— Цветов дай. — я не обращая внимания на очередь, только сейчас задумался "какие цветы любит Мисато?". Вопрос из вопросов... Харусамэ недовольно переспросила:

— Каких именно? Букет? И для кого? Признавайся!

— Эй, эй, полегче! — осадил я её, видя блеск в глазах, — просто дай.... Этих, как их, роз десяток. В букете.

Девочка начала собирать букет, обрезая стебельки специальными ножницами. Не глядя на меня, повторила вопрос:

— Так для кого букет то? — вид у этой Саги был как у сплетницы, нарвавшейся на новую сплетню и жаждущую её разбазарить по всей школе, а то и городу.

— Для любимой девушки. Сколько с меня?

— Полсотни Гео. — она, похлопав глазками, продолжила, — но если скажешь кто она, может сделаю скидку... тебе кто-то из наших понравился? А почему никому ничего не говоришь?

Я стойко и мужественно, слегка пропотев от удушья жабы заплатил полсотни за красный пахучий веник и, взяв его, победно посмотрел в недовольное лицо сплетницы-цветочницы. Похоже, она была недовольна. Не удивительно, что сплетница, раз подрабатывает с цветами, значит всё про всех знает — кто и кому какие цветы носит.

Пен-Пен сегодня праздновал. Для начала то, что я уже вернулся домой и бросив пакеты на кухне, переодевшись в домашнее пошёл готовить еду. Священнодействие было омрачено только тем, что половина купленного для пингвина в пакетах уже не было, хотя никаких следов проникновения этот птиц не оставил. Профессионал.

— Пен-Пен, вылезай!

— Уарк! — недовольно буркнул он, закидываясь рыбкой.

— Не хочешь, не надо. Нам больше достанется. — Я, думая, что бы приготовить, начал свой священный ритуал готовки. Сегодня в меню мой взор пал на французскую кухню — довольно сложного в приготовлении, но необычайно вкусного цыплёнка в коньячном соусе, и старые добрые, и невероятно простые в приготовлении помидоры фаршированные провансальские.

* * * Вечер. Квартира капитана Кацураги.

* * *

В квартире капитана Кацураги раздался звонок. Звонили в дверь. Парень, до того носившийся по кухне с неутомимой настойчивостью наклонился к плите и выставив минимальную мощность у электроплиты, пошёл открывать дверь, вытирая грязные руки кухонным полотенцем. За дверью он обнаружил, не без удивления для себя нескольких людей, которые были одеты в рабочие комбинезоны.

— Квартира двенадцать?

— Она самая. Чем обязан?

— Мебель привезли. Заказывали?

— купили, да. Что там? — Синдзи наклонился к грузчику и прочитал список доставленной мебели. Всё, как он и заказывал — диван, большая кровать, два кресла, стул, стол, три тумбочки, журнальный столик, ковры, люстры и настенные светильники... Синдзи свою меру в шоппинге и знал, но не задумывался над тем, во сколько ему обошёлся этот "банкет".

— Всё точно? — поинтересовался грузчик.

— Да, тут всё. Заносите.

— Не спешите, тут быстро не управимся... — улыбнулся грузчик и отправился вниз, к грузовику. Синдзи, открыв двери, вышел в подъезд и, перегнувшись через перила, посмотрел вниз. Белый кузов грузовика, а рядом с ним крутились три человека, в том числе и тот, который только что был у него. Синдзи едва успел подумать, влезет ли в лифт кровать, как грузчики споро вытащили кровать, разобранную на части и потащили её в дом. Икари по опыту прошлой жизни знал, что лезть к профессионалам с помощью было бы неправильно и, расчистив коридор от обуви, одежды и прочих мешающихся под ногами вещей (расчистив, кстати, путём забрасывания в комнату своей девушки), стал ждать людей. Обычный японский пролетариат не заставил себя долго ждать — Синдзи только указывал им куда что нести. Через пять минут была совершена вторая ходка, потом и третья...

