Герои и Злодеи

Выбрать кофе оказалось куда легче, чем одежду. Модные тенденции пролетели мимо меня, и полагаться на чувство собственного стиля, не имея ни малейшей практики, было бы самонадеянно. Выход я видела в вечной классике, которая может и не отвечает современным веяниям, но всегда уместна. И никакого серого. Сомневаюсь, что Юлиус хоть когда-нибудь посмотрит на меня, как на объект романтического увлечения, но мне и самой надоело быть мышью. Возьму белое! Белый костюм, блузки и пальто. И... о да! Вот это красное коктейльное платье с белой меховой накидкой. Сколько раз оно являлось мне в мечтах вместе с чёрным роялем, дорогим шампанским и Дариусом в элегантном костюме. Вряд ли я хоть раз его надену, но само осознание, что у меня есть такая красивая вещь, неплохо поднимает самооценку.

Предприимчивые консультанты льстивыми речами смогли всучить мне ещё кое-какое барахло по мелочи, так что из магазина я выбралась доверху нагруженная пакетами с фирменными ярлычками. Не стоит и упоминать, что домой вернулась поздно. Попутно поняла, что зря не доверяла водительским навыкам Лендера. По сравнению с тем стареньким автобусом, на котором я добиралась обратно, разбиваться бы предпочла в машине с подушками безопасности.

— Это же блестящая идея! — Юлиус в нервном возбуждении расхаживал по холлу, распространяя лёгкий аромат озона. — Почему она пришла в голову Землеройке, а не мне?

Лендер сидел на ступеньках и бездумно следил за боссом.

— На девять лет блестящая, — ответил он, приветственно махнув мне рукой.

— Девять — это много.

— Особенно в Каменной Вечности, где год как пожизненное. Ты уже был там, и я не позволю тебе сесть туда снова. Ещё на людей кидаться начнёшь.

Защёлкнула замок. В этом доме можно хоть всю ночь держать дверь на распашку, ни один вор не рискнёт сунуться.

— Но ведь это единственный из оставшихся вариантов! Иначе к Техно не подобраться. — Юлиус повернулся в мою сторону: — Ники, ты бы пожертвовала девятью годами жизни ради того, к чему стремишься двадцать лет?

Доктор Алерайо интересуется моим мнением? Что-то новенькое и в некоторой степени приятное.

— Нет. Девять — это много, — я повторила его же собственные слова.

— Ты прав, Ленд, — голубой огонёк в глазах доктора потух одновременно со светом, и он направился в свою лабораторию. — Бредовая мысль.

Лендер встал со ступенек, протянул мне зажигалку и взял пакеты с купленными вещами, чтобы помочь отнести их наверх.

— Спрашивать о деталях имеет смысл?

— Не сейчас, крошка.

Напоминать, что с сегодняшнего дня я полноценный ассистент доктора с высшим уровнем доступа к информации, если верить договору, который подписан утром, я не стала. Так или иначе всё узнаю, не нужно спешить.

Щёлкнула зажигалкой. Пахнуло бензином, и яркий огонёк осветил комнату. Страх темноты не имеет оснований. Прежде, чем кидаться тапками, позвольте добавить — не имеет в знакомом помещении и с психологической точки зрения. Но разве люди всегда логичны в своих чувствах? Я темноты не боялась, но она не добавляла комфорта, поэтому поинтересовалась у Лендера, удачный ли у них с доком был день, чтобы звук собственного голоса разрушил сотканную тьмой и пляшущим огоньком пламени атмосферу.

— Всё так плохо?

— Как сказать, — Ленд по привычке пнул дверь ногой прежде, чем я успела открыть замок. Это моя комната, и она всегда будет заперта! Теперь там два плаката с Чёрной Птицей. Ну а что, могут же и у меня быть странности? — Да как всегда. Вряд ли завтра док выползет из своей норы, считай, что у тебя выходной.

— Завтра итак выходной.

— Да? Тогда, постреляем?

— Постреляем.

