Но Нему знала своего отца лучше, чем кто-либо другой на это свете, и сейчас была поражена до глубины души происходящим, что, впрочем, никак не проявилось на её лице. Только очень внимательному человеку, стоящему максимально близко, было бы видно, как чуть расширились глаза лейтенанта Двенадцатого Отряда, а все остальные никогда не заметили бы разницы.

Нему бесшумно возникла за спиной своего капитана.

— Эксперимент в лаборатории номер три прошёл успешно, Маюри-сама, — как всегда вполголоса сказала Нему.

Куроцучи ничего ей не ответил, продолжая массирующими движениями втирать мазь, только уже в шею подопытной. Нему же просто молча ждала.

Были причины, по которым лейтенант по-особенному относилась к Рен-сан. И дело было даже не в том, что Маюри-сама приказал ей быть с подопытной Љ4 как можно приветливее. Просто одним своим существованием эта девушка заставляла Маюри-сама поступать так, как в иной ситуации он никогда бы не поступил. Конечно, сам Глава Научно-Исследовательского Института оправдывал это необходимостью находить со связующей общий язык, ведь это приведёт в будущем к высокому уровню Связи. Однако Нему видела, что это ещё не вся правда. У капитана были и другие мотивы, к научным не имеющие никакого отношения.

Маюри-сама сам себя немного обманул, когда искал связующую в мире живых. Да, было множество критериев, по которым он искал нужную кандидатку, и подопытная Љ4 подходила почти идеально. "Почти" — потому что Маюри-сама ненавидел совершенство и не считал, что как таковое вообще существует. Обман состоял в том, что, несмотря на вполне практичные цели, капитан, пусть и не признаваясь в этом самому себе, искал женщину, непохожую ни на одну другую, которая была бы интересна ему сколько-нибудь долгое время. Конечно, были планы, по которым Нему обязана была убить связующую сразу после окончания войны с демонами. Но эти планы Маюри-сама выбросил из головы уже после первого же их разговора с Рен-сан, в абсолютной тайне от всех сотрудников Института и даже от Нему. Но лейтенант слишком хорошо его знала, чтобы можно было так просто её обмануть. Всё же, они с Маюри-сама были очень похожи.

И Рен-сан Нему тоже очень и очень нравилась. Только в отличие от капитана она могла легко это признать.

Спустя какое-то время Куроцучи, аккуратно подняв на руки бессознательную девушку, покинул полигон, и Нему ушла вместе с ним.

Глава I

Середина дня. В Сейрейтее хорошая погода, хотя здесь она такая практически всегда. Чистое, ясное небо, лёгкий ветерок, солнышко светит. Красота.

Я сижу на балконе, прямо на перилах, свесив ноги над пропастью в шесть этажей. Внизу простирается часть научного городка, отделённая забором в два человеческих роста от жилых районов. Я тихонько пью любимое кофе, глядя вниз, и улыбаюсь, размышляя о том, что жизнь после смерти, как ни странно, удалась.

С момента нашего пробуждения в Обществе Душ прошло, дай бог, целых два месяца и месяц после пробуждения моего занпакто. За это время случилось очень много всего... С чего бы начать?

Ну, наверно, с себя, для начала.

Первое время после начала тренировок мне казалось, что я попала в какой-то кошмар. Назвать ЭТО тренировками мог только такой, как Куроцучи. Для меня это было скорее какой-то пыткой. Много-много боли изо дня в день. Первое время не было ни суток, в течение которых я бы не теряла сознания на полигоне. Казалось, что после таких методов я точно возненавижу капитана, и, честно говоря, во время тренировок так и было. Я ненавидела его всем сердцем, что очень выручало меня во время поединков, где как раз именно это и требовалось — желание достать противника во что бы то ни стало.

