Overlady_part.4

Изах`белья замерла.

— Прости? — аккуратно переспросила она.

— Твой отец. Я думаю, что это от него ты получила черты характера, позволившие тебе возвыситься над своими сестрами. — Её пальцы постукивали по столу. — Интересно, а есть у тебя сестры от него? Кто-то, кто очень похож на тебя? — Генриетта нахмурилась. — Интересно, кем он был? — задумчиво добавила она. — Или даже есть?

Изах`белья выпятила челюсть.

— Это ты её подучила, Дж`езика?

— Я даже понятия не имела, что ты припрешься сюда и потребуешь обед. И это совершенно невинный вопрос, — сказала Джессика, которой почти удалось не ухмыльнутся. — Но между прочим, ты можешь просто ответить. Или ты не в курсе? Может, твоя мамочка знает и не говорит тебе, или она раздвинула ноги для такой толпы народу, что уже и сама не помнит? Должна признать, хоть я тебя и терпеть не могу, но мозги ты получила от папочки. В противоположность, скажем Луез`зеенеах, которая не такая сучка, как ты, но зато тупая, как пробка. Вроде твоей мамочки. Они обе тупые, как пробки и...

— Не заговаривайся!

— И не начинала. Я же не суккуб, — парировала Джессика, начав ухмыляться. — На что ты столь любезно указываешь при малейшем поводе. И я знаю, кто мои мать и отец. — Она подалась вперед. — Вне зависимости от того, что с вами делает моя тетушка, меня это не волнует.

Изах`белья аккуратно положила свою салфетку.

— Чтобы ты себе знала, — сказала она Генриетте, её рука слабо подергивалась, а Джессику она старалась игнорировать, — спрашивать суккубу об отце считается очень грубым. Мать относится ко всем одинаково. И считается верхом непристойности раздувать эту тему, что моя неотесанная кузина делает при каждом случае.

— Что, это потому, что мне нравится указывать, что при полной демонизации я намного сильнее тебя? — сказала Джессика, ухмыляясь привлекательной мужской улыбкой. — Что тебе приходится следить за свои внешним видом, потому что если ты отвлекаешься, то твои рога пропадают? И что у тебя копыт даже нет?

— Поскольку у меня идеальное воспитание, — сказала Изах`белья сквозь стиснутые зубы, — я не буду отвечать на эту провокацию.

— Кроме того, я тебя побью в драке. Вроде как в прошлый раз, когда ты обиделась.

— Ой, да заткнись ты нахер, тупая мужиковатая малолетка, — рявкнула Изах`белья, вскочив на ноги. Её руки сжались в кулаки от бессильной ярости. — Просто... просто заткнись!

— Хочешь подраться? — гортанно сказала Джессика, у которой через волосы пробились длинные козлиные рога. Она тоже встала, грудь её начала расплываться, а руки увеличиваться. Её тенеобразные крылья увеличились, став больше чем у Изах`бельи.

— Я... — Изах`белья прикусила язык. — Прошу прощения за действия моей кузины, — сказала она Генриетте. — Если захочешь продолжить нашу беседу без неё, то я с радостью. — И с этими словами она вылетела наружу.

За столом царила тишина.

— Тебе нужно было это делать? — спросила Генриетта, слегка шокированная произошедшим. — Это было довольно ...грубо. Я думала, что мы неплохо поладили.

— Она сучка и это заслужила, — сказала Джессика, потянувшись за вином. — А потом пойдем в ночные клубы! О, это будет чудесно.

— Я думаю, что вечер уже испорчен, — холодно сказала Генриетта. — Я предпочту вернуться в башню.

В дверь Луизы постучали. Луиза оторвалась от документов, с которыми работала.

— Войдите, — сказал она.

— Гнарл сказал, что ты уже вернулась, — сказала Генриетта, волосы которой были в ужасном состоянии после целого дня в шлеме. Она уже избавилась от нагрудника и была одета только в тканные части своего одеяния, с сумкой в руке. — Так! Как всё прошло?

Луиза мягко улыбнулась, в основном сама себе.

— Ну, Император Ли ни разу не попытался меня убить! А свевенкино было ужасно. Просто ужасно, — сказала она.

