Штаб-капитан Магу-2

"Повезло". В этот момент один из нападавших отважился приподняться и выглянуть из-за облучка, то ли хотел узнать, почему взрыва до сих пор нет, то ли позицию Алекса уточнить. Стрелком штаб-капитан Магу был весьма средненьким, но этим своим выстрелом мог гордиться с полным основанием. Бах! С пятнадцати шагов, навскидку и точно в лоб. Во лбу нападавшего словно открылся третий глаз, а затылок разнесло в куски. Свалившийся с головы террориста картуз укатился в сторону.

Поблизости заливалось трелями уже несколько свистков, хотя на помощь никто не спешил. Среди окрестных дворников не нашлось ни единого дурака, кто отважился сунуться к месту перестрелки. Раненый тоже затих, не иначе, сознание потерял. Алекс из своего укрытия тоже вылезать не спешил — судя по интенсивности огня, стрелков было двое. И один из них продолжал скрываться где-то за фаэтоном. Наконец, сквозь свистки послышался долгожданный топот тяжеленных сапожищ, ближайший городовой с револьвером наголо спешил на помощь.

— Что случилось, господин штаб-капитан?!

Судя по тому, что полицейского никто не пытался подстрелить, последний террорист предпочел бегство героической гибели от руки царских сатрапов. Поскольку лежа взирать на полицейского было неудобно, к тому же вокруг быстро собиралась толпа зевак, Алекс поднялся, опираясь на тумбу. Кровь после перестрелки кипела, руки едва заметно тряслись, чуть не промахнулся стволом мимо, отправляя "гранд" обратно в кобуру. После пережитого офицеру нужна была разрядка, и ближе всех оказался городовой.

— Сам не видишь, дубина?! Покушение на меня!

— Виноват, господин штаб-капитан! — вытянулся полицейский чин.

— Раненого проверь! А я посмотрю, что там с моими...

Извозчик был однозначно мертв, пуля попала точно в сердце. Алекс залез глубже в экипаж и попытался нащупать пульс на шее Ивасова. Ему показалось, подушечки пальцев ощутили слабый толчок. Боясь спугнуть удачу, штаб-капитан еще раз убедился в наличии пульса и только после этого заорал.

— Доктора! Доктора сюда быстро!

Рана была одна с левой стороны груди, выходного отверстия не было. Рану Алекс заткнул носовым платком, по счастью он был свежим. Дальше надо было повязку наложить, да нечем.

— Бинт! Кто-нибудь, принесите из аптеки бинт! Да быстрее же!

На помощь офицеру пришел один из прохожих.

— Позвольте мне, господин штаб-капитан, я — студент медик.

Будущий врач всяко справится лучше него, потому Алекс решил проверить нападавших, особенно его интересовал раненый. Здесь все было ясно с первого взгляда. Один лишился части черепа, хотя лицо его на удивление хорошо сохранилось, несмотря на дырку во лбу. У второго перебита голень, этот лежал без сознания, а когда очнется узнает, что навсегда останется инвалидом. Правую ногу ниже колена он, считай, потерял. Городовой перетянул ногу террориста его же ремнем, так что смерть от потери крови ему не грозила.

— Воевал?

— Так точно, господин штаб-капитан! Всю Палкарскую кампанию, с первого дня и до последнего!

— Оно и видно. Ты вот что, за "дубину" меня извини. Сорвалось.

— Да ладно, господин штаб-капитан, бывает. Может, еще чего сделать надо?

— Извозчика найди. Надо Ивасова в госпиталь доставить.

С каждой минутой народу прибывало, толпа становилась все больше. Алекс подобрал с земли блестящий никелированный револьвер с новомодным откидным барабаном. К его большому облегчению, патроны в барабане тоже оказались новой конструкции с оболочечной пулей. Страшно подумать, что сотворит мягкая свинцовая пуля, попавшая в кость. А так у Ивасова есть шанс остаться в живых.

— Господин штаб-капитан, извозчик!

Раненых увезли, с ними уехал студент. Сразу после прибыл становой пристав с нарядом полиции, толпу зевак отодвинули подальше, выставили оцепление места происшествия. Буквально следом за становым и судебный следователь пожаловал.

