Монти начал понимать: сегюр действует по той же схеме что и его враги — оттягивает внимание на незначительные вещи, заставляя распылиться и открыться. Месть за погибших — вот еще одна его цель.

В этом троуви на стороне императора полностью и безраздельно. Убийцы — подлецы должны быть наказаны любыми средствами.

— Хороший план.

— Рад, что ты понял, — широко улыбнулся ему Рэй и мгновенно сменил тон, сухо добавив. — Твой отец был сообразительнее.

Троуви притих и сжался, принимая обвинение Лоан.

Она вырывала какую-то штуку из своего плеча. Кровь и вид незнакомого, затемненного помещения, похожего на куб без окон и дверей, кружились перед глазами...

Она дралась, неумело махая кулачками...

Ее избивали...

Она бежала...

Она?

Женщина обернулась и Алена увидела свое лицо, но поняла, что оно не ее и словно раздвоилась — незнакомка с огромными испуганными и одновременно полными гнева глазами, которые не видят того, кто стоит напротив — Скалу.

— Кто ты? — протянула руку и женщина растаяла вместе с незнакомым девушке интерьером, а Алена оказалась на поляне перед женщиной в светло-голубой тунике, усыпанной каменьями, той самой женщине, что приходила к ней в снах и просила найти деда. Она была удивительно похожа на ту, что бежала по переходам.

— Это память генов, девочка, — скрипнула качель за ее спиной. Пальцы коснулись щеки, прошлись по разбитой губе. — Каждый проходит свой путь, но дорога у рода одна.

— Что это значит? — прошептала Алена, вглядываясь в лицо женщины, как в свое отражение.

— Все имеет свою цикличность. Природа засыпает зимой и просыпается весной. Человек рождается и умирает, чтобы родиться вновь. Звезды вспыхивают и гаснут, чтобы вновь вспыхнуть. Каждый проходит свой путь, не похожий на путь другого, но стоит присмотреться и ты заметишь, что звезды определенной величины вспыхивают одинаково в определенной стадии. Деревья скидывают листья не так, как кусты, но в определенный момент повторяют пройденное, и их листья отрываются точно в том порядке, как уже было с кем-то из их предков. Детеныш лауга попавший в расщелину, выживет, но запомнит неприятность и передаст память о ней будущим поколениям. И придет время, когда в его поколении родится щенок, который точно так же попадет в расщелину, чтобы вспомнить, что пережил его предок и пройти свой путь чуть иначе. Он выберется быстрее, чем его предок и поймет больше.

— Опыт души...

— И опыт генов. В определенный срок они сливаются и в роду рождается тот, кто уже жил меж предками. Он возвращается в семью, чтобы что-то изменить, задать новый путь роду. Он заканчивает старый этап и начинает новый.

— Ты мне снишься...

— Нет.

— Но ты не наяву.

— Нет.

— Ты инферно...

— Девочка моя, те несчастные, что вы называете инферно — всего лишь души не нашедшие тела. Вас стало мало, а их, вернувшихся в свой род, на свою Родину много. Они ищут своих только и всего, ведь одна душа курирует другую, как старший опекает младшего. Вы пугаетесь их без тел, не понимаете, и они вынуждены занять ваши тела, селясь по двое, а то и пятеро, чтобы найти своих и сказать им то, что вы не слышите иначе. Но одна душа перебивает другую, тело не выдерживает, психика теряет ориентиры, в итоге мучаются все. Им тяжело, вам тяжело, им страшно, вам. Нарушен круговорот душ, как нарушена орбита земли. Полюс сместился и повлек за собой изменения на всех уровнях. Но это не конец, а начало. Всего лишь время перемен перед новым, большим стартом.

— Люди звереют...

— Тело бунтует...

— Не понимаю.

— Оно тоже должно измениться, но это произойдет когда изменится сознание и вы перестанете цепляться за тело, отвергать возможность жизни без него. Перемены начались с большого и теперь требуют перемен от малого. Как только это произойдет, все стабилизируется.

