"Чудно". — Улыбнулся шутник. И обратился к водителю с вопросом. — У вас крепкие нервы?
Тот пожал плечами: — Не жалуюсь.
— Тогда огромная просьба, ехать, никуда не сворачивая. Просто держать курс. Сможете?
Водитель глянул на пустое шоссе: — Принято.
Андрей вновь прикрыл глаза, вызывая видение.
Возглас встревоженного шофера уведомил. Все идет, как задумано.
— Прямо, я сказал. — Рявкнул Ильин, предупреждая движение водителя. А вздрогнуть было от чего. Прямо им в лоб летел многотонный грузовик. Ревя тепловозным клаксоном и мигая громадными, как глаза дракона, фарами. Рулевой Мерседеса сжался в комок, но, не в силах нарушить приказ, удержал руль.
Несущиеся встречными курсами авто сблизились в долю секунды. Хромированная стена выросла перед глазами, закрывая окружающий мир, и вдруг исчезла, промелькнула мимо и сквозь.
И опять впереди только проплешины заляпанного ямочным ремонтом асфальта.
Визг тормозов и свист теряющих сцепление с дорогой покрышек подтвердил. Водитель едущего позади "Эклипса" к испытанию оказался не готов. Повинуясь рефлексу, он рванул руль, уходя от неминуемой гибели, и полетел навстречу закономерному финишу. Совершать подобные маневры на скорости сто пятьдесят километров в час не рекомендуется ни в одном учебнике по вождению.
Форд вылетел с дороги и плавно, словно взлетающий альбатрос, унесся на встречу с горизонтом. Однако сила тяжести подвела. Цапнув откос, авто изобразил неправильную бочку и закрутился по насыпи, превращаясь в груду искореженного металла.
"...Выдали Ванечке "клифт" полосатый". — Не к месту процитировал Андрей классика шансона. И закончил. — Будем надеяться, подушка сработала.
Остаток пути ехали уже спокойно. Лимузин замер у входа в неприметную кафешку.
— Доброго пути. — Попрощался Ильин ГАИшной присказкой, выбираясь из уютного нутра VIP-такси.
— Желаю удачи, Ваше Величество. — Отозвался кучер шагнувшему к дверям пассажиру.
Уже потянув на себя дверь, Андрей с удивлением сообразил, что в запыленном окне отразился не лаковый бок автомобиля, а изогнутая в немыслимый крендель стальная рессора и большое, с частоколом спиц, колесо кареты.
"Вот и добрались". — Выдохнул путешественник, склоняя голову под низкой притолокой.
Дверь отворилась, впуская нового гостя, звякнул колокольчик. Андрей зажмурился, привыкая к полутьме таверны, и недоуменно оглянулся. Еще недавно уютное и обжитое, сейчас помещение несло следы ожесточенной схватки. Перевернутые скамьи, разбитый шкаф, густой дым от горелой выпечки ...
Взгляд наткнулся на темное пятно, разлитое возле стойки. Шагнул вперед и увидел лежащего навзничь трактирщика. Из разбитой головы натекла уже приличная лужа темной, почти черной крови.
Понимая, что хозяину уже не помочь, Ильин развернулся и двинулся к выходу. Подобрал оброненную кем-то широкополую шляпу и нахлобучил на голову, скрывая обруч королевской короны.
Выйдя наружу, увидел, что разительно изменился не только интерьер трактира. Исчезла и залитая светом осенняя улица. Пустой, с несколькими промерзшими на сыром осеннем ветру деревцами, двор, косо болтающаяся на стене из белого известняка вывеска.
"Пьяный Вепрь". — Разобрал Андрей надпись под игриво ухмыляющейся клыкастой мордой зверя, намалеванную на темной от времени и дождей жестянке.
— Вот тебе и вепрь... — Вырвалось у озадаченного правителя. Привыкая к новому виду своего такси, осмотрел стоящий перед входом экипаж. Заляпанная потеками грязи, пыльная карета с двойкой пятнистых, непонятной масти лошадей. Спутник, правда, почти не изменился. То же серьезное, чуть добродушное лицо, однако, сейчас оно выражало некоторую озабоченность.
