Выглядела я великолепно. Под стать хрусталю и фарфору. Ради такого случая я даже достала и ушила приличное платье. Смачно чмокнула воздух возле щек барона. Цепко ухватила за локоть и отвела в сторону. Муж дернулся и зашипел.

— Что это значит?

— Это значит, что все деньги я пустила на обустройство твоего поместья. И теперь мы экономим и питаемся только овсянкой. Видишь, как я похудела?

Здесь и врать не пришлось. Щеки запали, нос заострился. От прежней красотки осталось лишь воспоминание.

— Ты издеваешься? — в глазах супруга зажегся опасный огонь.

— Нет, — ласково улыбнулась я. — И, кстати, если позволишь себе что-то лишнее, то имей в виду, что с тобой приехал десяток хлюпиков. А у меня на кухне ждут двадцать здоровых мужиков. Одно лишнее движение и...

— Ты забываешься. Я здесь хозяин!

Шипи-шипи, дорогой хозяин. Я обвила его плечи рукой, увлекая в сторону.

— Как скажешь, милый. Ты здесь бог и повелитель. Но еды нет. Разве что ты ее наколдуешь, мой всемогущий. Вот незадача...

— Чего ты хочешь?

Вместо ответа я ему сунула под нос бумагу с расценками.

— Еду всегда можно купить. И дрова. И свечи. И даже вино.

Саливан пробежался глазами по списку. Сжал бумагу в кулаке. Да пусть хоть порвет, у меня еще есть.

— Ты шутишь? А не обнаглела ли ты с такими аппетитами?

— Ну что ты! Я прекрасно знаю, что такой праздник в столице тебе обойдется раз в двадцать дороже. Есть, конечно, еще один вариант. Вы сейчас собираетесь и катите обратно. Как тебе?

— Ты уже все продумала, да? Считаешь себя самой хитрой? Не забывай, во дворце тебе уже подпалили один раз задницу.

— Ага, — запросто согласилась я. — Король подпалил. Но по сравнению с ним ты полное ничтожество. Боюсь, ты из моего хвоста даже искорки не высечешь.

Я повернулась к гостям и ослепительно улыбнулась. Ну прямо первая королевская фрейлина, встречающая аристократов на собственном приеме.

— Так что мы делаем? — шепотом продолжила я, не прекращая расточать улыбки. — Ужин готовить или вам овсянки хватит? За нее можете не платить. У нас ее много. Хотя... с таким количесвом ртов, боюсь, даже она со временем закончится.

— Хорошо, твоя взяла, — процедил барон сквозь зубы, пытаясь растянуть губы в улыбке. — Я выпишу доверенность. Завтра.

— Нет-нет. Ты не подумай, что я тебе не доверяю. Но наличными надежнее. И не завтра, а прямо сейчас.

Барон снова взвился, но взял себя в руки. Со стороны за нами следили его приятели.

— Я не таскаю с собой столько денег!

— Правда? А если я найду? В крайнем случае твои перстни тоже сгодятся.

Керби спрятал руки за спину. Я невинно похлопала ресничками в ответ. Ну сущий ангелочек.

* * *

С гостями барона я почти не пересекалась. Лишь однажды днем встретила в библиотеке молодого мужчину, что представился лордом Гейном. Он сидел с бокалом виски в одной руке и книгой в другой. Мне показалось, что прошлой ночью он ночевал в спальне моего супруга, но с уверенностью я сказать не могла.

— Разве вы сюда не за шумными развлечениями приехали? — спросила я.

Лорд Гейн качнул головой. В глазах мужчины светился ум, и было действительно странно видеть его в этой компании.

— Тогда почему вы здесь?

— Сердцу не прикажешь, — коротко ответил он и отсалютовал мне бокалом.

Я присела рядом, налила себе вина.

— Я слышал о вас, леди Сольяна.

Я грустно улыбнулась. Ничего удивительного.

— Обо мне многие слышали. И вряд ли что-то хорошее. Подозреваю, мной как страшилкой во дворце детей пугают.

— Точно! Однако слухи — это одно. А как вы поставили на место мужа — совсем другое. Пожалуй, я вами восхищаюсь. Жаль, что вас выдали за такого идиота.

