Рыцарь малого зла

Сначала шеренги прогнулись под бешеным натиском. Потом оторопь от неожиданных врагов прошла и войско продолжило путь, устилая землю ковром мертвых мусульман. Благодаря походному порядку и наличию в первых рядах воинов с хорошим вооружением негров буквально втаптывали, пользуясь их слабыми доспехами и отсутствием стены щитов. По одиночке эти могучие люди, наверное, разорвали б любого христианина, но европейцы бились слаженно и остановить их не удавалось. Недобитых резали идущие сзади, втыкая в тела острия. Задние ряды прямо на ходу успевали обчистить трупы. По общему правилу в отряде потом делятся трофеи на всех.

Немногочисленных своих раненых оттаскивали к телегам. Такой бой Джону нравился гораздо больше, чем предыдущий. Ему не приходилось драться, рискуя жизнью, а получал силу в достаточном количестве, позволяющем даже накапливать. Применял он полученное очень выборочно и лишь для экстренного спасения от преждевременной встречи с господом. А дальше уж как получится.

Оглядываться особо времени не было, но вроде опасности для отряда не наблюдается. Отсутствовал так хорошо знакомый по прошлому разу вкус безнадежности и готовности продать жизнь подороже, умерев. Общий настрой вполне уверенный. Правда он, как и остальные пехотинцы не видел происходящего в стороне, как спереди, так и сзади, но не сомневался, что там не обстоит хуже. С какой стати?

— Нажали! — кричит командир. — Коли!

Маневр многократно отрабатывался и все прекрасно знали, как им действовать. Шаг левой, ударь человека перед собой щитом. Укол в живот, когда тот поднимет щит. Если их много, бей стоящего справа от тебя в бок или подмышку, когда тот замахивается. Снова шаг и коли правого. Твой сосед слева убьет твоего противника, когда тот не ждет. Такая тактика хороша именно в противостоянии с легкой пехотой. Но у мусульман другой и нет. С их отборной конницей, способной без отпора длинными копьями легко прорвать строй, справляться станут рыцари.

— Коли!

В какой-то момент атака черных прекратилась и они стали отступать. Замолчали их барабаны, зато запели очередной сигнал трубы крестоносцев. Пехота разомкнула ряды, уходя с пути устремившихся на врага конных рыцарей. В первых рядах мчался граф Шампанский в хорошо знаком доспехе и шлеме, под личным флагом. где-то там и Роджер, входящий 'compagnons du roi '.

Святой Георгий! — прозвучал грозный клич идущих в наступление. Негры побежали под напором, но рубить их так даже удобнее. От коня все равно пешему не удрать. Джон мельком глянул и вернулся к своим обязанностям, не отвлекаясь на всякую ерунду.

У очередного притащенного пострадавшего отсутствует сильное кровотечение, но у него влажный холодный пот, сильная слабость, синюшные губы и ногти, серая кожа. Все это отвратительные признаки, говорящие о внутренней кровопотере. Это печать наступающей смерти. Уже привычно направил внутрь человека тонкую струйку силы, отслеживая вены и артерии. Есть! Обрыв! В этом месте рассечение и очень серьезное. Такого он еще не делал. Попытался связать разорванные ударом чего-то острого сосуды. Три минуты напряжения, аж пот течет по спине. Не получается. Посмотрел с сожалением и перестал зря стараться. Здесь нужно нечто иное или намного больше приложить силы. А это уже станет заметно. Пусть Господь решает пришло ли время забрать его к себе. Можно только лишить его мук перед смертью.

— Отходит, отец Том, — сказал. — Дайте ему облегчение перед смертью. Соборуйте.

Загудели снова трубы, подавая сигнал.

— Останавливаемся! — передали по цепочке. — Здесь есть вода и будет ночевка.

Ну и слава богу. Если б кто знал, насколько неудобно на ходу и в тряской телеге с людьми работать. Хорошо еще никого всерьез не достали, кроме предыдущего. Удивительно мало пострадавших.

— Стоп! — потребовал Джон, обнаружив ждущего своей очереди вояку. — Ты анжуец и не из нашего отряда. Чего заявился?

Не хватает еще всех подряд спасать. Ему не платят за чужаков, пусть идут к своих лекарям.

— Люди говорят, — почтительным тоном сообщил тот, — что у Теобальда нога вывернутая была после падения со стены.

— Точно, — подтвердил тот.

— А сейчас ходит, не хромая.

— И это правда.

— Спаси мне руку! — умоляюще сказал.

