Заново, с новыми силами

Было уже почти пять вечера, троица «студенток» выглядела замученной. Они сидели широким полукругом вокруг Умника, который что-то писал и рисовал маркером на небольшой белой доске. Злой попытался вникнуть в написанное, но бросил это занятие еще на стадии распознавания почерка, поэтому предпочел слушать.

— Таким образом, мы, называя наших подопечных дебилами, совершаем ошибку. То, чем они больны, по симптомам очень похоже на имбецильность. Например, их движения слишком неуклюжи и размашисты, они плохо владеют собственным телом, эмоционально нестабильны, у них большие проблемы с речью. Мои исследования сильно замедляет то, что никто не знает, что произошло. Да это и само по себе было бы интересно выяснить… Пока что мы знаем только следствие — жили люди, потом что-то случилось, и — вуаля. Выжили только молодые и безупречно здоровые, с хорошо развитым мозгом. Но при этом, мозгам как раз тоже порядочно досталось. И не только у дебилов, как вы могли бы подумать, у многих из тех, кто сохранил рассудок, тоже наблюдаются проблемы, и отсутствие памяти — это лишь один из симптомов поражения мозга. Все значительно глубже, чем кажется. Почти у всех наблюдается снижение способности к аналитическому мышлению, у всех вообще эмоциональная нестабильность, вспышки агрессии и ослабленная воля — это к вопросу о том, почему все пили и не хотели работать, пока Христос со Злым всех не встряхнули. Мы тоже, в каком-то роде имбецилы, нам просто больше повезло. То, что случилось, поразило прежде всего, — Умник открыл маркер и принялся писать на свободном участке доски, «студенты» приготовились записывать всё в тетради. — Области Брока и Вернике, отвечающие за речь, а также нервные центры, отвечающие за моторику и, главное, за интеллект. То есть, поражено всё, что делает человека человеком, и поэтому начинать работать с нашими подопечными следует с самых азов, как с младенцами. Да и они в чем-то действительно младенцы… Вопросы есть?

Вопросов не поступило.

— Тогда давайте сделаем так. Я раздам вам учебники на дом, а вы просмотрите вот этот вот… — Умник развернул книгу и показал «студенткам», — Раздел, и попробуйте уже на его основе самостоятельно разработать метод лечения. Не пугайтесь, я не заставляю вас прорабатывать все до мелочей! Особо не углубляйтесь, просто определите, с чего начнете, и в каком направлении будете двигаться, может быть, найдете какие-нибудь интересные упражнения. А завтра мы с вами все подробно рассмотрим. Всё понятно?

Студентки почти хором сказали: «Да», после чего были отпущены по домам.

— Умник-умник… — восхищенно протянул Злой, когда те скрылись за дверями. — Да ты на все руки мастер. Книжник, технарь, а теперь еще и медик-преподаватель?

— Жизнь такая пошла, — пожал он плечами, пытаясь не показать, что похвала Злого ему жуть как приятна.

— Если ты прав, и все мы были еще умнее, то мне даже страшно представить, каким гигантом мысли ты был.

Умник разом помрачнел, и Злой понял, что промахнулся с комплиментом.

— Ну… Не сказал бы.

— О как. Ты что же, все помнишь? Вроде как, в первый день ты по-другому говорил.

— Ага. — кивнул Умник, — Ну, как сказать — помню… Я не помню, я знаю. Очнулся с документами в кармане. Нашел дом, порылся в фотоальбомах и шмотках… Ничего интересного. Я знаю, как выглядела моя жена, но ни ее голоса, ни привычек — не помню. С таким же успехом я могу утверждать, то был женат на какой-нибудь модели с обложки журнала.

— Да… Ситуация, — Злой покачал головой. — И как же тебя зовут?

— Умник мне больше нравится. — улыбнулся он. — А то имя — к чему оно? Я себя даже не ассоциирую с ним. Все равно того человека больше нет. Да и какой смысл цепляться за мёртвое старое, когда можно строить новое?

