Короли соседнего мира

Глава 1

"Подумаешь, завалили депутата. И кто, простите, мог знать, что жена этого... покойного "делопута", наставляла мужу рога с нашим генералом? Ну, вызвал я дамочку на беседу? Так ведь не пришла. Сама виновата". — Старший опер Андрей Ильин шагал по коридору Управления и уныло рассуждал над изменчивостью судьбы.

Андрей вернулся в свой, теперь уже бывший отдел, свалил папки с делами в сейф, и отправился в Кадры.

Теперь на повестке дня встал лишь один, но незатейливый, как саперная лопатка, вопрос: Куда пристроиться тридцатилетнему "старлею", имеющему боевую медаль, два невыплаченных кредита и кота Василия. Друга и товарища в одной "морде".

— Эй, Андрюха. — Услышал он знакомый голос, выйдя из здания РОВД.

— Слышал уже? — Поинтересовался Ильин, поприветствовав Сергея Малышева. Такого-же как и он оперативника, только из другой группы.

Серега кивнул, подумал, кивнул еще раз.

"Все понятно. И чего за ... старому под хвост попала? — расшифровал Андрей невысказанную тираду сослуживца.

— И куда теперь? — Поинтересовался приятель.

-Не думал. Слишком все разом. Наверное, сторожить чего...

Сергей хмыкнул. С сомнением хмыкнул. Оно и понятно. Поменять сумасшедший ритм службы на сонное бытие охранника непросто.

— Ты, это..., а, может, покаяться?

— Не выйдет. Я его бабу в обезьяннике запер, в исподнем.

— Депутатшу?

— А чего она? — Хмуро отозвался Андрей.

Беседа себя исчерпала, Серега сочувственно вздохнул и, заметив подходящий трамвай, сунул другу жесткую ладонь, и рванул по заляпанному листвой тротуару к остановке.

Андрей продолжил неторопливую прогулку: "Вот и поговорили. Хотя, о чем, собственно. Дело ясное. У вдовы рыло в пуху по самые уши. Торговля нефтепахнущей жидкостью приносила солидный доход и была лакомым куском для многих недоброжелателей. Молодая, симпатичная, чрезвычайно деловая. Как тут не вспомнить латынь. — И кому, спрашивается, выгодно?"

Гаврила Иванович Ползунок был обнаружен ею утром, лежащим на полу в гостиной. Со стандартной винтовочной пулей в голове.

Пробитое стекло и траектория указывали, что стреляли с крыши соседнего коттеджа. Дом был под охранкой, что, впрочем, не помешало злодею забраться по трубе на чердак и, оборудовав классическую лежку, дождаться своего часа. А после спокойно исчезнуть тем же путем. Поскольку мирно спящая супруга обнаружила тело только утром.

"Ну вот спят они крепко. Еще и снотворное пьют.

"Да что теперь. Поздно, проехали. — Пешеход втянул сыроватый осенний воздух: — Давно ли теплынь стояла, а сейчас почти зимний холод...

Лезть в переполненный автобус не хотелось категорически. Потому домой пришел поздно: "Ничего не потерял. Подумаешь, не услышал очередной порции дурных российских новостей из жизни олигархов. Какая жалость?!"

Андрей состроил козу, тыкая в западающие кнопки кодового замка.

— Хоум, свит хоум, — пробормотал еле слышно, почуяв запах горелой рыбы.

Любимое блюдо соседки с первого этажа пахло одуряюще. Старуха имела дырявую память и отвратительную привычку засыпать во время готовки, поэтому с регулярностью раз в неделю подъезд вонял как общага китайских гастарбайтеров.

Короткая пробежка мимо дверей кулинарной террористки, поворот. Встречный в челюсть едва не вышиб последние мозги. Андрей успел только сгруппироваться и "прийти" на спину, кубарем скатываясь к ненавистным дверям. Подняться сумел не сразу. Вовсе не по причине физических травм. Сильно мешал упершийся в лоб ствол "Макарова" и вежливый совет не спешить. Впрочем, второе было даже избыточным. Не произнеси доброжелатель ни слова, дергаться в такой ситуации не рискнул бы хваленый Чак Норрис. Медленно поднялся, выслушал немудреную фразу. Совет был простой и толковый. Не лезть. Жаль только, что опоздал всего на день. Трясти бедную вдову теперь нет никакого резона. Первая заповедь Ллойда: Нет спасения — нет вознаграждения. Иными словами, "на фига козе баян, если я теперь простой российский безработный". Однако затянутый в черное доброхот ждать ответа не стал. Бесхитростно вмазал рукоятью шпалера Андрюхе в лоб и растворился в ароматах бабкиной стряпни.

Ильин поднялся, тряхнул головой и прыгая через три ступени кинулся вниз.

Входную дверь успел отворить вовремя, сумев разглядеть в вечерних сумерках отъезжающее со двора "зубило".

Проходняк, нырок под ограду, еще один поворот. На проспект выскочил за квартал от дома.

Это только кажется, что город большой, длинный. А на деле...

Бежевая "лада" с тонированными стеклами плавно тормознула у светофора. Короткий шаг от столба, рывок двери и смачный "йоко" в удивленный фас. Пассажир, тот самый неизвестный доброжелатель, откинулся на водителя и тихо ушел в астрал. Кувырок через крышу, вторая дверца. Рулевой получил короткий удар в челюсть и вывалился в грязную лужу.

Занять место за баранкой секундное дело, отпихнуть тело чернокурточного хулигана, того меньше. Тронулся на зеленый, даже не вызвав недовольных сигналов. "Макаров" перекочевал из наплечника отдыхающего в нирване соседа в карман водителя. Андрей вытянул из-под куртки браслеты, и окольцевал безвольно свисающее запястье чернорубашечника: — А теперь в путь. Дорогу к поселку, незамысловато прозванному в городе "долиной бедных" скрасил виртуозный мат оклемавшегося террориста.

Андрей коротко посоветовал грубияну угомониться, пригрозив немедленным расстрелом. Странное дело, пацан поверил. Правда, для этого пришлось всадить пулю в сидение, аккурат между ног скандалиста. Зато дальше машина неслась по пустой трассе уже в цивилизованной тишине.

Притормозил, хулигански интерпретируя методу друга-приятеля, уперся взглядом в переносицу. Испытуемый занервничал уже через пару минут.

— Хочешь историю? — Неторопливо произнес Андрей, не глядя на соседа. — ...Мы его в развалинах взяли. Шустрый оказался. Сумку с головой скинул, а ножик не успел. Ты не поверишь, он сначала тоже думал, что сможет вытерпеть. Не-а, не смог. Первое ухо свое сырым съел. Трудно ел. А потом все сказал. Так что у тебя есть выбор. Понимаешь? — Вопрос прозвучал задумчиво, проникновенно. И тут парень понял — перед ним сумасшедший. Он ведь не соображает, что творит. И ухо отрежет, и съесть заставит... Послышалось слабое журчание, потянуло аммиаком.

— Ну, ты чего? — Андрей отвел взгляд от лобового стекла. — А как потом? Пахнуть будет.— От простоты взгляда пленнику стало еще страшнее. Он дрогнул и сломался.

Андрей выслушал исповедь неудачливого наемника и укоризненно покачал головой. — Что за народ? Неужели поверил с ухом-то? Стал бы я такой ерундой заниматься. Ты представляешь, сколько возни, крови? Дурашка. Купил я тебя. Ну не стал, к примеру, ты говорить? Пристрелил бы, всего делов-то. — Закончил воспитатель. — "А чего? Играть, так играть. Все должно быть взаправду. Иначе не убедить".

— Будь здоров. — Попрощался Ильин с пассажиром. — Пошел я, а ты постарайся меня больше не встречать. Ладно? — Пристально заглянул в глаза неудачливому советчику.

Заметил, как полыхнул в зрачках огонек страха: "Увы, пройдет быстро, а он будет гореть желанием отомстить, рассчитаться. Конечно, разумнее было бы... Но я даже того, безухого, не дал кончить. Его уже в Гудермесе, свои..., за говорливость".

Андрей захлопнул дверцу и осторожно двинулся по обочине, внимательно следя, чтобы не угодить под фонтаны брызг, летящие из-под колес спешащих мимо авто.

— Ты помнишь, Андрюха, дороги Смоленщины? — С чувством процитировал одинокий пешеход классика соцреализма, а уже от себя добавил. — Неужто и там такая же грязь? — Глянул на сумрачный пейзаж среднерусского пригорода, огорченно осмотрел испачканную в грязи обувь. Как ни берегся, однако, измазался вволю. Конечно, доехать было куда проще, но не целесообразно. Рассказ деморализованного языка ничего особо ценного не дал, да, по сути, и не мог. Сказали парню: "Пойди, потолкуй, припугни". Денежку дали. Он и пошел.

Андрей, изобразив из себя контуженного на всю голову отморозка, совершенно сознательно "забыл" отобрать у "супостата" телефон. Но не запамятовал, невзначай, уведомить о своих планах посетить бизнес даму, выпотрошить из нее все, что она сможет сообщить. Остается надеяться, что страху нагнал достаточно, и обгадившийся пленник сможет убедить своих шефов в серьезности намерений соскочившего с катушек опера.

Размышления не мешали гренадерскому шагу. Наконец показались резные башенки, расположенных в патриархальной тишине пригорода особняков бизнесменов и чиновников уездного города.

Андрей выбрал место, замер. Чему-чему, а ждать его научили. В армии, а уж после в розыске. Единственное, что беспокоило наблюдателя, некормленый кот. Василий имел неприятную привычку выражать недовольство хозяином посредством игнорирования наполненного свежим песком лотка. Иными словами, гадил под дверь, кучно, со значением.

"Ладно, сам виноват, вытру". — Смирился с неизбежностью уборки Ильин. Ожидание принесло свои плоды. Могучий джип совершенно бандитского, траурного цвета вполз на территорию усадьбы вдовы и замер. Двери авто синхронно распахнулись, и на площадку, с удалью ОМОНа, штурмующего управу винного завода, посыпались затянутые в черную униформу мордовороты. Кто их разберет нынешних. Охранная ли это структура, или штатные МВДшные горлохваты. Тем не менее, сноровистые пацаны грамотно оцепили дом, перекрывая пути отхода, и, рассыпаясь, словно горошины из перезрелого стручка, рванули внутрь помещения. Увы, к искреннему неудовольствию семейства бобовых им выпало "зеро". "Старшой" группы захвата выкатился из дверей коттеджа и потопал к сидящему в машине. Что докладывал боец координатору, было понятно и без сурдопереводчика. Отворилась блестящая лаком дверца, и на заснеженную брусчатку опустилась нога организатора шоу. Андрей внимательно всмотрелся в лицо кукловода и даже присвистнул от удивления.

"Какие люди в Голливуде?" — На продуваемом осенним ветром пятачке стоял сам "глава местной администрации", вернее мафии, а по совместительству мэр города, более известный в широких кругах общественности, как "Чебурашка". Прозвище знали все, кроме разве что самого городского головы. Да и то не факт. Прозванный так за громадные уши и идиотскую улыбку дегенерата он, однако, сумел грамотно, с особым цинизмом "дезавуировать" основного противника, убедить в своей лояльности представителя центральной власти и вот уже второй год усердно осваивал бюджет города. Начав с примитивного рэкета, к дефолту "Чебурах" заматерел. Поменял спортивный костюм на солидный пиджак и стал именовать себя предпринимателем. "Отбитый" в результате первичной приватизации мясокомбинат дополнил Дворец спорта, который особых денег не приносил, но был дорог как голубая мечта тревожной юности, когда не успевший еще заплыть жиром лопоухий живчик прыгал на татами в одном из спортобществ обосновавшихся под сводчатой крышей.

Аркадий, такое имя носил в миру авторитетный градоначальник, пригладил остатки потерянных в боях за капитал волос, выплюнул короткую фразу. Андрей даже хрюкнул, сообразив, куда отправил Аркаша своих "цепняков".

"Что делать, издержки власти. — Философски пожал плечами наблюдатель. — Учитывая наличие в недругах еще и носящего генеральский мундир начальника УВД, ситуация аховая. Как говорят в узких кругах. — Лучше сам удавись. Компания на славу. Не хватает только губернатора".

Андрей задумался. Предварительный план, согласно которому он собирался тормознуть машину с неведомым утешителем вдовы, а после спокойно и неторопливо обсудить с ним приемлемые варианты явки с повинной, не годился. Не та фигура.

Однако теперь можно с уверенностью сказать, что только увольнением со службы дело не закончится. Могут и закопать. Без оркестра, но с гарантией.

Расстроенный невеселыми перспективами Андрей покинул наблюдательный пост. Попутку пришлось ловить долго. На темной дороге желающих подвезти перемазанного грязью мужика под два метра ростом, вовсе неинтеллигентной наружности, найти сложно. Однако добрался. Уже не обращая внимания на запахи, рванул по ступенькам в родную каморку. Сволочь Василий отомстил дважды. Не успел хозяин скинуть испачканные вещи, как звякнул входной звонок: "Интересно, кто, соседи?" Хотя, в сложившейся ситуации мог быть кто угодно. От "прокурорских" до "братков" с базуками. Поэтому внутренне собрался, спрятал недовольно вякнувшего перса в ванную, двинулся на встречу с неизвестностью.

Ни то, ни другое. На пороге стоял вполне приличный молодой человек в элегантных очках. Конечно, в наше время наличие позолоченной оправы говорит только о плохом зрении или дешевых понтах, но в целом визитер на "урку" не походил.

Гость поинтересовался, с кем имеет дело, удовлетворенно кивнул и сообщил, что господина Ильина приглашает побеседовать весьма влиятельное лицо.

"Вот удивил? Да сейчас со мной готова пообщаться целая команда таких вот влиятельных..., даже с применением специальных средств воздействия".

Смутил стиль приглашения. Не стал бы гражданин "Чебурашка" засылать гонцов с этакой помпой. Скорее загнал десяток крепких парней, или приказал повесить гранату на двери.

Уходить из тепла не хотелось, но, учитывая серьезность визитера, поборол лень и согласился.

— Машина у подъезда. — Проинформировал посланник. И вышел, даже не сообщив примет транспортного средства...

Минут через пять, когда Андрей спустился на улицу, он понял, смысла называть номер автомобиля не имелось. У подъезда одиноко стоял вызывающе роскошный лимузин. Обошел вокруг, читая стилизованную надпись на багажнике: "Май-бах". Ого. Серьезный аппарат. Пожалуй, это точно не Аркаша. Тому, кроме шестисотого, фантазии не хватит по определению. Тогда кто?"

Решив не гадать, забрался в пахнущее кожей нутро немецкого чуда, с интересом осмотрелся: "Просторно, даже слишком". Хозяин автошедевра оказался под стать. Громадная бритая голова. Крепкие плечи явно знакомого с железом человека, но главное, взгляд. Андрею живо вспомнился мультик про Маугли: "Сытый удав. Точно".

Мужик выдержал приемлемую паузу, давая обжиться, но сам, не скрывая интереса, разглядывал гостя.

— Андрей Ильин. Бывший офицер элитного подразделения, бывший опер, а очень скоро, похоже, просто бывший... среди живущих. — Что говорить, разговор незнакомец построил весьма интригующе.

— Вы мне погадать хотите? — Чуть снагличал Андрей.

— Все ты понял. Хреново тебе сейчас, только не хочешь вид подать. Может и правильно.

Звать меня Платон Богданович. — Такое вот сочетание. Но не жалуюсь. Должность..., хотя, как ее ни назови, она и есть должность. Ну, а принадлежность, надеюсь, уже уяснил.

Андрей, не меняя выражения лица, вклинился в монолог. — А холодильник в этой машине есть? Ваш бродие. Или к вам по Сиятельству обращаться?

— Хозяин собрал морщинки в уголках глаз. — Все шутишь? — Ну ладно, если тебе удобнее, развлекайся. А обращаться можно и так, и этак. Только, я больше привык по имени-отчеству. — И добавил.— Холодильник? Есть, а что?

Андрей невинно удивился.— Как что? А вы завербованных агентов даже пивом не угощаете? Я, например, холодное люблю.

Платон Богданович на подначку не среагировал. — Пиво еще заслужить надо. Хотя, я рад, что ты все понимаешь.

— Так, о чем я? — Вернулся к монологу хозяин. — Ага, жить тебе осталось до завтрашнего утра. Ну край, до обеда. Дело, конечно, житейское. Однако жаль, если такой способный человек так глупо погибнет. Вот, пришлось мне на старости лет бросать все и ехать сюда.

— Тоже мне, новость. — Буркнул опер чуть обижено.— Коли бы Вы сказали, мол, жить ты будешь долго и счастливо, тогда, это я понимаю. А такое, лучше не знать.

— Так, от тебя зависит, станет это новостью, или просто гипотетической возможностью. Да и, кстати, все одно, сам ничего переломить не сможешь. Потому и в дом не полез, а назад вернулся. Правильно?

— Так-то оно так, только... выглядит это, как бы мягче сказать, одноразово. — Ответил Андрей. — Вы понимаете, о чем я?

Платон Богданович пожал плечами. — Почему разово? Ты сейчас свободный человек. Из органов-то тебя увольняют. Вот и возвращайся на службу. Ведомство наше, конечно, не морская пехота, но тоже не стройбат.

Ильин замер, не спеша с ответом. Наконец произнес. — Согласен. Единственное... Разрешите, я буду называть Вас — Товарищ генерал. Ну а потом, когда будет можно, скажу, что выполнял ваше ответственное задание.

Слушатель уловил аналогию, откашлялся и рыкнул. — ...Нет, на это я пойтить не могу, мне надо посоветоваться с шефом, с начальством...

— А, вообще, я думаю, мы сработаемся... — Без перехода подвел итог разговора генерал.

Уже выйдя из машины, Андрей не сдержался. — Может меня даже наградят, посмертно. — И услышал, как раскатисто засмеялся пассажир отъезжающего лимузина.

Глава 2

Еще на лестнице различил дикий вой. Кот орал так, словно умудрился зажать в дверях главное богатство. Андрей "расконвоировал" неугомонное существо, проследил, как тот мгновенно успокоился, и отправился в кухню.

Небольшой инцидент чуть отвлек от событий последнего часа.

"Все вроде верно, вариантов не было, а что-то не так". И не понять что, только гложет какой-то нюанс.

Анализируя странности, плеснул в стакан кипятку, заваривая кофе, уставился на кухонный стол. На идеально чистой поверхности лежал лист бумаги. Приличных размеров, по фактуре смахивающий на картон. Но, в первую очередь, поразил Андрея не сам факт его возникновения. Это как раз понятно. Подсунул, поди, референт очкастый, пока одевался. Поразил исполненный на готический манер шрифт. Выведенные тушью крупные буквы резали глаз непривычной вязью.

— Договор. — Прочитал Ильин заголовок. И едва не поперхнулся. — Что за хрень?

Отодвинул чашку, пробежал глазами, цепляясь за невероятные обороты. Откинулся в раздумье. "Или я дурак, или что-то в этой жизни сломано".

Закрыл глаза, считая до десяти. Распахнул, вновь уставился на никуда не исчезнувший, как он искренне надеялся, манускрипт.

Уже медленнее, отмечая детали, прочел сумасшедшее послание.

Договор.

Стороны:

C одной, человек, звать Андрей, земная жизнь коего близка к завершению по причинам от него независящим.

С другой Магистр, именующий себя Платоном, заключили сей договор.

Обязуется человек, по имени Андрей, служить в том качестве, в том месте, куда сочтено будет ввергнуть его Великим Магистратом, честно, беспорочно и истово, выполняя долг свой на совесть, до момента истечения срока, оговоренного ниже.

Обязуется магистрат, в лице своего полномочного представителя, именуемого Платоном, уберечь сего Андрея от неминуемой гибели, грядущей в полночь сего дня, доставить к месту дальнейшего служения немедленно, в целости. Обеспечить всем для выполнения своего долга нужным, помогать в случае непреодолимых препятствий по мере возможностей и сил. А так же дать первоначальное знание о мире, в который направит его Магистр.

В остальном, берет именуемый Андреем риски и угрозы его жизни, здоровью и разуму на себя.

Договор вступает в силу с момента подписания его именуемым Андреем, составлен на основании устного согласия сего человека и магистра, именуемого Платоном. Последний срок подписания — полночь ровно.

Условия.

Имеет право именуемый Андреем: потребовать досрочного расторжения в случае нарушения договора великим магистратом.

В праве великий магистрат: разорвать договор в случае невыполнения обязательств именуемым Андреем.

Чуть ниже громадная витая печать и непонятная подпись. А вот место для его подписи было пустым.

Андрюха потянулся к сигаретам, щелкнул зажигалкой и растерянно закурил. "И что? Шутка? Ну, други мои, это не серьезно. Мы ж не в войнушку играем.

Да послать этих юмористов к такой то... родственнице, всех, а еще лучше, морду набить. Нашли, блин, пацана... " — Рассердился опер.

Мягко спружинив, на стол запрыгнул Василий.

"Странно. Воспитанный в строгости кот такого себе никогда не позволял? " — Даже не удивился обалдевший от идиотского послания Андрей. Потому и не стал сгонять нахала. Слишком много всего накопилось. Кофе закончился. Ильин затушил сигарету, потянулся к листку, твердо решив отправить плод идиотского розыгрыша в мусорное ведро.

Васька утробно вякнул и вцепился в ладонь. — Да ты что? — дернулся хозяин. — Охренел?

Замахнулся поцарапанной ладонью на взбесившегося приятеля.

Кот недовольно мяукнул и, (а может Андрею показалось), толкнул листок лапой.

— Кыш, сволочь.— Уже всерьез рассердился Ильин. — Будут мне тут еще всякие хвостатые советы давать. Это уже вовсе дурдом какой-то. — И тут его взгляд мазнул по циферблату висящих на стене часов. Обе стрелки сошлись в одну, замерли на цифре двенадцать. А секундная, медленно перепрыгивая по коротким делениям, завершала оборот.

Странное чувство надвигающейся опасности сдавило сердце. Повинуясь порыву, встал и глянул в окно. Среди освещенного фонарями двора стоял одинокий человек. В руках у которого Андрей отчетливо разглядел до боли знакомый по временам армейской службы тубус "Мухи". Раструб гранатомета безоговорочно упирался в окно Андрюхиной кухни. Человек плавно тронул рычаг, взводя пуск.

"Сейчас пойдет выстрел". — Мелькнула в мозгу у обалдевшего наблюдателя отстраненная мысль. И вновь разорвал тишину дикий вопль Василия. Андрей отмер, рванулся к столу, сжал неведомо каким образом оказавшуюся под рукой авторучку, черкнул подпись. Схватил за шкирку надрывающегося кота и кинулся к выходу. Звон разлетевшегося стеклопакета совпал с нестерпимо яркой вспышкой. Взрыва он уже не слышал. Волна подхватила, швырнула в стену. Уже теряя сознание, еще крепче сжал верного приятеля в объятьях.

И вовсе не было никакого загадочного полета по длинному, светящемуся коридору, и вообще ничего такого. И даже не болело нигде.

Андрей открыл глаза, осмотрелся.

Большая комната, высокие потолки. Старинная, темная от времени, мебель. Тяжелый бархат вишневых портьер во всю стену. А возле громадного камина, в низеньком кресле с витыми поручнями, глядя на всполохи разгорающегося огня, сидит его недавний собеседник. Все та же гладкая как шар голова, усмешливые спокойные глаза, вот только наряд не тот, что был в лимузине. Да его, этот наряд вообще было не разобрать. Запомнился разве что темный, по виду схожий с бархатом портьеры плащ, накинутый на плечи, да еще мягкая коричневатая кожа высоких сапог на вытянутых к огню скрещенных ногах и, режущая глаз, белизна кружевной крахмальной рубахи. Вот, пожалуй, все, что смог разглядеть Андрей. А еще резной эфес длинной шпаги, на которую опиралась унизанная перстнями рука князя.

— Почему князя? — Спросил Андрей внутренний голос. И сам себе ответил.— Похож, наверное.

Василий, мертво зажатый локтем, заворочался, попытался выскользнуть из рук.

— Рад, что ты успел принять верное решение. — Усмехнулся Платон. — Я уж было засомневался...— Он не закончил и кивнул, указывая на стоящее по другую сторону от очага креслице.— Садись. Спрашивай, удивляйся... Дело нудное, знаю, знаю... Вы, люди, всегда так.

А вообще, скучно... Всегда одно и то же. Ты не поверишь, с одной стороны, конечно, служба элитная. Везде могу побывать, новые обычаи, все такое. Интересно. Ага. Первые сто лет. А потом, скука смертная... Все наперед известно. Ты хоть спокойно сидишь, а бывают, знаешь какие... Скандалисты... Но, к делу. Ритуал уже отработанный. Поэтому на незаданные вопросы отвечу сам. Итак. Никакой, как вы это называете, чертовщины. Все куда более запущенно.

Миров во вселенной бесчисленное множество — это даже вы, люди, поняли. Ну и реальностей, как из этого следует, столько же. Но речь идет даже не о материи. Она, тут ваш классик, пардон, заблуждался. Вернее, материя разнолика. Сознание, мысль, произнесенные слова — это тоже материя. В реальности, где ты сейчас находишься, все это трансформируется в привычные для тебя образы. Грубо говоря, сказка становится былью. Но не так, как в ваших.— Рассказчик замолк, припоминая. — По щучьему веленью и прочее. Отнюдь.

— И что из этого следует? А очень просто. То, что ты видишь, не что иное, как переработанная твоим сознанием идея. В моей реальности это все выглядит совершенно иначе. И это нормально.

— Так, о чем я? — Платон провел по резной рукояти. — Ага. Вот, смотри. Это в моих руках то, что вы называете шпага. Оружие давних времен. Но по сути, никакое это не оружие. Это символ. Так? За века обычное железо трансформировалось в образ, признак мужчины, рыцаря, воина, добавь там от себя десяток сравнений. А вот для моего понимания, изначального, это вовсе иная вещь. А в другом мире, там, где понятия, история, даже среда другая, таким символом может быть что угодно. К примеру, легкий свист, или..., да что угодно. Я понятно излагаю?

Платон не стал дожидаться ответа.

— И все это многообразие вариантов должно как-то сосуществовать. Но как? Поясню. Ты видишь, что я сижу в этом, кстати, довольно мягком, кресле. А существо, ползающее на брюхе, увидит плоский пористый камень. Теплый и удобный.

Ну а поскольку для меня и то и другое чуждо, то вижу я... совсем иное. Ну, это уже личное. Как бы могло все это разнообразие сосуществовать? Ответ простой. Барьеры не в материальном мире, они в голове. В восприятии.

Ну, это я увлекся. Теорией. Перейдем к практической стороне. То, что мы стоим на уровне развития чуть выше человеческого, закономерно. Ну и потому, естественно, что распоряжаемся в вашем мире с некоторой, скажем так, свободой. Ничего странного. Вы, например, животных даже в пищу употребляете. И ничего. А кто знает, может эти коровы так старательно отыскиваемые вами представители иного мира?

Что до контракта. — Заметив, что его слушатель несколько заскучал, перешел к главному собеседник. — Оговорюсь. Мы не захватчики, не поработители. Поскольку договор человек подписывает сам. Правда, возможность наблюдать ваш мир в несколько иной плоскости позволяет нам заключать его в нужный момент. Ну да это ведь не преступление?

Ох, нелегко это объяснить, чуждую логику. Но терпи, иначе никак. — Платон подвинул сапог от разгорающегося полена. — Итак, ты оказался в сложной ситуации, и подписал договор, став одним из винтиков в нашей реальности. Заметь, вы электричеством вообще без разрешения пользуетесь. А может это тоже часть чужого естества? Или вовсе чья-то реальность, которую вы неосознанно уничтожаете. — Он хитро глянул на слушателя.

— Да отпусти ты своего приятеля. Никуда он отсюда не денется. Потому, как некуда. А знаешь почему? — магистр, обвел полумрак комнаты ленивым жестом. — Потому что все это — плод твоего сознания. Не фантазии, а именно сознания. Ты не можешь им управлять, но он есть. То место где мы сейчас находимся, просто сгусток материи. Ее создали мы. Но вот придать ей вид того, что она сейчас представляет, — это уже способность человеческого разума. Понял? Если да, то будет легче сообразить, почему вы нам нужны. Замечу, мы не бегаем по земле, собирая всех подряд. Только тех, кто способен, как говорится, вписаться в эту реальность.

Андрей не выдержал.— Я понял. Конечно, не все, но сообразил главное. Это иной мир? Так? А реальность его формируется сознанием населяющих его существ? Людей, кого-то там еще, но выглядит так, как может постигнуть мозг того существа, которое воспринимает его?

Платон кивнул: — В первом приближении. Главное то, что мир не создан искусственно. Это наш мир.

А твоя цель — жить, так, как тебе предначертано. Вполне может статься, ты исчезнешь всего через несколько мгновений после того, как войдешь в нашу реальность. Значит, такова твоя роль... Но это событие принесет свою пользу...

Рассказчик прервался. — Понимаю, нужно привыкнуть, осознать, и все такое. Но, сам посуди, мы общаемся каких-то десяток минут. Разве возможно объяснить все за такой короткий срок. Однако, время ограничено. Такова моя служба. Отследить, договориться, принять человека. Потому говорю кратко.

Напоследок. Живи и ничему не удивляйся. Самое худшее с тобой уже произошло. А если тебе это наскучит, то смерть твоя в нашем мире значит расторжение договора. И возвращение туда, откуда ты исчез. Понимаешь?

— А что мне там делать? — Поинтересовался Андрей.

— Жить. Просто жить. Здесь перемешано столько всего что, гарантирую, скучно не будет. И еще, теперь это твой мир. Никто, кроме тебя не сделает его хуже, или лучше... Магистр еще не закончил говорить, а все вокруг изменилось.

Андрей ухватил перепуганного кота, но вдруг заметил, что комната и камин, и сидящий в кресле магистр начали исчезать. Растворяться в белесом тумане.

Зажмурился, не в силах перебороть страх, зажмурился. Однако ничего не произошло. Только прошелестел холодя кожу легкий порыв ветра, словно кто-то открыл дверь, или потянуло сквозняком. Да еще возник слабый, но вполне узнаваемый запах. Травы. Запах клевера.

Путешественник выдохнул, напрягся, распахнул глаза: Ух-ты. Небо, словно бирюзовый океан, раскинувшееся перед глазами бескрайнее поле.— Что это? Неужели почудилось? Или, наоборот, обещанная реальность?

Андрей блаженно откинулся на мягкий ковер из шелковистого ковыля, замер, глядя в бездонную синеву.

Кот тут-же тихонько выбрался из-под локтя и принялся осторожно обнюхивать окружающее пространство.

"Что это было? Нежели и впрямь? А почему нет? — Пришло какое-то непонятное спокойствие. — Вспомни. Когда в командировке вас впервые погнали в рейд. Ты мог предположить, что люди могут творить такое? Оказывается, еще как могут. А тут...

И никаких тебе мэров-ворюг, стрелков с базуками, мордоворотов из подворотни...

Поднялся, завертел головой, осматриваясь вокруг. — "Ага, следов цивилизации не видно. Ни ЛЭП, ни свежевспаханной земли, но, тем не менее, делать что-то нужно. Как он сказал? Жить? Тогда давай рассуждать. Что нужно в первую очередь узнать и сделать. Определиться, обеспечить свою безопасность".

Воздух перед ним заструился и начал уплотняться. Темнеть и приобретать форму.

Из ниоткуда возник маленький, одетый в смешной наряд человечек. Несоразмерно большой нос, островерхие уши, туфли с загнутыми носками. "Прямо эльф какой-то или как их там". — Подумал невнимательно смотревший знаменитую сагу Ильин.

— Новенький? — Без особого удивления поинтересовался свежепроявленный персонаж. — С прибытием. Могу узнать, ваше имя?

— Андреем звать. — Ильин задумался. — Слушай. Я пока не в курсе, что и как, поэтому могу попасть в неловкую ситуацию... — Обтекаемо пояснил он.

Человечек не удивился. Он сел рядом, прижал колени к груди, и затих, внимательно разглядывая кота.

— Твой хищник будет? — Словно ненароком поинтересовался собеседник.

Андрей опасливо глянул на соседа. "Как помнится инопланетный "Альф" из фильма крепко уважал рагу из кошек. Может и этот"...

— Товарищ мой это. — Веско произнес Андрей.

— Понятно. — Ушастый едва приметно скривил губы, и вздохнул. — А я значит... этот, как его... "Альф" я. Но сразу предупреждаю. Кошек не ем.

Человечек оглядел поле: — А что, мне нравится. Очень даже симпатичная реальность. Он покрутил головой. Нос только чуть великоват, но это ничего. Короче, в твоем мире здорово. Я рад, что ты появился. Идем вместе? Или ты еще не созрел? Вопросы будешь задавать, так я, извини, много не знаю. А сидеть толку-то?

И тут прозвучал недовольный и даже слегка сварливый голос: — Ну да, как же, пойдет он. Пока все мозги не свернет, не тронется.

Андрей уставился на сидящего чуть поодаль мужичка. Как тот сумел подкрасться, непонятно. Однако он был. И, без сомнения, произнес нелицеприятную фразу именно он.

Ильин всмотрелся в новоприбывшего. — Вот, значит, как? Может, кто пояснит?

Тот фыркнул. — Ну да. Сам только появился, а уже будьте нате. И мир есть, и этого увидел... Теперь вот я еще... Пожалуйте. Мужичок поднялся, шаркнул ногой. Создан твоим, сударь, подсознанием. Существо ворчливое, склонное к резонерству. А вообще, главное — найти, где тут пожрать можно.

Андрей всмотрелся в перепаханное морщинами лицо, неуловимо напомнившее ему кого-то виденного в том, покинутом уже мире. Точно. Слесаря из ЖЕКа. Но как же его звали?

Мужичок встрепенулся. — Точно, из ЖЕКа я. А звать меня Степа. Тебе конечно виднее, но как бы меня ни называли, только пожрать найти надо в первую очередь. Это без вариантов. А для этого первое дело дорогу...

— Только вот не видать что-то дороги, — встрял Альф, — и, думаю, идти нужно в ту сторону.— Кивнул он себе за спину.

— Это почему это туда? — Вскинулся Степан, поддернув спадающие штаны, — мое разумение — двигаться следует к лесу. — Спорщик указал измазанным в саже пальцем в противоположную сторону.

— Интересно, а почему туда или сюда? — Вмешался в разговор Андрей. — Я, например...

— Да это я так просто, из вредности. Какая разница? Ты ведь тоже не знаешь куда надо двигаться, чтобы...

"Альф" возмущенно фыркнул, и замахал коротенькими ручками. — Замолкни! Не ломай картину. Пусть он сам решает. Забыл?..

— Ладно, — Подвел итог спорам Андрей, вынув из кармана монету. — Решим иначе.

-Туда.— Ткнул пальцем в сторону взгорка, глянув на ладонь.

— Можно и так.— Сговорчиво кивнул "Альф". Степан, занятый разглядыванием Василия, промолчал .

— Знатный зверюга. — Восхитился мужичок и почесал кота за ухом.

Васька прищурился, заурчал и потерся о заскорузлую ладонь.

— Смотри. — Расплылся в улыбке спутник. — Доброту мою чует. Я страсть как... — Он замялся и добавил слегка растеряно.— Но, котяра знатный, хотя в первый раз этакого вижу. — Закончил малосвязный монолог любитель животных.

Он подхватил довольно тяжелого кота на руки и вопросительно глянул на хозяина. — Ничего, если так?

Маленький отряд двинулся через луг. Солнце поднялось к зениту, начало припекать.

— Фу-у. — Вытер пот Ильин. — Однако. Когда уж конец этому полю? Риторический вопрос повис в воздухе, поскольку он тут-же, и с некоторым замешательством, увидел впереди высокие стены, сложенные из больших каменных глыб. Крепость.

— Чтоб я... — Обрадовался Степан. — Нет, ты видел? — Он радостно закивал на возвышающиеся над крепостной стеной башенки. — Интересно, а?

" — Подумаешь... Ну крепость, замок. До него еще дойти нужно...

Скептическое замечание Альфа слегка охладило восторги Степы. Тот насупился и произнес, обращаясь почему-то к Василию. — Вот, что за народ? Крепости ему мало.

  — Не пойму, какая разница, крепость это или, наоборот, к примеру, барак. — Удивился Андрей, прислушавшись к перебранке спутников.

— Вот про бараки не стоит.— Степан покрутил в воздухе ладонью: — Не ровен час — накличешь. Ладно, пошли скорее, а то...

— А то что? — Андрей непонимающе покосился на спутника. — Ребята, вы, сдается мне, недоговариваете.

"Альф" вздохнул, нехотя произнес.— Да чего тут непонятного. Тебе ведь вроде говорили. Это особенность здешнего мира. Пока ты никого из обитателей не встретил, все, что появляется вокруг, создается из, так сказать, местной субстанции, под воздействием твоего подсознания. Формируется твой мир. Собственность. И зависит не от желания, а от каких-то там, факторов... Короче, не знаю я.

— — Что значит, мой?— оторопел Ильин. — А если бы я, как ты сказал, барак увидел?

— Во-первых, про барак это не я. А во-вторых, ну не увидел же? — Обиженно засопел Степан, но не удержался от колкости. — Хотя, я не удивлюсь, что если бы туда, куда этот, ушастый, указывал, пошли, вполне могло и такое быть...

— Хорошенькое дело. — Раздумчиво произнес Андрей. — Клещами из вас все тянуть? Не хотите объяснить? Нет. Ну и ладно.

Он повернулся к Альфу:— Но ты что-то про местных сказал, а вы тогда кто?

— Мы? — "Альф" на секунду запнулся, но быстро исправился. — Мы... Мы твои спутники. Но это не главное. Короче. Вперед, и дорогу осилит идущий. — Ускользнул от разговора хитрован.

Глава 3

Чем ближе подходили спутники к каменным стенам, тем яснее становилось, что крепость необитаема. Тишина и покой полуденного зноя. Только пересвист мечущихся в небесном просторе жаворонков да стрекотание мелкой полевой живности в изумрудной траве. Поле кончилось, и путешественники, перемахнув неглубокую канаву, выбрались на мощеную неровным булыжником, дорогу. И вообще, по мере приближения к виднеющимся в разрыве стены окованным блестящими медными полосами воротам, потянуло прохладным, скорее даже утренним, ветерком, наполненным рассветной свежестью и запахом сирени.

— Красота, какая. — Не выдержал Степан. — Эх, ушастый, держи глаза, сейчас увидим.— Предупредил он задумчиво вышагивающего "Альфа".

Андрей, которому загадки уже изрядно поднадоели, просто шагал впереди, не обращая внимания на приотставших компаньонов. А через несколько минут процессия вступила в прохладную тень, отбрасываемую утесами форта.

Ильин выдохнул и, слегка робея, толкнул тяжелую калитку, едва заметным овалом выделяющуюся на фоне медных ворот.

Дверь чуть скрипнула, и мягко пошла вперед, открывая взгляду залитый солнцем город.

Андрей согнул голову, протискиваясь в калитку. Шаг, другой, и они оказались за городской стеной.

"Ого, да тут всего...?" — Удивился Ильин, разглядывая многочисленные дома и домишки. Сложенные из белого камня, аккуратные строения в один, а где и в два этажа, укрытые черепичными крышами, стояли совершенно пустые.

Но не выглядели брошенными, скорее, наоборот, будто ожидающими новоселов. Поблескивая солнечными зайчиками на свежевымытых стеклах, надраенных вывесках и флюгерах, легкий ветерок шевелил флаги, колыхал замысловатые вымпелы. Буква "А" в переплетении золотых вензелей.

— Как на картинке. — Почему-то недовольно пробурчал "Альф". — Видали мы такие картинки. А потом, не успел оглянуться, и привет...—

Степан провел короткопалой ладошкой по меху кота, бесцеремонно высморкался прямо на гранитную брусчатку мостовой.

Андрей скосил глаза на спутников. Ему отчего-то стало неприятно столь открытое выражение недоверия.

Понемногу тишина и безмятежность пустого города начали подавлять. Андрей оглянулся по сторонам, пытаясь сообразить, куда идти дальше. Не понял и, махнув рукой на осторожность, двинулся вперед по улице.

Недолгое путешествие мимо домов, лавок и особняков завершилось на площади.

Андрей прислушался к гулкому стуку, разнесшемуся от его шагов по гладким камням. Остановился возле молчащего фонтана. Заглянул в сухой, с кучкой прошлогодней листвы, бассейн, хмыкнул.

Присел на каменный парапет. Чуть в стороне от лобного места виднелась пологая лестница, ведущая к похожему на дворец зданию.

А может, это и есть дворец? — Андрей спрыгнул с парапета, гулко клацнув каблуками. Спутники двинулись вперед, не смея нарушить торжественную тишину момента. Даже Василий зажмурил зеленые глазищи, ткнулся носом в руку удерживающего его Степы. Наконец, пересекли площадь и шагнули на блестящие ступени дворцовой лестницы.

И тут словно включился невидимый рубильник. Тихий, но постепенно нарастающий, шум донесся из-за спины. Однако никакой угрозы звуки не таили. Различим стал звон струй, бьющих в дно фонтана. Донесло даже освежающее марево мельчайших брызг. Еще несколько шагов, и в этот звон вплелась неразборчивая вязь людских голосов.

Андрей едва не обернулся, заинтригованный внезапными переменами, но отвлекло шевеление в конце лестницы. Резные двери замка медленно поползли в стороны. Пара одетых в ливреи слуг распахнула створки, замерла в поклоне.

"Ого? — Слегка удивился гость. — Или всех так встречают, что вряд ли, или "ушастый" не соврал, все это возникает по ходу пьесы".

Приземленные мысли сбили торжественный, навеянный тишиной и величественностью момента, настрой. В неясном шуме возникли новые интонации, добавились стуки и лязганье. Донеслись обрывки чужих голосов. Однако, путешественник уже вполне осознанно сдержал порыв и преодолел желание обернуться.

"Успею". — Приструнил он возникшее некстати любопытство и шагнул под своды. Легкий сумрак громадного зала после яркого света улицы показался кромешной темнотой. Однако понемногу глаза привыкли к струящемуся сквозь большие витражные стекла неясному свету, начали различать детали.

— Богато. — Не выдержал Степан и ойкнул. Это засидевшийся кот, слегка цапнув удерживающую его руку, выскользнул на блестящий мрамор. Нисколько не пугаясь огромности помещения, повел носом, нахально развалился посреди зала, перевернулся и вдруг ловко пометил одинокую колонну.

— Чтоб тебе. — С досадой ругнулся Андрей. — Где ж я тут "наполнитель" возьму? Загадит все, скотина. Отвлекшись на повседневные мысли не заметил, как тишина пустого зала вдруг сменилась неясными звуками.

Шорох одежды, стук каблуков по полу, легкое покашливание. И вот громадные, расписанные вензелями и узорами, двери в дальнем конце отворились. Зал начал наполняться людьми. Толпа, если можно так сказать об одетых в блестящие, богатые наряды вельможах, шла на редкость организованно.

Впереди чинно шествовал одетый в роскошный камзол, величественный как адмирал в отставке, мужчина. То, что он исполняет некий ритуал, стало ясно, когда человек, не доходя с десяток шагов до притихших в ожидании компаньонов, замер, чуть пристукнув резным, "дед Морозовским", посохом, произнес громким, хорошо поставленным голосом: — Двор приветствует своего короля.

Шагнул в сторону, словно открывая доступ остальным. Из толпы отделился еще один вельможа. Однако его уже никак нельзя было спутать с лакеем. Сияющие позументы, блеск драгоценностей на вороте его камзола лучше всяких слов, говорили о его высоком статусе.

Он миновал "деда Мороза", и поклонился.

Не так чтоб в пояс, вполне пристойно, даже с некоторым внутренним достоинством.

Секундная пауза, затем предводитель дворянства выпрямил спину и произнес: — Примите наши поздравления и позвольте от лица всех собравшихся выразить всемерное почтение государю.

Андрей едва заметно покосился на спутников, пытаясь сообразить, как ему действовать в столь непростой ситуации.

По всему было видно, что момент крайне многозначный, и оплошать не годится.

И тут в его памяти всплыли слова текста подсунутого ему договора. Ильин внутренне крякнул, откашлялся и произнес.

— Я, муж, именуемый Андреем, принимаю на себя права и обязанности по управлению вверенным мне, он чуть было не брякнул "имуществом", но сдержался и подобрал более подходящее слово, подданством, нести бремя беспорочно и истово, выполняя долг свой на совесть и во благо всех подданных.

Легкий шорох и дружный вздох пронесся по залу.

— Двор склоняется перед своим господином. — Провозгласил именитый делегат и вновь изобразил нечто вроде танцевального па.

И тут, занятый подбором формулировок, Андрей с легкой оторопью обнаружил, что его потертая джинсовая пара уступила место довольно неудобным, обтягивающим ноги штанам и странному камзолу из похожего на велюр или бархат материала, темного, даже скорее фиолетового цвета. Плечи прикрывал волочащийся по гранитному полу плащ. Бордовый снаружи и такой же фиолетовый с изнанки. Матерая застежка, скрепляющая его ворот, блестела поистине неприличным золотым блеском и ощутимо давила на грудь. А самое главное, сразила громадная, с искусной резьбой и роскошной гардой, шпага. Она висела на изысканной перевязи, но то и дело норовила запутаться в плаще, или попасть под ногу. Но судя по всему, теперь в глазах окружающих его вид приобрел куда большее величие, судя по тому, как прошипел стоящий позади "Альф". Он восторженно поделился со Степаном произведенным впечатлением.

— А то. — Со значением отозвался его простоватый сосед. — Наш мужик. С понятием...

"То молчат, как рыба об лед, то раскудахтались".— Слегка обиделся на свиту Ильин. Он покосился на говорливых сотоварищей и кратко посоветовал заткнуться во избежание неприятностей. Шепот мгновенно оборвался. Тем временем представитель высшего сословия закончил обязательный ритуал поклонов и представился. — Граф Людвиг, старший советник и по совместительству распорядитель двора. Будет ли угодно государю оставить меня в этой должности? — Осведомился вельможа, сохраняя непроницаемый вид.

Андрей вновь насторожился. "Тут как на минном поле. Шагу не ступить без оглядки".

Он помолчал, собираясь с мыслями: — Принимая на себя бразды правления, повелеваю. Сохранить все, созданное моим сознанием... — Подстраиваясь под торжественно формализованный стиль речи собеседника, объявил он. И, не сдержавшись, негромко добавил.— А там посмотрим.

Придворные, словно получив умело поданную команду, синхронно опустились на колени.

"Похоже, угадал".— Облегченно перевел дух новоявленный правитель.

— Подданные готовы присягнуть на верность новому королю. — Прокричал Людвиг. И тоже опустился на колено. Повисла тишина.

"Мой ход". — Сообразил Андрюха, мучительно ища выход. Глянул на спутников.

"Помощники, ети его,— ругнулся брошенный на произвол исполнитель. Брякнула о мрамор плиты шпага. Андрей напрягся. — Будь, что будет".

Он неловко вытянул клинок из ножен, взмахнул над головами подданных. — Быть по сему.

Граф, словно получив разрешение, поднялся, его примеру последовали остальные.

Андрей шагнул к советнику. — Разрешаю начать ритуал торжества. — Произнес он негромко. Граф кивнул, обернулся к подданным. Торжественное представление начинается.

Толпа распалась на островки и вытянулась в некое подобие очереди.

— Это еще что за дела? — Вздохнул Андрей, сообразив, что мучения только начинаются.

Следуя по одному и парами, придворные подходили к своему суверену кланялись и представлялись.

Первый десяток Андрей с грехом пополам запомнил, остальные уже через минуту слились в сплошной поток.

Внимание его привлек седоватый бобрик нарушающего этикет военного, который пренебрег обязательной, как понял Андрей, модой на длинные волосы или парики.

— После завершения мероприятия, прошу прибыть на Совет. — Ни с того, ни с сего брякнул Андрей. И, судя по удовлетворенному вздоху за спиной, понял, не напортачил.

"А и фиг с ним с этикетом, — решил Ильин, продолжая глубокомысленно и благосклонно кивать.

Наконец, процессия иссякла.

— Торжественный ужин для придворных готов. — Оповестил распорядитель.

Андрей, уже сообразивший, что прием пищи может превратиться в весьма мучительную процедуру, тихонько склонился к графу.

— Распорядитесь. Пусть рассаживаются, а вы пока соберите совет. Всех, кто здесь отвечает за безопасность, армию и ведает финансами.

Людвиг кашлянул и осторожно прошептал: — Позволь напомнить, непременно следует выйти к подданным. На балкон. Он словно осекся под взглядом, который бросил на него "Альф"

— Нужно — выйдем. — Чувствуя себя марионеткой, величественно кивнул Андрей.

Выпроводив из зала придворных, граф пригласил новоявленного короля следовать за ним. Переход по неприметному коридору завершился на громадном, украшенном еловыми ветками и цветами королевского флага, балконе.

И вот тут Андрей тихо охнул. Площадь, оказавшаяся весьма просторной, была от края до края заполнена людьми. Появление монарха встретил громогласный рев и дружные крики "слава королю".

Андрей дождался, когда шум чуть стихнет, набрал в грудь воздуха: — По случаю моего вступления на престол объявляю праздник. Веселитесь.

И, не в силах сообразить, что еще можно добавить, взмахнул рукой.

— Я, правитель, в конце концов, или как? Что за спектакли. — Рассердился он уже всерьез. Недобро глянул на замершего графа.

— Вперед. — Кивнул на выход.

Едва дверь отсекла гомон, доносящийся снаружи, медленно приблизился к сановному чину. — Ты как сказал? Советник. Ну вот и советуй, хрен тут меня испытывать. — В голосе короля прозвучали интонации "морпеха".

-А эти два шута где? — Обернулся, отыскивая взглядом спутников, Андрей. — Здесь? Ну я вам устрою сценку на балконе.

-Где тут совещания проводят? Пошли.— Многообещающе рявкнул он подданому, заканчивая гневный монолог.

В небольшой, уютной комнате занял стоящее в углу кресло, а после кивнул топчущимся на пороге сопровождающим.

— Садитесь, пока. Ну, кто желает начать? — Обвел взглядом притихшую свиту. — Давай, граф, начинай первым.

Людвиг вскочил, но лишь развел руками.

Следом поднялся со стула "Альф". Однако тут Андрей заметил, что смешной человечек несколько изменился. Он был серьезен и спокоен.

— Граф, в сущности, сделал все, что мог. Даже подсказал, хотя не имел права. Но это ничего. Главное ты сделал сам. Сложность в том, что твой мир, кстати, только возникший, оказался весьма крупным, или, как бы по другому, солидным. Мы и думать не могли, что так выйдет. Не зря Степан про барак пошутил. Мельница там или деревенька, это ладно. но, чтобы королевство? Прости, не верилось. А подсказывать до момента вступления во власть и окончания творения нельзя.

Вспомни, как вышло. Сперва — крепость, потом — замок. Я думал, — ну вот сейчас все кончится, ан нет. И кто виноват? А то, что на балкон выйти пришлось, так извини, без этого никуда. Королевство, как тут без подданных? А пока ты их не увидел, их и нет вроде. Такая история. И не стоит нервничать. Тут самим впору за голову браться. Здесь, в смысле вокруг, сейчас такое начнется... Это хорошо, если рядом никаких помешанных на власти правителей нет, а такое бывает редко. Поэтому вот сам сообрази, сколько проблем впереди. А что до церемоний. Не изменить. И этикет, и чины все надо. Молодец, хоть сообразил не менять ничего. Смуты пока хоть на время избежали...

  — Все понимаю, непонятно одно. — ; Андрей встрял в просторное объяснение. Но какже быть с людьми? У них ведь есть здесь дома, какие-то отношения. Короче. Все это должно иметь какую-то историю. Они же не с чистого листа возникли.

"Альф" покачал головой. — А я о чем? Ты верно сказал. Непременно есть. Есть и история, и память. Только о чем? Это никому пока неизвестно. Вот нам сейчас все это уважаемый граф и расскажет. Чего тут из твоего подсознания выросло. Но готовься много всякого услышать. Поскольку, повторюсь, такую махину создал, что сейчас по всему миру волна пошла. Их ведь тоже сейчас ломает.

В мрачноватый прогноз влез Степан. Он погладил кота. — Что ты на него напустился? Самое главное войско, какое-никакое, есть. Разберется...

Советник, вроде, и сидел рядом, но словно и не слышал беседы спутников. А может, правда, не слышал?— Андрей осторожно поинтересовался. — А что, граф, как вам свита моя, не мешает?

— Простите, Ваше Величество, что вы имеете в виду? — Вскинулся Людвиг.

— Да нет, это я так...— Отмахнулся новоявленный суверен и сердито глянул на парочку шутов. — Ваши проделки?

— Чего? — Невинно поинтересовался "Альф". — А, ты про это... Есть маленько. Но мы ведь твои спутники, а не их...

— Простите, граф, столько всего навалилось...— Извинился Андрей. — Прежде всего, вы уж простите мою несдержанность, а во-вторых, будьте добры вкратце изложить историю нашего королевства. Скажем, тезисно. И сегодняшнее состояние дел.

Извинения Людвиг мимо ушей пропустил, возможно, сочтя причудой нового правителя, а вот с ответом на вопрос ждать себя не заставил.

— Достопочтимый батюшка ваш принял королевскую корону от

предшественника в результате добровольного сложения последним своих полномочий. Иными словами, когда правитель Витольд поднес меч к груди короля Румеринга, тот счел лучшим выбором отречься в пользу Вашего отца. Король Витольд правил два десятка лет и привел государство к его сегодняшнему состоянию. Скончался он довольно скоропостижно, от лихоманки. По сей-ли причине, или согласно каким другим, однако даже на смертном одре преемника себе не назначил, а издал указ, в котором объявил о наличии наследника, который явится ровно в полдень седьмого дня месяца вепря, года три тысячи второго, от великого знамения, и произнесет установленную клятву. Пскольку ни одна из противостоящих групп придворных не смогла преодолеть запрет и овладеть королевской короной, распоряжение было строго соблюдено. Правил до сегодняшнего дня совет графов-старейшин...

Что касается истории королевства, то она длинна и запутанна, заслуживает отдельного рассказа.

Андрей, хотя отметил упоминание в обзоре артефакта, именуемого короной, в сложность исторических поворотов не поверил. Что-то в рассказе смущало.

Однако куда важнее разобраться, что мы имеем на сегодняшний день.

— Хорошо, — отмахнулся властитель, закрывая тему. — Давай о главном. Что, где, когда.

Глава 4

— Допустим на миг, что я все забыл. И желаю обновить в памяти. Географию, экономику, соседей, все. Я понятно спросил? — Пояснил Андрей.

Граф склонил голову, признавая право суверена на чудачество. "Кто его знает, почему королю захотелось проверить знание приближенным столь простых вещей?"

— Территория Вашего Владычества расстилается от Перннанского хребта до Гражских степей, это если исходить из установленных вашим батюшкой границ, и включает пять графств. Если перечислять с востока на запад, то это владения маркграфа Алексы, далее территории Леконт и Маркус. — Произнес граф тоном школьного учителя географии,— часть из них спорные, поскольку они уже пять лет пытаются доказать свое право на участок в пять миль Зенских пустошей. Место, само по себе, бросовое, но тут важен принцип ...

— Стоп. — Андрей замотал головой, — так не годится. Простое перечисление имен мне ничего не скажет, да и не запомнится. Есть предложение обойтись общими понятиями. Значит, пять графств, сиречь пять составных частей. Теперь скажите мне, достопочтимый граф, а в какой части страны находится вот этот замок, соответственно, крепость? И как называется?

Людвиг вновь пожал плечами. — В центральном. Графство изначально было вотчиной Вашего отца. Герцогство Илийское. Ну а в процессе объединения земель приросло еще четыре вассальных территории. Его Величество, король Витальд, даровал титулы своим братьям и вручил им графские короны. Поскольку их сиятельства участвовали в присоединении земель, то приняли правление ими. Годы шли, и сейчас почти все эти графства управляются их наследниками.

Андрей глянул на графа: — Скажите, а вот как эти господа отнеслись к моему появлению, только честно. Неужели восприняли совершенно без эмоций?

Людвиг помялся: — Принятая ими присяга не позволяет выступать против сюзерена. А поскольку свою волю король высказал предельно конкретно, то ...

— Короче, граф, что вы размазываете? — Андрей почувствовал, что советник несколько засбоил. — Скажите прямо. Каков расклад? И почему какое-то, простите, завещание могло остановить сиятельных господ от попытки узурпировать власть? Я не принуждаю вас к наушничеству, однако, согласитесь, рассуждая здраво, нужно быть идиотом, чтобы ждать неизвестно кого бог знает сколько времени, чтобы отдать ему корону.

— Кхм. — Людвиг поперхнулся. — В короне все и дело. Что лукавить, будь их воля, ни один из них не упустил бы такую прекрасную возможность..., но вот Корона...

— Отсюда подробней. — Андрей покосился на спутников.

— Так я и говорю, королевская власть сосредоточена в этом символе. И присягнув на верность суверену, вассал лишается возможности претендовать на нее.

— А скажите, уважаемый граф, — заинтересованно уточнил новоявленный правитель. — В чем проявляется отсутствие возможности? Конкретно.

Граф вильнул взглядом. — Скажем так, они не могут водрузить ее на себя. Потому как при попытке взять ее в руки, а тем более надеть, вспыхнут, как факел. Грубо выражаясь, сгорят.

— А если без короны? — Удивленный столь своеобразной системой безопасности, уточнил Ильин. — Кто мешает им обойтись без этого, огнеопасного, атрибута?

— Да возможно ли такое? — Граф даже побледнел. — Простите, государь, это нонсенс. Поскольку такое святотатство недопустимо, то будет воспринято всем обществом, как самое тяжкое преступление. Это противно всему нашему естеству.

— Хм, — Андрей фыркнул, — Дешево и сердито. Как говорится, имею желание купить козу, но не имею возможности...

Он ткнул концом ножен "Альфа". — Что вы на это скажете?

Слушатель повел своим роскошным носом, криво усмехнулся. — Меня могут обвинить в эстетизме, но как-то все это слишком... наивно. Хотя, как сказать... Любое, на первый взгляд, абсолютно элементарное явление, можно окутать таким флером заумствований, что разобраться в конструкции не будет никакой возможности. Взять хотя бы теорию идеализма, гегельянства, махизм, я уже не говорю о солипсизме. Тома, тысячи томов, миллионы копий, сломанных в спорах об истине. И что? Мы приблизились к пониманию? Отнюдь.

Степан перестал играть с разомлевшим котом и поднял голову, внимательно глядя на спутника.

— Ты это с кем сейчас? — Поинтересовался он у софиста.

— Молчи, это не треп, это поток сознания... — Невнятно отозвался "Альф".

Андрей, который после учебы в институте вынес стойкое отвращение к философии, вынужденно кивнул, соглашаясь со Степаном. — Из всех идей мне более всего симпатичен эвдемонизм. Куда проще — стремление человека к счастью. Тьфу.

— Он сообразил, что ушастый хитрец умудрился заболтать простой вопрос, махнул рукой на хулиганистого товарища и вернулся к беседе.

— Итак. — Завершил король обсуждение. — Главное, как я понимаю, принцип работает, судя по тому, что при наличии минимум четырех, тут он глянул на Людвига, а может и пяти претендентов, трон остался в неприкосновенности. Вот что, граф, по вашему нетерпеливому виду я погимаю, что вы желаете мне еще что-то сказать?

— Да, государь. Вынужден сообщить, на сегодня у нас запланировано самое главное мероприятие.

— Стойте, попробую угадать. — Прервал Андрей монолог советника. — Сдается мне, это коронация? То есть бесплатный цирк для придворных с возможным фейерверком под занавес. — Он произнес это и в тот же миг сообразил, что в качестве факира-саламандры придется выступить именно ему.

Граф поднялся. — Позвольте проводить Вас, монсеньор.

Андрей подумал. — Значит так. Пока широкие массы придворных гуляют на дармовом банкете, думаю, будет разумным подкрепиться и нам. Только, умоляю, без всех этих чинопочитаний, кхм, тонкостей этикета. Я все же пока не настоящий король, могу позволить себе некоторые вольности. К тому же, если эта шапка вдруг свихнулась, и не признает меня как единственного хозяина, хотелось бы нормально пообедать перед самосожжением.

— Желание короля священно. — Новый поклон сопроводил вынужденную сентенцию.

Обед, поданный в малом тронном зале, оказался великолепен. Рябчики в винном соусе, жульены и чрезвычайно умело запеченная на углях баранья нога, не говоря о рыбных деликатесах. Стоит ли уточнять, что темному в гастрономических изысках Андрею наслаждаться пиршеством по мере сил способствовали его невидимые для остального двора спутники. Даже Василий, которому Степан глумливо повязал салфетку, урча и фыркая, отдал должное закускам.

Окончание обеда омрачилось появлением настырного графа. Поскольку слуг, пользуясь своим правом самодура и тирана, Андрей приказал отправить подальше, то прислуживать за столом было некому. Этот факт весьма огорчил щепетильного придворного. Он стоял на входе с видом начинающего чердачника, подстраховывающего кражу постельного белья с общественной веревки. Людвигу было стыдно за столь вопиющее нарушение этикета. Примирило его со святотатством замечание нового суверена о возможном самосожжении. Однако надежды на столь удачное окончание испытания, если и посетили голову распорядителя, то внешне никак не проявились.

— Ваше Величество, двор ожидает сигнала к началу коронации. Будет ли угодно вам объявить о церемонии?

— Не терпится им.— Неразборчиво буркнул Степан, пережевывая кусок филе.

— Хватит лопать, уважаемые свидетели. — Не годится заставлять людей ожидать дольше положенного. — Поторопил Андрей соратников.

— Если что, считайте меня..., кем хотите. — Невесело пошутил он, направляясь к выходу.

Двери распахнулись, и под звуки фанфар, звучащих в огромном, замкнутом помещении невероятно противно, претендент на престол двинулся на встречу с неизвестностью. Ориентируясь на подсказки, данные Людвигом буквально в последний момент, Ильин приблизился к громадному, стоящему на возвышении постаменту. На подставке, драпированной фиолетовым бархатом, лежало нечто. Андрей недоуменно оглянулся на стоящих позади него спутников, которые, пользуясь своей невидимостью, вели себя совершенно свободно.

Толпа придворных стояла тихо, настолько, что слышно было потрескивание свечей в канделябрах и слабое пыхтение толстяка в малиновом камзоле.

— Это и есть корона? — Не разжимая рта, поинтересовался Андрей у "Альфа".

Тот присмотрелся: — Ничего более подходящего я не вижу. А вообще, сударь, ориентируйтесь на реакцию окружающих.

Впрочем, говоря по совести, удивляться было чему. Андрей ожидал увидеть громадную, сверкающую бриллиантами тиару, а тут лежал небольшой, изрядно помятый обруч из темного металла, с единственным, хотя и приличных размеров, камнем в полосе благородного металла.

"Пусть так".— Смирился монарх.

Опустился на колено, придерживая норовящую заплести ноги шпагу, замер, склонив голову к плохо прометенному полу.

"А прислуга тут сачкует. Если выживу, стоит навести порядок ". — Мелькнула несвоевременная мысль. Выждав пристойную паузу, он выпрямился и под дробь стоящих за портьерами барабанщиков ступил на ковровую дорожку, устилающую ступени. Три шага, поворот. Дробь оборвалась. В звенящей тишине протянул руки к обручу.

"Ну с богом". — Выдохнул Андрей, зажмурился и ухватил символ королевской власти. Ничего. Прохладный металл почти невесомого артефакта холодил ладони. Соискатель примерился и опустил обруч на голову. Чуть покрутил головой, удостоверяясь, что корона сидит крепко, и повернулся к подданным.

— Да здравствует король. — Крик, вырвавшийся из доброй сотни уст, оглушил.

Андрей обвел глазами ликующее море придворных.

— Нарекаю себя королевской властью, полной и неделимой. — Слова возникли из ниоткуда. — Он произнес их, ни секунды не сомневаясь в правильности сказанного. И вообще, первое впечатление от созерцания толпы показалось несколько отличным от того, что он видел до этого. Мелькнуло в толпе непроницаемое лицо маркграфа Алексы. Брезгливо огорченная физиономия его супруги, графини Ольги. Андрей, еще секунду назад не имевший понятия как выглядит и зовется эта почтенная матрона, был готов поклясться, что знает тут почти всех. И может рассказать куда больше, чем ему поведал распорядитель, о непростой истории взаимоотношений стоящих в разных углах зала соседей Леконта и Маркуса.

"Ничего себе? Бесплодные пустоши... — Усмехнулся правитель. — А то, что на них отыскали богатейшие залежи алмазов, это что, кот начихал?" — Похоже, эти знания явились результатом возложения столь невзрачного на вид символа власти.

Король опустился на жесткое сидение трона. Откинулся на резную спинку.

"Нет, судари и сударыни. — Подумал монарх.— Придется вам умерить свои аппетиты". Мысль возникла вроде сама по себе, однако, теперь уже Андрей не был так удивлен.

Теперь ему не нужны были консультации кого бы то ни было. Ситуация в государстве была ясна и понятна. И вовсе не пять субъектов составляли ее политическое строение, а семь. Две провинции еще в прошлом году оттяпал набирающий силу южный сосед, давно подбиравшийся к этим, весьма вкусным, территориям, имеющим выход к Элльскому морю.

"Ладно, после". — Не стал углубляться в территориальные сложности монарх.

Обхватил ладонями подлокотники кресла и рывком встал, твердо упираясь ступнями в помост престола. — Дорогие мои подданные. Я рад видеть на ваших лицах надежду на скорое благоденствие и процветание. Вместе мы победим все трудности... Пока мы едины...— Он чуть было не ляпнул въевшийся в память лозунг кубинских партизан, однако удержалмся от плагиата.

"Формальность соблюдена. Можно закругляться". — Решил суверен наблюдая за взволнованными лицами знатных гостей. Едва заметно кивнул Людвигу.

— Наместников, гофмаршала и гофмейстера пригласите в малый зал на совещание. Праздничный Бал начнется в полночь. Остальные пока свободны. — Кратко распорядился Андрей.

Не дожидаясь ответа, развернулся и покинул тронный зал.

Свежеиспеченный король Андреас первый лежал на широкой, устеленной мягким покрывалом, тахте. Его спутники устроились в креслах.

— Однако не все спокойно в Датском королевстве.— Цитатой продолжил, начатую беседу, монарх. — Да, согласен. Климат райский, раздробленность небольшая, голод не грозит. Но... — Он поднял палец. — Что мы имеем? От развала государство сдерживает только сила короны. Не более. Законы не работают, связи между графствами минимальны. Армия — слезы. Флота нет вовсе. Две провинции уже год как аннексированы, от Элльского моря королевство отрезано почти наглухо. Я не говорю о соседях. Границы, в принципе, отсутствуют... Это только то, что я успел вспомнить.

— Послушайте, монсеньер, а вы что хотели? — Встрял в тираду "Альф". — Да у половины других и этого нет. На севере холод собачий, на юге жара. А соседи. Извините, других нет. Кстати, к кому Ваши претензии? Все это результат субъективизма. Грубо говоря — создано Вами. Не стоит возвращаться к пустому спору. Есть то, что есть. А то, каким станет этот мир, будет всецело на Вашей, сударь, совести. Власть — это не только "приятственное времяпрепровождение", почет и вкусные обеды, это еще и нешуточная ответственность... Так что, дерзайте. — Вредный спорщик помолчал и добавил. — Насколько я понимаю, вы вспомнили все, что происходило в вашем государстве. Это радует. Но и тревожит. Поскольку память тоже субъективна. Не хочется пугать, но лучше бы вам взглянуть на ситуацию беспристрастно. И к тому же...

— Простите, не имею права. — Оборвал себя лопоухий советчик.

— Да чего там, вот тоже секрет полишинеля. Тебя человек кормит, поит, а он... — Встрял Степан. — Вам, государь следует быть внимательным и осторожным. Поскольку, если нельзя водрузить корону самовольно, то лишить венценосца возможности управлять, наличие ее нисколько не мешает.

— Умному достаточно. — Покосился рассказчик на гримасы "Альфа".

— Ага.— Удовлетворенно выдохнул монарх. — Тяжела доля царская. Как мудро заметил Гораций и повторил гражданин Сабатини.— "Кто предупрежден, тот вооружен".

Отвлек стук в двери. — Слуга поклонился и объявил. — Малый королевский совет собран. — Замер, непроницаемо глядя в пустоту.

"Ага. — Сообразил Андрей. — Людвиг присоединился к остальным и теперь ждет, сидя за громадным столом, в украшенном щитами и доспехами зале. Порядок есть порядок". — Вперед, судари, — кивнул он спутникам.

"Ох, что-то мне подсказывает, совет будет непростым".

Два воина, замершие у дверей, вытянулись во фрунт. Распорядитель, Андрей запамятовал его должность, прокричал, объявляя прибытие монарха. — Король Гардарии, всех графств, провинций, Андреас первый.

Андрей, которого невольно кольнуло упоминание потерянных территорий, скривился.

Кивнул вельможам и прошел во главу стола. Садитесь. — Разрешил он опуститься на места участникам исторического совещания.

Итак, вот и наступил новый этап нашей истории. — Он подумал и, решив не размазывать масло по тарелке, перешел к главному: — Первое. Состояние финансов?

Гофмейстер со старческим оханьем поднялся с кресла: — Думаю, имеет смысл говорить только о фактах. — Проскрипел пенсионер.— А факты таковы. Казна почти пуста. Налоги, собранные в прошлом году, едва покрыли содержание двора и армии. Подати этого года еще не собраны, поскольку совет старейших так и не смог утвердить соразмерность выплат.

Андрей покосился на оратора. — Поясните, в чем причина спора?

Финансист кашлянул и пугливо покосился на замершие лица соседей. — Есть два варианта. Первый, собирать в соответствии с количеством населения, второй, исходя из размера территории графства.

В первом случае, необходима перепись с уточнением количества народонаселения и точное определение подлежащих обложению налогом категорий граждан. Во втором, не достигнуто соглашение о применении к пустующим территориям соответствующей поправки.

— Простите, — Вклинился Андреас, — а кто входит в совет?

Старик поперхнулся. — Совет состоит из присутствующих здесь господ.

— Крепко сказано. — Прокомментировал слушатель. — Хорошо, с этим ясно.

Теперь следующий вопрос. Имеется ли в королевстве армия. — Краем глаза он заметил, как просветлело лицо казначея, и едва заметно шевельнулись остальные участники конференции, которых явно обрадовал переход председательствующего к новой теме.

Военный неловко выбрался из-за стола. Звякнул шпорами и прошелся мимо стола заседаний: — Я отлично понял сарказм Вашего Высочества. — Произнес он громким, командным голосом. — По регламенту войско состоит из пяти корпусов. Недокомплект тридцать процентов. Гвардия короля, двести кавалеристов и пятьсот наемников, не получала жалования три месяца.

— Подробнее о корпусах. — Вновь вмешался Андрей. — Как понимаю, они набираются от каждого графства. Король дождался подтверждающего кивка гофмаршала. — И каковы конкретные цифры недобора по каждому, кхм, соединению?

Вояка повел плечами, словно собираясь войти в холодную воду, однако, покрывать соседей не стал.

— Если позволите, я в процентах. — Оговорил он поблажку. — Учитывая, что норма утверждена в пять тысяч человек, высчитать будет легко.

Итак: От графства Алекс — недокомплект пятьдесят процентов, от Леконт — двадцать, Маркус — примерно столько же, от маркграфства Григориан — шестьдесят, от графства Торус — десять.

— Та-ак, понятно. — Кивнул Андрей, стараясь не выдать своих чувств, и не меняя выражения лица.

Он повернулся к замершим у стены наблюдателям.

— Может мне их прямо сейчас удавить? — Поинтересовался он у Степана.

Тот пожал плечами, выражая молчаливую солидарность, а вот "Альф" не удержался. Было бы здорово, только учтите, каждый из них пользуется огромным влиянием в своих владениях, к тому же, прибыл с впечатляющей свитой. Это нерационально, да и просто небезопасно.

— Иными словами, дело ясное, что дело темное. — Констатировал монарх.

— Ладно, идем дальше. — Продолжил он ломать комедию под названием совет.

— Господа, позвольте задать вам несколько вопросов. — Произнес он, глядя на подданных. — Что делается на границах королевства? В первую очередь, меня интересуют области, пограничные с нашими бывшими провинциями. Кстати, господин Людвиг, одна из них, если не ошибаюсь, Ваша бывшая вотчина? — Покосился он на советника. — Вот, с Вас и начнем.

Людвиг покатал желваки, но сдержал порыв раздражения и ответил совершенно бесстрастно.

— Аль Гард скапливает силы на южных рубежах графства Алекс. Это вкратце.

Андрей махнул рукой. — Обживаются, значит, соседушка, жирок нагуливает...

— Ваша очередь, уважаемый маркграф. — Обратился суверен к громадному, с пушистыми рыжими усами, господину.

Алекса неторопливо встал, подавляя своим ростом сидящих за столом, и резким, неприятно скрипучим голосом произнес: — На границах моего графства никаких изменений. Тихо. Однако мелкие отряды Аль Гарда шныряют постоянно. Мешают и отвлекают силы...

Он уперся в стол кулаками, словно намереваясь поведать историю про доблестных защитников, но Андрей мягко прервал его.

— Простите, любезный граф, у нас с Вами будет время пообщаться, мы обсудим положение в деталях.

Остальные в словопрения не впадали.

Торус, элегантный вельможа в бордовом камзоле, отделался формальным ответом, а господа Леконт и Маркус по очереди попытались облить грязью друг друга.

— Я понимаю, ваши проблемы весьма важны, однако прошу короче. — Подстегнул Андрей, всеми силами выражая скуку. — Итак. Давайте все же попытаемся прийти к решению. Как нам собрать налоги. Прошу спешно собрать совет и выработать, наконец, общую позицию. — От дичи, что он молотил, покраснели уши, но сейчас главное дать понять слушателям, что монарх — человек недалекий и крайне не намеренный забивать себе голову проблемами.

Совещание завершилось быстро.

Андрей благосклонно улыбнулся гостям, провожая их, и только когда дверь в зал захлопнулась, дал волю злости.

— Они что, за дурака держат? Да нет, похоже, настолько уверены в своих силах, что не видят смысла скрывать.

"...Значит, так. — Не обращая внимания на спутников, прошелся правитель по кабинету. — Из всех доверять я могу троим: Людвигу, он, как говорится, в пролете, Гофмаршалу и, как ни странно, Торусу. Этот не связан с остальными никакими интересами и стоит особняком. К тому же, у него самый низкий процент недопоставки воинов".

— Эй, слуги.— Крикнул Андрей, и скомандовал заглянувшему в комнату охраннику. — Графа Людвига ко мне. Сообщите, что хочу распорядиться насчет фейерверка.

Граф прибыл через пару минут. Удивленно взглянул на вышагивающего по залу монарха. — Простите, о каком фейерверке идет речь? — Осторожно осведомился Людвиг.