Как я тогда морально не сломалась? Ну, этому очень поспособствовал тот факт, что каждое утро я просыпалась абсолютно здоровой. И у меня никогда ничего не болело по утрам. Вообще. И неважно, в каком состоянии меня приносили накануне. А потом ещё Игорь сказал мне, что лечит и выносит из полигона меня лично Куроцучи. Стоило мне представить, как Маюри аккуратно несёт меня на руках, укладывает в постель, раздевает и касается... Кхм, в общем, я простила капитану все его грехи, как прошлые, так и будущие. Разом. И на тренировки стала ходить даже с неким удовольствием.

Да, Маюри сделал из меня мазохистку.

Впрочем, со временем я смогла и сама выходить с полигона, хоть и в весьма потрёпанном виде и после определённого лечения. Тогда я узнала, что Игорь ни капли не соврал. Маюри не бросил привычку меня лечить, хоть и делал это с таким видом, будто это ему в высшей степени отвратительно. Что, впрочем, не мешало мне получать своеобразное удовольствие от процесса, и пусть порой лечение было не менее болезненно, чем тренировки. Важно, что Маюри обо мне заботится, а всё остальное просто сопутствующие мелочи.

К тому же, что бы ни было написано на лице у Капитана, его руки выдавали его. Ну, или мне хотелось в это верить. Что бы он ни делал при лечении, он всегда действовал предельно аккуратно и ласково, стараясь не причинять боли там, где это было не нужно. А как мне удавалось не улыбаться и не мурлыкать в блаженстве, не знает, наверно, никто, в том числе и я сама. Хотя временами, когда у Куроцучи было хорошее настроение, он начинал надо мной издеваться: его руки как бы невзначай на секунду оказывались совсем не там, где нужно, но сразу же возвращались на место раньше, чем я успевала возмутиться, а иногда его ладони задерживались на вылеченном месте дольше, чем требовалось. Не говоря уже о том, что достаточно часто он оказывался слишком близко, почти прижимая меня к себе, и в такие минуты мне было особенно трудно, потому что мимику я контролировать ещё могла, а вот горящие в румянце щёки и учащённое сердцебиение — определённо нет...

И я не могла точно сказать, сожалею ли о том, что такие моменты случаются не так уж часто, или всё-таки нет. С одной стороны, они приносили несравнимое ни с чем наслаждение, но с другой, после того, как меня "отпускало", мне хотелось кого-нибудь убить, желательно особо зверским способом. За что? Да за свою слабость, конечно же!

Вот где-то примерно так и тянулись дни.

Иногда, когда удавалось уйти с полигона на своих двоих, я уходила на прогулку по Сейрейтею. И хотя Маюри этих походов не одобрял, запретить мне это прямо почему-то не спешил. Мне казалось, что в этом каким-то образом замешаны Алёна, Игорь и Миша, но на вопросы об этом они как-то странно отмалчивались.

Кстати говоря, немного позже меня Йоко, Горо и Кин прошли процедуру пробуждения занпакто по методу Куроцучи. Я честно предупреждала их об опасности, но ребята не отступили, и в итоге, слава всем богам, никто не пострадал.

У нашей Йоко занпакто звали Маэко. Выглядела она как красивая белая катана с голубой рукоятью, чей клинок странно блестел, и неважно, есть поблизости источник света или нет. Если отсвет катаны как-то попадал в глаза врагу, Йоко исчезала из его поля зрения, то есть становилась невидимой. Правда, таким образом Маэко могла обмануть только одного противника за раз. А так — страшные способности.

Горо получил весьма занимательный занпакто по имени Курохьо. Катана, чьё лезвие было не стальным, а костяным, с абсолютно чёрной рукоятью. Курохьо создавал нечто вроде длинных когтей, которые можно бросить. Создавались они по три штуки и были отравлены. Кроме того, с помощью своего занпакто Миша мог, как он это называет, "скользить по теням". Эту фразу следует понимать в буквальном смысле. Горо мог исчезать в одной тени и появляться в другой, причём во время перехода его никто не может почувствовать, даже рейатсу никак не ощущается. Но достать свои когти Миша мог только выйдя из тени, да и скорость их формирования пока невысока. Зато этими способностями весьма довольна Сой Фонг.

