Я попыталась стряхнуть с правой руки двух слонов и небольшого слоненка. Безуспешно. Левой руке повезло не больше. Вялая попытка открыть глаза успехом не увенчалась, зато привела только к такому усилению рези, что я невольно охнула.
— Уважаемый пациент, прошу не двигаться, — мягко сказал в уши бесплотный синтезированный голос. — Медик проинформирован, появится через минуту.
Медик? Что случилось? Где я, в больнице? И, на довесок, кто я? Перепила вчера в баре? С кем? По какому поводу?
Память вернулась резкой вспышкой. Шаттл. Полет. Авария на орбите. Изменение маршрута. Экстренная стыковка. Что-то произошло в том коротком коридорчике, через который мы перебирались с шаттла на станцию. Что именно? В памяти осталось только ощущение внезапного панического ужаса.
— Мисси... — прошептала я плохо слушающимися губами. Тишина в ответ. Наглазники... На лице ощущалось то же самое давление, что и на всем теле, совсем не такое, какое создают окуляры. Где я, по-прежнему в космосе? Судя по головокружению, я в невесомости. Почему я не могу пошевелиться и что так сильно давит на все тело от макушки до кончиков пальцев ног? Почему не открываются глаза — я что, ослепла? И что за неудобство ощущается в паху?
— Лиза Сомелье! — раздался где-то рядом, но как-то глухо глубокий женский голос. — Ты слышишь меня? Ты меня понимаешь? Если да, сожми правый кулак.
Я решила пока что отставить раздумья и пойти на контакт с окружающими. Ага, первый контакт человека с инопланетянами... Тьфу. Что за чушь в голову лезет? Я сосредоточилась на правой кисти. После некоторого колебания, преодолевая сильное сопротивление, кулак сжать удалось.
— Замечательно. Лиза, сейчас я освобожу твои глаза. Ты в кислородной маске и компрессионной пленке. Ты не можешь нормально двигаться. Это в порядке вещей. Твои глаза также заклеены медицинским клеем и не открываются. Не бойся. Ты в полной безопасности и под пристальным медицинским наблюдением. С тобой не может случиться ничего плохого, самое страшное уже позади. Ты понимаешь меня? Попробуй сказать голосом.
— Понимаю... — прошептала я. Губы слушались уже лучше.
— Вот и отлично. Молодец, девочка, отлично держишься. Ты сильная и смелая, с тобой все хорошо. Приготовься, сейчас глаза немного пощиплет, а потом ты их откроешь.
Я напряглась, но в дополнение к уже привычной и быстро ослабевающей рези не почувствовала почти ничего. Что-то мягкое и влажное коснулось век, протерло их, и несколько секунд спустя я сумела наконец-то взглянуть на свет дневной. Ну, или на искусственный, неважно.
Когда зрению более-менее вернулась резкость, оказалось, что меня окружают матовые стены. Приглушенное, если не сказать сумрачное освещение скрадывало детали, да их и не имелось. Ну, почти. Кое-где из стен торчали шланги и провода, в одном месте помигивал какими-то значками экран, а где-то сбоку виднелся непонятный клубок ремней на штангах. Пошевелиться я по-прежнему не могла. Руки оставались вытянутыми вдоль тела, шевелить конечностями и головой мешала какая-то упругая сила.
— Привет, дорогая, — в поле зрения вплыло женское лицо: блондинка с правильными, но довольно холодными чертами лица и очень короткой стрижкой ежиком. — Я Вероника, хотя друзья зовут меня просто Ника. Поскольку нам с тобой придется подружиться, можешь сразу называть меня именно так. Я тебя стану звать Лизой, "мисс Лиза Сомелье" слишком длинно. Ну, как самочувствие?
— Кошмарно... — речь давалась мне все лучше, хотя нижняя челюсть почти не двигалась. — Что... где я?
— Медицинский отсек для людей на борту корабля Стражей "Тройная спираль". Что последнее ты помнишь?
— А-а... Что-то случилось в шаттле? Помню, как мы перебирались на какую-то станцию, а потом... потом ничего не помню.