— Фейерверк? — Поднял тяжелый взгляд Андрей. — А что? Это идея. Но об этом после. А сейчас, прямой и незатейливый вопрос. Неужели Вы, граф, считаете, что Вас пощадят? Когда Алекса захватит власть, вы будете вторым, кого вздернут на городских воротах. Или я чего-то не понимаю?

— Помолчите. — Рявкнул он, видя, что советник открыл рот, пытаясь изобразить недоумение. — Нужно быть идиотом, чтобы не понять, заговор уже раскручивается, и счет идет на часы.

Немного успокоившись, Андрей рухнул на жалобно скрипнувший стул. — Садитесь, граф, и слушайте. — Как я вижу ситуацию? Под надуманными предлогами вассалы отказались платить подать. Это раз. Скажите мне, а на какие средства все они прибыли в столицу с такой помпой? Я уверен — деньги собраны, но ждут своего часа. А раз нет средств в казне, значит, нет жалования гвардии, и, случись что, на защиту она встанет весьма неохотно.

— Так? — Король замер, ожидая ответа. Граф вынуждено кивнул.

Послушайте, или вы со мной, и тогда обещаю вернуть ваши земли и, более того...

Напомните, в чьих владениях была вторая провинция? Кажется, Таверия? Так?

— Земли Маркуса, — отозвался граф.

— Решено. Они ваши. — Распорядился король. — Насколько я понимаю, в заговоре участвуют Алекса, Маркус и Григориан. Леконт мнется, пытаясь выторговать себе часть алмазных пустошей. Дурашка. Кто ему их даст? Ну да это его дело. — Андрей встал. Итак, я допускаю, что вы не в курсе, хотя и догадываетесь о подготовке. Так же нет в новом будущем места для гофмаршала. Значит, если он не глупый человек, то присоединится к нам. И я почему-то рассчитываю на Торуса. Не знаю, чем объяснить, но уверен. Он не в теме.

— Граф, Ваше слово? — Андрей замер, прикидывая, как ему поступить с телом Людвига, если тот испугается и изобразит непонимание.

Граф внимательно вгляделся в лицо суверена.— Я с Вами, мой король. — Отчеканил он. — Да, слухи носятся и вполне определенные. Я просто ничего не мог поделать. Они захватили всю власть и диктуют свои условия.

— Ну, это как раз понятно.— Андрей прошелся по ковру, размышляя вслух. — Я рад, что вы приняли верное решение. Прошу, переговорите с Гофмаршалом. Убедите его, что король в состоянии удавить не только рыжего клоуна, но и способен на грамотное правление.

Если он примет мое предложение, пусть обеспечит охрану замка силами гвардейской роты. Перекрыть все входы, чтобы никто из вооруженных сторонников графов в эту ночь сюда не попал. Ясно?

Людвиг кивнул, заряжаясь уверенностью суверена.

Андрей хмыкнул. — "Пацаны, они меня еще не разозлили. Что будет, когда обижусь?"

— Теперь. — Перешел он ко второй части плана. — Кто способен занять место этих ренегатов? Предположим, случилось какое-то недоразумение, и господа графы скоропостижно откинули, пардон, копыта. Так кто?

— С Алексой проще всего,— раздумчиво произнес Людвиг. Наследников у него нет, так что... все замыкается на графа. А вот Маркус..., у него пятеро сыновей. Здоровые балбесы, но, если со старшим говорить бесполезно, он весь в папу, то вот средний, пожалуй, способен прислушаться к голосу рассудка. Вообще, ходят слухи, что он, тут граф слегка смутился, не совсем родной его сын. Конечно, дело темное, однако.

— Все ясно. Времени мало. — Андрей подвел итог. — Ступайте и постарайтесь сохранить тайну. Это, кстати, в Ваших интересах.

"Я понимаю, дело обычное.— Продолжил он размышление, когда советник ушел, -но, убей меня, не могу сообразить, почему все завязано на корону? — Он глянул на заскучавших приятелей. — "Альф" закрутил головой, словно отыскивая кого-то еще, способного ответить на вопрос. А вот Степан зыркнул на лопоухого визави и вздохнул.

"Знают, но не скажут. — Понял Андрей уловки обормотов.— Ладно, я вам это припомню. Хотя, может, и впрямь не имеют права?"

Андрей, если говорить по совести, вовсе не был столь уверен в удачном исходе сегодняшнего, такого длинного и богатого на события дня.

"А ведь с них станется. Прирежут в темном коридоре венценосца, и привет. Будут потом бегать, кричать.— "Председателя убили, председателя убили"...

Вот фиг вам, а не барабан.— Мстительно сощурился суверен. — Я в Гудермесе от трех снайперов ушел, а тут? Кстати, что у них с огнестрелом? — Он задумался, припоминая. — Странно, будто и нет ничего такого. Ну да, может, и к лучшему. Магистры не дураки. От хлопушек до вакуумной бомбы один шаг. А там и ... Лучше уж так, "по холоднячку". — Ильин выдернул довольно увесистый клинок. Встал в стойку. Полгода посещения фехтовальной секции в восьмом классе оставили весьма смутные воспоминания. Но, сделав пару выпадов и отбоев удара воображаемого противника, заметил, что мышцы понемногу вспоминают движения.

"Конечно, это совсем другое, но если подучиться, глядишь, и не сразу проткнут. — Успокоил он сам себя, возвращая клинок в ножны. — Однако сейчас он мне не помощник. Тут нужно тихо"...

Тем временем за окнами вовсе стемнело. "Пора". — Решился Андрей, с трудом расстегивая хитрый замок плаща.

— Ребята, вы уж меня простите, но вам лучше остаться, я сам. — Предупредил он намылившихся последовать за ним наблюдателей, и ласково добавил, погрозив пальцем. — Береги кота, Степа, иначе голову отвинчу.

Тихонько приоткрыл дверь и огорченно ругнулся. У порога каменными истуканами стояли двое часовых.

"И не поймешь, конвой или охрана? Хорошо, усложним задачу. — Морпех вернулся к затянутому витой решеткой оконному проему.

— А решеточка — так себе, от честных людей защита".— Обрадовался король. Аккуратно распахнул створку, и аккуратно выдавил хлипкую конструкцию.

— Я вернусь. — Голосом терминатора попрощался он с настороженно следящими за его действиями спутниками.

Подтянулся, уцепившись за торчащий из стены штырь, и перебрался на декоративный балкончик.

"Хорошо все же в древности строили, с выдумкой", — усмехнулся верхолаз, осторожно ступая по узенькому карнизу. Рискованная прогулка завершилась прыжком на открытую веранду. Балкон оказался пристроен к довольно просторному помещению. Разведчик тихонько заглянул внутрь.

"Это я удачно попал", — выдохнул, еще не веря в удачу, он. В неярком свете свечей шел совет. Во главе стола сидел рыжий богатырь. Он что-то горячо втолковывал заинтересованно внимающим заговорщикам. От азарта, а может от выпитого вина, лицо его пошло пятнами и раскраснелось, почти сравнявшись с огненной шевелюрой. Громадные пальцы главаря отбрасывали на стену шевелящиеся контуры. Словно спрут, крадущийся в полутьме, подбирается к теням от голов слушателей.

"Самый охмуреж идет". — Беззвучно процитировал классиков наблюдатель. Заметив, что сиятельные заговорщики поднялись, двинулись на веранду, кинулся к перилам. Мгновение, и вот он повис, держась за край балкона, тихонько раскачиваясь на десятиметровой высоте.

Тем временем, беседа, начатая в помещении, продолжалась.

— Леконт, вы уже утомили своим нытьем. Гарантирую, вы получите свои рудники. Га-ран-ти-рую. — Веско проревел граф Алекса. — И вам, Маркус, тоже хватит на всю оставшуюся жизнь. Там ведь богатейшая жила. Но довольно обсуждать условия. Скажите, все ли готово к празднику? — В голосе предводителя дворянства мелькнула иезуитская усмешка. — Мы немного изменим процедуру. Наш дурачок не дойдет до тронного зала. А на трон взойду уже я. В короне и с правами истинного короля. Никто ничего не сможет оспорить. Король умер, да здравствует король... — Провозгласил самозванец.

— Засада уже на месте. — Прохрипел голос, принадлежащий графу Григоросу, чернявому, похожему на итальянского мафиози, крепышу.

Андрей крепче сжал пальцы. — "Ну ты, "макаронник", кровью умоешься".

— Итак, господа. Бал начинается, пора звать нашего королька. — Усмехнулся рыжеволосый главарь. — Я буду ждать вестей здесь, когда все будет кончено, пришлете гонца. Вперед, друзья. Промедление смерти подобно. — Вовсе по-ленински напутствовал Алекса сподвижников.

— Сейчас и только сейчас. Завтра, когда этот болван узнает о свойствах короны, будет поздно. Вперед, орлы. — Повторил он.

Шаги, стук закрываемой двери, и вновь повисла тишина, прерываемая негромким сопением ожидающего известий организатора.

"Пора". — Решил Андрей, чувствуя, что пальцы уже готовы разжаться. Дернул тело, выныривая из темноты на уровень среза балконной кладки. Перехват. Новый рывок, и, уже на последних силах мертво держась одной рукой за перила, ухватил перевязь стоящего спиной графа. Рискованно отпустил удерживающую руку, всем своим немалым весом повиснув на плечах врага. Рывок оказался столь силен и внезапен, что сиятельный мерзавец, не издав ни звука, кувыркнулся в ночную тьму. Тяжелый удар далеко внизу, и вновь повисла тишина. Едва успев удержаться от совместного полета, Андрей перевел дух. — "Вуаля. Ничего личного, граф. Бизнес".

"Театр, блин, устроили. Театр?" — Кольнуло неясное предчувствие, усилием воли отогнал посторонние мысли, настраиваясь на продолжение работы. Уже не опасаясь соглядатаев, перемахнул через перила и тем же путем вернулся в зал. Едва успел вставить решетку, как стук возвестил о прибытии слуги.

— Ваше Величество, все готово к началу церемонии. — Уведомил посланник.

Король пристегнул шпагу и, поправив обруч короны, вышел из временного пристанища.

Слабо освещенные коридоры тонули в сумраке.

"Интересно, где меня встретят? — Свербило нетерпение. — Хотя, что тут думать, поставь себя на место горлохватов. — Пожалуй, возле выхода на лестницу. Там как раз поворот, света мало, и небольшой альков. Самое подходящее место для нападения. Слуги уже пройдут вперед, а парочка охранников еще не вывернет. Так что, оптимально..."

На подходе к выбранному месту слегка замедлил шаг, прикидывая, с чего начать карусель. Ухватил полу плаща, готовый использовать ее в качестве импровизированного щита. Готовый ко всему выглянул из-за угла и тут же скрылся обратно. Тяжелый удар железа о дверной обналичник подтвердил, с выбором места возможной засады угадал верно. Злодеи, не мудрствуя лукаво, попытались использовать алебарды.

Короткая рукоять позволила размахнуться, и едва монарх показался в поле зрения, наемник нанес разящий удар. Однако к немалому удивлению злоумышленника цель внезапно исчезла. Остановить замах бретер уже не успел, и широкое лезвие со всего маха вонзилось глубоко в дерево.

— Ах ты, жук... — Вспыхнул в крови короля азарт схватки. — Короткий перекат, в падении выдергивая клинок из ножен, и, не поднимаясь с пола, ударил в полутьму ниши. Шпага наткнулась на что-то мягкое и прошла дальше, не встретив препятствия. Короткий крик и глухое падение так и оставшегося неизвестным злоумышленника. Однако расслабляться было рано. Звуки за спиной говорили, что это основные силы заговорщиков, устранив опереточных сторожей, рвутся довершить начатое топорником. Первый, кто выскочил из-за поворота, даже не понял, почему его движение вдруг застопорилось. Он тупо уставился на торчащую в груди рукоять. А задние, по инерции снеся помеху, уже лезли вперед. Выдернуть шпагу из тела не удалось. Обмотанным плащом предплечьем Андрей блокировал первую атаку. И, уже на автомате, исполнил вертушку и смачно влепил каблуком в ухо сановного удальца.

"Такое не берется".— Нокаутированный шпажист накрыл своим телом лежащего подельника. Возникшая свалка помешала остальным нападающим добраться к желанной цели.

Услыхав шум, слуги, торжественно вышагивающие впереди, обернулись и, почуяв недоброе, с криками кинулись на выручку королю. Нападающие испарились, оставив на поле боя трех поверженных сообщников.

"Два холодных и сотый. Нормально. Счет ноль — три в нашу. А этот, недобиток, у меня как свидетель обвинения пойдет". — Подвел итог Андрей, вытягивая клинок из тела бандита.

Не тратя время на размышления, приказал связать оставшегося в живых злоумышленника и, отряхивая камзол, двинулся на звуки музыки.

Король сидел в установленном на возвышении кресле, рассеяно наблюдая за парами, кружащими в плавном хороводе. Однако внимание его было приковано к замершим в стороне вельможам. Группа растерянных заговорщиков со страхом слушала нашептывающего им что-то гонца.

Похоже, к известию о неудачном покушении добавилась и новость о неловкости их предводителя.

"Если Людвиг не подвел и выполнил порученное, то, можно считать, первый раунд выигран. Но торжествовать рано. Страх плохой советчик и может подтолкнуть ренегатов на необдуманные поступки.— Андрей вновь и вновь возвращался к произнесенной перед неудачным полетом фразе Алексы. — Что значит возможности короны? И каковы они? Спрашивать у этих бессмысленно. — Он покосился на увлеченно взирающих на танец спутников. — Или лучше сказать, соглядатаев? — Неприязнь вырвалась откуда-то из подкорки. — А и правда. Ребята ведут себя, словно зрители на спектакле. Кто они? И почему следуют по пятам? А главное, зачем?" — Вопросов больше, чем ответов.

Появление графа Людвига застало врасплох, он неслышно вырос из-за спины и склонился к уху.

— Все в порядке. — Доложил советник.— Гофмаршал припер казначея к стене, заставил выдать пятьдесят монет и вручил гвардейцам. Однако теперь стоять будут насмерть.

— Отлично. — Кивнул, не отводя глаз от злоумышленников, король.— У меня тоже приятные новости. Хотя не для всех они, конечно, добрые. Но, что делать, жизнь есть жизнь. Итак. Наш рыжий друг случайно поскользнулся и упал с балкона. Вниз. Увы, боюсь, что падение завершилось летальным исходом. Вернее, я на это крепко надеюсь.

Граф изумленно уставился на Монарха. — Ваше Величество? Это совпадение, или... — Он почему-то со страхом глянул на корону. И, отвечая сам себе, пробормотал. — Скорее совпадение, иначе камень бы ...

Испуганный вскрик отвлек распорядителя. Видимо, известие о неприятном исходе гуляния неловкого графа по балкону достигло ушей супруги Алексы. Дебелая дама, увешанная драгоценностями, медленно накренилась и с хрустальным звоном рухнула в обморок. Танец сломался.

Король отмахнулся от настырного слуги.

— В чем дело? — Грозный вопрос повис в воздухе. Музыканты сбились. Пары замерли посреди зала.

— Ваше Величество! — Доложил королю слуга.— Несчастье с графом Алексой. Он упал с балкона и разбился.

— Да? Хм. Какая жалость. — Пробормотал Андрей. — Почему люди не птицы? — Он состроил соответствующую мину и величественно поднял вверх руку. — Бал окончен. В связи с трагической гибелью моего верного подданного и соратника графа Алексы объявляю в королевстве траур. Приказываю всем придворным отправляться по своим домам. Завтра состоится торжественная панихида по безвременно почившему. А сейчас предлагаю членам королевского совета собраться на экстренное заседание.

Король опустился в кресло и негромко приказал Людвигу: — Десяток гвардейцев к залу совещаний и, по моему приказу, арестовать Леконта и Григориана. Только их. Ясно?

В зал Андреас вошел, когда все уже собрались.

— Скорбная весть собрала нас в столь поздний час.— Андрей обвел взглядом сидящих вокруг стола. Все было почти как несколько часов назад, вот только место графа Алексы пустовало. Впрочем, изменилось еще кое-что. Словно повисла, разливаясь в воздухе, неясная тревога

Король обвел взглядом подданных и остановился на шустром представителе мафиозных структур.

"Вот с тебя-то и начнем". — Принял решение Ильин. Под внимательным взглядом суверена граф Грегорос едва заметно поежился, однако, продолжал невозмутимо смотреть перед собой.

— Поведаю вам еще одну новость, друзья мои. — Сменил интонацию король.— Раскрыт заговор, целью которого было лишить жизни законного правителя. То есть меня. — Андрей сбился с торжественного тона и закончил уже буднично. — Короче, наемник схвачен и признался, что действовал по наущению вельмож, сидящих среди нас.

Взятая пауза не имела ничего общего с психологизмом. Андрей просто ждал стражу. Решив, что пора, продолжил. — Скажу больше. Наемник признался, что не только вашего короля заговорщики хотели лишить жизни, а также верного моего слугу и сподвижника, графа Алексу. Последнее злодеяние, кстати, им, как мы знаем, удалось исполнить. Но провидение спасло жизнь вашего государя. И, хотя граф Алекса пал от злодейской руки, мы отомстим за него. Не будет пощады злодеям, поднявшим руку...— Тут Андрей вовсе запутался, пытаясь подобрать наиболее красочное сравнение, не сумел и перешел к делу. — Обвиняю тебя, граф Грегорос, в предательстве и убийстве графа Алексы.

— Стража. — Тут он уже рявкнул так, что колыхнулось пламя свечей. — Взять изменника.

Проинструктированные Людвигом гвардейцы мгновенно схватили опешившего вассала. Он, конечно, уже понял, что влип по полной. Удивило графа отсутствие обвинений в адрес других подельников.

— Не виновен я в смерти Алексы. — Дернулся, зажатый в руках стражников, вельможа.

— Ага, значит, покушение на государя не отрицаешь? Уже хорошо. — Вытянул палец, обличая ренегата, король. — Ну ничего, из тебя все вытянут... У нас в подвалах и не такие раскалывались.

Сподвижники молча смотрели, как Грегороса выволокли из зала.

— Вот. — Андрей удрученно развел руки. — Обман и предательство должно быть наказано, независимо от заслуг и званий. Будьте уверены, дознание выявит все корни этого грязного дела... Но не будем о грустном, теперь следует решить, как нам жить дальше... Хотя, еще одно..., чуть не забыл. — Он хлопнул себя по лбу. — Есть ведь еще один участник заговора. Есть. И вы не поверите, но это, ни кто иной, как наш вечно жалующийся на притеснения, наш бедняга Леконт. Да, сударь, отпираться бесполезно. Мало того, что на Вас показали исполнители, так ведь и господин Грегорос, думаю, весьма скоро добавит свои подробности.

Леконт, сутулый анемичный блондин, медленно поднялся из своего кресла.

— Государь... Клянусь. Это недоразумение. — Проблеял он. Я с самого начала был против. Поверьте, меня запугали... Я все расскажу...

— Да уж, конечно, расскажешь. Когда тебя подвесят на столбе, ты расскажешь все... — Оборвал его лепет король и махнул стражникам, приказывая увести арестованного.

— В каземат злодея. В правое крыло. Утром следствие выяснит все детали их сговора. — Завершая неприятную процедуру, Андрей расстроено вздохнул. — Господа, это невозможно. Коронация, покушение, общение с этими мерзавцами. Нет сил. Предлагаю перенести совет на завтра. Тем более, у нас будут дополнительные показания этих отщепенцев.

Не дожидаясь ответа, правитель развернулся и покинул комнату.

-Отлично, граф, — кивнул Андрей доложившему о выполненном приказе Людвигу. — Все идет, как и положено.

Видя недоуменный взгляд советника, пояснил.— Ну не мог же я арестовать сразу всех. Пойдут сплетни, опять же их родные и приближенные перед лицом общего несчастья легко могут сплотиться. А так, люди Алексы, по крайней мере я на это крепко надеюсь, отомстят Грегоросу сами. А что касается Леконта, тут с большей уверенностью можно сказать, до утра он не доживет. Ну да это их проблемы. Нам с Вами, уважаемый граф, следует получить с этой ситуации максимум дивидендов. Поэтому, слушайте приказ. Охрану у дверей камер этих изменников не ставить. Закрыть и все. А вот чуть поодаль нужно оставить засаду. Если люди сообщников проникнут в камеру, пусть идут. Но выйти из них они не должны. Вы понимаете? Мы предъявим общественности злодеев на месте преступления. Так сказать, пауков в банке.

Людвиг восхищенно распахнул глаза и понимающе улыбнулся.

— Вижу, вы согласны? Тогда, ступайте. — Благосклонно отпустил вассала король. Зевая, распорядился. — Неплохо было бы выставить у дверей спальни дополнительный пост. На всякий случай.

Ему едва хватило сил скинуть непривычный наряд и добрести до роскошной кровати.

Уже засыпая, слегка удивился отсутствию настырных спутников— наблюдателей. — Странно, куда они задевались? Но сон не дал мыслям продолжения.

Глава 5

Проснулся и уставился в нависшие над кроватью складки балдахина. Наконец вспомнил невероятную череду событий прошедшего дня.

"Было. Все было. И никакой это не сон.— Задумчиво обвел взглядом аляпистую роскошь королевской опочивальни. Коснулся рукой невесомого обруча. — Надо же. Не свалился. И что же это за намеки о возможностях короны? — Используя короткие минуты покоя перед, как он подозревал, не менее насыщенным событиями днем, попытался сообразить Андрей. — Как я понял, Алекса собирался зайти в бальный зал, уже имея эти способности. Что из этого следует? Все просто. Ответ совсем рядом. Если это какое-то заклинание, то его, наверное, знает кто-то из приближенных, либо оно хранится поблизости.

Хотя, нет. Первое менее вероятно. Люди, увы, смертны и, как показал опыт самого графа, внезапно смертны. Скорее всего, активатор волшебных свойств короны, если будет уместно так выразиться, должен храниться в месте более надежном, чем человеческая память. Будем иметь в виду..."

Андрей потянулся и заметил своих спутников. Однако, если внешний вид Степана, мирно держащего на коленях почесывающегося кота, не изменился, то "Альфа" было не узнать. Собственно, строго говоря, в кресле сидел не сам длинноухий, а отдаленно похожая на вчерашнего знакомца девушка. Черные, отливающие в синеву, роскошные волосы. Точеное лицо с чуть брезгливо поджатыми губами, громадные серые глаза, и только заостренные уши да длинноватый нос выдавали фамильное сходство.

— Здравствуйте, девочки. — Недовольно протянул король. — Это еще что за явление...

-Простите. Степа, эта дама еще одно воплощение вашего красноречивого друга, или новый персонаж?

Степан крякнул, покрутил головой, и не ответил.

"Ого, похоже, тут действует своя субординация". — Догадался Андрей и повторил вопрос, уже обращаясь к Степиной спутнице.

Девица дернула бровью и повернулась к простоватому спутнику. — Что, это обязательно? Общаться с этим... — В ее голосе неуловимо сплелось легкое удивление, недовольство и, как ни странно, пренебрежение.

Степа только кивнул, чуть втянув голову в плечи.

— Я вместо него. — Заминкой отозвалась манерная девчонка. — Звать меня:

"Альф... ина".

Она выдохнула, словно опустила непосильную ношу.

Андрей с интересом осмотрел новую спутницу — "Что-то мне эти дела вовсе не нравятся... "

Но додумать не удалось. Неловко повернулся и задел лежащий на краю ложа колокольчик. Бубенец коротко звякнул. Двери в спальню отворились, и в помещение начали входить слуги, а следом мелькнули и блестящие позументы вельмож.

— Церемония утреннего туалета его королевского высочества Андреаса первого. — Торжественно провозгласил камергер.

"Твою... — Скривился Андрей. Он сел в кровати и с тоской уставился на шеренгу прислуги.

— Что называется. Попал. — Расстроено подумалось суверену. — И традицию ломать не годится, и спектакль этот играть ни сил, да и времени вовсе нет".

— Король нездоров. — Попытался увернуться он от исполнения роли. — Церемония отменяется.

Распорядитель взмахнул жезлом — Король болен, церемония отменяется.

— Государь, что с вами? Вызвать лекаря? — Заботливо осведомился у короля вышедший из-за спины слуги Людвиг.

Андрей отрицательно замотал головой. — Не стоит.

Он оглянулся, — кстати, а где одежда?

Служащий вновь поднял позолоченный жезл. — Платье короля в опочивальню. -Проорал он, закрыв от усердия глаза.

"Тьфу ты, снова-здорово. Другая напасть". — Огорчился Андрей, увидев, что в спальню начали входить новые слуги, держащие в руках предметы гардероба. А следом зал стали наполнять все те же придворные.

Зрелище выглядело настолько комично, что Андрей не удержался и хмыкнул.

И тут до слуха донесся недовольный голосок "Альфихи", как про себя окрестил родственницу исчезнувшего гостя Андрей.

— Это что? — Негромко, но отчетливо произнесла она, обращаясь к Степану. Я думала, все будет по-настоящему. Церемония, торжественность, а тут? Да он просто какой-то мужлан... Прямо какой-то... — Она едва сумела удержать готовое сорваться с языка острое словцо.

Неторопливо повернув голову к зрительнице, Андрей внимательно посмотрел на эстетствующую нимфетку.

Знающие старшего лейтенанта Ильина могли вполне определенно сказать. Когда он смотрит на человека так, лучшее, что тот может придумать, исчезнуть быстро и без малейшего промедления. Однако подсказать нахалке этого было некому. Поэтому она, не обращая внимания на взгляд, закончила. — И вообще отец меня разочаровал. Где он только отыскал этакое чучело? Хотя не стоит о...

— Тсс. — Прошипел Степан, заметив недобрый взгляд короля.

Но было уже поздно. Андрей вспыхнул. Отвернулся и, не обращая более никакого внимания на парочку, приказал камердинеру: — Кожаный жилет, сорочку, штаны, цвет серый. Ботфорты, плащ и шпагу. Время пошло. Если опоздаешь, через пять минут можешь считать себя безработным.

— Вперед. — Рявкнул рассерженный король голосом старшины сверхсрочника.

— А вам отдельное приглашение? — Уставился на слуг. — Все прочь. Его величество не в духе. Кому сказал?

Суетливо толкаясь, придворные рванулись к дверям.

— Эй ты. — Остановил король замыкающего. — Графа Людвига ко мне. Быстро.

И уселся на кровати, перекатывая желваки. Будь его воля, он с огромным удовольствием указал бы на дверь и остальным наблюдателям. Однако интуиция подсказывала, что время портить отношения со странными спутниками еще не наступило.

Из довольно бессвязного объяснения бритоголового, назвавшего себя Магистром, Андрей понял, что эти ребята пользуют людей в качестве творцов. Однако следует учесть, что материал все-таки энергия их мира. Но неужели вся эта комедия с договором просто ширма? Больше всего напоминает компьютерную игру, только зрители и игроки здесь присутствуют прямо в центре событий. А что, вполне естественное желание. Одно дело сидеть возле экрана, тыкая кнопки, другое, выбрав игрока, наслаждаться всеми перипетиями его приключений. Тогда и замена...

Дверь приоткрылась, и в зал вошел граф Людвиг. Он низко поклонился, привлекая внимание короля.

— Ваше Величество. Позвольте доложить. Все удалось. Именно так, как вы и планировали. Злоумышленники попытались проникнуть в камеры арестованных после полуночи. Впрочем, никто им не мешал. Нам оставалось лишь задвинуть засов и выставить охрану. Григороса, правда, успели проткнуть шпагой, а вот Леконт уцелел. Сообразив, что их провели, люди Маркуса забыли про склоки, и они все вместе попытались выбить двери. Но когда пленникам сообщили, что стража имеет приказ применять оружие, успокоились. Сейчас мирно сидят в каталажке.

Андрей удовлетворенно кивнул головой и поманил слуг. Они внесли в спальню заказанное платье.

— Граф. Я понимаю, церемониал — важная часть культуры и дворцовых отношений. Но поверьте, сейчас слишком ответственный момент, чтобы тратить время впустую. Как только мы наведем порядок, обещаю вам начать следовать королевскому этикету и неукоснительно выполнять церемониал.

Людвиг понимающе вздохнул. — Простите, монсеньер, не решаюсь спросить, но почему, расправляясь с заговорщиками, вы не соблаговолили обратиться к силе короны? Еще раз извините за бестактность...

— А вы знаете, как это сделать? — Вопросом ответил монарх.

— Э-э. Насколько я понимаю, нужно произнести некое заклинание. — Проблеял озадаченный придворный.

— И какое? — Андрей, уже понимая, что тянет пустышку, спросил просто для очистки совести. Поскольку молчание графа было красноречивее любых слов, продолжать не стал.

"Похоже, тут он мне не помощник. — Сделал вывод монарх.— И вообще, сдается, Алекса стал предводителем заговора вовсе не из-за своих выдающихся физических достоинств. Возможно, он умудрился каким-то образом выяснить загадочное заклинание? Как говорится, пойдем логическим путем. — Прежний король, по легенде, мой батюшка, который, вот смех-то, даже не знал моего имени, оставил завещание, позволяющее вступить в право наследования. И значит, не был заинтересован в утаивании от меня пресловутой абракадабры. Но и на всеобщее обозрение выставлять ключ не решился. Тогда нужно искать послание к неведомому наследнику. Но тут еще одна тонкость. Не удивлюсь, что и у покойного батюшки были свои "спутники". Даже наверняка...

А вот тут вопрос. Кто они? В смысле просто сторонние наблюдатели или?

На мой взгляд. Скорее надзиратели. И судя по обмолвке этой ссыкухи, искренне считающие себя на голову выше всех марионеток, копошащихся перед ними".

Андрей, совершенно не стесняясь все еще сидящих в креслах гостей, натянул принесенную одежду. Вполне. Простенько и со вкусом. Оглядел себя в большом зеркале. Хорош. Что и говорить. Два метра на девяносто пять килограмм веса вполне приличное сочетание. Провел ладонью по щеке. Трехдневная щетина делала его слегка похожим на небезызвестного губернатора Калифорнии, по молодости прославившегося киноролями. "Как же он назывался, этот фильм? — Попытался вспомнить Андрей голливудскую поделку про детский сад, где небритый Арни изображал отвязного копа. Не вспомнил.

— Да фиг с ним, — отмахнулся монарх, — не суть. А суть в том, что ребята эти... и девчата... — он покосился на скучающую спутницу Степана, — никак не могут быть друзьями тем, кто играет для них роли. Почему? — Элементарно... Кто любит, когда ему делают, так сказать, не имеющее альтернативы предложение, и заставляют играть по чужим правилам. Исходя из этого, считаем, что старый король должен был стеречься и от них. И наконец, вывод. Где спрятать от соглядатаев послание, так сказать, наследнику?"

Внимательно осматривая возможные места захоронки, прошелся по комнате. Безуспешно.

Почувствовал вполне конкретное желание, не имеющее ничего общего с поисками заветного ключа. Оглянулся и заметил выглядывающий из-под кровати позолоченный горшок.

"Блин...— Покосился на девчонку. — Эти тут еще".

Память услужливо подсказала наличие королевского нужника.

— Эй, вы... неспящие. Я сейчас вернусь. — Вынужденно обратился к спутникам. — А вот ходить за мной не стоит. Там вы ничего интересного для себя не увидите. — Кивнул он на ночную вазу, поясняя слова. "Альфиха" поджала губу и отвернулась.

"Слава тебе...— Выдохнул самодержец. — В кои-то веки без конвоя". Он наскоро исполнил ритуал и уже по привычке внимательно осмотрел помещение на предмет закладки. Озарение, иначе не назовешь, настигло его, когда уже собрался покинуть заведение.

"Нет никакой необходимости в тайниках. Идиот". — Он сдернул тонкий обруч и приблизил к глазам. На внутренней стороне короны выделялась короткая надпись. Прочитал и повторил, накрепко вбивая в память непонятные слова. Едва победив желание тут же проверить, работает ли заклинание, неторопливо водрузил корону на голову и вышел в коридор.

"Для чего мне все это? — Короны, советы, междоусобицы. — Размышлял новоявленный правитель, двигаясь полутемными коридорами замка. — Как-то слишком стремительно втянули меня в свои дрязги местные обитатели. Из всех событий только неудача переворота случилась по моей воле. А остальное, словно написанный кем-то сценарий. И ежели на секунду представить, что я сплоховал и проморгал покушение, то все складывается в стройную, логически выверенную сцену. Коронация, праздник, свержение... И все это почти без пауз.

— Погоди, погоди... Что-то мне это напоминает".— Он даже остановился, вызвав замешательство следующих позади стражников.

— Козел. — Вырвалось у Андрея нелицеприятное высказывание. — Козел отпущения.

Он даже хряпнул кулаком в каменную кладку стены: "Как же я сразу не сообразил? Теперь следует выстроить цепочку. — Что у нас связано с незаслуженно оболганным животным?"

Учеба в университете оставила после себя прекрасные воспоминания о славных стройотрядовских временах и смутное представление о Римском праве и связанных с ним исторических событиях. Однако напрягся и сумел вытянуть из тайников памяти кое-какие детали. — "Сатурналии. Вот что напомнило ему произнесенное вслух выражение. Псевдовластитель. Его выбирали на эти сумасшедшие дни из простолюдинов. А знать и истинные властители с усмешкой прислуживали ему, разыгрывая покорных исполнителей воли "монарха". С чем уж это было связано, Андрей вспомнить с ходу не сумел. Достаточно было того, что память оттолкнулась от факта и дала толчок пониманию.

"Прекрасно, а что дальше? Венецианские карнавалы, Маски, придуманные для обезличивания. Где раб, где господин, не разобрать. Без маски лишь король — шут. Но самое главное. Роль свою он должен играть строго и неукоснительно. И следующая за ним по пятам смерть".

Несомненно, были в этой истории явные параллели с Римскими Сатурналиями.

Вот и надпись на внутренней стороне короны ему что-то напомнила. Повторил заученный текст: "Rex Dius Fidius. Homo Sacer Consecratio .....

Рекс, понятно. Король. Далее, одно из имен бога Сатурна, который в конечном итоге олицетворял бога Януса. Высшего бога древних римлян".

Андрей, припоминая вбитые в голову мудреные термины, попытался прочитать окончание.

"Homo Sacer". — Это просто. Человек, заключавший сакральный договор и объявляющийся посвященным богу, естественно, заключение договора обуславливалось принесением этого человека в жертву. Точно, ведь и короля, выбранного на время Сатурналий, по окончании их торжественно убивали.

— Ого? Круто. — Андрею стало не по себе. Смутило многоточие.

"Если исходить из правил грамматики, это должно быть существительное. И не просто, а личное. — Фигня какая-то. А как это изречение звучало в древности? Кто ж его знает... Оставалось предшествующее этому загадочному пробелу слово освобожден... Кто освобожден от договора? Не понятно... "

"Ладно, — махнул рукой новоявленный монарх. — Разберемся. А то заждались уже. Подданные".

Ведомый интуицией свернул в неприметную нишу и толкнул дверку. Появление короля сопровождалось дружными поклонами вельмож и шуршанием платьев придворных дам.

Монарх уселся на трон и милостиво кивнул, разрешая знати занять места. Взмахнул рукой, подзывая к себе графа Людвига. Андрею вовсе расхотелось трепать языком, излагая версию последних событий.

— Сударь. Объявите нашим подданным о происшествии. Только кратко, не будем омрачать праздник печальными известиями. — Приказал он.

Граф озадаченно замер, но, не смея ослушаться повелителя, приступил к монотонному перечислению чинов и титулов лица, от имени которого ему надлежало вести речь.

А сам король, сохраняя величественно напыщенный вид, вернулся к загадочной фразе. Попытался произнести ее про себя. Ничего. По крайней мере, никаких внешних проявлений.

Андреас поднял голову и заметил, что его неизменная парочка тоже присутствует на мероприятии. Причем, сидят не среди остальных слушателей, а куда в более выгодных условиях. Раздобыв пару кресел, они устроились в ложе, почти на одном уровне с возвышающимся над толпой троном. Однако в отличие от вчерашнего дня лица их были вовсе не радостны, скорее настороженно печальны.

Андрей шутовски кивнул сидящей с прямой спиной "Альфихе".

Ее визави устроился куда вольготнее. Дремал, прикрыв реденькие белесые ресницы, механически почесывая за ухом у пригретого на коленях Василия.

"Дался ему этот кот?" — Недоуменно хмыкнул Андрей.

Тем временем Людвиг, проявляя чудеса дипломатического искусства, живописал последствия проникновения противоборствующих сторон в камеру подследственных. Граф явно избегал острых эпитетов в адрес низвергнутых заговорщиков.

"Интересно, почему? — Андрей почесал кончик носа. — Нет, не так. Нельзя объять необъятное. Сначала нужно разобраться с первой задачкой".

Граф окончил рассказ и вопросительно уставился на короля.

Андрей медленно поднялся, обвел взглядом разноцветье ярких камзолов вельмож и платьев придворных дам и вдруг с хулиганской улыбкой заявил: — А не пойти вам граждане, к этакой маме. Расселись тут. Работать некому. А они, понимаешь, сидят, штаны просиживают.

Тишина повисла такая, что слышно было, как стучится в цветное витражное стекло проснувшаяся не ко времени муха.

— Это уже форменное свинство. — Голос холодный и возмущенный прозвучал из ложи. Андрей медленно перевел взгляд на вставшую во весь рост представительницу семейки "Альфов".

— Ась? — Переспросил Андрей, приложив ладонь к уху. — Чего?

— Ты обязан исполнять договор. — Надменное лицо девицы исказила гримаса гнева.

— Или? — король вздернул бровь и вкрадчиво поинтересовался. — Или что, сударыня? Папеньке пожалуетесь, а может этому, Платону? Богдану... Как его по настоящему зовут? Магистру вашему...

Похоже именно эти слова Андрея задели ее больше всего.

— Не сметь называть Великого магистра "каким-то". — Визгнула не владеющая собой оппонентка.

Андрей, довольный, что его детская провокация удалась, с интересом смотрел в красное от гнева лицо длинноухой наблюдательницы.

— Э, послушай, приятель. Ты и впрямь обязан следовать протоколу. — Решительно вступил в беседу Степан.

Он поднялся со своего места и теперь стоял рядом со спутницей.

"И кто мог назвать этого мрачного, с недоброй улыбкой упыря, типа добродушным именем "Степан"? — Изумился Андрей. Перед ним стоял вовсе иной человек. Да и человек ли? Уж больно не соответствовало голосу и виду толстое брюшко и наивный венчик растрепанных волос.

— Не забывай про дорогое тебе существо. — Брезгливо поднял смотритель встревожено мяукнувшего кота. — Или ты желаешь ему беды? — Проскрипел шантажист.

И тут воздух в зале загустел, подернулся фиолетовыми сполохами. Фигуры придворных колыхнулись и поблекли. А прямо сквозь эти, теряющие очертания, тени проявилось нечто знакомое.

"Ого? К нам гости". — Крякнул Андрей, разглядев блестящий шар безволосой головы. Он даже на время забыл о произнесенной толстяком угрозе.

— Я вижу, ситуация выходит из-под контроля. — Прогремел тяжелый бас кукловода. — Аннет, а что вы тут делаете? — Обратился магистр к мгновенно потерявшей весь гонор даме.

— Где Монсеньор? — перевел он взгляд на Степана.

Тот съежился и развел руками. Воспользовавшись удачным моментом Василий со всей дури мазнул когтями по короткопалой ладони, сжимающей его, и шлепнулся на плиты мозаичного пола.

— Васька, ко мне. — Рявкнул Андрей. Кот, жалобно завывая, ринулся к хозяину. Подняв блудного котофея за пушистый загривок, Андрей сунул его в вырез жилета.

— Сиди тихо. — Шепнул он и приготовился к продолжению спектакля.

— Все понятно... Словно углядев нечто в густом воздухе, констатировал Платон. — Вот вам и карнавал. Доигрались. — Ехидно уточнил он.

— И что тут творится? — Он уперся взглядом в мятежного короля. — Сударь. При всей несдержанности молодой особы, по сути, она права. — Договор подразумевает...

Андрей прижал локтем взбрыкнувшего кота и, не давая закончить обличительную речь, поинтересовался: — А почему?

— Что? — Слегка растерялся Магистр.

— Почему я кому-то и чего-то обязан? Если меня назначили королем. А может и не королем вовсе? Вот что, уважаемый. — Решительно закончил Андрей. — Пока мне не будут даны исчерпывающие объяснения, никаких карнавалов и маскарадов, и коронаций. Уже не говорю об этом. — Он ткнул в сторону Степана. — Ты, сука, мне попадешься. Я тебе доходчиво разъясню про близких...

Платон задумчиво всмотрелся в лицо упертого контрагента.

— Он прочел...? — Не сводя глаз с короля, задал непонятный вопрос магистр.

— Ни в коем случае. — Отозвался Степан. Я, правда, не могу понять, почему столь неудачную кандидатуру выбрали на роль.

— Цыц. — Оборвал Платон. — Не тебе судить... Значит, это просто характер... уже легче.

— Что ж, придется нам расторгнуть договор. — Огласил решение Магистр. — Он и впрямь неуправляем. Будем считать выбор ошибкой. У нас еще три дня в запасе.— Пробормотал мыслитель, обращаясь к своим спутникам.

— Итак, сударь. Согласно подписанному вами договору.— Платон акцентировано перешел на вы, — Сторона Магистрата разрывает его и восстанавливает статус-кво.

Андрей лихорадочно пытался сообразить, что означает последнее. Ему живо вспомнилась стена огня и брызги оконного стекла, но упрямство пересилило голос благоразумия.

— Я все понимаю. — Поднял руку несостоявшийся король. — Было бы глупо спрашивать вас, что все это значит, и какая связь между моим статусом и праздниками Сатуралий, а также столь милым вашему сердцу карнавалом, но...

Магистр дернул бровью: — Да вы, молодой человек, умница. Кто бы мог думать, что костолом из уголовки способен подобрать ответы к столь хлипким аллюзиям. Ну, хорошо, учитывая, что после вашего возвращения в прежнее состояние жить вам останется двадцать пять сотых доли секунды, могу и просветить. Так сказать, в награду за сообразительность.

— Вы никак не хотите понять, что все эти мифы и религиозные обряды значат более, чем только ваши дурацкие предрассудки. Человечество возникло не само по себе и уж вовсе не для того, чтобы бесполезно размножаться с неимоверной скоростью, уничтожая запасы столь ценных материальных и энергетических ресурсов. Хотя... — Магистру явно надоело распинаться перед собеседником. — К чему...? Молодой человек. Достаточно того, что вы поняли сами. И повторили роль бедняги Дазия... Итак, — Заклинатель поднял вверх руку.

— Стой. — Андрей лихорадочно замотал головой. — Минуту, Ваше сиятельство...

Он вспомнил: "Точно, Дазий. Так звали отказавшегося исполнять роль короля-шута в очередной Римской Сатурналии солдата, хотя убеждали его весьма жестко. И чем там кончилось? Голову ему все равно снесли... но объявили святым. Христиане. Звали его Дазий. А было это двадцатого числа, ноября месяца, в пятницу.

Однако эти детали Андрея не волновали. Главное имя.

Он приниженно взглянул на Магистра и жалобно произнес. — А корона? Что, так и пропадет? Может, договоримся, я вам корону, а вы меня вернете на пару часов раньше...

— Вы совсем? — Огорченно скривился магистр.— Будьте мужчиной. Договор есть договор. А корону я давно собирался списать, одна морока с ней. Спасибо, напомнили. Пусть остается с вами, на память... Прощайте. — Съязвил Платон, складывая пальцы в хитрый узел.

Андрей понял: "Все. Сейчас он останется один на один с пламенем взрыва".

Произнес, мучительно холодея при мысли, что если ошибся, то это и есть последние в жизни слова. — Рекс, Диус Фидиус -Хомо Концекратио, Дазий...

Глава 6

Никакого полета. Словно произошла мгновенная смена декораций. Мигнул и тут же исчез полутемный, с высокими гулкими сводами, замок. Он вновь стоит, глядя в окошко своей кухоньки на замершую посреди двора фигуру с несуразной трубой, пристроенной на плече... Мыслей не было. Было понимание чего-то нового. Словно он сумел невероятным образом раздвоиться. И оказаться в двух местах сразу. Тут, у палящей нестерпимым жаром батареи, и там, на улице, возле больного на всю голову стрелка.

Ильин вытянул руку, и его тень повторила жест.

Ладонь террориста потянула крюк пуска и не смогла довести его до конечной точки, упершись в невидимую преграду...

Черный человек изумленно хрюкнул. Огорченно выдохнул и попытался повторить фокус. Легкий жест стоящего у окна Алексея, и труба вырвалась из рук стрелка. Тот охнул, недоуменно оглянулся, и в страхе кинулся к машине. Прыгнул за руль и сорвал авто с места.

Андрей вытащил из-за пазухи сомлевшего от перелета кота и повернулся к столу. Гладкая поверхность пластика, и никакого намека на испещренный текстом манускрипт.

— Почудилось? — Выдохнул опер, стирая бусинки пота. — Но что это было?

И тут за спиной звякнуло. Андрей настороженно обернулся и с оторопью увидел, что в ребристом радиаторе торчит конец длинной шпаги.

— Ох, ты... — Севшим от удивления голосом произнес он. Бросил взгляд на висящее в коридоре зеркало. — Твою мать.— В стекле отражался выряженный в роскошный кожаный жилет с наброшенным поверх него плаще, смутно напоминающий кого-то субъект. На голове вельможи, сверкая громадным рубином, виднелась полоска металлического обруча.

— Так, значит, все было? — Изумился путешественник. И своему избавлению от смерти он обязан только сработавшему заклинанию, активировавшему, говоря современным языком, волшебные свойства короны. Ну а то, что совпало с аннулированным нетерпеливым магистром договором, так это судьба...

Замер, прогоняя в памяти события прошедшего дня. Король, спутники, заговор, все это было. Сомневаться не приходилось. Но что теперь? Какая сила кроется в непонятном артефакте? Судя по сорванному залпу, как минимум, способность... Как же назвать? Раздвояться? Тьфу. Размножаться... Ладно. Как-нибудь определимся. Хотя вполне может случиться, что господин в Майбахе уже осознал промашку, и теперь спешит исправить ее привычным для себя способом.

— Ну уж нет. — Андрей вслушался в свое состояние. Уверенность в неуязвимости его для бывшего работодателя не исчезала. Он процитировал врезавшуюся в память фразу.

"Пусть остается. — Сказал магистр, по собственной воле расторгая договор. — Извините. Никто вас за язык не тянул, более того, предлагали вернуть чужое. Формально, Ваше Высочество, вы в своем праве. И любое разбирательство будет на твоей стороне".

Неловко зацепив полой плаща миску с Васькиным кормом, опустился на стул.

"Не мешает переодеться. — Сообразил он. — Не дай господь кто увидит".

Поднялся и прошел в спальню, на ходу расстегивая тугой замок плаща. Скинул неудобное платье и, раздумав искать свое, привычное, рухнул на диван. Усталость навалилась, словно в одиночку разгрузил вагон с мукой. Уже засыпая, почувствовал, как под бок умостился верный Василий.

Проснулся, когда в окно вовсю светило неяркое ноябрьское солнце. В сонном мозгу мелькнула заполошная мысль. "Проспал... — Однако выплыло и другое. — Я же теперь свободный человек. Не нужно никуда спешить, и можно спать хоть весь день". Но сон уже пропал. К тому же прогнало дремоту воспоминание о вчерашнем. Сел, прижав хвост недовольному коту, и собрался с мыслями. Сейчас, в свете дня, все казалось вовсе нереальным.

"А, и ладно... — Махнул рукой на сложности экс-король. Хотя, почему "экс"? — Осадил сам себя Андрей. Никто меня титула не лишал. Так что, вставай, Ваше Высочество, умываться и вперед. — Он протопал в ванную комнату и залез в душ. — Может снять, корону-то? — Подумал, включая теплую воду. Глянул в зеркало. — Ого. А где корона?

— Потрогал ощутимо сжимающий кожу обруч. — На месте. Так чего? Не виден? Или... Ох, уж это мне волшебство. Так и свихнуться недолго. Проще будь. Жить нужно дальше". И уже не забивая голову чепухой, приступил к умыванию.

Завтракал как обычно: чашка крепкого кофе и стакан молока. Сигарета, выкуренная, по случаю вынужденного воздержания, впервые за два дня, вызвала легкое головокружение.

— Хорошо, — выдохнул Андрей. — А ведь мог бы уже того... В белых тапках, на пороге вечности... не дело. Вот и задача. — Пресечь в корне. Нечего тут по людям из гранатометов... — Андрей выглянул в окно. На месте ночного стрелка стоял светло серый ментовский "бобик", возле которого на корточках сидел хмурый сержант в мятом камуфляже и задумчиво таращился на зеленый раструб. Двор, затянутый тревожной, полосатой лентой, был пуст.

"Ага. Саперов ждут. Или МЧСников. — Сообразил опер. — Это надолго. Интересно хоть из дома-то выпустят?"

Он прошел в спальню и порылся в столе. Отыскал предусмотрительно потерянное в феврале этого года, и потому еще не просроченное, удостоверение.

"Всего выговорешник, зато теперь не ждать, когда эти дармоеды соизволят прибыть". — Рассудил он, пряча корочки в карман джинсов.

Уже в прихожей, натягивая неизменный кожан, с огорчением провел ладонью по пустому карману. — "И без ствола... Нужно было у того делопута забрать, а не выбрасывать. — Однако вспомнил о невыясненных до конца свойствах короны. — Авось... Главное, чтобы не из пушки".

Грязная после лестничных кульбитов куртка чистилась плохо. "Ничего, зато никто не будет сомневаться, что мент. Они такое только и носят". — Успокоил себя расстроенный вынужденной бомжеватостью Андрей.

Корочки не пригодились. Сержант, которому надоело ждать смену, забросил "Выстрел" в "воронок" и умотал.

Перешагивая обрывки ленты ограждения, Ильин двинулся к остановке.

"Не дело. — Выплыла шкодливая мысль. — Я король, или как? В автобусах нам не по чину". Он представил, как во двор въезжает изукрашенная позолотой, с вензелями гербов на дверцах, карета. Хмыкнул, изумляясь выверту фантазии, и едва не столкнулся с въезжающим сквозь узкий проем арки автомобилем. Мерседес, впрочем, не прополз мимо, а чуть слышно вздохнув пневматикой рессор, замер возле.

Дверца приоткрылась, и в проем выглянуло доброжелательное лицо водителя.

— Андрей Ильин? — Голос был вполне соответствующий строгому лимузину. Солидный, но не наглый.

— Ну? — Насторожено отозвался, уже ученый посещением не менее роскошного "членовоза", опер.

— Прошу садиться. Извините, что опоздал. Пробки. — Водитель выпрямился, непроницаемо глядя перед собой.

Андрюха почесал ноющий после вчерашнего удара лоб.

— И чьих будете? — Поинтересовался он, откидываясь на мягкое сидение благоухающего терпким ароматизатором авто.

— Автомобиль в вашем распоряжении. — Повторил водитель, терпеливо ожидая распоряжений.

— А кто вас послал? — Не унимался пассажир.

Шофер недоуменно глянул на Андрея. — Не знаю. — Отозвался он.— Если это принципиально, вам нужно было уточнить при формировании заказа. Будете менять?

"Тьфу.— Мысленно сплюнул Андрей. — Или это опять корона, или я не понимаю. Но если бы он был от кого-то из моих недругов, придумали бы лучше.

Будь, что будет". — Решился он.

— Поехали. — Весело распорядился, усаживаясь удобнее, пассажир. — "Когда еще представится случай прокатиться в таком аппарате?"

Машина неслышно тронулась, вывернула на проспект и, прибавляя скорость, вальяжно, словно тяжеловес среди спортсменов веса пера, вписалась в поток.

— Позвольте узнать, куда? — Водитель вел машину на пределе дозволенного правилами и здравым смыслом. Но не нагличал.

"С понятием. — Уважительно глянул на профессионала Ильин. — Я бы так не смог"...

— В мэрию. — Внезапно вырвалось у пассажира.

Рулевой невозмутимо кивнул и щелкнул поворотником, перестраиваясь в левый ряд.

Домчали мигом. Автомобиль замер прямо на ядовито желтом зигзаге, дублирующим знак, запрещающий остановку. Выставленный у самого входа в вотчину "Чебурашки", перекрещенный круг, он охранялся еще и смурным ГАИшником.

Мент покосился на лакированный бок автомобиля, едва не отдавившего форменные ботинки, сплюнул и отвернулся, признавая право сановного авто нарушать порядок.

— Вас ожидать? — Поинтересовался водитель.— Хотя, в любом случае, если понадоблюсь, я буду через полминуты.

— Хорошо. — Сговорчиво улыбнулся Андрей. И не удержался от хулиганского вопроса. — А как узнаете?

Шофер покосился на него и, не сумев подобрать ответ, промолчал.

— Ладно, проехали. — Стушевался Андрей. Он выбрался из теплого салона и, слегка смущаясь своего непрезентабельного вида, двинулся к дверям, поблескивающим золотыми поручнями, мэрии.

На третий этаж поднялся на лифте, в обществе деловитого, закованного в строгий костюм клерка. Прижимая к животу кожаную папку, чиновник удивленно покосился на простоватого соседа.

В просторной, уставленной многочисленными шкафами, приемной одиноко скучала миловидная девочка-секретарь. Она оторвала взгляд от раскинутого на громадной панели девятнадцатидюймового монитора пасьянса.

— Вы к кому? — Вопрос прозвучал диковато.

— А что, здесь кроме "Чебураха" еще кто-то живет? — Снагличал Андрей и, пользуясь тем, что парализованная ответом девчонка не успела встать на защиту доверенного ей покоя руководства, шагнул в дверь.

Кабинет, соперничающий по объему с залом торжественных приемов фамильного замка Андреаса первого, поражал исключительной безвкусицей обстановки.

— Богато. — Уважительно покачал головой посетитель, разглядывая интерьер и самого, сидящего за дубовым столом, мэра.

Сраженный хамством гостя, тот не сумел сдержать изумленной гримасы.

— Я Ильин. — Представился Андрей, опускаясь в глубокое, словно медвежья берлога, кресло. — Руку, извини, не подаю.

— Ты, это... чего? — наконец сумел выдавить привычное всенародно избранный глава города. — Ты чего борзеешь?

Андрей вытянул из кармана сигарету и прикурил.

— Хорошее кино. — Отозвался он, выпуская струю дыма, — а мракобесов своих натравливать — это что, по понятиям? Ладно, тот, с "волыном". Дело житейское. Но "Муха" — это уже перебор. Ты, "Чебурек", совсем нюх потерял? И после он еще удивляться будет...

Наконец градоначальник сообразил, откуда ему показалась знакомой озвученная отмороженным посетителем фамилия.

Он убрал руку с тревожной кнопки и заинтересовано уставился на гостя.

— Так вот ты какой, олень северный. — Протянул, разглядывая габаритную фигуру, мэр.

Андрей пожал плечами. — Какой уж есть. А вот тебе стоит подумать... Короче, раз меня из отдела поперли, живите. Но под ногами не путайтесь. Отдавлю. Понятно излагаю?

Не дожидаясь ответа, гость придавил сигарету и двинулся к выходу. Заметил в углу новомодную игрушку. Вмонтированный в толстый штырь резиновый манекен для отработки ударов.

Коротко ткнул сложенными в щепоть пальцами и вышел. Хозяин потрясенно уставился на аккуратное, словно прорезанное скальпелем, круглое отверстие в виске сделанного из суперпрочного материала тренажерного болванчика.

Проходя мимо красотки, самозабвенно гоняющей картинки по экрану, шлепнул по крутому, затянутому в тончайший чулок бедру фотомодели, и тут же получил по физиономии маленькой, но весьма крепкой ладонью.

— Простите, — смутился шутник, — обознался.

"Не сработало.— Потирая горящую от удара щеку, благодушно усмехнулся Андрей. — Может и к лучшему, а то совсем уже принаглел".

Он спустился вниз и глянул на часы, загадывая. Мерседес подкатил через двадцать семь секунд. — Обалдеть, — хмыкнул пассажир и обернулся, глядя на громаду витринного стекла третьего этажа.

В окне маячил лопоухий профиль недавнего собеседника.

— Бах. — Сказал Ильин, вытягивая палец пистолетиком в сторону настороженно следящего за ним авторитета. Невероятно, но толстое, бронированное стекло пошло трещинами и с хрустальным звоном осыпалось на широкий козырек фасада.

Андрей поперхнулся и стыдливо прыгнул в салон.

"Ну не пацан ли? — Огорченно вздохнул он, когда лимузин отъехал от испоганенного фасада мэрии. — Ему, понимаешь, корону доверили, а он?"

Однако игривое настроение не исчезало.

— Гулять, так гулять. — Усмехнулся Ильин. — Вот только куда мне теперь? Денег всего ничего, а жить-то на что?

"Впрочем... — Откинулся на подушки беспечный пассажир, — попробую"...

Закрыл глаза, представив, вообразив громадную кучу тысячерублевых купюр. Вышло неважно.

"Видимо, дело в отсутствии опыта...— Не расстроился начинающий волшебник.

Очевидно, мешала ограниченность воображения.

— Поступим иначе. Еду в банк, там денег кучи, посмотрю, может тогда легче выйдет. —

Покрутил головой в поисках банковского офиса, но вместо этого заметил громаду казино.

— Чего мучиться. Решение всех вопросов. Сыграть, и выиграть"...

Он коснулся плеча молчаливого водителя: — Простите, можно тут остановить?

Авто замерло у величественного подъезда.

— Ну, с богом...— Подбодрил себя робеющий экспериментатор.

Вахтер скосил глаз на неурочного посетителя, но дверь приоткрыл.

— Извини, друг, отблагодарю после. — Развел руками Андрей.

Швейцар понимающе скривил губу.— Много вас таких, с надеждами.

Стянул вызывающе люмпенскую куртку и шагнул в полумрак пустого зала: — Эй, люди, есть кто? Или закрыто?

На голос вышла профессионально приветливая девушка: — Здравствуйте, желаете сыграть? Вот автоматы...

— А рулетка? — Андрей оглянулся в поисках волшебного колеса.

"Смена начиналась скверно. Мало того, что администратор полчаса читал мораль о необходимости повышать уровень... Так еще и это... — Елена Васильева, служащая фортуны, с тоской сжала губы. — Из-за ста рублей грошового клиента затевать канитель"...

-У нас отличный процент выигрышей на автоматах. — Попыталась убедить похожего на громилу клиента крупье, но здоровяк уперся.

— Девушка, я понимаю, но как-то я этой электронике не очень доверяю...— Открыто улыбнулся он, став внезапно на удивление привлекательным. — Когда тебя обыгрывает прекрасная незнакомка, в этом есть что-то Бунинское, волнующее и романтичное. Прошу Вас.

Странно, клиент был похож на десятки проходящих за день, но в тоже время вызывал непонятный интерес, даже приязнь.

Сгоняя наваждение, кивнула на кассу. — Хорошо. Берите фишки и прошу за третий столик.

Андрей дождался, когда кассир доест бутерброд, и протянул пятисотку. — Будьте добры. — Не зная, сколько жетонов выйдет на имеемую сумму, индифферентно глянул на крупье, снимающую с игрового стола клеенку. Аккуратная фигурка, строгое и вместе с тем слегка наивное выражение лица, русый, затянутый недорогой заколкой хвост волос ... "Симпатичная девчонка", — подумал опер, но, вспомнив недавний конфуз, смущенно отвернулся к кассирше. Та уже давно выложила жетон и нетерпеливо таращилась на зазевавшегося клиента, намереваясь продолжить завтрак.

— С утра пораньше и ходят, и ходят... По-старушечьи прошипела не выспавшаяся женщина. — Медом вам тут намазано, что ли.

Не обращая внимания на склочницу, Андрей присел за столик.

— Девушка... простите, Елена, — прочитал он на бейдже. — А что вы делаете после смены? Может, когда я выиграю кучу денег, мы могли бы...

Крупье усмешливо глянула на игрока. — Вы сперва выиграйте, а потом... Кроме того, после смены меня встретит муж, и я поеду домой.

Андрей глянул на нее: Он вдруг с пугающей отчетливостью понял, что никакого мужа у нее нет, а есть мама, сидящая в кресле-качалке возле старенького телевизора, и довязывающая шерстяной носок, есть рыжая кошка Муська, нагулявшая котят, и сейчас терпеливо вылизывающая всех пятерых в коробке под батареей. И работа эта ей очень важна, поскольку пенсия всего три тысячи... И еще много чего...

— Ну и правильно, что не выбросили. — Кивнул он, соглашаясь с девчонкой, отстоявшей котят. — У меня у самого перс. — Поделился Ильин. — Зовут Василий. Нет, это кота Васькой, а я Андрей.

Ошарашенная словами посетителя, невероятным образом угадавшего ее утренний разговор с матерью, Лена растеряно глянула на замаскированную под софит камеру, за которой, как она знала, сидит хитрый и опытный Михалыч. Он десятки раз говорил, какие хитрые и коварные встречаются игроки. Они нарочно выводят крупье из равновесия и пользуются его состоянием. Каким образом, Лена не поняла, но наставление запомнила. Она выпрямилась и строже, чем хотела, произнесла, запуская барабан. — Делайте ставку, господин.

— Знаете, я раздумал.— Улыбнулся Андрей.— Представляете, сейчас вдруг выиграю, а вам потом нагорит, что позволили выбить себя из колеи.

Она растерялась еще больше. — Прямо-таки и выиграете... — Недоверчиво протянула крупье.

— Ага. — Он глянул на барабан. — Будет пятнадцать, черное. А в следующий раз — девять, тоже блэк. Нет. Не стоит ...

Заворожено глядя на замедляющий ход полет шарика, она замерла. С костяным стуком тот преодолел последний круг и замер в лунке. — Пятнадцать, черное. — Автоматически выдохнула Елена, не имея представления как поступить.

Дело было явно нечисто, но...

Андрей поднялся из-за стола. Вот, видите...

Если решитесь, я буду вас ждать на улице. Сходим в кафе. Тут рядом делают прекрасный кофе-гляссе. А уж пирожные. Чудо... — Он понимающе кивнул в светлое пятно потолочного светильника. — Михалычу привет. — Махнул рукой странный клиент и вышел из зала.

Взбешенный шеф службы безопасности появился через минуту. — Это ты сказала ему, где камера? — Накинулся он на неопытную служащую. И что это за дела? Что значит... Выиграл? Знал? Как? Она собралась с духом. Усилием воли удерживая предательски дрожащий подбородок, произнесла: — Я, правда, не знаю. Он сказал, следующее будет девять-черное. Администратор злобно хекнул и крутанул колесо. — Черное, говоришь? Где?

Что ты мне горбатого лепишь? — Проклюнулось вертухайское прошлое отставника. — Ну, какая девятка? — Накручивая себя, злобно прошипел он, пытаясь разглядеть, куда исчез подозрительный игрок. Елена ойкнула и ткнула пальцем, указывая на стол. Михалыч повернулся и тупо впился глазами в колесо.

— Так. — Внезапно успокаиваясь, отчеканил он. — Странностей не люблю. Ты свободна. Во время испытательного срока мы имеем право увольнять без объяснения причин. Собирай манатки и вон. За расчетом завтра в бухгалтерию.

Безопасник уже вернулся в свой скворечник, а Лена все стояла посредине пустого зала.

Так хорошо начавшееся утро закончилось весьма печально. Наконец собралась с силами. Аккуратно положила бейджик на стойку сочувственно вздыхающего охранника Валеры и вышла в залитое солнцем осеннее утро.

Не глядя по сторонам, сделала несколько шагов и наткнулась на стоящую посреди тротуара фигуру. Подняла глаза. Весело улыбаясь, на нее смотрел давешний игрок. Она вспыхнула: — Рад? А меня с работы выгнали. Сволочи. Ненавижу. — Отвернулась, торопясь перебежать на противоположную сторону улицы. Крепкая рука дернула ее назад. И в тот же миг, дико завывая клаксоном, пронеслась шальная иномарка. Чудом избежав гибели, девушка потерянно застыла в невольном объятии.

От незнакомца пахло странно. Свечами, лошадью, терпким ароматом полевых трав.

Он осторожно выпустил ее плечи. — Лена, вы напрасно расстраиваетесь. За двенадцать тысяч терпеть столько унижений — не дело. К тому же через три месяца эта лавка торжественно прогорит. Хотя, чего там три, через неделю. — Убежденно заявил он.

Девушка, не слушая его, пожаловалась сама себе: "А что теперь скажу? "...

— Господи, да если так важно, хочешь, я тебе его подарю? — Пошутил Андрей с совершенно серьезным видом. Она слабо махнула рукой: — Возможно, ты и прав. Долго меня тут все равно держать бы не стали.

— Я все время ошибаюсь. — Сказала она так естественно, словно разговаривала с давним и хорошим приятелем.

Ильин взял ее под руку и шагнул вперед: — Все ерунда, как говорит один мой знакомый.

Даже пчелы. Мы живы, это главное. Меня, кстати, за последние два дня трижды пытались убить, и ничего...

Идем, я обещал угостить пирожным. Вот здесь. — Ткнул пальцем Андрей на резную дверь маленькой кафешки.

Елена удивленно покрутила головой: — Странно, когда они открылись? Кажется, еще вчера здесь ничего не было.

— Да было, ты просто не обращала внимания. — Успокоил ее спутник, — так случается, изо дня в день ходишь мимо...

Он отворил мелодично звякнувшую колокольчиком тяжелую дверь.

Сумрак, тяжелый ароматный кофейный дух свежемолотых зерен. Разноцветные витражные стекла, не пропускающие городского шума. В кафе было пусто. Они присели за стол. Низенький, из тяжелого дубового полотна, черного от времени и отполированного так, словно его веками вытирали сотни, тысячи рук, он, казалось, хранил память столетий.

— Как красиво. — Обвела взглядом висящие по углам фонари Елена. За тусклыми стеклами которых едва приметно горели настоящие свечи.

"Никогда бы не подумала, что в городе может быть такое чудо. И никого, даже странно"...

Дверь, ведущая в кухню, отворилась, и в зал вошел настоящий трактирщик. Не стилизованный под непонятное время, а самый настоящий хозяин таверны. Стоптанные тупоносые башмаки, толстые полосатые чулки, заштопанные грубой серой ниткой. Потемневшие от времени пуговицы камзола, засаленные, потертые до ветхости рукава, и густые, вьющиеся, словно дикий хмель, волосы. Хозяин расплылся в радушной улыбке.

— Что угодно господину? — Слегка согнул толстенную шею ресторатор.

Андрей кивнул на дымящую под блестящим раструбом вытяжки огромную сковородку с песком. Две чашки кофе, круассан — даме. И бокал вина — мне. Горло пересохло, знаете.

— И не говорите, сударь. — Поддержал светскую беседу трактирщик. — Тепло как летом. А ведь скоро уже и зима... Но, радуемся последним денькам. Он умело поднял шапку густой молочно белой пены и снял турку с огня.

— Одну секунду, пусть осядет.— Кивнул повар и продолжил разговор. — Судя по костюму, вы путешествуете. Если желаете, всего за две монеты мой кузнец перекует ваших лошадей...

— Что он говорит? — Шепнула Елена.

— Не обращай внимания, это традиция. Создает антураж. — Пояснил Андрей.

— Благодарю вас. Не стоит, мы уже почти добрались. — Отказался он от услуги.

— Как желаете. — Хозяин подал чашки с несказанно ароматным напитком.

— А скажите, сударь, возможно, вы знаете, — вернулся к теме беседы здоровяк, вынимая из печи противень с круассанами. Я слышал, в Гвардарии появился новый король... Не знали? Странно. Все только и говорят. Андреас первый, да Андрес первый...

Там, рассказывают, творится такое... Подданые в смятении, все считают, что непременно будет война. А может, и нет. Кто знает...

Андрей поперхнулся и задумчиво уставился в мутное окно. — Увы, абсолютно не в курсе. — Он потерял интерес к кофе и ждал, когда его спутница закончит смаковать пирожное.

Дверь распахнулась, и в трактир ворвался запыленный человек. Весь вид его говорил, что он только что сошел с коня, на котором проделал неблизкий путь.

— Трактирщик, вина. — С порога грохнул наряженный в темный плащ и грубые, отогнутые до верха, ботфорты путник. Не снимая шляпы увенчанной потертым пером, рухнул на стул и уставился на посетителей. Однако, не приметив ничего странного, отвернулся и поторопил хозяина. — Живее, тысяча чертей.

— Извините сударыня. — Приподнял горлопан шляпу. — Я проскакал бог знает сколько миль, а впереди еще столько же. Везу срочную новость. Король Гвардарии исчез. Но самое главное, все другие претенденты на престол либо казнены, либо находятся в каземате... Представляете? Аль Гард отвалит за эту новость не менее сотни дукатов. — Похвастал разгоряченный скачкой гонец. — Он спит и грезит прибрать к рукам и все Пятиграфье. Вы бы видели, какие алмазы добывают на рудниках Алексии... а какие виноградники... М-м... Сказка...

Всадник залпом выпил громадную кружку, наполненную светлым пенистым напитком. — Кислятина. — Скривился он. — Это не гвардарийское... А что делать.

Елена сидела с округлившимися глазами.

— Это тоже антураж? — Недоверчиво спросила он спутника.

Андрей тяжело вздохнул. Его настолько расстроили новости, что он даже забыл, где и с кем он находится.

— Нам пора, — встал он из-за стола и протянул трактирщику тяжелую монету. — Сдачи не нужно...

Дверь за путниками закрылась, а хозяин в изумлении разглядывал выбитый в серебре профиль.

— Король Андреас первый. — Прочитал он вязь идущих по кругу букв. И поднял глаза в потолок, силясь припомнить, кого напоминает ему силуэт на монете.

Они вышли в городской шум, словно сбрасывая пелену волшебного очарования.

Елена в недоумении обернулась и потянула тяжелую дверь. Но та оказалась заперта. Когда успел проворный трактирщик опустить щеколду, осталось загадкой.

— Как жаль. — Вздохнула девушка, поднимая воротник плаща. — Жаль, что мы так быстро ушли. Кажется, могла сидеть там вечность.

Андрей, все еще находящийся под впечатлением сказанного гонцом, печально улыбнулся: — Увы, миледи, все кончается и сказка тоже. Но, хватит о грустном. Ты ведь не жалеешь, что зашла сюда?

Она качнула головой, разметав блестящие от солнечных лучей волосы: — Нисколько. Пусть хоть сто раз увольняют, но это того стоит. —

Поскучнела, возвращаясь к реальности: — Нужно идти. Заодно посмотрю газету с объявлениями...

Андрей удержал спутницу. — Погоди, мой знакомый обещал заехать. Он и тебя отвезет. Не боишься?

Она посмотрела на него, слегка склонив голову: — Скорее нет. Ты странный, но не опасный. Даже романтичный...

— Скажешь тоже. Какой я романтик? Это так, навеяло...

Подъехал уже знакомый лимузин. Андрей распахнул дверцу, предлагая даме сесть на заднее сидение. А сам устроился впереди.

— Давайте отвезем девушку. — Попросил он водителя. Тот с готовностью кивнул головой, приветствуя новую пассажирку.

— В Лесной поселок.— Попросила она и добавила, словно извиняясь. — Не слишком далеко?

— Что вы, сударыня. — Вежливо отозвался шофер. — Такую спутницу я готов везти хоть на край света. Простите.

Он смутился. — Что-то разболтался.

— Кстати, ваши вещи в багажнике. — Сообщил водитель Андрею. Тот захлопал глазами, пытаясь сообразить, что бы это значило. Не понял и махнул рукой, попросив напомнить позднее.

Машина, пропетляв городскими лабиринтами, вырвалась на простор трассы и понеслась в пригородный район. Когда-то задуманный как смыкающийся с мегаполисом город-спутник, он так и остался захолустным поселком, утыканным панельными монстрами восьмидесятых.

— Здесь, пожалуйста. — Елена указала на стоящую у дороги многоэтажку.

Андрей хмыкнул: — А смысл? Или ты не хочешь, чтобы видели соседи? Это ведь не твой дом.

— Я так и не могу понять: ты все время угадываешь, или знаешь?..

Ильин глянул за окно: — Пожалуй, я тут даже не причем. А пока, давай мы тебя отвезем до самого дома.

Машина остановилась у самого подъезда.

— Надо же, угадал.— Не удивилась пассажирка, глядя на пустые скамейки.

— Позвони мне. — Попросил Андрей. — Но помни, если забудешь, приеду сам и буду сигналить весь вечер.

Дождался, когда хлопнет подъездная дверь, и уткнулся головой в сжатые ладони. Всю дорогу ему не давала покоя только одна мысль.

"Они сказали, что все это создано на основе моего сознания. Иными словами какая-то, пусть нематериальная, но частица меня. —

Что-то мешало ему забыть фантазию со странным названием "Гвардария". —

Возможно, они и отыщут претендента на роль шута и проведут свой праздник, как и задумали. Но, что будет со страной? Ведь это не просто королевство, это часть моего сознания... — Он не мог четко сформулировать, что его тревожит. —

Это ведь всего лишь фантазия. Или нет? И седой гофмаршал, увешанный орденами, и граф Людвиг, лишенный родной вотчины.

Они ведь пошли за тобой, и ты им обещал"...

— Господи, какая ерунда... — Андрей вновь вздохнул. А присяга? Или это все не всерьез? Ну, если клятва ерунда, тогда что имеет значение?

Он выпрямился и уставился на подъездную дверь. Что-то смутило его в этой двери. Попытался сообразить. И только тут понял. Все восемь дверей дома были плотно закрыты. И окна. И форточки. Не шелохнутся занавески, не заходит в дом никто из многочисленных обитателей человеческого муравейника. Выскочил из машины и рванулся к подъезду. И в этот миг дом стал на глазах расползаться, словно туман, или призрак. Громоздкие бетонные плиты расползались, словно надутые горячим воздухом, и стремительно исчезали в безоблачном небе. Миг, и показалось внутреннее убранство квартир. Мебель, сидящие у телевизора люди. Все таяло и рассыпалось. И вот уже дом исчез.

Глава 7

Удивило не то, с какой легкостью растворился кажущийся совершенно материальным объект. Видывал Андрей и не такое. Чего стоило действие обычной вакуумной авиабомбы, когда громадная многоэтажка сворачивается в кучку осколков и мусора. С людьми, мебелью и остальными предметами обихода. Удивило, что событие это не вызвало вовсе никакой реакции окружающих. А значить это могло одно — суть явления не имеет никакого отношения к реальности.

Либо дело в изгибе покореженной предыдущими событиями психики самого пациента, либо намеренное воздействие третьей силы.

Кто же мог устроить столь впечатляющий фокус, исполненный совершенно в духе Копперфильда.

"Попробую с двух раз. Угадывай. — Разрешил Андрей себе. — Похоже, и это не что иное, как проделки неугомонного Магистра. А что, вполне в духе этого товарища. Запутать, перемешать уровни восприятия и завершить все изящным вольтом".

Довольно сумбурные мысли мелькали в голове Андрея, сидящего на обочине автострады, напротив громадного пустыря, чудом избежавшего застройки. Более всего интересовало свидетеля хамской выходки, какую роль играла в этом симпатичная и, чего уж кривить душой, запавшая в сердце девчонка.

