Сожми звезду в ладони

— Теперь я и камни слышу, и растущих, и животных. Я и Лесовик, и Тёмный, и Подгорный. И, ты знаешь, вместе всё это во мне сжилось, не враждуя. Я чувствую себя намного сильнее. Нашим народам есть чему друг у друга поучиться.

— Так и будет. Я смотрел сквозь Чёрную Воду в будущее. Я видел там свой народ рядом с остальными. И даже обычные люди были там. И я жив был — значит тебе удастся то, что ты задумал, но...

— Что "но"?

— Ничего, — Вулкан потупился и хотел уйти, но Алекс схватил его за край лат.

— Что "но"? Я должен знать!

— Будущее не предрешено. Оно изменчиво. Мы меняем его каждую секунду, каждым своим действием. Я видел лишь наиболее вероятное его стечение, но всё может поменяться.

— Я знаю это. Сам Смотрел Вперёд не раз, но так далеко мне не увидеть. Говори же, не томи. Мне надо знать — может что-то нужно исправить.

— Хорошо. Ты сильный человек, ты должен справиться.

— Да не тяни ты!

— Тебя нет среди нас, — выдохнул с трудом Вулкан.

— И это всё? — удивился Алекс.

— Меня поражает твоя реакция! Я ожидал, ну, отчаяния, что ли.

— Почему? Если я достигну цели — не всё ли равно выживу я или нет? Мой жизненный путь будет пройден и я покину мир достойно — не это ли мечта любого воина?

— Ты великий человек. Когда всё завершиться, мои жёны родят мне сыновей и я каждого назову твоим именем.

— Запутаешься среди них.

Они рассмеялись, пошли. Все мы смертны, даже Боги. И все умрут рано или чуть позднее. Дело ведь не в этом. Дело в том как мы жили. И как живём. И что о нас вспомнят после нашего ухода. И вспомнят ли.

Тёмные встретили их на равнине Соколиной Охоты. Две армии выстроились для боя. Мощной непробиваемой фалангой встали горняки. Сплошной стеной щитов и длинных широких пик. Позади строя замерли боевые машины, готовые метнуть смертоносные заряды в скопления врагов. Укротители пещерных медведей натягивали ошейники на правом крыле, закованные в броню и сами и их боевые животные. Это была страшная кавалерия — сам медведь смертоносен, а на спине у него ещё и укротители с метательными топорами.

Тёмные стояли свободным строем. По сути — это была лёгкая пехота. Первая шеренга — Танцоры Клинков с лёгкими щитами, вторая — Певцы Тетивы. В облаках купались Наездники Орлов — такая вот авиация, по флангам — всадники. На левом — на огромных волках, на правом — на великолепных конях.

Армии сошлись на длину полёта стрелы и остановились. Теперь должны встретится вожди — обычай. Из рядов Тёмных вышел Черноокий, дождался, когда сплошная стена выгравированных щитов раскроется и выпустит Вулкана и Алекса. Боги пошли навстречу друг другу.

Оружие всех троих было в ножнах, но все на этой равнине знали — этим троим оружие без надобности. Каждый в отдельности мог свершить немыслимое, а если сейчас схватятся — может вся равнина сгореть, изломаться землетрясением, залиться водой, а потом ещё и замёрзнуть. Люди гибнут тучами, когда воюют боги.

Гнетущая тишина повисла над равниной. Одинокий рык медведя был слышен от края равнины до другого её края — так тихо было.

С каждым шагом светло-карие глаза Вулкана темнели и темнели. Гнев закипал в нём. Земля затряслась от его шагов — он едва сдерживал себя. Чем ближе подходил, тем сильнее трясло равнину. Черноокий же не поднимал глаз, выглядел молодцевато, но Алекс видел — это напускное.

Они встретились. Вулкан замер — землетрясение прекратилось, но Громовержец продолжил идти. Вулкан едва слышно загудел, но равнина изошлась криком — трехануло так, что многих посбивало с ног, заржали, вставая на дыбы кони, завыли волки и воины, скинутые медведями.

Громовержец подошёл к ним вплотную и упал — грозный Бог Стихий — на землю, раскинув руки, лицом в траву.