— Ты используешь злую речь? — уточнила Генриетта.

— Нет, абсолютно точно нет! Оно действительно скучное! Это было похоже на пьесу, происходящую за очень декадентским стеклянным экраном, но сама игра была плохой. Кроме того, из-за этого стекла нельзя было бросаться едой в актеров.

Генриетта грустно покачала головой.

— Но это же лучшая часть плохих постановок! — возмутилась она.

— Точно!

— И...— спросила Генриетта, толкнув её локтем, — что ты думаешь про императора?

Луиза мгновенно покраснела.

— Он был довольно милым. Ему тоже не понравилось свевенкино, так что мы смогли об этом поговорить.

— Ты его целовала?

— Ч-что это за вопрос?

— Уместный. Вы же были на свидании, в конце концов, — Генриетта улыбнулась. — Я целовала Принца Вельса, — сказала она со смешком.

— Нет, я его не целовала! — вздохнула Луиза. — Но после этого мы пошли поесть, и затем мы обсуждали, как заставить автора этой кошмарной постановки страдать. А потом мы говорили про стратегию и саботаж. Мне эта часть понравилась. А затем мы пошли посмотреть на озера магмы.

— О господи, — сказала Генриетта. — Ну, думаю, главное чтобы тебе понравилось. А эти озера романтичные?

— Нет, они в основном горячие и пахнут серой, — сказала Луиза. — Нам пришлось быстро уйти, потому что они... В смысле, на них довольно интересно смотреть, но я бы их не назвала романтичными. Совершенно, — она вздохнула. — И эти ромалийские убийцы так и не показались! Это не честно!

— Ну, ну, — сказала Генриетта, гладя её по руке.

— Я же специально показала себя — и тебя! — довольно уязвимыми. Да любой мало-мальски нормальный убийца должен был хвататься за этот шанс! Они должны были прервать это кошмарное представление в свевенкино и затем напасть на Императора Ли, и он был бы вынужден объявить на них охоту!

— Видимо поэтому они и не напали, — предположила Генриетта.

— Ненавижу умных врагов, — пробормотала Луиза, уронив голову на руки. -Дурацкие убийцы, не оправдали моих ожиданий. Они даже не попытались убить тебя, чтобы их затоптали охраняющие тебя миньоны. И я послала туда всех зеленых, чтобы ты не могла их увидеть. И я спрашивала Катт, сюда они тоже не вламывались. И она очень этим расстроена, потому что проголодалась. — Луиза начала биться головой об руку. — Я была так уверена, что это сработает!

Генриетта толкнула её локтем.

— Так как ты думаешь, ты хочешь еще разок встретиться с Императорм, а, Луиза Франсуаза? — лукаво спросила она.

— Почему ты так часто возвращаешься к этой теме? — спросила Луиза, не поднимая головы.

— Кхм. Потому что он император самой сильной нации Мистического Востока — а может, и мира — и он, кажется, ухаживает за тобой? — предположила Генриетта. — А кроме того, он довольно симпатичный — хотя, конечно, и не так прекрасен, каким был Карл — ну и он злобный тиран, как и ты.

— Я просто притворяюсь, — рефлекторно пробормотала Луиза. — И... и я не хочу этой романтики! Ни с кем! Это... это п-просто делает всё сложнее! Достаточно плохо, что нервничающая Джессика делает меня горячей и взволнованной, но это просто злые демонические штучки, а не я! Разве нельзя просто поубивать всех в Совете и вернуть тебя на трон без... без тел и мужчин и женщин, которые всё усложняют! — Она вздохнула. — Но да, я в том смысле... это было не как в историях. Не какая-то вечная неумирающая любовь. Я как бы уверена в этом. Но, я в том смысле... — она сбилась с мысли, подбирая слова. — В том смысле, что мне было весело, я думаю. Он был симпатичным, и мне понравилось спорить о тактике и стратегии с ним. И я была бы не против это повторить. Только без ужасных постановок.

Генриетта подошла и обняла свою подругу сзади, положив голову ей на спину. Луиза испустила тихий вскрик, перед тем как поняла что происходит.