"Возможны варианты. — Вынужден был признать Ильин. — Какую угодно. От случайной жертвы до роли коварной Миледи, заманивающей в свои сети глупого человечка, возомнившего себя равным создателю. И еще десятки вариантов, самый простой из которых, что ничего этого нет вовсе, а есть реакция распадающихся связей сложных аминокислот, вызванное воздействием не менее сложных неорганических ингредиентов, именуемых в простонародье гранатометом "Муха".

А уложилось все в те доли секунды, пока его разобранное на молекулы тело, перемешанное с осколками бетона и стекла, растворяется в тысячеградусном пекле взрыва...

Андрей поднял голову и уперся взглядом в поблескивающий антрацитовым лаком лимузин, терпеливо ожидающий седока у обочины дороги.

"Все фигня, и пчелы тоже. — Вздохнул мыслитель. — Не стоит умножать сущности, иначе и впрямь останется одна роль: длинноухого спутника некоего Буридана, возле кормушки с харчем.

Сделаем иначе. Если правила навязанной игры неизвестны, имеет смысл не суетиться в попытках выучить их в процессе раздачи, это бесполезно и заведомо ведет к поражению. Нужно принять свои. Тогда и наступит момент истины. Иными словами. Если меня пытаются развести в три наперстка, то туз треф, вынутый из рукава, окажется для противника совершенно неожиданным. Что следует? Увидев, как девочка, которая моими стараниями потеряла работу, а затем и вовсе исчезла, я, по идее, должен испытать моральные терзания. Так? Положим. Ответственность и чувство вины. А как следствие, желание вернуть все в исходное состояние.

А что у нас в активе? Кафе-трактир — это уж точно мое творчество. Захотелось удивить симпатичную незнакомку. Однако я вовсе не намеревался поить за свой счет мордатого гонца, несущего дорогостоящую новость неведомому конкуренту... Значит, отмотаем пленку обратно. Похоже, имеет смысл вернуться туда, откуда все пошло не по сценарию. — Андрей, приняв решение, щелчком отбросил давно потухший окурок и выпрямился.

— Если не с чего зайти, заходи с пяти-пяти". — Вспомнилась идиотская присказка товарища по службе, которой он любил предварять бросок РГДшки.

— Извините, задумался. — Он опустился на мягкую кожу сидения.

Водитель повернул голову и, не считая необходимым отвечать, улыбнулся, принимая извинения.

— Вы просили напомнить про багаж, Ваше Величество. — Как ни в чем не бывало произнес он, впервые назвав пассажира его нездешним титулом.

Ильин вздрогнул, но выбрался из салона и заглянул в любезно приоткрытый автоматикой багажник. На светлом велюре лежало его, оставленное в спальне, Гвардарское платье, а поверх него аккуратно завернутая в бордово-фиолетовый бархатный плащ, шпага.

— Ага. — Хмыкнул Андрей, разглядывая резной эфес, торчащий из свертка. — Выходит я принял решение вернуться обратно?

Он порылся в кармане многострадального кожана, выудил сотовый и ткнул кнопку. — Сигнал вызова оборвался многозначительной тишиной. Абонент, предоставляя звонящему вести сольную партию, терпеливо ждал.

— Привет, Малыш. Это Андрей.

— Привет. — Отозвался товарищ и вновь безмятежно замолчал.

— Я тут ненадолго отъеду. Ты ко мне не заскочишь? Ваську покормить, глянуть что как?

— Лады,— отозвался Сергей. Подумал и добавил. — Сказать чего, если?..

— Скажи, улетел, но обещал вернуться. — Пошутил Ильин.

Выступавший до ранения в тяжелом весе, Серега Малышев, как-то под настроение обозвал шустрого Андрюху, летающего над татами, Карлсоном. Поэтому шутка оказалась понята им верно.

— Удачи. — Закончил разговор приятель и отключился.

Переодеваться в пусть и просторном, но все же салоне авто, оказалось весьма непросто. Однако кое-как сумел облачиться в суконно-бархатные бриджи и удобные, мягчайшей кожи, сапоги. С не имевшей пуговиц рубахой и кожаным жилетом справился куда легче. Плащ и шпагу цеплять не стал. Просто уложил на колени и обратился к водителю. — Обратно, откуда мы приехали.

Машина пересекла двойную полосу и двинулась в город. Застегивая жилет, Андрей глянул в зеркало заднего вида. И обнаружил, что камень его, невидимого до поры, знака королевской власти вновь сияет рубиновым светом. Будем надеяться, что пока иду до дверей, никто не встретится... А с другой стороны, даже если и обратят внимание, страха нет. Сейчас на улице и не такое встречается.

— Не мое дело, но такое впечатление, что нас преследуют. — Сообщил рулевой Мерседеса. — Сразу за постом приклеился вон тот "форд". — Кивнул водитель за спину. — Особо не светится, но и не отпускает. Оторваться?

Андрей заинтересованно глянул в стекло. Неприметный "Эклипс" спокойно рулил следом, пропустив перед собой потертый фургончик Газели.

— Вот еще. — Фыркнул Андрей. — Что мы им, дети, бегущие от грозы? Едем, как ехали. А остальное — мои проблемы. Он откинулся на спинку, не особенно и заморачиваясь преследователями.

"Похоже, мозгов у представителя властно-мафиозных структур еще меньше, чем я думал. — Заключил оперативник. — Тем не менее, устраивать гонки в городе смысла нет".

Ильин прикрыл глаза и задумался. Понемногу в мысленном взоре сформировался громадный, ревущий пятисот сильным мотором, грузовик. Гордость американского автопрома, изукрашенный наклейками и хромом обвеса, летел навстречу. Видны уже были серебристые полозья решетки радиатора и витые буквы на квадратной морде тягача. "Фрайнчлайнер" рулил, нарушая все мыслимые правила движения, целясь точно в лоб несущегося по своей полосе Мерседеса. Андрей открыл глаза и глянул назад. Старушка "Газель" успела куда-то свернуть, Форд шел следом за преследуемым авто, не решаясь отстать дальше.

"Чудно". — Улыбнулся шутник. И обратился к водителю с вопросом. — У вас крепкие нервы?

Тот пожал плечами: — Не жалуюсь.

— Тогда огромная просьба, ехать, никуда не сворачивая. Просто держать курс. Сможете?

Водитель глянул на пустое шоссе: — Принято.

Андрей вновь прикрыл глаза, вызывая видение.

Возглас встревоженного шофера уведомил. Все идет, как задумано.

— Прямо, я сказал. — Рявкнул Ильин, предупреждая движение водителя. А вздрогнуть было от чего. Прямо им в лоб летел многотонный грузовик. Ревя тепловозным клаксоном и мигая громадными, как глаза дракона, фарами. Рулевой Мерседеса сжался в комок, но, не в силах нарушить приказ, удержал руль.

Несущиеся встречными курсами авто сблизились в долю секунды. Хромированная стена выросла перед глазами, закрывая окружающий мир, и вдруг исчезла, промелькнула мимо и сквозь.

И опять впереди только проплешины заляпанного ямочным ремонтом асфальта.

Визг тормозов и свист теряющих сцепление с дорогой покрышек подтвердил. Водитель едущего позади "Эклипса" к испытанию оказался не готов. Повинуясь рефлексу, он рванул руль, уходя от неминуемой гибели, и полетел навстречу закономерному финишу. Совершать подобные маневры на скорости сто пятьдесят километров в час не рекомендуется ни в одном учебнике по вождению.

Форд вылетел с дороги и плавно, словно взлетающий альбатрос, унесся на встречу с горизонтом. Однако сила тяжести подвела. Цапнув откос, авто изобразил неправильную бочку и закрутился по насыпи, превращаясь в груду искореженного металла.

"...Выдали Ванечке "клифт" полосатый". — Не к месту процитировал Андрей классика шансона. И закончил. — Будем надеяться, подушка сработала.

Остаток пути ехали уже спокойно. Лимузин замер у входа в неприметную кафешку.

— Доброго пути. — Попрощался Ильин ГАИшной присказкой, выбираясь из уютного нутра VIP-такси.

— Желаю удачи, Ваше Величество. — Отозвался кучер шагнувшему к дверям пассажиру.

Уже потянув на себя дверь, Андрей с удивлением сообразил, что в запыленном окне отразился не лаковый бок автомобиля, а изогнутая в немыслимый крендель стальная рессора и большое, с частоколом спиц, колесо кареты.

"Вот и добрались". — Выдохнул путешественник, склоняя голову под низкой притолокой.

Дверь отворилась, впуская нового гостя, звякнул колокольчик. Андрей зажмурился, привыкая к полутьме таверны, и недоуменно оглянулся. Еще недавно уютное и обжитое, сейчас помещение несло следы ожесточенной схватки. Перевернутые скамьи, разбитый шкаф, густой дым от горелой выпечки ...

Взгляд наткнулся на темное пятно, разлитое возле стойки. Шагнул вперед и увидел лежащего навзничь трактирщика. Из разбитой головы натекла уже приличная лужа темной, почти черной крови.

Понимая, что хозяину уже не помочь, Ильин развернулся и двинулся к выходу. Подобрал оброненную кем-то широкополую шляпу и нахлобучил на голову, скрывая обруч королевской короны.

Выйдя наружу, увидел, что разительно изменился не только интерьер трактира. Исчезла и залитая светом осенняя улица. Пустой, с несколькими промерзшими на сыром осеннем ветру деревцами, двор, косо болтающаяся на стене из белого известняка вывеска.

"Пьяный Вепрь". — Разобрал Андрей надпись под игриво ухмыляющейся клыкастой мордой зверя, намалеванную на темной от времени и дождей жестянке.

— Вот тебе и вепрь... — Вырвалось у озадаченного правителя. Привыкая к новому виду своего такси, осмотрел стоящий перед входом экипаж. Заляпанная потеками грязи, пыльная карета с двойкой пятнистых, непонятной масти лошадей. Спутник, правда, почти не изменился. То же серьезное, чуть добродушное лицо, однако, сейчас оно выражало некоторую озабоченность.

— Поторопитесь, Ваше королевское величество. — Произнес кучер с высоких козел. — Они возвращаются. Возможно, заметили нас. Нужно уезжать. Немедленно. Возница всмотрелся вдаль. — Не менее десятка...

— Кто? — Крикнул Андрей, распахивая неудобную дверцу экипажа.

— По виду ландскнехты. — Отозвался кучер, взмахнув кнутом. Не дожидаясь, когда король захлопнет дверцу, щелкнули о спины лошадей вожжи. Карета дернулась, затряслась по истертому булыжнику двора.

Выбравшись на проселочную дорогу, экипаж, качаясь и норовя завалиться в глубоких выбоинах, двинулся к виднеющимся вдалеке зарослям. Андреас покрутил головой, пытаясь углядеть, кого так испугался кучер. Не сумел и откинулся на жесткое сидение. Бархат, покрывающий обычный войлок, спасал слабо. От неимоверной тряски зубы начали выстукивать канкан.

"Н-н-афиг надо, т-такой ехать". — Ругнулся вельможный пассажир, прицепил шпагу и накинул слабо спасающий от осенней прохлады плащ. — Лучше уж пешком. Но скорость не уменьшалась. Более того, вскоре дорога пошла под уклон, и лошади понеслись быстрее, уже под крики пытающегося удержать их возницы.

"Тормоза, похоже, никакие". — Андрей поежился, представив, как летит по обшитой светлым шелком кабине. Распахнул дверь и попытался перебраться к слуге. Едва не оборвав перевязь, сумел забраться на узкое сидение, возвышающееся над сводчатой крышей. А кучер, уже стоя, из всех сил тянул вожжи.

— Ну-ка. — Андрей вырвал у него упряжь. Лошади хрипели, задирая морды от разрывающей пасть боли, однако, замедлить ход были уже не в силах. Карета набрала инерцию, и всей своей массой подгоняла обезумевших животных.

— Поздно. — Заорал кучер. — Бросьте, Ваше величество. Нужно прыгать, пока не поздно, прыгать...

— Хрен ты угадал. — Ильин бросил взгляд на дорогу и понял, что послужило причиной бешеной скачки. Позади них, отстав метров на пятьсот, неслась группа всадников. Развивающиеся плащи, надвинутые шляпы. А главное, блестящие в руках шпаги.

— Похоже, они всерьез намерены нас догнать. Эй, любезный, как у вас с нервами? — Вновь поинтересовался он, перекрикивая стук копыт и вой ветра в ушах.

Спутник автоматически отозвался. — Не жалуюсь, — и вздрогнул.

— Не пугайтесь. — Успокоил Андрей, оставляя бесплодные попытки сдержать повозку. — Ничего такого не будет. Нам просто нужно перепрыгнуть на лошадей и обрезать постромки.

Возница замотал головой, выражая сомнение в выполнимости озвученного плана.

— Ну, не пойдешь, так я один... — Прорычал король, ненароком цитируя поэта.

Примерился и в сумасшедшем прыжке сумел оказаться на спине лошади. Вцепился в хлопающую по лицу гриву, прижимаясь к шее скакуна. Под ним словно несущийся вразнос двигатель ходили мышцы животного. Король рванул из-под спутанного плаща клинок, намереваясь разрубить постромки. Однако то, что актеры в кинофильмах делали легко и просто, в жизни оказалось исполнить куда сложнее. Плохо заточенные грани не желали рубить жесткую кожу.

"Вот она, проза жизни". — Ругнулся наездник, с трудом удерживаясь на трясущейся спине лошади.

Дорога начала медленно поворачивать. В душе возникло отчетливое понимание неизбежности крушения.

Андрей обернулся и увидел, что возница уже исчез со своего пьедестала и, словно бесформенный куль, катится по каменистой обочине. Судя по тому, как его тело швыряет о неровности почвы, шансов остаться в живых у каскадера почти не было.

Лошади неслись дальше, входя в поворот, карета накренилась, колеса оторвались от дороги и конструкция начала заваливаться на бок.

"Пора". — Решилcя Ильин и рванул ворот плаща. Лопнул крючок, тяжелая ткань хлопнула по спине, словно раскрывающийся купол, вырвалась и полетела назад.

— Пошел. — Заорал десантник, сполз на бок и, бешено перебирая ногами, понесся рядом с лошадью, рискуя попасть в жернова мелькающих копыт. Сверкнул налитый кровью, кажущийся невероятно огромным, глаз, и вот уже инерция оторвала Андрея от лошади. А еще через мгновенье ноги заплелись, и он кубарем покатился по сухим зарослям прошлогодней полыни.

В себя пришел, когда стих топот волочащего за собой обломки кареты лошадиного дуэта, и пронеслись следом преследователи. Он открыл глаза и уставился на ползущую по ворсистому стеблю божью коровку. Квелое от осенней прохлады насекомое нехотя раскрыло красно-черную скорлупу, но не улетело, а лишь показало сложенные, словно страховочный парашют, бесцветные крылья.

"На Мазератти похоже", — удивился наблюдатель, изучив принцип раскрытия крыльев насекомого.

"Видно здорово приложило, раз такое в голову лезет. — Сообразил Ильин.— Теперь главное — собрать себя в единое целое. — Он шевельнул рукой. — Нормально". Тело не отозвалось на движение болью. Подвигал конечностями, крутанул шеей.

И уже осмысленно приподнял голову, разглядывая окружающее пространство.

"Поле, или степь.— Хотя какая разница. Главное, никого"...

Встал, испытывая легкую тошноту от бунтующего вестибулярного аппарата.

Глава 8

— Ничего себе, за хлебушком сходил. — Пробурчал венценосец, поднимаясь с земли и огорченно рассматривая нанесенный вынужденной посадкой ущерб. Мало того, что в сумасшедшей скачке потерял плащ, так еще и умудрился сломать шпагу.

"Спасибо хоть не проткнул себе ничего. — Отыскал положительный момент в неприятном событии Андрей, вертя в руке обломок королевского клинка.

— Хотя, так себе железяка, на троечку, — вынужден был признать он. — Могли бы самодержцу и покрепче ножик "спроворить". Однако, припомнив читанный в детстве роман Дюма о приключениях гасконского авантюриста, расставаться с покалеченным клинком не стал. Зябко ежась от порывов осеннего ветра, отряхнул траву с пришедшего в беспорядок гардероба.

"Главное, шляпа на месте. — Поправил чудом удержавшийся на затылке фетр. И хлопнул себя по лбу. — Нет, ну как это называется? — Имея корону, способную выполнить самую изощренную фантазию, устраивать этакое... Не балбес ли?

Волшебник сосредоточился и представил, как плечи приятно согревает теплый, подбитый мехом плащ. Представил и с удивлением провел ладонью по изодранному полотну сорочки: "Это еще чего?"

По всему выходило, что на предметы гардероба действие артефакта не распространялось. Но после непродолжительных экспериментов выяснил огорчительную истину, корона не желала исполнять вовсе ничего.

"Новое дело... То работает, то не работает. Прямо как китайский чайник. — Хмыкнул Ильин. — И, поди узнай, в чем тут причина. Или место не то, или условия. Остается только надеяться, что это временно, иначе совсем тускло. Оказаться неизвестно где, без одежды, без оружия, да и без денег. Хоть ложись, помирай"...

— Не дождетесь...— Поднимая настроение, пробормотал король. — Я еще на ваших поминках спляшу. — Пригрозил он неведомо кому. — Жаль, конечно, что корона барахлит, но жизнь продолжается. Первое дело в такой ситуации — определиться со сторонами света и идти на север. — Процитировал слышанное где-то наставление по выживанию... Осмотрелся по сторонам и весело, от души, рассмеялся. — Какой север? Тут вообще не поймешь: что, где. — Вытирая проступившие слезы, решил он. — Поэтому, идем вперед. Подняв настроение, глубже натянул шляпу и двинулся по кочковатой, мерзлой земле в сторону, противоположную той, куда ускакали преследователи.

Прогулка очень быстро перестала доставлять какое-либо удовольствие. Низкое серовато-похмельное небо неожиданно затянуло тяжелыми, грязными тучами, ветер усилился, и вскоре капли промозглого дождя застучали по пыльной одежде путника.

"Все правильно...— Андрей запахнул ворот рубашонки и втянул голову в плечи. — Ежели герой оказался один, посреди открытого пространства, конечно, обязан пойти дождь, промочить путника до нитки, и когда замерзающий бродяга уже вовсе потеряет надежду, по закону жанра должна появиться лачуга, или еще какое-нибудь жилье...

А может, и нет. Кто его разберет". — Развлекая себя такими мыслями, продолжил путь.

То ли фортуна сжалилась, или для него был уготован иной сценарий, но промокнуть совсем не успел. Едва перевалил небольшой пригорок, взгляду открылся городок, даже поселок, если измерять населенный пункт категориями современного градостроительства. Маленькие, крытые потерявшей свой изначальный цвет черепицей, крыши. Домишки — словно рассыпанные нетерпеливой рукой ребенка по склону пологой лощины кубики. На возвышении разглядел островерхий шпиль церкви.

"Католики, или протестанты. — Глубокомысленно заключил путешественник, слабо разбирающийся в изгибах христианства. — Не язычники ведь. — Успокоил он себя.

— А вот это, скорее всего, постоялый двор". — Определил Андрей принадлежность стоящего на самой дороге двухэтажного строения. И уже не обращая внимания на дождь, потрусил к очагу цивилизации.

Дверь в харчевню, как про себя окрестил он заведение, открылась без труда. Однако и без мелодичного звука колокольчика. Просто скрипнула, впуская гостя в пахнущую горелым маслом большую комнату. Стоящие в два ряда грубые столы и лавки и гомон мужских голосов, подтвердили принадлежность к общепиту.

Не останавливаясь у порога, Андрей присел на вытертую скамью и незаметно огляделся. Нельзя сказать, что его появление вызвало переполох. Голоса продолжали звучать также неразборчиво громко, постукивали катящиеся по столу кости. Временами пробегал по небольшому залу неопрятный господин с подносом в руках.

А вот гости заведения заслуживали отдельного рассказа. Впрочем, достаточно было ограничиться и одним, но емким словом. Сброд. Подобные рожи можно наблюдать в стоящих на отшибе пивнушках, где коротают свой досуг маргиналы спальных районов какого-нибудь Урюпинска. Провинциальность публики, впрочем, скрадывалась наличием огромного количества колюще-режущих предметов, лежащих и висящих в непосредственной близости от своих владельцев.

— Это я удачно попал. — Пробормотал Андрей, испытывая, впрочем, некоторую опаску. Ясно было, что публика хорошо знакома между собой, и чужаку, в случае непонятностей, окажется куда как непросто найти понимание и поддержку.

— Ну, мы тоже не подарки. — Подбодрил себя новый персонаж. — Это еще поглядим.

Впрочем, никто не спешил задать ему сакраментального вопроса и не просил угостить папиросой. Увлекшись разглядыванием окружающей обстановки, Андрей и не заметил, как возле него замер половой.

— Что желает сударь? — Произнес неопрятный господин в фартуке.

Гость порылся в карманах и лениво махнул рукой. — Погуляй, пока еще не решил. Когда будешь нужен, позову.

Хозяин притона стрельнул глазами на висящую у бедра рукоять дорогой шпаги, оценил качество выделки сапог и отвалил.

Понятное дело, — или господин и впрямь не определился с выбором питья и закуски, или, что вполне возможно, кого-то ждет.

"Долго так, конечно, не просидеть, нужно что-то придумать, иначе выпрут. — Сообразил гость. — А может, сыграть? Было бы здорово выиграть пару монет и обрести статус платежеспособного клиента".

Кстати, во многих произведениях, герой именно так решает свои материальные проблемы. Сложность в том, что, во-первых, нечего поставить на кон, а во-вторых, не факт, что удача намерена повернуть свой симпатично-загадочный профиль. Куда проще спустить все... Да еще и оказаться в долгах.

Понемногу отогреваясь, Ильин заметил, что в трактире не только пьянствуют и жуют мясопродукты. Возле стены, как бы на отшибе от остальных, сидел неприметный человечек. Он даже внешне отличался от постоянного контингента. Строгий, застегнутый на два десятка мелких костяных пуговиц, сюртук, круглая, похоронного цвета, шляпа и снулая физиономия потомственного счетовода контрастировали с вольным нарядом окружающих.

То и дело от стола, за которым шла азартная игра в кости, отделялся какой-нибудь человек и подсаживался за столик к господину в черном. Короткая беседа, разглядывание предъявляемого посетителем и либо обмен вынимаемых из мешочка монет на оставляемую в залог реликвию, либо короткий, но категоричный отказ. И тогда соискатель наличных, хмуро косясь на привереду, отходил прочь.

"Все понятно. Ростовщик за работой. Выездной пункт кредитов". — Сообразил Андрей, впрочем, совершенно без какого-либо практического интереса. Заложить было абсолютно нечего.

Он отвел взгляд и вернулся к раздумьям. Громкий крик прозвучал неожиданно. Разорялся один из несостоявшихся заемщиков. Он свирепо таращил залитые кровью глаза и тыкал зажатой в громадном кулаке вещью в воробьиную грудь сквалыжника.

— Что значит дерьмо? Это старинный медальон. Ты, вонючий крючкотвор. —

Далее следовала маловразумительная игра слов, явно оскорбляющая человеческое и мужское достоинство оппонента.

Меняла проворно спрятал мешочек в складки кафтана и замер. Без особой, впрочем, тревоги ожидая продолжения спектакля.

Из-за соседнего стола поднялся довольно крупный мужчина. Он шагнул к дебоширу и уставился на грубияна. Но того вовсе не смутило неожиданное вмешательство: — Ах ты, коровья лепешка, вшивый прислужник ... — Заорал бретер, переключаясь на нового персонажа, и, не закончив фразы, со всего маху врезал в удачно выставленную челюсть защитника.

Удар, что называется, прошел. Верзила качнулся, снося со стола посуду и выпивку, а затем рухнул под ноги спорщиков.

— Ну? — Злобно скаля желтоватые, неровные клыки, вернулся к беседе отчаянный заемщик. — Что скажешь? Попробуй повторить. Как ты назвал мой талисман?

Бегающие глазки огорченного таким поворотом дел ростовщика выдали обуревающее его смятение.

"Плохо дело. — Хмыкнул Андрей. — Похоже, с "физзащитой" у банкира вышла промашка. Самое время предложить услуги".

Он поднялся со своего места и махнул рукой, привлекая внимание потенциального работодателя: — Эй, любезный. Сдается, у вас освободилось местечко охранника? Не желаете ли воспользоваться услугами профессионала".

Шляпа сюртучника задергалась в такт согласно качающейся голове. — Вы наняты, сударь, условия обычные, — даже в столь отчаянной ситуации крючкотвор не забыл подстраховаться.

— Согласен. — Андрей в два шага пересек зал и приблизился к местному экстремисту.

— Ага, еще один... — Злорадно ощерился поймавший кураж бузотер. Его рука шмыгнула к поясу и выдернула короткий, но смотрящийся весьма хищно, стилет. Уклон, подбой, удар локтем в кадык. Связка сработала. Потеряв ощущение пространства, соискатель халявы отлетел в дальний угол, а его клинок оказался в руке неожиданного заступника.

— Готово, принимайте работу. — Сообщил Андрей, тем не менее, внимательно следя за окружающими. Впрочем, сраженные ловкостью нового работника банковской сферы, посетители предпочли сделать вид, что происходящее их не касается.

— Отлично. — Скупо улыбнулся сутулый ростовщик. — Ты его, случаем, не прибил? Нет? Но все равно, я не желаю оставаться в месте, где совершенно не уважают законы. Пойдем отсюда.

Сопровождаемый пятящимся к выходу охранником ростовщик покинул трактир. — Вот, теперь это твоя лошадь. — Кивнул наниматель на потертую конягу, привязанную под навесом. Сам же подвернул полы сюртука и взгромоздился на козлы укрытой куском толстого холста повозки, очевидно хранящей невыкупленные игроками вещи. Он взмахнул кнутом, направив смирную, с меланхоличной мордой водовоза, лошадку со двора.

Промелькнула улица, вымощенная булыжником, а вскоре небольшая кавалькада выехала с обратной стороны городка.

Андрей правил лошадью, зябко ежась от ветра.

— Как тебя зовут? — поинтересовался ростовщик.

— Андре. — Сковеркал имя Ильин.

— За отраженное нападение тебе причитается премия три форинта, плюс подъемные, итого — пять. — Собеседник вздохнул, но лезть в мошну не торопился. — Кстати. Я гляжу, одет ты не по сезону. Предлагаю сделать так. Я дам тебе плащ, почти новый, отличного качества. Зачтем как три монеты, тогда, при расчете, плачу два и... сколько набежит...

Андрей с сомнением оглядел потертый, в непонятных, буроватого оттенка, весьма напоминающего кровь, пятнах плащ. "Сдается мне, этот тип даст фору многим своим соратникам. Будем следовать правилам игры".— Он выпятил челюсть, и произнес, в точности повторяя интонации неповторимого Арни. — Мне нужны мои деньги... Плащ сойдет за один форинт, и то лишь потому, что негде взять другой. Но, если не согласен, я могу потерпеть до ближайшей оказии.

"Скрудж" помялся, но, решив не начинать сотрудничество со скандала, нехотя отсчитал четыре монеты.

— Я смотрю, ты парень не промах, — с некоторым уважением пробормотал босс. — Меня будешь звать гер Шальке, но после захода солнца, когда мы будем общаться в свободное от работы время, можешь называть Габсом. — Он порылся в повозке, вытягивая на свет еще один плащ.

— Осень. Паршивое время для путешествия. — Укутываясь, произнес возница.— Эх, Андре, мог ли я еще месяц назад думать, что вынужден буду скитаться по городкам этого проклятого богом края... А все этот сумасшедший правитель Гвардарии. Кто же так поступает? Скажи на милость? Коли нет желания править, так откажись, а не ввергай королевство в неразбериху и сумятицу. А теперь всех, даже старших служащих, отправили в разъезды. Никто не хочет брать деньги в долг. Боятся, что может начаться война... Вот и приходится общаться со всяким сбродом.

Похоже, гном отыскал свободные уши и коротал время, болтая о пустяках.

Андрей, которому вовсе не пришлось изображать недоумение, поинтересовался. — Скажите, герр Шальке, а в чем причина столь бурной реакции на события в соседней стране? Я не местный, к тому же, как вы, верно, заметили по беспорядку в одежде, слегка пострадал. Налетели какие-то босяки, назвались... — Он пощелкал пальцами, припоминая. — Короче, наемниками, и отобрали все. Лошадей, багаж и даже платье. Сам я успел выскочить на ходу, они решили, что расшибся и не стали останавливаться, но без последствий не обошлось, похоже здорово ударился головой и сейчас почти ничего не соображаю.

— Понятно..., — кивнул ростовщик, — это бывает. Однако сразу оговорюсь, сумма платы не изменится... Будь ты даже переодетый принц крови. Хотя, ежели и впрямь принц, я мог бы выдать кредит, под весьма приемлемые проценты. — Пошутил возница, но тут же поправился и ответил серьезно и обстоятельно: — Причина в том, что как только в той или иной стране нашего столь крепко переплетающегося сообщества меняется власть, происходят изменения и в остальных государствах. Почему? Как знать, но так уж есть. И все шло к тому, что новым правителем Гвардарии станет граф Алекса. Собственно и моя нынешняя незавидная миссия связана с этой уверенностью. Граф набрал целую кучу кредитов. А еще выдал с десяток расписок, за своих протеже. Им тоже были выданы приличные денежки. И вдруг, за день до своего вступления на трон граф погибает. Как? Почему? Никто не знает. А те из его сторонников, кто мог поручиться за взятые кредиты, или в каземате, или тоже мертвы. Ну как тут не запаниковать? Ну и венчает неразбериху исчезновение принявшего присягу и возложившего на себя корону монарха.

Андрей не выдержал. — Интересное дело, но если король вступил в права по закону, то почему править должен был Алекса? И, так понимаю, это признавалось всеми, и под его будущее правление ссужались, как вы сказали, большие средства.

— Э, молодой человек, тебя, похоже, здорово тяпнуло по голове. — Протянул собеседник, взмахивая кнутом. — Так всегда было. Король фигура номинальная. Болванчик. Все дело в том, что корона может быть принята только им... Это нечто вроде традиции. А может еще какие-то причины...

Я не знаю, но издревле повелось, коронуют совершенно неизвестных наследников, а правят достойные... Теперь понимаешь? Естественно, наш король, Эдуард Восьмой-прекрасный, как главный финансист Свабии, повелел восстановить баланс всеми доступными средствами, а уж после взыскать убытки. Понятно, что сам он не в состоянии выступить во главе войска, но вот финансировать кампанию, вполне. Да тут целая куча мотивов.

— Послушай, ты, правда, не принц? — Вернулся к теме бродячий ростовщик. — Уж больно грамотно изъясняешься. — Пояснил он. — Я бы мигом закрыл необходимую сумму и мог вернуться обратно. К семье.

Ильин, которому весьма не понравилась меркантильность работодателя, не стал испытывать судьбу. Партнер способен сдать его первому встречному, кто предложит более-менее приемлемую цену. Кроме того, заинтересовало другое...

Охранник пришпорил плетущуюся рядом с повозкой лошадь и сделал небольшой круг, обозревая окрестность. Андрей не без основания предположил, что одинокая парочка, сидящая на приличной сумме, вполне может стать лакомой добычей для многочисленных разбойников. Однако все было спокойно. Всадник вернулся к беседе. — Послушайте, а почему вы так спокойно говорите о возможном кредите принцу? А будь я проходимцем и реши объявить себя таковым, как вы сможете вернуть долг?

— О, мой бог. — Вскинул руки к шляпе спутник. — Как можно объяснить человеку, у которого отшибло память... А заклинание? Андре, я ведь возьму формальное обещание. Куда же он денется? Отдаст как миленький...

Ильин крякнул. — Еще не легче, формальное обещание. Вот и разберись тут.

Подумал и зашел с другой стороны. — Ладно, согласен, ни пса не помню. Возможно, это скоро пройдет, а пока... Но, снизойдите к убогому, как, черт возьми, оно действует, это заклинание?

Шальке вытаращился на слабоумного телохранителя: — Что значит, как? — Он искренне не мог понять сути вопроса. — Не сможет он не отдать, и все. Разве только помрет, но на этот счет есть поручители. Они несут солидарную ответственность.

Андрей собрался с мыслями. — Их принудят вернуть силой? Или они станут плохо спать, к ним явится призрак?

— Вот что, молодой человек, не дурите мне голову, какое принуждение? Вы, когда долго не пьете, испытываете жажду. Так? Нестерпимую, всепоглощающую. И готовы отдать все за глоток воды. То же и после истечения срока, или невыполнения обязательств. Муки, испытываемые при этом, по рассказам бедолаг, куда более страшные... Так о чем говорить?

"Да... — Ильин, наконец, прозрел. — Красиво. И никаких судебных приставов. Тут все куда суровее".

— Выходит, раз погибли должники и поручители, взыскать не с кого?

Габс горделиво выпятил грудь.— Как бы не так. Не будь наш правитель Эдуард восьмой королем финансистов. Да хранит его господь. — Пробормотал скороговоркой благонамеренный подданный. — Конечно, есть и третичные поручители. Но их клятва куда слабее, и они, если поднатужатся, могут какое-то время противостоять действию заклинания. Сложность данного случая в том, что их выбирали абы как, для страховки, и даже имея добрую волю, набрать требуемую сумму они не в состоянии. Вот тут и корень... Поверь мне, мальчик, суммы выданы гигантские, и ведь кто-то их, в конечном итоге, получил, и ходят упорные слухи, что не кто иной, как сам король. Потому, якобы, и исчез... А есть еще интересы других соседей, которые вовсе не прочь откусить от Пятиграфья кусочек пожирнее.

— Послушай, думаю, стоит пересмотреть условия договора. За лекцию я видимо должен вычесть пару монет. — Индифферентно забросил удочку прохиндей.

— Но, но... — Андрей. Подбирая вожжи. — Не очень и хотелось. Вы это бросьте. — Он понимал, что иной ответ будет понят меркантильным финансистом превратно. И дальше ехал, уже не задавая вопросов.

Глава 9

Главное, что сумел уловить Андрей из рассказа представителя ссудного капитала, необходимо срочно возвращаться. Не давала покоя фраза, оброненная головастым кукловодом. Три дня, которые есть у них в запасе. Для чего? — "Конечно, для подбора замены. Болванчика на скорую руку коронуют, даже и без короны. А после не менее оперативно свергнут. Хотя... Без короны, пожалуй, вовсе не обойдутся. Артефакт необходим, как символ и пугало для марионеток. Значит, придумают замену. Трудно ли, при их способностях, создать дубликат? А с другой стороны, и пес с ними. Пусть творят, что желают. Все успокоится. Новый правитель возьмет на себя долговые обязательства, успокоит воинственных соседей. Непонятно, отчего я так задергался? Рванул неведомо куда. Едва выскочил, и сам все испортил". — Мысли, сумбурные по большей части, не мешали исполнять обязанности по охране дремлющего в своей повозке ростовщика.

Тем временем, дорога углубилась в лес. Ельник, с темнеющими кое-где стволами осинок. Габс клюнул носом и поднял голову, озираясь по сторонам.

— Похоже, здесь. — Непонятно пробурчал возница и поманил всадника. — Как ты относишься к ведьмам? — Задал спутник нелогичный вопрос.

Андрей дернул поводья и скривился в гримасе. — Даже не знаю. Наверное, не очень.

— Очень, не очень, а ночевать надо, — бродячий финансист поежился. — Я, правда, и сам не очень. Только в здешних местах остановиться на ночлег больше негде. Она, вообще, старуха спокойная. Но, с закидонами.

— Ты с нею не спорь, и все будет нормально. — Проинструктировал Габс охранителя. — Не в лесу же ночевать. Да и холодно.

Впрочем, говорил это он, уже повернув повозку на лесную, больше похожую на тропинку, дорогу. Едва различимая среди зарослей сухого шиповника и чертополоха, она пропетляла в глубину зарослей и вывела к притулившейся на небольшом взгорке избе.

Подслеповато светился мутный огонёк в крохотном окошке.

В вечернем сумраке, под нависшим свинцовым небом смотрелся дом и вправду чуточку зловеще. Впрочем, Андрей приписал впечатление скорее внутреннему предубеждению. Смутил только громадный, мясницкого вида, топор, глубоко, по самый обух, загнанный в необхватный пень, более смахивающий на плаху. "Это кто так развлекался?" — Поежился Ильин, представив какой силой нужно обладать, чтобы вогнать инструмент на этакую глубину. Путники въехали в кривоватые ворота и остановились возле крыльца.

Видно было, что проводник слегка оробел. Дверь над низеньким крылечком, с торчащими из щелястых досок стеблями сухой травы, скрипнула и нехотя, словно в раздумье, поползла в сторону, открываясь. Наконец замерла, на пороге появилась старуха. Называть одетую в строгое платье пожилую даму старухой было как-то неуместно. Уложенные в хитрое подобие прически волосы, под изящной шляпкой, не имели даже намека на седину. Волевое правильное лицо, строгий взгляд чуть усмешливых глаз напомнил Андрею виденный где-то портрет великой актрисы Ермоловой.

— Здравствуйте, госпожа Анна. — Поклонился Шальке, изобразив легкий взмах сорванной с головы шляпой. Волосы у банкира оказались светлые, реденькие и почти не скрывали приличных размеров плешь.

Андрей потянулся к своей шляпе, но замер.

Хозяйка усмехнулась и махнула рукой, останавливая порыв. — Что вы, не дело королю ломать шапку перед незнамо кем.

— Проходите уж. Чего во дворе стоять? — Добавила она, заходя в дом.

— Не спорь... — Пихнул локтем сосед. — Я ж говорю, она того...

— Сам ты... — Послышался голос. — Вместе со своим Эдиком, на финансах повернутом... — Слух у старухи оказался куда как хорош.

Вошли в избу и замерли. Как могло поместиться в неказистой постройке такое великолепие? Громадный зал, горящий у стены камин, а напротив — уходящие в потолок книжные полки, уставленные фолиантами.

Ковер во всю гостиную, глубокие мягкие даже на вид кресла.

— Да не стойте вы, проходите. — Анна уже опустилась в одно из кресел, пряча клубок с вязанием.

Осторожно, словно по тонкому льду, они прошли к предложенным местам.

— Ты, Габс, никак большим человеком стал. — Начала разговор хозяйка. — Сам король у тебя в прислуге. Ну да ладно. Не мое дело. Смотрю, опять погнал тебя Эдуард на промысел? Все не угомонится.

Ростовщик кашлянул и отозвался, пытаясь сохранить достоинство. — Уважаемая госпожа, я только служащий. Мое дело выполнять приказы короля и, конечно, не обсуждать их. Вот, застала ночь в ваших владениях, хотели попроситься на ночлег.

Анна, задумчиво глядя в огонь камина, отозвалась. — Ну попросись, коль застала. Впрочем, конечно пущу, о чем речь. — Мне и самой весьма любопытно с вами поговорить. Сейчас будет готов ужин, за столом и расскажете, что творится в мире.

Габс всплеснул сухими ладошками: — Помилуйте, что мы можем вам рассказать? Cкажете тоже. — Он огляделся. — А в прошлый раз тут вроде все иначе было.

Собеседница отмахнулась: — Пустое. Интерьер — он и есть... Сами меняемся, вот что плохо. Cкажи, могла я ранее без шутки вас к дому пустить? Не попугать? А сейчас, надоело. Скучно, одно слово.

Звякнул колокольчик.

— Пора, судари, — хозяйка встала. — Прошу в столовую. — Церемонно склонилась она, впрочем, скорее обращаясь к Андрею.

В зале, названым столовой, легко можно было устраивать светские приемы. Стол, уставленный приборами, имел добрых пять метров длины, на громадных блюдах манили взгляд искусно выложенные закуски. В резном хрустале маслянисто темнел благородный коньяк. Утолив голод, перешли к беседе. Габс, который с устатку хватанул приличный фужер янтарного напитка, быстро сомлел, и участие в общении принимал лишь номинально. Пьяно кивая и поддакивая.

Когда же финансист вовсе утих и задремал, упершись подбородком в подвязанную на груди белоснежную салфетку, Анна поинтересовалась у Андрея. — Что занесло Ваше Величество в столь глухое место?

Король помолчал и вместо ответа спросил. — А вы и впрямь колдунья?

Хозяйка недоуменно подняла бровь, наконец, сообразила и молодо, совсем не по-старчески, расхохоталась. — Это он вам сказал? — Кивнула на похрапывающего Габса. — Ах, прохиндей. Хотя, что еще мог подумать простой человек, глядя на все эти выверты пространства. Нет, вынуждена огорчить. Никакая я не колдунья. По крайней мере, не в большей степени, чем вы, молодой человек.

Она поперхнулась: — Простите, Ваше Величество.

Андрей отмахнулся: — Да бросьте вы эти церемонии.

Собеседница продолжила. — Это все так, баловство, от скуки. Я ведь вообще-то в свое время была самым молодым кандидатом наук. А вот, за пол секунды до окончания неудачного опыта, ко мне явился некий товарищ, простите, сейчас, наверное, принято говорить — господин, предложил подписать договор. Дальше вам объяснять, думаю, излишне.

И вот уже тридцать лет я хозяйка этого уголка. Тишина, покой. Даже слишком. Были, правда, несколько спутников, этакие ушастые, но им быстро прискучило... А я, как могу, скрашиваю свою жизнь. Все же — это создано моим подсознанием. Так вот... — Она пригубила из пузатого бокала. — А вы? Даже в наше захолустье долетели вести о некоем короле..., ну да не стоит перепевать сплетни, куда интереснее услышать из первых уст.

Ильин, не видя смысла держать свои приключения в тайне, собрался с мыслями.

Рассказ Анна выслушала с невероятным интересом и вниманием. — И только, когда перешел к последним событиям, отвлеклась. Хлопнула в ладоши, и стол начал пустеть.

— Пройдемте в каминную. Пусть ваш спутник отдыхает. А нам еще есть о чем поговорить. — Они вернулись к камину, горящему с неизменным жаром.

— Не хочется расстраивать, но я считаю, что вас просто разыграли, обвели вокруг пальца.— Заявила она, когда собеседники устроились в удобных креслах. — Понимаете, наш мир весьма схож со сказкой, иногда довольно страшной, но это другой вопрос. А в сказке возможно все. Все, на что хватит фантазии сказочника. Единственное отличие, наши сказочники не имеют возможности создать ее реалии. Они умны, высокоорганизованны, но... Им не дано творчество. Вот, отыскали выход. Использовать нас. Одна загвоздка. Это их игры. И они не позволят никакой самостоятельности. Вы весьма верно подметили аналогии с Римскими обрядами. Но, согласно тех же источников, мы знаем, что... Избранный королем некоторое время, перед самими церемониями, пользовался всеми благами и привилегиями настоящего правителя. Полностью. За малым исключением. Свободы воли. Он не имел возможности отказаться от этих благ. Потому, когда они увидели, что вы пытаетесь сопротивляться логике событий, вам просто изменили условия. Подсунули заклинание, способное исполнять желания. Чем вы отличались от псевдоправителя? А что касается возвращения в привычный мир, боюсь, что тоже иллюзия. Не стал герой играть по правилам даже с измененными условиями. Бога ради, пусть выполнит свою роль, хотя и в другом экстерьере... И, встреченная в том мире незнакомка, простите, скорее всего, создана вашим подсознанием. Ведь, не зря же она вам понравилась с первой секунды. А сейчас начался второй этап трагикомедии. Возвращение.

Андрей уставился на печальную собеседницу: "Похоже, и впрямь в ее словах скрыта доля истины. Уж больно хорошо складывалось все до этого. Детский мат — вот как это называется".

Значит, так? И пресловутое заклинание заемщиков из той же серии. Не могут должники отказаться от уплаты долгов лишь по тому, что такова, образно говоря, программа. Он сжал губы. — "Казалось бы. Никто не обещал. Вместо немедленной смерти — хоть какая-то жизнь. Все честно. И свободы воли тоже не обещали".

Но голос разума не мог совладать с чувствами. Если честно, лучше было бы ничего не подписывать. Все бы уже давно кончилось и исчезло. И не было этого давящего чувства марионетки, которую дергает за ниточки ушастый кукловод, лениво наблюдая за телодвижениями живой игрушки.

Он, наконец, сформулировал: — "Это не правильно. Одно дело куклы, другое люди. Пусть поставленные перед нелегким выбором. Стоп".

Замер, пытаясь сформулировать мелькнувшее озарение: — "Кто из людей, по доброй воле, откажется от возможности жить? Ответ прост — никто. Чем и пользуются эти ребята. Да, способность вмешаться в естественный ход событий дает им возможность управлять и фактически эксплуатировать сознание. Но будь это их правом, и коль они столь высокоразвиты, пусть бы сами и растили в себе такие способности. Тогда будет честно. Но, коль не дал им создатель этой способности, то все их дела от лукавого"...

"Ну не философ я ... — Мысленно сплюнул Андрей. — Это все равно, что загнать зверя в клетку и ждать благодарности за то, что кормишь его. Да, не дают умереть, но ведь в клетку-то загнали? Может, сравнение не совсем уместное, но для себя он сумел сформулировать отношение. Да плевать хотели на твое отношение. Помешать, сломать им игру все равно не в силах. Так чего? Примирись. Что сделать, жизнь вообще штука несправедливая. Мы ведь не злобимся на жизнь. Приспосабливаемся, вздыхаем, но живем".

— Похоже, вас несколько расстроили мои рассуждения? — Прервала затянувшееся молчание хозяйка. — Что поделаешь, крушение иллюзий всегда сопровождается разочарованием.

— Знаете что, идите спать, а завтра..., будет завтра. Ехать до границы Гвардарии почти день. Так, что к вечеру вы уже будете в пределах своего королевства, и пусть все идет, как идет.

Он вздохнул, внутренне соглашаясь с мудрой женщиной. Поднялся и двинулся к дверям, за которыми скрывалась спальная комната. Уже выходя из зала, обернулся пожелать гостеприимной хозяйке спокойной ночи, но замер в полуобороте и впился глазами в оконное стекло, отразившее задумчивый профиль все еще сидящей у огня Анны. Но увиденное изумило и заставило продолжить движение. Задумчиво сидя в старом кресле, на сполохи догорающих поленьев смотрел Платон Богданович.

Андрей лежал в кровати, ночная тьма скрывала окружающие предметы, но сна не было. — "Все просто. Меня едва не развели, как в примитивном лохотроне. А ведь поверил. И смирился. Но что значит этакий кульбит? Почему меня просто-напросто не препроводят к месту, где должно разыграться основное действие? Не хотят, или не могут? И к чему весь этот балаган? А ростовщик? Он в деле, или просто используют втемную? Вопросы, вопросы. И ни одного ответа. Хотя, ежели все крутится вокруг аналогий с римскими богами и культовыми ритуалами, нужно попытаться вспомнить, для чего устраивали свои церемонии древние, нет ли тут параллелей?"

И тут он ясно, словно это было вчера, вспомнил заученный перед сдачей экзаменов по римскому праву материал. Было это вызвано произошедшими с ним переменами, Андрея пока интересовало в последнюю очередь. Главное факты.

"Итак, царь — в архаичном Риме — это, прежде всего, представитель сакральных властителей. Он служил блюстителем богов на земле. Имел право суда и наказания и, самое главное, судил и устанавливал законы от имени богов. А что самое интересное, все первоначальные обязательства покоились на клятве, приносившейся богам, согласно которой поклявшийся был обязан что-либо дать или сделать. — Андрей закрутился, рискуя развалить узенькую кровать. — Выходит, фактически тогда не было различия между молитвой богам и юридическим обязательством. Нарушитель клятвы, поскольку клялись богами, посвящался, читай, приносился в жертву богам. Он объявлялся homo sacer. Homo sacer мог быть просто безнаказанно убит. Чтобы избежать смерти, нарушитель клятвы отправлялся в изгнание до тех пор, пока над ним не производился обряд очищения. Этот обряд был связан с освобождением от клятвы — consecratio. Погоди-ка, а если предположить, что настоящие правители, принося в жертву третье лицо, отыскали лазейку в сакральном праве?

Это что касается самого правителя, теперь другое. Что это за порядок, при котором все договоры держатся только на клятве?

Как там у древних? — Он процитировал, словно читал конспект. — Несостоятельный должник, нарушивший обязательство, во время декабрьских Сатурналий приносился в жертву на алтаре Сатурна".

Мозаика собралась, когда вспомнилась последняя цитата: "По преданию, Сатурн стал царем в Лации и царствование его было временем добра и справедливости, всеобщего благоденствия, любви и братства. В "золотой век" — aurea aetas — не было хозяев и рабов, люди были равны и счастливы".

— Все. Есть. — Андрей даже крякнул. — Теперь подведем итоги. Устроив в своем обществе обычай выполнять клятву в безусловном порядке, и построив на этом все свое благоденствие, они сами нарушили обет, данный высшему божеству, и таким способом стремятся избежать расплаты за нарушение обязательств.

Прокачав ситуацию, пришел к выводу, что считать труженика ссудного процента причастным к козням всесильных наблюдателей слишком. Проходная фигура, ничего особого. Да и с чего им устраивать этакий маскарад?

Утомленный чередой образов заснул только под утро. Прощание вышло скомканным. Андрей сухо кивнул хозяйке, которая, впрочем, тоже не проявила особой приветливости. Она, словно в легком недоумении, проводила взглядом удаляющийся кортеж и рассеянно покрутила головой, удивляясь внезапному провалу в памяти. Едва они выехали на дорогу, как мающийся похмельем Шальке начал клевать носом, рискованно раскачиваясь и норовя завалиться с козел.

Въезд во владения прошел вовсе незаметно. Андрей, узнав у проспавшегося спутника, что они уже пару часов как пересекли границы графства покойного Алексы и сейчас приближаются к следующему этапу путешествия, даже расстроился, Никакого порядка. Входи, кто хочет. Однако, как пояснил многоопытный коммивояжер, дорога, по которой двигались путешественники, шла таким манером, чтобы миновать крупные населенные пункты.

— Нам внимание ни к чему. — Благоразумно уведомил ростовщик. — Иначе поборами замордуют. Лучше уж так... Да и быстрее. Одна беда, никак не удастся миновать приграничье между графскими уделами. В связи с найденными в этом районе залежами, охрана куда лучше, чем на въезде. И с той, и с другой стороны. Так что кровушку попьют...— Невнятно предупредил опытный путешественник.

Первый кордон, лежащее поперек дороги бревно, встретился через час. Из окрестных кустов, потягиваясь, вышла парочка неуловимо похожих на современных гаишников субъектов. С той только разницей, что вместо полосатой "кормилицы" эти представители племени мытарей дорог сжимали устрашающего вида алебарды.

Неспешно обойдя транспортное средство, старший бригады, видимо скалькулировав сумму, приступил к разговору. Однако вместо крылатой фразы про ремни и аптечку стражник поинтересовался целью путешествия. А узнав, что путники представляют банковскую сферу, вовсе повеселел. В итоге долгих переговоров озвученная сумма оказалась весьма тяжелой. Понял это Андрей по диким воплям враз потерявшего всю меланхоличность и благостность начальника экспедиции. Однако, выслушав стенания, крученый постовой накинул еще пару монет, обосновав штраф душевной травмой от встречи с подобным сквалыжником.

Андрей, которого комедия перестала развлекать весьма скоро, пришпорил лошадь, понуро щиплющую сорняки с обочины, и вежливо поинтересовался, не треснет ли у доблестного часового харя. Не обращая внимания на благоразумное шипение спутника, который уже был не рад собственной неуступчивости, подъехал к шлагбауму. И тут всадник с удивлением сообразил, что все его, потерянные было способности, вернулись. В чем выразилась эта уверенность, так и не понял, но твердо знал — это так.

Удивленный невероятной наглостью замызганного спутника ростовщика, страж дорог поправил болтающуюся у бедра, словно селедка городового, шпагу и, обращаясь к соратнику, радостно сообщил, что клиент слишком наглый. Вернее фраза звучала несколько иначе, но смысл ее был именно таким.

Он подступил к сидящему на комедийном скакуне путнику и предложил последовать в сторонку, для выяснения личности. Следует отдать должное Шальке, тот попытался вступиться за неразумного спутника, впрочем, без особого энтузиазма.

Король весело хмыкнул и щелкнул пальцами. Огромное бревно медленно приподнялось с дорожной пыли и плавно, словно нехотя, двинулось в сторону альгвазилов. Сраженные немыслимой сценой стражники замерли и пришли в себя лишь, когда неохватный ствол навис над ними. Однако их попытки сдвинуться с места успеха не принесли. Ноги мертво замерли, будто вросли в землю. Ребятки, если у вас нет желания получить этим предметом по голове, предлагаю поучаствовать в удержании. — Предложил Андрей. Схватив неподъемный груз, оба сторожа, пыхтя, старались удержать его в воздухе.

— Теперь, когда у вас есть чем заняться, надеюсь, времени на прочие глупости не останется. — Прокомментировал шутник сценку и проследовал по освобожденной дороге.

— Уважаемый, вы что, так и будете стоять? — Поинтересовался у спутника он. Ростовщик отмер и слабо пошевелил поводьями. Когда кавалькада отъехала от исполняющих роли атлантов часовых, Шальке осторожно поинтересовался — не было ли виденное им обманом зрения.

Андрей пожал плечами и предложил проверить.

— Так вы, сударь, волшебник? — вмиг поменяв линию поведения, вежливо осведомился работодатель.

— Скажем так, умею. — Уклончиво согласился провожатый.

— А дозволено ли мне узнать, каково ваше основное занятие? — ростовщик умнел на глазах.

— Король я местный. — Простодушно отозвался едущий позади верховой. — Андреас первый.

— Кхм. — Прочистил горло Шальке. — Осмелюсь предположить, что Ваше Величество еще не вступили в полное правление государством, и Вас не оскорбит некоторая вольность, допущенная мною.

Слабо разбирающийся в титулах, Андрей пожал плечами.

— Да хоть горшком назови, только в печь не ставь. — Рискованно пошутил он.

Мучающийся в сомнениях банкир то порывался соскочить с повозки, уступая место монарху, то с плохо скрываемым подозрением косился на затрапезную одежду следующего инкогнито правителя. Его метания заставили Андрея провести легкое воздействие на окружающую среду. Он мобилизовал воображение и представил, что его потертый плащ превратился в роскошное горностаевое одеяние. Трофейная шляпа исчезла, а вместо дрянного жилета плечи облегал камзол темно фиолетового бархата. Результат его удовлетворил, хотя и не полностью. Знакомый с редким зверьком лишь по отрывистым воспоминаниям кадров старого фильма Золушка, он создал нечто похожее на черно-белую тигрового окраса мантию.

— Сойдет. — Махнул рукой правитель. — Тепло и ладно.

Преображение произвело на спутника нужный эффект. Он мигом сполз с повозки, исполняя ритуальные поклоны. Однако оправился неожиданно быстро. Получив разрешение вернуться к управлению лошадью, осторожно поинтересовался намерениями монарха.

— Едем, как ехали. — Не стал посвящать его в детали плана Андрей. Они продолжили движение и внезапно увидели, как совсем рядом от дороги, в месте, где лес перешел в горную гряду, выросшую из земли, словно пресловутые зубы дракона, разворачиваются занимательные события. Толпа одетых в рванье простолюдинов пыталась атаковать вооруженную стражу. Причем происходили беспорядки у выдолбленного в огромной скале провала. Пещера, словно гигантский тоннель, уходящая в каменный холм, была заботливо укреплена распорками и стропилами.

Толпа, подобно волнующейся от легкого бриза поверхности моря, накатывалась на держащих оборону стражников, но, получив отпор, возвращалась на исходные позиции. Сопровождалось дело громкими и весьма воинственными воплями бунтовщиков и не менее категоричными предложениями успокоиться в ответ. Заинтригованный сценой Андрей поинтересовался у сидящего на повозке спутника. — Чем занят развлекающийся столь неординарным способом народ.

— Рудокопы буянят. — Спокойно отозвался ростовщик, не забыв добавить сиятельный титул собеседника.

— Это те, которые добывают алмазы? — Сообразил король, уже с интересом разглядывая пресловутое месторождение.

Получив утвердительный ответ, он подстегнул лошадь и направился к месту событий.

При виде облаченного в парадную мантию самодержца толпа замерла. Затихли и стражники.

— Что за шум, чего не поделили? — Мимоходом поинтересовался король, когда до сцены осталось каких-то десяток метров. Из группы стражников выскочил наряженный в блестящую кирасу офицер. Он отсалютовал монарху и проорал, закрывая глаза от напряжения и служебного рвения: — Осмелюсь доложить, Ваше Королевское Величество, бунтуют. Но мы уже почти закончили наводить порядок...

— В чем суть претензий? — Задал конкретный вопрос Андреас, спрыгивая с коня в пыль. — Эй, граждане, кто у вас главный? — обратился он к угрюмо молчащей толпе. — Пусть подойдет, объяснит. Обещаю, стража не тронет. — Король подал знак капитану, не мешать ведению переговоров.

От массы протестующих отделился здоровый, в подранном кафтане и тяжелом шуршащем как жесть фартуке, мужчина.

— Претензий хватает. — Сообщил он, приблизившись. — Есть нечего, платят всего ничего, плетьми истязают. А тут еще известие, будто, прости государь, ты нашего графа в темницу велел бросить за то, что тот про наше худое житье тебе рассказал, а нас в Алексин удел отдать. Да и вообще, мол, уж не сердись, Ваше Величество, — не настоящий король — говорят.

Парламентер замер и склонил голову, ожидая реакции.

Андрей прошелся перед противоборствующими сторонами.

— Давай разбираться. — Он загнул палец и повысил голос. — Первое: кто про Леконта весть принес, да про то, что в чужое графство отдаю? Ну?

— Так... Прибыл вчера из столицы гонец с Указом. Зачел, вот и ...

— Кто таков? — Звучащему в голосе правителя металлу мог позавидовать сам маршал Жуков в исполнении незабвенного Ульянова.

— Подать сюда. — Распорядился король, поворачиваясь к страже.

— Убыл. — Отозвался растерянный офицер. — Зачитал, свернул свиток, и ускакал... Как его теперь сыскать?

— Король, значит, не настоящий?— продолжал бушевать монарх, — а вот мы сейчас узнаем... Он провел в воздухе ладонью, и в небе, на глазах увеличиваясь и превращаясь в бесформенное пятно, возникла точка. Миг, и взглядам предстал, сидящий на перебирающей в воздухе копытами лошади, всадник.

Повинуясь жесту правителя, воздухоплаватель опустился на усыпанную каменистым грунтом площадку.

Глаза гонца были испуганно зажмурены, а руки мертво сжимали бесполезные в данной ситуации поводья.

— Ну-с, чьих будешь? — Поинтересовался Андрей у перепуганного всадника. — Чей холоп, говорю? — Повысил голос, искренне развлекаясь. — Не сметь молчать, с тобой король говорит.

Впрочем, он уже узнал крутившегося около Людвига мелкого дворянина.

— Кто тебе приказал? Последний раз спрашиваю.

Бедолага раскрыл глаза и сполз с лошади, которая тоже чувствовала себя не лучшим образом. — Граф Людвиг. Вручил сей документ и велел довести указ по всем пределам...

— Вот даже? — Андрей повернулся. — Как так? Король уехал знакомиться с владениями, а в тот же день от его имени указы шлют? Как это называется? И сам же ответил. — Измена. Ну-ка, подай мне документ сей. — Он, чувствуя, что заигрался и вот-вот перейдет на старославянскую речь, закончил уже нормальным голосом. — Впрочем, читай сам. Чего написано?

Дрожащими руками глашатай вынул из обшлага свернутый пергамент. И произнес. — Я, король Гвардарии, Андреас первый, повелеваю. За измену королевской власти и подготовку покушения на законного правителя заключить графа Леконта в крепость. Земли указанного графа отдать в прямое королевское правление, дабы разбор учинить, нет ли в делах и управлении какого вреда для блага короны и подданных совершенного.

По случаю вступления на трон повелеваю. Всем подданным, что ведут добычу каменьев самоцветных на рудниках графства Леконт, выдать награду согласно представленного списка, а так же обеспечить снабжение провиантом по надобности.

Наскоро сочиненный указ особыми изысками не блистал, но и ухо не резал. — Сойдет. — Решил Андрей, закрепляя волшебство.

Глашатай прочел текст, и в ужасе уставился на размашистую подпись, проявляющуюся на листе.

— Ну? — Грозно рявкнул король. — Как понять? Это не измена? Кто тебя подговорил?

Приближенный главного Советника рухнул на острые камни. — Ваше королевское Величество, поверьте, текст был не этот. Жизнью клянусь.

— Тогда я и не знаю...— Андрею стало жалко ни в чем не повинного слугу. — Ладно, встань. — Это называется: морок. Изменники пользовались древними заклинаниями. А целью их было подбить вас, добрые мои поданные, на смуту. Однако, уберегло провидение... — Не зная как закончить, он повернулся к толпе.

— Теперь все понятно? — попросту спросил он. Первые ряды дрогнули, опускаясь на колени, и вот уже вся толпа дружно замерла, выражая свое почтение государю.

— Вот и славно. — Король подошел к лошади. — Вспомнил и повернулся к гонцу. — Ну, и чего стоим, кого ждем? Езжай, доноси весть. Не все мне тебя по воздуху таскать.

Андрей дождался, когда всадник заберется на лошадь, и подозвал капитана. — Доложите, что у вас с провизией? Почему люди бунтуют?

— Так... — Офицер кивнул на отъезжающего гонца. — Согласно указу. Дабы харч на чужих не тратить, управляющий тут же норму срезал. Пока мол не получим от казны плату на провиант...

— Э, да тут все прямо запущенно. — Андрей почесал висок. — Честно скажи, как человек военный. — Хорош управитель?

Капитан поежился, не желая подводить местное начальство. Наконец, насмелился.

— Дрянь. — Отозвался он, решительно взмахнув рукой. — Что хотите, а скажу. Ворует, безобразничает...

— Понято. — Андрей всмотрелся в глядящего на него офицера. — Быть тебе на его месте. Такова моя воля. Но смотри. Власть большая. Из рук короля. Это брат дорогого стоит. Но спрос будет, коли что, по полной мере. Справишься с должностью — награжу. Нет — не взыщи. Плах у нас много. На колени. — Приказал Король.

Офицер рухнул в пыль, словно ему подрубили ноги. — Объявляю тебя графом земель Леконт. Отдаю в управление и присмотр на благо государства и короны. — Он помолчал, и добавил. — Быть по сему.

Сомнения в верности ритуала, если они и были, развеял счастливый вид служивого.

"Теперь, если уж прижмет, он скорее погибнет, чем королю изменит". — Решил Андрей.

Забрался на лошадь и махнул своему спутнику. — Ехать нужно. — И отмахнулся от собирающегося отрядить с королем десяток охранников новоявленного графа. — Я на своей земле, кого мне бояться. Пусть трепещут враги и предатели. — Глубокомысленно изрек он и про себя сплюнул от пафосной фразы.

Остаток пути ехали без происшествий. Занятый обдумыванием новой информации Андрей молчал, а сраженный крутостью королевского гнева ростовщик в беседу вступать не решался.

— "Как же так? — Недоумевал король. — Ведь считал первым сподвижником, а он? И ведь знал, что сотворить, по самому больному врезал. Смуту затеять одной искры хватит. А тут. И старого графа в жертвы записал, и графствообразующее предприятие врагам отдал. — Андрей усмехнулся сложившейся фразе. — Хотя, по сути, верно. Эти рудники не только графство, все государство кормить могут. А если война, и на оружие, и на союзников хватит. Кстати. — Он шлепнул себя по лбу. — А кредиты. Кто этот неизвестный правообладатель, который все кредиты под себя подгреб? Ничего... Разберемся. Вот только в столицу добраться бы. — Он задумался. — А стоит ли с этакой помпой возвращаться? Сделаю я иначе". — Решил он.

Глава 10

Дорога пропетляла между гористыми холмами и вывела путников на поросшее густым лесом плато.

Очередной взгорок, на который коняга затащила повозку, открыл идиллическую картину. Далеко, среди зеленых еще холмов, виднелись маленькие, едва различимые башни королевского замка и ровная линия крепостной стены.

— Вот и дошли. — Выдохнул король, потрепав скакуна по мышастой гриве.

— Что вы, Ваше Высочество. — Обернулся Шальке. — Еще идти и идти. Это кажется рядом. А ежели по дороге, то куда дольше.

— Самое противное, что придется ехать по землям Маркус. Совсем немного, но если звезды лягут неудачно, то и этого может оказаться вполне достаточно.

Король заинтересовано обернулся. — Это почему так?

— Вы не знаете? — Изумился ростовщик. — Граф возвел поборы с проезжающих в ранг политики. И собрал в графстве целую когорту всевозможных ухарей, промышляющих на дороге. Они поделили тракт на участки и отчисляют суверену тридцать процентов от награбленного. А к тому же пользуются возможностью беспрепятственно вывозить добро на продажу в Таверию. Так что редко кому удается проскочить этот проклятый участок без потерь.

— Окаянствуют, значит? — Раздумчиво переспросил Андрей. — "Что за страна. Каждый стрижет купоны, и все вместе только и делают, что плачутся о бедственном положении".

— Кстати, уважаемый Шальке, скажите без обиняков. Наверняка у вас, как у весьма умного и опытного финансиста есть соображения. Кто мог прибрать к рукам все денежки, которые Алекса и остальные назанимали у Эдуарда? Только честно.

Польщенный банкир выпрямился на козлах. — Мое мнение, что этот кто-то безусловно умен. И куда более опытен в интригах, чем туповатый, хотя о покойниках плохо не говорят, Алекса.

— Гувер — это голова. — Вполголоса хмыкнул Ильин.

— Как? — не расслышал собеседник. — Гувер? Нет, не слышал. А вот графиня Хелена, та вполне способна обвести всех вокруг пальца.

— Кто такая, почему не знаю? — По-Чапаевски вздернул бровь монарх.

— Дочка графа Алексы. Особа весьма многогранная. И злые языки утверждают, что именно эта, едва достигшая двадцатилетия девица и крутила батюшкой, склоняя к всемерному обогащению. Покойный, да будет ему земля. — Обмахнулся Шальке, был простоват и более всего любил хорошую попойку в кругу приближенных, таких же, надо сказать, шалопаев. А вот дочка, совсем другое дело...

"Интересное кино. — Отложил Андрей информацию. — Что это за малолетняя интриганка? Однако, как сказал классик, отложим девушку в сторону. На повестке дня заботы куда более насущные. А ведь, ежели мне не изменяет память, я пообещал отдать земли Таверии глубоко неуважаемому, в свете последних событий, графу Людвигу. Хотя, до них еще нужно добраться. Все же что-то меня смущает в этой истории. Проще было бы зачистить весь террариум скопом, не разбираясь, и уже с нового листа начать, так сказать,

создавать славную историю королевства. Идея, кстати, вовсе не глупая. Стоит к ней вернуться". — Отвлекло его слабое оханье и причитание тревожно всматривающегося в даль спутника.

— Ваше Величество, может быть, вам имеет смысл поменять платье? В смысле, на менее приметный наряд. Я к тому, что разбойники — люди дикие, к политесу не приученные. Для них это лишь возможность хорошо поживиться, а вовсе не символы власти.

Андрей хмыкнул. — А что, пожалуй, вы правы. — Он, впрочем, вовсе не опасался возможного нападения, сподвигло на смену камуфляжа куда более глубокое соображение. С простолюдином, или мелким дворянином встречные будут чувствовать себя более раскованно и, возможно, скажут что-либо интересное.

Он сосредоточился, формируя образ мелкопоместного вельможи, но хулиганствующее подсознание все время сбивалось на иллюстрацию к произведению Даниэля Дефо. Особенно впечатлил бы встречных зонтик из козьих шкур. Наконец мобилизовался и переменил королевский наряд на вполне приличный, хотя и не новый наряд провинциального дворянина. Заодно реконструировал и шпагу. Вместо пижонистой королевской игрушки теперь у него на боку висел матерый эспадрон. Почти на полкило тяжелее, но с бритвенно острыми гранями.

— И как? — Поинтересовался он у смущенно отвернувшегося спутника.

— Несколько вызывающе...— Отозвался советчик. — Но куда лучше неведомого зверя, украшавшего ваши плечи ранее.

— Ну ты, — хотел обидеться за результаты своего творчества король-маг, но вспомнив диковатую расцветку плаща, промолчал.

Окончив преображение, путешественники двинулись дальше. Не прошло и десяти минут, как из окрестных кустов выскочило с десяток вооруженных кто чем разбойников.

— Стой. — Плакатно вытянул вверх руку предводитель шайки. — Кто, откуда, куда, что везем? Привычно протараторил он и, не дожидаясь ответа, уведомил. — С верхового два дуката, с повозки три и еще один за работу. Итого шесть.

Видя, что дело поставлено на промышленную основу, Андрей, глумливо улыбаясь, изобразил понятную даже в кругу местных джентльменов удачи фигуру. — Вот вам, и то много. — Желание попробовать новый клинок в деле заставило пренебречь первым этапом общения и ускорить развязку. Однако столь неожиданный ответ явно смутил разбойников. Главарь помялся и оглянулся на спутников. — Ладно. Три, но ни форинтом меньше, — вновь вздернул ладонь в небо грабитель.

— Это еще что за дела? — Удивился Андреас. Что-то мне такие игры вовсе не нравятся. Тем не менее, опасаясь, что в общение вступит почуявший себя в своей тарелке ростовщик, и тогда торговля затянется, Андрей выхватил шпагу из ножен. Собираясь выкрикнуть что-то грозное и достойное короля. Однако вместо этого хрипло проревел. — Всех перережу. Пасть порву, моргала выколю... — Взмахнул клинком, со свистом разрезая полуденный воздух. Не парламентское выражение вызвало у грабителей весьма бурную реакцию. Они, не сговариваясь, побросали на дорогу военное имущество и ринулись обратно в кусты.

— Эй. Стой. Куда? — Андрей недоуменно обернулся к замершему в повозке ростовщику. — Чего это они? Король заметил, что глаза его спутника округлились, грозя покинуть орбиты, челюсть отвалилась, а сам он находится в крайне возбужденном состоянии. Да что ж такое? И тут Андрей бросил взгляд на руку, все еще сжимающую рукоять эспадрона. Смутило всадника, что на резной рукояти эфеса он увидел блестящие матовым блеском металла суставы.

Он осмотрел себя и со смехом обнаружил, что преобразился в непередаваемо сверкающего на солнце робота из первого Терминатора. "Могу представить, как выглядит титановый череп с горящими угольками глаз, в обрамлении бархата и украшенной пером шляпы". Вернуть изначальный облик оказалось несколько затруднительно. Мешал задорный смех. Но, наконец, справился.

Воспитанный в строгости банкир опасливо подвинулся от оборотня. И только сотворенное Андреем троекратное знамение кое-как успокоило опасение спутника.

— Это способности короля... — Пояснил Андреас, когда ситуация несколько успокоилась. Настоящего короля, а не тех самозванцев. Но я вовсе не желал пугать этих дорожных жуликов настолько сильно. Случайно вырвалось. — Извиняющимся тоном закончил король. С другой стороны мы сэкономили, минимум, три монеты. Заметьте, никого не тронув.

— Думаю, что для них лучше было бы получить удар вашей шпаги, чем испытать тот ужас, который они ощутили. — Парировал банковский клерк.

Но приключения еще не закончились. Едва путешественники собрались двинуться дальше, как из кустов, в которых до своего панического бегства сидели разбойники, послышался приглушенный стон.

Андрей спешился и, преодолев неглубокую канаву, принялся настороженно осматривать заросли. Пройдя с полсотни метров, заметил, что звуки приняли более стройный характер и звучат из-за дуба, вокруг которого была намотана приличных размеров веревка. Глянув за дерево, исследователь увидел привязанного к стволу человека. Рот его, заткнутый рваной тряпкой, извергал мычание, которое путники и приняли за стон. Одежда выдавала в нем священнослужителя. Длинная походная мантилья и покосившийся клобук. Впрочем, точного названия островерхой тиары Андрей даже не пытался вспомнить. Он осторожно отвязал узника. Спасенный, дико вращая глазами, сорвал кляп и разразился вполне естественными в его положении, но мало приличествующими духовному лицу выражениями. — Грязные выродки осла и гиены. — Таковы были наименее крепкие эпитеты, коими тот наградил неведомых злоумышленников.

— Что с вами случилось? — Поинтересовался Андрей.

— Мерзавцы требовали плату за проезд по этой паршивой дороге. А на мой отказ просто связали и принялись перетряхивать багаж. Свиньи. Меня, кардинала святого ордена креста, как простого... Тут священник поперхнулся и заинтересованно глянул на освободителя. — А кто ты, смелый воин?

— Я? Прохожий. Мимо ехал. Слышу, кричат. Дай думаю... — Невнятно отговорился монарх. И вновь перешел к расспросам. — А не скажете, Ваше Преосвященство, какая нужда занесла вас в этакую глушь.

Кардинал, отряхивая платье, пробурчал. — Вот, вот. Меня, направленного для совершения таинства помазания короля этой варварской страны, его подданные едва не угробили.

— Ага, так вы следуете на коронацию? — Поинтересовался Андреас. — Прекрасно.

— Чего тут хорошего?.. — Сердито отозвался священнослужитель. — У меня дикая мигрень, а тут это... — Скверный характер, помноженный на неприятности, превратил его в совершенно невыносимого собеседника.

— Впрочем, ежели вы согласитесь доставить меня до ближайшего городка, я готов благословить и ходатайствовать о ниспослании на вас благодати господней... Впрочем, ничем иным отблагодарить все равно не сумею. — Добавил Кардинал, обшаривая карманы. — Эти мерзавцы успели вытащить все деньги...

— Я с радостью готов предложить вам свои скромные услуги. Повозка, правда, неказистая, но все лучше... — Раскланялся король, в голове у которого возник интересный план. — Скажите, Ваше Преосвященство, а на которое число намечена коронация?

— На завтра сын мой. На завтра. Последний срок, как было заявлено в письме, подписанном главным распорядителем короля.

— Завтра, так завтра. Будьте спокойны, мы проводим вас не только до города, но и до самой столицы, благо, что тоже направляемся туда.

Благосклонно приняв приглашение избавителя, священнослужитель собрал разбросанный по окрестностям багаж и, любезно поддерживаемый спутником, вышел на дорогу.

Предупредив Шальке о необходимости сохранить личность короля в тайне, Андрей усадил священника в повозку и, сопровождаемый тяжелый вздохом утомленного дорогой и возрастом Боливара, уселся в седло.

Предоставив финансисту развлекать священника светской беседой, Андрей приотстал и, отпустив поводья, задумался о перспективах, которые может сулить нежданная встреча.

В голове изобретательного морпеха уже почти выстроился оригинальный и остроумный план, когда на проезжей части вновь развернулось активное действо.

— Все, достали. — Разозлился Андрей. — Впрочем, его негодование можно было понять. Вылетев из кустов, снаряд, запущенный невидимым метателем, едва не попал в голову правителя государства. Только везение, да случайная кочка, на которой споткнулся едва плетущийся конь, помогли избежать серьезной травмы. Поэтому, когда на дорогу бросилась дико ревущая ватага нового атамана, встретил их с обнаженным клинком. В два удара разметав набегающего главаря и его свору, врубился в толпу, нанося разящие удары. Миг, и от десятка боевиков в живых осталось всего трое убегающих прочь калек.