Кину достался на редкость противный занпакто по имени Хуноо. Вид у него был непрезентабельный: рукоять катаны была окована грубой стальной сеткой, гарда заострённая по краям, сам клинок был покрыт выщерблинами и глубокими царапинами, хотя режущая кромка была идеальна. По желанию Игоря занпакто мгновенно менял свою структуру: многократно удлинялся и мгновенно раскалялся, становясь хлыстом, а затем возвращался в исходное состояние. Чтобы управлять им, требовалась немалая ловкость и сноровка. Практика показала, что хлыст может разрезать или, лучше сказать, расплавить практически всё, по крайней мере камень плавит на две половинки без особого труда.

Так вот, о прогулках. Поскольку мои тренировки традиционно заканчивались в обед, большая часть дня для меня была свободна. Нет, вообще-то, конечно, остальную часть дня мне полагалось заниматься самообразованием, но после очередных "издевательств" Маюри голове надо было срочно проветриться. Вот я и ходила по знакомым, чтобы хоть как-то успокоиться и поднять себе настроение.

Особенно любопытно было наблюдать за тренировками Кина. Они проходили напротив небольшого дома за пределами каких-либо бараков, в жилой части Сейрейтея. Там была огромная площадка, на которой обустроена полоса препятствий.

Тренировка Кина выглядела так: Игорь мотался по полосе. На плоской крыше рядом стоящего дома лежал на боку, медленно потягивая чай из пиалы, капитан Кьёраку в своей розовой в цветочек накидке и со сдвинутой на бок японской шляпой. Он благодушным взглядом карих глаз следил за вспотевшим и уже задыхающимся Кином. Эффективность тренировки контролировала сидящая на краю крыши лейтенант Исе Нанао. Она строгим, острым, вездесущим взглядом из-за очков следила за Игорем и периодически что-то помечала у себя в бумажках. А когда Кин имел несчастье сбавить темп прохождения полосы, Исе-сан запускала в него Хадо Љ31 Шаккахо, после чего темп резко возрастал.

Как известно, есть вещи, на которые можно смотреть вечно: на звёзды, на горящий огонь, на бегущую воду и на то, как кто-то работает. Для звёзд было ещё рано, открытый огонь в относительно мирное время на улицах Сейрейтея — нонсенс, сада, где могла бы быть бегущая вода, рядом не было. А вот наблюдать за Кином было исключительно приятно. И успокаивало отлично.

На крыше я появлялась с помощью сюмпо, освоить его было отнюдь не самым сложным в череде тренировок.

— О, Рен-тян! Неужели ты сбежала из плена этого страшилища Куроцучи навстречу своему принцу? — патетически воскликнул капитан Кьёраку, мгновенно оказываясь рядом и улыбаясь мне самой очаровательной из улыбок.

— Можно сказать и так, — с усмешкой сказала я. — Надо же убедиться, что мой брат-принц не скончался от тяжёлых испытаний старого небритого вояки.

— Старого? — слегка погасла улыбка капитана.

— То, что нас не убивает, делает нас сильнее, — не оборачиваясь, сказала Исе, что-то помечая у себя на бумаге.

— ...И потом жалеет, что не убило, пока была такая возможность, — продолжив цитату (благословен Интернет!), согласилась я и села рядом, проигнорировав приунывшего Кьёраку. — Доброе утро, Исе-сан. Как дела у Кина?

— Прогресс стабилен, но недостаточно быстр, — поправив очки, ответила лейтенант.

— Ну-ну, Нанао-тян, — сказал капитан, нависая над нами и придерживая свою шляпу, — не будь такой строгой. Кин-кун и так очень старается.

— Если бы кто-то, — недовольно прикрыла глаза Исе, — потрудился бы потренировать своего связующего, прогресс пошёл бы значительно быстрее, — и она выразительно посмотрела на меня поверх очков.

— Да, абсолютно верно, — согласно закивала я. — Даже капитан Куроцучи тратит своё время и лично со мной занимается, хотя это и сложно представить...

— Ладно-ладно, я понял, — вздохнул капитан Кьёраку. — Я обязательно с ним позанимаюсь... завтра.

