Я - ваш король

— Швейгерт, вы здесь? — спросил я, не поворачивая головы.

— Разумеется, — командор наёмников отделился от дальней стены. — Какие будут приказания?

— Нужно произвести облаву в городе. Наловить здоровых людей, что ничем не заняты, потом всех переписать, поставить клеймо и определить на работы. Если сбегут, поймать снова, бить кнутом и ставить второе клеймо, а пойманному в третий раз уже ничего не ставить, а просто вешать. Писец, пиши указ короля о борьбе с бродягами.

Писец растерялся, но тут же обмакнул перо в чернила и начал писать, я диктовал, добавлял новые условия, приказывал на работах их кормить и поить, а также давать одежду. Казна расходы потянет, нужно только собрать побольше рабочих рук, а сами мастера уже организуют процесс. Кажется, теперь меня станут называть Айконом Жестоким. Да и пусть, если получится всё, что задумал, на своё прозвище мне будет наплевать с дозорной башни. И пусть рассказывают идиотам сказки, что только добросовестный труд, честная конкуренция и демократические методы делают государство промышленно развитым, все государства становились промышленными державами только так, через рабство, грабёж, принуждение и разорение, а уже потом заводили у себя демократию. Таким образом, в демократические институты сможет поиграть мой правнук, а я пока останусь тираном, зато дольше проживу.

В тот день я принял ещё несколько делегаций. Одну от литейщиков, которые до того осмотрели привезённые пушки. Требования мои были всё теми же, отлить качественно, соблюдая калибр. Им же поручил отливку ядер и картечи. Надо будет поэкспериментировать с разными зарядами, составить таблицы стрельб под разным углом возвышения, с разным зарядом пороха и всё такое. Порох, конечно, жалко, его не так много, но грамотных артиллеристов взять больше негде, сама наука в мире развита плохо, придётся воспитывать своих.

Следом прибыли алхимики с теми же проблемами. В столице и вокруг неё создаются сборники нечистот, которые используются для получения селитры, дело перспективное, но продукцию дадут ещё нескоро, а для работ, как и везде нужны рабочие руки. Кроме того, в горах на юго-западе, обнаружены несколько пещер, обиталища летучих мышей, где можно добывать селитру в нижних слоях гуано, она хуже качеством, но тоже подойдёт, тем более, что объёмы там огромные. Серу добывали далеко на юге, где имелись несколько мелких вулканов и даже какое-то подобие долины гейзеров (надо будет как-нибудь посетить, красиво ведь). О древесном угле вопрос не стоял, королевство было богато лесом. Вопрос, опять же, упирался в рабочую силу.

Теперь рабочие руки будут, возможно, даже с избытком. Те, кто поспособнее, будут заниматься квалифицированным трудом, например, толочь серу в ступе, а кто ничего не умеет делать, будут грести лопатой экскременты. А армия короля, ладно, пусть это будет будущая армия короля, получит требуемое количество оружия и боеприпасов.

Тут же я приказал производство самого пороха перенести за городскую черту и рассредоточить его по множеству мелких мастерских, чтобы при пожаре и взрыве в одной не пострадали все остальные. Думаю, жители столицы будут за это благодарны.

Следующей делегацией прибыли корабелы, я, незадолго до этого, приказал им подготовить доклад о состоянии судостроения в королевстве. Состояние оказалось плачевным. Работала только одна верфь, которая, в силу своих размеров могла выпускать только небольшие парусные суда, размером со среднюю яхту олигарха в моём мире, а также в большом количестве гребные галеры для каботажного плавания и передвижения по рекам. Ещё несколько кораблей были куплены у иностранцев, но в целом, такого понятия, как национальный флот, тем более, военный, просто не существовало.

Единственное, что можно было назвать военно-морскими силами, базировалось на юге, дюжина парусников, с абордажной командой на борту, что держала под контролем пролив, позволяя собирать пошлины с проходивших там кораблей. Но сами же кораблестроители признавали, что тот же Умбор, хоть северный, хоть южный, располагают куда большим числом кораблей и морскую войну, если такая начнётся, мы просто не потянем.