— Кто? — Рявкнул Андрей, склоняясь к главарю, который лежал на пыльном полотне дороги, судорожно пытаясь зажать страшную рану.

— С тобой король говорит. — Добавил в голосе жути монарх. — Отвечать. — Разбойник слабо усмехнулся и, сплевывая кровавую пену, ответил. — Тебе недолго осталось быть им. Шут. Мои государи отомстят... — Он дернулся и затих.

"Вона как? — Озадаченно поскреб затылок Ильин. — Выходит, эти охотились именно на меня? Тогда извините. "Кто с мечом к нам придет"... Короче, сам виноват".

Его спутники, с испугом глядя на внезапно вспыхнувшую схватку и стремительную расправу, хранили молчание.

— Вынужден раскрыть инкогнито. — Обратился Андрей к представителю церкви.

— Дело в том, что есть силы, которые стремятся воспрепятствовать вступлению законного правителя на престол. И заметьте, благословленного церковью правителя. Ваше Преосвященство сами могли убедиться в этом. Я не удивлюсь, если грабители, что напали на вас, святой отец, не те, за кого себя выдают. Иначе, зачем им было привязывать жертву и оставлять в лесу среди диких зверей. А теперь еще нападение.

— Это же измена. — Возмущенно всплеснул толстыми ладонями кардинал. — Святотатство и измена.

— Во-от. — Закивал Андрей. — И поэтому, прошу вас о некоторой услуге. Вы должны помочь совершиться божественной воле. — В полном согласии с учением НЛПшной практики убалтывал Андрей священника.

— Мы можем помешать преступникам, выслушайте меня, и я объясню вам как.

Понимание пришло к нему совсем недавно.— "Не было никаких графов. Вернее, самостоятельно существующих графов. Каждый из них выполнял свою роль, как, впрочем, и встретившиеся ему в первый день "спутники", искренне считавшие себя только наблюдателями, а фактически, волей небезызвестного кукловода, тоже участвовавшие в игре. Потому и исчез после гибели Алексы длинноухий "Альф". А вот в чьем облике выступает сам круглоголовый Платон? Это загадка потруднее. Но если все умозаключения верны, то, как истинный король, он и должен вернуть себе корону после того, как будет принесена очищающая ее жертва шута. На роль которой назначен именно он. Суть же представления в том, чтобы к известному сроку король-шут стал полностью легитимным правителем. И получил всю порцию, уж неизвестно каких, неприятностей. После чего настоящий правитель сможет пользоваться королевской властью, не опасаясь расплаты за свои промахи и нарушения.

Кто же он? Вернее, в чьем теле будет находиться его сущность? Впрочем, к чему гадать. Скоро все будет ясно и так.

Не зря ведь он приложил столько трудов, дабы вернуть Андрея на престол и в положенный срок".

В маленький, по столичным масштабам, уездный городок, бесхитростно названый в честь прилегающих земель Маркесбургом, въехали уже под вечер. Кривоватый замок местного суверена, временно пустующий, встретил настороженной тишиной. Даже когда утомленный путешествием король, плюнув на церемонии, принялся стучать в плотно закрытые ворота, на грохот никто не отозвался. И только проезжающий мимо торговец посоветовал проехать чуть дальше и попробовать отыскать кого-нибудь у вторых ворот.

— Бардак в графстве. — Махнул он рукой, уже продолжив движение. — Никто ничего не знает. Все чего-то ждут. Придворные пьянствуют, граф в темнице, разбойники вовсе распоясались. Хоть бы Аль-Гард пришел. Больше порядку бы...

Обыватель не закончил, сплюнул в дорожную пыль, и хлестнул едва ползущую лошадку по крупу. — Но, зараза, заслушалась...

Король сжал губы. — Это уже не оскорбление, это просто... Извините, Святой Отец, не могу охарактеризовать без грубого слова. Ну, ничего. Я им сейчас устрою, вакации... С этими словами Андреас принялся колотить в ворота с новой силой.

— Ну, чего стучишь? Какого беса нужно? Видишь, закрыто. — Прозвучал, наконец, ленивый голос. Раздавался он из закрытого витой решеткой окошка, расположенного на высоте второго этажа.

— Отворяй, иначе я всю стражу взамен фонарей велю по столбам развесить. — Звенящим от гнева голосом произнес король.

— А не пойти тебе... далее, добрый путник. — Издевательский хохоток сопроводил непечатное пожелание.

— Предупреждал? — Отозвался Андрей, — теперь не жалуйся.

Ворота, сорванные силой разъяренного воображения, нелепо зависли на петлях, придав еще секунду назад строгому виду замка некоторый диссонанс.

На грохот выскочили несколько помятых, в распахнутых камзолах стражников.

Андреас махнул рукой, возвращая себе королевское облачение. Душевное волнение помешало сосредоточиться, поэтому горностаевая мантия приобрела вид шанхайского барса. Но взбешенный король на такие мелочи внимания уже не обращал. Удар, нанесенный им первому из подданных, оказался столь силен, что тело нерадивого охранника отбросило на добрых пять метров.

— Старшего сюда. Живо. Короля на хрен посылать? Я вам устрою "оргпериод". Вы у меня службу надолго запомните. — Он взлетел на низенькие ступеньки караулки.

Из массивных дверей графских покоев высунулась физиономия.

— А это еще кто? — Поманил король нового персонажа.

Покачиваясь на слабых от перепоя ногах, дворянин неловко приблизился к суверену. Туго соображая, уставился в сияющий на короне рубин.

Икнул и, махнув на приведение рукой, попытался удалиться. Но не смог и рухнул, запутавшись в шпорах. Дернулся посреди усыпанной опавшей листвой дорожки и затих.

— Всякие чудеса видел, но такого? — Негромко прокомментировал ситуацию ростовщик, обращаясь к Кардиналу.

Тот укоризненно взглянул на спящего. — Не думаю, что пробуждение его будет приятным. Король в ярости и, судя по манерам, не намерен...

Андрей медленно перевел взгляд на разговорчивых спутников. Те, делая вид, что заинтересованно разглядывают особенности дворцовой архитектуры, отвернулись в сторону.

Порядок удалось навести только через полчаса. Вызванный к ответу командир стражников с ходу получил в ухо. — Построить всех на плацу. Срок десять минут. Опоздавших — лично... — Андрей даже не смог придумать, что сотворит, но... угроза подействовала.

Оглядев подобие караула, король приказал. — Всех собутыльников старого графа в оковы. Кто дернется, разрешаю в плен не брать. Выставить караул. Увижу пьяного или нерадивого — на плаху. Выполнять. Того, кто короля посмел хулить, высечь и в погреб. На десять суток.

Не прошло и часа, как приказ был исполнен. Вся верхушка правящего клана дружно протопала в камеры.

Указ, составленный королем, находящимся вовсе в недобром расположении духа, отличался резкой характеристикой творящегося бардака и суровыми мерами по его устранению.

На должность временного управляющего был назначен тот самый командир стражи, проявивший должное усердие при наведении порядка.

— Покровительство разбойникам прекратить. Раз в день проводить рейды по дорогам графства. Схваченных с оружием грабителей вешать без суда и следствия. Отвечаешь головой. — Завершил разгон король. — А сумеешь навести порядок, награжу, и чином, и деньгами. Все понял? — обратился к поймавшему удачу за хвост дворянину монарх.

Нельзя сказать, что Андрея вдохновила роль самодура. Однако вынужденно признавая, что сломать бардак безвластия только уговорами уже не удастся, смирился.

Уже покидая замок, вернул воротам прежний, нетронутый вид. Магическое воздействие прибавило и без того проникшимся уважением вассалам понимания, что времена безвластия кончились.

"Как же так? — Недоумевал Андрей. — Бардак — слабо сказано. Неужели все только из-за того, что все мало-мальски значимые персоны собрались в столице? Вряд ли. Страх наказания — лучшее лекарство от бардака. Должно быть и более глубинное объяснение царящей анархии. Не являюсь ли я сам этой причиной. Ведь все, что я видел, создано мною. Но мало создать, нужно и сохранить, вырастить, укрепить. Конечно, брошенное на произвол королевство закономерно пришло в упадок".

И только тут возникло понимание. — "А ведь все они. И мотающиеся в оголтелом азарте разбойники, и запивающиеся вельможи, и простой народ. Они не просто фигурки на шахматной доске. Они же чувствуют, и не только". Осознание ответственности навалилось, словно бетонная глыба. Потому и ехал остаток пути король мрачнее тучи. Только вздыхал, исподлобья поглядывая на следы запустения в благодатном крае.

Крепость, такая же, какую он увидел в первый день, открылась взгляду в лучах заходящего солнца. Багровый закат осветил стены и зубцы башен.

Однако было и отличие. Вокруг крепостной стены было людно. Привлеченные скоплением состоятельных господ, к замку съезжались всевозможные торговцы, менялы, артисты и прочий сброд. Все стремились урвать кусочек пирога от праздника.

Однако появление у ворот короля верхом на едва живой лошади и в сопровождении одного из высших чинов церкви, сидящего в телеге ростовщика, вызвало немую сцену. Наряд и корона не оставляли места сомнению, однако, как гласит мудрая пословица, — "Короля играет свита". Народ останавливался, замирал, открыв рот, но падать ниц не спешил. И только вынесшая навстречу королю стража, которая быстро оттеснила чернь и взяла венценосца в кольцо, убедила простолюдинов в реальности происходящего.

Путь по знакомой дороге к дворцовой площади король преодолел уже под восторженные крики толпы. Весть о возвращении мгновенно разнеслась по всей столице. И люди, побросав все дела, ринулись взглянуть на свежеиспеченного правителя.

В ворота замка входил уже под звуки фанфар. Граф Людвиг, узнав о прибытии монарха, мгновенно сориентировался и организовал торжественную встречу.

"Что-то мне это напоминает? — Слегка смущенно помахивая рукой бросающим в воздух предметы гардероба подданным, задумался король. Конь, более похожий на осла, ворота, финансист и представитель культа в спутниках. И чем-то меня эта ассоциация тревожит. В той истории, помнится, дело кончилось весьма трагично"...

Глава 11

— Рассказывайте. — Вопрос, заданный королем первому советнику на оригинальность не претендовал. Впрочем, первым успел подать столь же неоригинальную реплику именно Людвиг. — Ваше Величество, неужели? — Граф уставился на сияющий в короне рубин. — Но что случилось? Вы так внезапно исчезли.

Андрей, которому вовсе не хотелось играть в игру "Ты знаешь, что я знаю"... кротко поинтересовался. — Позволено будет королю не отвечать на вопросы подданных в безусловном порядке? — При этом граф слегка вздрогнул и внимательно взглянул на монарха. Во взгляде мелькнуло легкое беспокойство. Впрочем, томить правитель не стал и поведал, как проводил время, достаточно вольно подойдя к изложению деталей.

Советник, успокоенный отсутствием в голосе суверена явных признаков неприязни, приступил к изложению случившихся за время отсутствия монарха событий.

Волнение двора, вначале весьма бурное, успокоило сообщение о внезапном отъезде короля по служебной надобности. И заверение, что к совершению таинства помазания суверен, несомненно, вернется.

— Хотя, мы были весьма и весьма озадачены...— Не удержался граф от легкой укоризны.

"Каков шельмец. — С легким уважением глянул Андрей на исполняющего свою партию лицедея. — Но кто? Степан, хотя имя наверняка не настоящее, или сам Платон?

"А впрочем, какой смысл гадать. — Решил Ильин. — Всего через пару часов узнаем доподлинно". Он обернулся, высматривая, не затаился ли где-то в глубине покоев кто-либо из его надзирателей. И с удовлетворением отметил отсутствие оных. Впрочем, это вовсе не значило их фактическое отсутствие. Судя по тому, что он уже успел узнать, способности этих режиссеров-постановщиков куда как велики.

Занятый подготовкой к церемонии, Андреас даже не стал выяснять, что за Указ гуляет по просторам государства, подписанный якобы им. Что проку, вполне возможно, граф и сам не при делах, а ежели в курсе, то и подавно не скажет.

"Пес с ним. Главное прожить сегодняшний день.— Заключил Андрей.— Если кардинал не засбоит, и все пойдет как нужно, то это уже не будет иметь никакого значения. Так же, как и в противном случае".

— Послушайте, граф, а что сделано за время моего отсутствия для обеспечения безопасности короля? Я про этих ренегатствующих личностей, изменниках: Леконте, Маркусе, и прочих...

Придворный озадаченно поклонился. — Могу ли я принимать какое-либо решение без Вашей воли? Они содержатся в подземелье под надежной охраной. Но справедливости ради, отмечу, никаких попыток освободить их не предпринималось.

"А какой смысл им суетиться? — Усмехнулся Андрей, внимательно кивая разливающемуся соловьем придворному. — Вы же считаете, что часы шутовского правления сочтены".

— Меня интересует, как вообще может что-то делаться здесь при таком плачевном состоянии финансов. Мне это напоминает пир во время чумы.

Людвиг тяжело вздохнул. — Увы, государь, все уповают на гений Вашего Высочества. Надеются и с волнением ждут перемен...

Лицемерие подданного слегка покоробило слух, но Андрей, хотя и загнул палец, решил не обострять. Однако и вовсе изображать болванчика ему не хотелось.

"А не проверить ли вас на вшивость?" — Мелькнула озорная мысль. Он устало потянулся и произнес, задумчиво глядя на витые решетки, обрамляющие островерхое, исполненное в готическом стиле, окно кабинета. — А вы знаете, я и впрямь сделал кое-что для исправления ситуации. Например, выяснил, куда делись все набранные под будущее правление займы покойного Алексы. И не только...

Граф изумленно уставился на короля.

— Только не вздумайте заявить, что вы понятия не имеете о ссудах ... — Повысил голос Монарх.

— Ну, видите ли... — В глазах советника мелькнула тень. — Конечно, разговоры ходили, но...

— Да бросьте, какие разговоры? — Андрей произнес это нехотя, даже лениво. На самом деле его обожгло понимание. — "Тот, кто стоит за всей операцией, такая же марионетка, и вполне может не знать, что сделал. Пока не пробьет миг истины, искать бесполезно".

— Главное коронация. — Он махнул рукой, меняя тему беседы. — Какова церемония помазания?

— Проповедь кардинала, возложение короны и вручение символов королевской власти. — Отозвался граф. — По окончании, объявление вступления короля на престол и бал. Простолюдинам объявляется о праздновании, и раздаются подарки. Вот кстати вопрос. — Прервался Людвиг. — Казна пуста...

— Все понятно. — Андрей хмыкнул. — Ладно, это уже мелочи. Я повстречал во время путешествий одного из банкиров короля Эдуарда. Ростовщик готов ссудить небольшую сумму. Итак. Я желаю, чтобы в церемонии принимали участие следующие лица. Ну, само собой, Вы, как мой ближайший помощник и сподвижник. — Граф поклонился, лицо его осталось бесстрастным.

— Далее. Я слышал, что у покойного Алексы есть дочь. — Андрей искоса глянул на хранящего внимательное молчание советника. — Она присутствует на коронации?

— Несомненно, Ваше Величество. Как и все члены двора...

— Хорошо, пусть сия молодая дама подаст мне один из символов королевской власти. Какой, решите сами. Это будет весьма символично. Наследница предателя признает королевскую власть и... Ну, понятно. И наконец, королевскую шпагу, освященную его Преосвященством, мне вручит... — Андрей замер, еще не зная, чье имя он произнесет в следующий момент. Впрочем, третий участник был ему нужен постольку-поскольку, чтобы у первых не возникло подозрений в том, что шут что-то заподозрил. Он пробежал в уме известные ему имена. "Гофмаршал? — Ну, это мелко. Солдафон не настолько знатен, может, казначей? Тоже нет. Старик может и уронить, конфуз". — Пусть будет граф Тор. — Наконец решился король. — Граф проявил наибольшую лояльность, не замешан в заговоре и вообще. Решено — Тор.

Губы Людвига дрогнули в подобии хорошо скрытой усмешки. Но настолько неявной, что не знай король о замыслах истинного короля, он и не сумел бы заметить мимику.

— Будет исполнено, Ваше Величество, — склонился граф. — От своего имени и от лица остальных участников церемонии приношу вам искреннюю благодарность.

Приготовления к церемонии заняли куда больше времени, чем ожидалось.

Чего стоило одно платье короля. Роскошные, вышитые золотыми нитями камзол и панталоны, невероятного блеска бриллиантовые украшения, ленты с непонятными орденами, шляпа, с таким громадным пером, что Андрей ощутил себя пресловутым павлином. В конце концов, мучения завершились. Парик, дико пахнущий пудрой и вызывающий нестерпимый зуд, венчал картину преображения. Корону, предназначенную для торжественного возложения, Андрей с должным почтением уложил на фиолетовую, расшитую золотом подушку.

Звук фанфар возвестил о начале церемонии. Речь кардинала, богато приправленная латынью и чтением молитв, Андрей слушал невнимательно.

Его взгляд то и дело натыкался на стоящую поодаль даму в роскошном платье, молодая графиня, впрочем, совершенно не походила на высокомерную дочку "Альфа". Простая девчонка, хотя и с фамильной наглинкой во взгляде.

Троекратное Аминь, завершило проповедь. Кардинал спустился с престола и возложил руки на корону. Тишина повисла над стоящими в отдалении наблюдателями. Возле короля остались лишь избранные для церемонии придворные.

Невозмутимо замерший Людвиг, слегка смущенная всеобщим вниманием, чуть порозовевшая от смущения графиня Хелена и сухощавый, элегантный, с лицом скандинавского типа, граф Тор. Для последнего королевская милость явилась большим сюрпризом. Впрочем, исполнял он ее с внутренним достоинством и сдержанностью.

Кардинал торжественно двинулся к претенденту.

Прозвучали заученные слова и вот, держа в ладонях главный символ королевской власти, предстатель церкви двинулся к монарху. Андрей впился глазами в корону. Перевел взгляд на стоящего справа графа Людвига, взглянул на Хелену. Сомнение вновь вспыхнуло в мозгу. "Ошибка может стоить слишком дорого. Кто?" Доводы рассудка убеждали. Это Людвиг. Все говорило о его роли в трагикомедии, и в то же время слишком уж все это явно... А вот хрупкая Хелен? Не будь того случайного разговора с ростовщиком, он и не помыслил бы заподозрить ее в двойной игре. Разве что эта короткая встреча с девчонкой из казино... Кто из них? Кардинал поднял голову, задавая немой вопрос. И тут, вопреки всей логике и внутреннему голосу, Андрей чуть заметно кивнул влево. Кардинал прикрыл глаза и замедлил шаг. Он уже почти миновал стоящего с непроницаемым лицом Тора, в руках которого, на подушечке королевских цветов, покоилась украшенная самоцветами шпага.

Движение оказалось настолько неожиданным, что никто не успел даже охнуть. Проходя мимо придворного, слуга церкви внезапно повернулся и, пробормотав установленную формулу, водрузил корону на голову Тора.

Тишина, прерываемая треском свечей, взорвалась громким скрипом распахивающихся окон. В зал, срывая шляпы придворных и опрокидывая подсвечники, ворвался порыв невиданной силы ветра.

— Что ты натворил?! — Тор вскинул руки к короне и попытался сорвать ее, но невидимая сила уже закрутила его, поднимая в воздух. Изменились и другие участники церемонии. Словно смытые обильным дождем стекали личины. И проявлялись совершенно чужые лица. Вовсе не толстяка и его длинноухой спутницы. Судороги исказили незнакомые лица. И возникло голубоватое свечение вокруг увенчанных коронами голов. Вспышка озарила зал. Будто лопнула и взорвалась, случайно влетев в помещение, шаровая молния. Горящие фигуры скорчились и превратились в яркие факелы.

Мгновение и вместо поверженного властителя и его приближенных осталось только кучки золы.

А чуть поодаль, все так же сияющая драгоценным камнем, лежала корона.

Ветер стих так же внезапно, как и налетел. Перепуганные придворные уставились на сохраняющего спокойствие короля.

— Церемония продолжается. — Гаркнул Андрей, перекрывая легкий шум толпы.

Он неторопливо прошел по устеленному ковровой дорожкой залу, опустился на колени и поднял теплый обруч короны.

Сдерживая легкую тревогу, водрузил на голову и выпрямился: — Король умер, да здравствует король. — Слышанная где-то фраза пришлась кстати.

— Прошу, Ваше Преосвященство. — Кивнул он кардиналу, предлагая закончить церемонию.

Конец первой части.

Глава 1

Звякнула в глубине дворцовых переходов осторожная трель колокольчика, известившего о наступлении нового дня. Его королевское Величество Андреас открыл глаза, потянулся и с тяжелым вздохом приготовился к началу церемонии.

Дверь в покои открылась, и в широкий проем ступил первый придворный. В руках которого, на бархатной подушечке, словно драгоценная реликвия, стояла пара начищенных до зеркального блеска королевских сапог. Следом, с еще более важным видом, показался церемониймейстер, а позади, уже с немыслимой величественностью, двигался главный хранитель королевской спальни. В руках у него на специальной золоченой распорке висел камзол короля.

Подперев голову рукой, Андрей хмуро наблюдал за процессией. А в просторное помещение спальни входили все новые и новые персонажи. Вельможи, разодетые, словно на бал дамы, военные, увешанные орденами, словно елочными игрушками. Все они церемонно кланялись и занимали места возле стены, поодаль от стоящей на невысоком постаменте необъятно громадной кровати суверена. Причем, каждый занимал свое, словно обозначенное невидимым маркером, место.

Тихонько работая локтями, подданные старались занять наиболее удачное место, дабы обратить высочайшее внимание, впрочем, происходило разбирательство в полной, прямо-таки гробовой, тишине. Андрей обвел взглядом придворных и едва заметно кивнул. Этот жест ему добрый час ставил разъясняющий тонкости дворцового этикета камергер.

"Чисто дети", — вспомнил король доклад казначея. Герр Шальке скрупулезно уведомил, что право подавать королю исподнее и присутствовать на церемонии обошлось многим из дворян в приличную сумму.

— Причем, осмелюсь заметить, без какого-либо принуждения, — радостно потирая ладони, заверил финансист.

Уже в который раз ругая себя за слабоволие, Андрей принял из рук склонившегося слуги одежду. Единственной уступкой, вытребованной им у ревнителей этикета, было решение установить в углу невысокую ширму.

Сознавая, что сломать традицию разом будет слишком жестоко по отношению к придворным, он, тем не менее, чувствовал себя под взглядами сотен глаз шутом.

— Ваше Величество. Порядок ведь установлен не нами, войдите в положение... — убеждал его гофмейстер. — Каждый прием и возможность появиться перед высочайшим взором короля — это цель сотен Ваших подданных, составляющих двор.

— Короля играет свита. Так кажется? — хмыкнул Андрей вполголоса, слушая настырное бормотание слуги. — А кем придумано? И для чего? — он уже в который раз возвращался к мысли отменить идиотский спектакль. Но каждый раз останавливал реестр поступлений средств. Потому и не решался революционно отменить дикий, на его взгляд, обычай.

Неторопливо натягивая предметы гардероба, король вернулся в памяти к событиям месячной давности.

Коронация, завершенная внезапным фейерверком, вызвала в сердцах подданных истинное благоговение. Подобрав еще теплый обруч короны, самодержец водрузил его на голову и приступил к исполнению следующего пункта плана.

— Итак. Все вы стали свидетелями могущества королевской власти, — начал свою речь монарх.

Если говорить откровенно, никакого конспекта тронной речи не было и в помине. "Ну и что? Подумаешь? Главное, больше цинизма, людям это нравится", — вспомнилась вычитанная где-то фраза. — Итак. Судари и сударыни. Король умер. Да здравствует король. А посему, предлагаю торжества по случаю моего вступления на престол считать открытыми, — Андреас поправил символ власти и, не придумав ничего лучше, распорядился словами классика: — Маэстро, урежьте марш.

Ориентируясь скорее на интонацию, капельмейстер взмахнул штандартом, и трубачи дунули в инструменты, исполнив нечто, похожее на мазурку.

Впрочем, для многих из присутствующих на торжестве продолжение праздника оказалось весьма неприятно. Андрей не стал ходить вокруг да около, а просто и незатейливо оповестил задолжавших в казну вассалов, что готов принять подать в любое удобное для должников время. Для чего распорядился обеспечить им все мыслимые условия. А именно... теплую и сухую камеру и письменные принадлежности для написания инструкций по скорейшему сбору средств. Нестандартный ход себя оправдал. Деньги доставили на удивление быстро. Причем, даже без особых уговоров. Однако оставалась неясной судьба полученного графом Алексой займа. Спросить оказалось не с кого. Но, умудренный жизненным опытом оперативник рук не опустил.

— Если гора не идет к Магомету... — произнес он, задумчиво разглядывая карту.

Едва завершились торжества, как король распорядился собрать отряд гвардейцев и, лично возглавив небольшую армию, отправился в гости к наследникам почившего. Визит стал для подданных совершенным сюрпризом. Замок графа заняли с марша. Оперативно вытряхнув из покоев всех вассалов, Андреас выстроил их на просторной площади.

Речь, произнесенная им перед смущенными пленниками, была краткой, но емкой.

— У вас есть альтернатива, — блеснул король эрудицией. — Украсить собой каменные стены крепости или вспомнить все, касающееся средств, полученных графом от короля соседнего государства... Других вариантов, увы, нет, — эффект усилили сноровистые действия капрала. Он и еще несколько сообразительных гвардейцев умело спроворили два десятка удавок и закрепили свободные концы импровизированных лассо на зубчатых стенах. Этого оказалось довольно, чтобы освежить память вассалов. Кто-то из мелкопоместных дворянчиков вспомнил, как граф обронил непонятную фразу про купание в расположенном поблизости от замка пруду. Другой с живописными деталями поведал, как стал свидетелем непонятной суеты в вечернее время на берегу того же водоема. А остальное Андрей домыслил уже сам. Спустить воду труда не составило. К вечеру того же дня сундуки были доставлены в парадный зал графского замка.

— Герр Шальке, будьте любезны, сочтите и примите по описи, — распорядился король. Восхищенный действенностью методов дознания, Габс подбил баланс и доложил: — Практически вся сумма в наличии.

Андрей ласково улыбнулся реабилитированным подданным: — Все куда проще, чем кажется. Так что желаю вам процветания и успешной службы. Однако на всякий случай поставлю я у вас, друзья мои, наместника. Так сказать, полномочного представителя. Для порядка. Пусть присмотрит.

Выбранный для исполнения почетного и ответственного поручения дворянин с готовностью выступил вперед, состроил подобострастную рожу и склонился в поклоне, принимая возложенную на него перевязь с каким-то непонятным знаком. Размером с чайное блюдце орден символизировал королевскую власть в регионе.

"Тьфу, — сплюнул монарх. — Как же мне все это..."

Андрей дождался, когда подданные опустятся на колени, и произнес: — Повелеваю... — тут все заученные слова вылетели из головы.

— Да пошел ты... — негромко прошипел король. — Пока все эти выучишь, голова опухнет. Короче...

И тут его взгляд наткнулся на мелькнувшее позади выстроенных в ряд последователей и вассалов графа пятно. Навел резкость и с изумлением сообразил. То, что виделось смазанным силуэтом, оказалось серым плащом. Владелец его стоял в три четверти к возвышающемуся над толпой монарху и, судя по всему, намеревался выпустить стрелу. По крайней мере, ничего другого, при виде направленного в сторону короля арбалета, в голову Андрея не пришло. Он не стал ожидать, когда ситуация прояснится, а незатейливо рухнул на пыльные камни мостовой. Ткнулся носом в плохо прополотую траву, торчащую в стыках, и ужом скользнул под укрытие онемевших от зрелища придворных. Свист пролетевшей стрелы и звук удара о стену почти совпали. Сплющенный наконечник звякнул о брусчатку и покатился под ноги гвардейцам. А король, ломая все правила и порядки, вскочил с земли и громадными прыжками, расталкивая подданных, ринулся к злодею, одновременно выхватывая из ножен клинок.

Однако незнакомец не стал дожидаться продолжения и мгновенно исчез за углом. На месте, где только что стоял злоумышленник, остался только разряженный арбалет.

— Ах, ты... — ругнулся король. Стремясь погасить силу инерции, он выглянул за угол и дернулся назад, остерегаясь возможного нападения, мгновенно перекатился вперед и ринулся вдогонку. Впрочем, стрелок и не думал устраивать засаду. Он уже достиг дальнего конца улицы и вдевал носок сапога в стремя нетерпеливо переступающей копытами лошади.

— Врешь, не уйдешь, — просипел Андрей, но, понимая, что не успевает, перехватил тяжелый эспадрон за клинок. Короткий взмах, и брошенная крепкой рукой десантника шпага полетела вдогонку за разворачивающим коня всадником. Массивная рукоять смачно влепилась в покрытую шляпой голову. Кавалерист клюнул носом и плавно свалился с лошади.

Тяжело дышащий преследователь подбежал к преступнику. Плащ при падении спутался, и стали видны маленькие, даже неестественно маленькие, сапоги. Рыжая кожа ботфортов, покрытая светлой дорожной пылью, указывала, что злоумышленник проделал длинный путь по окрестным дорогам.

Андрей перевел дух и кончиком клинка откинул край плаща, скрывающий лицо потерявшего сознание лиходея.

"Ага? Здравствуйте", — прозвенел в голове у монарха ехидный голос.

Из-под косо сидящей шляпы виднелось знакомое лицо. Той самой девушки-крупье. — Елена, кажется? А она каким... боком... тут? — бессвязно пробормотал король. Как видно, его надеждам на избавление от всякого рода колдовских выходок не суждено было сбыться.

Андрей обернулся и поманил к себе подбежавшего капитана гвардии: — Сударь. Раз уж вы не сумели обеспечить безопасность короля, — мимоходом попенял он зарозовевшему офицеру, — то сумейте уберечь в целости важного свидетеля. Девчонка, сама по себе, никто. Нам важно узнать имя ее покровителя, — оповестил монарх. — Выставить стражу, привести в чувство и охранять, как зеницу ока. Ферштейн? Выполняйте.

Его распоряжение было вызвано вовсе не опасением, что заговорщица умудрится сбежать. Прежде, чем устраивать разбирательство, нужно разобраться в себе. Несмотря на то, что злодейка едва не лишила его жизни, король вовсе не чувствовал ненависти, скорее любопытство и даже некоторую ностальгию по тому миру, где она, как надеялся Андрей, помнила его совсем другим. Да и он, в свою очередь, никак не мог привыкнуть к мысли, что эта, наряженная в мужской камзол, соплюха всерьез пыталась его, говоря простым языком, шлепнуть. Поэтому, когда девушка пришла в себя и была заперта в приспособленную под каталажку карету, король уже выезжал из замка. "Пусть посидит, а там видно будет", — слабохарактерно рассудил монарх. Процессия, в арьергарде которой тянулись подводы с добытой казной и закрытая повозка с пленницей, неторопливо отправилась в обратный путь. Смутило Андрея одно малопонятное обстоятельство, которое могло, конечно, оказаться простым совпадением, но, с таким же успехом, быть связано с появлением нового действующего лица пьесы. Корона, прежде отзывавшаяся на все мысленные команды хозяина, внезапно, говоря современным языком, выключилась.

— Может, батарейки сели? — заглушая внутреннее беспокойство, попытался взглянуть на ситуацию с долей юмора руководитель концессии. Получилось с трудом. Так или иначе, сложностей им этот факт, несомненно, прибавил.

Переход растянулся на несколько дней. Если в графство Алексы возбужденный предстоящим разбирательством король домчал всего за два дня, то назад спешить не стал. Роскошная природа гвардарийского пейзажа наводила на романтические настроения. Андрей даже вызвал к себе королевских музыкантов. Однако, исполненные мелодии восторга не вызвали.

— Ну что вы, я не знаю... — расстроенно пробурчал монарх, отбирая похожую на гитару бандуру у крайнего музыканта. — Дай-ка я сам.

Он подстроил инструмент и с чувством, хотя и вполголоса, исполнил пару вещиц любимого поэта. Посреди спокойствия альпийских лугов хулиганский речитатив звучал весьма гармонично. — ...А на нейтральной полосе цветы... — Андрей закончил куплет, провел по струнам и отложил импровизированную гитару.

— И чего людям не живется?.. — прищурясь, глянул на багровое закатное солнце, опускающееся на укрытые снежными шапками горные хребты.

— Не жизнь, малина... — он потянулся и, склонив голову, осмотрел лагерь.

"Опять охрану не выставили. Что за... — перескочили мысли на практический лад. — А ну как?.." — Андрей оглянулся и свистнул стоящему поодаль гвардейцу: — Эй, любезный, капитана ко мне.

Старший охраны явился, застегивая на бегу камзол и вытирая лоснящиеся губы.

— Скажите, сударь, я вас предупреждал о необходимости выставлять дозорных на отдалении в триста шагов от лагеря? — задал король риторический вопрос. Капитан уставился на короля. — Так точно, монсеньор, — рявкнул служака.

— И где они? — вздохнул Андрей. — "Ну не Д'Артаньян... Что поделать".

Капитан обернулся: — Так вон же... — он протянул руку, указывая на место, где, по его мнению, должен был находиться караульный. Однако возле груды камней, взятых воякой за ориентир, никого не оказалось.

— Ах. Ты?.. — выдохнул офицер. И начал медленно падать на сидящего короля. Андрей, еще ничего не соображая, на рефлексах, кинулся в сторону. И тут до слуха донесся многоголосый рев, испускаемый сотнями глоток. Это подкравшиеся совсем близко воины, в блестящих под лучами закатного солнца кирасах и доспехах, ринулись на ничего не подозревающих солдат королевской роты. Мгновения, и разрозненные, не ожидавшие нападения гвардейцы оказались смяты толпой, вооруженной саблями и копьями.

Андрей, успев вырвать из ножен шпагу, сражался с наседающими солдатами в непонятных кафтанах.

Сопровождая каждый удар нелицеприятным высказыванием в адрес противника, он успел вывести из строя пятерых, пока его не оглоушил подкравшийся сзади всадник. Король выронил оружие и тихо прилег на смятую, истоптанную траву.

— Связать, — бросил верховой подчиненным и осмотрел поле битвы. Сопротивление уже было подавлено. Оставшиеся в живых гвардейцы столпились в центре лагеря, окруженные наставленными на них копьями. Там же, боязливо озираясь, выглядывал из-за спин пленных казначей.

Всадник подскакал к карете, и ловко сбил замок: — Выходите, Ваше Сиятельство, — чуть насмешливо произнес одетый в темно-вишневый камзол вельможа. Плащ его скрывал роскошный нагрудник, украшенный огромными рубинами. — Надеюсь, ваша честь не пострадала? — поинтересовался он у неловко выбравшейся пленницы. — Давайте сюда руки. — протянул собеседник, наклоняясь к всклокоченной фигурке в мужском платье. Он разрезал веревки и пробормотал: — Иначе Ваш батюшка вынужден будет увеличить сумму приданого минимум вдвое.

— И вообще, какая муха вас укусила, милая Элиза. Ну не дело — дочери короля Аль Гарда мотаться по дорогам чужого королевства, да еще с намерением устроить покушение на ее правителя. К чему? Хорошо еще, что ваш батюшка сумел выяснить, куда это вы так спешно исчезли, и направить меня с отрядом на помощь. Хорошо, что все так обернулось... А ну как?.. Правда, пришлось оглушить этого Андреаса, — скривив губы, произнес незнакомец. — Конфликт все равно должен был начаться. Не сейчас, так чуть позднее.

Девушка провела по запястьям, растирая затекшие кисти. — Кстати, вы еще не осматривали обоз? — словно между прочим поинтересовалась принцесса.

— Нет, а что? — отозвался ее избавитель.

— А то, милорд, что ваши хваленые рейтары сейчас занимаются грабежом. И каким образом вы думаете заставить их вернуть вам сокровища? — в ее голосе, впрочем, вовсе не слышалось горечи, скорее, издевка.

Вельможа крутанулся в седле и увидел весьма впечатляющую картину. Воины, забыв о пленных, сражались между собой, норовя ухватить как можно больше золотых монет из распахнутых сундуков. Вот уже мелькнула у кого-то в руке сабля, и первый конкурент свалился с раскроенным черепом.

— Стоять, — громовым голосом заорал князь, направляя коня к мародерам.

С таким же успехом он мог бы стрелять из пушки. Никто даже не повернул головы к командиру.

— Именем великого короля Аль Гарда. Приказываю, — и тут речь вельможи стала невнятной. Помешало закончить гневное выступление короткое копье, воткнувшееся в грудь дворянина.

Почуяв запах добычи, наемники мгновенно оценили ситуацию и расправились с помехой, стоящей на пути к золоту.

Принцесса охнула и ухватилась за дверцу кареты. Простота, с которой расстался с жизнью ее недавний собеседник, даже для неизбалованной психики средневековой дамы оказалась слишком стремительной.

Девчонка закрутила головой, пытаясь отыскать выход. Она отлично поняла: "Взбунтовавшиеся наемники — страшное явление, и то, что девица — дочь короля, их вовсе не остановит". Толпа, занятая дележом сокровищ, сгрудилась возле обоза.

И тут за спиной у принцессы раздался негромкий голос: — Тихо, не дергаясь, садимся на корточки и заползаем под карету.

Она попыталась обернуться, но, получив ощутимый шлепок по шишке, оставленной рукоятью шпаги, вынужденно подчинилась. Оказавшись с другой стороны кареты — обернулась и увидела короля. Андреас с любопытством разглядывал свою бывшую уже пленницу. "Увы. Похожа. И только", — он сердито сжал губы: — Ну, и чего стоим, чего ждем? Сматываться нужно.

Придя в сознание и обнаружив, что вся орда занята приватизацией королевских сокровищ, он тихонько выбрался с поля сражения и уже было собрался исчезнуть в ближайшем лесочке, когда стал невольным свидетелем расправы подчиненных над руководителем.

"Да, уж. Нравы тут..." — Андрей почесал место удара и пополз к карете.

— Сударыня. Предлагаю на время заключить перемирие. Иначе, когда эти господа окончат дележку трофея, нам предстоит несколько неприятных минут. Вам, впрочем, думаю, нет смысла разъяснять — каких. Поэтому, следуйте за мной, если конечно желаете...

Он не стал дожидаться ответа, а тихонько скользнул в заросли густого кустарника. Осторожно пробрался на опушку дубовой рощицы, выпрямился и уже спокойно произнес, оборачиваясь к спутнице: — Ну, вот, можно сказать, почти выбрались. Только вот незадача. До ближайшего населенного пункта, ежели мне не изменяет память, день пути, а ночи в этих местах холодные, да и звери... — он поправил перевязь. — Слава богу, я хоть успел подобрать шпагу.

— Насколько я сумел расслышать из вашей беседы. Имею честь общаться с наследницей моего неспокойного соседа короля Аль Гарда? Ну, а я, надеюсь, вы это тоже знаете, король сей прекрасной страны. Андреас, — он шутливо поклонился.

— А теперь, не соблаговолит ли прекрасная принцесса объясниться? — поменял он тон. И с угрожающим видом навис над миниатюрной спутницей. — Какого, простите, пса, вам, сударыня, пришло в голову устраивать это? Я вам чем-то неприятен? Или?.. Будьте добры, просветите...

Принцесса сжала губы, но, понимая, что ответить все равно придется, негромко произнесла: — Мой батюшка сказал, что вы, сударь, желаете захватить наше королевство... И разрушить его. А нас всех сделать своими рабами. А еще он рассказал, что вы узурпатор — казнили всех придворных, и вообще...

— Так вам за державу обидно? — изумился Андрей. — Послушайте, сударыня, ну допустим. Я — хам и мерзавец. Дело, в принципе, житейское, но зачем же самой-то? Как-то это не по-королевски... А?.. Вам, случайно, книжка в руки не попадалась? "Амазонка и"... как там еще?.. Нет? Странно. Ну да ладно. Итак. Что мы имеем. Король и принцесса. А еще сотня головорезов, которые за десять минут обогатились на пятьсот тысяч форинтов.

Принцесса охнула: — Сколько?

— Ну да, именно такую сумму похитил граф Алекса, а еще он подослал ко мне наемных убийц, рассчитывая захватить корону. За что и поплатился жизнью. Это к слову о деспотизме. А остальные его сподвижники, за исключением тех, кого прирезали в разбирательствах, живы и здоровы. Сидят в королевской тюрьме. Но, простите, я должен защитить трон. Не так ли? И вот, скажите мне, милая Элиза, вас так, кажется, зовут? Стоит пятьсот тысяч и корона одного графа? Молчите? Правильно. Потому как даже ваш сиятельный отец, я уверен, за сумму втрое меньшую, без колебаний прикажет вырезать целое княжество. Я не прав? — Андрей сердито дернул плечом. — Про демократию мне будут... — пробурчал он. — Ладно, сударыня, идемте, а то эти башибузуки скоро закончат и могут хватиться нас с вами. Спутники двинулись в глубину рощи, удаляясь от поляны, с которой раздавались хриплые выкрики и ругань делящих добычу наемников.

— Монсеньор, стойте, подождите, — послышался за спиной у короля слабый голос. Он обернулся. Цепляясь одеждой за острые сучья, к ним спешил герр Шальке. Толстяк потерял всю величественность и выглядел плачевно. — Ваше Величество, подождите... — с видом утопающего протянул к королю руки казначей.

Глава 2

— Догоняйте, сударь, — крикнул король.

— Ваше Величество, куда же вы? — задыхаясь, произнес казначей, едва сумев настигнуть спутников.

— Пока не знаю, — буркнул Андрей, пробираясь сквозь густые заросли. Наверное, стоит вернуться в вотчину бывшего графа...

— А деньги? — в недоумении округлил глаза Габс. — Вы оставите этим негодяям наши деньги?

— Что я могу поделать? Силы слишком неравны.

— Послушайте. Но ведь там пятьсот тысяч... Нет. Это невозможно, — финансист, едва не плача, обернулся в сторону, откуда доносились крики. — Они уже начали дележку. Когда я сумел ускользнуть с поляны, как минимум три десятка этих варваров уже валялись, сраженные более удачливыми конкурентами. Я думаю, да что там, зная человеческую породу, я уверен, это быстро не закончится. Сколько бы ни было золота, его всегда будет мало. И они не успокоятся, пока не перебьют друг друга...

— Ну, это вряд ли, — в сомнении отозвался король. — Хотя... — он замедлил шаг. — Все, не все, но... А что, дорогой Габс, пожалуй, вы правы, я думаю, шанс есть. Мизерный, конечно, однако есть.

Идущая следом за Андреем принцесса удивленно покрутила головой, переводя взгляд с одного на другого, пытаясь сообразить, о чем это ведут беседу чужестранцы.

— Послушайте, Шальке. Как вы считаете, если из всей сотни в живых останется человек десять, пятнадцать, сколько фунтов золота выйдет на каждого?

Казначей зашевелил губами, производя вычисления, но король остановил его бормотание: — Отвечу. Столько, что унести на себе не сможет ни один, самый здоровый из них. А потому, считаю, они сумеют договориться и не растаскивать казну по карманам. Скорее всего, мародеры соберут все трофеи, погрузят на телеги и попытаются добраться до ближайшего места, где эти деньги можно будет поделить, ну и, соответственно, без помех вывезти.

— А что из этого следует? — хитро глянул он на толстяка? — Правильно. Пока караван будет следовать к месту назначения, каждый из них постарается уменьшить количество конкурентов. И нам остается только запастись терпением и дождаться развязки истории. А для этого нужно просто отправиться следом за обозом, — подвел итог рассуждениям король.

— Уважаемая принцесса, мы вынуждены изменить наши планы... И остаться здесь. Вы же, несомненно, имеете полное право и возможность отправиться назад, к вашему батюшке. Несмотря на то, что вы пытались устроить из меня дуршлаг, я в некоторой степени рыцарь и не воюю с дамами. Так что, адье, — шутливо раскланялся Андрей с принцессой.

Элиза прикусила губу и наморщила лоб: — Сударь. Я ничуть не жалею о своих поступках, — наконец отозвалась сумасбродная девчонка. — Но ситуация такова, что отправляться в путешествие по чужой стране, без лошади, без единого форинта в кармане, для меня куда худший вариант... Так что, вынуждена просить разрешить мне остаться, — слова дались ей непросто.

— Умная девочка, — согласно кивнул головой Габс. И чуть слышно прошептал: — Навязалась на нашу голову...

— Оставьте, Шальке, что вы, право... А девочка молодец. Из двух зол выбрала меньшее. Чего уж тут?

— ...Ладно, сударыня... Я согласен. Только с одним условием. Вы дадите слово чести, что не станете пытаться устроить на меня покушение и, вообще, откажетесь от мысли как-то навредить. Согласны? — предупредил король.

Принцесса вспыхнула: — Воспитанные люди, Ваше Величество, не говорят о том, что само собой разумеется. Ежели я попросила Вашего покровительства, то, естественно...

— Я понял... — мягко оборвал отповедь Андрей. — Но меня извиняет тот факт, что король я начинающий и многих правил и условностей не знаю. Поэтому, будьте так добры, пообещайте.

— Клянусь не желать вам зла, — вздернув подбородок, произнесла девчонка.

Видно было, что ее мнение о короле соседской державы только укрепилось.

— Тогда хватит болтать, — обернулся Андрей. — Идем тихо, смотрим в оба. Ориентир три дуба. Следить будем с опушки.

Спутники торопливо зашагали обратно, в ту сторону, откуда еще недавно сбежали.

Зрелище, открывшееся наблюдателям, оказалось весьма предсказуемым, но не стало от этого менее жестоким. Схватка за богатый трофей почти завершилась. Как и предположил разведчик, большая часть воинства выбыла из игры. На поляне бродило всего пара десятков мужчин в разодранных мундирах. Они тщательно потрошили карманы своих недавних товарищей в намерении собрать все золотые до последнего форинта.

А возле уложенных на повозки мешков стоял здоровяк в мундире капрала. Видимо, только его силе и способности подчинить себе оставшихся в живых бандитов и был обязан Андреас, получив возможность наблюдать весь клад.

Прошло с полчаса, пока грабители не закончили обыск всех убитых. Наконец, процессия из четырех подвод тронулась. Груженые телеги неторопливо потащились по раскатанной колее проселочной дороги.

— Вперед, — скомандовал Андрей. — Идем группой, не шумим, не отстаем.

Впрочем, наблюдать за кавалькадой не составило особого труда. День плавно склонился к закату, и в сумраке вечернего леса никто из проезжающих по дороге при желании не смог бы различить ни единой фигуры.

Ситуация осложнилась только, когда вовсе стемнело. Раззадоренные обладанием невероятной добычи наемники вовсе не спешили встать на ночлег. На небе уже появились первые звезды, небосвод потемнел, а повозки все так же неспешно катились по извилистой дороге. Луна, освещая тракт, позволяла путникам более-менее ясно различать окрестность. Тогда как наблюдатели, следующие сквозь заросли по пятам захватчиков, уже совсем скоро перестали видеть что-либо вокруг себя. Глухие удары о торчащие из земли коряги и поваленные деревья перемежались с плохо сдерживаемыми чертыханиями мужской части волонтеров. Принцесса, которой, в силу воспитания, не пристало ругаться, только шипела и охала, когда натыкалась на особенно острый сучок. Как и следовало ожидать, ничего хорошего из движения вслепую не вышло. Перебираясь через один из многочисленных ручейков, сбегающих по склону холма, возвышающегося над дорогой, Элиза ойкнула и опустилась на землю, держась руками за поврежденную ногу.

— Что с вами? — просипел идущий следом казначей.

— Нога, — смущенно отозвалась девчонка. — Не могу наступить.

— Черт, — уже не сдерживая эмоций, прокомментировал Габс. Он, словно большой филин, закрутил головой, пытаясь не выпустить из поля зрения удаляющийся караван.

— Ваше Величество, — потянул за рукав короля подданный. — Если мы остановимся, то почти наверняка упустим их. Нужно что-то решать.

— И что вы предлагаете? — заинтересованно спросил Андреас, отметив, куда повернул отряд мародеров.

— Ну, вы понимаете, монсеньор. Это же пятьсот тысяч. Мы должны вернуть деньги. Проследим, пока они не встанут на ночлег, а после вернемся и заберем ее... По-моему, это единственный выход.

— Да, — Андрей согласно качнул головой и добавил: — Это если разбойники встанут неподалеку, а если они пройдут еще час, или два? Как мы потом отыщем, где оставили нашу спутницу.

— Ва-а-ше Величество, — почти взвыл финансист. — Это... Поймите. Пятьсот тысяч...

— Короче, все ясно, — Андрей тяжело вздохнул. — Видно, придется опять все делать самому.

Он подошел к настороженно и одновременно растерянно молчащей спутнице:

— Ваше Высочество, не сочтите за оскорбление, но придется вам остаток пути проделать у меня на плечах, — он не стал дожидаться ответа, а подхватил принцессу и усадил на плечи. — Держитесь, сударыня.

Габс скривился, но, торопясь поскорее догнать скрывшийся из глаз караван, не стал комментировать сумасбродство и негосударственный подход суверена.

Идти стало значительно труднее. Теперь, когда вес короля увеличился на добрых пятьдесят килограммов, Андрей продолжал путь только на морально-волевых качествах.

Пару раз ему пришлось останавливаться перевести дух. Пот уже заливал глаза, и ноги едва слушались хозяина, когда радостное шипение толстяка оповестило о том, что дезертиры встали на ночлег. Они выбрали для стоянки небольшую поляну, которая со всех сторон была, словно стеной, окружена густыми зарослями кустарника и деревьев.

Мародеры быстро разожгли костер и принялись готовить на огне дичь. Запах жаркого вызвал у затаившихся неподалеку преследователей дикий голод.

— Ну что же это... — расстроенно выдохнул Шальке, глотая слюну. А мы ведь сейчас вполне могли ужинать в таверне. И все из-за этой... — он не продолжил, но ясно было, что ничего хорошего продолжение для юной принцессы не сулило.

Андрей выудил из кармана яблоко и протянул сидящей в сторонке спутнице: — Не обращайте внимания, Ваше Высочество. Габс, в сущности, добрейшей души человек. Просто деньги он любит куда сильнее, чем все человечество в целом. И сейчас несколько расстроен их потерей...

Принцесса, пережевывая кусочек, пробормотала: — Я обязана поблагодарить вас, сударь. Несмотря на то, что вы наш противник, вы порядочный человек, и возможно даже...

Король хмыкнул: — Знаете, я искренне удивлен вашей настырностью, уважаемая принцесса. Ну, какого, простите за оборот, беса, вы взяли, что я ваш враг? Я предпринял какие-то шаги по захвату ваших владений? Или угрожал вам?

Элиза помолчала и, наконец, ответила:

— Мой батюшка сказал...

— Знаю, знаю... — вмешался Андрей. — Не корысти ради... А только волей пославшего меня... — как мне убедить вас, что я вовсе не ищу ссоры с Аль Гардом. У меня сейчас столько проблем, и война с кем-либо просто не входит в первоочередные планы.

— А в долгосрочные? — попыталась уколоть девчонка.

— Вот что, сударыня. Если вы не угомонитесь, я... ну, не знаю, короче. Ложитесь лучше спать, — махнул рукой король. Наивность наследницы престола его даже не рассердила.

"Похоже, "блондинка" — примета вневременная", — со вздохом подумал Андрей, возвращаясь к наблюдению за лагерем противника.

Прошло совсем немного времени, и в слабом свете догорающего костра можно было различить только фигуры дремлющих бандитов.

Однако главарь мужественно боролся со сном. Он сидел у огня, задумчиво подбрасывая в него маленькие ветки. Пламя на миг осветило звероватое лицо и поросшую густыми кучерявыми волосами голову предводителя.

Тем временем, усталость сморила и королевских соратников.

"Точно, все придется делать самому", — оглянулся на мирно сопящую принцессу Андрей. Габс, уложив под голову ладони, вторил ей басовитым похрапыванием.

"Помощнички", — укоризненно вздохнул монарх. И тут его внимание привлекло легкое движение на поляне. Он всмотрелся в мирную картину спящего лагеря и сообразил, что еще минуту назад сидевший неподвижно главарь, теперь осторожно поднялся со своего места и тихонько крадется к ближайшему из своих соратников. Вот он склонился над фигурой спящего, и в свете луны едва различимо блеснул зажатый в руке кинжал. Миг, и только слабая возня выдала совершенное им злодеяние.

"А чего ты хотел? Этого и следовало ожидать, — сумел здраво оценить происходящее король. — Целое, несомненно, лучше, чем часть. Опять же..."

Размышления о людской природе не мешали следить за развитием жуткой картины. Привыкнуть к бесчеловечности некоторых двуногих трудно, даже не имея на их счет никаких иллюзий. Поэтому хладнокровное истребление главарем своих подельников удовольствия наблюдателю, мягко говоря, не доставило. Пусть и сами жертвы, несомненно, проделали то же самое, будь у них чуть больше фантазии и сноровки, но все же...

Тем временем, вурдалак уже закончил свою кровавую работу. И, как ни в чем не бывало, уселся возле костра. Он подбросил в огонь сухую ветку и замер, видимо, обдумывая дальнейшие действия. И вдруг, словно приняв какое-то решение, поднялся и, снимая на ходу плащ, войлочный жилет и рубаху, вынул из повозки лопату.

"Умен, собака, — вынужденно признал Андрей. — Зарыть богатство в лесу — оптимальное решение. Всегда можно вернуться за добычей, ведь живых свидетелей уже не осталось.

Ну что ж, позволим ему как следует размяться. Такой объем работы потребует много сил".

Звук врезающегося в дерн орудия оповестил, что главарь всерьез намерен воплотить свою задумку в жизнь.

"А впрочем, столь целеустремленному характеру можно позавидовать", — Андрей успел даже задремать, слушая ритмичные удары отбрасываемой в сторону земли.

Уже забрезжил рассвет, когда землекоп прервался. Отдыхать не стал. Мокрое, блестящее от пота тело темным силуэтом проявилось в утреннем тумане. Мешки, переносимые им в схорон, были куда как нелегкой ношей.

"Однако, это как же нужно любить деньги? — удивился король, с интересом глядя на едва ползающего под тяжестью золота человека. — Пожалуй, этот тип может дать сто очков моему хваленому казначею".

Но вот, кряхтя и постанывая, труженик уложил последний мешок в яму и принялся ссыпать землю, укрывая клад от чужих глаз. Ловко подогнанные куски дерна вовсе скрыли место зарытого в лесу сокровища.

— Вуаля, — прошептал Андрей, вытягивая из ножен шпагу. — Ваш выход, сеньор.

Он медленно, словно охотник, скрадывающий дичь, пополз через заросли.

Капрал натянул рубаху и, покачиваясь, словно пьяный, принялся стаскивать убитых к повозке.

"Логика проста. Отвезти тела подальше от клада. Все верно", — Андрей, выжидая, когда противник отвернется за следующей страшной ношей, протиснулся на поляну. И в тот момент, когда злодей скинул последнее тело в повозку, кинулся на врага. Удар, нанесенный им, должен был пронзить главаря бандитов насквозь. Однако только поцарапал его руку. С поистине звериной ловкостью тот увернулся от разящего клинка и рванулся к лежащей поодаль шпаге.

"Ого. И такая резвость после ночи тяжелого труда", — с невольным уважением выдохнул король.

Впрочем, это не помешало ему повторить выпад.

Головорез, почти успев дотянуться до оружия, дернулся, получив удар в грудь тяжелым клинком.

Рука разжалась и бессильно выронила готовую к бою шпагу.

Андрей выдернул лезвие и, вытирая кровь убитого врага, обернулся в сторону, где, как он думал, мирно спали его спутники. Но с удивлением увидел, что из зарослей на него смотрит удивленное лицо принцессы.

— Увы, сударыня, это жизнь, — крикнул король, возвращая оружие в ножны.

— Он сам выбрал свою участь. Впрочем, сволочь, простите, был та еще.

Разбуженный Габс очумело уставился на груду тел, сваленных в повозку. Следует все же признать, поразило его вовсе не количество мертвых.

— Где? — он в волнении озирался, ища взглядом вожделенные мешки с золотом. — Где оно? Ваше Величество. Что случилось? — вопль казначея походил на глас вопиющего в пустыне, каким его рисует воображение ревностных католиков.

— Ничего страшного, — махнул рукой король.

— Это я убил шпиона Гадюкина, — непонятно пошутил он, забрасывая тело главаря к остальным.

— Подождите меня, я только отгоню телегу подальше и вернусь, — добавил он, уже трогая лошадей, которых бандиты даже не удосужились выпрячь из повозки.

Глава 3

Вернувшись, Андрей застал весьма занимательную картину.

Всклокоченный казначей с унылым видом слонялся по вытоптанной поляне. Временами искатель останавливался и, обращаясь к самому себе, вопрошал, куда могло деваться такое количество золота.

Принцесса же мирно сидела у костра и пыталась привести в порядок растрепанные волосы.

Увидев возникшего на дороге спутника, девица явно смутилась и, не придумав ничего лучше, нахлобучила на голову измятую шляпу.

— Ваше Величество, — обернулся к королю Габс, — я могу понять все. Даже массовое истребление этими бандитами друг друга. Но, побери меня нелегкая ... Не в состоянии осмыслить, куда они дели сокровища?..

Андрей опустился возле огня: — Да не терзайте вы себя, уважаемый. Перед своей кончиной капрал успел элементарно прикопать клад.

Казначей замер, озирая окрестность, а принцесса оторвалась от созерцания язычков пламени и понимающе кивнула. — Теперь все ясно, — коротко бросила она.

— Что ясно? — переспросил Андрей.

— Почему вам удалось так легко сразить опытного воина. Он едва стоял на ногах от усталости.

Король удивленно вскинул бровь. Слышать подобное от девчонки было странно.

— Ага, так вы считаете, не будь этот разбойник обессилен, я не сумел бы с ним справиться? — слегка обиженно поинтересовался он.

Принцесса едва заметно улыбнулась: — Естественно. Простите, сударь, но заниматься переноской тяжестей у вас выходит куда сноровистей, чем обращаться со шпагой.

— Можно подумать, вы, сударыня, что-то понимаете в этом? — оскорбился он.

— Да уж побольше некоторых, — парировала спорщица. — Не будь у меня травмы, я бы показала вам, как это делается.

Король не удержался от колкости и внешне безразлично ответил: — Если с клинком вы обращаетесь столь же ловко, как с арбалетом, то я спокоен...

Обиженно хрустнула ветка, которую девчонка крутила в ладонях.

— Хам и наглец, — вспыхнула собеседница. — Недаром все говорят, что ... — она скомкала обличительную речь и отвернулась.

Тем временем, отчаявшись разыскать место клада, финансист вернулся к спорщикам.

— Прошу простить, но не могли бы Ваше Величество разъяснить безмозглому холопу, как вы собираетесь поступить с кладом?

Андрей поднялся и ответил, разглядывая окрестные заросли: — Мое мнение, нет смысла ничего трогать. Пусть золото пока останется там, где лежит. Везти такое богатство по кишащей разным сбродом местности без соответствующей охраны — чистой воды самоубийство. Доедем в замок и вернемся уже с подмогой.

Габс, которому решение суверена вовсе не понравилось, спорить не стал, лишь тяжело вздохнул. Оставлять золото без присмотра казалось воспитанному в лучших традициях банкирских домов казначею святотатством.

— Простите, а я? — вопросительно глянула на короля Элиза.

— Что Вы? — почуял неладное Габс. — Вас доставим в замок, отлежитесь, а после, уже с соответствующей Вашему Высочеству свитой, отправитесь назад, в родное гнездо.

Принцесса сверкнула глазами на влезшего в беседу коронованных особ слугу.

— Дело в том, — произнесла она, обращаясь к Андрею, что отец наверняка уже считает меня вашей пленницей, либо еще того хуже. И, естественно, предпринял все для того, чтобы...

— Можете не продолжать, — понятливо отозвался король. — Вы ненавязчиво намекаете, что Аль Гардия уже объявила мне войну, и король либо занят подготовкой войска, либо уже выступил во главе оного, так?

Принцесса смущенно промолчала.

— Ну, вот скажите, почему мне так везет на спутников? — расстроенно хлопнул себя по бокам Андреас. — Вместо благодарности я имею от вас одни проблемы. И что теперь?

Элиза шевельнула ногой и поморщилась.

— Я вам искренне благодарна, — чуть слышно произнесла она. — И потому, готова заявить, что вы не причинили мне никакого вреда.

— Нет, вы слышали? — возмущенно фыркнул стоящий на почтительном расстоянии Габс. Он уже сообразил, что возвращение в замок и воссоединение с казной откладываются.

Король покосился на несдержанного финансиста: — Я готов выслушать ваши предложения...

Принцесса мило улыбнулась и кивнула на подводу: — Мы можем поехать к границе наших государств и попытаться опередить вторжение. Или хотя бы остановить.

Тяжело вздохнув, Андрей молча склонился к спутнице и поднял хрупкую фигурку на руки. Принцесса уже привычно ухватила его за шею. — Вот это у вас получается отлично, — не удержалась она от шпильки.

— Ничего, бог даст, ваша нога когда-нибудь выздоровеет, я обещаю предоставить вам самую лучшую возможность продемонстрировать умение в фехтовании, — пообещал он, усаживая ее в повозку. Не прошло и пяти минут, как телега с путниками выехала на тракт.

С помощью добровольного, но неуклюжего помощника, король выпряг остальных лошадей и оставил их пастись на лугу.

Дорога мелькала под копытами мерно трусящих лошадок. Габс, утомленный переживаниями по оставленным в лесу финансам, тихо дремал, прислонясь к низенькому бортику повозки.

Андрей, легонько похлопывая лошадей, негромко затянул песню. Про замерзающего в степи ямщика — как нельзя лучше соответствовала настроению.

— А кто это, ямщик? — поинтересовалась принцесса. — Это что-то вроде кучера?

— Ну да, — кивнул возница. Девчонка поправила торчащие из-под шляпы волосы: — А может, мы придумаем что-нибудь перекусить? — она оглянулась. — Ни птиц, ни зверей... Даже захудалой харчевни нет.

Андрей, сраженный логикой, промолчал.

Принцесса вздохнула: — А у нас в замке в это время уже обед...

Дорога вползла на длинный, пологий холм. Перед путешественниками раскинулась живописная равнина, поросшая небольшими деревцами, и с россыпью валунов, разбросанных в художественном беспорядке.

— Послушайте, сударыня, а далеко до границы? — поинтересовался король, любуясь видом.

— День пути, максимум, — отозвалась принцесса. В отличие от занятого красотами природы спутника, она с интересом смотрела в сторону, где далеко, на самом горизонте, виднелись укрытые снегом вершины. — Нам туда, — указала она направление.

Андрей потянул за поводья, поворачивая в указанную сторону. И в тот же момент увидел, как из-за небольшого пригорка показались блестящие на солнце шлемы всадников.

"Погоди-ка, — он всмотрелся вдаль. — Похоже, это не простые путники. Уж больно вольготно они себя ведут", — сообразил наблюдатель, вглядываясь в обличие встречных.

Конные, заметив одинокую повозку, прибавили хода и поскакали навстречу.

— Эй, вставай, — толкнул король спящего товарища. Габс вскинул голову и, туго соображая со сна, завертел ею по сторонам: — А? что?

— Опять, — простонал он, заметив приближающийся отряд.

— Судя по всему, какой-то местный правитель. Мелочь пузатая, но с гонором, — наконец озвучил Андреас свои наблюдения. Скачущий впереди, явно старший над остальными, махнул рукой и требовательно прокричал что-то, обращаясь к сидящим в повозке.

Однако ветер отнес слова в сторону.

— Судя по интонации, предлагает остановиться и предъявить добро к осмотру, — глубокомысленно заявил хорошо знакомый с повадками местечковых феодалов Габс. — Ваше Величество, считаю своим долгом предупредить Вас, — торопливо произнес он, с опаской наблюдая за приближающейся группой. — Местные дворяне признают границы королевской власти весьма вольно. И сообщение о вашем статусе может вызвать совершенно непредсказуемую реакцию. К тому же, приграничье, сами понимаете.

Король покосился на всадников: — Иными словами, вы, любезный Шальке, хотите сказать, что они могут наплевать на королевскую персону и, мало того, запросто взять в плен? — перевел он иносказательную речь на нормальный язык.

— Увы... — будь с вами хоть какие-то войска, тогда, конечно, подобного можно не опасаться... а так, возможно всякое...

Андрей хмыкнул: — Это мы еще посмотрим. Их только шестеро...

Принцесса, сумев погасить ехидную улыбку, присоединилась к словам казначея: — Не могу не согласиться со сказанным, — произнесла она с невинным видом. — Фортуна — дама капризная, и то, что вам удалось против измотанного трудами разбойника, сейчас может не удасться.

— Да? — Андрей уже завелся. — Я что, похож на персонаж картины "Дети, бегущие от грозы"? — он выдернул шпагу и положил ее на дно повозки. — Возможно, вы и правы, я не столь хорошо владею клинком, как некоторые местные бретеры, но и без этой зубочистки смогу дать отпор.

— Ваше Величество... — взвыл Габс. — Но ведь только Вы можете указать место, где зарыт клад. Прошу Вас, одумайтесь, помните о благе государства.

— Кому? — король свел брови, впервые за все время нахождения в новом мире позволив проявиться въевшимся в кровь за время армейской службы и работы в розыске привычкам. — Это еще чего? А? Я еще и поправить не успел, а он моему преемнику готовит подарок? Если ты еще раз вякнешь про мои обязанности, то можешь заказывать себе новый зубной протез. И вообще. После нас хоть потоп... — вспомнил Андрей слышанный где-то лозунг и, не обращая более внимания на оробевшего после столь суровой отповеди спутника, развернулся к всадникам, которые были уже совсем рядом.

— Эй, кто такие, почему не останавливаетесь, когда вам приказывает господин местных владений? — без подготовки заорал выряженный в потертый камзол и ветхий плащ дворянин. Его спутники, видимо, слуги, с сердитыми и вполне соответствующими моменту рожами, окружили повозку.

Андрей выдохнул и глянул на превосходящие силы противника. А то, что незваные гости никак не похожи на мирных путников, было видно сразу. По обнаженной шпаге предводителя и разномастному оружию, которое сжимали в руках его пособники.

— А не пошел бы ты... лесом... барин, — негромко отозвался король, растирая запястья.

— Что ты там каркаешь? — не разобрал дворянин.

— С тобой, скотина, не каркает, а разговаривает король Гвардарии, Андреас Первый. Слыхал про такого? — уже в полный голос отозвался Андрей, срывая с головы шляпу.

В горячке он и не сообразил, что вполне к месту процитировал героев любимого сериала...

Увидев знак королевской власти, нахальный князек опешил и даже слегка смутился. Однако победило природное безрассудство. Привыкнув распоряжаться в своем уголке леса, феодал, впрочем, слегка сомневающийся в личности незнакомца, не собирался отступать.

— А мне плевать, как ты себя называешь, — рявкнул он. — Пусть даже и королем. Ежели так, то и к лучшему. Аль Гард даст за твою голову большие деньги, — принял безрассудное решение сумасброд.

Короткий удар в ухо выпрямившимся на телеге венценосцем, простой и незатейливый, исполненный Андреем без каких-либо восточных ужимок, выбросил "безбашенного" дворянина из седла, исключив из игры.

А король воспользовался замешательством слуг и мгновенно сменил позицию, одновременно выхватывая из рук крайнего слуги длинный кол, к которому, наподобие пики, была привязана обычная коса.

Один удар о колено, и в руках у разозленного "морпеха" оказался вполне приличный шест.

Приемы штыкового боя, исполненные им, оказались для лишившихся своего руководства всадников явным сюрпризом. Поэтому, уже через пять секунд трое из них распластались неподалеку от господина, примерно в таком же состоянии. Обманное движение, уклон, и вот уже предпоследний из оставшихся в строю свалился на землю, громко подвывая от нестерпимой боли в разбитом плече.

— Ничего личного, сам виноват, — прокомментировал Андрей недолгий полет неудачливого кавалериста.

Он развернулся к своим спутникам: — Ну, как? Вы все еще считаете меня неспособным противостоять местной шушере?

Движение, впрочем, имело целью отнюдь не желание похвастать успехами. Опасаясь, чтобы последний из нападающих не удрал, Андрей умышленно подставил незащищенную голову под удар вооруженного громадной пикой ландскнехта. Но в последний момент, когда острие, казалось, уже коснулось затылка бесшабашного воина, король чуть сместился в сторону, позволив копью скользнуть вплотную к себе, толкнулся от края повозки и крутанул сальто, уже в воздухе группируясь и нанося ответный удар подъемом ноги в квадратную челюсть местечкового рыцаря. Грохот, с которым рухнул выряженный в доспех копейщик, мог соперничать с выстрелом пушки.

Боец дернулся и мирно затих у ног своего буцефала.

— Фу, что-то я подустал, — отряхнул король испачканные ладони. И оглядел неразумную шестерку.

— Начнем, пожалуй, с главного, — Андрей ухватил беспомощное тело мелкопоместного нахала за воротник и поднял на вытянутой руке. — Эй, вставай... сова, медведь пришел, — легонько встряхнул он висящего кулем предводителя дворянства. Глаза сомлевшего нахала приоткрылись и вновь сомкнулись. Видимо, приграничный самодур все же сумел оценить расклад сил и счел за благо изобразить глубокий обморок. — Я что, должен повторять? Ну, смотри, не хочешь, как желаешь, тогда придется тебе висеть на березе в таком состоянии, — припугнул король. Обморок тут же прекратился. Вися в позе нашкодившего кутенка, осознавший подданный жалобно заскулил. Вкратце его речь свелась к осознанию факта совершенной глупости и закончилась словами искреннего раскаяния и клятвенным обещанием никогда не повторять подобных ошибок.

— Осознал, говоришь? — голосом старшины уточнил Андрей, вгоняя ответчика в транс. — Ладно, — ему надоело изображать из себя вурдалака. — Ухо я тебе так и быть оставлю. Но... Упаси господь даже в мыслях изменить своему королю. Поклянись, что ли, — выслушав красочное и живописное обещание, выпустил ворот подранного кафтана и уже вовсе спокойно спросил: — А чего это вы по полю носитесь? Или других дел нет?

Смущенный дворянин шмыгнул носом и отвел глаза в сторону. Но под внимательным взглядом ожидающего ответ монарха быстро сломался: — Так морока у нас, государь. Харчей нету, крестьяне все поразбежались, вот и мотаемся, как, прости господи...

Андреас посерьезнел: — Ну-ка? А чего ж так? Или Алекса все вынул?

— Да какое там, Ваше Величество... Алекса нас и в расчет почти не берет. Пограничье... Тут своя беда... Аль Гард, проклятый, всю кровь выпил. Ему чего... Не свое, чужое. Алекса за нас вступаться не больно-то спешит... Вот этот аспид и пользуется...

Элиза все время, пока происходила расправа, сидевшая молча, понемногу пришла в себя, а при упоминании имени своего отца в уничижительном смысле не сдержалась: — Да как ты смеешь?.. Аль Гард справедлив. Он никогда не возьмет последнего...

Опасливо глядя на пудовый кулак Андреаса, покоящийся на спинке повозки, вассал согласно кивнул: — Госпоже, конечно, виднее, однако, титул, полученный мной от предков, не позволяет мне лгать. Баронет Малер, это я, позвольте представиться... Так вот, я считаю своим долгом ответственно заявить: Сволочь он, и ничего более...

— Ну, ты, это... — решил вмешаться в обличительный монолог Андреас. — Не говоря о том, что это принцесса, дочь того самого, столь нелюбимого тобой короля Аль Гардии, к тому же она дама... Так что, придержи уж язык...

— Простите великодушно, — ничуть, впрочем, не смутился баронет. И вообще, учитывая, что его чуть было не лишили жизни, и прочие сложности, он на удивление быстро освоился и, хотя и проявлял внешние признаки почтительности к монарху, тем не менее, держался совершенно спокойно. Слуги, пришедшие в себя, сочли за лучшее ретироваться и не испытывать судьбу.

— Однако пусть даже мне придется пять раз получить, монсеньор, вашим всемилостливейшим кулаком по кумполу, но я все равно повторю: Такого живодера, как король Аль Гард, еще поискать...

Принцесса сжала кулачки и выпрямилась, соскочив с повозки. Боль в ноге заставила ее вскрикнуть. Она потеряла равновесие и, несомненно, упала бы, не удержи ее Андреас.

— Ну, полно, полно, сударыня. В конце концов, он говорит от чистого сердца и вполне искренне. Давайте выслушаем...

Принцесса дернулась, пытаясь вырваться из невольных объятий: — Вы можете говорить все, что угодно. Никакие инсинуации не заставят меня поверить...

А вот тут не стерпел баронет: — Послушай, дочка. Я уже немолодой человек, относительно твоих юных лет. Ты, хоть и принцесса, но...

— Ваше Величество, позвольте пригласить вас в свой замок. Удобств, мягко говоря, никаких, но все же, какая-никакая крыша над головой. Заодно и посмотрите, что натворили слуги вашего любезного отца, — не упустил он возможности "уколоть" самолюбивую принцессу.

Глава 4

Всего через четверть часа пути взгляду путешественников открылась небольшая деревенька, спрятавшаяся в уютном распадке. А чуть дальше, на взгорке, виднелись стены замка, над которыми угадывались контуры дозорной башни. Однако все это было словно подернуто налетом всепроникающей нищеты и упадка.

Полусгнившая солома на ветхих крышах, изломанные заборы, единственная, поросшая бурьяном, улочка деревеньки смотрелись жалко. Не лучше выглядела и сама крепость. Огромный пролом в стене, как видно сделанный давным-давно, но с тех пор так и не восстановленный, вросший в землю подъемный мост с ржавыми цепями, прогнившие ворота, зияющие прорехами.

— Душераздирающее зрелище, — не удержался от комментария король, проезжая по когда-то вымощенной булыжником, а теперь почти полностью потерявшей свой первозданный вид дороге к замку, едва заметному в зарослях дикого винограда, затянувшего стены.

— Что же ты фатеру так запустил? — укоризненно покачал головой Андрей.

— А какой прок? — вопросом ответил едущий рядом всадник. — Сколько ни делай, а как налетят с той стороны, все порушат, а что не сломают, так пожгут. Вот и живем, словно на вулкане. Хотя, по совести сказать, и делать-то некому. Во всей деревне из ста дворов, хорошо, коли два десятка осталось. Да и то одни старики живут. Это кого в плен уже не берут. Кто помоложе — или сами сбегали, а кто не успел, в Аль Гардию увели...

Последний раз даже кузнеца в колодки взяли. Стыдно сказать, я уже сам подумываю по весне в поле идти. А что делать? Жрать-то... Простите, Ваше Величество... — смутился рассказчик. — Но ежели Алекса хоть что-то оставлял, то этот, — баронет искоса глянул на принцессу, — этот до последнего зернышка вымел. А то, уж не обессудьте, государь, за прямоту, соберу из дворни, кто покрепче, ватагу, да в лихие люди подамся.