— А вот это прекрасно сказано! — Злой поднял большой палец. — Прямо как будто в мою голову залез и мысли прочитал. Мне тоже больше нравится идея не возрождения старого мира, а строительства нового.

— А мне нравится твой энтузиазм. Но если закончить с мелким подхалимажем и перейти к делу, то, боюсь, строительство сопряжено с рядом проблем.

— Это с какими? — насторожился Злой.

— Ты вообще вылезаешь хоть иногда из своей казармы? — удивился Умник.

— Ну, так… Изредка, — Злой виновато улыбнулся.

— Дело в том, что мы совсем недавно провели полную инвентаризацию складов. И если с одеждой и медикаментами всё более или менее в порядке, то с продуктами полный швах. Даже с учетом огородов придется поголодать.

— Не понял, — сказал Злой, — Говорили же, что мы на одних запасах сможем всю зиму прожить.

— А вот теперь говорят, что не сможем, — скривился Умник. — У нас же еще дебилов человек пятьдесят прибавилось.

— Пятьдесят? — округлил глаза Злой. — Ничего себе! Где вы их взяли столько?

— Это еще только по городу. В деревнях рядом поищем — будет еще больше.

— Еще и по деревням собирать? Да вы точно сдурели! Мы ж с голоду перемрем!

— Ну, перемрем — не перемрем, но туго будет. Христос тут нашел несколько общин в сёлах, хочет с ними торговать. Топливо, запчасти для тракторов и одежду менять на еду. Вот только они курс ломят, черти… Да и тех же реабилитированных дебилов можно работать заставлять, Христос первую партию уже по домам распределил. В качестве батраков.

— Да здравствует рабовладельческий строй, — Злой скривился так, как будто съел лимон. — Светлое будущее всего человечества.

— А что ты предлагаешь? Просто так их кормить, из чувства долга? — удивился Умник. — Может, еще и в задницу целовать? Мы сейчас не в том состоянии, чтобы…

— Эй-эй-эй! — Злой примирительно поднял руки. — Спокойно! Я сам сторонник максимальной пользы от каждого члена общества. Сам вкалываю не покладая рук, ног и автомата.

Умник тряхнул головой:

— Прости, нервы. Просто как-то не хочется, чтобы все это оказалось впустую. Мы тут, понимаешь, и библиотеку, и приют, и армию организовали, и вообще всё правильно сделали, но пришла зима и мы все дружно передохли с голоду… Кстати, о личной полезности. Ты сам-то зимой что жрать будешь?

— Ну, у меня есть огород…

— А время на него?

Злой покачал головой:

— Да какое тут время… К тому же я не разбираюсь в этом ни хрена. Инструкцию прочитал, конечно, но опыта катастрофически не хватает.

— Вот! — Умник поднял вверх указательный палец. — И у меня то же самое. Всё сорняками заросло, а ухаживать некогда.

— Ты хочешь что-то предложить? — Злой вопросительно поднял бровь.

— Ага. Хочу, чтобы каждый занимался своим делом. Чтобы те, у кого не хватает мозгов на что-нибудь полезное, кормили тех, у кого хватает. Иначе получается маразм. Вот работаю я, значит, на благо всего прогрессивного человечества, а зимой буду лапу сосать? Нехорошо. Да и в итоге занятие двумя делами сразу отнимает кучу времени, и не дает добиться результатов ни в одном. Короче, те самые пресловутые два зайца. Я скоро буду говорить с Христом на эту тему, поддержишь меня?

— Я-то поддержу, а вот народ не забунтует?

— Не-ет, что ты. — засмеялся Умник. — После того, как мы запасы посчитали, Христа все чуть ли не боготворят. Он же нас спас всех, всё предвидел, направил на путь истинный. Великий Кормчий, — он усмехнулся. — Скоро будут за ним ходить и записывать, а потом книжку с цитатами тиснут.

Злой посмеялся.

— Тогда можешь передать Кормчему, что я с тобой.

