25. Социо-пат: Наивное бунтарство

— Ладно, — помедлив, согласилась Мегуми.

И они обе вновь замолчали. Отвернувшись друг от друга, женщины смотрели на Сэма, кружившего по поляне с явным беспокойством.

Ватанабэ не обращал внимания на оставшихся позади спутниц, звоня одному контакту за другим. Знакомые, коллеги, обязанные ему за ту или иную услугу — он пытался достать кого мог, но ничего не получалось. У половины из информированных людей неожиданно отключились компьютеры, и они упорно не отвечали на вызовы. Вторая половина отвечала, но сразу же, как только Сэм пытался заговорить о деле, умолкала и делала вид, что ничего не понимает. Ватанабэ шутил, льстил, угрожал, но ничего не помогало.

— Ты видишь, кто это? — спросил он очередного адресата.

— Конечно, — в доносившемся из динамика голосе звучало плохо скрываемое напряжение.

— Замечательно, — Сэм подпустил в собственный голос ядовитого сарказма. — А то меня вдруг резко перестали узнавать. Может, хоть ты расскажешь, как дела? Как жизнь? Как, что особенно интересно, работа?

— Ты зачем звонишь? — неприязненно поинтересовался собеседник. — Тебе бежать надо, выкидывать наладонник и нейросвязь из черепа гвоздем выковыривать.

— Наконец-то, — хмыкнул в трубку Сэм. — Хоть кто-то говорит прямо. А то звонил до тебя Кроуфорду, так тот на середине разговора трубку бросил, когда я спросил насчет розысков.

— Я сейчас и сам брошу, — пообещал собеседник. — Час назад твою голову затребовал глава Пятнадцатого отдела. Уже за то, что ты звонил по нашим номерам, всех возьмут за задницы. А тебя вообще растерзают. Говорят, ты убил два десятка столичных сотрудников вместе с группой захвата.

— И что Хендрикс?

— Молчит как Сфинкс. Обещает разобраться, но никому ничего не приказывает. Логово рвет и мечет, требует полную проверку всего Восьмого отдела. Говорят, если не возьмут тебя до утра, всех станут допрашивать, включая шефа.

Они оба поняли, что значит "допрашивать". Не только Сэм умел взламывать чужой мозг.

— Надо же, как разозлились.

— Когда тебе устраивают кровавую баню и тыкают носом в потроха, любой разозлится. Ты посягнул на их статус. Ну, и совершил большую глупость.

— А разве я когда-то поступал иначе? — Сэм усмехнулся. — Кто меня ищет?

— Все. Даже наши.

— Дай угадаю. Мастера запрягли?

— Он сам вызвался.

— Кто бы сомневался.

— Сэм... — собеседник помедлил, словно запнувшись. — Я ведь не шучу. Беги оттуда вместе со своими сообщниками, или кто там...

— С моим животом бегать неудобно.

— Тогда угони машину, залезь в багаж для самолета, хватай ту бабенку, заройся в землю и протрахай с ней туннель до той стороны Атлантики. Только проваливай из Меркури скорее.

— Спасибо за беспокойство, — Ватанабэ снова позволил себе сарказм.

— Я не о тебе беспокоюсь. Нас всех ждет веселенькое время, с тобой или без тебя. Но с тобой нас задавят как службу. Половина "CDM" мечтает сделать Инквизицию своей личной наложницей.

— Ты всегда умел подбирать красивые аналогии. Ладно. Спасибо, что поговорил со мной.

Сэм нисколько не преувеличивал. В теперешнем положении он мгновенно превратился в прокаженного. Всех, кому Ватанабэ звонил, и впрямь могли ожидать пристрастные допросы Логова, возможные проверки, репрессии. Когда убивают сотрудников системы, крови и плоти правящего режима любой страны, должна последовать месть. Всегда, без исключений. Ибо поднявший руку на солдата короля — поднимает руку на самого короля. В этом отношении принципы правителей не изменились за прошедшие тысячи лет.

