Прыжки через огонь

Войдя, я набрал на терминале свой номер и пароль, постоял пару минут, ожидая, пока роботизированная система найдет и доставит мой бокс, после чего сделал то, чего еще ни разу в своей жизни не делал. Отправился в находящуюся в конце зала кабинку для переодевания.

Обычно я, впрочем, как и все остальные посетители, одевался или раздевался, складывая одежду в бокс, прямо тут, не отходя от кассы. Идея воспользоваться занавешенной плотной тканью кабинкой, мне даже не приходила в голову — какой смысл стыдиться, если всё равно выйдешь отсюда без одежды. Ну, или уже без одежды вошел.

Тем сильнее было моё удивление, когда я, распахнув шторки переодевалки, обнаружил там полураздетую женщину средних лет. Которая взвизгнула, закрыв грудь руками и возмущенно запахнула шторки. Чтобы через несколько секунд выйти уже полностью раздетой, фыркнуть в мою сторону, и пойти сдавать контейнер с одеждой.

Но мне было не до выкрутасов чужой стыдливости. Заскочив вовнутрь переодевалки я быстро отцепил от толстовки значок «Звездного Пути» и чертыхаясь, подключил к его магнитным застежкам пару проводков от паэурбанка. В следующую секунду вякнул мой сотовый, сигнализируя об установленном со значком беспроводном соединении.

Порывшись в меню, я перекачал на телефон несколько последних видеофайлов. Да, да — значок треккера, который я гордо ношу на футболке, является трекером, записывающим все происходящее со мной. Естественно, в России подобное устройство было полностью незаконно — так что при использовании его мне приходилось пользоваться мерами предосторожности. И никогда не использовать записанные с него файлы в своих передачах.

Поводив ползунком, я нашел вполне приличное изображение фотографии мартышки. После чего сбросил несколько самых удачных фрагментов одному из знакомых фрилансеров, выполняющих разные сомнительные поручения, приписав «Поищи женщину в общей базе. Оплату гарантирую».

Понятное дело, что точно такой же поиск с гораздо более высокой точностью провели сами полицаи, так что ничего нового я не открою. Но, по крайней мере, буду знать что за девицу они так рьяно ищут. А узнав имя, я найду её контакты, её страницу и прочее, прочее, прочее… что поможет мне узнать, что с ней случилось.

И первым выложить в сеть, подняв свой индекс цитирования. Ой-ла-ла! Да я, кажется, ухватил сенсацию за хвост. При чем сам, без наводки со стороны информаторов! Без СМС и утомительного застирывания!

Будучи в приподнятом настроении, я быстренько покидал одежду в контейнер и радостно подкидывая его в руках выскочил из кабинки. После чего, поставив контейнер на рапид-ленту, что означало что я снова затребую его в ближайшие несколько часов, я выскочил на улицу и поспешил к огоньку, глупо улыбаясь идущим навстречу людям.

Чтобы в следующую секунду задохнуться от резкого, болезненного удара кулаком под дых. Это было так неожиданно, что я на секунду выпал из реальности, испуганно озираясь по сторонам.

— А вот и наш член-корреспондент, — раздалось за моей спиной язвительное детское сопрано.

И меня обошла, разгневанно упирая руки в бока, Алёна Федорова, двенадцатилетняя дочь одной из маминых подруг.

— Привет, Алёнка, — сдержанно улыбаясь поздоровался я, гадая что вызвало приступ ярости девочки.

— «Алёна, дай интервью, — зло передразнила она меня, повторив слова, сказанные мной пару недель назад, — будет весело!»

— Нет, ну а что? — тут пришла очередь возмутиться мне, — интересно же побеседовали. Ты самая молодая из цифровых курьеров. У ролика под сотню тысяч просмотров!

— То есть ты признаешь, что ролик в сеть выложил! — возмущенно выпалила девочка.

— Прости? — услышанное мной было настолько диким, что я поначалу даже не понял, — Алёна, ты чего? Когда ты, в красивом платье и с заплетенными косами пришла в студию вместе с мамой, ты что, не понимала, что мы интервью для ютуба записываем?

— А зачем ты меня о работе расспрашивал? — продолжила возмущаться Алёна.

— Потому что это интересно моей аудитории! — рявкнул я, — мне что, нужно было снимать как мы с тобой посылки из Китая распаковываем? Мой канал посвящен огонькам, — тут я позволил себе театрально воздеть руки, — и всё, что я рассказываю, связанно с их тайнами.

— Ну и дурак, — неожиданно для меня шмыгнула носом девочка.

— А случилось то что, Алёна? — спросил я, став на одно колено и зажав её пальцы в руках, как когда-то делал мне папа.

— А то, — уже без особой злости сказала она, — что мои одноклассники ко мне на работу сегодня утром экскурсию устроили.

— Ну а что тут такого? — спросил я, всё еще не понимая в чем ужас случившегося, — у тебя хорошая работа. Всем это интересно.