— Сейчас! — настойчиво сказала Исе. — Он как раз заканчивает.

— Послушай, Нанао-тян... — начал было Кьёраку.

— Живо! — зло сверкнула на него очками Исе.

— Хорошо-хорошо... — печально сказал капитан и шагнул с крыши вниз.

А в следующую секунду прямо на пути у Игоря произошёл взрыв, разнёсший в пыль плитку на земле и оставивший на этом месте кратер глубиной в полтора метра.

Нанао в шоке смотрела на это место.

Не знаю, каким чудом, но Игорь успел увернуться и теперь в таком же шоке смотрел в кратер.

Я даже бровью не повела. Не зря же Куроцучи проводит наши тренировки на полигоне для взрывоопасных опытов.

— Ай-яй-яй, Кин-кун, — сказал Кьёраку без улыбки и с каким-то сочувствием во взгляде, — ты разве не знаешь, что во время боя нельзя стоять на месте?

Игорь понял правильно. Уже через мгновение он ушёл от нового взрыва в длинном прыжке. Затем ещё и ещё.

Капитан Кьёраку гонял Кина по площадке ещё какое-то время, возникая в самых неожиданных для Игоря местах. Нанао смотрела на это действо с некоторым сомнением, видимо, уже слегка пожалев о своей настойчивости.

— То, что не убивает, Исе-сан... — усмехнулась я.

Нанао в немом шоке на меня посмотрела.

— Между прочим, — флегматично сказала я, — и капитан Кьёраку и капитан Куроцучи знают всевозможные Кидо в совершенстве...

Исе посмотрела на меня со священным ужасом.

— Пригнись, — коротко сказала я и пригнулась сама. Над нашими головами пролетело Хадо Љ 63 Райкохо и с треском растворилось где-то позади.

И вот тогда, глядя, как капитан Кьёраку с самым благожелательным видом гоняет едва дышащего Кина по площадке, я поняла, что все капитаны, в сущности, ещё те чудища.

Стоит только вспомнить, как с извиняющейся улыбкой капитан Укитаке "поливает" Алёну на тренировках Сокацуй (Хадо Љ 33)...

Впрочем, стоит признать, что капитаны Кьёраку и Укитаке никогда не перегибали палку и с тренировки моих друзей ни разу не приносили в бессознательном состоянии. Они всегда уходили сами, совершенно вымотанные, пыльные, грязные, ничего не соображающие, но невредимые.

Что же касается Миши и Сой Фонг, тут всё было покрыто глубокой тайной. В бараки Второго Отряда никого, кроме Горо, не пускали, и об их тренировках мы знали только с весьма скупых слов Миши. Эти слова были: "Совершенно секретные методики тренировок кланов Фонг и Шихоуин". Мы немного обижались на такие тайны, но не давили на друга. Пусть уж, главное, чтобы тренировали хорошо.

Где-то к концу месяца произошло и ещё одно интересное событие. Я наконец-то увидела настоящего демона. Его сумели поймать синигами-патрульные, охраняющие барьер, они же сдали свою добычу в Двенадцатый Отряд, для которого это был ценный подопытный материал. Мне довелось увидеть его, когда подчинённые Куроцучи везли добычу в лабораторию в клетке.

Демон был перворанговый и на демона, как такового, походил на удивление мало. Более того, он был похож на человека. Но только похож. Высокий, около двух метров, костлявый и абсолютно бледный, одетый в какие-то старые тряпки. Волосяного покрова у него не было никакого, даже минимального. Зато были широкие глаза навыкате без ресниц и узкий вытянутый чёрный зрачок. Вместо носа — отверстия для дыхания, губ не было как таковых, но был ряд острых зубов — клыков. Длинные руки с широкими ладонями и длинными, но тонкими пальцами с когтями сантиметров в пять — шесть. На широких стопах они тоже были, только короче. Его везли в клетке с толстыми прутьями и в сопровождении рядовых Кидо-Отряда. Тогда я ещё спросила, почему этот демон напоминает человека?