Пророчество Богов. Игры

Игры Богов

ГЛАВА 1

— Аделайя Маркус Грильо, даже не думай об этом! — кричал Маркус Грильо, услышав желание дочери бросить обучение в Академии Магии города Таализ. — Я категорически против!

Адея и не думала, что разговор с родителем будет легким, но и не предполагала, что отец окажется настолько настойчив. Это уже не первый раз, когда он с пеной у рта пытался достучаться до нее и уговорить все хорошенько обдумать, прежде чем принимать настолько важное решение.

За последний месяц, что Адея и Лирен обживались в Лимесе, городе магов-недоучек и полукровок, это был седьмой визит ректора высшего учебного заведения столицы. Ладно, если уж совсем честно, то шестой: первое эффектное появление Маркуса Грильо в Приграничье закончилось допросом Аделайи, а, следовательно, и Лирена, на животрепещущие темы: Что было? Что будет? И как с этим жить дальше?

А ведь все так хорошо начиналось...

Рука об руку она и Лирен прошли через гостеприимно распахнутые ворота города Лимес. На входе их встречал сам Глава с седобородым сутулым мужичком: как позднее узнала Адея, неухоженный на вид и одетый в потрепанную временем хламиду старик являлся всеми уважаемым провидцем, чьи предсказания всегда сбывались с поразительной точностью даже в незначительных деталях. Именно он предсказал их приход и подсказал Главе города определить новоприбывших в номере постоялого двора у полукровки Мирты. Он объяснил это тем, что очень скоро ей и Лирену все равно придется покинуть Лимес на неопределенное время.

Рэн настороженно отнесся к предсказанию, но провидцу ничего не сказал и никак не выдал своих эмоций. Адея также оставалась бы в неведении внутреннего состояния скэда, если бы не заклинание Благословение Богов, которое связало ее с Лиреном как физически, так и духовно. В первые дни, когда еще толком нельзя было определить, где чьи чувства и ощущения, Адея буквально сходила с ума. Как только у нее намечался хоть малейший прогресс в познании себя и своего внутреннего мира, что-то обязательно происходило и сильное недовольство Рэна смешивалось с ее гневом — гремучий коктейль из ярости и желания крушить все, что не попадя. Их взгляды на правила совместного проживания, да и жизни в целом — разительно отличались. Надо отдать Лирену должное, он всегда старался идти Адее на уступки, даже если его что-то очень сильно не устраивало. Однако через день-два все равно делал так, как хотел он, объясняя это тем, что ему виднее ввиду своего трехвекового существования.

Поначалу Аделайя молча сносила его поведение, хотя и глупо, ибо несносный скэд прекрасно чувствовал все то, что разрывало ее изнутри. На ее тихую обиду он лишь понимающе ухмылялся — это раздражало ее сильнее. Боги, кто бы предупредил, что жить с мужчиной так тяжело! Бедная, бедная мама. Хотя ей грех жаловаться: ректор Академии Магии практически все свое свободное время проводит во вверенных ему стенах учебного заведения или на заседании ковена магов. Домой он приходит лишь для того, чтобы любимая жена не забывала, как он выглядит.

У Адеи же была в точности противоположная ситуация: Лирен везде и всегда следовал за ней, как и в случае надобности, его персоне — таскал за собой по городу. Он никогда не упускал ее из вида. Он... следил за проявлением любой эмоции у нее на лице или же восторгу, который можно почувствовать, а не увидеть. Лирен все так же был немногословен. Адея чаще прислушивалась к чувствам внутри себя и определяла, в каком настроении Рэн. Наверное, он делал то же самое. Каждый раз, когда она думала о прошлой жизни и начинала грустить, Лирен бросал все дела и, присаживаясь рядом, проникновенно заглядывал в глаза. От него ничего невозможно было укрыть. Своим взглядом он "читал" ее душу, чего еще не научилась делать она. Переплетая их пальцы в замок, он терпеливо сидел и ждал, пока Адея проглотит ком в горле или же тихо озвучит мысли вслух. Рэн не давал советов, не успокаивал заверениями, что они со всем справятся, он молча делился своей уверенностью и заставлял поверить в себя, в них. После таких редких моментов быстро забывались все разногласия. Можно сказать, что Адея чувствовала себя наисчастливейшим человеком. До определенного момента... пока Лирен снова не напоминал о ее возрасте и узколобости. И все по новой! В своих желаниях Аделайю кидало из крайности в крайность. В один момент она могла думать о том, как сильно в ней то светлое, чистое чувство, и параллельно размышлять — как или чем уколоть Рэна. Если вкратце, то даже это короткое время, что Адея и Лирен провели вместе — стало тяжелым испытанием.

И возвращаясь к насущному разговору — отец своей настойчивостью только подкинул проблем в и без того сложную жизнь дочери.

Глубоко вздохнув, Адея обернулась к молчаливо стоящему Лирену и взглядом попросила помощи. Пока она смотрела на бесспорно красивого мужчину, который вроде как всецело принадлежал ей, то пропустила всю пламенную речь отца.

Рэн расположился у дальней стены и, сложив на широкой груди руки, следил за ходом беседы, слегка нахмурив брови. Лицо — восковая маска, а глаза, словно в противовес, — горят темнейшим пламенем преисподней. Не секрет, скэды не очень дружелюбно настроены относительно человеческой расы, но Адея точно знала — Лирен не сделает ничего, что причинит ей боль. Возможно, с ее стороны являлось большой глупостью быть настолько уверенной в Лирене. Но с самой первой встречи в ней поселилась эта твердая убежденность. Как Адея и ожидала, ей не особо-то спешили на помощь. Испустив еще один вздох, она отвела глаза от натренированного тела Рэна и осмотрела их комнату. Если бы кто-то попросил ее парой фраз охарактеризовать обстановку, то она бы однозначно выразилась словами Аннель — милый минимализм. Так и было: веселенькие занавесочки на окнах; вместительный шкаф цвета ореха; большая двуспальная кровать, заправленная кипельно белым постельным бельем, а на полу обожаемый Адеей высоковорсовый ковер. Вот и все. Ни картин, ни хорошеньких фигурок животных на столе, ибо его в номере не наблюдалось... да что говорить, тут не оказалось простейшей табуретки! Мирта от всего своего большого доброго сердца поселила их в номер для новобрачных. По своему опыту она знала, что молодожены дни и ночи проводят в плотских утехах и выбираются в народ исключительно, чтобы перекусить. Одно но... они не женаты! Так что наличие хотя бы одного стула казалось не лишним. Постоянная близость Рэна чрезмерно волновала Адею: она безумно страшилась интимного действа, что обычно происходит между мужчиной и женщиной и так же отчаянно этого ждала, вспоминая их совместно проведенную ночь в лесной хижине...

— Ты вообще меня слушаешь?!

От громкого окрика Аделайя вздрогнула и, кажется, даже взвизгнула. Резко обернувшись и посмотрев на Лирена, она покачала головой и натянуто улыбнулась.

"Все хорошо", — сказала она одними губами и отметила, что плечи Рэна медленно опускаются, расслабляются. Он стремился уберечь ее от всего и от всех. Может позже Адею и будет это раздражать, а пока она всей душой благодарила его за заботу и внимание. Лирен достаточно мало говорит, но много делает. Он старается показать свое отношение поступками... И все же Адея была бы не против услышать от него заветные три слова...

— Слышу, — тихо отозвалась она, поворачиваясь всем корпусом к отцу. В то время пока он ходил по комнате и распылялся на тему: "Высшее образование — это наше все!", Адея комкала уголок пододеяльника и выдергивала торчащие ниточки.

— Как ты не поймешь... — обреченно простонал Маркус Грильо, всплеснув руками.

Весь его вид выражал полное разочарование в дочери. Противное чувство, но с этим Адея уже однажды справилась и сейчас переживет. Узнав, что его родная дочь — чистокровный обычный человек, в чьих жилах не течет и капелька магии, у него было точно такое же выражение лица. Неприятно, но с этим можно жить.

— Пап, — решительно начала Адея, — я уже все обдумала и от того, что ты тут наговорил — ничего не изменится. Я не вижу смысла продолжать обучение. Магией пользоваться мне не дано, а прослушать курс лекций я могу от тебя и бабушки. Притом насколько я помню, занятия сейчас не проводятся...

— К концу недели все адепты обязаны прибыть в Академию. Занятия начнутся согласно утвержденному учебному плану.

— Это ты мне сейчас выдержку из общего приказа зачитал? — хмуро спросила Адея. — В любом случае — меня это уже не касается. — Она обернулась и бросила на Лирена взгляд, стараясь понять, что он обо всем этом думает. Ее мысли — это его мысли, его мысли — это только его мысли.

— Прекрати ерничать! Ты о матери подумала? А бабка твоя? Ты думаешь, если она еще здесь не появилась, то вам все сойдет с рук? Думаешь, она позволит ему, — тычок пальцем в сторону нагло усмехающегося Рэна, — позволит ему...

— Договаривайте, — милостиво разрешил Лирен, величаво взмахнув рукой.

Адея глубоко втянула в себя воздух и прикрыла глаза. Ну зачем он так? Зачем так открыто издеваться, выводить ее отца из себя? Они и так в плачевном положении, а это еще Верховная Ведьма не осчастливила их своим визитом.

— Как бы кто не старался у вас ничего не выйдет — Адея останется со мной, я всегда буду рядом с ней. — Лирен отстранился от стены и, обойдя кровать, встал перед Маркусом Грильо. Закрывая Аделайю от недовольного взгляда, он тем самым дал ей время перевести дыхание и вытереть о штаны влажные ладони. — Сомневаюсь, что Вы откажетесь от дочери, так что смиритесь с ее выбором.

Маркус громко и ненатурально расхохотался.

— Смириться? Ее выбор?! Не смеши меня, — острый тон голоса резко перешел в шипящий звук. — Легкий интерес, мужественный избранник, в котором тайн больше, чем книг в городской библиотеке — отличный фундамент для зарождения романтических мечтаний. Задурил ей голову и радуешься. Но знаешь что, я не дам тебе использовать мою дочь как средство мщения всей человеческой расе.

— Хватит! — Адея поднялась с кровати и попыталась встать перед Лиреном, но он настойчиво задвинул ее к себе за спину и заставил обнять себя за пояс. В отличие от отца он не нервничал. Полное спокойствие и расслабленность. Адея хотела объяснить родителю свои поступки и причины, почему она хочет остаться с Лиреном, но подумала, что если бы Рэн хотел об этом рассказать, то уже давно изыскал возможность сделать это.

— Я не стану Вас в чем-то убеждать, так же как и рассказывать об истинных причинах нашего союза.

Адея передернула плечами. Слова Лирена о союзе... то, как это было сказано...

Видимо почувствовав ее внутренний дискомфорт, он накрыл сцепленные на животе ладошки своей теплой ладонью и несильно сжал. Простое, ничего не значащее действие, а какое облегчение оно принесло в ее душу.

— Ты сломаешь ей жизнь.

В комнате повисла давящая на уши тишина. Адея хотела выглянуть из-за спины Рэна и подтвердить свои предположения, что двое любимых ею мужчин уничтожают друг друга взглядом, однако, быстро передумала, оставаясь стоять на месте и сбивчиво дышать. Минуты тянулись как часы. Лирен и отец продолжали хранить молчание. Боги, это что, такая изощренная пытка?

— Через четыре дня Адея будет в Академии Магии, — подвел итог разговора Рэн.

Просто замечательно! Все, всё решили, а ее предупредить забыли. Ну что же...

Отстранившись от Лирена, Аделайя отошла к окну. Облокотившись на подоконник, она чуть резче, чем требовалось, одернула лезущую в лицо занавеску и стальным голосом произнесла:

— Одна — я не поеду.

— Мы отправимся в путь вместе, — сдержанно сказал Маркус Грильо.

Видимо он неправильно понял, о чем именно говорила Адея.

— Ошибаетесь, — внес поправку Лирен, — она едет со мной и это не обсуждается.

* * *

Лирен надеялся, что верно понял слова провидца и своим волевым решением поступает правильно. Если верить старику, то фундамент их с Адеей нового дома будет заложен сразу, как только ребята закончат все свои незавершенные дела. За Рэном таковых не числилось, чего нельзя сказать об Адее. Ее родные, обучение в Академии — это только малая часть того, что он знал. А сколько еще у малышки может быть требующих ее внимания вопросов?.. Наверное, оно и к лучшему. Сейчас в Лимесе им делать нечего: Адея не имеет возможности обустроить их дом, а он сидит без дела, ибо ни одна должность в совете города его не интересовала. Он воин — по натуре и по образу жизни. Не для Лирена сидеть в душной комнатушке и перебирать бумажки с жалобами горожан. Вот когда Глава созреет до решения создания хоть маленькой армии для защиты своего мини-государства, тогда он самолично возложит на себя звание главнокомандующего. А пока... он постарается узнать все положительные и отрицательные стороны заклинания "Благословение Богов". Одного того, что он чувствует все эмоции Аделайи — ему однозначно мало.

Как же ему не хватало Нирана и всех его знаний. Вот он бы точно мог многое сказать относительно этой божественной связи. Но встречаться с братом, и уж тем более приглашать его в Лимес, Лирен не рискнул. Не потому что боялся, просто опасался за здоровье Адеи. Ниран не убьет, а покалечит. Его регенерация позволит быстро и без проблем в будущем срастить кости, но человеческое тело его малышки не перенесет последствий встречи. В лучшем случае она не сможет говорить или ходить, в худшем — навсегда останется прикованной к кровати. Ниран не рядовой скэд, он второй наследник, следовательно, не на много слабее Лирена.

Демон с ним! Со временем он все сам узнает без чьей-либо помощи. Сейчас лучше продумать безопасный путь до Академии. Насколько Лирен знал, Одиночки продолжали свои эксперименты и если слухи заезжих гномов верны, то к их кампании присоединился кто-то еще. По описаниям он имел достаточно высокий рост, крепкое телосложение и черные волосы. Он отличался от сотоварищей. Если те были похожи на марионеток, то у последнего явно кипела кровь и энтузиазм бил из всех щелей. Он смеялся, ругался, радовался нововыведенным зверушкам и досадовал неудачам, если вампиры не переживали трансформации тела и умирали.

Лирену было очень интересно пообщаться с теми, кому удалось так близко подобраться к Одиночкам и уйти живым, но, по словам все тех же гномов-торговцев, их считали окончательно спятившими, опасными для общества людьми, поэтому изолировали в катакомбах для пущей безопасности. Там они свободно могли отбиваться от мерещащихся им демонов и никому не вредить.

Если все сказанное являлось правдой, то ничем хорошим это не кончится.

Еще в первую встречу с замороженным эмоционально Одиночкой Лирен всем существом почувствовал приближение войны. Уже тогда внутри зародилось нехорошее сладостное предчувствие. Но ввиду последних событий военные действия Рэну не нужны. Он привык мучить, пытать, убивать, а не стоять в стороне и наблюдать за ходом сражения. Но Аделайя... она связывает ему руки. И даже если он уверен, что ни одна зверушка не успеет прикоснуться к нему своими когтями, он не станет рисковать.

Защитив Адею, он сделал выбор и теперь поздно уже что-то менять. Рэн ни на мгновение не пожалел, что подставился под острие меча. Он лучше будет пассивным наблюдателем, но всегда рядом со своей лучащейся жизнью малышкой Аделайей. С той, что разбавила его серое существование, привнеся в нее нечто новое, чистое, — и от этого не хочется отказываться.

Да-а-а, малышка Адея, не переставала удивлять. Если раньше он считал, что в этой человечке нет ничего особенного, то сейчас готов был признать многогранность ее натуры. Она может быть слабой телом, но сильной духом; бояться обычных насекомых, однако напрочь забывает об инстинкте самосохранения, отстаивая свое мнение — и это касается не только его. Например, незабываемая первая встреча с полукровкой Миртой: Аделайя едва сознания не лишилась, когда увидела ее. Встретившись с ней по прибытии в город, она чуть ли к ней в руки не упала, как оказалась рада видеть крупногабаритную женщину. А ведь Адея даже и не догадывалась, что Мирта вполне может переломать ей все кости, чуть усилив радостные объятия, — вот так просто, от избытка чувств.

Лирен любил наблюдать за Аделайей, прислушиваться к ее эмоциям. Правда, любил он это днем. Ночь стала временем суток, когда малышка Адея сводила его с ума. Он знал, что хрупкая человечка жаждет ласковых прикосновений, с замиранием сердца ждет от него каких-либо действий. Но стоило ему чуть шелохнуться на кровати, положить ладонь на девичий живот, как Аделайя переставала дышать, страх охватывал все ее существо. Как он не старался, а убедить себя, что это не паника, а вожделение — не получалось. Рэн предполагал, что стоит ему только начать и Адея забудется в приятных ощущениях, поддастся желанию тела, но он не хотел ее принуждать. Ждал случая, когда малышка перестанет зажиматься, стоит ему приблизиться к ней. Это глупо! Они уже были вместе и ничего нового, страшного или необычного он не увидит. И все же... Адея неосознанно выстраивала между ними барьер, боясь того спектра чувств, что ураганом ворвался в ее жизнь. Все, что оставалась делать Лирену в таких ситуациях, так это без лишней нежности притягивать девчонку спиной к своей груди и зарываться лицом в волосы, успокаивая ее горячим дыханием и крепкими объятиями. Адея должна сама понять, что готова двигаться дальше... вместе.

Все это являлось настоящей пыткой. Подавляя в себе низменные желания, что каждый раз терзали его тело и... душу, он старался больше молчать, чтобы попусту не грубить и не срывать свое неудовлетворение на Адее.

А что будет, когда они прибудут в Академию?.. Лирен осознавал, что вдвоем их не поселят: вряд ли устав учебного заведения позволяет жить в одной комнате разнополым ученикам, так Рэн к тому же и адептом не являлся. Как будет решаться вопрос с их проживанием, он оставил на потом. Сейчас им с ректором следовало придумать правдоподобное для всех объяснение, пребывания скэда на территории Академии Магии.

— Заключение мирного договора? — внес предложение Грильо. — Пересмотр ранее оговоренных пунктов. У меня больше нет идей, зачем бы скэду находиться в стенах учебного заведения... некоторое время.

Лирена мало волновала легенда, которой ему нужно было бы придерживаться. Он сомневался, что хоть кто-то подойдет к нему и напрямую спросит о цели его визита. В пол уха слушая ректора Грильо, он взглянул на Адею. Сложив руки под грудью, она продолжала стоять у окна и хмуро смотрела на отца. Интересно, что ей не нравилось?

— Да, думаю так и поступим, — верно рассудив, что его не слушают Маркус махнул рукой.

— Как угодно, — пожал плечами Рэн и обратился к Адее: — Я провожу твоего отца, а ты спускайся на ужин.

— Я с вами, — встрепенулась Аделайя.

Губы Лирена сложились в подобии улыбки.

— Нет, — четко произнес он, всем своим видимом выражая непреклонность в этом вопросе. Уловив обиду в ее глазах, Рэн с тяжелым вздохом пояснил: — Телепорт. Он уйдет через стационарный телепорт.

Он понял, что его слова достигли цели, ибо Аделайя покраснела и опустила глаза. Да, ее странная способность менять точку выхода только благодаря своему присутствию рядом с любым из переходов через пространство сейчас сыграло злую шутку. Как бы сильно Адея не злилась на отца за вмешательство в личную жизнь, все же она скучала по родным и хотела провести с ними лишнюю минуту. Малышка Адея — открытая книга. Все легко можно считать у нее с лица.

Видимо ректор Грильо считал, что ему, Рэну, нужно поговорить с ним наедине, потому-то он и вызвался его проводить. Ошибался. Лирен не преследовал этой цели. Он действительно собрался лишь проводить Маркуса до телепорта и самолично удостовериться, что Архимаг покинул Лимес. Он не имел ничего против родителя Адеи, но все еще хорошо помнил историю своего народа, когда люди подобные Грильо уничтожили все молодое поколение скэдов. Поэтому, полностью расслабиться он мог лишь после того, как Грильо покинет Пограничье.

Прощание с Архимагом вышло... забавное, по-другому Лирен назвать это не мог.

Остановившись у здания совета, где собственно и размещались стационарные телепорты, Маркус Грильо сурово сказал:

— Я не хочу, чтобы моя дочь хоть в чем-то нуждалась, поэтому если тебе нужны деньги...

Впервые Рэна рассмешил кто-то помимо Аделайи. Сдержанно, но от души рассмеявшись, Лирен в своей манере успокоил взволнованного родителя:

— Пусть это уже и не Ваша забота, но можете не переживать, я вполне способен удовлетворить любые ее потребности и желания.

— Она всегда будет моей заботой, она моя дочь, — мягко как-то по-отечески проговорил Архимаг. — Понятия не имею, что между вами произошло, но я обязательно узнаю.

Лирен усмехнулся.

— Я не отнимаю у Вас право заботиться о Адее, но и лезть к ней в душу не позволю. — Про себя же Рэн добавил: Хватит того, что туда лезу я.

Маркус Грильо поджал губы и посмотрел на открывающуюся дверь. Полукровки и торговцы входили и выходили из здания. Они плавно обтекали двух мужчины и даже не роптали, что те устроились для разговора у главного входа.

— Предлагаю заключить перемирие, — наконец произнес Грильо и вперил серьезный взгляд в Лирена.

Услышав предложение, Рэн удержал себя от выхода в боевой транс. Бешенство затмевало крики все вокруг, перед глазами появилась красная пелена. Единственное, что удержало его — внезапное волнение в груди и сильное отчаяние.

— Не сочтите за грубость, но я, пожалуй, откажусь. Однако, со своей стороны могу обещать, что не причиню Адее боли, а Ваша смерть или смерть кого-то из родных, однозначно разобьет ей сердце, — сквозь зубы проговорил он и неправдоподобно дружелюбно добавил: — Позвольте откланяться, — он слегка кивнул головой. — Всего доброго. До встречи в Академии.

Резко развернувшись, Лирен направился в сторону постоялого двора. Когда он уже дошел до конца дома Совета, то услышал крик Архимага ему в спину:

— Рано или поздно мы все равно вернемся к этому разговору.

Не сбавляя шага и не оборачиваясь Лирен жестко усмехнулся:

— Может быть. Все очень даже может быть.

* * *

Адея допивала остывший чай и наблюдала за тем, как Мирта лавирует между столиков, разнося заказы. Ее уже давно мучил вопрос: зачем в городе, где никого не оставляют на ночлег, постоялый двор? Собираясь дождаться, когда полукровка освободится и, наконец, удовлетворить любопытство, Аделайя тяжело вздохнула и глянула на резко притихших гномов. Четверо бородачей притулились за столиком в противоположном углу общего зала и, отодвинув в сторону полные кружки пенного напитка, вели серьезный разговор. Подобная тишина от обычно любящих пошуметь и побалагурить гномов казалась противоестественной. Задумавшись над странным поведением низкорослых торговцев, Адея упустила из виду Мирту, которая успела освободиться и убежать на кухню, где шкварились и варились различные яства.

Поняв, что момент упущен, Аделайя разочарованно вздохнула и перевела взгляд на входную дверь, над которой звякнул колокольчик, оповещая о новом клиенте. Им оказался Лирен. Не сбавляя шага, он подошел к занимаемому Адеей столу и присел напротив.

Стараясь казаться безразличной Аделайя поинтересовалась:

— О чем говорили?

— Уверена, что хочешь это знать? — Рэн усмехнулся и наклонил голову к плечу.

— Как никогда. — Смяв край скатерти, Адея почувствовала зарождающееся нетерпение и, как следствие, легкое раздражение, ибо Лирен не спешил что-либо рассказывать. Он издевался!

Вдоволь насмотревшись и выдержав паузу, Рэн откинулся на спинку стула и, между прочим, произнес:

— Он предложил заключить перемирие...

— И ты отказался. — Факт, который не требовал подтверждения. — Почему?..

— Закончила с ужином? Тогда идем.

— Прекрати отдавать мне приказы, — вскипела Адея и резко вскочила с насиженного места. — Язык в узел не завяжется, если просто попросишь меня о чем-то. Несмотря на нашу связь, я все еще свободный человек и имею право выбора.

— Вот видишь, ты сама ответила на свой вопрос. То, что я с тобой не обязывает меня как-то иначе относиться ко всем остальным людям.

— Это невыносимо. — Аделайя упала обратно на скамью и с силой потерла лоб. — За последние несколько минут я услышала от тебя намного больше слов, чем за последний месяц. Это перебор, мне нужна передышка.

Ловко сменив тему, она медленно поднялась. Тратить время на споры показалось глупо, Лирен все равно останется при своем мнении и не Адее его винить. Ведь люди и вправду грешны перед его расой. Одна надежда, что он никогда не перенесет свою ненависть на нее. Аделайя знала точно — это ее убьет. Направившись к лестнице на второй этаж, она замерла, услышав проникновенный шепот у себя над ухом:

— Ты ведь знаешь... — Рэн стоял у нее за спиной, удерживая теплыми ладонями за талию. — Знаешь...

— Да, знаю, — согласно кивнула Адея не заставляя произносить его что-то большее. Вытащить из этого воина подобное полупризнание — уже праздник. Как бы сильно порой он не бесил, не раздражал, но все его чувства и отношение к ней, к Адее, она всегда "слышит".

Это ее настроение может меняться как ветер, а Лирен всегда был, есть и будет — как скала, его ничем не пробьешь и не удивишь. У него на все свое мнение и оно разительно отличается от того, что думает Адея. Поразительно, что они сошлись хотя бы в одном: быть вместе — сложно, а порознь — невозможно.

— Собирайся, я схожу к Главе, — предупредил Лирен и отступил. — Если хочешь вовремя прибыть в Академию, то нам нужно выехать сегодня ночью.

Адея медленно обернулась и со священным ужасом в глазах уставилась на невозмутимого скэда. Это с его зрением все равно в какое время суток ехать, но она-то ни демона не видит в темноте.

Считав все возмущение с ее лица Лирен с легкой улыбкой произнес:

— Оставь все это мне.

И в этом весь Рэн. Адея не могла упрекнуть его в самодовольстве. Если бы он хотя бы допустил мысль, что затея опасна, то мгновенно поменял планы. А так... значит, Лирен наперед знает, что им ничего не угрожает. Кто-то мог сказать, что глупо так слепо вверять жизнь скэду, но Адея ничего не могла с собой поделать, а точнее не хотела даже начинать сомневаться в мужчине, что предназначен ей судьбой. Гори оно все синем пламенем! Ничто не заставит ее поставить под вопрос слова или поступки Лирена.

— Я бы хотела повидаться с Аннель, — прямо попросила Адея. Тонкие намеки Рэн умело игнорировал.

Он недовольно свел брови к переносице и, прожигая угрюмым взглядом, через несколько томительных десятков секунд согласно кивнул.

— Я передам.

Благодарно улыбнувшись, Аделайя буквально вспорхнула на второй этаж и, пробежав длинный коридор, ввалилась в комнату. Осмотрев небольшое полупустое пространство, она подбежала к шкафу и вытащила практичную походную одежду: серые плотные брюки, кофту с длинным рукавом и удобные высокие сапоги, что не казалось лишним в это время года, в сезон дождей.

Она радовалась не столько отъезду в Академию, как самой поездке. С приездом в Лимес все застопорилось, замерло: в отношениях с Лиреном они топчутся на одном месте; относительно дома — также находятся в подвешенном состоянии. Адея надеялась, что это путешествие все изменит. В дороге Рэн ведет себя свободнее и непринужденнее, вот там-то она и собиралась выяснить, что между ними происходит и куда в итоге приведет.

Аделайя успела только переодеться, как в комнату ворвалась разъяренная Нелли. Пыша недовольством, она откинула с лица длинные пряди волос и оправила слегка задравшееся вязаное платье.

— Ну, знаешь ли, — медленно начала она, наступая, — больше никогда не посылай за мной своего скэда. Я чуть не умерла, когда увидела его у себя на пороге.

— Он тебя обидел?

— Он мне слова не сказал! — воскликнула Аннель, топнув ногой. — Зато как посмотрел. Его черные глаза, — она передернула плечами, — бр-р-р, каждый раз смотрю и содрогаюсь. До сих пор задаюсь вопросом, что в нем такого особенного?

— А ты в Альсе, что нашла? — по-доброму усмехнулась Адея, присев на кровать.

— Он моя пара. Моя судьба, — уже не столь воинственно заговорила Нелли, устраиваясь рядом. — Он добрый, отзывчивый, ласковый. А Лирен твой... злой...

— Местами хмурый, — поправила Аделайя, веселясь все больше и больше.

— ... агрессивный...

— Ты не можешь осуждать его за это, не зная историю расы скэдов.

— ... язвительный.

— Обычный. Это для Рэна нормальное состояние.

— Прекрати его оправдывать! — хмуро попросила Нелли. — А то я и вправду начну верить, что заблуждаюсь на его счет. И вообще, не мне тебе говорить, кого любить, а от кого бежать. Лучше расскажи, что за пожар?

Аделайя тяжело вздохнула и положила голову Аннель на плечо.

— Мы уезжаем в Академию.

— Правильно. Тебя не исключали, так что не упускай шанс закончить обучение... пусть только и теорию.

— Ты жалеешь? — Адея не стала уточнять о чем именно должна сожалеть Нелли, на то она и лучшая подруга, чтобы понимать ее с полуслова.

— Ни капли. Я всеми фибрами души чувствую, что Лимес мой дом, моя крепость, а жители — семья, которой у меня никогда, по сути, не было. Может, если бы я сидела без дела, то говорила бы обратное, но... у меня и Альса есть работа, магия продолжает течь в нашей крови. Мы ежедневно чем-то да заняты, нет времени хандрить и обдумывать прошлое. Надо жить настоящим и думать о будущем. Меня все устраивает, и я не хочу впускать в свою новую жизнь всякие "если бы".

— Можно я буду тебе завидовать?

Аннель громко рассмеялась и упала спиной на кровать, утянув Адею за собой.

Разглядывая потолок Аделайя размышляла, как потактичнее расспросить подругу об особенностях истинной пары. Она надеялась найти что-то общее и ответить хоть на какие-то вопросы о заклинании Благословение Богов.

— Ты сейчас чувствуешь Алистера? — в лоб поинтересовалась она.

— Нет. Я ощущаю, что он рядом, больше ничего. К чему ты это спросила? Это имеет какое-то отношение к замысловатому бледному узору на твоих руках, плечах и шее? — Повернув голову в ее сторону, Аннель ждала хоть какого-то ответа. — Я не настаиваю, просто хочу помочь по возможности.

Адея не взглянула на подругу. Она продолжала смотреть вверх и изучать потолочные балки. Аделайя уже давно поведала Аннель о своих приключениях, о Богине Любви и о том, что навсегда связало ее и Лирена. Единственное, на чем она не стала акцентировать внимание, что ни Рэн, ни она не знают чего ожидать.

— Я просто пытаюсь разобраться.

Нелли медленно кивнула и задумалась.

— Давай так, я расскажу тебе все, что есть между мной и Альсом, а ты постараешься вытянуть из моего рассказа полезную для себя информацию. — Дождавшись утвердительного кивка Нелли начала: — Я могу точно сказать, когда он уходит на дальние расстояния, на меня будто каменная плита падает. Я чувствую его настроение, но только если это о-о-очень сильные эмоции. Я не слышу его мысли. Если умрет он, то умру и я. Если же первая умираю я, то Альс вполне сможет все это пережить. Ну и самое последнее, если вдруг мы решим расстаться, то останемся одинокими до конца жизни, потому что печать пары ничем не перекроешь и не спрячешь. Вот как бы и все.

Разочарованию Адеи не было предела. Практически, все сказанное подругой она уже знала. Этой информации катастрофически мало. Лучше бы Аннель совсем ничего не говорила.

Ужаснувшись тому, что начала думать как Лирен, Аделайя отвесила себе мысленных подзатыльников и упрекнула себя, что плохая подруга.

— Ты все еще принимаешь настой из трав? — осторожно, словно опасаясь ее реакции, поинтересовалась Нелли.

О Боги, еще отвар. Адея совершенно про него забыла, а это грозило тяжелыми объяснениями с Лиреном в ближайшем будущем. Против физиологии не пойдешь, женский организм раз в месяц испытывал некоторые неудобства в виде тянущей боли в низу живота и воинственного настроения. Спиртовой настой, приготовленный Миртой по каким-то секретным семейным рецептам, имел свойство обманывать природу, тем самым давая небольшую отсрочку. Одно "но": принимать настой надо ежедневно, в одно и то же время, иначе — все насмарку. Пора, страшному непобедимому скэду, испытать на себе все прелести женской доли.

— Забыла.

— Хм,... я бы хотела на это посмотреть.

— Я тебе потом все расскажу, — невесело усмехнулась Адея и поднялась. — В лицах покажу.

ГЛАВА 2

Вправо-влево, вправо-влево. Уже через полчаса езды Адея поняла, что зря выпила двойную дозу настойки и сверху залила все это горячим вином. Добрая Мирта буквально заставила ее влить в себя обжигающе горячее сладкое поило, обосновав это тем, что на улице ночью морозно, а так, к Аделайе, не прилипнет ни одна зараза в виде хвори.

Вправо... и снова ее тело возвращают в нормальное положение. Да-да, Лирен сразу догадался, что одна Адея путешествовать не сможет. Поэтому, закрепив поводья к передней части луки усадил ее перед собой. Все бы ничего, но какого демона он купил эту кривоногую кобылу? Или дело было не в лошади?..

Ехать молча — скучно, но начинать разговор, ощущая раздражение Рэна — чистое самоубийство. Аделайя бы легко подумала об этом, будь разум чистым, а не затуманенным алкоголем, однако...

— Может, поговорим? — обернувшись, спросила она, дыхнув Лирену в лицо.

Он не стал скрывать, что не чувствует спиртовые пары и выразительно скривился.

— Плохая идея.

Недовольно фыркнув, Адея положила голову Рэну на плечо и пыталась сосредоточиться на самой яркой звезде в ночном небе. Но и тут ее постигла неудача. Светило отказывалось стоять на одном месте и постоянно уплывало. Рассматривать обстановку вокруг не имело смысла. Во-первых, ничего кроме леса тут нет. Во-вторых, ночь — хоть глаз коли, ничего не видно. Только дорога едва-едва выделялась, но смотря на нее, Адея так и норовила вывалиться из седла.

Хм... интересно, а Лирен чувствует эйфорию от того, что она выпила? Должно быть да, они ведь связаны. Не сдержав тихий смешок, Аделайя привлекла внимание Рэна.

— Что? — недовольно рыкнул он.

— Ничего, погода хорошая. — Она завела руки назад и, схватив полы плаща Лирена, укрыла ноги. Кожаная ткань не пропускала даже сильный ветер. И все же тонкая подкладка холодила бедра даже через плотные штаны. Это лучше чем ничего. Ее коротенькое пальто никак не спасало от холода все части тела. Рэн сам позаботился о верхней одежде и лошадях, за Адеей остался только сбор провизии в дорогу и минимальный набор для оказания первой помощи. Кто знает, с чем им придется столкнуться в дороге: лоскуты стерильной ткани, противовоспалительная мазь и дезинфицирующее средство казались не лишними.

— Врешь, — уличил во лжи Лирен. — Ты ощущаешь внутреннее удовлетворение и тому должна быть причина. Я весь внимание.

— Еще недавно ты не хотел разговаривать, — буркнула Адея. Филейная часть затекла, и она заерзала в седле, стараясь поудобнее усесться. — Когда мы уже устроим привал? Мне надо размять ноги.

— Без проблем, — хохотнул Рэн и, остановив лошадь, спустил Адею на землю. — Не отставай, — миролюбиво попросил он и тронулся дальше.

— Эй! — ошарашено воскликнула Адея, все еще чувствуя сильное головокружение. — Это далеко не смешно. — Как Аделайя успела предположить данное решение, являлось своего рода местью за то, что она отказалась признаться в причине душевного подъема. Ну не говорить же, что ее веселит перспектива, не одной мучиться от головной боли. Как-то не очень радовало идти пешим ходом до самого Таализа. — Лирен!

— Тш-ш-ш, — шикнул он.

Адея подскочила на месте и в два шага преодолела расстояние, на которое успел отъехать Рэн. Сердце билось в груди словно сумасшедшее. Хмель — мгновенно выветрился.

Прислушиваясь к мрачному покою природы, она пыталась уловить звук, что насторожил Лирена: хруст ветки, шорох травы.

— Ты что-то услышал? — прошептала Адея, схватив Рэна за штанину.

— Нет, я наслаждаюсь тишиной.

И вот что ему на это сказать? Обидеться? Какой в этом толк. Лирен не обратит на это внимание и уж тем более не станет извиняться. И все равно она не смогла пересилить себя, подавить рвущиеся наружу слезы. Страх отступил, соленые капли как откат от случившегося. Стараясь не привлекать к себе внимания, Адея не утирала влажные дорожки на щеках и не издавала ни звука.

— Демоны! — сквозь зубы проговорил Лирен. — Ты медленно убиваешь меня изнутри.

— Прости, — в голос завыла она, чувствуя себя самой разнесчастной девушкой на свете. Аделайя редко когда жалела себя, но сегодня, сейчас, так хотелось выплакать все тревоги и волнения. "Тш-ш-ш" Рэна стало катализатором к тому, что она сдерживала последний месяц. Возможно, она выбрала неудачное время, но остановить себя уже не могла и не хотела. Чувствуя, как с каждой пролитой слезинкой становится все легче и легче дышать, Аделайя пропустила момент, когда они остановились.

— Иди сюда. — Лирен дернул ее вверх и усадил лицом к себе. Не совсем удобно и так интимно, что Адея забыла, как еще секунду назад орошала землю слезами.

Икнув, она подняла на него заплаканные глаза и прогундосила:

— Ты непостоянен.

В горле Рэна отчетливо слышался рык.

— Я в два счета могу это исправить.

Обняв его за пояс и уткнувшись лицом в изгиб шеи, Аделайя благосклонно произнесла:

— Да ладно уж, не стоит напрягаться.

Лирен хмыкнул и, как показалось Адее, коснулся ее скулы губами. Легкое, но обжигающе горячее прикосновение... или ей только почудилось? Нет, не показалось. Это со всеми и всегда Рэн был насторожен, холоден эмоционально, а с ней — иногда позволял себе редкие проявления нежности. Так что да, Лирен постарался успокоить ее поцелуем. До одурения приятно, что он не остался глух и слеп к проявленной ею слабости. Этот эпизод как ничто другое доказал Адее, что она может рассчитывать на его поддержку и понимание. Вся жизнь складывается из мелочей и главное уметь замечать эти, казалось бы, мелочи.

— Зачем в Лимесе постоялый двор? — спросила Аделайя, уводя разговор в другое русло лишь бы не говорить "О них". — За счет чего они существуют?

— Мало кто знает, но некоторые из шахт гномов принадлежат Лимесу. Запасы сильберия и деньги от его продажи позволяют городу держать убыточные по сути заведения, нанимать разнорабочих для стройки новых домов и ремонта давно построенных. Каждая рабочая единица — это житель Лимеса. Он получает деньги за свою работу и с них же платит налоги, покупает продукты, одежду. Это круговорот. Глава города всегда готов рассмотреть новые рациональные предложения и не важно, кто с ними пришел: один из совета или рядовой горожанин. В Лимесе все делается для блага народа и процветания их уединенного городка. Они находятся на границе земель подгорного народа и королевства человеческой расы, но не принадлежат ни одному из них. Ты знала, что гномы единственная раса, территория которых граничит практически со всеми видами? — спросил Рэн и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Негласно, Пограничье привязано к Таализу, и то, только потому, что ковен магов дает Магистров для обучения полукровок. Когда это закончится, будет война. Лимесу надо будет отстоять свое право на существование как раз-таки у этих двух держав на чьих территориях стоит город. Королю это не выгодно, ибо магов-полукровок он практически всегда может использовать как пушечное мясо. Как бы Глава не заботился о своем народе, но против Короля он пойти не может, слишком многим обязан.

— Как все сложно, — вздохнула Адея и потерлась носом о шею Рэна. Он не отшатнулся, но заметно напрягся. Быстро прислушавшись к чувствам внутри, Аделайя ничего не ощутила. Вообще ничего. Жаль. Она-то думала, что Лирен хоть как-то отреагирует.

— Надо сворачивать с дороги и уходить глубоко в лес, — тихо проговорил он и, отвязав поводья второй лошади, ударил снятым с пояса хлыстом по крупу, пуская кобылу далеко вперед. — Уйдем подальше и там переждем остаток ночи.

Тон его голоса не предвещал ничего хорошего. Аделайя начала нервничать и крутить головой в разные стороны. Все бесполезно, ни зги не видно. С каждой секундой тьма все больше сгущалась, становилась настолько плотной, что Адея с трудом делала вздох. Или это просто ее воображение и паника?

Лирен подвел лошадь к кромке леса и остановился. Слезать он не спешил, так же как и отпускать Аделайю из кольца своих рук. Он провел кончиками пальцев по ее позвоночнику и повторил тот же путь ладонью. Мышцы медленно начали расслабляться, а сознание проясняться. Видимо она все-таки распереживалась на пустом месте, потому и запаниковала.

— Я рядом.

— Навсегда, — облегченно выдохнула она. Адее бояться нечего, это пусть кто-то там начинает рвать на себе волосы, потому что Лирен не знаком с милосердием и готов защищать, оберегая себя и ее.

Рэн отстранился и перед тем как спрыгнуть на землю, внимательно всмотрелся в лес. Видимо то, что заставило его свернуть с дороги сейчас им не угрожало и Лирен спокойно, но, тем не менее, не теряя бдительности, слез с лошади.

— Пригнись и постарайся не поднимать высоко голову. Тут слишком густой лес и много низкорастущих сломанных веток. И еще, — он перевел взгляд с сумрачной темноты на нее, — не кричи. Чтобы не случилось, не вздумай открывать рот.

— Почему? — шепотом поинтересовалась Адея, холодея от ужаса. Воображение услужливо начало рисовать самые страшные картинки с нечистью во главе.

— Так ты просто привлечешь к нам внимание и выдашь наше местоположение. Сучки, жучки, ночные птицы и насекомые не нанесут тебе большого вреда. А вот твое громкоголосое верещание может навести на нас наемников.

— Может, лучше поедем дальше? — с надеждой спросила Адея. — Мне не улыбается делить лес с наемниками. Что они вообще тут делают? — прошипела она, обхватив себя руками.

— У каждого своя работа, — только и сказал Лирен, а затем более жестким тоном скомандовал: — Пригнись. — Этим он прямо ответил, что продолжать путешествие возможно только через лес.

Уткнувшись лицом в гриву лошади, Аделайя обреченно простонала и смирилась с участью быть с ног до головы облепленной паутиной.

Осторожно ступая и внимательно следя за обстановкой вокруг, Рэн вошел в настоящую тьму, где слышался хруст веток, шелест опавшей листвы под ногами и уханье птиц, потревоженных незваными гостями. Хлопанье их крыльев раздавалось над головой, того и гляди спикируют и клюнут в макушку. Страшно и мерзко ощущать себя буквально слепой. Даже привыкнув к темноте, глаза Адеи отказывались отмечать какие-то детали.

Лирен оказался прав. Многочисленные ветки хлестали по рукам и ногам, оставляя неглубокие ссадины. Ничего серьезного, однако, их неприятно саднило и пощипывало. На открытые кровоточащие царапины слетались мелкие кровососущие насекомые. Они вгрызались в кожу и выдирали ее кусочками. Создавалось ощущение, что тебя колет несколько пар десятков иголок.

Тихо поскуливая, Адея посмотрела на невозмутимо шагающего Лирена. Казалось, ему ничего, и ничто не мешает. Наверное, так и было. Столь мелкие повреждения с его способностью быстрой регенерации — не приносили большого дискомфорта.

— Еще долго?

— Столько, сколько нужно, — холодно ответил Рэн напряженным голосом. Последние несколько сотен метров он то и дело останавливался и менял направление. Адея могла бы предположить, что они заблудились, но это как-то не вязалось с его образом. Из всего этого можно сделать вывод, что наемники идут по их следу. Оптимизма это не внушало.

— Сколько их? — поинтересовалась Аделайя, точно зная, что Лирен поймет, о чем она спрашивает.

— Шесть. Пятеро мужчин и одна женщина, — отчеканил он. — И предвидя твой следующий вопрос, женщина недавно вскрикнула, отсюда и утверждение. И да, я уверен, что это не птица или животное.

— Даже не думала оспаривать твои слова, — фыркнула Адея. — Они идут за нами?

— Рядом. Параллельно.

Выпрямившись и получив веткой по лицу, она поинтересовалась, потирая щеку:

— И что дальше?

Лирен резко остановился и огляделся вокруг. Что он высматривал? Чем руководствовался в выборе места для отдыха, для Аделайи осталось загадкой. Но в следующее мгновение Рэн удивил:

— Пришли. Спешивайся.

* * *

Лирен наметанным глазом осмотрел небольшой пятачок свободного от деревьев пространства и, стараясь подавить возбуждение перед предстоящей схваткой, привязал поводья. Адею он усадил на сумку, брошенную на торчащие из земли корни, и заставил прижаться спиной к толстому стволу. На данный момент она оказалась в полной безопасности, даже при том, что невидимый враг был позади нее. Он догадывался, что очень скоро их возьмут в плотное кольцо и собирался по возможности прикрыть Аделайю со всех сторон. Оставить ее одну и принять бой — не вариант. Велика вероятность, что посредством нее постараются воздействовать на него. Это в том случае, если сразу не убьют. Ввиду этих обстоятельств приходилось надеяться, что двое путников наемникам ни к чему и они это поймут, когда увидят, что оружия у них нет, и агрессии они не проявляют. Сомнительно, что враги являлись головорезами и рубили всех без разбору. Слишком профессионально за ними шли, держали удобную для нападения дистанцию и быстро распределялись по территории, выбирая оптимальные для обстрела места. Последнее Лирену нравилось меньше всего. Если в них полетит град стрел, он готов принять их все на себя, но Адею это не убережет. Его раны успели бы минимально затянуться за пару минут, она же, умрет от потери крови и как следствие Рэн последует за своей второй половиной. Что ж, делать нечего, остается только ждать.

— Лирен, — прошептала Аделайя, крутя головой и дрожа как лист на ветру. — Что дальше?

Он присел перед ней на корточки и физически ощутил, как ему в затылок направляют стрелу. Он будто наяву чувствовал, как холодный наконечник щекочет короткие волоски на шее. Глубоко втянув в себя воздух, он полуобернулся и плотоядно осклабился. Рэн мог стерпеть многое, но не когда на него направляют оружие. Разум стремился перекинуть тело в боевую форму. Он удерживал себя на грани и молился всем Богам, чтобы хруст ветки не стал для него сигналом к нападению. Ему категорически нельзя двигаться. Чуть правее и Адея снова вспомнит о ране, что нанес Ниран.

— Чтобы не случилось, сиди и не двигайся, — тихо попросил Лирен. Он медленно протянул руку и убрал за ухо пару прядей шоколадного цвета, выбившихся из хвоста. — Я все сделаю сам.

— Ты сейчас о чем? — напряженно спросила она, прижавшись щекой к его ладони. — Мне это не нравится.

— Сиди, не двигайся, молчи, — четко и достаточно жестко произнес он и, поднявшись, повернулся к Адее спиной. Он не намеривался сходить с места, оставляя право первого шага за врагом. Ненатуральная тишина — оглушала, но сердце билось сильно и ровно. Лирен был уверен в своей победе. Сразу показывать, на что он способен, Рэн не собирался. Никто не смог бы с первого взгляда определить в нем скэда, поэтому можно рассчитывать, что его принимают за человека с ограниченными физическими способностями и маленькой выносливостью. Максимум — его припишут к кровососам и то, только в том случае, если придется быстро уйти с линии огня. Главное, чтобы сами наемники не принадлежали к клыкастой расе.

Поведя плечами, немного сбросив напряжение в мышцах, Лирен постарался выявить местоположение последнего стрелка. Двое — сзади, один — на дереве по правую руку, и еще двое впереди. Оставался последний, которой еще никак не выдал себя...

Звук рассекаемой воздух стрелы Рэн услышал и успел перехватить искусно сделанное орудие у груди. Не тратя времени на рассматривание, он с тихим смешком послал древко обратно. В ночи раздалось тихое ругательство, что вызвало у Лирена удовлетворенную усмешку. В его планы не входило сразу всех убивать. Для начала он хотел вывести из строя большую часть наемников, а потом, после короткого допроса, оборвать шесть жизней самым кровожадным способом, на который у него только хватит фантазии. И даже присутствие Адеи не остановит его от отрывания голов неудачников. Одна эта мысль уже радовала Рэна и заставляла дрожать в нетерпении. Месяц прошел с тех пор как он в последний раз имел возможность проявить себя в схватке. Для него подобное было несвойственно. Он привык к другому образу жизни. И да, ему не хватало нагрузки на мышцы, огня в крови, который чувствуешь при схватке, звука ломающихся костей и криков агонии. Однако он еще ни разу не пожалел о том, что выбрал Адею и связал себя с ней заклинанием. Он принял решение и не собирался жаловаться на судьбу — это не в его правилах. Все так, как есть и ему это нравится. Во всем есть свои плюсы. Например, сейчас, он должен быть больше тактиком, нежели бойцом.

Подобравшись телом, Лирен чуть присел, словно готовился для прыжка, и когда в его направлении полетело еще две стрелы, молниеносным движением кисти успел отбить их в сторону. Из-за спины прыгнули два размытых темных пятна, вырастая перед ним черными тенями. Их руки оказались свободны от лука, в них, в редком свете луны, поблескивали короткие парные мечи. Что же, это уже лучше. Мгновенно переместившись, он схватил противников за головы и сильно приложил друг о друга. Сознания они не лишились, но в пространстве потерялись. Тихо постанывая, они осели на землю, чтобы в следующую секунду вскрикнуть от боли пронзающих тело стрел своих же побратимов.

Схватив в охапку, визжащую во все горло Адею, он встал по другую сторону дерева.

— Прекрати орать! — рыкнул Лирен, тряханув ее за плечи. — Я о чем тебя просил?

— Сидеть, молчать, не двигаться, — заученно повторила она. Даже в кромешной тьме, он видел насколько побелели от испуга ее губы. Испустив тяжелый вздох, он прижал Аделайю к себе и успокаивающе погладил по плечам и спине.

Она начала медленно приходить в себя, пока не вскрикнула и не схватилась за ногу. Не понимая, что случилось, Рэн бегло оглядел подгибающуюся конечность и пришел в недоумение пока не ощутил слабое покалывание в собственном бедре. Каким образом стрела с белым оперением достала его за деревом, для Лирена осталось загадкой. Ярость затопила разум и на какой-то миг, он утратил контроль, позволяя инстинктам выйти на передний план. Зрение стало еще более четким, и теперь он смог без проблем найти последнего наемника, что прятался в густых зарослях кустов. Поганое место для стрельбы, отличное — для того, чтобы до поры до времени оставаться сторонним наблюдателем. Рэн бы отбросил мысль, что стрелял этот Темный, но лук с натянутой тетивой и очередной стрелой с белым оперением держал именно он. Как он попал?! Он даже не смог бы прицелиться.

— Здесь оставаться опасно, — быстро проговорил он. — Уходим. — Он потянул Адею на себя, но когда малышка завалилась в сторону, прижал ее обратно к дереву. — Демоны!

— Не стрелять! — вдруг услышал он приказ, отданный хорошо поставленным командным тоном.

Лирен не мог допустить, чтобы Темные узнали о связи, что существует между ним и Аделайей. Идентичные ранения, выглядят, по меньшей мере, подозрительно. Это заставит их усердно думать и неизвестно, к какому выводу они придут. Ни к чему кому-то знать о главной слабости скэда, самого сильного воина в своем роде. Он не желал своими руками давать потенциальному противнику преимущество в битве. Если так, то можно смело объявить поражение и сдаться на милость врагу.

— Посмотри на меня, — стараясь, чтобы голос не дрогнул, он взял Адею за подбородок и заставил ее посмотреть себе в глаза. — Больно не будет, — выдохнул он и несмотря на опасную вокруг обстановку ласково прижался к прохладным губам.

Рэну удалось отвлечь Аделайю от боли и от суматохи вокруг. Она, кажется, даже не заметила, как Темные зажгли факел и теперь их пятачок залит теплым светом огня. Лирен же не позволил себе отвлекаться, чтобы не выпускать ситуацию из-под контроля. Медленно он убрал одну руку с талии Адеи и, стараясь не сильно привлекать внимание к своим действиям, грубо извлек стрелу, еще сильнее разрывая кожу бедра. Для того чтобы всадить окровавленный наконечник в ногу малышке большого размаха не потребовалось. Аделайя резко дернулась и постаралась его оттолкнуть, но осознав всю тщетность своих попыток горько заплакала. Низкий болевой порог. И Лирен знал об этом, но необходимость не давала ему права поступить иначе. Полностью абстрагируясь от обиды зарождающейся внутри Адеи, он спокойно произнес:

— Мне жаль.

Адея кивнула, но обвинение в глазах не пропало. Как бы она не старалась понять его поступок, но подобного не ожидала. Лирен всегда, с самой первой встречи выступал в роли защитника. Он ни разу не причинил ей физической боли, а тут...

Тряхнув головой, Рэн отстранился.

— Ты должна меня понять, — с нажимом сказал он, не отпуская ее взгляд. — Так надо, ты это знаешь. Так же как и догадываешься, что извиняться я не собираюсь. — Он сместился влево и разведал обстановку. Раненых оттащили в тень и пытались извлечь стрелы. На освещенном пятачке стояло двое Темных: мужчина, с подтянутой фигурой и длинными белыми волосами, что выдавало его благородное происхождение и коротко стриженая девушка. Рэн отнес ее к категории обязательной для тайосов свиты. Ясно стало одно — это не наемники. Тогда кто эти дроу и почему не прошли мимо? Для чего напали?

— Посчитай до десяти и беги. — Лирен прошептал жесткий приказ и, запахнув плащ, отстранился, шагнув на освещенный участок. Он сомневался, что Аделайя послушает его и все же не терял надежды, что у малышки хватит мозгов не подвергать жизнь опасности.

Рэн намеренно не делал резких движений или выпадов. Неизвестно насколько нервные эти Темные. Он не горел желанием получить еще одну стрелу в тело. Дроу держали оружие наготове, и только Тайос стоял заложив руки за спину и с особым интересом изучал Лирена. Легкое замешательство появилось на его лице. Прищурив глаза и наклонив голову к плечу, он видимо попытался определить, к какой расе принадлежит Рэн. Хм, пусть попробует. Пока Темный строил в голове догадки, Лирен просканировал ауру всех шестерых дроу. Ничего особенного. Магический потенциал слабый. Лично для Рэна он не представляет опасности. Его амулеты легко поглотят все атаки, даже если нападут все скопом.

Подводя итог, Лирен смело мог сказать, что скоро прольется много крови.

Дроу считались лучшими воинами, умеющими управляться с любым видом оружия. Что говорить, простой иголкой для вышивания Темный способен оборвать чью-то жизнь. Однако, они значительно уступали скэдам в скорости передвижения. Только вампиры могли составить достойную конкуренцию.

Это стало решающим фактором. Более не медля, Лирен бросился в атаку. Первыми кого он вывел из строя, оказались Тайос и его Хеса. Девушка не успела вовремя среагировать и уберечь высокородного от удара ребром ладони по горлу. Сама же она согнулась пополам от сильного толчка в солнечное сплетение. Хеса как перышко отлетела назад, ударилась о дерево и кулем свалилась на землю пытаясь сделать вдох. О, Рэн догадывался, какие ощущения сейчас испытывала Темная: как будто тараном в грудь получила.

Другие двое, что занимались врачеванием друзей, вовремя обернулись. Им повезло увернуться от летящих в них кинжалов, но выпрямиться в полный рост и принять бой им не позволил Лирен. Одному Хесу, в котором больше всех чувствовалась магия, Рэн сломал руки и бросил в круг света корчиться от боли. Второго, он слегка придушил. Темный не умер, просто потерял сознание и теперь не представлял опасности. Их раненые сотоварищи пытались подняться с влажной промозглой земли, но боль от глубоких ран ставила их обратно на колени. Это показалось Лирену странным. Даже будучи утыканным стрелами как подушечка для иголок можно минимум — встать, максимум — попытаться убежать и спрятаться. Оставалось только одно объяснение происходящему — наконечники чем-то обработаны. И помоги Темным Боги, если это яд.

Решив оставить раненых в сознании, Лирен перетащил их ко всем остальным.

Как нельзя кстати пригодился притороченный к седлу моток веревки. Закончив с дроу и убедившись, что они полностью лишены возможности свободно шевелиться, он рассадил на некотором расстоянии друг от друга. Отряхнув руки, он решительно развернулся, намереваясь отправиться искать Адею в лесу. Далеко идти не пришлось. Его малышка высунулась из-за дерева с виноватым выражением на лице.

— Нога онемела, — сказала она, обнажив жемчужные зубы в улыбке.

— Вот же бестолковая, — Рэн укоризненно покачал головой и бросил быстрый взгляд назад. Картина не изменилась за исключением того, что Тайос пришел в себя и смотрел на Аделайю с недоверием в глазах.

— Это невозможно, — прохрипел он. — У меня была другая цель.

Адея вытянула шею и постаралась посмотреть Лирену за спину. Валяясь на боку это было проблематично.

Стараясь лишний раз не тревожить ее раненое бедро, Рэн взял Аделайю на руки и усадил подальше от связанных дроу. Все их оружие он складировал рядом с малышкой и настоятельно попросил ничего не трогать. Оставив ее в относительной безопасности, Лирен подошел к Тайосу и присел перед ним на корточки. Он только собирался спросить, что нанесено на кончик стрелы, как услышал удивленный возглас Адеи и поперхнулся воздухом.

— Каэль?

Вот это поворот. Оказывается, его малышка знает, с кем им посчастливилось столкнуться.

— Ты его знаешь, — утвердительно сказал Лирен, переводя взгляд с хмурого дроу на Аделайю. — Откуда?

Она неуверенно кивнула и потупила глаза.

— Он мне жизнь спас.

* * *

Аделайя не могла поверить своим глазам. Она никак не ожидала, что столкнется с Каэлем столь скоро. Вспоминая обстоятельства их встречи и прощания, Адея не могла точно сказать рада она видеть Темного или нет. Очень ярко отпечаталось в мозгу, как Каэль хладнокровно сворачивает шею представителю своего вида. Она понимала, что выбор был небольшой: убьет или он, или его. Понятное дело, что своя жизнь дороже. Адея осознавала, что действия Каэля целиком и полностью оправданы и все же не могла забыть ужаса, который испытала глядя в пустые, потухшие глаза мятежника. Это все равно, что смотреть самой смерти в лицо. Мгновение и нить жизни оборванна навсегда. Холодный бессмысленный взгляд пробирает до костей, оставляя в душе ощущение безысходности.

— Мы квиты, — бросил Каэль, стараясь выглянуть из-за Лирена и посмотреть на нее. — Ты также спасла мне жизнь.

— Чем смазан наконечник стрелы? — спросил Рэн, не давая им возможности продолжить сыпать благодарностями, в адрес друг друга.

Каэль, не понимая перевел на него растерянный взгляд и нахмурился. Осмысление пришло достаточно скоро.

— Веществом, что замедляет регенерацию. Оно безвредно для любого вида. Покажи мне стрелу, что глубоко засела в ее бедре, — без перехода попросил он повелительным тоном и кивнул в сторону Адеи. — Живее!

Ох... Аделайя округлила глаза и попыталась жестами показать Каэлю, что не стоит так разговаривать с Лиреном. Маловероятно, что он выполнил бы просьбу, что уж говорить про приказ.

Рэн фыркнул. Поднявшись, он с высоты своего роста смерил дроу уничижительным взглядом и, не говоря ни слова, направился к Адее, сильно стиснув челюсть. Прямая линия губ выдавала его напряжение. Аделайе не требовалось на него смотреть, чтобы узнать, какие чувства обуревают его. Дикое бешенство и желание покалечить буквально сочилось из него и проникало в ее сознание.

Зажмурившись, она глубоко втянула воздух и попыталась изолировать себя от ядовитого влияния Лирена. Адея не желала, чтобы его злость захватила и ее. Это скэд может фантазировать, как рвет глотки дроу и их кровь капает с его рук на землю, окрашивая залитый теплым светом пятачок в красный цвет. Как будто наяву в ушах слышится булькающий звук и предсмертные хрипы. Глаза закрываются, дыхание прерывается...

Адея не заметила когда успела закрыть уши. Но ведь от себя не спрячешься. Мысли и образы настойчиво формировались в мозгу и представали перед внутренним взором. Она готова была завыть от отчаяния, но в одно мгновение все резко прекратилось. Красочные страшные картины смерти пропали, осталась пустота и легкое волнение где-то глубоко внутри. Открыв глаза, Аделайя увидела Лирена. Он сидел перед ней на корточках и осматривал торчащую из ноги стрелу.

— Пошевелись же ты, — на свою голову не унимался Каэль.

Адея испугалась, что сейчас опять ее разум затопят ужасные видения, но этого не случилось. Рэн оказался слишком сосредоточен на ранении и более ни на что не отвлекался. Ему однозначно что-то не нравилось. Он сильно хмурился и недовольно поджимал губы.

— Зачем тебе стрела? — обернувшись, спросил он у Каэля.

— Я никогда не промахиваюсь, — прошипел дроу.

Не бахвальство, однозначно. Но что его так взволновало?

— Мой дар или проклятие, называйте, как хотите, но я всегда попадаю в цель. И моей целью был ты, — Каэль посмотрел на Лирена. — Я никак не мог промахнуться, так сильно просчитаться.

Это многое объясняло. Адея сильно сомневалась, что Рэн решит признаться, чьих это рук дело.

— Ты ошибся, — только и сказал Лирен отворачиваясь. — И поплатишься за это.

— Дай. Мне. Стрелу! — вышел из себя Каэль и попытался встать. Связанный по рукам и ногам, максимум, что он смог сделать, это взметнуть вокруг себя опавшие листья.

Рэн даже не подумал обернуться. Он сосредоточенно перетягивал жгутом ногу чуть выше раны.

— Будет больно.

— Другого не ожидала. — Плохая попытка пошутить в данной ситуации. Пусть лучше так, чем думать о предстоящих муках.

— А-а-а, — взревел Каэль и, наверное, покраснел от усердия пытаясь разорвать веревки. Это Адея могла лишь предположить, потому что темнокожий дроу потемнел еще сильнее. В глазах полопались сосуды, делая его похожим на безумного. Кажется, ему просто жизненно необходимо было взглянуть на стрелу.

Лирен ловко и практически безболезненно извлек остроконечный стержень и отложил его в сторону. Промыв и перевязав рану, он ополоснул руки, после чего решил удостоить своим вниманием беснующегося Темного. Склонив голову к плечу, Рэн наблюдал, как Каэль пытается вывихнуть себе плечо и освободиться от пут. Его спутники наперебой уговаривали не калечить себя и успокоиться, но он не слушал или не слышал. Каэль казался настолько поглощен собственным безумием, что не замечал ничего и никого вокруг. Он не спускал взгляда со стрелы, лежащей по левую руку от Лирена.

— Рэн, — тихо позвала Адея и, когда он обернулся, попросила: — Не мучай его.

Он едва не подпрыгнул от радости, затопившей его изнутри. Плотоядно растянув губы в улыбке, он медленно взял холодное оружие и, под пронзительный крик Аделайи, метнул его в дроу. Стрела попала Каэлю в плечо, пробив его насквозь. Несмотря на силу удара, оперение не позволило стрежню пройти навылет. Как бы сильно Адею не шокировал поступок Рэна, Темного это успокоило. Он во все глаза смотрел на торчавший из плоти кусок дерева и тихо бубнил себе что-то под нос.

— Рэн!

— Что? Ты сама просила.

Боги, он бы еще обиделся на нее за негодование. Это в его природе проявлять жестокость, но никак не в ее. Каэль не сделал ничего плохого по отношению к ней. Да и эта ситуация еще требует разбирательства. Адея сомневалась, что дроу целенаправленно напали на них. Нет, тут что-то другое. Для чего Каэлю сначала спасать ей жизнь, а сейчас отнимать?

— Так нельзя, — устало покачав головой, сказала Аделайя. — Это крайне бессердечно.

— Это ты обо мне говоришь?

И вправду, чего было ожидать от Лирена? Того, что он со склоненной головой преподнесет Каэлю стрелу на вытянутых руках? Падет ниц впечатленный благородным происхождением Каэля? Пф... Лирен Иро Аскальф — наследник трона. Преклонять колени будут перед ним. Он же, будет решать — кому жить, а кому умереть. Он не Бог. Он не идеален. Но Рэн точно знает, на что способен и не преминет показать, где чье место.

— Забудь, — отмахнулась Адея, поправляя разодранную штанину и параллельно обращаясь к дроу: — Как вы здесь оказались?

Каэль отвлекся от рассматривания белого оперения.

— Мы следуем в Таализ, — с небольшой задержкой ответил он, словно и сам забыл, каким образом попал на дорогу к столице. — Твой отец, девять дней назад прислал мне официальное прошение с просьбой прибыть в Академию Магии и взять на себя обязанность преподавателя по искусству боя.

— Что это значит?

— Мечи, луки, арбалеты, физическая подготовка — нападение и оборона, — ответил за Каэля Лирен, сложив руки на груди. — Светлые эльфы слишком снобы, чтобы обучать людей. А вот что движет Темными? — обращая свой вопрос к Каэлю, спросил он, подходя ближе. — Никогда не поверю в ваше великодушие и желание обучить человеческую расу премудростям самозащиты. В чем подвох? Или смутное время в Темном лесу погнало высокородных дроу искать убежища у людей?

Лирену не требовался ответ Каэля. Он все понял по его надменному лицу и жесткому взгляду. Так же как поняла и Адея.

— Выживаю, как могу, — хмыкнул Темный. — Станешь осуждать?

— Это не наше дело, — влезла вперед Аделайя со своим комментарием, не давая Рэну вставить слова. Хватит. И так уже сделал достаточно. Если он сейчас начнет порицать Каэля, неизвестно чем все это кончится. Вернее известно, но в планы Адеи не входила смерть шести дроу. Лирен до сих пор не успокоился и не отошел от нападения. Его инстинкты требовали крови и Каэль, даже не думая об этом, активно провоцировал Рэна. — И вообще, — браво продолжила она, — развяжи их. Они нам не враги.

— И не подумаю, — фыркнул Лирен, подняв факел и воткнув его в землю. — И тебе не позволю, — предупредил он, заметив ее попытки подняться.

— Останови меня, — огрызнулась Аделайя и, захватив с собой нож из лежащего рядом арсенала, на одной ноге попрыгала до дроу, что сидели напротив нее. Прыгать пришлось недолго до Лирена. С каменным выражением на лице он толкнул ее обратно и даже бровью не повел от острой боли. А ведь Адея приложилось копчиком о торчащий корень. Но ведь и ее упорству можно позавидовать. Не думая о гематоме в интересном месте она встала на четвереньки и снова направилась к дроу, которые от происходящего потеряли дар речи. О да, даже Темные так не обращались с ней и ее друзьями. А ведь она, Альс и Нелли тогда были незваными гостями, нарушителями границ частных территорий.

В этот раз Адее удалось пройти чуть дальше,... ну как дальше, так, лишних полшага. Лирен не отшвырнул ее на место, а прижал к себе и явно не собирался отпускать.

— Ты же знаешь, что я все равно их развяжу.

Рэн тяжелым горячим дыханием обжигал кожу шеи. Он так уверенно и крепко держал ее, что Аделайя позволила себе расслабиться и почти обвисла у него на руках.

— Вот же демоны! — не выдержал напряженного молчания Рэн и аккуратно усадил Адею. — Смотри не пожалей.

Он забрал нож и быстро перерезал стягивающие запястья Каэля веревки.

— Дальше справишься сам. — Он бросил устрашающего вида оружие ему в ноги и вернулся к Адее. — Вы путешествуете пешком? — спросил Рэн, старательно растирая ее замерзшие ладошки. Кажется, он даже не заметил, что начал делать, так же как не обратил внимания на то, как переключился на плечи. Лирен не спускал цепкого взгляда с озлобленных и разминающих затекшие мышцы дроу.

— Нет. Наши лошади стоят чуть поодаль, — ответил Каэль, выдергивая из плеча стрелу и внимательно рассматривая ее со всех сторон.

Адея заметила, что кончик его уха странно дернулся. Лирен странно напрягся и бросил на Темных предупреждающий взгляд. Каэль отбросил бесполезное древко в сторону и поднял согнутую в локте руку вверх, призывая всех к полному молчанию. Он обернулся, в сторону предполагаемой стоянки и всмотрелся в темноту.