— Я им интересна, а не моя работа, — разделяя слова паузами, словно говоря с маленьким ребенком сказала девочка, — после просмотра твоего ролика сюда три четверти класса притащились. Мальчишки все, ну и половина девчонок. Встали вокруг меня, все одетые. И смотрят. Ну, а я вот так вот! — и она театральным жестом развела руки.

— А… ну да, — вздохнул я, поняв, что произошло, — нехорошо получилось. Извини.

— Проехали, — подвела итог беседы Алёна, уходя вперед, — впредь будь умнее.

— А я могу чем-то тебе помочь? — бросился вдогонку я, — ну, с родителями их поговорить, например.

— Тебе всё неймется, спаситель хренов? — сверкнула глазами Алёна, — хочешь чтобы на меня посмотреть еще и их родители пришли? Со своими обидчиками я сама разобралась.

— Как разобралась? — во мне внезапно проснулся репортер, и я бросился вдогонку за уходящей девчонкой.

— Они прямо в огонек зашли, — Алёна расцвела хищной, плотоядной улыбкой, — чтоб лучше меня видеть. А я решила, что это очень невежливо, когда все одетые, а ты нет. И исправила несправедливость. Как сумела.

— Постой, то есть ты… — обмер я, примерно представляя, что услышу дальше.

— Вызвала меню, набрала код ЗИМЫ, схватила Алину за руку, она у них за главную и перенеслась вместе с ней, естественно. А её одежда вся тут осталась, вместе с никабом, — Алёна мрачно захихикала.

— Но ты ведь вернула девушку назад?

— Ага. Как только догнала. Она с перепугу от меня там втопила. Когда мы назад вернулись, то оказалось, что несколько парней уже успели за нами прыгнуть. И пара девчонок. Мы как раз за сестрами Уткиными появились, эти две овцы как раз свои сотовые расчехлили, чтоб наше возвращение заснять. Ну, я их тоже через огонек переправила.

— Надеюсь, что не на ЗИМУ, — простонал я.

— Не на ЗИМУ, — вздохнула девочка, — с ЗИМОЙ вышел перебор, признаю. Я их на ПЛЯЖ отправила, откуда они сами назад прыгнули. К тому времени все мои одноклассники уже запись вели, так что наши близняшки теперь телезвезды. И вполне заслуженно, девочки они одаренные, — тут Алена изобразила руками в воздухе что-то напоминающее снежную бабу.

Я застонал от охвативших меня нехороших предчувствий. Несмотря на то, что я имел ко всему этому крайне малое, касательное отношение — было ясно, что виноватым, в итоге, признают именно меня.

— А что у нас с работой? — спросил я чтобы сменить тему.

— Просто ужас какой-то! — вздохнула Алёна, — боюсь, что мы до вечера не управимся. Огромный массив передаем.

— Тогда приступаем, — сказал я, и подошел к расположенным у самого края огонька ряду компьютерных терминалов.

Обычно их обслуживал ленивый нерасторопный техник, которого сейчас нигде не было видно. Но не успел я спросить, куда он запропастился, как техник шагнул к терминалу прямо из иллюзорного пламени. Я удивленно присвистнул — обычно Дуся, — так мы называли техника между собой, мнил себя начальством, не опускаясь до работы вместе с остальными курьерами. Но вот поди же ты — работает. Не ахти, правда, как — на его терминале виднелась всего одна группа символов, — но всё же трудится в общем строю.

Что-то крупное в лесу издохло, не иначе.

— Привет, Андрюха, — обрадовано улыбнулся Дуся, — помочь нам пришел? Вставай в строй, мы совсем зашиваемся. Сколько групп возьмешь?

— Давай две, — сказал я, — для разогрева.

— А сдюжишь? — нахмурился техник, — давно ведь не работал.

— Сдюжу, — отмахнулся я, — у меня айкью выше крыши.

И тут же услышал ехидное хмыканье наблюдающей за нами Алёны. Бросив взгляд на её терминал я увидел что девочка работает с шестью группами символов. Ну да, Алёна лучший курьер из всех, кого я знаю. А возможно и просто лучший.

В следующую секунду я постарался выбросить эту, да и все другие мысли из головы, думая только о горящих на мониторе двух группах по девять символов. Запомнив их, я вызвал меню и отработанным до автоматизма движением набрал код ГИЗЫ.

В следующую секунду меня обдало теплым, моросящим дождем чужого мира. Сделав шаг вперед, я вышел из огонька, оказавшись перед монструозной квадратной клавиатурой, размерами не меньше метра, перед которой возвышался крохотный подслеповатый монитор на электронно-лучевой трубке. На Земле подобные мониторы вымерли еще до моего рождения, но здесь, на ГИЗЕ, этот монитор являлся пиком технологий и вершиной технической мысли. Просто потому, что был собран в этом мире, с нуля, из местных материалов.

Впечатляющее достижение человеческого разума, которым можно гордиться. Земные инженеры, попав голыми и босыми в этот мир, сумели найти металлы, изготовить примитивные металлические инструменты, при их помощи изготовить инструменты более сложные… в общем, пройти за четыре года путь, занявший на Земле более пары сотен лет.