Лендер не стал проходить в комнату, поставил пакеты у стенки, кивнул мне и потопал вниз за кофе, а я мечтала только об одном — уснуть. Но сперва отправлю маме фотографии! Очень хотелось с ней помириться.

Открыв глаза следующим утром, я была близка к тому, чтобы последовать примеру доктора и послать "чёртов профсоюз с его выходными". Хотелось в конце концов заглянуть в лабораторию Юлиуса и проникнуть в тайны извращённого электричеством мозга "величайшего ума Республики", да даже просто заняться уборкой, лишь бы не стрелять. Мы с револьвером не нашли общего языка, он меня не слушался и обижал. В прошлый раз я лишь чудом не исполнила коронный номер погонщиков скота и не выстрелила себе же в ногу, а Лендер искренне не понимал, как можно не любить эти смертоносные штуки, и не оставлял попыток хоть чему-то меня научить.

Однако, в стрельбе были свои плюсы — свежий воздух и какая-никакая, а физическая нагрузка. Не скажу, что я склонна к полноте, если не есть всякую гадость, то до тридцати лет об этом рано думать, но мышцы в тонусе держать надо. Лендер никогда не стоял на месте и мне не давал. Спрашивать о том, почему он не уедет в Стоград, раз здесь совершенно нечем заняться такому опасному человеку, было лишним. Я знала их с Электриком историю из многочисленных комиксов. Даже если половина из этого неправда, событий второй хватит на несколько среднестатистических жизней простых смертных.

На кухню спустилась с планшетом, и пока пила кофе, открыла почту. Мама не ответила, зато пришло письмо от Флавиуса. Я всё ещё не нашла в себе смелости рассказать ему, на кого работаю. Друг взялся пересказывать мне новости Мелграда, чтобы я не чувствовала себя одинокой и оторванной от малой родины. Каких-то особенных чувств у меня к Мелграду не было, но зёрнышко ностальгии по месту, где провела четверть века, всегда есть и будет.

Сегодня мне было, чего ему ответить. Стоград! Такой, каким я его увидела — красивый, эпатажный и дорогой. У Юлиуса дважды в неделю стояли лекции в Институте, и я по договору обязана быть там с ним, а это значит, что мои шансы встретить какого-нибудь Героя существенно повышаются. Флавиус уже сыт по горло моими обещаниями раздобыть ему пару автографов. Пора исполнять.

Лендер явился с двумя начищенными до блеска револьверами, как всегда одетый в чёрную футболку и джинсы. Он остановился в дверном проёме, почти полностью перекрыв его. Не нужно быть ясновидящей, чтобы понять, что от стрельбы мне сегодня точно не отвертеться. И зачем соглашалась? Подбодрить можно было и чем-нибудь другим. Например, словами, не подкреплёнными обещанием. Или компанией за чашечкой кофе. В отличие от Юлиуса, когда Лендер расстраивался, ему не нужно было уединение.

— Доброе утро, Ленд! — немного слукавила. Револьверы и слово "доброе" плохо сочетаются. — Как там босс?

Дописав последнее слово и поставив точку, я нажала "отправить". Письмо улетело Флавиусу.

— Я знаю этого чудика двадцать пять лет, и одно могу сказать наверняка: "как там" надо спрашивать про тех, кто с ним общается.

Одним глотком допила кофе (плохо размешанный сахар скрипнул на зубах), вымыла кружку и поставила её в шкафчик.

— Юлиус ведь гениальный изобретатель, почему вы живёте, словно в прошлом веке?

Лендер равнодушно пожал плечами.

— Загляни на чердак — там полно гениального хлама. Например, радио, у которого нет динамиков, потому что звук поступает напрямик в голову. Было бы неплохо, если бы через две минуты мозг не перестраивался и не начинал ловить информацию из энергетического поля ближайшего вайфая. Док так и не понял, почему мозг переключается на более короткие волны, но потом голова невыносимо трещит почти сутки. Электрический ботинок, уменьшающий притяжение гравитации. Почувствуй себя на Луне одной ногой. Если одеть пару таких, они склеиваются мощным магнитом при первом же шаге. Одно из последних изобретений кружка, которая в течение нескольких часов держит кофе на заданной температуре. Полезная вещь, весом под килограмм. Пожалуй, ты можешь забрать её в рабочий кабинет... Идём.