Пришлось потребовать у них чертёж корабля и начать объяснять сложный вопрос о вооружении его пушками. Вот тут я столкнулся с проблемой. Они знали, что такое пушка, как она действует и чем попадание ядра заканчивается для корабля. Вот только соединить одно с другим было непросто. Установка пушек на палубе непрактична, разве что, на первое время сгодится, а для установки в борту корабли имели слишком низкую осадку. После долгих обсуждений мастера сказали, что попробуют сделать это, корабль будет поднят выше, а вдоль борта установят полтора десятка портов. Пусть это пока будет эксперимент, но полезный, когда-нибудь пушки у меня появятся в товарном количестве, тогда и можно будет устанавливать их на корабли.

Отправив мастеров раздумывать над чертежами, я закончил приём. Кое-что сделано, завтра наёмники начнут облаву. Я приказал Швейгерту отобрать среди пойманного сброда некоторое количество годных к строевой службе, надо пополнять ряды пехоты, не всегда будет возможность нанять иностранцев, нужно изыскивать призывной контингент у себя.

А теперь я, сбросив богатые одежды, расшитые золотом сверх всякой меры, отправился в свои покои, куда скоро должен был подойти мой тренер по борьбе, с которым я уже провёл несколько занятий и остался вполне доволен.

Глава девятая

Эллина, дочь герцога Мелькора прибыла ещё через два дня. Встретить я её не смог, поскольку как раз был с инспекцией в плавильнях. Работа кипела. Дефицит сырья пополнили за счёт запасов, а на будущее сделали заказы за границей, казна оплатит. Людей теперь хватало, чтобы работа не останавливалась ни днём, ни ночью.

Согласно указу короля, наёмники провели облаву в столице и окрестностях. Наловили более трёх тысяч человек, вытаскивали из кабаков, выгоняли с рынков, подбирали под забором. Дюжину особо буйных даже зарубили алебардами, но этого хватило, чтобы остальные поняли, что солдаты шутить не станут, а указ короля обязателен к исполнению. Что такое указ короля все узнали быстро. Впереди шёл специально отправленный рыцарь со свитком бумаги, который направо и налево зачитывал строки моего указания. А несколько убитых, как нельзя лучше, подтверждали серьёзность намерений. Скоро все пойманные были построены большой толпой и те же солдаты, в присутствии писаря, начали сортировку задержанных.

Командор наёмников отобрал себе три сотни, которые должны были пополнить его пехотный отряд, желающих было больше, тем более, что на военной службе платили большие по их меркам деньги, но Швейгерт остановил набор на этом количестве. Их клеймить не стали, даже для удержания от дезертирства. Когда их увели в казарму, отбором занялись остальные. Оставшихся крепких мужчин увели с собой кузнецы, остальных поделили литейщики и алхимики. Ещё десятков пять остались стоять, это были калеки, больные и совсем немощные. Их я велел поместить под присмотр и ежедневно кормить за счёт казны.

Теперь вооружение армии пойдёт веселее. Интересно, я уже вызвал подозрение Мелькора? Или ему плевать, сколько бы ни было у меня наёмников, и как бы они ни были вооружены, я ведь сейчас полностью в его руках, а стоит убить меня, наёмники окажутся без работодателя, тогда их можно будет нанять снова или же отпустить домой, дав немного денег на дорогу.

Убедившись, что мои приказания выполняются, пусть и со скрипом, я вернулся во дворец, где меня встретил сам герцог Мелькор, который представил мне свою дочь.