— Удачи, — криво усмехнулся Рэн, бросая в ноги дроу все конфискованное им ранее оружие. Подхватив Адею, он быстро усадил ее в седло и забрался следом. — Прощайте. Сомневаюсь, что еще свидимся.

Все произошло настолько быстро, Аделайя не сразу поняла, что-куда-зачем.

Свет факела погас от резкого порыва ветра. Это показалось чересчур странным, ведь они находятся в своем роде колодце и со всех сторон защищены толстыми стволами. Адея приготовилась задать вопрос "Что случилось?", как в ночи раздался угрожающий животный рык. Это лишило ее дара речи. Внутренности скрутило в тугой узел. И только Лирен, что крепко удерживал в седле, не дал лишиться чувств и свалиться наземь пыльным мешком.

Из-за деревьев показалось множество пар красных светящихся глаз...

Дроу подняли оружие и подобрались всем телом, готовясь к нападению. Разлагающийся вампир ступил на поляну и замер, рассматривая присутствующих. Остальные остались в тени, скаля зубы.

Рэн ударил лошадь ногами по бокам, пуская ее в густом лесу в галоп. Заставив Адею пригнуться, он практически полностью улегся на нее сверху и, ловко маневрируя меж деревьями, уже через несколько минут вывел их на дорогу. Не сбавляя скорости, он все дальше и дальше отдалялся от места, где сейчас как никогда требовалось его умение сражаться... и побеждать.

Перекрикивая бьющий шум ветра, Адея прокричала:

— Остановись.

Лирен не послушался и продолжал гнать лошадь дальше. Аделайе пришлось ударить его локтем в живот, чтобы хоть так привлечь его внимание.

— Остановись, — повторила она, и видимо что-то в ее голосе заставило Рэна... уступить.

Он потянул поводья на себя. Остановившись, Лирен спрыгнул на землю и, отойдя подальше, грозно прорычал:

— Чего ты от меня хочешь?

Адея спустилась следом.

— Вернись и помоги им, — ошарашено проговорила она, обнимая себя за плечи и дрожа от страха. — Это неправильно. Это бесчеловечно.

— А я не человек, — парировал Рэн.

С минуту стояла оглушающая тишина. Даже ночные насекомые не решались нарушить зловещее молчание своим стрекотом.

— Хорошо, — наконец принял решение Лирен. — Но для начала давай я покажу, чем это обернется для тебя.

Адея неуверенно кивнула.

— Начинаю нападать, — предупредил Рэн и с разбегу ударился грудью о дерево. Не так сильно, чтобы что-то сломать, но достаточно, чтобы воздух с шумом покинул ее легкие. — Дальше, меня, наверное, слегка заденут когтями. — Он вытащил из набедренных ножен устрашающего вида нож и как можно осторожнее провел кончиком по предплечью. — Ты же понимаешь, что это показательное выступление? В реальности все это будет намного хуже.

Пытаясь обмануть Лирена, Адея даже не дернулась, не скривилась от незначительной боли и раздражающего пощипывания.

— Как вариант я сразу оторву недоупырю голову... и тут, о Боги, — он картинно возвел руки к небу, — меня с ног сбивает второй теряющий кусочки плоти вампир. — Рэн ударился плечом в то же дерево, а Адея вскрикнула и схватилась за онемевшую руку.

— Хватит! — воскликнула она, оседая на землю. — Хватит, я все поняла. Я просто... для меня это...

— Бесчеловечно, ты уже говорила. А для меня — это разумно. Прекрати подвергать сомнению каждое мое действие. И даже, будь ситуация иной, — прозрачно намекнул он на их связь, — я бы поступил так же. Правда в том, что мне все равно на Темных: выживут они или умрут. Называй это как хочешь, но твое благополучие для меня первостепенно.

Стянув плащ, он накинул его Адее на плечи и помог подняться.

— Садимся и уезжаем, — спокойно сказал он, засовывая ее руки в рукава. — Без слез, истерик, и прекрати мучиться чувством вины. — Рэн застегнул плащ на все пуговицы и, осмотрев Адею с ног до головы, удовлетворенно кивнул. Да, вид у нее был еще тот: плечи поникшие, на лице полная обреченность и как апогей всего — одежда, что висит на ней бесформенной, непромокаемой тряпкой.

Лирен помог ей усесться в седло, после чего забрался сам. Его, рана на бедре видимо не беспокоила, тогда как ногу Адеи, простреливало тупой болью.

Что бы Лирен не говорил секунду назад, он не спешил отправляться в путь. Прижавшись лбом к ее затылку, он глубоко вздохнул и крепко обнял Адею за талию. Он ощущал себя эмоционально пустым и Аделайя не могла определить — пугает ее это или беспокоит.

— Я легко пожертвую всеми, на кого мне плевать.

Она соврет, если скажет, что думала о Лирене как-то иначе. Главное, чтобы в категорию "плевать" не входили люди, которые ей дороги и небезразличны. Со всем остальным она справится, они справятся.

Аделайя ласково погладила Рэна по рукам и положила голову ему на плечо. Странно, примерно в миле за спиной разворачивается кровопролитный бой, а ей так тепло, уютно, одним словом — хорошо. Если это неправильно, то пусть все катится к демонам. Пусть сильнейшие мира сего думают об этом. Она же простой человек, девушка, в конце концов. Свою энергию она лучше направит на построение отношений с Лиреном.

Но отчего же так гадко на душе при одной только мысли о бывшем-будущем наставнике?..

ГЛАВА 3

Адея наяву ощущала, что парит ввысь. Внутренности в животе скрутило как от резкого прыжка. Напряжение не отпускало ровно до тех пор, пока она не остановилась. Страшась открыть глаза, Аделайя прислушалась к звукам, окружающим ее. Тихий перезвон колокольчиков и шум ветра. В воздухе летает легкий аромат мяты и лимона. Этот запах бодрит и в то же время успокаивает. Накатывает благодатная расслабленность и навязчивое умиротворение. Сил сопротивляться этому спокойствию — нет, остается только принять, подчиниться невидимым нитям, опутывающим тебя в подобие кокона и наслаждаться минутами покоя.

Страшась увидеть что-то, что опять обещает неприятности, Адея медленно открыла глаза и осмотрелась. Все видимое ей пространство оказалось залито белым светом. Он не слепил, не причинял неудобства, наоборот складывалось ощущение правильности происходящего. Выставив перед собой руку, она потрогала пустоту. Невероятно, но Аделайя на самом деле смогла почувствовать, как эфемерный белый свет ласкает кожу внутренней стороны запястья. Странно, непонятно и безумно приятно.

Ее внимание привлек шелест бумажных страниц и почти не различимый ухом звук письма пером по жесткой бумаге. Лодыжку лизнуло мягкое прикосновение. Аделайя взвизгнула и отскочила в сторону, смотря себе под ноги. Превеликое множество пожелтевших страниц самостоятельно украшали себя каллиграфическим почерком, после чего исчезали — на их месте появлялись чистые листы. Так странно, будто невидимой рукой велась рукопись мира. Адея скептически усмехнулась своим мыслям и попыталась прочесть хотя бы строчку из появляющегося текста, но язык, на котором велись записи, оказался ей не знаком. Опустившись на колени, она ближе приблизила лицо к невидимому барьеру. Все, что Адея видела, оказалось иллюзией. На самом деле у нее под ногами лежало огромное полотно ткани, где той же невидимой рукой вышивались различные рисунки. Одинокие силуэты, пары, группы людей. Все они казались практически идентичными, отличало их друг от друга лишь наличие определенного цвета нитей. У многих на запястьях были повязаны черные нити. Образы выглядели настолько печальными, не живыми, что на глаза невольно наворачивались слезы. Красные ленточки опоясывали только женские образы, не все, но в большинстве своем. Глядя на каждую такую ниточку Адея улыбалась. Сердце в груди на мгновение замирало, а затем пускалось вскачь, причиняя относительно приятную боль. Это было волшебство в чистом своем проявлении. К этим изображениям хотелось прикоснуться, стать частью рисунка. Но мешало все то же силовое поле.

Картинка поплыла и Адея пожалела, что у нее нет внушительных когтей, чтобы попытаться вцепиться ими в барьер. Перед глазами все закружилось, завертелось. Потерявшись в пространстве, она зажмурилась и постаралась сдержать подступающую к горлу тошноту. Как внезапно все это началось, так же быстро и закончилось. Открыв глаза, Аделайя убедилась, что перед ней все то же полотно, но уже другие силуэты людей. Смотря на обнимающуюся пару, она почувствовала такое родство душ, что от избытка положительных эмоций едва не задохнулась. Высокий светловолосый мужчина явно уверенно прижимал к себе хрупкую брюнетку. Она прятала лицо у него на груди и, как показалось Адее, менее смело обвивала его пояс тонкими руками. Вся ее поза выражала сомнение, но не в мужчине, а в чем-то ином...

— Бред, — фыркнула Адея, тряхнув головой, где начала складываться история пары. Возможно, она не стала бы одергивать себя и позволила фантазии плыть дальше, если бы в какой-то момент изображения не стали походить на нее и Лирена.

— Что тебя смущает, малышка Аделайя? — Мелодичный голос эхом разнесся по всему пространству.

Адея вскочила на ноги и начала озираться по сторонам. Сколько бы раз она не оборачивалась вокруг оси, но так и не смогла увидеть собеседника. Чувствуя небольшой дискомфорт, что находится объектом пристального наблюдения, она повела плечами и стерла со лба выступивший пот.

— Кто здесь?

— А кого ты хочешь видеть? — пришел встречный вопрос.

Вот уж глупость несусветная. Это сон и она не умеет управлять своими сновидениями. Или все это происходит наяву? Может быть... ведь все чувства и ощущения вполне реальны. Если так, то...

— Я бы хотела увидеть свою бабушку.

В воздухе разлилось почти осязаемое напряжение.

— Хм, надеюсь, что Верховная Ведьма никогда не узнает об этом, — со смехом проговорил голос, но Адея все равно расслышала нотки неуверенности.

Как по мановению волшебной палочки — бесполезного атрибута для мага, — перед Аделайей материализовалась родная бабушка. Одета, Верховная Ведьма, оказалась в бесформенную мантию белого цвета. На ногах красовались миленькие сандалии, состоящие из пары-тройки ремешков и тонкой, почти бумажной, подошвы. Перед Аделайей стояла вроде Викельрия и все равно что-то не то. Не в обиду бабуле, но так потрясающе прекрасно она никогда не выглядела.

— Это... странно, — выдавила из себя Адея, отступая назад.

— О, родная, не стоит меня пугаться, — правильно расценила ее состояние лже-бабушка. — Я не причиню тебе вреда. Давай просто поговорим.

— О чем?

— О тебе, конечно же, — всплеснула ухоженными руками собеседница. — Я никак не могу начать писать историю дальше, пока ты не сделаешь выбор. — Лже-бабуля задумчиво постучала пальчиком по подбородку. — Ты топчешься на одном месте, мучаясь в сомнениях. Но разве это выход? Может, стоит что-то сделать, чтобы, наконец, идти дальше? Что тебя пугает? Прошлое?.. Настоящее?.. Или же будущее?..

Адея открыла рот, чтобы достойно ответить на напор, с которым на нее набросилась женщина, но лже-бабуля перебила:

— О, не отвечай мне, ответь себе на поставленные мною вопросы. — Она в задумчивости закусила губу. — Так, что еще я могу тебе рассказать?.. — Риторический вопрос, адресованный явно не Аделайе. — Вязь узоров на твоем теле прямо пропорциональна связи. Чем лучше ты чувствуешь Лирена, тем больше появляется рисунок. Можешь не пугаться, ярким он не станет, просто, в конце концов, проступит на всей поверхности тела и потускнеет. Лишь в момент сильного эмоционального потрясения он будет отливать золотым светом. Как ты, наверное, уже догадалась у связи больше минусов, чем плюсов, — сочувственно произнесла она, разводя руками. — Как бы вы не хотели, теперь вам придется делить одну жизнь на двоих. Если призадуматься, то это и впрямь страшно. Но тебе не стоит забывать, что теперь ты не одна. У тебя есть с кем разделить свои сомнения. Вас благословила сама Богиня Любви. Она бы не сделала этого, если бы была хоть одна вероятность, что Он разлюбит или Твои чувства изменятся. Ваш союз одобрен небесами. И даже после смерти ваши души будут вместе.

Лже-бабушка замолчала, что дало Аделайе возможность вставить слово:

— Вы вообще кто? Где я? На сон это уж точно не похоже. Это место мне знакомо, — прошептала она, кусая щеку с внутренней стороны, — но я никак не могу вспомнить...

— Наше время истекло... — невпопад проговорила женщина. — Напоследок я попрошу тебя передать кое-что твоему скэду. — Она протянула сложенный вдвое листок. — Если он сочтет нужным, то все расскажет. И еще...

Адея почувствовала легкое головокружение. Она медленно прикрыла глаза, а затем, резко широко раскрыла и попыталась сосредоточиться на размытом силуэте женщины. Не получилось. Ее голос звучал отголоском эха и до ушей доходили лишь обрывки фраз.

— ... чем жертвует он...

Ноги стали будто ватные.

Пространство заволокло плотным туманом, совсем скрывая очертания лже-ведьмы. Сильный порыв воздушного вихря ударил в лицо, принеся с собой последнюю оборванную, потому бессмысленную фразу.

— ... потерять себя...

* * *

Сон. Это был всего лишь сон. Адея осознала сей факт сразу как резко села в кровати и вытерла со лба холодный пот.

— С ума сойти, — выдохнула она, падая обратно на подушки.

За окном сгустились мрачные сумерки. Деревья гнулись к земле под давлением штормового ветра. Небо заволокли темные грозовые тучи. Редкие раскаты грома заставляли дребезжать стекла в рамах. Первый удар молнии вывел Аделайю из состояния тупого созерцания. Тряхнув головой, она осмотрела комнату, в которой спала и пришла к выводу, что находится в доме знахаря. Различные виды засушенных трав, минералы, баночки и скляночки занимали все свободные горизонтальные поверхности. Помещение походило на большую кладовую, где настаиваются отвары, но наличие окна заставило сомневаться. Сюда не проникало тепло из отапливаемой части дома, но оно было и не нужно — три покрывала никак не дали бы Адее замерзнуть.

Хлипенький табурет притулился в изножье лежанки. Отличное место, чтобы не шататься по комнате заваленной всяким хламом.

— Очнулась? — спросил горбатый мужчина, ковыляя по направлению к Адее.

Она вздрогнула и, поджав ноги, постаралась вжаться в стену за спиной.

Рука с неестественно скрюченными пальцами и желтыми ногтями потянулась к ее лбу. Аделайя не удержалась и пронзительно завизжала. Единственная мысль, бившаяся в голове, была о том, что Лирен бросил ее. Этого она боялась. Этот момент старалась оттянуть на более поздний срок. В конце концов, Рэн все равно бы ушел. Но почему сейчас?

— Боги с тобой, болезная! — всплеснул руками горбун, неуклюже отшатнувшись. — Ты чагой-то верещишь?

Отвечать Адея не собиралась. Она продолжала надрывать голосовые связки в надежде быть услышанной хоть кем-то менее пугающим. И чего уж скрывать, когда в комнату ворвался взъерошенный наследник трона скэдов, пребывая явно в боевой форме, Аделайя, от радости, едва не свалилась на холодный дощатый пол.

— Что здесь происходит? — в своей излюбленной грозной манере поинтересовался Рэн, пристально смотря в расширившиеся от страха глаза Адеи. Его строгий взгляд лучше любого кляпа заставил ее замолчать.

— Говорил же, что кровопускание было бы лучше. — Знахарь отошел к заваленному травками комоду и выдвинул верхний ящик. Достав тонкие небольшие спицы, он обернулся к Рэну. — Может все-таки...

— Я сейчас тебе кровь пущу, — недовольно бросил Лирен, грубо оттесняя мужчину к порогу. — Приготовь лучше поесть, — он захлопнул дверь и повернулся к Адее. Его поджатые губы и сведенные брови указывали на злость. Однако чувства внутри выдавали обиду. — Когда я дал тебе повод сомневаться во мне?

— Эм, ... когда без лишних слов сдал отцу, и как звать меня забыл? — И почему это звучит как вопрос? А эта неуверенность в голосе?.. Адея закрыла лицо руками и шумно выдохнула, стараясь собраться с мыслями. — Прости. Я несправедливо набросилась на тебя с упреками, — простонала она.

Лирен закатал рукава кофты.

— Этого мало? — Витиеватые узоры, оплетающие его руки, слегка поблескивали и отливали золотым светом. — Какие еще доказательства моего чрезмерного расположения к тебе, я должен предоставить?

— Женись на мне! — Это вырвалось быстрее, чем Адея успела сообразить, что на самом деле хочет сказать.

Если Рэн и удивился, то никак не показал этого.

— Мне мало того, что нас связало какое-то там заклинание, — начала путанно говорить Аделайя, вспомнив сон и разговор с лже-бабушкой. Если она хочет разделить с Лиреном все свои страхи, то сейчас самое время. — Кем мы приходимся друг другу? Помоги мне с определением, — она взглянула на Рэна. — Не можешь? Вот и я в том же положении. Я боюсь проснуться утром и не увидеть тебя. Боюсь, что прибыв в Академию, ты оставишь меня там, а сам вернешься домой. Меня убьет очередное известие о твоей помолвке. Морально уничтожит разлука с тобой...

— Как ты живешь со всем этим багажом?

— Женись на мне! — сорвалась на крик Аделайя и вскочила на ноги. — Прямо сейчас, женись на мне. Пусть мы будем вместе не только по благословению Богини Любви, но и по законам нашего мира, нашего королевства.

— Это даст тебе уверенность во мне и завтрашнем дне?

— Безусловно, — твердо кивнула Адея, складывая руки под грудью.

— Хорошо. Тогда ты одевайся, а я пока найду священнослужителя и договорюсь.

Лирен подошел вплотную к Адее и притянул к себе. Она стояла на низкой лежанке, что позволило ей, смотреть на него, не задирая головы. Логично было предположить, что вот-вот последует щемящий душу поцелуй. Аделайя даже приоткрыла рот и облизала губы в нетерпении, но...

— Это первый и последний раз, когда тебе удается без последствий ... для здоровья повышать на меня голос.

После этих слов, Лирен отстранился и, одарив Адею смешливым взглядом, вышел из комнаты.

Просто замечательно, хотя чему удивляться. Аделайя дождалась пока закроется дверь и без сил опустилась на кровать. Кажется, она слегка перестаралась. Признание выжало слишком много сил. Может, надо было отложить решение данного вопроса до утра? Поздно отступать, надо действовать. Неизвестно, что принесет день грядущий, так что пусть уж лучше они поженятся сегодня ночью.

Неожиданно приободрившись последней мыслью, Адея соскочила с лежанки и метнулась к вещам, сложенным на углу комода, из которого горбун недавно вытащил спицы.

Любопытство побудило открыть самый нижний ящик. Там обнаружились ростки пшеницы, что напомнило Аделайе о нечищеных зубах. Позаимствовав немного в личное пользование, она без особых усилий нашла мяту и засунула все в рот. Злаковые выступали в роли щетки, а ароматичный листик для свежего дыхания.

Приведя себя в более-менее приличный вид, она подошла к двери. С жутким скрипом проржавевших петель деревянное полотно отворилось, пропуская Аделайю в скудно обставленную горницу. Добротный стол и три скамьи, стоявших буквой "П" — вот и все убранство. Боги, тут даже печи нет. По сравнению с помещением, где она имела счастье спать — эта комната казалась просто образцом минимализма и чистоты.

Жуткого вида мужчина стоял возле окна и, прячась за занавеской, подглядывал за кем-то на улице. Он даже не потрудился обернуться на противный скрип.

Адея прокашлялась, стараясь обозначить свое присутствие, но и эта попытка привлечь внимание знахаря не возымела эффекта.

— Простите, — подала она голос, — мне бы умыться.

— За домом стоит таз, — между прочим ответил горбун, не отрываясь от наблюдения. — Воды я нанес, тебе должно хватить.

— Спасибо. — Наблюдая за странным мужчиной, Адея почувствовала легкий укол совести — не стоило сразу кричать, когда он попытался к ней приблизиться. С другой стороны ее тоже можно понять: незнакомый дом, она только со сна, да и вообще, когда этот знахарь в последний раз смотрел на себя в зеркало?

— Голодна?

— Нет, благодарю за беспокойство. — Адея поспешила покинуть дом. Она не учла, что на улице вечереет. Оказавшись вне пределов дома, она тут же пожалела, что не захватила с собой одно из покрывал. Пронизывающий до костей ветер указал на ошибку и заставил обхватить себя руками. Идти за дом для того, чтобы умыться уже не казалось хорошей идеей, так же как и тащиться в такую погоду связывать себя узами брака. Нет, нет, нет. Поганой метлой гнать дурные мысли из головы. Она этого хочет и никакой дождь, ветер, град, снег или конец мира не изменят ее решения.

Сквозь беспорядочный листопад Адея смогла рассмотреть Лирена. Он стоял на другой стороне улицы и с кем-то разговаривал. Его собеседник прятался в проулке между домами скрытый тенью навеса, и разобрать его лицо было практически невозможно. Однозначно можно было утверждать только одно: Рэн отлично знает собеседника. Несмотря на ветер и жалящий моросящий дождь, поза мужчины выражает расслабленность и спокойствие. Лирен не озабочен внезапным нападением, он не следит за происходящим вокруг. Значит, за него это делает человек, что стоит перед ним.

Почувствовав легкую тревогу, Адея шагнула вперед. Колкие капли нещадно щипали лицо. Листья, словно подчиняясь чужой воле, закружили вокруг, создавая воронку и дезориентируя в пространстве. Плотная разноцветная стена не позволяла сделать еще один шаг, чтобы приблизиться к Рэну и оказаться рядом с ним, под его защитой. Он сможет унять ее нервозность, укрыть от ветра, согреть теплом своего тела и просто даст возможность почувствовать уверенность.

Адея успела только подумать об этом, как рядом оказался Лирен. Полностью распахнув плащ, он притянул ее к своей груди, давая столь необходимое тепло. Аделая приготовилась растечься лужей у его ног только за один этот поступок.

— Готова стать женой?

— Да.

— Тогда держись.

Не тратя времени, Лирен подхватил Адею на руки и уже через мгновение поставил на скрипучее крыльцо деревенского храма. Его двери были гостеприимно распахнуты. Внутри горели тысячи свечей, создавая волшебную атмосферу мира и покоя, тогда как за окном творилось нечто невообразимо похожее на преисподнюю.

Наверное, всегда так, когда остается совершить последний решающий шаг, в голове рождается уйма вопросов, ответы на которые просто жизненно важно узнать. Не осмеливаясь переступить порог храма, где над чаном с водой колдовал священнослужитель, Адея покосилась на уверенно стоящего Лирена.

— Оборотни заключают брачный союз один раз. Вампиры тоже, при условии, что нашли свою пару. А как обстоят дела у скэдов?

— Скэд женится один раз и на всю жизнь.

— Слава всем Богам, — облегченно выдохнула Аделайя и подняла ногу собираясь зайти вовнутрь.

— Но это не означает, что он обязан хранить верность. — Адея так и замерла. — В первый год нам позволено иметь до трех... фавориток. С каждым годом их число увеличивается. — Лирен замолчал, но ненадолго. — Могу только представить, что за картины ты нарисовала в своей чудной головке. Я не стану приносить клятву на крови, что такого не случится. Ты должна мне доверять.

— Я доверяю тебе...

— Тело, — перебил Рэн. — Я оберегаю твое тело. Ты не позволяешь себе довериться мне душой.

— Я боюсь потерять себя, растворившись в тебе, — прошептала Адея. Она не сомневалась, что ее слова достигнут ушей Лирена. Ветер ударил в спину, словно подгоняя, заставляя, наконец, переступить порог. Даже погода поддерживала несносного скэда. Ну почему он не мог оставить деталь о фаворитках при себе?

Доверие...

Аделайя поставила ноги вместе, расправила плечи и твердой походкой вошла внутрь храма — это стало ее первым шагом к вере в Лирена. К вере в их общее будущее.

Не спуская глаз с рисованного образа Творца, расположенного над импровизированной брачной аркой, Адея подошла к служителю храма. Облаченный в соответствующую случаю нарядную рясу он стоял на невысоком пьедестале и держал увесистую книгу в руках. Его лицо не выражало радости от происходящего. Он нервничал и видимо желал, чтобы все поскорее закончилось. Как только Лирен и Аделайя опустились перед ним на колени, священнослужитель без лишних предисловий приступил к ритуалу бракосочетания. Ничего особенного, просто длинная подводка к произнесению клятв молодоженов. В действительности это сама нудная и долгая часть венчания, которую можно пропустить, погрузившись в собственные думы.

Адея посмотрела на профиль Рэна и убедилась, что мужчина напротив точно уверен в том, на что идет. Ни капли сомнения. Внутри он также спокоен, легкое возбуждение, скорее всего, связано с познанием чего-то нового, священного. Черные глаза, где в уголках не видно ни одной морщинки. Ну конечно, этот мужчина редко позволяет себе улыбаться. Прямой нос, тонкие четко очерченные губы. Эталон идеальной красоты лично для Адеи.

Лирен говорит?.. Что, уже пора?.. Это его клятва?..

Аделайя перевела растерянный взгляд с почти мужа на исповедника.

— Я прослушала...

— Повтори, — приказным тоном бросил Рэн. В обычной ситуации ему никто не решался перечить, а уж когда наследник трона столь серьезен, то сказать что-то против — язык отнимется. Духовник подумал и с чувством, толком, расстановкой повторил:

— Лирен Аскальф, принеси свои клятвы Аделайе Грильо.

— Я клянусь всегда быть рядом.

И это все? А как же чтить, уважать и все такое?

Священнослужитель тоже ждал, что Рэн продолжит. Пауза затянулась, что вынудило его обратиться уже к Адее:

— Аделайя Грильо, принеси свои клятвы Лирену Аскальфу.

— Я клянусь... — О чем там она думала: чтить и уважать? Так само собой разумеющееся — иначе быть не может. Любить?.. Если бы не любила, не стояла сейчас здесь на коленях. Защищать? Пф, вот в этом Рэн меньше всего нуждается. Получается, что весь ритуал чистая формальность, для успокоения ее души. — Я просто клянусь.

Духовник в раздражении захлопнул талмуд и не сдержал тихого упрека в сторону брачующихся:

— Балаган какой-то. — В отличие от улыбающегося Рэна, который прекрасно уразумел о чем говорит Адея, он ничего не понял. ЧуднЫе обеты, ненормальные новобрачные, странное время суток для венчания. — Золотых браслетов у меня нет, остались только серебряные. — Духовник протянул Лирену металлическое блюдце, на котором лежали ритуальные украшения шириной в ладонь: совершенно простые, ничем не украшенные, можно сказать — скучные и все же...

На их глазах серебро превратилось в горстку пыли. Аделайя не сдержалась от истерического смеха. Ее мысли нашли себе место в настоящем. Ритуал бракосочетания пустая трата времени, они уже давно женаты... по законам неба, по воле Богини Любви.

Рэн быстрее оправился от произошедшего и, фыркнув, перешел к заключительной и самой приятной части всего действа. Обхватив Адею за затылок, он притянул ее к себе. Близко, настолько близко, что они разделили одно дыхание на двоих.

— Вот и все, — по-доброму усмехнулся он.

— Попался, — на выдохе проговорила Аделайя и сама потянулась к нему накрывая его губы своими в нежном, трепетном поцелуе. И все же Рэн сохранял здравомыслие, он все держал под контролем и не позволял себе потеряться в чувственной ласке.

Неохотно отстранившись, он обхватил ее лицо и поцеловал в нос.

— Идем.

Взяв Адею за руку, Лирен, спешным шагом направился к выходу из храма. Природа продолжала буйствовать. Град крупными льдинками молотил по крышам, заглушая рев ветра и протяжный вой дворовых собак.

— Какому Богу покланяется твоя раса? — спросила Адея, кутаясь в плащ Лирена. Они решили переждать разгул стихии и только потом вернуться в дом знахаря.

— У него нет лица, мы называем его просто Создатель. У нас нет достоверной информации, по воле кого из Богов мы существуем. Наша раса появилась в один день, и мы не имеем понятия, кому обязаны жизнью. Кто-то выбирает превозносить Творца, а кому-то по душе быть ближе к Богу Войны. Я не отдаю предпочтение никому из Богов. Я верую в Создателя, как в безликое существо и меня это устраивает.

Пока Адея обдумывала услышанное, дождь перестал лить стеной. Теперь оказалось возможным, не напрягая глаз, увидеть очертания дома напротив. Мелкие мягкие капли с тихим плеском били по лужам — этот звук успокаивал. В воздухе разлился запах свежести, и едва уловимый аромат ночных цветов.

Громкий лай собак подсказал Адее и Лирену, что в деревне появился незнакомец.

Рэн спустился с крыльца и вышел за ворота. То, что он увидел, вызвало ухмылку на его лице.

Аделайя не стала покидать укрытие от дождя. Вытянув шею, она попыталась рассмотреть человека на дороге. Проходили минуты, а в поле ее зрения так никто и не появился. Однако и Лирен не спешил покидать наблюдательный пункт и возвращаться к ней. Что такого интересного он там увидел?

Ответ нашелся очень скоро. В сторону гордо вскинувшего голову скэда хромал, поддерживая согнутую в локте руку, Каэль.

— Ты жив! — воскликнула Аделайя и в два прыжка оказалась перед раненым дроу. — Жив, — повторила она и счастливо разулыбалась.

* * *

— Не скажу, что рад тебя видеть. — Лирен не позволил Адее подойти ближе к Каэлю. Задвинув ее себе за спину, он вплотную приблизился к Темному. — Не терпится мне что-то сказать?

— Ты мразь...

— Если только это, — перебил Рэн, — то ничего нового я не услышал. — Он взял Аделайю за руку и потянул в сторону дома знахаря. Внутреннее чутье подсказывало ему, что выживших дроу староста деревни разместил там же, где и их с малышкой. Гости ему были ни к чему. Так что следовало поскорее позаботиться о том, чтобы Темные или умерли, или искали себе другой дом для зализывания ран. Ночевать с ними под одной крышей — опасно. Тайос вряд ли помышляет причинять вред Адее, что нельзя сказать о нем, о Рэне. Будь у Темного достаточно сил, он бы уже давно бросил вызов. Но гноящиеся раны ослабили его, не позволяя действовать незамедлительно. Дроу выждут определенного момента и тогда нападут, оправдывая себя спасением человеческой девушки. Сомнительно, что хоть кто-то из них разобрался, к какой расе принадлежит Лирен, но они однозначно чувствуют исходящую от него опасность.

— С тобой все нормально? — притормозив, поинтересовался Лирен. На вопросительный взгляд Адеи он пояснил: — Странные ощущения внизу живота. Я точно уверен, что это исходит от тебя, потому и спрашиваю: как ты себя чувствуешь?

Аделайя покраснела и неловко вытащила ладонь из его хватки. Потупив взгляд, она отступила назад. Волнуется. Не нужно прислушиваться к себе, чтобы это понять. Малышка Адея, как открытая книга, все читается у нее на лице. А нервные движения открыто говорят, что она что-то скрывает. Можно надавить и узнать правду...

— Это нормально, — прошелестела она, подражая кружащей вокруг листве. — Но будет еще хуже.

— О чем ты?

Аделайя шумно выдохнула. Не зная, куда деть руки, она сложила их под грудью и сжалась всем телом. Несколько раз она порывалась объяснить происходящее, но видимо не могла подобрать правильных слов. Все, что она делала — открывала и закрывала рот.

— Это сложно, — наконец произнесла она. — Мне неловко об этом говорить. Просто будь готов к двум или трем дням преисподней. — Лирен вздернул брови. — Ох, как бы объяснить? — Она с силой потерла лоб.

Даже темнота не стала Рэну помехой, чтобы оценить, как быстро цвет лица Аделайи меняет краски. С красного на белый и обратно. Как у нее еще голова не закружилась от таких приливов и отливов крови.

— Это физиология. Природа создала нас, женщин, такими, что каждый месяц мы вынуждены... — Адея многозначительно посмотрела на Лирена. — Ты должен знать! Разве твои, — она покрутила руками в воздухе, — ...фаворитки всегда могли обслужить тебя? Неужели у них не случалось таких дней, когда... когда... они... Фу-у-х, — выдохнула Аделайя, — с меня хватит. Прибудем в Академию, и я дам тебе книгу, что ответит на все твои вопросы. До этого момента придется потерпеть.

Лирен засунул руки в карманы брюк и подошел к Адее. Склонившись, он саркастически произнес:

— Ты такая забавная, когда пытаешься на пальцах рассказать мне о Лунном цикле.

— Так ты знал! — недовольно воскликнула она.

— Не совсем. Я понятия не имел о сопровождаемых симптомах. Изучил тему поверхностно, так сказать. — Он выпрямился. — Поправь меня если я не прав, но твой цикл как-то задержался. Мы провели с тобой более месяца. Сомневаюсь, что этим можно управлять. Как ты сама сказала — это физиология. Так в чем проблема?

Короткая речь Лирена или воодушевила Адею, или разозлила. Малышка расправила плечи и воинственно вздернула подбородок.

— Прости, Рэн, но ты последний, с кем я буду обсуждать данный вопрос.

Она быстрым шагом прошлась по дуге от него и направилась дальше к дому знахаря. Каждый взмах рукой сопровождался тихим далеко не женским ругательством. Это веселило посильнее ее милого смущения. Лирену нравилось это качество в Аделайе: она находится в замешательстве, когда разговор заходит на более смелые темы. В ней еще живо чувство неловкости, которое во взрослом человеке умирает с каждым прожитым годом.

Нагнав ее у входа, Рэн не особо нежно отстранил Адею в сторону и первым вошел в дом. Как и ожидалось, некогда чистая горница, оказалась заполнена ранеными дроу. Некоторые сидели, прислонившись к стене, кто-то занял место на скамье.

Знахарь Эллемир мельтешил по комнате, собирая на столе различные виды травок и замешивая их в миске. Причитая себе под нос, он не обращал внимания на стоны и мольбы Темных облегчить их боль. Распространившийся по горнице запах гноя вызывал тошноту даже у много повидавшего в мире Рэна. Если так среагировал он, то Аделайя вообще...

Лирен успел только обернуться и шагнуть к Адее, как она обвисла у него на руках. Просто замечательно. Подхватив ношу, он спешно прошел в комнату, где малышка проспала два дня к ряду, и уложил на кровать. Выдворение дроу из дома, отошло на второй план. Первостепенно требовалось привести Аделайю в сознание и по возможности накормить. Это его медленный обмен веществ позволял обходиться без еды на протяжении четырех дней без вреда для здоровья и упадка сил, а человеческое тело слабо и требует ежедневного потребления питательных веществ, что необходимы для поддержания жизнедеятельности.

Легкие похлопывания по щекам привели Адею в чувство. Открыв глаза, она обвела комнатушку неосмысленным взглядом и постаралась перевести тело в вертикальное положение. Головокружение, которое в равной степени коснулось и Лирена уложило малышку обратно. Рэн стиснул зубы и изо всех сил вцепился в изножье кровати.

— Лучше лежи, — прохрипел он. — Кроме как перекусить, у тебя есть еще нужды?

Аделайя посмотрела на него как на умалишенного. Нет, он, конечно, понимал, что после горницы ей кусок в горло не полезет, но это волновало меньше всего. Запах скоро выветрится и тогда ничто не помешает ему полноценно накормить слабую человечку сытным ужином.

— Эм, да, — несмело ответила она, ерзая на кровати. — Я как-то упустила этот момент, когда проснулась.

— Как такое возможно, — сокрушенно покачал головой Лирен. — Ты себя вообще слышишь? Как можно проспать два дня, а проснувшись...

— Два дня? — с ужасом переспросила Адея, садясь в кровати. — Ты уверен?

Лирен скептически выгнул бровь.

— В смысле, я же... не может быть... — Она потрясла головой, а затем будто что-то вспомнив, соскочила на пол и начала перетряхивать постельное белье. Из-под подушки вылетел сложенный вдвое листок и упал около ее ног. Не ощущая недомогания, она шустро подняла его и протянула Рэну. — Вот, это просили передать тебе.

— Кто просил?

— Лже-бабушка, — пожала плечами Адея.

— Хм, ну тогда конечно это многое объясняет, — сыронизировал Лирен, разворачивая бумагу. Пару секунд он всматривался в текст, а после, сложил обратно и убрал в карман. — Ну, так как на счет поесть.

— Избавьте, — скривилась Адея, направляясь к окну. — Лучше помоги мне выбраться на улицу.

Он открыл створки и подсадил Аделайю на подоконник. Прежде чем она спрыгнула на землю, Лирен решил дать ей пару указаний.

— Если кого-то увидишь — беги, нападут — кричи.

— Рэн, я в туалет собралась, а не на разведку, — хихикнула Адея, но встретив его твердый взгляд подняла руки, признавая поражение. — Поняла, поняла, — она свесила ноги по другую сторону окна, — бежать, кричать, чего тут трудного.

Адея мелкими перебежками направилась внутрь двора. Лирен дождался пока она скроется из виду и только после этого покинул наблюдательный пункт.

Возглавляемые Тайсом дроу встретили его враждебными взглядами. Если бы отрицательные эмоции имели запах, то сейчас бы он легко перебил душок гниющей плоти. Проигнорировав негатив, направленный в его сторону Рэн приблизился к Каэлю и прямо сказал:

— Вы не останетесь здесь.

— Это ты решил? — поинтересовался Каэль, приоткрыв глаза. Он сидел на скамье и мужественно сносил промывание ран обеззараживающим раствором. Кому как не Лирену знать, что за боль при этом испытываешь.

— Совершенно верно, — не стал спорить Рэн. — Для всех будет лучше, если вы покинете не только этот дом, но и деревню.

— Как ты мог заметить мы пока не в состоянии идти дальше, — огрызнулся Каэль. — Поверь, если бы у меня имелась возможность, я бы не стал останавливаться в забытой Богами деревне. — Тайос зашипел, а Эллемир удовлетворенно хохотнул.

— Хватит вам препираться. Сегодня никто не покинет пределов моего участка. Я позаботился об этом.

— О чем ты говоришь?

Тайос заметно напрягся. Лирен же оставался совершенно спокоен. Прошлой ночью он уже пытался выйти за калитку — не получилось. Невидимый барьер окружает дом знахаря, не позволяя никому выйти за границы его владений. Это не магия в чистом виде, но что-то очень близкое к ней. Лирен не смог определить источник силы. Вероятнее всего, сдерживающий барьер появлялся в момент распускания лепестков цветов. Многообразие их видов, рассаженных по периметру забора, сводило на нет любые поиски. На то, чтобы их по очереди выкорчевать ушла бы целая ночь. Оно того не стоило.

— Вы чужаки и не можете разгуливать в ночное время суток по деревне. Я забочусь о безопасности здешних жителей. Так что смиритесь — сегодня, все будут спать здесь.

— А если мы перебьем друг друга ночью.

Эллемир пожал плечами.

— Утром вынесу трупы и захороню на деревенском кладбище. Вы не те о ком я стану беспокоиться. Необходимую помощь оказал, все остальное не ко мне, — прокряхтел знахарь, поднимаясь на второй этаж. — Наверху свободно три комнаты, четвертая моя. Располагайтесь где хотите. Белье найдете в шкафу. Если голодны, то спускайтесь в погреб, там хранятся свежие овощи. Все, я ушел. Доброй ночи.

Звук шагов Эллемира был отчетливо слышан в мертвой тишине горницы.

Обернувшись к Тайосу, Лирен отвесил показушный полупоклон и указал направление, куда следовало пройти Темным. Всем, без исключения.

Опираясь о стену Каэль поднялся. Хесы тоже выпрямились, и кажется, ждали дальнейших указаний.

— Не приведи Боги кому-то из вас покинуть пределы второго этажа этой ночью. Я не стану разбираться кто, зачем или куда, просто — оторву голову.

— Так боишься за свою жизнь? — выплюнул Тайос.

— Да, — не моргнув глазом соврал Лирен. Даже все вместе, дроу не успели бы нанести ему смертельных ран. Регенерация помогла бы быстро восстановиться. Но те же раны, могу причинить непоправимый вред малышке Аделайе. — Я прослежу, чтобы вам было удобно.

Рэн двинулся следом за замыкающим процессию дроу, коей оказалась стройная Хеса. Он успел заметить безобразную царапину в районе ее груди. Она сильно беспокоила Темную и причиняла жуткий дискомфорт, не позволяя ей свободно двигаться. Собственная бесполезность нервировала девушку, отчего та заставляла себя храбриться, даже не смотря на испытываемые муки.

Темные тихо и достаточно быстро разместились в комнатах. Чего Рэн не ожидал так это того, что Хесе выделят отдельные апартаменты. Хесы, по сути, бесполые существа. У них нет разделения на мужчин и женщин.

Стоя в дверях Лирен хмуро следил за тем, как Темная пытается застелить кровать. Ее последние силы ушли на то, чтобы стянуть подранную в клочья рубаху и завалиться на кровать поверх одеяла. Хеса открыто игнорировала Рэна. Его это не особо заботило, Лирена больше интересовало увечье в области грудной клетки. Не считаясь с мнением Темной, он подошел к кровати и, наклонившись, с интересом стал рассматривать нанесенные в бою повреждения. Дроу повезло, когти недоупырей острые, это позволит ранам затянуться быстрее.

— Что... что ты делаешь? — голос Адеи застал Рэна врасплох. Он не забывал слушать ее эмоции, знал, что с ней все в порядке. И совершенно не ожидал, увидеть ее здесь.

— Изучаю характер повреждения тканей.

— А, понятно.

Мерзкое чувство, коему он не сразу нашел определение, ударило Рэна под дых. Желание покалечить Хесу и накричать на него принадлежало Аделайе. Вот только с чего подобная реакция? Чем он себя скомпрометировал?

— Спускайся вниз, я скоро подойду, — сдержанно попросил Лирен, прикрывая грудь Темной.

Адея сжала кулаки и поджала губы. Покидая комнату, она так громко хлопнула дверью, что лопнуло оконное стекло.

Стараясь не поддаться влиянию чужой ярости, Рэн обратился к до сих пор молчащей Хесе.

— Следующие два часа ничем не закрывай рану. Ее края обработаны мазью и подозреваю, что она способствует ускорению регенерации.

После этих слов Лирен покинул комнату Темной. По всему его ожидал продолжительный и не очень приятный разговор с Аделайей.

Спустившись на первый этаж, он запер входную дверь на засов и проверил, закрыты ли окна. Оттягивать неприятный разговор смысла не было. На полу остались валяться окровавленные тряпки и остатки одежды. От того, как пройдет беседа с Адеей зависело, кому убирать этот беспорядок: Лирену — ночью, или Эллемиру — утром.

Пройдя в комнату Рэн лег на кровать сложив руки под головой и уставился в потолок. Ярость Аделайи поутихла, она постепенно замещалась чувством обреченности.

— Ты заставляешь меня жалеть, что я не могу прочесть твои мысли.

— Почему ты так легко согласился жениться на мне?

Не этого вопроса он ожидал. Ответ не обрадует малышку, а лгать в глаза — однозначно не стоит. Он совсем недавно прочел целую лекцию о доверии, так что придется из кожи вон вылезти, а сказать правду. Лирен не отрицал перед собой, что когда-нибудь собирается жениться на Аделайе, но не здесь и не сейчас. Он хотел, чтобы у нее состоялось настоящее, праздничное бракосочетание. С красивым платьем, родственниками и друзьями. Разве не об этом мечтают молодые девушки? Ему-то все равно как прошел ритуал, было и было, а вот Адея запомнит этот день на всю жизнь.

— Рано или поздно это все равно бы случилось, так к чему тянуть? Ты этого хотела, я был не против.

— Так просто, — вздохнула она.

— Объяснись, малышка Адея, что тебя так задело?

Наверное, рановато он поднял эту тему. Аделайя вытянулась в струну, и снова внутри нее заклокотал гнев. Если все дело в полуголой Темной, то причина совершенно бестолковая.

— Та девушка... ты так смотрел на нее... на меня ты так не смотришь...

Лирен плавно поднялся и подошел к Аделайе. Встав у нее за спиной, он не спешил с прикосновениями. Наконец Лирен понял, что за чувство душило Адею, имя ему — ревность. Не так часто он испытывал его на себе, чтобы сходу определить.

— От этого взгляда у тебя кровь в жилах застынет, — проникновенно произнес он. — Молись, чтобы у меня и мысли не возникло наградить тебя подобным взглядом. Она — объект изучения, мясо, а ты... это ты.

— Хочешь сказать, что остался совершенно равнодушен к увиденному?

Надежда. Внутри Аделайи теплилась надежда, что так оно и есть. Слава всем Богам, ему не придется подбирать слова, отвечая на поставленный вопрос.

— Именно так. Хочешь, я убью ее?

— Зачем? — Адея резко обернулась и вцепилась в его рубашку.

— Мне не нравится, что это разъедает тебя изнутри.

— Обыкновенная ревность! Это не причина отнимать чью-то жизнь, — начала Адея. — Подожди, — она нахмурилась, — то есть, если вдруг, ты когда-то меня приревнуешь, то будешь решать проблему столь радикальным образом?

— Да. Нет источника вызывающего это чувство, нет проблем.

— Ты чудовище, — устало усмехнулась Адея и спрятала лицо у Лирена на груди. Она не пыталась его оскорбить, просто озвучила вслух то, кем он являлся уже очень долгое время. Притянув Аделайю в свои объятия, Рэн поцеловал ее в макушку и погладил по спине, расслабляя напряженные мышцы. Обычное внимание, ничего лишнего или откровенного, но Адея вспыхнула как фитиль. Низ живота налился теплом. Дыхание стало глубоким, частым, прерывистым.

Лирену не требовались лишние подсказки, чтобы определить мощное возбуждение. Его ощущения были не многим лучше. Очень давно он ждал подобного проявления чувств. Однако, как бы сильно он не хотел перейти к активным действиям, Рэн дал Адее пару минут изменить решение и отступить. Они это уже проходили. Нельзя сказать, что это его не расстроит, но он поймет, в очередной раз постарается понять.

Спустя отведенное на размышления время ощущения Аделайи не изменились, наоборот, стали острее. Каждое его прикосновение срывало тихий стон с ее губ. Она так отчаянно нуждалась в нем, так желала его ласки, нежности, любви. Лирена трясло от желания дать ей это — все и сразу. Но агрессивный напор может напугать малышку, так что придется действовать медленно и осторожно. Впереди целая жизнь, он успеет наверстать месяц воздержания и показать ту страсть, с которой ему хотелось взять Адею. Она сама попросит дать больше, нужно просто подождать. Близость с мужчиной для нее нечто новое, как плохо изведанная территория. Она тщательно вымеряет расстояние, на которое может ступить и только после тщательного анализа — делает шаг вперед. Рэн поможет ей, направит и поддержит, чтобы не запнулась или хуже того — упала. Обо всем этом он подумает утром, сейчас его ждало более увлекательное занятие.

Рэн испортил ритуал венчания, но первая брачная ночь будет на высоте.

ГЛАВА 4

Покой и мир в душе ощутила Адея, проснувшись утром. Она лежала у Рэна на плече и вот уже несколько минут рассматривала стену напротив, слушая глубокое дыхание своего Мужа. Каждый раз, только думая о том, что теперь они по всем законам неба и земли являются полноценными супругами, сердце Аделайи норовило выскочить из груди.

Оставался вопрос: как объяснить все произошедшее родным? Вряд ли отец примет Лирена с распростертыми объятиями. Да и бабуля ничего хорошего не скажет. Наверное, только мать не станет читать нотаций, а молча согласится с выбором дочери и пожелает счастья. Вот у кого им с Рэном придется искать моральной поддержки. Хотя маловероятно, что скэд станет прятаться за чьей-то спиной, спасаясь от осуждения со стороны. Он скорее вырвет сердце каждому, кто хотя бы косо посмотрит в его сторону.

— Лучше спи.

Аделайя вздрогнула. Она думала, что Лирен находится во власти сновидений, потому старалась лишний раз не дышать и не двигаться. Интересно как давно он бодрствует?

— Прости, что?

Рэн потер грудную клетку и, скривившись, ответил:

— Ты непостоянна в своих эмоциях. Тебя кидает из крайности в крайность, — он приподнял лицо Аделайи за подбородок и проникновенно заглянул в глаза, — это вызывает у меня тошноту.

Его нежные поглаживания по щеке и колкие слова, как игра на контрастах. И самая правильная реакция на подобное — смех. Адея заливисто рассмеялась и скатилась с плеча Рэна. Да, до романтика ему однозначно далеко. Он, что думает, то и говорит. Не приукрашивая, не щадя чужих чувств. Что ж в этом весь Лирен Иро Аскальф, и он понравился Аделайе таким, какой есть.

— Ты безнадежна, — со вздохом произнес Рэн, поднимаясь.

Адея подавилась собственным смехом, стоило ей увидеть мужское натренированное тело во всей красе. Пусть со спины, но для начала сойдет. Лирен видимо не думал прикрывать свою наготу и, продолжая щеголять голышом, подошел к окну. Кажется, они поменялись местами: то, как подрагивали его плечи, навело Аделайю на мысль, что он смеется.

— Малышка Адея, до встречи с тобой я не знал, что такое смущение.

Рэн развернулся и дал рассмотреть себя спереди. Боги, какой вид! Интересно, все влюбленные склонны идеализировать внешность своего избранника?.. Все равно. Надо ловить момент пока перед глазами само совершенство.

На какое-то мгновение на небе выглянуло солнце. Его лучи, пробиваясь сквозь грязное стекло, падали на Рэна, окутывая могучую фигуру, заключая ее в золотой кокон и создавая ирреальность происходящего. Безумно красиво и немного пугающе.

— Может, ты прикроешься, — прячась под покрывало, хрипло попросила Аделайя. — Мне неловко.

Хищной походкой Рэн приблизился к кровати. Одно мгновение и защита, под которым она искала укрытия, оказалась на полу. Склонившись над ней Лирен певуче произнес:

— Ночью ты казалась смелее.

— Было темно, — пискнула она и попыталась прикрыться простыней. Гиблое дело, если ты лежишь на ней, но попытаться стоило. Прохлада комнаты быстро остудила разгоряченную кожу лица и тела, покрывая руки и ноги колючими мурашками.

— Привыкай.

Вот так просто. В первый раз их близости Аделайя благополучно проспала момент, когда Рэн покидал кровать. Сегодня же ей посчастливилось оценить все прелести пробуждения вдвоем, с мужем. О Боги, точно, он же ее муж. Эта деталь почему-то никак не хочет задерживаться в голове. Если вчера их последующая совместная жизнь представлялась как-то размыто, то сегодня сквозь беспроглядную тьму неопределенности начали пробиваться яркие лучики надежды на светлое будущее.

— Отложим любезности. — Лирен отстранился. Он поднял валяющиеся вещи и начал одеваться. — Приводи себя в порядок, и идем завтракать. — Рэн резко выставил руку вперед и предупредил: — Даже не думай начинать пререкаться. Ты человек и тебе необходимо есть.

С этими словами он покинул комнату. Адее показалось, что у Лирена под глазами залегли темные тени, будто бы он не спал несколько дней кряду. Его внутренний резерв сил казался также на исходе. Испытав вину за то, что она в отличие от Рэна, чувствует небывалый прилив энергии, Аделайя поднялась с постели. Гоняя в своей голове эти мысли, она, вяло переставляя ноги, подошла к комоду, где Лирен сложил ее вещи. С каждым движением накатывала тяжелая, выматывающая душу усталость.

— Что за демон?

В глазах начало двоиться. Ноги стали ватными и отказывались поддерживать вес, который кажется, увеличился вдвое. Адея остановилась и выставила руки в стороны, стараясь удержать равновесие. От заложенности в ушах она не расслышала, как с громким стуком о стену распахнулась дверь. Она различила лишь тихий треск досок, а потом перед взором появилось лицо Лирена. Он ощутимо схватил за плечи и тряхнул так, что шейные позвонки протестующе хрустнули.

— Чтобы ты не делала, я приказываю тебе остановиться, — прорычал он.

Весь его вид выражал бешенство и... растерянность. Вот только бы знать, о чем Рэн говорит. Адея не предпринимала никаких шагов, которые могли послужить ухудшению состояния. Еще недавно она чувствовала себя до безобразия прекрасно, а сейчас не в состоянии пальцем пошевелить.

— Я так устала, — на издыхании проговорила Аделайя, проваливаясь в темноту.

Но отключиться окончательно ей не позволил Рэн. Он в очередной раз сильно встряхнул ее за плечи и сквозь зубы процедил:

— Если ты отключишься, то я перережу всех дроу находящихся в этом доме.

Его угроза сработала как ушат холодной воды на голову. Распахнув глаза, Адея наяву увидела как призрачные руки, растущие откуда-то из-за ее спины, вытягивают из груди Лирена энергетические сгустки светящиеся голубоватым светом и вкладывают, точнее, запихивают их в ее тело. С каждой порцией Аделайе становилось значительно лучше, в то время как Рэн слабел на глазах.

Адея отстранилась и, запинаясь, спросила:

— З-зачем?

— О чем ты думала?

Лирен устало прислонился к стене. Его физическое состояние значительно ухудшилось с того момента как он ушел. Это заставляло задуматься: Не виной ли всему те призрачные шаловливые ручонки?

— О тебе, — честно ответила она. — О том, что ты плохо выглядишь. — Адея сообразила, что все еще обнажённая. Схватив вещи, она быстро натянула нижнее белье и надела кем-то услужливо выстиранную кофту. Влезая второй ногой в штанину Аделайя замерла, услышав вопрос.

— Тебе ничего лучше в голову не пришло, как отдавать мне свои жизненные силы? Ты соображаешь, что могла погибнуть? — Рэн едва держался на ногах. Съехав по стене на пол, он уперся локтями в согнутые колени и спрятал лицо в ладонях. Он настолько тяжело и часто дышал, что в три, а то и в четыре раза быстрее сжигал кислород. Уже через несколько минут гробового молчания в комнате стало нестерпимо жарко. Встав на носочки, Адея медленно двинулась к окну. Распахнув створки и впустив внутрь прохладный воздух, она направилась к Лирену. Он продолжал сидеть в той же позе и глубоко дышать. Присев возле него на колени Аделайя убрала руки от лица.

— Может, попробуем еще раз?

— Ты о чем? — спросил Рэн, борясь с сонливостью. Белки его глаз затянули красные сеточки сосудов.

Боги, она что, продолжает тянуть из него соки? Если так будет и дальше, то очень скоро они на пару умрут. Это надо прекращать.

— Ну, вот этот обмен. — Адея проделала пасы руками, в точности повторив манипуляции призрачных конечностей. — Не стану скрывать меня это пугает. Не думала, что связь проявит себя с этой стороны. — Аделайя без труда выдержала хмурый взгляд. — Ты только успей меня вовремя остановить, — нервно хохотнула она, — а то какой-то замкнутый круг получится — я тебе, ты мне.

— Нет, — вкладывая в голос как можно больше серьезности, проговорил Лирен.

Смешно. Особенно если учесть то, что он не в состоянии свести брови к переносице.

— Останови меня, — самодовольно усмехнулась Адея, немного отстраняясь. Став вне досягаемости Рэна она начала вспоминать, что послужило толчком для обмена жизненной энергией. Задумываться и разбираться, как это начинает работать и что надо сделать, чтобы остановить процесс, она будет позже. В данный момент необходимо поставить Рэна на ноги. И если Адея все правильно помнила, то сбив ее с мысли о нем выкачивание энергии прекратилось. Стоит попробовать повторить.

Аделайя полностью расслабилась и позволила мыслям о Лирене поглотить ее с головой. Она не видела, как из-за спины вновь появились прозрачные руки и начали медленно вытягивать из груди светящиеся сгустки и вкладывать их в тело Рэна. Так странно, сейчас этот процесс происходил медленнее, силы покидали ее не столь стремительно. Голова не кружилась, черные точки не мельтешили перед внутренним взором. Оказывается все не так ужасно как показалось вначале.

Адея внимательно следила за преображением Лирена. Мало того, что на его щеках проступил румянец, так еще и вязь нательного узора начала тянуться вверх по шее переходя на лицо. Яркий свет, сопровождавший распространяющийся на коже рисунок, не мешал разглядеть, как проявляются новые линии. Завораживающее зрелище.

Она могла отдать еще, но Лирен оказался категорически против. Забрав достаточно сил для рывка, он схватил ее за запястье и дернул на себя. Хочешь не хочешь, а собьешься с мысли, когда тебя вот так грубо заключают в объятия и отвешивают подзатыльник.

Секундное замешательство и...

— Спасибо.

Аделайя ничего не ответила, а просто улыбнулась. Обхватив лицо Лирена ладошками, она оставила легкий поцелуй на его губах и поднялась. Общее состояние мало изменилось, не ощущалось даже легкой усталости или сонливости. Рэн выглядел не хуже, что не могло не радовать. Полностью удовлетворенная собой, Адея двинулась в сторону зеркала. То, что она увидела в отражении, заставило ее рот приоткрыться от удивления. Бледно-золотая вязь очертила область вокруг глаз, создавая подобие маскарадной маски, спустилась по крыльям носа вниз и под острым углом потянулась обратно к вискам.

— Он бледнеет, — расстроенно прошептала она, дотрагиваясь до рисунка.

— Сомневаюсь, что исчезнет совсем. — Вставил свое замечание Лирен. — Если насмотрелась, идем завтракать.

Он вышел из комнаты, а Аделайя вновь прошлась по запасам знахаря. Мята, ростки пшеницы — вот теперь, пожалуй, можно пойти совершить утренний моцион по приведению себя в порядок. Надеясь, что гостеприимный хозяин и сегодня позаботился о наличии воды в тазу для умывания, Адея отправилась на задний двор.

Эллемир не подвел и успел подготовить все необходимое для незваных гостей. Помимо услужливо положенных на дубовую бочку полотенец, он пристроил на самодельной полке средства для промывания порезов и ссадин. Очень кстати, между прочим. По достаточно свежей повязке на ноге, Адея выяснила, что Рэн не забывал дезинфицировать ее ранение. Сейчас она должна сделать это сама.

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что за ней никто не наблюдает, Аделайя приспустила к процедуре самолечения. На все про все у нее ушло не более пяти минут. До профессионального лекаря или же его помощника, Адее как до РаСвена пешком, и все же получилось не так плохо.

Гребня или чего-то подобного она не обнаружила, потому решила обойтись руками и кое-как причесать растрёпанные волосы. Заплетя толстую косу, она убрала ее под кофту и направилась в уже знакомую по вчерашнему вечеру уборную. При свете дня деревянная постройка выглядела не столь пугающе.

Зря она, конечно, не накинула на плечи свое пальто. Осенняя прохлада быстро остудила тело. Передернув плечиками, Аделайя побежала в дом, надеясь хоть там укрыться от пронизывающего ветра. Но добравшись до крыльца, замерла. Рэн и шесть Темных стояли вокруг сервированного на улице стола и сверлили друг друга хмурыми взглядами. И только Эллемир продолжал что-то колдовать над столовыми приборами. Его одного не смущало витавшее в воздухе напряжение.

Лирен перевел глаза на Адею и, заметив, как она обнимает себя руками, стянул с плеч плащ. Оставив дроу, он подошел ближе.

— Завтрак пройдет на улице. Эллемир не желает трапезничать в доме.

— А что не так?

Знахарь оторвался от нарезки буханки хлеба и прокряхтел:

— Это последние солнечные дни, уже завтра небо затянет тучами, и польются дожди вплоть до самой зимы. Хочу напоследок прогреть старые кости, — хмыкнул он. — Усаживайтесь.

Эллемир гостеприимно указал на расставленные вокруг стола скамейки.

Каэль вальяжно расселся на одной из них. Бледные хесы остались стоять за спиной высокородного. Один их вид вызывал жалость, но ситуация не позволяла им оставить своего Тайоса без защиты, поэтому, несмотря на боль и слабость, им пришлось выйти во двор и занять места согласно своему положению.

Рэн, Адея и Эллемир устроились напротив Каэля. Знахарь осмотрел недовольные лица гостей. Укоризненно покачав головой, он потянулся за котелком и, никого не спрашивая, разложил всем пшенной каши. Ломоть хлеба и стакан с морсом уже стояли возле каждой из тарелок.

Аделайя поблагодарила хозяина дома кивком головы и приступила к завтраку. Гробовое молчание нервировало. Каэль и Лирен не притронулись к ложкам. Скэд внимательно изучал "спящие" цветы у забора, а Темный следил за Рэном и о чем-то натужно размышлял.

— Это цветы создают защитный барьер? — решил подтвердить свои догадки Лирен.

— Совершенно верно, — кивнул Эллемир. — Каждый день с заходом солнца они распускают свои лепестки, и появляется непроходимая стена. Ее никто не в силах преодолеть, даже Боги будут вынуждены дождаться рассвета, — злорадно хохотнул он.

— На входе в поселение высажены они же? — Каэля тоже заинтересовало происхождение преграды.

— Да. Они растут по всему периметру деревни и вокруг моего участка. Магия земли позволяет цветам радовать глаз круглый год. Им не страшен ни зной, ни холод. Это наша единственная защита, — разговорился Эллемир.

— В смысле единственная? — несмело уточнила Аделайя.

За Эллемира ответил Лирен.

— Средний возраст жителей от семидесяти лет и выше. Четыре улицы в сто домов вот и вся деревня. Сюда приходят доживать свой век те, о ком некому заботится. — Пока говорил, Рэн не спускал глаз с Эллемира. — Продовольствие завозится из соседнего города. Думаю, кто-то из жителей, раз или два в неделю отправляется за необходимой провизией. Рано или поздно на месте деревни будет пустырь. Полуразрушенные домишки уже готовы сравняться с землей от более сильного ветра. Эту зиму переживут не все, поэтому-то староста и еще парочка крепких стариков заранее роют на холме могилы. Они спокойно принимают смерть, но боятся того, что существует в ночи.

— А что же днем? — спросил Каэль, подаваясь вперед.

— При свете дня умирать не так страшно, — ответил Лирен, одаривая Темного насмешливым взглядом. — Ты видишь того, кто пришел отнять твою жизнь...

— Достаточно! — оборвал всех Эллемир, ударив ладонью по столу. — Коли вы такие умные, то должны понимать, что в этой деревне вам не рады. Давайте скорее покончим с трапезой и распрощаемся.

— Справедливо, — согласился Рэн. — Пойду, соберу вещи.

Лирен оставил Адею, а сам направился в дом. Каэль выждал момент и как Рэн скрылся за дверью, прошипел:

— Ты выбрала не лучшую компанию для путешествия. Я не знаю, кто он, — кивок в сторону, куда ушел Лирен, — но от него исходит опасность. Брось его и отправляйся с нами. Я клянусь, что уже завтра к ночи ты будешь в Академии. От этого демона надо избавиться иначе он перебьёт всех нас.

— Демон? — удивилась Аделайя, старательно сдерживая улыбку. Смеяться в лицо будущему преподавателю Академии Магии показалось неуважительно. — С чего ты взял, что Лирен демон?

— А как еще объяснить факт того, что я ранил тебя? Мое умение, мое проклятие — я никогда не промахиваюсь. Целью был он, а не ты.

— Не спеши делать выводы. — Эллемир поднялся и подмигнул Адее. — Он жизнь свою положит, а девочку в обиду не даст. Ты вроде такой наблюдательный, — усмехнулся знахарь, — а не видишь того, что находится у тебя под носом.

Аделайя занервничала.

Эллемир, однако, больше ничего не сказал, а потом и вовсе перевел тему:

— Я приготовил вам в дорогу мазь. Твоим людям надо прикладывать ее к ранам каждые три часа иначе процесс гноения начнется снова. По-хорошему им бы отлежаться пару деньков, но давайте это будет не здесь. Все, что мог я сделал.

На крыльце появился Лирен. Он бросил походные сумки на землю и подошел к Эллемиру. Знахарь собирал со стола и боковым зрением был просто обязан заметить, что к нему направляется скэд. Рэн тронул его за локоть и отвел в сторону.

— Мы вас нагоним, — напоследок шепнул Темный. Поднявшись, он обернулся к едва держащимся на ногах хесам. — Приготовьтесь, уходим, когда сядет солнце.

Когда дроу покинули двор, Аделайя поднялась из-за стола и отошла к калитке. Она не знала, куда себя деть, поэтому просто стояла и переминалась с ноги на ногу. Наблюдая за тихой беседой Рэна и знахаря, Адея обратила внимание на руки, — о Боги, она даже думать об этом не может без придыхания, — мужа. Он осторожно растирал левую ладонь. Аделайя взглянула на свои ладошки. Неприятное жжение и непрекращающийся зуд преследовали ее целое утро. Кое-что стало проясняться, например: откуда Лирен узнал о могилах? Он помогал их копать. Но зачем? Это такая форма благодарности за крышу над головой?..

Пожав друг другу руки, мужчины разошлись. Эллемир направился за дом, а Рэн забрал сумки и подошел к Адее.

— Идем, мы немного выбились из графика.

Выходя за калитку, Аделайя не сдержала тяжелого вздоха. Опять дорога, снова неизвестность впереди и неминуемые приключения, что просто не могут обойти ее стороной. Все что угодно, только бы не Одиночки с их экспериментами.

* * *

Лирен был уверен, что принял правильное решение. Даже пара часов в обществе дроу вызывали противоречивые чувства, чего уж говорить почти о сутках пути. Он не мог целиком и полностью доверять Темному, и то, что Каэль в скором будущем станет наставником Адеи не помогло расположить его в лучшую сторону. Рэн доверял только себе и малышке Аделайе. Это правильно. Ввиду сложившейся ситуации ему требуется быть предельно осторожным во всем: в словах, действиях, суждениях. Велика вероятность, что уже сейчас за ними ведут наблюдение и ждут, когда Рэн даст слабину, потеряет бдительность или позволит себе расслабиться. Спасибо Кайя — это он предупредил Лирена, что его родной брат, Ниран, пытается изыскать возможность и разорвать связь. Все бы ничего, но ему нужна Аделайя, чтобы иметь возможность контролировать Рэна и манипулировать им. Он приложил бы все силы, пытаясь усадить брата на трон, и не стал бы гнушаться шантажа. Еще вчера идея Нира могла сработать, но сегодня — уже нет. Ритуал венчания стал последним шагом, который он должен был совершить для безопасности Адеи. Теперь, чтобы не произошло, Ниран не в силах заставить Лирена вернуться к изначальному плану и ждать ту, о ком говорится в пророчестве. Но это не отменяет того, что брат бросит попытки найти брешь в заклинании Богини Любви. Нир чересчур упертый, и, если потребуется, то всю жизнь посвятит решению этой задачи. И пока Ниран будет искать лазейку, он не преминет воспользоваться случаем и помучить Адею. Но это только в том случае, если ему, Рэну, не удастся уберечь свою малышку. А этого не произойдет, он более чем уверен.

Единственное, что чуть мучило Лирена — это причина бракосочетания. Он не отрицал желания обвенчаться с Аделайей, но не сейчас, не так скоро. Ниран вынудил его совершить скоропалительный поступок и данный факт не прибавлял оптимизма. Он не раскаивался в содеянном — Лирена раздражало, что его подтолкнули к действиям. Узнай Адея истинную причину его согласия, ее это явно не обрадует, поэтому, чем меньше она знает, тем лучше. Исход этой истории все равно один и неважно, что решение оказалось принятым под давлением обстоятельств. Глупо сокрушаться по тому, что уже прошло. Однако это не означает, что при встрече с Ниром, Лирен не проучит брата. Для начала, он на пальцах объяснит Нирану, насколько тот переоценил свои силы, выступив против него. И говоря о пальцах, Рэн собирался переломать их. Если этого ему покажется мало или внутренний зверь не будет удовлетворен, то всегда можно переключиться на руки, ноги, ребра... Да мало ли костей в человеческом теле.

Но это все подождет. Первостепенной задачей было и остается — добраться до Академии. Там малышка Адея будет в относительной безопасности. Ниран не сможет остаться незамеченным, если проникнет на территорию. Академия Магии города Таализ отлично защищена — Лирен успел оценить это в свой первый визит. Там ничто и никто не остается незамеченным. Она как живой организм имеет свою венозную систему, — тонкие нити связывают в единое целое каждый камень, песчинку.

