Учитель из Жупеево. Главы 1 - 9

Так как Алла Леонидовна была замужняя дама, то подозрительно частые загулы посчитала несколько предосудительным занятием. Поэтому она вместо себя на такие мероприятия направила своего зама по воспитательной работе Суворову Инну Валентиновну: пусть привыкает к специфике административной работы. Мудро поступила начальница, ведь один из важнейших талантов — не озадачиваться вопросами, которые тебя лично не касаются или вопросами, которые можно переложить на плечи ближнего.

Эта дама была холостая, незамужняя, следовательно, ей сам Бог велел ходить на пьянки, то есть на ответственные мероприятия, крайне необходимые школе, ведь по-другому не получалось найти взаимопонимание с проверяющими школу чиновниками. Не все чиновники белые и пушистые. У многих очень мутная биография, если взболтать и на свет её вынести. Странно, но не очень симпатичная тётка зам директора на таких мероприятиях стала пользоваться среди мужиков большой популярностью, да и голос у неё был хороший — выделялся, когда все вместе пели песни. Песни пели странные, как будто кошке на хвост наступили, но, как могли, так и пели. Душа требовала, и народ хором выводил:

— ..... я сижу на тротуаре ничего не замечаю, даже ваших ног. Я для вас почти ничто и звать никак и без пальто! — получалось душевно, но с каким-то смутным подтекстом по Фрейду. Впрочем, старина Зигмунд Фрейд сам лично ненавидел музыку и пение под неё. Он выбросил пианино сестры и не посещал рестораны с оркестром. Наверное, даже он не мог объяснить, что движет людьми петь песни в ресторанах, какие такие психокомплексы.

Самой Инне Валентиновне такое к себе внимание со стороны мужиков вообще-то нравилось, но воспитательную работу в школе она раньше воспринимала несколько иначе. А тут больше пей, строй глазки мужикам, и следи, чтобы кто-нибудь из них тебя не затащил под лестницу заведения, с целью налаживания контактов, естественно. Но это тоже опыт, и надо постараться, чтобы это был положительный опыт. Вот только количество спиртного надо ограничивать, а то получится, как в той присказке: "Пьёшь до дна — проснёшься не одна". Подпустишь мужика близко — обязательно жди беды.

Инна Валентиновна смиренно несла свой крест:

— Иногда в жизни случается, что нужно рискнуть выйти за рамки. Обстоятельства требуют от меня всё новых личных жертв, и я несу их, не ропща, мысля лишь о процветании своей средней школы. Приходится привыкать к ресторанам и ночёвкам в гостинице. Помни Инночка, на этой работе надо быть мягкой, но твердой. Зато водка, находясь внутри организма, позволяет сглаживать внешние шероховатости жизни — научно доказано.

За то, что Инна Валентиновна безропотно несла свой крест, директор доплачивала ей 0,5 ставки педагога-организатора. Всё равно на эту должность никто, пребывая в здравом уме, не просился. Пока Инна кроме "воспитательной работы" ничего не организовывала, даже пьянки, и те, организовывал математик. Единственно, что удручало Инну Валентиновну, что трудно было скрыться от пристального взгляда своих учеников: посёлок был не большим, тут все и всё на виду.

В квартале, где находился ресторан и гостиница, только напротив, располагались дома, где проживали ученики школы Сеня и Федя, пострадавшие от произвола математика. Конечно, ребята могли неоднократно видеть, как зам директора ведёт в ресторан представительного вида мужиков или тёток, здесь же, в их тёплой компании чёртом крутился и математик. Наверное, его брали для массовости, раз никого не нашлось более солидного, чем он. Ребята давно изучили алгоритм посещения ресторана их педагогами и солидными городскими. К удивлению ребят на своих ногах никто из городских из ресторана не выходил: через несколько часов после начала пьянки, к ресторану подгребали завхоз и трудовик и на себе тащили солидных дядек и тёток в гостиницу, которая была довольно близко, всего квартал пройти.

— Смотри друг Сеня, — философски говорил своему другу Федя. — И эти люди нас учат!

— И не говори, друг Федя, — так же меланхолически комментировал уже привычную картину друг Сеня. — Куда мир катится? Точно Земля скоро наткнётся на мировую ось, и все помрём.

— Наш-то трудовик, смотри какой орёл, — отмечал очевидное Федя. — Смотри, как ту тётку за её сиську ухватил и тащит бедную, даже не вспотел, а в тётке кило сто точно будет. Тётка Зинка, жена его, опять ему люлей выпишет, за чужую сиську.

— Математик, как всегда, ты гляди, каким бодрым козликом вокруг них скачет, прямо электровеник, — уже без удивления отмечал такое дело Сеня.

— Наверное, он уже так проспиртовался, что его и не берёт, — предположил Федя.

— Я от тебя тащусь, сосед, — наставительно проговорил Сеня. — Просто он употребляет в меру, сам я слышал, как он трудовику втирал.

— Ага, — проявил эрудицию Федя. — А мера в переводе со старорусского будет 26 литров. Вот здоровье у мужика.