Андрей покосился на сидящую рядом принцессу. Девчонка смотрела вперед, головой не крутила. Впрочем, разгорающийся румянец на щеках выдавал ее волнение куда лучше, чем слова.

"Похоже, она и впрямь считала своего папашу просвещенным государственным деятелем", — удивился король.

С другой стороны, если говорить откровенно, в действиях соседского правителя вовсе не просматривается ничего особенного, есть возможность воспользоваться разгильдяйством и попустительством соседа, нужно использовать. А вот кому, пожалуй, стоило краснеть, так это тому самому монарху, допустившему столь бедственное положение своих подданных.

Конечно, можно сослаться на малый срок и прочие объективности, однако, людям по барабану все эти тонкости. Они хотят нормально жить, а не входить в положение руководства.

Размышляя таким образом, Андрей все сильнее желал как можно быстрее выбраться из своей вынужденной одиссеи по городам и весям, вернуться в столицу и навести порядок во вверенном королевстве.

Ужин в продуваемом всеми ветрами замке оптимизма не добавил. Однако путники без церемоний утолили голод тем, что смог предложить смущенный хозяин.

Вести беседы в промозглом зале, под аккомпанемент завывания холодного ветра, удовольствия не доставило, поэтому принцесса и казначей с благодарностью приняли приглашение отправиться в наскоро приготовленные для них спальни, главным достоинством которых было относительное затишье от сквозняков и слабое тепло от разожженного камина.

Проводив гостей, баронет вернулся в зал, где задумчиво глядя на потрескавшиеся от времени и сырости портреты знатных предков, сидел король.

— Ваше Величество, еще раз прошу меня извинить, — попытался загладить вину подданный.

Андрей, занятый своими мыслями только отмахнулся. — Послушай,— перешел он к делу.

— Вы здесь всяко к соседям ближе и знаете их куда лучше. Скажи на милость, ежели надумает Аль Гард затеять большой поход, куда он может направиться в первую очередь?

Хозяин замка хитро прищурился, мотая на ус новую информацию. И ответил вовсе без заминки: — Коли поход будет серьезный, тут вариантов немного. А если быть точным, только один. Для войска, я имею в виду регулярную армию, а не летучие отряды, есть только один путь. Через ущелье. У нас его так и зовут Ущелье. Нигде, кроме этого довольно узкого перехода в сплошной гряде скал, обозы и мощная кавалерия не пройдут. Горные тропы хороши для пехоты и с небольшой натяжкой для ландскнехтов, а остальным один путь — через Ущелье.

— Вот оно как?.. — протянул Андрей с интересом. — Уже веселее. Вот что, будет у меня к тебе предложение — проехаться завтра утречком туда. Составишь компанию?

Баронет поклонился, признавая право суверена распоряжаться подданным.

В путь отправились рано утром. Промозглый туман, застилающий предгорье, проникал всюду, напитывая воздух противной сыростью. Однако, понимая необходимость торопиться, король не стал ждать, когда солнце разгонит слякотное марево.

Дорога постепенно начала уходить на подъем. Следуя совету сопровождающего их баронета, двое крестьян шли позади и держали наготове по крепкой жерди, готовые в любой момент засунуть палки в колеса и дать передохнуть лошадям. Наконец подъем окончился, и перед спутниками появились сами горы. Скалистое подножие, изрезанное ветрами и временем, уходило вверх, превращаясь местами в отвесные утесы.

— Ущелье чуть дальше, — сообщил проводник, зябко кутаясь в тонкий плащ.

Принцесса нерешительно глянула на Андрея:

— Думаю, вам не стоит идти так далеко. Тут уже рядом, и я вполне смогу управиться с лошадьми. Вдруг мы встретимся с передовыми отрядами, и тогда может случиться всякое.

— Видишь ли, — попросту склонился к уху спутницы король. — Ничего, что я так? — спросил, улыбаясь, он и продолжил, не дожидаясь ответа: — Вынужден огорчить. Как бы ни дорога ты была своему отцу, бросаться в авантюру без надлежащей подготовки он не станет. А для организации похода трех дней все-таки маловато. На выручку он только и мог, что послать нареченного, кстати, меня крайне удивило, что его гибель тебя совершенно не тронула, из чего могу сделать вывод, что брак ваш планировался по каким-то политическим мотивам, но это, как говорится, "э пропос", к слову, — Андрей помедлил. — Так вот, я думаю, что, сколько ты не пытайся отговорить отца от намерения выступить в поход, это не помешает ему начать войну. Нет, я не осуждаю. Его как раз можно понять. Было бы глупо упускать момент, когда государственность в Гвардарии еще так слаба. А мое желание сопроводить тебя до границы основывалось лишь на заботе о безопасности. Представь на миг, что наш любезный хозяин встретил тебя в поле одну? Он, хотя и баронет, однако, человек простой, а местами конкретный. И выкуп за тебя заломил бы весьма и весьма приличный. Так что, позволь уж доставить Ваше Высочество до границы.

Принцесса пожала плечами: — Приятно слышать, что Ваше королевское Величество не только галантный кавалер, но и здравомыслящий человек. А что касается моего влияния на отца? Кто знает... Не стану лукавить, он может быть жестким по отношению к противникам... Однако надеюсь, я смогу, или хотя бы попытаюсь, убедить его в вашей порядочности. И, во всяком случае, коли возникнет такая необходимость, всегда сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь своему спасителю... — она слегка смутилась. — Я и впрямь рада знакомству с вами...

Андрей улыбнулся: — Взаимно. И скажу больше, я сожалею, что не знал тебя раньше, до моего вступления на престол. Там... Слишком коротким было мое знакомство с... — он дернул головой, отгоняя непрошенное воспоминание. — Единственная просьба. Сообщите вашему отцу. У него был шанс попытаться захватить графство чуть раньше, пока я не встал во главе королевства. Теперь эти попытки будут обречены на провал. И дело не в военной силе. Я не зря ношу корону правителя. А если вы в курсе событий, произошедших во время коронации, то должны понимать, не все можно решить силой оружия. Магия короны сильнее всех аркебуз и мечей. Но мне бы не хотелось прибегать к ее помощи. И гуманизм здесь вовсе не причем. Открою тайну, — он вновь склонился к спутнице. — За каждое такое действие мне, как бы это понятнее сказать, придется нести ответ. Но... Ежели вопрос встанет ребром... Поверьте, я не настолько ценю свою жизнь... Увы... — он расстроенно улыбнулся. Улыбка не вышла. Лицо, скорее, исказила гримаса. — Боюсь, ваш отец не поверит. Что ж. Вы сами видели, какие бедствия несет война мирным людям. А мое право и обязанность защищать королевство всеми способами... И я выполню свое обещание, чего бы мне это ни стоило...

За беседой они не заметили, как добрались до места, где скалы, словно разрезанные исполинским мечом, расступаясь, открывали вход в длинное ущелье.

— Вот мы и добрались, — вздохнула принцесса. — Возможно, вы и правы... Но сейчас хочу сказать про другое. Слушайте. Вчера я впервые почувствовала себя счастливой... И... это трудно объяснить, искренне рада, что не сумела выстрелить... И в последний момент отвела руку. Вы можете не верить, но промахнуться с такого расстояния, в столь крупную мишень, если упражняешься с оружием в течение десяти лет, невозможно... Отец хотел воспитать наследника и не делал скидки на то, что родилась девочка, — принцесса убрала прядь волос от порозовевшей щеки. — Я вовсе не манерная дурочка, воспитанная в дворцовых покоях... Мне, и правда, хотелось лучше узнать, кто вы на самом деле... И могу сказать, что я, кажется, многое поняла... — она неожиданно, словно ненароком, приблизилась к Андрею и коснулась губами его щеки. — Удачи вам, государь, и спасибо за все. Думаю, мы еще встретимся. Я надеюсь... — она легко, почти не держась за высокий край, выпрыгнула из повозки и быстро, едва не бегом, направилась к проему. У самых скал повернулась и помахала рукой.

А еще через секунду раздался пронзительный свист. На звук сигнала из-за нагромождения скал появился всадник, ведущий на поводу лошадь.

Принцесса ловко запрыгнула в седло, вновь свистнула, пришпоривая коня, и растворилась в сумраке тумана.

— Да, уж... Вот тебе и блондинка... — оторопело прошептал озадаченный король, механически потирая место мимолетного поцелуя.

— Вы позволите? — приблизился к монарху баронет. — Вот это куда больше похоже на то, что я слышал о сумасбродной дочке Аль Гарда.

Правду сказать, когда вы вчера представили ее, я чуть было не решил, что вас водят за нос, и прелестная незнакомка, простите, самозванка.

Уж больно странно было узнать, что принцесса Элиза подвернула ногу... А теперь все понятно...

Король сердито покосился на знатока... — И не мог мне сказать... — попенял он.

— Ваше Величество... Простите великодушно, я еще не враг самому себе. Готов понести наказание, но разве не стоит ее поцелуй маленького розыгрыша?

— Ладно, проехали, — Андрей задрал голову и, удерживая готовую свалиться шляпу, стал всматриваться в уходящие в самое небо вершины.

— Как бы там ни было, а угроза нападения весьма реальна. Сдается мне, эта маленькая паршивка специально разыграла сцену, чтобы предупредить меня о... — в голосе морпеха прозвучала непривычная мягкость, а лицо расплылось в совершенно идиотской улыбке.

— Отставить, — рявкнул он так, что лошади, впряженные в повозку, вздрогнули. — Дело прежде всего.

Наказав спутникам ожидать его у входа, король прошел вперед...

Внимательное изучение склонов, скрывающихся в тумане, навело на размышления... Он еще раз осмотрел нерукотворный тоннель и вернулся обратно.

— Сударь, — с некоторой даже торжественностью обратился король к дворянину. — Готовы ли вы послужить своему королю и родине? Предупреждаю, задача перед нами стоит нелегкая. Но, со своей стороны, я обещаю, что в случае успеха вручу вам ключ от графства Алекса. Ну?

— Располагайте мной... — преклонил колени подданный.

— Решено. А пока. Небольшой задаток, — взмахнул шпагой король. — Встаньте, граф. А теперь слушайте.

— Эй, господин казначей, хватит спать, подойдите ко мне, — окликнул Андреас дремлющего на камне финансиста.

— Ответьте, есть ли у вас деньги?

Габс вильнул взглядом: — Ну, в какой-то степени, если говорить в целом...

— Короче, — нахмурился король. — Что вы юлите?..

— У меня случайно завалялась пара сотен форинтов, — вынужденно признался Шальке. — Но, вы же понимаете.

— Давайте все, — приказал Андреас, не слушая слабых отговорок прижимистого казначея. — Дело идет о жизни и смерти... А если мы сейчас ничего не предпримем, то все запрятанные сокровища нам уже не понадобятся... Ну?

Кряхтя и охая, Габс вынул мешочек с золотом.

— Господин граф, возьмите деньги и наймите как можно больше рабочих.

Кто не захочет, разрешаю применить силу, гоните ... Но чтобы к обеду здесь были все, способные шевелиться. И еще, купите, реквизируйте, добудьте как можно больше инструментов. Любых. Лопат, мотыг, костылей. Всего, что сумеет пригодиться для работы с камнем. И, наконец, метров сто прочной веревки... Понятно?

Малер замер, осознавая распоряжение, затем принял из дрожащей руки Габса золото и круто повернулся, направляясь к лошади.

— Монсеньор. Простите мое вмешательство, но сдается, мы только что лишились последних денег. Этот... господин, более похожий на неотесанного простолюдина, по моему крепкому подозрению, уже несется сломя голову прочь, радуясь, что сумел облапошить доверчивого короля...

— Шальке, оставьте ваш сарказм для более подходящего повода. Я, конечно, малоопытный король, однако, поверьте моему жизненному опыту, он вернется. И довольно об этом. Давайте лучше займемся делом...

Замысел короля, основанный на увиденном, оказался прост. От внимательного взгляда не ускользнуло, что один из утесов, нависших над узким проходом, изрезан многочисленными трещинами. Имело смысл попытаться устроить обвал и отрезать агрессора от потенциальной жертвы. Учитывая объем скальной породы, для того, чтобы освободить дорогу, даже при наличии большого количества рабочих рук понадобится куда больше времени, чем может себе позволить Аль Гард. Армию нужно чем-то кормить, а работать в ущелье сможет одновременно не более нескольких десятков человек. Если удастся воплотить план, то в запасе у Андреаса будет около месяца. Срок для организации обороны, конечно, недостаточный, однако у короля была еще одна задумка, которая могла повлиять на решимость атакующих куда сильнее необходимости разбирать завал.

Однако сейчас все зависело от способности одного человека организовать нужное количество рабочих.

"Ждать и догонять... Самые неприятные занятия", — вспомнил Андрей расхожую истину, усаживаясь на сырой от утреннего тумана камень.

Глава 5

Ожидание затянулось. Андрей, сохраняя непроницаемый вид, уже начал прикидывать возможные варианты, но, сколько ни старался, ничего в голову не приходило.

— Ваше Величество, — осторожно, стараясь не зацепить самолюбие опростоволосившегося монарха, произнес казначей. — Это ничего, я сам как-то, было дело, попадал в подобную ситуацию... Подписал договор займа под ничтожное обеспечение... Вы не поверите. Смеялся после от души...

Андрей с хрустом переломил ветку, которую крутил в руках: — Сударь. Прошу вас не каркать.

— Подождем еще немного, а после будем... — но тут его взгляд привлек клуб пыли, поднявшийся из-за пригорка. А следом возникла бегущая по направлению к ним толпа. Впрочем, толпа бежала вовсе не сама по себе. Подгоняемые несколькими всадниками простолюдины трусили, выстроенные в ровную колонну.

— Стой, раз-два, — скомандовал надзиратель, осаживая коня. — Ваше Величество. Собрал всех. Прошу извинить, пришлось потрудиться. Пока убедил, пока построил...

— Ладно... После расскажешь, — оборвал король. — Молодец... Но сейчас нужно спешить.

За время ожидания у него было время подумать о деталях. Поэтому расставить вооруженных лопатами помощников не составило труда. Всего через несколько минут работа закипела.

Одна группа крестьян, под присмотром инициативного графа, забравшись на откос, принялась выбирать камни и откалывать куски породы строго в указанном королем месте. Другая, собирая камни в корзины, оттаскивала породу подальше от места, предусмотренного под рукотворный обвал.

— И кто был прав? А ты говоришь... Ссуду, без обеспечения... — не удержался от язвительной реплики Андрей. — Вместо болтовни, вставай, вон, в цепочку... — понужнул он смущенного Габса.

Он осмотрел суетящиеся на склоне фигурки. И, оставив новоявленного графа руководить ходом горных работ, подозвал одного из уже знакомых ему слуг, который так неудачно подвернулся под руку в первую встречу. Смущенный вид опасающегося высочайшего гнева холопа, рука на перевязи и громадный синяк под глазом явственно указывали на хорошую форму бывшего морпеха.

Однако, получив исчерпывающие инструкции, слуга приободрился и трусцой двинулся вглубь ущелья. Дозорный получил указание выдвинуться как можно дальше на сторону Аль Гардии и следить за подходами к ущелью. Задача нехитрая, но весьма ответственная. Весь план монарха строился только на скрытности.

"Все это хорошо, но только полумеры, — понимал Андрей. — Остается самое важное и опасное". Он поднял смотанный в бухту моток веревки, доставленный посыльным, и замер, вглядываясь в уходящий высоко вверх откос. Забраться на вершину, да к тому же без какой-либо страховки, сложно даже для опытного альпиниста, что говорить про городского жителя. — Высоко, а надо, — вздохнул венценосный экстремал, обвязываясь свободным концом импровизированного каната.

— Ваше Величество, — заламывая руки, взвыл казначей. — Неужели вы собираетесь покорять эту вершину? Прошу, одумайтесь. Ведь, не дай бог, случись что... мы пропадем, — Габс, не рискуя вновь напоминать о тайне, хранителем которой является правитель, всем своим видом намекал на губительность идеи...

— Да не тряситесь вы так, сударь... — отозвался король. — Все будет хорошо... — он глянул наверх, и негромко добавил: — Или нет... Тем не менее, я обещаю вам, что постараюсь быть осторожным.

Легкомысленное обещание вылетело из головы в первую же минуту восхождения. Кажущийся вовсе не столь неприступным склон по мере подъема становился все более отвесным. И каждое движение замершего на высоте пятиэтажного дома скалолаза грозило падением. "Вот это я запопал, — с запоздалым раскаянием подумал самодеятельный альпинист. — Однако теперь обратной дороги нет. Спуститься будет еще труднее". Поэтому, стараясь не глядеть в зияющий внизу провал, медленно продолжил подъем. Перелом наступил через десять минут восхождения. Ослабевшие пальцы неловко скользнули по гладкой поверхности небольшого выступа и сорвались. Ухнуло сердце, проваливаясь в пятки, он, уже вовсе не понимая, что делает, вцепился в торчащий из трещины корень неведомо как выросшего тут растения... Хрустнуло, и легкомысленный искатель приключений повис над откосом, держась только на одной руке. Вытянуть почти сто килограммов веса способен не каждый гимнаст, а не то что отвыкший от упражнений обыватель. "Вот и кончился мой королевский срок, — осознал Андрей, тоскливо глядя на поросший мхом кусок скалы. — Погоди... — он лихорадочно попытался вспомнить. — Я рассуждаю, как если бы это было в обычном мире... Но ведь тут все иначе? А как же корона? Или все эти заклинания... Только для антуража? Терять-то нечего, — Андрей выдохнул и, отстраняясь от всех страхов и панических настроений, произнес врезавшееся в память заклинание. — Увы... Баловство все это... — разочарованно осознал он. — Ничего..." Но тут его тело словно потеряло свой вес, пальцы, уже почти разжатые, уцепились за куст с новой силой. Легкое движение второй руки, и словно по заказу возникшая расщелина в еще секунду до этого ровном монолите гранитной плиты. Дальнейший подъем вышел совсем несложным. Он, уже вовсе не страшась падения, взбирался так невероятно легко, словно двигался по горизонтальной поверхности. И вот уже показался освещенный лучами солнца гребень скалы. Выбрался на изрезанную ветрами вершину и выпрямился, стоя на самом краю бездонного провала. Едва слышный с высоты крик следящих за восхождением подданных донесся до слуха короля. Он помахал еле различимым фигуркам, толпящимся у подножья, и огляделся.

"Красота какая, — невольно восхитился Андрей. — Однако, дело прежде всего".

Взгляд упал на громадный камень, скорее, даже не камень, а обломок скалы весом не менее тонны, а то и более.

"Годится, — прикинул он возможную траекторию падения. — Если суметь вытащить пару камней, то достаточно будет лишь небольшого усилия, чтобы столкнуть эту глыбу вниз. И разрази меня гром, коли падение не вызовет более глобальных последствий. А учитывая, что рухнет этот монстр на подготовленное место, шансы на успех вырастают втрое... Но это все теория, а вот как оно выйдет? Большой вопрос".

Ломая ногти, принялся освобождать намеченный к изъятию валун. И уже через полчаса камень едва заметно шевельнулся. Еще немного усилий, и вот уже вся махина дрогнула.

Андрей выбрался на край и усиленно замахал руками, привлекая внимание работающих внизу. Дождавшись, когда его заметят, он что было сил закричал. Несколько минут испорченного телефона, и рабочие принялись собирать разбросанные инструменты и отходить подальше.

— Еще, еще, к самому краю, — разорялся король, срывая голос. Лучше уж перестраховаться, чем после угодить под обвал.

Впрочем, подстегиваемые чувством самосохранения крестьяне и сами не желали испытывать судьбу. Они без особых уговоров покинули провал, внизу остался лишь свежеиспеченный граф де Малер.

"Экий ты, братец, смешной сверху", — подумал король, вглядываясь в крошечную фигурку.

Наконец, до него дошло. Надрывая голос и размахивая руками, словно ветряная мельница, подданный стремится донести какую-то информацию.

А через мгновенье он и сам понял причину столь активного поведения. В разрыве поднимающихся из провала клочьев тумана, далеко, на самом пределе возможного обзора, мелькнуло нечто чужеродное величественной природе горного хребта. Это показалась растянувшаяся на многие километры армия агрессора. Как и следовало ожидать, никакие уговоры не могли помешать военной машине.

Лишь благодаря случаю и симпатии сумасбродной дочки правителя, Гвардария могла избежать ужасающих последствий агрессивной политики соседа.

"Впрочем, ничего еще не ясно, — урезонил себя король-скалолаз. — Столько переменных, что даже трудно предсказать, чем все это закончится".

Андрей выпрямился и ответно замахал руками, прогоняя помощника как можно дальше.

Дождался, когда фигурка скроется из виду, и перекрестился.

— Господи, помоги, — произнес он и, прикинув, куда может качнуться освобожденный валун, дернул подкопанный камень.

"И что? — задумчиво уставился новоявленный диверсант на неподвижный обломок скалы. — Гладко было на бумаге..."

Упираясь изо всех сил, попытался сдвинуть махину. Несколько мгновений неустойчивого равновесия, и вдруг камень легко, словно обретя силу тяжести, начал клониться к обрыву. И наконец, выворачивая обломки и мелкие булыжники, рухнул вниз. Первый удар о выступающий кусок скалы прозвучал совсем скоро. Попавшийся на пути выступ под весом падающего монолита хрустнул и полетел следом за первым.

— Ну вот, — удовлетворенно выдохнул Андрей, собираясь обессилено присесть на прогретый солнцем камень. Но тут его внимание привлекла небольшая расщелина. Она возникла в еще секунду до этого ровной скале и продолжала расти. "Ого?" — дальше думать уже не стал. Он, не разбирая дороги, кинулся прочь от опасного места. Перескакивая с камня на камень и рискуя свалиться с поросшего мхом гранита. Ему казалось, что скала рушится, складывается, словно карточный домик. "Не буди лихо... — обрывочная мысль мелькнула и пропала... — Какое блин, лихо". Нога поскользнулась и, нелепо размахивая руками, король полетел в зияющий между двух громадных валунов провал.

Тьма вертикального колодца поглотила весь мир. Только содрогания растревоженного неразумным человечком горного великана. Удар головой о неровный выступ, и сознание покинуло скользящего в бездну неудачника.

Открыл глаза, слушая, как в полной темноте катятся, постукивая о стены, небольшие камешки. Сколько времени прошло с момента падения, сказать бы не сумел. Ему показалось, что несколько мгновений, но как оно было на самом деле? Впрочем, судя по отсутствию сотрясений, обвал уже окончился.

"Из огня, да в полымя", — хорошая пословица, главное, верно характеризующая его положение. Хорошо еще, что провал, в который угодил беглец, при всей своей глубине шел не строго вертикально, а под небольшим углом. Поэтому отделался, судя по нестерпимому жжению ладоней и содранной коже на спине, только царапинами и ссадинами. Он пошевелил руками. "Ну да, вроде цел. Хотя, в горячке мог и не разобрать", — прислушался к организму. Кроме тягучей, ноющей боли в голове, никаких других повреждений. Андрей провел рукой, касаясь сырого камня: "Ага, одно радует. От жажды не помру. Только от голода", — невесело усмехнулся, осторожно поднимаясь с колен. На ощупь исследовал окружающее пространство. И не спеша двинулся в том направлении, где не обнаружил стены. Понемногу приходя в себя, различил, как с одной стороны от него колыхнулся едва ощутимый поток воздуха. Совсем слабый, и почувствовать его помогла содранная при падении кожа на скуле.

"Туда? — озадаченно покрутил головой в темноте исследователь. — А собственно, какая разница?" Он двинулся в выбранном направлении, ощупывая дорогу. Рука его вдруг ткнулась в нечто, отличное от грубой поверхности скалы. Пошевелил пальцами: "Фиг его разберешь. Вполне может оказаться, что это высохшие экскременты какого-нибудь местного обитателя, — повертел Андрей в горсти тяжелые неровные комочки. — Да не похоже. Словно свинец. Откуда тут свинец?" — он высыпал найденные предметы в карман и продолжил движение. Прошло, наверное, около часа, глаза, хоть и привыкли к темноте, но не различали вовсе ничего. "Ну и ладно, — запинаясь о неровный пол пещеры, согласился с неизбежностью путешественник. — Куда-никуда всяко выберусь". Черепашье перемещение привело к новому повороту. Направо, еще раз, непонятно для чего попытался запомнить он путь. Однако следующий изгиб туннеля принес некоторое разнообразие. Легкий ветерок, не едва ощутимое дуновение, а самый что ни на есть свежий поток воздуха. Воспрянув духом, Андрей ускорил движение. И вдруг рука не почувствовала камня. Вместо осклизлого гранита в ладонь попал кусок ветки с растущими на нем листьями. Раздвинув непредвиденную преграду, исследователь протиснулся сквозь заросли. И с удивлением сообразил, что выглядывает из небольшого отверстия в скале. А темнота вокруг вызвана совершенно естественными явлениями. Безлунная ночь погрузила все во тьму. А плотный туман, вполне естественный для предгорий, окутал все вокруг. Андрей выбрался из отверстия и, оставляя на острых колючках клочья и без того разодранной одежды, вышел на едва различимое полотно дороги. "Судя по всему, ежели мне не изменяет память, я в нескольких километрах от ущелья, — сообразил король. — Единственный вопрос. — С какой стороны завала?

Хотя, еще неизвестно, насколько он вышел удачным..."

Впрочем, радость от освобождения из каменного плена, отодвинула эти рассуждения на задний план. "Живы будем — не помрем", — резонно рассудил путник и, ускоряя шаг, направился по идущей под уклон дороге.

Узнать в растрепанном, с многочисленными ссадинами и кровоподтеками, бродяге короля не взялся бы даже опытный физиономист. Единственное, что могло выдать Его королевское Величество, был узкий обруч короны, но он скрывался под чудом сохранившейся на голове шляпой. Андрей поправил измятый фетр и, весело насвистывая, пошел дальше.

Идти под горку куда веселее, чем наоборот, поэтому, уже через десяток минут дорога выровнялась, склоны по обеим сторонам уступили место густым зарослям, и, в свете приближающегося восхода, показались невнятные очертания. И тут впереди по курсу перед насторожившимся путешественником возникло непонятное строение, расположенное у обочины.

Проведя рукой у бедра, король с сожалением вспомнил, что передал шпагу перед опасным восхождением верному Габсу: "Попробуем обойтись подручными средствами..." Он, еще не разобрав, с чем имеет дело, однако, наученный горьким опытом, предположил, что вероятность встретить тут людей, благорасположенных к одинокому страннику, куда меньше, чем возможность огрести неприятность.

Настороженно вглядываясь в очертания, Андрей с некоторым облегчением выяснил, что имеет дело с повозкой, возле которой мирно пасутся две стреноженные лошади, контуры которых и создавали столь фантасмагорическую картину. Осторожно приблизился к средству передвижения и с нескрываемой радостью увидел спящих на дне телеги подданных. Уже привыкший к неудобствам кочевого быта казначей умостился вдоль борта и лишь зябко поводил головой, пытаясь втянуть голову в плечи, в ответ на особенно сильные порывы осеннего ветра. А вот граф, еще недавно бывший баронетом, свернулся в калачик и норовил укрыться коротким мешком из-под инструмента...

— Рота, кончай ночевать... — голос Андрея подбросил спутников не хуже пушечного выстрела.

— Ваше Величество, — расплылся в радостной улыбке казначей. — Я всегда знал, что Вы сможете выбраться... Я верил... — от волнения Габс совершенно панибратски пихнул локтем соседа.

Впрочем, и граф не скрывал своего восторга.

— Мы сумели, — сообщил приземленный придворный добрую весть. — Завалило на совесть. Отрезало, как божиим гневом... Разобрать такое не под силу никакой армии. Это чудо. Потомки будут слагать о вашем подвиге легенды... — торжественно провозгласил он. — Да что там потомки... Я так и не сумел убедить крестьян в том, что... — тут он помялся. — В общем, они остались в твердом убеждении, что их спас не кто иной, как божий посланец, и вернулся в горние выси. Вы бы видели, как они упали на колени... Да я и сам, было дело, осенил себя крестным знамением, — признался дворянин.

— Послушайте, господин граф, государь едва стоит на ногах, а мы заняты болтовней... — опомнился Шальке. — Давайте запрягать лошадей, — он уже с явным профессионализмом ухватил упряжь.

— Ого, Габс, да вы, я гляжу, совершенно освоились с профессией возничего. Хотите, я назначу вас конюшим? — пошутил Андрей.

— Ваше Величество, никаких конюших... Достаточно будет, чтобы Вы, наконец, сумели вернуться в замок и... главное, не забыли ничего... — значительно произнес пекущийся о насущном казначей.

Устроившись на соломе, Андрей с искренним облегчением задремал. Его тело понемногу начало ощущать последствия падения. Наконец, он устал ворочаться на жестких досках мало приспособленного для перевозки короля транспорта. Поморщился от впившегося в бок острого края и полез в карман... Обнаружив причину неудобства, вытянул наружу. Разжал ладонь и, в лучах поднимающегося от горизонта светила, разглядел несколько камешков. Неказистые, словно потертые временем, они необычно тяжелили руку. Король покрутил находку в пальцах и уже было собрался выкинуть их на обочину, однако, привлек внимание блеск от содранного края одного из них. Желтоватая царапина явно отличалась от всего, что ему приходилось видеть.

— Послушайте, Габс, — обратился король к сидящему впереди слуге. — Как финансист и, вообще, опытный человек, могли бы вы подсказать, что это такое? — он протянул обернувшемуся на голос казначею камешек. Секунды молчаливого созерцания прервал хриплый вопрос приближенного:

— Ваше Величество, боюсь ошибиться, но это золотой самородок...

Заинтересованный беседой Малер оторвался от управления лошадьми. — Да, пожалуй, так оно и есть... — подтвердил он. — Вот уж не думал, что в наших горах можно найти подобное.

Андрей задумался, припоминая события прошедшей ночи. "А ведь его там?.." — он уложил камни обратно в карман: — Вот что... Господа...

Глава 6

Возвращение в столицу вышло не столь безоблачным, как ожидалось.

Расстроенные исчезновением короля и казначея придворные потеряно бродили по дворцовым коридорам, развлекались мелкими интригами и мучились в неведении. Осложнило ситуацию прибытие большого посольства. Обеспокоенные разнонаправленными слухами о событиях в королевстве кредиторы, мучимые вполне объяснимой тревогой за судьбу вложенных средств, направили в столицу представительные делегации.

Послы, встреченные с поистине гвардарийским радушием, накачивались халявным элем и слали руководству депеши с описанием творящихся в государстве безобразий.

Поэтому едва грязный и наряженный в мало подобающее королевскому сану одеяние, отысканное в небогатом гардеробе графа де Малера, Андреас Первый переступил порог замка, камергер вывалил перед ним кучу долговых расписок, предъявленных к оплате.

— Ваше Величество, — в голосе придворного администратора сквозила неизбывная тоска. — Мы на грани разорения. Король Эдуард уже в ультимативной форме требует возврата кредитов. Ему вторят остальные заемщики.

Андрей, не прекращая сбрасывать коробящуюся от грязи одежду, выглянул из-за ширмы:

— Вот что, любезный, сначала мыться, затем куафера, портного и ужин.

Все остальное завтра. Сообщите послам. Все претензии с утра.

Сраженный невозмутимостью короля гофмейстер покинул покои и недоуменно развел руками на безмолвный вопрос толпящихся у дверей придворных: — Его королевское Величество изволят отдыхать.

Едва дверь за вышедшим слугой затворилась, Андрей накинул халат и рухнул в кровать. Перед отъездом в столицу он вновь посетил Ущелье. Впрочем, если вид огромного завала его просто порадовал, то посещение пещеры, счастливому обнаружению которой он был обязан столь трагичным событиям, вызвало у впечатлительного Габса форменную истерику.

В свете факелов исследователям открылась просторная пещера, посреди которой, сваленное в громадную кучу, лежало самородное золото.

Судя по всему, куча возникла из-за того, что громадный деревянный короб, в котором оно когда-то находилось, просто сгнил от воздействия влаги и времени. Тогда как сами штольни, где этот металл добывали, располагались в уходящих вглубь штреках.

Граф озадаченно почесал затылок. — Выходит, легенды и вправду не врали, — наконец произнес он.

Краткий пересказ народного творчества прояснил природу обнаруженных сокровищ.

По изустным преданиям, в незапамятные времена, задолго до правления династии, предшествовавшей предкам Андреаса, здесь были богатейшие залежи этого столь ценимого во все времена металла. Однако, как гласила легенда, кто-то из прежних венценосных правителей так прогневил богов, что они закрыли людям доступ к залежам. И сколько бы ни искали те следы добычи, найти не могли.

— И надо же было?.. — не сумел удержать искреннее разочарование граф.

Андрей хмыкнул: — И долго бы сумели вы, сударь, удержать столь радостное известие в тайне? Кончилось бы ваше калифство непременным и молниеносным появлением войск небезызвестного соседа. Так что, считайте, повезло вдвойне. Поскольку я, как и обещал, держу слово. Права на разработку нового месторождения передаются в ваше пользование, с одним условием. Отправлять семьдесят процентов добытого в казну.

Да не хмурьтесь вы так. Тридцати процентов вам хватит не только для того, чтобы превратить этот уголок в райское место, но и позволят обеспечить и детей, и внуков.

— Впрочем, — король задумался. — Более того, я обязуюсь выступить монопольным покупателем этих ваших богатств. По честным ценам. Поверьте, это куда выгоднее, чем самому заниматься переработкой.

Граф подумал и, сообразив, какие дивиденды можно будет получить со столь малозатратной добычи, воскликнул: — Ваше Величество, я обещаю соблюдать условия договора. Но поймите и меня. Обеспечить одновременно и золотодобычу и охрану границ нашего государства в столь пикантной ситуации, когда желающих укусить от оказавшегося таким лакомым куска будет на порядок больше, чем сейчас.

Андреас усмехнулся: — Я понял. Еще пять процентов, и на вас ложится создание полномасштабного пограничного корпуса. Думаю, что и без этих дополнительных преференций, поскольку, сие будет в интересах местной власти в первую очередь, но пусть... Вы оказали услугу мне, и было бы черной неблагодарностью устраивать торг.

— Итак, решено, — подвел итог скользкой теме король. — То, что мы отыскали, делим в той же пропорции. Я не собираюсь грабить. Для организации производства, создания полноценной защиты от набегов и прочих нужд понадобятся средства. Кстати, и эту долю вашего золота я могу приобрести, но чуть позднее, — граф приободрился и уже по-хозяйски осмотрел запасы ценного металла.

— Я буду вечно благодарить тот день и час, когда провидению было суждено направить меня навстречу моему всемилостивейшему королю, — вновь воскликнул вассал и смущенно замолк, припомнив детали столь памятной встречи.

— Да полно, граф, — отмахнулся король. — Я просвещенный монарх и не придаю большого значения досадным мелочам. Однако, — Андрей поднял палец, — ежели вам вздумается начать шустрить с объемами добыч и реализацией... Имейте в виду, не посмотрю ни на заслуги, ни на происхождение — повешу в назидание прочим. Уточняю — за голову, — счел нужным расставить все точки король.

Подводы доставили золото в замок тем же вечером.

А уже утром следующего дня весть, что новый король отыскал богатейшие залежи драгоценного металла, с быстротой молнии распространилась по просторам графства. И к воротам замка с самого рассвета начали прибывать дворяне, воины и просто желающие послужить короне, графу де Малеру и лично Его Величеству Андреасу Первому.

— Думаю, что у вас не будет проблем с набором людей, — обвел взглядом король многоголовую толпу разномастных волонтеров. — Приступайте, не мешкая. Хорошие новости имеют обыкновение притягивать уйму всякого сброда. Организуйте добычу, а главное — охрану. И самое главное, подберите из кандидатов сотню-другую порядочных воинов, для моего сопровождения, — король, не намеренный более оставаться в забытом богом углу королевства, торопился вернуться в столицу.

Обеспечив охрану обозу из десятка подвод, разыскивать которые пришлось по всему графству, Андрей вытребовал у заинтригованного правителя еще пять телег, но уже пустых.

— Ваше Величество, я уже плачу за транспорт такую цену, словно лошади подкованы золотыми подковами, — взмолился граф, однако, искомые подводы добыл.

Войско, набранное из лучших, хотя и бесконечно нищих дворян, с пониманием отнеслось к ответственной задаче. Однако, чтобы не вводить в соблазн и не будить дурные инстинкты, король ненавязчиво предупредил о необходимости хранить верность короне, тонко намекнув, что оставшиеся в уделе родственники будут очень и очень огорчены... узнав, что их чада нарушили данную королю клятву верности. Ослепленные блестящими возможностями сыновья захудалых родов, которым в противном случае светило в лучшем случае стать мелкими вассалами уездного графа, получив должности королевских гвардейцев Первого полка и жалование, превосходящее все ожидания, с искренней радостью поклялись выполнить свой долг, несмотря ни на какие искусы и препятствия.

— Идеология хороша уже тем, что всегда можно прибавить к ней щедрую плату, — рассудил король и не стал экономить на содержании элитного подразделения. К тому же, доставка в целости через всю страну такого количество золота и выкопанных по пути золотых монет — дело сверхответственное и требовало определенных затрат.

Впрочем, все прошло как по маслу. И уже через несколько дней король прибыл в столицу. Торжественное прибытие вызвало небывалое ликование народа. А после того, как стала известна стойко хранимая преданными солдатами короля тайна о содержимом груженых под завязку повозок, ликование приняло поистине всенародный характер.

Не радовались только послы иностранных государств-кредиторов. Находясь в твердой уверенности об отсутствии средств у короля Гвардарии, они не удосужились прочитать условия хранимых у них договоров, в которых черным по белому было написано, что в случае безосновательного истребования суммы займа кредитором досрочно, штрафные санкции составят двадцать пять процентов от всего долга. Таким образом, изъяв от вывезенных из графства Алексы запасов положенную четверть, казначей, чьим старанием и была обнаружена столь вопиющая, но, увы, совершенно законная мера воздействия, вернул занятые деньги присланным для переговоров послам. А так как путешественники в далекую страну гор и лесов изначально не предусматривали транспортировку объемных денежных средств, ни телег, ни охраны послы в дорогу не взяли. Решить вопрос на месте оказалось на удивление трудно. Как на грех, именно в день возврата кредита, указом короля была введена совершенно драконовская пошлина на продажу транспортных средств представителям иноземных государств. А кроме того, — государственная монополия на оную торговлю.

Разошедшийся финансист попытался пробить еще квоту на вывоз драгоценных металлов, равно как и повысить таможенные тарифы впятеро, однако, был осажен самим королем: — Полно, господин Шальке, пусть им. Они и так уже оставили нам почти половину, если отобрать последнее, может начаться война.

Габс, лихорадочно подсчитывая прибыль, вытер перепачканный чернилами лоб:

— Ваше Величество, но ведь они приехали с целью воспользоваться нашей неспособностью рассчитаться и вынудить к подписанию кабальных договоров, а в конечном итоге выкрутить руки...

— Ша, — попросту оборвал разошедшегося советчика король. — Пока я тут главный, я и буду решать, что и насколько полезно для Моего королевства. Твоя работа — грамотно расходовать средства, приумножать и стоять на пути у возможных злодеев, пытающихся обобрать Наше Величество.

— Кстати, — вспомнил король. — Я распорядился изготовить эскиз монет. Готово?

Казначей, неумело изображая смертельную обиду, подал несколько листов с нарисованными на них проектами новой валюты королевства.

— Этот не годится, — с ходу отбраковал Андрей изображение выряженного на манер древнеримского императора коротышку с похожим на веник лавровым венком вокруг непропорционально большой головы. — Это что за Кукрыникс? — поинтересовался король. — Ох, чую, не любит он Наше Величество, собака... Это ж надо... — бросил взгляд на карикатурное изображение суверен. — Ну да ладно. Один раз не считова... Давай следующий.

Просмотр завершился отобранным для окончательной доработки рисунком.

Профиль борца с преступностью украшал реалистично выписанный обруч короны. А на реверсе, вальяжно развалясь, глядел на окружающий мир единственный друг, которого восхищенные подданные приняли за символ нового королевского дома.

— Как-то неловко — кота на монету. А впрочем, почему драконов разных можно, или там рыб, а кота нет? Пусть будет, — кивнул Андрей, утверждая проект. — А название, чтобы не путаться, останется прежним. Хотя мне, конечно, ближе червонец. Но придется смириться, форинт так форинт. Но отличие быть должно. Все-таки первая золотая монета королевства. Значит, напишем просто: Золотой форинт Гвардарии.

— Не менее семидесяти процентов золота. Остальное — медь.

Казначей озадаченно поднял глаза от листка бумаги, на котором делал пометки: — Монсеньор, так их же на украшения изведут.

— И бога ради. Мы еще наштампуем, а они опять к нам за валютой придут.

— С такими запасами, мы им устроим валютный коридор, — пригрозил Андрей неизвестно кому.

Габс с сомнением покачал головой и осторожно, чтобы не заметил правитель, исправил семьдесят на шестьдесят.

Окончив с финансами, Андрей вызвал к себе гофмаршала.

Военный звякнул орденами и, не замечая предложенного стула, промаршировал к сидящему у окна государю: — Ваше Величество. Прошу принять мое прошение об отставке.

— Обоснуйте, — Андреас озадаченно глянул на решительное лицо маршала.

— Армия деморализована, — короткими, рублеными фразами начал доклад офицер.

— Финансирования не было уже... — он помолчал, припоминая... И смущенно, сбиваясь с торжественно-отчужденного тона, закончил: — А черт его знает, сколько. Мундиры все прожили. Рекрутов графства не поставляют уже года два. Наемники в открытую занимаются грабежом. На любую попытку призвать к порядку, вешают командира на первой попавшейся осине... Кавалерия... Тут я просто молчу. Лошадей кормить нечем, опасаюсь, как бы драгуны не начали сами обедать лошадями... И так везде.

— Я вас понял... Первая проблема деньги, — остановил безрадостный доклад король. — Хорошо. Я дам столько, сколько нужно, и еще вдвое. Выпуск оружия будет налажен в течение полугода. А через месяц пойдут первые поставки из-за рубежа.

Андрей не зря обмолвился о поставках. Его прессинг послов дал весьма впечатляющие результаты. По итогам возврата оказалось, что некоторые, а именно, согласившиеся выполнить заказ Гвардарии на поставку оружия и доспехов, полномочные представители почти ничего не потеряли.

— Итак. Деньги и оружие есть, — вернулся к обсуждению король. — Так понимаю, дело за новобранцами.

Мое мнение. Наемники — не выход. Обязать представить рекрутов, мне кажется, уже излишне. Как мне докладывают, у ворот с утра до позднего вечера не протолкнуться от желающих вступить в армию. Значит, дело за вами. Мундиры закажем в графстве Маркуса. Там превосходные ткачи и портные.

Сложнее с командирами и дисциплиной. Впрочем, дисциплину мирного времени, не сомневаюсь, вы сможете обеспечить. Если потребуется, разрешаю создать для этого специальное подразделение.

А вот боевой устав — это моя проблема. Я попытаюсь набросать кое-какие мысли, — Андрей на ходу восстановил в памяти несколько крылатых фраз знаменитой "Науки побеждать": "А что, подработать для местных, вполне сойдет. Благо, что народ здесь в массе по своей серости не многим отличается от российских новобранцев".

— Теперь самое главное. Наемники. Это уже не проблема, это прямая угроза. И с этими подонками я разрешаю бороться любыми, подчеркиваю, любыми способами.

Если нужно привлечь гвардию, привлекайте. Потребуется хитрость — не возражаю. Но в недельный срок все наемники должны быть изгнаны из пределов Гвардарии.

Гофмаршал, которого новость резко отвратила от идеи вести речь об отставке, выпрямился и произнес: — Предлагаю разделить ландскнехтов по разным частям и тем самым лишить... А в дальнейшем, разбираться с каждым поодиночке.

Андрей согласно качнул головой: — Логично, однако, смутьяны должны быть выданы суду и показательно казнены. Иначе порядка не будет. Я сам был свидетелем их бесчинств на моей земле. Они должны быть наказаны принародно и справедливо. Все.

И самое главное. Гвардия. Те две сотни, которые пришли со мной из похода в графство Алексы, выводятся из состава вооруженных сил. Их обучение и управление я возлагаю на себя.

Поручив гофмаршалу составить смету расходов на первоочередные нужды, Андрей отпустил воспрянувшего духом генерала.

Вопросы, требовавшие разрешения, сыпались как из ведра. Король, слегка ошалев от их обилия, даже растерялся. Однако выручила всегдашняя смекалка. Едва очередной чиновник пытался вывалить на него ворох забот, король поднимал глаза и задавал простой и незатейливый вопрос: — Вы пришли ко мне за решением вопроса, относящегося к вашей компетенции, сударь. Справедливо будет, если и жалование ваше будет поступать в мой карман. А вот если вы подготовите решение этого вопроса, основываясь на вашем понимании и опыте, и впоследствии, при его реализации, готовы будете нести ответственность, тогда я готов. Либо принять, либо отказать вам в резолюции. Итак, если решение есть, предлагайте или ступайте, думайте. Отыщете, жду снова, нет, прошу подать в отставку. Извините, это будет справедливо. Я не могу содержать чиновника, не справляющегося с обязанностями.

Интересно, но подобный подход принес результат. Прослышав о нововведении, служащие загодя принялись составлять возможное решение. Временами выходило вовсе дико. Но и в таких случаях Андрей все равно умудрялся извлекать пользу. Ознакомившись с откровенной ересью и понимая, что это клиника, он, не мудрствуя лукаво, увольнял от службы как самого головотяпа, так и его заместителя. Зам, не сумевший подготовить начальство к аудиенции, или подлец, или вовсе ничего не стоит. И, как правило, соответствующая замена отыскивалась среди менее титулованных служащих.

Сложнее вышло с придворными. Громадное количество нищих и разорившихся дармоедов, с трудом сводящих концы с концами, однако, не желающих поступиться дарованными в прежние века титулами, тянули последние соки с запущенных владений. Понимая, что в разоренной и неуправляемой стране сидеть в имении бесперспективно, а порой и опасно для жизни, правдами и неправдами они стремились закрепиться при дворе нового короля. И хотя, как правило, надежды их оказывались пустышкой, уезжать в свои пределы дворяне не желали.

"С одной стороны, пользы от них... — рассуждал король. — С другой — вариантов не предвидится. И опираться придется именно на них. Нравится это или нет, но придется.

Единственный выход — направить энергию в мирное русло. Пойдем логическим путем. Итак. Главное в монархии — личная преданность. Пусть будет так. За все блага и подачки с королевского стола они отработают. У каждого из них есть связи, а порой и немалые, в правящих структурах сопредельных государств. Посольства, торговые представительства, просто путешественники. Задача будет одна. Укреплять мое имя в умах соседей. Собирать информацию, да и просто шпионить, в конце концов. А чего? С паршивой овцы, как говорится... Денег на это не жалко. Следующее. Наместники, — он почесал бровь.

— Государево око, без соответствующего присмотра, как правило, в самый кратчайший срок становится самым страшным наказанием любого вассала. Беспредел коррупции и просто беспредел. Ну уж нет. Мое преимущество в том, что никакого парламентского ограничения и оглядки на закон тут нет. Впрочем, главное, как заставить наместника сохранить верность суверену? Тут нужно думать, — король расстроенно сбросил гору свитков с доносами на творящиеся в графствах бесчинства на мозаичный паркет кабинета. — Может, имеет смысл выборочно перевешать на березах особо одиозных ревнителей традиций? — помолчал и раздумчиво добавил: — Впрочем, осина тоже подходящее дерево..."

Глава 7

Головные колонны войска Аль Гардии встретились наследнице престола через час.

Разведчики дозорного отряда, узнав в покрытой дорожной пылью фигурке принцессу, отсалютовали и, не мешкая, двинулись дальше.

"Отец, как всегда, точен", — с чувством непонятной досады подумала всадница. Жених, которого ей усиленно сватал король, успел сообщить, что Аль Гард уже выступил по направлению к чертову Ущелью.

Нужно ли говорить, что она не имела никакого права открыть эти планы королю сопредельного государства. Ей пришлось поломать голову, как, с одной стороны, избежать ощущения предательства, и в то же время попытаться отблагодарить Андреаса.

Хотя, каким образом этот смешной король всего с двумя спутниками может остановить прекрасно вооруженную и обученную армию, она даже не представляла.

Однако, когда впереди показались золотящиеся в лучах рассветного солнца штандарты, легкое раскаяние уступило место гордости за мощь своего королевства. Мало того, что этот опереточный король погубил свою страну, прозябающую в нищете и невежестве, так он еще пытается учить ее гуманизму, да еще и позволяет своим дворянам нагло клеветать на ее мудрого и справедливого отца.

Несмотря на радость от счастливого возвращения дочери, король не смог удержаться от укора: — Я извелся, мучаясь в неведении. Какая нужда была срываться в столь рискованное предприятие? — попенял король своенравной дочери. — И судя по всему, никакого результата твоя выходка не принесла. Кстати, а почему с тобой нет князя? Он что, не встретил тебя?

— История длинная, — отозвалась принцесса, ласково обнимая отца. — Если коротко, я промазала, а король Андреас отыскал казну Алексы, но это не все, — она передала поводья слуге. — Отец, прикажи устроить привал. Мне нужно многое рассказать тебе...

— Охотно, — согласился король, отдавая приказ. — Мы и так уже собирались сделать остановку. Часом раньше, часом позже. Разведчики в один голос докладывают, что впереди нет никаких войск, да и вообще ничего, способного остановить продвижение моей армии.

Устроившись в обогреваемой походной печкой карете, король с интересом выслушал рассказ дочери.

Его не столько расстроило известие о гибели столь перспективного кандидата на роль мужа принцессы, сколько обрадовал тот факт, что король Гвардарии находится в каком-то часе пути.

— Ты умница, — прокомментировал он эту новость. — Теперь варвару не уйти от меня, — король даже потер ладони в предвкушении грядущих событий. Его лицо, изрезанное глубокими морщинами, исказила недобрая улыбка. — Надо же, и казна, и самозванец. Все сразу... Нам даже нет смысла вытягивать у этого мужлана точное место клада. На столь ограниченном участке отыскать место, где зарыты сокровища, плевое дело, а этого...

— Отец, — прервала Элиза. — Я не совсем уверена, но... Простить человека, который хотел его убить, а после еще нести на себе? Неужели такое благородное поведение может соседствовать с дикостью, которую ты ему приписываешь?

Король нетерпеливо взмахнул широкой ладонью, словно отсекая саму возможность столь наивных рассуждений: — Он враг и не достоин никаких оправданий. А его поведение вполне могло иметь далеко идущие цели. К примеру, задурить голову такой простодушной дурочке, как ты, и попытаться повлиять на меня. Он отлично понимает, что стоит ему коснуться тебя пальцем, и в ответ будет истреблено все население графства... Видя непреклонность отца, Элиза не решилась продолжать спор. "Как ни трудно признать, а ведь он оказался прав, — припомнила она последние слова Гвардарийца. — Отец не изменит своих планов ни при каких условиях. А теперь, когда все может быть решено одним ударом, и подавно". Она вздохнула и отворила дверцу: — Я попытаюсь отдохнуть, — бросила она и выпрыгнула из кареты.

Да, единственно, он просил передать тебе странные слова. Что-то по поводу волшебных свойств его короны и нежелания прибегать к магии...

Аль Гард недобро усмехнулся: — Ну, это знакомая песня. Не имея сил противостоять, хватаются за соломинку и плетут разные небылицы. Будь его корона столь сильна, он не допустил бы того, что произошло. Ерунда. Уже через несколько часов мои воины вступят на землю этого паяца, а не позднее завтрашнего утра его хваленая корона будет лежать у моих ног среди остальных сокровищ.

Король выбрался из кареты и приказал ожидающему распоряжений ординарцу: — Командуй подъем, Стен. Мне не терпится взглянуть на этого наглеца, — король вставил ногу в стремя подведенного ему коня и уселся в седло.

Принцесса, чувствуя непонятную тревогу, глянула на удаляющуюся спину венценосного родителя: "Как я могла не замечать, ведь ему глубоко безразлична судьба дворян Гвардарии. Единственная цель похода — это завоевание новых земель и богатых трофеев". Впрочем, мысль мелькнула и исчезла. Не так-то просто изменить отношение к собственному отцу, тем более, когда все вокруг в один голос восхваляют его добродетели, да и голос рассудка отвергает саму возможность того, что великий и могучий правитель, несущий на своих плечах заботу о целом королевстве, может рассуждать, как простой смертный. Привычка к послушанию победила.

Войско вновь двинулось вперед. Но когда после нескольких часов похода авангард колонны начал входить в ущелье, внезапно послышался непонятный звук. Неразборчивый, словно эхо океанского прибоя, но с каждой секундой все более отчетливый и громкий, он нарастал и, наконец, превратился в грохот. А следом за ним ударила тугая волна сжатого воздуха и клубы пыли. Конные ряды смешались. Тревожно заржали перепуганные лошади. Всадники замерли, в изумлении пытаясь понять, что же случилось. Но грохот не стихал. Минуло не менее десяти минут, пока, наконец, клубы пыли не начали рассеиваться; ослабел и рев невидимого великана. Король, все это время стоящий за выстроившейся перед ним шеренгой телохранителей, укрывая лицо от мелких частиц песка, нетерпеливо махнул закованной в доспехи рукой, подзывая командира передовой сотни.

— Узнать, доложить, — рявкнул монарх, уже начиная осознавать неприятную догадку.

Недолгое ожидание подтвердило наихудшие подозрения. Ущелье оказалось почти полностью завалено громадными камнями. Вернее сказать, оно просто исчезло.

Единственная дорога к столь близкому триумфу оказалась отрезана. "Но какие силы могли совершить подобное? — в недоумении пытался понять властитель Аль Гардии. — Неужели это действие венца? Все эти слухи вовсе не сплетни досужих выдумщиков?"

— Ерунда, — отрицая саму возможность подобного, произнес он. — Просто он сумел обернуть ситуацию в свою пользу.

Король даже не подозревал, насколько велико его поражение в несостоявшемся походе. Знай гордый властитель, какое продолжение будет иметь его фиаско, он был бы куда более расстроен. А пока Аль Гард лихорадочно искал решение.

— Отправить разведчиков в горы. Искать новый проход и не возвращаться, пока не найдут, — приказал он командующему. — И отправьте с десяток летучих отрядов. Пусть они выяснят, что творится на той стороне. Пусть жгут и крушат все. Но у них не должно быть ни секунды спокойной жизни. Лучших отправь.

Король проводил взглядом воинов, скачущих вдоль скалистых отрогов. Ему и в голову не могло прийти, что уже через несколько дней отборные отряды его лазутчиков будут с треском разбиты неведомо откуда взявшейся здесь пограничной стражей. И только одна группа, потеряв почти половину своего состава, сумеет вернуться из дерзкого налета. Побросав и оружие и лошадей, измученные, деморализованные разведчики с горечью рассказывали о произошедших в приграничье переменах. Безвольные и почти не оказывающие сопротивления жители городов и деревень словно переродились, неведомо откуда появились знающие свое дело командиры, с невиданным ожесточением вступали в бой отряды ополченцев.

Причина стала понятна, когда удалось выяснить, что новый правитель графства оплачивал стойкость своих подданных с такой щедростью, что у слушающего рассказ воинов короля глаза полезли на лоб. Выходило, что... И уже через день после невероятных известий, в лагере стоящего у заваленного ущелья воинства началась эпидемия дезертирства. Бежали целыми полками. И вовсе не в тыл. Неведомыми тропами отряды уходили на супротивную территорию.

Король в гневе приказал нещадно карать изменников. Однако, когда следом за простыми солдатами потянулись дворяне, понял, что война проиграна. Сумей даже его разведчики отыскать проход, встретит его, уже порядком поредевшее, войско совсем иная Гвардария.

Аль Гард приказал отходить, и уже на следующее утро остатки еще недавно неуязвимой армии позорно, почти бежав, вернулись вглубь страны.

Стала ли причиной тому реформаторская деятельность короля, или его способность отыскать решение вопросов нестандартным способом, а может быть, сыграли свою роль финансовые вливания в экономику, осуществленные им. Так или иначе, популярность Андреаса росла с каждым днем. И чем больше оживлялись торговля и ремесла, тем громче раздавались на улицах городов здравицы в адрес нового правителя. Армия, в кратчайший срок получившая такие привилегии и условия, что любой из двадцати с лишним тысяч солдат готов был, не раздумывая, перегрызть горло любому, рискнувшему высказаться о Его Величестве нелестно, прекрасно вооруженная, в отличном обмундировании, с трезвыми и рассудительными офицерами, могла соперничать с любым врагом. Средств и сил к тому было, конечно, положено Андреем выше всех пределов.

И вот наступил миг, когда все, что предпринял для возрождения государственности новый король, потребовалось испытать на практике. Ситуация развивалась стремительно и началась, как водится, с пустяка. Парочка офицеров, к тому же высокородных, несмотря на строжайший запрет применять войска в личных спорах, не приняли этот указ во внимание при урегулировании имущественного права одного из них. Иными словами, получив известие о самовольном захвате соседским помещиком двух заливных лугов и мельницы, лейтенант кирасиров де Жуфре, поднял свою роту по тревоге и, после двух часов марша, вырезал два десятка крестьян, которые по приказу господина выгнали туда его стадо. Как на грех, сосед оказался офицером другого полка его королевского высочества и не придумал ничего лучше, как привлечь свое подразделение для выяснения отношений. И дело едва не окончилось крупными неприятностями, вплоть до полномасштабного сражения. Ситуация грозила перейти в разряд небольшой гражданской войны, поскольку у каждого из этих спорщиков имелось громадное количество родственников, готовых принять участие в распре. Когда королю донесли о происходящем в двух шагах от столицы безобразии, Андрей приказал гофмаршалу принять меры и пресечь самоуправство.

Маршал смущенно вильнул взглядом и принялся бормотать о дарованной кем-то из предшественников Андреаса этой привилегии предкам сиятельных шалопаев.

— И что теперь? — Андреас, едва сдерживая негодование, попытался справиться с собой. — Я должен снаряжать и обмундировывать армию для того, чтобы какая-то сволочь за мой счет решала свои проблемы?

Маршал развел руками, не смея подтвердить произнесенные монархом слова, однако, всем видом как бы примиряясь со сложившейся практикой.

"А вот хрен вы все угадали", — прошептал Андрей. Злость на охамевших дармоедов вырвалась наружу. Ему вдруг до удивления четко вспомнилась наглая вдовица, походя вытершая ноги о мелкого опера. Всплыли в мысленном взоре отъевшиеся рожи новоявленных дворян и нуворишей его века. Камарилья сумевших откусить лакомый кусок от раздираемой по частям великой державы, построенной на крови миллионов людей, одураченных своими правителями, и на полном серьезе считавшими, что красть плохо, а труд в скотских условиях нужен родине, для того, чтобы их дети жили при коммунизме. А в итоге, сумевшие заработать только на плохо струганный сосновый ящик и бортовой зилок, обитый красным ситцем.

Холодная ненависть пришла на смену вспышке ярости.

— Закон, говоришь? Порядки? — зловеще поинтересовался Король. — А где эти твари были, когда я?.. Ну, хорошо, — произнес он внешне спокойно, однако, от этого спокойствия камергеру стало не по себе.

— Начальника королевской канцелярии ко мне, — негромко произнес Андрей. — Время пошло.

Знай охамевшие молокососы привычки Его королевского Величества в ту пору, когда морпех в меру сил и понимания участвовал в "принуждении к миру", они бы пять раз подумали, прежде чем устраивать резню из-за такой безделицы, как полгектара бросовой земли. Однако, усмешливый и демократичный, временами даже излишне снисходительный, король опаски не внушал.

Канцлер влетел в покои короля. Он распахнул захваченный с собой фолиант, куда вносил диктуемые монархом приказы и распоряжения. Как опытный придворный, канцлер, несомненно, был в курсе произошедшего и, основываясь на собственном опыте, ничего хорошего от срочного вызова не ждал.

— Итак. Маршал Сарьяно, вы, временно, до особого распоряжения, отстраняетесь от руководства армией, — Андрей поднял руку, предостерегая готовый вырваться у маршала неосмотрительный возглас. — Поймите, сударь, это в ваших же интересах. Как только я наведу порядок, вся полнота власти вернется к вам.

— Записали? — задал монарх вопрос лихорадочно переносящему королевскую волю на пергамент чиновнику. — Отлично. Идем далее. Указ. Я, король Гвардарии... далее по тексту, титулы, чины, звания...

...Сим отменяю всяческие права и привилегии, данные моими предшественниками кому-либо. И обязую всех, имеющих оные, в недельный срок представить в канцелярию короля прошения о рассмотрении этих льгот на общих основаниях. Решение о возвращении привилегий будет принято индивидуально по каждому случаю.

Указ вступает в силу с момента его оглашения и обязателен для всех. В случае неисполнения, любой, допустивший сие, будет лишен дворянского звания и подвергнут суду Его королевского Величества.

Подпись, дата, печать. Обставить ссылками на историческую миссию, исключительность момента и прочее, — Андрей пристально взглянул на растерянно выводящего вязь канцлера, потерянность которого была вполне объяснима. Как и любой потомственный дворянин, тот имел целую кучу тянущихся с незапамятных времен льгот. Большая из которых была совершенно формальна, но некоторые, в основном касающиеся налоговых послаблений и преференций в делах, приносили неплохой доход. Указ грозил ударить по многим из старинных родов, и в меньшей степени был опасен для свежеиспеченных вельмож, заслуживших свои привилегии совсем недавно.

Андрей, впрочем, и сам понимал, что внезапным этот порыв выглядел только с виду. И дело было вовсе не в парочке сумасбродов, единственное достоинство которых — ветвистое, как оленьи рога, генеалогическое древо. Ситуация зрела с первых дней его правления. Дворяне, недовольные самостоятельной политикой и успехами непонятного короля, пакостили почти открыто. Не забыл Андрей и поведение верхушки общества в ночь перед коронацией. Когда вельможи, собравшиеся на празднества, с отстраненным и слегка пренебрежительным любопытством следили за его схваткой с готовящим переворот графским корпусом. А когда победивший король стал выстраивать около себя новое окружение, как правило, из неизвестных, хотя и деятельных молодых людей, камарилья, почуяв угрозу своему положению, забеспокоилась. И не раз уже доносили отправленные в провинции информаторы о темных слухах вокруг непонятного оживления дворян, внезапно ставших невероятно общительными, особенно с иностранными подданными.

"Да чего тут понимать, — невесело усмехался король. — Стоит промедлить, и я могу получить у себя за спиной тесную коалицию недовольных, жаждущих моего фиаско вельмож с не менее решительно настроенными соседями".

Андрей мог представить, какими последствиями может обернуться этот симбиоз.

Потому он был готов к решительным действиям, не хватало лишь повода.

Андреас принял из подрагивающих рук приближенного лист. Песок уже высушил чернила.

— Сударь. Я вовсе не собираюсь действовать без оглядки на личности. Если человек лоялен и сможет обосновать свои претензии на льготы, они, несомненно, будут ему возвращены, — успокоил он канцлера.

— Но... — поднятый палец заставил вельможу вновь тревожно застыть. — Если дворянин всеми силами желает мне зла и, мало того, предпринимает для этого известные шаги, и в то же время, на основании какого-то мифического эдикта, не платит в казну ни форинта... — Согласитесь, было бы верхом глупости терпеть такое положение.

Не собираясь более тратить время на обсуждение, король выдернул перо из пальцев придворного и вывел подпись.

— Печать, — приказал он канцлеру. Когда тот исполнил ритуал выдавливания на расплавленном сургуче, удовлетворенно кивнул: — Сделано. Канцлер свободен, казначея ко мне, а вы, — он глянул на гофмаршала, — распорядитесь о подготовке к походу двух, нет, скорее, даже трех полков пехоты. Приказ гвардейцам я отдам сам. И еще — вызовите начальника полиции. Пусть идет следом за канцлером, — Андрей подумал. — Отставить, — буркнул он по армейской привычке. — Запустить обоих. Нет смысла толочь воду в ступе дважды.

Нужно сказать, созданная им структура возникла хоть и не на пустом месте, однако, называвшаяся до этого городской стражей, была ранее настолько беззуба и слаба, что упоминание о ней вызывало у подданных только сочувственную улыбку. Разогнать стариков, получивших должности стражников в качестве социального вспомоществования, и набрать молодых, сильных и, хотя не всегда грамотных, но исполнительных и готовых к немедленным действиям горожан, оказалось не так трудно, учитывая, что жалование, положенное им, могло соперничать с окладом иных высокопоставленных чиновников.

— Пусть, — отмахнулся Андрей от воплей экономящего каждый золотой Габса. — Кто экономит на собственной армии и полиции кормит врага внешнего и внутреннего.

— Они, конечно, станут "брать", — убежденно сообщил король приближенному. — Но это начнется не сразу. И наша задача не дать коррупции укорениться. А это уже обязанность непосредственных начальников.

Полиция, с ходу получив неслабые полномочия и весьма профессиональные, основанные на личном опыте розыскника, советы, взялась за дело настолько эффективно, что за какие-то несколько месяцев стала весьма действенной силой. Поэтому вызванный к королю начальник ведомства, недавно получивший титул и весомую прибавку к доходу, в виде поместья и нескольких деревень, был готов действовать немедленно.

— Габс. Ознакомьтесь и срочно составьте список, — приказал король, протягивая казначею подписанный указ. — Подчеркиваю, всех, имеющих потомственные права на льготы. И передайте документ господину Фурье.

Глава полиции, терпеливо дождавшийся своей очереди, глянул на текст и вздохнул, предвидя, что спокойное время для него и его подопечных наступит нескоро.

— А вы, — Андрей перевел взгляд на новоиспеченного дворянина, — проследите за его строжайшим исполнением. Использовать всех. Осведомителей, постоянных агентов, ваших доносчиков, разработки, короче, все способы. И действовать без оглядки на титулы. Малейшее неповиновение, и я разрешаю применять силу. Без фанатизма, конечно, но и сопли по мундиру не размазывать. В белых перчатках тут не справиться. Если дать слабину, почувствовавшие опасность пауки начнут кусать, а яда у них хватит... Надеюсь, вы понимаете, это жизненно важно для всех нас. Победа или смерть, — он чуть смешался. Однако лозунг, произнесенный на фоне средневековых декораций, прозвучал совершенно естественно.

Шальке, уже не раз обсуждавший с королем возможные варианты развития ситуации, был готов к подобному повороту и вынул из затянутой тонкой кожей папки несколько листов. Неторопливо развернул их и протянул сидящему рядом соседу. — Совершенно случайно у меня оказались с собой... — чуть заметно улыбнулся хитроумный казначей.

— Ваше слово, товарищ маузер, — как всегда непонятно пошутил король. — Итак, мосты сожжены, вперед, — завершил он аудиенцию несколько высокопарным оборотом.

Глава 8

Закончив историческое совещание, Андрей медленно прошелся по кабинету. Нерешительность его была вполне объяснима. Наконец, подозвал к себе министра. Что произнес король замершему чиновнику, Габс разобрать не сумел. Глава ведомства ошеломленно замер, наконец, справился с собой и склонился в поклоне. Получив разрешение удалиться, поспешно, словно боясь, что король передумает, вышел.

Казначей дождался, когда тяжелые шаги собеседника стихнут, потоптался у входа и, пользуясь своим правом советника, обратился к монарху.

С их первой встречи, когда странствующий мытарь принял на службу следующего инкогнито короля телохранителем, он прошел вместе с ним немало приключений и фактически занял особое положение во дворе.

Должность казначея, которая освободилась после того, как бывший финансист благоразумно покаялся в совершенном, была отдана Габсу.

Впрочем, радость от назначения, после ознакомления с громадным дефицитом, сменилась глубоким унынием. О своем неразумном поведении, сейчас, когда королевские закрома ломились от золота, Шальке вспоминать не любил, к тому же, начали прибывать поставки алмазов с реприватизированных королем рудников. Назначенный Андреем в графство командир роты оказался на редкость исполнителен и сноровист.

— Государь, — прошептал Габс, опасливо озираясь. — Я уже почти привык, что вы, даже совершая нелогичные поступки, оказываетесь в выигрыше, но это уже перебор. Против вас объединятся все, или почти все, вельможи. Мы стоим на пороге гражданской войны... пусть на меня падет гнев Вашего Величества, но я не в силах молчать. Сейчас, когда угроза агрессии Аль Гардии миновала, казна полна новеньких золотых монет, и вообще, все прекрасно, стоит ли дразнить гусей? Может, разумнее закрыть глаза на мелочи и заняться укреплением государственности.

Андрей вздохнул, признавая наличие в словах советника правоты, однако, стряхнул морок и легонько пристукнул могучей ладонью по столу: — Габс, я ценю вашу заботу о благе страны и потому отвечу...

— В одном свитке, назывался он... Дай бог памяти, "Историей Франков", составленном неким Григорием Турским, тщательно, почти с хронологической точностью, были описаны события правления королевской династии Хлодвигов. Прямых аналогий, кроме некоторого географического сходства, схожего климата и наличия, как и в том случае, нескольких графств, объединенных наследником Хлодвига — Хлотарем I, в принципе, нет...

Видя, что слушатель заскучал, Андрей перешел к сути: — Короче говоря, дорогой Габс, кончилось недолгое правление объединителя весьма скоро и радикально. Государство развалилось на отдельные графства, а те, в свою очередь, стали легкой добычей соседних королевств, которые и стояли за развязавшими междоусобицу дворянами. Так вот, этот монарх до последнего момента считал, что ежели он несет своим подданным благо, то и те должны относиться к нему соответственно. Увы, ошибся.

В нашем случае, я вижу спасение только в одном — сыграть на опережение. Это, несомненно, риск. Власть короля держится в первую очередь на авторитете дворянства. Как говорит пословица — До бога высоко, до царя далеко... И если вельможа не будет постоянно поддерживать авторитет государя, то стремление плебса к разрушительству и анархии приведет страну к еще большим волнениям.

Габс уже в открытую зевнул, прикрыв рот ладонью, закивал, словно китайский болванчик, не смея прервать государя, и в то же время, потеряв нить рассуждений.

— Ладно, — Андрей понял, что залез уже в дебри политэкономии, в которой и сам разбирался неважно.

— Я уже принял решение, отступать поздно. Сейчас главное — мобилизовать армию и навести порядок, — закончил он проповедь и отправился на площадь, где уже перекликались выстроенные для встречи короля гвардейские полки.

Казначей вздохнул и двинулся следом за деятельным монархом, покачивая головой в знак сомнения в неизбежности классовых противоречий.

Нужно сказать, что гвардия, воспитанием которой король занимался с азартом и старанием, нереализованным во время своего морпеховского прошлого, могла стать украшением любой армии.

Фактически, созданное подразделение аналогов не имело. Подобранные им с улицы потомки худородных дворян, которым создали все условия для службы, относились к своему командиру почти как к родному отцу.

"Строг, справедлив и в обиду не даст". Но и требовал Андрей от своих орлов сверх меры.

Гвардия состояла из нескольких полков. Первый — собственно армейцы, точнее, армейский спецназ. Второй, бесхитростно названый Андреем "Альпийским", повторял столь знакомую королю структуру ДШБ, однако, с упором на горную подготовку, а третий — кавалеристы. Набранный из вовсе уж отчаянных ребят, эскадрон составляли, если не махновцы, то уж точно не монахи, при всем беззаветно преданные королю.

Готовили каждое из подразделений самые лучшие, которых смогли отыскать в Гвардарии, специалисты.

Единственное исключение сделали для Альпийцев. Выросшие в горах, и с детских лет привыкшие к высоте, они больше времени уделяли боевой подготовке, которую преподавал сам король.

Андрей вышел перед выстроенными для отправки частями, одетый в походный плащ королевских фиолетово-багряных цветов и сияющие доспехи.

Появление короля встретил громовой возглас построенных в шеренгу воинов.

Испуганные голуби, облепившие окрестные фасады и крепостные стены, взвились в воздух, замерли идущие по своим делам горожане, однако, едва Андреас открыл рот и произнес первую фразу, на площади повисла торжественная тишина.

— Друзья, — Андрей обвел стройные ряды взглядом. — Долгих речей не будет. Вы моя гвардия, и вы лучшие. Вперед, и да пребудет с нами сила... — он поперхнулся улыбкой, но пересилил себя и закончил: — Закон и порядок. Служить и защищать. Служить королю, защищать короля. — Вот ваш девиз.

Здравица в адрес благодетеля и командира завершила импровизированное выступление.

Не прошло и часа, как высокие стены крепости скрылись из виду.

Следуя во главе войска, Андрей размышлял о необходимости столь масштабного демарша. И вновь склонялся к мысли, что без демонстрации ему не удалось бы спровоцировать те события, которые, как он крепко надеялся, развернутся теперь в оставленной без присмотра столице.

Дело вовсе не в мелком поводе... Для того, чтобы успокоить сумасбродов, достаточно было направить в провинцию маршевую роту и призвать дебоширов к порядку, посадив их на недельку в крепость...

Вопрос стоял куда более серьезно. Сорванное нападение Аль Гардии не избавило Гвардарию от поползновений остальных недругов.

А закоперщиком всей смуты выступил оскорбленный Эдвард, которого, говоря языком народа, "сделали на его же поле". Получив вместо ста процентов прибыли едва ли половину того, что вложил, он не находил себе места от ненависти...

Выступать самому, привыкшего более к закулисным игрищам, правителя Свабских гномов, как-то не грело. Однако, расположенные на северных рубежах Гвардарии государства, и без того неважно спящие от присутствия у себя под боком набирающего силу королевства, и ко всему задолжавшие Эдику круглые суммы, согласились с необходимостью покончить с соседом раз и навсегда. Союз Свабии, Норландии и Хеттского короля получился на редкость единодушным. А масла в огонь подлило сообщение о найденных в горах Алексии залежах драгоценного металла.

— Это уже вовсе немыслимо, — в сердцах заявил Эдуард. — Такими темпами выскочка сумеет претендовать и на мое место.

Однако выступать с открытой агрессией против сумевшего в кратчайший срок восстановить армию соседа монархи не спешили. Куда проще сыграть на внутренних противоречиях. Новый король, рьяно взявшийся за реформы, отдавил такое количество мозолей и нажил среди придворных столько скрытых недругов, что их и убеждать особо не потребуется. Достаточно пообещать независимость и поддержку, чтобы разозленные дворяне составили глобальный заговор.

Информация эта стекалась к королю из тоненьких ручейков агентурных источников. Стекалась и вовсе не радовала. Устраивать геноцид превентивно Андреасу не хотелось. Его имидж и так слегка подпортил способ, которым он заменил графский корпус. И пусть все было исполнено вполне законно, справедливо и правильно, однако, дальнейшее притеснение дворян без веской причины могло быть вовсе негативно воспринято не только за пределами страны, на что Андрею было начихать, но и в самом обществе, чего допускать не стоило.

Поэтому предпринятые шаги имели цель показать всем, что король хоть и строг, но действует вынужденно, и уж, ни в коем случае не виноват, что его окружение, поставив на карту свое благосостояние и положение, решило пойти против законного правителя.