— Я заслужил кары, брат мой. Я отдаю себя в твои руки — утоли свою жажду мести. Я готов принять любую расплату за свой грех.

Опять стало тихо. Лишь тихий шёпот — Тёмные и горняки перешёптывали друг другу слова Громовержца.

— Гордец Громовержец у моих ног? — Вулкан выглядел изумлённым, — право, мир слишком изменился.

— И боги меняются, брат, — ответил с травы Черноокий, — я поддался искушению порока, возгордился, возжелал власти. Теперь я вижу, как я ошибался. Я раскаиваюсь и готов принять любое наказание от тебя, даже Забвение, только возьми мой народ, спаси его.

— Я вижу, Тёмный, что твоё раскаивание искренне. Поднимись, мне так несподручно разговаривать с тобой.

Вулкан протянул руку и помог подняться Громовержцу.

— Прости, брат.

— Прощён, брат. И боги ошибаются. И у богов сердце поддаётся искушениям. Хорошо что ты осознал это.

Они обнялись. Молчавшая прежде равнина взорвалась криками. Строй сломан — Подгорные и Тёмные шли обниматься — мир меж двух народов.

— Великодушный Вулкан! — кричали Тёмные.

— Просветлевший Громовержец! — кричали горняки.

Братья снова обнимались — Вулкан был старшим братом Громовержца. Они снова стали братьями.

— Мне было тяжело без тебя, — признался Черноокий.

— Я рад что ты оставил Тьму. Легче погасить в себе свет, чем развеять тьму.

— Я много бед сотворил в грехе. Зависть, гнев, страх, жажда власти обуяли меня. Я потерял брата, потерял свой народ.

— Пришло время собирать камни и народы.

Алекс сидел в траве и плакал от радости — всё разрешилось как нельзя лучше — народы объединились без крови и потерь.

— Теперь ты должен освободить остальных Закаменённых, — сказал Вулкан.

— Я уже освободил их. И предоставил им право на безвозмездную кару. Вытерпел всё. Теперь многие из них вновь в наших рядах, многие ещё восстанавливаются — эти простили меня. Некоторые не смогли, ушли. Жаль.

— Не надо жалеть. Им надо побыть наедине с собой. Это очень тяжело — выпасть из жизни, стерпеть муку небытия и очнуться в другой эпохе. А у нас много работы. Наш лесной друг поведал мне об угрозе и нам надо спешить — враг может явиться в любую секунду.

— Все земли под наблюдением Стражей, мои Звездочёты глаз не спускают с Занебесья. Если они явятся — мы не окажемся застигнутыми врасплох. Пока вы там с Алексом по норам лазали, мы без дела не сидели.

— Ты опять?

— Привычка. Борюсь с ней. А ты знаешь сколько способных Просветлённых мы воспитали из слуг и рабов? Кто б мог подумать, что Просветление даётся не рождением, а силой ума и волей. Оно доступно почти всем, кто готов к нему морально.

— Сам догадался?

— Нет, Алекс. Он ведь тоже был заблудшим. Хуже того — мы его чуть не уничтожили — он с Занебесья свалился. Девчонка-лесовичка выкрала его прямо из-под носа.

— Ещё бы — он её муж. И был им сотни веков назад.

Алекс и Громовержец раскрыли рты.

— Откуда я знаю? Постойте в Небытие с тысчёночку лет — и не токое сможите. Всё изменится.

— Да нет уж, спасибо. Я как-нибудь так, — ответил Громовержец.

— Мне ты такого выбора не предоставил.

Алекс дальше не слушал перепалку Богов. Они заговорили о Ней и он резко и нестерпимо сильно ощутил тоску. Он очень, очень сильно соскучился.

— Скоро, Странник, скоро, — эхом его мыслей отозвалось в голове. Это Вулкан — мудрый, старый Бог.

И снова две армии стояли лицом к лицу, разделив равнину пополам, вытоптав высокие сочные травы. Подгорные с Тёмными против небольшой армии Лесовиков. Могучая, несокрушимая фаланга горняков составляла основу строя, на неё опирались на флангах легкая пехота Тёмных и всадники с укротителями. В небе барражировали Наездники Орлов.

