Старая версия Pax Russian

— Уверена, что я смогу повлиять на твоего отца, дабы он не пускал эти дела на самотек. Точнее дело, потому как крушения поезда лучше все же избежать. Ты сам сказал, что будущее непредсказуемо и так рисковать я не считаю уместным. Я тоже замечала, что с поездами творится бардак, но не думала, что это все может так плохо кончиться. Лучше уж мне самой найти несколько поводов безалаберного и безответственного поведения железнодорожников и убедить Александра им надавать по шее, ведь они пусть и косвенно, но покушались на наши жизни.

— Можно и так, — кивнул Гоша. — Беда лишь в том, что все это — лишь малозначительные трагедии, которые случатся с нами в ближайшее время. Дальше хуже.

— Сильно хуже? — Вздохнув, переспросила Императрица.

— Сильно, мам. Иногда мне кажется, что чем дальше в будущее я заглядываю, тем страшнее вещи вижу. Вот возьмем трагедию посерьёзней. В будущем появится такая замечательная наука — генетика. Она позволит выяснить из-за чего вырождаются правящие династии. Там все будет упираться в близкородственные браки. Согласно ее постулатам, у нормального здорового человека в пятом колене должно быть тридцать два разных предка. Чем их меньше, тем выше шанс возникновения различных негативных аномалий и уродств. Безусловно, всегда есть шанс родить здоровое потомство, но он всегда ниже того шанса, что дается людям с тридцатью двумя разными предками в пятом поколении. И чем дальше, тем хуже.

— Но ведь получается, что вся европейская аристократия...

— Да, мам. Именно так. Она вырождается. Особенно это касается высших сфер. Да и просто с дворянством беда, ибо без притока свежей, здоровой крови, оно стремительно деградирует. Но я ведь к чему это начал? В будущем году Ники познакомится с Алисой Гессен-Дармштадской и у них начнется роман. Милые, теплые чувства. Они станут искренне любить друг друга. Однако, Алиса тяжело больна, хоть и не знает этого. Дело в том, что она носитель гемофилии — несвертываемости крови. Поэтому любой мальчик, рожденный ей, будет страдать от этой ужасной болезни, а девочки станут носителем заразы, как и их мама.

— Боже! Жорж, но ведь этого никак нельзя допустить!

— Мам, я знаю какая беда подстерегает в Алисе, но я не могу так же сказать, о других достойных невестах для особ Императорской крови. Кто-то здоров. А у кого-то такие проблемы, что и не пересказать. Многие из таких заболеваний не явны и не сразу проявляются. Кроме того, не нужно забывать, что Ники будет счастлив с ней, по крайней мере, до рождения мальчика.

— Какое же это семейное счастье, если твои дети больны?

— Так ни Алиса, ни Ники не будут этого знать ровно до того момента, как у них родится сын. Хотя, конечно, родители Алисы в курсе этой трагедии. Но зачем же смущать детей?

— А что будет после рождения сына?

— Алиса пустится во все тяжкие, стремясь его вылечить. Но гемофилия неизлечима, по крайней мере в обозримые полтора-два века. Поэтому она начнет бегать по 'бабкам' и знахарям, дабы найти того, кто сможет облегчить страдания мальчика. И найдет. Обычного сельского мужика Григория Распутина, который будет фактически править в те годы, вместо Ники. И даже более того...

— Ты верно шутишь? — Побледнела Мария Федоровна.

— Отнюдь мам. Алиса пойдет на все, чтобы вылечить сына. Даже на удовлетворение страсти этого мужика, который, впрочем, станет захаживать и в спальни к старшим дочерям. Да так, что одна из них понесет, но, к счастью, случится выкидыш.

— Это какое-то безумие... — тихо прошептала Мария Федоровна, закрыв глаза и массируя виски.

— А ведь это еще не самое страшное, — усмехнулся Георгий. — Теперь ты понимаешь, отчего внутри меня такая тревога?

