Господин Посол

Перед глазами мелькали уродливые лица степняков и их на каждый удар сердца сменяли разящие хайты. Уже через несколько мгновений Тельзара оттеснили от леса и полностью окружили, заставляя того крутиться вокруг себя как загнанного зверя. Звон прикосновения стали оглушал, руки задубели от силы ударов, а блики от закатного солнца слепили глаза. Постоянное зудение левого предплечья говорило о том, что большую часть выпадов бывший охотник пропускал, и не будь у него черной метки, тот был бы уже мертв. Но именно на дарованную магию Избранник Тьмы и рассчитывал, когда решался на эту опрометчивую идею.

Удары сыпались нескончаемым потоком, вновь и вновь заставляя опытного наемника напрягать все свои умения и навыки в фехтовании. Но этого явственно не хватало, чтобы победить окруживших его кочевников. Лишь дважды бывший охотник сумел уловить момент затишья и нанести смертельный укол подвернувшемуся противнику. Стоны боли стали Тельзару лучшей наградой за эти трудности. Однако, от него не требовалось многого. По договоренности, ему необходимо было лишь сосредоточить вокруг себя как можно больше степняков, чтобы одним магическим ударом темные адепты смогли прикончить врагов. Но время шло, силы выходили, а желанной магией так и не пахло. Новый виток сверхбыстрых ударов хайтов разозлил Тельзара настолько, что он пнул ногой нагло подобравшегося вплотную выходца равнин.

Промелькнула мысль о предательстве и поиске выхода из этой патовой ситуации, как внезапно налетел ураганный ветер, принесший с собой серый пепел. Кружась вокруг людей, он забирался в рты, носы, уши, глаза, чтобы раствориться в нем трупным ядом. Кочевники побросали мечи кинулись в разные стороны от губительного вихря, но их попытки были тщетны.

Отплевываясь от серой жижи, набившейся в носоглотку, Тельзар вспомнил об этом заклинании. Один из Шепчущих в Ночи, которого по стечению обстоятельств бывший охотник мог именовать другом, рассказал о действии этого смертоносного заклятия. Мертвые тела, которые для этого зачаровал темный маг, сгорали в зеленом огне и распадались на мельчайшие частицы, которые закручивал подчиненный ветер. Эти потоки воздуха направлялись на вражеские скопления, чтобы с большой вероятностью вызвать повальные смерти. Ведь даже пылинка этого серого вещества, когда-то бывшего человеческими останками, несла в себе трупный яд — один из самых опасных отрав в мире. А магия Тьмы усиливала эффект от заражения, вызывая практически мгновенную смерть. Такие серые ураганы в давних столкновениях со Светом унесли не мало тысяч жизней адептов, пока светлые не смогли подобрать защиту к такому воздействию. Да и название каким-то творцом было выбрано соответствующим — Кара Усопших.

Переступая через трупы кочевников и отряхивая на ходу одежду, Тельзар только покривил душой над собой, обвинив молодых подопечных в предательстве. Времени на подготовку такого мощного заклинания, как предполагал бывший охотник, требовалось немало. Но Ученики смогли справиться и почти во время выручить своего командира. И при этом, с таким знанием, эти адепты Тьмы не были даже Посвященными. Хотя наемник сомневался, что это продлиться долго. Как и в случае с Шахатом, его подопечные тоже хранили в себе загадки, которые, положа руку на сердце, Тельзар разгадывать не хотел.

Парочка смертельно бледных парней с зелеными переливами коже нашлась вблизи того сарая, в который недавно набрел Тельзар. Тьерк сидел возле одной из открытых створок ворот, вытянув ноги, а Мильен глубоко дышал от перенесенного напряжения. Ведомый интересом, бывший охотник заглянул внутрь и обнаружил лишь почерневшую почву и обгоревшие стены, и малейшего следа от произошедшей здесь страшной расправы не было.

— Молодцы, — похвалил темных Тельзар, вернувшись на улицу. — И как только догадались такую штуку применить.

