Лунная база потихоньку развивалась. Расширение масштаба добычи сырья, — грунта лунной "вечной мерзлоты", привело к несказанно обрадовавшим меня минералогическим открытиям, — обнаружению аммиачного и метанового льдов. Меня при прилунении, а я врезался в лунную поверхность вблизи вала внутри полярного кратера, занесло на участок с почти чистым водяным льдом, то есть из летучих при комнатных условиях компонентах присутствовал как раз только преимущественно водяной пар. Но в другом месте кратера обнаружился лёд со значительным, проценты от массы водяного льда, содержанием аммиака, метана, синильной кислоты и т. д. веществами. Видимо в кратер, за минувший с момента его образования срок, попадали мелкие метеориты и имела место быть возгонка и разделение веществ.

Основной блок базы я в конце концов закопал в лунный грунт, — под ним в процессе добычи минералов образовалась яма, куда и опустился модуль. Уровень радиации в кратере был невелик, — он создавался пришедшими из глубин звёздного неба над кратером космическими лучами. Солнечное же излучение, что электромагнитное, что корпускулярное, во внутрь кратера не попадало.

Я берёг холод, доставшийся мне вместе с минералами. Избегал теплового загрязнения кратера, ибо хорошо понял, что оно приведёт к наблюдаемым с Земли выбросам газообразных веществ. Так что излучал тепловой радиатор, что я изолировал ото дна кратера алюминиевым отражателем, всего сотню ватт, при мощности основной солнечной батареи около ста киловатт. Почти в тыщу раз больше. Разница в полученной и излучённой энергии запасалась в чистых веществах — химических "полуфабрикатах". Таких как триметилалюминий и тетраметилтитан, металлы в чистом виде, жидкий кислород и водород и так далее. Для рекуперации выделяющегося при химических и физических процессах тепла, а также разогрева добытого грунта использовался ТЭГи-теплообменники. Я добился, эволюционно непрерывно совершенствуя конструкцию ТЭГ-а КПД преобразования тепловой энергии, почти равного КПД цикла Карно, что свело тепловые выбросы станции к неощутимомой величине, с рассеянием которой справлялся радиатор скромных размеров. Если учесть, что грунт был охлаждён почти до температуры глубокого космоса, то такой высокий показатель эффективности моего производства чудом не был.

Накопив строительный материал, я возвёл запланированный и обсуждённый на десятке форумов трёхсотметровый радиотелескоп. Отладил его "методом Дарвина". Магнитный подвес поворотной платформы, благо что телескоп, благодаря невысокой лунной силе тяжести вышел лёгким — всего-то тысяча тонн масса, позволял быстро, и самое главное — точно наводить его на интересующий меня объёкт.

Испытав телескоп в радиодиапазоне, и убедившись, что мой конкурент гиганта из Аресибо вполне себе работает, и даже очень неплохо, я, глядя на данные о динамических и статических деформациях чаши радиотелескопа, задумался, а не расширить ли его диапазон? Задумано, — и практически сразу сделано. Комбинированным биолого-технологическим, точнее, плазменным напылением и полировкой чаши. Тысячи магнитных толкателей, корректирующих форму тарелки я установил ещё ранее, при её изготовлении, и запас по точности был громаден. Система автоюстировки позволила добиться почти идеальной параболы, а подсмотренное у рака-богомола "аппаратное" исправление дефектов изображения вывело разрешающую силу инструмента в идеал. Так что я, используя вместо ПЗС-матрицы свою суперсечатку, а также вполне технические устройства для приёма радиоволн и микроволнового излучения вплоть до теплового, благо что холод кратера позволял обойтись без охлаждения ИК-матрицы, получил в своё разпоряжение в буквальном смысле "суперглаз". Найдя в интернете координаты внесолнечных планет — возможных двойников Земли, я практически сразу различил диски этих планет, и спектры их атмосфер. Дальнейшие наблюдения показали, что практически на каждой планете, находящейся в "зелёной зоне" своей звёздной системы, есть жизнь! Лишь бы планета не была газовым гигантом. Я сумел даже различить, немного доработав своей "мультископ" до оптического интерферометра, построив в километре от него небольшой метровой апертуры вспомогательный телескоп, поверхность планеты! И узрел очертания её континентов и морей. А спектр отражённого поверхностью континентов излучения, изобилующий хоть и не тождественными, но очень похожими линиями поглощения, характерными для фотосинтезирующих растений, окончательно убедил меня в открытии внеземной жизни! Ну, а процентное содержание кислорода в атмосфере планеты — тяжёлого аналога Земли, 32%, говорило само за себя.