Против этой армии войско Лесовиков казалось жалким, маленьким и слишком легко вооружённым. Магия Лесовиков была живой, живящей, сильной, но не боевой, а у Тёмных были сильнейшие боевые маги, именно боевые — вся магия их была направлена на одно — причинять наибольший урон. Магия Подгорных не была боевой, но могла быть применена в бою с большим эффектом, хотя бы Молот Силы — им владел любой кузнец.

Казалось, у Лесовиков нет никаких шансов, но они не уходили в лес, мужественно держали строй.

Алекс с замиранием сердца почувствовал, а затем увидел Её — высокую, стройную, лёгкую, светящуюся. Она шла вдоль рядов своих Танцоров Клинков в коростяных и костяных латах, прикасаясь к каждому, улыбкой успокаивая и пробуждая мужество.

— Они за неё и пещерным медведям глотку перегрызут, — сказал Вулкан, — учись, братишка.

Громовержец бросил косой взгляд на Алекса и скрыл свои мысли, сказав лишь:

— Эта девчонка полна неожиданностей. Я уверен, она удивит нас.

И тут случилось непредвиденное — одному из Наездников мошка попала в горло, он дёрнулся, выпав из седла, птица нырнула за ним. Всё это над строем Лесовиков. Увидев пикирующего орла, они восприняли это как начало атаки. Луки их пропели песню Гнева — тучи тончайших стрел с заговорёнными костяными наконечниками полетели в сторону противоположного строя. Им навстречу — стрелы Тёмных и заряды магии Подгорных. Крик боли взлетел над фалангой — доселе невиданные нити какой-то лозы охватили их ноги, надёжно связав, как тросами и через тысячи мельчайших колючек взбрызнули под кожу жгучий яд. Это был первый сюрприз Миры.

Вторым были тысячи воинов, вышедшие из реки позади строя Тёмных и Подгорных. Жабры закрылись, они вздохнули лёгкими, плавники втянулись в чешуйчатую кожу. Идеальные боевые пловцы. Теперь они бежали к противникам с гарпунами наперевес.

— Нет!!! — закричал Алекс и вскинул руки.

Огромная сила тряхнула ментальность каждого, пройдя сквозь них. Мощная, необычная сила, применённая Алексом, была чужда всем присутствующим, но всё вокруг застыло. Замерли люди, стрелы, Наездники Птиц в небе.

— Стоп-кадр, — удивился Алекс.

Он махнул рукой — все метательные снаряды упали, как потеряв волю к дальнейшему полёту. Махнул ещё — жгуты лозы расплелись, как ошпаренные, втянулись в дёрн. Махнул третий раз — всё снова задвигалось.

— Сегодня не прольётся кровь, — сказал он. Магия донесла его слова до каждого, — вам нечего делить. Вы один народ. У вас всех есть один общий враг и перед его лицом пора забыть все обиды, простить друг другу все потери, понесённые ранее. Сегодня не польётся кровь! Это сказал Я — Алекс Хорев, пришедший со Звёзд!

Они встретились на середине поля, усыпанного стрелами. Тысячи лет уже не собирались Боги вместе — Вулкан, бог гор, Громовержец — бог равнин, Мира — богиня лесов и Русалка — богиня морей. И Алекс — бывший мусорщик.

Мира смотрела на него с ненавистью — он привёл к Лесу её врагов — Горняков и Тёмных. Он предал её.

Остальные Боги с любопытством разглядывали друг друга. Русалка была очень миловидной, но вся чешуйчатая — волоски на теле мутировали в чешуйки. Громовержец упустил похабную мыслишку в её адрес и тут же получил чувствительный ментальный удар.

— Меня предупреждали, что ты опасно бесконтрольно учишься, но я и подумать не могла, что ты предашь меня, примешь сторону моих врагов.

— Мы не враги тебе, девочка моя, — ласково, по-отцовски, сказал Вулкан.

— Да ты кто такой? — крикнула Мира — она потеряла контроль над собой.

— Я — Вулкан, Бог Древнего Мира.

— Вулкан? Я глазам своим не верю! Ты ли это? — воскликнула Русалка.

— Рыбка моя, ты очень изменилась. Это твоё увлечение водой так тебя изменило?