— Сперва ты чем-нибудь позавтракаешь!

А я понадеюсь, что за это время на улице пойдёт дождь. Ну а вдруг? Сила мысли творит невероятное!

Выдернула из рук Ленда револьверы и положила их на стол. За месяц в компании бывших злодеев я перестала их бояться, но осторожность всё-таки соблюдала. Пока я их не напрягаю, они не напрягают меня. Золотое правило.

— Отлично. — Лендер достал из холодильника солидный кусок сыра и слопал его в два укуса. — Теперь идём.

Ну и ладно. На небе всё равно ни облачка. Сила мысли отстой.

Мы пробирались к мишени с цифрой два, когда я заметила круглую клумбу, засыпанную морской галькой и солью, сквозь которые не пробивалось ни травинки. Выглядело весьма странно.

— Не наступай на это место, там радиоактивные отходы, — пояснил Лендер, заметив мой пристальный взгляд.

Я застыла на месте, будто словила молнию Зевса.

— Радиоактивные что? То есть, какие-какие отходы?

Прекрасный осенний сад, усеянный ароматной хвоёй и хрустящими оранжевыми листьями, в моём воображении враз обернулся угрюмым могильником ржавых и протекающих бочек с чёрным трилистником на жёлтом фоне, испускающем ионизирующие лучи. Если это на самом деле так, то бежать уже поздно, всё, Ники. Электрик и Спектр супериоры, на них радиация не оказывает такого губительного влияния, как на обычных людей, а вот я за месяц могла нашпиговаться гамма-излучением от и до. Радиация очень коварна. Сначала не замечаешь, а потом плюёшься кровью.

— Слушай, крошка, я в этом не разбираюсь, — Лендер тут же попытался замять разговор. — Может, и нету никакой радиации.

— Ну уж нет! Если она тут есть, то я хочу узнать об этом прежде, чем у меня вырастет хвост.

— Хвост? Не-е. Как док говорит, такая мутация может произойти только в период эмбрионального развития...

— Лендер Драйко! Что там? — Для большей наглядности я ткнула пальцем в страшное место.

— Ну мыши, — с неохотой признался он. — Отлично? Сотня или две, я не считал. Док проводил какие-то эксперименты на них, и тех, что сдохли, я закапывал сюда. Ты же не из шизанутых защитниц животных?

— И только? Лабораторные мыши? Из-за них стоило разыгрывать такую драму?

Можно выдохнуть, мучительная смерть от лучевой болезни отменяется. Сотня или две мышей не идут в сравнение даже с одной нарисованной фантазией бочкой. Уф, а реально полегчало. Солнце как будто сделалось теплее, а ветер ароматнее. С радиацией шутки действительно плохи.

— Девчонки жалеют пушистых зверушек, особенно отбросивших лапки после опытов, — пояснил Лендер, складывая руки на груди и отворачиваясь в сторону океана, чтобы не смотреть на меня.

— Вряд ли бы я стала печалиться о разносчиках туляремии, которых даже не видела. Что вы их не сожгли?

Приятель поморщился:

— Запах. Неприятные воспоминания из прошлого. Однажды мы с доком почти месяц сидели на крысиной диете.

— Юлиус облучал мышей? — быстро поинтересовалась, пока он не пустился в подробности.

— Ага, но они умерли своей смертью, если ты к этому клонишь.

Теперь мне ещё сильнее захотелось в лабораторию. Таинственные разработки доктора обрастали любопытными подробностями... Так, выдыхаем. Если постоянно думать о работе и более того — желать её, то надолго меня не хватит, а надолго это теперь моё второе имя.

— Ленд, а может, ну эту стрельбу на сегодня? Прогуляемся к океану.

Погода располагала. В Стограде и его окрестностях осень преимущественно сухая, но пасмурная, и грех не воспользоваться редким солнечным днём. Я часто мечтала об океане, сидя в Мелграде. Представляла, что однажды стану знаменитым биологом и отправлюсь в далёкую экспедицию на парусном судне. И вот, уже месяц живу рядом с океаном, а до сих пор и близко к нему не подходила.