Зрелище, реально крайне неприятное. Кто-то его огрел тяжелым предметом по локтю и там вздулась огромная шишка. Можно не сомневаться — перелом кости. Почему до сих пор не в обмороке — удивительное дело.

— Вот, — протянул на ладони несколько золотых монет.

Ну это совсем другое дело, забирая честный гонорар, подумал Джон. Репутация великое дело. Уже говорят, а если сумею помочь — прибегут. Да... Пожалуй не имей возможности видеть кость, могло б плохо кончится. Чисто на ощупь вот этого не разобрать из-за вздутия. Ничего ужасного, проколоть и кровь выйдет. А вот кость сдвинулась и просто держать неподвижной, будут большие проблемы. Видел пару раз при вскрытиях. Ложный сустав нарастает и боли обеспечены, как и неповоротливость руки. Хорошо движение закончилось и можно нормально работать. На ходу б за такое не взялся.

— Будет больно, — предупредил Джон, прокалывая опухоль и выпуская темную кровь. К таким процедура все привыкли и даже раненый не смотрит. Ага, здесь уже сама остановилась. Повезло анжуйцу. — Очень.

Невеликих запасов опиума почти не осталось после предыдущего сражения. Да и давал по чуть-чуть, снимая основные страдания себе на пользу. Ну и людям. Вряд ли кто отказался бы от уменьшения боли любым путем, хоть колдовским. Так что благое дело творит.

— У меня есть 'уишке беа' , — доставая флягу пробормотал воин.

Эту гадость приходилось пробовать. После перегонки вино становилось много крепче, а на тройной готовили некоторые настои. Хлебать напрямую? Да после голова набита ватой и ноги разъезжаются. Одни франки и станут себя оглушать столь дорогим и неудобным способом. Гашиш достать проще и голова потом не болит. Но для нынешнего состояния не самый плохой способ. Анжуец допил, шумно глотая и слегка осоловев, протянул флягу Теобальду. Тот охотно приложился.

— Забористая вещь, — сказал с одобрением, прикончив плескающиеся на самом дне остатки, — уж я то знаю, что к чему.

Потом сноровисто принялся привязывать человека к специальной доске, с вбитыми кольцами. Если пациента хорошо зафиксировать он не даст непроизвольно врачу в глаз, когда тот в теле ковыряется. Дагмар притащила ткань, покрытую гипсом и ведерко с водой. Процедуру она уже знала.

— Здесь, — положил ее пальцы на нужное место, — кость сдвинулась. Нужно ее на место поставить сначала. Чувствуешь?

Она с нахмуренными бровками попыталась нечто обнаружить.

— Нет, — созналась с огорчением.

— С опытом придет, — утешил Джон, уверенный, что без его странной силы тоже ничего б не обнаружил. — Еще сотня с переломами и не глядя определять станешь. Иногда, — добавил очень тихо, только для девушки, — такие вещи сколько не старайся, не обнаружить. Не расстраивайся. Мы не святые и всех спасти не способны. Просто заранее предупреждай больного, все в воле божьей.

Он резко повернул, продолжая контролировать положение костей. Раненый взвыл, тело дернулось и сразу обмякло. А приятный выброс боли на подкормку. Даже в одурманенном состоянии, когда реакции сглаживаются, как с иного помирающего.

— Все, — успокаивающе пробормотал Джон, наматывая повязку и добавляя после гипс. — Теперь рука должна быть неподвижной, поэтому мы закроем ее камнем. Где-то на месяц. Но придешь через неделю обязательно. Я посмотрю.

На самом деле, снаружи ничего не увидеть, но есть и другие методы. А для той же Дагмар требуется показать внимание к пациенту. Пусть наматывает на несуществующий ус как себя правильно вести.

— Пальцы шевелятся? Ага. Прекрасно. Если будут боли, двигаться не станут или посинеют, не дай такого пречистая дева Мария — бегом сюда. Это ясно или ты вконец пьян?

— Понимаю, — на удивление трезвым голосом произнес воин. — Когда руку дергал, все из головы выветрилось и весь мокрый стал, как после купания. А сейчас ничего, — и он счастливо улыбнулся.

Еще б. Все и забрал. Вот пойдешь подальше, возможно и начнется. Правда, если сложил как надо, в чем сомнений нет, все-таки не резкая и сильная. Так, поноет слегка.

— Ну и замечательно, — постукав по гипсу и убедившись в его твердости, — Теобальд, освобождай пациента. И проводи до его до отряда.

— Ты закончил, Иоанн? — на плечо Джона легла рука.

Он обернулся. Де Валуин, собственной персоной.

— Кто-то ранен?

— Нет, — в тоне определенно смущение. — Кое-что иное.