— Учителя, они такие, ничего с ними не делается — хоть дустом их трави, — обозначил свою позицию Сеня. — Сосед, хохму слышал: Фрол заявил, что после школы пойдёт поступать в пединститут. Говорит клёвая профессия: бухай, чмори учеников — чем не жизнь. Идиллия... вот он рай на Земле.

— Не, я лучше в армию пойду, — сплюнул Федя. — И забуду эту школу, как страшный сон. Мне к родной школе и приближаться не хочется — это тупо опасно для здоровья. Эх, года идут, а счастья нет!

Друзья глубокомысленно помолчали, но продолжали вести наблюдение над передвижением учителей и проверяющих.

— А вон с той бы тёткой, стройняшкой, что завхоз тянет, я бы замутил, — признался Сеня.

— Мутилка ещё у тебя не выросла, коллега, — намекнул Федя. — Пойду я лучше уроки доделывать. Что на этих алкашей смотреть? И тебе советую, а то вон от твоих озабоченных взглядов уже Инна Валентиновна смущается, покраснела вся.

Инна Валентиновна действительно смущалась от взглядов своих учеников, которым, как назло, пьяные компании с участием Инны попадались регулярно. Опять пересуды пойдут. А у этих учеников мамки любят доносы писать во все инстанции. Особенно они начали настойчиво писать после того, как их детки с какого-то перепуга выдраили до блеска туалет. По этому поводу даже комиссия из области приезжала, разбиралась, надувала щёки. Разобралась в этом же ресторане во всех вопросах. Сначала комиссия грозно сверкала глазищами, потом, после третьего фужера мнение комиссии резко изменилось: дородная председатель комиссии заявила, что так и надо поступать с учениками — не хотят учиться и думать головой, пусть учатся работать руками и привыкают к мытью туалетов. Всё и всегда просто. Всё и всегда лежит на поверхности. К чему плодить сущности. А мамок, кто пишет такие доносы надо самих заставлять мыть туалеты. Математик, согласно покивав, заверил председателя комиссии, что сам лично займётся этим вопросом с мамками — будут они у него не доносы писать, а драить сортиры.

А математик-то как разошёлся, развлекая тёток: договорился до того, что назвал встречу с ними "встречей с прекрасным". Это эти-то тётки прекрасные!? После такой "встречи с прекрасным надо долго приходить в себя, утром подлечиться пивасиком, чтобы руки трястись перестали и глаз дёргаться. А уж потом опять воспитывать подрастающее поколение. Эх, житие мое. Вот опять мы попались на глаза своим ученикам Караулову Фёдору и Бекетову Семёну. А мамка Бекетова Семёна любительница писать доносы. Председатель комиссии показала Инне ксерокопию письма мамки Семёна министру образования. Да, на такое письмо даже министру пришлось лично реагировать, о чём говорит грозная резолюция, начертанная министерской рукой: "Разобраться и доложить!"

Инна Валентиновна хорошо запомнила текст письма: "Министру образования области. Уважаемая Василина Наумовна! Обращается к Вам мама ученика средней школы посёлка Жупеево Бекетова Семёна. Сообщаю, что в подведомственной Вам школе педагогами грубо попираются основополагающие ценности нашего прогрессивного общества. Педагоги школы, цинично прикрываясь должностью учителя, самым бесстыдным образом издеваются над юными учениками, нанося подрастающему поколению невосполнимый урон и психологические травмы. Хочу привлечь Ваше внимание к вопиюще безответственному поведению некоторых, с позволения сказать, морально незрелых педагогов, изуверски наказывающих наших деток за малейшие нарушения режима, а точнее произвола, установленного группой неадекватных учителей. Куда смотрит администрация школы? Особенно разгульно ведёт себя явно неустоявшийся в моральном плане учитель математики, который заставляет деток мыть школьные туалеты, предварительно запугав наших деток до икоты. Упомянутый выше факт, как и другие факты, говорят о нравственном падении несознательного члена школьного коллектива. При этом администрация школы закрывает глаза на истинный облик зарвавшегося члена педагогического коллектива и его безответственное поведение, как в школе, так и в быту. Прошу Вас примерно наказать всяких отщепенцев, проникших в здоровый педагогический коллектив".

Увы, но таких доносов было не один-два, а несколько десятков за то время, что Инна работала в этой школе. Директор школы, как знала Инна Валентиновна, перестала на них реагировать, переложив все разбирательства с комиссиями на плечи Инночки. А печень-то она своя, а не казённая. Вот математику почему-то всё трын-трава, крепкие у мужика нервы, а печень вообще железная.

Зато у новой школьной психологини Дины Николаевны Образцовой, нервы ни к чёрту. Это уже поняли, как администрация школы, так и учителя, немного пообщавшись с Диной. Женщине уже стукнуло 30 лет, и должна она вроде пообтереться в школьных структурах, однако, эта дама постоянно демонстрировала всякие закидоны. Дина Николаевна имела в городе мужа Кузю, поэтому не должна бы особо страдать от женских психозов, но Кузя явно не старался, как следует, и Дина страдала. Может его не вдохновляло стараться над телом своей супруги? Фигура психологини действительно была, как говорят, на любителя. Если у склонных к полноте тёток жирок распределён равномерно, что даже нравится некоторым мужикам, типа, маешь вещь, а не косточки, то у Дины, её достоинства выпирали самым непонятным образом, подчёркивая то, что не надо было подчёркивать, и скрывали то, что не мешало бы выпятить. Грубо говоря, у Дины была отвратительная фигура на вкус основной массы мужиков. Может быть, из-за этого она и вдарилась головой в психологию. А психология, это со всех сторон наука подозрительная. Академик Павлов вообще не считал её за науку, вот нейрофизиология — это наука. А что изучает психология? Она якобы изучает работу мозга, так говорят психологи. Вот только как-то странно она его изучает.

