Пророчество Богов. Игры

— О причине Вашего нахождения здесь, — перешел к действительно нужному вопросу ректор, — никому ничего неизвестно. Вас они не спросят, а я придумаю, что сказать, если придется отвечать.

Все то время, что Грильо говорил, Лирен старался держаться от Аделайи на максимальном расстоянии. Вероятнее всего Маркус Грильо уже давно просмотрел ауру дочери и увидел, что в ней произошли некоторые изменения. А именно: она стала тусклее и в то же время появились чужие вкрапления силы. Не светлой, а темной энергии. Малышка Адея — одно из чистейших на свете существ и никак не смогла бы за такой короткий срок подпортить ауру. Так же как и у него, у Лирена, незаслуженно появились светлые пятна. Вместе они идеально дополняют друг друга — становятся одним целым, порознь — являются добром и злом в чистом своем проявлении. К тому же пока аура не имеет целостности невозможно увидеть символ брака, коим их наградила Богиня Любви. Но стоит Рэну и Адее встать рядом и их нательные рисунки оживают, проявляются линии. Узор Аделайи тянется к узору Лирена, и сплетаются в цельный орнамент. Грильо умный человек, он все поймет, даже если никогда раньше не видел ничего подобного.

— Касательно отведенной Вам комнаты... — Грильо прокашлялся и уперся взглядом в разбросанные на столе бумаги. — Вам отвели отдельный дом на территории, закрепленной за магами, чья стихия земля. Он небольшой, но там есть все удобства.

— Благодарю, — сдержанно кивнул Лирен. — Кто меня туда сопроводит?

— Магистр Тииль Кордата. Она ждет Вас внизу.

Рэн оставил сумку Адеи у выхода и уже взялся за ручку двери, как почувствовал сильную тревогу. Видимо, малышка Адея, все еще не готова к общению с родителем один на один. Она не сможет соврать не вызвав подозрений, а рассказывать правду еще не время. Они сами толком не выяснили всех свойств связи, а становиться лабораторными зверушками Магистров Академии Рэну не улыбалось.

— Я провожу тебя до комнаты.

Он вышел в коридор. Аделайя схватила вещи и выбежала, следом бросив на прощание отцу:

— Пообщаемся завтра.

Убедившись, что Маркус Грильо не имеет желания проконтролировать его дальнейшие действия, Лирен пропустил Адею вперед. В данный момент ему меньше всего хотелось напрягать память и вспоминать, под каким деревом у общежития адептов он сидел на утро после бала, и из какого окна высунулась Аделайя.

Спустившись на первый этаж, Рэн даже не взглянул на женщину в черной мантии.

За время их путешествия он кое-чему научился — ставить блок, отгораживаться от Адеи не причиняя боли. Это требовало большого количества сил и концентрации, поэтому — Лирен не мог позволить себе хоть на секунду отвлечься, ведь тогда малышка может на себе прочувствовать всю его усталость. Он сможет это пережить, а Адея сляжет в кровать на пару дней от перенапряжения, притом даже не своего. Она не сможет оставить все как есть и обязательно постарается поделиться с ним силами. Пора прекращать злоупотреблять обменом, пока это не довело до беды.

Если Рэн проигнорировал Магистра, то Аделайя занервничала. Сбивчиво поздоровавшись, она прибавила шаг и почти бегом направилась к общежитию под тихий смех мага-менталиста. Лирен едва поспевал, но останавливать или одергивать Адею не торопился. Чем скорее они скроются внутри здания, тем быстрее боль перестанет скручивать его в узел от попыток малышки поставить блок на свои мысли.

С грохотом двери о стену, она ворвалась в корпус и припустила на второй этаж, где располагались комнаты для девочек. Лирен продолжал спокойно двигаться следом. Ему не о чем было переживать. Он защищен от любого воздействия Магистра Кордата, тогда как Адея — нет. Это не ее вина и по-своему она сделала все правильно, все, что могла — Аделайя сбежала. Она осознает, что слаба и выбрала для себя оптимальный способ защититься. Не уверен, что победишь — Беги! Беги и не оборачивайся.