Адепты ошибочно полагают, что Магистры Академии не ведают об экспериментах, проводимых в жилых комнатах общежития. Неуемная энергия и жажда новых открытий не оставила руководству учебного заведения иного выхода как скрытый шпионаж. Это правильно. Такая система тотального контроля процветает везде. Даже их Старейшины прибегают к помощи сторонней магии, чтобы отслеживать каждый шаг подрастающего поколения скэдов. Порой это может смахивать на паранойю. Но что плохого в желании защитить и уберечь детей? Повторения прецедента никто не хотел.

Вспоминая трагедию своей расы Лирен помрачнел, чего не могла не отметить Адея. Ее нервная возня за спиной выдернула Рэна из невеселых дум. Подавив злость на все живое, он тихо поинтересовался:

— Как ты себя чувствуешь?

Своими эмоциями, Лирен, не желая того, разбудил убаюканную размеренным топотом копыт Аделайю. Пока она дремала, ее организм оставался в покое. Стоило же проснуться, как Рэн ощутил сильный дискомфорт внизу живота. Тупая тянущая боль с каждой секундой становилась все острее. Никогда ранее не испытывая ничего подобного Лирен слегка занервничал. Не мужское это дело мучиться заморочками Лунного цикла. Это чисто женская прерогатива, так же как роды и создание семейного очага.

— Могло быть и лучше. — Адея немного отстранилась. — А ты как?

Лирен тихо усмехнулся.

— Так же как и ты.

— Содержательный разговор, — буркнула она себе под нос. — Расскажи мне о чем-нибудь.

— Например?

Аделайя снова обняла его за пояс и удобно устроила голову на спине.

— Дети. Ваши дети. Я не видела их. То есть, я встречала взрослых особей расы, но где ваш молодняк?

Лирен сильно напрягся и обернулся посмотреть на Аделайю. Откуда она могла узнать о его мыслях? Это еще одно свойство связи или случайность? Если последнее, то слишком часто в их жизни стали происходить различные случайности. Рэн не чувствовал подвоха в вопросе. Это просто интерес со стороны Адеи, попытка заполнить пустое молчание или желание отвлечь его от чего-то более важного.

— Я рассказывал тебе, что случилось с одним из поколения скэдов. Люди... — Лирен запнулся. Он не предполагал, что рассказывая правду, не сможет справиться с гневом. Столько времени прошло, а боль осталась. И пусть Рэн не являлся прямым наблюдателем истории, это не отменяло его права скорбеть об утрате и люто ненавидеть за жестокость. — Мы учли свои ошибки. До совершеннолетия скэды живут изолированно. Старейшины обучают их, присматривают и помогают в воспитании.

Рэн думал, что эти тяжелые воспоминания вымотают его. Однако он ошибался. С каждым сказанным им словом, Лирен чувствовал душевный подъем. Это не освобождение внутренних демонов или что-то в этом роде после излияния своей боли постороннему. Нет, он и вправду становился бодрее, будто в него вливали силы...

— Адея!

— Я осторожно, — сонно пробормотала она, теснее прижимаясь к его спине. — Рассказывай дальше. Меня успокаивает тембр твоего голоса, — сошла на шепот Адея.

— Мне и Нирану повезло больше. Хотя об этом и не скажешь. Мы росли вдвоем. Наше окружение состояло из преподавателей и охраны. От меня требовали намного больше, чем от Нира. Нередко это становилось причиной разногласий между нами. В то время пока Ниран мог позволить себе расслабиться и заняться своими чисто детскими делами, я оттачивал мастерство ведения боя и учился тактике. Мы могли играть со своими сверстниками, но очень скоро нам стало это не интересно. Разный уровень развития, другие увлечения. Меня и Нира не интересовала рыбалка или игры в прятки. Мы немного иначе понимали детские забавы. Что для них приятное времяпрепровождение, для нас — еще одно испытание, главное условие которого — выживание. Я и Ниран с самых пеленок доказывали свое право принадлежать к правящей семье. Мы никогда не жаловались. Не стану лукавить иногда хотелось все бросить, начать жить нормальной жизнью, но каждый раз нас возвращали к истокам и взращивали ненависть ко всем, кто отличается от нас. И даже несмотря на это Нир более терпим к представителям иных рас. Он старается избегать насилия над личностью. Ниран Иро Аскальф — полная противоположность мне. Нет, он не безгрешен, но за его плечами намного меньше смертей, нежели висит на ком-либо из скэдов.

Лирен продолжал говорить, хотя догадывался, что малышка Адея давно не слушает. Она прекратила подпитывать его своими силами и крепко уснула. Рэн и сам не понял, в какой момент разговор переключился на Нирана. Видимо он все же сильнее переживает о том, что может предпринять брат в отношении Аделайи. Нир всегда отличался упорством. Он умеет ждать, выжидать и уж точно сможет нанести удар, переступив через родственные чувства. Одно из чудных мгновений детства — рассчитывай только на себя.

Разговором о прошлом Лирен пытался предугадать следующий шаг брата. Получалось плохо, ибо Нир очень зол. И на что он способен в таком состоянии — вопрос.

За неспешными размышлениями прошла большая часть пути. Адея благополучно проспала все это время, чем, видимо, осталась до безобразия довольной. Энергия била из нее ключом. Она жаждала действий и требовала устроить привал.

— Это опасно, — воспротивился Рэн. Последний час его не покидало чувство, что кто-то очень внимательно за ними наблюдает. Ощущение чужого взгляда жгло затылок. Тело и разум требовали перейти в боевой транс, но Лирен ждал, пока появится прямая опасность. Он отказывался признавать себя законченным параноиком, однако рисковать не хотел. — Разомнешься в Академии.

— Мне надо в туалет.

Хорошая, но бесполезная попытка, о чем Рэн и сказал Аделайе. Дальше посыпались требования накормить ее, позволить умыться и просто дать минуту размять ноги. Получив очередной отказ останавливаться, Адея накинулась на него с обвинениями:

— Ты диктатор! Ты издеваешься надо мной и получаешь от этого удовольствие. Ты извращенец!

— Все сказала? — спокойно уточнил Лирен. Он надеялся, что Адея прислушается к себе и почувствует его ярость. Но она настолько увлеклась оскорблениями, что не заметила подвоха.

— Нет.

— Очень жаль, потому что я больше слушать это не собираюсь.

Лирен дернул поводья на себя, тем самым ставя коня на дыбы. Как он и предполагал, малышка Аделайя не ожидала подлости с его стороны и с громким визгом упала на землю. Густые заросли травы смягчили падения. Адея даже копчик себе не отбила: Лирен не ощутил и намека на боль.

— Я тебя предупреждал не разговаривать со мной таким тоном, — холодно проговорил Лирен. — Ты раз за разом испытываешь мое терпение.

— А тебе пора прекратить меня пинать, когда мы расходимся во мнениях. Я, не нашкодивший в тапки фамильяр, чтобы прикрывать свой зад каждый раз, когда тебе что-то не нравится. Я живой человек, девушка, твоя жена, в конце концов, и вправе требовать уважения. — Адея поднялась с земли и стряхнула прилипшие к штанам и пальто травинки. — Мне тяжело всегда с тобой соглашаться, дабы не разгневать тебя.

— А меня утомляет разъяснять прописные истины. Уразумей своим скудным умом, что здесь сейчас опасно. Неизвестно чем для нас может обернуться пятиминутный привал. Если я говорю "Иди!" — ты идешь, "Стой!" — стоишь, "Беги!" — бежишь. Мне продолжать?

— И опять ты ничего не понял, — разочарованно сказала Адея.

— Ошибаешься. Я не настолько глуп. Но давай обеспечение твоей безопасности останется моей обязанностью. Как ты успела уточнить — ты человек. И внесу маленький корректив — ты обычный человек, без магических способностей.

— За чью жизнь ты боишься?

Лирен жестко усмехнулся и спрыгнул на землю рядом с Адеей. Вплотную подойдя к ней и нависая сверху огромной скалой, он сквозь зубы поинтересовался:

— Моя регенерация исправит паралич, — небольшая пауза для драматичности момента. — А твое тело справится с этой задачей?

— Это нечестно.

— Зато разумно. Я прожил намного больше чем ты. Повидал такого, что тебе в кошмарных снах не приснится. Я привык доверять себе, своей интуиции. Выработал на уровне привычки вести наблюдение за полетом птиц в небе, поведением животных и распознавать запахи окружающего меня пространства. И сейчас все просто кричит о том, что у нас большие неприятности.

— Вокруг все тихо, — скептически усмехнулась Адея и отстранилась.

— Чересчур тихо, — поправил Лирен, приседая на корточки и прикладывая ладонь к земле. Почва и воздух вокруг вибрировали. Гнетущее напряжение сковывало каждый мускул в теле и заставляло шевелиться волосы на затылке. Переход в боевую форму не занял много времени. Даже если Рэн хотел повременить, инстинкты оказалось сильнее него. Теперь все воспринималось немного иначе: цвета стали ярче, звуки — громче, запахи — острее. Как раз то, что нужно, когда требуется определить с какой стороны ждать нападения.

Адея присела рядом и ткнула пальцем в небо.

— Вон там порядка десяти черных точек. Смею предположить, что это птицы...

— Ночные хищники. Тебе не интересно, почему они покинули свои дупла днем и спешно улетают отсюда?

Аделайя поджала губы и бросила хмурый взгляд на Лирена.

Она не думала сдаваться и признавать его правоту. Женщина! В последнее время Аделайя перечит ему во всем. Скачки настроения стали нормой. Если бы не опасность Рэн не заострял бы на этом внимания.

— Подумай дважды, прежде чем ответить. — Лирен выпрямился и развернулся к Адее спиной. Поздно. Слишком поздно пытаться уйти. К ним стремительно приближался высокий худосочный мужчина, одетый в растянутую серую кофту. Позади него во все стороны летели клочья дерна, будто кто-то в нетерпении скреб лапами. Высокая трава скрывала зверя, не давая возможность объективно оценить противника.

— Кто это? — Адея поднялась и встала рядом.

— Это причина наших неприятностей, — неестественно спокойно ответил Лирен. — Что бы ни случилось, старайся всегда оставаться у меня за спиной, — предупредил он, плотно наматывая на предплечье руки моток веревки. Повторив все то же самое со своим плащом, он приготовился принять бой.

Мужчина остановился в паре десятков локтей и колюче улыбнулся. Его бледное лицо покрывали редкие гноящиеся язвы. Пустой взгляд блуждал везде и нигде. У Рэна сложилось впечатление, что Одиночке трудно сосредоточиться на чем-то одном и поэтому он хочет охватить все пространство сразу. Или же, перед ним маг-интуит. Он наперед просчитывает следующие пять, десять, а то и все пятьдесят шагов. Если так, то дело плохо. Лирен не настолько тактик. Остается одно — действовать по обстоятельствам. И самое главное — не думать.

Рядом метался полусгнивший недоупырь. Он терял куски плоти и кажется, совсем не замечал этого. Зверушка выглядела куда хуже хозяина.

Прикинув свои шансы победить, Лирен подавил вздох разочарования. Его задача заключалась не только в том, чтобы нейтрализовать боевого пса, но и не выпустить Аделайю из поля зрения. Вряд ли Одиночка решится запачкать свои руки в крови, он оставит всю работу зверушке. Следовательно, все, что остается — это попытаться выгадать момент и вырвать хребет разлагающемуся недовампиру. В крайнем случае, вспороть живот и выпустить кишки, но этот вариант Рэну нравился меньше — велика вероятность, что это лишь замедлит, но не убьет зверя.

Что же, не думать, так не думать...

Рванув вперед, Лирен перенес вес тела на руки и с силой толкнул капающее слюной животное. Ни на секунду не замешкав, он запрыгнул на него сверху. Едва успев увернуться от мутированных челюстей, Рэн вовремя подставил перетянутое веревкой и плащом предплечье. Острые зубы чуть поцарапали кожу. Не стараясь высвободить конечность Рэн потянулся другой рукой к морде беснующегося пса и надавил на глазное яблоко. Даже лишившись глаза, зверь не разомкнул челюстей. Наоборот, он сильнее сжал зубы. Лирен понимал, если тварь чуть резвее мотнет головой, то просто-напросто вырвет ему руку. Ждать и думать нельзя, надо что-то предпринимать. Рэну не удавалось поудобнее схватить и подмять извивающуюся животинку под себя.

Зверь пытался оттолкнуть его лапами. Изогнувшись под неудобным углом, Лирен увернулся от ядовитых когтей и умудрился пнуть недоупыря в бок. Хруст сломанных ребер принес небольшое удовлетворение. Еще один удар и осколок впивается в легкое. Булькающее дыхание открыто об этом говорит. И все же это не выводит зверя из строя, секундная передышка и он снова предпринимает попытку атаковать. Лирен жалел, что нельзя погрузить руку в плоть, оставалась вероятность, что одна из костей поранит его самого, а это лишние отметины на теле Аделайи.

Рэн бросил быстрый взгляд на Адею. Его малышка как могла пыталась успокоить встающую на дыбы лошадь. Глупо. Лучше бы отпустила восвояси. Ее же затопчут! Периферийным зрением Рэн успел заметить, как разорвалось пространство. Из образовавшегося прохода вышел темноволосый стройный мужчина. Низко-сидящие на бедрах кожаные брюки были заправлены в высокие сапоги. Оголенный торс показывал все достоинства фигуры. Одно Лирен определил точно: перед ним сильный противник. И сила заключалась не только в физическом совершенстве. Его аура — сплошная бездна, откуда доносятся тысячи голосов молящих о помощи и спасении. Она окутывает мужчину как вторая кожа.

Боги, только Архидемонов ему тут не хватало.

— Силь! Отзови локара.

Одиночка дернулся как от удара плетью. Резко обернувшись, он ощерился и отрицательно мотнул головой.

Что ж, Лирену это было и не нужно. Он уже держал зверушку за хребет. Маленькая заминка со стороны Одиночки и его питомца дали необходимые секунды, чтобы занять выигрышную позицию. Один рывок и позвоночник локара у него в руках. Издав последний пронзительный рык, животинка замерла навсегда.

— Сильвейн!

Интуит бросил на Лирена ненавидящий взгляд и в одно мгновение оказался возле пространственного перехода.

— Госпожа Аскальф. — Архидемон с достоинством короля отвесил полупоклон. — Честь имею.

Он и Одиночка тенями скользнули в сияющую дыру. После их ухода переход не запечатался, просто слился с окружающей средой и стал невидимым. Не зная достоверно, где находится разрыв, его невозможно найти, только случайно наткнуться.

Рэн вытер окровавленные руки об траву и поспешил помочь Аделайе. С горем пополам им двоим удалось успокоить перепуганную лошадь. Адея старалась не смотреть ни по сторонам, ни на Лирена. Ее всю внутри потряхивало от пережитого потрясения. И как бы сильно Рэн не хотел поддержать ее морально, слова сейчас были излишни. Он предупреждал, что останавливаться не стоит. Она проигнорировала предостережение. Пришло время понять: если он говорит "Иди!" — надо идти, "Стой!" — стоять, "Беги!" — бежать...

ГЛАВА 5

Прошло почти двое суток как Лирен и Аделайя прибыли в Академию Магии.

В город они попали глубокой ночью. Без проблем миновав пропускной пункт, доехали до главной площади, а уже оттуда направились в сторону учебного заведения. Небольшой крюк Рэн сделал специально. Он надеялся найти обережную лавку и перезарядить свои амулеты. Соваться в Академию с полупустыми кристаллами — глупо. Лучше перестраховаться. Тогда ему не придется страшиться каждого встречного мага и ждать пока его атакуют каким-нибудь заклинанием со спины. Обезопасив себя, он убережет Адею и на время сможет сохранить в секрете их общую ауру.

Лавку он нашел быстро и сделал себе мысленную заметку посетить торговца утром. Еще одну бессонную ночь он как-нибудь протянет. Каждый его день в Академии станет испытанием для выдержки силы духа и контролю собственных инстинктов. К враждебным взглядам Рэн давно привык. Но ему не хотелось, чтобы особо впечатлительные адепты со страха закидывали его смертельными заклинаниями. Все же хорошо, что они приехали ночью. Сейчас большая часть учащихся должна спать, то есть заряда его кристаллов вполне хватит пережить несколько часов, не растрачивая энергию на неуравновешенных студиозов.

Маркус Грильо, не вышел встретить дочь на дорогу. Он наворачивал круги вокруг фонтана во дворе главного корпуса и тихо бубнил себе что-то под нос. Заслышав топот копыт, он остановился, поправил мантию и принял подобающий ректору вид. Надолго его не хватило. Стоило Адее ступить на землю, как она оказалась в объятиях отца.

Пока Лирен спешивался, отвязывал сумки от луки седла и передавал коня в распоряжение мальчишки конюха, Грильо не отпускал Аделайю ни на шаг от себя. Он осматривал ее, ощупывал — проверял все ли в порядке с его чадом и продолжал бессвязно бормотать. Адея не пыталась прервать отца или отстраниться, она принимала все как должное и вымученно улыбалась.

Никому ничего не говоря, Грильо увлек дочь в главный корпус. Лирену ничего не оставалось, как пойти следом. Он думал, что большего балагана уже не будет. Ошибался. Все самое интересное началось сразу после того, как Рэн бросил походные сумки посреди хорошо освещенного холла. Как мелкие вредители, из-за всех щелей начали вылезать Магистры Академии и студенты старших курсов. Их аура имела яркие вкрапления красных всполохов огня, что указывало на враждебность. И, кажется, все это предназначалось ему, Лирену.

— Вы так оригинальны, — саркастически заметил он.

Никто не спешил расходиться. Они стояли плотным кольцом с заготовленными заранее заклинаниями и ждали команды ректора Грильо. В данный момент жизнь малышки Адеи целиком и полностью зависела от благоразумия ее отца. Хороша ирония. Маркус Грильо, готовый ценой собственной жизни защитить свое чадо, сейчас подписывает ей смертный приговор.

Случись данная ситуация в отсутствии Аделайи, то у преподавательского состава и их подопечных не было и шанса выжить. Они не успели бы выдохнуть, как валялись бы на полу со сломанными шеями или разорванным горлом, вспоротыми животами. Есть много способов лишить их жизни, но сию секунду это невозможно. Мечты, мечты... и быть может план на будущее.

— Предлагаю всем отправиться спать, — наконец ректор вспомнил, кем является и взял все в свои руки. — Спасибо, можете возвращаться в комнаты, — обратился он к взволнованным Магистрам и нетерпеливым адептам.

Горестный вздох последних явно сказал, что не на такай финал они рассчитывали. Глупые, безрассудные дети. Они еще ничего не видели в жизни, а уже стремятся умереть. Сопляки недоучки. Будь в его власти, Лирен с удовольствием наглядно продемонстрировал, что ждало бы скудоумных студиозов. Всегда и везде есть пара единиц, которые считают, что сильнее, быстрее, хитрее противника. Рэн воспользовался бы этим бахвальством и вырвал будущему выпускнику сердце... Одно "Но!": Аделайя этого явно не одобрила бы.

И опять к изначальным мыслям: все это лишь мечты, мечты.

Аделайя вывернулась из объятий отца и благодарно улыбнулась Лирену.

— Спасибо. — Она послала ему теплый взгляд и обратилась с укором к отцу: — Папа, крайне неосмотрительно с твоей стороны подстрекать Лирена к действиям. Не забывай, что он скэд.

Грильо, уличенный в провокации, смолчал. Недовольно поджав губы, он пробасил:

— Пройдемте в мой кабинет.

Но и там Рэн и Адея надолго не задержались. Ректор вручил Лирену свод правил Академии, кратко рассказал о том, где можно ходить, а куда лучше не соваться и попросил не контактировать с адептами. Он все никак не мог подвести разговор к главному: как студиозам объяснили присутствие скэда на территории учебного заведения и где разместили Рэна? Общежитие студентов и Магистров — это вряд ли. Ректор просто обязан запихнуть его в самый дальний, самый темный угол вверенной ему Академии и позаботиться об общей безопасности.

— О причине Вашего нахождения здесь, — перешел к действительно нужному вопросу ректор, — никому ничего неизвестно. Вас они не спросят, а я придумаю, что сказать, если придется отвечать.

Все то время, что Грильо говорил, Лирен старался держаться от Аделайи на максимальном расстоянии. Вероятнее всего Маркус Грильо уже давно просмотрел ауру дочери и увидел, что в ней произошли некоторые изменения. А именно: она стала тусклее и в то же время появились чужие вкрапления силы. Не светлой, а темной энергии. Малышка Адея — одно из чистейших на свете существ и никак не смогла бы за такой короткий срок подпортить ауру. Так же как и у него, у Лирена, незаслуженно появились светлые пятна. Вместе они идеально дополняют друг друга — становятся одним целым, порознь — являются добром и злом в чистом своем проявлении. К тому же пока аура не имеет целостности невозможно увидеть символ брака, коим их наградила Богиня Любви. Но стоит Рэну и Адее встать рядом и их нательные рисунки оживают, проявляются линии. Узор Аделайи тянется к узору Лирена, и сплетаются в цельный орнамент. Грильо умный человек, он все поймет, даже если никогда раньше не видел ничего подобного.

— Касательно отведенной Вам комнаты... — Грильо прокашлялся и уперся взглядом в разбросанные на столе бумаги. — Вам отвели отдельный дом на территории, закрепленной за магами, чья стихия земля. Он небольшой, но там есть все удобства.

— Благодарю, — сдержанно кивнул Лирен. — Кто меня туда сопроводит?

— Магистр Тииль Кордата. Она ждет Вас внизу.

Рэн оставил сумку Адеи у выхода и уже взялся за ручку двери, как почувствовал сильную тревогу. Видимо, малышка Адея, все еще не готова к общению с родителем один на один. Она не сможет соврать не вызвав подозрений, а рассказывать правду еще не время. Они сами толком не выяснили всех свойств связи, а становиться лабораторными зверушками Магистров Академии Рэну не улыбалось.

— Я провожу тебя до комнаты.

Он вышел в коридор. Аделайя схватила вещи и выбежала, следом бросив на прощание отцу:

— Пообщаемся завтра.

Убедившись, что Маркус Грильо не имеет желания проконтролировать его дальнейшие действия, Лирен пропустил Адею вперед. В данный момент ему меньше всего хотелось напрягать память и вспоминать, под каким деревом у общежития адептов он сидел на утро после бала, и из какого окна высунулась Аделайя.

Спустившись на первый этаж, Рэн даже не взглянул на женщину в черной мантии.

За время их путешествия он кое-чему научился — ставить блок, отгораживаться от Адеи не причиняя боли. Это требовало большого количества сил и концентрации, поэтому — Лирен не мог позволить себе хоть на секунду отвлечься, ведь тогда малышка может на себе прочувствовать всю его усталость. Он сможет это пережить, а Адея сляжет в кровать на пару дней от перенапряжения, притом даже не своего. Она не сможет оставить все как есть и обязательно постарается поделиться с ним силами. Пора прекращать злоупотреблять обменом, пока это не довело до беды.

Если Рэн проигнорировал Магистра, то Аделайя занервничала. Сбивчиво поздоровавшись, она прибавила шаг и почти бегом направилась к общежитию под тихий смех мага-менталиста. Лирен едва поспевал, но останавливать или одергивать Адею не торопился. Чем скорее они скроются внутри здания, тем быстрее боль перестанет скручивать его в узел от попыток малышки поставить блок на свои мысли.

С грохотом двери о стену, она ворвалась в корпус и припустила на второй этаж, где располагались комнаты для девочек. Лирен продолжал спокойно двигаться следом. Ему не о чем было переживать. Он защищен от любого воздействия Магистра Кордата, тогда как Адея — нет. Это не ее вина и по-своему она сделала все правильно, все, что могла — Аделайя сбежала. Она осознает, что слаба и выбрала для себя оптимальный способ защититься. Не уверен, что победишь — Беги! Беги и не оборачивайся.

Нагнав Адею только у двери в комнату, Рэн поставил сумку и прислонился спиной к стене. Смотря себе под ноги, он так много хотел сказать, попросить, но... все это потерпит до завтра, а может и послезавтра.

— Спокойной ночи. — Он провел пальцами по щеке Адеи и поцеловал... в шею. — Увидимся завтра.

Не рискнув заглянуть ей в глаза, потому что точно был уверен — не уйдет, останется, — Рэн направился к лестнице.

Из корпуса общежития он вышел с совершенно пустой головой. Магистр Кордата ожидала его сидя на скамейке напротив входа. Услышав, как открылась дверь, она поднялась и с полуулыбкой на лице указала рукой направление, в котором им следовало двигаться. Она не пыталась заговорить или влезть к нему в голову. Отлично. Безмолвный проводник — все, что требовалось Лирену. Ни тебе "Как добрались?" или "Прохладно сегодня" — никакого пустословия.

Дойдя до двухэтажного домика, Тииль Кордата погасила "светлячок" и поднялась на крыльцо. Отперев дверь ключом, который она извлекла из складок мантии, Магистр пропустила Рэна вперед и предложила осмотреться. Так и оставшись стоять у порога, Тииль терпеливо ждала пока он пройдется по всему дому и задаст интересующие его вопросы. Их не последовало. Как и говорил ректор: здесь было все, что требуется для комфортного проживания. Королевских размеров кровать, платяной шкаф, стол с письменными принадлежностями, пара стульев и лампа, с сильберием — это в спальне на втором этаже. Внизу обозначилась гостиная с удобным диваном, низким столиком и одним креслом. Тонкая прозрачная занавеска отгораживала зону отдыха от миниатюрной кухни, где уместился лишь холодильник и разделочный стол. А дверь, скрытая от посторонних глаз под лестницей, вела в уборную.

Видимо созданный блок начал слабеть, Магистр попрощалась за мгновение до того, как Лирен озвучил вслух желание остаться одному.

— Доброй ночи.

— И Вам, — медленно произнес Рэн, усмиряя вспышку гнева.

Когда за Магистром закрылась дверь, он запер ее на засов и поднялся в спальню. Постельное белье — последнее, о чем он думал, навзничь упав на кровать. Уставившись в потолок Рэн начал прокручивать в голове недавнюю встречу с Кайя, попытался предугадать следующий шаг Нирана. Он думал обо всем и ни о чем. Делал все, чтобы только не заснуть.

* * *

Проснувшись ближе к обеду, о чем оповестил бой часов на главной башне Академии, Адея поняла, что "веселая неделька" началась и, судя по состоянию организма, обещает быть трудной. Груди налились тяжестью, поясницу ломило, а низ живота будто скручивало в тугой жгут.

Не заморачиваясь над собственным внешним видом Аделайя вскочила с кровати, набросила на тело мантию и как была босая, опрометью бросилась в лазарет. Если ее опасения верны, то очень скоро она увидит слегка бледного Рэна. Сомнительно, что ему по нраву тот дискомфорт, который он испытывает. Чувствовать себя совершенно разбитым, эмоционально нестабильным и постоянно ощущать голод — явно не предел его мечтаний. Но придется потерпеть. Это все временное явление.

Перепрыгивая сразу через несколько ступеней, Адея спустилась на первый этаж и, не сбрасывая развитой скорости, пронеслась мимо опешивших адептов на выход. Никем не задержанная она добежала до лазарета и буквально вломилась в кабинет, где хранилось все для нужд девушек: начиная от средств личной гигиены и заканчивая не самой дорогой, но качественной косметикой. Проходя мимо стеллажей с различными маслами для тела, Аделайя схватила маленькую синюю коробочку с обработанными кристалликами мертвой соли. Бросив в воду всего два кристалла и приняв ванну, можно легко и просто избавиться от нежелательных волос на теле. Главное не окунаться в воду с головой. Вещь хорошая, нужная и эффект потрясающий, но побочные действия в виде жуткого зуда, а порой и язвенных нарывов — это огромный минус. Но что не сделаешь ради красоты. Главное Лирена вовремя предупредить, что его ждет. Раньше времени делать этого не стоит, а вот сразу после процедуры у Адеи будет пара часов в запасе, чтобы поставить мужа в известность о кратковременной чесотке. Сутки это ведь не так долго, да?..

Взяв все необходимое, Аделайя покинула лазарет и побежала обратно в общежитие. Она уже чувствовала раздражение Рэна, его злость и растерянность. Интересный набор эмоций, однако.

— Надо было его заранее предупредить, чтобы не заострял внимание на тянущей боли, так проще будет пережить первые часы, — вслух рассуждала она, сбрасывая мантию на пол. Не запирая дверь комнаты на замок, — а зачем, чтобы Лирен ее вынес в порыве гнева? — она направилась в ванную комнату.

Как и ожидалось, Рэн не заставил себя долго ждать. Его приход услышал, наверное, весь этаж. Как стена вынесла такой удар, а деревянное полотно не разлетелось в щепки — оставалось загадкой.

— Приляг на кровать, — прокричала Адея, надеясь быть услышанной. Она подумала, что пора заканчивать водные процедуры, пока терпение Лирена не дошло до критической отметки. Обмотав волосы полотенцем, и завернувшись в махровый халат, она вышла из ванной комнаты.

— Что, к демону, с тобой творится? Ты умираешь? — напряженным тоном спросил Рэн, и это совершенно не вязалось с его расслабленной позой. Опираясь на локти, он лежал на ее кровати и рассматривал стены.

— От этого еще никто не умирал, — как любит это делать сам Рэн, она смело проигнорировала часть вопроса. Направившись к шкафу, Адея встала перед тяжелым выбором: что бы такого надеть? Практичное, не стесняющее движений и не давящее на живот.

— Аделайя, — садясь, угрожающе протянул Лирен.

— А то ты сам не знаешь. Давай не будем обсуждать то, о чем тебе прекрасно известно.

Рэн рухнул обратно на кровать и тяжело вздохнул.

Продолжая перебирать вещи Адея только хмыкнула. А чего он ожидал? Это не какое-то ранение, где сначала чувствуешь резкую боль, а потом она притупляется. Нет, Лунный цикл Аделайи проходит немного иначе. Тут тянущие, колющие, режущие ощущения монотонные, постоянные, выматывающие морально и физически. И как бы ни был высок болевой порог Лирена, к концу дня даже он попросит облегчить его состояние каким-нибудь обезболивающим настоем трав.

— Твое внутренне злорадство наводит меня на определенные мысли. И хочу тебя разочаровать, но ты проиграешь. Твоя ошибка в том... — Лирен не договорил. Он замолчал на несколько секунд, а потом вдруг задал вопрос, не имеющий никакого отношения к нынешней ситуации: — Давай предположим, что на главной площади Таализа лежит окровавленное тело. Ты стоишь в некотором отдалении и имеешь возможность оставаться вне поля зрения, пока наблюдаешь из-за угла дома. Так вот, твои действия? Одно уточнение, площадь пуста. Так как, что ты предпримешь?

— Ну-у-у... — Адею заинтересовало, к чему клонит Лирен. Оставив поиски практичного и удобного, она присела на краешек кровати и осторожно ответила: — Я, наверное, останусь на своей позиции и понаблюдаю. А почему площадь пуста?

— Хорошо, — удовлетворенный ответом, кивнул Лирен. — Давай дальше. Через минуту своего наблюдения ты улавливаешь тихий звук очень похожий на стон. Твои действия?

— Если человек стонет, значит, он жив и ему требуется помощь, — без задней мысли честно ответила Аделайя. — Подойду и сделаю все возможное...

— Ты безбожно глупа, — усмехнувшись, перебил Рэн.

— Почему?

— Потому что все умные сидят по домам и наблюдают за разворачивающимися действиями из окна. Площадь пуста, следовательно, можно предположить, что люди разбежались, страшась кого-то или чего-то, с чем не могут справиться сами. Ты же, лишь услышав завывание ветра, приняла его за стон и бросилась помогать тому, кто наверняка уже давно не нуждается в помощи. Ты не осмотрелась по сторонам, не убедилась, что крыши соседних домов пусты. Ты безголово бросилась в гущу событий, тем самым подставляя себя под удар. И возвращаясь к нашему разговору, хочу сказать одно: твоя ошибка в том, что ты не умеешь по достоинству оценивать противника. Ты действуешь на эмоциях, не ставя ничего под сомнение и не думаешь, что в итоге больше всего страдать будешь именно ты. Так чем была вызвана твоя злобная радость?

— Ненавижу твою проницательность, — недовольно буркнула Аделайя. Поднявшись с кровати, она вытащила из шкафа первое попавшееся под руку платье и спряталась от насмешливого взгляда Лирена в уборной. — Все равно придется помучиться, — шепотом выговаривала она двери, — в лазарете нет этого сбора.

Облачившись в свободного кроя наряд Адея вернулась в комнату и всем своим видом показала, что не настроена продолжать разговаривать на ранее обсуждаемую тему. Подняв с пола мантию и с силой стряхнув, она перебросила ее через руку.

— Ты обедал? — между прочим поинтересовалась она, старательно отводя глаза от изучающего его взгляда Лирена. Кажется, он не упускал из виду ни одно ее движение. Оттого уже через мгновение Адея стала чувствовать себя подопытной лабораторной живностью.

— Да. Я только недавно вернулся из города. Но могу составить тебе компанию и просто посидеть рядом, чтобы адептам, было что обсудить помимо моего присутствия в стенах Академии Магии.

Придя к выводу, что это и впрямь не лучшая идея, Адея попросила Рэна проводить ее хотя бы до стенда с расписанием.

Медленно бредя по коридору общежития, Аделайя ловила на себе многочисленные сочувствующие взгляды. Видимо они все считали, что она, как дочь ректора Грильо, подвязалась везде и всюду сопровождать наследника трона, пока он находится на территории учебного заведения.

Интересно, а кто-нибудь из девушек задался вопросом, что делает мужская особь на этаже слабой половины?.. Видимо, нет, потому что помимо жалости на их лицах Адея четко увидела восхищение, которое относилось явно не к ней, а к бесспорно красивому, высокому, светловолосому мужчине и плевать, что этот мужчина готов без угрызений совести сеять вокруг себя смерть.

Желая ощутить родное тепло и выбросить из головы грызущее чувство ревности, Аделайя потянулась к руке Рэна, но успела вовремя себя одернуть. Они не в Лимесе, где никому до них нет дела; не в лесу, где нет посторонних глаз; и даже не в забытой богами деревеньке, где не лезут в душу со своими советами. Они в Академии Магии, где за каждым их действием и словом следят многочисленные адепты и Магистры.

— Рэн, а ничего, что мы рядом идем? — тихо поинтересовалась Аделайя. — Что если кто-то из Магистров решит посмотреть на мою или твою ауру?

— Я обо всем позаботился.

Кто бы сомневался. Адея закатила глаза к потолку и тихо хмыкнула. В этом весь Лирен Иро Аскальф. Он всегда думает наперед и успевает заблаговременно предпринять необходимые меры.

Спустившись на первый этаж, а затем, покинув общежитие, Рэн и Адея направились в главный корпус Академии.

На улице стояла удушающая жара. Солнце нещадно жгло глаза и сильно припекало голову. Очень скоро в висках начали стучать маленькие молоточки. К и без того паршивому состоянию здоровья, прибавилась головная боль. Лирен также не пребывал в восторге от того, что ему приходится в равной степени разделять страдания Адеи. Он никак, кроме как внутренне, не выказывал своего раздражения. Многое повидавший в своей жизни, Рэн стоически мирился с проделками матери природы и ее издевательством над женским полом.

Надеясь, что на сегодня все испытания пройдены, Аделайя вошла в фойе учебного корпуса и замерла на месте. Любимая и единственная в своем роде бабушка стояла у стенда с расписанием и сверлила ее недобрым взглядом. Начинать устраивать разборки у всех на виду Викельрия не стала, она мотнула головой в сторону ректорского кабинета и с гордо поднятой головой двинулась в указанном направлении.

— Это будет интересно, — усмехнулся Лирен и пошел следом за Верховной Ведьмой.

Адея не отставала и, быстро переставляя ноги, семенила за Рэном. Покусывая нижнюю губу, она напряженно размышляла, как будет складываться разговор и чем в итоге закончится. Затаив дыхание Аделайя вошла в кабинет отца.

Вздох облегчения слетел с губ, стоило ей увидеть родителя восседающим в собственном кресле, Каэля — с интересом рассматривающего полки с артефактами, и Магистра по истории магии, стоящего в дальнем углу кабинета и внимательно сканирующего пространство.

— Что же, раз все уже в сборе, думаю, пора начинать.

Маркус Грильо поднялся и, по заведенной традиции, отошел к распахнутому окну, закладывая руки за спину. Его место за столом мигом заняла Верховная Ведьма. Адея присела напротив бабушки, а Рэн, прикрыв дверь, так и остался возле нее, подпирая деревянное полотно спиной.

— Лирен Иро Аскальф, расскажите всем собравшимся, с какими... трудностями вы столкнулись на пути в Академию.

— Архидемон, Одиночка и локар, — сухо выдал Рэн без какого-нибудь дальнейшего пояснения.

Аделайя замаскировала смешок в кашель и с укоризной посмотрела на мужа. Он послал ей легкую усмешку и перевел взгляд на Темного.

— Думаю, многоуважаемый Тайос предоставит более подробный отчет, как сильно видоизменились локары.

— Рискну предположить, что локарами вы называете эксперименты Одиночек, — рассматривая свои ногти, проговорила Верховная Ведьма. — Почему так, а не иначе?

Не особо напрягаясь можно было увидеть, как чересчур сильно сосредоточенна любимая бабуля. Она явно что-то знала, но молчала, стараясь выглядеть естественно. Оглядев присутствующих, Аделайя пришла к занимательному выводу: все в кабинете в курсе, что есть локары и только она не имеет понятия о сущности тварей.

— А вот об этом Вам лучше спросить черноволосого Архидемона, что на раз-два вспарывает пространство и отдает приказы Одиночкам.

Викельрия громко и ненатурально рассмеялась и, подавшись вперед, спросила, вкладывая в голос весь скептицизм, которым обладала:

— Вы хотите сказать, что локары, Одиночки и Архидемон в одной упряжке? Не смешите меня! Одиночки никому не подчиняются...

— А ещё, Одиночки не сбиваются в группы по пять человек.

— Может они... — возбужденно начала Викельрия, но так и не смогла найти подходящих слов.

— Что, собрались маленькой группкой и морозными вечерами распивают чай у горящего камина? Вот это и впрямь несусветная глупость. Никто не станет отрицать, что с этими магами не все нормально. Они чересчур бледны даже для тех, кто не выходит на солнечный свет. Они безэмоциональны. Гноящиеся язвы на их телах наводят на мысль, что происходит разложение плоти. И если учесть все вышеизложенное, можно сделать вывод, что с Одиночками проделали то же самое, что они совершают с вампирами. Они — сосуды для демонов. Получив свободу действий в нашем мире, эти демоны, начали призывать из преисподней низших существ, локаров. Вот только для чего все это нужно? Пока еще у нас есть время остановить эту армию, но если будем ждать незнамо чего, локары примут истинный облик и их уничтожение станет в разы тяжелее. Самые первые вампиры, что приютили в своем теле паразитов преисподней, уже закончили трансформацию и опустились на четыре конечности. Строение их скелета прибавляет им скорости, ловкости и маневренности...

— Бред! — вскочила со своего места Верховная Ведьма.

— Викельрия, — грубо осадил Маджикай. — Не забывай, кто перед тобой стоит.

Аделайя чувствовала себя не в своей тарелке. Она тихонечко сидела на стуле и вообще старалась не двигаться, чтобы не привлекать к себе внимания.

— Что с пространством? — подал голос Маркус Грильо, уводя разговор в другое русло.

— Из-за многочисленных незакрытых переходов оно сильно искривлено, — ответил Каэль. — Получив Ваше прошение, я, с группой из двенадцати дроу, телепортировался в Академию. Однако нас выбросило в заброшенные шахты гномов. Выбравшись на поверхность, мы подверглись нападению стаи вригдишей[1]. В одну секунду я потерял пятерых хесов. В ходе тактического отступления был активирован один из телепортационных кристаллов настроенный на Таализ. На свой страх и риск мы прыгнули в окно и оказались посреди моря. Пока доплыли до берега, наш отряд лишился еще двух дроу. Больше я не рискнул использовать стационарные телепорты или кристаллы для перемещения в Академию.

В кабинете воцарилось гробовое молчание. Каждый обдумывал полученную информацию. И только Аделайя прокручивала в голове события прошедших дней. Не все, только свадьбу. Адея вдруг подумала: Не предложи она так скоро обвенчаться, как и когда это произошло бы? Родственники, друзья и много кого еще... Поздравления, танцы, смех, веселье и воспоминания родителей о детских шалостях... Боги, об этом даже думать устаешь, что говорить о том, чтобы это пережить. Нет, Аделайя однозначно довольна, что втихаря от всех обменялась клятвами с Лиреном и стала ему законной супругой.

Она мечтала о романтическом герое и идеальной совместной с ним жизни, а получила скэда с ненавидящими ее родственниками и ворохом проблем. Адея, так же как и Рэн, поменяла приоритеты. Она с радостью встречает каждый новый день и искренне счастлива, что подле нее есть такой мужчина как Лирен Иро Аскальф, наследник трона, скэд...

— Схожу в архив, надо внести поправки в записи относительно локаров.

Маджикай бесшумно пересек кабинет и остановился напротив Лирена. Легкая заминка, а затем:

— Наследник.

Рэн отошел в сторону, освобождая проход.

Викельрия громко фыркнула и не удержалась от комментария:

— Мальчишка он, а не наследник.

В то же время пока Верховная Ведьма выказывала свое пренебрежение Лирену, Каэль окликнул Магистра и вызвался прогуляться с ним.

Адея бы тоже хотела сбежать, только внутренний голос подсказывал ей, что их разговор еще не начался. Как только все посторонние покинули кабинет, бабуля скинула маску доброжелательности, которую раньше усиленно старалась удерживать на лице.

— Маркус, что ты молчишь?

Тяжело вздохнув Грильо хлопнув в ладоши.

— Теперь можешь кричать в свое удовольствие, все равно никто не услышит, — обреченно проговорил он, продолжая смотреть в окно. — Если тебе есть что сказать, говори. Я свое уже произнес. Итог ты видишь.

Верховная Ведьма ударила ладонями по столу и, наклонившись вперед, прошипела в сторону Лирена:

— Что бы ты ни задумал, оставь свои планы. Если эта дурочка не понимает, кто ты есть, то я точно знаю. Я костьми лягу, но не позволю тебе быть рядом с Адеей и использовать ее в своих интересах.

— Прям костьми? — открыто насмехался Лирен, а Аделайя все больше сжималась под гнетом негатива. — Я смотрю вы невысокого мнения о внучке.

— Угомонитесь же вы, — простонала Адея.

Краем глаза она уловила движение Рэна. Он вытащил из кармана небольшой черный камень с серебряными прожилками и оставил его на низком столике у выхода. После этого он подошел к ней, Аделайе, и положил руки на тонкие плечи. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять чего он добивался. Он открыл Верховной Ведьме, ее бабушке, их маленький секрет. Щелкнул по носу. Очень по-взрослому. Хотя и бабуля тоже хороша. Каждый получил по заслугам.

— Так же как и ее мать... — Викельрия осеклась. Ее взгляд блуждал вокруг Рэна и Адеи и с каждой секундой глаза становились все больше.

Аура. Она видит их ауру и очень быстро понимает, что к чему. Это не просто ритуал венчания, это единение душ.

— Достаточно! — решил вмешаться Грильо. — Все, на сегодня довольно. — Он резко развернулся. — Аделайя, Лирен, идите... куда-нибудь, просто уходите.

— Не может этого быть, — прошептала Верховная Ведьма, без сил падая в кресло. — Не может, нет. Зачем?..

Рэн помог Адее встать. Пропустив ее вперед, он не забыл забрать со столика камень, после чего молча вышел из кабинета. Неплотно прикрыв за собой дверь, он дернул головой, к чему-то прислушиваясь.

— Хороший камушек, — сказала Аделайя, привлекая к себе внимание.

— Я и тебе такой же купил. — Губ Лирена коснулась редкая и такая красивая полуулыбка. Он развернул Адею к себе спиной и повязал на шею тонкий шнурок с уже знакомым камушком, но значительно меньшего размера.

— Красиво, — рассматривая безделушку, проговорила она.

— Это не основное его достоинство. Главное, он скрывает от всех, в том числе и Архимагов, твою ауру.

Адея покачала головой и снисходительно посмотрела на Рэна, в который раз дивясь его практичности.

* * *

Выйдя из главного корпуса на улицу, Адея вдохнула удушающий воздух. Она изнывала от жары и мечтала спрятаться от палящего солнца где-нибудь в тени, но требовалось подготовиться к завтрашним занятиям: повторить уже пройденный материал и просмотреть, на что будет упор на следующем занятии. Понимая, что Лирен сейчас будет ее больше отвлекать, чем помогать, Аделайя постаралась мягко объясниться с мужем:

— Чем планируешь заняться?

По равнодушному лицу трудно было сказать, поставил ли вопрос его в тупик. Он оторвался от изучения местности Академии и перевел на Адею заинтересованный взгляд.

— Говори, что собиралась и прекрати нервничать. Я чувствую дискомфорт.

Аделайя кивнула и, прямо смотря на Лирена, заговорила:

— Мы с тобой уже говорили об этом, — бойко начала она, — я все больше увязаю в тебе. У меня нет личного пространства. Все мое время связано с тобой. Тебя слишком много, а меня наоборот — мало. Я хочу хоть что-то делать и решать сама. Так вот, — она подошла к главному, — все, что касается Академии и моего обучения в ней — это только мое. Ты можешь высказать свое мнение, дать совет, но окончательное решение буду принимать я, и только я.

— Личное пространство говоришь, — медленно протянул Лирен, смотря в небо.

Он нарочно медлил с ответом, отчего у Адеи начало сводить скулы. Боги, она не спрашивала, а ставила перед фактом. Ему надо просто кивнуть и принять правила игры. Но куда ему взрослому, всезнающему скэду! Он будет до последнего молчать, а когда у Аделайи уже сдадут нервы, наконец, соблаговолит ответить.

— Согласен, — чересчур радостно изрек Лирен. — Увидимся вечером, — сказал он и прошел мимо Адеи в сторону выхода из Академии.

Такое его поведение немого сбивало с толку.

— Ты куда? — воскликнула Аделайя не ожидавшая такой легкой победы.

— Ты суешь нос в мое личное пространство, — довольно хохотнул Рэн. — У меня также имеются неотложные дела, в подробности которых я не хочу тебя посвящать.

Адея сбилась с шага и замерла посреди главной площади, не зная, что и думать. Какие такие дела могут быть у Рэна в Таализе? Он здесь всего несколько дней. Что вообще происходит?..

Провожая взглядом спину удаляющегося мужа, Аделайя продолжала недоумевать, пока не услышала, как ее окликнули. Обернувшись, она заметила спешащую к ней навстречу старосту своего факультета. Невысокая, нескладная, тихая — Кифада Дитакисса. Человек по происхождению; она унаследовала свой дар от известнейшей прабабки травницы. Кифада отлично разбиралась в различных видах трав и могла смело сразу поступить на факультет Зельеварения, однако, по известным только ей причинам выбрала Бытовую магию.

— Привет, — запыхавшись, поздоровалась она. — Рада, что ты решила вернуться.

Аделайя подобно Рэну скептически усмехнулась. Считать ее и Кифаду друзьями, можно было с большой натяжкой. Знакомые, и только. И все же обижать людей не в ее привычке, поэтому быстро справившись с оторопью, Адея поприветствовала сокурсницу:

— Привет. Спасибо, я тоже очень рада. — Тон ее голоса говорил об обратном, но Кифада, кажется, этого не заметила.

— Я хотела спросить, — несмело заговорила она, — ты не знаешь, с какой целью нас решили обучать боевому искусству?

— Нет, — честно ответила Адея. Для нее самой данное решение отца остается загадкой. Она прекрасно помнила, как родитель был категорично против относительно ее желания постичь азы рукопашного боя для самозащиты. — Но думаю это как-то связано с Одиночками и лок... — Аделайя осеклась и задумалась: имеет ли она право разглашать ту информацию, что получила в кабинете ректора? Пусть он ее родитель, но он также должностное лицо. Да и как уже упоминалось выше, Кифада — просто знакомая, не друг.

Ее запинка не обошла внимание старосты. Поправив очки в толстой роговой оправе, адептка Дитакисса отступила на пару шагов и тихо извинилась за свое любопытство.

— Я не хотела ставить тебя в неловкое положение. Все знают, что кроме Алистера и Аннель ты здесь больше ни с кем тесно не общалась. Я не хотела, чтобы ты чувствовала себя... одиноко.

Вот же демон! Кифада Дитакисса просто-напросто проявляла участливое дружелюбие, а она, Адея, неумышленно обидела сокурсницу. Это все влияние несносного скэда, что настращал ее во всех и каждом видеть плохое, подвергать все слова и действия разбору. Вот только у нее не получается быстро все проанализировать и выбрать модель поведения соответствующую данному случаю.

— Кифада, прости, — повинилась Адея. — Я... я...

— Нет, нет, тебе не за что извиняться, — премило улыбнулась староста. — Увидимся завтра на занятиях. Удачи.

Махнув на прощание рукой, адептка Дитакисса развернулась и ушла. Адея осталась стоять на месте в растрепанных чувствах. День не задался. Что же, от греха подальше надо зарыться с головой в учебники и не показываться из комнаты до самого утра.

Следуя своему плану, Аделайя поспешила в комнату общежития, где и просидела до позднего вечера, повторяя пройденный материал. Слегка притомившись от количества информации, она отодвинула тетрадь и учебники на край стола. Погасив лампу, единственный источник света в помещении, Адея забралась на подоконник и уставшим взглядом начала изучать прилегающую территорию. Задержавшись глазами на дереве, у которого когда-то увидела Лирена, она вдруг осознала, что скэд нарушил данное ей слово увидеться вечером. Это немного тревожило.

Заметив всполох зеленого цвета в небе Адея поняла, что у городских ворот веселятся ведьмы. Даже в неспокойное для королевства время эти дамочки найдут повод повеселиться. А что, если сама Викельрия не против, то почему бы не устроить маленький беспорядок под носом у городской стражи? Что ведьмам забава, то упакованным в латы мужикам — головная боль.

Подумав о своевольных дамах, Аделайя не могла не вспомнить бабушку — Викельрию и ее слова сегодня.

Понятное дело, что бабуля против ее брака с наследником трона скэдов. Вряд ли Верховная Ведьма стала думать иначе, она всегда говорила, что спутника жизни надо выбирать под стать себе и не замахиваться на большее — это чревато. То же самое она говорила матери Адеи, когда та связалась с Архимагом. От союза человека без магического потенциала и сильнейшего мага, она не ждала ничего хорошего. По крайне мере для Маркуса Грильо. Цикл человеческой жизни равен примерно восьмидесяти годам, тогда как ведьмы, маги, колдуны спокойно проживают две-три тысячи лет, — это в случае если не убьют раньше. Вот и получается, что Архимагу Грильо придется хоронить жену. Такого испытания Викельрия не пожелает и злейшему врагу, поэтому она до последнего пыталась отговорить дочь от замужества.

Вот и Адея в случае с Лиреном замахнулась на непозволительно большой кусок. Чего теперь ожидать от союза магички и скэда — неизвестно и, судя по всему, Верховную Ведьму это страшит еще больше.

Сидение на остывшем камне не добавило Адее здоровья. Спрыгнув с подоконника, она почувствовала сильную слабость и головокружение. Когда-то, кажется вечность назад, Аделайя уже проходила через это. Если память ее не подводит, то сейчас она...

Успев зажмуриться, перед тем как лицо встретилось с полом, Адея ощутила слабый порыв ветра, обласкавший открытую кожу шеи и рук. В следующее мгновение она уже стояла на четвереньках, упираясь ладошками в деревянную столешницу. Надо отметить, что стол стоял не в ее комнате. В общежитии мебель попроще.

Обождав пока расфокусированное зрение полностью придет в норму Аделайя подняла голову и попыталась осмотреться. Первое на что наткнулись глаза, оказались пыльные сапоги. Не мудрено. Лирен сидел на стуле с закинутыми на стол ногами и улыбался.

— Ну, раз уж ты все равно пришла, то оставайся.

Адея так и не поняла, — это он ей одолжение сделал или как? Решив пока не заострять на этом внимания Аделайя продолжила изучать комнату. Платяной шкаф, кровать, связанная девушка на той самой кровати... Девушка!

— Лирен! — взвизгнула Аделайя, отшатнувшись и ударившись затылком о стену. — Ты совсем с ума сошел?

Рэн медленно поднялся и потянулся.

— Я ее не звал, она сама пришла, — спокойно объяснил он. — Чтобы она мне не докучала, я ее связал. А проверяя одну теорию, немного раздел и положил на кровать. И смотри-ка, сработало.

— Какую еще теорию? Ты что несешь? — От резких движений и всплеска эмоций них живота скрутило в узел. Присев на корточки Адея поморщилась от боли и, прикрыв веки, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Краем уха она слышала возню в комнате, но даже не собиралась смотреть, что происходит. Полностью сосредоточившись на себе и болевых ощущениях, Аделайя постаралась мысленно абстрагироваться от окружающего ее мира и сконцентрироваться на дыхании.

Она не отвлеклась от своего занятия даже тогда, когда почувствовала, что Лирен берет ее на руки и куда-то несет. Продолжая удерживать себя в иллюзорном мире, где нет ничего, в том числе и боли, Адея на задворках сознания подмечала, что они спустились по лестнице и вышли на улицу. Пару минут Рэн нес ее в неизвестном направлении, а потом остановился и поставил на ноги.

Приоткрыв глаза, но продолжая считать вдохи и выдохи, Адея послушно повернулась к мужу спиной и как всегда целиком и полностью доверилась его действиям.

Он прижался губами к ее затылку и тихо уверенно проговорил:

— Скоро будет легче.

После этого он спрыгнул в воду искусственно созданного пруда и помог спуститься Адее. Прижав ее к своей груди, он присел на песчаное дно, по шею погрузившись в водоем. Потянулись долгие минуты ожидания момента, когда должно было стать легче. Холод пробирал до костей, но Аделайя не думала вылезать. Горячее тело Рэна согревало ее и воду вокруг, этого оказалось достаточно, чтобы не начать стучать зубами.

— Как ты думаешь, почему Лунный цикл называется Лунным?

— Понятия не имею, — выдохнула Адея, все еще чувствуя сильные спазмы.

— Женщины — уникальны. Так же как и их организм. Природа позаботилась обо всем. Ты должна понимать, что все имеет свою цену. Цена за способность выносить и родить потомство некие болевые ощущения во время...

— Перейди уже ближе к сути, — сквозь зубы проговорила Аделайя, чувствуя, как краснеет от смущения лицо. — Еще раз повторяю, ты последний человек с кем я стану обсуждать свой цикл.

Адея скорее почувствовала, как кивнул Лирен, нежели стала опираться на его слова.

— Луна. Она способна снять все ваши болевые ощущения. А вода служит своего рода проводником. Заряженная энергией небесного светила она сохраняет волшебные свойства до первых лучей солнца.

— Откуда ты все это знаешь?

— Не забывай, сколько мне лет.

Адея ничего не ответила. Она вообще решила молча дождаться того волшебства, о котором говорил Лирен. Сила внушения или же что-то иное, но довольно скоро болевые ощущения и правда стали затихать. На смену спазмам внизу живота пришло томление во всем теле. Близость Рэна возбуждала, будоражила кровь и наводила на мысль, отбросив все приличия раствориться в своем желании.

— Смотрю, тебе заметно полегчало, — безобидно поддел Лирен, подхватывая Аделайю на руки. В один прыжок он выбрался на берег и, не мешкая, направился в сторону выделенного ему дома. Это на территории студиозов — лето, у него за окном постоянно хозяйничает осень.

Войдя в дом, он быстро поднялся на второй этаж и вошел в спальню. Опустив Адею в кресло, он строго скомандовал:

— Раздевайся, я пока разберу кровать.

Рэн сдернул верхнее покрывало, на котором лежала связанная девушка и, брезгливо поморщившись, откинул его к выходу из комнаты. Отогнув угол пухового одеяла, он обернулся к Адее и недовольно свел брови к переносице.

— Вот же бестолковая, — прорычал он и в два шага преодолел разделяющее их расстояние.

В следующий миг Аделайя поняла, как было глупо с ее стороны засматриваться на Лирена, а не последовать его просьбе-приказу. Оставшись в исподнем, она получила ощутимый шлепок по филейной части.

— Это для ускорения.

Не испытывая судьбу во второй раз, Адея шмыгнула под одеяло и благодарно простонала нечленораздельное "Спасибо".

— Сколько у тебя завтра пар? — спросил Рэн, стягивая мокрую одежду. Не особо заморачиваясь он сбрасывал ее на пол.

— Три. Общая — история нейтральной магии, и две моего направления: теория бытовой магии и травоведение.

— Травоведение? — Он устроился рядом, притянув Адею ближе к себе. Его горячее дыхание согревало лучше любого одеяла.

— Бытовики слабые, узкопрофильные маги. Хотя в Академии преподают эту науку как основную. Нам трудно устроиться куда-то после окончания Академии. Как показывает практика, многие дипломированные маги моего курса подаются в наемники. Там не нужна магия, там ценнее сила и ловкость. А знания по травоведению дают нам призрачную надежду стать законопослушным членом общества и заниматься если не лечением людей, то хотя бы домашнего скота. Так у нас хотя бы есть выбор куда податься, в каком направлении развиваться. Лично для меня травоведение единственный шанс не опозорить имя отца. Ведь изучая травки, я никому вреда не нанесу.

— Смотря какие травки.

— Ты прав. Но практически любое опасное для жизни растение можно вывести из организма сбором лечебных трав. Главное не ошибиться в пропорциях при смешивании. Это не требует управления потоками силы и плетения заклинаний. Так что зря ты однажды отказался от общеукрепляющего отвара, что я предлагала тебе приготовить. — Адее вспомнился случай в их первом походе, когда Лирен жаловался на отравление.

— Сомневаюсь, — усмехнулся он. — Ты знаешь, как плетутся заклинания?

— В теории. Расскажу свою версию, — Адея поудобнее устроилась на кровати и вытянула перед собой руки. — Возьмем простейшее заклинание по удалению пятна с ткани. Для этого потребуется всего лишь один поток силы. — Она начертила в воздухе прямую линию и сделала вид, что взяла ее за кончики. — Чтобы заклинание удалось нужно правильно связать этот поток, как бы замкнуть его. — Сделав пару пасов руками, будто завязывая узелки, Аделайя продолжила: — В итоге, получается бесперебойная цепь, по которой течет магия и приводит заклинание в действие. Если рассматривать поток как рисунок, то получится что-то наподобие кружевного узора. Также сюда можно вплести еще пару-тройку заклинаний и вот уже это полноценное полотно. Со временем все это вырабатывается до автоматизма и не требует большого количества времени на воспроизведение в памяти конечного рисунка. Мозг реагирует быстрее и вот она — магия в действии. Боевым магам и некромантам сложнее. У них самое легкое заклинание требует минимум пять потоков, да и узоры у них более интересные, что ли. Правда, у некромантов получается не кружево, а что-то похожее на паутину. Не знаю, как еще можно выразиться. На их плечи ложится колоссальная нагрузка по изучению дисциплин. Стихийники, некроманты, бытовики — у нас у всех разный магический резерв. Однако за счет использования силы слабеем мы практически в одно и то же время. То есть, если провести эксперимент и попросить мага огня бросать фаерболы, а бытовика крутить в воздухе сковородой, то стихийник выиграет с преимуществом еще на минуту показательного выступления. Это все, конечно, условно, но, в общем, как-то так.

Лирен молчал недолго.

— Давай поговорим о более важных вещах. — Он приподнялся на локте. — Ты бесполезна практически во всем, что касается магии, защиты, обороны, стратегии, тактики. А положительные стороны у тебя есть? — Вышесказанного Рэну показалось мало, и он решил добавить: — Для меня остается вопросом: с чего вдруг я обратил на тебя внимание?

— Ты как всегда учтив, — обиженно буркнула Адея. — Ты ведь знаешь, что в эти моменты я тебя ненавижу? — Она подождала, пока Рэн утвердительно кивнет. — Твои слова могут сильно ранить. Никогда не задумывался над этим?

— Нет. По мне так лучше получить удар в лицо, нежели в спину. Тебе нужна моя лесть? Ты нуждаешься в слепом обожании? Ты не тщеславна и прекрасно осознаешь, что не тянешь на идеал всех и каждого. Ты — это ты. В тебе больше страхов, чем в любом другом человеке. Ты чересчур добрая и отзывчивая...

— Может, потому ты и обратил на меня внимание? — с надеждой спросила Адея.

— Однозначно нет. Я ненавижу все эти качества. Практически вся моя жизнь — это холодный расчет.

— Значит, ты — больной на всю голову. — Адея сладко зевнула и потянулась. Подтянув одеяло, она бросила взгляд на задумчивого Лирена. Он смотрел на стену и, кажется, действительно размышлял над собственным здравомыслием. — И кстати да, я отменно готовлю, — проговорила она, поворачиваясь спиной, — только никому об этом не рассказываю.

— Ты не преувеличиваешь? — не скрывая сомнения в голосе, спросил Рэн.

— Преуменьшаю, — довольно фыркнула Адея. — Давай спать, мне завтра рано вставать.

Лирен лег обратно и, обняв за талию, притянул Аделайю ближе к себе.

— Спокойной ночи, — прошептал он и приложился губами к затылку в легком, невинном поцелуе.

Адея не могла ответить Рэну, почему он обратил на нее внимание, а она, в свою очередь, полюбила его именно вот за такие мимолетные проявления нежности. Хотя нет, она полюбила его еще раньше... Интересно, за что?..

ГЛАВА 6

Встав незадолго до того, как солнечный диск появился на горизонте, Лирен плотнее укутал Адею в одеяло и, прихватив свои вещи, вышел из комнаты. Спустившись на первый этаж, он быстро оделся и покинул уютный дом. На сегодня у Рэна была запланирована встреча с Кайя. Друг, соратник должен ждать его у вторых ворот города.

Магистры, чья родная стихия земля, уже в столь ранний час выползли на улицу и проводили какие-то эксперименты по созданию и разрушению каменной породы. Интересно, а это не запрещено?

Одно радовало — адепты еще не спешили на занятия, потому — на территории Академии не наблюдалось толкотни. Зато с полигона доносились душераздирающие крики. Рэн поймал себя на мысли, что улыбается, лишь представляя на месте убиваемой твари кучку магов-недоучек. За все то время, что он провел в стенах этого учебного заведения, многочисленные студиозы начали сильно нервировать его. Не из-за того, что он стал темой номер один во всех обсуждениях, а потому, что в последнее время, имя Аделайи все чаще слышалось из уст перепуганных адептов. Они строили свои гипотезы, почему дочка ректора постоянно трется возле него, наследника трона и, что самое интересное, в большинстве своем их догадки были верны. А это уже не есть хорошо.

Только показавшись на улице, Лирен и тут стал самой обсуждаемой персоной. Но это уже мало волновало. Лично его мнение, он сделал все по-честному. За все, что Рэн взял, он заплатил, притом с лихвой. Да, оставаться незаметным не получалось. Пусть люди и не знали, к какой расе принадлежит высокий светловолосый мужчина, но явно приписывали ему демоническое происхождение. Что же, из-за всякого рода домыслов еще никто не пострадал. Физически. А моральная сторона... это Лирен переживет легко.

Неблагополучный район Таализа кишел подозрительными личностями. Рэн предположил, что Король самолично дал свое "добро" на существование подобной зоны, где отрицающий любой закон и, как правило, человек, может резать и убивать в свое удовольствие, но только на четко ограниченной территории. Вот и получалось, что шваль убивала шваль. Неугодные обществу люди сами истребляли себя и все оставались довольны. Немудрено, что родившись и прожив всю жизнь в Таализе, Аделайя не подозревала о существовании этой части города. Грязные разбитые улочки, покосившиеся полусгнившие вывески магазинов, расколоченные витрины — в этом месте все кричало, что порядочному и благовоспитанному горожанину здесь не выжить и часа. Малышке Адее и дракону повезло, что они быстро нашли убогий постоялый двор и заперлись в своей комнате. Страшно подумать, как прошла бы их ночь, если бы Кайя лично не представился хозяину заведения. С скэдом воевать себе дороже, наверное, только поэтому в номер никто не вломился в надежде поживиться на благосостоянии новых постояльцев.

Миновав ворота, Лирен остановился и бросил взгляд через плечо. Трое типов неприятной наружности свернули в темный проулок и затаились. Глупцы. Сегодня этот район лишится еще пары-тройки преступных элементов. На один короткий миг Рэн почувствовал себя героем, отчего у него на губах появилась саркастическая усмешка. Ладно, сейчас ему нужно поскорее найти друга, со всем остальным он разберется по возвращению в Академию.

Кайя ни от кого не скрывал своего местоположения. Видимо, именно это стало причиной, что рядом с скэдом лежали два изломанных тела. Кто-то решил поближе познакомиться с человеком, укутанным в длинный серый плащ. Это была их ошибка, сами виноваты.

Поприветствовав его кивком головы, Кайя молча указал в направлении холма и уже через секунду исчез. Не отставая, Рэн последовал примеру друга, и когда они оказались в некотором отдалении от города, скинул скрывающий лицо глубокий капюшон.

— Как я успел заметить ты здесь уже прилично давно, — не скрывая веселья в голосе, прокомментировал убиенных Лирен. — Что за срочность?

— Плита.

Рэн заметно напрягся. Все, что касалось пророчества, не приносило хороших новостей. И если его подозрения верны, то друг медлит с рассказом по причине отвратительных известий.

— Она пропала. На ее месте стоит просто камень, пустой камень. Правитель в бешенстве. Первый наследник, то есть — ты, почти отрекся от трона, Ниран — до сих пор не дал о себе знать. Он хорошо скрывается и, кажется, ему в этом кто-то помогает. Кто-то могущественный, кто-то не из нашего мира.

— Например, Архидемон, — закончил за Кайя Лирен. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, куда клонит друг. Однако встает вопрос: откуда он узнал про генерала преисподней?

Только Рэн собирался проверить Кайя на преданность, как тот сам все рассказал:

— У границы наших земель найдены обугленные детские останки и истерзанное тело молодой девушки. Судя по характеру ран, я могу точно сказать, что осуществлял призыв Нир. А, как тебе известно, за младенцем чаще приходит Высший демон.

— Скажи мне, что ты думаешь?

Кайя выдержал тяжелый взгляд и честно признался:

— У меня нет мыслей по этому поводу.

Лирен слегка улыбнулся. Он не собирался обелять брата даже в глазах друга. Простой анализ расставит все по местам.

— Нирану претит отнимать жизнь. Произошло что-то, что заставило поступить его так, а не иначе. Он намного умнее всех нас вместе взятых и я могу только предполагать, до чего дошел его светлый ум, что он решился на убийство двух человек. Больше всего Нир хочет найти свое место в мире, но не в этом мире. Отсюда можно заключить, что призвав Высшего, он искал ответы, связанные... с пропавшей плитой.

— Он ушел задолго до того как стало известно о подмене, — осторожно не согласился Кайя. — Он никак не мог знать...

— У него, так же как и у меня есть верные ему скэды. Почему бы Ниру не следить за происходящим дома, посредством своих... пешек. У него нет друзей, есть те, кого он использует и дает определенную свободу действий в ответ на их преданность. Он догадывается о местонахождении плиты и ищет возможность вернуть ее обратно. Вернуть плиту и разорвать связь между мной и Адеей. Не удивлюсь, если в ближайшее время он воткнет нож мне в спину — условно выражаясь. Никогда бы не подумал. — Лирен, не желая верить в собственные домыслы, покачал головой.

Руку жгло послание, что ему передала Аделайя. Странно, но Рэну казалось, что все происходящее как-то связано между собой. Это как запутанный клубок ниток, где стоит начать тянуть за один конец, как распутывается весь комок. Не упуская эту мысль из головы, Лирен обратился к Кайя с очередной просьбой:

— Мне необходимо, чтобы ты наведался на "черный рынок". Поспрашивай у торговцев, есть ли у них словари со староэльфийского. Мне нужны любые записи, которые помогут перевести текст.

— Хорошо.

— Сегодня вечером я снова приду на этот холм. Будут новости — приходи, нет — незамедлительно отправляйся в Лимес и жди меня там. В городе тебе не позволят остановиться, так что найди сторожку лесника и осядь там.