Двое рабочих ушли за новой мебелью, а один, вооружившись инструментом, остался устанавливать и собирать принесённое. Вместе с Синдзи, который сбегав на кухню, выключил дожарившегося цыплёнка, он убрал старые и уже порядком истоптанные ковры, постелив на их место новые, с высоким ворсом, переложил всё из старых тумбочек в новые. Остальные грузчики притащили диван — одним куском, так сказать, в отличии от кровати, которую уже собрал первый. С диваном была та же история, что и с тумбочками — пришлось брать старый, уже не меньше десяти лет продавленный и неудобный, и ставить на его место новый. Меж тем первый грузчик, назовём его для простоты "пролетарий" взялся за люстры.

— Парень, тебе новые сразу поставить или сам разберёшься?

— Давай новые. Сколько будет стоить?

Грузчик замялся:

— Думаю, договоримся.

— Значит, подрабатываете втихаря? — улыбнулся Синдзи. Схема была не то что бы знакомая — классика жанра, так сказать.

— Вы только не говорите, пожалуйста начальству, а то может нам и влететь...

Синдзи на это только ухмыльнулся, пойдя ва-банк:

— Не беспокойтесь. И вообще, давайте договоримся так. Моя прелестная девушка сейчас задерживается, так что я бы хотел, что бы к её приходу всё было уже собрано и установлено. Вообще всё, что вы привезли. С меня по... скажем, тысяче на каждого. Идёт? — спросил парень, протянув руку пролетарию. Тот, просияв, пожал руку — штука было очень и очень неплохим заработком за день, тем более для грузчика. Не говоря ни слова, пролетарий достал откуда-то принесённую чёрную коробку с разным инструментом и предупредил Икари:

— Отключим свет, когда люстру подключать будем. Вы не против?

— Нет, конечно. — покачал Синдзи головой и бросил взгляд на часы. Они показывали семь вечера. Меж тем помощники втащили в дом ещё кресла и Икари ушёл раздавать указания, получая некое удовольствие от смены имиджа этой берлоги Кацураги. Благо, едва ли его можно было упрекнуть в отсутствии вкуса — какой никакой, но стиль и уют в доме были на высоте. Закончив с установкой, или вернее сменой мебели, грузчики присоединились к пролетарию и похватав дрели и прочий "набор юного электрика". Ещё было... да много чего было — от штор до настольных ламп. Поскольку Икари брал всё это разом, стиль был общий, благо нейтральный интерьер квартиры Кацураги, с кремового цвета стенами и почти полным отсутствием мебели, позволял развернуться фантазии, что и проделал Синдзи. За свой счёт.

Спустя три часа всё было установлено и устроено — настенные светильники обзавелись собственным выключателем, тяжёлые шторы занавешивали окно и выход на балкон, под ногами был пушистый ковёр, а телевизор стоял на специальной тумбе. Икари, честно расплатившись с работниками, проводил их до двери и обошёл дело рук, а точнее денег своих. Квартира была конечно не той, к которой он привык, но отвечала требовательному вкусу Синдзи. Время было — одиннадцатый час. Посмотрев на часы, он набрал номер её рабочего телефона и убедившись, что она не вернётся сегодня домой — настолько зарылась в бумаги, решил сходить к ней сам. На незапланированный визит в штаб-квартиру Икари взял с собой розы, поставил их в вазу. Одев форму, и проверив пропуск, он собрался выходить, но сзади его окликнул Пен-Пен.

— Уарк?

— А? Чего тебе?

— Уарк?

— Можешь взять колбасу и рыбу. Ах, да, не мусори в комнате, только-только всё обставили, и Мисато пока ещё не знает, что я всё это купил... — мечтательно улыбнулся Икари.

— Уарк?

— Потому что не хотел её стеснять, это же её дом, она бы точно была против покупок. Она только об одном кресле уже возмущалась! — хохотнул Синдзи, вспомнив как Мисато была против такой мелкой покупки.

— Уарк.