— Опять вы, господин Звальцев?

— Ничего удивительного, это же мой участок.

Только сейчас штаб-капитан заметил, что все события произошли буквально в трех кварталах от расположения стрелкового батальона. Совсем немного не доехали. Всего-то и стоило вернуться обратно другим маршрутом, тогда Ивасов был бы цел. Выходит, следили все-таки. Увидели, как они уезжают и устроили на обратном пути засаду. Причем, засаду подвижную. Молодцы, хорошо придумали, налетели, постреляли и на том же извозчике быстро скрылись. Вот только все у них пошло не по плану.

— А вы большой везунчик, господин Магу, два таких покушения пережить и ни одной царапины! Кстати, из нападавших никого не опознали?

— Никого, — отрицательно качнул головой Алекс. Вы их лучше проверьте на предмет принадлежности к "Земле и воле".

— Думаете? — следователь на секунду оторвался от своих бумаг. — Что ж, обязательно проверим. А пока, не отлучайтесь далеко, мне еще ваши показания записать надо.

— Мне еще товарища раненого надо в госпитале проведать.

— Уверяю вас, вы ничем не сможете ему помочь, только докторам мешать будете.

— Ему лекарства могут понадобиться, — продолжил настаивать Алекс, — сиделку нанять, да мало ли что еще! И, в конце концов, я тут потерпевший, а не обвиняемый!

Смутить Звальцева штаб-капитану не удалось.

— Обвинений в этом деле я еще никому не предъявил, потому сейчас в нем есть только подозреваемые. Кстати, вы третьего нападавшего опознать сможете?

— Нет, лица его я не видел. Эй, осторожнее там! Это бомба!

Приблизившийся к лежавшему на земле свертку городовой испуганно шарахнулся от него в сторону. Заодно и толпа зевак отодвинулась подальше.

— Что же вы мне о бомбе-то не сказали, господин штаб-капитан? — попенял Алексу следователь. — Ладно, давайте с вами займемся. Куда и откуда ехали? С какой целью? Не спеша и со всеми подробностями.

Как не спешил Алекс попасть в госпиталь, а пришлось еще почти час отвечать на вопросы следователя. Потом пришлось заехать в расположение батальона, где можно было привести в порядок форму, пришедшую в абсолютное расстройство после перестрелки. Появляться на людях в таком виде было немыслимо. Среди подчиненных появление комбата одновременно с известиями о покушении на него произвело настоящий фурор, казарма стрелков гудела, как потревоженный медведем улей.

Выждав, пока схлынет напор господ офицеров, к комбату подошел младший унтер-офицер Надежин, недавно принятый обратно на службу.

— Разрешите обратиться, господин штаб-капитан!

— Жив, — сходу предупредил вопрос унтера Алекс, — но очень тяжелый. Вернусь из госпиталя, скажу конкретнее.

— Разрешите с вами, господин штаб-капитан!

— Разрешаю. Зайди к оружейнику, возьми револьвер с кобурой, скажи — я приказал. И бегом ловить извозчика.

— Слушаюсь, господин штаб-капитан! Будет исполнено!

Оставшись в одиночестве, Алекс переоделся, перезарядил барабан револьвера, сыпанул в карман горсть патронов. Едва только штаб-капитан с сопровождавшим его унтером оказались в экипаже, как Надежин доложил об еще одном событии, произошедшем в первой роте, куда он был направлен.

— Сразу после вашего отъезда штаб-капитан Чарторыйский унтер-офицера Миржика в город послал.

— А тебе до этого, какое дело?

— Так Ивасов просил обо всем, что командира роты касается, ему сообщать. Особенно, если из распорядка выбивается.

— Может, он его за водкой посылал!

— Никак нет, господин штаб-капитан! Спустя четверть часа Миржик вернулся с пустыми руками.

Информация очень интересная, но к делу ее не пришьешь. Мало ли зачем офицер унтера в город послал. А то, что это произошло сразу после отъезда комбата, так это чистой воды совпадение. Как и то, что на обратном пути на них напали.