Рэн сомневался, что "черный рынок" станет ему спасением, но попробовать стоило. Когда у тебя нет никакой возможности легко заполучить желаемое, нельзя раскидываться даже маловероятными шансами на успех. Староэльфийский... Чтоб его! У Нирана где-то есть пара страниц расшифрованного заклинания с древнего языка, который так любят Боги, но вряд ли брат оставил столь ценную рукопись на рабочем столе. А рыскать по библиотеке, а то и по периметру территории с лопатой наперевес, то еще удовольствие. Извращенное воображение могло подсказать Ниру, герметично запаковать листы и похоронить на дне реки. Лирену иногда казалось, что брат испытывает неописуемое удовольствие, когда Старейшины ныряют в ледяную реку в поисках той или иной необходимой им информации. Если же они предлагали на свое место рядовых бойцов, Нир наотрез отказывался говорить примерное место захоронения книги. Кажется, таким способом Ниран Иро Аскальф мстил Старейшинам за свое прекрасное детство. И как бы велико ни было влияние этих самых Старейшин на любого из скэдов и Правителя в том числе, против порой строптивого второго наследника они никогда не шли. В какой-то мере они зависели от знаний Нира, и он этим активно пользовался.

Проводив друга длинным тяжелым взглядом, Лирен направился обратно в город. Два тела, что еще недавно валялись у стены, уже убрали. Кровь на земле присыпали сеном. Теперь ничто не указывало на развернувшееся здесь ранее побоище, а то, что это было именно оно, Рэн не сомневался. Кайя прекрасно знал и выполнял свою работу: как дома, так и за его пределами.

Миновав пост стражи, Лирен, никем не задерживаемый, устремился в сторону Академии.

Солнечный диск осветил крыши домов. Многочисленные торговцы уже возились с открытием лавок, выставляя на улицу самый лучший товар на обозрение потенциальным покупателям. Кутаясь в утепленные плащи, они подставляли ярким лучам свои сонные лица и улыбались новому дню. Рэн только сейчас обратил внимание, что температура воздуха и правда значительно понизилась по сравнению с вчерашним днем. Кофта крупной вязки свободно позволяла ледяному ветру облизывать кожу, однако это не приносило дискомфорта. Тело без каких-либо проблем легко адаптировалось к смене сезона. Но все равно, чтобы меньше привлекать к себе внимание, следует надевать пальто или что-то в этом роде при выходе на улицу.

Не ведая достаточно ли у Адеи теплых вещей, Лирен решил не рисковать и прикупить для жены что-нибудь из одежды. Выйдя из опасного района, он зашел в первую лавку, чей хозяин негромко и, позевывая, зазывал покупателей и предлагал утеплиться на зиму. Войдя внутрь, Рэн осмотрелся и вынужден был признать, что Аделайя отлично справится сама, выбирая наряд. Ограничившись белоснежными варежками, шапкой и шарфом, он расплатился с довольным продавцом и, засунув покупку за пояс брюк, поспешил к так называемому дому, услужливо предоставленный ему ректором Академии Магии.

Повезло, так повезло — Рэн едва успел переступить порог учебного заведения и свернуть на выложенную булыжником дорожку, как из-за дерева вышел Тайос. Остановившись, Лирен наклонил голову набок и с интересом посмотрел на дроу. Приветствовать его, а уж тем паче заводить разговор он не спешил. Это Каэль ждал его появления, следовательно, Темному что-то нужно. Одетый в не стесняющий движения черный костюм он выглядел скорее как наемник, нежели Магистр. Его длинные волосы собраны в низкий хвост на затылке и небрежно убраны за ворот кофты. Капелька пота на лбу подсказала Лирену, что дроу немного нервничал.

— Я весь внимание.

Немногие адепты уже толпились у входа в главный корпус, ожидая начала занятий. Адея же еще спала, что не есть хорошо.

— Я хочу попросить Вас поучаствовать в показательном поединке перед учащимися.

— Прям так уж показательном? — рискнул усомниться Лирен. Смутно верится, что Тайос забыл все то, что произошло между ними в лесу. Реванш? Он так уверен в себе и своих силах? Глупец. Возможно, если бы его желание не было обусловлено утереть Рэну нос, у дроу оставался крошечный шанс каким-то непостижимым образом выиграть. А так...

— Исключительно.

— Хорошо. Когда?

Дроу заметно оживился.

— О времени и месте — я сообщу заблаговременно. Выбор оружия оставляю за Вами, Наследник.

Лирен пожал плечами, согласно кивнул и прошел мимо Темного, собираясь, наконец, добраться до спящей Аделайи. И все же ему не давал покоя один вопрос, который он и озвучил:

— Почему я? Почему не кто-то из хесов? — притормозив, но, так и не обернувшись, поинтересовался он.

— Среди них, нет равных мне.

Рэн не сдержал скептического смешка.

— Ваша ошибка в том, что Вы ставите меня на одну ступень с собой, а не встаете на одну ступень со мной.

Оставляя дроу в растрепанных чувствах, Лирен двинулся дальше. Слава Богам, ему больше никто не встретился на пути. Войдя в дом, он поспешил на второй этаж, где, как и ожидалось, мирно посапывала малышка Адея. Желание разбудить жену поцелуем граничило с болью. Но! Если он начнет, то может сильно увлечься и тогда Аделай точно не попадет сегодня на занятия.

Сорвав со своей малышки одеяло, Лирен прокричал ей на ухо:

— Подъем!

* * *

Громкий голос Лирена вырвал Адею из состояния приятной неги. Она слышала, как он пришел, как спешно поднимался на второй этаж и, чего лукавить, но такой подлости с его стороны не ожидала. Резко сев в кровати Аделайя с перепуга замахала руками. Медленная язвительная усмешка появилась у нее на губах, стоило до конца осознать, что пока отбивалась от невидимого противника пару раз задела лицо любимого мужа. Отпечаток ее ладони красовался на его левой щеке, а на лбу отчетливо просматривались три царапины от ее ногтей.

— Скажем, я это заслужил, — невозмутимо проговорил Рэн выпрямляясь. — Если ты не поторопишься, то опоздаешь на занятия.

Адею с кровати как ветром сдуло. Бегая по комнате, она не могла сообразить, во что одеться. Вся одежда была еще влажной, но выбирать не приходилось. С трудом натянув на нагое тело прохладную ткань, Аделайя поежилась и поспешила покинуть Лирена.

Буквально слетев на первый этаж, она побежала к выходу, как ее обдало сильным порывом воздуха. Остановившись, она обхватила себя руками и сердито глянула на Лирена.

— Я тороплюсь.

Он еще мгновение гипнотизировал Адею своими черными глазами, а потом, обхватив ее лицо, мягко прикоснулся к губам почти в невесомом поцелуе.

— Удачного дня. И... будь осторожна. — Рэн посторонился, открывая проход к двери.

Разомлев от подобного проявления нежности, Аделайя смогла только кивнуть. Ни одной мысли не обреталось в ее голове. Ноги подгибались, приятно заныл низ живота. И даже утреннее пробуждение и злость казались такими далекими, нереальными.

Счастливо улыбнувшись, Адея выбежала на улицу. На секунду замерев и вдохнув полные легкие кислорода, она в приподнятом до безобразия настроении быстрым шагом направилась в сторону общежития. Либо Аделайя никого не заметила на своем пути, либо и впрямь никого не встретила. Все и всё проплывало как-то мимо сознания.

Ввалившись в комнату, она прислонилась спиной к двери и оглядела залитое солнцем пространство. Почти идеальное начало дня наводило на мысль, что надо ждать какой-нибудь гадости. Всегда, везде и во всем должен сохраняться баланс. Что же, если так, то в благодарность за проявленную Лиреном теплоту, она готова принять любые удары судьбы.

Тряхнув головой и заставив себя собраться, Адея на ходу стянула одежду и, оставив ее валяться на полу, вошла в уборную, собираясь привести себя в божеский вид. Утренний моцион занял на порядок больше времени, чем в обычный день. Уже облачаясь в мантию серого цвета с эмблемой Академии, Аделайя услышала второй звонок, оповещающий адептов о скором начале лекций. Сграбастав со стола все нужные и ненужные учебники, она выбежала из комнаты не потрудившись закрыть дверь на ключ. Добежав до учебного корпуса, Адея припустилась бежать на пятый этаж, где располагался кабинет по истории нейтральной магии.

Последний лестничный пролет Адея готова была проползти. Силы покидали ее молодое тело, дыхание сбилось и получалось глотать кислород урывками, через раз. Прелести недавней эйфории улетучились в районе второго этажа, оставляя после себя желание упасть и притвориться мертвой. Аделайя бы так и сделала, если бы сегодня был не первый учебный день после своеобразных каникул. Она и так зарекомендовала себя как не самая прилежная ученица, но с присутствием Лирена в ее жизни захотелось стать чуточку лучше, чуточку дисциплинированнее.

Еле-еле переставляя ноги, Аделайя подошла к группе девушек своего года обучения и постаралась взглядом отыскать Кифаду. Вчерашнее происшествие никак не шло из головы. Рыжей макушки нигде не наблюдалось, что немного удивляло. Кто-кто, а староста никогда не пропускала занятия. Расталкивая локтями толпящихся у дверей кабинета адептов, Адея вклинилась в самую середину толпы. Слушая перешептывания девушек, она узнала, где в данный момент находилась Кифада Дитакисса и куда женской половине курса, в скором времени предстояло направить свои стопы. Занятия на стадионе для девушек с первого по пятый год обучения — это что-то новенькое. И кстати, почему они будут заниматься раздельно от мальчиков? Что это за разделение? В Академии нет различия по половой принадлежности. Маг — бесполое существо.

Оставив вопросы для преподавателя, Аделайя пробралась к стене и, прислонившись к ней спиной, приготовилась дождаться Кифаду и уже с ней отправиться в раздевалку. Буквально через пару минут дверь кабинета отворилась и оттуда тенью выскользнула староста. В одно мгновение ее обступили со всех сторон и наперебой начали задавать вопросы. Кифада не спешила отвечать. Она дождалась, пока шквал голосов стихнет и только после этого начала говорить. Ничего нового Дитакисса не поведала. Она повторила все то, что и так последние десять минут являлось главной темой обсуждения: все объяснят на месте, милости прошу переодеваться и строиться на занятия. Разочарованные адептки фырканьем и тихим шипением выразили свое раздражение и дружной стайкой направились на стадион.

Кифада прислонилась спиной к стене и облегченно выдохнула. Поправив очки, она перевела взгляд на Адею и дружелюбно улыбнулась.

— Привет. А ты чего не пошла?

— Решила составить тебе компанию. — Адея подошла ближе. — А еще мне немного неловко из-за вчерашнего. Я хотела еще раз... — начала было она, но Кифада выставила руку перед собой, останавливая поток извинений.

— Не стоит, забудь. — Староста устало помотала головой и выпрямилась, заслышав, как приоткрылась дверь. Забрав у Магистра журнал посещений, она неспешно пошла в сторону лестницы. — Я не обижаюсь. Просто мы не с того начали. Моя ошибка, что я вот так внезапно решила к тебе подойти.

Адея скорчила виноватую гримасу и надеялась, что Кифада этого не заметила.

— Я обычно так не поступаю, — призналась староста. — Привыкла быть одна. Ко мне обращаются лишь с вопросами по учебной части. — Она резко остановилась и повернулась к Адее лицом. — Я не жалуюсь, меня это вполне устраивает.

Аделайя замахала руками.

— Я ничего такого не подумала, — заверила она.

— Вот и отлично, — удовлетворенная ответом кивнула Кифада. — Не терплю жалости в свою сторону. Так почему ты решила подождать меня? — резко сменила она тему.

— Пораскинула мозгами и пришла к выводу, что ты оказалась права. Я мало с кем, точнее ни с кем, кроме Альса и Нелли тесно не общалась. И твоя кандидатура на роль новой знакомой, а впоследствии, надеюсь, хорошего друга подходит как нельзя лучше.

— Ты до неприличия прямолинейна, — то ли упрекнула, то ли сделала комплимент староста. — Это интригует.

За таким неспешным разговором девушки дошли до раздевалки, где уже большая часть адептов переоделись и освободили помещение. Облаченные в свободного кроя черные брюки и белые кофты с длинным рукавом студентки Академии Магии смотрелись... празднично. Обычно, спортивную форму они выбирали сами: лосины, шорты, майки, футболки — их не загоняли в жесткие рамки. Первое занятие по искусству ведения боя обещает быть интересным.

Переодевшись, Адея и Кифада присоединились ко всем остальным на стадионе. Выстроившись в шеренгу перед новым преподавателем, все ждали, пока он представится и подробно расскажет, в чем будет заключаться программа обучения. Когда последние опоздавшие заняли свое место, Темный громогласно заговорил:

— Для начала я хочу обозначить, как вы будете ко мне обращаться. — Он обвел девушек внимательным колючим взглядом. — Учитель. Просто учитель. Не по имени, не по статусу моего происхождения и уж точно не Магистр.

Слушая Каэля, Аделайя осматривала пустые трибуны, как ее взор зацепился за вальяжно развалившуюся фигуру Лирена. Он сидел на предпоследнем ряду и опирался локтями на скамью позади него.

— Второе: почему вы занимаетесь отдельно от юношей? Потому что у вас разные программы обучения и силовые нагрузки. Как ни крути, а вы создания нежные и ломать вас мне никто не позволит. Мое мнение, что из девушки никогда не получится толкового бойца...

— Однако в вашей команде есть особь женского пола.

Из шеренги на шаг вперед вышла девушка, в которой Адея узнала вчерашнюю гостью Рэна. Сейчас она без проблем смогла рассмотреть чуть заостренные ушки, что объясняло миловидное лицо и идеальную фигуру. Эльфийка, будь она неладна.

— Я смотрю, Светлые не учат свое наследие правилам хорошего тона. Представьтесь, уважаемая.

— Эльлианель Пресветлая, — с достоинством произнесла девушка, чем вызвала бурю восторженных вздохов.

— А, Главенствующий Дом Леса, — усмехнулся Каэль, — это многое объясняет. И отвечая на Ваш вопрос, Эльлианель, я никогда не считал, что хеса, входящая в состав моей группы, полноценная боевая единица. Она скорее украшение, чем воин. А теперь, займите свое место, — жестко закончил Каэль.

Со стороны трибун послышались ленивые аплодисменты. Аделайя зажмурилась и, посылая на голову Рэна проклятия, сделала вид, что ничего не слышит.

— Если мы закончили обсуждать моих помощников, то давайте продолжим. Первое, о чем мне хотелось бы вас попросить, так это представить себе такую ситуацию. — Учитель перевел дыхание и с ядовитой усмешкой на губах, смотря только на Эльлианель, заговорил: — Мы не станем учитывать, адепт какого года обучения попал в заданную ситуацию, берем в общем. Наше время, настоящее, то есть, то, что происходит в нашем королевстве сейчас. Вы возвращаетесь в Академию. Ночь. Лес. Тишина. Гробовая тишина. Из ниоткуда перед вами появляется пещера, дом, землянка — не суть важно. Странные, жуткие звуки доносятся оттуда. В воздухе разлит тошнотворный тухлый запах, — замогильным голосом вещал Каэль. — Под ногами не копошится ни одного жука или паука. Над головой не кричат ночные птицы. Пространство будто замерло... Представили? — тихо поинтересовался Каэль, но благодаря мрачной атмосфере, что он создал своими словами все адептки его прекрасно расслышали. Шеренга девушек нестройно кивнула и Учитель продолжил: — А теперь скажите мне, что вы сделаете? Ваши дальнейшие действия?

Адея постаралась сдержать глупую улыбку. Бросив быстрый взгляд на Лирена, она заметила, что он с заинтересованным видом подался вперед. Видимо ждал ее ответа.

Кто бы сомневался, что право первого слова возьмет Эль.

— Постараюсь незаметно проникнуть внутрь помещения, оценить ситуацию и по возможности локализовать источник опасности.

Каэль заулыбался шире и посмотрел на Адею негласно предлагая ответить следующей.

Подбадриваемая Кифадой, Аделайя выступила вперед. Ее ответ разительно отличался от того, что дала эльфийка. Как бы сильно ей не хотелось ответить что-то в том же духе, в голове набатом звучали слова Рэна о безрассудности, а память подкидывала воспоминания его наставлений по урокам выживания.

Собравшись с духом Адея ответила:

— Стараясь создавать как можно меньше шума, ... я убегу.

Практически все без исключения адептки разразились громким смехом. Только Кифада оставалась серьезной и невозмутимой. Она с интересом смотрела на Адею, склонив голову к плечу. Балаган продолжался недолго.

— Не ожидал, — впечатленный ответом покачал головой Каэль. — Ты меня удивила, Аделайя Маркус Грильо.

Адея начала нервничать, что не удовлетворила запросам Учителя. Переминаясь с ноги на ногу, она снова посмотрела на Лирена. В тот же момент она уловила волну тепла и спокойствия посылаемую мужем. Он одобрял и поддерживал ее в данном решении. Аделайя все правильно ответила. Приняв все то, что дал Рэн Адея расслабилась. Только его мнение и одобрение имело вес, все остальное не столь важно.

— Мы услышали две точки зрения на решение одного и того же вопроса. Они кардинально отличаются друг от друга. Хочу подвести итог, — Каэль посмотрел на эльфийку, — адептка Эльлианель, не хотел бы я иметь такую особу в составе своей группы. — Дальше он обратился к Адее: — Ты значительно выросла в плане принятия решений. И да, ты совершенно права: бежать — это все, что может и должен сделать недипломированный маг. — Он оглядел притихших и немного смущенных девушек. — Ни одна разведка не оправдает себя, если вы умрете. Это дело ковена, Короля и Магистров. Шестой год обучения в Академии целиком и полностью посвящен практике. И даже успешное завершение вашего обучения не дает гарантии, что вам под силу справиться с потенциальной угрозой. В заданной мной ситуации все, что вы можете — это бежать. Сразу. Быстро. Без оглядки. И раз уж мы заговорили об этом, то давайте посмотрим, на что вы способны. Сейчас вы разомнетесь, а потом три круга вокруг стадиона. Приступайте.

— Мое состояние здоровья не позволяет испытывать сильные физические нагрузки, — подойдя к Каэлю, смущенно сказала Адея.

— Врагу на поле боя ты тоже будешь рассказывать о том, что сегодня у тебя болит голова или что-то в этом роде? — беззлобно поддел Учитель.

Бросив быстрый взгляд на Рэна, Адея поняла, что Каэль заработал себе еще один минус по личной шкале ее мужа. Ведь мучиться болью, они будут вместе.

Со стороны трибун подтянулись хесы. Они стали перед адептами и начали показывать упражнения для разогрева мышц.

— Для чего все это было нужно? — Эльлианель не думала приступать к разминке.

— Я хотел увидеть, на какую глупость вы способны, адептка Пресветлая.

Адея хоть и повторяла движения хесов, но не забывала следить за происходящим между Каэлем и эльфийкой. Лирена видимо тоже заинтересовало, что происходит на поле, поэтому он решил присоединиться ко всем. Его внезапное появление перед хесами сначала вызвало испуганные вскрики девушек, а потом тихие восторженные стоны. О да, этот скэд умел себя преподнести. Аделайя в отличие от остальных лишь закатила глаза и продолжила разминаться.

Что Адею озадачило и напугало, так это появление Эльлианель около нее. Эльфийка сложила руки под высокой пышной грудью и, сверля Аделайю гневным взглядом, переливчато прошипела:

— Я вызываю тебя на поединок.

Боги, у нее даже выражать свое недовольство получается красиво. Подождите, что?

— Какой поединок?

Лирен переместился к Адее за спину. Каэль стоял чуть поодаль, но также слышал все, о чем говорила Эль.

— Магический, тупица.

Ища поддержки мужа, Аделайя полуобернулась и с мольбой в глазах посмотрела на него. Он склонился и так, чтобы слышала только она, прошептал:

— Помню, помню, личное пространство и все такое.

— Свой вызов я тебе бросила при свидетелях и Учителе, так что отвертеться тебе не получится.

Адея так и не поняла, с чего вдруг навлекла на себя такие неприятности. Неужели это из-за ее ответа? Или потому, что Эльлианель прилюдно приструнили, и она прировняла это к оскорблению? Или эта зарвавшаяся эльфийка просто ищет того, на ком можно отыграться вместо Каэля?

— Закончили разминку, — вмешался в ход разговора вышеупомянутый Учитель. — Занимайте дорожки.

Эль плотоядно осклабилась и, вздернув идеальной формы носик, с королевским достоинством удалилась. Адея продолжала стоять на месте и смотреть ей вслед. Голос Лирена вывел из состояния ступора.

— Когда у них начнутся занятия непосредственно с оружием?

Ответ Каэля, как приговор:

— Она не успеет подготовиться.

* * *

Время приближалось к обеду, а Рэн продолжал сидеть на трибунах. Теперь он наблюдал за ходом тренировки юношей. Учебный план, который для этих детей составил Каэль, имел некоторые огрехи, но, кажется, Темный и сам их видел, потому что усиленно что-то правил в своих записях. Как же сильно отличалось занятие девушек от измывательств над мужским полом. Для молодого тела данный вид тренировки являлся издевательством. Не давая спуска, не делая скидок — Каэль гонял разношерстную компанию по стадиону и заставлял едва ли не плясать в воздухе. Если вампиры, оборотни и им подобные ничего против не имели, то человеческие недомаги готовы были рухнуть наземь и молить о пощаде. И да, молодые люди, в отличие от девушек, имели честь слышать, как ругается их учитель.

Лирен сделал себе мысленную заметку, отмечая, к чему нетерпим Темный. Каэль может часами сохранять невозмутимый вид, но существуют незначительные мелочи, которые мигом выводят дроу из себя. Например, он раздражался, если кто-то пытался уклониться от выполнения задания. Еще ни одному адепту не удалось затеряться в толпе таких же учащихся и хотя бы отдышаться. Бдительные глазастые хесы моментально докладывали своему Тайосу о нарушении, а Каэль придумывал практически изощрённые наказания. Нетренированные, привыкшие полагаться лишь на свою магию детки из кожи вон лезли, отрабатывая повинность. Неудивительно, что для юношей искусство ведения боя числилось последней парой сегодня.

— Выше!

Крик Каэля вывел Рэна из бездумного созерцания полудохлых недомагов, а звонок, оповещающий об окончании занятий, заставил его подняться. От души потянувшись всем телом, Лирен спустился на стадион и кивком головы поблагодарил Темного за прекрасное представление. Уже у самого выхода он обернулся и хмуро посмотрел в неестественно синее небо. Рэн отчетливо видел редкие фиолетовые всполохи. Они виднелись со стороны холма, на котором он договорился встретиться с Кайя. Всем существом ощущая приближение беды, он дал волю своим эмоциям, на секунду забыв о том, что Аделайя почувствует его нервозность. Лишние вопросы ему были ни к чему, поэтому — Лирен заставил себя успокоиться и пока не думать о том, что его взору представится вечером.

Подойдя к главному корпусу, Лирен оперся спиной на кованые перила. Мимо него, потупив взгляд, сновало множество адептов преимущественно женского пола. Лишь немногие встречались с ним глазами и то, старались быстрее переключить свое внимание с его персоны на что-нибудь другое.

— Кого-то ждешь?

Рэн немного удивился храбрости девушки. Переведя на нее глаза, он вздернул левую бровь. Едкая усмешка коснулась его губ.

— Предположим.

— Меня? — уточнило прекрасное создание, зазывно улыбаясь. — Если так, то можем идти. — Она чуть приблизилась.

Лирен не поменялся в лице, но эльфийка нарушила границы дозволенного и его это начало раздражать. Ее великолепное лицо и фигура делали девчушку эталоном красоты. Без сомнения многие хотели бы обладать зазнавшейся красоткой. Она это знала и очень активно пользовалась данным обстоятельством.

— Сегодня. В полночь. Ты придешь ко мне. Свободна. — Рэн махнул рукой и демонстративно повернулся к девушке спиной. С минуты на минуту должна была выйти Аделайя, и меньше всего ему хотелось, чтобы она видела его рядом с этой эльфийкой. В данный момент Лирена даже не занимал тот факт, что распрекрасная долгожительница не боится его, а активно проявляет симпатию. Либо она бессмертная, либо дура. Что же, это не его печаль...

Не успел Рэн закончить мысль, как из дверей выбежала Адея и буквально налетела на него с вопросами. Да, мимо нее не прошли ни его тревога, ни злость. Помимо этого в глубине ее глаз отчетливо виднелось беспокойство, и оно ни коем образом не относилось к нему, Лирену.

Не врать! Сказать правду, но так, чтобы малышка Адея ничего не поняла.

— Ты волнуешься, — заключил он, стараясь осторожно уйти от темы разговора. — Ты чувствуешь... смятение?

— Мама, — просто сказала Адея.

Лирен весь напрягся. Последний раз, когда он слышал упоминание о матушке Аделайи, это происходило за дверями кабинета ректора Академии. Маркус Грильо прямо говорил Верховной Ведьме, что не может позволить дочери встретиться с матерью. Причины он не объяснил, да и Адея не дала дослушать разговор, увлекая его на выход.

— Давай сходим к ней, — спокойно предложил он, накидывая ей на плечи свой плащ. — Прямо сейчас.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Аделайя, посылая ему обжигающую волну счастья. — Я просто отмечусь и предупрежу, что забегу в выходные.

Рэн сильно сомневался, что Адея увидится с матерью, но свои опасения не высказывал. Для начала он собирался посетить дом малышки, а уже потом делать какие-либо выводы и говорить вслух о своих предположениях.

Направляясь к главным воротам Академии, Рэн и Аделайя прошли мимо хмурой эльфийки. Она одарила его жену просто убийственным взглядом. Глупая девица не догадывается, но сделала она это зря. Этот прием и выражение ее лица были хорошо знакомы Рэну. Среди его бывших фавориток не раз вспыхивали конфликты. Нет, нет, это случалось не из-за него, а потому, что все сразу хотели заявить свое право на лидерство. По большому счету им было совершенно неважно, чего именно это касалось: первой занять душевую или получить завтрак в комнату.

Вспомнив о фаворитках, Лирен улыбнулся. Бедные девушки. По все правилам и законам они до сих пор блюдут целибат. Когда он уходил с Адеей, Рэн как-то не подумал снять с девушек обязанность быть его личными игрушками для плотских утех. Демон с ними, от воздержания еще никто не умирал. Уж он-то знает...

— Что тебя так веселит? — остановившись, спросила Адея.

Лирен приготовился честно ответить, но передумал. Он не хотел, чтобы она думала о тех, кто не так давно согревал его постель. Игнорируя ее вопрос, Рэн предупредил:

— Кое-что в городе тебе может показаться странным. Я прошу тебя не обращать на это внимания.

— Ты опять это делаешь, — укоризненно сказала она, покачав головой.

Не дав ему и шанса оправдаться, — хотя, наверное, поняла, что этого он делать не собирался, — Адея быстрым шагом двинулась дальше. Следуя в некотором отдалении от жены, Лирен надеялся, что она не заметит разрушенный дом достопочтенного лекаря. Его лавка располагалась на соседней с Академией улице, и каждый шаг Адеи приближал ее к ужасному зрелищу. Заметила...

Замерев как вкопанная, Аделайя осматривала разобранный по камушкам дом и силилась что-то сказать. Увиденное, однозначно лишило ее дара речи. Тыкая пальцем в развалины, она обернулась и посмотрела на Рэна. Он пожал плечами и отвернулся в другую сторону, делая вид, что его это совершенно не интересует. Группка людей, разбирающих завал, прекратила свои работы и, сбившись в кучу, начали громко перешептываться. Все бы ничего, но они указывали на него и в страхе прикрывали рты руками.

— Что это значит? — просипела Адея. Ее сведенные к переносице брови и поджатые губы прямо сказали Лирену, что без ответа с него живого не слезут.

— Ты не хочешь этого знать.

— Не принимай решение за меня! — истерично взвизгнула Адея и сама испугалась собственного голоса. Подпрыгнув на месте, она заозиралась по сторонам. Все внимание людей на этой улице было направлено на их пару.

— Я искал фрагмент плоти дракона. Его печень нашлась в фундаменте этого дома.

— З-зачем она тебе?

Лирен перевел взгляд с лица Адеи на ее грудь, где болтался маленький камешек.

— Фу-у-у, — скривилась она, вытирая руки об одежду. — Я же его трогала.

— При контакте с воздухом, некоторые внутренние органы не разлагаются, а каменеют. Так что расслабься, это не более чем очень полезный осколок булыжника.

— Теперь понятно, почему он скрывает ауру. Но зачем ты разрушил дом?

— Я чувствовал, что "это" здесь, — он кивнул на развалины, — но точно не знал, где искать.

— Лирен...

— Не стоит драматизировать, — одернул он. — Я хорошо заплатил этому лекарю за ущерб. Ты видишь его здесь? — он обвел улицу рукой. — Нет. Потому что у него хватило ума взять деньги и переехать ближе к дворцу, теперь он может себе это позволить.

Рэн замолчал. Адея тоже не произнесла больше ни слова. Устало помассировав виски, она подняла на него красные глаза и предложила:

— Пойдем обратно.

— Ты хотела проведать мать, — напомнил он о цели их выхода в город.

— Я передумала. Увижусь с ней в выходные, это уже послезавтра.

Адея обогнула его и, чуть понурив голову, поспешила в Академию. Даже не прислушиваясь к себе, Лирен понял, что его жена огорчена и желает побыть в одиночестве. Единственное, что он не понимал, почему она так расстроилась? Ничего сверх того, что он делал ранее или мог сделать, Рэн не совершал. Если ему что-то требовалось, он брал. В данном конкретном случае, он даже заплатил, хотя мог этого не делать. Заявившись к лекарю среди ночи, Лирен сразу предупредил его, что собирается разрушить дом и щедро насыпать кристаллов сильберия за это. Седовласый мужчина сомневался, но недолго. Получив на руки больше, чем ожидал, торговец спешно собрал необходимые и дорогие сердцу пожитки и покинул лавку. Все счастливы, все довольны. Каждый получил то, что хотел. В чем проблема? Где он ошибся? Почему Адея не желает его присутствия рядом с собой?

К демону все! Он не станет объяснять свои поступки и искать оправдания. Хочет подумать, пусть думает.

Решив не возвращаться в Академию, Рэн, тем не менее, удостоверился, что Адея прошла ворота. После этого он направился на холм, куда обещался прийти вечером. Его всегда утомляли долгие часы ожидания, но здесь его точно никто не увидит и он сможет дать волю своим эмоциям. Уже привычная тяжесть меча за плечами сейчас казалась единственно верным средством сбросить негатив. Пересекая границу, где собралась вся городская шваль, Лирен перешел в боевой транс. Странно, но этот район как будто резко вымер. Даже пьяные стражники у ворот не сидели на посту. Не тратя время, Рэн в две секунды оказался на холме и вытащил из ножен меч. Не сбавляя скорость, он начал наносить хорошо поставленные удары невидимому противнику. Куски земли летели в разные стороны и попадали на одежду, волосы, лицо. Но ничто из этого не смогло заставить Лирена хоть немного прийти в себя и уж тем более остановиться. Он яростно рассекал воздух обоюдоострым мечом и слушал завывания ветра в кронах деревьев.

Остановился Рэн лишь тогда, когда на Таализ опустились багряные сумерки. Тяжело дыша, он смотрел себе под ноги и пытался выйти из боевого транса. Ничего не выходило. Тело и разум отказывались подчиняться. Рэн не мог понять, что с ним происходит, пока инстинкт не завопил об опасности. Медленно обернувшись, он наблюдал за тем, как кто-то вспарывает пространство. Сиреневая дымка стелилась по земле и в хаотичном порядке вспыхивала ярко-фиолетовым цветом. Что-то подобное Лирен видел днем на стадионе. Видимо, сейчас ему предстоит не самая долгожданная встреча.

Как он и предполагал из пространственного перехода появился Архидемон. Он выглядел так же, как и в первую их встречу. Длинные черные волосы, безразличные ко всему глаза и порочная усмешка на губах. Да, одеждой он тоже не обзавелся. Все те же черные брюки и все.

— Вот это встреча! — оскалился Высший, раскидывая руки в стороны, будто ждал объятий. — Любимчик Богини Любви, как раз-таки ты мне и нужен.

Лирен молчал. Он догадывался, что и без его вопросов этот Архидемон что-то да скажет ему. Ведь недаром он искал встречи. Или это ложь?

— Собственно говоря, у меня совсем мало времени, — радостно вещал Высший. Однако это веселье никак не трогало его утомленный взор.

Продолжая оставаться немым наблюдателем, Лирен следил за мимикой демона, его движениями и направлением взгляда.

— Не стану вдаваться в подробности, но я хочу, чтобы ты и твоя... жена, — его губы растянулись в ядовитой усмешке, — покинули Таализ. Моя тетка попросила присмотреть за вами, и я не хочу ее расстраивать, ее милость мне еще пригодится, — с тяжелым вздохом проговорил он, подходя ближе. — Ты так серьезен, что мне даже неловко. Расслабься! — рассмеялся он и словно давнего друга похлопал Лирена по плечу.

Рэн хотел уклониться от прикосновений демона, но вдруг понял, что не может пошевелиться. Все его тело окаменело. Он мог смотреть, слушать, но никак не двигаться. Это уже было плохо.

— Можешь не пытаться, — хохотнул Высший ему в ухо. — Я по определению сильнее тебя, и мне правда надо с тобой поговорить, а не мериться... силами, — закончил он, открыто насмехаясь.

Лирен сильно сомневался, что демон так просто уйдет и не оставит о себе никаких воспоминаний — это не в их правилах. Поэтому Рэн ждал любой подлости со стороны Высшего. Тот же наворачивал вокруг него круги и осматривал местность.

— Ну, так что, вы покинете город? — спросил Архидемон. Он остановился и слегка нагнулся к Лирену, чтобы иметь возможность поймать его взгляд.

— Нет, — непреклонно рыкнул Рэн.

— А если я скажу, что в этом случае вы умрете?

— Все когда-нибудь умрут, — философски подметил Лирен. — Сегодня, завтра, через год, но мы все будем за гранью. — Демон нахмурился. — Для чего тебе Таализ?

Высший выпрямился и громко раскатисто рассмеялся.

— Не только он. Единственное, что попрошу — никому не говори, это секрет. Кстати о секретах, — довольно протянул он, — раз уж я так много знаю о тебе, то открою одну из своих тайн. — Архидемон отступил на пару шагов назад. — Я кое в чем провинился и суть моего наказания заключается в том, чтобы топтать эту землю ближайшие двести лет. Столь маленький срок в вашем мире это очень много в преисподней. Я не могу терять свое место там, потому-то мне нужны души. Поверь, я могу заточить даже безгрешную душонку в царстве Темного Бога. Но вернемся к насущному, — Архидемон быстро поменялся в лице став собранным и серьезным. — Покиньте город. — Это уже звучало как приказ.

— Нет.

— Ты ведь знаешь, что я превосхожу тебя силой? — Рэн закрыл глаза, готовясь к худшему. — Но, видимо, ты понимаешь только этот язык. — Жестко бросил Архидемон и дал Лирену ровно мгновение, чтобы выпрямиться, после чего опять взял над ним контроль. — Будь моя воля, я бы уже давно прихлопнул тебя, но две Богини в один голос кричат, что это будет самой большой ошибкой в моей бессмертной жизни, — сквозь зубы недовольно процедил он.

— Никогда, — прохрипел Рэн, осознав, к чему его склоняет Высший.

— Преклонись.

— Никогда, — закричал Лирен. Все его внутренности будто крошили ножом, мозг разрывало от невообразимой боли, а ноги продолжали подгибаться. Ничего хуже Рэн в жизни не испытывал. Продолжая держаться из последних сил, он забывал дышать. Легкие горели огнем...

— Это лишь малая толика того, что я могу, — обрадовал его Высший. Ему явно нравилось то, что он видел. Архидемон постучал себя пальцем по подбородку и, смотря на темно-синее звездное небо, озвучил свои мысли вслух:

— Интересно, как там малышка Адея?

Услышав имя жены, Лирен прекратил сопротивляться: он опустился на колени и склонил голову перед Архидемоном. Боги, как он мог забыть, что они связаны? Какие муки она испытывала в это мгновение?

— Если ты отказываешься уходить добровольно, значит, мне надо сделать все, чтобы заставить тебя подчиниться. В конце концов, ты сам поймешь, что мое милосердие не знает границ. — Архидемон уже что-то прокручивал у себя в голове. — Ладно, мне необходимо нанести визит еще одной родственнице, чтобы все задуманное осуществилось. Я и так уже слишком много времени потратил на твои уговоры. Бывай! — Высший махнул на прощание рукой.

Архидемон щелкнул пальцами и Лирен повалился на землю, раскинув руки в стороны и тяжело дыша. Впервые он видел, как перед внутренним взором скачут черные точки. Боль потихоньку отпускала. Сосредоточившись на своем состоянии и стараясь прислушаться к Адее, Лирен пропустил момент, когда Архидемон покинул раскуроченный холм. Подводя неутешительные итоги, Рэн не мог не радоваться. Он жив, следовательно, Адея тоже жива. Оставалось выяснить, в каком она состоянии.

Заставив себя встать, Лирен поднял меч и, прилагая неимоверные усилия, засунул его в ножны. Если бы не беспокойство за Аделайю, он позволил бы себе чуть отлежаться и прийти в норму. Ему больше нельзя забывать, что его жена ощущает все то, что чувствует он. Если когда-нибудь Высшему захочется снова поставить его на колени, Лирен переступит через себя и не станет противиться, он сразу подчинится. Только так он будет уверен, что Адея не пострадает из-за его гордости.

Рэн плохо помнил, как добрался до Академии и кого встретил на своем пути. Ничто и никто не имел важности, только Аделайя. Повинуясь внутреннему голосу и инстинкту, он шел по направлению к лазарету. Сорванный голос жены Лирен услышал еще на подходе к одноэтажному белому строению. Как и когда-то в подземелье скэдов, принимая удары Кайя, малышка Адея звала его, Рэна. Он бы и рад был ускориться, чтобы иметь возможность ее успокоить, но демон изрядно его потрепал. Поэтому поставив себе цель просто добраться до жены и неважно как, хоть ползком, Лирен медленно, но верно продвигался в сторону палаты, откуда слышались звуки борьбы.

Уже перед самыми дверями он заставил себя выпрямиться. С трудом нацепив обычное надменное выражение лица, Рэн прислонился плечом к косяку двери. Увиденное заставило его пошатнуться.

Аделайя будто взбесилась. Она дралась, кусалась и отбивалась от трех пар заботливых рук, что пытались уложить ее обратно в кровать.

— Да пошли вы! Лирен! — все еще не видя его, кричала она.

Маркус Грильо явно пребывала на грани истерики: его изрядно потряхивало.

— Рэн!

— Не ори, — тихо осадил Адею Лирен, проходя в палату. — У меня уши уже заложило от твоего вопля.

Аделайя вырвалась из захвата отца, лекаря и его помощника и ломанулась к нему. Буквально упав ему на грудь, она вцепилась дрожащими пальчиками в его грязную кофту. Глубоко втянув в себя воздух, она видимо уверилась, что перед ней не плод ее больного воображения и начала оседать на пол, постоянно повторяя его имя.

Лирен поддержал Адею, не давая ей упасть пыльным мешком на каменный пол, и помог добраться до кровати. Усадив ее к себе на колени, он перевел взгляд на ректора. Маркус Грильо вытер пот со лба и, не глядя на Рэна, быстро вышел из палаты. Лекарь с помощником тенью последовали за ним и уже через секунду Лирен и Адея остались одни.

В его положении удерживать хладнокровие оказалось чрезвычайно тяжело. Но и показывать насколько ему плохо Рэн не собирался.

— Что произошло? — тихо спросила она в перерывах между всхлипываниями.

— Неприятная встреча — ничего страшного со мной не случилось, а вот твое состояние меня беспокоит.

Адея отстранилась и заглянула в его глаза.

— Я думала, ты умираешь...

Она начала говорить и, кажется, совсем не замечала, как по ее ногам поползла вязь рисунка связывающая их. Лирен не дал Аделайе заострить на этом внимания. Он удерживал ее взгляд и лишь периферийным зрением наблюдал за свечением на ее нижних конечностях. Его желание забрать ее боль работало. Он уже мало что понимал. Сознание целиком и полностью застилала черная пелена. Еще секунда и он может сильно испугать Аделайю тем, что просто-напросто потеряет сознание. Он! Потеряет сознание! Боги, куда катится мир? Чтобы скэд и в обмороке?

— Тебе нужен отдых, — прокашлявшись, перебил он Адею, снимая ее с колен и укладывая в постель. — Я расскажу обо всем позже. Сейчас у меня еще есть дела.

— Рэн, — позвала Аделайя, и когда она на нее посмотрел, попросила: — Не пугай меня так больше.

— Не буду, обещаю. — Он убрал со лба жены прилипшую влажную прядь волос и, зажмурив глаза, прижался губами к холодной коже. Не испытываемое доселе чувство вины разрывало его изнутри. — Отдыхай.

Лирен выпрямился. Настроив себя на еще один заход, он расправил плечи и с гордой осанкой покинул палату. Прикрыв за собой двери, он прислонился к ним спиной и согнулся пополам, упираясь руками в колени. Вселенская усталость навалилась на его плечи, а ведь уже через пару часов его ожидала встреча с эльфийкой. Что же, к этому времени он обязан прийти в себя.

Не торопясь, Лирен направился в сторону дома, где его ждала удобная мягкая кровать.

* * *

Рэну показалось, что он только прилег, как раздался громкий стук в дверь. Распахнув в глаза, он резко спустил ноги на пол и уставился в стену напротив себя. Прислушавшись к себе, Лирен удостоверился, что двух часов ему вполне хватило, чтобы от изнеможения не осталось и следа.

Бодро поднявшись, он спустился на первый этаж и с искренней улыбкой на лице открыл дверь.

То ли от его оскала, то ли от того, что он так свежо выглядел, эльфийка отшатнулась и едва не свалилась с крыльца, оступившись на ступеньке. Удержав девушку за предплечья, Лирен притянул ее к себе.

— Осторожно, — попросил он, перекидывая ее густые волосы на одно плечо. — Мы же не хотим, чтобы ты поранилась. — Лирен прикоснулся пальцами к шее девушке и почувствовал, как быстро бьется венка под тонкой кожей. Приблизив свое лицо к ее, он проникновенно прошептал: — Позже, будет немного больно. — После этого он нажал на определенную точку и эльфийка, закатив глаза, обвисла у него на руках. — Вот и чудно, — хохотнул Рэн.

Пройдя в дом, он собрался бросить девушку на пол, а потом подумал, что лишние синяки девчушке ни к чему. Осторожно опустив ее на деревянные половицы, он сходил на кухню за веревкой и, не торопясь, начал связывать бестолковую эльфийку, насвистывая себе под нос незатейливый мотив. Все взвесив, Лирен решил, что пока они легко обойдутся без кляпа. Если же девица начнет много и часто говорить, вот тогда он и закроет ей рот.

Перебросив бессознательное тело через плечо, он поднялся на второй этаж и кинул его на разобранную кровать. Дав венценосной особе время самостоятельно прийти в себя, Лирен сбросил одежду и направился в ванную комнату. Прохладная вода плохо смывала грязь, но отлично приводила в тонус. Мигом спала вся остаточная сонливость и появилась жажда активных действий.

— Ты сгниешь в темнице Светлого леса.

Это первое, что он услышал, когда вернулся в комнату. Эльфийка очнулась и теперь сверкала в его сторону злобным взглядом. В ее зеленых глазах вспыхивали золотые вкрапления. Вокруг сгущалась сила. Если она сейчас применит магию, то это не есть хорошо. Все обереги и амулеты Лирена лежали на столе.

— Я пожалуюсь ректору.

— И что ты ему скажешь? — усмехнулся Лирен, пристраиваясь рядом на кровати. — Что пришла к взрослому мужчине ночью чай попить? Или пробелы в образовании исправить?

— Ты... ты...

— Помолчи уже, — скривился Лирен и, нависнув над девушкой, схватил ее за подбородок. Добившись того, чтобы она открыла рот, он запихнул ей внутрь кусок чистой, заранее приготовленной тряпки и предупредил: — Выплюнешь, я засуну туда простыню.

Он едва успел договорить, как в середине комнаты появилось яркое свечение. Позолоченная пыль рассеивалась в воздухе, создавая ощущение нереальности происходящего. Подорвавшись с кровати, Рэн едва успел поймать Аделайю за секунду до того, как она плашмя упала на пол. Его жена находилась в полудреме, но усиленно старалась проснуться. Не медля, он подошел к постели и, как можно более аккуратно, пинком, спихнул эльфийку на пол. Встретившись лицом с досками, девушка приглушенно взвизгнула, а после тихо всхлипнула. Аделайя испуганно распахнула глаза, но увидев Рэна, моментально расслабилась.

— Опять? — мягко улыбнулась она.

— Снова, — ответил Лирен, опуская Адею на чистое одеяло. — Подожди меня здесь.

Он подошел к скулящей эльфийке и снова закинул ее к себе на плечо. Быстро спустившись вниз, он избавил ее от пут и помог встать на ноги. В данный момент Лирен являл собой образчик джентльмена. Помимо того, что он поддерживал девушку под локоток, ещё помог ей оправить платье.

— Если хоть кто-нибудь узнает, что здесь произошло, я уничтожу Светлый лес.

— Ты не посмеешь, — пораженно выдохнула девушка, отступая к двери.

— Я изничтожу каждого эльфа и начну с тебя. Усекла?

— Ты пожалеешь о своих словах, — прошипела Светлая, шаря рукой за спиной и ища ручку двери.

Рэн наклонился к девушке, заставив ее сильнее вжаться в опору позади себя. Говорить что-то сверх того, что он уже сказал, Лирен не собирался. Он просто решил помочь белокурой эльфийке выйти из дома. Отварив дверь он не стал удерживать ее от неминуемого падения, а развернулся и поспешил наверх к своей жене.

Аделайя сидела на кровати и держалась за живот. Одного взгляда на нее Рэну хватило, чтобы понять, что малышку снова мучают боли. Поймав ее умоляющий взгляд, он ободряюще полу-улыбнулся.

— Идем купаться.

— Только давай воспользуемся озером за нашим общежитием, там вода теплее. — Аделайя улыбнулась в ответ и осторожно спустила ноги на пол. Не делая резких движений, она поднялась и подошла к Лирену. Положив ладошки ему на грудь, она мягко проговорила: — Я конечно не против, чтобы ты шел именно так, но думаю, тебе лучше что-нибудь накинуть сверху.

Лирен резко повернул Аделайю к себе спиной и прижал к груди.

— Нас все равно никто не успеет увидеть, — тихо сказал он и слегка прикусил мочку ее уха.

После этих слов он подхватил Адею на руки и, выкладываясь на всю мощь, побежал в заданном направлении. Свобода, ветер в лицо, пение птиц в ночном парке и шорох листвы под ногами. Диск полной луны подсвечивал ровную гладь идеально круглого озера. А редкие капельки воды, осевшие на траве, поблескивали в темноте.

Аделайя не успела ахнуть, как Лирен поставил ее на пологом берегу. Сбросив полотенце, он вошел в воду по пояс и повернулся к жене лицом. Она почему-то медлила и не спешила раздеваться. Переступая с ноги на ногу, Адея попросила подождать ее минуту и скрылась в высоких зарослях травы. Рэн только хотел спросить все ли нормально, как Аделайя появилась на берегу. Нагая. В лунном свете она казалась истинной Богиней.

Она сильно закусила нижнюю губу и ступила в водоем. Не спуская с него своего томного взгляда, Адея направилась к нему. Кончики ее пальцев касались воды. Видимо ей нравилось это ощущение. Она будто ласкала озеро, а Лирен представлял эти легкие прикосновения на себе. Кажется, не только он решил снять боль иным методом, нежели просто полежать в заряженной луной воде.

Рэн очень сильно надеялся, что вода вокруг не закипит, ибо внутри него бушевал пожар. Опустив руки под воду, он сжал их в кулаки только бы не сорваться раньше времени и не перехватить Адею на середине пути. Он уже трижды успел проклясть это мелководное озеро. Нужно было пройти не менее ста шагов, прежде чем глубина стала бы по пояс. Лирен бы и рад был закрыть глаза, чтобы сосредоточиться на мысленном счете или своем дыхании, вот только он никак не мог отвести взгляд от Аделайи. Ее высокая грудь, тонкая талия и соблазнительно покатые бедра — это был предел его мечтаний на данный отрезок времени. Хотя нет, на всю оставшуюся жизнь.

И все же, когда Адея оказалась в паре локтей от него, Рэн не выдержал и дернул ее на себя. Обхватив руками Аделайю за талию, он чуть приподнял ее, побуждая обхватить его ногами за пояс. Малышка Адея сделала все так, как он хотел и уже через секунду их лица оказались на одном уровне.

— Привет, — прошептала она, что несказанно рассмешило Лирена.

Но подчиняясь ее игре, он ответил:

— Привет.

Рэн обхватил затылок Адеи и притянул ее голову к себе.

— Каждый раз как будто первый? — интимно спросил он и, не дожидаясь ответа, прикоснулся к пухлым соблазнительным губам в жестком поцелуе. Какая к демону нежность, когда его обнаженная жена у него в руках.

Аделайя теснее прижалась к Лирену и издала громкий стон. Рисунок на ее теле вспыхнул ярким белым золотом, окутывая своим светом небольшое пространство вокруг.

Все ощущения настолько обострились, что даже ласкающая запястья вода приводила в исступление. Лирен чувствовал, что долго не выдержит всей этой прелюдии. Он хотел обладать женой прямо сейчас. Двинувшись в сторону берега Рэн только надеялся, что кратковременная потеря в пространстве не до конца его дезориентировала.

Опустив Аделайю на песок Лирен немного отстранился. Смотря на ее лица, глаза он начал понимать, почему когда-то обратил на нее внимание. Все дело в эмоциях, которые она ему давала. До появления малышки Адеи в его жизни, он не понимал, что значит переживать за кого-то, беспокоиться и ... то самое чувство, о котором он не может сказать вслух.

Пока он размышлял, его жена перехватила инициативу. Толкнув в грудь, она оседлала его сверху и победно улыбнулась. Лирен не стал отстаивать свое право быть сверху, он остался наслаждаться видом лежа на спине. Проведя руками по ее бедрам, он заставил ее нагнуться для поцелуя. А в следующий момент ночную тишину нарушил слаженный стон Адеи и Лирена.

Аделайя двигалась медленно, осторожно, тогда как Рэну хотелось более активных действий. Он хотел получить разрядку от всего того, что кипело внутри. Но раз уж он снизу, то придется подчиниться правилам. Адея выпрямилась, позволяя Лирену скользнуть еще глубже — это лишило его рассудка. Она приподнялась, почти полностью выпуская его плоть из себя, а затем резко опустилась. Больше Рэн терпеть не мог. Издав нечленораздельный стон, он рывком сел и обхватив Аделайю руками начал управлять ее действиями. Помогая подняться, он с силой опускал ее на себя.

Уже готовый получить то, к чему стремился, он поднял голову от груди Аделайя желая заглянуть в ее глаза и увидеть там отражение своих чувств, но заметил, как его поглощенная страстью жена тянется к диску луны. Бросив в том направлении взгляд, он заметил, что по воздуху летит полоска ткани. Летит не абы куда, а именно в руку его жены. Это последнее, что зафиксировал мозг Лирена, потому что в следующую секунду он услышал удовлетворенный вскрик Адеи, почувствовал, как ритмично сокращаются ее мышцы и, наконец, позволил дать себе освобождение.

ГЛАВА 7

Яркие лучи солнца, пробивающиеся сквозь тонкую занавеску, ласкали лицо и согревали прохладный воздух в лазарете. В теплом свете завораживающе кружа, танцевали еле заметные частички пыли. Их движение напрямую зависело от колебания пространства в комнате. Стоило Адее поднять руку и попытаться дотянуться до безумного хоровода, как микроскопические хлопья разлетались в разные стороны. Отстраненно наблюдая за своеобразными заигрываниями, Аделайя пропускала между пальцев достаточно широкую красную ленту, которая вполне могла сойти за поясок. Воспоминания проведенной с Рэном ночи живописно представали перед внутренним взором. Наверное, по логике вещей Аделайя была просто обязана чувствовать хоть какую-то усталость или ощущать некий дискомфорт от слишком большой нагрузки на все группы мышц. Однако ничего подобного она не ощущала. За спиной будто выросли крылья. Ни тяжести, ни боли. Лишь непередаваемая легкость и эйфория. Еще вчера вечером Адею мучили спазмы внизу живота и, время от времени, резко сводило все тело целиком. Явление кратковременное, но до ужаса выматывающее и пугающее. Ясно было одно: причиной всего этого являлся Лирен. Аделайя надеялась, что сегодня, сейчас, он чувствовал себя настолько же потрясающе, как и она.

Со стороны полигона послышался громкий взрыв и разноголосые крики. Даже это не заставило Адею подняться с кровати. Тяжело вздохнув, она снова принялась за визуальное изучение ленты. Все-таки, как ни крути, а появилась она довольно странным образом. Ярко-фиолетовая вспышка, что буквально затмила диск луны и уже через мгновение этот лоскуток плывет по воздуху прямиком к ней в руки. В тот момент Аделайя не успела даже испугаться, не то, что задуматься откуда-куда-зачем. Лирен вытеснил все здравые мысли из ее головы, оставляя только одни инстинкты. А вообще, это все Рэн виноват. Неважно, как и почему Адея пришла к подобному умозаключению, просто надоело постоянно винить себя в свершенных глупостях. А то, что эта вроде бы простая на вид ленточка обернется проблемами, Аделайе подсказывало шестое чувство.

Спустив ноги на пол, она поднялась и сладко потянулась.

— Ой. — Организм услужливо напомнил Адее, что веселая "неделька" еще не закончилась. Поспешив в комнату для девочек, она снова подсократила имеющиеся запасы. Беспокоиться о противозачаточном отваре казалось лишним. О наличии безопасных дней Аделайя не раз слышала от Нелли, да и остальные девочки в раздевалке часто делились между собой такими деталями.

Совершив обязательный утренний моцион и, наспех, съев булочку, Аделайя взяла у целителя разрешение, что освобождало ее от посещения занятий, и направилась к отцу. Она собиралась поставить родителя в известность о своем желании навестить мать. Стыдно признать, но с самого приезда она ни разу не наведалась в родной дом. Хотя странно, что матушка также не пришла ее навестить. Данный аспект как минимум вызывал беспокойство.

Не накручивая себя раньше времени, Аделайя поблагодарила целителя за беспокойство, после чего практически бегом устремилась на выход. Вышагивая по длинному коридору к настежь открытой двери, Адея не сдержала дрожь бесконтрольного радостного возбуждения. Последние метры она буквально пролетела. Замерев на каменном крыльце и втянув полные легкие теплого воздуха, Аделайя раскинула руки в стороны, улыбаясь летнему солнцу. Счастье. Именно его всем существом испытывала Аделайя Аскальф, купаясь в ласковых теплых лучах небесного светила и слушая щебетание птиц. И как она раньше не замечала, насколько завораживающе красива окружающая ее действительность?

Тихо попискивая от переполняющих, — нет, бьющих через край, — эмоций Адея закружилась на месте и не заметила, как приложилась тыльной стороной ладони об косяк двери. Определив это лишь по тупому звуку удара. Боль?.. Какая боль! Аделайя ровным счетом ничего не почувствовала. Небольшое покраснение на коже никак не повлияло на ее настроение. Решив больше не рисковать конечностями, Адея сбежала вниз по ступенькам и, рассматривая территорию Академии каким-то новым взглядом, медленно побрела в направлении главного корпуса.

На пути ей повстречалась Магистр Кордата: стоящая возле двери в подвалы Академии Магистр Кордата, наградила Аделайю тяжелым взглядом и кивнула, приветствуя. Она явно сильно нервничала, но старалась не показывать этого. Решив не заострять на этом внимание, Адея проследовала мимо и вошла в учебный корпус, где ее встретила оглушающая тишина холла. Это напомнило, что у всех остальных адептов ведутся занятия. Продолжая непонятно чему радоваться, Адея взбежала вверх по лестнице.

Кабинет ее отца оказался наглухо закрыт: не магическим способом, а совершенно тривиально заперт изнутри на замок. И тут не подумав озадачиться, Аделайя громко постучала в дверь и стала ждать, пока ее удосужатся принять. То, что родитель на своем рабочем месте она знала доподлинно: ему просто негде было еще находиться. Маркус Грильо никогда без надобности не покидал свой пост. Даже заседания ковена магов не могли заставить его оставить рабочее место в учебное время. Он не просто так требовал от студентов соблюдения всех пунктов устава Академии, ректор сам старался никогда не идти против установленной им системы правил. Исключение составляло лишь одно условие — угроза жизни его близким или родным. Но так как все о ком заботился Архимаг находились в пределах Таализа, ректору отлучаться было некуда.

Заклинание тишины спало на секунду раньше, чем прекратилось действие в кабинете. Аделайя без труда смогла расслышать треск огня и леденящие душу нечеловеческие крики. Отшатнувшись к стене, она прижала руки к груди и, с помощью дыхания, постаралась унять бешено стучащее сердце.

Очень скоро дверь распахнулась и перед Аделайей предстал изможденный Магистр Новел. Он устало потер шею и, будто ничего не видя перед собой, побрел в направлении лестницы. Донесшийся из кабинета запах серы и горелой плоти заставил желудок Адеи резко сжаться. Открытые настежь все три окна не помогли быстро проветрить кабинет. Спрятав нос в сгибе локтя, Аделайя прошла внутрь кабинета и осмотрелась. На глаза не попалось ничего, что вызывало бы подозрения. И только сваленные горой бумаги на столе показались отвратительно реализованной маскировкой.

— Что это было? — Адея присела на неудобный стул и посмотрела на отца.

Он по обыкновению расположился у окна с заложенными за спину руками.

— Ничего о чем тебе стоило бы переживать, — достаточно жестко ответил он. — Как ты себя чувствуешь? — совершенно иным тоном поинтересовался он, уводя разговор в другое русло.

— Удовлетворительно.

— А по твоему виду и не скажешь, — усмехнулся родитель. — Я думаю, как минимум — отлично.

— Ты не можешь этого утверждать, если не смотришь на меня, — слегка обиженно проговорила Адея.

— Ошибаешься. Я всегда вижу и чувствую тебя, так же как и твою мать, — тихо закончил он. — Для меня мало что в этой жизни осталось невозможным. Так что не стоит заблуждаться на мой счет. Я знаю намного больше того, что ты мне говоришь или показываешь.

Адея вся внутренне напряглась.

— Я не все понимаю, потому что никогда ранее ничего подобного не встречал, но не оставляю надежды найти ответы на свои вопросы.

— Пап... — Аделайя поднялась.

— Эти узоры... — родитель круто развернулся, — как давно они появились?

— Пап...

— Не берусь утверждать, но думаю, Лирен Иро Аскальф скрывает такие же нательные рисунки под одеждой. Он осмотрительно носит кофты с длинным рукавом и высоким горлом, старается не подставлять лицо под солнечные лучи. И все же, наблюдение за наследником трона принесло свои плоды. Ему почти удалось завести меня в тупик. Навещая вас в Лимесе, я не догадался посмотреть его ауру, был слишком сосредоточен на тебе и твоем решении покинуть Академию. Однако, в ночь вашего приезда, я все увидел. Она идентична твоей. Поправь меня, ежели я ошибусь, но мне кажется, что аура единой становится только в том случае, когда вы рядом, совсем близко друг к другу. Если это так, то теперь подумай вот о чем: последние два века все кому не лень ищут слабость расы скэдов. Смерть Лирена однозначно подкосит Правителя и может быть толкнет на необдуманные поступки. Ты и наследник делите одну ауру — без тебя, не будет его и наоборот. Отсюда получается, что достаточно убить тебя и наш материк захлебнется кровью.

Адея подошла к отцу и крепко его обняла. На глаза невольно навернулись слезы. Скрывать от родителя факт замужества и много чего еще оказалось чересчур тяжело. Но и вываливать на отца ворох информации, не имея молчаливой поддержки за спиной Аделайя банально трусила.

— Ты переутомился, отсюда беспочвенные подозрения.

— Да. Наверное, ты права. Я немного устал. Латать разорванное пространство — дело утомительное, — по-доброму усмехнулся он, проводя широкой ладонью по голове Адеи. — Надобно перевести дух.

Отец взял ее за плечи и немного отстранился. Осмотрев Адею с ног до головы, он уделил особое внимание красной ленте, которая была повязана вокруг талии. Что-то в его взгляде, в лице разительно изменилось. Он зажмурил глаза, а когда распахнул веки, сипло произнес:

— Береги себя и побольше отдыхай.

Аделайя кивнула. Поцеловав отца, она направилась к выходу, но вспомнила, по какому вопросу собственно пришла.

— Я хочу навестить маму, — с улыбкой сказала она и заметила как отец едва не сел мимо кресла.

— Ммм... не думаю, что это хорошая идея.

— Но я соскучилась.

— Адея, дочка, пожалуйста, отложи свой визит на... неопределенное время. Мне есть, что тебе объяснить, но пока я не готов этого сделать, — медленно проговорил ректор, старательно подбирая слова. А Аделайе вдруг подумалось: не одна она не ведает, какими словами рассказать о том, что происходит у нее в жизни. Но домой она все равно наведается. Сегодня. Чего бы это ни стоило.

— Ты же понимаешь, что не переубедишь меня?

— Я тебе запрещаю! — Отец вскочил со своего места и словно раненый зверь заметался по кабинету. Он дважды порывался что-то сказать, но каждый раз останавливался и раздраженно взмахивал рукой. Остановившись, он собрался и спокойно попросил: — Оставь это. С ней все хорошо, поверь мне, — ласково закончил он, печально улыбнувшись.

— Почему оставить? — насторожилась Адея, делая шаг в сторону отца. Не верить ему не было причин, Маркус Грильо редко лукавит, тем более врет и уж точно он не опустится до этого в отношении своей семьи. — Что происходит? Она заболела?

Родитель едва заметно вздрогнул.

— Это трудно объяснить. Это долго объяснять. Возможно, ты сразу не поймешь и не примешь... Адея... — Он обреченно покачал головой. — Просто не ходи. Дай мне немного времени, и я все тебе расскажу, — устало закончил родитель.

Проявив несвойственную ей жесткость, Аделайя сказала, как отрезала:

— На сегодня у меня имеется официальное освобождение от занятий. Я не нарушу устав Академии, если покину территорию в учебное время. — С этими словами она вышла из кабинета и напоследок громко хлопнула дверью. Негативные эмоции разрывали изнутри. Страх за мать, непонимание ситуации в целом, обида на отца — эти чувства и ощущения заставили забыть о некогда прекрасном настроении с утра. Сейчас перед Аделайей стояла одна задача: как можно скорее попасть домой и убедиться, что с мамой все хорошо; что она жива и здорова; что странное поведение папы обусловлено нелепой ссорой с женой, где он по обыкновению являлся виноватой стороной.

Выйдя на улицу, Адея быстрым шагом двинулась в сторону общежития, собираясь переодеться в более подходящую сезону одежду. Вряд ли кто-то в городе посчитает ее здравомыслящей, если она будет щеголять в легком летнем платье по мокрым от дождя улицам. Да и пронизывающий до костей ледяной ветер не покажется приятным прикосновением.

Широко шагая и размахивая руками, Аделайя почувствовала слабую тупую боль в запястье. Мимолетное ощущение, от которого через мгновение не осталось ни одного воспоминания.

Перед тем как покинуть Академию, Адея хотела забежать к Лирену и предупредить его о своем уходе. Но подумав, пришла к выводу, что Рэн должно быть очень сильно занят. Будь это не так, он бы уже давно был подле нее и выяснял, что послужило причиной сильного расстройства и несвойственной ей злости.

— Дела, дела, у всех дела. Что же, я тоже кое-что для себя придумала, — недовольно бурчала Адея себе под нос, накидывая на плечи непромокаемый плащ. — Понадоблюсь, найдет. А нет,... сама вечером найдусь.

Захлопнув дверь, решительно настроенная узнать правду или хотя бы что-нибудь, она отправилась в обитель, где прошло ее счастливое детство.

Погода за воротами Академии оказалась под стать настроению Аделайи. В лицо ударил мелкий колючий моросящий дождь и порыв сильного ветра.

— Даже природа против меня, — огрызнулась она, плотнее запахивая полы плаща и надевая капюшон.

Перепрыгивая через лужи и ловко лавируя между прохожими, Адея побежала домой.

* * *

Лирен сидел в одной из пустующих аудиторий Академии и из окна наблюдал за тем, как спешно уходит Адея. Он прекрасно чувствовал ее злость и досаду, но подумав, решил расспросить о ее состоянии немного позже. Сейчас ему представилась отличная возможность проверить то, что мучило разум весь остаток сегодняшней ночи. Замахнувшись, он с силой ударился запястьем о подоконник. Лирен ни на секунду не спускал глаз с жены. Она чуть дернула рукой, но не сбилась с шага и даже не притормозила, чтобы посмотреть на вроде как травмированную конечность. Данный факт подтвердил его догадки. Он мог забрать боль Адеи, но короткий импульс от собственных травм пусть и в малой степени все равно достигал цели, то есть малышки Аделайи. Она что-то чувствует и как доказал эксперимент — это не приносит ей беспокойства. Что же, Рэна это вполне устраивало.

Дверь в аудиторию отварилась. На пороге появился Каэль. Он обвел пустое помещение хмурым взглядом и холодным тоном попросил:

— В следующий раз, если вдруг я тебе понадоблюсь, ищи меня сам. Ты устрашаешь адептов одним своим видом. А заикающийся маг, невостребованный маг.

— Я подумаю над этим, — отмахнулся Лирен, присаживаясь на подоконник. — У меня к тебе... просьба, — не без труда проговорил он. Обращаться к Темному за услугой — было выше его сил, но необходимость оставить Аделайю один на один с эльфийкой вынуждало его наступать на горло самому себе. Он рассчитывал оттянуть время их поединка на максимально возможный срок. А для этого ему требовалась помощь Каэля, их учителя.

— Заинтригован, — весело отозвался Тайос, проводя пальцем по нарисованной на доске пентаграмме, тем самым разрывая круг. — Продолжай, не смею тебя перебивать.

Рэн стиснул челюсть и прикрыл глаза. Раздражение брало верх над всеми остальными эмоциями и чувствами. Он надеялся, что Адея, на фоне своего негатива, не сможет распознать его бешенство. И все же Лирен заставил себя успокоиться и продолжил разговор ровным голосом:

— Сегодня ночью я вынужден покинуть Академию, да и сам Таализ, на некоторое время. Я не могу взять Адею с собой, так же как и оставить ее на растерзание адептки Эльлианель Пресветлой. — Рэн выдержал паузу и успел заметить, как скривился Темный при звуке имени эльфийки. — Моя просьба заключается в том, чтобы Эль в ближайший месяц даже думать не думала о поединке.

Каэль не стал интересоваться, почему он попросил четыре недели, хотя Лирен ждал этого вопроса. Тайос присел на парту и, постукивая пальцами по столешнице, серьезно задумался над предложением. Какие мысли одолевали его в тот момент? Рэн оставался в полной уверенности, что Темный питает некую симпатию к малышке Адее. Дроу всегда отличались каким-то благородством. Спасши им однажды жизнь, ты навсегда остаешься чуть ли не побратимом. Они готовы до конца дней благодарить своего спасителя, не требуя ничего взамен.

— Пожалуй, я смогу слегка поправить учебный план, — спустя несколько минут ответил Каэль. — Их единственной мечтой, будет желание — поскорее лечь в кровать и забыться глубоким сном. Тебя это устроит?

— Более чем. — Уголки его губ приподнялись в подобии улыбки. — Пусть всё, о чем они смогут думать, так это боль в мышцах.

— Что тебе это даст?

— Время, — коротко ответил Лирен, забираясь с ногами на подоконник. — Всего доброго, — быстро проговорил он и выпрыгнул из окна. Свой вопрос с Темным он уже решил, оставалось пообщаться с Магистром по зельеварению, после чего можно было собираться в дорогу.

Тииль Кордата остановилась, но поворачиваться к Лирену не спешила.

— Вы должны понимать, что я не удержусь от соблазна и полезу поковыряться у Вас в голове, — усмехнулась она, продолжая стоять к Рэну спиной.

— Я готов к этому, — в тон Магистру ответил он и сам предстал перед глазами Тииль. — Даю Вам пару минут, а затем — поговорим.

Магистр согласна кивнула и, закусив губу, сосредоточила свой взгляд на Лирене. Как бы сильно она не старалась, а пробить выстроенный им блок у Тииль не получалось. Спустя пару десятков секунду женщина нахмурилась и чуть подалась вперед, усиливая давление на сознание Рэна. Приятного мало. Ощущение будто стучат молотом по наковальне.