Побыв "астрономом" и "астрофизиком", я переместился на свою марсианскую станцию и занялся её подготовкой к встрече с планетой.

Глава 14: Закон Мура — не мура!!!

Мои подопечные наконец достигли северо-восточной научной стации обойдя по широкой дуге посёлок Черский, во избежание, так сказать, ненужных проблем. На лыжах. Зашли на территорию станции и сразу направились к административному зданию.

Научный руководитель станции, Сергей Зимов, был занят. Новоприбывших встретил его сын Никита, математик по образованию, нынешний директор Северо-Восточной научной станции РАН. После тяжёлых переговоров, Никита допытывался каким транспортом прибыли в посёлок гости, Игоря зачислили на должность егеря. С испытательным сроком. Сергей, которого я обещал консультировать, назвался продвинутым компьютерщиком, можно сказать, даже хакером. Жена Игоря назвалась домохозяйкой, и соответственно Таня стала считаться её и Игоря племянницей, чем вызвала ревность у своей настоящей матери.

Новоприбывшим выделили жильё. В общежитии. Но мои путешественники, с моей подачи, облюбовав брошенный дом в посёлке собирались заняться его ремонтом и обустройством. Угу, на арктическую зиму глядя. Никита посоветовал не страдать фигнёй и селиться пока в общежитии.

Ближе к вечеру прибыл и сам Сергей Зимов, устроивший назвавшемуся егерем Игорю форменный допрос. Впрочем, ему было важнее "ехать, а не шашечки", т. е. наличие помимо паспорта, у Игоря документа, подтверждающего заявленное образование. После придирчивого собеседования, прошедшего благодаря моим подсказкам вполне успешно, Игорь был окончательно утверждён в должности.

Таня, занимавшаяся во время похода самообразованием, однажды поинтересовалась у меня, как получается, что я столько всего знаю?! Во всём разбираюсь? На что я ответил, что на самом деле я мало знаю того, что требовалось бы знать, но я это понимаю и обнаружив свою некомпетентность по тому или иному вопросу, её устраняю. И поскольку мой разум не скован цепями физических ограничений человеческого мозга и его немощями, типа неустойчивой памяти, то моё развитие идёт согласно закону Мура. То есть мои знания, практические знания, а не только теория, каждый месяц удваиваются. Ну, а в отдельных областях, типа разработки молекулярных "машин", и того, растут не по дням, а по часам.

— Чем больше знаешь, при условии, что ёмкость мозга физически не ограничена, тем, Таня, быстрее усваиваешь новое. Более того, достоверно установленные знания играют роль фильтра, позволяющего сходу оценивать полезность получаемой информации. Вот возьмём к примеру, Ваш походный синтезатор "Мидас". Когда я его создавал, то 99% всей работы по его конструированию и отладке были проделаны в тот самый день, когда я его вам вручил. Хотя к подобному устройству я шёл почти полгода. Помнишь ту массу, которой я тебя кормил, при бегстве из НИИ? Тогда я и задумался впервые о необходимости научиться делать искусственную пищу.