Если быть честным с самим собой, Ватанабэ не впервой создавал угрозу для коллег. Он никогда не придавал большого значения корпоративным маневрам. Именно поэтому "белой вороне Восьмого отдела" довелось одно время работать в фактическом изгнании в Китае. Но сейчас сложилась гораздо более сложная ситуация, чем пару лет назад. На этот раз Хендрикс не мог прикрыть бесшабашного агента-одиночку, ибо любая попытка оправдать Сэма затягивала петлю на шее самого Артура. Огонь по своим — одно из тех преступлений, что не прощаются никому, сколь бы близко ни стоял он к трону. Жизнями распоряжается лишь тот, кто сидит на самом троне.

Наверное, полагалось паниковать, пугаться, судорожно искать выход, какой угодно способ сохранить собственную шкуру. Следовало прислушаться к совету самоотверженного коллеги и бежать. И будь на месте Ватанабэ кто-то другой, он бы так и поступил.

Вот только Сэму было восхитительно все равно.

"Значит, занесли топор", — думал он: "Что не доделал Паттерсон и синодальная администрация, хотят довершить охотники на внутреннего супостата". Они стремились лишить Хендрикса рук — людей, выполняющих особые поручения, повязанных с главным Инквизитором и неподкупных. Таких оставалось немного, большинство были выведены из игры либо внешними врагами, либо соперниками Артура в борьбе за власть. Крестоносцы, чиновники, а теперь еще и Логово. Внутренняя война в "CDM" и впрямь походила на борьбу бульдогов под ковром, как сказал кто-то из правителей прошлого. Нет ни объявления войны, ни масштабных боевых действий. В большинстве случаев не приходится даже стрелять. Только иногда всплывают на поверхность трупы тех, кто не умел правильно двигаться в танце людоедов, правящих миром.

Он с самого начала знал, что рано или поздно придет конец.

"Но сейчас еще слишком рано".

Хендрикс ничего не может поделать. Предатели из Пятнадцатого отдела перехитрили Инквизицию. Они не рассчитывали на броню своего статуса, но именно принадлежность к Логову могла бы остановить Сэма. Хотя остановила бы она Анну? Нет, руки обоих все равно оказались бы в крови людей, выпестованных Синоом для слежки за собственными слугами.

Стоило опасаться и того, что теперь к охоте на "предателя" подключится и сама Инквизиция. Лучший способ для Восьмого отдела сохранить хорошую мину при плохой игре — взять Сэма самим и преподнести Синоду на блюдечке. Или— устранить потенциальный болтливый язык. И не играло роли то, что Ватанабэ никогда не раскрыл бы тайн Инквизиции. Гарантий верности не бывает.

— Хм... — он посмотрел на небо. Там, среди густых туч, светили бледные звезды, маленькие и жалкие на темном куполе небосвода. — Кто же первый до меня доберется?

Словно в ответ на этот вопрос наладонник завибрировал. Дисплей засветился окошком входящего вызова по телефонной линии. Незнакомый номер из трудно запоминаемой комбинации цифр. Звонил кто-то из своих.

— Слушаю, — нажав сенсорный значок ответа, произнес в динамик Сэм.

— Ты чересчур болтлив, — донесся до него голос Мастера. — Тебя засекли уже на третьем вызове.

— Я настойчив и упрям, — Сэм хмыкнул.

— Ты нагл и туп, — зарычал англичанин. — Тебе на хвост сели, кретин. Прямо сейчас.

— Об этом я догадался. Сел ты или ребята Логова?

— Все. Нам приходится работать с ними.

— Тогда почему сейчас мы с тобой разговариваем?

— Я хочу, чтобы все кончилось спокойно. Надо разобраться с этим пакостным делом, пока оно не затянуло нас в болото.

— Отличная мысль. И что же ты предлагаешь?

— Я предлагаю тебе сдаться.

— Очень смешно, — Ватанабэ поморщился, разглядывая темнеющие впереди стволы деревьев. — Зачем бы я совершил такую глупость?

— Бежать даже не вздумай. Сам знаешь, что найдем, пока ты дышишь.

— Не сомневаюсь. Сколько вы натыкали в меня спящих "маячков"?