— Да, — кивнула она. — Пожалуй я от всей этой грязи, особенно увидев ее, могла и с ума сойти. Но Жорж, ведь должен быть выход?

— Он есть, но отцу он не понравится. Как я уже сказал, дворянство должно открыться для притока свежей крови. И особенно монаршая семья. В будущем первыми опомнились англичане, у которых любая девушка из состоятельной семьи, при должной красоте, уме и здоровье могла стать супругой принца. Прямо как в сказке. Да и во времена Рюриковичей было именно так.

— Именно поэтому ты оказываешь знаки внимание дочери американского банкира? — Лукаво улыбнулась мама.

— Да. В будущем она станет настоящей красавицей. Да и кровь ее чиста и здорова, не говоря уже о хорошей наследственности — ее дед был самый гениальным бизнесменом в истории.

— И как же ты хотел на ней жениться?

— Написать отречение....

— Ну уж этого тебе делать точно не стоит! Пожалуй, я знаю, как можно убедить отца. Тем более, если действительно, на Руси при Рюриковичах была такая традиция.

— Не только на Руси. Вообще во всех древних европейских королевствах. А вот в том же Древнем Египте напротив — старались брать в жены кого поближе. В некоторых случаях даже родных сестер и дочерей. Оттого редкая династия дальше десятого колена уходила.

— Жорж, но если этот ужас — трагедия, то какова тогда катастрофа?

— XX век станет для России настоящей кровавой фантасмагорией, Голгофой, которая унесет больше шестидесяти миллионов погибших через четыре революции, две общемировые войны, гражданскую войну и целую вереницу малых конфликтов. В итоге, в XXI век Россия вступит, потеряв треть своих территорий, ослабленной и сильно побитой. Причем Романовы закончат свой путь в начале XX века — в 1918 году, когда Ники и всю его семью расстреляют в подвале взбесившиеся революционеры.

— А ты и Миша?

— Я должен был вообще умереть много раньше — в 1899 году, от чахотки, что подхватил от бабушки. Но, к счастью, обошлось. А Миша в 1918 году будет также расстрелян революционерами. Вероятно, теперь такая же судьба ждет и меня.

— Столько крови... боли...

— Мам, я стараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы это предотвратить. Но, никаких гарантий я дать не могу.

— Все эти заводы и коммерция как-то связаны с предстоящими событиями?

— Именно так.

— А что конкретно ты задумал?

— Дело в том, что катастрофа России XX века начнется на Дальнем Востоке. Поражение от Японии и первая пробная революция, которую, впрочем, удастся погасить. Да, мама, не удивляйся, эта малая туземная страна, сможет разбить Россию как на море, так и на суше. Причины две. Во-первых, там сейчас очень толковый правитель. Наверное, один из самых гениальных в истории человечества. Во-вторых, Великобритания вместе с Францией и САСШ построят Японии флот, вооружат современным оружием ее армию, а потом постараются обеспечить финансовую, информационную и политическую поддержку. Например, наши газеты будут исходить ядом в адрес собственных войск, призывая всеми доступными способами их разгром — и это только малая толика.

— Погоди-ка, — прищурившись и посмотрев прямо в глаза Гоше, спросила Мария Федоровна, — так твой интерес к Консуэло связан не только с ее здоровьем?

— Разумеется. Это один из самых влиятельных кланов в САСШ и самых богатых. Но все подробности я пока рассказать тебе не могу.

— Хм. Ладно. По войне с Японией понятно. Что я могу сделать?

— Я уже сейчас послал своих агентов во Владивосток и Хабаровск, чтобы они начали потихоньку готовить эти города. Однако лучше всего будет, если я сам там окажусь, да с серьезными полномочиями, дабы встряхнуть это болото. Но я не знаю, как это сделать.

— А какие сроки?

— В идеале — не позднее 1890, максимум 1891 года. Дело в том, что в 1894 году начнется японо-китайская война и нам нужно в ней поучаствовать. Хотя бы неофициально. Дабы не допустить чрезмерного усиления Японии. И, прежде всего, той совершенно безумной контрибуции, что они захотят получить.