У Дины Николаевны самой с психикой были проблемы, но она, как следует, начитавшись всякой разной психологической литературы, теперь имела в своей голове ядрёный коктейль из идей различных психологических школ и направлений, зачастую, противоречащих друг другу. Так как язык у Дины был подвешен как надо, и она любила поговорить, то в очередном школьном коллективе она нашла новые уши, в которые можно было вкладывать вековую мудрость науки психологии. Хоть язык у Дины мог работать без умолка, вот только её голос несколько подкачал. А кому понравится слушать темпераментную визгливую тётку, тарахтящую всё время на темы, которые никто не понимает. Вскоре коллектив учителей стал от неё прятаться. Не тут-то было. Дина вылавливала учителей на переменах в учительской комнате и пискляво вещала. Через некоторое время учителя перестали заходить в учительскую, что Дину несколько бесило: это что, их надо по одному в коридорах вылавливать, чтобы объяснить каждому всю глубину их запущенного психологического состояния.

В первые дни, как Дина стала работать в этой злосчастной школе, она пристально присматривалась к учителям. Да, уж. Как здесь всё запущено-то. Учителя и сотрудники в этой школе явно того. Обитель зла, а не школа. Дина скорбно качала головой. Вот математичка Мамошина: у неё же явный навязчиво-конвульсивный психоз, а она работает педагогом. У физрука Якушева наблюдается раздвоение личности, скорее всего на почве сексуальной неудовлетворённости. Зам по воспитательной работе страдает манией преследования, к тому же она скрытый алкоголик. Вахтёрша баба Серафима одержима галлюцинациями, ей везде черти мерещатся: хорошо хоть пока ещё отличает детей от чертей. Баба Серафима махровый консерватор: у себя в коморке всё время молится о спасении заблудших душ, упокоении почивших, исцелении немощных, наделении разумом скудоумных, избавлении от греха греховных, о прощении не желающих раскаиваться, о наделении учеников силой противостоять мирским соблазнам и искусу играть в компьютерные игры. Завуч явная шизофреничка, а у самой директрисы точно депресняк. У молодого математика заниженная самооценка: тихий весь такой, вежливый. Да здесь все мужики со странностями. Пожилой трудовик страдает нерешительностью, а завхоз патологической жадностью, настоящий клептоман. Придётся ей лично заняться этими учителями с целью корректировки их личностных качеств.

Начала Дина свою просветительскую работу с физрука:

— Мучают ли вас эротические сны? — стала допытываться она у учителя.

— Почему — мучают? — удивился физрук и как-то бочком отдалился от Дины. Это спасло его от другого вопроса психологини: "Скажите, осознание вашей неполноценности пришло к вам неожиданно, или развивалось в течение некоторого времени?"

На контакт не идёт — констатировала она — скрытен, сексуально озабочен. Вот с каким вожделением он смотрит на молодую физичку Тамару Троицкую, оценивающе так смотрит, наверное, уже в своих куцых мыслях совершает с ней всякие развратные действия. Всё по Фрейду, а Фрейд это голова. А бессовестная Тамара Фёдоровна, молодая физичка, не будь дура, строит глазки завхозу. Нуте-с, нуте-с. Ага, здесь у них любовный треугольник образовался. Странно, но Роман Викторович Бакшеев, которому строит глазки физичка, больше шепчется с завучем, которая шизофреничка. Ого-го, да здесь у них уже любовный многоугольник вырисовывается. Вот это страсти: Бразильский сериал вместе с Индийским кино. Хоть здесь и кипят страсти, но все учителя и сотрудники здесь, как на подбор, жалкие ничтожные личности. Вот чему они научат молодое поколение? Своим предметам? Так это не главное. Главное в жизни преуспеть.

Вдохнув побольше воздуха в грудь, Дина, находясь в учительской, когда ещё туда забредали учителя, толкнула перед коллегами программную речь:

— Коллеги, — бодро начала она. — На своих уроках, кроме изложения детям вашего материала, от вас требуется, чтобы вы обучали детей грамоте иного рода, а именно, способу преуспевания в жизни. Это сейчас главный тренд. Объясняйте детям, что секрет преуспевания прост — надо жить в этом мире в согласии самим с собой. И всё. Подрастающему поколению надо научиться своим сознательным подавлять подсознательное. Это следует из имманентной логики современных опорных идей и мотивов, ибо когнитивный диссонанс, переживаемый учащимся, является дискомфортом, от которого они стремятся избавиться, изменяя свои знания о действительности даже путём их фальсификации.