— Много. И в твоей сообщнице их не меньше. И в Канзаки тоже. Да, мы знаем.

— Ха. Какая, однако, неприятность.

— Сам понимаешь, что далеко не уйдешь. Но пока что мы можем взять тебя без Логова. И тогда все будет лучше, чем если они тебя сцапают.

— Чем же лучше?

— Нам удастся удержать скандал в рамках. И ты, и женщины останетесь живы.

— На время.

— Это лучше, чем ничего. Появляется шанс локализовать проблему, выиграть время и не дат им выпотрошить тебя.

— Очень трогает твоя забота о содержании моего черепа. Но ведь нам обоим известно, что меня еще никто не смог взломать. Жесткий блок в мозгу впервые стал преимуществом.

— Тогда они просто начнут резать тебя на куски. И если не дознаются так, то заставят докторов залезть в твой мозг и записать память на диск. Сам понимаешь, обратно мозг уже не вставят.

— Ты рисуешь нелицеприятные перспективы. Вот только сами-то вы со мной поступите не лучше. Я знаю нашу кухню.

— Не будь дураком. У тебя только один выбор: мы или они.

— Ну-у-у, — протянул Сэм и прошелся по поляне. Он оглянулся на женщин и увидел, что они наблюдают за разговором. — В принципе, я все же могу попробовать бежать. А что, красиво! Непобедимый крутой парень в сопровождении двух красавиц! Хоть кино снимай.

— Избавь меня от своих кривляний, — сварливым тоном ответил Мастер, и Сэм представил, как тот привычно морщится. — Никуда ты не сбежишь.

— Ты прав, не сбегу. Дурное влияние шефа, — Ватанабэ притворно вздохнул. — У меня другое предложение. Я найду предводителя группы предателей в Логове, притащу их Хендриксу вместе с пойманной пленницей, и тогда уже он возьмет Пятнадцатый отдел за яйца.

— Идиот, — искренне заявил Мастер. — Это невозможно. Думаешь, я не подозревал, что случилось? Никто не даст тебе вывернуться в этот раз, даже если ты сто раз прав, а те, кого ты убил, резали грудничков на площади.

— Да ты напуган, — Сэм засмеялся. — Ты очень напуган, старина.

— Сейчас в штаны наложу, — Мастер оставался предельно серьезным. — Ты разве не понимаешь, болван, что натворил? Если отдел не расформируют, то уж наши-то головы полетят точно! Ты разом дал в руки наших врагов в "CDM" увесистую дубину, которой нас стукнут со всей дури. Инквизитор убивает наблюдателей! Восьмой отдел коррумпирован! Хендрикс разрушил контрразведку! Запросто.

— Вот почему ты и звонишь мне, не боясь, что за спиной стоит внутренний следователь. Ты хочешь, чтобы я попал вам в руки, и у обвинений не было слишком хорошей базы. Сами упустили, сами поймали. Паршивая овца в нашем стаде, верно? И лучше всего, чтобы эту овцу никто не мог допросить по причине случайного удара головой о рельсу, раз десять подряд.

— Слушай, Сэм, — Мастер устало вздохнул, и динамик превратил его вздох в набор шипящих помех. — Хоть ты и самый большой дурак из всех, что я видел, ты профессионал. Я сам тебя учил. Ты должен понимать.

— Я все понимаю. Но класть голову на плаху как-то не хочется.

— Не свою голову.

— Что? — Сэм насторожился.

— Не свою голову, — из голоса англичанина исчез всякий намек на эмоции. - Думаешь, кто-то пожалеет женщин? Нет. И я говорю не только о Канзаки и той рыжей.

В небе раздались раскаты грома. Или показалось? Сэм смотрел на деревья у края поляны и чувствовал, как ломается в руке наладонник. Дисплей треснул с противным хрустом, голос Мастера стал почти неслышим:

— Только не впадай в бешенство, Сэм.

— Вот, значит, как? — спокойно спросил он. — Это вы зря.

— Погоди, — Мастер понял, что его предупреждение тщетно. — Приезжай на место, поговорим. Ей ничего не сделают, я лично...