Что о ней можно было сказать? Ей было лет тринадцать или четырнадцать, когда там средневековые девки входят в возраст? Выглядела она и того младше, по меркам моего мира ей можно было дать лет двенадцать. Худая, небольшого роста. Я и сам по сюжету совсем молод, да только комбинация генов позволила стать огромным акселератом, а она рядом со мной выглядела пипеткой, как мы с ней будем... А мы с ней будем? Думаю, что да. Подозреваю, папаша её даже закроет глаза, если мы до свадьбы похулиганим, это только сильнее привяжет меня к ней, да и приблизит рождение наследника, что станет для меня смертным приговором, а для герцога — путёвкой в жизнь. Ладно, будем посмотреть, в крайнем случае, обойдёмся петтингом. Или я на ней действительно женюсь? Хрен там! Не раньше, чем она станет сиротой.

Эллина приблизилась ко мне, поклонилась и церемонно представилась. Сказала, что её батюшка пригласил меня в столицу для знакомства и скорейшей свадьбы. Надо сказать, что впечатление она производила приятное, глаза умные, речь негромкая, спокойна, выдержана. Видимо, папаша держал её в ежовых рукавицах, под надзором целой армии воспитательниц, что с малых лет вдалбливали ей правила поведения. В пользу этого говорил и её наряд, украшений минимум, платье дорогое, но без лишней роскоши, декольте, правда, внушительное, но оно тут у всех придворных дам, что мне довелось видеть, да и показывать там, откровенно говоря, нечего, грудь пока не развилась дальше нулевого размера, впрочем, это вопрос времени. А в целом: волосы светлые, как и у меня, черты лица тонкие, глаза большие и серые, руки маленькие, но довольно проворные, явно занималась каким-то рукоделием, как у дам принято. Вид немного растерянный, но это понятно, выдернули из привычной стихии, отвезли в столицу и отдают в жёны какому-то упырю, известному всей общественности, как жестокий пьяница и развратник, а ещё нужно будет пойти с ним под венец, отдаться и родить, причём, как можно быстрее и непременно мальчика. А кто знает, что у этого монстра на уме. Вон он какой, огромный, зачем-то одет в доспехи, наверное, с кем-то дрался на поединке, ещё и ссадина на щеке, и глаза недобро смотрят. Такого и мужчина испугается, а она хрупкая девица, её если схватить вот этими лапами, то непременно помрёт, если не от повреждений, то от страха.

— Ваше Величество... — сказала она и замолчала, видимо, после произнесения своего имени полагалось сказать что-то ещё, но она растерялась и забыла заранее подготовленную речь. Папаня делал ей страшные рожи, но увидеть их она не могла, поскольку пристально смотрела на меня.

Я понял, что инициативу следует брать в свои руки.

— Герцог, — обратился я к нему, — предлагаю нас оставить некоторое время наедине, думаю, мы с вашей дочерью найдём общие темы для разговора. Думаю, нам предстоит совместная прогулка, а потом ужин в моих покоях, и ещё, распорядитесь, чтобы вечером ко мне не заглядывали сами знаете, кто, если понадобится, я распоряжусь отдельно. И пусть много вина на ужин не приносят, мне нужна ясная голова.

Мои распоряжения выглядели логично, герцог, опомнившись, согласно кивнул и отправился выполнять распоряжение. Дочь он оставил со мной, видимо, рассудив, что я, каким бы развратником ни был, насиловать свою будущую жену не стану, да и охрана, повсюду следовавшая за мной, такого не позволит, соответствующие распоряжения рыцарям он явно уже отдал. По крайней мере, я бы удивился, если бы не отдал.

Взяв юную дочку герцога за руку. Я провёл её за собой в свои покои. Просторная комната, где я обычно обитал, за последние дни здорово преобразилась. Здесь появились спортивные снаряды. Боксёрский мешок, ковёр для борьбы, два чучела для отработки фехтовальных приёмов, обычное, из тряпья и соломы, и второе в доспехах. Их регулярно обновляли, но убирать совсем я не велел, даже ради посещения дочкой герцога, банные процедуры проходили в соседнем помещении, где располагался и бассейн. Будущую невесту я повёл на балкон, чтобы позволить ей осмотреть столицу. Видно отсюда было далеко не всё, но часть города можно было изучить. Казармы наёмников, кусок большого рынка (было ещё несколько маленьких), порт и обширный участок судоходной реки, где сейчас скользили несколько больших лодок под парусами.