— Я на Земле?

— Нет.

— А где? Как мне вернуться?

— Пройди путем перемен...

Женщина начала таять.

— Как мне вернуться?! Мне нужно вернуться и рассказать людям, что ты мне сказала!! — закричала Алена, пытаясь удержать собеседницу.

— ... но запомни, перемены не бывают плохими, потому что они всегда закономерны...

— Вернись!! — заметалась по парку со странными деревьями, у которых вместо листьев висели хлопья похожие на паутину или тряпки.

За спиной Алены скрипнула качель. Девушка обернулась и вновь увидела женщину:

— Не беги от себя и своих. Твоя помощь нужна роду. Найди деда...

— Где?!

— ... Найди деда, найдешь себя и своих ...

— У меня нет деда!!

— Есть... есть, — таял голос, эхом бродя по парку.

— Тогда где он?!! Как мне его найти?!!

— Я приведу, не сопротивляйся...

— Когда, куда?!!

Никого. В полной тишине ветер гнет ветки и раскачивает качели и никого вокруг...

Алена открыла глаза и обтерла лицо от выступившей испарины: чертовщина какая-то.

С трудом приподнялась, прислонилась к стене и встретилась с обеспокоенным взглядом Рэма.

— У тебя глаз заплыл, — заметила ему хрипло.

— На себя смотрела? — огрызнулся вяло.

— А что?

— Жуть.

— Да? — потрогала лицо. — Может быть.

И закрыла глаза, устав от диалога.

— Скала?! — потрепал ее за ногу мужчина.

— Ну?

— Ты как вообще?

— Местами очень даже ничего, — хрюкнула. — Слушай, Рэм, ты знаешь, что такое гены?

— Это еще кто?

— Кто или что.

— Нет, не знаю, а ты?

— И я не знаю.

— Зачем спрашиваешь?

— Интересно.

И провалилась опять в сон.

Глава 10

— Не верь тому, что говорят, не верь улыбкам, лести и посулам, — сухо и нехотя наставлял Монти Тима по дороге на совет.

— А чему верить?

— Только своим глазам, фактам и интуиции.

— Понятно, — заверил: ничего нового.

— Будь со всеми ровен и корректен, но держи на расстоянии. Не знаешь ответа на вопрос — улыбайся или смотри свысока. Эмоций не выдавай, истинных целей тоже. Справишься?

— Думаю, да.

Монти прошелся по каюте, поглядывая на мужчину: а вроде бы он неплох. В свете претендента на его место, казался конечно отвратительным, но сегодня уже другое дело.

— Ты хоть понимаешь, что Лоан тобой играет.

— Он всеми играет, — подкинул в руке нож, что выдали вместе с "униформой". Хорош клинок — залюбуешься. Откалиброван — высокий класс, сталь элитная поет в руке, на рукояти камень с кулак младенца и чистый, как его же слеза.

— Эй, осторожней! — предупредил Монти.

— Да знаю я: лазерный меч внутри. Я же послушником был, — улыбнулся мужчине.

— Долго? — успокоено сел мужчина.

— Больше двадцати циклов.

— А ты герой оказывается? Столько в кьете прожить не каждый сможет.

— Нормально.

— Я б не смог.

— Потому что не твое.

— Наверное. А советником быть — твое?

Тим помялся, разглядывая мэ-гоцо: что ж ты любопытный такой? Прощупываешь? Ну, ну.

— Сказали, значит, станет моим.

— Но советник из тебя...

— Как из тебя, — в упор уставился на него Тим.

— Я к тому что, должность хорошая, мечта многих и многих, но есть в ней свои особенности.

— Например.

— Нужно обладать недюжей сноровкой и умом, чтобы место сохранить и голову. Это как в пресс— комнату попасть. Не придавил тебя потолок к полу, не расплющил потолок об пол — молодец, увернулся. Начинаем заново.

Тим усмехнулся:

— Ты же не у торговца вином на посылках — у императора. Нормально.