Сейчас же я почти каждый день делаю крупное открытие, а каждую неделю, — пожалуй что и нобелевского уровня. Объём работы, при создании новых устройств просто невообразим, но я справляюсь. Пример, помимо известного тебе синтезатора, это и мои супераккумуляторы на электронной хромоплазме. Фактически, по энергоёмкости, они располжены в "пустыне энергий", диапазоне энергий, заключённых между энергиями химических связей и энергиями атомных ядер. Заполняют собой эту пустыню. Последняя моя модель превысила по плотности запасаемой энергии на единицу массы вещества аккумулятора атомарный водород в двенадцать тысяч раз. Но это ещё что! — похвастался я своими успехами. У меня на подходе штука, что превратит ваш синтезатор из прототипа в точную копию того аппарата, что изобразили Стругацкие в романе "Трудно быть богом". Конвертор химических элементов Болотова-Экстера. Хоть Болотов и не рассказал ничего практически ценного о своём изобретении, его "теории" это скорее метод ввести в заблуждение, нежели прояснить обнаруженные им эффекты, я в сути происходящих процессов разобрался, и создал "конвертор элементов" — мечту средневековых алхимиков. Золото из свинца теперь можно производить вполне в индустриальных количествах! Получиться оно чуть дешевле по затраченной энергии, чем реальная добыча золота в природе. Для меня на моей лунной базе это актуально, ибо нужных химических элементов часто не хватает.

Таня выслушала меня и спросила:

— А почему у нас, людей, так не получается?

— Ну почему не получается?! — удивился я. Были в истории типы, знавшие и умевшие очень много. Тот же Тесла, к примеру. Другое дело, что у них был вполне определённый физический барьер — их мозг, который и задавал границы возможного. У меня таких границ нет, хотя уже вырисовываются другие.

— Какие? — сразу же заинтересованно спросила Таня.

— Я начинаю постепенно утрачивать "человекомерность" психики. Постепенно ухожу от своего человеческого начала. Я ведь, в своём исконном виде, Таня, вряд ли смог бы сходу научиться с тобой разговаривать, и даже понять, что тебя нужно спасать, не смог бы. Благодари своего предшественника, что провалился в то болотце и дал мне свою личность. Таня, представив себе это, зябко поёжилась, несмотря на тепло жарко натопленного помещения, где расположились на отдых путешественники.

* * *

На следующий день Игорь ушёл вместе с Зимовым осматривать хозяйство. Изредка консультируя его, я поддерживал реноме егеря. Держался Игорь молодцом, не побоялся войти в вольер к зубрам. Я его, предчувствуя проверку со стороны дотошного руководителя, заставил захватить с собой немного чёрного хлеба и соли. Так что, предложив своим новым подопечным нехитрое угощение, Игорь благополучно избежал со стороны рогатых тварей проявлений недовольства. Показав хозяйство, Сергей Зимов дал первое задание, — осмотреть изгородь на предмет возможных повреждений и подсчитать число волков по следам. Игорь взял свои лыжи, ружьё и пошёл выполнять первый наказ. Суперлук пока решили не светить и спрятали в укромном месте. Зимов, почему-то посмотрев ему во след, покачал головой.

Серёга, назвавшись хакером, сразу же получил нагрузку — протестировать компы, осмотреть накопившееся старое компьютерное железо на предмет какого-либо полезного применения.

Таня и Валентина пошли смотреть заброшенное строение, в котором первоначально хотели было селиться. От идеи обзавестись своим жильём они не отказались. Ещё бы! С моей подачи, ремонт и обустройство жилища даже не смотря на начавшуюся арктическую зиму, не выглядели невозможными.

Местное правительство, в лице Никиты Зимова, возражать против "жилищной утилизации" брошенного домика не стали.

Подсвечивая себе мощным фонарём-прожектором, две отважные девушки вошли в заброшенный дом, быстренько отыскали синтезатор, припрятанный вчера, и Таня достала из него выращенную за ночь электропилу, с... ядерным источником энергии. Мечта лесоруба — пила не требующая заправки и пилящая, пилящая, пилящая... Отталкиваясь от собранной на многочисленных форумах, посвящённых бензо— и электропилам, как российским, так и иностранным, инфы, я сгенерировал концепт "идеальной пилы", с предельно возможным сроком службы без ремонта. Результат моих изысканий сейчас держала в руках Таня.