— Идиота? И это говорите вы?

— Сердцу не прикажешь, — повторил он. — Но и глаза на правду не закроешь.

Мы немного помолчали. Все эти месяцы я запрещала себе думать о прежней жизни, запрещала вспоминать. Сейчас лорд Гейн, изящный и ухоженный, напомнил о ней одним своим видом.

— Хотите новости из столицы? — спросил он.

"Да!" — закричало что-то внутри меня.

— Нет, — с улыбкой ответила я. — Пусть прошлое останется в прошлом.

— Прошлое в прошлом. А настоящее в настоящем. Тем не менее. Вам будет интересно. Принцессу выдают замуж, — медленно проговорил Гейн, глядя в окно. Там неспешно и завораживающе кружились снежинки. — За пятого сына Джарского падишаха. Через месяц Нариэтта отправляется на другой край света. По слухам король в присутствии множества придворных сказал что-то вроде: "Пятый сын — это прекрасно. У Нариэтты будет великолепная возможность плести интриги и дальше. И пока не продвинет своего мужа до падишаха, пусть даже в гости не заявляется".

Мы дружно рассмеялись. В глубине души я надеялась, что гость еще что-нибудь расскажет, но он молчал.

А затем зашел мой супруг, окинул нас ревнивым взглядом.

— О боги, какой пассаж, — засмеялась я, поднимаясь. — Жена застукана мужем с его собственным любовником.

Лорд Гейн улыбнулся, супруг нахмурился. Впрочем, я и так знала, что у него туго с чувством юмора.

* * *

В другой раз снова встретила в библиотеке молодого человека. Узнала, что тот ждет Саливана. И неудачно пошутила, спросив, не желает ли он подождать его в спальне. Мол, там было бы удобнее. Молодой человек сначала не понял, потом покраснел, побледнел. Оскорбился, в общем.

— А вы меня не помните, леди Сольяна?

— А должна?

— Меня зовут Жан Фолье. Я адвокат вашего мужа. Подписывал вместо него брачный контракт. Я только что приехал. Мне нужно поговорить с бароном Керби.

Я присмотрелась. Действительно, на аристократа не похож. Вежливо улыбнусь.

— Прошу меня извинить. Я думала, что вы один из гостей барона. Шутка была неудачной. И... нет, я вас не помню, к сожалению. Боюсь, в тот день я была немного не в себе. Далеко же вы забрались.

— Для этого есть причина, — ответил адвокат.

В той, другой жизни, я непременно бы полюбопытствовала бы, то такое срочное привело господина Фолье в поместье. Я могла подслушать или даже порыться в его вещах. Но не сейчас. Это осталось в прошлой жизни. Пусть барон сам решает свои проблемы.

— Надеюсь, этот срочный вопрос не касается поместья?

— Никоим образом, леди Сольяна.

Я кивнула и оставила молодого человека.

* * *

Барон пробыл в поместье три недели. Затем отчалил. Перед отъездом встретился с управляющим Иденом Глаузером, и даже объехал свои владения. Посмотрел на мужиков, разбирающих старую мыловарню, чтобы подготовить место для стройки. Поулыбался работникам, заверил, что дескать он, барон Керби, заботится о своих людях... ну вот прямо в ущерб себе. Благородный рыцарь на белом коне! Будто это его идея перестроить все заново. Я лишь скромно улыбалась, стоя рядом. Работники тоже скромно кивали и ждали, когда же, наконец, рыцарь уберется подальше.

К счастью, барон оказался не полным идиотом. Понял, что мое приданое не бесконечно. А приносящее доход поместье — это его безбедное будущее. И я — не только навязанная супруга, но и тот человек, что согласен пахать в поместье вместо самого барона. И заткнулся. Мы даже достигли устного соглашения, что приезжать в гости Саливан будет не чаще трех раз в год. Что из будущих доходов он будет получать только половину, остальное пойдет на развитие поместья.

Довольный барон уехал.

Довольная экономка подсчитывала выручку.