Они уже вышли из библиотеки, сели в машину Злого и собрались ехать к нему в баню, как вдруг увидели нечто необычное. По центру города, подпрыгивая на ухабах, мчался джип и вовсю сигналил. Взмыленный водитель, кричал выбегающим из домов людям:

— Американцы! В Андрейково! Блокпост атакуют! Все в ружье, нужна помощь!

Злой и Умник, услышав это, переглянулись.

— Я туда поеду! Выходи из машины! — приказал Злой, но Умник возмутился:

— С чего это?

— У тебя одна такая голова на всю Вязьму, если ее прострелят, некому будет заменить, — раздражённо бросил Злой, чувствуя, как бесценное время тратится на пустую болтовню. — Вылезай! Ну!

— Никуда я не полезу! — отрезал Умник. — Машина у тебя бронированная, ничего мне не сделается. Да и если блокпост падет, американцы мою умную голову так и так открутят. Как приверженцу старого режима. Ехай давай, буду твоим бортстрелком.

Злой, буркнув: «Ну и хрен с тобой, потом не обижайся», вдавил газ в пол, и через пару минут тряски на ухабах был на блокпосту. Вопреки ожиданиям там был вовсе не Сталинград: несколько охранников, прячась за укрытиями и танком, вяло перестреливались с кем-то, кто прятался за стоявшими на дороге машинами. Причем, машины были обычные, гражданские, а не какие-нибудь крутые «хамви». Впрочем, нет, один «хаммер» все же наличествовал, но это была гражданская модификация.

— Жиденько что-то, — процедил Злой сквозь зубы. — Не похоже как-то на полномасштабное вторжение. Умник кивнул.

«Тигр» лихо подкатил к бойцам, прячущимся за танком, словив очередь в левый борт. После первых попаданий Умник вскрикнул и сжался на сиденье так, что стало удивительно — как взрослый человек может так компактно сложиться.

— А я, между прочим, предлагал остаться, — пробурчал Злой недовольно. Автоматные пули «тигру» были не страшны, поэтому он даже ухом не повёл. Вот были бы у нападающих РПГ — был бы совсем другой разговор.

— Из танка жахнуть не пробовали? — спросил Злой, подъехав к бойцам, прячущимся за Т-72, и приоткрыв окно.

— Да он же дохлый! — прокричал бледный бородач в омоновском камуфляже. — Ни снарядов, ни горючки! Как вон та «тридцатьчетверка»! — боец указал на Т-34, памятник, стоявший на въезде в город. У солдата, с которым говорил Злой, и его соратников в глазах застыла паника. Они впервые оказались под настоящим обстрелом, и инструктор вполне понимал их чувства. Когда пули свистят над головой, то будь ты хоть трижды здоровый амбал — всё равно страшно. Надо было как можно скорее приводить их в чувство, а то разбегутся.

— Бар-рдак! — рявкнул Злой, нацепив на себя маску злого командира, и сделав зарубку в памяти на будущее — танк надо привести в порядок. — Прекратить панику! Всё под контролем! У них тяжелого оружия нет? Гранатометов, там, или еще чего?

— Нет, вроде! — подал плечами боец. Бледность у него быстро спала, сказалось присутствие командира и усиление огневой мощи. Ничто так не побеждает растерянность и панику, как чёткие приказы, произнесённые громким голосом.

— Тогда прикройте, я выезжаю! Прижимайте их огнем, пока я ближе не подобрался! Патроны не жалейте.

— Есть! — паника прекратилась. Защитники блокпоста получили приказ и уверились в том, что всё будет хорошо. Эту бы уверенность еще и Злому… Воины нехотя высунулись из-за укрытий, и принялись стрелять по машинам. Выстрелы оттуда прекратились, американцы попрятались.

Злой нервничал, проезжая сквозь «змейку» из бетонных плит. Медленно, очень медленно! Только бы бойцы оказались правы, и у нападающих не было гранатометов… Умник взял автомат у Злого, зарядил его, и сидел с чрезвычайно воинственным видом. После того, как «тигр» выехал на трассу, его заметили, по машине забарабанили пули. Злой видел, как мелко трясется его напарник. Он готов был поспорить, что тот сейчас испытывает лишь одно желание — забиться под сиденье.