— Ладно, хватит, — недовольно буркнула Магистр Кордата, отступая и оправляя мантию. — Аделайе это не вредит? — уточнила она, не встречаясь взглядом с Лиреном.

— Нет. Для нее я полностью открыт. Давайте лучше сразу перейдем к делу.

— Если бы Вы так не напрягались, то я бы уже давно знала, о чем Вы хотите спросить.

— Меня интересуют словари со староэльфийского. Я был в библиотеке, но у вас нет даже намека на что-то, что связано с эльфами: история происхождения, завоевания — вообще ничего нет. Как такое возможно?

— О, — воодушевленно воскликнула Магистр, — с этим вопросом Вам лучше обратиться к Маджикаю. Он отвечает за архив Академии. Библиотекарь в этом вопросе тебе не помощник, он просто следит за порядком.

Тииль склонила голову набок и еще раз попробовала пробиться в мысли Лирена.

Он потер виски и укоризненно посмотрел на Магистра.

— Можно личный вопрос? — спросила Магистр и, не дожидаясь ответа, поинтересовалась: — Аделайя в курсе, на что Вы идете, оберегая ее?

Рэн бросил хмурый взгляд на Тииль.

— Нет. Я не собираюсь ей рассказывать и Вас попрошу оставить увиденное при себе. — Лирен задавался вопросом: как Магистру удалось пробить его блок? Эта женщина непредсказуема. Она полна неприятных для Рэна сюрпризов. Что же, в следующий раз он будет умнее и даже на секунду не позволит разуму опустить возведенный ментальный щит.

— Она молодая, но не глупая, — улыбнулась Тииль. — Рано или поздно Аделайя сама озадачится этим. Вы готовы бороться с ее чувством вины...

— Вы переходите границы, Магистр. — Лирен подавил все чувства и эмоции внутри. Если убивать, то на холодную голову. Тииль Кордата ступила на территорию, где посторонним не место. Сделав полшага вперед, Рэн наткнулся на подрагивающую от волнения вытянутую руку преподавателя.

— Спокойно, наследник. Я могу за себя постоять. Но признаю, здесь я не права. Меня порой заносит, прошу прощения, — искренне повинилась она, стараясь не подпускать Лирена ближе. — Давайте забудем последние несколько минут разговора и мирно разойдемся. Уверяю Вас — все, что мне удалось увидеть в Вашей голове останется при мне. Нет причин для беспокойства.

Лирен не ответил согласием, но и не продолжил наступать. Он отлично контролировал себя и отдавал отчет своим действиям. Смерть Магистра Кордата никогда не входила в его планы. Он с некой долей уважения относился к этой женщине, но если она еще раз попытается учить его жизни... Рэн уже давно вырос, и ему не требовались всезнающие учителя, тем более принадлежащие к человеческой расе. Его лояльное отношение к некоторым людям не обязывает быть милостивым со всеми.

Не прощаясь, Тииль Кордата быстрым шагом проследовала прочь. Разумное решение с ее стороны. Теперь Лирен мог сосредоточиться на поисках Магистра по истории магии. Вернувшись обратно в главный корпус Академии, Рэн подошел к стенду с расписанием. По всему выходило, что у престарелого оборотня сейчас "окно" и его стоит искать если не на кафедре, то в комнате отдыха. Свои поиски Лирен начал с зала для преподавателей.

Стоя склонившись над столом, Маджикай рассматривал карту их материка и что-то вымерял линейкой. По его напряженной спине Лирен понял, что оборотень прекрасно осведомлен, кто стоит у него за спиной и заглядывает через плечо. Не отрываясь от работы, он поинтересовался:

— Чем обязан, наследник?

— Словари со староэльфийского... — Рэн только начал излагать, как его мгновенно перебили.

— Вам будет проще найти того, кто владеет этим древним языком. Эльфы хорошо постарались, чтобы забрать в свои хранилища все маломальские записи: учебники, манускрипты, гримуары — ничего больше нет. Эти параноики подписали пакт о ненападении только после того, как вычистили все наши архивы на предмет записей об их расе.

— Им есть что скрывать?

— У каждого свои секреты. — Магистр выпрямился и повернулся к Лирену лицом. — Не так ли, наследник?

— Разговор не обо мне, — моментально пресёк Рэн.

— Да, да, Вы, конечно, правы. Возвращаясь к теме нашего разговора, могу посоветовать Вам, пообщаться с единственным представителем этой расы у нас в Академии, с адепткой Пресветлой. Она не является образчиком великого дипломата, но у Вас, наследник, свои методы достижения цели. Так что, предполагаю, вы легко найдете общий язык с Эльлианель.

В этот момент Лирен как нельзя лучше понял реакцию Каэля на имя эльфийки. Огромным усилием воли ему удалось не поменяться в лице.

— Есть кто-нибудь еще, с кем я могу поговорить? — на всякий случай уточнил Рэн. Видят Боги, обращаться к Эль хоть с какой-нибудь просьбой он не желал. Не после их достаточно тесного не очень приятного первого знакомства. Вряд ли эта девица станет ему помогать после того, как он с ней обращался.

— Увы. — Маджикая развел руки в стороны и для пущего эффекта отрицательно покачал головой. — В Таализе Вы такого человека не найдете. РаСвен или Лимес — еще возможно. Ну, или попробуйте выйти на Стража. Но будьте готовы, что оборотни не встретят Вас хлебом и солью.

— Стражи владеют староэльфийским? — удивился Лирен. Насколько он знал, Стражи воины, защитники, но никак не полиглоты. Он скорее поверит, что попавший в их лапы вампир, за неделю, выучил древний язык, лишь бы не подвергаться пыткам Стража.

— Он даст направление, где искать, не более.

— Значит РаСвен? — Лирен отбросил вариант с Эль, так же как и идею поиска Стража.

— Да, или Лимес, что, думаю, устроит Вас больше.

— Что же, очень признателен, — поблагодарил за наводку Лирен. — Я, пожалуй, пойду.

Магистр дежурно улыбнулся и снова вернулся к своей работе.

Рэн вышел в коридор и тихо прикрыл за собой дверь. Если раньше он собирался заехать только в Лимес, то теперь предстояло проложить маршрут через РаСвен. Бесполезно терять день-два он не хотел, но проверить все равно стоило. У Лирена осталось не так-то много вариантов найти человека, владеющего староэльфийским, чтобы игнорировать хоть какую-то возможность. При одной только мысли обратиться к Эльлианель его выворачивало изнутри.

Не стоило поминать эту особу даже в мыслях. Вышеупомянутая девица материализовалась на противоположной стороне коридора и по одному ее взгляду, Лирен понял, что если он сейчас же не покинет главный корпус, то его ждет малоприятный, а может даже грубый, длинный разговор. Послав эльфийке предостерегающий взгляд, Рэн ускорился и уже очень скоро вдыхал свежий прохладный воздух на крыльце своего дома. Странно, но как только он принял факт того, что задержится в Академии на неопределенное количество дней-месяцев-лет, то начал считать выделенное жилье обителью тишины и покоя. Он заставил себя поверить, что здесь практически безопасно. Ниран не производит попыток пробраться в Академию, он занят поиском плиты. И пока его интерес не направлен на Адею, Лирен может оставить жену под защитой Архимага и отлучиться по своим делам.

Что-то подсказывало Рэну, что поиск древнего словаря или человека, владеющего староэльфийским языком, займет намного больше времени, чем он предполагает. Главное, чтобы за дни его отсутствия с Адеей ничего не произошло. Сейчас он может оградить ее от любого вида боли. Но уехав, Рэн прекратит забирать неприятные ощущения и опустит жену с небес на землю. Это нужно для ее же безопасности. Если человек чувствует боль — значит, он жив. Не приведи Боги, Аделайя сломает себе руку или ногу. Если она не поймет этого сразу из-за того, что Лирен продолжит брать все удары на себя, то впоследствии кости неправильно срастутся и это приведет уже к вынужденному ломанию костей. Это последний момент, которому Лирен должен был уделить внимание до отъезда. Больше его ничто не держало в Академии. Он мог спокойно собрать вещи, попрощаться с женой и отправляться в путь. РаСвен, затем Лимес и обратно в Таализ.

— Друзья. — Вспомнив о двух личностях, к которым Аделайя испытывала искреннюю привязанность, Рэн пообещал себе озаботиться их состоянием здоровья, жизнью в целом, а после передать все это малышке Адее.

Поднявшись на второй этаж и пройдя в спальню, Лирен бросил на кровать дорожную сумку. Две кофты, одни брюки и сменное белье на ближайшие четыре дня — этого показалось достаточно.

* * *

Адея отперла дверь и прошла внутрь дома. Бесшумно ступая по деревянному полу, она прошла в гостиную и срывающимся от волнения голосом громко позвала мать. Тишина стала ей ответом. Умом понимая, что родительницы нет, Аделайя, тем не менее, прошлась по этажам и заглянула во все комнаты. Как всегда идеальная чистота и букетики свежих цветов в маленьких вазочках на столах. Ничего, что выбивалось из привычной обстановки. И все же, одно но... От стен буквально веяло холодом и одиночеством.

В воздухе не разливался аппетитный запах выпечки, которую так любила мама, не слышен был звук скворчащего на сковороде мяса, что ежедневно родительница относила отцу на обед. Всё казалось чужим и каким-то бесцветным. Будто все краски мира ушли вместе с... исчезновением матери. Соседи рассказали, что не видели ее больше двух недель. Она никому ничего не говорила о том, что собирается куда-то уехать. В один прекрасный день мама Адеи просто пропала.

Пройдя в спальню родителей, Аделайя присела на безупречно застеленную кровать и провела ладонью по мягкому покрывалу. Если бы она владела хоть каплей магии, то смогла бы узнать, как давно родные некогда стены не видели хозяйку.

На прикроватных тумбочках не наблюдалось маломальского хлопушка пыли. Определенно это работа отца-Архимага. Его заклинания очищают дом и поддерживают безукоризненный порядок. То есть, даже если бы Адея захотела что-то узнать, то после работы папы это сводилось к пустой трате времени и сил, которых и так нет. Определив, что тут ей делать нечего, Адея поднялась и медленно пошла к выходу. Гулкое эхо ее шагов поднималось к потолку, отчего становилось еще более неуютно находиться здесь в одиночестве.

Мерзкое чувство, когда вынужден просто сидеть и ждать, выводило Адею из себя. Как бы сильно она не хотела узнать правду, информатора, который с удовольствием бы поделился с ней желаемым, рядом не наблюдалось. Это не кто-то посторонний пропал, а мама. Мама! Аделайя считала, что имеет полное право обижаться и ненавидеть отца, бабушку, всех вокруг, в конце концов. Может, будет и сделает!

Поспешив запереть за собой дверь, Аделайя опрометью бросилась к калитке и, только оказавшись на оживленной улице, облегченно выдохнула. Прохладный воздух ворвался в легкие, успокаивая внутреннюю тревогу и настраивая на положительные мысли. Невозможно, что бы человек исчез, а всем окружающим все равно на это. Хотя если никто не бьет тревогу, значит, ничего серьезного не случилось, ведь так? Надо просто подождать пока Архимаг Грильо созреет для откровенной беседы. Собственно как и Аделайе требовалось время, чтобы подготовиться к серьезному разговору. А пока этого не случилось, она собиралась оставить отношения с отцом на уровне: он — ректор, а она — адепт Академии Магии. Ничего личного. Такими мыслями Адея старалась успокоить себя и постараться не надумывать того, чего по определению не могло быть, о чем в принципе не хочется думать.

Осмотревшись по сторонам, но, так и не решив, куда направить свои стопы, Аделайя повернула в сторону дворца. Надеясь, что сад в королевском парке окончательно вытеснит беспокойство и даст сил переждать молчание отца и отсутствие Верховной Ведьмы, которая без сомнения также владела информацией, Адея направилась в красиво оформленный оазис. Буйство красок определенно должно поднять настроение в этот серый промозглый день.

Несмотря на дождь и далеко не приятную погоду горожане не сидели по домам, а торопились посетить ярмарку драгоценных камней на главной площади. По узким улочкам города курсировали патрули стражи и с дотошным рвением заглядывали в карманы подозрительных встречных. Они создавали небольшие заторы, что осложняло продвижение в центр города, через который лежал путь Адеи. В очередной раз замедлив движение, она оглядела многочисленных людей вокруг. Взор зацепился за вихрастую голову... До боли знакомую вихрастую голову.

— Иналь! — окрикнула мальчишку Аделайя.

Ушки первородного дернулись. Он вытянул шею и попытался увидеть того, кто его позвал. Из-за невысокого роста он никак не мог рассмотреть Адею в толпе перекрывающей ему полный обзор. Пару раз подпрыгнув на месте, он, наконец, заметил ее и расплылся в широкой улыбке. Прокладывая себе путь локтями, он двинулся навстречу Аделайе.

Она также не стояла на месте и старалась быстрее добраться до заблудшего в Таализ дракона.

— Ты что здесь делаешь? — первым делом спросила Адея, схватив Иналя за руку.

— Тебя ищу, — радостно ответил Иналь и, перехватив Аделайю за запястье, потянул ее в пустую от людей арку. Двигаясь против течения толпы и пропуская мимо ушей недовольные ругательства, они продолжали двигаться в заданном направлении.

Спрятавшись от дождя и не мешая народу на узкой улице, Адея снова обратилась к Иналю с вопросом:

— Ты как здесь оказался? Опять потерялся?

— Говорю же, тебя искал, — с нажимом проговорил первородный.

— На ярмарке? — скептически выгнула бровь Аделайя.

— Ну, я сначала хотел заглянуть туда, а потом сразу отправился бы на твои поиски, — обезоруживающе улыбнулся Иналь. — А ты куда шла?

— В королевский парк.

— Так идем, а то меня и вправду скоро будут по всему Таализу искать. — Иналь взял Адею за руку и направился вглубь арочного прохода. — Огородами пройдем, — заговорщицки проговорил он и для пущего эффекта пригнулся, видимо представляя себя вражеским шпионом королевства.

Это не могло не вызвать улыбку на лице Адеи. Следуя за Иналем, она поймала себя на мысли, что безумно рада видеть этого... кхм... несовершеннолетнего первородного. С ним у нее связаны только приятные воспоминания. И хочется верить, что и в эту их встречу ничего плохого не случится. Какие бы слухи не ходили о драконах, Аделайя не собиралась менять свое мнение о Инале.

Пройдя пару кварталов, Первородный выпрямился. Хмуря лоб и кусая губы, он тяжело дышал, словно собирался поведать Адее о чем-то серьезном. Она не торопила мальчишку, хотя сама внутренне сгорала от любопытства и непонятно откуда взявшейся тревоги.

— Я не потерялся, — наконец заговорил он, — мы здесь с официальным визитом. Помнишь скэд упоминал о сделке с Темным Богом и ста человеческих душах ежегодно — это всё правда. С некоторой поправкой на то, что мы не убиваем невиновных. Мы... чистим города, если так можно сказать. Так же как и везде в Таализе есть тюрьма, узники. Драконы забирают тех, кто не выдерживает подобной жизни и сходит с ума. Умалишённые, люди на грани смерти, пожизненно заключенные — это наша плата Мортему. — Всё то время, что Иналь говорил, он смотрел прямо вперед. Он сильно сжимал руку Адеи своей маленькой ладошкой, отчего становилось понятно, насколько тяжело ему далось это признание. — Мы никогда не берем больше, чем того требует договор. Таализа и РаСвена хватает с головой. Никто никогда не задумывался, почему камеры темниц не переполнены, куда девается "мусор"? Даже если предположить, что кто-то умер, то где общая могила или что-то в этом роде?..

— Иналь, — тихо позвала Адея, — если ты к чему-то ведешь, то переходи к сути. На философию у меня нет ни времени, ни настроения, — виновато добавила она. Аделайя и вправду не желала слушать о преступных элементах двух самых крупных городов. Ей бы в своей жизни разобраться, чтобы иметь возможность переживать за чью-то чужую судьбу.

— Прости, — слегка растянул губы в подобие улыбки Первородный, — увлекся. Вся эта предыстория нужна для того, чтобы ты поняла следующую ситуацию...

Иналь заметно покраснел. Его ладошка мигом взмокла в руке Адеи.

— У подножия наших гор... — заикаясь, проговорил Иналь, — разбили лагерь шесть Одиночек, которых возглавляет Архидемон по имени Филиус.

Аделайя резко остановилась и, схватив дракона за плечи, развернула к себе лицом.

— Филиус? — переспросила она. Иналь кивнул. Когда-то Адея уже слышала это имя. И не от кого-то из нынешнего ее окружения... Алистер! Точно. Он совершил ритуал вызова демона и призвал Высшего в их мир. — И что они там делают? — сиплым голосом спросила она.

— Ждут.

— Чего?

— Пока локары обретут свою истинную форму. А потом они пойдут уничтожать все живое. Наш материк — это капля в море. "Большая вода" окружает нас со всех сторон и отделяет от более обширных территорий суши. Даже если Архидемон сотрет нас с лица земли, мир этого не заметит.

— Откуда такие познания? — истерично хохотнув, спросила Адея. Отпустив Иналя, она отступила на пару шагов назад и прижала пальцы к вискам.

— Первородные Правящего дома обязаны всем кланом приветствовать представителей преисподней. Пока мы выполняем условия сделки, между нами подобие мирного договора. Связь с ними сделала из драконов изгоев, с которыми не то что опасно воевать, а просто страшно. — Иналь значительно понизил голос. — Никто и не догадывается, что Высшие первые кинут в нас камень, если вдруг против нас начнется война.

— Локары. Они тоже у подножия ваших гор?

— Да, — с самым серьезным видом кивнул Иналь. — И их очень много. Я понятия не имею, откуда они берут вампиров, но ворота Империи до сих пор открыты для входа и выхода. Отсюда можно заключить, что Капса не понесла больших потерь.

— Ты глубоко и широко мыслишь, — усмехнулась Адея.

— Ты забываешь, сколько мне лет. Больше нет смысла прикидываться глупее, чем я есть на самом деле, — в тон ей ответил Иналь. — И еще, Адея, ваш Король сегодня покинет город, — прошептал Первородный, оглядываясь по сторонам. — Мы поможем королевской чете пересечь "Большую воду" и вернемся назад.

— Что ты этим хочешь сказать? — все же спросила Аделайя, прекрасно догадываясь, о чем сейчас пойдет речь. Король бежит. Грядет что-то серьезное. Права была бабушка, называя их правителя трусом и самодуром. Все проблемы с Высшим и Одиночками он скидывает на плечи ковена магов. Они не приносили обет верности Королю. Архимаги клялись защищать королевство и народ.

— Не заставляй меня произносить это вслух, — взмолился Иналь. — Я и так рассказал больше, чем положено.

— Кстати почему? Не боишься, что я обо всем расскажу отцу?

— Хм... — Первородный потупил взгляд. — Я вообще-то рассчитывал, что ты с мужем поделишься. В твоем положении самым разумным решением будет бежать из Таализа куда подальше.

Услышав ответ, Аделайя отшатнулась, прижав руки к груди. Тайна, которую она так тщательно охраняла, была прекрасно известна Иналю, малознакомому дракону. Уже второй человек за этот день говорил Адее о каком-то ее положении. Складывалось ощущение, что окружающие люди знают намного больше чем она.

Первородный внимательно осмотрел Аделайю с ног до головы и снова утвердительно кивнул.

— Да, ошибки нет.

— Т-ты о чем?

— Твоя аура...

— Ты не можешь ее видеть! — воскликнула Адея, словно выиграла главный приз. На тему своего замужества она благоразумно промолчала. Неподтверждённый факт остается догадкой. — У меня есть это. — Она вытащила из-под кофты подаренный Лиреном кусочек окаменелой плоти дракона и едва ли не ткнула им Иналя в нос.

— Я нейтрализую его действие. От глаза первородного тебе нужен немного другой амулет.

— Интересно, "моё" останется когда-нибудь только моим? — сама у себя спросила Адея, качая головой. — Ты что-то говорил про мою ауру.

— Со временем все узнаешь, — легко отмахнулся Иналь. — Мне пора возвращаться. Проводишь? — обезоруживающе улыбнулся дракон, выглядя на "свои" двенадцать лет.

— Никудышный из тебя джентльмен, — беззлобно упрекнула мальчишку Аделайя. — Идем уже.

Двигаясь в сторону дворца она не оставляла надежды выпытать у Иналя все то, что он недоговорил ранее. Дракон отвечал витиевато и настолько запутанно, что подойдя к главной аллее адептка Академии Магии уже точно не знала, кем является и какое имя носила при рождении. Загадки, ребусы — явно не главный конек Аделайи.

— Не торопи события, — напоследок сказал Первородный. — Все, что должно произойти, обязательно случится.

— Проваливай, — рыкнула порядком подуставшая от различного рода шарад Аделайя.

— Я тоже был рад повидаться. Надеюсь, это не последняя наша встреча.

Не сдержав улыбки, Адея потрепала Иналя по голове.

— Я тоже.

Первородный подпрыгнул на месте и, помахав рукой, побежал во дворец.

— Мужу привет передай, — во все горло прокричал он, привлекая к себе и Адее всеобщее внимание.

Аделайя и рада бы была отвесить наглому дракону подзатыльник, вот только лишнего разрешения на аудиенцию с Королем у нее в кармане не завалялось.

* * *

Подпирая спиной ворота Академии, Лирен старался не поддаваться эмоциям. А все потому, что в один момент он перестал чувствовать малышку Адею. Она не закрылась от него, никакие болевые ощущения не скрутили его в тугой узел, Рэн просто не слышал ее переживаний. Секунду назад его жену раздирали противоречивые чувства, а потом резкая тишина. Лирен не хотел думать, что с его благоверной что-то случилось и в данный момент она валяется где-то без сознания. Он перебирал в голове тысячи возможных вариантов, как малышке Адее удалось скрыться от него, но ничего путного придумать не смог.

Когда на горизонте появилась знакомая невысокая фигурка, укутанная в плащ, Лирен позволил себе облегченно выдохнуть. Даже то, что некоторое время назад все вернулось на круги своя, не ослабляло его беспокойства до сего момента.

Заметив его, Адея прибавила шаг, стремительно сокращая расстояние между ними. Подойдя ближе, она улыбнулась и тихо, — пожалуй, даже как-то несмело, — поздоровалась.

Рэн глубоко втянул в легкие воздух и в отвращении поморщился.

— Ты была с драконом. — Он не спрашивал, а точно утверждал. Крылатым рептилиям присущ запах болота. И если человеческое обоняние слабо и не улавливает этот запах, то скэды, вампиры и оборотни начинают буквально задыхаться. — Где ты его отыскала в Таализе?

— Ммм... он сам меня нашел, — рассмеялась Адея.

Смотря на плутоватую улыбку жены, Рэн сам не смог сдержать полуулыбки.

— Нам надо поговорить, — сдержанно сказал он, увлекая Аделайю обратно на заполненную людьми улицу. — Заодно пообедаем.

— Ты будешь есть? — искренне удивилась она. — Если честно я уже и не помню, когда ты что-то закидывал в свой желудок.

— Я живое существо. Так же как и всем мне требуется еда, вода и сон, правда в значительно меньшей степени, чем обычному человеку. Зачем и где ты встречалась с драконом? — резко перевел тему Лирен.

— Ты заочно его знаешь, это Иналь. Он здесь по приглашению Короля.

Рэн недовольно свел брови к переносице. Он точно почувствовал, что малышка Адея что-то утаивает. Она не подбирала слова, говорила быстро и совершенно обыденно. Одно но: как бы сильно Аделайя не старалась скрыть от него правду, Рэн ощутит ее внутреннюю напряженность и борьбу с самой собой. Малышка не любила и не умела врать, по крайне мере ему, Лирену.

Выдав общую информацию, Адея замолчала.

— Это не все, что ты можешь сказать.

— Это все, что я хочу сказать, — с нажимом проговорила она и ускорила шаг, закрывая на этом тему драконов в городе.

Не уходя далеко от Академии, они зашли в трактир "Песнь ветра" и расположились за свободным столиком у входа на кухню. Запахи, доносившиеся оттуда, напомнили Лирену, что он и вправду очень давно не ел. Рэн настолько увлекся мелкими проблемами и поиском староэльфийского словаря, что напрочь забыл о нормальном питании. Хорошо хоть спать время от времени ложился.

Разрешив жене сделать заказ на двоих, он внимательным взглядом осмотрел заполненное помещение. Пара освобожденных от занятий адептов Академии Магии, неприлично трезвые, а потому тихие гномы и остальная масса посетителей — обычные люди. Никто ровным счетом не обратил внимания на новых клиентов заведения, поэтому не стоило даже беспокоиться о том, что их разговор с Адеей станут подслушивать.

Давая малышке пару минут самой принять решение обо всем ему рассказать, Лирен облокотился на стену и вытянул ноги под столом.

— Сегодня ночью я планирую на некоторое время покинуть Таализ.

Адея открыла рот, собираясь что-то спросить.

— Лимес. Я планирую посетить Лимес.

Она вновь попыталась задать вопрос, но и тут Лирен оказался быстрее:

— Мне надо встретиться с Кайя.

Аделайя закрыла рот и грустно вздохнула.

— И насколько ты уедешь?

— У меня нет для тебя точного ответа. На некоторое время — это все, что я сейчас могу сказать. Не имею понятия, как пойдут дела, поэтому ограничусь этим.

Адея закусила губу и с грустью в глазах уставилась на мокрое от дождя окно. Налипшие на стекло рваные листочки, оставляли грязные подтеки, и, срываемые ветром, уносились дальше кружить по серому Таализу.

Примерно то же самое сейчас творилось у малышки внутри. Лирен еще никуда не уехал, а она уже начала грустить и скучать. Ее чувства разрывали Рэна. Он не желал тонуть в негативных эмоциях Адеи, о чем ей прямо сообщил. Она не обратила на его слова никакого внимания. Продолжая смотреть на улицу, она тихо поведала ему о причине, по которой драконы посетили столицу. Рассказала о предполагаемом побеге Короля и о дружеском совете Иналя покинуть поскорее город.

Пока Адея говорила, Лирен просчитывал вероятность того, что первородный исполняет приказ Высшего. В их последнюю встречу Архидемон уж слишком сильно настаивал на чем-то подобном. Видимо для него архиважно заставить Рэна принять это решение.

— Ты доверяешь этому дракону?

— Да, — ответила Адея. — Мне хочется верить, что он еще не научился так виртуозно манипулировать людьми, заставлять их принимать ложное за действительное. — Она перевела взгляд с окна на Лирена. — Если ты сейчас хочешь сказать мне что-то против, то сначала подумай. Если ты относишься ко всем и ко всему с присущим тебе всемирным недоверием и скептицизмом, то я не такая. Иналь не проявил себя как-то плохо по отношению ко мне и на данный момент я склонна ему больше доверять, нежели подозревать в сговоре с демоном. Сомневаюсь, что меня специально выманивают из Таализа. Не такая я персона, чтобы заинтересовать Высшего.

— Научилась читать между строк? — усмехнулся Лирен, подаваясь корпусом вперед и опираясь локтями на стол. Он едва сдержался, чтобы не задать очередной вопрос. Звучал бы он достаточно грубо, потому Рэн заставил себя поджать губы и промолчать. Он не ставил перед собой цели обижать малышку Адею.

— Может быть. — Адея пожала плечами.

Ее потухший взгляд и печальное выражение лица заставили Рэна отвернуться. Понимая, что необходимо срочно перевести тему разговора, он сказал:

— Твой поединок с Эльлианель... я обязательно буду присутствовать.

— А если ты не успеешь вернуться?

— Значит, поединок не состоится по причине отсутствия тебя. — Лирен посмотрел на Адею. — Если я почувствую твое сильное волнение, боль, страх или просто тревогу, то я, не задумываясь, перенесу тебя к себе. Благо я это умею. Для этого мне нужно всего три составляющих: я, кровать и девица подле меня на этой самой кровати. Всё, магия в действии. Моментально активируется заклинание, которое переносит тебя ко мне.

Аделайя замотала головой.

— Нет, нет, нет, я даже не стану спрашивать, как ты пришел к этим выводам. И вообще, ты забываешь о нашем разговоре про личное пространство.

— Ты кое о чем забыла. Обеспечение твоей безопасности — моя прямая обязанность... — Лирен расплылся в ехидной улыбке. Положив широкую ладонь Адее на затылок, он притянул ее к себе и проговорил в губы: — как законного мужа.

Интересно, только ему показалось, что слово "муж" прозвучало как-то пошло? А, нет, вон Адея зарделась и пытается вырваться из крепкой хватки.

— Лирен.

Рэн отпустил благоверную и снова прислонился спиной к стене. Аделайя насколько могла максимально отстранилась, — так, что Лирен заподозрил ее в желании срастись со стулом, — и быстро осмотрелась по сторонам, проверяя, не привлекли ли они лишнего внимания.

— Зря дергаешься, сейчас никому нет до нас дела.

Адея убедилась в верности его слов и немного расслабилась.

— Сейчас?

— Да. По возвращении из Лимеса я надену на тебя брачные браслеты, и тебе не удастся больше скрывать статус замужней дамы.

Адея потупила взгляд и покраснела. О да, Лирен догадывался, что малышка не готова признаться всем и каждому в смене семейного положения. Причин он не знал, мог только догадываться, но порой женская логика не имела никакой логики. Ему осталось только принять жену со всеми заморочками, что в ней есть и дать время на осмысление. По большому счету Рэну такой расклад оказался на руку. Он без лишних вопросов со стороны успел вдоль и поперек изучить территорию Академии. Погулять по подвалам и проверить магический купол на устойчивость.

— С твоим отцом я поговорю сегодня. А ты приготовься оказаться в центре всеобщего внимания и... осуждения.

Выбив своими словами почву из-под ног Аделайи, Лирен хотел приступить к еде, которую им только-только принесли. Аппетитные запахи разлились над их столом, заставляя желудок Рэна удовлетворенно заурчать в предвкушении вкусной мясной похлебки.

Эмоция, которую наследник трона ненавидел больше всего — это страх, Лирена моментально начинало мутить. А если к нему, к страху, примешать еще и внутренние противоречия, то получается вообще гремучая смесь. Несмотря на сильный дискомфорт, Рэн тем ни менее с энтузиазмом приступил к еде. Адея в отличие от него не притронулась к своей порции и, кажется, вообще ни о чем не могла думать кроме как о браслетах на своих руках. Она постоянно потирала запястья, будто уже проверяла их наличие. Все это вызывало у Лирена мрачное удовлетворение.

Покончив с трапезой и выпив легкий хмельной напиток, Рэн пересадил Аделайю поближе к себе. Взяв ее за подбородок, он заставил ее взглянуть на него. Поглаживая большим пальцем нежную кожу на щеке, Лирен тихо, — ласково! — попросил:

— Побудь со мной...

ГЛАВА 8

Сидя в овальном кабинете с наглухо задернутыми шторами на окнах, Лирен листал местную газету Лимеса. Незадолго до того, как его уединенный отдых нарушила не самая приятная женщина в мире, он задумался о причине временного затишья со стороны высшего. Вот уже неделю как об Архидемоне и его армии локаров, возглавляемых одиночками не писалось ни строчки. Это не сулило ничего хорошего. Того и гляди придет беда оттуда откуда не ждали.

— Викельрия, — поприветствовал он Верховную Ведьму, не отрываясь от чтения. — Вижу вы в полном здравии. Могу я поинтересоваться, где Кайя?

— Надеюсь, что сдох, — не скрывая ненависти, произнесла ведьма, буквально падая на стоящий у стены белый диван. Ее грязная одежда мгновенно оставила омерзительные бурые пятна на обивке.

— Что-то случилось? — Рэн отложил газету в сторону и, потянувшись к графину на столе, наполнил бокал водой. — Вы выглядите не самым лучшим образом, — подметил он, вручая живительную жидкость изможденной женщине.

— Пф, — отмахнулась она, — это вы еще своего друга не видели. Локары, будь они не ладны, мы наткнулись на трех из них при выходе из подземелья. В шахты они не лезут, около входа ошиваются.

— Мрака им хватило в преисподней, — задумчиво проговорил Лирен, присаживаясь в кресле напротив ведьмы.

С недавних пор, вот уже как три недели, Викельрия и Кайя стали командой. Вынужденное сотрудничество не вызывало радости как с одной, так и с другой стороны. Ведьма пошла на небывалые уступки Архимагу и согласилась присоединиться к Лирену, в его подготовке к выводу людей из предполагаемо опасных мест населения. Кайя ничего не оставалось, как подчиниться приказу Рэна и возложить на свои плечи обязанность везде следовать за Верховной Ведьмой и защищать от различного рода опасностей. Незаметно защищать. Ни к чему, чтобы ведьма заподозрила скэда в ненужном благородстве.

Перво-наперво, Кайя и Викельрия отправились на поклон к гномам. К подгорному народу у них было только две просьбы: разрешить разместить женщин и детей в заброшенных частях шахт и позволить воинам беспрепятственно перемещаться по первому уровню. Путешествие пешим ходом или на лошадях с некоторых пор стали чрезмерно опасны. Локары в количестве двух-трех особей запросто могли истребить многочисленный отряд людей, встретившихся им на пути. Последняя группа оборотней так и не добралась до назначенного места в срок. И велика вероятность, что этих крепких молодых самцов мир больше не увидит.

— Где Кайя? снова попытался выяснить Рэн.

— Не знаю. РаСвен пал. Скэд проложил мне путь к выходу, а сам остался там. Я еле ноги унесла.

— РаСвен пал?

— Сколько раз мне надо это повторить, чтобы до тебя дошло? Все! РаСвена больше нет. На его месте раскинулся пустырь. Точнее, сейчас там еще пепелище, но за ковеном не заржавеет скрыть все следы пожара и притвориться, что города и вовсе не существовало. Они не любят, когда что-то напоминает им об их неудачах.

— Куда делось население?

— Кто умер, кто сбежал, — пожала плечами Викельрия. Осмотрев свои одежды, она поморщилась. Кровь невинных людей покрывала женщину с ног до головы. И, кажется, это волновало ее меньше, чем то, что она попортила маникюр.

С достоинством поднявшись, Верховная Ведьма молча вышла из кабинета. Стук ее каблуков по каменному полу подсказал Рэну, что Викельрия собиралась покинуть Дом Совета.

— Лучше бы она Лимес покинула, — сквозь зубы произнес Лирен, присаживаясь за стол и снова открывая газету. Своего боевого товарища Кайя он знал хорошо. Так же как и то, что скэд найдет выход выйти живым из развернувшегося в РаСвене побоища. Остается только ждать. Бросать все и сломя голову мчаться защищать руины города... нет. Бесполезно, глупо, пустая трата времени. Надо кинуть все силы на защиту живых, а не мертвых.

— Тяжело быть хорошим, — горестно вздохнул Лирен. Если бы кто-нибудь год назад сказал бы ему, что он, наследник трона скэдов, будет пытаться спасти людей, то шутник бы умер на месте. Он презирает человеческую расу, ненавидит сам факт их существования...

Не успел Лирен закончить мысль как дверь с грохотом отворилась, и на пороге появился слегка помятый Кайя. Так же как и Верховная Ведьма, он прошел внутрь и прилег на диван, закрывая веки. Стоит ли говорить, что обивка больше не подлежала чистке?..

— Викельрия здесь? — приоткрыв глаз, поинтересовался он. — Эта ... бросила меня в самой гуще драки, а сама сбежала. Она должна была прикрывать меня со спины, но когда на мне повис локар, я вдруг понял, что ведьма решила тихо ретироваться.

— Давай по делу, — строго попросил Рэн. — РаСвен, локары, Высший.

— Да, все это в наличии, а так же... — Кайя приподнялся на локтях, — ... Ниран. Он одним своим видом блокировал людям дорогу из города. Я видел его мельком, но это точно он.

— Нир, — задумчиво произнес Лирен, потирая подбородок. Он до сих пор не желал верить, что брат выступает на стороне Архидемона. Это ранило и какой-то мере даже оскорбляло. Брат, конечно, далеко не дурак, но Высший старше, опытнее, мудрее и хитрее. Он в два счета обведет Нирана вокруг пальца и заставит играть по своим правилам. Мотнув головой, Лирен приложил все силы, чтобы показаться безразличным: — Неважно.

— Как скажешь, — пожал плечами Кайя и прилег обратно. — Видел, что работа над домом почти завершена. Поздравляю.

— Спасибо.

Строительство шло полным ходом. Алистер постарался на славу со своим проектом. Предусмотрел все маломальские детали, за что Лирен был благодарен вампиру. Безопасный в эксплуатации камин, широкая пологая лестница с резными перилами и просто огромное единое окно по всему периметру дома на первом этаже — это все однозначно должно вызвать бешеный восторг у Аделайи.

Прокладка коммуникаций заняла намного больше времени, чем все предполагали. Трудности вызвали работы по замене фильтрующих элементов на линии. Рабочие ежегодно меняли многогранные призмы по очистке воды. Казалось бы, чего проще использовать магию, а не заниматься бесполезной трудоемкой работой из года в год, но тогда большая часть жителей Лимеса целыми днями будут бесцельно слоняться по улицам. Массовое безделье, как правило, приводит к повальному пьянству или разгулу преступности. От нечего делать люди ищут себе хоть какое-нибудь занятие. А так у них есть причина вставать с утра пораньше и идти трудиться на благо города и самого себя. Они, так же как и население других городов, получали заработную плату, с которой уплачивали налоги, покупали продукты и одежду для всей своей семьи. Таким образом, те, кто покидали Пограничье в поисках лучшей жизни за Большой водой, оказывались, подготовлены к любому виду работ.

— Вам не будет одиноко на отшибе? — поинтересовался Кайя.

Лирен слабо усмехнулся.

— Однозначно — нет. Если получится, то очередное расширение земель будет не в нашей стороне, не хочу иметь кого-то по соседству. Мне за глаза хватает частых визитов друзей Адеи.

Разговор сходил на нет. Рэн не имел желания общаться после известий о брате. Выйдя из-за стола и посмотрев на Кайя, он приказал:

— Приведи себя в порядок и отдохни, думаю, сегодня вечером ты мне понадобишься.

Кабинет они покинули вместе. Кайя пошел к хозяйке постоялого двора Мирте, а Лирен направил свои стопы на ярмарку. Если он все правильно рассчитал, то торговый обоз, прибывший с гномами, уже развернул свою лавку и подгорный народ вовсю торгует редкими камнями. Из крупиц информации, коей располагал Лирен, удалось выяснить, что помочь ему в состоянии лишь одна старая гномка по имени Триам. Ее-то Рэну и предстояло найти.

Двигаясь меж рядов разноцветных тканей, пряностей и драгоценностей, Лирен прислушивался к разговорам вокруг. Гномы всегда умели привлекать внимание к своему товару. Самый дешевый маленький камушек они преподносили как королевскую корону и заставляли покупателя чувствовать себя исключительным счастливцем наиценнейшей покупки. Они не врали, просто умело изворачивали слова.

— Триам, иди сюда!

Услышав хорошо знакомое ему имя, Рэн остановился.

— Отстань, убогий, занята я, — прокричала крепкая гномка, зарывшись с головой в шелковые ткани.

Женщина, что с нее взять!

Очистив себе путь одним лишь взглядом на толпу, Лирен подошел к прилавку и бесцеремонно вытащил недовольно бушующую гномку из царства моды. Молотя короткими руками и ногами в воздухе, коротышка старалась задеть Рэна, попутно требуя или вернуть ее обратно, или поставить на землю. Притом слова, которыми она его об этом просила, в обществе произносить неприлично, но низкорослую женщину это видимо не смущало. Бранясь на все лады и краснея от усилий, Триам не сразу взглянула на Лирена. Для того чтобы привлечь к себе внимание целиком и полностью ему пришлось хорошенько встряхнуть гномку. Клацнув зубами, она замолкла и вперила пылающий взор в Рэна.

— Чаво надо? — грубо спросила она.

— Поговорить, — пожал плечами Рэн и разжал руку. Триам что-то каркнула и приземлилась копчиком на мостовую. Не дожидаясь гномки, он двинулся прямо по ряду, желая поскорее оказаться в тихом, малолюдном переулке, где можно спокойно побеседовать.

— Иди, иди. Не заставляй его ждать, — доносился да ушей Лирена громкий шепот, адресованный подбоченившейся Триам. — Это же скэд, иди скорее.

— Да хоть сам Мортем, — недовольно буркнула гномка, но все же засеменила своими маленькими ножками. — Обожди, уважаемый. Не поспеваю я.

Рэн замедлил шаг. Встречный поток людей плавно обтекал его грозную фигуру, не выражая недовольства. Ранее, будучи в Лимесе частым гостем, Лирен никогда не распространялся на тему, какой расе принадлежит; старался вести себя достаточно учтиво и ни с кем не сближаться. Последнее было проще всего.

Свернув в более-менее безлюдную в этот день часть квартала, Лирен остановился у закусочной и расположился за столиком на улице. Превосходить собеседника ростом заведомо неправильная позиция, гномка может посчитать, будто ее вынуждают сделать то, о чем просят. Рэн же собирался заключить сделку. А поможет ему в этом любовь Триам к мягким разноцветным тканям. Кто как не эльфы знают в этом толк.

* * *

Громкий и требовательный стук в дверь вывел Лирена из состояния полудремы. И если поначалу он не собирался открывать, то услышав голос лучшей подруги жены, заставил себя встать.

— Что еще? — рыкнул он.

— Альс. Он ушел. В смысле там кто-то кричит...

— Не части и объясни все толком. — Лирен устало потер лицо рукой и прислонился плечом к косяку. — Кто кричит?

— Ребенок.

Рэн резко выпрямился.

— В лесу? — Нелли кивнула. — Алистер пошел туда один? — И снова утвердительный ответ. — Вот же все демоны преисподней, — стиснув челюсть, проговорил он, срываясь с места. — Покажи мне точку, откуда он прыгнул через забор, — кинул он Аннель, направляясь в сторону комнаты Кайя.

Стукнув по деревянному полотну рукой, он, не останавливаясь, последовал дальше. Рэн был уверен, что произведенный в коридоре шум не прошел мимо ушей друга. Не пройдет и минуты как он присоединится к их честной компании.

Девушка-оборотень старалась не отставать и семенила следом, заламывая себе руки. Не зря волнуется. Сейчас крайне опасно покидать город, не говоря уже о том, чтобы играть в героя ночью, в лесу, где могут ошиваться локары.

Выйдя на улицу, Лирен втянул в себя воздух и передернул плечами. Не мудрено, ведь совсем скоро праздник Тринадцатой Луны. Холодный ветер ласкал его оголенный торс. Маленькие снежинки, соприкасаясь с кожей, превращались в аккуратные капли и медленно стекали вниз к поясу брюк.

— Хорошо хоть в штанах, — услышал он насмешливое замечание за спиной. — Ты ведь уже знаешь...

— Замолчи, — осек Лирен Кайя и повернулся к Аннель. — Чего стоишь? Веди.

Нелли бросилась к северной части Лимеса. Оттуда проще всего попасть в лес, а точнее — к заброшенному жертвенному алтарю. Одно это должно было остановить непутевого вампира от безрассудного поступка. Рэн мог долго и с упоением ругать Альса на все лады, однако — это делу не поможет. Если он вовремя не успеет вмешаться, то Адея потеряет друга, а ее подруга — пару.

Спящий город и не подозревал, что вероятнее всего в данный момент некто готов совершить призыв демона. И дай бы Боги, чтобы это оказался не их Высший со своими псами. Привести локаров в Лимес — это последнее чего хотелось Лирену. Хватит того, что обитателям преисподней достались все леса их материка.

— Ты останешься здесь, — сказал Лирен Нелли готовой следом за мужчинами совершить прыжок через забор.

— Вот уж нет, — фыркнула она, и первая взвилась ввысь.

Посмотрев на хмурого друга, Рэн жестами показал ему схватить девчонку сразу как окажется по ту сторону забора. Кайя согласно качнул головой и, выждав секунду, прыгнул вслед за своим наследником трона. Следуя его приказу, он в один момент выкрутил Нелли руки и поставил на колени перед Рэном.

Бегло осмотрев несопротивляющуюся девицу Лирен безразлично сказал:

— Сломай ей обе ноги и отволоки в сторожку лесника. Так она не будет мешаться у нас под ногами.

Вынеся приговор, Рэн перешел в боевой транс и побежал по следу вампира. Алистер таясь, крался к алтарю и надеялся по возможности долго оставаться незамеченным. Этой ночью все было против него: отсутствие листвы на ветвях, мелкие сучья под ногами и попутный редкий ветер. Эффекта неожиданности не получится. Тот, кто готов совершить жертвоприношение давно знает, кто к нему идет.

Стараясь не заострять внимание на детском плаче и криках Нелли за спиной, Лирен бежал дальше. Мелькающую между деревьев фигуру вампира он увидел достаточно четко и, доверившись инстинктам, постарался предугадать его следующий шаг. Расчет оказался верен, — или вампир предсказуем? — но успев-таки перехватить Алистера, Лирен схватил его за горло и прижал к стволу дерева спиной.

— Жить надоело? — совершенно спокойно поинтересовался Рэн продолжая удерживать вампира над землей.

— Отпусти.

По тому, с какой силой Алистер старался освободиться от удушающего захвата, Лирен понял, что маг-недоучка в лучшей своей форме. День, может два тому назад, он принял месячную дозу крови и теперь готов к свершению необдуманных поступков.

— Что ты сделал с Нелли? — прохрипел вампир. — Почему она кричала?

— Наверное, потому, что ей больно, — расплылся в хищной улыбке Лирен. — Очень больно. Кайя сломал ей обе ноги.

Алистер натурально зарычал и начал вырываться с еще большим усердием. Надо отдать мальчишке должное, сил в нем в момент гнева немерено. Выделяемый в кровь адреналин делал из вампира натурального зверя. В его ладони появился сине-зеленый сгусток силы. Если этот убогий призовет магию в подобном состоянии, то вряд ли ранее благие намерения Лирена смогут оценить.

— Я воспринимаю это как прямую угрозу нанести вред Адее, — насмешливо сказал он. — Так что сам виноват.

Лирен размахнулся и ударил вампира головой о дерево. Крупные ошметки коры разлетелись в разные стороны. Треск ломающегося черепа — как музыка для ушей. Алистер моментально затих. Закатив глаза, он обвис на руках своего мучителя. Позволив ему упасть на землю, Рэн, тем не менее, не спешил спасать надрывно орущего где-то неподалеку младенца. Для начала ему требовалось дождаться Кайя и сдать бессознательное тело. На пару с оборотнем им будет интереснее приходить в себя.

— Тебя ни на минуту нельзя оставить.

Лирен ничего не ответил. Он внимательно следил за тем, как быстро регенерирует вампир.

— Слишком быстро, — недовольно произнес он, склоняясь над распластанной фигурой. — Так дело не пойдет. — Резко перевернув Альса на живот, Рэн быстрым движением руки почты вырвал вампиру хребет. — Это точно должно вывести его из игры на некоторое время, — скорее для себя, чем для Кайя сказал он выпрямляясь. — Отнеси его к подружке и проследи, чтобы мне никто не помешал. Мне предстоит важный разговор.

— Хорошо.

— И еще, — уже стоя спиной к другу проговорил Лирен, — если девчонка снова применит магию, сломай ей пару пальцев. Твои амулеты почти разряжены и могут не справиться с таким количеством агрессивной силы. Аннель не стабильна из-за эмоций и не может должным образом контролировать себя. Викельрия время от времени работает с ней, но в девчонке слишком много всего понамешано.

— Я буду осторожен.

— Это все, что я хотел услышать.

Лирен двинулся на плачь ребенка стараясь не зацикливаться на том, какие чувства в нем пробуждает этот жалобный испуганный писк. Весь прошлый месяц Рэну легко удавалось не эмоционировать. Для него это было обычное состояние в прошлой жизни. Что бы ни происходило, он воспринимал все с ледяным спокойствием. Ничто, в течение дня или бессонной ночи, не заставляло его сердце биться чаще. И только лежа в кровати, вспоминая лицо Адеи, ее тело, нежную кожу... Лирен едва не сходил с ума от того, как сильно соскучился по непутевой жене.

В отличие от него Аделайя не скупилась на эмоции. Ежедневно она выливала на Лирена ведра злости, радости и ... тоски. Последнее не нравилось ему больше всего — это отвлекало Рэна от дел насущных.

Остановившись в некотором отдалении и, наблюдая за восседающим на полуразрушенном алтаре братом, Лирен старался понять мотивы его поступков. У ног Нирана лежала обнаженная женщина с перерезанным горлом. Ее некогда белая сорочка послужила Ниру тряпкой, которой он старался тщательно вытереть руки. Маленький орущий сверток лежал рядом с ним и, кажется, не доставлял беспокойства воспроизводимым шумом.

Не отрываясь от своего, безусловно, важного занятия, Ниран спросил:

— Ты так и будешь там стоять или все же подойдешь?

Рэн продолжил стоять на месте и прислушиваться к лесу. Его обитатели не спешили оставить свои норки, гнезда или дупла, спасаясь от чего-то им неведомого. Мелкий когтистый зверек поскреб лапкой по щиколотке Лирена и оставил неглубокие царапины. Он чуть пошевелился, чтобы дать понять неразумному животному, что он не дерево, а живое существо. Попутно своим действиям Рэн оглядел мертвую землю за спиной брата. Жертвенник — он всему виной. Каждое подношение богам убивало любую растительность вокруг алтаря. Одно это говорило о том, что люди обращаются к Мортему со своими просьбами. Власть, деньги, сила — это самые распространенные дары Темного Бога. Выжженная земля, покрытая пеплом преисподней, выглядела удручающе. Никто не задумывается, что первый удар берет на себя природа. А потом, когда приходит время отдавать долги, — человек.

— Высшего здесь еще нет. — Ниран спрыгнул с алтаря и повернулся к Рэну спиной. Разворачивая теплые пеленки, он продолжил спокойно говорить: — Он не притащит сюда локаров, если ты по этому поводу переживаешь. Ты знал, что Филиус очень трепетно относится к этим тварям? Они для него как домашние питомцы. Наверное, здорово иметь бессмертную животинку... — Нир оперся руками на хрупкий камень. — Ты ведь уже знаешь, что я сейчас собираюсь сделать?

— Для чего тебе это?

— Кое-что хочу спросить. А безопасно сейчас только близ Лимеса.

— Я думал, что ты заодно с Архидемоном. Кайя сказал, что видел тебя в РаСвене. Ты был на его стороне.

— Не совсем верно. Несущественно, на чьей стороне ты воюешь, важно — против кого. Филиусу нужен трон отца, а мне плита с пророчеством из личных запасников Мортема. Я был в РаСвене и даже мешал его жителям покинуть горящий город, однако — никого не убивал. До сегодняшнего дня.

— Что изменилось сегодня?

— Ммм... скажем так: с этой потаскухой, — он пнул тело женщины, — мы не поделили это. — Нир смело дернул за пеленки. Отодвинув от себя ребенка, он дал Лирену обзор. — Как ты можешь видеть — это полукровка. Его все равно ждет смерть. Если даже родная мать решила от него избавиться, то, что уж говорить о сброде из его родной деревни. Ограниченные людишки.

— Детоубийство — это слишком. Я не узнаю тебя.

— Так же как и я тебя! — Нир резко обернулся. Все последующие обвинения имели право быть озвученными. — Давно ли ты стал сопереживать людям, полукровкам? Ты предал свой народ! Мы вынуждены остаться в этом мире еще демон знает на сколько тысяч лет...

— Ты не хуже меня знаешь, что Миа не являлась Избранной Богами.

— Замолчи! Ты даже не попробовал. Надо было убить эту магичку сразу, когда остался с ней наедине.

— Ты зол.

— Я в бешенстве! — заорал Ниран. Никогда ранее он не позволял себе подобного поведения. Всегда уравновешенный, здравомыслящий и сочувствующий всем и каждому Нир, медленно, но верно превращался в то чудовище, с которым вынужден вести общие дела. В этом нет ни чьей вины. Просто надо было более трезво смотреть на жизнь, тогда, возможно, его не ждало бы такое разочарование.

Нир достал из-за пазухи нож и приготовился закончить начатое.

— Ему всего часов двенадцать отроду. Считай и не жил совсем, так что ничего не теряет.

— Ты же понимаешь, что я не могу этого допустить? — на всякий случай уточнил Лирен. Убийство ребенка никогда не являлось для него проблемой. Если потребовалось бы, он без зазрения совести взял бы на себя столь страшный грех. Но в данный момент все внутри претило прежним убеждениям и привычкам.

— Я буду быстрее, — расплылся в жестокой улыбке Ниран, придвигаясь к затихшему малышу.

Если еще больше тянуть время, то полукровка умрет от переохлаждения. Бросив взгляд на Кайя, который уже достаточно давно стоял позади брата, Лирен мотнул головой. Нир даже не успел сообразить, что произошло, как ребенка стянули прямо у него из-под носа.

— Что теперь ты будешь делать? — с интересом спросил Рэн.

Ниран медленно оценил свое патовое положение и стал так, чтобы видеть обоих своих противников. Не торопясь с ответом, он просчитывал всевозможные варианты развития событий. В этом весь второй наследник трона. Наконец, приняв решение, он убрал нож и насмешливо проговорил:

— Тебе ведь знакомо такое выражение как "тактическое отступление". Именно так я и поступлю. Это не конец. Это только начало. В итоге, ты пожалеешь, что сегодня помешал мне.

За все время разговора с братом Лирен не двинулся с места, ни на шаг не приблизился к нему. Ступать босыми ногами на оскверненную землю желания не возникало, так же как и видеть падение Нира.

— Надо поторопиться, — устало произнес Рэн. — Температура падает.

Кайя молчаливо кивнул, и первый сорвался на бег, заблаговременно прикрыв лицо ребенка от встречного ветра.

Еще с минуту послушав тишину, Лирен двинулся следом. Горькое разочарование за брата затопило все его существо. Ниран потихоньку сходил с ума. Он поставил во главе всей своей жизни одну единственную цель — покинуть этот мир. А зная Нира, он пойдет на все, прогнет преисподнюю под себя, вырежет все человечество, если потребуется, но добудет плиту с пророчеством. Без нее, их народу никогда не найти свое место. Без войны не будет мира, к которому он так стремится.

Кайя стоял у крыльца. Он не стал заходить внутрь без Лирена. Обогнув его, Рэн поднялся по ступенькам и толкнул дверь. Он не очень удивился, увидев провидца возле сидящей у стены Нелли. Старец что-то колдовал над ногами девчонки, бубня тарабарщину себе под нос. Альс лежал рядом и пытался испепелить Лирена гневным взглядом.

— Даже не думай об этом, иначе восстанавливаться будешь на порядок дольше этого раза.

Кайя пересек порог и моментально приковал к себе три пары глаз. Даже провидец оторвался от лечения и проницательным взглядом оглядел скэда с ребенком на руках.

— Я могу заговорить раны от боли. Искусство врачевания мне, увы, неподвластно.

Лирен взял из рук друга ребенка и бережно передал его слегка ошарашенной Аннель. Алистер выглядел не менее сбитым с толку.

— Теперь — она твоя.

— И что мне с ней делать? — она убрала пеленку с лица крохотной малютки и провела дрожащими пальчиками по ее лицу.

— Для начала — согрей теплом своего тела. А потом... постарайся вырастить из нее достойного члена общества.

Нелли прижала теперь уже дочь поближе к груди и прикоснулась губами к маленькому лобику. Орошая лицо девочки горячими слезами, она, кажется, совсем не заметила, как тонкий хвостик с кисточкой на конце обвил запястье ее руки.

ГЛАВА 9

Утро. Еще одно утро ужасного дня — Аделайя знала это точно. Ее жизнь в последние три недели состояла исключительно из изнурительных тренировок с Каэлем. Страдала не только она, но и все девушки Академии. Ежедневно они огромной толпой наматывали круги по стадиону, выполняли несметное множество занятий на растяжку и учились уклоняться от камней, летящих в лицо. Никакого обучения рукопашному бою или владению оружием, ничего этого Каэль им не преподавал. Он как строгий надзиратель следил за временем прохождения дистанции и, если вдруг его что-то не устраивало, заставлял бежать штрафной круг. Издевательство!

Натянув на тело спортивную форму, и собрав волосы в хвост, Адея отправилась на стадион. По просьбе все того же Каэля все занятия на сегодня были отменены. Видимо Учитель придумал для своих студиозов новую порцию испытаний-измывательств. Как не назови, суть не изменится.

Не став дожидаться пока остальные адептки подтянутся для ранней разминки, Аделайя быстро разогрелась и решила пробежать пару кругов по площадке.

— Тебе не кажется, что наши ряды значительно поредели за последнюю неделю? — Кифада поравнялась с ней и кивнула в сторону трибун. — Заявлений на академический отпуск все больше и больше. Я теперь ректора вижу чаще, чем своих родителей, — попыталась пошутить Кифада, но в сложившейся ситуации выглядело все это наоборот печально. Академия Магии города Таализ с устрашающей скоростью теряла своих учеников — в переносном смысле.

В голове Адеи сразу всплыл разговор с Иналем о том, что Король покинул материк. Наверное, поэтому ректор так легко разрешал адептам брать долгосрочные академ-отпуска и проходить службу по месту жительства — глядишь, целее будут, нежели если останутся в Таализе, где буквально все пропитано запахом крови и предстоящей войны. Почему Аделайя решила, что главные действия развернутся в столице? Да потому что нигде, кроме как тут нет такого огромного количества магов на один квадратный сантиметр. Еще и ковен. Сборище Архимагов будто специально готовит площадку для военных действий. Они изничтожили огромную часть леса вокруг города. Теперь Таализ окружал много мильный пустырь, покрытый ненатурально сочной зеленой травой. И это в нынешнее время когда, когда каждую ночь, из-за низкой температуры, с неба падают крупные хлопья снега.

Из собственных мыслей Адею вырвал громкий приказ Учителя:

— Построились!

Резко сменив направление, Аделайя и Кифада заняли свои места в шеренге. Уже порядком разогретое тело было готово к очередным испытаниям этого дня. Что сегодня уготовил им Каэль? До чего додумался этой ночью?..

Кажется, все эти вопросы легко читались у нее на лице, потому что Темный смерил ее насмешливым взглядом и поинтересовался:

— Есть что сказать?

— Много чего, — тихо и несмело сказала Адея, — но не по делу.

Каэль пребывал в хорошем расположении духа. Почти полноценно улыбнувшись, он-таки в очередной раз пояснил прописные истины:

— Выносливость — это то, что возможно спасет вам жизнь в затруднительной ситуации. Моя цель, показать вам ваш максимум. Пока вы не достигнете этой точки — мы будем продолжать бегать, прыгать и отрабатывать кувырки.

— У каждого свой предел, — вставила свое веское слово Эльлианель. — Как Вы поймете, кто из нас достиг цели, а кому до нее еще прыгать и прыгать.

— Не сомневайтесь, адептка Пресветлая, я увижу, и тогда уже начнутся индивидуальные занятия. Сформируются несколько десятков групп, и у каждой из них будет своя методика обучения. И да, можете не переживать, для Вас лично, я предусмотрел индивидуальную программу.

— Какая честь.

— Адептка Грильо, — Каэль проигнорировал Эль и перевел взгляд на Адею, — какие изменения ты в себе ощущаешь?

— Ммм... никакие? — несмело предположила Аделайя, потому что банально не поняла, что от нее требуют.

— Три недели назад, как отреагировало твое тело и мышцы на усиленные физические нагрузки? — более понятно спросил Темный.

— Если коротко, то я думала, что умираю, — хохотнула Адея, вспоминая, как едва ли не ползком добиралась до общежития. Грязная, потная, измученная она ввалилась в комнату и упала на кровать. Легкие еще долго горели огнем, а боль в грудной клетке не позволяла разогнуться. Какой там душ или ужин! Все о чем мечталось так это — забыться в беспамятстве. Чтобы не думать о разрывающей изнутри боли в треклятых мышцах. Адея и не подозревала, сколько их в теле человека. Ныло все, вплоть до челюсти, которая никаким образом не была задействована во время учебного процесса.

— Две недели назад. — Каэль перевел взор на Кифаду.

— Все так же тяжело, но умирать больше не хочется. — Староста подмигнула Адее.

Аделайя была вынуждена согласиться. Хотя нагрузка и увеличилась, но до ванной комнаты теперь оказалось проще добраться. Адептки вдруг вспомнили, что такое вечерний прием пищи и вялый флирт с мужской частью Академии — начали приходить в себя, одним словом. Тренировки оставались все такими же изнуряющими, но уже воспринимались как нечто само собой разумеющиеся.

— Неделя. — Каэль снова обратился к Адее, давая ей новую отправную точку в воспоминаниях.

— Тело привыкло к режиму и на нагрузку не отзывается болью, — нехотя ответила она.

— А что я наблюдал сегодня?

Аделайя на миг сбилась с мысли. Ей на помощь пришла адептка второго года обучения. Она несмело выступила вперед из шеренги и, не поднимая глаз на Учителя, тихо произнесла:

— Думаю, Вы могли наблюдать за самостоятельной разминкой еще до начала занятий.

— Верно. — Каэль не скрывал радостного настроения. — Пробежка вокруг общежития или круг по стадиону — не суть важно. Главное я смог привить вам привычку с самого утра быть в форме. Поверьте, вам это пригодится. Никогда не знаешь, за каким углом может поджидать опасность. А так, вы хотя бы будете готовы... бросить все и убежать — никто вас в этом не упрекнет. Запомните, пока ваша жизнь принадлежит вам, то вы вправе распоряжаться, как поступить в той или иной опасной ситуации. Дом, семья, любимая работа — вас все это ждет впереди, но только при условии, если чувство самосохранения преобладает над самоуверенностью. В данный момент ни один адепт Академии Магии не сможет выдержать прямой бой, не применяя магии.

— Сколько еще нам терпеть Ваши оскорбления? — высказалась Эль.

— Столько, сколько я посчитаю нужным. Адептка Пресветлая, Ваше мнение, что вы готовы к чему-то кроме как бегу, прыжкам и растяжке?

— Да.

— Кто еще считает так же? — Темный обвел взором всех присутствующих. — Смелее, я докажу вам обратное.

Как и ожидалось, Эльлианель выступила первая. Обернувшись сначала налево, а потом направо, она выдернула из шеренги ту самую второкурсницу, что недавно подала голос на свою беду. Поставив запуганную девушку рядом с собой, она ободряюще осклабилась вынужденной союзнице.

— Потрясающе, — прошептала Адея Кифаде. — Эль даже сейчас выглядит на все сто, хотя являет собой саму преисподнюю.

— Идем. — Староста схватила Аделайю за руку и то же сделала шаг вперед. — Мы в игре! — крикнула она Учителю.

— Ты с ума сошла? Нас здесь размажут!

Каэль спрыгнул с трибуны вниз и удовлетворенно хлопнул в ладоши.

— Отлично. Приготовьте площадку, — обратился он к хесам.

Хесы разошлись по полю и по трем углам воткнули в землю рубиновые копья. С последним копьем стояла девушка хеса. Она ждала пока остальные приготовят инвентарь и займут свои места. Как только все было готово, и адепты заняли свои места на другой половине площадки, напротив подручных Каэля, хеса замкнула круг, вогнав последнее копье в землю. Сама она осталась по другую сторону силового барьера. Кивнув Каэлю, она, как и полагается хесам, скрылась в тени своего господина.

— Как вы можете видеть, перед вами находятся обычные мячи. Ваша задача вывести из игры противника попав в него данным снаряжением. Пересекать черту, — он указал на белую линию у их ног, — категорически запрещено. Однако не все так легко и просто — средний вес мяча приблизительно равен весу вашей сумки с учебниками. Подумайте об этом и с умом распределите силы. Наращивать темп мои люди будут постепенно, так что вы успеете привыкнуть и, возможно, найти их слабые места. Если все готовы, то начнем.

Адея стояла между Эль и Кифадой. Просверлив эльфийку недобрым взглядом, она посмотрела на старосту и одними глазами упрекнула в несусветно глупом поступке. Когда девушки взяли мячи, Аделайя решила не отставать от группы и также схватилась за увесистый кожаный снаряд.

Если они, адепты, стояли и не решались начать, то хесы не особо заморачивались и, переглянувшись, синхронно бросили мячи в их сторону. Увернуться удалось всем. Еще бы, — какое-то сомнительное удовольствие получить удар в грудь. Эльлианель тихо рыкнула и отправила свой мяч в одного из хесов. Темный просто чуть отступил в сторону, позволяя снаряду пролететь мимо себя.

Спустя пять минут спокойных перекидываний Адея поняла, что истратит все силы, пытаясь выбить кого-то с противоположной стороны. Страдающий глазомер и отсутствие внутренней силы как у той же эльфийки ставило ее в невыгодное положение. Бросив мяч, Аделайя сосредоточилась на том, чтобы просто успевать уворачиваться от летящего в нее оружия. Да, сейчас даже просто мяч являлся для нее почти смертельным оружием. Лучше думать так, чем недооценить ситуацию.

Как и обещал Каэль, хесы очень скоро увеличили скорость бросков. Теперь стало в разы сложнее уклоняться от летящих в голову и живот мячей. Абстрагировавшись от всего и сосредоточившись лишь на противнике, Адея выпустила Кифаду из вида. Зря. Если бы она помнила про командную игру, то возможно успела бы оттолкнуть старосту в сторону, а так, Кифада Дитакисса получила мячом в живот. Силой удара ее прибило к барьеру. Воздух с шумом покинул ее легкие и заставил согнуться пополам от испытываемой боли.

— Минус одна, — задорно усмехнулась Эль, словно играла на другой стороне.

Практически в этот же момент ситуация повторилась и с второкурсницей. Теперь Эльфийка хохотнула как-то нервно. А хесы тем временем снова нарастили темп.

Эль и Адея не успевали брать мячи. Все, что они могли это бегать по ограниченной территории и, выгибаясь под невероятными углами, уворачиваться от мячей. Пот заливал глаза, дыхание давно сбилось, а легкие горели огнем. И все же тело реагировало быстрее мозга, заставляя их двигаться, а не думать признать поражение. Сначала Эльлианель и Аделайя не мешались друг другу, так как стояли по разные стороны ограниченной барьером площадки. Но когда хесы начали теснить девушек ближе к центру, обе сразу поняли, что проигрыш маячит на горизонте.

Четыре тяжеленых мяча разом полетело в их сторону. Адея метнулась вправо, в то время как Эль подалась влево. Столкновения было не миновать, однако эльфийка крутанулась на сто восемьдесят градусов и по кривой оси ушла чуть вперед. Оказавшись лицом к лицу с Аделайей, она прошипела:

— Не мешайся у меня под но...

Тело Эль кинуло Адее на руки. Опустив эльфийку на колени, она заметила валяющийся неподалеку мяч.

— Тварь.

Вот что не говори, а Адея сразу поняла, к кому именно было обращено это оскорбление. Не к хесам, нет. Далеко не к хесам...

— Это ты во всем виновата, — выплевывала слова Эль Аделайе в лицо.

В то время пока она прикрывалась телом эльфийки, хесы прекратили метать мячи и ждали, пока последняя цель окажется в открытой зоне.

— Я хотела забыть о нашем поединке, потому что ты вроде как обычный человек и ничего не можешь противопоставить мне, магу универсалу. Но теперь можешь не рассчитывать на щедрость с моей стороны.

— Адептка Пресветлая, покиньте поле, — прокричал Каэль, заставляя Эль замолчать.

Эльлианель оттолкнула Адею и, упираясь ладонями в колени, выпрямилась. С высоко поднятой головой она подошла к барьеру и дождалась, пока хеса откроет ей проход.

Оставшись одна против четверых, Аделайя размяла шею. Видят Боги, получить удар в живот она была не готова. Ее здоровье и так оставляет желать лучшего. Последние несколько дней ее мучила утренняя тошнота, и только долька кислого фрукта помогала усмирить бунтующий желудок.

Медленно выдохнув, Адея приготовилась к последнему рывку. А потом началось нечто невообразимое — мячи летели в нее со всех сторон. Небо и земля постоянно менялись местами. Несметное количество кувырков, прыжков в сторону и назад, пару раз Аделайе даже удалось сделать подобие сальто. В голове не обреталось ни одной мысли, а внутри кипело одно единственное желание — выжить несмотря ни на что. Плавно уйти влево и успеть пригнуться — никаких проблем; полностью лечь на землю позволяя мячам просвистеть в дюйме над головой — главное не дышать; перекат, кувырок и плашмя на спину — не забыть повернуть голову вбок. Все это на уровне инстинктов.

Адея потеряла счет времени. Она и не подозревала, как долго продолжался этот бой. Ее половину поля уже давно усеяли мячи. Мало того, что Аделайе приходилось следить за хесами, так еще и контролировать, чтобы в самый ответственный момент под ногой или рукой не оказалось круглого снаряда.

