Хозяин порталов (Спираль миров-2).

Возле запылённой полуторки, на обочине, отдыхал пожилой мужчина в промасленном комбинезоне. Он лениво жевал сухую травинку, внимательно наблюдая за нами. Правая рука, как бы невзначай, легла на большой разводной ключ.

— Здорово, отец.

— И тебе не хворать, сынок.

— Не подскажешь, до Ведлозеро далеко?

— Чего не подсказать хорошим людям — два часа на машине и вы на месте.

— А покороче дороги нет?

— Эта и есть самая короткая. До Видлицы дойдёте, а там налево, — водитель указал рукой назад, не поворачивая головы. — Переночуете в селе, может кто утром поедет в ту сторону.

— Машина поломалась? — я похлопал по капоту.

— Аккумулятор сел, теперь всю ночь сидеть придётся.

— Сходи за помощью. Тут же недалеко?

— Минут двадцать пёхом, но технику бросать нельзя — подсудное дело.

— Серьёзная поломка?

— Да ерунда, провод с генератора соскочил. Я уже и ручкой мослал-мослал, да видимо тяму не хватает. Мне бы её дёрнуть — мигом заведётся.

— Так давай мы толкнём.

— Вы, вдвоём? — он с сомнением осмотрел стройные формы Нарейсы.

— А разве тут ещё кто-то есть? Садись за руль, сейчас с ветерком разгоним.

— Ну, попытка не пытка, — водитель обошёл нас стороной, поигрывая импровизированным 'оружием', залез в кабину и, подёргав рычаг коробки, скомандовал. — С богом, залётные.

Грузовичок поднял тучу пыли, прежде чем движок, стрельнув пару раз выхлопной трубой, затарахтел на высоких оборотах.

— Вот удружили, так удружили, — на испачканном лице расплылась довольная улыбка. — Раз вы мне помогли, то и я в долгу не останусь. Завтра утром подойдите к почте, часикам к семи, найдите Сашку Севастьяненко, он подбросит до Больших Гор, а там ещё кого-нибудь найдёте. Скажете, дядя Гриша прислал. Понятно?

— Ясно как божий день.

— Тогда счастливого пути.

— И вам доброй дороги, — помахала рукой Нарейса.

Естественно ночевать в селе мы не собирались и тем более напрашиваться к кому-либо в попутчики. Прошли по центральной улице, с редкими огоньками в тёмных окнах, и рванули вперёд. Ну как рванули? Грунтовка петляла как пьяный мужик после хорошего застолья, норовя сбить с маршрута дополнительными ответвлениями, чего на карте отродясь не было. В одном месте даже вспомнился Иван-царевич, когда наткнулись на развилку из трёх дорог. Я предложил правую, как более накатанную. У Нарейсы в глазах мелькнула искра, словно замкнул какой-то контакт в схеме.

— Ты чего, веришь всяким выдумкам из детских сказок, типа: направо пойдёшь — жену найдёшь?

— Нет. Я вообще на такую ерунду внимания не обращаю, — она старательно отвела взгляд в сторону.

— Провожу ассоциацию: камень — сообщение — другая женщина — соперница — убрать угрозу.

— Самый умный, да? — засопела обиженно.

— Четвёртый десяток семейной жизни обязывает. Прекратить дуться, майор.

— Младшим по званию слова не давали.

— Хорошо, будем целоваться молча.

— Иди-ка...направо, старый развратник.

— Не понял? — я придал голосу побольше возмущения. — Отказывать законному мужу?!

— Ну не здесь же. Вернёмся домой и тогда...

— Всё, не продолжай, пусть сюрприз будет.

Нарейса улыбнулась, глядя на мое перекошенное от 'бурной радости' лицо. Обронила: 'Шут гороховый' и пошла вперёд, соблазнительно покачивая бёдрами.

Ещё один час ушёл на беспрестанные шаги-'прыжки', пока на очередной развилке Нарейса не разглядела лунный блеск на большой воде. Мы свернули налево, прошли большое поле, и из-за деревьев показалось десятка полтора старых крестьянских домов. Полночь, не лучшее время для вопросов о местном волшебнике. Народ вряд ли спокойно встретит ночных гостей, а нарываться на грубость нет желания. Пожалуй, лучше дождаться утра в сторонке — вон и подходящий стожок сена, как будто специально поставили для запоздалых путников.