— Идём, — Спектр с лёгкой грустью отложил револьверы, но почти сразу оживился: — Я знаю отличное место, с которого можно прыгать в воду! Всего двадцать метров, как раз для тебя.

Он потянулся, прохрустев едва ли не всеми позвонками, в тёмно-зелёных глазах появился знакомый сумасшедший блеск. Если думает, что я соглашусь на что-нибудь, кроме визуального осмотра, то прыгать будет первым и единственным. Могу даже помочь пинком, но это только в крайнем случае, я ещё планирую пожить на этом свете.

— За мной, крошка, пойдём напрямик.

3 ГЛАВА.

Человек не рождается ни Героем, ни Злодеем. Нет никакой судьбы или воли случая — всё внутри нас. И внутри тех, кто нас окружает. Это мы создаём злодеев, чтобы их злом оправдывать нашу трусость и не замечать собственных ошибок. Всё в порядке, пока есть кто-то хуже нас, ведь тогда нам не придётся меняться. Но изменения — это то, что отличает жизнь от существования.

Этого понедельника я ждала почти так же сильно, как свой день рождения. С предвкушением и большими надеждами. Мысли о том, что и финал его может оказаться точно таким же разочаровывающим, упорно гнала подальше. Юлиус уж точно не заявит: "Пора прекратить эту отвратительную игру в работу мечты" и "Давай скажем, что это тебе не понравилось?"

Белый костюм смотрелся на мне очень празднично и преследовал две цели: отметить первый день настоящей работы по специальности и поубавить пыл доктора, если он вдруг решит заставить меня мыть пробирки, или чего-то там ещё.

— Каждая клетка в нашем мире стремится к выживанию, и вся ирония новой жизни в том, что её путь лежит через смерть, — Юлиус с удовольствием потёр руки, пропустив между ладонями яркую электрическую дугу. Его белый халат был пропитан антистатиком, а из кармана высовывались неизменные резиновые перчатки. — Эволюция и её вечный творец — мутация!

Лаборатория доктора произвела на меня неизгладимое впечатление. Большая — не то слово, а вот огромная — то. Ярко освящённая люминесцентными лампами, исключающими даже малейшую тень, она походила на внутренности иноземного космического корабля. Идеальные чистота и порядок, всё на своих местах и едва ли не подписано. Новейшее оборудование, большая часть из которого сейчас не использовалась, было надёжно защищено от случайных электрических искр хозяина экранами, заземлениями, занулениями, разрядниками, нелинейными ограничителями перенапряжения, стоками для статики. На стенах висели шкафчики со стеклянными дверцами и доски, от и до исписанные формулами и вычислениями, а на столе по центру в полусобранном состоянии лежал непонятный предмет, больше всего напоминающий здоровую лазерную пушку из комиксов.

Отдельное место в самом дальнем углу лаборатории занимал личный рабочий стол доктора. Рядом с ним возвышался узкий металлический шкаф-картотека с множеством маленьких ящичков, и на стене под толстым слоем пластикового стекла не засыпали мониторы с графиками и какими-то отслеживающими показателями.

— Скольким пришлось умереть прежде, чем Эволюция создала людей и животных такими, какими мы их видим сейчас? — продолжил Юлиус. — Миллиардам миллиардов! Как ты помнишь из школьного курса, на нашей планете минимум пять раз происходило грандиозное вымирание видов. И нет, метеориты тут не при чём! Ограниченные учителя биологии взахлёб рисуют катастрофу мелового периода, когда вымерло большинство видов динозавров, но она ничто по сравнению с немыслимым биологическим бедствием в пермском периоде, самым масштабным из всех, какие знала Земля. Моя любимая эпоха! Девяносто процентов всего живого на суше и на море погибло. Почему? Да какая разница! Дефектные модели были уничтожены на пути к совершенству, длиной в три с половиной миллиарда лет, и имя ему "супериор".