— Да, да, — покачал носком мокасина Монти, задумчиво разглядывая новоприобретенное Рэйсли "чудо". — Слышал, сегюр тебе лично наложниц отбирал. Как они, персонально отобранные?

— Нормально, — отрезал мужчина и переключил внимание на ножны.

— Обиделся?

— Нет. Откуда про девчонок знаешь?

— Уши.

— Свои.

— Точно. Одна из заповедей троуви — всегда быть в курсе всего происходящего. Даже мелочь иногда может сказать очень многое.

— Например?

— Уже привел.

— И что?

— Сам подумай: сегюр отбирающий женщин своему троуви.

— Не своему.

— Разница?

Тим вздохнул и сунул нож в ножны:

— Все просто: я не хотел принимать должность троуви, хотел стать агноликом. Они дают обет безбрачия. Я хотел помочь, потом вернуться. Сегюр посчитал по своему. Решил, что если не узнаю женщину меня на нее и возьмут. Вот и подсунул, чтобы хода мне назад не было и кому не надо на руку своей неопытностью в этом вопросе не сыграл.

— В этом весь Лоан — одним выстрелом минимум две цели. Обижен на него?

Тим встал, прошелся по каюте, встал у иллюминатора, поглядывая в синеву космоса за стеклом:

— Нет. Он не мог иначе, на нем ответственность не чета нашей и в бирюльки играть недосуг.

— Бирю... Что?

— Игрушки.

— Да? Откуда это слово?

— Из детства, — передернул плечами: что ж ты липучий такой?

— Откуда же ты?

Тим повернулся к Монти, прислонился плечом к стене, разглядывая мужчину с намеком: помолчал бы ты.

— С Земли, — бросил — пусть переваривает.

Монти в кресле развалился, насмешливо оглядев товарища:

— Землянин?

— Землянин, — сказал, как отрезал. Не понравился ему взгляд и ирония.

— Нет, — качнул головой троуви.

— Землянин, — повторил, как приказал.

— Хочешь, чтобы совет согнуло от хохота? Ты в зеркало на себя смотрел, "землянин"?

Тим нехорошо прищурился на насмешника.

Монти же то же прищурился, потеряв снисходительную улыбку: при дневном освещении, на фоне темноты за иллюминатором, в этой позе, в национальной флэтонской одежде с мэ-гоцо на груди, мужчина кого-то напоминал ему. И он даже знал кого.

"Три лявры в пасть Анториса!" — потер лоб, холодея от догадки.

— Что уставился? Нравлюсь?

— Да, — ответил тихо. Тим нахмурился: что это с ним?

— Эй? — подошел, склонился над советником. — Укачало?

Монти отвернулся и вновь уставился на Тима, сравнивая. Опять отвернулся, опять посмотрел. Его маяло от мысли. Но если он прав, что означает игра сегюр, что он задумал, чем и зачем рискует? А если не прав троуви?

Да какой "не прав"! Стоит внимательней посмотреть на Тэмми и только слепой не подумает тоже самое, что и он!

— Так... — сглотнул загустевшую от волнения слюну. — От меня не отходи.

— Писать тоже с тобой? — выпрямился мужчина.

— Я не шучу, Тэмми.

Тимофей притих, обдумывая, что и с чего произошло с Монти.

— Заболел?

— Да, но не я, — встал и пошел на выход, решив устроить Тиму усиленную охрану. Но только отодвинул дверь, как увидел Стейпфила и понял, что и тут опоздал — все давно без него предусмотрели.

Наложницы, личный агнолик сегюр в личной охране троуви — что здесь было думать? Одного этого довольно для очевидного вывода.

— Доброе утро, господин троуви, — пропел Стейпфил, лукаво поглядывая на мужчину. Монти захлопнул дверь и прислонился к ней спиной:

— Здравствуй нервная горячка, — прошептал потрясенно.

— Что случилось— то?! — возмутился Тим.

— А? Ничего, — мотнул головой Монти. Не полезет он в это. Не знает ничего, ни о чем не догадывается.

Дурак он, короче, причем слепой!