— Ожидаемо. После потери сознания кратковременная память — полминуты-минута — обычно пропадает. И хорошо. Не произошло там ничего такого, что следовало бы помнить.
— А все-таки...
— Произошла серия событий, начиная с взрыва мины в шлюзовом отсеке. Около трех минут ты без защиты находилась в условиях практически нулевого давления. В почти чистом вакууме, иными словами. Твой спутник спас тебе дыхалку и вообще жизнь, но такое бесследно не проходит. У тебя массовый разрыв капилляров в коже по всему телу, а также в глазах и слизистой носоглотки. Чтобы избежать тромбоэмболии, мы упаковали тебя в компрессионную пленку. Она стискивает все тело, препятствуя отрыву тромбов и попаданию их в кровоток. Ты наверняка чувствуешь давление на коже. Параллельно тебя накачали антикоагулянтами. Учти, что в ближайшее время тебе совсем не стоит даже царапаться. Остановить кровотечение будет нелегко. Так что поберегись. Ну что, оклемалась немного? Как самочувствие?
— Дышать больно, — пожаловалась я. — В груди жжет...
— Все та же проблема. Пока Ати решал проблему с воздухом, ты какое-то время дышала вакуумом. К счастью, давление падало относительно медленно, так что легкие тебе внутренним давлением не разорвало. Однако капилляры в бронхах и альвеолах все равно слегка полопались. Хорошо, что мозг не пострадал. Ты принимала какие-то медицинские препараты перед аварией?
— Ну... Аттила дал какой-то аэрозоль от тошноты.
— Великолепно. Значит, он тебя спас дважды — такие препараты повышают насыщение крови кислородом, что позволило тебе проще перенести отсутствие дыхания в течение нескольких минут. Учитывая, что он спас весь шаттл своей героической операцией в космосе, ты ему уже трижды должна. Кстати, хочешь на себя посмотреть? Вид весьма запоминающийся. Ну-ка, сейчас пристрою тебе стеклышки. Приготовься к незабываемой трансляции.
Несколько секунд спустя на моих глазах устроились какие-то чужие наглазники, дешевые и дрянные, судя по качеству изображения. Впрочем, все, что надо, показали и они. Камера-источник трансляции медленно перемещалась вокруг моего тела... чуть не сказала "трупика", поскольку даже мертвецы иногда выглядят лучше. Я висела, в раме, со всех сторон зафиксированная ремням, совершенно голая. Только промежность закрывала небольшая конструкция с тянущимся из нее до стены шлангом. Мое тело плотно обтягивала блестящая прозрачная пленка, стискивая его так, что четко выделяла каждую складку кожи (что у меня с талией? там же минимум два кило лишних!) Все тело покрывали жутенькие сине-желтые разводы синяков, словно меня долго и усердно били палками или хлыстами. Глаза даже сквозь линзы наглазников выглядели кроваво-красными из-за густой сети лопнувших капилляров. На висках и под ушами виднелись подозрительные красные полосы. А самое главное — меня обрили! Наголо! Все та же проклятая пленка стискивала голову и лицо, оставляя открытыми только глаза да еще, вероятно, рот с носом, сейчас скрывающимися под дыхательной маской. Моя прическа!! Я никогда не занималась отращиванием длинных волос, но к тому, что имела, относилась с большим уважением. Какая сволочь меня так изуродовала?!
— Как ты себе нравишься? — весело хмыкнула где-то сбоку Вероника. — Как говорят у вас на Земле, краше в гроб кладут.
— Зачем... голову обрили?
— Пришлось. Чтобы дать хоть какую-то атмосферу для дыхания, Аттила примотал тебе к голове санитарный пакет изолентой. А аварийная изолента — такая штука, которая принципиально не отлепляется. Особенно от волос. Скажи спасибо, что прической отделалась, от кожи лента только с самой кожей отдирается, как здесь, — она коснулась моего лица там, где находились красные полосы. — Невелика цена за возвращение с того света, не находишь? И вообще, в местных краях принято обривать голову наголо или под ежик, как у меня, в том числе девушкам. Куда удобнее со шлемом возиться. Кстати, твой спаситель в жилом отсеке мается, переживает, не зря ли с тобой в бездыхе кувыркался. Позвать его, чтобы успокоился?