Скептики, правда, утверждают, что путь технического прогресса и тут занял не меньше нескольких сотен лет — благо пирамида, время в которой, при путешествии вглубь, течет быстрее и быстрее, находится тут под боком. И что известны случаи, когда госслужащие, уехав на пару дней в командировку, возвращались, постарев в одночасье на несколько лет. И что сопоставимого прогресса в других мирах, где нет волшебной пирамиды, не наблюдается, увы и ах.

Как человек, вплотную занимающийся тайнами огоньков скажу, что истина где-то посередине. С одной стороны, мир ГИЗЫ, даже без пирамиды, прямо способствует прогрессу. Здесь много металлов — метеоритного железа, залежей меди и золота. Местная древесина прочна и легко обрабатывается. В развалинах города имеются остатки местных цифровых машин, некоторые из них ученые даже сумели запустить.

Но и фактор пирамиды тоже не стоит сбрасывать со счетов. В пирамиде работали и работают исследовательские группы всех крупных государств, университетов и корпораций. Если не отходить далеко от входа, то это сравнительно безопасный и мирный артефакт с предсказуемым и понятным воздействием.

Скептики, правда, и тут сумеют возразить, напомнив что в «мирной» пирамиде пропало людей больше, чем во всех остальных, считающихся смертельно опасными, мирах. Ну а я напомню им, что слова «пропал» и «погиб» — имеют принципиально разное значение. Что большинство из пропавших в пирамиде людей вовсе не погибли в ней, а прожили всю свою жизнь, до старости, на одном из множества подземных ярусов. И что эта жизнь вовсе не напоминала тюремное заточение — ручаюсь собственным опытом…

Ведя эту мысленную беседу, я перемещался с ГИЗЫ на Землю, запоминая и перенося в памяти группы символов, реализуя единственно доступный нам способ передачи информации из мира в мир. Запомнить, переместиться, набрать. Запомнить, переместиться, набрать. Запомнить, переместиться…

Расскажу немного о символах, которые я переношу из мира в мир. Сначала были цифры. Люди запоминали рассчитанные на компьютерах числовые последовательности, содержащие, помимо чудовищно плотно упакованной информации, некоторые внедренные закономерности, позволяющие проверить — насколько правильно человек перенес пакет.

Довольно быстро выяснилось, что люди плохо запоминают цифры. Не все люди, конечно, встречались и уникумы, вроде Алёны, способной в свои двенадцать запоминать текст абзацами, но в целом, увы, передача цифр шла медленно и неуверенно. Попытки ускорить процесс перейдя на сочетания слов, способных, потенциально, вместить гораздо больше информации, убыстрили процедуру передачи, но не были оптимальным решением — слова нужно было набирать на клавиатуре, что требовало времени.

И тогда кем-то из яйцеголовых было предложено оптимальное решение — кодовая таблица из восьмидесяти одного иероглифа. Теперь вместо того чтобы запоминать длинное число было достаточно запомнить базовый блок, состоящий из девяти иероглифов, после чего, перескочив через огонек в другой мир, последовательно нажать на клавиши с этими символами на клавиатуре приёмного устройства.

Быстро. Удобно. Практично.

На самом деле в устройстве использовались не иероглифы, а пиктограммы, разбитые на девять групп: эмоции, животные, геометрические фигуры… но команда курьеров называла их именно так — видимо, по аналогии с иероглифами меню огонька, выполняющих, судя по всему, схожие функции.

Конвергенция рулит! Сходные задачи решаются сходным образом и никак иначе.

Из транса, в который я вошел, выполняя сложную, требующую концентрации работу, меня вытащила Алёна. Буквально вытащила — выдав в приемный терминал очередную порцию данных, я шагнул было в огонек, машинально вызывая таблицу переноса, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг нас, так что девочке пришлось буквально повиснуть на мне, чтобы вернуть в реальность.

— Гляди, что делается! — воскликнула она, возмущенно растирая отдавленную мной ногу.

— Ась? — спросил я, всё еще находясь во власти вытесняющей разум монотонной работы, — мы что, уже все передали?

— Проснись, корреспондент, — Алёна постучала мне по лбу, для чего ей пришлось привстать на цыпочки, — у нас тут бунт назревает.

— Какой бунт? — спросил я, оглядываясь по сторонам.

— Народный, — фыркнула девочка, обводя площадку огонька руками, — можно подумать, другие бывают.

Я с удивлением огляделся. Обычно полупустая в это время суток, площадка была заполнена множеством материализующихся людей. В основном мужчин, преимущественно молодых, хотя в толпе мелькали и женщины, и стайки вездесущих мартышек. В основном европейцев, если судить по цвету кожи, но с множеством других этнических включений. Появляющиеся на площадке люди, замерев на секунду, чтобы сориентироваться, сходили с площадки, двигаясь в сторону пирамиды.