Первое что сделала Алена очнувшись, потянулась к кнопке.

— Ты ненормальная, — сказал Рэм, наблюдая за девушкой. — Мало получила? Ты же на ногах еще не стоишь!

— Не стони, — прохрипела и достала все-таки пальцем проклятущий огонек. Однако на этот раз никакого эффекта от надавливания на него не было. Девушка промаялась минут двадцать и, обессилев, сползла по стене на пол.

Умыться бы. Холодной, нет, ледяной водой. Нырнуть в нее с головой.

И как по заказу на Алену обрушился поток воды. Появившиеся желтые поливали ее из шланга не жалея напора. Ларго же внимательно наблюдал за ней и не увидел привычной землянам паники, безрассудного размахивания руками, глотания воды, криков, возмущения — девушка умывалась, жмурясь от удовольствия. А вот ее сосед как раз закрывался от летящих в него брызг руками.

— Хватит, — остановил рейдеров Ларго. Отослал их, а сам подошел к решетке и буквально впился глазами в лицо дикарки. Отмытое от грязи и кровяных корок после вчерашнего вразумления, оно показалось ему сияющим.

Что его тянуло к ней? Непонимание? Интерес к любопытному экземпляру?

Он ненавидел ее за убийство Мэнни и вчерашнее милосердие к Сэту.

Он восхищался ее выдержкой, смелостью, отсутствием страхов, превращающих людей в пресмыкающихся.

И как совмещалось одно с другим, понять не мог.

А может все проще? Она кого-то напоминала ему внешне и силясь вспомнить кого, он и интересовался ею?

— Как тий ойт крыйль? — указал на панель с кодом.

Алена потрогала саднящую после освобождения от запекшейся крови губу и усмехнулась:

— Руками.

Глаза Ларго стали огромными от удивления: он не верил ей. Но поразила его больше всего эта ухмылка с прищуром, насмешка и презрение в глазах, гордость.

Мокрые волосы, убранные назад, чистое лицо и усмешка...

— Ты с Флэта? Имеешь отношение к Лоан? Его дочь, внучка? Почему ты была с этими? — спросил по-флэтонски.

— По-русски научись говорить, — посоветовала Алена.

— Не знаешь флэтонский? А какой знаешь?

И видя, что девушка явно не понимает его, схватил ее за грудки и подтянул к себе:

— Лжешь? Притворяешься? Ты ведь не землянка. Скажи, кто ты и тебя отпустят. Если ты знатная фагосто, к чему тебе унижаться, находиться среди дикарей в камере? Разве это для тебя?

— Руки убери, — посоветовала девушка, грозно нахмурившись и сообразив, что зря с ним толкует, ударила ребрами ладоней по рукам Ларго.

У того словно под пресс конечности попали. Отпрянул, поморщившись, но взгляда с Алены не спустил.

Постоял, набрал номер Эдданы и развернул экран в сторону девушки:

— Кого она тебе напоминает?

— Дикарку.

— Смотри внимательней.

— Может ей еще имперский бреактид подарить? — оскорбилась женщина.

— Внимательно посмотри! Она похожа на Лоан!

— Ты с ума сошел, Ларго.

— Лицо, взгляд, усмешка!

— Вздор.

— А если нет?

— Земляне все одинаковы и чем-то похожи на кого-то из нас. Человеческий генофонд, разбросанный по системам и планетам, выдает дуль за дублем. Но мой дубль с Хазигоны или Юккоса — не я, а твой с Земли или Цигруна — не ты.

Ларго понимал, что она права, но интуиция говорила другое.

— Сэт забирает ее.

— Новость. Зачем?

— Спроси у своего любезного сама. Мне он не доложил. Кстати, она чуть не убила его... а я за это "чуть" готов был убить ее.

— Серьезно? — глаза женщины сузились. — Я постараюсь узнать, зачем она Сэту и постараюсь появиться, чтобы успеть закодировать ее и вытащить. Если она смогла напасть на Сэта, то тем более сможет достать наследника Лоан.