— Поторопитесь, Ваше королевское величество. — Произнес кучер с высоких козел. — Они возвращаются. Возможно, заметили нас. Нужно уезжать. Немедленно. Возница всмотрелся вдаль. — Не менее десятка...
— Кто? — Крикнул Андрей, распахивая неудобную дверцу экипажа.
— По виду ландскнехты. — Отозвался кучер, взмахнув кнутом. Не дожидаясь, когда король захлопнет дверцу, щелкнули о спины лошадей вожжи. Карета дернулась, затряслась по истертому булыжнику двора.
Выбравшись на проселочную дорогу, экипаж, качаясь и норовя завалиться в глубоких выбоинах, двинулся к виднеющимся вдалеке зарослям. Андреас покрутил головой, пытаясь углядеть, кого так испугался кучер. Не сумел и откинулся на жесткое сидение. Бархат, покрывающий обычный войлок, спасал слабо. От неимоверной тряски зубы начали выстукивать канкан.
"Н-н-афиг надо, т-такой ехать". — Ругнулся вельможный пассажир, прицепил шпагу и накинул слабо спасающий от осенней прохлады плащ. — Лучше уж пешком. Но скорость не уменьшалась. Более того, вскоре дорога пошла под уклон, и лошади понеслись быстрее, уже под крики пытающегося удержать их возницы.
"Тормоза, похоже, никакие". — Андрей поежился, представив, как летит по обшитой светлым шелком кабине. Распахнул дверь и попытался перебраться к слуге. Едва не оборвав перевязь, сумел забраться на узкое сидение, возвышающееся над сводчатой крышей. А кучер, уже стоя, из всех сил тянул вожжи.
— Ну-ка. — Андрей вырвал у него упряжь. Лошади хрипели, задирая морды от разрывающей пасть боли, однако, замедлить ход были уже не в силах. Карета набрала инерцию, и всей своей массой подгоняла обезумевших животных.
— Поздно. — Заорал кучер. — Бросьте, Ваше величество. Нужно прыгать, пока не поздно, прыгать...
— Хрен ты угадал. — Ильин бросил взгляд на дорогу и понял, что послужило причиной бешеной скачки. Позади них, отстав метров на пятьсот, неслась группа всадников. Развивающиеся плащи, надвинутые шляпы. А главное, блестящие в руках шпаги.
— Похоже, они всерьез намерены нас догнать. Эй, любезный, как у вас с нервами? — Вновь поинтересовался он, перекрикивая стук копыт и вой ветра в ушах.
Спутник автоматически отозвался. — Не жалуюсь, — и вздрогнул.
— Не пугайтесь. — Успокоил Андрей, оставляя бесплодные попытки сдержать повозку. — Ничего такого не будет. Нам просто нужно перепрыгнуть на лошадей и обрезать постромки.
Возница замотал головой, выражая сомнение в выполнимости озвученного плана.
— Ну, не пойдешь, так я один... — Прорычал король, ненароком цитируя поэта.
Примерился и в сумасшедшем прыжке сумел оказаться на спине лошади. Вцепился в хлопающую по лицу гриву, прижимаясь к шее скакуна. Под ним словно несущийся вразнос двигатель ходили мышцы животного. Король рванул из-под спутанного плаща клинок, намереваясь разрубить постромки. Однако то, что актеры в кинофильмах делали легко и просто, в жизни оказалось исполнить куда сложнее. Плохо заточенные грани не желали рубить жесткую кожу.
"Вот она, проза жизни". — Ругнулся наездник, с трудом удерживаясь на трясущейся спине лошади.
Дорога начала медленно поворачивать. В душе возникло отчетливое понимание неизбежности крушения.
Андрей обернулся и увидел, что возница уже исчез со своего пьедестала и, словно бесформенный куль, катится по каменистой обочине. Судя по тому, как его тело швыряет о неровности почвы, шансов остаться в живых у каскадера почти не было.
Лошади неслись дальше, входя в поворот, карета накренилась, колеса оторвались от дороги и конструкция начала заваливаться на бок.
"Пора". — Решилcя Ильин и рванул ворот плаща. Лопнул крючок, тяжелая ткань хлопнула по спине, словно раскрывающийся купол, вырвалась и полетела назад.