Утро в селе не спутаешь ни с чем — звонкий голос местного будильника настоятельно требовал освободить кровати, полати, прочие лежбища и приступить к насущным делам. Грех было не прислушаться к пернатому голосу разума. Как говориться — кто рано встаёт, тому Бог подаёт. С первой встреченной жительницей диалога не получилось. Старушка, закутанная в шубейку царских времён, старательно прикладывала ладонь к большому уху, торчащему локатором под головным платком. Чего мы от неё добились, так это постоянно повторяемое 'Ась?' да 'Чевось?'. Пробегающий мимо пацанёнок просветил, что баба Нюша глуха как пень и лучше 'поспрашать' деда Епифана из третьей избы слева. Дед оказался не в пример болтливее и даже слегка чересчур — долго объяснял про какие-то летающие хреновины, что собрали всю 'чеку' из Питербурха в году этак 28-ом, упомянул 'ферверк', сияющий полночи на одном из островов...в общем ничего интересного.

То ли старшее поколение не знало о ведуне, то ли им было скучно и хотелось поболтать с кем-нибудь, но дальше разговоров о небесных чудесах мы не продвинулись, пока не наткнулись на молодую женщину с грудным ребёнком. Она посоветовала поговорить со знахаркой бабой Машей, живущей немного на отшибе от остальных дворов.

Домик местной целительницы ничем особенным не выделялся, такой же старый и серый с заросшей зеленью крышей. Под небольшим навесом сушились пучки разнообразных трав, тройка кур копошилась в пыли, охраняемая зорким петухом. Из под крылечка выкатился грязно-жёлтый клубок шерсти и заливистым лаем стал оповещать всех о присутствии посторонних на подведомственной территории. Скрипнула скособоченная дверь, выпуская наружу невысокую полную женщину в тёмном цветастом платье и белым платком на голове:

— Кузька, ну-ка брысь на место.

Пёс, недовольно ворча, полез обратно и уже оттуда, положив голову на лапы, следил за нарушителями спокойствия чёрными бусинами глаз.

— Здравствуйте, молодые люди. Вы что-то хотели?

— Здравствуйте, баба Маша. Мы ищем старца-ведуна, да не знаем к кому обратиться, — на этот раз говорить решила Нарейса, видимо считая, что женский пол друг друга лучше понимает.

— А зачем он тебе девонька? Вон ты какая справная, здоровье так и пышет.

— Встретиться нужно по личному вопросу. Говорят — он на всё ответы знает

— Дай мне руку, — она взяла Нарейсу за запястье, подержала недолго, бросив настороженный взгляд на кончики пальцев. — Может быть ты и права. Дети есть?

— Дочь пятнадцати лет.

— Молодо выглядишь для такого взрослого ребёнка. Кожа гладкая, грудь как у молодухи. Болячек никаких не вижу, на сносях можешь быть ещё не раз, вот только закрыто твоё лоно для мужского семени. Не подскажешь, кто так искусно сделал? Я сама только настоями да мазями умею и то ненадолго.

— Есть одна умелица, — туманно произнесла Нарейса.

— Ну, есть, так есть, — не стала развивать тему знахарка. — Амвросий здесь не появляется, да и не видела я его, почитай, три месяца. Опять отшельничает на Юргилицком или ещё куда подался. Видите островок напротив села? Туда народ старается не лезть — гиблое место. Поговорите с отцом Феоклистом, бывшим священником соседнего села — старец частенько у него останавливается.

— Почему бывшим? Сана лишили? — проявил я законное любопытство.

— Из церкви общежитие сделали, вот и негде служить, — сердито ответила баба Маша. — Нет у нас теперь божьего места. А ты, мил человек, кто этой красавице?

— Муж. Руку давать?

— Давай, коли охота, — она усмехнулась и ухватила мою ладонь неожиданно крепкими пальцами. — Не балуй, и так вижу, что не мальчонка сопливый, однако Амвросий посильнее тебя будет, отродье тьмы.