— А ты всё такой же, как и тысячи лет назад.. сильный и мудрый. Где ты пропадал? Нам пришлось плохо без тебя.

— Всё закончилось, сестрёнка. Теперь мы снова будем вместе. Этот мальчик вновь собрал нас.

— Он предал меня! — закричала Мира, повернулась к Русалке, — и ты отворачиваешься от меня?

— Он не предавал тебя, деточка, — так же спокойно говорил Вулкан, — Он спасает всех нас — и тебя, и твой народ. Он не мог поступить иначе.

— Он всегда бросался мною, как надоевшей, ненужной, ничего не значащей вещью, — Богиня Леса вдруг расплакалась.

— Ты растерянна, девочка моя, — Вулкан обнял её, как ребёнка, беззащитную, всхлипывающую — когда ещё увидишь волевую, сильную Богиню Леса такой?

— Даже у Богов сердце болит. Оно у них столь же ранимо, как и у людей, — изрёк Вулкан.

Алекс подошёл, взял у него Миру — она поддатливо прильнула к нему, поднял её на руки — нежно, как бесценный дар, лёгкую, мягкую, любимую. Он понёс её через поле в Лес. Лесовики расступались, склоняли головы.

— Что нам делать? — спросил появившийся перед Алексом Видящий Путь.

Алекс помотал головой — отстань. Зато Вулкан махнул рукой — он объяснит Лесовикам что к чему. А Алекс слепо шёл по лесу, в блаженстве забыв обо всём — она была с ним, у него на руках. Они снова вместе, сердца бьються одновременно. Теперь он мог отдохнуть и отдаться своей любви — он заслужил этого.

А народами пусть Боги управляют — это их призвание и святая обязанность — они же Боги, в конце концов.

С этого дня началась новая эпоха. Это постановил Пантеон (Громовержец запомнил). С этого дня началось летоисчисление эпохи Единства, закончив эпоху Смуты.

Началась небывалая активность — народы перемешались, у всех появилось так много дел, что о сне забыли. Не забывали только завет Алекса Пришедшего-Со-Звёзд: "Плодитесь и размножайтесь".

Они быстро поняли, что вместе легче и удобнее. Широкой рекой потекли в Копи хлеб, мясо и фрукты, обратно — оружие, броня, инструмент и украшения. На огромных полях и в садах собирали небывалые урожаи — Лесовики помогали его вырастить, защищали от болезней и вредителей, Тёмные, которых так уже переставали называть, обеспечивали наилучшую погоду, составляя точнейшие климатические графики, разгоняя грозы, когда они были не нужны и наоборот — призывая дожди, когда земля пересыхала.

Тёмные, которых теперь чаще называли просто Воителями — ведь они были расой воинов, теперь получили достаточно еды, лучшие доспехи и оружие, лучших лекарей (они не умели лечить себя).

Горняки поднимались на поверхность всё чаще — для отдыха и лечения, они тоже не умели врачевать. И здесь нуждались в Лесовиках. Кузнецы Подгорных строили в Белом Городе кузнецы и плавильни, чтобы накоротке выполнять заказы Плоскотников. Они же строили дороги — им это не составляло труда — по воле сильных коротконогих Магов земля сама послушно укладывалась так, как им нужно. Потом дороги мостились камнями, при этом камни укладывались так плотно, что меж ними не входил клинок меча. Строились мосты — кто лучше горняков, живущих на мостах, их сделает?

На всех столах появились лучшие морепродукты — кто лучше Водяных разбирается в них? Водяные же получили изделия из дерева, кожи, кости, камня, металлов и их сплавов, не ржавеющих в любой воде.

И Лесовики были довольны — они больше ничего не боялись, растили свой Лес, помогали другим растущим и живущим, лечили людей и получали за это всё, что им было нужно.

Но больше всех выгадали простые люди. В своей вражде меж собой Просветлённые все вместе притесняли их. Теперь они были равны, защищены, имели возможность изменить свою жизнь согласно своим способностям.

Возникало множество смешанных браков, рождались детишки, в которых смешалась кровь народов, смешались способности.

Эпоха Единства обернулась всеобщем процветанием. Все были счастливы.