Щелчок выключателя и цепь пилы бешено завертелась, издавая едва слышный сухой шелест. На боку пилы, несколько напоминавшей "Хуксварну", гордо мерцала выписанная ярко-алой краской надпись-название "Дружба Forever".

Осмотрев ещё вчера глазами Тани и Валентины заброшенный домик, я составил план его реконструкции. Первоначально нужно было удалить сгнившие брусья и балки.

Таня подошла к первой намеченной жертве — межкомнатной стенке и легким, непринуждённым движением инструмента удалила сгнившие части. Валентина, орудуя ломиком, "разобрала" сколоченные доски на отдельные части и вынесла их на улицу, сложив у крыльца дома, очищенного перед этим от снега.

Где-то в середине "ночного" дня к работающим девушкам подошёл местный житель — американский зоолог, приехавший изучать выживание "интродуцированных", то бишь, возвращённых обратно, копытных в условиях колымской зимы. Задумчиво так посмотрел на Таню, деловито режущей гнилые брёвна на дрова из стены домика, и наконец задал вопрос:

— What is this? What brand? (Что это? Какая марка?)

Валентина, укладывавшая поленья в штабель, обернулась на его и недоумённо пожала плечами. Таня продолжала орудовать инструментом, издававшем при соприкосновении с деревом еле слышное жужжание, не замечая американца. Тот немного обиделся и тщательно подбирая слова повторил вопрос по-русски:

— Чито это за инструмент? Кто его изготовител?

Таня выключила пилу, и держа её в руках, показала бок с надписью американу. Тот понял только слово "forever", чему-то заулыбался и пошёл к себе, ибо уже успел замёрзнуть. Мои же девушки, совершенно не обращая внимания на тридцатиградусный мороз и темноту, при свете мощного фонаря "Лампа Ильича", ещё один мой бренд, на этот раз на пальчиковых хромоплазменнных аккумуляторах "Уран", три штуки, пятьдесят тысяч ампер-часов каждый элемент, продолжили ваять своё новое жилище, точнее освобождать его от ненужных частей.

Вечером Таня и Валентина вернулись в общежитие, в столовую, и присоединились к ужинающим Игорю и Сергею. Постепенно завязалась беседа с другими обитателями посёлка.

Говорили о разном. Собеседники моих подопечных аккуратно, всёж они в своей массе были людьми с научными степенями, вдобавок сформировавшиеся в англоязычной культуре, пытались "прощупать" на предмет интересов и целей прибытия в посёлок. Собственно, на лицах собеседников читался лёгкий скепсис при любых попытках Серёги и Игоря выдать объяснение. С другой стороны, мои подсказки позволили всем "туристам" выглядеть на уровне.

Судя по характеру беседы, в покое моих пришельцев не оставят, и будут до победного конца допытываться, кто они и откуда. Нужно было строчно разрабатывать правдоподобную легенду. У меня уже были более-менее проработанные заготовки, связанные с прежним местом службы Игоря.

Тот самый американ, что пытался выяснить у Тани марку пилы, теперь тщательно выспрашивал её, незаметно для собеседницы тестируя её умственный уровень. Пила его заинтриговала. Нужно было срочно исправлять прокол, создавшийся из-за моего неуёмного чувства гордыни, особенно развившегося в последнее время в связи с целой серией оглушительных успехов. Поэтому я активировал "Мидас" и принялся делать копию "Дружбы", на этот раз без техноизвращений типа "индуктора Росси", с обыкновенным фосфат-литиевым аккумулятором в качестве источника питания. Правда аккума должно было хватать всего на час работы. Саму пилу, с ядерной "батарейкой", я оборудовал биометрическим датчиком, исключавшем её запуск посторонними, а также позволявшего отслеживать положение инструмента и даже запустить процесс его самоликвидации. Уничтожать свой шедевр не хотелось.