— Бабушка, что вы такое говорите? Я ничего плохого никому не делаю.

— Поэтому до сих пор живой ходишь. Бог не любит ваше племя, терпит до поры до времени. Если бы не жена, я с тобой и разговаривать не стала.

Слова и тщательно скрываемая неприязнь откровенно удивили. С какого перепугу сельская старушка обозвала меня отродьем? Сканирование её тела показало неплохое силовое ядро, оплетающее сетью крепких каналов всю структуру тела, особенно плотных в области головы. Странные знахарки живут в глуши, не правда ли?

— Скажите, баба Маша, кроме вас и Амвросия, есть ещё координаторы?

— Были да ушли...Ах ты, шельмец, поймал всё-таки на слове, — водянистые глаза потемнели и стали густого фиолетового цвета. — Зачем вы пришли, арахеос? Что делать воинам в пустыне, где отсутствует достойный противник? Не понимаешь? Нет здесь ни братьев, ни сестёр, ни советов координаторов. Есть только Древний, и то проявляет себя настолько редко, что его существование начинает вызывать сомнения. Пойдёмте в дом, там я приму настоящий вид.

Внутри домишко тоже не блистал — стандартная обстановка из кровати с горкой подушек, лавка у печи, стол с кухонной утварью и пара табуретов.

— Вот так и живу, как всё трудовое население. Среда обязывает соответствовать определённому уровню.

Её фигура подёрнулась дымкой и преобразилась в молодую, черноволосую женщину с холодным выражением лица.

— Вы отлично выглядите...— я сделал паузу, предлагая назвать настоящее имя.

— Мирайса. Как давно я не слышала этих приятных слов. Всё баба Маша, да баба Маша, иногда Мария Семёновна.

— Разве ваш коллега не умеет говорить комплименты?

— Скорее конкурент. Мы не очень ладим друг с другом, тем более, что он координатор третьей ступени, а я только заканчивала обучение на первую.

— Но как же вы сюда попали? — у супруги от любопытства загорелись глаза.

— По собственной глупости. Кстати, вы не назвали свои имена.

— Сергей.

— Нарейса.

— Сергей? Необычное имя для арахеос. Впрочем, чего только в жизни не бывает. Так вот, дорогая Нарейса, мой...друг, отправился в этот мир изучать редкий физический феномен. Редкий, потому что в любом галактическом секторе можно по пальцам пересчитать планеты с таким 'чудом'. Я прождала целый цикл, по земным меркам около девяти лет, но он не вернулся. И тогда, вообразив себя достаточно подготовленной, самостоятельно отправилась на поиски. Результат перед вами налицо.

— Вы пытались выбраться обратно?

— Сделала одну попытку и счастье, что мне попался двухсторонний портал, иначе так бы и проваливалась в глубинные слои, всё дальше и дальше до самого зарождения вселенной.

— Амвросий просил вас помочь разобраться с аномалиями? Как-никак беда общая.

— Сергей, младший координатор отличается от координатора третьей ступени, как первоклассник от выпускника — читать, считать научили и на этом всё. Он выяснил мой уровень и, на этом, общение свелось к минимуму. Поиск выхода для него стал навязчивой идеей — десятки циклов и в итоге нулевой результат.

— Неужели за все эти годы ничего не удалось узнать?

— Однажды Амвросий снизошёл до 'женской сущности', то есть меня, и высказал предположение — тот слой, через который мы проникли, является поверхностным. Представьте себе шар, по которому вы шли-шли-шли и нечаянно провалились на другой шар, поменьше размером. Вы поднимаете голову и видите дыру над головой, но она так высоко, что добраться нереально. Следующий провал ведёт к следующему шару и так далее.

— Принцип матрёшки, — подсказала Нарейса.

— Верное сравнение, арахейа, — Мирайса прищурила глаза, внимательно рассматривая супругу. — Ты не против, если я кое о чём попрошу твоего мужа? Не надо злиться, я не претендую на роль новой спутницы — всего лишь немного подпитки. Здесь так тяжело собирать энергию, а Сергей прямо светится от избытка силы.