— Этот Миржик первый, кто ротному подвернулся?

— Никак нет, он у господина штаб-капитана вроде как доверенный.

— И много у Чарторыйского в роте таких доверенных?

— Так один Миржик и остался. Раньше, говорят, больше было, только вы их на комиссии всех вычистили.

"Не зря, стало быть, бумаги марали", усмехнулся про себя Алекс, "знать бы тогда, что этот унтер у Чарторыйского в доверенных ходит, и его бы вычистили". Выудив из портмоне ассигнацию, штаб-капитан протянул ее унтеру.

— Я же не за деньги, господин штаб-капитан! Мне за товарища обидно!

— Бери, раз дают! Если что узнаешь — сразу мне докладывай, только так, чтобы не на виду. А лучше, пиши.

— Рад стараться, господин штаб-капитан! Будет исполнено!

Вот и у штаб-капитана Магу появился свой доверенный человек в роте Чарторыйского. А с учетом последних изменений в унтер-офицерском составе, еще неизвестно, у кого их со временем станет больше. Жаль этого времени осталось ничтожно мало.

К Ивасову их не пустили. Встретивший их доктор — солидный господин с изрядным брюшком и шикарными бакенбардами чинами посетителей не впечатлился.

— Мне не интересно знать, чем вы там командуете, господин штаб-капитан! Раненый слишком слаб для посещений, и я несу ответственность за его жизнь!

— Ну, хоть жить-то он будет?

— Все в руке божией, — ответил врач, — а мы свое дело сделали, пулю вынули, хоть это было нелегко. Организм молодой, здоровый, бог даст — выкарабкается. А вы, господин штаб-капитан, лучше в церковь съездите, помолитесь и свечку поставьте.

Советом доктора пренебрегать не стали, заехали, колена преклонили, свечки за здравие поставили, пожертвование на храм сделали и нищим на паперти тоже кое-что перепало. Теперь все зависело только от самого Ивасова. Хорошо бы еще родители и Аделина не узнали о сегодняшнем происшествии, но это было совсем нереально. Уже завтра все утренние газеты выйдут аршинными заголовками на первых полосах. Жалко светская жизнь в это время весьма скудная и перебить эту новость нечем. А уж когда докопаются, что это покушение не первое... Алекс нервно передернул плечами и глубже закутался в офицерский плащ. Несмотря на конец весны, вечера и ночи еще были холодные.

Глава 4

На следующий день Звальцев сам явился к штаб-капитану Магу.

— Вполне разумный выбор, господин Магу, здесь вам никакие террористы не страшны. Почти тысяча солдат вас охраняет.

— Всего шесть сотен штыков, — поправил следователя Алекс. — Есть новости, раз уж вы сами сюда пожаловали?

— Есть, — кивнул судебный. — Помните, я вам про некого господина Васова рассказывал?

— Конечно, помню! Его сейчас ищут по моему указанию.

— Можете прекратить поиски.

— Вы его нашли?

— Нет, — отрицательно покачал головой следователь, — это вы его нашли. Точнее, пуля из вашего револьвера нашла. Помните того, с простреленной башкой?

— На память не пока жалуюсь, все помню. Так это был он? Ошибка исключена?

— Исключена, — подтвердил Звальцев, — его опознали. Так что некоторое время можете спать спокойно, пока "Земля и воля" нового желающего по вашу душу найдет.

Манера ведения дела господином судебным следователем Алексу и раньше не нравилась, а после этих слов он решил наглеца стоит одернуть.

— А я вот думаю не ждать, а не довести ли мне до министра внутренних дел, что господин следователь Звальцев вместо того, чтобы преступников искать, только трупы считает, да потерпевшим хамит!

Речь штаб-капитана следователя не впечатлила. Сочувственно склонив голову, он поинтересовался.

— Жалобу писать будете?

— Нет, зачем же. Я сам на прием пойду. И отца с собой возьму. Или князя Белогорского. А лучше, обоих вместе!

Звальцева почему-то впечатлило упоминание сенатора.

— Князь Белогорский вам кем приходится?

— Тестем. Тестем он мне приходится.