Довольная я подумывала, что никакой половины барон не получит. У меня тоже будет доля. И в этот раз я не повторю старой ошибки. Теперь я свои деньги спрячу так, что никто не доберется. Никогда не знаешь, в какой момент может измениться твоя судьба.

* * *

Барон уехал, мы вернулись к совместным завтракам с Алексом. Сначала мальчишка дичился и стеснялся. Но постепенно привык. Приходил на завтрак переодетым. Мы встречались в зимней гостиной. Алекс вежливо кланялся и приветствовал меня. Я склонялась в реверансе. Мы несколько минут беседовали. Затем Алекс предлагал даме, то есть мне, руку и вел в столовую. Маленький ежедневный ритуал. Кроме того, как я уже знала, мальчишке понравилось проводить время с управляющим Глаузером. В силу возраста ему было трудно усидеть за учебниками с господином Барли. А вот носиться по поместью, инспектировать, кто чем занят, планировать работу поместья на ближайший год, ему понравилось. В полевых условиях рассуждения о деньгах, количестве необходимого зерна или расчете налогов выглядели более интересными, чем то же самое, но в виде задач из учебника.

Незаметно пролетела зима. Я начала готовить Алексу праздник. Сначала по секрету посвятила лишь ближайших слуг, но спустя несколько дней слух разошелся по всему поместью. Ко мне подходили арендаторы, спрашивали, чем могут помочь.

Весна в этом году выдалась ранняя. Снег сошел. Потеплело. И мы решили устроить общий праздник на свежем воздухе. К нужному дню нашли подходящее место. Женщины из деревни украсили его лентами. Мужчины сколотили столы и лавки. Каждая семья по возможности принесла угощение. У кого-то даже гармонь старая нашлась!

При таких грандиозных приготовлениях даже странно, что Алекс ни о чем не догадался. Все утро он по привычке думал, что о его дне рождения забыли. В обед его забрал управляющий — мадам Пушшель должна была печь пирог. Огромный, на всех. Специально достали из погреба остатки яблок.

А затем я зашла к господину Граузеру за Алексом.

Сюрприз удался! Такого дня рождения у мальчишки еще не было. Собралась вся деревня. Алекса приветствовали криками и пожеланиями. Я подарила Алексу парадную одежду и иллюстрированный атлас. Алишка со служанками вышила ему шейный платок. Гувернер с управляющим вручили часы. А жители деревни — огромный набор солдатиков. И пусть они были вырезаны местными умельцами и раскрашены их женами. Это был лучшый набор солдатиков в мире! А затем двое мужчин внесли сюрприз от мадам Пушшер — огромнейший пирог с яблочной начинкой, политый сахарным сиропом. И началось веселье. И танцы. И никому не было дела, что смешались и слуги, и хозяева, и арендаторы. Вечер был прекрасен. Я, смеясь, держала за руки Алекса и женщину из деревни. И мы дружно подпрыгивали и притопывали, двигаясь по кругу вокруг костра в широком хороводе. В этот момент я была счастлива. Гораздо более счастлива, чем на любом королевском балу. В этот момент я любила ветер и свежий воздух, и костер, и деревенские запахи, и раскинувшиеся вокруг поля. И, конечно, собравшихся вокруг людей. Всех. Абсолютно всех.

"Надо будет проводить такие праздники почаще", — подумала я.

Найти повод несложно. А праздник обходится не так дорого, по сравнению с вечеринками барона. Зато всем полезно отдохнуть.

— Тебе понравилось? — спросила я вечером Алекса.

Тот подался вперед, словно желая обнять меня. Но остановился. Не привык он к ласке. Я обняла его сама. Крепко-крепко. Погладила по голове. И услышала:

— Леди Сольяна, а можно... я буду называть вас мамой?

АПД 12.11.20

Глава 5

Эпиграф

* * *

За три с половиной года поместье пусть не окончательно встало на ноги, но двигалось в нужном направлении. Мы начали делать масла. Часть добавляли в мыло и свечи. Часть продавали. Наняли работников для ухода за виноградниками и пытались делать вино. Следили за землей, сменяя посевы. Урожаи заметно улучшились. Завели крупный рогатый скот. Я выпросила кусочек сада и посадила вишневые деревья. Жизнь налаживалась. Я просматривала иностранные каталоги по животноводству. Мечтала о тех самых распрекрасных козах, что с шерстью как шелк и молоком как сливки. Почитывала книги о производстве сыров.