— Нет! Я же голая!
— Милая моя, он тебе трижды жизнь спас. Ты ему как минимум три этти должна, а может, и тридцать. А вдруг он любитель латекса? Тогда ему и посмотреть на тебя приятно будет... ну, если он еще и некрофил. Так позвать?
— Убью!.. Ой. Извини. Пожалуйста, не надо. Что такое "этти"?
— В линго, которым пользуются внезы, слово обозначает любые занятия сексуального характера, в том числе непосредственную копуляцию, но не только. Ну ладно, как хочешь. А теперь давай познакомимся по-настоящему. Сейчас я покажусь целиком. Как относишься к индийской мифологии, дорогая моя?
И Вероника вплыла в мое поле зрения.
Вся.
Сначала я подумала, что несчастные глаза меня подводят и просто не могут нормально сфокусироваться. Ну, или у меня глюки после шока и лекарств. В том месте, где у нормальных женщин начинается талия, обнаженный торс хрупкой блондинки переходил в длинный змеиный хвост. Хвост оживленно метался по отсеку, цепляясь за какие-то петли и выступы на стенах. Я читала о нагах — полуженщинах-полузмеях — в какой-то книжке сказок. Если бы они существовали в реальности, то выглядели бы совсем как Вероника — с той разницей, что у наг, кажется, имелось две или три пары рук. Какое-то время я ошеломленно хлопала ресницами, пытаясь понять, на что я смотрю.
Насладившись эффектом, Вероника обвила меня хвостом и прильнула ко мне верхней частью тела, обнимая руками и заглядывая в глаза. Двигалась в невесомости она невероятно грациозно и естественно, словно угорь в воде, а ее тело ощущалось мягким и теплым даже сквозь стискивающую тело пленку.
— Ну как, дорогуша, нравлюсь?
— Что... кто... кто ты такая?
— О! — она явно продолжала наслаждаться. — Неужто ты о нас никогда не слышала? Вы называете нас Стремительными, хотя, между нами, девочками, название совершенно дурацкое. Мы Стражи. Ну, те злобные инопланетяне, которые столько лет вами исподтишка манипулировали. Сообразила?
Она слезла с меня и отплыла к монитору у дальней стенки.
— Меня на борту нет. Ты видишь один из моих дронов с дистанционным управлением, — уже серьезно сказала она. — Разумеется, на деле наша раса выглядит совершенно иначе. Внешний вид дрона — компромисс между обычным обликом и необходимостью общаться с людьми. Наши клыки и когти слишком сильно ассоциируются у вас с опасными хищниками. Мы предпочитаем не показываться в натуральном виде, чтобы не вызывать ненужных подсознательных эмоций. Но от хвоста я отказываться не намерена даже из дипломатичности.
— Я слышала о Стремительных, — губы и язык повиновались мне все лучше. — Даже фильмы смотрела. Знаю, как выглядите по-настоящему. Думала только, вы используете человекообразных дронов. И не надеялась, что увижусь так быстро. Или что вообще увижусь.
— Я тоже встречу не планировала. Но так получилось, что я случайно оказалась рядом на временной парковочной орбите. Поскольку происходит что-то чрезвычайно странное, Стражи заинтересовались ситуацией. Кумрина, предводительница нашего прайда, попросила взять тебя под временную опеку. Вероятно, ты ничего не значишь сама по себе, но все-таки будет обидно, если тебя прикончат до того, как мы полностью поймем твое место в картине. Боюсь, тебе придется задержаться на борту "Тройной спирали". Твое начальство в курсе ситуации. Можешь считать, что получила отпуск по болезни.
— Мои наглазники. Можно их? Хочу пообщаться с Мисси...
— Невозможно, извини. Они уничтожены.
— Как уничтожены? Почему?
— Мы предполагаем, что именно на их сигнатуру была настроена ловушка. Что их сближение с миной и вызвало взрыв. Иначе не объяснить.