— Довольно.

Голос Каэля донесся до ушей Адеи каким-то раздражающим шумом. Лишь осознав, что в нее больше ничего не летит, она позволила себе остановиться и оторвать взгляд от противника напротив.

Остальное проходило для Аделайи фоном. Хесы начали расходиться... Адептки споро собирали разбросанные по полю мячи... Солнце стояло в зените...

Солнце в зените, ... тогда почему так темно?.. — это стало первой и последней мыслью Аделайи после боя, перед тем как утянуло в непроглядную тьму...

* * *

— Всемилостивые Боги, Адея, ну наконец-то!

Аделайя открыла глаза и первым, кого она увидела, оказался отец. С тревожным выражением на покрытом морщинами лице он склонился над ее кроватью и испытующе глядя в глаза, тихо спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— Отлично, — ни на секунду не задумавшись, ответила Адея. Она и впрямь ощущала себя прекрасно. Чувства, мысли — никакого хаоса. Боли нет, а это не могло не радовать. Подтянувшись к изголовью, Адея приняла сидячее положение и осмотрелась. Кто бы сомневался — лазарет. Кажется, в последнее время она сюда зачастила. — Сколько я беспамятствовала?

— Семь дней, — сухо ответила Кифада. Она стояла за спиной Тииль Кордата и не спешила приближаться. Ее взор был устремлен ровно в пол.

— Детка, ты сводишь меня с ума, своими мыслями. — Магистр по травоведению явно испытывала мигрень. Массируя себе виски, она с наслаждением прикрыла глаза. — Сплошь беспорядочный шум, не могу здесь больше находиться.

Тииль всплеснула руками и поспешила на выход, открывая Адее растерянную Кифаду. Староста, лишившись живого щита, как-то сразу взволновалась. Она старательно отводила глаза и старалась вообще не смотреть на Аделайю.

— Думаю, во мне тут надобности нет. — Маджикай отделился от стены и тенью скользнул за дверь. Старый не старый, а оставаться незамеченным он не разучился.

— Я, наверное, тоже пойду.

— Адептка Дитакисса, — остановил ее ректор, — надеюсь мне не надо вам говорить, что все, о чем вы узнали, не подлежит разглашению?

— Нет, я все прекрасно понимаю, только не могу взять в толк, как вы дальше намереваетесь скрывать данный факт.

— Какой факт? — влезла Адея. До нее только дошел смысл разговора. До сего момента она пребывала в легком недоумении от того, насколько времени выпала из жизни. Неделя! Семь дней! Уму непостижимо. Ладно, это второстепенно, главное разобраться, о чем здесь все говорят.

— Адептка...

— Простите, ректор...

— Папа! — вновь попыталась обратить на себя внимание Адея. — Что здесь происходит?

— Обожди, — отмахнулись от нее как от назойливой мухи. — Адептка Дитакисса, остальное не ваша проблема...

— Да поняла я, поняла. — Кифада развернулась и, быстро переставляя ноги, едва ли не бегом бросилась из палаты. Даже не взглянув напоследок на Адею, она прикрыла дверь. Стук ее каблучков удалялся дальше по коридору лазарета.

Отец взлохматил редкие волосы на затылке. Присев на кровать напротив, и тяжело вздохнув, он тихо сказал:

— Когда я просил поберечь себя, я не просто сотрясал воздух. Адея, не мне тебе рассказывать о пестиках и тычинках, — как легко разговор давался ему, так тяжело оказалось слушать Адее. Краснея, белея и вообще примеряя к своему лицу все цвета радуги, она с расширившимися от смущения глазами смотрела на отца. — Все это так не вовремя, — эмоционально бросил он. — Ты должна понимать, что сейчас не самое лучшее время обременять себя... потомством.

— Да о чем ты говоришь? — вспылила Адея. Хватит! С нее достаточно этих обтекаемых фраз о ее якобы странном положении. И вообще, причем здесь — как выразился отец — потомство?.. — Говори прямо. Я устала от хорошо завуалированных фраз, которыми ты пытаешься донести до меня истину.

— Ты беременна.

— Неудачная шутка, — отрубила Адея. При всем при этом сердце предательски дрогнуло в груди, а рука невольно потянулась к еще плоскому животу.

— Я давно подозревал, — будто не слушая ее, продолжил ректор, — на это указывало несколько условных признаков. Но подтвердилось все только после того как ты попала в лазарет.

— Пап...

— Ты понимаешь, в какие дебри влезла? Что сейчас начнется? Готова быть в центре всеобщего внимания? Адея, это скандал! Ребенок от союза человека и скэда. Полукровка, которого заочно начнут ненавидеть из-за принадлежности его отца к расе врага. Порой слова и скрытое чужое порицание способны ранить сильнее, чем оружие.

— К чему ты ведешь? — сузив глаза, Адея подалась корпусом вперед. — Давай по порядку: моя беременность, осуждение со стороны, Лирен и его вид — не толкаешь ли ты меня на принятие страшного решения? У меня отлично прикрыт тыл. Мой муж, — с вызовом начала она, — способен оградить меня от любого негатива. Если не словами, то силой. Сомневаюсь, что кто-нибудь захочет вступить с Рэном в прямую конфронтацию. Ради меня, нашего будущего, он бросил все — трон, семью, свой народ. Видимо пора и мне начинать защищать все то, за что пока в одиночку боролся мой муж — право быть счастливыми, несмотря на общество. Есть я, он и наш ребенок — все остальное лишь косвенно имеет к нам отношение. Ты,.. мама, — как бы тяжело не произносились фразы Адея заставила себя закончить, — бабушка — я безмерно вам благодарна за все, но, кажется, на этом участке жизни наши судьбы расходятся.

— Не перегибай.

— Ни в коей мере, — мотнула головой Адея. — Просто все встало на свои места.

Тяжело вздохнув, родитель поднялся.

— Мы позже с тобой еще об этом поговорим.

— Как я погляжу, мы теперь всегда откладываем важные разговоры на потом. — Аделайя не могла объяснить сама себе, откуда в ней взялось столько жестокости. Вот только она четко осознала и приняла тот факт, что теперь станет не приложением к сильному и опасному скэду, а опорой, другом и любовницей — мужу.

Пропустив колкость мимо ушей, ректор медленно развернулся и бесшумно покинул палату.

Как только за отцом закрылась дверь, Адея почувствовала, как тело начинает сотрясать крупная дрожь. Осознание всего произошедшего снежной лавиной накрыло ее с головой. Замужем... Беременна... Одна... И как апогей всего — приближенный к родителю-ректору преподавательский состав, в курсе о личной жизни самой "серой" студентки Академии Магии. Просто замечательно! Аделайю не удивило известие, что скоро ей предстоят тяготы материнства. Было бы больше вопросов, если бы этого не произошло. Ведь противозачаточный отвар она прекратила пить очень давно. Так что, все, по сути, ожидаемо. Адея не почувствовала ни радости, ни разочарования. Наверное, просто не смогла в полной мере примерить на себя роль будущей мамы. А вот непонятный страх, точнее сильное волнение — присутствовало. И главной причиной ему оказался Лирен и его реакция. Они никогда не говорили о детях и знать наперед, как он воспримет эту новость — все равно, что выучить ровно половину материала и идти на выпускной экзамен. Тут два варианта развития событий — сдашь или нет. Вот и у них третьего не дано: Рэн или обрадуется, или же... Нет, нет, нет. О последнем даже думать не хотелось.

— Адея.

Обратив внимание на дверь, Аделайя увидела Кифаду. Староста бегло осмотрела палату и, не заметив кого-то еще, несмело прошла внутрь. Она не стала совсем близко подходить к кровати, решив остаться ближе к выходу. Это немного настораживало и обижало. В чем Адея успела провиниться перед старостой, что заслужила такое отношение? Отстранённость Кифады она заметила сразу, как пришла в себя. Но имеет ли смысл пытаться что-то выяснить, если по одному виду на однокурсницу становилось понятно — адептка Дитакисса пришла сюда строго по делу.

— Я воспользовалась твоим правом на отсрочку. Поединок с Эль состоится завтра после полудня. Будь готова.

— Это все? — сухо поинтересовалась Адея.

Кифада поджала губы и обратила взор в окно.

— Я думала, что ты просто увлеклась наследником трона скэдов. Не думала, что все настолько плохо. Ты хоть понимаешь, что он убийца? — прокричала она, испепеляя Адею взглядом. — Его народ повинен в смерти огромного количества людей. А ты... ты... ты мало того, что вышла за него замуж, так еще и забеременеть умудрилась. Очнись! С ним тебя ждет смерть. Ненависть. Вечная борьба за право существовать.

— Это все? — снова повторила вопрос Аделайя. Однако теперь тон голоса оказался тверд подобно стали. Довольно. Больше никто и никогда не посмеет совать свой нос в ее семью и уж тем более — лезть к ней в кровать.

Дождавшись слабого кивка, Адея приказала:

— Убирайся.

Спустив ноги с кровати, она поднялась. Посмотрев на рубашку, Аделайя прошла к стулу, где висела одежда и начала переодеваться. Не обращая внимания на старосту, она скинула медицинскую хламиду на пол и надела чистое нижнее белье. Задерживаться в лазарете больше не было причин. Ее самочувствие в норме, так что можно вернуться в общежитие и начать собирать вещи для переезда. Кому как не Адее знать, что сочетавшись браком, она обязана жить под одной крышей с мужем. И если раньше они с Рэном не придавали активной огласки их отношениям, то теперь скрывать нечего — они официально обозначат свой статус семейной пары. Дело времени, когда тайное станет явным.

Видят Боги, Адея мечтала, чтобы сейчас, в данную минуту, Лирен оказался рядом. Желание почувствовать его силу, внутреннюю уверенность в их совместном будущем — это все, что ей требовалось. Но даже без так называемой поддержки со стороны, Аделайя Аскальф не собиралась показывать окружающим свою слабость. Ради себя и того, что растет у нее в животе — она станет сильнее. Потом, когда надежное плечо мужа будет под рукой, она позволит истинным чувствам вырваться на свободу и вдоволь наревется, а пока — надо научиться быть одной против всех. Как-то в одну секунду беззаботное детство кончилось, наступила пора взрослых взвешенных решений и огромной ответственности. Да будет так.

Одевшись под пристальным вниманием старосты, Аделайя развернулась к ней лицом.

— Что-то еще?

— Его народ повинен в смерти моего брата. Я бы хотела понять тебя, но прости, увы, не могу. Я осознаю, что в данный момент у меня преобладают эмоции, а не рациональное мышление. Возможно, позже, я смогу посмотреть на ситуацию твоими глазами. Еще раз прости.

Кифада в последний раз бросила на Адею разочарованный взгляд, после чего решила удалиться.

— Кем был твой брат? — вопрос вырвался неожиданно даже для самой Адеи. Она не рассчитывала прояснять ситуацию и все же...

Кифада замешкалась с ответом.

— Наемник, — наконец, прошептала она, не оборачиваясь. Обе девушки понимали, что профессия далеко не безопасная и не всегда благородная. Она связана с определенными рисками, на которые человек идет по собственному желанию. Винить Рэна или кого-то из ему подобных — не совсем верно.

— Тогда его убил не народ Лирена, а заказчик, который дал задание, связанное с скэдами.

Правда. Но от этого не станет легче. Проще жить, когда есть кого винить. Можно ли упрекнуть в этом Кифаду? Наверное, нет. Это не дает ей сломаться окончательно. Подпитываемая ненавистью, она продолжает свое существование. Вот только долго это не продлится. Время или окончательно ожесточит ее, или заставит примириться с суровой реальностью.

С полным безразличием на лице, Аделайя проводила старосту взглядом и, выждав еще несколько минут, также покинула здание лазарета. Время не терпит, пора занять свое место подле супруга. Сплетни и неприкрытая враждебность со стороны — гори они пламенем преисподней.

* * *

День поединка с Эль наступил для Адеи непозволительно быстро. Еще толком не придя в себя, а точнее, не до конца осознав свое новое положение, Аделайя Аскальф в прямом смысле сломала себе всю голову, размышляя как выйти из ситуации целой и невредимой.

Наматывая в раздевалке круги, Адея мысленно обращалась к мужу и просила у него ментальной поддержки.

— Да где тебя демоны носят? — в конец, отчаявшись, она, пришла к выводу, что злиться на Рэна проще, чем бесполезно полагаться.

Дверь в помещение тихо отворилась и в проеме показалась фигура хесы.

— Следуй за мной, — бесцветным голосом проговорила она и скрылась в коридоре.

Аделайе потребовалось пару мгновений, чтобы понять — все кончено. Эль раскатает ее по зеленой траве стадиона на раз-два и преспокойно отправиться по своим делам, не мучаясь угрызениями совести. Тем не менее, сделав глубокий вздох, Адея покинула безопасные стены общей раздевалки и двинулась вслед за Темной. Нагнав ее у входа на трибуны, Адея несмело поинтересовалась:

— Почему сюда? — она думала, что ее ведут на убой, а тут... Интрига, однако.

— Сначала показательный бой между нашим тайосом и скэдом.

— Скэдом? — благоговейно выдохнула Адея, чувствуя прилив сил. Лирен. Приехал. Как и обещал. Успел. Беспорядочный калейдоскоп мыслей, эмоций, чувств затопил все существо. Сорвавшись на бег, Аделайя первая оказалась у оградительного бортика. Осмотрев все поле она с легкостью заметила статного могучего скэда. С жадностью рассматривая каждую черточку любимого лица, крепкого тела, она беспрестанно благодарила Рэна, что он сдержал обещание и не бросил одну в поединке с эльфийкой. Боги, и за что она злилась на него недавно?.. Рэн ещё ни разу не подвел ее и, судя по всему, не собирается делать это когда-то потом. Счастье...

Словно почувствовав ее взгляд, или же, словив ее радостное настроение, он обернулся и слабо улыбнувшись, подмигнул. Стоявший напротив него Каэль положил руку на плечо Лирена, стараясь вернуть к себе все внимание.

Адея нахмурилась. Ммм... Она не ревновала, но категорически не хотела, чтобы хоть кто-то трогал ее мужа раньше, чем это сделает она. Эгоистичное и по своей сути глупое желание. Пока Аделайя раздумывала, как оказаться поближе к Рэну, он, прищурившись, рассматривал ее. И, кажется, не только рассматривал. Словно при лихорадке, когда тебя то знобит, то кидает в жар, Адея ощутила себя на седьмом небе, как в тот день ссоры с отцом. А потом резкое падение вниз. Крылья за спиной превращаются в камни, а тело вновь способно реагировать на любой раздражитель, откликаясь болью. Вот и сейчас Адея не заметила, как в раздумьях закусила губу. И лишь вернувшись на грешную землю, тихо ойкнула и прикоснулась к кровоточащей ранке пальцами. И снова полет. Боги, к этому состоянию быстро привыкаешь. Хочется еще и еще. В эти мгновения нет земного притяжения. Все вокруг воспринимается иначе.

Лирен сделал шаг в ее направлении, но был остановлен Каэлем. Учитель отрицательно мотнул головой и указал на забитую до отказа северную трибуну стадиона. Рэн бросил на Адею последний длинный взор и, "вернув в реальность", вытащил из ножен длинный широкий меч. Ловко крутанув его в руке, словно и не ощущая веса, он повернулся лицом к дроу. Ни развевающиеся на ветру полы плаща, которые явно будут мешать Лирену быстро передвигаться, ни жара в этот безумный день, ни скрытая ненависть и страх половины собравшихся не смогли покачнуть его серьезный настрой. Закатав рукава, Рэн приготовился к нападению. Видимо, не одной Адее хотелось поскорее оказаться наедине.

В один миг на месте предстоящего боя не осталось никого постороннего. И только Магистр Новел стоял у кромки поля, подпитывая магией защитный купол раскинутый над стадионом в целях безопасности адептов. В любой момент все могло выйти из-под контроля и страховка не помешает. Дроу редко когда пасовали перед опасностью и даже перспектива смерти не причина к отступлению или признанию поражения. А скэды... Есть записи о павших, но верить летописцам, которые со слов очевидцев передали свои знания потомкам... В общем, все как-то неправдоподобно. Адея видела Рэна в бою и сильно сомневалась, что хоть кому-то под силу одолеть наследника трона. На что рассчитывал Каэль, навсегда останется для Аделайи загадкой.

Подобно своему противнику Каэль вооружился мечом.

А дальше началось нечто невообразимое... Вернее оно могло бы оказаться таковым, если бы не ограниченные возможности Адеи. Являясь человеком, она, в силу своих скудных физических способностей, не успевала следить за передвижениями Рэна и Каэля. Все, чем ей удалось насладиться, так это яркими вспышками света и звуком удара сталь о сталь. Складывалось ощущение, что это фейерверк в ночь Тринадцатой Луны. Двое мужчин, кажется, даже не касались земли, их бой происходил в воздухе. Отталкиваясь от стен, переливающихся всем спектром цветов, они парили над полем и наносили друг другу сильнейшие удары. Защитный барьер звенел от напряжения. Магистру Новелу приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы удержать купол. Пот тоненькой струйкой стекал у него по лицу и скатывался за ворот мантии. Но далеко не это привлекало всеобщее внимание.

Затаив дыхание все завороженно следили за действиями Учителя и наследника трона. Кому-то повезло больше: вампиры, эльфы, оборотни — все они без проблем могли наблюдать за искусными выпадами мужчин наверху. А вот адептам, принадлежащим к человеческой расе, вскоре стало скучно.

Адея и сама подумывала отвернуться, как буквально в дюйме от ее лица пространство разрезала яркая молния. Опустив глаза на землю, Аделайя увидела усмехающегося Лирена. Он смотрел на пышущего злобой Темного и явно насмехался над его тщетными попытками выйти победителем из поединка. В месте барьера, где Рэн провел своим мечом, начали появляться мелкие трещины. Медленно, но верно они распространились по всему куполу, поднимаясь к самой его вершине.

Магистр Новел понял, что не успеет предотвратить падение барьера и опустил руки. Купол накрыла паутина трещин, а в воздухе послышался громкий треск.

Каэль спружинил на землю и из положения полуприседя снова атаковал Лирена. Адея вскрикнула и подалась вперед. То ли из-за испуга, то ли по какой-то другой причине утренняя тошнота вернулась. Стараясь не заострять на этом внимание, она побелевшими губами произнесла имя мужа и... Полет! Вновь то чувство бесконтрольно-идеального состояния тела и души. Кажется, своим полу криком Аделайя отвлекла Рэна. Он больше не сосредоточен на противнике, что вот-вот настигнет его, все его существо обращено к ней, Адее. И все же Лирен успевает уйти в сторону с линии удара меча. Не медля, он контратакует. Взяв Каэля в захват и приставив острие к его горлу, Рэн повернулся к северной трибуне спиной. О чем разговаривали тайос и наследник трона разобрать никто не смог, но в следующую минуту, после того как мужчины совершили по паре-тройке выпадов в сторону друг друга была объявлена ничья.

Сказать вслух, что бой нагло слит, никто не осмелился. Однако все это прекрасно читалось на лицах разочарованных адептов.

Все это Адея подмечала сквозь прозрачную дымку, окутавшую ее сознание. Она даже не сразу поняла, как рядом с ней оказался Лирен. И только когда он ощутимо встряхнул за плечи, смогла более или менее внятно мыслить.

— Приди в себя, — добрым словом поприветствовал любимый муж. — Соберись. Ты следующая.

— Я скучала, — игнорируя грубость, призналась Адея. — Очень скучала.

Продолжая удерживать Аделайю, Рэн мучительно долго всматривался в ее глаза, будто пытался в них что-то прочитать. Видимо, так и не найдя ответов на мучающие его вопросы, он прижался своим лбом к ее и тихо сказал:

— Я тоже. А теперь иди.

Развернув Адею в сторону выхода с трибуны, Рэн слегка подтолкнул ее в спину.

В полубессознательном состоянии Аделайя прошла по пустому коридору и вышла на стадион. Не сразу поняв, куда именно она попала, Адея огляделась. Если раньше поле покрывала буйная растительность, то сейчас все больше напоминало засушливую пустыню с беспорядочно раскиданными то тут, то там камнями разного размера. Два огромных валуна, за которыми с легкостью можно было спрятаться целиком, стояли по разные стороны поля. Под ногами хрустнула галька. Это напомнило Адее, что ее вроде как ждут. Двинувшись вперед, она заметила отца, который выслушивал Каэля и под его руководством создавал все больше новых булыжников. Встав на белой широкой линии ровно посередине площадки Аделайя отметила, что каждый камешек, каждая песчинка расположены четко симметрично друг другу.

— Тебе туда, — указал рукой Каэль, отсылая Адею на дальнюю сторону поля. Сам же вернулся к разговору с ректором. — И по колонне у линии, мало ли что...

Более не прислушиваясь к беседе отца и Учителя, Аделайя медленно побрела в указанном направлении. Она будто и впрямь находилась посреди пустыни. Различные колючки и песок жжет ноги даже сквозь подошву. Потрясающе натуральное исполнение!

Обойдя вокруг громадную каменюку, Адея заметила неглубокую нишу со стороны будущей стены барьера. То есть, если попытаться спрятаться в ней, то вполне возможно Эль не сможет ее достать. Хотя, велика вероятность, что эльфийка сметет преграду одним взмахом руки. И даже осознавая всю плачевность ситуации, Аделайя не могла не улыбаться. Счастье распирало ее изнутри.

— Приготовились! — громогласно объявил Каэль.

Оставшись стоять возле спасительной выемки, Аделайя обратила взор на Учителя. Пышущую злым удовлетворением Эльлианель она сознательно игнорировала.

— Правил нет! Вы все поймете в процессе поединка. Единственное, что могу посоветовать — это не торопиться. Если всем все понятно, тогда приступайте. — При помощи ректора Каэль покинул оградительный барьер и присоединился к зевакам на трибуне.

Эль не стала оттягивать неизбежное и, вытянув руку вперед, ... попыталась что-то сотворить. Хм... Осечка? Не похоже... Она подошла к разделительной черте и попыталась ее пересечь. Небольшой разряд тока прошел сквозь ее тело, откидывая Эльлианель на пару метров назад. Она не задержалась на земле — вскочив на ноги, эльфийка подняла в воздух не самый большой камень со своей половины поля и запустила им в сторону Адеи.

Адея в последний раз оглядела пространство, бросила провокационный взгляд на эльфийку и... медленно заползла в нишу. Кое-как, но ей удалось с удобством расположиться. Глядя в небо, и умиротворенно улыбаясь, она слушала, как разоряется Эль в ее адрес. Плевать. Сюда ей все равно ходу нет — это они уже выяснили. Так же как и то, что камушки на стороне Адеи принадлежат только ей и никак не Пресветлой. Пусть со своими "игрушками" развлекается, а чужое не трогает.

Медленно потекли минуты ожидания. Ударяющиеся о защитный барьер камни разбивались на тысячи мелких осколков и разлетались в разные стороны. Некоторые кусочки долетали до Аделайи, оставляя на коже неприкрытой тканью неглубокие царапины. Благодаря Лирену данный факт мало волновал Адею, она не чувствовала боли. Все, на что она была нацелена, так это защититься от ударов в живот.

Поймав себя на мысли, что она уже демон знает, сколько времени сидит в одной позе, а Эль все так же продолжает швырять булыжники, Аделайя уважительно покивала головой, отдавая силе эльфийке должное. Казалось, что этому камнепаду нет ни конца, ни края. Обратив все внимание на вязь узоров на своих руках, Адея отметила, что ее внутреннее волнение никак не проявило себя. Если раньше при малейшем всплеске эмоций рисунок начинал светиться и разрастаться по телу, то сегодня этого не произошло.

Стараясь не привлекать к себе внимание беснующейся эльфийки, Адея выглянула из своего укрытия и оценила обстановку. Что ж, не все так плохо — осталось тонны песка и тот самым валун. Камни более мелкого калибра давно превратились в пыль на стороне площадки Аделайя.

— Ой-ой-ой, — наблюдая, как Эль из последних сил пытается поднять оставшийся снаряд, Адея испугалась, что эльфийка сама себя покалечит. Если вдруг сейчас, у нее кончатся силы, то ее придавит этой громадиной. И останется от венценосной особы лишь... А ничего не останется!

Забравшись обратно в нишу, и прикрыв голову руками, Аделайя стала ждать, пока на стену обрушится сокрушающий по силе удар. Секунда, две, три... десять... Ничего не произошло. Догадавшись в чем причина, Адея преспокойно выбралась из ниши и, выпрямившись, потянулась, разминая затекшие мышцы. Каменюка не миновала даже разделительной полосы. Эльлианель исчерпала свой резерв.

Вдоволь насладившись освобождением, она оглянулась на Эль. Понурив голову, эльфийка сидела на горячем песке. Подойдя к поникшей девушке ближе, но, не пересекая опасной для нее границы, Адея присела на корточки и спросила:

— Ты как?

— Я... тебя... уничтожу!

Не сдержавшись Аделайя рассмеялась.

— В песок закопаешь? — пусть это и прозвучало насмешливо, но носило совершенно иной характер. Адея лишь хотела разрядить обстановку и предложить хрупкий мир. Однако, кажется, ее слова возымели противоположный эффект. Взревев дурниной, Эль вскочила на ноги и, повернувшись к Аделайе спиной, реально начала рыть песок как какое-то животное.

— Это уже не смешно. Прекрати и согласись на ничью.

— Никогда! — размазывая злые слезы орала Эльлианель.

Адея начала медленно отступать. Явно видно, что Эль не в себе. Того и гляди на барьер бросаться начнет, желая добраться до нее.

— Нам нужен лекарь! — не спуская глаз с потенциально опасной девицы, прокричала Аделайя, отходя все дальше. — И побыстрее.

* * *

А дальше все закрутилось, завертелось, понеслось... Усыпив Эль, отец Адеи распорядился отнести адептку в лазарет и озаботиться вопросом о ее собственной безопасности. В подобном состоянии она могла навредить сама себе. Первичный осмотр лекаря прямо на месте инцидента поставил эльфийке диагноз — истощение и сильнейший нервный срыв. И самое неприятное, что Эль может напрочь забыть сегодняшний день. А это ставит Адею под угрозу. Второй поединок может обернуться для нее серьезными травмами. Если повезло сегодня, то совершенно не значит, что удача улыбнется завтра.

Пока все были заняты Эльлианель, Лирен тихо увел Аделайю со стадиона. Не говоря ни слова, он отвел ее к себе в дом и, поднявшись в спальню, усадил на кровать. Проведя руками по ее лицу и шее, Рэн отошел к окну и повернулся к нему спиной. Солнечные лучи окутали его фигуру, тень скрыла лицо лишая Адею возможности хотя бы догадываться, о чем думает ее муж. Осторожно, а не обухом по голове, он начал возвращать ей правильное восприятие реальности. Медленно появилась саднящая боль в руке и на плече. Неприятные мелочи, главное, что в целом Адея нормально себя чувствовала.

— Рассказывай.

— О чем? — Адея заерзала на месте.

— Обо всем. Почему ты предложила ничью? Ты ведь могла выиграть.

— Каким образом?

— Закидала бы ее камнями, — спокойно предложил Лирен, складывая руки на груди. — Если ты думаешь, что это чересчур жестко, то вспомни, как поступила она. Адея, ты должна научиться быстро абстрагироваться. В данном случае адептка Пресветлая являлась твоим врагом, а не сокурсницей. Никто бы не позволил тебе забить ее, сильные удары гасили бы магией. Максимум, что ее ждало — это тяжелые травмы, от которых она быстро оправилась бы. Ее регенерация не в пример лучше твоей. Когда ты научишься ценить свою жизнь? Что еще должно произойти?

Аделайя закатила глаза. Упав на кровать, она поинтересовалась:

— Долго ты еще будешь меня учить?

— Мне кажется, ты не в полной мере осознаешь, что творится вокруг.

— А что происходит. — Адея приподнялась на локтях. — Я за воротами Академии не помню когда и была. Нас в последнее время не выпускают в город, говорят, там беспорядки начались. Люди узнали, что Король сбежал и захотели штурмом взять дворец. Это правда?

— Ты меня об этом спрашиваешь?

— Да. В жизни не поверю, что ты не в курсе обстановки в городе. Это не в твоей природе оставаться в неведении.

— Ты права, — хохотнул Лирен. — Ковен магов решил проблему. Они посадили на трон двойника Короля. Он есть, пьет, ходит в уборную и выступает перед народом по велению Архимагов. Послушная марионетка. Пока люди видят, что их правитель с ними они легче переносят любые тяготы. Так же ковен организовал вывод женщин и детей из города. Через гномьи шахты их выводят в безопасные места...

— А у нас еще есть такие? — перебила Адея. Боги, как она надеялась, что Лирен поймет ее обиду. Демоны! Она очень и очень сильно на него зла. Они не виделись целый месяц и первое, что он делает по возвращении — поучает ее. Эта бесчувственная чурка больной на голову.

— Мало, но есть. После падения РаСвена, — Лирен выдержал паузу, будто спрашивая: следует ли прояснять этот момент? Эту новость Адея уже слышала и успела оплакать погибших в том побоище, поэтому промолчала, позволяя Рэну рассказывать дальше: — Многие пошли на поклон к подгорному народу. Локары по какой-то причине не спешат заполонять шахты, поэтому эвакуация людей и их размещение осуществляется с непосильной помощью гномов.

— Что еще?

— Это я тебя хочу спросить, что еще?

Адея вернула телу вертикальное состояние и, кашлянув, отвела взгляд в сторону. Как-то не так она представляла себе разговор об их интересном положении. Где объятия, поцелуи, радость от встречи? Всяких поучений и наставлений Адее за глаза хватило от... От всех подряд. Не так! Не в таком настроении она должна сообщать эту новость.

— Можешь не напрягаться, я все вижу.

— Что ты видишь? — насмешливо уточнила Аделайя, упирая руку в бок — негласно бросая мужу вызов. Как же ей хотелось хоть чем-нибудь задеть его, вывести из равновесия, сбить с толку.

— Все вижу. — Лирен вытянул руку и разжал ладонь.

Недавно висевшая драконья окаменелость сейчас находилась у Рэна. Прикоснувшись к шее и удостоверившись, что веревки нет, Адея пожала плечами и сказала:

— Тогда зачем спрашиваешь?

Вот же... бесчувственный "замороженный" скэд. Даже это известие никак не удивило его. На глаза начали наворачиваться горькие слезы, а в голове зрели мысли о том, что мужу до одного места все происходящее.

— Тебе настолько безразлично? — на свой страх и риск поинтересовалась Адея. Она хотела и боялась услышать ответ.

— На фоне своей злости, ты не можешь услышать меня. — Ответ четкий, без доли лишней информации.

— Тогда, что ты чувствуешь?

— Страх. Да-да, ты не ослышалась, мне страшно. Я не знаю, что принесет нам завтрашний день. — Лирен плавно шагнул в сторону Адеи. — В мире, где вот-вот разгорится война очень трудно иметь правильную жену. Ты со своим всепрощением и наивным взглядом на жизнь вбиваешь гвозди в крышку моего гроба. Что еще я чувствую?.. У меня есть огромное желание послать всех к демону и увезти тебя с этого материка, использовать хранящийся в музее кристалл междумирья и перенестись в забытый Богами мир. Где нет Высших, локаров — всего того, что с ними связано. И все это невозможно. Знаешь почему? — Адея отрицательно мотнула головой. — Потому что твой мнимый долг перед всем и каждым не позволит тебе сделать так, как я скажу. Поэтому, мне остается попросить тебя собрать вещи и отправиться в Лимес.

С завершающим словом Лирен сделал последний шаг. Теперь их разделяли всего пара сантиметров. Так близко и в то же время так далеко. Пока не найдется решение, которое устраивало бы обоих — они будут на разных берегах широкой реки.

— Ты ведь знаешь, что я не соглашусь оставить Таализ, — не скрывая улыбки, сказала Адея. — Я там, где ты. Ты там, где я. Сейчас я в Академии Магии и покидать ее в ближайшее время не собираюсь. Тебе остается это только принять. Едва я проясню вопрос с местонахождением мамы, так сразу соберу сумки и буду готова вернуться в Лимес.

— А если я скажу, что ты нужна своей подруге? — Лирен обхватил лицо Адеи ладонями и приблизился губами к ее губам. — Сдашь позиции?

— Нет, — выдохнула она.

— Тогда тебе надо поскорее переговорить с отцом.

Рэн сократил расстояние, что оставалось между ними и, наконец, поприветствовал жену должным образом. Каждый из них вложил в поцелуй различный спектр чувств: радость, страсть, ненависть, любовь и много всего того, что за последний месяц день изо дня сжигало изнутри.

ГЛАВА 10

Переезд — это самое страшное, что может произойти с любой девушкой. Радость хоть каких-то перемен в жизнь медленно умирает под гнетом реалий действительности. Одежда, обувь, мелкие безделушки и множество бесполезных вещей упаковывается в коробки, которые в свою очередь остаются стоять в коридоре, дожидаясь своего часа. С тщательной скрупулёзностью облазить каждый уголок не особо большой комнатки, чтобы не приведи Боги оставить что-то чрезвычайно необходимое в обозримом будущем — легко, на раз-два-три. А уж если рядом сильный, хм... терпеливый мужчина, то грех не воспользоваться ситуацией.

Все выходные Адея и Лирен угробили на то, что складывали, упаковывали, запечатывали и переносили. Точнее будет сказать, носил Рэн, Аделайя лишь командовала, куда сгрузить очередную гору пакетов с бельем.

— Как все это поместилось в стандартной комнате общежития? — поинтересовался Лирен, опустив на пол перевязанную бечёвкой стопку книг. Гостиная напоминала склад, а не место, где еще совсем недавно приятно было провести вечер.

— Не знаю, самой интересно, — пожала плечами Адея. — Помню когда Нелли уезжала, она за пару часов собралась — хотя она считалась главной барахольщицей в нашей комнате. Видимо, я жестоко ошибалась.

Стараясь хоть немного разгрузить захламленный первый этаж, Аделайя перевернула первую попавшуюся под руку сумку. Статуэтка единорога, ароматизированные свечи, кристаллики соли для удаления волос на теле и мыльные шарики для ванны. Под тяжелым взглядом Лирена Адея смущенно кашлянула и в свою защиту произнесла:

— Между прочим, все это мне очень и очень нужно. — Опустившись на колени, она начала собирать бесполезный скарб с пола. Признаться, что половина из того, что сейчас находится в этой комнате ей и даром не нужно — ни в жизни. Аделайя решила твердо стоять на своем — необходимо и точка. Немного по-детски, но ей не так уж много лет, чтобы всегда и во всем быть взрослой и разумной. За этим оловянным единорогом она в свое время отстояла трехчасовую очередь! И совершенно не важно, что изначально Адея собиралась приобрести в подарок отцу латунный канделябр. Кто же виноват, что их все разобрали. Потраченного времени оказалось настолько жаль, что Аделайя просто не смогла уйти из лавки старьевщика с пустыми руками. А эти свечи, они же в любой момент помогут создать интимную романтическую обстановку. В общем, если так подумать, то любой вещице можно найти полезное применение.

Лирен опустился рядом. Его взгляд и внутренний настрой моментально насторожили Адею и заставили напрячься.

— Ты знаешь, сколько длится беременность у наших женщин?

— Откуда? О скэдах дано очень мало информации, а уж про такие детали и говорить нечего. А что? Что-то не так? — слегка запаниковала она. — Не молчи, — надтреснутым голосом попросила Адея, — я же сейчас сама все додумаю...

— Шесть месяцев. Плод полностью формируется в течение шести месяцев и готов появиться на свет. Ситуацию осложняет то, что ты человек, а ваши женщины вынашивают детей девять месяцев. Даже если взять средние показатели, то ориентировочно роды начнутся в семь-семь с половиной месяцев. Твоя матка...

— Лирен! — Адея вскочила на ноги. Яркий румянец залил ее лицо.

— Твое тело может быть не готово к столь стремительному росту плода. Отсюда возможны кровотечения, боль в поясничном отделе позвоночника и много чего еще. Тебе лучше поскорее проконсультироваться с лекарем и поставить его в известность о сроках родов. Пусть внимательнее следит за протеканием беременности.

— И ты говоришь об этом только сейчас? Что еще мне нужно знать?

— Больше ничего.

Рэн все так же методично продолжал собирать с пола мыльные шарики. Его хладнокровию — или равнодушию? — можно было позавидовать. Обидно, демон его подери. Почувствовав приступ злости, Аделайя с трудом выдержала усмешку на губах Рэна и его саркастически вздернутую бровь. Никак более не прокомментировав новость, она на пятках развернулась и, пробравшись к лестнице на второй этаж, спокойно попросила:

— Не беспокой меня ближайшие пару часов.

— Адея.

Она выставила руку вперед, пресекая дальнейший разговор.

— Сейчас я не готова к общению с тобой. — Она развернулась и начала подниматься наверх. Да, да, да, она злилась, очень сильно злилась. В последнее время ее жизнь изобилует различного рода неожиданностями. Только она успевает разобраться с одним, так на голову сыплются новые испытания. Видят Боги, если бы не Лирен, то Адея давно бы сломалась. Даже его молчаливое присутствие рядом помогает ей справляться со всеми тяготами. Как бы пафосно это не звучало, но с ним она готова на всё. Однако это не отменяет ее права иногда злиться на мужа. Порой, его чистый прагматизм вызывает у Аделайи зубной скрежет и желание кинуть в усмехающуюся физиономию что-нибудь тяжелое.

— Мне достаточно того, что я готов. — Сказал Лирен и в ту же секунду уже держал Адею за талию, не давая ей двигаться дальше. Вот так, стоя к мужу спиной произошел еще один занимательный разговор. — Мы с тобой уже не раз обсуждали, что я не могу дать тебе ласки, нежности и доброты.

— Вот поэтому я и хочу уйти. Я принимаю тебя таким, какой ты есть и не прошу о большем. Твои поступки стоят намного больше пустых слов, но иногда, в минуту слабости, лишь на мгновение, меня посещает желание прижаться к тебе и почувствовать родное тепло.

— И в чем суть проблемы? Хочешь, сделай.

— Рэн, — усмехнулась Адея, покачивая головой, — прости, но я почувствую больше тепла, если обниму дерево в парке, нежели от тебя.

Хватка на талии стала заметно ощутимее — это начало причинять легкий дискомфорт.

— Ты неправа, — тихо сказал Лирен, притягивая ее в свои объятия. Одной рукой он обнял Аделайю за плечи, а вторую разместил на животе, где формировалась новая жизнь. — Я всегда готов укрыть тебя от мира и дать прочувствовать, насколько ты для меня важна.

То ли под влиянием гормонов, то ли от сентиментальности момента, но Адея вдруг расплакалась. Крупные, горячие слезинки обжигали глаза и, скатываясь, падали Рэну на запястье. А его поцелуй в затылок вообще спровоцировал настоящую истерику. Уже не контролируя себя, она резко развернулась и спрятала лицо у мужа на груди. Боги, состояние из крайности в крайность порядком утомило. Вопрос: как со всем этим справляется Лирен? И ведь он даже недовольства не выражает, принимает все как данность: перепады настроения, утренняя тошнота, внутренний дискомфорт. Возможно в меньшей степени, но он проходит через все прелести вынашивания ребенка. Страшно представить, что будет дальше.

— Адея, — тихо позвал ее Лирен, и когда она подняла на него глаза, попросил: — утром, когда тебе плохо, не ешь ничего кислого, потому что от этого — начинает мутить меня.

— А мне помогает чувствовать себя лучше, — отстранившись, упрямо проговорила Аделайя. Она честно хотела сделать серьезное лицо, но красный нос и припухшие от слез глаза не произвели на Лирена должного впечатления.

— Давай найдем компромиссное решение.

Он аккуратно и настойчиво направил Адею наверх. Уже войдя в их общую спальню, — Боги, это даже звучит волнительно, — Лирен, между делом поинтересовался:

— Ты уже слышала, какие ходят слухи относительно твоего переезда?

— Нет. — Аделайя присела на кровать и начала развязывать шнуровку на высоких сапогах. Не встречаясь с Рэном взглядом, она старалась выглядеть буднично и равнодушно, однако кого она пыталась обмануть — муж прекрасно чувствовал ее напряжение. — И что говорят?

— Предположения разные, но все в корне неправильные. Наверное, это моя вина.

— Ого! — впечатлилась Адея. — Мне прямо интересно, что натолкнуло тебя на эти мысли.

Лирен пропустил выпад мимо ушей. Подойдя к столу, он выдвинул верхний ящик и достал из него тонкую цепочку. Маленькие звенья блестели на свету как россыпь драгоценных камней на платье высокородной дамы. Игра света не могла не завораживать. Буквально выпав из реальности, Аделайя не могла отвести глаза от шедевра ювелирного искусства.

— Я должен был сразу определить твой статус, а не ждать подходящего момента. — Лирен вернулся и присел на колени перед Адеей. — Говорить, осуждать и, возможно, даже жалеть — не перестанут. Когда станет совсем невмоготу, просто вспомни, что ты уже пережила. Ты намного сильнее, чем кажешься на первый взгляд, никогда не сомневайся в себе.

— И в тебе.

— Это само собой, — улыбнулся Лирен. — Я могу быть грубым, жестким и жестоким, но все это делается с целью закалить тебя. Я осознаю, что мои силы тратятся впустую, ибо ты уже не изменишься — по крайне мере сильно. До конца своих дней ты останешься светом, тьму — оставь на меня.

Лирен взял Адею за правую руку и по локоть закатал рукав. Его взгляд не обещал что-то приятное. У Аделайи мурашки побежали по телу, стоило ей увидеть ту бездну, что плескалась в глазах ее мужа. Порой, казалось, что Рэн скучает по допросам, которые проводил в подвале своего дома. Ему некуда было выплеснуть весь негатив и недовольство. И вот в такие ммм... моменты он хоть как-то мог удовлетворить своего внутреннего зверя, требующего крови. Недаром Адее подумалось про кровь. Рэн вытащил из-под подушки кинжал и, прикоснувшись острием к тонкой коже на запястье, услужливо предупредил:

— Больно не будет.

Успокоил, так успокоил! У Лирена образовался идентичный порез. Взяв Адею за руку чуть повыше ритуальной раны, он связал их той самой цепочкой. Долгие минуты ничего не происходило. Аделайя уже собиралась спросить, чего именно они ждут, как подобно вертлявой змее цепь начала оплетать их предплечья. Не хватало только шипящего звука, в остальном ощущения целиком и полностью совпадали. Неизвестного происхождения металл светло-желтого цвета устремился к плечу, но, чуть миновав сгиб локтя, поменял направление и пополз обратно вниз к главному узелку. Когда два конца встретились у исходной точки, Лирен сделал еще один узел и резко одернул руку. В месте соединения вспыхнула яркая искра. Упавшие на пол несколько звеньев зашипели и начали прожигать деревянный настил.

— Если я лишусь конечности, прощения не жди, — истерично заметила Адея, ни на миг не упуская из виду ползущие к порезу два конца. — Ты, кажется, говорил, что больно не будет.

— Я не соврал.

В следующую секунду Лирен уже с отточенным мастерством открыл канал и забрал в себя все неприятный ощущения. Адея не почувствовала никакого дискомфорта, когда "хладнокровная рептилия" начала заползать ей под кожу.

— Ты никогда не сможешь снять его, — прозвучало зловеще. — Именно по этой причине скэды заключают брачный союз один раз и на всю жизнь. Звенья цепи, что сейчас внутри тебя распались на составляющие. Если ты решишь отрубить себе руку, эти маленькие частички выжгут в тебе всё подобно кислоте.

— Ты умеешь приободрить.

Адея полностью прилегла на кровать. Уставившись в потолок, она слушала размеренное дыхание мужа и отсчитывала секунды до того, как земное притяжение прибьет ее к постели. Этот момент самый жестокий: прекрасный полет, а за ним жестокая реальность.

— Отдохни.

— Ты уходишь?

— Да. Хочу закончить одно дело. Вернусь ночью, не жди меня, а ложись спать.

— Хорошо.

— Я загляну предупредить лекаря, что ты зайдешь к нему вечером.

— Хорошо.

— Давно ты стала такой послушной? — подозрительно прищурившись, поинтересовался Лирен.

— Я просто устала.

Рэн усмехнулся. Еще раз поправив ей одеяло, он запечатлел целомудренный поцелуй у Адеи на лбу и сказал:

— Считай, я тебе поверил, но к Эль лучше не суйся, она еще нестабильна.

Боги, он видит ее насквозь. От Лирена ничего невозможно скрыть.

— Что со мной? — сильная слабость не позволила Аделайе поднять руку, чтобы прикоснуться к лицу мужа. Глаза так и норовили закрыться, а сознание медленно уплывало, отправляя хозяйку в мир сновидений. — Что ты сделал?

— Обеспечил тебе как минимум три часа отдыха.

Усмешка на красивых губах... Беспокойство в глазах... Как-то это не вяжется между собой... Финиш!

* * *

Оставив Адею отдыхать в одиночестве, Лирен отправился на место встречи с другом. Если все прошло без проблем, то Кайя и ушлая гномка Триам уже должны были добраться до Таализа. Сегодня им предстояла финальная часть разбора завала, что мешал добраться до хранилища древних эльфийских артефактов. Из проведенных расчетов получалось, что Рэн и Кайя окажутся прямо под помещением, где Светлые укрыли последние в своем роде реликвии семьи, редкие гримуары и мощнейшие защитные амулеты. Из всего добра Лирену требовалось только две вещи — староэльфийский словарь и кусок эльфийской тряпки, коим он обязан расплатиться с Триам. Гномка, их проводник, подробно рассказала, где искать тот самый клочок ткани.

Вышагивая по тихой улице, Рэн разглядывал заколоченные досками окна домов, валяющиеся везде и всюду искрученные ставни. Люди спешно покидали город, оставляя свои дома на растерзание мародерам. Вот кому было на руку все творящиеся беспорядки. Не самые лучшие единицы населения заметно осмелели и достаточно спокойно покидали выделенную им окраину Таализа, устремляясь в центр с целью поживиться. Грабежи, разбои — это стало нормой. Днем улицы патрулировали отряды добровольцев, а ночью даже бравые королевские стражники предпочитали отсидеться в безопасности, чтобы утром снова идти наводить видимость порядка. Ковен магов решает другие вопросы, лишь словом помогая оставшимся горожанам. Они не используют свою силу, чтобы сдержать беспорядки. Отсюда вопрос: что такого знают они, чего неизвестно всем остальным? Архимаги явно ожидают нападения и, наверное, поэтому не спешат опустошать магические резервы. И только Маркус Грильо не заботясь о себе, ставил охранные заклинания. Белый треугольник на двери говорил о том, что дом обитаем, и находится под защитой Академии Магии. Смельчаков, чтобы проверить так это или просто уловка пока не нашлось. Оно и к лучшему. Сомнительно, что Архимаг успевал так быстро восстанавливаться, поэтому вероятнее всего один из пяти домов оставался открыт для разбоя.

Завидев Грильо за работой, Лирен остановился и окликнул его.

— А, наследник, это Вы. — Ректор сунул кисть в банку с краской и двинулся к Рэну. — Куда-то направляетесь?

— Дела.

— Ну да, ну да, — в сторону проговорил Грильо. Его бледное лицо и слегка подрагивающие руки прямо говорили о полном истощении магических резервов. — Могу я попросить Вас об одолжении? — Лирен кивнул. — Если заметите беспорядки, не проходите мимо.

— Мне принять в них участие?

— Только если будете преследовать цель помочь добропорядочным гражданам.

— Почему только Вы занимаетесь этим? — он указал на банку с краской.

Маркус Грильо перевел непонимающий взгляд на Лирена.

— Это своего рода разделение труда, — ответил ректор так просто, будто это очевидно для всех и каждого. — На город выделено четыре Архимага, все остальные занимаются тем, чтобы людям было куда вернуться после... после... визита Высшего. Вы ошибаетесь если считаете, что остальные члены ковена сидят сложа руки. Нет, все в корне не так. Образно говоря, они укрепляют фундамент и стены города. Каждый маг работает на износ. Я говорю не только про полное магическое опустошение, но и физическую усталость. Магия, конечно, всегда хорошо, но некоторые вещи делаются исключительно вручную. Вы ведь знаете, что ковен служит людям, а не Королю.

— Предположим, — кивнул Лирен.

— Вы в курсе, что в ночных беспорядках не пострадало ни одного мирного жителя? Пусть ковен открыто и не проявляет себя, но они всегда настороже. Творящийся беспредел не проходит мимо нас, однако если по уму, самое ценное, что есть у человека — это жизнь. Все остальное — наживное. Материальные блага горожан нас интересуют мало.

— Что относительно Короля?

— А что Король? Он на положенном ему месте. И не приведи Боги Вам сказать что-то иначе. Король со своими людьми и до последнего вздоха будет на передовой.

— Вы ведь не присягали ему, тогда зачем вся эта ложь?

Маркус Грильо вмиг изменился лицом. Если еще секунду назад он казался безумно усталым, то сейчас весь его вид выражал готовность к борьбе. К борьбе за отстаивание своей правды, общей точки зрения всего ковена.

— Пока Король в состоянии приободрить и успокоить народ — он нам нужен. Проще верить одному сумасброду обещающему мир и процветание, чем группе лиц, что говорят о том же мире, достичь который можно только через тяжелые испытания. Ковен никогда не воевал за право главенствования, нам удобнее работать в тени Короля.

— Дурить людей не лучшая система управления, — высказал свое мнение Лирен.

— Может у скэдов и так, а человеческой расе только это и надо. Если бы они не желали быть марионетками в чужих руках, у нас изначально ничего бы не получилось. А так...

— Я понял, — перебил Рэн. — Каждый сам волен выбирать — обманывать или быть обманутым. Слабый — предпочтет скинуть ответственность на более сильного. А сильный — пользуется положением ища блага для себя одного. Удобный вариант сосуществования.

— Не суди...

— И не думал. Просто выразил мысли вслух.

Маркус Грильо тяжело вздохнул. Устало потерев подбородок рукой, он бросил взгляд на банку с краской, что сиротливо стояла посреди двора, и снова посмотрел на Лирена.

— Кажется, Вы куда-то торопились, — напомнил ректор. — Да и мне пора снова браться за работу. Надо обойти еще три дома до наступления сумерек.

Рэн согласно кивнул. Продолжать разговор — дело бесполезное. Каждый останется при своем мнении. А портить и без того натянутые отношения не лучшая идея ввиду сложившейся ситуации в городе, да и за его пределами. В данный момент необходимо оставить все претензии и обиды позади и встать плечом к плечу перед лицом общего врага.

С хмурого неба начал накрапывать мелкий дождь вперемешку со снегом. Температура заметно опустилась — и все это произошло за считанные минуты. Ректор Грильо поднял голову и выдохнул большое облако пара изо рта.

— Надо торопиться. — Он поспешил забрать сложенные на скамье вещи, после чего подхватил банку и скорым шагом двинулся вниз по улице, внимательно всматриваясь в разбитые окна домов.

Лирен проводил его взглядом и, как только грузная фигура скрылась за поворотом, накинул капюшон и поспешил на встречу с другом. Непромокаемая ткань спасала от дождя, а сильные порывы ветра никогда не вызывали беспокойства у его расы. Простыть ему не грозило, а ходит насквозь промокшим — то еще удовольствие, поэтому Рэн редко когда пренебрегал плащом.

Миновав лавку мясника, Лирен ушел во дворы. Петляя узкими улочками, срезая путь до места встречи, он надеялся компенсировать потраченное за разговором с ректором время. Под ноги то и дело бросались ошалевшие коты. Гонимые одним только им видимыми демонами некогда домашние животные, стирая подушечки лап, бежали прочь из города. Крысы, треклятые грызуны, первыми очистили город. Они мигрировали в ближайший порт, а там или смогли пробраться на корабль, или отправились в большое плаванье, рассчитывая лишь на собственные силы. Одно это наводило на мысль, что хорошего исхода в схватке с Высшим и его псами ждать не стоит. Архидемон, Одиночки и локары хорошо потреплют нервы всем расам населяющим материк. Как дело обстояло у скэдов, Лирен не выяснял. Вот уж кто-кто, а они если и понесут потери, то минимальные.

Подойдя к оговоренному месту встречи, Рэн толкнул дверь, которая норовила вот-вот слететь с единственной петли, и прошел внутрь помещения. Друга и Триам он заметил не сразу. Полумрак комнаты скрыл две фигуры, разместившиеся в углу общего зала. Кайя поднялся, тем самым привлекая внимание к себе и своей спутнице.

— Где Страж? — первым делом поинтересовался Лирен. Присев на свободный стул он облокотился на стену и окинул захудалый постоялый двор внимательным взглядом. Хозяин заведения натирал барную стойку и из-под бровей посматривал на единственных постояльцев. Весь его вид выражал агрессию и недоверие к клиентам. Сломанные полки за его спиной и сильный запах спиртного наводили на мысль, что совсем недавно здесь произошла небольшая потасовка. Становилось понятно, отчего Лирен и его компания впали в немилость. И без того неспокойная обстановка в городе вынуждала хозяев ночных увеселительных заведений держать ухо востро. Закрыть двери даже перед сомнительного вида парой означало понести убытки, а ввиду и так малого количества клиентов ничего не оставалось, как хорошо вооружившись, на свой страх и риск, продолжать вести дела.

Лирен был уверен, что под тщательно полированной стойкой лежит как минимум два металлических прута и возможно арбалет: дыры в стенах от его снарядов прекрасно просматривались с места, где сидел Рэн.

— Так где? — повторил он свой вопрос.

— Будет ждать нас у входа в подземелье. Сказал, что ему надо поздороваться со старым другом, а потом — он весь наш.

— Мы пойдем в Академию? — Триам забралась на лавку с ногами и, выпрямившись в полный рост, склонилась над столом. — Я не магическое существо, не смогу пройти ворота.

— Потому и не пойдем, — грубо осадил гномку Кайя.

Лирен вскинул руку, тем самым останавливая речь друга. Взглянув на поджавшую губы Триам, он спокойно пояснил:

— Мы воспользуемся тоннелями канализации. Это самое безопасное место, где можно оставить без присмотра пространственный переход. Вряд ли на него кто-нибудь наткнется пока мы будем на другой стороне.

— Почему вы думаете, что он вам поможет? — не скрывая подозрительности, спросила гномка.

— Он поможет. Все остальное — не твоя печаль. От тебя требуется одно: провести нас к хранилищу. Все прочее — наша работа.

Рассказывать случайной гномке о том, что даже великий Страж имеет своего рода долг перед скэдом — все равно, что играть прозрачными картами. Должок висел за Аннель Олгуд Мун, а отдавать будет бывший альфа ее стаи. Все от этого только выиграют: Нелли отблагодарит Рэна за дочь полукровку, а он получит вожделенный староэльфийский словарь. Знай Лирен, что своего он мог достичь так быстро, уже давно бы нашел девчонке-оборотню ребенка. Он не имел понятия, когда подруга жены успела связаться с членом своей стаи, но буквально на следующий день после ночного происшествия в лесах близ Лимеса, к нему явился Страж и принес кровную клятву отдать долг за свою подопечную. Разбираться в хитросплетениях отношений Нелли и Табриса Лирену было ни к чему, а вот воспользоваться умением Стража разрывать пространство без каких-либо последствий для здоровья — решил сразу. Обычно Стражи не имеют привязанностей, именно поэтому их невозможно принудить сделать что-то против их воли. Они скорее умрут, чем пойдут на поводу чужих желаний. Когда-то Маджикай сказал Лирену, что Страж может дать только направление, где искать. Кто же знал, что под этими словами подразумевалось нечто большее. Табрис не просто на словах отправит куда-то, а на деле приоткроет "заднюю дверь", чтобы не ломиться через главные ворота. Первоначальный план был хорош, но не проще ли проникнуть, а затем покинуть хранилище незаметно.

— Что если ты не найдешь то, что ищешь? — явно заискивая поинтересовалась Триам. Хитрющий прищур заставил Лирена напрячься. — Я могу пошерстить в закромах своей памяти, и припомнить еще пяток мест, где Светлые прячут редкие вещицы.

— Ты умрешь раньше, чем у тебя в голове успеет оформиться хоть какая-то мысль.

В умении запугивать Лирен являлся лучшим специалистом. Хотя с гномкой он был предельно честен. Он не даст Триам и секунды на оправдания, если вдруг в хранилище не окажется староэльфийского словаря. Найти еще одного представителя подгорного народа, который захочет сотрудничать и по окончании задания получить выгоду — труда не представляло. О чем Лирен и намекнул притихшей Триам.

— Мне пора. — Лирен поднялся. Он кинул на стол пару монет и обратился к другу: — Жду вас в полночь в таверне "Песнь ветра". Она неподалёку от Академии. Вашу колоритную пару тяжело не заметить, но старайтесь не привлекать к себе лишнего внимания. Будьте осторожны с ковеном. Если вы их не видите — это не значит, что они не следят за вами.

Триам недовольно фыркнула и опустилась на скамью. Кайя никак и ничем не выдал своих отрицательных эмоций, а все потому, что они у него просто отсутствовали.

— Увидимся.

Лирен на прощание махнул рукой и неспешно покинул постоялый двор. Выйдя на улицу, он задрал голову, позволяя холодным снежинкам падать на лицо. Легкие наполнились относительно чистым, но действительно прохладным воздухом. После смрада в общем зале — это и вправду отрезвляло. Порыв ветра донес до сверхчувствительного уха крик о помощи. Памятуя о просьбе ректора, Рэн плотнее запахнул плащ и вышел в боевой транс. Почему бы не проявить каплю благородства и не посодействовать Маркусу Грильо в его изнуряющей работе по защите мирного населения.

* * *

Адея проснулась ровно в тот момент, когда солнце скрылось за горизонтом, а землю укрыло прохладное покрывало сумерек. Открыв глаза, она с минуту вглядывалась в потолок, а потом прикоснулась к месту на шее, где последний раз ее трогал Лирен.

— Чтоб тебя! — буркнула она поднимаясь. Найти заветную точку, которая на несколько часов отключила ее от действительности, у Адеи не получилось. Однако она дала себе слово, что более не позволит мужу думать за нее — спать ей или бодрствовать. По крайне мере постарается. В конце концов, она уже не ребенок и сама в состоянии принимать взрослые взвешенные решения. И она ему это докажет. Рэн просил ее не навещать Эль, так как та еще нестабильна и вполне вероятно, присутствие Адеи может вызвать очередной приступ агрессии. Что ж, к самой Первородной Аделайя соваться не собиралась, а вот справиться у лекаря о ее здоровье — можно.

Решив следовать изначальному плану, Адея опустила ноги на пол, намереваясь встать и привести себя в порядок. Пальцы на ногах моментально замерзли. Это не комната в общежитии, где даже ночью температура держится на достаточно высокой отметке. Тут же, где круглый год за окном господствует осень, а листопад как ежедневная составляющая этого времени года, воздух охлаждается в мгновение ока. Ледяные полы буквально сами вырабатывали холод. Казалось, что еще чуть-чуть и на деревянном настиле начнет появляться иней. Обув мягкие тапочки, Адея почувствовала себя не в пример лучше.

Отметив, что Лирен не потрудился ее даже раздеть, она внимательно осмотрела слегка помятую одежду. По уму бы переодеться, но кто ее увидит в вечернее время суток. А если и встретится кто, то вряд ли примется тщательно рассматривать — скорее постарается побыстрее уйти и не встречаться с взглядом. Адея почти привыкла к этому за последние два дня. Стоило ей начать перевозить вещи из общежития, как она стала негласным изгоем среди адептов Академии.

Рэн предупреждал ее об этом и советовал морально подготовиться. Аделайя думала, что ей эти косые взгляды по плечу, однако ошиблась. Она соврет, если скажет, будто ее это не задевает. Задевает! Еще как задевает. И все же Адея ни капли не жалела о новых поворотах в своей жизни. Она из всего старалась уяснить уроки на будущее.

Подойдя к зеркалу, она оценила "почти порядок" на голове и, пригладив лишь некоторые пряди, поспешила спуститься на первый этаж. Не заморачиваясь поставить тапочки у входа, Адея скинула обувку еще на лестнице, а у двери сразу натянула на ноги сапоги, что больше подходили сезону в этой части Академии. Схватив пальто, Аделайя вышла из дома.

Не успела она сделать и трех шагов как заметила Кифаду. Староста притаилась за деревом и не торопилась покидать убежище. Она осторожно выглядывала из-за ствола и, видимо, ждала, когда за Адеей выйдет Лирен.

— Можешь не прятаться, я одна, — сказала Аделайя, надеясь, что правильно расценила действия адептки Дитакиссы. Заинтересованная поведением и собственно визитом старосты она продолжала стоять на месте. — Ты по делу или как?

Кифада нерешительно выступила вперед.

— Я пришла извиниться.

— Ни к чему, — отмахнулась Аделайя, спускаясь с крыльца. — Забудь. Я поняла твою позицию, а поразмыслив, даже приняла. Так что не стоит оно того, чтобы снова начинать неприятный для нас обеих разговор, — оттараторила она, увеличивая шаг и едва ли не пробегая мимо старосты. Вновь обсуждать и выслушивать, какой плохой у нее муж, Адея была не готова.

— Подожди. — Кифада успела ухватить ее за локоть. — Я не имела права говорить всё, то, что... Я так не думаю... Точнее думаю, но к тебе это не имеет отношения. То есть имеет, но косвенно. Прости, я сильно виновата, что вывалила все это на тебя. Мое личное отношение к скэдами никак не должно было затронуть тебя и нашу дружбу. Если позволишь, то я бы хотела забыть о случившемся. Признаю, я перегнула палку. Честно, я старалась не уделять особого внимания тому, сколько времени ты проводишь с Наследником наедине. Но каждый раз, видя его заботу к тебе, твое отношение к нему, я все больше и больше погружалась в раздумья на тему: что вас связывает? Не отрицаю, я бы не пожелала и злейшему врагу такого избранника, но это твой выбор и тебе с этим жить. Извини, если ранила твои чувства. Адея, я, правда, не хочу, чтобы моя неприязнь стала тем, что отвернет нас друг от друга.

— Ты немного припозднилась...

— Не спорю! — перебила староста. — Но опять же, давай постараемся не вспоминать о том разговоре. Впредь я сильно постараюсь никак не комментировать твоего мужа, его соплеменников и твою беременность.

— Сомневаюсь, что это возможно, — честно призналась Адея. Осадок остался, и избавиться от него, кажется, не представлялось возможным.

— Давай хотя бы попробуем.

Настойчивость Кифады дала результат.

— Хорошо, — сдалась Аделайя. Просто стоять и смотреть друг на друга казалось глупо, поэтому она предложила: — Я хочу сходить справиться о состоянии Эль, не хочешь пойти со мной?

— С удовольствием, — облегченно выдохнула староста. Видимо, ей также показалось неловким это тягостное молчание продолжительностью в несколько секунд.

Двинувшись в сторону медпункта, Адея старалась придумать тему для разговора. Но как назло ни одной мысли в голове не присутствовало. Ситуацию спасла Кифада.

— Я не могу связаться с родственниками, — грустно сказала она. — Все мои вестники возвращаются обратно. И от родителей нет писем...

Староста еще что-то говорила, но Аделайя ее уже не слушала. Ей стало понятно, почему от Аннель и Алистера нет ни весточки. Сама Адея не могла отправить письмо, ибо выход в город запретили, а почтовое отделение в Академии еще не построили, да и вряд ли сподобятся. Зачем? Все учащиеся владеют магией и в состоянии отправить вестник. Демоны! Аделайя только на него и рассчитывала, надеялась, что подруга в письме расскажет все то, о чем умалчивает Лирен. Он ждет, пока она даст согласие покинуть Таализ, только после этого поведает, что же такого впечатляющего произошло с Нелли. И зная Рэна Адея сомневалась, что он раскроет карты раньше, чем добьется своего.

— ... адепты все так же продолжают покидать Академию. Правда, за последнее время заявлений на академический отпуск стало в разы меньше. Мне кажется это связано с тем, что нас изолировали.

— Разве нет способа попасть в город? — неподдельно удивилась Аделайя, вновь сосредотачиваясь на разговоре со старостой.

— Твой отец позаботился, чтобы все входы и выходы перекрыли. Адепты старших курсов во главе с наставником патрулируют периметр территории.

— Прямо как в тюремном заточении, — вслух выразила мысли Адея.

— Ты права. Но мне хочется верить, что это для нашей безопасности, а не попытка удержать большее число магов в Таализе. Как-никак, а мы боевые единицы. Одно то, что у нас появились усиленные физические тренировки, и сокращение часов по профилю наводит на определенные невеселые мысли. Ты, кстати, знала, что Магистр Кордата проводит дополнительные занятия? Так как ходят не все, новый материал она не преподает, закрепляем пройденное.

— Думаю, Магистр меня избегает, — невесело усмехнулась Адея. — Она что-то говорила про нестерпимый шум в голове в моем присутствии.

Кифада хмыкнула, но ничего не сказала.

Довольно скоро они подошли к медпункту, и продолжать разговор об учебе не имело смысла. Как по команде остановившись перед дверью, девушки переглянулись и глубоко втянули воздух. Никто из них не знал, что ждало их по ту сторону — пышущая гневом Пресветлая или ее магически выжатая тень. Неизвестность нервировала и пугала.

— Ты ведь не собираешься навещать ее лично? — уточнила Кифада.

— Нет! — предостережение Лирена показалось настолько разумным, что, кажется, Аделайя полюбила мужа еще сильнее. Стыдно признать, но она была готова повернуть обратно. Узнать о здоровье Эль Адея могла у куратора ее курса.

— Тогда идем.

Аделайя выбросила руку вперед, намереваясь остановить старосту, но вовремя одернула себя. Сжав кулаки и закусив нижнюю губу, она проследовала за Кифадой. Темные коридоры освещали редкие свечи. Зловещий полумрак с замысловатыми пляшущими тенями на стенах создавали гнетущую атмосферу. Или это влияние обессиленной Пресветлой?

Миновав половину пути и так никого не встретив, Адея позволила напряженным мышцам немного расслабиться. Да-да, она в любой момент готовилась бежать. В последний раз, когда она и Эль виделись, эльфийка вполне серьезно дала понять, что не примет поражения. И только Богам известно, что на уме у венценосной особы в данный момент.

— Смотри, там открыто. И свет горит... — прошептала Кифада, указывая на кабинет лекаря.

— Поторопись, — подталкивая ее в спину, прошипела Адея. — Мне здесь неуютно.

— Кто бы говорил. Сама-то давно вышла отсюда?

— Тихо. — Аделайе показалось, что она услышала звук шагов. Остановившись, она обернулась и вгляделась в противоположный конец коридора. Взбудораженное воображение сыграло с ней злую шутку: Адея каждой клеточкой тела почувствовала, как на нее надвигается что-то темное, злое. Чувство самосохранения гнало вперед, а испуг — не давал сдвинуться с места, сковывая каждую клеточку в теле. — Бежим, — на выдохе проговорила Адея, срываясь с места и преодолевая эти злосчастные несколько метров до кабинета лекаря.

Толкнув заветную дверь, она спотыкнулась на ровном месте. Преследующая ее тьма преспокойно восседала на стуле и рассматривала свои ногти. И пусть выглядела она какой-то потрепанной, это не лишало ее гордой осанки и врожденной красоты. Если отбросить все лишнее, а именно всю утонченность, то изможденный вид Эль вызывал жалость: опущенная голова, спутанные волосы и безразмерная мятая рубашка. Такая слабая, почти настоящая... Но стоило Эльлианель Пресветлой посмотреть на Адею, как в глазах вспыхнул огонь.

Недавнее сочувствие мгновенно испарилось, сменяясь вполне уместной осторожностью в словах и даже действиях. Преисполненная решимости поскорее завершить начатое, Аделайя спросила:

— Как ты себя чувствуешь? — Она отступила в коридор, не решаясь приближаться к до сих пор озлобленной особе. Лирен прав, Эль нестабильна и, кажется, еще не скоро придет в норму.

— Кажется, ты искала не меня. — Эль поднялась. Встав в более выгодную позу, что подчеркивала идеальные изгибы ее фигуры, она сложила руки на груди.

Боги, вы несправедливы! Даже в этой робе и с "гнездом" на голове эльфийка выглядела мечтой любого смертного. Адея мысленно пнула себя и заставила сосредоточиться на разговоре с Эль. Кифада маячила где-то за спиной и не спешила встать рядом. Что ж, прикрытые тылы — тоже ничего. Никогда не знаешь, сколько еще пациентов здесь прохлаждается, а главное с каким диагнозом.