— Знал, что ты со мной солидарен. Так, пожрать тебе есть, цыплёнка не трогай, это для Мисато, ещё что... всё, пожалуй. Я пойду к Мисато, навещу её. Может, помогу чем — всё-таки мне бумажная работа привычна...

— Уарк. — кивнул пингвин и полез обратно в свой холодильник, из которого доносились звуки телевизора, по которому шла трансляция выпуска новостей.

Икари, как только звук голоса ведущей прервался хлопком дверцы холодильника, засобирался и перехватив удобнее шикарный букет роз, направился к своей любимой начальнице.

Дорога до штаб-квартиры была несложная — в центральном надземном здании располагались лифты, которые постоянно возили людей в геофронт и обратно, на поверхность. Дойдя до здания НЕРВ и предъявив пропуск, Синдзи прошёл в лифт. Сержант, что дежурил, лишь коротко поприветствовал его, и бросил странный взгляд на букет цветов в руках парня.

Лифт ехал долго, минут пять, пока наконец не остановился на нужном этаже. "И как тут можно запутаться?" — подумал Синдзи, "ведь на входе есть доходчивая таблица, где и кто расположен, и даже карта упрощённая имеется".

Додумав мысль, Синдзи тяжело вздохнул — таким девушкам как Мисато, в его представлении, было свойственно иметь странности в виде топографического склероза.

Сразу за дверцами лифта была вывеска — "оперативный отдел". И Стрелка в сторону. Через пять минут похода по коридорам НЕРВа, встретив нескольких сверхурочно работающих людей, Синдзи дошёл до двери с названием его отдела. Постучался. Вошёл.

Внутри был небольшой офис, с четырьмя пустующими рабочими местами и ещё одной дверью, рядом с которой расположился стол секретарши. Никого не было, даже секретарши, чему удивился Икари — "раз Мисато работает, тогда почему всех отпустила?".

Обойдя офис, он посмотрел на часы... время уже перевалило за час ночи — всё-таки на поход потрачено больше, чем он думал. Хмыкнув, Икари подошёл к стене и, выключив большинство ламп, которые его коллеги оставили включёнными, тихонечко приоткрыл дверь начальницы...

Дверь предательски не скрипнула, что не могло не радовать. В кабинете Кацураги было светло и Икари не скрываясь вошёл.

Знакомый кабинет начальственного типа — стол, всего один и без пристыковок для совещаний, зато достаточно уютный для офиса. Монитор, шкафы у стен и куча бумаг, разложенные по столу... и как венец картины — босые ноги Мисато, торчащие из под стола.

— Бедненькая несчастненькая шеф. — прошептав, улыбнулся Икари, и подошёл ближе, но взглянув на Мисато, не решился будить её. Кацураги спала, положив голову на руки и сладко улыбаясь во сне. "Уровень кавайности растёт..." — подумал Синдзи, глядя на улыбающуюся во сне Мисато Кацураги. Положив букет роз на полку, он сняв форменный китель и кобуру с пистолетом, взялся за привычное ему дело — за бумаги, что были разложены, а местами и разбросаны по кабинету...

* * * Утро. Икари Синдзи

* * *

Работа была почти завершена. — за исключением того массива, что требует участия капитана, я справился почти со всем, благо в компьютере нашлись бланки и формы, и прочие стандартные документы. Конечно, многое требовало специфических знаний капитана, так что и ей осталось немного бумаг. К утру я уже разложил все документы, какие надо — подшил, какие не надо — так в папки рассовал. Кацураги спала как убитая — даже шум клавиатуры её не смог разбудить. Да, заминка с японским компьютером всё же произошла — Синдзи по всей видимости не был отягощён необходимостью много печатать, а я был вынужден из-за этого печатать как старая бабка — искать каждую клавишу по отдельности. Стоит ли говорить, что такой процесс занял у меня большую часть времени? Вот с английской и русской раскладкой таких проблем не возникало, так что текст отчётов и ответов для соответствующих подразделений пролетал мгновенно.