— Пошел. — Заорал десантник, сполз на бок и, бешено перебирая ногами, понесся рядом с лошадью, рискуя попасть в жернова мелькающих копыт. Сверкнул налитый кровью, кажущийся невероятно огромным, глаз, и вот уже инерция оторвала Андрея от лошади. А еще через мгновенье ноги заплелись, и он кубарем покатился по сухим зарослям прошлогодней полыни.
В себя пришел, когда стих топот волочащего за собой обломки кареты лошадиного дуэта, и пронеслись следом преследователи. Он открыл глаза и уставился на ползущую по ворсистому стеблю божью коровку. Квелое от осенней прохлады насекомое нехотя раскрыло красно-черную скорлупу, но не улетело, а лишь показало сложенные, словно страховочный парашют, бесцветные крылья.
"На Мазератти похоже", — удивился наблюдатель, изучив принцип раскрытия крыльев насекомого.
"Видно здорово приложило, раз такое в голову лезет. — Сообразил Ильин.— Теперь главное — собрать себя в единое целое. — Он шевельнул рукой. — Нормально". Тело не отозвалось на движение болью. Подвигал конечностями, крутанул шеей.
И уже осмысленно приподнял голову, разглядывая окружающее пространство.
"Поле, или степь.— Хотя какая разница. Главное, никого"...
Встал, испытывая легкую тошноту от бунтующего вестибулярного аппарата.
Глава 8
— Ничего себе, за хлебушком сходил. — Пробурчал венценосец, поднимаясь с земли и огорченно рассматривая нанесенный вынужденной посадкой ущерб. Мало того, что в сумасшедшей скачке потерял плащ, так еще и умудрился сломать шпагу.
"Спасибо хоть не проткнул себе ничего. — Отыскал положительный момент в неприятном событии Андрей, вертя в руке обломок королевского клинка.
— Хотя, так себе железяка, на троечку, — вынужден был признать он. — Могли бы самодержцу и покрепче ножик "спроворить". Однако, припомнив читанный в детстве роман Дюма о приключениях гасконского авантюриста, расставаться с покалеченным клинком не стал. Зябко ежась от порывов осеннего ветра, отряхнул траву с пришедшего в беспорядок гардероба.
"Главное, шляпа на месте. — Поправил чудом удержавшийся на затылке фетр. И хлопнул себя по лбу. — Нет, ну как это называется? — Имея корону, способную выполнить самую изощренную фантазию, устраивать этакое... Не балбес ли?
Волшебник сосредоточился и представил, как плечи приятно согревает теплый, подбитый мехом плащ. Представил и с удивлением провел ладонью по изодранному полотну сорочки: "Это еще чего?"
По всему выходило, что на предметы гардероба действие артефакта не распространялось. Но после непродолжительных экспериментов выяснил огорчительную истину, корона не желала исполнять вовсе ничего.
"Новое дело... То работает, то не работает. Прямо как китайский чайник. — Хмыкнул Ильин. — И, поди узнай, в чем тут причина. Или место не то, или условия. Остается только надеяться, что это временно, иначе совсем тускло. Оказаться неизвестно где, без одежды, без оружия, да и без денег. Хоть ложись, помирай"...
— Не дождетесь...— Поднимая настроение, пробормотал король. — Я еще на ваших поминках спляшу. — Пригрозил он неведомо кому. — Жаль, конечно, что корона барахлит, но жизнь продолжается. Первое дело в такой ситуации — определиться со сторонами света и идти на север. — Процитировал слышанное где-то наставление по выживанию... Осмотрелся по сторонам и весело, от души, рассмеялся. — Какой север? Тут вообще не поймешь: что, где. — Вытирая проступившие слезы, решил он. — Поэтому, идем вперед. Подняв настроение, глубже натянул шляпу и двинулся по кочковатой, мерзлой земле в сторону, противоположную той, куда ускакали преследователи.
Прогулка очень быстро перестала доставлять какое-либо удовольствие. Низкое серовато-похмельное небо неожиданно затянуло тяжелыми, грязными тучами, ветер усилился, и вскоре капли промозглого дождя застучали по пыльной одежде путника.