— Если хочешь, я могу попросить отца сообщить твоим родителям...

Эльлианель громко и ненатурально рассмеялась.

— Ты шутишь? Какие родители? Если они не дураки, то уже давно пересекли "Большую воду". Сейчас, моя семья — это я!

— Не понимаю, — замотала головой Адея.

— Неудивительно, — фыркнула Эль. — Думаешь, многие захотят тягаться с Высшим демоном? Все бегут, спасая свои жизни. Правда, у всех разные предлоги покинуть материк. Мои родственники, например, поехали обговаривать предстоящую помолвку.

Адея почувствовала, как к ней прикоснулась Кифада.

— Если верить слухам, — зашептала она, — Эль не может преждевременно покинуть Академию, иначе ее ждет династический брак. Ежели она получает диплом об окончании, то вправе сама выбирать супруга, так же как и решать — выходить замуж или нет.

Эльфийка пристально посмотрела на Адею, точнее на ее предплечье, где из-под задравшегося рукава красовалась часть брачного браслета. Ядовитая усмешка появилась на красивых пухлых губах.

— Как видишь, выбор у меня небольшой. В отличие от тебя, я не спешу связать себя узами брака. — Эль развела руки в стороны. Ее плотоядная улыбка и блеск в глазах вызывали озноб в теле Адеи. А уж когда она начала надвигать, тут хоть стой, хоть падай. — Ты интересовалась моим самочувствием? Жива. Здорова. Почти восполнила резерв. И готова...

— Что вы здесь делаете?

Боги! Адея чуть не прыгнула на руки к пожилому лекарю. Как же она была рада его видеть. Спаситель, не меньше! Если бы не явный перебор, упала бы на колени и билась челом об пол, благодаря за своевременное появление.

— Мимо проходили, — пропищала Кифада, видя, что Аделайя не в состоянии вымолвить и слова. — Уже уходим. — Она впервые за вечер посмотрела на эльфийку. — Эль, выздоравливай.

Потянув Адею за собой, староста поспешила покинуть медпункт.

Странно, но теперь путь до выхода не казался мрачным. Наверное, потому, что преодолели они его за считанные секунды. А как сбегали с крыльца — вообще никаких воспоминаний. Вдыхая теплый летний воздух, Аделайя подставила лицо ночному небу.

— С ума сойти, я думала, что сегодня умру.

— Я тоже, — хохотнула Кифада.

— И я.

Вот кого Аделайя не ожидала услышать, так это Лирена. Медленно обернувшись она увидела супруга, который стоял прислонившись к перилам и смотрел на темную гладь пруда поросшего кувшинками. Послышался хруст бумаги. Адея перевела взгляд на сверток в руках мужа и оценила чего ему стоит это показное спокойствие. Собственные эмоции заглушили раздражение Рэна. И хорошо. Неприятно всем телом и душой ощущать чужое раздражение.

— Мне пора, — коротко бросила Кифада. Не прощаясь, она широким шагом зашагала в сторону общежития.

Как только староста скрылась из виду, Лирен заговорил:

— Я просил тебя не встречаться с Эль.

— Собственно, шла я к лекарю. — Она начала приближаться к супругу. — Твое наставление не забыла, даже приняла к сведению.

— Адея! — Вот это да! Лирен повысил голос! — Она оторвет твою бестолковую голову в два счета. Эльлианель Пресветлая — маг универсал, будущее своего народа. Поверь, должного наказания не последует.

Подойдя вплотную, Аделайя протянула руку к свертку.

— Что там? Это мне? — Лирен стиснул челюсть и прикрыл глаза. Вот сейчас его гнев ощущался в полной мере. — Ты хочешь читать мне нотации? Тогда отложи их до завтра. На сегодня с меня хватит переживаний. Утром можешь начинать ругаться и учить жизни. — Адея встала на носочки и обхватила лицо мужа руками. — Знаешь что? — Она дождалась, пока Рэн посмотрит на нее. — Я тебя люблю, — с мягкой улыбкой проговорила она и прикоснулась своими губами к его.

Как и ожидалось, Лирен перехватил инициативу. Прижав Аделайю к себе, он жестко мял ее уста, словно наказывая и в тоже время, соблазняя, подводя к точке невозврата и заставляя танцевать у тонкой грани, которую не позволял пересечь. Ну да, другого показательного способа пыток Рэн применить больше не мог. Или не хотел...

— Прошу, будь благоразумнее, — отстранившись, попросил он, стараясь выровнять сбившееся дыхание. Адеи хватило только на согласный кивок, после чего она вновь потянулась к губам Лирена. А он и не думал сопротивляться. Все разногласия, нравоучения и иже с ними потерпят до утра. Сейчас есть только он, она и то личное между ними, что останется, — Аделайя на это надеялась, — до конца их дней.

Как всегда некстати Рэн проявил свою прагматичность. Взяв эмоции под контроль, ему удалось восстановить самообладание и притупить желание. А лицо-то спокойное, будто вовсе не он только что оторвал две пуговицы на пальто, стараясь снять его с нее.

— Перед тем как я уйду нам надо прояснить три вопроса.

Все еще смотря на мир сквозь плотную дымку возбуждения, Аделайя тряхнула головой, тщетно надеясь, что это поможет ей вернуть в реальность и начать трезво мыслить.

— Первое, это тебе. — Лирен протянул сверток, и когда она даже не потянулась его взять, сам вложил его Адее в руки. — Второе, сейчас ты идешь говорить с отцом. Если поспешишь, то успеешь перехватить его на дороге, ведущей к полигону. И третье, сегодня ты засыпаешь одна. У меня есть дело в городе, которое требует незамедлительного решения. И еще одна деталь на счет браслета. В какой-то момент ты можешь почувствовать нестерпимое желание последовать за мной. Твоя половина цепочки всегда будет желать воссоединиться с моей. Чем больше между нами расстояние, тем сильнее тяга. Перебори это и жди меня дома.

В этот момент Аделайя почему-то подумала, что совершенно не интересовалась деятельностью супруга вне стен Академии. Личное пространство и все такое — пусть катится к демонам. Она хочет доподлинно знать, чем занимается Лирен.

— Ты куда-то собираешься? — От его ответа зависело многое. Если Рэн снова уйдет от прямого ответа, то Аделайя собиралась поставить ему в укор слова о доверии. Скажет правду — удовлетворится сказанным и не станет задавать уточняющих вопросов. Сейчас не станет.

— Да. К Светлым за староэльфийским словарем.

Полностью настроившись на супруга, Адея старалась понять — врет он или предельно честен. Тишина. Ни капли волнения или беспокойства. По всему выходило, что Рэн не лгал. Повыспрашивать бы побольше, но данное самой себе слово ограничиться ответом не позволяло открыть рот.

Вздохнув, Аделайя спросила:

— Что тут?

— Это пригодится тебе дома, — загадочно улыбнулся Лирен. — Мне надо идти. — Его настроение вмиг сменилось. Остался лишь намек на страсть внутри, полностью исчезла игривость в голосе. Рискуя вновь утратить с трудом обретенный самоконтроль, он подошел к Адее и приподнял ее лицо за подбородок. — Не забудь, что у тебя завтра занятия. Поговори с отцом и иди домой. — Он провел пальцем по припухшим красным губам. — Сразу домой.

Аделайя послушно кивнула.

Лирен целомудренно поцеловал ее в лоб и начал медленно отстраняться. Все то время пока он отступал назад, он не отводил от нее взгляда. Видимо и ему не так легко дается прощание хоть и на короткий срок.

— Ступай, — тихо подогнала его Адея.

Не успела она моргнуть, как Лирен исчез с глаз. Улыбнувшись пустоте, где еще совсем недавно стоял ее супруг, Аделайя направилась к полигону, откуда доносился приглушенный грохот взрыва и рев дракона; лязг стали о сталь, свист арбалетных болтов — какофония различных звуков. Подгоняемая любопытством, Адея вбежала на безопасно-огороженную от общего поля часть полигона и замерла, широко раскрыв рот. Ее отец, Маркус Грильо, ректор Академии Магии города Таализ, у которого приличный такой живот прыгал по стрельбищу словно мальчишка. И явно лишний вес никак не замедлял его движений. Поднимая ногами хлопья снега в воздух, он уходил с линии поражения огненного пламени дракона. Правдоподобная иллюзия крылатой рептилии ревела дурниной и с еще большей агрессией бросалась на цель. Помогая себе длинным копьем и всем тем, что попадалось под руку, пухлячок-отец ловко наносил удары черному шипокрылому дракону. Адея осмотрела разбросанное здесь и там оружие: мечи, алебарды, кинжалы и обычные ножи. Помимо этого, наверное, с полсотни грубо обтесанных палок разной длинны, толщины и степени заточки. Что интересно, магией отец Адеи не пользовался — полагался лишь на силу своего тела.

— Что здесь вообще происходит? — недоумевая, прошептала Аделайя.

Преподавательский состав Академии плотной группой стоял под защитным куполом, удерживаемым Магистром Новелом. Когда стало понятно, что ректор не выиграет в схватке с драконом, он воссоздал выходную арку и пропустил вперед Каэля с хесой и Магистра по истории магии. Хеса прекратила взывать к стихии огня, а Маджикай пасом руки рассеял фантом дракона. Мерцающие обсидиановые искры несколько мгновений парили в воздухе, а затем смешались со снегом на земле.

— Пятнадцатиминутный перерыв и повторим. — Оказывается Каэль безжалостен не только по отношению к адептам, но и к преподавателям. Деспот!

Отец Адеи устало качнул головой. Осмотрев свою одежду, он жестом показал, что сходит переодеться и направился к выходу. Там-то он и заметил Аделайю, которая до сих пор находилась под впечатлением от увиденного.

— Дочь?

— Где моя мама? — постаралась сразу перейти к делу Адея, с силой сжимая подаренный Лиреном сверток.

— Я сейчас немного занят...

— Где. Моя. Мама!

Маркус Грильо потер лицо грязными руками и красными от недосыпа глазами взглянул на свое дитя. О чем он думал? На что решался? Неизвестно. Однако следующим, что он сказал было:

— Пройдем со мной, так просто это не объяснишь. Тебе надо все увидеть...

ГЛАВА 11

Две недели. Четырнадцать дней. Столько прошло времени, как Адея узнала страшную правду о местонахождении матери. Смешно, но находилась она на территории Академии, точнее в ее пределах — под землей. И не сама она, а просто ее тело. Тело без души... Душа была заточена в камне обручального перстня отца...

— Адея, так не может больше продолжаться.

Голос супруга застал ее как раз у входа в подвалы Академии. Даже не обернувшись, она повернула ручку двери и начала спуск по крутой лестнице. Лирен все знал — это факт. Если не все, то многое. Он молчал, ничего не говорил. Так же как и отец, он позволил жить Адее в неведении — это подло. С недавних пор они муж и жена и какие-либо секреты между ними недопустимы! Или так думала только она?.. Что еще он может от нее скрывать?.. Неважно! Все неважно! Рэн смолчал тогда, Аделайя решила не разговаривать с ним сейчас.

— Как долго ты будешь продолжать гнуть эту линию поведения?

Он следовал за ней по лабиринтам, не отставая ни на шаг. Своими вопросами он сбивал Аделайю со счета. Нельзя отвлекаться, иначе она пропустит поворот и свернет не в тот коридор. Заблудится чего доброго и тогда уж точно придется заговорить с мужем, а этого Адее хотелось меньше всего. Так, если все верно, то осталось триста шагов по прямой, поворот направо, еще семнадцать — придерживаясь левой стены, а затем боком, иначе никак, последние пятьдесят полушажков, чтобы выйти на финишную прямую. Там Адея уже не заблудится. Вход в усыпальницу буквально сиял. Кристаллы сильберия расположены внутри арочного входа, создавая непроницаемую световую завесу. Проходя сквозь нее необходимо закрыть глаза — это обязательное условие, если нет умышленного желания лишиться зрения.

— Очень по взрослому, — прокомментировал молчание Адеи Лирен. — Чего ты от меня ждешь? Извинений? Тогда зря.

Он придержал ее за руку и заставил свернуть. Кажется, Аделайя все-таки сбилась. Демоны! Спасибо, конечно, но это ничего не меняет — она, как молчала, так и будет молчать.

— Никогда не делай поспешных выводов, лучше посмотри на ситуацию со стороны своего отца, бабки, а потом — с моей. — Больше Лирен не пытался заговорить.

Сохраняя тишину, они достигли сияющей арки усыпальницы и прошли внутрь. Множество магически тонированных зеркал на потолке и стенах отражали свет от входа, создавая иллюзию, что огромное помещение и вовсе необъятное. Из-за всех этих манипуляций складывалось впечатление, что на глаза упала мутная пелена. Постоянно хотелось проморгаться, но видимость лучше не становилась. Стелящийся по полу густой туман окутывал ноги едва ли не по колено. У Аделайи присутствовал бессознательный страх, что там, в этой дымке, есть что-то или кто-то живой. Наверное, поэтому, она стала каждый день надевать подаренные супругом высокие вязаные носки. Да-да, Лирен презентовал ей носочки. В тот бумажный сверток были завернуты именно они. Так становилось легче психологически: вроде как нижние конечности прикрыты и теперь Адее ничего не грозит; никто и ничто не схватит ее за щиколотки и не утащит в неизвестном направлении. Глупость, правда?..

Двадцать гранитных постаментов, каждый длинной примерно два метра стояли у противоположной от входа стены. Излучаемый ими зеленый свет впитывался в безжизненные тела, лежащие на холодном камне. Вот, что действительно страшно, а не чудовище, рожденное собственным подсознанием и обитающее в тумане.

Подойдя ближе, Аделайя сжала мать за руку, будто говоря: я здесь, рядом. Понятное дело родительница никак не отреагировала на этот жест. С трудом сдерживая слезы, Адея опустилась на пол, прислоняясь спиной к невысокому постаменту. Последние дни проходили у нее именно в этой позе и в состоянии полной прострации. Мгновение и Адея теряла всякое восприятие времени, пространства, реальности... Воспоминания о маме топят ее, не дают выплыть на поверхность и вдохнуть полной грудью так необходимый легким воздух. Она захлебывалась в калейдоскопе эмоций и боли. Лирен чувствовал это, пытался вразумить. Тщетно. Жалость к самой себе пересекала все границы.

— Остановись, — недовольно прорычал Лирен, дергая Адею за плечи вверх. Тряхнув, он обхватил ее подбородок пальцами и строго проговорил: — Вспомни первопричину, почему твоя матушка здесь.

— Она... Больна...

— Именно. Здесь ее тело лечит магия земли. Это долгий процесс, но он не имеет никакого отношения к смерти. Твоя мать — человек. Она по определению подвержена различным болезням. И уж точно ее продолжительность жизни превысила все мыслимые пределы.

— Мой отец эгоист, — согласно кивнула Адея, не сдерживая горьких слез, — он сам сказал мне об этом. Мама давно должна была умереть, а он не смог ее так просто отпустить. На протяжении трех веков, Лирен, трех веков он время от времени помещает ее тело в усыпальницу, душу заточает в камень сроком на двадцать-тридцать лет, чтобы потом она провела с ним год-полтора, а затем снова это пограничное состояние, которое хуже смерти. Это моя вина, что мама вовремя не попала сюда, — она обвела помещение пустым взглядом и вновь вернулась глазами к супругу. Адею будто прорвало, она начала говорить, говорить, говорить... — Мое рождение и взросление удерживало ее от необходимости лечиться. Отец перевернул землю и нашел временную замену этому состоянию анабиоза. Это лекарство замедлило развитие болезни на два с лишним десятка лет...

— Наличие этой болячки позволило тебе появиться на свет. Если бы не страх Маркуса остаться в одиночестве, ты бы не родилась. Твоя матушка умерла бы раньше. Всё в жизни происходит неслучайно. Рассуждай масштабно, а не так однобоко. Да и вообще, тебя ничто не смущает в истории твоего отца?

Адея непонимающе нахмурилась. От усиленной работы мозга она не заметила, как пальцы вцепились в кофту Лирена.

— Думай лучше, — подстегивал ее супруг. — Считай. Сколько лет твоему отцу?

— Пятьсот, — не задумываясь, ответила Аделайя.

— А бабке?

— Полторы тысячи.

— В среднем, сколько лет отведено магу?

— Две тысячи.

Лирен щелкнул Адею по носу.

— Запомни это число, — посоветовал он. — А теперь ответь на такой вопрос: ты хочешь видеть смерть своего дитя?

Тысячи мурашек пробежали по телу Аделайи от одной только этой мысли. Нет, нет и еще раз нет. Она последует за своим ребенком сию же минуту. В защитном жесте прикрыв живот руками, Адея отстранилась от Рэна.

— На что ты намекаешь?

— Я могу только предполагать, но, кажется, характер у тебя от матушки. Если это так, то самопожертвование у тебя на уровне рефлексов. Грильо не смог бы проворачивать все это, держа в неведении супругу, следовательно, она добровольно шла на излечение физической оболочки, вверяя твоему отцу душу на хранение. Триста лет — слишком большой срок, чтобы не успеть смириться с неизбежной смертью второй половины. Думаю, Маркус давно принял факт скорой кончины жены и готов был ее отпустить. А теперь поговорим о твоей бабке. Недаром она была так сильно против брака дочери-человека с Архимагом. Мое мнение, что Викельрии не нужны были свидетели ее горя. Обычный человек вскоре последовал бы за ее дочерью, а маг со своим долголетием, будет как живое напоминание об утрате смысла жизни, ее дитя. Могу предположить, что так же думала и твоя мать, поэтому добровольно ложилась в этот склеп, ожидая пока подойдет срок испустить дух Верховной Ведьме. Опять же, все это, просто догадки, не имеющие под собой никакой основы.

— Как бы я хотела думать как ты, — всхлипнула Адея. — Только меня терзают мысли, что я виной вот такого состояния мамы.

— Это только ее решение оставаться с вами все эти годы, — жестко отрезал Лирен. — Скажи, как часто ты виделась с матерью за последние три года?

— Выходные. Не каждые, но раз в месяц точно. Все каникулы, если не выезжали никуда на практику...

— То есть не так часто, как это хранит твоя память. По сути, Грильо давно начал работать в этом направлении — отлучать от матери, — он вынуждал тебя все меньше времени проводить в стенах родного дома. Проживание в общежитие способствовало этому. В данной ситуации изменилось немногое — твоя матушка все так же рядом с тобой, однако сейчас она в состоянии крепкого лечебного сна. Так к чему ты изводишь себя? Решай проблемы по мере их поступления. Никому не будет лучше, если ты продолжишь чахнуть в этой усыпальнице, гоняя в голове воспоминания десятилетней давности.

— Что мне делать? — буквально взвыла Аделайя, захлебываясь слезами.

— Живи, — лаконично ответил Лирен. — Ради себя, меня, ребенка и нашего общего будущего. Отправляйся в Лимес и обсуди все с подругой.

Как только разговор зашел за подругу и Пограничье, Адея резко перестала плакать. Вот о чем она совершенно запамятовала, так это о данном Рэну обещании. Судьбу матери она узнала, пора было писать заявление на академический отпуск и паковать вещи.

— Хм, относительно этого...

Вспышка ярости опалила внутренности. Аделайя поморщилась и постаралась проглотить комок, застрявший в горле. О да, ей не потребовалось произносить этого вслух, Рэн понял все с полувзгляда. Ни о каком путешествии не могло идти речи. Совесть и дочерний долг никогда не позволят Адее оставить мать в нынешнем положении.

— Не говори того, о чем впоследствии пожалеешь. Я могу заставить тебя подчиниться мне и догадываюсь, что ты этого не простишь, однако это сохранит жизнь всем нам и развяжет руки твоему отцу и бабке. Как бы обидно это не звучало, Адея, но ты ненужный балласт, за которым нужен глаз да глаз. Обидная жестокая правда. Смирись. Наша связь так же держит и меня за горло. Я не могу в полной мере проявить себя, не покалечив тебя. Будь благоразумна и согласись покинуть Таализ. Нет никакой гарантии, что Лимес тоже не подвергнется нападению Высшего. И все же я склонен верить, что существует некое вето, которое не дает демону сравнять с землей Пограничье.

— Нет.

Злость за объективно правдивые слова затопила все существо. А то она без него об этом не догадывалась! Аделайя старалась не подавать вида как ей обидно, но Лирену этого и не требовалось. Он все прекрасно чувствовал и продолжал внушать Адее мысль о необходимости уехать из города ради всеобщего блага.

— Упрямая малышка Адея, — совсем не по-доброму усмехнулся Лирен. — Ты подвергаешь всех нас опасности...

— Прекрати, — осадила супруга Аделайя. — Лирен, мое чувство самосохранения сдохло от тяжести долга. Тебе не удастся переубедить меня. Всё в жизни происходит неслучайно — твои слова. Делая вывод, могу справедливо заметить, что подобное моё решение должно к чему-то нас привести. Смирись. — В эту секунду Адея гордилась собой и своим красноречием.

— Ты еще в состоянии браво трепыхаться, — с толикой уважения заметил Рэн. — Похвально. И бесполезно. Не всегда нападение — лучшая защита. Обеспечение твоей безопасности...

— Знаю, знаю. Ты не устаешь мне это повторять. — Адея недовольно всплеснула руками. Ее огорчало, что супруг не пытается ее понять. — Не желаю больше все это обсуждать. Ты считаешь, что единственно верное мнение — это твое мнение. С меня довольно. Я устала и хочу отдохнуть.

В одну секунду мир перевернулся с ног на голову и обратно. Желудок подскочил вверх, потом опустился вниз и, наконец, его скрутило настолько, что Аделайя оказалась не в силах удержать внутри себя съеденный сытный ужин. Способ передвижения Рэна и раньше не особо нравился Адее, а с беременностью она вообще не спешила просить мужа побегать с ней на руках по периметру Академии.

Пока ее выворачивало у дерева, Лирен успел отпереть дверь и зажечь свет в доме. Скрывшись ненадолго внутри, он вышел с наполненным стаканом воды и поставил его на широкие перила. Опершись о косяк и сложив руки на груди, Рэн преспокойно наблюдал за тем, как Адею выворачивает наизнанку.

Дождавшись пока прекратятся последние спазмы, Аделайя утерла рот и, не заботясь о том, как жалко выглядит перед мужем, выпрямилась. С вызовом в глазах, она, пошатываясь, пыталась удержать равновесие на земле и смотрела на Рэна, что возвышался над ней, стоя на крыльце.

— До чего же ты строптивая, — бросил он, спускаясь.

Лирен подхватил ее на руки и, стараясь не особо кантовать, вернулся в дом. Захлопнув дверь ногой, он все так же медленно и обстоятельно поднялся на второй этаж и уложил Адею в кровать. Влажной тряпкой он обтер ее лицо и руки. Стало не в пример лучше.

— Я не поеду.

— Знаю. Так же как и то, что мне не удастся тебя уговорить. Отсюда и ярость.

— Это признание?

— Констатация факта, — миролюбиво и как-то примирительно усмехнулся Рэн. Он убрал прилипшие ко лбу Аделайи длинные прядки волос и провел пальцами по щеке. — Ты — моя головная боль.

— Догадалась уже, — довольно расплылась в улыбке Адея. — Поэтому-то ты от меня без ума, — зевая, сказала она, чувствуя, как ее поглощает уютная темнота. Безумный двухнедельный марафон логически окончен. Пора начинать жить настоящим, а не жалеть о том, что в свое время не сказала матери. Она свое еще наверстает. Потом. Возможно, что через сто лет, но Аделайя обязательно скажет маме, как сильно любит ее.

Ответ Лирена она услышала. Кажется. Точно сказать не могла — тягучая дрема уводила сознание в царство красочных снов, где желаемое легко выдается за действительное. "Наверное" — это вполне в духе Рэна. Но разговор зашел о чувствах — чего не переносит ее супруг. Так что вполне вероятно Адее послышалось. Возможно...

* * *

Лирен оставался подле жены ровно до тех пор, пока ее дыхание не стало ровным и глубоким. Сон — лучшее лекарство от всех болезней, будь то телесные раны или душевное расстройство. Подоткнув одеяло, и в последний раз поцеловав Аделайю в нос, Рэн направился на встречу с другом. Перед тем, как к ним присоединятся остальные лица, Рэн хотел обсудить с Кайя ситуацию у земель скэдов. Если верить последнему донесению из дома, то локары обретаются у границы на берегу реки, но пересекать ее не торопятся. Патруль днюет и ночует на противоположной стороне в любой момент готовый отразить атаку. Лирена мучил вопрос: почему отец бездействует. Информация, что Высший посетил Правителя с дружеским визитом — не подтвердилась, то есть никаких договоренностей или соглашений нет. Ниран также не появлялся близ дома... Так почему же Старейшины не надавили на отца и не заставили его убрать демонов с нейтральной земли, что отделяет их от Светлых?

К слову, локары обрели свой истинный облик и теперь эти некогда вампиры стали похожи на скелетообразных псов. Черные кости с красными прожилками, будто и впрямь смотришь на тлеющий уголь; длинный хвост с клиновидным шипом на конце и горящие пламенем преисподней пустые глазницы.

Низшие демоны, однако, не менее опасные, чем демон среднего звена. Им не требуется пища или сон, они питаются страхом, ненавистью и всем тем, что есть ужасного в сущности человека.

Лирену категорически не нравилась обстановка вокруг их земель. Где Нир? Почему он допускает подобное? Он следующий претендент на место Правителя. Остались условности, а именно — самому Лирену надо бы по всем правилам и законам, с соблюдением тысячи условий, отказаться от наследования трона. Сущие пустяки.

Планируемому разговору с Кайя не суждено было состояться — друг стоял в компании Стража. Триам крутилась неподалеку. Она то и дело заглядывала за угол дома, откуда доносился шум драки. Нервозность гномки не предвещала ничего хорошего. Видимо, ни ему одному порядком надоело в пустую тратить время. Вот уже две недели как Страж пытался открыть проход в лабиринт, который привел бы их прямиком к хранилищу Светлых. Задача осложнялась тем, что Высший, своими многочисленными грубыми дырищами, — по-другому и не скажешь, — сместил пространство. Более того, Архидемон продолжал рвать в клочья и без того тонкую материю мира будто выполнял свою суточную норму. Рэну и компании буквально на пальцах приходилось высчитывать, в какой на этот раз части мира попробовать открыть межпространственный переход. Каждый раз они попадали не туда, куда требовалось: пустыня, ледяные пещеры белых драконов, пики снежных гор. Это лишь малый список мест, где успели побывать Лирен, Кайя и Триам. И как раз сегодня совать свой любопытный нос в очередную неизвестность предстояла неугомонной гномке.

— Это не моя вина. — Страж безразлично пожал плечами. Схватив за шиворот мельтешившую под ногами Триам, он с силой встряхнул женщину и приказал: — Угомонись! Твоя беготня только отвлекает.

— В чем дело? — Буднично спросил Лирен, останавливаясь рядом с Кайя. — Почему вы так рано?

— Не вижу смысла тянуть. Мне надо поторопиться, чтобы присоединиться к стае.

— Какие-то проблемы?

— Похоже на то. Локары теснят мой народ к берегу Большой воды, перекрывая любые пути отхода.

Лирен хмыкнул и задумался. Это не первая новость, что псы преисподней заявляют права на территорию. Они загоняют коренных обитателей к чужим границам, вынуждая расы искать помощи у соседей и учиться сотрудничать. Гномы со своими заброшенными шахтами наглядный тому пример. В данный момент у всех один враг — Высший демон.

— Могу предположить, что тем самым они заставляют нас занять круговую оборону.

— Не могу не согласиться, — медленно проговорил Рэн, все еще раздумывая над мотивами Архидемона сплотить все виды рас. Сомнительное благородство. — Что же, тогда не будем терять время.

Лирен первый направился к хорошо знакомому всем присутствующим люку канализации, как его остановил голос Табриса.

— Предлагаю воспользоваться погребом хозяина таверны. Маджикай, между прочим, намекнул, что сегодня ночью ковен прибегнет к помощи ведьм, чтобы обратиться к магии земли. А где эти милые леди, там всегда разрушения.

Понимающая усмешка коснулась губ Лирена и Кайя. Кому как не им знать подлую натуру этих дамочек. Точнее одной из них — Викельрии. Она для всех ведьм, как пример для подражания. Дурной пример — по мнению Рэна.

— Если так, то конечно.

Лирен подождал пока все войдут в помещение и только после этого прошел сам. Заперев двери на засов, он взглянул на смурного хозяина, что стоял за стойкой и с усилием натирал стаканы.

— Заведение закрыто.

Хозяин фыркнул и недовольно покачал головой.

Обойдя зал по периметру и внимательно осмотрев закрытые помещения, Лирен убедился, что в таверне кроме самого хозяина и их компании никого нет. Это не обеспечивало абсолютную безопасность, но за неимением лучшего места выбирать не приходилось. Пройдя в погреб, Рэн успел заметить, как низкорослая фигура Триам с разбегу ныряет в образовавшийся проход. Безголовая баба. А если там... преисподняя, Большая вода или зыбучие пески?.. Без разницы. Это станет ей уроком.

Гномка практически сразу вернулась обратно и возбужденно выдохнула:

— Кажется это оно? — Довольная Триам подпрыгивала на месте и постоянно оглядывалась на межпространственный переход. Ее глаза горели предвкушением, а в мыслях, она наверняка, уже намотала лоскут ткани на себя. Что делал этот кусок ветоши?.. Ах да, точно! Он принимал вид любого платья, который только захочет хозяйка. Он не мнется, не пачкается, не рвется — идеальный вариант полного гардероба в одной тряпке. — Ну чего вы стоите, идемте уже.

— Ты уверена? — уточнил Лирен. Накладки уже случались. Он вообще не мог понять, каким образом гномка различает тот или иной коридор шахты. Лично он видел совершенно идентичные друг другу тоннели.

— Да, да, уверена.

Рэн обернулся к Стражу. Табрис с удовольствием на лице размял шею и присел на картонную коробку с бутылками вина. Глубоко и удовлетворенно вздохнув, он вытянул ноги и облокотился на стену, заложив руки за голову.

— Ты остаешься?

— Стражи просто указывают направление — не более. Свою часть уговора я выполнил. Считай, что Нелли отдала тебе долг. Ты и я понимаем, что она бы в жизни не расплатилась с тобой за дочь... Хотя я сомневаюсь, что наследник трона скэдов так низко пал, что бы записать девчонку-оборотня в должники. — Табрис бросил на Лирена насмешливый взгляд. Демоны, кажется, он видел его насквозь. Аннель Олгуд Мун не представляла для Рэна ни угрозы, ни какой-либо ценности. Однако это не помешало ей возомнить себя его должником. С другой стороны, если отбросить всю лирику и подвести итоги, то для Лирена все сложилось наилучшим образом. — Поторопись, я ограничен во времени.

Лирен в последний раз обвел небольшое помещение взглядом, после чего подошел к переходу. Как и ожидалось, оказавшись по другую сторону, он увидел обычную ничем не выделяющуюся шахту. Свет кристаллов сильберия освещал тоннель на многие мили вперед и назад. Про ответвления и говорить не стоит. Для Лирена все едино — шахта, она и есть шахта. Никаких направляющих линий или хоть какой-то подсказки.

Не торопясь изучать чужие владения, Лирен дождался пока Триам покажется из перехода.

— Веди, — скомандовал он, не давая гномке отдышаться и прийти в себя. Минуя межпространственный переход, чувствуешь сильную боль, но даже это не вынудило Рэна замедлиться. Сейчас он был как нельзя близко к цели, и терять драгоценные минуты на восстановление сил — чистое расточительство. Это первый аргумент, почему Лирен спешил покончить с поиском староэльфийского словаря. Второй — все же ему также не чуждо волнение о своем народе. Так что он прекрасно понимал Табриса и его желание поскорее вернуться в стаю.

— Нам сюда. — Триам нырнула в первое же ответвление в коридоре. Рэн и Кайя поспешили за гномкой. Пройдя первую сотню метров, они начали узнавать коридор, по которому шли. Триам приводила их сюда из Лимеса и заставляла разбирать завал. Эльфы обрушили часть шахты, блокируя подступ к хранилищу, но полностью не уничтожая. В жизни всякое бывает и им, так же как и всем, требовался запасной выход, ежели, что произойдет.

— Я начну, — сказал Кайя, принимаясь ворочать огромные валуны.

Лирен кивнул. Схватив Триам за воротник, он поднял гномку на уровень своих глаз и спросил:

— Еще раз ответь мне: почему ты так уверена, что пол и стены хранилища магически не защищены?

— До чего же ты узколобый, — проворчала Триам, за что ее сильно встряхнули и прижали к стене. Нахмурившись, она снова повторила: — Там слишком много магических предметов. Некоторые из них ни конфликтуют с защитными заклинаниями и теряют свои свойства. При всем при этом, Светлым нет необходимости переживать за сохранность древних артефактов, потому что ни одна живая душа, кроме хранителя, не знает о расположении хранилища. Лично мне, просто повезло оказаться в определенное время, в нужном месте. Это мое проклятие, — разулыбалась гномка, — я много чего знаю, вот только применить свои знания нигде не могу.

Удовлетворившись ответом, Лирен отпустил гномку и обернулся посмотреть, как продвигается работа у друга. Кайя практически завершил разбор завала. Настала очередь Рэна приготовиться поработать руками. Тихо, без лишнего шума он вышел в боевой транс и размял все группы мышц. Если верить все той же Триам, то толщина полового камня запредельная и придется серьезно попотеть, чтобы пробить дыру. Лирена смущали настолько глубокие познания Триам, но полагаться ему было больше не на кого. Даже если гномка преследует чисто свои интересы — узнать об этом он сможет лишь на месте. Никогда прежде Рэну не приходилось бывать в подобных условиях. Это нервировало и раздражало. Он лучше бы направил всю свою энергию на присмотр за женой. Его малышка и не заметила, как у нее округлился живот. Тело стремительно перестраивается, меняется гормональный фон, а все это проходит мимо Аделайи, потому что ее голова забита другими, более приземленными мыслями. Демоны, это неправильно! Хоть кто-то из них двоих должен в полной мере радоваться ребенку и хорошо бы это делала будущая мать, а не он, Лирен. Показать свои чувства он может лишь на уровне их связи, а в последнее время малышка Адея барахтается в водовороте собственных эмоций, заглушая радость Рэна. Как бы там ни было, но к празднику Тринадцатой Луны Аделайя будет с ним, оставив позади все печали. Не захочет добровольно отпустить ситуацию, значит, Лирену придется ее заставить это сделать. Самоедство никому не приносит пользы. И уж тем более не несет в себе благотворного влияния на их ребенка. Уже завтра Маркус Грильо окутает всю территорию Академии Магии пушистым чистым снегом — это должно напомнить его супруге о предстоящем празднестве. Разноцветные гирлянды и морозоустойчивые шары украсят сады учебного заведения. Внутри главного корпуса уже успели установить пушистую ель. Оставшиеся адепты с радостным предвкушением обсуждают подарки и короткие плановые каникулы. Кстати, о каникулах ректор ничего не говорил. Вполне вероятно, что свои законные длинные выходные студенты Академии проведут в комнатах общежития.

— Все.

Голос друга отвлек Лирена от мыслей. Пару раз моргнув, он проанализировал свое состояние и, не предупреждая, совершил прыжок. Первый удар сотряс всю шахту. С потолка посыпались мелкие камни. В воздухе повисло облако пыли. Она забивалась в нос, рот, глаза...

И снова удар...

Триам взвизгнула и поспешила отбежать на безопасное расстояние. Кайя остался подле Лирена, вовремя убирая камни покрупнее из-под его ног. Рэн старался никак не повредить себе руку. На данный этап, максимум, что могла ощущать Адея, так это напряжение мышц и сильное давление в конечности. Ранения самого Лирена заживут мгновенно, а вот у Аделайи будут долгим напоминанием его ошибки. Он не мог и не желал этого допускать, потому старался бить сильно и в тоже время осторожно.

Удар...

Кажется, он увидел слабый свет. Настала пора стать еще аккуратнее. Острые края так и норовили вспороть кожу.

— Я закончу.

Лирен успел остановиться. Наградив друга тяжелым взглядом, он вышел из боевого транса и потребовал:

— Объяснись.

Кайя отвернулся в сторону.

— Путь наверх можно пробить в два удара. У меня это займет меньше времени, чем у тебя сейчас. Ты сам говорил, что хочешь поскорее с этим покончить.

Рэн стиснул зубы, сжал кулаки и... отошел в сторону. Кайя прав. Как это ни печально, но Лирен оказался практически бесполезен. Он не может рисковать супругой и работать в полную силу. Благословение Богини Любви соединило не только их души, но и связало Лирену руки — во всех смыслах. Всё то, что он когда-то так сильно любил навсегда останется теорией. Практика — более недоступна.

Отступив в сторону, тем самым освобождая место для Кайя, Лирен сложил руки на груди. Заниматься самоанализом он может позже. Сейчас необходимо отринуть все чувства, эмоции и с холодной головой идти вперед. Кто знает, не ждет ли их засада в хранилище. Так что любая горячность в данный момент определенно играла против него. Самоконтроль и только самоконтроль — залог победы.

Как и говорил Кайя, он пробил вход в хранилище в два удара. Первым прыгнув в образовавшийся проход, он достаточно громко сказал:

— Чисто.

Лирен присоединился к другу наверху и, оставаясь в положении сидя на корточках, быстро осмотрел помещение. Склад. Ну, или шкаф малышки Адеи утром, когда она проспала к началу занятий. Кубки, жезлы и иже с ними свалены в кучки — за редким исключением стоят на пыльных полках. Никакого порядка или системы. Найти хоть что-то в этой груде "мусора" — задача трудновыполнимая.

Лирен выпрямился. Взглянув на Кайя, он заметил, что друг, нахмурившись, всматривается в мутное зеркало напротив. Рэн также перевел глаза на пыльную поверхность и заметил в нем движение у себя за спиной. Ну конечно, вот и трудности. Маленькие золотистые существа перелетали с места на место и присматривались к незваным гостям. Они изучали Лирена и Кайя со всех сторон, но не спешили приближаться. Полный рот зубов издавал странное шипение. Кажется, таким образом, эти создания общались между собой. Их невообразимо большие глаза имели достаточно широкий обзор.

— Наследник, я жду! — прокричала из шахты Триам и мир сошел с ума. Доселе безобидные золотистые твари будто взбесились. С диким визгом-шипением они повыпрыгивали из своих укрытий и напали на вторгшихся на их территорию людей. Как оказалось у них острые крылья. Оставляя мелкие порезы, существа кусались и старались выдрать кусок живой плоти. Лирен быстро сообразил, чем это чревато для супруги и поспешил отмахнуться от твари, что целилась вгрызться в его горло. И все же избежать вообще какого-либо контакта не удалось. Множество порезов мгновенно появилось на его руках, лице и остальных открытых участках тела.

Кайя также пытался снять с себя пару десятков зубастых существ. Выйди он в транс они бы не доставили ему проблем, но оставалась вероятность, что скэд воспримет близкое нахождение гномки как угрозу и направится устранить ее. Рэн категорически запретил другу принимать боевую форму. Медленно отодвигаясь назад, он задел ногой ритуальный бубен. Бубен издал короткий мелодичный звук и на мгновение страшно-зубастые существа потеряли ориентацию в пространстве. Они замерли на месте, а затем начали крутиться вокруг своей оси с потерянным выражением на лице и пустыми глазами. Высокие потолки в хранилище позволили этому бряцанью подняться достаточно высоко, чтобы Кайя и Лирен успели перевести дыхание. Но как только стихло, все началось по новой с утроенной агрессией.

— Играй! — приказал Рэн.

— Я не умею.

— Все равно играй.

Кайя схватил бубен и ударил им по ладони. Потом еще раз и еще. Назвать данный вид извлечения звуков музыкой не поворачивался язык, но если это дезориентировало золотистых существ, то да, Лирен готов признать в друге безусловный талант менестреля.

Грубо отшвыривая со своего пути зависших в воздухе маленьких охранников реликвий Светлых, Рэн подошел к стеллажу с тканями. Триам плешь ему проела, рассказывая, какую тряпку желает получить взамен информации. Лирену не составило труда из груды различных лоскутков найти нужный. Перекинув его через плечо, Рэн двинулся дальше в поисках необходимого словаря. Шум, который извлекал Кайя из бубна, мог разбудить весь Таализ встань друг на главной площади и начни играть. Однако в хранилище никто не ломился. Двери оставались неподвижными и за ними не гомонили переливчатые голоса эльфов.

Поиск стеллажа с книгами занял не в пример больше времени, но его удалось найти. Покопавшись в паре десятков пыльных гримуаров, Лирен выбрал парочку здоровенных фолиантов для Адеи и один словарь для себя. Можно ли назвать это воровством?.. Ммм... Наверное, нет. Рэн просто заимствовал у Светлых их знания. Он даже мог на месте поклясться, что сожжет книги после их изучения.

— Можем уходить. — Лирен подошел к другу и показал ему свои находки.

— Прыгай первый, я сразу за тобой.

Рэн так и сделал. Сначала скинув книги, он прыгнул в коридор шахты, где его ждал неприятный сюрприз. Триам держала зажженный факел над бумажными знаниями и грозилась в любой момент совершить акт вандализма. И откуда только вытащила этот древний фитиль?..

— Ты умрешь, — спокойно предупредил Рэн.

— Где моя часть...

Не успела она договорить, Лирен стянул с шеи лоскут и кинул его гномке в лицо. Бросив факел, Триам вцепилась в ткань и благоговейно вдохнула ее запах.

За спиной послышалось грязное ругательство друга. Лирен обернулся посмотреть, чем это вызвано и заметил, что Кайя неуклюже приземлился. Удерживая бубен в руке, он продолжал мучить уши Рэна.

— Довольно уже, — усмехнулся он, помогая другу подняться. Выдернув инструмент, Лирен зашвырнул его обратно в хранилище.

— А где Триам?

— Сбежала. — Рэн даже не обернулся, чтобы посмотреть на место, где еще минуту назад стояла гномка. "Ты умрешь" — это ни обещание, ни угроза, а констатация факта. Их встреча не за горами. Рано или поздно их дороги пересекутся, и тогда прольется гномья кровь. А пока, пока ему хочется вернуться домой и приступить к расшифровке злополучного послания. Что-то подсказывало ему, это в корне изменит его жизнь. И далеко не в лучшую сторону.

* * *

Утром Адея проснулась ровно в тот момент, когда солнце встало над горизонтом. Не открывая глаз, она пошарила рукой рядом с собой, в надежде найти супруга. Половина кровати Лирена оказалась пуста. Разомкнув сонные веки, она обратила внимание, что его подушка даже не примята, следовательно, Рэн или еще не вернулся, или вовсе не ложился. Перевернувшись на спину, Аделайя уставилась в потолок, давая себе еще пару минут понежиться в кровати перед занятиями. Отсчитывая про себя секунды, она остановилась на второй сотне, после чего бодренько села. Взгляд сразу устремился на спящую фигуру мужа. Видимо, заработавшись допоздна, он так и уснул за столом. Захватив одеяло, Адея поднялась с кровати и на носочках направилась к мирно посапывающему могучему скэду. Сейчас он казался таким беззащитным, уязвимым, что аж дыхание захватывало. Собираясь укрыть его плечи, Аделайя подметила, как в одно мгновение атмосфера в комнате изменилась.

Лирен дернулся и сгреб Адею в объятия. Обхватив ее пояс руками, он уткнулся лицом ей в живот и приглушенно выдохнул:

— Я устал.

Боги, куда катится этот мир! Всесильный скэд признал слабость перед обычным человеком. Вселенная сошла с ума. Зарывшись пальчиками супругу в волосы, Адея перебирала светлые прядки и наслаждалась их мягкостью. Давая Лирену время окончательно проснуться и предстать перед ней в обычном для него виде, она продолжала пропускать сквозь пальцы шелковистые волосы. Прошла минута, три, а там и пять. Ничего не происходило. Со стороны могло показаться, что Рэн снова уснул. Но его тело время от времени сокращалось, будто от боли и это немного встревожило Адею.

— С тобой все хорошо? — обеспокоенно спросила она, обхватывая лицо супруга руками и приподнимая. — Как ты себя чувствуешь?

— Бывало и хуже. Лучше скажи, как твое состояние?

Аделайя задумалась на мгновение, чтобы потом с полной уверенностью заявить:

— Лучше всех.

— Отлично. — Лирен отстранился и поднялся. Выпрямившись, он чуть поморщился и немного согнулся. Находясь в том же полусогнутом состоянии, он добрался до кровати и буквально рухнул на нее. Он даже не потрудился раздеться, точнее, кажется, у него не было сил совершить это простое действие.

Наблюдая из-под нахмуренных бровей за Рэном, Аделайя подобрала упавшее на пол одеяло.

— Что происходит?

— Твое тело меняется. И этот процесс малоприятен. Я забираю у тебя часть ощущений, иначе ты получишь болевой шок и, возможно, впадешь в кому на неопределенное время. В отличие от тебя, — он с укором посмотрел на Адею, — я сходил к лекарю и проконсультировался течением твоей беременности и вероятными осложнениями.

— Беременность и роды — это естественный процесс любой женщины. Ты не имеешь никакого морального права отбирать у меня мои ощущения, мою боль. Я в состоянии пройти через всё, что уготовила для меня природа. — Гнев на творящуюся несправедливость сформировался в Адее как по щелчку пальцев. Она не столько радела и переживала за супруга, как желала вернуть всё происходящее с ней обратно и прочувствовать на себе всё то, через что проходит почти каждая особь женского пола.

— Уверена? — насмешливо уточнил Лирен и одно это вызвало табун мурашек по телу Аделайи.

— Более чем.

— Хорошо. — Рэн кивнул и приподнялся на локтях. Эта поза доставляла ему некий дискомфорт, который он решил перетерпеть. — И все же я на всякий случай уточню кое-какие детали.

Аделайя вся напряглась. Она с тихим ужасом ждала последствий своей вспышки злости. Памятуя о методах воспитания супруга, Адея приготовилась к боли. Своей боли. Той, что у нее милостиво "забрали". Осознание, что ее язык — это самый настоящий злейший враг, пришло немного позже.

— Ты замечала насколько увеличился твой живот? Нет? Я так и думал. А знала ли ты, что в последующие две недели, — в пик активности, — будет до конца сформировано внутриутробное место для развития ребенка. У скэдов процесс беременности происходит немного иначе, нежели чем у людей. У вас матка растягивается под размер ребенка, у скэдов — плод формируется под размер матки. Если коротко, то примерно в день Тринадцатой Луны твой организм полностью созреет для вынашивания и начнет развиваться ребенок. Уйдет боль, тошнота и головокружение. — Лирен осмотрел Аделайю критическим взглядом. — Исходя из хрупкого строения и малой массы, изменения затронут твое тело минимально. Ты легко сможешь скрыть беременность под мантией Академии.

С каждым произнесенным Лиреном словом, у нее все сильнее начинала кружиться голова. Или это из-за избытка эмоций, или он начал потихоньку отпускать от себя ее ощущения, возвращая всё на круги своя. Очень скоро вернулась уже извечная утренняя тошнота. Проглотив большой комок в горле, Адея старалась ничем не выдать ужасного состояния. Как ему это удается?

— Я ежедневно работаю, выясняя, на что способна связь между нами. Мне не составило труда научиться брать только часть твоих ощущений, оставляя твой разум чистым, а не затуманенным состоянием временной эйфории.

Она что озвучила мысли вслух? Похоже на то.

— Обрати внимание, что вязь твоего рисунка обозначилась в области живота и груди. Нигде больше не проступают узоры кроме как на этих местах. Даже при сильных всплесках эмоций теперь нет того свечения, что происходило ранее. Почему? Ты задавалась этим вопросом? Ты вообще заметила данный факт?

Боги, кажется, она начала чувствовать боль. Боль, которая скручивает все внутренности в узел и с каждым сделанным вздохом затягивает этот демонов узел еще сильнее. Вот хоть сейчас бери и помирай на месте.

— Адея, ты должна понимать, что твоя жизнь теперь принадлежит не только тебе. А так же мне, нашему ребенку. Мы напрямую зависим от твоего паршивого настроения. И если он или она, — Лирен указал пальцем Адее на живот, — не в состоянии сказать об этом, то я вполне могу себе это позволить.

Слушать Лирена дальше и стоять прямо Аделайя больше не могла. Согнувшись пополам, она со стоном обхватила живот. Боги, ее разрывало на части, выворачивало наизнанку и всё это одновременно. Руки, ноги, да даже кончики волос — болели нестерпимо. Повалившись на бок и свернувшись калачиком, Адея кричала в голос, не боясь быть услышанной.

Рэн преспокойно поднялся с кровати и опустился перед ней на корточки. Он бережно убрал прилипшие к потному лбу пряди волос и заботливо спросил:

— Воды принести?

Интересно, если она попросит его сдохнуть, он выполнит ее просьбу? Перед глазами запрыгали черные точки. Адея вдруг поняла, что близка к потере сознания. Открыв рот в немом крике, ибо голос пропал, она закатила глаза, намереваясь утонуть в муках собственной агонии. Но! Лирен не позволил ей утратить связь с реальностью. Похлопыванием по щекам он раз за разом возвращал Адею в действительность, заставляя в относительном рассудке ощущать все очарование изменений ее тела.

— Доверие, Адея. Ты должна доверять мне. Я никогда не отниму у тебя все прелести и первые радости материнства, потому что мне по определению не дано испытать всё это. Но сейчас, лучшим для нас решением будет оградить тебя от любой боли. Ты — человек, и ты слаба.

— Я... Больше... Не могу...

— "Беременность и роды — это естественный процесс любой женщины. Ты не имеешь никакого морального права отбирать у меня мои ощущения, мою боль. Я в состоянии пройти через все, что уготовила для меня природа." — дословно процитировал Лирен склоняя голову набок. Видимо, его настолько задели эти слова, что он всё запомнил. И даже интонацию скопировал. Адея уже подумала, что Рэн ей откажет, как он отстранился. С его лица начали быстро пропадать краски. Губы приобрели серый оттенок, а лицо стало мертвецки бледным. Прислонившись спиной к кровати, он, тем не менее, не издал ни звука. Он снова "забрал" всю боль, но теперь Аделайя не собиралась упрекать его в краже ее материнства или чем-то подобном. Наоборот. Адея благодарила судьбу за такого внимательного супруга. Крупные слезинки скатывались из уголков ее глаз и падали на пол. Сил, чтобы подняться и подойти к мужу у Адеи не осталось, поэтому она так и продолжала лежать на полу и тихо плакать, смотря, как вместо нее мучается Лирен. Если Аделайю вполне устраивало ее положение тела и прохладное деревянное покрытие под ней, то Рэн явно не испытывал восторга. Стиснув зубы, он потянулся к Адее и буквально затащил ее к себе на колени.

— Совсем без мозгов.

Он позволил ей с удобством устроиться у него на ногах, не выказывая и капли неудовольствия. Каждое маломальское движение причиняло Лирену боль, но он стоически терпел, стиснув зубы. Наконец, улегшись, Аделайя обняла супруга и уткнулась лицом ему в шею. Оставляя на открытой коже легкие поцелуи, она тем самым старалась помочь ему справиться с болью.

— Ты собираешься на занятия? — хрипло спросил Рэн, проводя кончиками пальцев Адее по позвоночнику.

Он серьезно? Он спрашивает ее об этом? Сейчас? Когда она совсем недавно едва не впала в продолжительное беспамятство? Правда?

— Да. Немного полежу и начну собираться, — тем не менее, спокойно ответила Аделайя.

— Как твои раны?

— Какие? — Она даже отстранилась и заглянула супругу в глаза. О чем Рэн спрашивает? В последнее время никаких ранений Адея не получала.

Лирен провел рукой ей по бедру, куда он всадил стрелу Каэля.

— Например, эта. И тут. — Далее он прикоснулся к плечу, где остался почти незаметный шрам от меча Нира, всаженного в плоть брата. — Эти раны часто напоминают о себе?

— Дождь, снег, сильный стресс. — Аделайя легла обратно. — Тебя это беспокоит? Не волнуйся, я привыкла не обращать на это внимание.

Лирен кивнул и теснее прижал Адею к себе.

— Мне жаль, — прохрипел он. Относительно чего он это сказал: ран или следующей своей фразы, — Адея так и не поняла. — Тебе лучше уйти.

Она собиралась возразить, что вполне может еще чуть-чуть задержаться, но строгий, и где-то даже взбешенный вид Рэна не позволил и слову вылететь из ее рта. Лирен Иро Аскальф желал остаться один. И поскорее. Пот тонкой струйкой стекал у него по виску. Ранее серые губы сейчас приобрели синюшный оттенок. Боги, он что умирает?

Не помня себя из-за зарождающегося внутри страха, Адея поднялась и начала медленно пятиться назад. Она ни на мгновение не отвела взгляда от супруга, так же как это делал он. Лирен — скэд, у него хорошая регенерация; беременность — естественный процесс, заложенный в женщину природой — это не убивает, а дает жизнь. Рэн не умирает, просто для него эти ощущения новые и как с ними справляться он пока не понимает, поэтому гонит ее... Ведь так?..

— Прости, — зачем-то извинилась Адея и опрометью бросилась вниз.

Как спускалась по лестнице, как выбегала из дома — нет воспоминаний. Не чувствуя холода улицы, она бежала в сторону главного корпуса не разбирая дороги. Множество лиц проносилось перед глазами, но ни одно не отложилось в голове. Перед внутренним взором стоял образ бледного Лирена и его последние ей слова: "Мне жаль. Тебе лучше уйти". Они набатом звучали в сознании, заглушая все посторонние звуки. Если Адею кто-то и звал, то она все равно бы не смогла расслышать из-за громко пульсирующей в ушах крови.

Стопы ног нещадно саднило. Кажется, она умудрилась пораниться, пока убегала от своего личного кошмара — беспомощного вида супруга. Боги, она не готова лицезреть непобедимого скэда настолько разбитым ее болью. И всему виной она...

— Адея, да остановись же ты наконец! — Эль схватила ее за руку и дернула на себя. — Что случилось? Где твоя обувь и одежда?

Находясь в некой прострации, Аделайя оглядела себя и ахнула. Ну да, она как встала с кровати в шортах и майке, так и покинула дом. Убегая, Адея как-то не подумала одеться. Надо бы вернуться... Проверить Лирена, убедиться, что он в порядке.

Кавардак в мыслях не давал ей возможности остановиться и спокойно над всем поразмыслить. Скачки в принятии решений, необдуманно-спонтанные действия — это не нормально для разумно-мыслящего человека.

Ничего не ответив эльфийке, Адея развернулась и побежала обратно. Она все так же не чувствовала холода. Небольшой дискомфорт доставляли ссадины на ногах, но даже эти ощущения скоро исчезли. Лирен перенаправил боль на себя.

— Вот же... Скэд! — ругнулась Адея, прибавляя скорость. Небольшой живот никак не мешал ей бежать и легко маневрировать на крутых поворотах. Вломившись в дом, она, перескакивая через ступеньку, взбежала на второй этаж и прошла в их с Рэном спальню. Ее супруг лежал на кровати, укрывшись одеялом по самую шею. Его слегка лихорадило, но в целом он выглядел более живым, чем когда просил ее уйти. На щеках появился румянец, а синюшные губы вновь приобрели сероватый цвет. Облегченно выдохнув, Адея на носочках прошла в ванную комнату и достала аптечку. Первым делом она решила обработать появившиеся по ее вине на стопах супруга раны. Однако, приподняв край одеяла, она увидела чистую без явных повреждений кожу. Лишь подтеки крови говорили о том, что совсем недавно там находились неглубокие царапины. Бросив одну из подушек на пол, Аделайя взгромоздилась на нее сверху и принялась за промывание своих ссадин. Она делала все медленно и методично, потому за работой совсем не услышала, как внизу хлопнула дверь.

— Что здесь происходит? — Эльлианель стояла на пороге комнаты и во все глаза смотрела на Лирена. — Что с ним?

— Заболел, — ровным тоном ответила Адея. — Что-то еще?

Невероятно. Эль проглотила прямую грубость и продолжила спокойным голосом:

— Хм... Да. Верховная Ведьма в кабинете ректора и она ожидает тебя. — Секундная пауза, а затем тихое, почти шепотом предложение помочь.

Вдвойне невероятно!

— Я учла твое сообщение, а теперь убирайся. — Аделайя проигнорировала благородный порыв венценосной особы и вновь вернулась к своему занятию. Пинцетом она подцепила частичку жухлого листочка и вытащила его из ранки. Осталось промыть от песка и грязи, после чего можно было наложить мазь и замотать ногу бинтом.

— Я уйду, но прими к сведению, что в данный момент ты смотришься жалко.

— Не хуже чем ты в лазарете.

Адея плевать хотела на то, как выглядит в глазах совершенной эльфийки. Растрепанная, потерянная, безэмоциональная — все равно. Это не доставляло неудобство, значит с этим можно жить. На фоне всегда прелестной Эль, она могла выделиться лишь своей небезупречностью.

— Убирайся, — не открывая глаз, подал голос Лирен, который имел возможность слышать весь разговор.

— Да-да, это он тебе. — Адея помахала пинцетом в сторону Эль. — Рады, что ты излечилась от своего недуга. Увидимся в Академии.

Эльлианель быстро сообразила, что ей здесь не рады. Она не заставила никого повторять дважды. Фыркнув, Эль гордо задрала подбородок, развернулась и направилась на выход, громко цокая каблуками. Когда за ней захлопнулась дверь, Лирен приоткрыл глаза и посмотрел на Аделайю.

— Адея...

— Заткнись, — грубо осадила она. — Вот сейчас просто помолчи. Лирен, что бы ни происходило, ты всегда оставался возле меня. Если я плакала, истерила или замыкалась в себе — ты всегда помогал мне справиться с любыми трудностями. Теперь моя очередь оказать тебе всякую моральную поддержку. Я никуда не уйду. Так что закрой рот, глаза, ляг в постель и болей дальше. Я же, как примерная жена, отварю тебе бульон и подоткну одеяло. Ясно?!

Рэн сделал попытку рассмеяться, но грудной кашель уложил его на лопатки. Последнее о чем он ее попросил было:

— Только не добавляй в бульон никаких травок для вкуса. Меня мучает нехорошее предчувствие, что именно они могут стать причиной нашей внезапной кончины.

ГЛАВА 12

— ... именно поэтому наука о магических печатях и кругах — одно из важнейших составляющих всей магии, — важно распинался Магистр Новел, в то время как все адепты Академии Магии с тоской в глазах смотрели на улицу. Белое пушистое покрывало окутало всю территорию учебного заведения. Еще нетронутая снежная поверхность приковывала множество взглядов и побуждала к чисто детскому поведению: упасть навзничь в снег и поднять вокруг себя вихрь маленьких снежинок.

Магистр Новел заглянул в методичку, оставленную ему Магистром по основам магии и, сверившись с написанным, предложил:

— Адептка Пресветлая, продемонстрируйте нам свои навыки и запечатайте выход из аудитории. Вам, как универсалу, это не должно составить труда. Прошу. — Он указал рукой в направлении двери, а сам отошел к окну. Прислонившись к подоконнику и сложив руки на груди, Магистр внимательно следил за всеми пасами, совершаемыми Эль. Что-то в действиях эльфийки вызвало его недовольство, и он свел брови к переносице. Адее, как человеку далекому от плетения заклинаний, оставалось только догадываться, что именно намагичила Эль, запечатывая проход.

— Готово, — самодовольно заявила она, — проверяйте.

— Хм, — Магистр с интересом почесал подбородок и отрицательно качнул головой. — Увольте. — Далее Новел хлопнул в ладоши, тем самым, деактивируя печать, и указательным пальцем слегка поправил выведенный эльфийкой невидимый рисунок. — Пожалуй, оставим так, — с улыбкой на осунувшемся лице заключил он. — Адептка... Аскальф, попробуйте сломать печать.

Аделайя почувствовала, как кровь резко отлила от лица. Каким образом она должна обойти эту защиту? Это что, такая шутка?

— Смелее, — подбодрил ее полоумный Магистр.

Адея поднялась из-за стола и на деревянных ногах спустилась вниз. Каждый шаг приближал ее к провалу — это в лучшем случае, в худшем — к смерти. Бросив беспомощный взгляд в сторону Кифады, Аделайя закусила губу, мысленно прося старосту вразумить Магистра, что в этот день заменял преподавателя по основам магии. Староста состроила извиняющуюся гримасу и развела руками, как бы говоря, что тут она бессильна. Стиснув зубы и сжав руки в кулаки, Адея решительно подошла к выходу. Помедлив одно мгновение, она прикоснулась к ручке двери и... беспрепятственно покинула аудиторию.

— Хм?.. — Магистр Новел от удивления подался вперед.

— Невозможно! — воскликнула Эль, подбегая к проходу и перепроверяя плетение печати. — Она... Она...

— Адептка Аскальф, могу я Вас попросить снять с себя все защитные амулеты. Возможно, что они являются причиной хм... сбоя, — быстро нашелся преподаватель.

В воцарившейся тишине можно было расслышать, как падает снег за окном. Напряжение, сгустившееся в воздухе, стало практически ощутимым. Избавляться от окаменелости подаренной Лиреном Аделайя не собиралась. Этот камушек скрывал ее ауру от любопытных глаз. Так же как и свободная мантия от пересудов за спиной относительно ее беременности.

— Не можете.

Адея подпрыгнула на месте и забежала обратно в переполненную аудиторию. Ленивый голос супруга она расслышала четко, но решила убедиться собственными глазами, что ей не почудилось. Что здесь делать Рэну? Этот вопрос не давал ей покоя все то время, что она осматривала класс.

— Вы слишком много хотите, Магистр. — Лирен перевел тело в вертикальное положение и, сложив руки на столе, посмотрел на преподавателя. — Адея выполнила Ваше задание, ставьте оценку и отпускайте на место. Или как там у вас это происходит?

Адепты, занимавшие задние парты, тенями повыскальзывали из-за столов и, стараясь слиться со стеной, быстро переместились на несколько рядов вперед. Оставаться рядом с скэдом никто не рискнул. Не удивительно. И заслуженно. Репутация Лирена давно шла впереди него. Все вокруг видят в нем бессердечную, смертоносную боевую единицу. Или хищника. Рэн и вправду имеет устрашающую внутреннюю животную ауру, и она ощущается даже на расстоянии. Но Адея знает, какой её супруг на самом деле. У него есть чувства, он способен на проявление эмоций, а иногда даже на ласку. Редко. И все же... Не скрывая радостной улыбки, Аделайя взбежала по лестнице и остановилась подле супруга. Он не удостоил ее и взгляда, продолжая смотреть на Магистра Новела.

— Наследник, я бы хотел...

— Еще раз повторю, она не снимет с себя защитных амулетов. — Если до этого голос казался больше усталым, то сейчас в нем прекрасно слышались угрожающие нотки. Однако ехидная улыбка не покидала его лица. — Право слово, не заставите же Вы ее сделать это.

— Упаси Творец, — усмехнулся Новел, прикинув чем это чревато. — Заверяю Вас, просил из праздного любопытства. Но, нет, значит, нет.

— Отлично. — Лирен резко поднялся, обронив стул. — Занятие окончено, — с этими словами по Академии пронесся звон, оповещающий, что адепты могут расслабиться и немного отдохнуть перед очередной лекцией. Взяв Адею за руку, Лирен притянул ее к себе. — Поменьше нервничай, это быстро утомляет.

Он приподнял ее лицо за подбородок и, кажется, хотел поцеловать, но вспомнил, что помимо них в аудитории полно других учащихся. Прикрыв глаза, он тяжело вздохнул и перевел взгляд черных глаз на менее удачливых, чрезвычайно медлительных адептов. Одного этого хватило, чтобы в следующую секунду, или около того, Адея и Лирен остались наедине. Вот так. Без лишних слов и телодвижений могучий скэд управлял людьми.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. А ты? — вмиг встревожилась Аделайя. Памятуя, как страдал ее муж в последние полмесяца, забота о его самочувствие стала для Адеи первостепенной задачей. Боги, как быстро летит время. Кажется, еще только вчера она сидела у него на коленях и боялась пошевелиться, а сегодня уже может лицезреть своего скэда в его наилучшей форме. Адее хотелось верить, что помогли ее шедевральные кулинарные способности, любовь и забота, коей она окружила Рэна в момент его недуга. Нет, он, конечно, пытался грозно рычать, что это материнская опека его порядком притомила, но ввиду своего заведомо проигрышного положения вынужден был терпеть ухаживания слабой-жены-человечки. Стыдно признать, но Аделайя пользовалась состоянием нестояния супруга и даже позволяла себе безобидные подтрунивания.

— Как видишь. — Лирен заправил ей за ухо выбившиеся из хвоста волосы и почти невесомо провел пальцами по скуле. — Услышь меня, — попросил он тихо и подошел еще ближе.

Адея не сразу осознала, о чем ее просит муж. Она решила, что Рэн продолжит что-то говорить, а от нее потребуется быть предельно внимательной и собранной, дабы понять к чему ведет супруг. Однако Лирен молчал и просто смотрел ей в глаза. Очистив разум от посторонних мыслей, и успокоив собственные эмоции от радости встречи, — Боги, они ведь только утром расстались! — Аделайя впустила в сознание Рэна. Благодарность. Очень много благодарности. Настолько много, что Адея аж зарделась. По сути, она не сделала ничего сверх того, что обязана делать законная супруга. Чего лукавить, она бы и с Альсом так носилась. И тут пришло понимание: Лирену в новинку такое проявление заботы касательно его самого. Скэды не болеют, следовательно, они очень далеки от любого вида проявления опеки ближним.

— Спасибо, — поблагодарил Рэн, притягивая Адею в свои объятия. — Это было интересно и... крайне тягостно.

— Поосторожнее, — Аделайя отстранилась и слегка толкнула Лирена в плечо, — я ведь могу и обидеться. — Лирен от души рассмеялся. Впервые за все то время, что они знакомы, его смех затронул не только губы, но и глаза. Всемилостивые Боги, это настоящее чудо, на которое Адея готова смотреть целый день.

— Жду тебя на стадионе. Каэль придумал для вас очередную забаву, так что повеселись.

Аделайя глубоко ушла в себя и не сразу сообразила, что Рэн обращается именно к ней. Тряхнув головой, она заставила себя мыслить разумно и складно, после чего уточнила:

— Какая забава?

— Посмотри в окно и сложи все имеющиеся у тебя факты: Каэль, выносливость, предстоящий праздник, снег. Ты думала, он упустит возможность напоследок погонять вас по площадке?

— Откуда ты... — Адея отступила от супруга и с подозрением в глазах уставилась на ухмыляющееся лицо супруга. — Ты ведь...

— Принимаю активное участие. — Лирен щелкнул ее по носу и направился на выход. — Шапка, шарф и варежки ждут тебя в шкафчике в раздевалке, — не оборачиваясь, сказал он, прежде чем покинуть аудиторию.

Аделайя осталась одна. Гомон голосов из коридора проникал в класс через открытую дверь. Адепты не спешили расходиться по учебным комнатам, а предпочитали посплетничать в рекреациях. Обсуждали все: праздник Тринадцатой Луны, каникулы, отсутствие некоторых Магистров и преждевременно вернувшихся из академического отпуска студентов. Заинтересовавшись последним, Аделайя медленно спустилась вниз, прислушиваясь к разговорам. Голос Кифады она узнала сразу, так же как и ее извиняющийся тон. Спеша узнать причину, почему Дитакисса посыпает свою голову пеплом, она выскочила в заполненный коридор и, прокладывая путь локтями, протолкалась к старосте.

Окруженная небольшой группой не менее любопытных студиозов, Кифада помогала подняться с колен адептке пятого года обучения факультета боевой магии. Безумно бледная и худая девушка никак не могла подняться самостоятельно. Порываясь что-то сказать, она начинала в прямом смысле захлебываться.

— Не надо, — буквально молила ее староста, едва не зажимая рот плачущей пятикурснице. — Не мучай себя.

— У нее браслет.

— На ней печать.

Разные предположения произносились шепотом среди собравшихся. И что-то подсказывало Адее, что одно из них — однозначно верное. Осталось выяснить, что это за девушка и причиной чего стало ее резкое недомогание.

Подойдя к старосте, Аделайя помогла ей поднять девушку на ноги и усадить на подоконник.

— Что случилось? — тихо спросила она.

— Это магия ведьм. Мы не сможем узнать о ситуации в городе из первоисточника — она скорее умрет, чем все расскажет. Порез на ее ноге, — Кифада указала на лодыжку девушки, где красовалась небольшая ранка, — и запястье — прочное заклинание. Альма владеет стихией воды, поэтому, пытаясь рассказать о происходящем за стенами Академии, она начинала захлебываться. Если бы я спросила мага огня, то могу предположить, что он начал бы гореть. Сомневаюсь, что Верховная Ведьма оставила лазейку обойти эти чары.