— Бедная, бедная, Луиза, — сказала она. — Это, должно быть, очень тяжело для тебя. — Она хихикнула. — Практически, тебе приходится вести жизнь королевы, но без титулов и всего прочего, и только с вонючими гоблинами в роли твоих подданных. Я не смогу высказать, насколько я тебе благодарна, веришь? Мой долг перед тобой огромен. Твой восемнадцатый день рождения скоро наступит, да? Ты родилась летом. Я попробую достать тебе что-то хорошее. — Она помолчала. — Фактически, у меня есть для тебя особый подарок прямо сейчас. Очень, очень особый.

Лицо Луизы пылало. Её желудок сжался, а Генриетта была слишком близка. Она чувствовала тепло тела Генриетты на своей спине. Всё ощущалось так, словно рядом была очень взволнованная Джессика. Видимо в этом причина. Да.

Генриетта милосердно отпустила её и положила на стол кожаную сумку.

— Я раздобыла тебе несколько оккультных книг, когда мы с Джессикой ходили по магазинам! Тут есть книга об огненной магии, а ты, похоже, часто ею пользуешься, так что я подумал, что она тебе понравится!

Желудок злой Повелительницы скрутило, и она не была уверена, радоваться ли ей или грустить.

— Спасибо, — сказала она, но её разум не мог сосредоточиться. У неё горячка? Она встала под тарахтение стула. По её телу разливалось тепло, а щеки горели. Это не было правильно. Воздух был тяжелым и липким. Она поймала себя на том, что таращится на растрепанную Генриетту, сама не понимая зачем.

— Я... мне нужно кое-что с-сделать, — заикаясь, пробормотала Луиза, пробираясь по краю комнаты. — Важную вещь! Вроде... вроде, да, мне нужно поработать над ульем м-миньонов. Это очень важная... вещь! Которой надо заняться!

Нет. Нет.

Это было невозможно, подумала Луиза, руки которой тряслись, пока она пыталась сосредоточиться на записях. Она наполнила улей смесью жизненной эссенции и ожидала, пока она сработает, пытаясь разобраться со смятением, царившим в её голове. Она просто.. .устала. Она краснела и лениво представляла, на что будет похож поцелуй с императором Ли, когда они заканчивали обед. И думала, что он красивый. И определенно, разговор с Генриеттой о нем смешал её чувства. А еще она, скорее всего, была больна.

А может, во всем виновато её тело! В конце концов, она почти год была сфокусирована на том, чтобы освободить принцессу Генриетту из заточения, и у неё в роду было множество злых людей. Определенно, это всё из-за плохой наследственности, которая подумала, что она похищает Генриетту для того, чтобы на ней жениться.

А кроме того, это всё Джессика виновата! Потому что у неё появились новые друзья — фактически, если честно, Генриетта и Джессика были её единственными друзьями с тех пор, когда ей было десять или около того — а проблема в бытности другом Джессики была в том, что её накрывало бесцельной влюбчивостью каждый раз, когда полуинкуб начинала нервничать. Поэтому её тело начало путать понятия "друг" и "тот, кто тебя привлекает".

Луиза сделала глубокий вдох. Да. Тремор прекратился. Или, по крайней мере, стал не таким сильным. В этом есть смысл. Ей нужно просто справится с этим, и не дать Генриетте знать, что у неё смешались эти чувства. Она подумала про императора Ли. Да, он был красивым, и да, она, наверное, не отказалась бы проверить, на что похож поцелуй с ним. И даже если Джессика влияла на неё, это просто аура демона искажала её чувства. Было бы неплохо, если бы она могла поговорить об этом с Каттлеей, но... нет. Луиза выпятила челюсть. Она не позволит никому об этом узнать. Что бы сказала Каттлея, когда узнала бы об этом?

Это её проблема, и она сама с ней разберется.

И — цепочка её мыслей была разорвана появлением покрытого ихором чернокожего миньона, выбравшегося из улья. Оно поднялось на ноги и открыло глаза, пылающие болезненным светом.

Глаза Луизы распахнулись в испуге. О нет...

*хлюп*

Повелительница пинком распахнула дверь из лаборатории, задыхаясь от растущего гнева.