— Ты справишься?

— Человек предполагает, а Бог располагает, — произнес, пожав плечами Гоша. — Но, по крайней мере, я приложу все усилия к тому, чтобы не допустить поражения России. Я знаю, какова расплата.

— Хорошо, — кивнула Мария Федоровна и встала. — Пожалуй, на сегодня с меня хватит. Слишком много боли и ужаса ты хранишь в себе. Но я помогу тебе. Всем, что в моих силах.

— И ты не сомневаешься в моих словах? — Искренне удивился Георгий.

— Вот поэтому и не сомневаюсь, — ласково улыбнулась Императрица. — Да и проверить несложно. Март близок.

Глава 4

08 апреля 1887 года. Санкт-Петербург. Зимний дворец

— ... таким образом, Ваше Императорское Величество, нам удалось не только предотвратить покушение на вас, но и самым тщательнейшим образом его расследовать.

— Вы уверены в этом? — Холодно поинтересовалась Императрица, весь доклад присутствовавшая в кабинете супруга.

— Да, Ваше Императорское Величество, — с максимальным почтением произнес Николай Игнатьевич Шебенко, товарищ министра внутренних дел, заведующий полицией и командир Отдельного корпуса жандармов.

— Тогда отчего же вы назвали только исполнителей? Ведь совершенно очевидно, что у этих студентов не было своих денег. Вы выяснили, кто оплатил им убийство моего супруга?

— Вы полагаете? — Опешил генерал, не ожидавший такого поворота событий.

— А также нам бы было очень интересно узнать, кто оплачивает статьи в газетах в защиту этих революционеров, — последнее слово Императрица буквально выплюнула с хорошо заметной злостью. — Ведь как нам всем хорошо известно, журналисты, как и музыканты — работают за деньги, кто платит, тот и заказывает репертуар.

— Минни... — неуверенно произнес Император, сам оказавшийся не готовым к такому напору с ее стороны.

— Также почему вы не предоставили список сочувствующих? Я вот не служу в жандармерии, но знаю, что у Александра Ульянова есть брат — Владимир. Который не только во всем поддерживает кровавые устремления этого бомбиста, но и является куда более талантливым злодеем, лишь по малолетству не привлеченный Александром к этому делу. Почему же вы обошли его стороной? Как и вообще семьи? Ведь такими злодеями их воспитали родители. Не так ли?

— Минни... — все так же неловко попытался сдержать свою супругу Александра. Но не тут-то было.

— Или может быть жандармерия заодно с этими бомбистами? Может быть вы считаете, что убийство моего супруга пошло бы России на пользу? Ведь даже судя по вашему докладу, только чудо спасло моего супруга и Императора от гибели! Только представьте — эти болваны двое суток прогуливались по проспекту с бомбами, и никто никак не отреагировал. При том, что они все были под надзором полиции! Как это вообще понимать? Может быть тут речь идет не о бомбистах, а об измене? Почему вы не представили список тех в жандармерии, кто отвечал за подобный промах? Почему не предоставили мер для пресечения подобных происшествий в будущем? В чем заключается это тщательное расследование? Поймали исполнителей и поговорили, а дальше трава не расти? Я вас правильно понимаю?

— Виноват! — Вскочил со стула красный как рак Николай Игнатьевич. — Все исправлю! Ваше Императорское Величество, — обратился он к Александру. — Виноват!

— Сколько вам понадобится времени? — Ответила за все еще ошеломленного Императора Мария Федоровна.

— Месяц. — Император несколько рассеяно посмотрел на супругу, та кивнула в знак согласия.

— Хорошо. Ступай.

И Щебенко пошел. Хорошо так пошел. Красный, злой, нет, буквально взбешенный тем, что его так подставили подчиненные, которых теперь ждало много приятных моментов близких к тяжелой немецкой порнографии по своему содержанию. Безусловно, исключительно в воспитательных целях.