— Думаешь это она? — Адея сжала кулаки. Говоря о бабушке, она сразу вспоминала тот день, когда в последний раз виделась с ней. Впервые за все время ее существования, Аделайя ужаснулась власти и жесткости Верховной Ведьмы. Да-да, именно так. Предложенные ею нововведения никак нельзя было отклонить. Сопротивляться мощи влияния Верховной Ведьмы — себе дороже. В свое время даже ковен оказался вынужден признать господство этой женщины над ними. Сила ее магии значительно превышала все известные ранее пределы.

Кифада утвердительно кивнула и с полной уверенностью заявила:

— От Альмы фонит магией Верховной. И это не только антимагический браслет на запястье, с которым она отсюда уходила. Разве ты не чувствуешь? Мое мнение, что его оставили с целью предупреждения любопытствующим и постоянного напоминания — носителю "проклятия". Все знали о наличии заклинания, но никто не догадывался о последствиях.

— Это противоречит всем человеческим законам!

Староста грустно усмехнулась и поправила очки, съехавшие на нос.

— Ректор Грильо осознанно идет на это. Закрыв нам выход из Академии, он уже нарушил все наши личностные права. Я тебе уже как-то говорила свои предположения, а теперь с уверенностью заявляю: словами "Это вам во благо", ректор старается удержать большую часть учащихся в Таализе.

Аделайя слукавит, если скажет, что не думала об этом. Мысли об их изолированности, внешний вид вернувшихся в Академию и их внутренняя замкнутость — открытым текстом говорило о творящемся беспределе за стенами учебного заведения. Страх, паника, желание выжить — это всё то, что на данный момент заботит жителей их города и других населенных пунктов. И как в противовес им — адепты Академии Магии готовятся к празднику Тринадцатой Луны. Очень своевременно.

Девушка Альфа откашлялась и обратилась непосредственно к Кифаде:

— Прости. Я бы хотела... Но как видишь. — Она грустно улыбнулась и развела руки в стороны. — Еще раз прости. — Поднявшись, она бросила на Адею немного испуганный взгляд и поспешила затеряться в толпе.

— Отец — ректор, бабушка Верховная Ведьма, супруг — наследник трона самой недружелюбной расы. Аделайя Аскальф, да ты наглядный пример "Как в короткие сроки стать изгоем общества". — Староста по-дружески толкнула Адею плечом. — Идем. Иначе опоздаем на тренировку.

Кифада первая двинулась к лестнице. Аделайя семенила следом и размышляла над новым званием. Изгой. Заботит ли ее это? Определенно! Скажет ли она об этом кому-нибудь? Никогда. Адея почти научилась не замечать косые взгляды и шепот за спиной. Эти люди, эльфы и иже с ними разбредутся кто куда, окончив обучение. И если повезет, она их больше не увидит. Гори оно все красным пламенем преисподней. Гори они все в этом пламени!..

За своими мыслями Аделайя незаметно миновала длинный коридор, ведущий к раздевалке. Оказывается, все остальные уже давно переоделись и разминались перед построением. Не теряя время, Адея подбежала к шкафчику и распахнула дверцу. Как и говорил Лирен на верхней полке лежали варежки, шапка и шарф. И все это белое. Кажется, у Рэна появился некий пунктик касательно этого цвета. Стянув через голову мантию, Аделайя натянула свободный свитер, утепленные брюки и переобулась в удобные высокие сапоги. На всё про всё ушло не более пяти-семи минут. Кифада также торопилась облачиться в подобие зимней спортивной формы. В конечном итоге староста и Адея переоделись практически одновременно, что и позволило им вдвоем нестись на сам стадион, где, судя по всему, построившиеся адепты слушали план занятий на этот день.

— Ты первая. — Кифада подтолкнула Аделайю в спину.

— Ну уж нет, — в свою очередь возразила Адея, продолжая стоять за огромной коробкой с инвентарем. — Предлагаю во время бега присоединиться ко всем на дорожках. Так мы не привлечем к себе лишнего вним...

— Адептки Дитакисса и Аскальф! — прогремел над стадионом голос Каэля. — Без вашего непосредственного присутствия в строю я не могу продолжить объяснять задание. Милости прошу занять свои места, — попросил Учитель, не бросив даже взгляда в сторону их укрытия. Однако этого и не требовалось — слух у дроу отменный.

А где эти места? Если раньше занятия проходили исключительно с женской половиной Академии, то сегодня Каэль устроил общий урок.

Отметив, что Адея и Кифада продолжают топтаться на месте, Учитель тяжело вздохнул и обреченно бросил:

— Встаньте уже хоть где-нибудь.

С этим проблем не возникло. Аделайя и староста встали у самой кромки поля и приготовились внимать словам своего мучителя.

— Что же, я продолжу. Как вы, наверное, уже догадались, изнурительным тренировкам пришел конец. Не обольщайтесь. Это всего лишь на время ваших длинных выходных. Напоследок я бы хотел закрепить результаты и показать, чего вам удалось добиться и к чему еще следует стремиться. Урок будет происходить в игровой форме. Вы прекрасно знакомы с правилами этой самой игры и ее последствиями. — Губы Каэля впервые за все время, что Адея его знала, растянулись в плотоядной улыбке. Что ни говори, а это страшно. — Обратите внимание — хесы заняли места на трибунах, там же вы можете лицезреть некоторых Магистров. Все они ваши противники...

— Может, сразу поговорим о задачах? — Кто бы сомневался, что Эль будет стоять молча. Сложив руки под грудью, она выставила одну ногу вперед, всем своим видом показывая насколько ей скучно.

— Задачи?.. Задача только одна — остаться целым и невредимым.

А вот это уже интересно. Если сегодняшний урок заявлен как игра, то какие опасности их могут ожидать? Адея призадумалась. Бросив косой взгляд на трибуны, где стояли Магистры и хесы, она поискала глазами супруга, но так и не смогла его отыскать. Аделайя надеялась получить хоть какую-то подсказку, но, увы. Внутренне она чувствовала мужа где-то рядом, а вот видеть... Решив не спешить с вопросами к Учителю, хватит и одной Пресветлой, Адея растерянно улыбнулась сбитой с толку Кифаде. Староста беспрестанно поправляла очки и заправляла за уши волосы. Кажется, она нервничала сильнее всех остальных.

— Успокойся, — ободряюще сказала Аделайя и потрепала Кифаду за плечо.

— Снежки, — прошептала староста. — Смотри, — она указала пальцем на пространство под скамьей, — там лежат их заготовки. Снежки — это игра. А то, с какой скоростью будут лететь в нас эти комки, волей-неволей заставит начать уворачиваться от удара. У дроу хорошо развита мышечная масса, так что заявленное всеобщее развлечение скорее будет похоже на избиение. Мы для них мишени. Открытые мишени. Хорошо хоть боковые трибуны пусты...

— Ты преувеличиваешь.

Кифада перевела взгляд на Адею и пожала плечами.

— Я хочу ошибаться.

Староста замолчала и вновь обратила всё своё внимание на Каэля. Он продолжал отвечать на вопросы Эль и параллельно рассказывал о целях проведения данного вида мероприятия. Его голос шел посторонним шумом для Аделайи. После предположений Кифады она более яростно начала выискивать Рэна на трибунах.

— ... И как подарок к празднику Тринадцатой Луны, могу вас заверить, ни одна голова сегодня не пострадает, — закончил вещать Каэль. — Что ж, приступим. — Он хлопнул в ладоши, и все пришло в движение: Магистры и хесы взяли небольшие снежки в руки, а адепты начали осматриваться по сторонам, более детально оценивая ситуацию.

Очень скоро все пришли к общему мнению — прятаться негде. Студенты Академии заведомо находились в проигрышной позиции. Можно было попытаться бежать, но вряд ли хоть кто-то достигнет края поля, при этом, не пострадав физически. Эти мысли Адеи подтвердила и Кифада.

— Барьер. Не самый мощный, однако, хватит, чтобы потерять сознание.

Первый пробный снежок просвистел над головой Адеи и попал в спину адепту четвертого курса. Обернувшись, Аделайя смогла отметить точность попадания — ровно между лопаток. Староста оказалась права, эти комочки далеко не безобидны. Оставшийся целым небольшой кусок остался валяться на земле никем не замеченный. Только Аделайя проявила любопытство и, стараясь не привлекать к себе внимания, подняла его. Тяжелый. Твердый. С острыми краями?..

— Их обтирали влажной тряпкой.

— Боги! Эльлианель, ты откуда здесь? — Адея сжала подтаивающий кусок снега в руке. Эльфийка припрыгала сюда с другого края поля. Эль никогда не делает что-то без своей на то выгоды. Вопрос: чего ей надо?.. — И с чего ты взяла?

— Корка. Как образуется наст, знаешь? Вот и тут схожая ситуация. Здесь я потому, что рядом с тобой безопаснее. Твой цербер не допустит, чтобы ты пострадала. Так что, будем дружить. Ближайший час. — Встав спина к спине, Эль продолжила удивлять: — Твоё интересное положение не позволит метать снаряды выше колен — это в теории. Мой тебе добрый совет — танцуй. Глядишь — останемся в победителях.

— Ты видела Лирена?

— Убогая, а ты и впрямь считаешь, что он оставит тебя на произвол судьбы? Я-то думала у вас мир, дружба и пряники напополам. А тут оказывается сплошь неуверенность и сомнение в избраннике.

Дальше изливать едкие комментарии в адрес Адеи и Рэна Эль не смогла. Каэль подал команду, и на адептов обрушилась лавина снежков. Говорить о точности попадания — лишнее. Все снаряды достигали цели. Тем, кто помимо основных тренировок упражнялся еще и с оружием, а это ВСЕ кроме Адеи, повезло чуть больше. Им удавалось отвести от себя снежок рукой или вовсе отклониться в сторону. За счет небольшого живота Аделайя не могла позволить себе такой роскоши как прыгать выше головы. Даже просто увернуться от летящего комка стало трудновыполнимой задачей.

Крики, стоны, приглушенные ругательства.

Аделайя боялась двинуться с места и тем самым напомнить Магистрам или хесам о своем присутствии. Продолжая стоять памятником самой себе, она смотрела четко перед собой на учителя-мучителя, который получал истинное удовольствие от мельтешащих по всему полю студиозов. За короткий промежуток времени практически все оказались покрыты липким снегом. В основном страдали ноги, в редких случаях руки и верхняя часть груди. Любой перелом считался легкой травмой и не расценивался как необходимость к госпитализации.

Крики, стоны, ругательства в полный голос.

Первый шок Адея испытала, получив удар в бедро, она смогла на собственном теле ощутить весь спектр болевых ощущений. Выдохнув воздух через стиснутые зубы, она сильнее вжалась в спину Эль. Эльфийка только хмыкнула и больше никак не отреагировала. Следующий комок, который Аделайя все-таки заметила, летел ей прямо в колено. Но вот чудеса! Откуда-то сбоку прилетел еще один снаряд и сбил снежок, что запустил Каэль.

— А я что говорила! — самодовольно ликовала Эльлианель. — Теперь можно и расслабиться.

Каждый следующий залп дроу никак не мог достигнуть цели, то есть Аделайи. Проследив траекторию полета комков, что спасали ее от травм, Адея увидела Лирена. Он сосредоточенно наблюдал за Темным эльфом и успевал вовремя среагировать — каждый раз, заблаговременно сбивая снежок с заданной линии атаки. А самое удивительное — Рэн улыбался. Ну и пусть жестоко, по-другому у него пока редко получалось. Он действительно получал моральное удовлетворение от всего происходящего: от того, как из себя выходил Каэль; как с горящими от азарта глазами он продолжал метать снежки в Адею, забыв обо всех остальных своих студиозах; как Темный едва не срывался с места в желании добраться до своего извечного противника. Уязвленное мужское самолюбие Каэля страдало каждый раз с момента встречи с Лиреном. Ведь дроу в полный голос заявлял: "Я никогда не промахиваюсь!", — а тут осечка за осечкой.

Что ж, позже она спросит с супруга за пропущенный удар в бедро, а пока... Пока просто постоит и насладится видом отдыхающего телом и душой супруга.

— Мрачные у тебя удовольствия, — отметила Адея с легким укором.

* * *

Укладываясь спать, Адея настроилась на то, чтобы подняться раньше супруга и приготовить ему завтрак. Побаловать, так сказать. Каково же было ее удивление, когда проснувшись спозаранку, она не обнаружила рядом Лирена. Он вообще отсутствовал в комнате. Обычно, если Рэн уже поднялся он сразу садился за стол и кропотливо работал над каким-то листком бумаги. Он мог корпеть над ним днями и ночами. Аделайя уже привыкла засыпать под звук перелистывания страниц и хмыканье супруга. На логичный вопрос: над чем ты трудишься? — Лирен ответил коротко и ёмко: "Над предостережением". Более он никак не развил свой ответ, а Адея не решилась настаивать, желая узнать подробности и в полной мере удовлетворить любопытство.

Глубо вздохнув, Адея мигом приободрилась: снизу доносился аромат травяного чая и свежеиспеченных булочек. Направление, где искать супруга она определила мгновенно. Пока она умывалась и переодевалась, аппетитные запахи настолько раздразнили желудок, что он начал оглушительно громко урчать, будто реально требовал, чтобы в него закинули хоть кусочек чего-нибудь съестного. Погладив живот, Аделайя почувствовала слабый толчок изнутри. Она не успела еще толком испугаться, а Лирен уже стоял рядом:

— Что произошло?

— Я не знаю.

Снова толчок, который заставил Адею охнуть и присесть на кровати позади нее. Это странное ощущение не казалось чем-то неприятным, скорее интересным и неожиданным новым рубежом. Все новое всегда интригует и это ситуация не стала исключением. Заинтересованная, что же будет дальше, Аделайя оголила живот и неотрывно смотрела на едва заметные глазу толчки. К слову сказать, ощущались они в разы сильнее.

— Смотри!

Лирен наклонился к "пляшущему" в утробе ребёнку и... оставил легкий, обжигающий поцелуй.

По телу Адеи побежали мурашки от удовольствия. Она едва сдержалась, чтобы не испустить протяжный стон — ограничилась тем, что сжала одеяло в кулаки и с такой силой поджала пальчики на ногах, что косточки протестующе захрустели.

— Началось, — почти благоговейно произнес Рэн. Присев на корточки, он положил ладони Аделайе на живот и вывел на коже два круга: правой ладонью по часовой стрелке, а левой — против. Провел прямую линию от середины грудной клетки к пупку и обратно. Странный ритуал положительно повлиял на чрезмерную активность дитя. Довольно скоро толчки прекратились, и Адея смогла подняться, не рискуя получить удар по мочевому пузырю.

Ведомая Рэном, Адея спускалась вниз, как вдруг в голове созрел вопрос личного характера.

— Лирен, а где твоя мама?

Супруг слегка вздрогнул и замер на мгновение.

— Умерла, — безразлично ответил он и снова продолжил спускаться по лестнице. — Если хочешь, я могу рассказать как, где и почему, но это тема мне неприятна.

— Нет-нет, не надо...

— Ты не поняла, — Рэн вновь остановился и развернулся к Адее лицом. Он стоял на ступень ниже, но даже так возвышался над Аделайей. — Я не оплакивал ее смерть. Никогда. Тем, кто тяжело перенес это событие, был Ниран. Смерть — обычное явление. Даже смерть скэда. Нир переживает это все немного иначе. Он скорбит. А это удел слабых.

Адея закатила глаза и возразила:

— Это называется...

— Я в курсе как, — перебил ее Лирен. — Не применяй это слово ко мне, достаточно того, что оно негласно повисло в воздухе, — хмуро попросил он, отворачиваясь. — Идем, пора завтракать.

Аделайя разулыбалась во все тридцать два зуба. Гуманность — страшно обидное слово для наследника трона. И все же, чем больше Лирен Иро Аскальф живет среди людей, тем больше в нем проявляется та сама, ненавистная ему, человечность. Осталось привить супругу любовь к ближнему, — родственники Адеи в смысле, — и научить бескорыстному милосердию. Рэн и Эльлианель в этом плане очень похожи. Ни один из них и пальцем не пошевелит, пока не увидит выгоду для себя. Неужели все венценосные особы такие? Они впитывают это с молоком матери? Или это свойство характера?

— Это делает тебя слабым? — ехидно поинтересовалась Адея.

— Таким, меня делаешь ты.

И вот как это понимать? Принять за комплимент или оскорбление? Она побуждает его проявлять эмоции — это ведь хорошо? Или плохо? Лирен научился смотреть на мир не только сквозь призму прагматизма, но и принимать во внимание чужие чувства. Отсюда вопрос: его это гнетёт?

— Прекрати попусту эмоционировать. В своих мыслях ты ушла далеко от истины.

Рэн подвел обескураженную Адею к столу и как истинный джентльмен выдвинул стул, предлагая присесть. Как и предполагалось, на столе стояла большая чашка с горячим травяным чаем и блюдо со свежими булочками. Как только Аделайя устроилась, Лирен заговорил:

— Для меня непривычна ситуация, когда я не в силах защитить свою семью. Любое мое неосторожное действие навредит тебе. Изо дня в день я вынужден тщательно продумывать каждый свой шаг, чтобы, демон меня побери, не навлечь на себя, — а как следствие и тебя, — неприятности. Я не говорю, что меня это раздражает или утомляет — многозадачность не есть что-то новое для меня. Что действительно страшит, так это твоя упёртость в некоторых вопросах и инфантильность. Но! Ты — это ты. И я принимаю тебя такой, какая ты есть. А знаешь почему? — Аделайя отрицательно мотнула головой. — Потому что ты — мой свет, моё спасение от тьмы, живущей внутри меня.

Адея не могла видеть супруга. Он стоял позади и, опираясь руками на спинку стула, тихо говорил ей на ухо. Горячее дыхание обжигало нежную кожу на шее. Сладкая боль внизу живота... Жгучая истома во всем теле... Боги, с этой беременностью Аделайя стала чересчур чувствительной!

— Хм, интересно, — хрипло сказал Рэн, целуя ее плечо. — Приятного аппетита.

Как ушат холодной воды на голову. Адея даже не сразу нашлась, что сказать. Продолжая сидеть за столом, она круглыми от удивления глазами смотрела на стену перед собой и пыталась понять: что сейчас произошло?

Лирен присел напротив и положил рядом с собой сервировочный нож. Пока Адея мучилась неудовлетворенным желанием, он над чем-то крепко размышлял. Не прошло пяти минут, как он поднялся и прошел в гостиную.

Пока он отсутствовал, Аделайя успела излить гнев на супруга, большими кусками поглощая теплые булочки и запивая их чаем. С набитым ртом она сыпала на его голову вполне натуральные проклятия, которые подслушала в женской раздевалке у практикующих данный вид наказания однокурсниц. Дело пустое, конечно, но мечтать-то Адее никто не запрещал. Будь у нее магия, хоть малая капелька...

Вернулся Рэн в компании Эльлианель Пресветлой. Вот это чудо-чудное.

— Кинь в нее любым слабым заклинанием, — приказал он эльфийке с серьезным лицом. — Предупреждаю сразу, наращивать силу атаки будешь по моей команде. Никакой самодеятельности.

Аделайя поднялась из-за стола и отошла к стене. Чего скрывать — она испугалась.

— Почему я должна это делать?

Лирен взял тот самый сервировочный нож и метнул его в Эль. Предназначенный для иных целей столовый прибор как по маслу вошел в плоть эльфийки. Глубокая рана в груди определенно причиняла ей сильную боль, но надо отдать ей должное, Эльлианель лишь шипела сквозь зубы, не проронив ни одного дурного слова в адрес "гостеприимного" хозяина.

— Следующий — попадет в сердце, — спокойно заявил Рэн и положил перед собой еще парочку ножей с красиво оформленными ручками. — Начинай.

Кажется, Лирен переусердствовал. Практически все силы Эль ушли на мгновенную регенерацию тканей... Или Рэн так перестраховался? Теперь-то уж точно эльфийка не способна на сильное заклинание.

— Зачем все это? — просипела Адея, с ужасом смотря на супруга.

— Хочу кое-что проверить.

— А без меня никак? — никто же ей не запрещает спросить об этом. А вдруг повезет...

— Извини, — покачал головой Лирен и взглянул на притихшую бледную эльфийку. — Я не люблю ждать.

Эль поджала губы. Стоя в полусогнутом состоянии, она собралась и из последних сил метнула сгусток светло-сиреневого цвета. Он прошел сквозь Адею и впитался в стену. Дом ощутимо дрогнул.

— Сильнее.

Эльлианель вновь начала формировать в руке живую энергию. Теперь он имел насыщенно фиолетовый оттенок с серебреными прожилками по периметру. Ноги Эль подогнулись. Вскрикнув, она упала на колени, но перед этим успела кинуть в Аделайю завершенное заклинание. Так же как и в первый раз, сгусток прошел через тело Адеи. Спустя пару секунд, со стороны полигона послышался мощный взрыв. Окна в доме зазвенели, но стекла осталось на месте.

— Занятно. — Лирен подошел к Аделайе и приподнял ее лицо за подбородок. — Можешь уже открыть глаза. Мы закончили.

— Что это было?

Рэн погладим пальцем ее по скуле и пояснил:

— В данный момент времени ты неуязвима, что касается магического воздействия. Однако это не распространяется на механические действия. — Он указал на плечо Адеи, где красовался неглубокий порез.

И когда только успел? Аделайя отстранилась от стены и посмотрела на стоящую на четвереньках эльфийку. Ее всю трясло. Со лба на пол капал пот. Дыхание было рваным и частым. Она определенно нуждалась в помощи, вот только примет ли она эту самую помощь от Адеи, оставалось вопросом. В принципе, как и всегда, раньше, чем Адея успела проявить человеколюбие, Лирен влез со своими указаниями:

— Прибери за собой. — Он указал на лужу алой крови, в которой стояла Эль. — И, да, с праздником.

Взяв Адею за руку, Рэн вывел ее с кухни и отвел на второй этаж в спальню. Усадив на кровать, он достал из тумбочки аптечку и промыл порез антисептиком. Ни одного лишнего действия, слова, поворота головы.

— Оденься потеплее и спускайся вниз.

— Зачем?

— Выведу тебя погулять. Посмотрим, как преобразилась Академия к главной ночи года.

ГЛАВА 13

Солнце едва-едва появилось из-за горизонта, как на город Таализ обрушилось первое за всю историю материка землетрясение. Сонные горожане не сразу поняли, что происходит, и в исподнем повыскакивали на улицы. Крики, звон разбиваемого стекла и рушившихся крыш — все смешалось воедино, создавая страшную какофонию звуков.

Аделайя как-никогда резво подорвалась с кровати и заозиралась по сторонам.

— Одевайся, — бросил Лирен, проходя в спальню. Положив вещи Адеи в кресло, он подошел к окну и одернул занавеску. — Времени мало, поторопись.

Его короткие приказы и серьезный тон не настраивали поговорить по душам или обсудить, что происходит. Идеально прямая спина и резкость в движениях выдавали напряжение Рэна. По сути, он всегда такой, никогда не может позволить себе расслабиться, но сегодня, сейчас, появилось что-то еще, настолько неуловимое, что даже Аделайя не сразу смогла отвернуться и начать одеваться. Даже их связь не помогла правильно распознать это чувство.

— Адея, одевайся, — с нажимом повторил Лирен, продолжая смотреть в окно.

— Ты встревожен...

— Надо полагать, — совсем безрадостно усмехнулся он. — Есть с чего.

— И ты боишься.

— Поверь, не за себя. — Лирен повернулся к Адее лицом. Сложив руки на груди, он прислонился к подоконнику. — То, чего все ждали — произошло. Высший привёл свою армию и готов сравнять Таализ с землей. Первый "привет" — это землетрясение, второй — Архидемон дал понять ковену, что для него нет ничего невозможного. Он ударил по зданию Совета, а теперь рушит защитное поле вокруг Академии. Если мы не поторопимся, я не успею увести тебя в безопасное место. Еда, вода, аптечка — всё собрано. Осталось вывести тебя.

— А как же все остальные?

— Кто? Архимаг Грильо? Верховная Ведьма? Тебе самой не смешно? Вот уж кто-кто, а эти люди, в защите не нуждаются.

— Адепты, — воскликнула Адея. — Почему только я?

Лирен стиснул зубы и прикрыл глаза. Аделайя была уверена на все сто, что супруг готовится сказать гадость. И слова он подбирать явно не будет — времени нет. А вот желание вправить ей мозги и лишний раз указать на несостоятельность как боевой единицы — это за радость. В этом Лирен Аскальф мастер.

— Ты бесполезна в бою. Всё, что ты можешь — это бегать и уклоняться. Лук, меч, парные клинки, ножи — все мимо тебя. Ты скорее покалечишь себя в бою, чем противника. Хотя остается маленькая вероятность того, что локары помрут от смеха, глядя как ты управляешься с оружием.

— Оставим мою бездарность. — В защитном жесте Адея выставила руки вперед. Чтобы без лишних комментариев закрыть данную тему ей пришлось приложить неимоверные усилия. — Где будешь ты?

— Рядом. — В один шаг он преодолел разделяющее их расстояние и притянул Адею к себе. Поглаживая большим пальцем чувствительное место на пояснице, Рэн повторил: — Я всегда буду рядом.

Аделайя облегченно выдохнула и постаралась улыбнуться. Позволив себе еще минуту понежиться в объятиях супруга, она отстранилась и подошла к креслу, где Лирен сложил вещи. Отбрасывая на кровать лишние элементы одежды, Адея быстро натянула на себя две пары брюк и удлинённый свитер.

Всевидящие Боги, как же страшно. Чего ждать от сегодняшнего дня? Какой будет исход? Постигнет ли Таализ та же участь, что и РаСвен? Чем они привлекли внимание Архидемона? Тысячи вопросов в голове, и ни одного ответа.

Обувшись в высокие меховые сапоги, Адея выпрямилась.

— Я готова. — Она подошла к Лирену и, не мешкая ни секунды, уверенно вложила свою ладошку в его протянутую руку. Вместе они не спеша спустились вниз. Рэн помог Аделайе застегнуть на все пуговицы пальто, повязать шарф. Сам надел ей варежки и шапку. Кажется, как бы он не торопился до этого, сейчас Лирен как мог, оттягивал тот момент, когда ему придется открыть дверь и окунуться в хаос за стенами дома.

* * *

Аделайя не сразу сообразила, куда ее ведет Лирен. Сойдя с выложенной камнем дорожки, он шёл в направлении главного корпуса. Высокие сугробы мешали быстрому передвижению. А незнание местности грозило Адее ледяным пленом по самую грудь. Следуя за супругом шаг в шаг, она старалась не отвлекаться на посторонний шум и звук рушащегося купола. Паутина трещин покрыла невидимую человеческому глазу поверхность. С каждой секундой сеть становилась все плотнее — защитный барьер норовил лопнуть как мыльный пузырь. Первые призрачные осколки уже падали на брусчатку Академии, где Магистры проводили инструктаж с перепуганными адептами.

— Что происходит? — Аделайя едва поспевала за Рэном.

Не сбавляя темпа, он ответил на одном дыхании:

— Распределение ролей. Слабых — на передовую, чтобы посмотреть, чего ожидать от локаров, более сильных и выносливых оставят в тылу, защищать подход к городу. Сейчас решается вопрос: кому жить, а кому умереть. — Все это Лирен произнес ровным тоном, будто все происходящее его не трогало и никак не касалось.

В первую минуту Адея не нашлась, что ответить.

Минуя главный корпус и место общего сбора, Лирен привел к входу в подвал и отворил дверь.

— Проходи.

— Куда?

Рэн нетерпеливо подтолкнул Адею в спину и вошел следом.

— Сейчас, самое безопасное место — под землей. Если локары прорвутся в город, — а я уверен, что так и будет, — они не полезут туда, откуда только недавно вырвались с таким трудом. Низшие демоны оказались не так умны, как все предполагали. Если я прав, то любое подземелье видится локарам преисподней. Думаю, именно поэтому они не торопились лезть в гномьи шахты. Какими бы послушными псами они не являлись, они не станут забираться глубоко в подземелье. Максимум рискнут осмотреть первый коридор. А затем, гонимые страхом вернуться в родные пенаты, поднимутся на поверхность и останутся у входа.

— Ты останешься со мной? — Адея помнила, что уже интересовалась этим вопросом у Рэна, но захотела услышать лишнее подтверждение.

Лирен долго молчал, а потом сухо ответил:

— У меня нет иного выхода.

Аделайя замедлила шаг, а затем и вовсе остановилась. Видят Боги, она ненавидела себя за то, что собиралась сказать. Ненавидела потому, что понимала, так будет правильно. Так, надо было поступить давно. Не поворачиваясь к супругу лицом, она строго проговорила:

— Лирен, мы все когда-нибудь умрем. Мы не можем предугадать где, когда, в какой час это произойдет. Но мы сами решаем, как нам жить. Я совру, если скажу, будто не думала, что наша связь не ограничивает тебя. Из-за нее, ты медленно теряешь себя. Ты подстраиваешься под обстоятельства, перекраиваешь свою сущность. Я не желаю этого! — Адея резко развернулась. В темном коридоре она не могла разглядеть лица супруга, достаточно было того, что он прекрасно видит ее решительный настрой. — Иди туда, куда тебе подсказывает сердце. Если ты испытываешь потребность помахать мечом, дабы защитить то, что тебе дорого, — она прикрыла живот руками, — значит сделай это. Просто помни о наличии нашей связи и будь в тысячу раз осторожнее. Ты не устаешь повторять мне, что каждый мой необдуманный шаг влечет за собой последствия. Вот и я хочу попросить тебя: правильно оценивай силы и возможности, когда бросишься на стаю локаров.

Адея не видела, а почувствовала, что супруг тянется к ней. Сделав шаг ему навстречу, она попала в горячие объятия Лирена, и спрятала лицо у него на груди. Сердце Рэна билось ровно и спокойно. Кажется, ни на мгновение он не задумывался о том, что может проиграть. И подтвердил он это своим уверенным заявлением:

— Я не проиграю.

— Ты всегда победитель.

Лирен отстранился и провел рукой по распущенным волосам Адеи. Захватив прядку, он вложил локон в её ладонь и поднес к своим губам. Оставив невесомый поцелуй, Лирен снова повторил:

— Я. Не. Проиграю.

Ждать больше было нельзя. Толкнув супруга в грудь, Адея развернулась и молча направилась дальше по коридору. За шумом крови в ушах она не слышала собственного голоса. Стараясь не сбиться со счета, Аделайя добралась до первого нужного поворота и, тяжело дыша, прислонилась спиной к стене. Всемилостивые Боги, этот сковывающий все существо страх убьёт ее раньше, чем она доберется до усыпальницы матери. Заставив себя встряхнуться, Адея свернула направо. В полусогнутом состоянии, еле-еле переставляя ватные ноги, она уходила все глубже под землю. Там будет безопаснее. Так сказал Лирен. Протиснувшись в узкую щель и увидев, наконец, заветный свет сильберия, Аделайя позволила себе короткую передышку. Голова гудела от разрывающих ее мыслей. Тело и конечности сводило от напряжения. Ужас настоящего и неизвестность будущего — пугали до полуобморочного состояния.

— Госпожа Аскальф, я за Вами.

Подпрыгнув на месте, Адея начала озираться по сторонам, пытаясь определить, откуда послышался приятный тембр голоса. Высокий, черноволосый и бесспорно красивый мужчина материализовался у арочного прохода. Словно выходя из плотного облака света, он начал приближаться к Аделайе.

— Мое почтение. — Каждое слово Архидемона казалось пропитано сарказмом. — Прошу уделить мне немного Вашего драгоценного времени.

— Я...

— Мне и не требовалось Ваше согласие. — Высший схватил Адею за запястье и, разорвав пространство кончиком острого когтя!, швырнул в переход.

Аделайя благодарила Каэля за его уроки "Как надо правильно падать". Наверное, только поэтому она не заработала себе пару переломов, а отделалась одной ссадиной на ладони. Поднявшись на ноги, она оглядела пространство вокруг и ужаснулась. На пару с Архидемоном и его подручными Адея стояла на высоком холме, коего раньше не существовало. Возвышенность, как платформа, с которой удобно наблюдать за побоищем внизу. Всё видно как на ладони: справа — локары, слева — свои. Собственно сам бой еще не начался. Противоборствующие стороны стояли друг напротив друга и выжидали. Магистры, ведьмы, адепты, один светловолосый скэд и простой люд, что остался в Таализе, явно заняли оборонительную позицию и не спешили нападать. А локары, они еще не получили соответствующих команд, чтобы перейти в наступление.

К слову о локарах. Адея и представить себе не могла их истинную форму. Сейчас в их облике ничто не указывало на принадлежность к расе вампиров. Они полностью видоизменились. Стали крупнее, страшнее, кровожаднее. Их скелетообразные тела изгибались под невообразимыми углами. От каждого движения угольно-черных тел в воздух поднималось облако пепла.

Небо затянули серые непроглядные облака. Не осталось и намека на солнце, даже тоненький лучик не мог пробиться сквозь плотную завесу.

— Нравится вид?

Адея ничего не ответила. Она упорно сверлила взглядом супруга и всем сердцем молила Богов, чтобы он ее заметил. Компания Архидемона никогда не являлось пределом ее мечтаний. Даже стоя смирно, Высший пугал Аделайю до дрожи в коленях.

— Ты такая скучная, — упрекнул ее в молчании демон. — Давай тогда искать веселье в другом. — Высший поднял горсть снега и сдул его с ладони. Идеально белую поверхность поля начал покрывать серый налет пепла. Ветер переменился. Сейчас все начнется...

— Приступай, — обратился Высший к ближе стоящему Одиночке.

Маг выступил чуть вперед и сложил руки лодочкой. По мере того как внутри появлялся синий огонь он разводил руки в стороны. Сконцентрированное пламя достигло размеров небольшого мяча, и Одиночка взметнул его ввысь. Из яркой вспышки в небе появился феникс и оглушительным ревом объявил начало войны.

Первые три линии локаров сорвались на бег.

Аделайя перевела взгляд на отца и заметила, что в рядах представителей этого мира происходит что-то странное. Они очень импульсивно махали руками и ругались между собой. Ведьмы рыдали в голос и едва не рвали на себе волосы. Рычание псов преисподней заставило всех вспомнить о приближающейся опасности и схватиться за оружие.

— Забыл уточнить, на всем материке больше нет магии. Сейчас все сражаются, полагаясь лишь на собственные силы.

Аделайя осела на снежную поверхность. Нет магии... Как так?..

— Зачем? Зачем вы всё это делаете?

— Веришь или нет, но я жертва обстоятельств. Как таковых причин нет. И, между прочим, могла бы хоть раз меня поблагодарить, я не раз спасал жизнь тебе и твоему благоверному. — На недоуменный взгляд Адеи Высший лишь усмехнулся: — Да-да, благородный порыв и все дела.

— Ложь. Демоны и благородство — два несовместимых понятия.

— Не дерзи мне, девочка, — глаза Архидемона вспыхнули фиолетовым цветом. — Пусть так, — пожал плечами Высший, вновь возвращая себе положительное расположение духа. — Правды ты все равно не узнаешь. А сейчас лучше смотри туда, — он указал вниз. — Один, два, три!

Практически сразу человеческие стоны и крики начали вторить рыку псов. Как и предсказывал Лирен вперед пошли не самые одаренные адепты Академии магии и ковен в неполном составе. Благодаря общей сплоченности и четким действиям Архимагов ни один студиоз сильно не пострадал. Адея была весьма удивлена технике боя на мечах, коей владели маги. Что ни говори, а великовозрастные старики могли прекрасно за себя постоять, даже не прибегая к помощи магии. Они с идеально отточенной техникой наносили удары, обезглавливая локаров.

Подтянувшееся подкрепление в лице ведьм и преподавателей Академии значительно усилило оборону на линии первого боя. У самых ворот остались лишь несколько человек: Эльлианель Пресветлая, Лирен, Верховная Ведьма, Магистр Кордата и Маджикай. На их плечи пала задача сдерживать прорвавшихся через слабую точку в расположении любого войска — фланг.

На смену поверженным локарам приходили новые. Нескончаемый поток демонов буквально лился из пространственного перехода. Адея даже не хотела думать, сколько вампиров погибло в ходе формирования армии преисподней.

И снова волна. Теперь уже пять рядов локаров бросились на вооруженных магов.

Как не старались Архимаги ковена во время сражения организовать руководство, у них не получалось взять всё под контроль. Через появляющиеся бреши в строю низшие демоны подступали к городу. Громкими выкриками о неминуемой победе над демонами они старались поднять боевой дух каждого сражавшегося и повернуть ход сражения в свою пользу. Неравное соотношение сил кое-как позволило жителям Таализа одержать маленькую победу над локарами. Снег перемешался с кровью и пеплом. Эта отвратительная масса хлюпала под ногами и должно быть просачивалась в сапоги. Мерзко от одного вида, что уж говорить об ощущениях.

Адея увидела, как несколько локаров выскочили из леса и в обход сражающимся собратьям устремились прямиков в город. Лирен вышел далеко вперед, оставляя позади еще одну линию защиты, и замахнулся мечом. Два тела обезглавленных псов продолжали шевелиться. Полностью уничтожить выходцев из преисподней можно было лишь путем их сожжения. Но за отсутствием магии и прямого источника огня оставалось бросать эти бьющиеся в конвульсиях туши, а головы прятать в мешки. В этом случае локары не могли регенерировать и просто ползали по полю, мешаясь под ногами — меньшее из зол.

— Зря.

— Что зря? — Адея подалась вперед, становясь еще на шаг ближе к крутому обрыву. — О чем вы? — Она никак не могла выпустить из виду спину сражающегося мужа. Лирен с делом техники махал мечом направо и налево. Головы локаров летели в разные стороны, а тела еще продолжали бросаться на цель. Работая лишь когтями, они легко рвали препятствия на своем пути, стремясь подойти вплотную к городу.

— Зря повернулся спиной к прекрасной Светлой. Ее род уже давно ведет охоту на скэдов. А эта — так вообще отличилась упорством и бесстрашием. Как-то раз, — высокопарно начал свой рассказ Высший, — поздно ночью, прогуливаясь по территории Академии Магии, я заприметил милое создание. Остановившись полюбоваться на сию красоту, я отметил, как сильно напряжено это светлое идеальное творение. — Наклонившись, Высший тихо и быстро изложил уточняющие факты: — Она сидела на дереве и, натянув тетиву лука, целилась стрелой Света вглубь поросшего шиповником оврага. Будь у нее на прицеле кто-то другой, а не наследник — я бы прошел мимо. А так пришлось пошуметь немного и спугнуть добычу. Ох, сколько тогда я добрых пожеланий услышал, — демон закатил глаза, мыслями возвращаясь в ту самую памятную ночь.

— Стрела Света. Что это?

Высший нахмурился и в задумчивости постучал пальцем по подбородку.

— Это оттуда. — Архидемон совсем некультурно тыкнул пальцем в серое небо. — Подарок Светлым кого-то из Богов покровителей. Колчан самопополняется. Изначально, в него была вложена одна стрела — стрела Света. Колчан передается от правителя к правителю по линии крови. Сделанная из первого дерева в этом мире стрела убивает любую темную сущность. Например, локары более не смогут вернуться ни сюда, ни в преисподнюю. — Он нарисовал в воздухе последовательную цепочку. — Демон, стрела Света, пшик, нет демона. Нигде нет. Так же с демонами среднего звена и высшего. Эта дрянь способна убить даже меня.

Высший заложил руки за спину и перекатился с пятки на мысок. Его развязное поведение никак не вязалось с жестокими поступками. Только безумный находит веселым массовое кровопролитие во славу своему необъятному эго.

С последним словом Архидемона Эльлианель Пресветлая достала из своего колчана стрелу Света и пустила ее Лирену в спину. Для Адеи время замерло. Она видела как острый наконечник, рассекая воздух, стремиться в сторону Рэна и ничего не могла сделать. Даже если она закричит, звук ее голоса достигнет слуха супруга слишком поздно. Это ее вина... Только ее... Лирен не раз просил покинуть город. А она... А теперь...

— Творец! Чего ты так мучаешься, девочка? — привлек ее внимание Высший. — Я не для того его спасал, чтобы здесь и сейчас позволить этому скэду умереть. У Богов на него свои планы. Моя задача сохранить ваши никчемные жизни и убедиться, что в целости и сохранности вы доберетесь до Лимеса.

Адея вновь перевела взгляд на супруга. Высший и впрямь что-то сделал со временем — оно текло тягуче медленно, позволяя рассмотреть место побоища в малейших деталях. Не составляло труда разглядеть как зубы локаров входят в плоть ее однокурсников; как плотно смыкаются челюсти и воздухе висит звук ломающихся костей. Даже на фоне шума борьбы — это хруст казался оглушительно громким. Пустые глазницы выходцев из преисподней горели черным пламенем. Скелет этих низших существ был подобен тлеющему углю.

Стрела Света уже достигла цели, а именно — Эль метила аккурат между лопаток Лирена. Архидемон наблюдал, как сияющий наконечник проходит сквозь тонкую ткань кофты и начинает погружаться в плоть. Адея не могла почувствовать боль, но даже от одного вида непроизвольно зашипела и передернула плечами. Высший вроде ничего не делал, но стрела вдруг пропала. До этого момента Аделайя и не понимала насколько была напряжена. Если бы не происходящее на поле она бы давно без сил свалилась на землю. Страх за близких заставлял ее стоять на ногах. Кто бы знал, как мучительно тяжело наблюдать пришествие хаоса в свою тихую размеренную жизнь обывателя.

— Какие у Богов планы на Лирена? — поинтересовалась она, когда время начало свой обычный бег. Все опять пришло в движение: лязг мечей, предсмертные крики агонии и леденящий душу рык локаров.

— Смотря кого, ты имеешь в виду, — расплылся в улыбке Филиус. Взмахнув рукой, он подозвал к себе подручного Одиночку и поинтересовался у Адеи: — Тебе знакомо его лицо?

Аделайя призадумалась. Кажется... Нет, точно, она его где-то видела.

— Сильвейн. Или просто Силь. Маг интуит. Его непосильная помощь очень помогла мне в продвижении моего плана. Но сейчас не об этом. Эти пять душ, — Высший указал рукой на стоящих в стороне Одиночек, — подчиняются самому Темному Богу. И в некоторой степени мне. Вспомни нападение локаров в лесу. Тогда еще эти дроу приняли бой на себя. А на подходе к городу, когда ты и наследник лицом к лицу повстречались с Силем, помнишь? И это лишь те моменты, о которых ты имеешь представление. Покушений было в разы больше. Каждый преследует свои цели и Боги не исключение.

— А какие цели преследуешь ты? — набралась смелости спросить Аделайя.

— При условии, что ты и наследник останетесь живы, я получу то, о чем страстно желаю.

На короткий миг на губах Высшего появилась едва заметная улыбка. Его взгляд в пустоту пробудил в Адее чувство жалости к врагу. Что за глупость?! Гнать, гнать от себя эти мысли.

— Почему именно мы?

— Вы в целом? Потому что вас легче разбить. За Большой Водой все не так. Там нет разделения по расовой принадлежности. Полукровки, к примеру, живут в мире со всеми остальными. Они не изгои, не отбросы общества. Вампиры и оборотни живут на одной территории и знают о таком понятии как взаимопомощь. Светлые эльфы заключают брачные союзы с дроу, и в этом нет ничего предосудительного. Госпожа Аскальф, ваш материк живет примитивными законами. Изъясняясь вашим языком, скажу вот что: у вас два определения — хороший и плохой. Оборотень для вампира — враг, человек для скэда — враг, дроу для Светлых эльфов — враг. В общей массе вы все уязвимы, потому что не можете всецело положиться на собрата по оружию. Общий страх заставил всех объединиться, но и это не позволит вам победить. Поэтому, мой выбор пал на вас.

— Вообще-то я спрашивала о себе и Лирене.

— Маленькая эгоистка, — оскалился Высший, нависнув над Адеей словно скала. — Не отвлекайся, пропустишь все самое интересное. — Он указал на поле боя.

Аделайя уже инстинктивно нашла мужа взглядом. Его со всех сторон окружали локары. Казалось, не было ни единого зазора, через который он смог бы отступить к последней линии защиты города и получить их поддержку.

— Рэн, — выдохнула Адея.

Он ее услышал. Сквозь стоны поверженных людей, разъярённое рычание локаров, Лирен услышал ее и посмотрел прямо в глаза.

* * *

— Я не проиграю, — одними губами сказал Рэн и первым бросился на псов преисподней. Он выиграет этот бой. Ради своей семьи он будет безжалостно рвать, уничтожать всех, кто встанет у него на пути, будь то локары, Архидемоны или Боги. Исход этой схватки предопределен. Кто-то свыше дал Лирену хорошую мотивацию, чтобы без опасений и лишних раздумий делать то, что он умел лучше всего. Убивать. Кровь кипела в венах. Небывалый подъем сил делал тело в два, а то и в три раза легче. Рукоять меча уверенно лежала в ладони, крепкий захват заставлял каленую сталь петь. Рассекая воздух острым лезвием — Лирен упивался воспроизводимым свистом. С грацией дикой кошки он наносил удары по локарам и приходил в восторг от сильной нагрузки на мышцы. Мастерство боя, заложенное в физическую память с детства, не позволяло Рэну даже подумать о поражении. Всегда и во всем первый. И этот случай не станет исключением!

Несколько строчек в послании определенно сделали этот день. Да, в конце концов, он перевел письмо со староэльфийского. Прочитал, но кое-что осталось непонятно.

Коль дашь пророчеству свершиться, утратишь мир в своей душе. Не каждый враг предать стремиться, ищи изменника поблизости к себе.

Пророчество. Если руководствоваться простейшей логикой, то к данным событиям пророчество скэдов не имеет никакого отношения. Это дает надежду, что описываемые события только должны произойти. А для этого, Рэн и Адея обязаны быть живы. После встречи с Высшим, Лирен остался практически невредим, следовательно, Архидемон не преследует цели убивать его или Аделайю. Отсюда можно заключить, что его супруга в относительной безопасности. Слабое утешение, но иного не имелось. Все предположения настолько зыбкие, они определенно не выдержат детального обдумывания.

Не все понятно осталось с врагами, не торопящимися его предавать и, собственно, с изменником, обретающимся рядом. Но со всем этим он разберется позже. Первостепенная задача — без сильных увечий выйти из боя и присоединиться к группе у ворот города.

— Я не проиграю! — закричал Рэн, снося голову последнему локару.

* * *

— Как я погляжу наследник уже на пределе.

— Он уже давно перешел эту грань. Он за пределом. — Адея не отрываясь, следила за супругом и задавалась вопросом: где, демон его подери, верный друг и соратник Кайя? Когда Лирену так нужна его поддержка и плечо, этот скэд вдруг пропал.

Или она выразила свои мысли вслух, или Высший прочитал их у нее в голове.

— Возглавляемые скэдом, к вам в подкрепление шли полукровки Лимеса. Не жди, они не придут. Локары загнали их обратно в город. Кстати, да, в твоем друге-вампире мои питомцы признали родственную душу и немного потрепали.

С расширившимися от страха глазами, Аделайя посмотрела на Архидемона.

— Я тебя ненавижу! — сквозь зубы проговорила она, чувствуя, как тело трясет от бурлящего внутри гнева. — Чтоб ты сдох!

Высший рассмеялся и, нагнувшись к Адее, так что их носы соприкоснулись, сказал:

— Я никогда и никого не просил себя любить. И да, ты будешь очень удивлена, когда узнаешь кто, заварил всю эту кашу. — Архидемон выпрямился. Он снисходительно посмотрел на Адею и тоном искусителя спросил: — Хочешь, расскажу?

Аделайя не раздумывая кивнула. Высший радостно хлопнул в ладоши и заговорил:

— Всему виной секундная злость второго по праву престолонаследия скэда. Да-да, Ниран Иро Аскальф повинен в этом, — он указал на побоище внизу. — Любое заклинание Богов предполагает кровопускание — это как завершающий штрих. Заклинание на кровь невозможно разрушить или обернуть вспять. Именно действия Нирана стали тем катализатором, что дало заклинанию вступить в силу. Да простит меня Амаре, но ее заклинание слегка недоработано. Хотя и тут можно поспорить. Ведь сомнительно, что за год жизни ты умудришься нигде не уколоться или не пораниться. На то и рассчитывала Богиня, подкидывая тебе книжонку. Пустив кровь брату, а, следовательно, и тебе, Ниран всесторонне активировал вашу связь. По уму, второму наследнику надо было погрузить вас в продолжительный сон и ждать, ждать, ждать. Его брат бы очнулся, а ты — вряд ли. Стала бы тем самым пустым не разумным мешком с костями. Но! Ниран Иро Аскальф этого не знал, — Высший развел руки в стороны, — и получилось то, что получилось.

— Откуда такие подробности? — ужаснулась Адея и отступила на шаг назад.

— Это уже не так важно. Лучше обрати внимание на Верховную Ведьму. — Архидемон подошел к самому краю крутого спуска и заложил руки за спину. Все его внимание было сосредоточенно на коленопреклонённой бабушке Аделайи. — Думаю это первый и последний раз в твоей никчемной жизни, когда ты имеешь честь видеть силу Верховной в чистом своем проявлении. Подобные ей, родятся еще очень и очень не скоро.

Адея перевела взгляд к воротам города и уставилась на бабушку.

— Она взывает к праматери. Это не магия, не колдовство — это сама сущность Верховной Ведьмы. Это ее смертный приговор. Равноценный обмен: праматерь наделит тело и дух своей силой, а ведьма отдаст жизнь. Смотри внимательно.

Аделайя почувствовала, как подступает тошнота. Проглотив этот комок, она прижала кулак ко рту и прокусила тонкую кожу. Это сумасшествие. Как они до этого дошли? Рассказы родом из детства ожили. Викельрия давно знала, как закончится ее жизнь, заранее была готова пожертвовать собой. Но почему сейчас, в этой бессмысленной войне?

— Ради меня и такое представление, — хохотнул Высший хлопнув в ладоши.

— Не ради потехи Вам, а ради людей, бессмысленно гибнущих на этом поле, — сквозь слезы возразила Аделайя, наблюдая, как из земли поднимаются бесформенные каменные големы. Неповоротливые, медлительные и невероятно сильные. Думать эти каменные воины не умеют, а оно им и не надо — свою часть работы они выполняют на отлично. Огромными "кулачищами" эти воители сметали за раз полчища локаров и преспокойно шли дальше. Боль — они никогда не знали этого чувства, потому считались непобедимым элитным войском. Один недостаток — они встают, если погибает сильнейший маг мира. В данном случае — Верховная Ведьма. Если ранее численный перевес был на стороне Высшего с его питомцами, то големы стали прекрасным дополнением к армии Таализа.

Под их защитой к воротам вернулся израненный Лирен. Аделайя точно знала расположение каждой глубокой царапины на его теле, она на себе чувствовала, как из них течет кровь. Как и ожидалось эгоистичный скэд направил все "приятные" ощущения на себя. Скорее всего, Лирен действовал уже по привычке. Он поступал так в любой опасной ситуации и даже не осознавал этого.

Ощутив подземный толчок, Аделайя подумала, что это поднимается очередной голем. Однако реакция Высшего заставила насторожиться.

— Не может этого быть! — Он подался сильно вперед. Из его спины внезапно показались два чёрных крыла. Расправив их, он взмыл ввысь и завис над землей. Всматриваясь в самый эпицентр боя, он все больше серел лицом. А затем над Таализом прогремел страшный рёв раненого зверя: — Не смей! Слышишь меня, отец, не смей!

Адея настолько испугалась, что решила отойти подальше от крутого спуска. Не приведи Боги оступиться и покатиться вниз. Стыдно признать, но она это может. Упершись спиной в безэмоционального Одиночку, Аделая пискнула и осела на землю. Волосы хлестали ее по лицу, а Адея не могла отвести взгляда от превращающегося в прах мага. Как големы, коих создала бабушка, когда их часть работы закончена, они превращаются в песок. Любое прикосновение и они рассыпаются, словно их и вовсе не существовало. Так же и Одиночки с одним только исключением: серые чешуйки разносились ветром в разные стороны, и маги исчезали постепенно.

Аделайя почувствовала сильный толчок снизу. Вонзив пальцы в снег, будто это могло помочь ей удержаться, Адея обернулась и онемела от страха.

Земная твердь разверзлась. Пламя преисподней взметнулось высоко в серое небо и на мгновение, ослепило всех участников битвы. Даже Аделайя, которая лишь наблюдала за всем со стороны и находилась достаточно удаленно от главного места событий, была вынуждена прикрыть глаза ладонью. Жар опалил открытые участки кожи. У тех, кто стоял ближе к трещине, загорелась одежда. Люди с мольбой о помощи на устах катались по земле и пытались сбить огонь самостоятельно. Кому-то повезло меньше, они сгинули в этом огне раз и навсегда. И только локары чувствовали себя как нельзя лучше. Языки пламени не обжигали их, а принимали как родных детей. Единственное, что сильно бросалось в глаза — дезориентированность псов. Они не рисковали бросаться на почти поверженного противника и рвать ему глотки. Тихо поскуливая, локары сбились в кучу, и начали отступать от расщелины. Они предчувствовали появление хозяина и разумно боялись показаться ему на глаза. Никто не знал, с какой целью сюда пожаловал сам Темный Бог. Он появился неожиданно, вышел из клубов дыма и предстал во всей красе. Демон. Натуральный демон. Не просто большой, а огромный. Мощный. Ужасающ своими размерами. Клыки, рога и алое пламя в глазах — в комплекте имеются. Истинная сущность демонов и вправду страшна, Адея поняла это, когда собралась потерять сознание. И только единственно-разумная мысль, что надо бежать, а не разлеживаться под носом у Темного Бога держала организм в тонусе. Страх, который парализует все мышцы. Сильное желание двинуться остается телом без ответа — это начало конца. От досады на саму себя и от бессилия Аделайя пронзительно завизжала. В этот момент она как никогда захотела оказаться в самом низу, а не сидеть на холме и любоваться повелителем Тьмы. Мортем повернул голову и посмотрел на нее горящими алым пламенем глазами. Растянув губы в подобии улыбки, он показал весь имеющийся набор клыков и... отвернулся.

Он повернулся к Высшему и сказал только одно слово:

— Равновесие.

Каждая буква отдалась в груди Адеи. Звук голоса Мортама сравним с ударом колокола, в момент, когда ты находишься ровно под ним.

Развив невероятную скорость, Темный Бог пронесся над полем боя, развернулся позади пространственного перехода и создал в руках два горящих огненных ядра. На землю падали раскалённые капли лавы, прожигая толстый слой снега и уничтожая все живое, что осталось в почве с прошлого года. Дав людям вволю насмотреться на его Величество, Мортем повернул ладони вниз и устремился прямиком на город. Сметая всё и всех на своем пути, он сеял смерть. Локары сами прыгали в образовавшуюся расщелину, спасаясь от гнева хозяина. Людям же оставалось спасаться бегством с пути следования Темного Бога.

За минуту до того, как Мортем должен был достичь Таализа, Аделайя взглянула на супруга. Неизбежность читалась в выражении его глаз. Лирен смотрел в лицо смерти и ничего не успевал сделать. Слишком много сил он потратил на борьбу с локарами. Остатка — явно не хватит для хорошего прыжка или для того, чтобы убежать.

Бабушка... Обратившись к праматери она подписала себе приговор. Големы пали. Нить ее жизненной энергии разорвется в любой момент. Лучше бы это случилось до того, как их настигнет Мортем. Заживо сгореть в огне — врагу такого не пожелаешь. Бабушка, милая бабушка... Что происходит? Верховная Ведьма выпрямилась и развернулась к Лирену. Она бросила ему что-то в грубой форме и, выставив руки перед собой, силовой волной ударила в грудь. Адея могла предположить, какими были ее последние слова Рэну, ведь эту же фразу Верховная Ведьма сказала ей: "Мои девочки — глупы. Совершенно не разбираются в мужчинах. Архимаг и наследник — высота, которую никогда не взять". Странная, малопонятная фраза. Возможно, когда-нибудь, смысл станет понятен, но не сегодня, не сейчас. Адея вскочила на ноги и проследила траекторию, по которой летел ее супруг. По щекам потекли горячие большие капли. Вернувшись взглядом к истинно Верховной Ведьме, Адея не увидела ее тела. Праматерь Земля предоставила вечное ложе своей дочери. Всё так, как и должно быть.

Крик Эльлианель звоном тысячи колокольчиков поднялся высоко в небо. Адея нашла эльфийку взглядом и уже в каком-то аморфном состоянии наблюдала за неминуемой кончиной несостоявшейся убийцы своего супруга. Каким образом Эль оказалась в самой гуще событий — оставалось загадкой. Однако именно этот фактор лишил ее надежды остаться в живых. Странное ощущение вакуума заполнило Адею. Уже ничто не трогало душу, не заставляло сопереживать и плакать. Наверное, это инстинкт самосохранения: после большого стресса становится глубоко наплевать на всё и всех и себя в частности.

Каэль. Отец. Они помогали Эльфийке выбраться из ловушки. Ее правая нога застряла под тушей обезглавленного локара. Ядовитая кровь пса "сожрала" всю плоть, оставляя одну голую кость. Адея никогда не испытывала чувства злорадства, да в своем нынешнем состоянии вряд ли была способна хоть на какие-то эмоции, однако вид ревущей навзрыд Светой, вызвал всплеск удовлетворения внутри. Пока отец Адеи перетягивал самопальным жгутом бедро Эль, Каэль отбросил лук и поднял валявшийся в грязи меч. Крутанув его в руке, он молча бросился на Мортема, окруженного живым, почти разумным пламенем преисподней. Оно поглотило его в считанные секунды, не оставив даже следа его пребывания в этом мире. Именно безрассудное самопожертвование Каэля уберегло Архимага и эльфийку от пляшущих языков огня. Они все потянулись к дроу и опутали с ног до головы.

В мыслях Аделайя уже попрощалась с отцом. И сейчас видя, что беда миновала, закрыла лицо руками и залилась слезами так сильно, как еще ни разу в жизни не плакала. Терять близких — тяжело. Родных — невыносимо. Любимых — смерти подобно.

Темный Бог пронесся над отцом Адеи с эльфийкой и завис над городом. Он обрушил на Таализ те два ядра, что все это время удерживал в руках. Одно упало на Академию, а второе в районе главной площади. Агрессивно шипя, огненная лава расползлась по узким улочкам, уничтожив всё на своем пути. С чувством выполненного долга, Мортем влетел в клубы дыма и сгинул в преисподнюю.

Следует ли говорить, что город почти сравняли с землей? Наверное, нет. Пока стоит хоть один дом или собачья будка — можно считать, что Таализ выстоял, не пал под натиском демонов подобно РаСвену.

Созданный Высшим переход, завернулся по спирали и, уменьшившись до размеров кулака, исчез. По ту сторону еще остались локары. Они еще не раз напомнят о себе. В этом мире хаоса жителям материка придется жить очень и очень долго.

Чуждый этому миру огонь не смог существовать вне преисподней и быстро затух. Дым от пожара рассеялся почти мгновенно. Всем уцелевшим в этом сражении предстала ужасающая своими масштабами картина смерти и разрушений. На восстановление города и прилегающих к нему территорий уйдет не один год. Забыть всех тех, кто погиб в этой войне — не получится никогда. Это не начало и уж тем более не конец. Все битвы далеко впереди...

Над головой простиралось бескрайнее голубое небо, с которого падали черные перья поверженного сегодня Архидемона...

Продолжение следует...

Вместо эпилога

Пятьдесят лет заточения у входа в Бездну — изощрённо для родного сына. А все почему? Потому что он нарушил равновесие. Массовая смерть вампиров, Творец их побери. И ведь выждал момент, когда Филиус почти добился своего, вышел победителем. Мелкая месть за срыв покушений на наследника и его супругу. Он, Фил, первый претендент на трон! И ему вменили... Хотя... О чем он вообще думает, Мортем никогда не позволит кому-либо занять место во главе своего Царства. Темный Бог — это бестелесная сущность, которая по своему желанию обретает любую понравившуюся физическую оболочку. И что самое важное — Мортем бессмертен. В отличие от самого Филиуса, завладеть душой которого стремится каждый встречный-поперечный демон. Поглощение души — прямой путь устранить конкурента.

— Кра-со-та! — Филиус упер руки в бока и, подставив лицо пригревающему солнцу, вздохнул полной грудью. — Полвека... По исчислению этого мира примерно пять лет получается. Маловато.

Двинувшись в сторону ярмарочной площади, Фил без интереса рассматривал витрины магазинов и людей, прячущихся от яркого солнца под навесами различных закусочных. Ничего не изменилось — ни жизнь в Лимесе, ни его люди. Скучно. Да и в целом Филиусу порядком наскучило вечное существование. Одна забава — разжечь войну и собрать души, чтобы лишний раз утвердить своё главенство в иерархической лестнице преисподней. Заключать сделки, а потом ждать истечения срока контракта — муторно, малоинтересно и самое главное в этом нет веселья.

Фил остановился посреди переполненной людьми дороги. Осмотревшись по сторонам, будто что-то искал, он возвел глаза к небосводу и обратился к тем, кто по убеждению людей создан вершить добро:

— Продам душу за каплю приключений.

Долгое время ничего не происходило: ни грома среди ясного неба, ни затмения, даже птица не сдохла в полете. Жаль. Хотя, он бы себе тоже вряд ли поверил. Вот так просто расстаться с грешной, прогнившей насквозь душой? Увольте. Божественная инстанция являлась последним местом, где ему могли помочь ввязаться в сомнительную авантюру, тем самым разбавить пресное пребывание в этом мире. Приняв негласный отказ своей просьбе, Филиус вздохнул и свернул в темный проулок, ведущий к окраине города.

Примечательно большой дом на отшибе сразу привлек его внимание — не столько размерами, как запахом. Аромат сорняковых цветов Филиус узнал сразу. Подарок кого-то из Богов этому убогому миру. Просто верх глупости. Эти "любители ночи" войдут в полную силу, когда небесное светило скроется за горизонтом. И ровно в тот момент как это случится ни одного демона, Бога или Богини не останется в Лимесе. Эти сорняки Филиус встречал лишь в одной деревушке, где до недавних событий проживали одни старики. Сейчас и их там нет. Эти жалкие людишки боялись умереть во сне, что же, Филиус проявил милосердие и истребил малое население ровно в полдень. Выжженная земля, покрытая ядовитой кровью локаров — все, что оставил Высший, продвигаясь в сторону Таализа.

Тогда каким образом эти дурно-пахнущие растения оказались здесь?

— Талия, обожди.

Калитка распахнулась, и на дорогу выбежал ребенок. Девочка лет пяти, может чуть меньше. Волосы шоколадного оттенка заплетены в косу и перекинуты через плечо. Озорная улыбка не сходила с ее лица ровно до тех пор, пока она со всего маху не налетела на Филиуса.

— Ой! — упав на мягкое место, она потерла лоб и забавно надула губы.

Высший успел перепугаться, что этот маленький демон начнет плакать, как она подняла голову и взглянула на него, ту самую преграду на пути. Глаза... Ее глаза словно омут. Смотря в него невозможно оторваться. Хочется утонуть в нем. Этот омут обещает покой. Тот самый покой, о котором втайне от всех, в том числе и от самого себя мечтал Филиус. Он бы вывернулся наизнанку, если бы ему сказали, что так он получит желаемое. Его воля подавлена. Чем больше Фил смотрел девочке в глаза, тем отчетливее видел яркие белые вспышки света. Они гипнотизировали. Все окружающее пространство давно утратило свои черты и краски. Ничего нет, есть только этот зовущий омут и...

— Простите, — пропищала девочка и опустила очи.

Филиус очнулся от наваждения и отшатнулся. Не ведая как, но он оказался нос к носу с этой малявкой. Уму непостижимо! Что это за магия? Взяв на заметку чуть позже изучить сей странный феномен, Фил приказал себе собраться и не поддаваться на провокации внутреннего голоса вновь встретиться с девчонкой взглядом.

— Талия!

Протянув девчонке руку, он помог ей подняться. Задвинув ее к себе за спину, Фил создал перед собой завесу невидимости. Как раз вовремя: со двора послышался громкий топот, а затем на дорогу выбежала огромных размеров полукровка. Честно сказать даже Высший был слегка удивлен габаритами дамы, а уж чего ему только не давелось повидать в преисподней. Неудивительно, почему эта мелюзга пыталась сбежать.

— Талия, несносная девчонка! Вернись немедля! Твой отец мне голову оторвёт, если с тобой что-нибудь случится! — Земля под ногами Высшего задрожала. Дородная дама пробежала мимо и скрылась за поворотом. — Творец! Кто она есть? — Филиус убрал завесу и вышел на дорогу, рассматривая оставленные женщиной-великаном огромные следы.

— Это Мирта, она моя няня, — подала голос мелюзга со странными очами. — Мы в салки-догонялки играли. Я выиграла.

— Правда? — Филиус присел на корточки, чтобы оказаться с девчонкой на одном уровне. Он не смотрел ей в глаза, он глядел в точку между бровями ровно над переносицей. Таким образом, ему ничто не мешало считать ауру девчонки и разобраться, какому виду рас принадлежит сей дивный экземпляр. Кровь скэда проявилась мгновенно — это заставило Высшего нахмуриться. В совпадения Фил никогда не верил. Двух скэдов для Лимеса много, а вот одного... наследника, например, вполне достаточно. Отсюда следует, что мерзавка прямой потомок Лирена Аскальфа. — Занимательно.

Девчонка сложила руки на груди и скептически спросила:

— Дяденька, а Вы кто? Папин друг?

Филиус рассмеялся. Не заботясь о сохранности чистоты одежды, он сел на пыльную дорогу и оперся на руки, поставив их позади себя.

— Предположим так.

Талия почесала затылок и грустно проговорила:

— Его нет, — она развела руки в стороны. — Они с мамой у дедушки, строят домики. Их давно нет, — совсем скисла Талия и хлюпнула носом.

Фил не удержался от ехидной улыбки. Мысль, что пора бы навестить давних друзей плотно засела в голове. Адея и ее супруг немного задолжали ему. Когда-то, в ущерб своим интересам, Филиус спасал им жизнь. Что ж, пора напроситься на теплый приём и напомнить о себе.

— А хочешь, чтобы уже завтра они были дома? — спросил Высший, вновь обращая все внимание на мелюзгу. От его предложения она вся просияла. Захлопав в ладоши, она запрыгала на месте, радостно визжа на всю улицу. Видимо, этого ей показалось мало, и она бросилась на шею Фила, осыпая его благодарностями. Неразумное дитя!

"Если она не прекратит, я оторву ей голову прямо сейчас, а не на глазах родителей!".

Пытаясь отлепить от себя надоедливую человечку, Филиусу пришлось взять девчонку за пояс и приподнять. В этот роковой момент Талия Аскальф перевернула его вечное существование с ног на голову. Одними словами она не ограничилась и со всей свойственной детям непосредственностью решила наградить своего благодетеля целомудренным поцелуем в щеку. Творец дернул Филиуса начать вертеть головой! Поцелуй маленькой дряни пришелся ровно в уголок губ. Высший замер не веря в происходящее, а девчонка смутилась и сама отлепилась от постороннего ей по сути человека.

— Нет! Нет! Нет!!! — Филиус вскочил на ноги и замахнулся, желая прямо здесь и сейчас проверить, вступил ли в силу контракт, обязывающий его трижды спасти маленькой твари жизнь. Грудь сдавило тисками. Дыхание сперло, а лёгкие разрывались от недостатка кислорода. Тело пронзила нестерпимая боль. Смерть — как подарок, спасение. Он упал на колени и, не ведая как, закричал, что есть мочи.

Фил не пытался остановить убегающую Талию. Даже если захочет, он не успеет применить по отношению к ней силу — скорее умрет, нарушив условия одностороннего договора.

Плюнув на всё и вся, он повалился на землю и часто отрывисто задышал. Боль понемногу отпускала, и снова появилось желание жить. Последним, что Филиус сказал перед тем, как материализоваться за грань, было:

— Ты поплатишься за это, Лалла. Я найду способ обойти контракт. А когда найду, немедля ни секунды, убью Талию Аскальф. Да будет так!

__________________________

[1] Вригдиши — дикие животные. Обитают в нижней части горных склонов и бродят по заснеженным ущельям в поисках пищи. Кусая жертву, они впрыскивают в рану яд, который парализует все мышцы в теле.