— Хватит с меня! — заорала Луиза, покрытая вонючей слизью. — Гнарл! Выясни, кто может знать, как заставить этот проклятый, тупой улей работать! Хватит с меня! А раз уж они, скорее всего, в Амстелредамме, и эта проклятая мадам де Монтеспан живет там же, операция Убей Любовницу Варде начинается сегодня!

38. Что, еще одна героическая интерлюдия?

Гигантская двущупальцевая тварь рухнула на землю со звуком, отдаленно напоминающим сдувающийся шарик, или, возможно, самую большую подушку-пердушку со времен "Урагана смеха" барона фон Дурюмора. Исторгнутый ею вонючий газ раздул огонь, пожирающий то, что ранее было красивой лесной поляной.

Бронзовый меч пробил её шкуру. Изнутри.

Это, конечно же, было совершенно не правильно для такого случая. С традиционной точки зрения, это должна была быть личинка монстра, прорывающаяся на свободу из груди человека. Однако молодежь в нынешние времена совершенно не проявляет почтения к устоявшимся формам культуры, поэтому восемнадцатилетний Гиш де Грамонт пробил себе дорогу из груди твари, возможно, чтобы претерпеть некоторые метаморфозы чуть позже.

Даже если он был староват для личинки.

— Вы позволили ему меня сожрать! — заорал Гиш, покрытый бесцветной, пахнущей рыбой слизью. Используя бронзовый меч одного из своих големов, он начал расширять дыру, пытаясь не упустить измазанное слизью оружие.

— Эй! — возразила Кирше из-за ледяной баррикады. Она была покрыта потом и сажей. Монморенси, имеющая похожий вид, с облегчением вздохнула, увидев его, и осела на землю. — Мы тут вроде как были заняты. Вроде как очень заняты! Эти его щупальца! На них были крючья и пасти! Это были не е...

— Вы позволили ему меня сожрать! — повторил Гиш, показывая, что сейчас не время для отговорок.

-..ий тип щупалец, — продолжала Кирше, показывая, что всегда есть время для отговорок. — В любом случае, помнишь тот таинственный свиток, который мы нашли? Там было написано что монстр: а) имеет слабость к острым предметам изнутри, и б) любит есть блондинов.

— Так это была часть твоего плана? — выдавил Гиш, выбираясь из раны. — Ты этого не говорила!

— Постой! — сказала Монмон, тоже на повышенных тонах. — Я не видела части, в которой говорится о блондинах!

Кирше закатила глаза.

— Нет, конечно же, это не было частью плана. Вы должны были заблокировать отростки, пока я их не сожгу. Проблема в том, что оно начало выделять слизь, которая очень плохо горит. Что совершенно не честно.

— Она мне в рот попала! И оно... у него вкус рыбы, — стонал Гиш. — Дайте мне что-то, чтобы прополоскать рот, быстро! Оно на вкус, как гнилая рыба и... меня сейчас стошнит.

Монморенси сморщилась.

— Добывать из него яйца будет очень неприятно, — сказала она. Она надела длинные перчатки и достала острый нож. — Кирше, оставайся наготове, на случай если оно притворяется. Мы должны извлечь яйца и положить их на лёд, пока они не начали гнить.

— Точно, — согласилась Кирше. — Они похожи на рубины. Если рубины гниют. И пахнут рыбой и... — она принюхалась и скривилась, — гнилыми яйцами, мне кажется.

— Этого бы не произошло, будь здесь Табаса, — проговорил надутый Гиш, который полоскал рот вином. — Она могла его всего заморозить.

— Ну, да, — сказала Кирше, пожав плечами, пока Монморенси начала потрошить тварь. — Но ей зачем-то пришлось вернуться в Галлию.

Давным-давно монархи Галлии заметили, что трон колеблется между Добром и Злом с методичностью метронома и, продемонстрировав определенную логику и прагматизм, решили использовать это. С учетом тенденций королевской семьи к героической храбрости и редкостной подлости, в теории Галлия должна была стать сильнее других держав, поскольку Добро и Зло работали бы на её благо. Поэтому члены королевской семьи обучались в подходящем их натуре стиле — или, по крайней мере, насколько удавалось понять их темперамент — так что в теории они должны были гармонично дополнять друг друга.