Наладонник особенно громко хрустнул, и голос англичанина пропал. Ватанбэ уронил куски пластика, кремния и металла в траву. Он обернулся к женщинам.

— Что такое? — осторожно спросила Мегуми. Ей очень не понравилось выражение лица Сэма. Черты его лица заострились, сделались холодными и жесткими. Глаза смотрели мимо нее, сосредоточенно и сурово.

— Мне надо ехать в город, — только и сказал Ватанабэ, шагнувший обратно к машине.

— Что-что? — удивленно вытаращилась на него Анна. — Зачем?

Сэм не ответил и открыл дверцу со стороны водителя. На них он даже не взглянул. Анна в растерянности оглянулась на Канзаки. Та о чем-то размышляла, наморщив лоб.

— Да в чем дело? — снова спросила Анна. — Какой у нас план?

— Мы все помечены маячками слежения, — ответил Сэм, усевшийся на водительское сиденье. Он придержал дверцу и сказал стоявшей рядом Анне: — Уходить бессмысленно. Если хотите, садитесь, поедем вместе.

— Куда?! — почти взмолилась Анна. Она чувствовала, что происходит нечто нехорошее. Нечто неправильное. Ватанабэ сделался сам на себя не похож. Он говорил низким, почти чужим голосом, смотрел так, словно готовился разделать ее на мясницком столе ржавым тесаком, а в движениях появилась странная целеустремленность, которой не было даже в моменты боя.

— Кэтрин? — спросила Мегуми из-за спины Анны.

— Да, — коротко ответил Сэм.

Канзаки, не говоря больше ни слова, открыла заднюю дверцу и скользнула на сиденье. Анна лишь всплеснула руками. Создавалось впечатление, что они собираются просто бросить ее здесь, в лесу. Как будто ужасный переплет, которому Анна и стала причиной, вмиг потерял всю важность.

— Это, в конце концов, унизительно! — буркнула женщина-трикстер и дернула за ручку дверцы. Мегуми поспешно подвинулась, освобождая место.

Машина развернулась на поляне, взрыхлив колесами землю, и поехала обратно. Вскоре они оказались на шоссе и двинулись в сторону сверкающего в отдалении Меркури. Сэм сидел за рулем и молчал, глядя на дорогу за лобовым стеклом. Разметка стелилась по асфальту, рассекая мир надвое светящейся белой полосой.

Зеленый.

Светящиеся индикаторы приборной панели делали лицо толстяка похожим на лик мертвеца. Окончательно пропала даже тень извечной несерьезности. Анна недоверчиво нахмурилась:

— Может, мне объяснят, что происходит? Такое ощущение, что где-то кто-то умер.

Сэм молча посмотрел в зеркало заднего вида, и от его взгляда ей сделалось не по себе. Мегуми с тревогой посмотрела на Ватанабэ, затем заговорила:

— Кэтрин Винтерс. Они угрожают Кэтрин Винтерс.

— Это еще кто? — удивилась Анна.

— Очень важная персона, — странно ответила Канзаки и замолчала. Анна посмотрела на нее, ожидая продолжения, но японка не сказала больше ни слова.

— Теперь, значит, надо мной будем издеваться? — рассердилась пленница. — Говорите толком.

Сэм молчал. Мегуми помедлила, глядя на него с заднего сиденья, вздохнула.

— Кэтрин Винтерс — забытый курьер-мнемоник, — неохотно сказала она. — Они с Сэмом знакомы, и... Сэм заботился о Кэтрин много лет.

— Заботился? — сощурила глаза Анна. — В каком смысле?

— Они собираются достать меня через нее, — отрывисто произнес Сэм.

— Думаешь, возьмут в заложники? — спросила Мегуми.

— Они знают, что ее я не брошу.

— Что же это за ценный мнемоник такой? — Анна сердилась, когда ее игнорировали, и сейчас по-детски надулась уже не в шутку. — Раз мы суем голову в пасть льву ради нее. Они же специально нас заманивают.

— Мастер будет там, — согласился Сэм, не глядя на женщин. — Он хочет взять меня мирно.

— И ты?.. — спросила Канзаки неуверенно.