— У меня приятель... — начал объяснение Тьерк, но в тот же момент, его вывернуло наизнанку.

— У него приятель — Говорящий с Душами, — продолжил прерванную фразу товарища Мильен. — Он научил его простейшему поиску душ недавно умерших людей. Нас же еще в это не просвещали.

— А в этом сарае... — прохрипел сидящий парень, но снова содрогнулся в приступе рвоты.

— И по зову этих душ мы нашли этот сарай, — вздохнул темный, отводя глаза от темного проема ворот. — Сначала, конечно, оцепенели. Но сообразили на двоих Кару. Тьерк зачаровывал останки, а я направлял силу. Вроде получилось.

— Да еще как! — подбодрил Тельзар приунывших адептов. — Никого в живых не осталось. Все попадали на втором или третьем вдохе.

— Ура... — проворчал Тьерк после очередной конвульсии.

— Ладно, — подвел черту под разговором бывший охотник. — Я пока схожу за Карожем. А вы можете отдохнуть и отлежаться в том, крайнем слева, домике. Там вроде остались в целости кровати...

— Нет-нет, — в один голос ответили темные, удивив Тельзара. — Мы тут не останемся. Хватит с нас этих ужасов.

— Хорошо, тогда сами прогуляйтесь до товарища, — приказал посланник Совета. — А я пока осмотрю наших мертвых врагов повнимательнее.

Пусть светлые и причисляли к его списку грехов мародерство, когда в очередной раз зачитывали на городских площадях розыскные листы, но для Тельзара такая деятельность была естественной. Враг убит, а значит, любое принадлежащее ему имущество можно считать законным трофеем. Если бы не эта привычка, которую опытный наемник выработал за годы промысла, он бы не имел такое крупное денежное состояние, содержащееся во всех существующих в мире банковских организациях. Другое дело, что эти суммы по сути своей бесполезны. Семья исчезла вместе со смертью Лайны, дочка, как признанная наследница Артарисов, имела в своем распоряжении все активы Клана, которые в несметное количество раз превышали его сбережения. Друзья, в большинстве своем, погибли, а знакомые и приятели редко удостаивались даже истинного имени бывшего охотника, не то что финансовых вливаний. А просто жить Тельзар научился с детства, не принимая во внимание пресловутые драгоценные кругляшки.

В отсутствие подопечных, бывший охотник успел осмотреть все трупы. Добыча оказалась скудной по меркам кочевников — три десятка золотых, восемь десятков серебрушек и медяков на два пуда. Драгоценности Тельзар даже не трогал, настолько непритязательными они выглядели. Из амуниции и снаряжения от степняков опытному наемнику перешли мази, травы и пара полезных в быту вещиц. Также в мешок отправилась пара тубусов с традиционным самогоном кочевников. Обойдя округу, бывший охотник так не нашел ни одной лошади, что само по себе странно для рожденных на востоке. Но пару раз он наткнулся на одиноких кочевников, по неизвестной причине шатающихся вблизи деревни. Бой с ними был короток. Еще большей странностью стало общее число выходцев с равнин. Шестеро были убиты Тельзаров в приступе ярости, трое заколоты в бою, пятнадцать умерло от Кары усопших и еще двоих смерть настигла на подступах к поселению. Как итог, на деревню напало больше двух дюжин пеших кочевников. Если бы об этом наемнику рассказали в молодости, он бы рассмеялся в лицо такому шутнику. Но сейчас, после прожитых лет, бывший охотник поостерегся делать поспешные выводы, оставив эту тему для свободной минутки размышлений.

Когда Тельзар вернулся на перекресток, на котором произошло памятное сражение, он застал свой отряд в забавной ситуации. Пара творивших волшбу адептов в красках описывала произошедшие события, а тот с удивлением им внимал. А Конрад, оказавшись один в окружении сереющих мертвецов, не знал куда себя деть. И только Шахат остался верен себе и не приходил в сознание. При его появлении разговор стих, и четыре пары глаз уставились на его темный образ в ожидании указаний. Но таковых Тельзар придумать не смог и, передав объемные мешки с монетами, забрался в седло. За ним последовали и остальные.