— Сейчас я развернусь к ним твоей стороной! Приготовься стрелять! — крикнул Злой Умнику, который сжимал автомат побелевшими пальцами.

— Ага! — ответил ему напарник, едва не дав петуха голосом от волнения.

«Тигр» рванулся вперед, взвизгнул покрышками, и, оставив на асфальте черные следы, развернулся к нападающим. Умник уже был готов. Закричав, он нажал на спуск, и высадил первый магазин за несколько секунд, нашпиговав ближайшую машину свинцом. Злой оглох даже несмотря на то, что предусмотрительно открыл рот. За машинами началось какое-то шевеление. К тому моменту, как Умник перезарядил магазин (а в силу неопытности и волнения он это делал чрезвычайно медленно), и изготовился к стрельбе, нападающие разбежались по машинам и тронулись с места, оставив одну из машин — тот джип, который расстрелял Умник. В сторону «тигра» никто не стрелял, очевидно, нападающие поняли, что никакого вреда бронированной машине нанести они не смогут. Умник дал прощальную очередь, но ни в кого не попал — пули ушли в белый свет, как в копеечку. Его колотило от адреналина, а сам Злой заметил, что весь взмок. Оказывается, ему тоже было страшно.

— Мы поедем за ними? — спросил Умник, глядя бешеными глазами, в которых читалась едва сдерживаемая истерика.

— Нет. А вдруг там засада?.. Эй! — он потряс Умника за плечи, тот дёрнулся как от удара. — Мы отбились! Всё в порядке, ты жив! — Злой нервно засмеялся, заставив напарника пару секунд спустя также зайтись в истерическом хохоте. — Мы справились! И никто твою умную башку не прострелил!

10.

Не успели стихнуть выстрелы, а Христос уже собрал на совещание всех ответственных лиц. Злого тоже вызвали, и он, бегло осмотрев поле битвы и забрав кое-какие вещи в качестве улик, помчался в администрацию.

В кабинете за длинным столом, памятным Злому по его прошлому визиту, разместился весь цвет города. Был тут Виктор, напряженно постукивавший по столу пальцами, было еще человек пять незнакомых заместителей Христа по разным вопросам и, разумеется, сам вяземский князь. Бледный, как полотно, трясущийся, находящийся на грани истерики, он не сидел в кресле, а дергаными шагами нарезал круги по кабинету и выслушивал доклады, которые сводились к «всё нормально, волноваться не о чем». Когда вошли Злой с Умником, он встретил их каким-то непонятным звуком — то ли вскрик, то ли стон. Стало понятно, что их он ждал давно, а остальных «министров» опрашивал просто для того, чтобы занять время.

— Садитесь, рассказывайте! — резко бросил он взмыленному Злому и всё еще изредка хихикавшему Умнику, а сам, плюхнувшись в кресло и опершись локтями о столешницу, подался вперед, сверкая зелеными глазами на бледном лице.

Злой подробно пересказал всё, что видел, и выложил на стол улики — гильзу калибра пять-сорок пять, и пластиковую — от охотничьего ружья.

— Какие-то неправильные у вас американцы, — сказал он. — Вы же говорили, что у них пушки крутые и сами они выглядят, как спецназ. Только что-то никакого спецназа я там не увидел. Какая-то банда колхозников с ружьями.

— Так может это и не сафоновские были, — подал голос Виктор, — Мало ли всякой швали по дорогам может кататься? Может, и правда какие-нибудь колхозники выехали из села пограбить — и на наших напоролись, не ждали, что им сопротивление окажут.

— Ну, может и так, — пожал плечами Злой.

— Вы мне лучше скажите… — голос Христа можно было намазывать на хлеб вместо повидла. — Почему наши бойцы не смогли сами контратаковать и отбиться от этих, как вы говорите, колхозников?.. Почему танк не приведен в боевую готовность, хотя он в рабочем состоянии? Почему наши солдаты прячутся, паникуют и зовут на помощь, а не воюют? Что это вообще такое, мать вашу?! — заорал он вдруг, не сдержавшись.