— Присаживайтесь, юная госпожа, — я церемонно, с поклоном указал ей на кресло с одной стороны приземистого деревянного столика, где обычно имел привычку ужинать и пить вино, теперь здесь стояло два кресла, хотя я такого распоряжения не давал, даже Швейгерт с Альриком, когда составляли мне компанию, приносили стулья из покоев. Видимо, приказ отдал сам герцог. Заботливый какой. — Здесь довольно удобное место, чтобы осмотреть столицу королевства. А если вам не понравится вид, то мы можем подняться вон туда, оттуда видно даже море.

Вообще-то, само море с дозорной башни видно не было, только в определённые часы, обычно на закате, виден был отблеск солнца, отражавшегося от морской поверхности, зрелище было красивым и завораживающим, я регулярно его наблюдал сам, поскольку на башню поднимался раз по двадцать, в полном доспехе. Это была одна из моих тренировок.

— Море? — переспросила она, — я никогда не видела море, какое оно?

— Оно прекрасно, — сказал я, ничуть не лукавя. — И всегда разное, словно обладает своим характером, как человек. В ясный день оно спокойно и невозмутимо, а иногда бывает буйным, когда происходит шторм, это тоже по-своему прекрасно, только наблюдать это нужно с безопасного расстояния, сильный ветер завывает так, что невозможно услышать свой голос, а огромные волны, выше городской стены, накатывают на берег, словно орды захватчиков, затапливая прибрежную полосу и откатываясь назад, чтобы уступить место следующим. Горе тому кораблю, что окажется вдали от безопасной бухты, такие волны могут перевернуть его или вовсе разбить, как яичную скорлупу. А как прекрасно море на закате, солнце садится прямо в воду оставляя на поверхности дорожку, такую яркую, словно состоящую из золота, а ночью превосходно находиться на берегу, смотреть на огромные яркие звёзды и слушать шум прибоя, вдыхая морской запах, соль и йод, я не смогу описать этот запах, его нужно почувствовать.

Она вздохнула, видимо, моё описание её очень впечатлило. А может быть, впечатлило её другое, то, что король, которого ей описывали тупым пьяным дегенератом, умеет красиво говорить и вообще не такой.

— Не нужно расстраиваться, — сказал я ей, — у нас будет время посетить побережье, для этого вовсе не нужно пускаться в дальний путь, море совсем рядом.

Тут нам пришлось прерваться, поскольку вошедший на балкон слуга стал расставлять на столе угощение. Мяса там почти не было, зато были горячие булочки, варенье, пирожные с какой-то фруктовой начинкой, свежие фрукты и кусочки сахара в вазочке. Венчал всё это великолепие кувшин с вином. Ну, да, как же без этого, аристократ не должен ничего пить, кроме вина. К счастью, кувшин оказался небольшим, а вино совсем лёгким, как раз, чтобы утолить жажду.

Когда мы поели, стараясь соблюдать все нормы приличия (благо, здесь их пока не так много придумали) и допили вино, я предложил ей прогуляться на башню.

— Это страшно? — спросила она.

— Нет, вовсе нет, просто высокое место, откуда открывается большой обзор. Там невозможно упасть из-за высоких перил, а сама башня очень прочна и надёжна. Там сидит дозорный, один из рыцарей, но он нам не помешает.

И мы пошли. Я держал её за руку, чтобы не дать упасть, а она, слегка подобрав подол платья свободной рукой, перепрыгивала со ступеньки на ступеньку. На середине пути сделали привал. Я уже был достаточно натренирован, а из доспехов имел только кирасу, которая весила совсем немного, а вот для домашней девочки это было настоящим испытанием. Потом мы продолжили путь, пока, наконец, не остановились на обзорной площадке, представлявшей собой избушку с окнами в четыре стороны.