Нагнав Адею только у двери в комнату, Рэн поставил сумку и прислонился спиной к стене. Смотря себе под ноги, он так много хотел сказать, попросить, но... все это потерпит до завтра, а может и послезавтра.

— Спокойной ночи. — Он провел пальцами по щеке Адеи и поцеловал... в шею. — Увидимся завтра.

Не рискнув заглянуть ей в глаза, потому что точно был уверен — не уйдет, останется, — Рэн направился к лестнице.

Из корпуса общежития он вышел с совершенно пустой головой. Магистр Кордата ожидала его сидя на скамейке напротив входа. Услышав, как открылась дверь, она поднялась и с полуулыбкой на лице указала рукой направление, в котором им следовало двигаться. Она не пыталась заговорить или влезть к нему в голову. Отлично. Безмолвный проводник — все, что требовалось Лирену. Ни тебе "Как добрались?" или "Прохладно сегодня" — никакого пустословия.

Дойдя до двухэтажного домика, Тииль Кордата погасила "светлячок" и поднялась на крыльцо. Отперев дверь ключом, который она извлекла из складок мантии, Магистр пропустила Рэна вперед и предложила осмотреться. Так и оставшись стоять у порога, Тииль терпеливо ждала пока он пройдется по всему дому и задаст интересующие его вопросы. Их не последовало. Как и говорил ректор: здесь было все, что требуется для комфортного проживания. Королевских размеров кровать, платяной шкаф, стол с письменными принадлежностями, пара стульев и лампа, с сильберием — это в спальне на втором этаже. Внизу обозначилась гостиная с удобным диваном, низким столиком и одним креслом. Тонкая прозрачная занавеска отгораживала зону отдыха от миниатюрной кухни, где уместился лишь холодильник и разделочный стол. А дверь, скрытая от посторонних глаз под лестницей, вела в уборную.

Видимо созданный блок начал слабеть, Магистр попрощалась за мгновение до того, как Лирен озвучил вслух желание остаться одному.

— Доброй ночи.

— И Вам, — медленно произнес Рэн, усмиряя вспышку гнева.

Когда за Магистром закрылась дверь, он запер ее на засов и поднялся в спальню. Постельное белье — последнее, о чем он думал, навзничь упав на кровать. Уставившись в потолок Рэн начал прокручивать в голове недавнюю встречу с Кайя, попытался предугадать следующий шаг Нирана. Он думал обо всем и ни о чем. Делал все, чтобы только не заснуть.

* * *

Проснувшись ближе к обеду, о чем оповестил бой часов на главной башне Академии, Адея поняла, что "веселая неделька" началась и, судя по состоянию организма, обещает быть трудной. Груди налились тяжестью, поясницу ломило, а низ живота будто скручивало в тугой жгут.

Не заморачиваясь над собственным внешним видом Аделайя вскочила с кровати, набросила на тело мантию и как была босая, опрометью бросилась в лазарет. Если ее опасения верны, то очень скоро она увидит слегка бледного Рэна. Сомнительно, что ему по нраву тот дискомфорт, который он испытывает. Чувствовать себя совершенно разбитым, эмоционально нестабильным и постоянно ощущать голод — явно не предел его мечтаний. Но придется потерпеть. Это все временное явление.

Перепрыгивая сразу через несколько ступеней, Адея спустилась на первый этаж и, не сбрасывая развитой скорости, пронеслась мимо опешивших адептов на выход. Никем не задержанная она добежала до лазарета и буквально вломилась в кабинет, где хранилось все для нужд девушек: начиная от средств личной гигиены и заканчивая не самой дорогой, но качественной косметикой. Проходя мимо стеллажей с различными маслами для тела, Аделайя схватила маленькую синюю коробочку с обработанными кристалликами мертвой соли. Бросив в воду всего два кристалла и приняв ванну, можно легко и просто избавиться от нежелательных волос на теле. Главное не окунаться в воду с головой. Вещь хорошая, нужная и эффект потрясающий, но побочные действия в виде жуткого зуда, а порой и язвенных нарывов — это огромный минус. Но что не сделаешь ради красоты. Главное Лирена вовремя предупредить, что его ждет. Раньше времени делать этого не стоит, а вот сразу после процедуры у Адеи будет пара часов в запасе, чтобы поставить мужа в известность о кратковременной чесотке. Сутки это ведь не так долго, да?..