К моему несчастью, я не успел закончить, как Кацураги заворочалась — часы показывали шесть утра, и я планировал засидеться максимум до семи. Глаза уже болели, словно в них песок попал, да и спать хотелось, чему способствовала сопящая в паре метров Кацураги, видящая уже десятый сон.

Я продолжил работу, и предоставил Мисато самой проснуться и разлепить глаза, так что не видел, как она на меня посмотрела, но через минуту с её стороны послышалось:

— Синдзи?

— Аськ? — спросил я, не отрываясь от процесса набора текста. Закончил и подал на принтер, и пока документ печатался, повернулся к Кацураги. Та поправляла на себе одежду, и заметив мой интерес, посмотрела на меня совершенно, абсолютно офигевшим взглядом.

— Чего?

— Ты что тут делаешь? — справилась с удивлением Мисато.

— Как "что"? работаю, вестимо. Ты давай тоже включайся, там перед тобой целая стопка с документами... — она опустила взгляд. Стопку я отложил отдельно, и положил поверх неё розы, так что Мисато, с глупой улыбкой взяла цветы и шумно вдохнув аромат, расплылась в улыбке:

— Кавааааай.

— Рад, что тебе понравилось, дорогая. — улыбнулся уже я в ответ. Мисато встала, и подойдя, чмокнула меня в щёчку. Я не согласился, и захотел продолжения банкета, но Кацураги улыбнувшись, упорхнула со скоростью ракеты. Догадываюсь, куда. Ну и ещё воду к цветам налить. Странно немногословная девушка, надеюсь, это со временем пройдёт. Обратно Кацураги вернулась через пять минут — красная ещё больше, чем розы в её руках.

— Синдзи! Ты что у меня делаешь? — взвилась она прямо с порога.

— Как это что? Бумажную работу за тебя делаю. — Кацураги, всё ещё красная как рак прошла к себе за стол и сев в кресло, попросила:

— Давай сюда бумаги.

Я отдал требуемое, но решил всё же узнать:

— А что такое произошло то?

— Там Чиода. Это моя секретарша.

— А, спросила про цветы?

— набросилась с расспросами. Между прочим, это всё из-за тебя! — заключило это чудо женской логики. Спорить было бесполезно.

— Ладно, ладно, виноват... А я то что?

— Как ты теперь выйдешь... — Мисато порозовела и опустила взгляд, — слухи пойдут...

— Даже не думай. Слухи всегда ходят, и что, повеситься что ли?

Кацураги замолчала и оставила меня в покое на некоторое время, пока я, пользуясь случаем закончил работу и положил на её стол документы. Последние, которые были.

Следующие десять минут я пояснял Кацураги, что именно я сделал и где ей расписаться...

Под конец бравый капитан Кацураги смогла меня удивить — развернула меня за плечо и впилась поцелуем в губы. Я даже растерялся от неожиданности, но скоро притянул её за талию и ответил на поцелуй. Ни о чём не хотелось думать, так что таким образом на пару минут мы выпали из реальности — Кацураги по всей видимости была мне благодарна. Очень благодарна, но я не думал, что она решит так отблагодарить, так сказать, не отходя от кассы. Я погладил её по попке, от чего капитан замычала, но поцелуй не прервала, и я запустил руки в её волосы. Она тоже не отставала. Если бы не она, наверное я бы не удержался от бо'льшего, и продолжил ласкать не только попку капитана, но она, стоило мне разогреться, оторвалась от поцелуя и глядя на меня осоловелым взглядом, сказала:

— Синдзи... спасибо.

— Да не за что, солнышко... — улыбнулся я, переводя дух.

В этот момент нас отвлёк шум — что-то упало и с грохотом разбилось. Мы с Мисато, всё ещё обнимаясь, посмотрели одновременно на звук — это была чашка с кофе. А рядом — ноги. После этого по ногам вверх подняли взгляд. В двери стояла девушка, лет двадцати, с пунцовым лицом и отсутствующим взглядом.