— А что с ними делать? — вопросил Мильен, которому достался один из мешков.

— Что заходите, — ответил бывший охотник, пожав плечами. — Эта ваша добыча.

— Добыча? — подал голос молодой Король. — Деньги мертвых?

— Да, им они уже без надобности, — отмахнулся на суеверия светлых Тельзар.

— Как это низко... — возмутился Конрад.

— А сейчас дам тебе по носу, — душа в зародыше очередной бунт завышенного самомнения великосветского представителя. — Очень больно.

— Не надо, — тихо отозвался поборник совести. — Я понял.

— Вот и хорошо, — добродушно согласился наемник, хотя улыбка показалась его собеседнику жутким оскалом. — Кстати, Мильен, дальше на нашем пути не будут попадаться такие же маленькие и уютные деревеньки?

— Нет, — с улыбкой ответил темный, наблюдая за диалогом Короля и Тельзара. — Почти до самой столицы ни одного поселения. Только в конце она упирается в небольшой городок Риард. От него всего пару часов быстрой езды.

— Господин посол, можно задать вопрос? — с его конем поровнялся Тьорк.

— Да, разумеется, — отозвался Избранник.

— Зачем нам столько денег? — по-простецки заявил впечатлительный адепт.

— А вам много платят?

— Нет, но мы и сами неплохо зарабатываем. Но такую сумму и за все все время, что в Милдрене находимся не накопили бы, причем вместе.

— Тогда, считайте это поощрением от имени Совета Кланов. Я же их полномочный представитель, в конце концов.

— Спасибо, но это лишнее...

— Ничего, еще успеете отработать. Чувствую, что на этом наши приключения не заканчиваются...

Путь до Риарда отряд Тельзара преодолел за двое с небольшим суток с редкими остановками и ночевками на обжитых стоянках. Даже от умеренного темпа беспрерывной скачки ни Тельзар, ни темные не испытывали никаких затруднений. Единственный человек, проявлявший недовольство, был Конрад. Его величество тихо ворчал себе под нос, но большинство фраз все окружающие расслышали вполне неплохо. Это обстоятельство хоть немного скрашивало наскучивший зеленый пейзаж труднопроходимого леса по сторонам от узкой дороги. Самыми запоминающимися неприятностями, которые настигли группу всадников, стали два события, случившиеся одновременно.

На рассвете следующего дня, после стычки с кочевниками, порядок движения претерпел небольшие изменения. Теперь марш возглавлял Карож, лишившийся массивной поклажи в виде своего наставника. А Мильен соответственно стал замыкающим. На одном из участков дороги, кажущимся вполне надежным, вороной конь адепта поехал копытами по земле и просел в разжиженную почву почти по круп. От неожиданности Карож не смог удержаться в седле и перелетел через голову падающего коня с треском вписавшись на скорости придорожные кусты. Затем с места падения темного раздался болезненный стон, но его соратникам преградила путь обвалившаяся тропа. Без малого полчаса пришлось потратить Тельзару, чтобы найти и пробить обходной путь через разросшийся лес. Когда опасная яма осталась в стороне и группа выбралась обратно на тропу, из кустов успел выбраться Карож, баюкая правую руку. Как показал осмотр, у адепта была сломана рука, но без открытых ран. Небольшое вправление и накладывание шины сделал Тельзар, как самый опытный в лечении походным способом. На лечение таких серьезных ранений ни знаний, ни умений у Учеников Бьермиса не было. А их Мастер все также пребывал в беспамятстве.

— Да что же это за дорога такая?! — праведно гневался воздуху Конрад после случая с пробившейся именно на тропу подземной речкой, которая и размыла грунт.

— Хороший вопрос, — заинтересовался наемник у вновь возглавившего шествие Мильена. — Это ведь никакая не охотничья тропа, как вы говорили вначале, так? Никаким охотникам не нужны кострища и поленья для путешествий и ровных площадок для ночевок.