Взяв все необходимое, Аделайя покинула лазарет и побежала обратно в общежитие. Она уже чувствовала раздражение Рэна, его злость и растерянность. Интересный набор эмоций, однако.

— Надо было его заранее предупредить, чтобы не заострял внимание на тянущей боли, так проще будет пережить первые часы, — вслух рассуждала она, сбрасывая мантию на пол. Не запирая дверь комнаты на замок, — а зачем, чтобы Лирен ее вынес в порыве гнева? — она направилась в ванную комнату.

Как и ожидалось, Рэн не заставил себя долго ждать. Его приход услышал, наверное, весь этаж. Как стена вынесла такой удар, а деревянное полотно не разлетелось в щепки — оставалось загадкой.

— Приляг на кровать, — прокричала Адея, надеясь быть услышанной. Она подумала, что пора заканчивать водные процедуры, пока терпение Лирена не дошло до критической отметки. Обмотав волосы полотенцем, и завернувшись в махровый халат, она вышла из ванной комнаты.

— Что, к демону, с тобой творится? Ты умираешь? — напряженным тоном спросил Рэн, и это совершенно не вязалось с его расслабленной позой. Опираясь на локти, он лежал на ее кровати и рассматривал стены.

— От этого еще никто не умирал, — как любит это делать сам Рэн, она смело проигнорировала часть вопроса. Направившись к шкафу, Адея встала перед тяжелым выбором: что бы такого надеть? Практичное, не стесняющее движений и не давящее на живот.

— Аделайя, — садясь, угрожающе протянул Лирен.

— А то ты сам не знаешь. Давай не будем обсуждать то, о чем тебе прекрасно известно.

Рэн рухнул обратно на кровать и тяжело вздохнул.

Продолжая перебирать вещи Адея только хмыкнула. А чего он ожидал? Это не какое-то ранение, где сначала чувствуешь резкую боль, а потом она притупляется. Нет, Лунный цикл Аделайи проходит немного иначе. Тут тянущие, колющие, режущие ощущения монотонные, постоянные, выматывающие морально и физически. И как бы ни был высок болевой порог Лирена, к концу дня даже он попросит облегчить его состояние каким-нибудь обезболивающим настоем трав.

— Твое внутренне злорадство наводит меня на определенные мысли. И хочу тебя разочаровать, но ты проиграешь. Твоя ошибка в том... — Лирен не договорил. Он замолчал на несколько секунд, а потом вдруг задал вопрос, не имеющий никакого отношения к нынешней ситуации: — Давай предположим, что на главной площади Таализа лежит окровавленное тело. Ты стоишь в некотором отдалении и имеешь возможность оставаться вне поля зрения, пока наблюдаешь из-за угла дома. Так вот, твои действия? Одно уточнение, площадь пуста. Так как, что ты предпримешь?

— Ну-у-у... — Адею заинтересовало, к чему клонит Лирен. Оставив поиски практичного и удобного, она присела на краешек кровати и осторожно ответила: — Я, наверное, останусь на своей позиции и понаблюдаю. А почему площадь пуста?

— Хорошо, — удовлетворенный ответом, кивнул Лирен. — Давай дальше. Через минуту своего наблюдения ты улавливаешь тихий звук очень похожий на стон. Твои действия?

— Если человек стонет, значит, он жив и ему требуется помощь, — без задней мысли честно ответила Аделайя. — Подойду и сделаю все возможное...

— Ты безбожно глупа, — усмехнувшись, перебил Рэн.

— Почему?