"Все правильно...— Андрей запахнул ворот рубашонки и втянул голову в плечи. — Ежели герой оказался один, посреди открытого пространства, конечно, обязан пойти дождь, промочить путника до нитки, и когда замерзающий бродяга уже вовсе потеряет надежду, по закону жанра должна появиться лачуга, или еще какое-нибудь жилье...
А может, и нет. Кто его разберет". — Развлекая себя такими мыслями, продолжил путь.
То ли фортуна сжалилась, или для него был уготован иной сценарий, но промокнуть совсем не успел. Едва перевалил небольшой пригорок, взгляду открылся городок, даже поселок, если измерять населенный пункт категориями современного градостроительства. Маленькие, крытые потерявшей свой изначальный цвет черепицей, крыши. Домишки — словно рассыпанные нетерпеливой рукой ребенка по склону пологой лощины кубики. На возвышении разглядел островерхий шпиль церкви.
"Католики, или протестанты. — Глубокомысленно заключил путешественник, слабо разбирающийся в изгибах христианства. — Не язычники ведь. — Успокоил он себя.
— А вот это, скорее всего, постоялый двор". — Определил Андрей принадлежность стоящего на самой дороге двухэтажного строения. И уже не обращая внимания на дождь, потрусил к очагу цивилизации.
Дверь в харчевню, как про себя окрестил он заведение, открылась без труда. Однако и без мелодичного звука колокольчика. Просто скрипнула, впуская гостя в пахнущую горелым маслом большую комнату. Стоящие в два ряда грубые столы и лавки и гомон мужских голосов, подтвердили принадлежность к общепиту.
Не останавливаясь у порога, Андрей присел на вытертую скамью и незаметно огляделся. Нельзя сказать, что его появление вызвало переполох. Голоса продолжали звучать также неразборчиво громко, постукивали катящиеся по столу кости. Временами пробегал по небольшому залу неопрятный господин с подносом в руках.
А вот гости заведения заслуживали отдельного рассказа. Впрочем, достаточно было ограничиться и одним, но емким словом. Сброд. Подобные рожи можно наблюдать в стоящих на отшибе пивнушках, где коротают свой досуг маргиналы спальных районов какого-нибудь Урюпинска. Провинциальность публики, впрочем, скрадывалась наличием огромного количества колюще-режущих предметов, лежащих и висящих в непосредственной близости от своих владельцев.
— Это я удачно попал. — Пробормотал Андрей, испытывая, впрочем, некоторую опаску. Ясно было, что публика хорошо знакома между собой, и чужаку, в случае непонятностей, окажется куда как непросто найти понимание и поддержку.
— Ну, мы тоже не подарки. — Подбодрил себя новый персонаж. — Это еще поглядим.
Впрочем, никто не спешил задать ему сакраментального вопроса и не просил угостить папиросой. Увлекшись разглядыванием окружающей обстановки, Андрей и не заметил, как возле него замер половой.
— Что желает сударь? — Произнес неопрятный господин в фартуке.
Гость порылся в карманах и лениво махнул рукой. — Погуляй, пока еще не решил. Когда будешь нужен, позову.
Хозяин притона стрельнул глазами на висящую у бедра рукоять дорогой шпаги, оценил качество выделки сапог и отвалил.
Понятное дело, — или господин и впрямь не определился с выбором питья и закуски, или, что вполне возможно, кого-то ждет.
"Долго так, конечно, не просидеть, нужно что-то придумать, иначе выпрут. — Сообразил гость. — А может, сыграть? Было бы здорово выиграть пару монет и обрести статус платежеспособного клиента".
Кстати, во многих произведениях, герой именно так решает свои материальные проблемы. Сложность в том, что, во-первых, нечего поставить на кон, а во-вторых, не факт, что удача намерена повернуть свой симпатично-загадочный профиль. Куда проще спустить все... Да еще и оказаться в долгах.
Понемногу отогреваясь, Ильин заметил, что в трактире не только пьянствуют и жуют мясопродукты. Возле стены, как бы на отшибе от остальных, сидел неприметный человечек. Он даже внешне отличался от постоянного контингента. Строгий, застегнутый на два десятка мелких костяных пуговиц, сюртук, круглая, похоронного цвета, шляпа и снулая физиономия потомственного счетовода контрастировали с вольным нарядом окружающих.