— Минни, я тебя не узнаю, — произнес Александр, когда Щебенко ушел. — Что на тебя нашло?

— Ты хочешь пойти по стопам своего отца и умереть от бомбы какого-то городского сумасшедшего? На кого ты оставишь меня? На кого? А страну? Ники мягкий и податливый человек. Он не готов еще стать монархом. Ты понимаешь, что твоя смерть станет не только моей личной трагедией, но и катастрофой для страны? А ведь эти гады, что убили твоего отца, взялись за старое. И жандармерия, что тогда, что сейчас совсем мышей не ловит. — Произнесла Императрица и пустила слезу, пробежавшую по ее щеке.

— Минни... Милая моя Минни, — произнес он ее, обнимая и прижимая к себе, — не переживай. У них же ничего не получилось.

— Совершенно случайно. Только чудо помогло этим растяпам задержать бомбистов, что двое суток блуждали по улицам, поджидая твой экипаж. А ведь он говорил, что так все и будет...

— Кто, кто говорил? Кто? О чем ты? — Удивился Император.

— Жорж. Он мне еще четыре месяца назад рассказал о том, что на тебя готовится покушение, что оно сорвется и жандармерия постарается отмахнуться, поскорее закрыв это дело.

— Но как! Откуда он мог знать?!

— У него дар, милый. Он иногда видит будущее. И тогда я еще сомневалась, но теперь.... Теперь мне страшно.

— Он тебе что-то ужасное рассказал?

— Обещай мне, что ты не пустишь это дело на самотек, — проигнорировала вопрос Императрица. — Ради нас, ради детей, ради России. Выведи всею эту мерзость на чистую воду!

— Обещаю моя милая Минни. Обещаю. Только не переживай. Ты расскажешь мне о том, что открылось Жоржу? Признаться, мне неловко его расспрашивать.

— А зря, — вытирая слезы, произнесла Мария Федоровна. — Пока у тебя только один взрослый сын, на которого ты можешь всемерно положиться. Но если тебе неловко, то да, конечно я расскажу.

Глава 5

2 мая 1887 года. Гатчина

Уильям Вандербильт с некоторым волнением смотрел на приближающийся полустанок вокзала в Гатчине. Он все-таки приехал. 'Куда ты лезешь?' — твердил ему здравый смысл, однако любопытство подгоняло, просто-таки чудовищными пинками под зад. Это ведь шанс... такой шанс....

На полустанке было довольно тихо и малолюдно. Разве что небольшая группа людей явно кого-то ожидала, впрочем, ее было плохо видно из-за дымов паровоза.

Поезд остановился.

Уильям немного потер виски и кивнул заглянувшему в купе слуге, дескать, выходим. Подхватил свой небольшой кожаный саквояж и направился к выходу, где его уже ждали:

— Мистер Уильям? Уильям Киссэм Вандербильт? — Обратился к нему мужчина подтянутого вида в дорогом и аккуратном цивильном костюме.

— Да, — важно кивнул Вандербильт.

— Очень приятно, — кивнул и рефлекторно козырнул собеседник, что с головой выдало в ней бывшего военного. — Я Илья Павлович Захаров, начальник охраны Его Императорского Высочества Георгия Александровича. Вот мое верительное письмо, — протянул он Вандербильту бумагу.

— Что-то случилось? — Спросил с легкой тревогой Уильям, прочтя лист и узнав руку Джорджа.

— Дело в том, что Императрица узнала о вашем визите только вчера и посчитала, что поселять вас гостинице будет неприлично. Поэтому Георгий Александрович написал верительное письмо, а я выехал вас встречать к поезду. Возле вокзала вас ждет экипаж, который доставит вас в Гатчинский дворец.

— Но зачем?

— Вам там выделены апартаменты. Императрица считает, что минимализм и прагматизм Его Императорского Высочества будут неуместны для знакомства с отцом его невесты.

— Вот как... — несколько растерянно произнес Уильям. — Ну что же, поедем. Не будем заставлять Ее Императорское Величество ждать.