Если сам министр по наущению сенатора на него внимание обратит, то легко можно в отставку вылететь с волчьим билетом так, что и в присяжные поверенные не возьмут. К чести судебного следователя, лебезить не стал, хоть грозящими неприятностями проникся.

— Что же вы, господин штаб-капитан, сразу к министру. Просто раненый вами террорист еще слаб, крови много потерял. Врачи сегодня его допросить не дают, только потому я к вам и заглянул. А уж завтра мы из него фамилию третьего выбьем, в розыск объявим, никуда не денется. Потом, глядишь, и весь клубочек размотаем.

— Мотайте, господин следователь, мотайте, только побыстрее. Не век же мне на этой койке спать. У меня жена скоро рожать должна!

После ухода Звальцева, Алекс отправил посыльного за детективом Воцелем. Тот явился пару часов спустя. Сходу, не дав детективу опомниться, штаб-капитан поинтересовался.

— Как идут поиски Васова?

— Ищем, господин штаб-капитан, ищем.

— И каков результат?

Под пристальным взглядом офицера детектив смутился, пожалуй, впервые на памяти Алекса.

— Ну... Э-э-э... На друзей его вышли, сокурсников бывших...

— Да, ладно, Воцель, не пыжьтесь, нашел я его. Точнее он меня, но при личной встрече выяснилось, стреляю я все-таки лучше него.

— Рад, — детектив натянул на лицо как можно более радостную мину, — очень рад за вас, господин штаб-капитан.

Алекс сделал вид, будто поверил, сейчас его больше интересовал другой момент.

— Жандармы явочную квартиру под наблюдение взяли?

— Так точно, господин штаб-капитан! Сегодня с утра. Я был крайне удивлен их появлением.

— Что-нибудь еще имеете сказать?

Если бы не объемистый живот, то детектив изобразил стойку "смирно" что со стороны смотрелось довольно комично.

— Никак нет! Выходит, вы в услугах моего агентства больше не нуждаетесь?

— Разве я приказал вам снять наблюдение со штаб-капитана Чарторыйского?

— В таком случае, — сразу завел свою шарманку Воцель, — нельзя ли...

— Нельзя, — отрезал Алекс, — сдается мне, вы еще аванс не отработали!

После ухода детектива, Алекс откинулся на спинку скрипучего стула. За окном солнце небезуспешно пыталось пробиться через низко висящие облака. С плаца доносились команды вперемешку с матюгами — унтер-офицеры занимались строевой подготовкой с новобранцами. "Надо будет все-таки поставить в кабинет приличное кресло. И сегодня же проведать Ивасова в госпитале, а вечером непременно навестить Аделину в доме ее отца". Нужно было пользоваться моментом, пока новые охотники не встали на след неизвестно чем не угодившего им штаб-капитана. И ждать. Чем-то Алекс напоминал себе паука, сидевшего в центре сплетенной им паутины, и ждущего, какая из ниточек дернется.

Первой, как ни странно, задергалась ниточка, ведущая к штаб-капитану Чарторыйскому. И опять отличился младший унтер-офицер Надежин. Следовало признать, идея направить его в первую роту оправдала себя полностью. Проскользнув в кабинет комбата, запыхавшийся унтер доложил.

— Господин штаб-капитан, только что слышал, как господин штаб-капитан Чарторыйский господина штаб-капитана Николосова распекали!

— Подожди, подожди, — остановил унтера Алекс, — что-то многовато у тебя господ штаб-капитанов для одного предложения. Еще раз повтори, что ты сказал, только четко и без чинов.

Переведя дыхание и снизив громкость голоса, Надежин изложил суть произошедшего.

— Я за ротным командиром приглядывал. А тут смотрю, он в расположение третьей роты направился. Я сразу подумал, неспроста это, ну и за ним. Он в ротную канцелярию зашел, а я под дверью подслушал. Сперва-то они тихо говорили, слов не разобрать было, а потом кричать начали. Наш ротный от господина штаб-капитана Николосова что-то требовали, а тот вроде как отказывался. Тогда наш ротный кричать стал. Я, говорит, тебя опозорю и по миру пущу!