Денег я отдавала барону меньше половины, как и собиралась. А вот с собственной заначкой все не выходило. То надо было срочно отстраивать западное крыло дома, пока оно совсем не развалилось, то поддерживать дела поместья — едва отстроили мыловарлю и свечной завод, как приказала долго жить мельница. Затем пришлось винодельню строить. Одно дело цеплялось за другое и тянуло третье. В этом году хотели пополнить поголовье скота. Пусть пока не коз, но коровы тоже в хозяйстве нужны.

Алекс заметно подрос. Из ребенка начал превращаться в юношу. Я начала учить его танцам и искала учителя по фехтованию. Барон держал свое обещание и не надоедал своим присутствием больше, чем следует. Так было до тех пор, пока он не проиграл в карты свой столичный дом. В один "прекрасный" день злой как черт Саливан Керби без предупреждения явился в "Вишневый рай". Вместе с ним приехала госпожа Ласко — пожилая женщина, бывшая няня барона. После того, как из городского дома уволили слуг, у Саливана хватило совести не выставлять старую женщину на улицу.

Мы готовились к неприятностям, но барон вел себя тихо. Сидел в библиотеке и пил днями напролет. Через месяц получил письмо от кого-то из своих любовников и уехал, неизвестно на сколько.

А няня осталась. И она первая подтвердила, что Алекс — сын барона. Поспорил как-то барон по пьяни с дружками, что женщину возьмет. Да и зажал первую попавшуюся служанку. Так и Алекс появился. Госпожа Ласко его нянчить помогала, пока барон Керби мальчика в поместье не увез. И да, мы оказались правы — тот беспокоился, чтобы наследство родственникам не досталось. А Алекс — какой ни есть, а свой сын. Хоть и плевать барону на него.

— А толку оттого? — спросила мадам Пушшель. — Если он его не признал и фамилию свою не дал, то кто ж ему наследство даст.

— Почему же, — вклинилась я. — Он мог завещание оставить.

Госпожа Ласко вздохнула.

— Даже не знаю. У нас все слухи ходили, что Алекс законный. Что барон успел жениться на его матери перед рождением ребенка. Только сама Катрина молчала ка рыба аж до смерти.

— Но в доме то хозяйкой не стала?

— Нет, — няня покачала головой. — Правда ее повысили до старшей горничной. Да и в работе поблажек стало больше. Но не более того. Ни нарядов, ни драгоценностей. Даже комнату нормальную хозяйскую не получила. Жила, как все слуги.

— И давно она умерла?

Няня задумалась пошевелила пальцами, подсчитывая.

— Года три назад или четыре... вроде... В позднюю осень. Сказали, экипаж ее сбил. Даже попрощаться не смогли. Сразу похоронили.

Я замерла, пораженная внезапной догадкой. Посмотрела на няню.

— Госпожа Ласко, милая. А вы можете точно вспомнить?

Старушка снова задумалась.

— Это было в тот год, когда моя внучка двоюродная замуж выходила. Да, точно! А дитенка аккурат следующей осенью родили. Сколько ж дитенку... Дитенку скоро три будет. Так.. Значит... Получается этой осенью четыре будет, как Катрины не стало.

Экономка с няней принялись болтать дальше, обсуждая законный ребенок Алекс или нет. А я вдруг поняла еще одно. Барон был тайно женат. Без королевского разрешения. И если его жена погибла поздней осенью, то... на мне он женился, уже будучи женатым! Соотвественно, если это подтвердится, я смогу быть свободной! И возможно даже, смогла бы отсудить свое приданное.

Конечно, моя женитьба была в некотором роде наказанием. Но в последние годы я веда себя скромно. Очень скромно! Да и сейчас в столицу не рвусь. Поселилась бы где-нибудь в тихом месте, и жила припеваючи до конца жизни. Ведь даже преступников за хорошее поведение иногда раньше отпускают?