Но столь рискованный шаг мог оказаться и впрямь губительным для новорожденной власти. Окажись в его плане изъян или червоточина. Потому и не стал Андрей посвящать в его детали Шальке.

"Казначей верный слуга, однако, забывать, что и Эдуарду Габс служил в свое время не за страх, а на совесть, нельзя..."

— И вообще, верить нельзя никому, — пошутил Андрей... — Мне можно... — добавил он уже с легкой грустью.

Обставленный с возможной помпой выход, несомненно, привлек всеобщее внимание, а указ вызовет у созревших дворян могучий всплеск адреналина. Не воспользоваться столь удобным моментом будет для заговорщиков верхом глупости. И уже к полуночи вся верхушка участвующих в мятеже соберется на решающий совет.

Инструкции, отданные королем главе полиции, были предельно ясными: — Задержать всех. При оказании сопротивления, применить силу. Защитить казначейство и не допустить волнений на улицах.

Было еще одно уточнение, но его король прошептал вовсе едва слышно, так, что министру показалось, он ослышался...

Впрочем, будь все столь безоблачно и просто, Андреас не стал бы и беспокоиться. Ситуацию осложнял тот факт, что в столице собрались только высокопоставленные члены заговора. Исполнители, в основном мелкопоместные вассалы и кисельные родственники, ждали за пределами крепости. Их обязанностью было не допустить прибытия одураченного короля в столицу, если он, по какой-либо случайности, сумеет избежать ловушки, приготовленной в местечке Лекс. По замыслу заговорщиков, армия, которой будет сообщено о гибели короля, получив из захваченных закромов малую толику, присягнет на преданность назвавшему себя преемником.

Требовать конкретики от агентов Андрею было, конечно, бессмысленно, поскольку верхушка и сама еще не сформулировала план. Однако, как они справедливо считали, устранив самое главное препятствие к управлению страной, после уж сумеют поделить ее богатства. А вот в этом Андрей искренне сомневался. Стоит им только вякнуть на соседей, и иностранная агрессия разорвет государство на части.

Тем не менее, едва башни замка скрылись из виду, Андрей приказал отряду остановиться. Вызвал к себе командиров полков и устроил совет. Новость, сообщенная королем, повергла подчиненных в шок. Преданные своему господину, они и помыслить не могли, что кто-то смеет выступить против их короля. Всеобщее возмущение озвучил командир кавалерийской сотни Гор:

— Я клянусь лично вынуть душу у этих мерзавцев. Они только и знают, что устраивать склоку и пить кровь...

Король кивнул, принимая выражение чувств подданного: — Это здорово, но одного энтузиазма мало. В нашем распоряжении всего тысяча воинов. Я просто не мог вывести из столицы больше. А в окрестностях стянуто как минимум в пять-шесть раз большее количество подчиняющихся заговорщикам мятежников.

Андрей глянул на уходящий к горизонту багровый круг солнца: — Наше преимущество во внезапности. Идти придется быстро. Кто отстанет, считаю дезертиром. По коням. Вперед.

Отряд сошел с дороги, ведущей к графству Лекс, и двинулся к едва заметному на фоне вечернего неба силуэту замка, стоящему в непосредственной близости от столицы. Принадлежал он дальнему родственнику исчезнувшего во время коронации графа Людвига. И хотя никакой связи между деверем и самим графом установить не удалось, судя по тому количеству преференций, данных этому родственничку во время безвластия, остаться в стороне от заговора тот не мог ни при каком раскладе.

Движение сковывала пехота. Андреас, внимательно наблюдая за идущими по бездорожью воинами, с удовлетворением отметил: гвардейцы шли сосредоточенно и спокойно. Размеренный шаг разделенных на двадцатки полков вызывал уважение.

"Каким исходом ни обернется мой замысел, я сумел создать неплохой отряд. Будем надеяться, они не подкачают", — король пришпорил коня и догнал трусящий впереди эскадрон.

— План таков, — сообщил он командиру. — Вы останетесь в засаде. Я, с полусотней альпийцев, проникну в замок. Постараемся устроить там панику, а при удачном раскладе — распахнуть ворота. Далее все зависит от вашей сноровки.

Гор протестующе вскинул руку: — Простите, государь, но это немыслимо.

— Что? — удивленно дернул щекой Андрей.

— Не дело королю лично участвовать в сражении, — отозвался подданный.

— Я вообще странный... — усмехнулся собеседник. — И привык сам устанавливать правила игры. Если что-то случится, так тому и быть.

Кавалерист беспомощно оглянулся и, не видя возможности повлиять на сумасбродного государя, склонил голову.

— Славно, — Андрей ткнул пальцем на виднеющийся в сумраке лесок. — Ждать здесь, а мы пройдем вон той ложбинкой. Когда доберемся под стены, уже вовсе стемнеет. Кстати, сударь, имейте в виду, если луна не выйдет, скакать вам придется почти в полной темноте, и потери от этого могут быть куда более велики, чем от самой схватки.

Каменные стены возвышающегося над окрестными лугами замка окружал небольшой ров, заполненный стоячей водой, а, учитывая, что по случаю ранней весны ночи были еще прохладные, то, преодолев эту преграду, воины будут вынуждены искать возможность проникнуть в замок уже вовсе в мокром одеянии.

Андрей еще раз осмотрел окрестности. И хотя все уже были наготове, никак не решался отдать приказ.

— Странно, — удивился своему состоянию король. Поднял руку, намереваясь запустить механизм атаки, и вдруг замер.

По дороге, ведущей к замку, скакал всадник. Еще неразличимый за высоким частоколом растущих вдоль проселка деревьев, он явно торопился добраться в крепость.

Король прикинул расстояние и, срывая лошадь в галоп, прокричал вскинувшемуся ему вслед командиру Альпийцев: — Барон, слушай меня, приказ отменяю. Подойти как можно ближе к воротам и ждать команды.

Логика подсказала, спешащий по ночи верховой — не кто иной, как посыльный из города. Не воспользоваться возможностью для проникновения в замок просто глупо.

Бешеная скачка позволила достать гонца еще до того, как он выбрался из-под укрытия деревьев. Впрочем, как бы тот ни спешил, он поневоле вынужден был замедлить скорость, чтобы не свернуть шею в почти полной темноте.

Прыжок вышиб верхового из седла, а крепкий удар в ухо заставил умиротворенно застыть в дорожной пыли.

Андрей поднялся и встряхнул противника. Однако тот не подавал признаков жизни.

— Да и ладно, — махнул рукой король, — ничего нового он мне сказать все равно не мог.

Поймав лошадь, запрыгнул в седло и двинулся в направлении, куда так торопился попасть гонец.

Он и сам не мог бы сказать, чем руководствуется, направляясь в логово изменников.

Однако уже преодолел половину пути по открытому пространству и все ближе подъезжал к затихшей в ночи махине.

Когда приблизился на расстояние полета стрелы, в одной из бойниц вдруг затеплился огонь. И сверху донесся грубый голос.

Вопрос прозвучал немудреный и вполне предсказуемый.

— Свои. Из столицы, с известием для господина... — лаконично отозвался закутанный в плащ путник.

Визгнули ржавые петли, отворилась узенькая калитка. Посланник шагнул в проем, оставив лошадь мирно пастись возле ворот.

Одетый в доспехи стражник приподнял фонарь, освещая гостя: — Вчера, вроде, другой был... — буркнул сторож, но, тем не менее, посторонился и пропустил гостя.

— Веди к главному, — распорядился Андрей. Громила пожал плечами и, по-медвежьи сутулясь, двинулся вперед. Идти темными переходами пришлось недолго.

И хотя в замке стояла тишина, опытный разведчик уловил, что народу в излишке. Слишком уж тяжел оказался воздух под низкими сводами коридоров крепости. Словно в казарме, где в тесноте и скученности находится не одна сотня людей.

Поднявшись по скрипучим ступеням, провожатый коротко стукнул и, не дожидаясь ответа, приоткрыл тяжелую дверь.

— Гонец из столицы к вашему сиятельству, — сообщил охранник.

— Давно пора, — отозвался из полутьмы уверенный голос. — Где же вы, виконт?

Андрей выдохнул и шагнул внутрь. У порога обернулся и, отсекая сунувшегося следом соглядатая, прикрыл створку. — Строго секретно, — просипел он, задвигая засов.

— Да бросьте вы... — нетерпеливо шагнул из угла одетый в темное платье хозяин. — А что у вас с голосом? — вдруг спросил он.

— Голос как голос, — король обернулся, скидывая капюшон позаимствованного у посланника грубого плаща. — Просто я не тот, кого вы так ожидали.

Вздох изумления сообщил, что, несмотря на короткий срок своего правления, король уже стал узнаваем. Стоящий напротив него господин в волнении схватился за рукоять шпаги.

— Не дурите, — Андреас всмотрелся в полумрак. — Вы же умный человек, барон. К чему эти глупости?

Вынужден огорчить. Заговор раскрыт, главари арестованы и уже дают признательные показания.

Я прибыл сюда в сопровождении нешуточного войска и мог бы стереть вас в порошок. Но насколько мне удалось понять, вы, в принципе, человек честный, и вполне возможно, просто запутались, или введены в заблуждение. Поэтому я решил лично глянуть на вас и попытаться понять, что заставило столь высокородного господина примкнуть к заговорщикам.

Барон, наконец, сумел справиться с изумлением и ответить:

— Вы пришли в замок один? — начал он, обретая уверенность. — А если?..

— Ну, прямо как ребенок... — оборвал попытку шантажа король. — Я, практически в одиночку, остановил армию Аль Гарда. А тут... Даже не смешно. Неужели, будь какая-то опасность для моей жизни, я стал бы так рисковать?

— Вы, барон, должны были слышать о моей короне... — отчаянно блефовал Андрей, в тоже время прикидывая, как ловчее свернуть голову мятежнику, если демарш не сработает. — Так вот, нет силы, способной навредить королю, пока он носит ее. Потому я и здесь. Не знаю, что вам наговорили про меня, но кровожадность — это не мой стиль. Короче. Предлагаю сдаться. Взамен обещаю сохранить жизнь всем. А поскольку вы еще не успели навредить государству, то и оставить за вами титул. Однако не обессудьте, от двора придется отойти. Но это лучше, чем гнить в могиле, — закончил Андрей.

Повлияла ли на собеседника столь отчаянная выходка короля, или сыграли роль иные доводы, но тот замер и после паузы глухо произнес: — Поклянитесь, Ваше Величество, и мы сложим оружие.

— Клянусь сохранить жизнь всем, кто отдаст себя на суд короля, — отозвался Андрей. Он, впрочем, и не думал нарушать клятву. Достаточно того, что угроза исчезнет. А милость вполне можно будет использовать как рекламную кампанию.

Минута, еще одна, и барон, тяжело выдохнув, согласно кивнул: — Вынужден признать. Ничем иным, как полной уверенностью в неуязвимости, нельзя объяснить столь отчаянный поступок. Я передаю свою шпагу и жизнь в ваши руки.

Замершие у ворот разведчики услышали, как вновь скрипнули петли, и из узкого прохода появился король. Однако следом за ним из темноты вышел еще один дворянин.

— Господа, — громко произнес Андреас. — Мы пришли к мирному решению. Я обещал сохранить всем жизнь. Поэтому, приказываю спрятать мечи в ножны.

Разоружать воинов, выходящих из ворот, не стали. Сраженные приказом сдаться, они даже не попытались оказать сопротивления. Их просто усаживали на траву в ожидании рассвета.

Король неторопливо прошел в сторону леса, в котором затаились его войска.

— Ваше Величество, — выскочил из укрытия темноты командир гвардии. — Я просто не нахожу слов... — он вдруг замер и уставился на дворянина, идущего следом за королем.

— Бог мой, — возглас сорвался против воли гвардейца. — Марк? Ты? — командир закрутил головой, начиная понимать.

Андрей склонил голову, всматриваясь в стоящих перед ним дворян.

— Да вы, никак, братья? — наконец сообразил монарх.

"Тем лучше", — он устало развернулся и двинулся к лошади.

— Иной раз и опрометчивые поступки могут принести куда больше пользы... — отозвался король на невысказанный вопрос командира гвардейцев. — Вы тут сами договоритесь. А я немного отдохну. День у нас будет, чувствую, еще тот...

Глава 9

"Блиц завершился полной победой", — решил король, возвращаясь в крепость.

За ночь облеченный полномочиями руководитель правоохранительного департамента сумел пройти частым гребнем по всей верхушке дворцового заговора.

Стражники ворвались в дом, где по докладу наблюдателей собрался цвет гвардарийской аристократии.

Не утруждая себя приветствием и выяснением личностей замерших от неожиданного вторжения людей, командир группы захвата прошел сквозь оцепивший толпу строй и голосом матроса Железняка объявил о завершении банкета.

Подгоняемых алебардами дворян без малейших церемоний доставили в готовую для приема постояльцев крепость.

— Все верно, все правильно, — согласно кивал головой полицмейстер на несущиеся из казематов жалобы и угрозы. — Приедет король, разберется, а пока, просьба не шуметь и соблюдать порядок.

Рассвет Андреас встретил уже в замке. Доклад о ночных событиях поразил.

— И все задержанные участвовали в заговоре? — недоуменно переспросил он в ответ на краткое сообщение о почти полутораста задержанных.

Полицмейстер смущенно крякнул и произнес: — Ну, почти. Кто там по ночи разберет. Чтобы не перепутать, брали всех... А выпустить никогда не поздно... — логично заключил он.

Андрей с сомнением глянул на возбужденно торчащие усы правоохранителя. Почуяв живое дело, страж порядка едва сдерживал азарт держиморды.

— Вот что, сударь, вы только не перебарщивайте, — предупредил король, с опаской глядя на потирающего ладони министра. — А то у нас и двора не останется.

Впрочем, опасения оказались излишни. В результате скрупулезного допроса выяснилась интересная картина. Задержанные, признав участие в сговоре, не смогли сказать ничего конкретного о связях с зарубежными покровителями. Хотя и не отрицали, что без этого не обошлось, тем не менее, клялись и божились в незнании деталей.

Понемногу мозаика сложилась в картинку. Все эти господа называли главной действующей фигурой и вдохновителем некоего влиятельного дворянина, приближенного, а возможно и родственника, столь внезапно исчезнувшего графа Торуса. Вельможа, пользуясь тем, что графство, расположенное на самой окраине государства, осталось вне "просветительской" деятельности короля, развил бешеную деятельность по обретению самостоятельности. По рассказам, ставших весьма словоохотливыми, соучастников, прельстил остальных такими захватывающими перспективами, что невероятным образом сумел подбить их на антиправительственный заговор. В чем все единогласно раскаивались и даже с некоторым недоумением сообщали о затмении, напавшем на них... "Бес попутал..." — рефреном звучала в их показаниях основная мысль.

Андрей, за последними событиями напрочь забыв предысторию своего воцарения на трон, озадаченно потер виски.

"А и правда, с чего бы вдруг осторожные и не настроенные на открытую конфронтацию придворные стали до такой степени увлечены идеями фронды, что решились поставить на кон будущее и ввязались в столь опасную авантюру, причем, в такой неподходящий момент?"

Свержение короля, имеющего, говоря современным языком, высший рейтинг доверия после отражения агрессии, а также поддержку подавляющей части промышленников и торговцев, было, мягко говоря, несвоевременно.

Тщательный опрос заговорщиков позволил нарисовать и портрет таинственного заводилы.

— ...Мать моя, — ахнул король, выслушав доклад. Не то, что описание подходило один в один, однако, при известной фантазии, перед глазами возникал облик простоватого спутника господина Альфа, назвавшегося при их первой встрече простым именем Степан. Впрочем, он с тем же успехом мог именоваться как угодно.

"А я, уж, грешным делом, решил, что всех разом "схарчил", — расстроился монарх.

Закончив выяснять детали, глава тайного ведомства торжественно сообщил о полном раскрытии дела.

Андрей небрежно пролистал бумаги и смахнул их в ящик: — Благодарю за службу. — объявил король приближенному. — Ваша преданность будет по достоинству оценена, так же как и предательство этих ренегатов...

Впрочем, репрессий, которых ожидали обыватели, а, если говорить откровенно, и сами узники крепости, не последовало. Наложив неслабый штраф и подтвердив неукоснительность исполнения указа об искоренении всех привилегий, король высочайшим указом отпустил весь высокородный сброд на все четыре стороны.

— А чего им казенный харч проедать? — ответил монарх на удивленные обращения казначея. — Понимаете, Габс. Они, конечно, сволочи, но безобидные...

После отсидки и впечатлений о казематах, охота к интригам у них пропала надолго. А начни я сейчас перетряхивать весь муравейник, то дело может затянуться. К тому же, при этих сохранялся какой-никакой порядок, а представьте, что вместо них придут новые, не успевшие отведать всей сладости благополучного существования. Да они за год больше накуролесят...

Говоря по совести, Андреас слегка лукавил, потерявших обоняние дворян, конечно, стоило как следует наказать. Как говорится, чтобы отбить охоту у других, но смутило известие об участии в деле старого знакомца, а, кроме того, заставили отложить репрессии появившиеся в столице слухи.

Новости, сначала неясные, а вскоре и объективные, сообщали: — В графстве Торус неспокойно. Местное дворянство, все как один, принялись наниматься в войско опального графа. Восставшие, внезапно вспомнив о своих корнях, принялись орать о самостоятельности, независимости и, вообще, вести себя крайне хамски. Кончилось тем, что правитель графства объявил о своей "незалежности", упрятал королевского представителя в каземат и отказался признавать главенство законов Гвардарии на своей земле. Однако, предвидя адекватный, но ассиметричный ответ короля, граф Наир, кое имя носил Степа теперь, быстро сформировал посольство и отправил его в соседнее королевство. Принятые Хеттским монархом, они мигом вручили прошение об установлении дружеских отношений, сопровождаемое невнятными ссылками на историческую близость народов и общие генеалогические корни.

— Пальма — ваше генеалогическое дерево, — в сердцах съязвил Андреас, выслушав доклад о творящихся в провинции безобразиях.

"Похоже, этот Наир для того и затеял балаган с заговором, чтобы отвлечь мое внимание от графства и под шумок провернуть свои макли. И что-то мне подсказывает, не обошлось тут без Магии", — однако, понимая, что ворчать можно до бесконечности, а каждый день промедления усиливает позиции вторгшихся в регион Хеттских корпусов, он распорядился начать подготовку к походу.

Отличие от прогулки в Алексию и другие регионы Гвардарии было весьма существенное. Маркграфство располагалось в отдаленной части страны, и отсутствие сколько-нибудь приемлемой транспортной инфраструктуры заставило отнестись к делу всерьез.

Армию требовалось укомплектовать запасами провианта, оружием, да мало ли всего потребно в дальнем походе.

На подготовку ушел почти месяц. Габс рыдал крокодиловыми слезами, ругался как грузчик, но деньги давал. Андрей, впрочем, куда больше был озабочен созданием крепкого тыла. Имея дело с такими подданными, нужно быть особенно внимательным. Он укрепил стены, завез в крепость запасы провизии, мобилизовал дополнительные резервы и все-таки был неспокоен. Оставлять на хозяйстве финансиста? Человека, пусть преданного, но гражданского, не хотелось. И в тоже время, никого подходящего под рукой не отыскивалось. Выбор пал на моложавого офицера из штаба гофмаршала.

"Паренек с головой и вроде с понятием", — решил король.

Выход назначили на середину июня. Подготовку к самой операции принуждения к миру, как остроумно назвал кампанию венценосный монарх, взял на себя маршал. Его офицеры день и ночь рисовали карты графства, нанося на них данные, полученные из всех возможных источников, начиная рассказами прибывших из графства торговцев и заканчивая имеемыми сведениями о хеттском королевстве и его вооруженных силах.

Наконец, план действий приобрел законченный вид.

Гофмаршал, используя спрятанную в ножнах шпагу в качестве указки, водил по нарисованной на большом холсте карте провинции, рублеными фразами обрисовывая суть:

— Идти придется по пустынной местности, — рассуждал стратег. — От одного населенного пункта до другого несколько дней пути. Учитывая, что все это в условиях предгорий, где на обозы особо рассчитывать не приходится, задача куда как сложная.

— Само по себе Графство особых возможностей оказать сопротивление не имеет, — говорил он, чеканя фразы. — Дворянский корпус в регионе невелик, ископаемых тоже нет. Горные вершины, широкие пастбища, мягкий климат. Народ занимается скотоводством, растит виноград, и вообще, живут люди обособленно. Городов мало — два или три, в основном деревни. У самого хребта расположена столица графства, названная, по местной традиции, естественно, Торусом.

Замок, крепостные стены полуразвалившиеся, но вполне способные выдержать длительную осаду. Хетты, сами по себе, — тут гофмаршал скривился в презрительной усмешке, — воины средние, берут напором и количеством.

— Таким образом, — заключил докладчик, — из-за сложностей ландшафта, невозможности снабдить войска провиантом довести армию по кратчайшему пути совершенно нереально. Мы подсчитали, до крепости без запасов провианта и обозов доберется всего несколько тысяч солдат... — бесстрастно огорошил старый солдат.

Андрей озадаченно уставился на гофмаршала: — Так зачем же мы столько времени истратили на подготовку невозможного?

Маршал поперхнулся: — Ваше Величество, Вы сами противоречите себе. А как же приказ готовить войска?.. Мое дело выполнить его, а после уже обжаловать...

— Да, да, я помню, — вынужден был признать Андрей. — Это от незнания... Хорошо. Тогда ... — он вдруг замолчал, всматриваясь в карту.

— А что, провинция, оккупированная нашим южным соседом, Таверия, кажется? Пользуясь царящим в королевстве безвластием, он в свое время оттяпал громадную часть нашей территории? Насколько я понимаю в топографии, провинция тоже граничит с графством Торус?

Гофмаршал озадаченно уставился на заштрихованный синим цветом участок карты.

— Но ведь там стоят войска Аль Гарда, — только и сумел произнести старший офицер.

— Ну, скажем, не войска, а оккупационный корпус, — парировал Андрей. — Основные силы как раз были стянуты у нашего восточного рубежа.

— И еще, мне интересно, как поступил Аль Гард, когда обнаружил, что путь для наступления на графство Алекса закрыт? Вы имеете сведения от разведки?

Гофмаршал вытянулся еще сильнее.

— Так точно, — гаркнул служака, не вполне, впрочем, понимая ход мыслей короля. — Чтобы поднять боевой дух войск и восполнить финансовые запасы, истраченные на подготовку к агрессии, он повернул войска и напал на маленькое герцогство Андалассию. Пользы, впрочем, его демарш принес немного. Полудикие горцы отказались вступать в открытый поединок, а, заманив войска поглубже на свою территорию, начали щипать их, нападая из засады и столь же внезапно исчезая. Последнее заставило Аль Гарда держать в герцогстве приличные силы...

— Все понятно, — прервал король. — Приказ будет таким: Соблюдая сугубую секретность, войско выйдет в направлении графства Торус, затем вы, с основными силами, поворачиваете к югу и, пройдя к границам, вторгаетесь на территорию провинции. Идти будете по ночам. Днем войска должны отдыхать в лесу. Главное — обеспечить внезапность.

— Сдается мне, Аль Гард не ждет от нас такого ответа. И при всем желании не сумеет перебросить войска для отражения атаки. Конечно, там наверняка стоят небольшие гарнизоны, но оккупационные силы — скорее фикция, чем боеспособная единица.

— Ваша задача, маршал, достигнуть исторической границы королевства, восстановить на территории провинции королевскую власть и, оставив в укрепленных крепостях достаточно сил для отражения возможной атаки, войти в графство Торус с фланга. Подойти к столице и воссоединиться с моим отрядом, который будет до этого момента создавать видимость передовых частей. Думаю, что это вполне решаемо. А впрочем, даже при самом худом раскладе, мы всегда сумеем отступить и дождаться вашего прибытия в горах, — закончил король импровизировать.

— Ну, как? — он вопросительно глянул на военного.

Тот помялся: — Ваше Величество, план вполне реальный, с одной оговоркой. Гвардия фактически станет заложницей моих действий. И в случае неудачи, вполне может оказаться уничтоженной.

Андрей пожал плечами: — Вот вы и ответили. Выходит, права на ошибку у нас нет.

Гофмаршал вздохнул, не решаясь спорить с королем. Но не выдержал: — Есть еще одна сложность, Ваше Величество, и касается она вовсе не Хеттов. Дело в том... — он помялся, выбирая слова, и, наконец, решительно произнес: — Дурные там места, Ваше Величество. В смысле нечисти... Можете смеяться, но в местных горах до сих пор водится всякое. Это вовсе не сказки... — видя насмешливый взгляд короля, поторопился добавить командующий. — Странности, непонятные события, одним словом, чертовщина.

Андреас, который поначалу хотел рассмеяться, вдруг вспомнил добродушную морду своего надзирателя из семейства ушастых, способного к мгновенной трансформации, и согласно кивнул: — Я понимаю, что стоило вам, военному человеку, сказать это, и отношусь к словам вполне серьезно. Однако смею напомнить, я король, и обязан повелевать всем королевством. Не скрою, сам не очень люблю этакие выверты, но, с другой стороны, если земли принадлежат короне, значит, наши предки как-то сумели поладить и с этим фактором.

— Попробуем разобраться... А там уж как выйдет, — закончил Андрей совещание.

Дав маршалу три дня на внесение в план решительных изменений, Андрей тоже занялся подготовкой к рискованной операции. Однако стороннему наблюдателю его поступки могли показаться странными.

Король бродил по коридорам дворца, временами замирал, прислушиваясь к звучащему в голове ритму, оглядывал каменные стены, вновь шагал вперед, словно пытаясь услышать какую-то подсказку. Долгое время его действия были тщетны.

"Как же так, — размышлял правитель. — Открыв главное заклинание, активирующее волшебную силу короны, я за все время правления ни разу не смог ею воспользоваться. Хотя, нет. Один раз все же удалось, а может, и нет... Возможно, просто удачно подвернулся под ногу выступ... Что-то не так. Ну не верю я в символ власти, уж больно много наворочено вокруг этого обруча загадок. Да и события, произошедшие при попытке водрузить ее на голову графу, под личиной которого скрывался сам "кукольник"..."

Он продолжил настойчивые поиски, хотя и сам не мог толком сказать, что ищет...

Многочасовые блуждания в поисках отгадки вымотали куда сильнее, чем многокилометровый марш-бросок. Наконец, Андрей забрел в самую дальнюю часть крепости. "Похоже, тут и люди почти не бывают", — с опаской оглядываясь по сторонам, думал король, слушая писк шуршащих по углам крыс.

Коридор с полуразвалившейся каменистой кровлей, завывание сквозняков в пустых бойницах, сквозь которые падал слабый свет от заходящего солнца. Андрей глянул на пыльный лучик солнца. "Весь день псу под хвост, — расстроенно вздохнул он. — Ну, нет так нет. Придется идти так", — решил монарх и повернулся, намереваясь покинуть мрачноватое место.

Блеск отраженного от короны света скользнул по каменной кладке и высветил едва заметную трещину в почти монолитной стене. Однако привлек внимание не разлом, а вдавленный в гранит стены небольшой круглый предмет. Он почти весь покрылся зеленью и слился с остальным фоном.

"Что бы это могло быть? — заинтересованно всмотрелся исследователь. — Похоже на медь".

Он выдернул из-за голенища кинжал. Шляться по замку с цепляющей все углы шпагой Андрею не хотелось, однако и вовсе без оружия бродить по закоулкам дворца было неосмотрительно.

Поскреб зеленую от времени поверхность. Попытался отковырнуть, но безуспешно. Примерился и, со всего маху, словно сапожник, вбивающий гвоздь в подметку, врезал по исцарапанной поверхности рукоятью кинжала. Удар пришелся точно в центр.

Пятачок ушел в стену, словно нажатая кнопка лифта. Однако реакции не последовало.

Его королевское величество в раздумье замер около обманувшей ожидание находки.

"Вот, зараза... — ругнулся король. — Можно, конечно, пригнать с десяток слуг, выдать по кирке, и за пару дней они пробьют отверстие, только стоит ли? Да и времени уже нет... — Андрей склонил голову, внимательно осматривая стену. — Никакого намека на ход. Похоже, придется записать в загадки".

Повинуясь вовсе бестолковой мысли, он стянул с головы обруч. Тускло сверкающий в полутьме камень, вошел в отверстие, словно оно было изготовлено по снятой с него мерке.

Никакого, втайне ожидаемого, скрипа заржавелого механизма. К тому же, как ошарашенно сообразил исследователь, глядя на пятно света из расположенной как раз над заветной находкой бойницы, это внешняя стена замка, а высота тут как минимум этажа второго-третьего.

Голос, безжизненный, лишенный эмоций, прозвучал столь неожиданно, что Андрей испуганно крутанулся, вытягивая вперед ненадежное оружие.

— Здравствуй, король, — произнес невидимый собеседник. Впрочем, донеслись эти слова вовсе не откуда-то со стороны. Звучали они прямо в голове. Хотя и это сравнение не могло полностью объяснить природу того, как возникали звуки, слышимые только ему, и в то же время доносящиеся словно с высоты, неизмеримо более далекой, чем можно себе представить.

Да и не этим были заняты мысли оробевшего слушателя. Он, наконец, оправился от первого потрясения и вслушался в смысл произносимого.

— Ты подтвердил свое право владеть короной. Настала пора стать ее полноценным владельцем. Это не просто символ, По сути, артефакт — не что иное, как прибор, влияющий на материализацию мысли. Он уже закончил подготовительную работу. А сейчас включится механизм запуска. На этапе знакомства с тобой она уже показала, как это работает. Поэтому освоить ее в полном объеме ты сможешь сам.

Андрей вдруг вспомнил, как появился во время его короткого возвращения в прежнюю жизнь загаданный "Мерседес", однако, стараясь не пропустить ни слова из обезличенной инструкции, отбросил все мысли, запоминая произносимое. А то, что таинственный голос вовсе не намерен ни ждать, когда слушатель поймет суть, ни повторять, было очевидно.

— Мистика здесь не причем. Мысль материальна — это факт, но непосредственное преобразование этого вида материи в иной не доступно существу твоего типа, поэтому и существует своего рода устройство.

— Ограничения есть, — словно отвечая на незаданный вопрос, произнес голос. — Их достаточно много, но перечислять все неразумно. Главное — это преобразование возможно лишь вне мира, созданного твоим подсознанием. Впрочем, детали поймешь в процессе... И в заключение. Помни. Создать легко, справиться куда труднее. Это все.

Голос исчез.

Нельзя сказать, что сказанное стало шокирующим откровением. Многое Андрей понял и сам. Он выдохнул, стер испарину и опасливо водрузил обруч на голову.

Ни вспышки, ни запаха серы, лишь слегка, словно тысячи мельчайших, едва ощутимых иголочек, или разрядов тока принялись колоть кожу головы. Ощущение непривычное, схожее с легким онемением. И никаких откровений и прозрений. Андрей пожал плечами и, уже не пытаясь продолжать поиски, двинулся обратно, временами прислушиваясь к своим ощущениям.

Глава 10

Однако, ни в тот день, ни в последующие, никаких особых изменений в себе Андрей не ощутил. Разве что улучшился аппетит, на который он и раньше не жаловался.

"Хотя, кто его знает, этот артефакт? — усмехнулся король, прислушиваясь к организму. — Может, я, так сказать, внутренне расту... над собой".

Но череда неотложных забот, требующих его личного вмешательства, отодвинула рассуждения на второй план.

Прежде всего, стоило расставить все точки в слегка порушенной иерархической структуре двора. Поскольку льготы и привилегии, столь варварски отмененные монархом, нужно признать, играли существенную роль во взаимоотношениях дворянского корпуса.

Но первая же попытка разобраться с запутанной ситуацией вызвала кратковременный паралич сознания.

Дворяне размахивали пожелтевшими манускриптами, жалованными грамотами и выписками из старинных летописей. А особо изобретательные даже умудрились предъявить в качестве доказательств портреты и гобелены своих предков, где якобы имелись указания на правомерность того или иного права.

— Смирно, — рявкнул Андреас, когда в ответ на его попытку успокоить закутанную в меховой палантин княгиню, та не придумала ничего умнее, чем всучить ему родовой перстень. — Ну, вы, блин, даете, — вовсе попросту озвучил тупиковую ситуацию монарх.

— Сделаем так: Все прошения направлять в канцелярию. К ним приложить документы. Особая комиссия разберет все детали и представит мне заключение. А я уже посмотрю, — он, с неприятным чувством узнавания, сообразил, что пытается внедрить столь раздражавшую его в свое время бюрократическую машину.

"Ну а что, скажите, делать? Тут, понимаешь, война на носу, а людям их двадцать монет вынь да положи..."

Андреас сурово глянул на канцелярского чиновника:

— Ежели узнаю, что будете крутить, а паче того, возьмете на лапу. Лично весь комитет на главной площади распоряжусь этих рук лишить. Слово короля, — торжественно произнес он, не особенно, впрочем, обольщаясь. Уж больно радостный вид был у советника после отданного королем приказа подготовить заключение.

"Это тебе не шпагой махать, — расстроенно вздохнул монарх, — может зря я поспешил с указом?"

Кое-как успокоив взволнованных придворных и пообещав решить вопросы, Андрей смог определить, наконец, дату выступления.

Если до сего момента приготовления велись по возможности скрытно, то сейчас в разговорах то и дело звучали "достовернейшие" сведения о намерениях войск, их численности, и даже маршрут. Нехитрая дезинформация работала.

Торговцы, которых под всевозможными предлогами мурыжили, затягивая оформление выездных бумаг, в одночасье смогли получить их, и вообще, стража, словно по мановению волшебной палочки, перестала обращать внимание на приходящих и выезжающих из столицы путешественников. Впрочем, этот временный каприз власти не помешал главе гарнизона, уже на следующий день после выхода войск, навести железный порядок.

Выход большого воинского контингента — событие уже само по себе значительное, а связанное с участием в военном конфликте и подавно.

Андреас, передав заботу о повседневном управлении войсками гофмаршалу, лишь изредка вмешивался в его работу.

Как бы то ни было, в один из теплых, июньских дней армия, наконец, сдвинулась и неспешно, ориентируясь на громадный хвост снаряженных для снабжения обозов, направилась в сторону лежащего за высокими хребтами и перевалами графства Торус.

На исходе второго дня пути авангардный отряд получил приказ изменить направление. И вся махина армейской машины начала неторопливо уклоняться к югу.

Исчезновение полков гвардии прошло незаметно. Они просто задержались на очередном привале чуть дольше обычного. Впрочем, рассуждать о тонкостях стратегии вскоре стало некогда. Темп, взятый Андреем, не позволял думать ни о чем другом, кроме марша. Головной отряд кавалерии периодически отрывался от следующих в арьергарде пехотинцев. Но, сделав рывок, дожидался остальных, обеспечивая разведку местности.

Равнины и рощи понемногу уступили место холмам и невысоким, пока еще редким, скалистым участкам. Поменялась и природа. Лиственные леса сменились на островерхие стройные ели и альпийские луга.

И вот на горизонте возникли очертания настоящих гор.

— Согласитесь, барон, красиво, — крикнул король, нагоняя следующего во главе своего эскадрона командира.

Гор осмотрел склоны, прищурился на обжигающую глаза зелень и устремил взгляд вперед, туда, где среди цепляющих снежные вершины туманных облаков виднелась цепочка Пернанского хребта.

— Ваше Величество, — кавалерист оглянулся на своих подчиненных, невозмутимо покачивающихся в седлах в такт движению. — Я понимаю, что замысел обсуждению не подлежит. Однако, как бы нам не попасть в ловушку? А ну, если у маршала что-нибудь не срастется? Хетты разотрут нас в пыль, без поддержки основного войска.

— Вас это пугает? — чуть иронично поинтересовался король.

— Да как сказать, не столько пугает, сколько озадачивает. Хотя, я всецело полагаюсь на мудрость короля.

— И правильно, — Андрей улыбнулся дипломатичности подданного. — Чем забивать голову всякой ерундой, расскажите мне, дорогой барон, какие такие слухи ходят про здешние места? Я, право слово, уже не впервые ловлю обрывки разговоров среди солдат и офицеров.

— Да все это сказки старух, к чему?.. — попытался увильнуть Гор.

— Сударь. Сдается, вы хотите запудрить мне мозги, — прибавил в голос строгости король. — Дорога у нас длинная, так что извольте развлечь вашего суверена.

Барон вздохнул и почесал роскошный ус: — Ну, что можно сказать... Места здесь, сами видите, глухие. Люди живут наособицу. В любом городишке, если к тому же стоит он за перевалом, своя жизнь. И местный господин тут высшая власть и суд. Ну, а когда перевал заметает снегом, тут и вовсе никакой связи с внешним миром.

— Так и живут люди по нескольку месяцев оторванные от всех. А какое развлечение? Охота, так по зиме столько снега наваливает, что ни пройти ни проехать. Да и весенний период мрачновато тут, сыро, холодно, туманы, морось.

Король крякнул и покосился на спутника: — Вы мне что, о климате будете рассказывать?

— Так ведь, от того и сплетни все, что туманы, длинные ночи, зима опять же... Вот и видится местным жителям всякая жуть. А уж как пересказывать начнут, только держись. Кто-то тень увидел, а назавтра уже какой сказочник столько подробностей наплетет.

— Вот, скажем, не так давно, была тут история, — перешел к сути рассказчик. Он поправил шляпу, запахнул полы плаща и, глядя в изрезанный горизонт, повторил: — Не то, что бы давно, да и кто разберет, когда? Есть в горах замок. Выстроил его в свое время некий граф Дорн. А когда обжился, собрал вокруг себя с полсотни всевозможных подонков и всех проезжих, пеших, конных обложил данью. Налетит с отрядом, соберет, что пожелает, а путника в пропасть сбросит и все. Долго он так злодействовал. И в силу на тех деньгах вошел. Со всех краев в его графство самый отъявленный сброд начал съезжаться. Так и повелось, что граф Дорн на всей Пернанской земле свои порядки ввел. Никому житья не давал. Жуть, одним словом. Долго так было. Наконец, дошло до правителя. Тогда еще вашего батюшки говорят предок правил, — Гор пожал плечами. — Я, Ваше Величество, эту историю еще мальцом слышал, так что, где тут правда, где нет, сказать не могу...

Андрей пожал плечами: — Ну и чего тут странного? Обычный зарвавшийся вассал...

Рассказчик согласно кивнул: — Так оно и ваш предок счел. Собрал войско и отправился в горы. Порядок навести. Долго он графа с его людьми по всей округе выслеживал. И вот однажды осенью загнал на самую высокую скалу.

— Там и запер. Пока у Дорна лошади были, тот ждал, что отступит король, а как поели всех, совсем туго пришлось графу. Начался в его отряде голод, потихоньку и друг дружку то тут, то там подстерегут, да в котел. А как вовсе обессилели, велел король в плен взять графа и тех, кто с ним остался. Бились они отчаянно, однако всех, кого не порубили, тех в оковы и заковали.

— Король посмотрел на то, что граф сотворил, да и приказал его с приближенными со скал в ущелье побросать. Уж больно много злодеяний они к тому времени натворили... Да только перед погибелью своею Дорн вроде обряда какого сотворил и поклялся, что коль попадет в его владения королевских кровей кто, мол, воскреснет и за погибель свою отомстит. На том и сгинули и граф, и его супостаты. И внизу, на камнях, того Дорна не отыскали...

Андрей хмыкнул: — Дело знакомое. Перед смертью хоть настроение противнику испортить. А тело, поди, искали плохо...

Гор с сомнением покачал головой и похлопал насторожившую уши лошадь.

— Оно может и так. Однако батюшка ваш сюда ни разу сам не ездил. А вот однажды направил он посольство в графство Торус. Перед отправкой вручил послу король свою шубу. В знак почестей. Хорошая шуба, богатая. Дворянин, понятно, ее надел и в путь.

— И вот, аккурат, как в бывшие владения Дорна въехал, ближе к ночи вдруг погода испортилась, потемнело вокруг, и заплутал отряд в горах. А когда луна поднялась, вышел из тумана всадник. А с ним еще десяток. И ни меч того всадника не берет, ни слово божье. Накинулись на спутников того дворянина верховые и всех поубивали, на месте. Посла в плен взяли и к главарю привели.

— Пленник глядь, а старший у них точь-в-точь тот самый Дорн. Глазищи горят. Волос до плеч, и плащ, будто из тумана сотканный. Глянул он на посла, всмотрелся и как закричит: — Опять не он, — вроде как обознались. Сорвал тут граф шубу, королем подаренную, и в клочья. А самого дворянина велел со скалы сбросить.

— А откуда такие подробности? — удивился король. — Кто рассказал?

Гор раздумчиво глядел на темнеющие вдалеке очертания: — Один из солдат в живых остался. Не убили, а только ранили. Вот он, когда выбрался, и поведал. И еще, — командир эскадрона помедлил. — Мой брат нижайше благодарит Ваше Величество за проявленную к нему милость и просил передать вам совет. Опасаться этого графа. Поскольку в разговоре с предводителем мятежников, из уст этого Наира однажды прозвучала надежда на то, что когда-нибудь вы встретите графа Дорна на своем пути...

— Я не осмеливаюсь подвергать сомнению вашу отвагу, — продолжил офицер, — но этот Наир представляется мне куда более значительной фигурой, чем хочет казаться...

— Да уж, — Андрей недоверчиво усмехнулся. — Я думал там действительно... А это, и правда, сказки, — он проводил взглядом размеренно шагающих воинов. — Ладно, объявляй привал. Поздно уже. Пока лагерь поставят, вовсе стемнеет.

Король отпустил поводья и поскакал вперед. Он вовсе не был так спокоен, как казался. Слова подданного подтвердили его собственные подозрения.

"Прорвемся", — пошутил Андрей. Он остановил коня в начале небольшого распадка.

— Привал, — скомандовал Гор, подчиняясь жесту короля.

Странности начались, едва отряды гвардии пересекли незримую границу Пернанских гор.

Погода, все предыдущие дни на редкость благоприятная, резко испортилась. Задул резкий, пронизывающий ветер, тучи затянули небо, солнце словно поблекло. А в довершение начался нудный, совершенно осенний, затяжной дождь. Промокшие до нитки всадники двигались вперед, мимо замерших елей. Шум стекающих по склонам потоков дождевой воды смешивался со стуком дождевых капель по щитам, которые воины, используя словно зонты, водрузили на головы.

Хуже всего стало, когда на горы опустились вечерние сумерки. Предметы вокруг потеряли свои очертания, перспектива смазалась.

— Проклятье, — выругался командир отряда. — Даже костров не развести, — провел Гор мокрой ладонью по висящим, словно две сырых веревки, усам.

— Ваше Величество. Что делать? Лошади устали, да и солдаты едва сидят в седлах. Как бы нам не застудить их. Я уже не говорю про пехоту.

Андрей мрачно кивнул, давая знать, что услышал сообщение.

"Началось? — мелькнуло в мозгу нечеткое подозрение. — А судя по всему, ветер только усиливается. И ночью в лесу будет сущий ад".

— Не преследовать, — махнул король на рванувшихся следом телохранителей. — Я скоро.

Он ткнул скакуна в бока и поскакал вперед. Уже через несколько минут оставшийся позади отряд пропал из виду.

Андрей пригнулся от ветви, едва не вынесшей его из седла, и выскочил на поляну. Идеальный круг, словно образованный расступившимися елями. Намокшая трава укрыла его сплошным ковром. Он натянул поводья и спрыгнул с коня. Осторожно ступая по скользкой земле, вышел на середину.

— Где ты? — неожиданно, словно сквозь ватный полог, донесся до слуха короля голос. — Я жду...

— Здесь, — произнес Андрей, не напрягая связок. Однако голос произвел эффект раската грома. Дождь, словно подстегнутый звуком, полился еще сильнее. И сплошной стеной отгородил поляну от остального мира.

— Я жду тебя... — вновь выкрикнул невидимый собеседник. — Наследник заплатит за все... — продолжал нагнетать хриплый голос.

"Ах, так? Ну, я отвечу", — Андрей, уже сознательно напрягаясь, собрал все силы и, выхватив шпагу, прокричал: — Так быть!

Всполох невиданной силы осветил все вокруг. Присел на задние ноги перепуганный нестерпимым грохотом конь. А в воздухе фиолетовой нитью скользнула вспышка молнии. Вырвавшись из острия клинка, она вонзилась прямо в середину громадной свинцово черной тучи, висящей над полем. Медленно развалился надвое и рухнул, погребая под обломками маленькие елочки, расколотый пополам дуб. Однако падение исполина произошло неслышно, как в немом кино. Раскаты грома скрыли все звуки. Напряжение, висящее в воздухе, усилилось. По мокрым ветвям елей поползли лиловые искры. Сверкая, они стекали вместе с каплями дождя и растворялись в темноте. И вдруг, словно повинуясь взмаху невидимого дирижера, дождь стих. Распалась, исчезая, грозовая туча. В разрывы ее, пробиваясь над верхушками елей, ворвались багряные лучи заходящего солнца.

Все вокруг изменилось. Поползли прочь непонятные тени, тянущиеся к одинокому всаднику, распрямилась, сбрасывая дождевые капли, трава. Миг, и вот уже вдалеке раздался щебет птиц...

А еще через несколько минут в глубине леса прозвучало отдаленное ржание и глухой стук множества конских ног.

Андрей спрятал шпагу в ножны и, едва переставляя ноги, приблизился к лошади. Поймал встревоженное животное и, успокаивая, погладил по мокрой, спутанной гриве. — Все нормально. Пока еще... — невнятно пробормотал он и, продев ногу в стремя, тяжело уселся на коня. Подданные встретили возвращение короля восторженными криками. Они, хотя и не могли видеть случившегося, понимали, что внезапное избавление от непогоды нельзя списать только на милость природы.

Гор с опаской глянул на приближающегося всадника. Ему показалось, что в облике монарха произошли явные изменения.

Однако Андреас провел ладонью по лицу и словно смахнул маску. Насмешливо улыбнулся и поинтересовался у командира: — Барон, вы так внимательно вглядываетесь в мое лицо, словно ждете, не появятся ли у меня рога. Позвольте успокоить — я все тот же. А если вы не успокоите своих воинов, то мой гнев быстро восстановит вашу память.

Гор опомнился и в два счета приструнил подчиненных.

— Ваше Величество, ночевать в поле не выход. Всего в часе пути есть заброшенный замок. Какое-никакое, а это убежище. Конечно, разместить всех не сможем, но хотя бы часть войск сумеет обсохнуть. Да и готовить ужин под крышей куда проще, чем на продуваемом всеми ветрами склоне. Однако, есть заковыка...

Король вопросительно посмотрел на сподвижника. — Так в чем дело? — поинтересовался он. — Что вас смущает?

Гор помялся: — Это крепость того самого проклятого графа.

— И поэтому мы будем подвергать испытанию терпение и здоровье наших солдат? — вопросом отозвался король. — Вперед. И чтобы больше я не слышал этих разговоров.

Он прислушался к себе. "Все верно. Неведомый противник, получив отпор, убрался зализывать раны, и пока им ничего не угрожает", — убежденно произнес Андрей себе.

Полки, обрадованные возможностью получить ночлег в относительном удобстве, приободрились.

Короткий марш-бросок завершился на вершине холма. Андрей, хотя и ожидал увидеть нечто подобное, непроизвольно замер.

Ночь скрыла следы разрушений, и на фоне плывущих по темному небу облаков островерхо возвышался величественный силуэт зловещего замка.

Глава 11

Колонны ступили на заросшую сорняками брусчатку. Миновав сорванные с петель ворота, полки гвардии входили на громадный крепостной двор.

Андреас обвел взглядом величественные постройки. Заросшие виноградом, изрезанные трещинами, стены все равно вызывали чувство восхищения.

— Интересно, — бросил король в раздумье. — Как сумел этот периферийный бандит выстроить посреди гор этакое чудо фортификации? И почему оно пустует? Это ведь прекрасный бастион...

Гор негромко, словно опасаясь потревожить нечто, отозвался: — Никто не хочет испытывать судьбу, Ваше Величество. Магия, как ни крути, вещь ... — он не закончил, но все было понятно и без слов.

Король стряхнул наваждение и приказал: — Разжечь костры, выставить охранение. Коней накормить, осмотреть замок. Занять помещения, отдыхать. Выход рано, — голос разнесся над замершими в ожидании войсками. А сам опустился в седло и тронул коня, направляясь к входной двери, виднеющейся в конце длинной, блестящей от недавнего дождя, каменной лестницы. Принял от следующего позади слуги зажженный факел и кивнул стоящим наготове солдатам. Те навалились и в два приема растворили дубовую махину. Король поднимался по отполированным временем кускам гранита и с недоумением ощущал некоторую робость.

"Стоп, — приказал разведчик. — Так не пойдет". Он скинул тяжелый сырой плащ и сжал шпагу.

Факел осветил широкий, почти весь заросший паутиной, дверной проем, послышался нестройный шум крыльев напуганных внезапным вторжением летучих мышей.

Андрей взмахнул клинком, срезая вытканную искусными ткачами сеть, и шагнул вперед. Однако разорванная паутина, вместо того, чтобы опасть по обе стороны входа, нарушая все законы природы, вдруг заколыхалась и потянулась к вошедшему, норовя облепить и запутать его в громадный кокон.

— Всем назад, — не отводя глаз от диковинного сита, рявкнул король. — Ждать здесь. Позову.

Он настолько явственно представил, как раскаленное жало клинка, словно горячая струна — масло, пронзает этот полог, что даже не удивился, увидев, как лезвие шпаги и наяву приняло невероятно яркий оранжево-малиновый оттенок.

Взмах огненным клинком, и вспыхнувший, словно сухой тополиный пух, занавес, осветив на мгновение все вокруг ярким светом, легким пепельным снегом ссыпался на плиты замка.

Освещая путь факелом, Андрей прошел в зал. Резко, словно уходя от наведенного дула, рванул в сторону и перекатом, с выходом на согнутые ноги, ушел с линии атаки... Погас сбитый о выступ огонь факела. Не была ли эта предосторожность избыточной, подумать не успел.

Скрипнула возвращающаяся в проем дверь и с тяжелым стуком встала на место, отрезав короля от внешнего мира.

— Замуровали... — пробормотал исследователь и поморщился. Шутка вырвалась не ко времени и не к месту...

"Похоже, это нечто считает, что добилось своего", — Андрей пригнулся, стараясь разглядеть что-нибудь в кромешной темноте. И с некоторым удивлением сообразил, что в зале стало светлей. Ни свечей, ни проблесков из угадываемых в полутьме готических окон, однако, ясно проявился поросший толстым слоем пыли каминный проем в конце зала, и замерцал тусклыми красками столь же гигантский портрет вельможи, изображенного на холсте. Вставленный в позолоченную раму, он величественно висел напротив входа. А с картины, свирепо блестя волчьими глазами, смотрел остроухий приятель Альф. Хотя, на благодушного персонажа комиксов этот упырь походил так же, как пулемет Максим на кофемолку. От взгляда на это смутно знакомое существо по спине пополз неприятный холодок.

Высокая соболья шапка, скрывающая, скорее всего, длинные уши, ставшие отличительной приметой графа, нависала над смоляными бровями и матерым носом.

Прошло всего несколько мгновений, и в сумрачном пространстве зала возник сам хозяин. Он словно соткался из поднятой неосторожным движением пыли, загустел и стал совершенно материален.

— Наконец. Это свершилось... Он здесь, в моих руках, — бессвязно, и почему-то с подвыванием, произнес призрак.

Андрей кинул взгляд в стороны, опасаясь, как бы у него за спиной не выросла еще парочка доброхотов. Прикидывая, как могут развиваться события, король сделал короткий шаг к стене, стремясь хоть как-то обезопасить тыл.

Коснулся спиной камня и приготовился к продолжению. Но, против ожидания, хозяин не стал следовать традициям голливудских злодеев и опустил вступительный монолог. Он плотоядно ухмыльнулся и вдруг, словно громадный осьминог, метнул в противника ядовито-красный огненный шар. Взмах шпаги рассек комок пламени, но обрывки его коснулись руки, держащей клинок. Окатило, будто расплавленным оловом. Вспыхнула, истончаясь, гарда, поползли кожаные лохмотья перчаток, а сама кисть мгновенно стала чужой.

Не рассуждая, повинуясь только рефлексам, Андрей перекинул шпагу в левую руку и встряхнул поврежденной кистью. Морок взвился мельчайшими искрами. Однако жжение уменьшилось.

Занятый организацией отражения атаки, едва не пропустил угрозы, возникшей вовсе с другой стороны. Из прочного, кажущегося совершенно твердым, камня у него за спиной, выросли две руки и потянулись к обручу короны.

"Ах, ты, блин, Терминатор жидкий", — ругнулся король и дернулся вперед.

Противник двигался к деморализованному странным явлением Андрею, явно намереваясь повторить атаку.

"Мысль — материя", — рвануло в сознании, сквозь первые сполохи панической неуверенности.

Созданный в воображении, щит отразил мелькнувшее в воздухе пламя. Сгусток вспыхнул, сталкиваясь с невидимой, но действенной преградой, и рассыпался на миллион искр.

И тут же, приободренный озарением, король взмахнул шпагой. Клинок, невероятным образом удлиняясь, просвистел, разрезая ставший тугим и плотным воздух, преодолевая выставленный врагом заслон, и едва не отсек увенчанную меховой тиарой голову. Противник не стал уклоняться, он просто растаял в наполнившем зал дыме. Растворился, а возник уже совсем в другом конце громадного ристалища.

Андрей, уже не сомневаясь в собственных силах, восстановил размытый ударом щит и, чувствуя, как изгибается окружающее пространство от попыток пробить это эластичное поле, следил за формирующимся образом врага. "Работать вторым номером, отражая все более изощренные атаки, — путь к поражению", — понимал он, однако, не мог сообразить, каким образом справиться с неуязвимым в своем непостоянстве призраком.

И тут взгляд наткнулся на исполинский портрет графа. "Попытка, не пытка", — решился король и, пугнув оппонента ложным выпадом, со всей силой, помноженной на воображение, вонзил огненный клинок в сердце горделиво взирающего с портрета.

Рвануло так, словно шпага потревожила взрыватель противотанкового фугаса. Ухнула, вылетая вон, тяжелая дверь. Волна прошлась от стены к стене, сметая на своем пути мелкие предметы, и в густой завесе пыли, дыма и копоти Андрей успел заметить, что фигура графа съежилась и стекла в узкую щель между плитами.

Не до конца уверенный в победе, король напряженно следил за окружающим его развалом, однако, ни через минуту, ни после, новых атак не последовало. Прошло еще несколько тягучих мгновений, и в открытом проеме показались головы опасливо заглядывающих внутрь солдат.

— В-ваше Величество? Вы живы? — прозвучал подрагивающий голос командира гвардейцев.

Поняв, что угроза миновала, Андрей тяжело перевел дух и ворчливо, скрывая искреннее облегчение, отозвался: — А вас кто сюда звал? Ведь сказано было. Ждать команды. Так чего?

Он помахал обрывками перчатки, стягивая ее с руки. "Ни к чему подданным видеть этакую страсть, — решил король. — Мужество им, похоже, еще понадобится".

— При всей сырости и прохладе тут, пожалуй, там ночевать не стоит, — мотнул головой Андрей, когда выбрался на свежий воздух.

Граф согласно кивнул и покосился на вход, откуда слабой струйкой тянулся дымок.

Утро встретило привычным уже туманом. Однако что-то подсказывало разглядывающему громадину замка Андрею, что нечисть покинула каменные бастионы. Исчезла она навсегда, или только временно, не был уверен, пока не увидел выгоревший до самого основания портрет.

— С легендой покончено, — произнес король, обращаясь к спутникам. — Думаю, если поправить кладку и навести тут порядок, мы получим прекрасную крепость. А со временем и вся округа восстановит свое доброе имя.

Не откладывая в долгий ящик, осмотрел запущенное владение и поручил выделить несколько десятков солдат из бывших мастеровых, а к ним толкового командира для организации гарнизона.

"Нам они все равно погоды не сделают, а вот иметь в тылу укрепленный замок вовсе не лишнее", — заключил монарх, отдавая приказ.

Движение продолжили, едва сошел утренний туман. Отряды маршировали по узкой дороге, однако, настроение солдат разительно изменилось. Вера в своего короля, способного сладить не только с материальными врагами, подняла боевой дух на порядок.

В чем сам король, задумчиво покачивающийся в седле, столь уверен не был.

"Не угадай я с портретом, дело могло обернуться не так гладко, — размышлял он, поглядывая на воспаленную кожу. — Спасибо, что удар приняла на себя шпага и рукавица, — подтверждение реальности магических вывертов противника было весьма наглядным. — А это еще даже не начало. Так, мелкая стычка. И потому, пока есть время, неплохо было бы познакомиться с возможностями и способностями, как своими, так и потенциального противника", — решил Андрей, подводя итог рассуждениям.

Преодолев первую гряду невысоких еще гор, вышли к настоящему хребту. Покрытые снегом вершины сияли, видны были даже легкие облачка поземки на откосах и в ложбинах между скалами. И хотя каменистая дорога еще позволяла двигаться, сохраняя ряды, прохлада и ожидание будущих испытаний заставили короля устроить привал.

— Пусть люди отдохнут, как следует, обсохнут, и вообще, морально приготовятся к нелегкому восхождению, — объяснил суверен свое решение собравшимся на краткий совет командирам. Отпустив офицеров и плотно перекусив сваренной полковым кашеваром горячей пищей, Андрей решил пройтись по окрестностям. "Что-то я с этими заботами вес набираю", — озаботился монарх и, скинув доспехи, трусцой углубился в заросли. Он легко бежал по устилающей землю хвое.

— Красота все же, — мимоходом зацепив глазами вековой дуб, разбросавший свои ветви на добрых полсотни метров, произнес переполняемый эмоциями бегун.

— Ага, красота, — согласился вдруг негромкий баритон.

Андрей сбился с темпа и зыркнул в сторону, откуда донесся голос. На сей раз, никакой угрозы от произнесшего созвучную фразу не исходило.

Возле самого великана, небрежно опираясь плечом в необъятный ствол, обнаружился пожилой человек. Длинная седая борода и лохматые брови делали его похожим на рисуемого в детских сказках лешего. Хотя одежда говорила о причастности неизвестного к клану мелких путешественников или торговцев.

Длинноносые башмаки, потертый плащ, явно служащий и одеялом. Венчала наряд видавшая виды шляпа с обвисшими полями.

Андрей остановился и, переводя дыхание, поинтересовался: — Кто таков? — он уже вошел в роль правителя и не сомневался в своем праве задавать вопросы.

— Здравствуйте, — слегка саркастично отозвался путник. — Вы, сударь, сами меня выдернули, а теперь задаете вопросы. — Учитель. Мэтр Пернье. К вашим услугам, Сир, — преувеличенно вежливо поклонился собеседник. Впрочем, за внешней учтивостью Андрей различил едва заметную усмешку.

Однако, решив не устраивать разбирательств из-за мелочей, король уточнил: — Что значит, сам?

— Сударь, вы тут полдня вздыхали, пытаясь освоить работу короны, а теперь спрашиваете. Я и есть, так сказать, подсказчик, инструктор и что там еще? Вы простите, поскольку не слишком хорошо ориентируюсь в формируемых вашим сознанием выражениях. Иными словами, поскольку время — как вы верно отметили — деньги, а мое время дорого вдвойне, позвольте перейти к делу.

— Я уже успел познакомиться с тем, как вы пытались оседлать, образно говоря, скакуна мыслей. И должен сказать. Пристойно. Однако отсутствие теоретических знаний едва не привело вовсе к печальным последствиям.

— Итак. Разберем последний эпизод. Поскольку предварительные ваши вопли, размахивания шпагой по колено в воде, простите, никуда не годятся.

Старик расправил плащ и, кряхтя, опустился на землю: — Так вот. Что предложил ваш соперник? Первое. Морок. Сбить с толку, запутать, смешать ориентиры. Хотя нет. Прежде была паутина времени. Ну, это просто. Вы почти угадали способ борьбы. Время сжигается безмыслием. Никакого рассуждения.

Андрей смущенно потупился. Однако не стал поощрять саркастичность и без того несдержанного на язык преподавателя.

— Так о чем это я? — задумался дед. — Ах, да. Морок. Снимается формированием четкого образа противника. Привязываем его к реальности. Понимаете? Ну, хорошо. Следующее, поскольку вы предпочли гоняться за вашим визави, усложняя себе задачу, перейдем к его тактике.

— Огонь, это как раз вполне в стиле мелких пакостников... Ну, а что сделали вы? Вместо постановки защиты, махать атакующим жезлом? Глупо. Защита. Стена воды. Что проще представить? Толщу океана. Водопад. Да все что угодно... Следующее, щит, хотя вернее было создать кокон. С одной стороны, верно, однако, сработать могло лишь с такой мелочевкой, как этот упырь. Для серьезной схватки не годится совершенно.

— Две полусферы, Сударь, — прервался рассказчик. — Это уже я к вам обращаюсь. Ну-ка, будьте любезны, вообразите разрезанный пополам пустотелый шар. Отлично. А теперь, пусть верхняя его половина крутится в одну сторону, а нижняя — в противоположную, — дедок поморщился, но махнул рукой. — Ладно, со временем. Итак. Вращение ускоряется, и вот эта ваша оболочка становится невероятно блестящего золотистого цвета.

— Вот они, молодые, — педагог скривился в гримасе.— Золото все быстро представляют, а вот сферу, поди там... Хорошо. Эта защитная оболочка должна быть постоянно вокруг вас. Помните о ней, периодически поправляйте, и тогда латы, щиты и прочую амуницию можете с собой не носить. Это если против обычных видов вооружения. Хотя для магической стрелы кираса, будь она из железа или золота, все равно не поможет...

Старик подвинулся следом за уходящей тенью и продолжил: — Выбранный вами способ управления атакующим зарядом, учитывая атрибутику, вполне приемлем. Только вот цвет. Ну почему малиновый? Простой неоновый луч. Работает куда лучше и надежней. А в случае схватки с сильным противником, необходимо помнить о невозвратности. Иначе рискуете получить своим же себе на орехи. Уяснили? Теперь перемещение. Не стоит делить процесс на шаги. Исчез, возник. Это академизм, и пижонство. Переход в состояние работы с мыслью, и мгновенный образ того места, где вам необходимо возникнуть. Простота — залог успеха...

— Единственное предупреждение. Здесь главное — не переусердствовать... — рассказчик вдруг замер и скривился. — Простите, срочный вызов. Какой-то балбес умудрился поджарить себя и еще пол акра леса в придачу. Сейчас мороки не оберешься. Техника безопасности, то-се, — ругнулся инструктор и растворился. И уже из ниоткуда донеся его голос: — После продолжим, Ваше Величество...

Глава 12

Сказать, что общение с торопливым консультантом стало для прошедшего испытание ночной схваткой Андрея откровением, будет преувеличением, но кое-что из сказанного зацепило и требовало серьезного осмысления. Как на грех, вместо спокойного и размеренного марша, сразу после выхода с места стоянки начались мелкие, но досадные неприятности. И все они требовали личного участия главнокомандующего. Наконец, обалдев от суеты и бестолковщины, король рявкнул на командиров, кратко и до предела ненормативно, рекомендовав им справиться с ситуацией самостоятельно. Приструнив подчиненных, успокоился, пустил коня шагом и попробовал вернуться к размышлениям.

Крик, от которого привыкший к разнообразным сюрпризам монарх вздрогнул, как от удара током, более походил на вопль отчаяния. Король расстроенно крякнул и всмотрелся в источник столь невоздержанного проявления чувств. Увиденное показалось настолько невероятным, что он и сам едва удержался от возгласа.

Пологая ложбина, по которой, вытянувшись в нескончаемую колонну, двигались войска гвардии, еще минуту назад тихая и спокойная, внезапно изменилась. Хотя, как описать происходящее, если окаймляющие равнину холмы пришли в движение. И не просто заходили ходуном, как, скажем, во время землетрясения, а принялись уверенно и неторопливо сходиться. Движение походило на мультик, с той разницей, что происходило наяву и грозило раздавить весь отряд в считанные мгновения тысячетонными скалами. Словно исполинский великан, спрятанный под травяным ковром, который внезапно проснулся и начал потягиваться, перекатывались под землей чудовищные валы. Закачались, повинуясь движению почвы, вековые ели, взмыли в воздух испуганные птицы.

Всадники передового отряда замерли, не в силах осознать, наяву ли происходит подобное, или они видят чудовищный сон. Андрей понял. Еще секунда, и вся его армия, давя и затаптывая друг друга, кинется врассыпную. Не пытаясь выяснить, с чем ему пришлось столкнуться, и как это понимать, он, что было сил, ударил коня и вылетел из строя. Небольшой взгорок позволил разглядеть страшную картину разом. Андрей остановил коня и, невероятным усилием воли сдержав волну мистического ужаса, закрыл глаза и представил, как сдвинувшиеся уже на сотню метров к узкой дороге скалы замерли и медленно, словно нехотя, поползли назад, возвращаясь в привычные рамки.

И тут его пронзило понимание — все это не более, чем видимость. Нет никакого подземного богатыря. И все так же молчаливо и величественно возвышаются вечно зеленые великаны на склонах. Понял он и причину, вызвавшую массированное помешательство. Перед мысленным взором мелькнуло вдруг, словно пресловутый фантом, толстощекое, слегка похожее на кошачью морду, лицо его добродушного надзирателя.

Степа, или как его сейчас величали, граф, сосредоточенно глядел на него. И вовсе никакой улыбчивости и простоты не было в его чертах. Только твердая решимость и готовность к схватке.

Безмолвное противостояние магической энергии сгустило время, зазвенели в ушах тоненькие молоточки, с печальным усердием выстукивая некое подобие токкаты.

Андрей уперся, изо всех сил противостоя напору невидимой силы. И совершенно некстати вспомнил, как он лежал в окруженном блиндаже, твердо примирившись с тем, нежеланным и страшным, исходом, ожидающим его. Однако боевики отступили в горы, возможно почувствовав его решимость стоять до последнего, или, что вернее, посчитав нецелесообразным терять людей и время на одного человека. Так и сейчас. Дрогнули сощуренные в невеселой усмешке глаза врага, выступила на серебристом от седины виске вздувшаяся вена. Напор оппонента чуть ослаб, позволил коротко вздохнуть и вдруг исчез вовсе. Растворилось и полупрозрачное изображение сиятельного противника. Вернулась резкость. Андрей невидяще осмотрелся. Поняв, что все в порядке, и никакой угрозы для его людей нет, обессилено закрыл глаза и сполз с лошади.

Сознание вернулось от крепких толчков. Он открыл глаза и, морщась от раскалывающей голову боли, сообразил, что лежит в повозке, ползущей в середине колонны.

Спускающееся к горизонту солнце ударило в зрачки, вызвав новый приступ мигрени. Король непроизвольно хмыкнул нелепому сравнению: "Придет ведь в голову. Мигрень..."

Осторожно, словно держа хрустальный бокал, приподнялся в неприспособленном для перевозки коронованных особ транспортном средстве. И понял, что никакая это не повозка, а импровизированные носилки, которые несут на плечах четверо солдат.

Король откашлялся и прохрипел, приказывая опустить его на землю. Носильщики покосились на пациента и обернулись к следующему позади командиру. Тот махнул рукой, подтверждая высочайшее распоряжение.

Андрей усмехнулся: "Дисциплинка, однако. Впрочем, все верно, у солдата есть только один царь и бог — прямой и непосредственный начальник".

Однако забивать голову ерундой не стал. Осторожно поднялся и поманил к себе вестового, ведущего королевского скакуна.

Забрался в седло и, понемногу приходя в себя, вопросительно глянул на Гора. Командир гвардейцев едва заметно кивнул, подтверждая, что ситуация под контролем.

Остаток пути по выматывающим силы горным перевалам прошел без особых происшествий. Конечно, донимал пронизывающий ветер и лютый холод, ночевки на снегу и бездонные провалы, которые преодолевали с большим трудом и риском. Не обошлось и без жертв. Но никаких признаков магического воздействия. И вот, на исходе третьего дня пути отряд начал спуск в долину.

Тепло альпийского ветерка, ласково пригревающее солнце прогнали усталость и подняли настроение войск.

— Теперь вперед и уже без остановки. Нам предстоит самое трудное, — король, прошедший трудный путь бок о бок с остальными, напутствовал глядящих на него солдат без какой-либо величественности. — Помните. Вы уже победили. Победили, пройдя эти горы, — он ткнул рукой на сияющие вершины. — И никто не сможет остановить вас, — в голосе Андрея звучала такая убежденность, что никто даже не помыслил об ином исходе.

— Все, кто преодолел этот путь, получат дворянское звание. А когда мы вернемся с победой, я лично вручу вам по пять тысяч золотых, — понимая, что материальный стимул — не последнее средство в поднятии боевого духа, король, однако, с огорчением сознавал, — он почти ничем не рискует. Увы, вернуться из похода суждено очень немногим. Простоять, отбивая атаки многочисленного войска в ожидании основных сил, без потерь не удастся.

Стены замка Торус появились в поле зрения задолго до того, как первые всадники отряда приблизились к нему на расстояние полета стрелы. Стоящий на вершине пологого холма, он вызывал уважение строгой архитектурой и мощными оборонительными сооружениями.

Впрочем, наблюдатели из числа альпийских стрелков, подошедшие к крепости почти вплотную, доложили: Никакого присутствия хеттского войска. Только местные дворяне и солдаты. Несут размеренную службу, вполне спокойны, даже слишком.

Андрей, уже заподозрив неладное, когда увидел, на что способен его противник, утвердился в своем подозрении: "Обходным маневром он вполне мог сбить с толку простого смертного. А вот надеяться застать врасплох такого противника, было просто глупо".

"Как бы там ни было, я дошел, и моя армия не сегодня-завтра подойдет к воротам замка и обложит его со всех сторон. А уж с этим... — не стал подбирать синоним король, — паразитом, я сам разберусь..."

И все же, новость требовала осмысления. Приказав командирам удвоить бдительность, король решил еще раз обдумать детали плана.

"Предположим, что мордатый товарищ и впрямь в курсе нашей затеи. Что он может предпринять в такой ситуации? А что бы сделал ты сам? — спросил он у себя. Андрей прикрыл глаза, отключаясь от суматохи лагеря, Минута, другая, и он с силой хлопнул по шершавой коре поваленного грозой дерева, на котором сидел в ожидании доклада капитана. — Так и есть. Он наверняка отправил главные силы в провинцию... Хеттские войска способны вступить в схватку с марша и разбить не ожидающего нападения гофмаршала. Старый вояка неплохой командир, но неважный стратег, и вряд ли сумеет среагировать на новую угрозу верно".

Андрей в отчаянии оглянулся: "Какой смысл захватывать пустой, если не считать штатного гарнизона, замок, — калиф на час, а после?"

"Похоже, обманчивая легкость первых успехов вскружила тебе голову. Какой ты король? И что теперь? Сидеть в надежде, что все умозаключения не верны? Или, сломя голову, нестись на юг? А смысл? Даже если оставить пехоту и скакать без передышки, это два дня".

— Ваше Величество, — отвлек короля осторожно приблизившийся Гор. Пораженный переменой с еще недавно переполненным азартной энергией королем, он старался понять, в чем причина этакой метаморфозы.

Андрей решительно встал. Рванул застежку плаща и коротко, рублеными фразами, голосом, не терпящим возражений, приказал: — Приготовиться к штурму. Охрана малочисленна, застать врасплох не составит труда. Занять крепость и обеспечить оборону. Ждать прибытия основных сил.

Он не решился озвучить возможный сценарий, однако добавил: — Если я не вернусь к следующему дню, и в случае возникновения непредвиденной ситуации, действуйте по обстановке.

Капитан чуть заметно дернул бровью. Если первая часть приказа была предельно понятна, то размытое продолжение вызвало удивление. Но привычка к субординации возобладала.

"Раз король не счел нужным уточнить, значит так нужно", — решил офицер. Он поклонился и, повинуясь знаку, двинулся к стоящим поодаль командирам.

Андрей проводил взглядом уходящего прочь соратника, сосредоточился и попытался увидеть седой профиль гофмаршала. Легкая дымка, затем туман начал сгущаться, и вот из его клубов соткалась фигура старого генерала. Еще немного, и проявился окружающий командующего фон.

Лицо маршала исказила злая гримаса, рот раскрылся в отчаянном крике. Звук достиг ушей наблюдателя чуть позднее. Крики сотен, тысяч людей, лязг доспехов, ржание лошадей.

Мелькнули смешавшиеся в толпу всадники. Усилием воли Андрей закрепил увиденную картину и приказал себе перенестись к месту сражения. Впрочем, ничего похожего на крылатую фразу "По щучьему велению..." в голове не сложилось. Беззвучный приказ вряд ли можно было повторить словами.

Раскрыл глаза и уже наяву разглядел в нескольких шагах от себя суматоху Ставки. Взволнованные доклады гонцов, суета ординарцев. Сражение, развернувшееся на громадном поле, было в разгаре. Впрочем, происходящее напоминало скорее непонятную кашу. Воины размахивали оружием, падали, вставали. Бежали куда-то отдельные группы копьеносцев. Чуть поодаль, разрезая людское море, размахивали клинками всадники. Понять, кто и где, было просто невозможно. Бордовые мундиры гвардарийцев, покрытые пылью и грязью, были почти неотличимы от мышастой формы Хеттского воинства.

— Король? — воскликнул ошарашенный адъютант. От изумления он даже забыл про церемонии. Офицер оглянулся на толпу занятых наблюдением за схваткой генералов.

— Король здесь, — прокричал вельможа громче. — Да здравствует король!

Первым на крик среагировал стоящий с края порученец, а следом повернули головы и остальные.

Фельдмаршал, растрепанный, с всклокоченным ежиком волос под сдвинутой шляпой, раскрыв рот, уставился на монарха. Андрей порывисто шагнул вперед и, пресекая недоуменные вопросы, рявкнул: — Все знаю. Доложите, как обстановка. Удивляться будем после.

Внушение помогло. Маршал переборол изумление, отозвался: — Напали врасплох. Мы едва успели развернуть фронт. Атаковали с трех сторон. Пока держимся. Но резервов никаких. А у противника явно есть засадные полки.

Король махнул рукой: — Ладно, не тратьте время. Продолжайте руководить. Я все равно не успею вникнуть. Моя задача будет в другом.

Он подошел к одному из замерших возле походного шатра гвардейцев и вытянул у него из ножен громадный палаш. Осмотрел и удовлетворенно кивнул...

— Слушайте меня, — обратился король к Гофмаршалу. — Если мы сумеем победить, следуйте к замку Торус. Его удерживает моя гвардия. Вся временная власть в государстве ложится на моего капитана. Распоряжение финансами — на казначея. Передайте ему, — Поверю каждый форинт. А ваша обязанность — обеспечить незыблемость власти в стране. Это я вам на всякий случай, — пояснил король. — Дорога каждая минута, — пресек он возможные пререкания.

Вырвал из рук подъехавшего к ставке гонца поводья и вскочил на разгоряченную скачкой лошадь.

— Горнист, трубить королевский марш, — приказал он и отпустил поводья, направляясь в долину, где шла схватка. Создать вокруг себя невидимую сферу сумел уже на подъезде к флангу.