— Вы совершенно верно заметили, господин посол, — согласился адепт. — Это тропа контрабандистов.

— Преступников?! — возмутился парень. — Какой позор для Короля!

— Не стоит так переживать, Конрад, — посоветовал благодушный Тельзар. — Короне все равно, на чью голову ее возложат.

— Но я же Король Милдрена! — разъярился правитель.

— Я и говорю. Короне все равно, — продолжал бывший охотник таким же елейным голосом. — Трону все равно, Дворцу все равно. Даже народу все равно.

— Мне не все равно... — тихо отозвался Конрад.

— Это мало что меняет, — закончил мысль Тельзар и обогнал приунывшего короля.

Последняя обещанная стоянка перед Риардом произошла уже после заката солнца. Поэтому Тельзар решил не рисковать путешествие по опасной дороге, как оказалось на поверку, и скомандовал устраиваться на ночевку. Темные без пререканий согласились и споро расседлали коней.

Но даже в заключительную ночь не удалось обойтись без неожиданных неприятностей. После ужина у раненого Карожа началась лихорадка, заставившая темного адепта впасть в забытье. Дежурившим, помимо слежки за окрестностями, прошлось ухаживать и за больным, меняя компрессы на пылающем лбу. Тельзар даже сварил травяной настрой, заготовки которого всегда держал в своей походной сумке, и напоил им несопротивляющегося темного.

При появлении осоловело хлопающего глазами Мильена, который следующим заступал на пост, бывший охотник удовлетворенно вздохнул. Небольшая порция сна ему была бы кстати. Процесс варки укрепляющего зелья и последующий трудоемкий ритуал попойки бессознательного Карожа вышли совсем не простыми. Но теперь Тельзар был уверен, что раненый адепт проснется завтра без примитивной лихорадки и завершит путешествие на своих двоих. Оклик Мильена был для наемника сюрпризом.

— Господин посол, — едва слышно поговорил тот, присев возле огня. — Почему вы так предвзято относитесь к Конраду?

— Что?! — недоуменно переспросил бывший охотник.

— Нет, я уверен, что у вас есть веские причины так полагать, — затараторил адепт, будто боясь возражений. — Но он еще молод для этого поста. У него все впереди...

— Погоди, — остановил зачастившего парня Тельзар. — Откуда такое ярое заступничество? Что-то я не заметил потока любезностей от Конрада в твой адрес. Вообще, в чей-либо.

— Он меня не помнит, — кося взгляд на лежанку молодого правителя, пояснил темный. — Но мы вместе росли и часто играли в детстве. Моя мать раньше работала гувернанткой во дворце, а я был предоставлен сам себе. Мать Конрада умерла при родах, а отец был слишком стар и занят государственными делами, чтобы обращать внимание на сына. Хотя он был единственным наследником, поэтому не понимаю логики Конрада Пятого... Но тем не менее, мы и еще пара таких же придворных ребят сошлись в общих интересах и часто проводили время вместе. Играли, дурачились, развлекались как могли. Конрад был очень добрым и отзывчивым ребенком. А любую грубость в свой адрес лишь смеялся. Но если какой-то взрослый пытался обидеть кого-то из его друзей, он тут же действовал. Либо сам, либо при помощи гвардии отца, но ставил наглеца на место. Он был очень чуток на справедливость. Не знаю, почему он так изменился за это время... Когда мне исполнилось десять, проезжий темный адепт заметил во мне искру дара и пригласил на обучение в Мэнор Бьермисов. Мать без промедления согласилась на переезд и с тех пор я не видел Конрада. Лишь три года назад, когда Мастер Шахат собирал себе команду в Милдрен, я вызвался на поездку. И увидел то, чем заняты молодые аристократы моей Родины, как и сам Конрад. Но он не мог так разительно измениться за эти годы! Он самый добродушный и справедливый человек из всех, что я когда-либо встречал!