Ника снова скользнула ко мне и заглянула в глаза.
— Осознай, дорогая, что тебя только что пытались убить. Именно тебя, хотя убийц не остановили бы и сопутствующие жертвы. Так что сейчас мы принимаем все меры, чтобы они не добрались до тебя еще раз. Я не сказала сразу, но сейчас мы находимся на расстоянии примерно трех тераметров от Терры, высоко над плоскостью эклиптики, в полном стелсе. Общаться с Мисс Марпл тебе сейчас довольно затруднительно, в первую очередь из-за примерно трехчасовых задержек радиосигнала в одну сторону.
— Но...
— Достаточно вопросов, — Ника несильно щелкнула меня пальцем по лбу. — Я тебя разбудила, чтобы проверить состояние сознания. Мозг не поврежден, когнитивные функции в норме, что главное. Как квалифицированный ветеринар заявляю: жить будешь. Однако придется повисеть в компрессионной пленке еще примерно терранские сутки, чтобы химия сделала свое дело. Раньше выпустить никак не могу — тромбики в сосудах поотрываются, и здравствуй, закупорка артерий. Бодрствовать при этом не только необязательно, но и вредно. Так что спокойной ночи, моя милая. Приятных снов.
Она провела твердым кончиком хвоста мне по лбу, темени, затылку, потом вниз вдоль позвоночника, вызвав странную, но приятную дрожь, и отстранилась. В воздухе, идущем через маску, почувствовался странный запах, и я медленно опустилась в глубины сна еще до того, как успела запротестовать.
Следующее пробуждение оказалось куда менее драматичным, чем первое. Слоны на мне уже не сидели. Ощущение тугой тяжести в теле по-прежнему оставалось, но, странное дело, уже почти не воспринималось как неудобство. Разлепить глаза удалось уже со второй попытки, резь в них пропала. Газовая маска с физиономии тоже исчезла. В груди по-прежнему жгло, но вполне умеренно. Я проморгалась как раз вовремя, чтобы заметить, от моей левой руки отнимают инъектор.
— Чао, подруга, — весело сказала мелкая голая девчонка лет пятнадцати на вид, отталкиваясь от меня и запихивая устройство в ящик на стене. Ее череп был гладко выбрит, а половину лица закрывали наглазники како-то странного дизайна. — Очухалась?
В ее английском звучал какой-то странный акцент, который я не смогла опознать, а оттенок кожи и видимая часть лица могли принадлежать индианке.
— Привет, — коротко откликнулась я. — Я в норме.
— Вот и замечательно. Я Кали, врач. Вероника меня согласилась из Пояса на Терру подбросить, мне на очередной терранский сертификат через два дня экзамен сдавать. Но тут такой шикарный случай попрактиковаться выпал, что я не удержалась. Болит что-нибудь?
— А где... Вен... Вер...
— Ника? В смысле, Вероника? А кто ее знает. Где-то болтается по Системе. Может, их база в паре кликов от нас висит, только мы не видим, а может, в десятке тераметров отсюда. Но если имеешь в виду ее дрона, который тебя вчера обхаживал, то он за стенкой закреплен, неактивный. Если соблаговолит подключиться, поболтаете. Если нет, то нет. Привыкай. Ну что, выглядишь ты по-прежнему неаппетитно, об этти даже не заикайся, но на свежий воздух тебя из консервов вытащить уже можно.
К концу ее тирады я уже сообразила, что имею дело ни с какой не девчонкой, а с вполне взрослой женщиной-внезом. Странно было осознавать, что Кали, мелкая даже по сравнению с миниатюрной мной, на самом деле может оказаться даже старше меня. Однако вела себя она вполне уверенно. Я с некоторым страхом ждала процедуры освобождения от пленки — а вдруг порежут мне кожу? Однако же никакие лезвия в процессе не участвовали. Кали выдернула из промежности хреновину с катетерами (брр, те еще ощущения!) и просто провела какой-то вибрирующей палочкой по бокам. Пленка послушно распалась по той же траектории.