Звуки трубы прозвучали, когда король приблизился к гремящей оружием толпе. "И никакой романтики", — отстраненно подумал Андрей, выхватывая из общей картины детали смертельной мясорубки.

Его появление, совпавшее со звуками горна, не осталось без внимания. — Король,— пронеслось над рядами гвардарийских войск. Приветственный рев и воодушевление атакующей массы сбило азарт Хеттской пехоты. Однако, отчаянная выходка монарха противоборствующей стороны вызвала естественное желание сразить неразумного правителя. Мелькнуло несколько брошенных во всадника копий, рванулись к нему закованные в броню ландскнехты. Магический щит не подвел. Невидимая сила отбросила нападающих прочь и помешала снарядам поразить цель. — Вперед, — поднял оружие неуязвимый монарх.

— Я с вами. Мы победим, — прокричал Андрей и поднял коня на дыбы. Ряды противника смешались и дрогнули. Слишком многие видели, что король неуязвим для свистящих стрел и дротиков.

Миг, и перенесенный на другой фланг сражения, Андрей вновь прокричал тот же текст, взмахнул клинком, вызвав всплеск радостного изумления у подданных. Его видели то в одном, то в другом месте схватки. Как ни странно, повлияло это на боеспособность армии куда больше, чем все попытки отдающих разнообразные, и порой взаимоисключающие, приказы командиров.

Войска Гвардарии начали теснить врага по всему фронту, и вот уже первые ряды Хеттов дрогнули. Началось бегство. Рванулись следом воспрянувшие духом пехотинцы и всадники королевских войск. Андрей, в глазах которого мелькали разноцветные круги, перевел дух.

Битва сместилась далеко вперед, туда, где на высоком холме виднелся штандарт короля Хеттов.

— А ты молодец, — насмешливый и спокойный голос прозвучал на фоне звуков удаляющейся схватки несколько чужеродно и от того совершенно неожиданно. Король обернулся и встретился глазами с добродушно усмехающимся магом.

— Привет, Степа, — отозвался Андрей, щурясь от блеска солнечных лучей, отражающихся от полированного панциря его собеседника. — Или как тебя теперь называть? Граф, или король?

Гневный оскал преобразил толстощекое лицо: — А какая теперь разница? — холодно парировал противник. — Я все предусмотрел и продумал. Твой артефакт куда могущественней моего. Но глупость владельца короны помогла. Истратив все, или почти все, запасы магической энергии на бестолковое перемещение, ты бессилен передо мной.

Андрей качнулся, едва удерживаясь на ногах от слабости, и кивнул за спину: — Однако твоя армия разбита.

— Да плевать я хотел на этих аборигенов, — даже не взглянул в указанную сторону маг. — Они и должны были стать приманкой. А набрать новое войско — пара пустяков. Теперь, когда королевство осталось без своего короля и защиты короны, его крах — лишь вопрос времени.

Удар невидимого оружия, однако, невероятно реальный и чувствительный, опрокинул обессиленного противника. Андрей не сумел даже сгруппироваться. Рухнул в пыльную траву, словно отказали ноги. Затылок дико заныл от соприкосновения с брошенным кем-то боевым топором.

Но вовсе не физическая боль вызвала всплеск отчаяния. "Жаль, — пронеслось в мозгу. — Как много не успел сделать..." Король обессилено закрыл глаза. Навалились безграничное спокойствие и апатия.

Сила покидала магический артефакт. Перед глазами мелькнули все, с кем столкнулся он за время короткого правления. Мелькнули, словно прощаясь, и начали медленно растворяться в белесой дымке.

И вдруг из тумана выплыло лицо белобрысой принцессы. Девчонка, смешно наморщив ободранный от сошедшего загара нос, произнесла: — А еще король, — махнула собранными в хвост русыми волосами и уже презрительно добавила, растягивая слова: — Ка-а-роль... называется...

Андрей дернулся, словно его окатили ушатом холодной воды, и раскрыл глаза. Над ним, с занесенным для удара мечом, стоял враг. Блеснуло отточенное лезвие, скривилось в яростном азарте лицо меченосца. Поверженный король собрал остатки сил и, уже не понимая, что делает, впился глазами в лицо Степана.

Меч рванулся к груди жертвы. И в тот миг, когда клинок пронзил тело, облик Андрея дрогнул, изменился. Граф, продолжая смертельный замах, вздрогнул и захрипел. Его глаза распахнулись, он замер, качнулся и, выпустив рукоять, потянул руки к груди. Хрип перешел в слабый стон. Маг судорожно вздохнул и рухнул вперед, еще сильнее вгоняя меч в тело лежащего на земле противника.

* * *

Ильин открыл глаза. С минуту лежал, хлопая глазами и тупо глядя в плохо закрашенные разводы прошлогоднего потопа. Соседи, умотав на дачу, залили его квартиру на совесть.

"И что мы пили? — сумел, наконец, сформулировать мысль Андрей. — Раньше такого даже после недельного загула не было, — повернул голову, разглядывая полутемные очертания спальни. Плотно закрытые портьеры не пропускали свет, поэтому разобрать утро сейчас или вечер не сумел. Провел дрожащей рукой по бедру. — Интересно, а как сумел раздеться?" — однако вопрос остался без ответа. Голова, гудящая словно колокол, была совершенно пуста.

Выдохнул и с мучительным стоном поднялся. Скрипнули продавленные пружины старой тахты.

Борясь с приступами непонятной, вовсе не похмельной тошноты, оглядел привычный интерьер.

"Погоди... — мелькнуло отстраненное воспоминание. — Кажется, я, наконец, доигрался и вылетел со службы. Точно... Значит, это и отмечали... С кем? Ну, это как раз проще. Если кого и мог позвать, то это... А почему молчит Василий?"

— Дурдом, — хрипло прервал он череду вопросов.

Сжал зубы и, покачиваясь, почти наугад двинулся в ванную. Залез под ледяные струи, обессиленно замер. Облегчение наступило после нескольких минут живодерского испытания. Выбрался из ванны, только когда зубы начали выбивать мелкую дрожь. Подхватил полотенце и жестоко, до красных пятен, растер тело. Уже осмысленно глянул в покрытое мелкой моросью зеркало. Отражение слегка озадачило. Несомненно, среди выпитого вчера было нечто особое. Лицо, словно и его, Андрюхино, казалось совсем чужим. Покрытое плотным, почти тропическим загаром, со складкой вокруг сжатых в надменной гримасе губ.

Решив не умножать сущностей, прошлепал в кухню.

"Ого? — ошалело провел ладонью по столу, опускаясь на хлипкую табуретку. — Сколько же это я гудел? Пыль никак не суточная. Не удивительно, что из головы все вышибло. Одно хорошо, не дома".

Чашка кофе привела в человеческое состояние: "Бог с ним. Как-нибудь разберемся. Главное, все на месте, а уж память — дело наживное, — отмахнулся от недоумения он. — Хрен с ним, с похмельем. Ваську куда дел? — наконец, логика подсказала: — Если ушел в загул, значит, поручил животину кому-то из знакомых. Ну не мог я оставить приятеля без кормежки надолго".

Прошелся по квартире, мимоходом удивляясь нежилому запаху. Отыскал брошенный на стол сотовый: "Сдох? Ну, это мелочь". Включил зарядку и подержал кнопку. Однако, в ответ на вызванный из памяти номер, отозвался безжизненный голос МТСовской девушки.

"Да? А что доступно? — задал риторический вопрос, опуская телефон на стол. — Ну и ладно. Сам съезжу, — покрутил головой в поисках одежды. Взгляд уперся в сваленное в кресле маскарадное барахло. — Это еще что за выкрутасы? — повертел в руках невероятного покроя галифе. — Мы что, в театре были?"

Попытался вспомнить кого-либо из знакомых актеров. Не сумел и, уже привычно, махнул рукой, выпуская наряд обратно в кучу.

"Ох, погуляли... — вытянул Андрей из шкафа свернутые в стопку джинсы. Следом извлек джемпер. Отыскав прочую мелочь, вроде носков и майки, выглянул в окошко. — Ну вот, опять слякоть, — расстроенно покачал головой отставной опер. — А ведь казалось, еще только началась осень".

Привычно сноровисто оделся и, отыскав запасной ключ, выскочил из квартиры. Сбегая по ступенькам, удовлетворенно потянул носом: "Слава богу, сегодня не селедка".

"Замок поменяла и обивку. Молодец, бабка", — мимоходом подивился произошедшим за неделю изменениям. Хотя Андрей так и не сумел восстановить произошедшие в последние сутки события, его фантазия не могла представить более масштабную гулянку, чем несколько суток.

"Пора бы и вспомнить, — с легкой досадой поморщился он. — И вообще, пить нужно бросать. Ну, выгнали, что, это разве повод? — и тут он с облегчением вспомнил, как на выходе из управления его окликнул приятель. — Точно, с ним и закатились. Раз так, с него и начнем, — порылся в кармане куртки, отыскивая бумажник. Однако, вместо кожи портмоне, нащупал бумажки. Повертел мятую сотню. — Ох, чувствую, икнется мне этот сабантуй", — выдохнул пешеход и, ускоряя шаг, вышел со двора.

Обилие машин подействовало совершенно непонятным образом. Андрей опасливо глянул на проносящиеся в двух шагах от обочины легковушки и переместился подальше. Привычно шагая между спешащих горожан, выцепил глазом аккуратную фигурку идущей впереди девушки.

В два шага сравнялся с незнакомкой и заглянул в лицо. Миловидный профиль, светлые волосы. Заметив его взгляд, та равнодушно мазнула глазами и вдруг порывисто обернулась к прохожему.

— Андрей? — лицо осветила радостная улыбка. — Долго же вы собирались, — попеняла она неизвестно на что.

Ильин на всякий случай сокрушенно развел руками: — Закрутился. Простите, готов искупить, — он уже не пытался вспомнить, где успел познакомиться с симпатичной девушкой. — Только намекните, как я могу заслужить ваше прощение? — с неожиданной галантностью произнес он.

Девчонка помедлила: — А вы знаете, я столько раз пыталась найти это кафе...

— Вы сводите меня туда еще раз? — неожиданно попросила она.

Андрей мысленно охнул, пеняя себе на неумеренность. Однако, держа марку, расплылся в улыбке и отозвался, хотя и неожиданно, но совершенно естественно: — Сочту за честь пригласить даму... — он поперхнулся и, с трудом подбирая слова, закончил: — В любое время.

Девушка глянула на часы: — Обед уже заканчивается. Знаете, подходите туда к шести, — кивнула на заметную издали букву "М" на крыше небольшого павильона. — Только не вздумайте снова пропасть на целый год, — бросила она, отворяя неприметную дверь.

Андрей кивнул с совершенно глупым видом. Хлопнул глазами и попытался хоть что-нибудь сообразить. Повернулся, собираясь продолжить путь, и вдруг услышал:

— А со шпагой вы, сударь, уж простите, обращаетесь как сапожник... — прозвучал за спиной негромкий, усмешливый голос.

Ильин стремительно обернулся, но не увидел никого ... Переулок был пуст. Только лениво перекатывающиеся по тротуару от порывов осеннего ветерка опавшие листья.

Конец второй части.

Глава 1

Комнатка была настолько мала, что в этой тесноте едва сумел поместиться письменный стол и кресло.

Директор антикварного магазина, он же его собственник, Андрей Ильин оторвался от экрана компьютера и глянул на залежи: "Выкинуть... или все же оставить?"

Этот вопрос, несколько риторический, возникал у него с периодичностью раз в неделю.

Вздохнул и вернулся к изучению каталога: На eBay выплыло несколько интересных вещиц, срок торгов подходил к концу, а покупатели так и не проявили интерес.

"Что это, умелая подделка, или все сидят, как щуки под корягой, и ждут последней минуты?" — озадачился новоявленный антиквар. Его превращение в торговца стариной произошло нечаянно, но имело интересную предысторию.

Он проснулся в своей постели и радостно решил, что умудрился увидеть произошедшее с ним во сне. Но действительность живо расставила все на свои места. Если он и спал, то сон его продолжался никак не менее года.

Встреча с приятелем, который приютил оставленного на произвол судьбы кота, ничего не прояснила.

Выходит, он не просто отсутствовал в городе почти год, находясь неизвестно где, а занимался, ни много ни мало, управлением королевством.

Что до случайной знакомой, то ожидание возле станции метро оказалось напрасным. Девчонка элементарно "продинамила" кавалера. Андрей попытался отыскать ее, но, увы, безуспешно и, в конце концов, бросил это пустое занятие. Тем более, что забот за время его отсутствия навалило столько, что стало не до амуров. Начиная с бешеного долга за жилье и заканчивая увольнением со службы. Руководство органов, по определению не отличающихся излишним гуманизмом, поменяло формулировку, и его выгнали с волчьим билетом, а долг рос, как снежный ком. Не радовало и полное, глобальное, отсутствие денег. В смысле, вообще.

Серега вылетел со службы через пару месяцев после него, места в цивильной жизни не нашел и тихо спивался. Кота он уберег, но ничем другим помочь приятелю не мог. Увидев пропащего друга, мигом соорудил выпивку и, мимоходом поинтересовавшись причиной отсутствия, предложил отметить встречу непритязательным застольем. Глянув на косо приклеенную этикетку бутылки, праздновать Андрей раздумал.

Понемногу он отчетливо осознал. Возвращение его, также, как исчезновение, прошло вовсе незаметно для окружающих.

Попытка устроиться на работу провалилась. Ментов на Руси не любят давно и прочно. А в охранных агентствах не любят "спалившихся". Потому обход фирм и фирмочек надоел очень скоро. Не желая опускаться до специальностей торгового представителя и агента по недвижимости, Андрей заскучал.

Смех смехом, но однажды в ответ на дикие вопли оголодавшего Василия хозяин смог наскрести лишь на сто граммов развесного "Китикэта".

Кот брезгливо сморщился, тоскливо сожрал пайку и попытался выклянчить добавку.

— Вау, гречка! — невесело усмехнулся Андрей, вспомнив жизненный анекдот. — Что делать? Что делать... Что-то надо, — пробормотал он.

— Занять? А у кого? Это вопрос, — внезапно, и с острым сожалением, вспомнился незамысловатый толстяк-казначей. — Вот уж точно. Что имеем — не храним, потерявши — плачем.

Возможно, и поиски работы бывшего монарха затруднялись именно этими воспоминаниями. Ну не грело его корпеть в унылой конторе после стольких приключений. Хотя, это вначале, а после уже и не попадалось ничего. Андрей закинул неизученный номер свежей газеты объявлений на диван и подошел к затянутому легким инеем окну.

Гвардария... Заросшие стройными елями склоны холмов, вопль летящих в атаку всадников. Дворцовые переходы, запах догорающих поленьев в камине. Звон хрусталя, отраженный от высоких сводов. — Было ли все это?

Может, и его постигла участь одного из случайных персонажей "оперского" прошлого.

Талантливый ученый, истратив полжизни на изучение методов сжижения природного газа, перенапрягся головой и соскочил с катушек. Впрочем, шизофрения проявилась своеобразно. Ученому примстилось, что он таки сумел разработать чудо-реагент, позволяющий получать из бесцветного и дико вонючего болотного газа высокооктановое топливо, пригодное для заправки в любой вид транспорта. В остальном профессор казался совершенно нормальным. Он разработал превосходный бизнес-план, просчитал все затраты и риски. Оформленные надлежащим образом документы не вызвали у инвестора никаких сомнений. Прозрение толстосума настигло только после потери десятка миллионов полновесных российских рублей. Лишь заключение неадекватного фантазера в психушку закрытого типа уберегло ученого от криминального исхода. Общаясь с пациентом, наряженным в сиротскую, блекло-розовую пижаму, Андрей искренне не мог поверить, что этот умница, эрудит и прекрасный собеседник — сумасшедший.

"А может и я уже... того? — с некоторой опаской подумал Андрей. — И вместо родного дворика, заваленного свежим снежком, смотрю на голые тополя, растущие в больничном парке? Да и как тут не впасть в сомнения? Поверить этому, все равно, что купить по дешевке кольцо Фаргуса".

Андрей погладил сидящего на подоконнике кота: — Вася, остается тебе заговорить, и все. Готов клиент для Кащенко. Хотя туда мне не светит. В лучшем случае — областной дурдом будет за счастье.

— Тьфу, — хлопнул Ильин себя по затылку, поражаясь своей забывчивости. — "Странно, как я сразу не вспомнил?"

Оглянулся по сторонам. Открыл шкаф, сунулся на пыльную антресоль: "Интересно... Что, я и впрямь съехал? Да ну, ведь точно помню, было. Нелепый камзол, галифе с подвязками. Невероятно яркий фиолетовый бархат плаща. Все это тут лежало. Как же так?"

Искать в не имеющей особых тайников комнате показалось вовсе глупым. Опустился на скрипнувший пружинами диванчик. И вновь хлопнул себя по лбу: — Тетеря.

Потянул, складывая лежанку, и обалдел. В диванной нише лежал свернутый в узел фиолетовый плащ.

Придерживая коленом норовящий разъехаться диван, вытянул находку.

"Так и есть, кафтан, штаны из мягкого материала. Сапоги, с трудом отличные один от другого". Потрогал фетр пыльной шляпы.

"Ого", — изумился он громадному камню, сверкнувшему на тулье. Золотой, составленный в хитрый вензель, узор венчал громадный рубин.

"Сам же распорядился отобрать лучшие самоцветы из пришедшего с рудников обоза. Вензель Андреаса, короля Гвардарии". Следом пришла очередь тяжелой изукрашенной камнями и золотом шпаги. Рука привычно вытянула клинок из ножен. Блеснули сизые бритвенно-острые грани.

Несколько успокоившись, Андрей вытянул сигарету из смятой пачки. Затянулся терпким табачком бюджетной сигареты. Мысли соскочили в практическую плоскость.

Вернуться обратно, пожалуй, не судьба. Значит, будем жить дальше. Загасил догоревший окурок: "Итак, что мы имеем с гуся? Позументы. Пряжки, броши и прочая бижутерия". В результате скрупулезной возни с ножницами на столике выросла приличная горка разнообразных каменьев. Отдельно сложил украшения и прочие драгоценные мелочи, в которые со скандалом и длительными уговорами наряжал его камергер. Конечно, походный наряд выглядел куда проще парадного камзола, однако, и на нем драгметалла оказалось с избытком. Венчал собранное сокровище громадный орден. Игрушку эту, вместе с красочной лентой, вручили Андреасу перед самым убытием в поход послы желающей выразить дружеские намерения Нормании. Название знака отличия Андрей вспомнить даже не попытался. Достаточно было и того, что стограммовый кусок золота украшало с полсотни отборных бриллиантов.

И уже закончив обыск, экс-король наткнулся на тугой мешочек, спрятанный в кармане, пришитом к изнанке пижонских порток. В замшевом кульке обнаружился с десяток тяжелых кружочков. С интересом разглядывая свой профиль, Ильин подбросил монету в воздух: "Грамм десять почти чистого золота..."

"Новая забота... Что со всем этим делать? Нести в ломбард? Глупо. Обращаться к ювелирам? Тем более. Получить пару сотен рублей за грамм лома? А следом — наводку бывшим сослуживцам... И придется неудачливому торговцу после долго и нудно доказывать, что он не верблюд. И неизвестно, сумеет ли доказать? Большой вопрос".

Андрей слегка истерично усмехнулся: "Вот так. Сидеть на куче драгоценностей, и не иметь возможности их реализовать. А с другой стороны. Кто у нас имеет право на законном основании работать с драгоценностями? Ювелиры — мимо. Антиквары? — А вот это, пожалуй, идея. Нужно только изучить нормативную базу и выправить документы. И вообще, чем не бизнес? Насколько я помню, в городе таких "делопутов" всего несколько. Но есть ведь еще пресловутый Интернет. Хотя и тут нужны документы. Отдел "К" работает все лучше".

Устав от бесплодных фантазий, он встал и, разминая мышцы, исполнил парочку формализованных упражнений и задумался: "Итак. Кто в нашем городишке может посодействовать в оперативном разрешении всех формальностей? Конечно, мэр".

"А я с него, как-никак, выходит, "имею", — поднял бровь Ильин.

Именно благодаря попыткам облаченного властью "Чебураха" оказался втянут бывший опер в историю, ставшую первопричиной его неприятностей.

Андрей припомнил свой нахальный визит к городскому голове: "А почему, собственно, нахальный? Пришел, вежливо уведомил, что никаких попыток отыскать истинного заказчика покушения делать не собираюсь и, кстати, честно выполнил обещанное. А вот господин градоначальник, напротив, попытался натравить на меня ребят с отвратительными манерами. И не моя вина, что управляют машиной они еще хуже, чем летают. Значит, стоит навестить нашего героя мультфильма. Пусть покрутится".

Визит в мэрию пришлось отложить. Причиной стало пошлое отсутствие средств для приличного гардероба. Изображать "предъяву" в стоптанных ботинках и драном свитере? — Попахивает балаганом. Как ни противилось естество бывшего оперативника, пришлось отыскать записную книжку. Один из, образно говоря, полукриминальных предпринимателей оказался замешан в крепкую мокруху. Впрочем, скорее, по недомыслию, или случайно. Оказался не в том месте в неудачное время. Тем не менее, услуга, оказанная "опером", стоила куда более простого спасибо. Подойди он чуть проще и махни рукой на служебные обязанности, сидеть бы дельцу по тяжелой статье, в обществе особо опасных и вовсе не вставших на путь исправления урок, полную десятку.

Настороженный голос абонента, увидевшего на экране трубки незнакомый номер, вполне соответствовал натуре предпринимателя.

— Привет, Джеф, — весело поздоровался Ильин. Джефферсон помолчал. — С кем имею?., — начал он выяснение личности звонящего.

— Не парься. Ильин моя фамилия. Узнал? — успокоил Андрей.

— Как же... — неискренне обрадовался торгаш. — Помню, помню...

— Никаких воспоминаний. Я уже давно не в теме, — расставляя акценты, поспешил добавить собеседник. — Живу себе. Вот вспомнил, дай, думаю, звякну. Поболтаем. Может, кофе выпить пригласит старый знакомый.

Оснований считать прожженного дельца простаком Ильин не имел, да и сам не желал давать тому повод сомневаться в Андрюшиной адекватности. Поэтому несколько оттаявший Джефф согласно поддакнул: — Молодец, что позвонил, Андрей Александрович. Сам все собирался, да только...

— Вот и славно. Значит, сегодня и пересечемся, — не стал продолжать комедию бывший опер. — В кафе у Клавы. Идет?

К назначенному самим же времени Андрей приехал в неброское кафе. Заказал себе кофе и с усмешкой подумал, что окажись господин коммерсант чуть осторожнее, и за маленькое удовольствие выпить божественного напитка ему придется платить крупными неприятностями, поскольку расплатиться за кофе будет нечем.

Но торговец не подвел. Илья Маркович, усмешливый седеющий брюнет, явно богоизбранного вида, присел за столик и с благожелательной улыбкой пожал протянутую руку.

— Да, да, все помню... — не стал тянуть кота за усы бизнесмен. — Вы сейчас в трудном положении, я навел справки. Но для того и существуют добрые знакомые, чтобы помочь. Кто знает, что было бы со мной, не окажись у вас тогда желания разобраться в моем деле?

Илья потянулся к нагрудному карману с явным намерением вынуть бумажник.

Наметанный взгляд барыги уже просчитал крайнюю степень неплатежеспособности собеседника. И скорее всего, он рассчитывал отделаться парой тысяч, на край, пятеркой.

— Маркович, ты уже совсем забурел, — улыбнулся Андрей фирменной улыбкой Андреаса Первого. — Неужто я так похож на отца русской демократии?

Его визави вздрогнул и отдернул руку от груди: — Простите, Андрей Александрович, обознался. Ради бога, извините.

— Да бросьте вы, — Андрей отхлебнул остывшего кофе. — Вы все верно поняли. Я действительно на мели, но еще не настолько, чтобы клянчить подаяние. Дело в другом. Вы также правильно отметили, что у меня много друзей. И вот один из них... не из нашего района... — талантливо спародировал Ильин говор Этуша. — Из другого... Так вот он, в знак благодарности, подарил мне безделушку. Пустячок, на память. Никакого криминала. Вы меня понимаете? — намекнул опер на схожесть ситуации. — Однако, сейчас мне нужны наличные, и я решил расстаться с подарком. Однако, вещь специфичная, и хорошую цену мне за нее не дадут. Вот и вспомнил про вас. Думаю, мы сможем найти приемлемый вариант, и вам эта услуга тоже может стать выгодна. Немного, — Андрей поманил жука наваром и тут же дал понять, что не намерен соглашаться на демпинговый вариант.

— Инте'есно, — протянул, чувствуя запах прибыли, делец. — Какого рода безделушка, позвольте узнать?

— А вот, — Андрей подвинул по полированной поверхности стола сложенную вдвое бумажную салфетку.

Илья Маркович, прозванный в те далекие годы за торговлю валютой Джефферсоном, неторопливо водрузил на нос позолоченную оправу. — Инте'есно, — повторил он и замер на полуслове.

Хотя Андрей и старался выбрать один из самых неприметных камешков, однако, обработанный лучшими ювелирами королевства бриллиант в два карата отличался идеальной чистотой и цветом. Один-один, как сказал бы специалист. Да оно и понятно, хотел бы Андрей взглянуть на смельчака, рискнувшего выбрать в подарок суверену плохой камень.

Прочистив горло, прохиндей накрыл камень ладонью: — Я не допускаю мысли, что ваш приятель мог вас обмануть. Видимо, услуга того стоила, но он и сам мог ошибиться...

— Оно конечно, но это вряд ли. Человек... живущий не в нашем районе... весьма опытен, и понимает в делах ничуть не хуже нас с вами. Конечно, проверить его не помешает, однако, я ручаюсь за качество...

— Если дело обстоит так, то, думаю, что можно вести речь о... — начал торг предприимчивый торговец. Андрей хмыкнул: — Добавьте к той сумме двадцать пять процентов, и я согласен.

Илья открыл рот, чтобы протестовать, но сдвинул руку, глянул на сияющие грани и произнес: — Продано.

Глава 2

Со времени первого и единственного визита Андрея в городскую администрацию, приемная Аркадия Борисовича Чубарова разительно изменилась. Исчезла симпатичная девочка-секретарь, испарились похожие на искусственные пальмы тропические растения. Ненавязчивая простота стандартного европейского офиса выхолостила из интерьера последние остатки индивидуальности. За столом, громадным, как взлетная полоса для "Боинга", сидел безликий молодой человек. Серый костюмчик, галстук с неровно повязанным узлом.

"Впрочем, именно такой стиль и моден в этом сезоне", — вспомнил Андрей пояснения продавца из салона имени господина Кавалли, в котором он начал транжирить вырученные от продажи камешка деньги. Справедливости ради нужно заметить, вещи были подобраны с толком. Стараниями специалистов начинающий антиквар приобрел вид совершенно положительный и даже солидный. Без пошлого глянца, но с примесью легкой брутальности.

Никаких хулиганских выходок, чтобы проникнуть к мэру, Андрей изобретать не стал. Он выяснил время приема граждан и терпеливо ожидал своей очереди. Впрочем, вид его несколько контрастировал с непритязательным гардеробом остальных "ходоков". Довершал отличие портфель, который посетитель скромно придерживал на коленях. Искусственно состаренная кожа неведомого зверя стоила таких денег, будто это был, по меньшей мере, доисторический ящер. Несмотря на свою внешнюю простоту, сумарь был четко опознан разбирающимся в таких мелочах референтом. Блеклые глазки мэрского прихвостня уже не раз останавливались на просителе. А когда клерк различил скромно поблескивающий на мизинце гостя камешек, его изумление перешло в стадию легкой задумчивости.

"Костюм из последней коллекции, Виттоновский кейс, это еще куда ни шло. Китайцы наладили выпуск подделок давно, а вот диковинной чистоты и огранки рубин, размером с крупную жемчужину, это сильно. Не "брюлик", однако, ничуть не менее представительный камень первого порядка", — "консильери" вчитался в список страждущих справедливости граждан.

"Где-то слышал, но в какой связи?" — не сумел припомнить секретарь, однако, когда подошла очередь импозантного незнакомца, подобрался и пригласил не кивком, как остальных, а вежливым жестом.

Андрей выпрямился, поправил пижонские очки и проследовал в кабинет.

Срок правления пошел герою советского мультика явно на пользу. Он, наконец, раскошелился на пластику и прижал непослушные лопухи, приобретя вполне цивилизованный, хотя бы внешне, вид.

— Слушаю вас, — ходока встретил усталый жест народного защитника и безразличный взгляд махрового бюрократа. — Какие у вас проблемы?

Аркадий Борисович протянул руку к стопке "челобитных". Трудолюбивый помощник уже отработал все просьбы, поэтому "голове" оставалось только изобразить участие и озвучить резолюцию.

Однако посетитель никак не мог быть пенсионеркой Сумариной, озабоченной тяжбой с коммунхозом по поводу спиленного под ее окном тополя.

Мэр сбился с тона и уже внимательней глянул на сидящего в гостевом кресле посетителя. Во взгляде Аркадия Борисовича мелькнуло неясное беспокойство. Рядить волка в овечью шкуру — занятие неблагодарное, а консервативный пиджак вовсе не скрывал тренированные мышцы спортсмена.

"Человек выдает себя не за того, кем является, значит, что-то таит", — мэр выпрямился в неприспособленном для этого мягком кресле. Однако не смог признать нахального гостя, который год назад произвел на него столь сильное впечатление, что мэр две недели ездил на службу с повышенными мерами безопасности, посетил службу в храме и совершенно прекратил домогаться исполнения секретаршей Людочкой ее служебных обязанностей.

— Гражданин Чубаров? Здравствуйте, — жестяным голосом поздоровался Андрей. — "Мэру не помешает легкая встряска", — решил он и талантливо сымитировал милицейское обращение.

"Чебурашка" вздрогнул и уставился на гостя. Однако, двери кабинета не распахнулись, и в помещение не ворвалась толпа отмороженных мордоворотов с неприятной аббревиатурой на камуфлированных жилетах.

— Чем обязан? — откашлялся глава городского хозяйства.

— Я просил вас не приставать ко мне? Было это примерно с год назад, — Ильин щелкнул застежкой дорогого портсигара, на лицевой стороне которого переливалась роскошная монограмма из крупных камешков.

— Вы позволите? — мимоходом поинтересовался гость, прикуривая. С солидным стуком опустил "табакерку" на столик, выпустил струю ароматного дыма и продолжил: — Вы не послушались и отправили следить за мной своих ребятишек. Как они, кстати? А в результате, я вынужден был срочно покинуть ваш негостеприимный город. Но все течет. И вот мы снова встретились, — Андрей молол явную чушь, его план строился на известном принципе: "чем глобальней ложь, тем легче в нее верят".

— Но все это в прошлом, — продолжил он импровизацию. — Мои компаньоны решили... Впрочем, неважно что... Короче, для них и я, и вы — просто пешки, но разница в том, что я — королевская пешка, и для гамбита, разыгрываемого этими игроками, требуется открыть в вашем городишке антикварную лавку. Кстати, насколько я помню, дама, укокошившая своего муженька, уже благополучно исчезла с горизонта местного региона? — выяснив, что предприимчивая вдовушка, отыграв траурные мероприятия, вновь вышла замуж и, благополучно "кинув" своих компаньонов, свалила в солнечную Испанию, а оттуда, по делам, не имеющим отношения к покушению, в иной мир, "играть, так играть", — Андрей блефовал напропалую: — Вот видите, ничто в этой жизни не остается без последствий. И хорошее и плохое".

Остолбенев от услышанного, мэр, наконец, признал в холеном незнакомце мелкого опера, влезшего в их разборки. Однако теперь назвать гостя мелочью язык у него не повернулся. Чего стоил один портсигар. Аркаша, не сводя глаз с россыпи умопомрачительно переливающихся бриллиантов, даже не пытался представить, сколько может стоить подобное чудо. Мэр попытался собраться с мыслями: — Простите... Не помню вашего имени, но это было недоразумение. Люди просто не успели получить указание. Я не виноват. К тому же, они пострадали... — Аркадий Борисович вспомнил дикий рассказ уцелевшего водителя, который так и не сумел оправиться от испытанного шока и слегка поехал с катушек... — Вы же понимаете, я знать не знал, что в этой истории замешан кто-то еще...

— Ладно, проехали, — Ильин, решив, что пены достаточно, пододвинул кресло к столу хозяина кабинета. — Повторюсь. Моим, скажем так, старшим партнерам необходим магазинчик в этой дыре. Торговля антиквариатом. Ничего противозаконного, от вас требуется лишь ускорить получение всех разрешительных документов. Ну и, пожалуй, подыскать небольшое помещение, желательно в тихом центре. И тогда все нюансы будут исчерпаны. Вы меня понимаете. Все же, люди были несколько раздражены, и мне пришлось встать на защиту... Да-да, именно. Все же, старый друг лучше новых двух, — Андрей, понимая, что его, как выразился Остап, "несет", не мог остановиться. "Господи, только бы не ляпнуть про колумбийцев и браунинг", — усмехнулся рассказчик. Убрал в карман зажигалку и портсигар. — Пора. Я думаю, мне нет смысла говорить, что дело помощи предпринимательству должно оставаться в тайне? Это, кстати, в ваших интересах. Интерпол такая штука... — расшалившийся посетитель легонько стукнул в полировку стола. — А документы я оставлю вашему помощнику.

— Конечно, конечно... — вскочил из кресла мэр. — Я распоряжусь, все будет в лучшем виде, — Аркадий, потеряв нить реальности, шагнул к выходу, отворяя тяжелую дверь: — До встречи.

— Скорее прощайте, к чему нам лишние огорчения ... — съерничал гость, протягивая расслабленную ладонь. Зрелище мэра, провожающего вошедшего с улицы посетителя, надолго запомнилось сраженному метаморфозой секретарю. Его хозяин, кивая, словно китайский болванчик, коротко приказал принять у господина Ильина документы и в кратчайшие сроки исполнить в полном объеме.

— Вот, видите? А вы говорите, зажрался... — прошептала ожидающая своей очереди пенсионерка Сумарина соседу, похмельного вида старику в затертом пальто и пыльных ботах. — Душевный какой, лично, говорит, проверю...

Андрей, с трудом сохраняя серьезную мину, вышел из здания администрации и согнулся в приступе смеха. Удивленный сержант, глядя на искреннее веселье одетого в дорогое пальто мужчины, недоуменно глянул в фойе. Ильин вытер проступившие слезы и, вальяжно помахивая тростью с массивной львиной головой вместо ручки, двинулся прочь, к арендованному на один день лимузину. У машины остановился и, вспомнив годичной давности выходку, обернулся, составил пальцы пистолетиком и дунул. Хлопнуло злополучное стекло. Мэр, бессмысленно кивая посетительнице, бухтящей о зеленых легких планеты, с оторопью уставился на искристый водопад стекол, хлынувший из оконного проема.

"Надо же? — удивился Андрей.— Вроде и способностей не осталось. Неужели совпало? Да и фиг с ним. Послушнее будет. Главное, дело сдвинулось. Теперь остановка за малым. Разобраться, для чего мне это".

Сноровистый нукер градоначальника исполнил все быстро и качественно. Разрешительные документы, лицензии и прочие бюрократические бумажки, весь пакет. А вежливая девушка в комитете муниципального имущества с радостной улыбкой оформила долгосрочный договор аренды помещения в совершенно чудном, как она выразилась, уголке старого города. Две комнаты на первом этаже небольшого особнячка девятнадцатого века, выходящего на закрытую для движения транспорта аллею. — Наш Арбат, — горделиво произнесла служащая. — И совсем недорого.

Андрей согласно кивнул и, сложив бумаги в винтажный портфель, покинул кабинет душевных клерков.

Организовать торговлю оказалось не просто. Город, насчитывающий всего пару сотен лет от роду, просто не имел нужных предметов соответствующего качества. Поэтому, первый месяц магазин, отделанный в стиле раннего классицизма, простоял запертый. Реклама, размещенная Андреем в средствах информации, результата тоже не принесла. Хотя, люди, желающие выставить на продажу, или продать начинающему антиквару семейную реликвию, конечно, появились. Однако, более-менее ценные вещицы, проскакивающие среди многочисленных самоваров, угольных утюгов и прочего вторсырья, при ближайшем рассмотрении оказывались элементарной подделкой.

Ильин с искренним удивлением сообразил, что недолгое правление воспитало в нем чувство стиля и вкуса. С отвращением разглядывая аляповатый светильник, выдаваемый торговцем за элитную средневековую замковую бронзу, он удивленно взглянул на продавца.

— Сударь, — произнес Андрей, склоняясь к искателю легкой наживы. — Если бы кто-то осмелился повесить этакую страсть хотя бы в коридоре замка, господин лично спустил бы с него семь шкур. Уж поверьте мне... В лучшем случае этот... предмет, — не сумел подобрать сравнение антиквар, — пылился в придорожной корчме самого низкого пошиба.

"Гвардария". Магазинчик, названный Андреем без излишней выдумки, планировался как салон экстра-класса.

"Пусть будет всего несколько экспонатов, зато лучшие", — решил он и, заказав несколько оправ, выставил на продажу с пяток вовсе плохоньких камней, выдранных с королевских ботфортов и шпор.

Экспертиза, заказанная им, показала, что и самоцветы и золото имеют средневековое происхождение. Заключение, выданное седым искусствоведом, было категорично — Подлинники. А вот сумма оценки вызвала у Андрея легкую оторопь. Он сосчитал нули и уставился на эксперта. Профессор пожал плечами и вновь полез в каталоги: — Все именно так. Я готов подписаться под документом хоть сто раз. Радиоуглеродный анализ — вещь точная. Кроме того, — искусствовед оглянулся. — Эти изделия даже старше, чем заявлены. Поэтому любая, самая серьезная экспертиза подтвердит... Соответствие эпохе, стиль огранки, все.

И самое странное, вещи ушли влет. Мало того, покупатели готовы были приобрести и еще. Но устраивать распродажу вывезенного неизвестно откуда богатства Андрей не решился. Не хватало еще привлечь внимание серьезных акул этого непростого бизнеса. Рынок драгоценных камней — штука тонкая. Можно попасть так, что и не отыщут. Лучше воспользоваться знаниями. Это лучший товар. Полученный в результате продажи камешков стартовый капитал позволил принять участие в серьезных интернет аукционах. Но самые интересные находки он сделал на распродаже старья. Японский Яху, малопечатный для русского человека eBay и другие интернет-барахолки.

Удивила простота и наивность пытающихся "впарить" металлолом аукционеров. Первой удачей стал родовой знак какого-то мелкопоместного дворянчика из средневековой Европы. Знак был вовсе неизвестный, бляха с изображением бочонка и молота, названная личным клеймом мастера бондарного производства, стоила значительно дешевле реальной цены. Ага, бондарь... как же. Виноградарство испокон веку было привилегией крупных поместий. А лучшее вино стоило и графской короны... Купив и проведя апробацию в известной Парижской конторе, Андрей уже через месяц выставил раритет на том же аукционе, но на порядок дороже. Учитывая крепкие документы, цена не показалась завышенной. Впрочем, этот эпизод стал скорее случайностью. Магазинчик не пустовал, но особо ценных вещей на прилавках не имел. Скорее, просто функционировал. Однако, статус торговца позволял Ильину интересоваться всем, касающимся оборота драгоценностей и раритетов, вполне законно.

Так пролетело несколько месяцев. Торговля приносила приличный доход. Хотя и заработанного на продаже камешков хватало, чтобы безбедно жить несколько лет. Дело было в другом.

С самого возвращения он не один десяток раз приходил на улицу, где наткнулся на забегаловку, оказавшуюся входом в другую реальность. Если сказать начистоту, он с радостью бы отдал все заработанное и оставшиеся в заначке камни, только бы суметь вернуться назад. Все чаще он видел во сне холмы и виноградники своего королевства. И горы, с легкими облачками снега на вершинах. Стройные ели и дубовые рощи. Да что говорить, все отдал бы. Но, увы... Не было одного — волшебного ключа. Той самой простенькой короны с неприметным камнем. Исчез артефакт. И вот теперь он безуспешно прочесывал аукционы и всевозможные развалы в глупой надежде отыскать свой талисман. Почему у него возникло такое убеждение неизвестно. Однако крепло и усиливалось с каждым днем.

И вот он сидел в маленькой комнатке и ожидал последней минуты торгов. Вещица была так себе и к поискам никакого отношения не имела. Скорее, зацепился от безысходности.

"Нужно и о деле подумать", — решил коллекционер. Пискнул настроенный на обратный отсчет таймер, и покупатель подвинул к себе клавиатуру. Он уже отметил галочкой согласие, оставалось только щелкнуть кнопкой мыши. Осталось пятьдесят секунд, сорок пять, выпрыгнуло повышение цены случайным покупателем. Андрей перебил вдвое и вновь замер, держа палец на кнопке. Если человек понимает, то столь резкий ответ объяснит ему, что за вещью стоят серьезные люди, и ломать торговлю не станет. А дилетанта, пожелавшего купить за грош, отвадит наверняка. Миновала половина финишной минуты, стрелка двинулась к красной отметке. Десять, девять, восемь. Андрей не стал тянуть до последнего и стукнул по кнопке. Окошко высветило его цену. А через несколько секунд зажглось поздравление с покупкой.

Антиквар откинулся в кресле и закурил, разглядывая приобретенный предмет. И тут в голове вспыхнул фонарик: "Точно, как же он мог забыть?.."

Глава 3

"Что труднее, ждать или догонять?" — для Андрея вопрос так не стоял. Даже окончания проклятой командировки он ждал куда меньше, чем доставки этой посылки. Диэйчэлевский фургончик замер у подъезда, когда уже потерявший остатки терпения клиент собрался навестить офис компании, чтобы устроить скандал и разбирательство. Забыв про желание высказать благодарность за ненавязчивый сервис, расписался в сопроводиловке и захлопнул дверь.

Желто-красный пакет лежал на столе, однако, нетерпение последних дней куда-то испарилось. Андрей опустился в кресло и закурил. Нерешительность, вызванная непонятной опаской, мешала распотрошить аккуратную упаковку. А ну, как обознался? И это обычный кусок меди, обработанный умелыми штукарями из Итальянской корпорации подделок. Ребята наловчились изготавливать такие образцы, что антиквары и коллекционеры только разводили руками. Однако обставляясь перед суровыми законами ЕС, мастера вынужденно снабжали свои "раритеты" специальным сертификатом. А вот перекупщики про такие глупости, как уведомление о подделке, как-то "забывают".

"Да что ты прямо?.. Ну, ошибся. И что?.. потерял пару штук евро, и все... — выдохнул, успокаивая нервы, антиквар. Обмануть себя не удалось. Ильин прекрасно понимал, — дело вовсе не в деньгах. Вдавил окурок в бронзу дореволюционной пепельницы и решительно вынул нож для резки бумаги.

Несколько взмахов стилизованным кинжалом, и вот, среди клочков пенопластовой упаковки показался неказистый, зеленый от времени и окиси предмет. Более всего медная полоска формой походила на жестяную нагрудную бляху полевой жандармерии германской армии времен второй мировой. Сходство добавляла цепь, укрепленная с обеих сторон разломанного бублика. Но этим и оканчивалось сходство с немецкой побрякушкой.

Под зеленью патины явно прощупывались узоры и непонятная вязь выдавленных слов.

Андрей всмотрелся в предмет и прикрыл глаза, возвращаясь в памяти к последнему мгновению перед тем, как в грудь вонзился клинок хитроумного противника. Спасла даже не реакция, чудо. Иначе и не назвать идею принять облик самого мятежного графа. Как ни странно, но финт выручил. Только вот парадокс вышел в том, что и самого Андрея выбросило прочь из той реальности. А последним, что осталось в памяти короля, — точно такое же украшение, или знак, назвать можно как угодно, болтавшийся на груди злодея. Впрочем, тогда этот кусок бронзы блестел и выглядел куда как импозантно.

"Ну и сколько так сидеть?" — решился он, бездумно протянул руку и вынул предмет наружу. Неизвестно, чего он подсознательно ожидал? Но все осталось по-прежнему. Андрей покрутил увесистый кусок "цветняка". Брякнула витая цепочка. — Ничего. Поскреб истертую надпись, пытаясь прочесть с наскока. — Не сумел. "Ну и ладно, это не к спеху", — рассудил расстроенный соискатель удачи. Чего уж теперь, теплилась надежда, что вдруг, да сумеет дать непонятный артефакт подсказку к возвращению. А то, что он искренне хочет вернуться, Ильин мог поклясться на чем угодно. "Увы, — отложил предмет. — Но ведь похож... Как две капли, и даже царапина есть, — убеждал он сам себя. И сам себе парировал: — Ну и что? Даже если это именно тот самый нагрудный знак? Это может говорить лишь о... а хрен его знает, о чем?.." — в расстройстве бросил пустую коробку в угол. Стукнул о стену картон и, словно выпорхнувший голубь, на пол, плавно покачиваясь и планируя, упал листок. Вложенный под крышку, он так бы и остался незамеченным, кабы не экспрессия, с которой отреагировал на неудачу путешественник.

Рывком, словно опасаясь, что послание немедленно испарится, Ильин подобрал узенький кусок мелованного картона.

Заголовок, выведенный посредине, ввел в ступор.

Его Величеству, королю Гвардарии, Андреасу.

Сударь, ваше появление в этом мире вызвало нешуточные перемены, однако, еще большее возмущение произошло в связи с вашим внезапным исчезновением. Мы вынуждены признать, что созданная вашим подсознанием реальность внесла значительные изменения в общую картину, и ее разрушение может катастрофически повлиять на весь ход развития.

Тем не менее, даже мы не в силах контролировать ход этого процесса. Учитывая искреннее желание Вашего королевского Величества вернуться, отправляем знак отличия нарушившего правила персонажа. Его королевство, впрочем, порядком запущенное, может стать вашим, хотя это и потребует значительных усилий. В случае согласия, вам достаточно активировать амулет и подтвердить согласие на возвращение.

P.S. По независящим от совета причинам, возвращение может произойти с некоторыми неудобствами и сло...

Текст обрывался, словно писавший его внезапно охладел к сути, либо отвлекся на нечто более важное. Тем не менее, никакой досады на невежливость неведомого адресата Ильин не испытывал.

Главное, он не ошибся, и это именно тот самый билет в его мир.

Подхватил со стола заветный артефакт и, не выпуская уже из рук, прошелся по комнате, борясь с желанием тут же нацепить его на грудь.

"Торопиться не надо, — опустился на стул и перебрал в голове возможные варианты: — Постскриптум, хоть и оборванный на полуслове, явно указывал на возможные проблемы. К тому же, вовсе неизвестно, куда предстоит возвращение. Хорошо, коли не в тот последний миг схватки... или еще того хуже. Хотя, что может быть хуже торчащего в груди меча? Да все, что угодно. Потеряв свою силу, корона слетела с головы монарха, и теперь ему будет угрожать куда больше, чем в прошлом".

Едва придя в себя после неожиданного возвращения и не имея представления, зачем ему это, Андрей, отыскав неплохую секцию исторического фехтования, с завидным упорством несколько раз в неделю все последнее время посещал спортзал. Однако, куда большее изумление вызвала шпага, с которой он посещал тренировки. Специалисты завистливо осмотрели клинок и, не найдя изъянов, вынуждены были признать, что новичок экипирован лучшим оружием. А после того, как усердный ученик добился неплохих результатов, тренер понемногу стал уважать настырного богатея и уже всерьез занялся воспитанием бойца, что облегчалось отменной ловкостью и общей подготовкой бывшего спецназовца.

"Однако, умело обращаться со шпагой на тренировках — это одно, а вести бой в реальных условиях — совсем другое", — понимал Андрей и успехами не обольщался.

Опыт нескольких возвращений подсказывал: "Никакого резона ломиться, очертя голову, нет. Стоит подумать и о возможном фиаско". Поэтому, как не терпелось ему плюнуть на всю эту суету, он заставил себя отрешиться от будущих событий и завершить начатые дела. Оплатив все, что можно, вперед и поручив дело надежному человеку, Андрей, оповестив окружающих об отъезде на отдых в длительный круиз, решил, что подготовка завершена. Уложился в два дня. И вот, ранним мартовским утром, он вынул из шкафа отглаженную и вычищенную одежду. Естественно, возвращать мишуру и камешки не стал. Пижонство и убожество. Прихватил только мешочек с монетами, пустить которые в оборот коллекционеров он так и не решился. Хотя его здорово подмывало устроить небольшой переполох в исторических кругах.

"Представляю, как бы повертелись ученые, отспаривая результаты анализов и экспертиз чеканки, и куда бы умудрились втиснуть новоявленное королевство..." — усмехнулся Андрей, подвязывая кошель к поясу.

Решение забрать с собой Василия было вынужденным. Оставлять животное на произвол судьбы не решился, к тому же, кот, ставший символом королевской валюты, имел право на достойное содержание. Единственное, чем пожертвовал, да и то временно, это свободой котофея.

— Клетка — это вынужденная мера, — убеждал Андрей грозно шипящего приятеля, запихивая перса в кофр.

— Присядем? — Андрей, облаченный в малоподходящий для современного интерьера костюм, покосился на жалобно мяукающего спутника. — Ну да, тебе не нужно, ты и так сидишь, — пошутил он над участью запертого в клетку приятеля. — Ничего, это ненадолго.

Сувенирное украшение одел с некоторой опаской. Замер, изо всех сил желая увидеть башенки и зубчатые стены родного замка. Увы. Ожидание затянулось. Приоткрыл глаза.

"Представляю картинку, — вымученно усмехнулся неудачливый путешественник. — Посреди комнаты стоит наряженный в средневековое платье амбал, на груди непонятная табличка, а в руках клетка с котом. Клиника".

Однако юмор помог мало. Навалилось неподдельное отчаяние. Так бывает, когда давно и прочно задуманная поездка срывается в самый последний момент. "Что не так? — озадачился Ильин. — Артефакт есть, желания — навалом? Так чего?

Стоп. Как это я сказал? — На груди табличка. Доска с надписью", — он сдернул зеленоватую жестянку и принялся усиленно тереть ею о роскошный ковер. Медяшка разогрелась от трения, но вот, наконец, появились выдавленные на ней буквы. Впрочем, не буквы, а скорее руническая клинопись. "Ну да. Нечто скандинавское... — всмотрелся в узор исследователь. — Только пользы мне от этого, как от дырявого стакана. Вроде и есть, а и не попользуешь. C другой стороны, есть хитрая штука под названием всемирная сеть, поисковик, который, по утверждению его создателей, знает все — тоже, так какие проблемы?"

Не снимая опереточного наряда, Андрей отыскал запрятанный было телефон. Несколько секунд ожидания, и вот уже на экране засинело окошко пресловутого поисковика. Забить рунические символы оказалось сложнее, однако, справился. И вот уже высветилось количество отысканных страниц. Впрочем, ребята явно поторопились с утверждением, — соответствий не отыскалось...

Поиск затянулся. Однако, в одном из вариантов запроса, наконец, возникла ссылка.

"Библиотека Британской Академии... — прочитал Ильин. — Посмотрим". Впрочем, дальше "посмотреть" дело не сдвинулось. Знаний языка хватило лишь для поиска. Прочитать текст высветившейся рукописи оказалось не под силу. Сканированные листы рукописи пестрели староанглийскими буквами, а уж содержание пергамента и подавно стало "филькиной грамотой". От задумчивого созерцания отвлек особенно громкий вопль узника переносной клетки. — Да иду, иду... — отмахнулся Андрей, вглядываясь в текст. И тут в глаза попала руническая вязь. Закавыченные слова сопровождались короткой фразой. "Может это и есть расшифровка таинственного изречения?.." — засомневался Ильин. Вытянул лежащую на столе визитку и старательно переписал незнакомый перевод. "Из одной крайности в другую. А где же я теперь найду специалиста по древнеанглийскому?" — задумался он.

Сунул клочок бумаги в отворот шляпы и поднялся, намереваясь "расконвоировать" притомившегося узника. Поднял клетку, возясь с хитрым засовом.

Звонок в дверь прозвучал, словно гром среди ясного неба.

"Кто бы это мог быть? — озадачился хозяин. — Может, уйдут?"

Но посетитель явно не собирался сдаваться. Новая трель, уже куда более продолжительная, а следом громкий, не оставляющий никаких сомнений в принадлежности голос:

— Милиция. Гражданин Ильин, откройте. Мы знаем, что вы дома. В случае отказа, мы имеем право взломать дверь. И почти сразу после формального предупреждения громовой удар переносной "открывашки". К удивлению незваных гостей хлипкая на первый взгляд дверь даже не дрогнула. Ученый практикой Ильин не поленился заказать специальный, продвинутый вариант. Титановые штыри входили в железобетонную конструкцию на добрых полметра, по два с каждой стороны периметра. А "вынести" такую дверь можно было только вместе со стеной.

"Ага? — озадачился стоящий в коридоре хозяин. — Это еще что за новости? Неужели происки неугомонного мэра? Но для чего? Или кто-то из конкурентов слил набирающего вес антиквара органам? Впрочем, какая разница. Главное во всей этой "непонятке" — итог. И при любом раскладе, теперь вся затея, образно говоря, накрывается медным тазом, поскольку первое, что сделают, как только проникнут в квартиру, представители славных органов, это конфискуют, пардон, временно изымут, все мало-мальски ценное. В том числе и непонятный средневековый ошейник. А добиться возвращения попавших в категорию "вещдоков" ценностей — дело весьма непростое, а порой и невыполнимое".

— Врешь, не возьмешь, — отчаянно, совсем по-Чапаевски, рявкнул Андрей. В два шага перемахнул пространство до окна и осторожно выглянул на улицу: "Ну, что сказать, имея дело с ментами, легко чувствовать себя провидцем.

Они, конечно, знают, что необходимо выставить пост на улице, однако людей, как всегда нет, а на задержание, так вдвойне. Рулящий постановкой, видимо, и решил — "четвертый этаж, не улетит", и от сторожа отказался.

А вот это, пожалуй, вы, сударь, поторопились. Конечно, высоковато, но где наша не пропадала. Авось, навык не пропьешь..."

Ветер рванул штору, пахнуло свежестью. Зазвучали съеденные пластиковой фрамугой звуки города.

В дверь настырно, словно монахи в Рождественский колокол, долбили ОМОНовские скорохваты.

— Этак вам долго... Если шнур не захватили, все руки сотрете... — усмехнулся бывший опер нелегкой доле смежников. Он выдернул затихшего кота из клетки и сунул под жилет: — Держись, Василий, сейчас полетаем.

Прикинул расстояние до растущего в нескольких метрах от стены тополя и, сильно оттолкнувшись, прыгнул вперед, норовя уцепиться за толстую ветку. Глазомер не подвел. Недолгий полет, и вот уже руки вцепились в шершавую поверхность. Хлопнул слабо вякнувшего от страха кота мотнувшийся на груди артефакт. Андрей качнулся, стараясь обхватить ногами ствол, и тут трухлявая сердцевина крепкого на вид великана омерзительно хрустнула. Теряя равновесие, гимнаст сообразил, что падает и падает плохо. Летит головой вниз, словно исполняющий заднее сальто прыгун в воду. Однако, вместо спасительной глади, внизу его ждал недружественный асфальт двора. "Абзац", — сердце, вопреки всем законам тяготения, ушло в пятки. Группироваться в такой ситуации, что мертвому припарки.

Зажмурился, потянув руки к вороту: — Главное, угадать... выбросить Ваську в сторону за миг до контакта, тогда выживет.

"Пришел" на спину. Тряхнуло, отчаянно клацнули зубы, однако, все оказалось вовсе не так сурово, как ожидал.

"Странно, всегда считал, что асфальт куда тверже?.." — удивленно подумал Ильин. От неожиданности он даже не сумел выполнить задуманное, и перепуганный котяра вцепился в кожу, истошно завывая.

Не обращая внимания на вопли, Андрей распахнул глаза, опасаясь увидеть внимательно участливые взгляды спецназеров.

В зрачки ударил свет. Не яркий солнечный луч, а просто свет едва выглянувшего из-за тяжелых грязно-серых облаков светила. Повел головой и, вместо привычного разномашинья родного двора, увидел, что лежит посреди широкого поля. Впрочем, скорее не поля, а заброшенного и несколько лет некошеного луга. Прошлогодний бурьян, ощетинившийся сухими копьями стеблей, реденькие клочки сухой травы, островки едва заметно пробивающейся зелени.

— Так... — произнес он в некотором раздумье. — Похоже, история повторяется. И механизм сработал самостоятельно.

Не найдя другого объяснения, принял имеемое и потихоньку приподнял голову над землей, намереваясь осознать себя во времени и пространстве.

— Я же говорил... он поверит этому клочку... и побрякушке ... — прогремел откуда-то сверху каркающий голос. — Так и есть. Нет нужды искать жертву. Стоит подумать, и дичь сама придет на зов охотника. Не будь я Великий Оген...

— Славься, король Хеттов, величайший из всех великих, храбрейший из храбрых. Самый большой мыслитель во всем подлунном мире... — с готовность заорал кто-то.

Андрей крутанулся, желая вскочить, и в тот же миг на него рухнула тяжелая, свитая из вонючей пеньки, сеть. Зацепилась в крупных ячеях рука, потянувшая из ножен шпагу, вывернулась застрявшая в петле нога. И в довершение, страшный удар высек из глаз неудачливого путника миллион искр. Вспыхнуло и унесло в чернильную тьму беспамятства.

Глава 4

Первый удар сумел блокировать, однако, налетевшие с трех сторон подельники били умело. Не велика, впрочем, хитрость отделать спутанного по рукам и ногам узника. Сознание провалилось.

Но до самого последнего момента Андрей пытался рассмотреть стоящего в отдалении главаря. Отбыл в нирвану, так и не вспомнив. Очнулся от боли. Казалось, куда уж больше, но рвануло так, что в глазах вспыхнуло.

"Да что ж это, вашу... — полутьма каземата, всполохи качающихся теней от неровно коптящих факелов. Вурдалачьи морды суетящихся варваров. Ребятки, в скользких фартуках и с хитроумными приспособлениями в руках, выглядели точь-в-точь как черти в преисподней. Ильин дернулся. Куда там. Зажат, словно в бетонный блок. Нога, упакованная в подобие горнолыжной сбруи, болела отчаянно.

И тут из сумрака прозвучал голос. Повинуясь распоряжению, "сатанисты" произвели непонятные манипуляции с адским инструментом, боль чуть заметно стихла.

— Приветствую тебя, король Гвардарии, — словно продолжая дружескую беседу, сказал шагнувший из угла командир садистов.

— Мы с тобой вроде как коллеги, так что, может, обойдемся без церемоний? — вопрос, впрочем, прозвучал как издевательское утверждение.

"А ведь он не местный", — обожгло понимание. Андрей уставился в лицо собеседника. Громадная меховая шапка, грубо очерченное, словно вырубленное торопливым плотником, лицо. Огненная борода. Аккуратная, но жесткая, как металлическая щетка. Выделялись глаза. Острый прищур и, как ни странно, готовность к усмешке. Несоответствие смутило: "Ухватки живоглота и совершенное благодушие во взгляде".

Узник сообразил, что незнакомец, скорее всего, и есть правитель Хеттской империи. Попытался вспомнить имя.

"Оген — так, вроде?" — всплыли слова, услышанные перед самым началом крепкого мордобоя.

— Ну? — невежливо поинтересовался Андрей. — Чего надо? Сам-то откуда?

— Наш человек, — усмехнулся король соседской державы. — Значит, не врал народ. Духовитый парень. Быстро сориентировался. Так и ладно. Легче будет.

Рыжебородый прошелся по усыпанным крупным песком плитам подземелья. Хрустнули камешки под кожей грубых подошв. — То, что я в некотором роде твой коллега, это понятно. Откуда? А какая тебе разница? — глаза зажмурились в жизнерадостной усмешке. — Никакой... А вот, что нужно, это ты правильно... К чему тянуть. Для здоровья полезнее. Итак: Ко-ро-на. Артефакт и, соответственно, инструкция по эксплуатации.

— Вопрос понятен? — удовлетворенно покосился на замершего за спиной верзилу. Смахивающий на викинга, какими их изображают в иллюстрациях к романам современных "альтернативщиков", здоровяк, сложив сплетенные мускулистые руки на волосатой бочкообразной груди, зверски ощерился и заворочал выпученными глазами.

— Спокойно, — пробормотал говорун. — Вили, твоя очередь еще наступит. Не думаю, что наш гость сумеет переломить свои принципы сразу. Так что, твое умение мы успеем оценить.

Андрей вздохнул: "Каждому свое". — Эй, мужчина, а ты не спеши, может, я умный? И сам скажу.

-А вот это ты, паренек, зря, — в голосе, еще секунды назад добродушном и благожелательном, скользнула истерическая нотка. — Урою.

Удар сапога пришелся в колено. Очнулся Андрей от потока воды. Выплеснутая со всего маха, она чуть прояснила рассудок.

"Да, этот тип самый страшный. На ленточки порежет и не поморщится", — Андрей встречал подобных типов во время службы, да и после, в органах.

Сержант ППС — это не должность, и не звание, — это половая ориентация.

Но тут естественное качество переломанной алкоголизмом родителей психики умножилось диктаторской должностью переселенца.

"Интересно, кому это в голову пришло выдернуть этакого вурдалака? Хотя, если этот упырь способен не только лютовать, а и организовывать, то для своего королевства он ничуть не хуже нашего герр Питера. Тоже ведь был не подарок. А в памяти народной остался созидателем. Так что логику этих... понять можно. Вот только людей жалко. Это ж какую реальность может создать такое, с позволения сказать, существо?

Рассуждения настолько отвлекли от боли, что сумел усмехнуться.

Впрочем, вспышка немотивированной агрессии оппонента уже прошла, и тот совершенно спокойно поинтересовался: — И чему смешно? Как говорят, скажите нам, и грянем вместе.

— Иди, сынок, покрути колесико, а я подожду. Итак, вопрос. Что сделать для активации короны? Три-четыре.

И вновь сдавливающее ступню невыносимое блаженство. Методика преодоления, которую ему ставил капитан, прошедший две кампании, помогла. Переход от боли к наслаждению оказался совершенно незаметным. Ильин в беспамятстве улыбнулся.

— Да что ты за зверь такой? — встретила его возвращение участливая гримаса краснобородого мучителя. — Люди же устали, сколько можно? Ты хоть повыл бы. А то как-то неприлично даже, вроде и не работают.

— Ничего. Я уж как-нибудь так, — прошептал Андрей треснувшими губами.

— Вот ты смотри, а? — словно даже огорченно произнес Оген. — Я с десяток своих уже попалил об твою железяку. Пришлось вместе с землей, где упала, вырезать и сюда нести, а он выкобенивается.

— Пойми, я ведь настойчивый. И сумею добиться правды. По кусочкам разберу, но выясню. Тебе это нужно? А так помрешь легко, безболезненно. Видишь топор? Вили им не только нарезку может изготовить. Смахнет головушку, как бритвой срежет. Раз, и все, вечное блаженство. Ну? Давай... — нотка умелого соблазнителя мелькнула в голосе правителя, в котором явно погибал талантливый актер.

Злость, потихоньку разгоравшаяся в душе, едва не вырвалась наружу. Андрей выдохнул и безразлично произнес: — Ты сам выбрал... Хорошо. Пусть так. Но, смотри, чтобы без обид после.

— Да ладно, чего там? — махнул волосатой ладонью король Хеттов. — Переживу. Ты давай, вспоминай, а нравственные проблемы оставь мне.

"Похоже, не отвяжется, — Ильин задумался. — Сказать? А после? Он ведь проверит. Но как? Сам оденет? А если напутать?"

— Ты только не вздумай чего там запамятовать, — предупредил собеседник. — Я ведь все продумал... Ты сам ее мне на голову водрузишь. Ага. Даже знаю как. Руки в тиски и все. Самому не шевельнуться, а опустить запросто. Ты только слово заветное произнеси, а я повторю, — вновь сошлись в благодушной усмешке морщинки в уголках глаз красномордого душегуба. — Правда, я умный? — он взмахнул рукой, и дружный возглас сотряс низкие своды каземата. Это подручные взорвались восхищенной здравицей в адрес своего господина.

Конунг быстро взглянул на разоряющихся в крике подданных.

По лицу скользнула легкая тень. Рыжеватая бровь дрогнула. Неуловимое движение рукой, и стоящий с краю варвар вдруг схватился за разорванное горло. Хлынувшая из раны кровь обильно залила каменный пол. Дернулось тело, и показавшийся недостаточно исполнительным слуга затих.

— Вот. Я сколько раз говорил? Горланить нужно во всю силу, — бесстрастно пояснил свое недовольство вурдалак.

И так же спокойно приказал слугам: — Убрать, место засыпать. Сейчас продолжим.

Он отошел к стоящему поодаль столу и плеснул себе из пузатой бутылки. В два глотка осушив кубок, предводитель вытер клинок о скатерть.

— Ты не думай, — выдохнул король, обращаясь к пленнику. — С ними иначе ни-ни. Ребятки — оторви да выбрось. Чуть отвернись, сами в спину нож воткнут, а то и чего похуже.

— Эй, вы, — отвлекся Хетт. — Несите артефакт. Только руками не лапать, аккуратно.

"Пожалуй, это шанс, — мелькнула у Андрея светлая мысль. — Перевязать руки — это не так просто, значит, освободят, хоть на время..."

Вспышка в глазах предварила уже ставшее привычным беспамятство.

Новое ведро ледяной воды заставило тряхнуть головой. Осознал, что сидит привязанным в другой позе. Сидение, похожее на кресло с высокими ручками. Ремни с медными застежками стягивали грудь, ноги и локти. Свободными остались только кисти рук.

"От, сука..." — выдохнул в нечаянном уважении к сообразительности улыбчивого сатрапа.

— Где ж тебя, тварь такую, отыскали? — ласково поинтересовался он у наблюдающего за мизансценой Огена.

— Да какой ты, блин... король? Вертухай.

— Зря, — побелевшие от злости глаза собеседника подтвердили догадку.

— А вот за это, я тебе, паря, уход по-легкому отменяю, — сумел сохранить спокойный тон варвар. — Я сперва прикажу отрубить тебе руку. А уже потом голову, — развел руки в искусственном сожалении: — Сам виноват. Кто в таком положении себя так ведет? Согласись, глупо.

— Ладно, твоя взяла, — вынужденно согласился Андрей. "А куда тут денешься?" — он повернул голову и уперся взглядом в лежащий посреди зала кусок дерна, на котором, косо упираясь в небольшой камень, обнаружилась его корона. "Близок локоть... — вздохнул Ильин. — На секунду бы... а тут своими руками отдавать власть в лапы этому выродку. Страшно представить, что сделает выдумщик с Гвардарией. А уж после, насосавшись крови и выдавив из подданных все соки, остальных".

"А может, и впрямь, лучше потерпеть? Или слова спутать? Вспыхну и готово. Зато сразу все вопросы снимутся", — идея, в целом малоприятная, все же была лучше, чем предстоящее четвертование.

— Нет, так не пойдет... — эхом отозвался хеттский главарь.

"Да ведь он мои мысли читает?.. — изумленно сообразил Андрей. — Ах, ты ж, паскуда..."

Заливистый смех бородатого "экстрасенса" подтвердил догадку.

— Смотри, догадлив... — отсмеялся, наконец, весельчак. — А как ты думал? Произнеси только. Хоть мысленно, хоть как. А коли ошибешься, так я ведь пойму... — король хлопнул в ладони. — Чего тянуть, пора.

Конструкция, подталкиваемая слугами, придвинулась к артефакту почти вплотную. Впрочем, чем ближе подъезжала лежанка к куску почвы, тем с большей опаской действовали варвары.

— Берем, произносим и водружаем, — бородач сдернул шапку, обнажив лысоватую, с громадной проплешиной голову. Потные волосы облепили шишковатый череп.

Без своей медвежьей тиары главарь потерял большую часть своего зловещего обаяния. Перед сидящим в неудобной позе пленником стоял неопрятный, блеклый субъект с помятым лицом алкоголика-профи.

"Печень, поди, отстегивается?" — злорадно подумал Андрей. Хотя ситуация была, прямо сказать, аховая, он сумел выдавить усмешку.

— Я потерплю, — отозвался, уловив мысль, слушатель. — Ты по делу давай, а просто так болтать не стоит, я от слов устал, — он опустился на колени: — Так сойдет?

Положа руку на сердце, Андрей до последнего момента не верил в то, что его приключения окончатся столь бесславно, и суждено ему сгинуть от руки этого громилы.

"Ну не может все кончиться так глупо..." — отказывался мириться с неизбежным рассудок. Верилось, что в последний момент, как это уже не раз случалось, возникнет, озарит, осенит спасительная идея. Но мгновения проходили, а в голове была полная пустота. "Стоп, — он уже осмысленно попытался вспомнить мудреную латинскую фразу. — Да хрен с ним... — а в голове была все та же пустота. И никаких намеков. — Забыл? Вот это да!"

Оген поднял голову. Удивленно взглянул на пленника: — Да ты что? Вспомни, ну...

Андрей печально усмехнулся: — По голове надо было меньше колотить, Малюта. А то разошелся... Не помню.

— Та-ак, — разочарованно протянул претендент, поднимаясь с колен. — Расстроил ты меня, до ужаса. И что теперь?

Злобно глянул на улыбающегося узника: — Зря, зря, милок, веселишься. Вспомнить я тебя заставлю. А конец все равно будет один. Так что, подожду. — Потеряв интерес к Андрею, развернулся и прорычал, натягивая малахай: — Этого не отвязывать. Ни под каким предлогом. Пусть оклемается. Глядеть в оба. Корону вынести вон, — не дожидаясь, когда подданные кинутся исполнять приказ, шагнул на выход.

— Посиди. Вернусь скоро. Но, тогда уже насовсем. Для тебя это будет последняя встреча, — посулил он, уже захлопывая тяжелую дверь.

Слуги, не обращая на сидящего в зажимах Андрея никакого внимания, окружили лежащий на куске почвы артефакт. Осторожно ухватившись за края, приподняли и потащили на выход.

Куда делся кот, Андрей не сообразил. Видимо, в запарке суеты и в полутьме каземата слуги не заметили, как шустрый котейка выбрался из-под жилета.

"Надо же? — искренне удивился Ильин. — Упитанный зверюга сумел оказаться вовсе неприметным".

"Прижмет, не так раскорячишься, — растиражированная шутка не веселила. — Тут "вышак" корячится..." — выдохнул он.

Кот выбрался из-под накрытого скатертью стола, пригнул лобастую голову и недобро глянул на пыхтящих под тяжестью глыбы людей.

Неосторожно переступив, один из носильщиков шагнул в сторону и угодил точно на кончик пушистого хвоста. Васька оскорблено вякнул и от всей души мазнул когтистой лапой по ноге обидчика.

Абориген взвыл от неожиданности и боли. Выскользнула из разжатых пальцев доска, на которой лежал груз. Корона вздрогнула и медленно качнулась в сторону. Теперь пришла очередь испугаться и другим. Никто не жаждал стать горсткой пепла. Слуги с похвальной быстротой прыснули в стороны. Артефакт соскользнул на пол и покатился в сторону сидящего на хитром кресле пленника. Прозвенев по плитам, корона ткнулась в ногу короля. И тут в его памяти вспыхнули заветные слова. Возникли так ярко, словно высветились перед мысленным взором на огромном неоновом табло.

Волна пронеслась по телу. Сила и радость, ощущение обретения не подделать. Рванул ставшие вдруг тонкими нитками сыромятные ремни. Полетели в стороны замки и зажимы. И, уже не торопясь, с королевским достоинством поднял венец, привычно опуская на гудящую от побоев голову. Вспыхнул, разгораясь, камень. Рванулись, давя друг друга, испуганные холопы. Впрочем, с таким же успехом они могли пытаться проломить каменную стену.

Легкое движение руки и вся команда, словно отброшенная могучей пружиной, отлетела в глубину каземата. Дверь медленно поползла назад и запечатала выход.

— Ну, вот, теперь и поглядим, кто из нас моложе, — Андрей с недоброй улыбкой повернулся к своим обидчикам. Щелкнул пальцами, приказывая, и вот уже рванул один из слуг острый топор, удар, и отточенное лезвие вонзилось в грудь другого варвара. Ожесточенная схватка завершилась через несколько секунд. Последним испачканное в крови лезвие вонзил себе в живот палач.

— Ничего личного, — пробормотал Андреас, вытаскивая забившегося обратно под стол спасителя. — С меня бараний окорок, — почесал король заурчавшего от удовольствия кота. — Но после. Сейчас у нас другие дела. Душегуба этого непременно стоит разъяснить, — он шагнул из полутемного застенка, оставив позади кучу лежащих вповалку тел.

Коридоры замка ничего нового не открыли. Замок, он и в Африке замок. Коптящие светильники на стенах, грубый камень плит, мрачная тишина под низкими сводами. Слегка удивило отсутствие охраны у дверей темницы. Хотя, лишь умозрительно.

"Хотел бы я глянуть на рискнувшего противостоять силе короны", — усмехнулся Андрей.

Прогулка затянулась. Коридор окончился крутой лестницей. "Интересно, куда это он меня запрятал?" — глянул на теряющиеся во мраке ступени. Подъем по крутой лестнице утомил быстро, заныли покалеченные ступни, в глазах потемнело.

— Тебе не кажется странным? — обратился Андрей к заскучавшему под жилетом коту. Васька промолчал и ткнулся носом под мышку хозяину.

— Вот и я о том же, — ответил себе путешественник.— Но, сдается мне, что-то тут неладно.

И тут, с искренним недоумением, сообразил, что идет не вверх, а форменным образом спускается по все тем же щербатым ступеням.

Холодок прополз по спине. Такого фокуса, настроившийся на короткую разборку с принаглевшим соседом, Андреас не ожидал.

Остановился и потрогал скользкую от сырости стену: — "Камень, как камень. Ничего сверх... Однако, не мог же я ненароком развернуться? Какое там. Тем не менее, факт есть факт". Ступени уходили вниз.

"Ладно, идем дальше, куда-никуда, выйдем".

"Коридоры кончаются стенкой..." — навеянный прогулкой рефрен не порадовал.

— Все под контролем, — пробормотал король, однако, с опаской коснулся обруча короны: "На месте, и то хорошо".

Тем временем спуск завершился. Он снова стоит перед толстыми, темными от времени досками двери, ведущей в покинутое всего несколько минут назад подземелье.

Поднял руку и решительно толкнул двери, приготовившись увидеть сваленные посреди каземата трупы.

Вот, теперь это. Несмотря на полное соответствие обстановки, никаких тел. Только засыпанные крупным песком плиты, чадящие факелы и треск капающей на сырой пол смолы. Страшноватые приспособления для пыток, скамьи с хитрыми засовами, в том числе и порушенная самим заключенным. "Хоть какая определенность, — глянул на разорванные ремни узник. — Значит... значит... — он почесал в затылке. — А пес его знает, что это значит? Одно понятно, что ничего не понятно", — опустился на место, покинутое совсем недавно.