— Потому что все умные сидят по домам и наблюдают за разворачивающимися действиями из окна. Площадь пуста, следовательно, можно предположить, что люди разбежались, страшась кого-то или чего-то, с чем не могут справиться сами. Ты же, лишь услышав завывание ветра, приняла его за стон и бросилась помогать тому, кто наверняка уже давно не нуждается в помощи. Ты не осмотрелась по сторонам, не убедилась, что крыши соседних домов пусты. Ты безголово бросилась в гущу событий, тем самым подставляя себя под удар. И возвращаясь к нашему разговору, хочу сказать одно: твоя ошибка в том, что ты не умеешь по достоинству оценивать противника. Ты действуешь на эмоциях, не ставя ничего под сомнение и не думаешь, что в итоге больше всего страдать будешь именно ты. Так чем была вызвана твоя злобная радость?

— Ненавижу твою проницательность, — недовольно буркнула Аделайя. Поднявшись с кровати, она вытащила из шкафа первое попавшееся под руку платье и спряталась от насмешливого взгляда Лирена в уборной. — Все равно придется помучиться, — шепотом выговаривала она двери, — в лазарете нет этого сбора.

Облачившись в свободного кроя наряд Адея вернулась в комнату и всем своим видом показала, что не настроена продолжать разговаривать на ранее обсуждаемую тему. Подняв с пола мантию и с силой стряхнув, она перебросила ее через руку.

— Ты обедал? — между прочим поинтересовалась она, старательно отводя глаза от изучающего его взгляда Лирена. Кажется, он не упускал из виду ни одно ее движение. Оттого уже через мгновение Адея стала чувствовать себя подопытной лабораторной живностью.

— Да. Я только недавно вернулся из города. Но могу составить тебе компанию и просто посидеть рядом, чтобы адептам, было что обсудить помимо моего присутствия в стенах Академии Магии.

Придя к выводу, что это и впрямь не лучшая идея, Адея попросила Рэна проводить ее хотя бы до стенда с расписанием.

Медленно бредя по коридору общежития, Аделайя ловила на себе многочисленные сочувствующие взгляды. Видимо они все считали, что она, как дочь ректора Грильо, подвязалась везде и всюду сопровождать наследника трона, пока он находится на территории учебного заведения.

Интересно, а кто-нибудь из девушек задался вопросом, что делает мужская особь на этаже слабой половины?.. Видимо, нет, потому что помимо жалости на их лицах Адея четко увидела восхищение, которое относилось явно не к ней, а к бесспорно красивому, высокому, светловолосому мужчине и плевать, что этот мужчина готов без угрызений совести сеять вокруг себя смерть.

Желая ощутить родное тепло и выбросить из головы грызущее чувство ревности, Аделайя потянулась к руке Рэна, но успела вовремя себя одернуть. Они не в Лимесе, где никому до них нет дела; не в лесу, где нет посторонних глаз; и даже не в забытой богами деревеньке, где не лезут в душу со своими советами. Они в Академии Магии, где за каждым их действием и словом следят многочисленные адепты и Магистры.

— Рэн, а ничего, что мы рядом идем? — тихо поинтересовалась Аделайя. — Что если кто-то из Магистров решит посмотреть на мою или твою ауру?

— Я обо всем позаботился.

Кто бы сомневался. Адея закатила глаза к потолку и тихо хмыкнула. В этом весь Лирен Иро Аскальф. Он всегда думает наперед и успевает заблаговременно предпринять необходимые меры.

Спустившись на первый этаж, а затем, покинув общежитие, Рэн и Адея направились в главный корпус Академии.

На улице стояла удушающая жара. Солнце нещадно жгло глаза и сильно припекало голову. Очень скоро в висках начали стучать маленькие молоточки. К и без того паршивому состоянию здоровья, прибавилась головная боль. Лирен также не пребывал в восторге от того, что ему приходится в равной степени разделять страдания Адеи. Он никак, кроме как внутренне, не выказывал своего раздражения. Многое повидавший в своей жизни, Рэн стоически мирился с проделками матери природы и ее издевательством над женским полом.