— Пусть сам решает, — она с хмурым лицом отвернулась к окну.

— Давай присядем на кровать, — мягко произнесла Мирайса. — Так будет удобнее.

...Кончики серебристых волос нервно зашевелились.

— Сомкни руки кольцом вокруг моего тела.

...Тихое рычание известило о повышении градуса недовольства.

— Обними меня крепче, воин, — жаркий шёпот едва слышно коснулся уха. — Дай насладится твоей энергией, я так долго этого ждала.

...Тонкие пальцы несколько раз угрожающе щёлкнули когтями.

Чувствую, без последующих нотаций точно не обойдётся. Напоминать схожую историю, случившуюся пятнадцать лет назад, когда на месте ведуньи находилась сама Нарейса? Боже упаси. Да, ситуация несколько отличалась, но смысл тот же — нужна помощь. Поделиться толикой силы? Пожалуйста, её действительно более, чем достаточно. Не зря с такой лёгкостью удаётся конструировать различные предметы. Я не просто так просиживал задницу на территории Спирали Миров — методично уплотнял и уплотнял энергетическое ядро, обтянутое ячеистым силовым каркасом. Для чего всё это делалось? На всякий случай, а то знаете ли, случаи бывают разные.

Одна из 'ячеек' раскрылась, выпуская тонкий искрящийся жгут. Он проник в силовое ядро Мирайсы, распыляясь в золотистый туман. Не знаю, кто как, а я видел её 'хранилище' в форме слегка надутого воздушного шара со сморщенной поверхностью. Желая ускорить процесс, увеличил объём передачи в два раза. Оболочка ядра начала быстро растягиваться, принимая нормальный сферический вид. Знахарка тяжело задышала, глаза закатились, по телу пробежала дрожь и в какой-то момент она замерла, затаив дыхание. Спустя мгновение громко вскрикнула, выпуская наружу бурю эмоций. Я осторожно уложил женщину на кровати, подоткнув под голову подушки.

— Я завидую твоей жене, Сергей, — довольная улыбка изогнула тёмно-вишнёвые губы. — Если не разберётесь с порталами, заходите в гости, буду очень рада.

Она понежилась ещё с минуту и затем легко соскочила на пол.

— Переход открою рядом с домом священника, если что, ссылайтесь на меня. Да, передайте Амвросию — в его помощи я больше не нуждаюсь.

Перед тем как шагнуть за супругой, я обернулся попрощаться и уткнулся в плотоядный взгляд Мирайсы. Она подняла руку, легонько пошевелила пальцами и беззвучно произнесла: 'До встречи, арахеос'.

— Похотливая сука! — рявкнула Нарейса в сторону закрывшегося перехода. — Я ведь видела её лицо. Не зря ведун общаться не желает — свой запас дороже. Скажи, что делает молодая красивая женщина в такой глуши? Почему бы не податься в столицу, охмурить какого-нибудь крупного номенклатурного работника и жить припеваючи? Или выбрать более комфортное место за границей? Нет, она изображает из себя старуху, живёт в хибаре и лечит местных аборигенов.

— Может Мирайсе нравится помогать страждущим.

— Три раза 'Ха'. Она боится, что Амвросий найдёт способ покинуть негостеприимный мир и оставит доживать здесь, постепенно теряя Силу. Не будет Силы — уйдёт молодость, красота, здоровье и прочие атрибуты координатора, а там и смерть не за горами.

— Ну всё, успокойся, больше мы к ней не пойдём, — я обнял подрагивающие от злости плечи.

— Даже когда найдём выход?

— Не обижайся, но я должен ей сообщить о возможности вернуться.

— Кому должен, Серхео? Тебя никто не принуждает и ты никому не обязан.

— Не знаю, себе наверно. Если есть возможность и за это ничего не будет, то почему нет?

— А ну тебя, тоже мне, мать Тереза, — она почти успокоилась, лишь глаза выдавали остатки отгремевшего внутри урагана. — Столько лет вместе, а ты всё такой же доверчивый. Не могут все люди и не люди быть добрыми.