Озарение возникло неожиданно, словно кто-то невидимый подкинул отгадку:

"А им и не нужно было уничтожать тебя, и лишать короны, похоже, никто всерьез не хотел. А вот выманить в этот мир, пожалуй. Кто такой Андрей Ильин у себя? Средней руки обыватель. А здесь? Ясное дело, правитель не самой маленькой державы. Это, ежели при короне. Вот они и восстановили статус-кво. И вполне возможно, что теперь, когда монарх вернулся в свой мир, но, тем не менее, не способен помешать спокойно хозяйничать в его королевстве, задача выполнена. Как-никак, это его подсознание. Материализованное, но его. А если нет хозяина, нет и его собственности, для которой необходима постоянная подпитка мыслеформами короля".

"Так, или примерно так, — согласился с доводами Андреас. — Тогда, я в полной... — признал он. — Петля или как там ее назвать... А этот король Хеттов?.. Кто знает, что представляет собой это, так сказать, существо? Не зря же его так безыскусно замаскировали. И главное, ведь сам отгадал. Оген. По созвучию как Гена. И ведь человечка такого, кажется, встречал. Или нескольких. И у каждого были черты неприятного собеседника. Ребятки, вполне возможно, использовали мое подсознание, чтобы меня же и купить, — подвел итог сиделец. — И торчать мне тут неизвестно сколько. Впрочем, с голоду помереть не дадут. Корона постарается. Уж сварганить кусок хлеба сумею. А вот наружу... — он попробовал напрячь сознание. — Фиг. Как говорится, граница на замке".

Увидев валяющуюся в пыли шляпу, автоматически подобрал и, выбивая втоптанный каблуками песок, хлопнул по фетровым полям.

Картонка выскочила из-под ленты и плавно закрутилась, падая вниз. Подхватил, с удовлетворением заметив, что реакция не подвела, и глянул на исписанный неровными буквами листок.

Странно, переписанные один к одному непонятные буквы, теперь сложились в простую и понятную фразу.

Глава 5

Да чего уж там, вовсе незамысловатое изречение: "Ne sutor supra crepidam". И никаких сомнений. Широко известный римский юридический термин, перифраз Полониевской цитаты, но почему-то написанный готической старонемецкой вязью.

Андрей скрипнул подошвами о пыльную крошку каменных плит: "Сапожник? Нет, не так. Сьютор. Точно. Был такой немецкий мастер, его трактат начала пятнадцатого века пришлось обсуждать с руководителем группы фехтовальщиков. Фехтбух немца ничем особым не запомнился, но..."

"Похоже, это и есть та самая подсказка... Что ж, попробуем, — внимательно вчитался в надпись. — Так, да не так. Первое слово и первая загадка. Su tor. Почему-то с ошибкой".

Василий, заскучав от тишины и сумрака подземелья, тихонько запрыгнул на стол для испытания долготерпения короля и, не обращая никакого внимания на устрашающие захваты и рычаги, задремал...

"Везет хвостатому..." — вздохнул узник. Подвинул приятеля и устроился рядом. Задумчиво покрутил пластину.

Попробовал читать с выражением, но понял, дурнее идеи не выдумать...

"Тут нужно технически... Итак: "Не сьютор супра крепидум..."

Как там, ежели дословно? — "Суди не выше голенища", — совет какого-то малоизвестного художника представителю шорной гильдии, осмелившемуся критиковать его творения".

Аналогий в русском фольклоре не так уж и мало. Но самое подходящее высказывание — "Всяк сверчок... " И еще... "С суконным рылом в калашный ряд". Что означает "не садись не в свои сани". А вот это уже теплее..."

Значит, сие послание каким-то манером касается самозванца, возомнившего себя ровней "истинным" королям.

Кто у нас подходит на роль короля, ежели в оригинальном исполнении? Альф, ну, это просто прозвище, — вспомнил предателя, спрятавшегося под маской советника, и отмел с негодованием. — Больно мелок".

— @ть... — в волнении хряпнул Андреас кулаком по лежанке: "Тор!.. Как я забыл? Этот тихоня, прикинувшись ветошью, едва, было, не сумел меня обыграть. Точно, а полное имя этого... Граф Торус. Перевернем и читаем транслитом. — Sutor".

"Так вот это и есть имя искомого короля, отлично... Только как поможет знание сего факта? — вновь озадачился исследователь. — Господи, прямо "Что где, когда..." Только приз куда более существенный. Чувствую, коли не отыскать ответ, сидеть тут долгонько..." Медленно произнес, меняя, текст. Ничего. Только слабо задрожали сполохи огня на стене.

"Ладно... Кто бы подсказал, что дальше?" — король почесал затылок: Эй, как там вас, метр Пернье, ау-у. Подсказку можно?

— Можно, — голос прозвучал так неожиданно, что Василий, вякнув со сна, выгнул спину и зашипел.

— Cударь, зверя придержите... — голос переместился в центр помещения. Воздух загустел, и вот в полумраке проявился знакомый силуэт.

— Мое почтение, — кивнул Андрей, приподнимаясь с лежанки. — Я и запамятовал, что могу проконсультироваться в службе поддержки...

— Чего вы дразнитесь? — мастер осмотрел комнату. — Хотя, в таких хоромах не мудрено... Похоже, влипли, сударь? А вопросы задавать вам никто не запрещал. Другое дело, ответ получить. Ежели интересуетесь смыслом бытия, или еще каким глобальным вопросом, тут, увы. А коль смогу, всегда пожалуйста.

— Как мне отсюда выбраться? Главный и пока единственный.

— Ответ: Прочитать нужное заклинание, и применить силу, — консультант мелко захихикал и расплылся в гримасе. — Да не мрачнейте вы, господин Андреас...

Ильин опустился на сидение: — Не пойму, вы, словно специально, пытаетесь выглядеть каким-то скоморохом.

— Положение обязывает, — советчик щелкнул пальцами и опустился в образовавшееся у него за спиной кресло. — К людям серьезным, не склонным, так сказать, к юмору, я, естественно, вынужден приходить соответственным образом, к мистикам, вовсе тихим приведением. Ну, а поскольку вы, сударь, человек просвещенный, можно и пошутить. Хорошо, перейдем к сути. Вы верно подметили, надпись слегка перепутана, и первую загадку вам уже удалось разобрать. Отлично. Потому я и тут. Без открытого имени могли вызывать до скончания века, а теперь заслужили подсказку. Так-то...

Теперь, насколько я сумел разобрать, личность немецкого мастера вы тоже прояснили. А для чего вся эта круговерть, не сообразили?

Андрей пожал плечами: — Ну, а что мне даст этот трактат?

Работать со шпагой я, без ложной скромности, умею...

— Вот и первое заблуждение... — прервал советчик. — Вы, конечно, человек ловкий и ухватистый. Но, увы, не мастер.

— Это почему? — обиделся король. — Откуда вам знать?

— А и не нужно... Я по манерам вижу, да по рукам... — старик вдруг поднялся и ткнул в лицо Андрею длинным посохом, неизвестно как оказавшимся у него в руках.

Блок, Ильин увел палку в сторону и замер в стойке, готовый к отражению повторной атаки.

Но мэтр уже вновь опустился на сидение. — Ну и что? — он с огорчением покосился на противника. — Не спорю, отбить вы, сударь, сумели, а вот это и есть главная ошибка. Действовали на подсознательном уровне... Это верно, а вот мастер клинка поступил бы совсем иначе. У него в крови сидит уход. Потому, как будь у меня не обычная палка, а острый клинок, иметь вам, сударь, вид бледный и задумчивый... Еще объяснения?

— А коли хотите, продолжим. Значит, умеете? Ну, хорошо.

— Вот вам клинок, а я уж, как-нибудь, своим, — паяц вновь изобразил фокус и протянул Андрею шпагу.

— Ого, — ухватив рукоять, удивился тот. — Да в ней добрых полпуда весу...

— Не столь и тяжела кочерга. Всего втрое тяжелее обычного. Ну-с, приступим. — Выпад старика отразить не успел. Тяжелая рукоять помешала исполнить защиту. Тупой наконечник больно ткнул в кожу жилета.

И еще, и снова. Удары сыпались, как град. Увы, из пяти сумел отразить лишь два, и то коряво и неловко.

Рука занемела. — Признаю. Не успеваю, — согласился Андрей.

— Вот вам и второе объяснение. Быть ровней — это быть лучшим. Король — это не только титул. По крайней мере, тут, — наставительно произнес воспитатель. — А еще этикет, условности, да мало ли... Вплоть до самых азбучных истин. Вы, простите, полный профан, — Перно сощурил глаза, словно вглядываясь куда-то: — Простите, кто же обставляет посвящение в рыцари таким образом? Это чистейшей воды моветон. Вот, смотрите...

Перед глазами удивленного короля возникла нечеткая картинка. Но постепенно она прояснилась. Серый камень стены словно растворился, и в свете полыхающих факелов возник громадный зал. Тяжелые фигуры рыцарей, стоящие вдоль стен, неописуемой величины гобелены со сценами рыцарских турниров. В глубине зала на возвышении стал виден могучий, величественно суровый человек. Мантия из роскошных, отороченных горностаем тканей и островерхая корона не оставляли сомнений — это был Король. Король с большой буквы. Замершие перед ним воины, склонив головы, ожидали своей участи.

Хотя присмотревшись, Андрей увидел, что перед королем на коленях стоит накрытый плащом человек.

Король произнес нечто величественное и протянул руку. Принял поданную ему цепь и вновь заговорил. Теперь голос усилился, и наблюдатель смог разобрать и слова монарха, обращенные к претенденту:

— Так как ты теперь вооружен, знай, и обязан атаковать тех, кто незаконно притесняет невиновного, наказывать тех, кто истощает то Королевство, которое ты хранишь в богатстве и славе.

И повесил золотое украшение на шею посвящаемого в рыцари...

Теперь в руке властителя появился длинный меч. Новая реплика: — Цепь, которую ты носишь и будешь носить, соединяет тебя с этой обязанностью и будет напоминать тебе о клятве, — густой бас короля донесся, словно из пустой бочки.

Рыцарь принял корону и меч. Подал королю, произнося вассальную клятву.

Суверен взмахнул клинком. Удар пришелся в плечо, несильный, но ощутимый: — От моей руки прими сей удар и никогда больше не сдавайся человеку. Воскресни, Сэр Роджер, и поприветствуй Товарищей по Рыцарству.

Стена закрыла от зрителей происходящее. — Вот видишь, ничего сложного, однако, сколько торжественности, — назидательно произнес Пернье. — Поверь, для рыцаря это поистине божественное величие. И "продать" суверена после такой церемонии ему будет куда сложнее.

Андрей смущенно кашлянул: — Ну откуда я могу знать?..

— Теперь будешь, — прервал оправдания советчик. — Если честно, это отступление так, для общего образования, и чтобы показать вашу, сударь, дремучесть.

— А по существу могу сказать, в ловушке вы оказались сугубо по собственной вине, и выбираться тоже придется самому. Потратьте время с пользой, займитесь учебой, может, и сумеете отыскать разгадку...

— Да как тут учиться? — расстроенно оглянулся король. — С Василием, что ли?

— Это вы просто от неведения. А корона? Припомните, как создать образ, ну, а далее уже сказал.

— Так чей образ-то? — Андрей задумался. — Этого, Сьютера, который Яков? Как он хоть выглядел?

— Точно прикидываетесь, или впрямь не знаете? — Пернье уже начал прислушиваться. — Мне тут с вами сидеть некогда... ладно, скажу: — Произносите заклинание и просите помочь. Ну, а в каком виде вам будет преподан урок, зависит от многого.

— От чего? — понимая, что тянуть из советчика информацию придется клещами, уточнил он.

— Как говорится, умному достаточно... — не стал распространяться консультант. — Простите, дела, он вдруг выпрямился сделал шаг назад и словно провалился в стену.

— Удачи... — донеслось уже из пустоты.

Андрей подошел к месту, куда исчез советчик. Потрогал шершавый камень. — Чудны дела твои... — вздохнул и повернулся к сидящему в виде сфинкса коту: — Ну, и что скажешь? А, Василий?

"Молчит, — прокомментировал отсутствие реакции Ильин. — Что же придумать?"

"Вызвать сюда какого-никакого мастера?.. Заманчиво. Но уж больно шкодливая рожа была у этого консультанта, когда он уходил. А ну, как опять подвох? И еще, представляю, каково будет объяснять неведомому учителю, кто и зачем его притащил в подземелье. Пожалуй, вопрос сформулируем иначе..."

Андрей устроился на лежанке: "Пусть будет так... "Желаю освоить науку владения шпагой во всей полноте и с лучшим мастером". Пусть корона сама выворачивается".

Медленно повторил нанесенное на обратной стороне королевского обруча заклинание и закончил придуманным оборотом.

Однако, словно ничего и не произошло. Только навалилось непреодолимое желание поспать. Веки, как ни старался король их удержать, сомкнулись, послышалось расслабляющее дуновение ветерка, и вот уже глубокий сон сморил узника подземелья.

Удар по плечу заставил подпрыгнуть. Однако, распахнутые глаза увидели вовсе не сумрак темницы. Яркое солнце над головой. Широкая и многолюдная площадь. Сутолока спешащих по своим делам горожан. Простолюдинов, торговцев, нищих. Гомон и крики несутся со всех сторон. Да и сам он неуловимо изменился. Оглянулся и едва успел увернуться от занесенной над ним трости. Расфуфыренный вельможа, прогуливающийся по тротуару, не желая тратить слова на зазевавшегося оборванца, вновь взмахнул рукой, норовя достать по голове. Андрей отпрянул в сторону, оступился и по самые щиколотки провалился в густую грязь. Хохот и свист прислуги, сопровождающей господина, показали, что грязный бродяжка скорее смешон, чем опасен. Дворянин опустил оружие и проследовал мимо, стуча каблуками по доскам тротуара.

— Ну, чего рот разинул? — пробормотал спешащий мимо разносчик. — Хочешь опять получить, тогда жди, вылез на господский ход и рот разинул. Вона, туда ступай и там ворон считай.

— Эй, погоди, — ухватил Андрей доброхота за просаленный рукав драного кафтана, — что за город? Я только пришел...

— Да как сказать, — разговорчивый паренек, прикидывая, не выйдет ли содрать с бестолкового здоровяка монету, оценил наряд незнакомца. Со вздохом вытянул руку и пробурчал: — Да не одно тебе, где побираться? Ну, Бармуль... И что?

— Где ж такой? Не в Гвардарии? — с надеждой поинтересовался Андрей.

— Эк хватил. Аль Гардия, нынче наши земли который уж год в ее королевстве числятся.

— Так это, значит, и есть Элейское море? — ткнул Андрей пальцем в сторону виднеющегося в разрывы домов кусочка синего пространства воды.

— А то? — потеряв интерес к недоумку, паренек свистнул и побежал дальше, ловко лавируя среди праздных гуляк.

— Та-ак, — пробормотал Ильин, выбираясь из грязи. Его роскошные сапоги, как и королевское одеяние, куда-то исчезли. А вместо этого, на ногах под толстым слоем зловонной жижи виднелись грубые деревянные башмаки. Под стать обуви оказалось и платье. Рваные штаны, старый солдатский мундир, когда-то зеленый с красными обшлагами, а теперь темно-серый от грязи. Застегнутый всего на две пуговицы, он совершенно не скрывал отсутствия иного платья. Рукав, разорванный по шву, и круглое, словно пробитое чем-то острым, отверстие на груди.

— Похоже, костюмчик-то секонд хэнд... бомжеватый... — пробормотал король. "И налицо явные признаки раздвоения личности", — где-то в уголке сознания затаилось понимание того, что никуда он не ушел из того подземелья. А самое противное, что сам себя загнал в новую ловушку. Никакого присутствия королевского обруча на всклокоченных волосах, что совершенно лишало надежды на воссоединение со второй своей половиной.

"Идиот... — ругнулся Ильин... — И чего теперь делать?" Он прошел на противоположную, куда более грязную и замусоренную сторону площади. Однако, именно благодаря маргинальности окружающих, его вид перестал бросаться в глаза. Люди весьма разнообразной наружности, но объединенные одной общей чертой — неизбывной печатью нищеты, вовсе не обращали внимания на него.

Андрей опустился у выщербленной стены и, брезгливо косясь на вонючую гору отбросов, задумался. Денег нет, возможности их заработать никаких, а как и, простите, где искать неведомого мастера, который согласится взять себе этакого ученика?

"Что-то в моем пожелании не сработало", — с угрюмым вздохом подвел итог мыслитель. Выпрямился и, обходя сидящих прямо на брусчатке чумазых детишек, двинулся прочь с площади. Незаметно дошел до узеньких, но не менее запущенных, переулков, веером расходящихся в разные стороны. "И куда теперь? — словно былинный богатырь возле придорожного камня замер он. — Погоди... Но, если это Аль Гардия, то... То... ничего. Стоит лишь заявить, что он и есть ненавистный королевскому дому сосед, как тут же последуют оргвыводы. Хотя, нет. Никто и не поверит, что этакий босяк — не самозванец. Короче, куда ни кинь — всюду клин. Ладно, чего тут гадать. Вперед, и дорогу осилит идущий".

Пока изображал мыслительную деятельность, стемнело. Сумрак, лишь изредка разгоняемый выныривающей из-за туч луной, скрыл нищету и убожество улиц. Только силуэты уходящих вверх стен с узенькими, заплетенными решетками, проемами окон.

— Вот этот, пожалуй, сойдет, — раздался в темноте низенькой арки грубый голос. — С одного удара, господа... Кто будет делать ставку?

— Не пойдет. Слишком уж это просто... — отозвался второй голос. — Может, его хоть вооружить чем-нибудь?

— Да? Сударь, вы смеетесь. Этот мужлан даже с оглоблей в руках никаких шансов против меня не имеет. Поэтому, если ставок нет, то зачем мы здесь?

— Ну, хорошо, хорошо, Баронет, ставлю пять монет, что вам понадобится не менее трех ударов.

— Фи, шевалье, как можно, один, не более. Насажу, как жука на булавку.

— Ох, господа, как бы вам не опростоволоситься. Мастер показал удар всего раз и то мимоходом...

-Да вы просто не хотите ставить заклад, — подзадорил первый. — Хорошо. Пять к одному, и три против одного. Каламбур, ха-ха.

Андрей, которому беседа показалась весьма интересной, уже поравнялся с таящимися в темноте фигурами. И тут одна из них рванулась вперед, норовя проткнуть запозднившегося прохожего хитрым ударом шпаги. Клинок скользнул в миллиметре от тела, спасла лишь мгновенная реакция. Зажав локтем стальное жало, Андрей крутанулся вокруг своей оси и со всей души засадил бретеру в лоб прямым с левой. Когда речь идет об уличной драке, тут уж не до изысков. А лучший болевой, как любил говаривать его командир, два удара в челюсть. Однако повторения не потребовалось. Слишком силен оказался хук, загнавший шпажника в глубокую задумчивость. Он пошатнулся и рухнул на камни. Перехватив оружие, Андрей, не дожидаясь атаки второго из ночных злодеев, сделал классический выпад. Шпага вонзилась в темноту. И нашла свою цель. Темнота и теснота подворотни сыграла с бандитами плохую шутку. Получив случайный удар в сердце, закутанный в темный плащ бретер лихорадочно взмахнул рукой. Сверкнула шпага и, пронзив дернувшегося прочь третьего сообщника, застряла в двери, пригвоздив того к сырым доскам, как жука в коллекции.

Андрей вгляделся в сумрак. Хрип перешел в слабые стоны и быстро затих.

Наугад провел ладонью и, нащупав тяжелый мешочек, подвешенный к поясу застывшего у дверей искателя приключений, рванул. Лопнула бечева, тело соскочило с импровизированного вертела и завалилось на грязную мостовую.

Ильин легко поднял охотника, ставшего жертвой, и встряхнул. Увы, общаться тот был явно не готов.

Легкий удар в основание носа освежил не хуже нашатыря: — Эй, лиходей, кто твой учитель, и где его мастерская?

— Да ты?.. Свинья... — и тут же затих, почувствовав, как уперлось в живот лезвие. — Ну? — повторил, уже с угрозой, Ильин.

— Дон Иеронимо, — произнес потрясенный экспериментатор. — Дом Логгера.

— Вот и славно. Не дон Педро, но тоже ничего, — Андрей с озадаченным видом взглянул на жертву: |"Только что делать с этим, с доном? Отпустить?"

Но головорез сам выбрал свою участь.

Он, вообразив, что пропущенный удар стал простой случайностью, выхватил из складок плаща короткий кинжал, норовя вонзить в живот отвратительно воняющего босяка.

Оборванец оказался проворнее. Он не стал удерживать тело, а легким толчком отбросил в сторону и уже вдогон взмахнул зажатой в руке шпагой.

Тихое сипение, и вновь над полем боем воцарилась тишина. Теперь уже вовсе.

— Да, суровое нынче время... — философски вздохнул Ильин. Он сдернул плащ с одного из потерпевших и замотал в него шпагу.

"Не та у меня сегодня харизма, чтобы с перевязью ходить", — решил он, торопливо покидая место схватки.

"И еще, интересно, появляется ли здесь стража?" — впрочем, долго рассуждать не стал. Едва он покинул тесную улочку, как из темноты, словно затаившиеся до поры крысы, выскочили несколько оборванцев. Они живо подскочили к телам, лежащим в подворотне, и, обхватив их с разных сторон, уволокли в глубину переходов.

Глава 6

Ночевка в незнакомом городе — само по себе испытание, а если город этот расположен в чужой стране, то испытание может окончиться куда раньше, чем наступит рассвет.

Бродяга, конечно, всегда сможет отыскать местечко для сна, но для этого нужен опыт и сноровка настоящего бездомного. Андрей, знакомый с этой стороной жизни лишь умозрительно, задумчиво осмотрелся. Торопясь покинуть место стычки, он успел забраться довольно далеко от площади и сейчас брел по совершенно темным улочкам. Узким и вонючим, явно не принадлежащим к месту жительства знати. Нечего было и думать отыскать здесь ночлег. Чужак имел все шансы встретить отчаянный отпор со стороны аборигенов. Поэтому он продолжил путь, не забывая внимательно поглядывать назад: "Кто их знает, этих клошаров. Дадут по голове и как звать не спросят. Плевать им, что жертва внешне ничем не отличается от самих экспроприаторов, довольно того, что он чужак".

Понемногу каменистая мостовая пошла под горку, подул свежий ветерок, донеслись запахи йода и соли.

"Вышел к порту", — сообразил Андрей, разглядев очертания многочисленных мачт, торчащих на фоне темного неба.

А еще через пару минут в ночи мелькнул едва приметный огонек. Это пробивался свет из окон маленького кабачка. Впрочем, то, что это заведение — прообраз заведения общепита, узнал, только приоткрыв тяжелую дверь.

Сумрак и негромкий гул голосов, а еще духота и вечный спутник множества немытых тел — тяжелый, густой запах пота.

Не останавливаясь на пороге, шагнул к свободному месту за грубым столом, на котором стояли две пустые и одна полная бутылки.

А над ними, подперев голову руками, сидел горожанин. Впрочем, появление соседа вовсе не мешало.

Гуляка протянул руку, неловко наплескал себе полстакана пойла, чокнулся с пустой посудиной и опрокинул зелье в рот.

— Бр-р, — замотал головой пьяный. — И все из-за тебя, дорогая, — пробормотал он непонятную фразу и вновь уперся головой в ладони.

"Ну, этот мне не опасен", — пришел к выводу Ильин. Он спрятал сверток под стол и махнул рукой, привлекая внимание официанта.

— Ты не напутал, приятель? Здесь бесплатно не кормят, — грубовато поинтересовался пробегающий мимо стола паренек с подносом, заставленным грязной посудой.

— Плачу наличными, — отозвался Андрей, как ему показалось, подходящей моменту фразой. — Бутылку вина и пожрать. Быстро.

— Хм, — непонятно фыркнул половой. Но от комментариев воздержался.

Получив заказ и расставшись с мелкой монетой, вынутой из трофейного кошелька, Андрей приготовился скоротать время, потягивая кислое вино и слушая сплетни.

— Эй, приятель, давай выпьем, — отвлек голос соседа. Тот протягивал свою бутыль, намереваясь заполнить стакан.

— Что? А... Наливай, — не стал кочевряжиться Ильин. Видимо гуляка допился до того, что не может различить, кто перед ним. Бродяга или солдат, лишь бы было с кем поговорить...

Пригубив отвратного напитка, король едва не сплюнул: "И это пойло они называют вином?"

С огорчением вспомнил старое Гвардарийское, хранящееся в погребах замка.

— Твое здоровье, приятель, — тем не менее, поблагодарил он за халявную выпивку.

— Она сказала, что я тряпка, и ушла... Ты можешь представить? К... аптекарю. Он, конечно, здоровый, как бык... И вообще, но...

— А знаешь, солдат, — попытался навести резкость собутыльник. — Я ведь даже не уверен, плакать мне или радоваться?

— Жена, конечно... но... стерва порядочная, а... ладно... — речь собутыльника стала вовсе неразборчивой. Он пустил пузыри, силясь еще что-то добавить, но рухнул носом в стол.

"Да, дружище, местечко для отдыха ты выбрал себе не самое подходящее", — Андрей незаметно глянул по сторонам. Так и есть. Минимум трое, из сидящих за соседними столиками гуляк, с явным интересом следили за спящим.

"Если ничего не предпринять, то проснуться тебе, приятель, суждено только перед вратами святого Петра. Жаль, мог бы спокойно дождаться утра, а теперь, кто знает, чем кончится все дело?"

Однако, ждать становилось уже опасно. Сделав вид, что продолжает беседу, заговорил:

— Марио, не грусти. Это она должна переживать. Плюнь.

Он ухватил соседа за шею и, придерживая безвольное тело, попытался незаметно привести в чувство. Куда там. Вино сделало свое. Брошенный муж качнулся и попытался сползти с лавки.

— Э, старина, да ты набрался. Пойдем, я отведу тебя спать, домой, — громко произнес Андреас. Впрочем, относились слова, скорее, к соискателям кошелька пьяницы.

Осторожно вытянул из-под лавки плащ и невзначай стряхнул полу с рукояти. Другой рукой поднял пьяного за ворот и попытался вытащить из-за стола.

— А платить? — трактирщик среагировал на движение с реакцией гепарда.

— Сколько он должен? — с досадой остановился помощник.

— Пять монет, и ни форинтом меньше... — вытирая руки несвежим фартуком, стоял на своем хозяин харчевни.

— Держи, — бросил Андрей, отпустив ворот нежданного спутника. И едва успел подхватить рухнувшее на пол тело.

Головорезы, следящие за его действиями, оживились. Оборванец, разбрасывающийся монетами, да еще с дорогим плащом в руках. Это добыча. А то, что в плаще шпага, так это благородная публика, со своими условностями, считает ее грозным оружием. А в умелых руках дубовый ворот куда вернее. Пятерым и не такие здоровяки по зубам.

Андрей выскочил из подвальчика и хлопнул дверью. — Вставай, — тряхнул висящего на руке пьяницу.

Но, поняв, что стоять на месте опасно, поспешил убраться за угол. И вовремя. Мелькнул свет, и из приоткрытых дверей выскользнуло несколько теней. Они кинулись в ближайший проулок, с явным намерением догнать верзилу, умыкнувшего их добычу.

— Эй, просыпайся, — пихнул Андрей прислоненного к стене человека. Пьяный смех и неразборчивое бормотание доказали бессмысленность попыток реанимации.

"Идиот. Ну зачем тебе этот пьяница? — ругнулся доброхот. — Две схватки за одну ночь — это перебор. К тому же, здесь так просто не обойтись. Ребята привыкли к боям без правил и способны на всякое".

Уже не церемонясь, забросил тело на спину и трусцой побежал прочь. Какое-то время преследователи изучали другие переулки, но, наконец, один из них заглянул в выбранный для побега. Короткий свист дал знать сообщникам, что дичь обнаружена. Послышался топот множества ног.

"Эге, да их тут не меньше десятка", — озадачился Ильин. Он уже вовсе не думал ни о чем. Бежал, словно на зачетном кроссе с полной выкладкой. Миновал несколько поворотов и вдруг обнаружил, что впереди возникла стена: "О-е... Влип, очкарик".

От неожиданности не удержал и уронил груз на мостовую. Пьяный охнул и заворочался, пытаясь подняться. От неожиданного препятствия Андрей чуть растерялся и совершил поступок, не имевший никакого смысла в столь опасный момент. Он принялся с силой тереть уши своему спутнику. — Эй, ты чего? — пьяный голос сообщил, что его усилия не пропали даром. — Ты кто? — задал лежащий сакраментальный вопрос.

— Конь в пальто, — ругнулся неудачливый спаситель. И повторил: — Идиот, вставай, нас сейчас резать будут. — Он выпрямился и попытался выхватить шпагу. Но раздумал. В тесноте переулка от зубочистки пользы будет мало. Бросил клинок на тело пытающегося встать гуляки и шагнул вперед, ожидая приближения атакующих.

Работать с толпой тяжело, но, в то же время, просто. Главное, иметь место для маневра. При умелом перемещении можно устроить так, что нападающие сами станут помехой друг другу. А вот пространства у него и не было. Позади стена, перескочить которую не сумел бы и сам Джеки Чан, с боков фасады домов с плотно закрытыми ставнями.

Первый из набегающих приблизился на расстояние удара и вдруг выхватил из-за спины приличных размеров палку.

Грабитель взмахнул ею и в следующий миг, изменив направление удара, врезал по коленям, норовя связать движения противника.

Едва успел подпрыгнуть, пропуская удар, как еще один из набежавших встретил хорошо поставленным боковым в лицо. Блок опоздал. Рвануло, обожгло кожу.

"Кастет, — сообразил Андрей. — Кисло". Попробовал достать ногой, но лишь получил по голени деревяшкой.

Зашипел, гася боль. Но вот к первым добавилось еще двое. Они на секунду замерли и, видимо, безмолвно распределив роли, кинулись на одинокого защитника. Первый удар отбил, от второго увернулся, а вот третий... прямой в лицо дубовым колом вырвал сноп искр из глаз. Потекла кровь из разбитого носа. Однако сумел достойно встретить одного из нападающих коротким в челюсть. Хруст кости и, взвыв от боли, громила отскочил в сторону.

"Минус один..." — но радовался рано. Голова загудела от встречи с тяжелой колотушкой. В глазах потемнело, и новый удар отбил ключицу. "Глупо... — вспыхнуло сожаление. — Как глупо". Он пошатнулся, и вдруг перед глазами мелькнул чей-то силуэт.

Это внезапно протрезвевший спутник, подхватив шпагу, кинулся на громил.

Сказать, что увидел, как мелькнула шпага, значило польстить себе. Увидел только, как пошатнулся вожак бандитов, следом ухватился за грудь его сообщник, и охнул, падая, третий.

Миг и, совершив несколько движений, горожанин спокойно повернулся к залитому кровью Андрею. — Ты кто? — все с той же пьяной интонацией произнес он.

Отвечать было больно, но кое-как прошепелявил: — Прохожий, мы с тобой в трактире выпивали, ты вырубился, и я решил тебя отвести домой, а тут эти...

— А, понятно... — похоже, из всего сказанного слушатель выудил только упоминание про забегаловку. — Ну, п-пошли... — он качнулся и, опираясь на руку, подставленную оборванным провожатым, двинулся вперед, едва не наступив на слабо стонущего разбойника.

Помахивая шпагой, словно дирижерской палочкой, гуляка попытался затянуть какую-то песню, но сбился и только глупо рассмеялся.

— Где мы? — он попытался осмотреться и едва не рухнул на сырую от ночной росы мостовую.

— Блин... — прошипел Ильин, когда его спутник ухватился за плечо провожатого. — Откуда я знаю? Где-то возле порта...

— Да? А чего мы тут делаем? — вопрос, способный сбить с толку любого, не озадачил. Выпить столько и еще суметь разделаться с тремя вооруженными бандитами, — вот это загадка.

— Ага, — наконец прояснил для себя что-то брошенный муж. — Нам туда... — он ткнул шпагой в сторону, противоположную их движению. — А это чье? — говорун уставился на шпагу.

— Мое, — коротко буркнул Ильин. Он, наконец, сумел справиться с тугой застежкой плаща и теперь имел вполне приличный вид.

Ошарашенный собутыльник пожал плечами: — А ты кто?

Пьяная болтовня начала надоедать... — Пошли уже... — не счел нужным повторять историю провожатый.

— Пшли... — сговорчиво пошатнулся пьяный.

Их путь окончился возле трехэтажного довольно приличного здания.

— Тут? — вопросительно глянул хозяин. И сам себе отозвался: — Тут.

Он порылся в карманах и вытянул большой узорчатый ключ. — Эй, отворяй... Я, пожалуй, посплю... — он сунул ключ Андрею и плавно сполз по стене, усаживаясь возле нее.

Отворив дверь, Андрей затянул груз в прихожую и затворил засов.

"Фу-у... И куда теперь?" — он потыкался в поисках свечи, но, поняв бессмысленность занятия, на ощупь отыскал низенький диванчик, притулившийся под гардеробом. Уложил бесчувственное тело и накрыл сорванным с крюка халатом.

Идти в ночь ему категорически не хотелось.

"Да и оставлять дверь открытой, здесь явно не принято. Решено", — он сделал несколько шагов, больно ткнулся коленом и нащупал изогнутую спинку непонятной мебели. Определить в полной темноте ее принадлежность не сумел. Поэтому попросту устроился на мягком сидении, забросил ноги на спинку и попытался заснуть.

Разбудил громкий голос: — Пропади ты пропадом, изверг... — разорялась мадам. — Насвинячил, да еще приволок какого-то оборванца...

Приоткрыв глаз в слабом свете утра, струящимся из полуоткрытых ставен, различил картину учиненного ими разгрома. Перевернутая вешалка, опрокинутая скамейка. Спящий в развале вещей незнакомец, и он сам, лежащий в совершенно невозможной позе на узенькой кушетке, едва способной вместить одного подростка.

С оханьем разогнул затекшие ноги и сел. Заныла рука. Шевельнул пальцами и потрогал громадную шишку на лбу. Засохшая кровь стягивала кожу не хуже косметической маски.

Андрей потер грязной ладонью подбородок. Хозяйка, ничуть не снижая напора, продолжала звать проклятия на голову своего благоверного.

"Похоже, он крепко поторопился оплакивать уход супруги... — сообразил гость. — А вот меня сейчас точно выставят".

Из кучи вещей послышался слабый стон: — Эй, кто-нибудь... Выньте меня... — Ворох зашевелился, и на свет появилась всклокоченная голова.

Благообразное лицо лавочника, ничем ни примечательное в обычной жизни, сейчас выглядело не намного лучше физиономии его спутника. Однако, страдающий от дикого похмелья муж лишь глянул на голосящую толстуху, стоящую посреди прихожей, и поливающую его отборными ругательствами, затем на сидящего напротив незнакомца. И, наконец, обвел взглядом развал.

— По-мол-чи, — с мукой в голосе произнес он. И вдруг рявкнул, да так, что задрожали стекла: — Цыц, дура. Кому сказал?

Исчерпав силы, ухватился за голову и застонал.

Странно, но демарш помог. Тетка внезапно, словно выключили громкоговоритель, замолкла и, тяжело вздохнув, принялась наводить порядок.

— Стой... — предупредил попытку вступить в беседу страдалец. Он с трудом выпрямился, подошел к невысокому комоду, стоящему в углу, и вынул пару бутылок вина. Доковылял обратно. Протянул одну гостю, а сам сноровисто откупорил вторую.

Приложился к горлышку и оторвался, только когда в посудине осталась лишь половина.

— Так, — посвежевшим взглядом посмотрел он на занятую уборкой хозяйку. — Ты почему не в лавке?

— Какая лавка, придурок, все мозги пропил? Ее же вчера закрыли, за долги... Забыл?

— Ах да, точно, — мимоходом, словно вспомнив о чем-то незначительном, отозвался похмельный муж. — Погоди, ты ведь сказала, что уходишь к аптекарю? — припомнил он новые подробности...

Женщина громко фыркнула и, собрав в охапку сваленное в угол платье, вышла в комнату.

— Понятно... — протянул хозяин. — Теперь ты, — он повернул голову к сидящему с бутылкой в руках Андрею.

— Мы с тобой в трактире возле порта сидели. Ты перебрал, а когда вышли на улицу, на нас напали какие-то бандиты. Ну и... короче, мне досталось, а ты заколол троих, — не стал скрывать истину рассказчик.

Мужчина замер, потом сунул руку в развал, на котором до этого спал, и вытянул наружу клинок. Весь в бурых пятнах он говорил сам за себя.

— Так вот что мне всю ночь давило в бок, — с облегчением выдохнул странный лавочник. — А я-то думал...

— Солдат? — заметил он выглядывающий из-под плаща рукав камзола, надетого на Андрее.

— Ополченец...

— Да? Ну, это бывает, — собеседник вновь приложился к посудине и в два глотка прикончил ее содержимое. — А ты что не пьешь?

Андрей поставил бутылку на пол: — Не хочется...

— Бертоломео Кларс, — назвался хозяин. — Можно просто Берт. Бывший лавочник, бывший королевский мушкетер, бывший холостяк... — он покосился на приоткрытую дверь, — надеюсь, будущий вдовец... — он хмыкнул своей шутке.

— Славно тебя отделали, паренек. Первосортно, — хозяин со вздохом поднялся с импровизированной постели. — Умыться можешь там, а в остальном, извини, дружище... Эта бутылка — все, чем я могу тебе отплатить за помощь. Кстати, твоя шпага... — он протянул клинок Андрею. — Протереть нужно, а то заржавеет.

Когда Ильин, смыв грязь и засохшую кровь, вернулся в прихожую, там уже был полный порядок. Берт сноровисто придал мебели подобающий вид и теперь развешивал одежду.

— Ты здорово управляешься со шпагой, — произнес Андрей, поправляя плащ. Он уже собрался выйти наружу, когда его остановил голос Бертоломео:

— А вот плащ я тебе носить не советую. Цвета герцога Арнавы тебе явно не подходят. И шпага с его гербом тоже. Не знаю, как они тебе достались, но, если имеются сомнения в законности приобретения, лучше не рисковать.

Ильин нерешительно распахнул полы. — Да, уж. Так не лучше...

— Хозяин, может, сменяешь этот плащ на другую одежду? — поинтересовался он.

— Держать в доме барахло герцога? Да ты шутник, парень. Как тебя, кстати, зовут?

— Андре, — отозвался Ильин после паузы.

— Андре, так Андре... — флегматично протянул Берт. — Вот что, если ты не хочешь, я пожалуй выпью, — он откупорил залитую сургучом бутыль.

Приглядевшись, гость заметил, что вместо большого пальца левой руки у хозяина торчит железный крюк.

— Потерял во время первой компании... — словоохотливо пояснил инвалид. — Да ты присаживайся, — кивнул он гостю. — Раз уж свела нас фортуна, поведай, откуда у тебя это барахло. Только честно, если сумеешь.

— Если коротко и честно, то это трофей. Вчера накинулись трое, хотели развлечься и вот... Умерли.

— Так-так... — всмотрелся в одежду слушатель. — Тогда мой тебе совет, приятель. Снять как можно скорее и молиться, чтобы никто не увидел тебя в нем.

— Маркиз — второе лицо в королевстве. А у него и так идет черная полоса. Не так давно пропал в Гвардарии старший сын. Теперь, судя по всему, новая потеря... Он, я думаю, очень расстроится. Хотя и грех так говорить, но маркиз, похоже, заслужил такой поворот. Уж больно он...

— Значит, сумел отобрать шпагу и положить троих? Удалец...

— Скорее, повезло, — честно признался Андрей. — Я, собственно, только прибыл в город и еще никого не знаю.

— Что не помешало тебе в первый же вечер натворить дел... — продолжил Берт.

— А откуда ты так хорошо владеешь шпагой? — поинтересовался Ильин.

— Ну, всяко бывало... То-се, — невнятно пояснил экс-лавочник.

— Послушай, а сколько ты задолжал?

Берт поднял глаза в потолок: — Десять форинтов.

"Ого, — прикинул Андрей, — впрочем, это единственный выход".

— Хозяин. У меня будет предложение. Ты сдаешь мне комнату и платье, а я заплачу тебе десять монет. А если возьмешься обучить меня премудростям владения шпагой, то еще столько же. Ну?

— Комнату, пожалуй, а вот... — протянул Берт в раздумье. Однако дверь распахнулась, и в прихожую ввалилась хозяйка: — Он согласен. Гони двадцать форинтов и можешь заселяться.

Произнесено это было столь решительно, что Андрей понял, — спорить, если он не враг себе, Берт не рискнет.

— Уговорились, — протянул он крепкую ладонь. — Но, чур, не стонать...

Глава 7

Меркантильность ветреной супруги странного лавочника помогла Андрею разом решить несколько насущных задач. Получить жилье, учителя, а заодно и собеседника. Не говоря уже о таких мелочах, как платье и кувшин теплой воды.

Впрочем, что касается юмора, то он оказался у бывшего вояки своеобразным. Замешенный на полнейшем приятии мира во всех его проявлениях и совершенным равнодушием к видимым материальным благам.

Проверив уровень подготовки ученика, мастер скривил губу и, вложив простенький клинок в ножны, сообщил: — Учить тебя рано, пока в лавке поработай.

— Да не сопи ты так, — усмехнулся старый солдат. — Это вовсе не для меня нужно. Попробуешь, сам поймешь.

И точно, после нескольких часов работы в кожевенной мастерской, притулившейся позади небольшой комнатушки с различным кожаным товаром, Ильин едва сумел сжать ложку, когда собрался перекусить. Необходимость протыкать тонким шилом кожу, непередаваемой жесткости, включила в работу совершенно невостребованные в быту мышцы предплечья и кисти.

— Это тебе не хворостиной махать. Тут потрудиться нужно, — глянул кожевенник на мучения помощника. — Не моего ума дела, потому и не спрошу. Да только на бродягу ты... несмотря на рванье, похож, как я на принцессу. Потому как лицо чистое, руки, да и вообще... Коль по совести, темное дело... Однако, чтоб стража на тебя каждый день стойку не делала, позволь, совет дам. Стричься бросай. Пусть борода растет. И руки в золе испачкай. В кожу впитается, и не видать будет.

А первое дело — манеры.

Андрей удивленно глянул на советчика: — Что не так?

— Да все... С того, как идешь, начиная, и до самого простого, как рот после еды вытираешь. Смотри, учись, за людьми повторяй. Иначе, первый стражник твой. Да и вот еще. Будешь ты не кто иной, как племянник моей драгоценной половины. Этот балбес приезжал пару недель назад в гости, да так набрался, что забыл свои бумаги. Ему там у себя в деревне они пока даром не нужны, а тебе сгодятся.

Первый день в новом качестве оставил двойственное впечатление. С одной стороны, быт кое-как начал налаживаться, а с другой, зачем ему это все? Никаких подсказок, да и пресловутого учителя фехтования так и не отыскалось. Однако, по здравому рассуждению, решил: "Пусть идет, как идет.

Сам он все одно мирно спит в подвале. Мышей коту в подземелье должно хватить. Коль приспичит, ловить научится".

Вечером, после плотного ужина, хозяин заглянул в каморку, где разместился постоялец. Вопреки опасениям малопьющего путешественника без бутылки. Да и вообще, прикончив вторую бутылку, Берт успокоился и к спиртному больше не притрагивался.

— Разговор у меня к тебе есть, — начал хозяин, устроившись на скамеечке. — Непонятен ты мне. Вот что... А это плохо. Сперва думал — из благородных, которые дурью маются, приключений ищут, да присмотрелся, вижу — не похож. Был грех, решил — шпион Гвардарийский, тоже не сходится. Нашли бы уж кого получше, ежели на то пошло. Вот и помыслил я, деньги, оно, конечно... вещь нужная, да только... — он не закончил, давая собеседнику возможность додумать самому.

— А ты сам прост ли, хозяин? — отозвался Ильин, раздумывая, как вывернуться из ситуации. — Лавочник, а со шпагой обходишься, будьте-нате, — Андрей, не давая ответить, продолжил: — Знаю, сказал, был, дескать, в служивых. Да только человек ты, вижу, простой, не из дворян, а выучка у тебя не простолюдина.

— Вот уж чего простого... — не повелся на отвлекающий маневр хозяин. — Давай так. Правду на правду?

— А коль совру? — отозвался Андрей.

— Соврешь, бог тебе судья, правду скажешь, господь свидетель. Да и я уже долгонько по земле хаживаю. Отличить сумею.

— Вот то-то и оно, что правду, если сказать, решишь, сумасшедший. Извини, не могу, — решился король.

— Жаль... — вздохнул сапожник. — Твое право. Скажи только, нет за тобой нечисти какой, или греха большого?

— Клянусь, не преступник, а в остальном, как сказать. Вот тех троих положил, закон нарушил.

— Ежели в схватке — это не грех, — убежденно заявил лавочник. — Вот ты спросил, почему я в лавке сижу? Хоть и не стал ты откровенничать, все же отвечу. Служил у старого короля еще в полку. А как пенсион выслужил, сюда к морю подался, да кто мог знать, что Аль Гард земли отобьет. А теперь куда денешься, только эта лавка и осталась. Пенсию то за чужую службу мне кто заплатит?

— Послушай, — Ильин заинтересованно подвинулся к хозяину. — Так ты, значит, отца нынешнего короля в живых застал?

— Застал, как не застать. Только какой он этому, как его... Андриусу отец? Не было у короля детей, это уж точно. Да... Серьезный был король, не чета нынешнему. Он бы наш край так запросто врагу не отдал.

Пренебрежение слегка покоробило, но Андрей решил не подавать виду и спросил: — Как ты сумел шпагу освоить? Не солдатское ведь оружие.

— Как-как? Король покойный страсть как любил фехтовать, вот у него в охране лучшие были. Сам учил. А он в том толк знал, — отозвался ветеран.

— Значит, не скажешь, кто таков? — поинтересовался Берт. — Ну, твое дело.

Андрей хмыкнул: — Прав ты, какой я вельможа? Да и не бродяга. Тут все куда сложнее. Так скажу: — Законы изучал, право, а нынче вот в бега подался. Не по своей воле. Противнику, а он куда как силен, на мозоль наступил, вот и вышло, что спасаться пришлось.

— Из ученых? — недоверчиво усмехнулся сапожник. — На себя глянь. С такой рожей только в крючкотворах штаны и протирать. Да и ухватки у тебя есть. Не по-нашему, но — учен.

— Экий ты, Фома неверующий, — Андрей, не зная, как и подтвердить свой статус, произнес вдруг врезавшуюся в память фразу. В исходном ее варианте.

— Чего? — вскинул голову собеседник. — Это древний язык, — отозвался Ильин.— Значит примерно, что судить каждый должен в меру своего разумения. Не слыхал?

— Разумения? — повторил Берт. — Что-то... Нет, не помню... Ладно, спать пора, завтра вставать-то рано, — он попрощался и тихонько притворил за собой двери.

Андрей улегся на узенькую кровать и задумался: "Что-то ему было в этой истории непонятно. А вот что?"

Однако более к скользкой теме хозяин не возвращался. Получив свои деньги, к слову сказать, почти все, что смог выгрести Андрей из трофейного кошелька, супруга лавочника успокоилась, а сам он смог без помех заниматься шитьем обуви, упряжи и прочих нужных в хозяйстве вещей. Андрей, которому работа в мастерской уже несколько наскучила, вынужденно признал, что неделя нудных занятий с шилом и дратвой укрепила кисть куда лучше всяких упражнений. Наконец, учитель словно проснулся и перешел к практике. И вновь, вместо разучивания перемещений, ударов и уходов, он заставил ученика просто уклоняться. Дав обучаемому клинок, в другую руку сунул наполненный вином кубок. — Главное, не разлить, — коротко проинформировал воспитатель. — А я, уж извини, буду стараться тебе в этом помешать.

Занятия он проводил по вечерам, а днем подмастерье усердно шил толстую кожу.

— Ну не знаю, каким меня обучат хитростям, — усмехнулся Андрей, но вот профессию, точно, получу.

Понемногу он начал разбираться в тонкостях шорного ремесла. Смутило лишь одно. Почти полное отсутствие заказчиков. "Работать в склад. Что можно придумать более бессмысленное?" — удивился как-то помощник и спросил у сосредоточенно выкраивающего сложную деталь мастера: — Что за причина столь плохой торговли?

Берт отложил острый нож: — Аль Гард наша причина. Все оттого, что подати дерет в три шкуры. Да наместники его...

Андрей глянул на стоящие в ряд сапоги: — А зачем тогда?

— Да чтоб, когда срок платить придет, можно было товаром отдать. Хоть в полцены, да возьмут.

— Это хитро. Выходит, "за спасибо" работаете?

— Выходит, — с горечью отозвался мастер. — А куда деться?

— И что, у других так же? Портные, там, скобянщики...

— Про других я говорить не стану, сам, коли ум есть, дойдешь. Кому тут покупать? Дворяне все Аль Гардовы, им куда проще в самой метрополии все купить. Там и льготы и цена меньше. А местные, если иной день кусок хлеба взять не на что, им и без обуви можно перемочься...

— Да, хреново, — пробормотал Андреас. — Так, ежели все столь плохо, почему народ молчит? — поинтересовался он.

Кларс терпеливо покачал головой и разъяснил, словно ребенку: — А что против армии поделать? Вдоль границ корпус стражи стоит, да в городах гарнизоны. Только что, сразу в порошок размажут.

— Значит, говоришь, Аль Гард местному народу не по душе... — протянул Андрей задумчиво. И добавил, вспомнив у Высоцкого: — ...А там, на четверть бывший наш народ...

— Расскажи мне про Аль Гарда, — вдруг произнес он.

Берт удивленно дернул плечом: — Чего про него, на ночь глядя. Много чести будет.

— А все же, — настойчиво продолжил Ильин. — Или секрет?

— Да какой там, — мастер поскреб твердым ногтем большого пальца затылок. —

Соседи, ети его. Воюют, грабят, да снова воюют. Вот и весь рассказ.

— А я слышал, недавно он на Гвардарию ходил. Да только без результата.

— Ну, может и ходил... Нам что с того? Здесь новости долго идут. Кордон стоит. А морем из Гвардарии не доплыть. Долго, да и опасно. Если только иноземцы чего расскажут. Да они и соврут — недорого возьмут.

Занятия продолжались еще несколько дней, но главное, что смог вынести Андрей из уроков: "Чтобы освоить это искусство, ему не хватит ни сил, ни времени".

Как ни прискорбно было признать, для этого вида единоборств он был не пригоден. Все естество рукопашника противилось необходимости уклоняться, строить хитроумные защиты, искать лучшие варианты для атаки. В конце концов, получив очередной укол, он просто снес защиту учителя и провел легкий "цуки". Просто и эффективно.

Мастер поднялся, потер ушибленный лоб и развел руками: — Вот это и называется — учи дурака... Послушай, для схватки в бою твоих навыков предостаточно, зачем ты тратишь время и деньги?

— Если бы я знал... — расстроенно отозвался Андрей. — Дело в том, что для решения одной загадки мне необходимо разобраться в значении этой пословицы. Вот и пытаюсь...

— Интересное развлечение... — задумчиво произнес мастер. — Но тут я тебе не помощник...

Хотя... Почему-то мне это выражение кажется знакомым? Точно... — он хлопнул в ладоши. — Я видел эту надпись на одной безделушке в замке старого короля. Дело было так...

— Моя вахта выпала на вторую половину ночи. Честно говоря, стоять у королевской спальни — дело хуже нет. Ни придремать, ни отвлечься. А еще капрал то и дело норовит устроить проверку. Я тогда еще сержантом был... Так вот. Стою я себе... О Мари думаю... Не при благоверной будь сказано, — хихикнул сапожник. — И тут отворяется дверь. Это среди ночи. Выходит его королевское величество. Одетый, словно и спать не ложился. Хотя церемонию провели честь по чести. А тут идет, значить, Король и пальцем мне вот так... Мол, тихо. Глянул по сторонам и мне машет, зовет. Ну, понятное дело, не поспоришь. Я шагнул и докладываю. Он кулак сжал. Тихо... Дескать. Завел меня в спальню и приказывает. Мол, как засну. Прочитать эту самую Nec suter... ну, ты понял, только слова не подряд, а через одно. Два раза повторил. Запомнил я, взял в руки жестянку, а сам думаю: "Не спутать бы... страшно". Однако смотрю, Его Величество улегся и вроде спит. Только лицо белое, вроде и не дышит... чисто твой покойник. Я, значит, прокашлялся и все, как сказано, прочитал. Минуты две еще лежал, потом шевельнулся, встал. Огляделся и мне полгорсти золота отсыпал. Но приказал, чтоб никому ни слова. Я бы и сейчас не сказал, да только давно это было. С тех денег я и лавку эту купил. А ты вроде как мне ее назад вернул. Вот такая была история. А потом война началась, нас в поход отправили.

Андрей невесело усмехнулся: "Неужели все так просто? Переставить слова и все? Хотя? Это ведь твое подсознание. Может, и впрямь нужно ему было тебя в этот богом забытый городишко загнать зачем-то. Кто знает?.."

Стук в дверь тяжелым отвлек сидящих в гостиной собеседников. — Кто бы это... — вскинулся хозяин. Он осторожно выглянул в окно и отпрянул: — Стража... Люди маркиза с ними... Похоже, это по твою душу... — старый солдат оглянулся. — Была у меня опаска, что в той харчевне, где ты меня повстречал, плащ тот кто приметил. Да и деньгами ты сорил... А у нас каждый второй кабатчик властям доносит. Вот, видно, и добрались. Только как проверить?

Стук дополнил грозный крик, призывающий открывать именем короля Аль Гардии.

"Будь что будет", — решился Андрей: — Точно повторить сможешь? Как читал?

— Чего? — опешил Берт.

— Цитату... слова те, что королю читал...

— Значит... crepidom nec supra ... А последнее как-то с вывертом ... То..

— Torus? — не выдержал король, слушая, как трещит дверь под ударами каблуков.

— Точно, — радостно хлопнул по лбу лавочник. — А тебе это?..

Андрей подхватил с кровати камзол: — Все... После. Бог даст, еще увидимся. Я думаю гораздо скорее, чем ты думаешь. И еще одно. Мое слово. Напомнишь, что обещал.

— Чего-то загадками... — Берт тоже обеспокоено глянул вниз: — Ну что тут делать, снесут дверь, ироды.

— Отворяй... — распорядился Андрей.

— Как отворяй? — нахмурился ветеран. — Я в своем доме гостя страже отдам? Да ни за что, — он потянулся к отложенной шпаге. — Сейчас я тебе покажу, как нужно с клинком обращаться.

— Стоять, — рявкнул Андреас. — Открой, скажешь, что знать ничего не знаешь.

Голос, привыкший повелевать, подействовал.

— Ну, смотри, — с неохотой отозвался хозяин.

— Все будет хорошо, — добавил Андрей уже в спину хозяину.

Настроился и сформулировал четкое, недвусмысленное пожелание вернуться в подвал. Подкрепленная королевским заклинанием команда сработала.

Открыл глаза, понимая, что вновь лежит на толстых досках. Все так же смолисто горят факелы на стенах, и даже верный Василий, словно и не прошло этих недель, спит, прижав уши и свернувшись калачиком.

Король потянулся. И провел ладонью по щеке. Едва заметная щетина на подбородке точно утвердила в понимании: "Здесь, похоже, прошло совсем немного времени. Вон, даже не успела догореть оставленная стражей свеча. Все его приключения уложились в несколько десятков минут".

— Подъем, хвостатый, — сообщил Андрей, ухватив кота за шкирку. — Прошу занять место.

Кот зевнул и равнодушно закрыл глаза, устраиваясь поудобнее.

Ильин поднял выпавшую из рук пластину и укрепил на груди: "Так? Коль не соврал и не напутал, то..."

— Поехали, — скомандовал Андрей и медленно, с расстановкой, произнес волшебную фразу.

"Сработало", — в радостном возбуждении оглянулся он, увидев, что вместо полутемного подвала стоит посреди просторного поля. Осенний ветер гонит по небу свинцовые облака, колышет облетевшие ветки деревьев. "Но какая это мелочь... — вдохнул узник прохладный, чуть горьковатый от запаха дымка воздух. — И свобода нас примет радостно..."

"Ничего, ребята, со всеми разберемся... — король прищурил глаз, вызывая в памяти образ пучеглазого короля Хеттов. — Я тебе устрою, Содом при Гоморре, своих не узнаешь", — Андрей вспомнил прибрежный городок, в котором пришлось провести несколько не самых веселых недель.

Получив приказ, корона выполнила его с предельной четкостью. И перенесла правителя в парадный зал родного замка.

"Вот я и дома", — облегченно выдохнул король. В малом зале шло заседание совета.

Во главе стола расположился верный казначей. Чуть поодаль, задумчиво глядя на толстяка, сидел капитан Гор, чуть поодаль виднелся усатый профиль обер-полицмейстера...

Лица придворных ошарашено вытянулись. Слова, которые начал говорить Габс, не произнеслись.

— Ваше Величество! — радостно подпрыгнул финансист. — Наконец-то... Вы не поверите, тут уже некоторые начали поговаривать... — он злорадно глянул куда-то в сторону.

— Разрешите доложить, — вытянулся казначей. — Финансовые средства Вашего королевства распределены в бивалютной ...

— Чего? — Андрей прошел к креслу. Опустился на председательское место и вытянул из-за пазухи Василия. Оглянулся и опустил на разложенные перед ним бумаги.

— Ты попросту, если не терпится. Все в порядке?

— Все в полном порядке. Ваше королевское... — от волнения толстяк пошел пятнами. — Золотовалютные запасы увеличились вдвое, часть средств потрачена на перевооружение армии, но это лишь потому, что вот он сказал, что это ваше личное распоряжение... — Габс с понятной неприязнью глянул на сумевшего выдавить из неуступчивого банкира деньги капитана.

— Да-да, — Андрей махнул рукой. — Слушайте, Габс. Я верю, что вы все сделали, как полагается. Давайте вернемся к этому вопросу позднее. Как вы, наверное, заметили, я только что прибыл и слегка подустал. Поэтому, давайте коротко. Обстоятельные доклады потом, а сейчас — самое главное, после — короткий отдых, а вечером — грандиозный бал по поводу моего возвращения.

— Гор, вы, кажется, затеяли перевооружение? Расскажите. И не забудьте упомянуть, чем кончилась история с вашим сидением в замке.

Гор выпрямился и, пытаясь сохранять серьезный вид, что впрочем, удавалось не очень, доложил: — За время Вашего отсутствия в королевстве никаких происшествий не случилось.

Андрей поперхнулся: "Что за черт? — ему показалось, что сейчас командир закончит стандартным: "Дежурный по роте..." — тут он вспомнил, что перед самым началом операции отдал восстановленный им по памяти Устав внутренней службы канцлеру. — Похоже, они приняли его к исполнению".

— Дружище. Я знаю, что субординация необходима. Поэтому, вольно, и расскажи попросту, — предложил он капитану.

— По порядку, — капитан чуть ослабил ногу, становясь вольно. — Мы победили. Хетты бежали, потери составили... В пределах плановых для активных боевых действий. Враг же вытеснен за пределы королевства и в настоящий момент не располагает силами для полноценной войсковой операции. Замок Торус находится в полном порядке. Укреплен и обеспечен всем необходимым для поддержания боеготовности на высшем уровне.

— Армия закончила летний цикл обучения, проведены плановые учения, задачи сданы. Выстроена вертикаль подчиненности. От дивизии до роты. Половина личного состава находится на боевом дежурстве. Другие части в стадии перевооружения.

"Похоже, я немного переборщил... — понял Андрей, вслушиваясь в канцелярские обороты капитана. — Хотя, если они и боевой устав изучали столь же внимательно, то может и не все так плохо?"

— Вольно. Благодарю за службу. Как обстановка на границах, что сообщают наши разведчики? Только коротко. Приготовиться... — Андрей чуть усмехнулся, заметив усатую физиономию Полицмейстера. — "Ох, что-то мне подсказывает, этот доложит".

— Аль Гард активно перегруппировывает силы. В остальном без замечаний, — понял приказ быть кратким буквально Гор и рявкнул: — Доклад окончен. — И уже вовсе попросту расплылся в улыбке: — Прошу простить, Ваше Величество, и даже, если желаете, можете объявить мне десять месяцев ареста за нарушение субординации, но я от души рад, что вы вернулись...

— Какие месяцы? — не понял Андрей.

— Как же? Ваше величество в своих заметках четко установили. За нарушение дисциплины полагается подвергать военнослужащих аресту с содержанием на гауптвахте. Правда, вы прервались на цифре десять. Мы с моим коллегой, Гор кивнул на солидно топорщащего усы полицейского, долго спорили. Он утверждал, что далее должно быть слово "лет". Но я сумел отстоять месяцев. Спасибо господину Габсу. Он категорически отказался финансировать десятилетнее содержание арестантов из бюджета.

— Вы, блин... — отсмеялся король. — Ребята, нельзя же так. "Десять суток". Понятно?

— Ладно, это в рабочем порядке. И еще, составьте полные списки награжденных. И согласуйте с Габсом выдачу премий. А самое главное. Напомните мне, что я обещал вам? Перед нашим расставанием. Обязательно. Да я и сам не забуду. Итак, господин граф де Гор, документы и графские патенты канцлер вам оформит после. А пока можете принять поздравления от товарищей.

— Господин Фурье, что с нашими дворянами? Как закончилась операция?

— Отлично, — пророкотал держиморда. — Задержали всех. До разбирательства доставили в крепость...

— Ну и?.. — король погладил проснувшегося кота.

— Так точно! — рявкнул полицмейстер. — Ждем. А пока осваивают швейное дело. Потому, как господин Шальке, — недобро глянул на казначея министр, — выделяет на содержание арестантов совсем крохи, да и занять чем-то нужно. Так что, вышло очень даже неплохо. Товар отправляем уже в три графства.

— Гм, — уже с раздражением кашлянул король. — Фурье, вы что, вовсе?.. Неужели нельзя было сообразить?.. Держать столько времени без суда и следствия?..

— Да что вы, Ваше Величество, вон, в соседней Аль Гардии, за подобный заговор король приказал повесить всех причастных и сочувствующих... это, я понимаю, погорячился. А тут, подумаешь, несколько месяцев?.. — искренне изумился министр. — Теперь о положении в стране. Агентура докладывает — народ в целом спокоен. Было несколько случаев недовольства в пограничных районах. Жители требовали закрыть границу от бегущих в страну подданных соседних королевств. Но им быстро объяснили, что это политика... Хотя страже дали указание...

— Господа, еще раз прошу извинить, — сообщил король, когда доклад окончился. — Вы будете награждены, — пообещал он Фурье. — Так же, как и вы, господин Габс. А сейчас самое главное:

— В кратчайшие сроки разработать план мобилизации, мы идем на восстановление исторической справедливости. А именно: возвращать потерянные в результате захватнической войны Аль Гардии провинции. Это приказ, и он не обсуждается.

Оставив возбужденных подданных обсуждать новости и главную — возвращение короля, Андрей отправился в свои покои.

"Надо же, а ведь всего-то пробыл здесь какой-то месяц. И уже свои... — рассуждал он на ходу. — Наверное, это потому, что создано все здесь моим подсознанием. Поэтому близко и понятно... — он отворил двери королевских покоев. — Словно и не уходил..." — опустился в кресло и откинулся на спинку.

— Хоум, свит хоум... — пробормотал он уже сквозь сон.

Глава 8

— ...Ай да выстрел... только повезло опять не мне... — нетленка казацкого поэта вольно неслась под высокими сводами дворца.

Король окончил куплет, плеснул себе в кубок из высокой плетеной бутыли и поманил мирно дремлющего кота.

Василий брезгливо дернул ухом, приоткрыл глаз и отвернулся. Весь его вид выражал явное неодобрение разгульному поведению хозяина.

Впрочем, Андрей и сам не столько предавался утехам, сколько давил в себе внутренние сомнения.

Неделя прошла с его возвращения во дворец. Военная машина королевства, получив исчерпывающие инструкции, закрутилась. Понеслись во все графства гонцы с запечатанными королевской печатью свитками.

Грамотно подготовленные агенты с нешуточным накалом живописали тяготы и притеснения, творимые на захваченных территориях, и вообще, вели пропаганду.

Получив графский титул, капитан Гор с азартом принялся за комплектование гвардии, не забывая бомбардировать казначея требованиями финансового порядка.

Габс, тяжело вздыхая и морщась, только успевал подписывать распоряжения на выдачу наличных. Иными словами, машина набрала обороты, дело оставалось за малым. Отдать приказ. Но вот как раз с приказом и вышла заминка.

Король тянул и под разными предлогами переносил дату начала кампании со дня на день.

Дошло до того, что даже Габс, которому каждый день ожидания стоил немалых средств, возмутился. — Ваше Величество, — осторожно попенял он суверену на нерешительность. — Ежели вино держать долго, оно превратится в уксус. Армия готова, и ждать бессмысленно.

Андрей и сам, понимая, что никаких объективных причин для отсрочки нет, тем не менее, медлил.

Что стало причиной столь внезапного пацифизма, он и сам не мог объяснить. Но одно дело — рисковать своей головой, другое — послать на смерть десятки тысяч. К тому же, останавливало понимание грядущих жертв мирного населения. Солдат, он и есть солдат, а вот каково придется крестьянам и ремесленникам? И их семьям, когда они окажутся между молотом и наковальней? Потому и тянул. Нешумный загул стал скорее данью слабости, чем внутренней потребностью.

Решение возникло внезапно.

На третье утро Андрей выплеснул недопитое вино, с остервенением выгнал последствия пьянки, приняв ледяную ванну, и вызвал к себе гофмаршала Гора.

— Я принял решение, — сообщил король, усевшись на трон. — Но задача изменилась. Срок подготовки неделя. Дата выступления — день икс плюс семь. Икс — сегодня.

— Но... — военачальник дернулся, пытаясь вставить свое слово.

— Тихо, — оборвал Андрей. — Слушай сюда, — он умышленно упростил речь до предела. — Никто никуда не идет. Вернее, идет, но не туда, куда думают все.

— Сейчас только слепоглухонемой не знает, что мы готовимся выступать на Аль Гарда. И было бы глупо считать, что его шпионы сидят без дела. Они, наверняка, уже доложили своему королю, что творится у нас. Да, согласен, мы способны смять его оборону, но посудите сами, сколько жертв будет стоить этакое наступление? По всем канонам потери будут один к четырем. Вам придется взламывать худо-бедно налаженную оборону противника. А вот что решил я. За неделю, которую я даю, штаб должен с соблюдением всех мыслимых осторожностей разработать новый план: цель — Хеттское королевство. Пусть Аль Гард трясется в ожидании нападения. А вы атакуете нашего северного соседа. Он-то никак не сможет подготовиться к отражению.

— Это приказ, а не предложение, — пресек король возможные пререкания. — А самое главное. Вы передадите в мое распоряжение гвардейский полк. Или даже сотню. Лучших. И дальше все идет по плану.

— А вы? — Гор заинтересованно глянул на короля.

— Чем займусь я, вас не касается, — отрезал Андреас. — Не обижайтесь. Есть такая пословица: "Что знают двое, знает и свинья". Лучше пусть все останется только на моей совести. И если не удастся, никто, кроме меня, не будет виноват.

Привыкший к сумасбродным выходкам монарха командующий вздохнул: — Похоже, Ваше Величество вновь задумывает нечто опасное. Неужели это так необходимо?

— Все, что за тревоги ближе к ночи? — Андрей прошелся по залу. — Я сказал...

Следующим на совет прибыл министр финансов. — Габс, вы хорошо справились с делом. Но теперь необходимо напрячь все наши финансовые возможности.

Казначей, услышав вступление, помрачнел. Опыт и интуиция подсказали — предстоят траты.

— Ва-а-ше Величество, — взмолился он. — Я уже и так...

— Значит, нужно еще больше. Можете вскрыть кубышку. Я не поверю, что вы, с вашей осторожностью и предусмотрительностью, не отложили ничего про запас.

Габс провел ладонью по бархатной обивке кресла, на котором сидел. Король даровал ему это право, вместе с графской короной. — Ну, вы уж совсем меня... Что говорить, конечно, пришлось поджаться, но до вскрытия резерва дело еще не дошло.

— А раз так, вот что, оформите пятьсот тысяч форинтов в векселя вашего бывшего хозяина. Насколько я знаю, эти бумаги принимают во всех окрестных королевствах?

— Но ведь это сумасшедшие деньги, — казначей вытаращил глаза. — Сейчас, когда за один форинт дают три талера, я боюсь, что гномы остерегутся выдать столь громадное обеспечение. Ведь в случае разового предъявления такой суммы к оплате, они могут оказаться не в состоянии оплатить ее.

— А говорите, что ничего не понимаете в политике, — усмехнулся Андреас. — Да вы прямо иезуитски хитры. Потому, разбейте на десять частей и запустите через разные каналы. Под самые большие проценты. Пусть. Они должны рискнуть. А вот ежели все пройдет, как надо, то мы выиграем куда больше, чем потеряем. Даже скажу прямо, возможно, эти проценты и не придется платить.

Габс прищурил глаза: — Ваше величество, это очень рискованно, — он, кажется, начал что-то понимать. — Но...

— Пустое, — Андрей, которого захватил азарт предстоящего дела, замер, оценивающе глядя на собеседника. — А впрочем... Скажите, граф, вам не претит на некоторое время расстаться с вашим телом?

— Ах, — вздрогнул подданный... — Чем я?..

— Да не бойтесь вы, я не имею в виду ничего дурного. Вам будет предложена адекватная замена. Вот, хотя бы мое тело, ну?

— Я в полной растерянности, — казначей и впрямь растерялся. — Не понимаю...

— И не нужно. Вы, какое-то время, попользуетесь полнотой королевской власти, и вообще... В известных пределах. А я уж помучаюсь в вашем облике, — король хитро глянул на финансиста. — Ну, соглашайтесь, чего вы теряете?

— Ваше Величество, я ничего не понимаю, но если этого требует благосостояние нашей казны?

— Более того, от согласия напрямую зависит успех плана и, главное, судьба пятисот тысяч.

— Я согласен, — твердо ответил Габс. — Это святое. Помочь королю... — уточнил он.

— Вот и прекрасно, — Андрей задумчиво глянул на свой будущий облик. — Да, уж, что говорить, раздались вы, сударь... Ничего, я постараюсь привести вас в норму, — он уселся на королевское место. — Итак. Процедура, насколько я могу предположить, вовсе не болезненна, какое-то время нам просто придется смириться с неудобствами, — он порылся в памяти, вызывая нужное заклинание. Корона словно проснулась, голова почувствовала исходящее от обруча тепло.

Андрей сосредоточился и прикрыл глаза в ожидании результата. Вспыхнуло, обруч стал уже вовсе горячим, и вдруг король почувствовал, будто на него навалили пару мешков с мукой. Он повел плечами и раскрыл глаза. Перед ним стоял он сам. Слегка испуганный, но совершенно неотличимый от того, которого еще утром видел в зеркале.

— Выходит, получилось, — осмотрел себя. "Да, уж..." — мелькнуло запоздалое сожаление.

— Ваше Величество... — оторопело произнес Андреас два.

— Отставить. Теперь это моя роль, — Андрей неловко выбрался из кресла. — Устраивайтесь, господин король. И чувствуйте себя как дома, — Андрей осмотрел новоявленного монарха.

— Ну что вы, как бедный родственник? Вы ведь король, ведите себя соответственно.

И помните, никто кроме нас с вами, не должен знать... Никто.

Гор сейчас занят подготовкой к походу, ему не до вас, но все-таки, для сведения. Мы тут немного переиграли, и цель нападения теперь иная. Это наш северный сосед. Понятно? Отлично. А вы, государь, получаете в свое распоряжение полк гвардии.

Пока регулярные войска будут выполнять свою задачу под руководством командующего, ваша задача, одновременно с выступлением войска направиться в сторону границы с Аль Гардией, а точнее, с аннексированной этим паразитом провинцией, и быть готовым по первому требованию проникнуть на сопредельную территорию.

— Да не пугайтесь вы, Ваше Величество. Гвардейцы — ребята опытные, а границы там -решето, проскочите, выйдете в нужное место и будете ждать.

— А как я получу это самое приказание? — смирился с неизбежным казначей.

— Ой, — он покрутил головой в поисках шепнувшего ему прямо в ухо голоса. — Как это?

— Да не орите вы так, сударь, — Андрей сформировал мысленный приказ. — Ну, что?

— Он сказал, что мне нужно объявить вас, то есть, меня, изменником и казнокрадом, — эхом отозвался Габс.

— Все правильно. Едва я покину пределы королевства, именно это вам и надлежит исполнить. Причем, без всякой келейности. Сообщить на всех площадях, и прочее. Да. И не забудьте приказать графу Фурье провести разъяснительную работу с агентами. Новость должна распространиться во всех соседних королевствах.

— Но это же позор. Такое пятно на моей репутации. Невозможно...

— Чего? — Андрей построжел. — Вы, сударь, забываетесь. Кто у нас король? Так и не стоит перечить. Да успокойтесь, когда дело сладится, мы так же публично сообщим о вашей невиновности. Кроме того, учтите, победителей не судят. Ну и наконец, я никогда не забываю награждать верных слуг. Награда вас не разочарует.

— А как же с векселями? — озадачился казначей. — Я ведь должен связаться с банкирами, и вообще, это очень непростая операция.

— Ну, хорошо, — Андрей почесал плешивый затылок. — Тогда сделаем иначе. Сейчас вы, Ваше Величество, зовете стражу и отдаете приказ посадить меня в камеру. Как не оправдавшего высокого доверия, и вообще, сволочь и казнокрада. После чего, принимаете все бразды правления финансами. Дальнейшее — дело техники.

— А вы? — Казначей вздрогнул. — Вас ведь заточат в крепости. А там... крысы...

— Это как раз не самое страшное испытание... — Андрей вспомнил мрачное подземелье вневременья. — Знавали мы и похуже.

— И последнее, смотрите, чтобы эти паршивцы не перекармливали кота, а то он уже перепелов в сметанном соусе не жрет. Скромнее надо быть. Все же война...

После недолгой тренировки, во время которой новоявленный король пытался наработать командный голос, Андрей с огорчением махнул короткопалой рукой и рявкнул сам.

— Стража, — разнеслось по коридорам дворца эхо.

Ворвавшиеся в зал гвардейцы преданно уставились на съежившегося в уголке трона короля.

— Ну, давай, чего ты ждешь? — прошипел опальный казначей. — Командуй.

— Заковать изменника в крепость, — приказал Андреас два столь жалобно, что стражники переглянулись.

"Ах, ты... всю обедню испортит"... — Андрей прицелился и, едва заметно, но с чувством, врезал королю локтем в бок, и прошептал: — А не то я золото в долг раздам баронам, под два процента.

— Ох, — Актер скривился и рявкнул, уже с должным выражением и патетикой: — В каземат вредителя. Казну расхищать?

Стражники, обретя уверенность, кинулись к толстяку и, умело выкрутив руки, поволокли его по дворцовым плитам.

Камера встретила изменника государства стойким запахом плесени. "Все повторяется, — Андрей устроился на сваленной в углу прелой соломе и задумался: — А не переиграл ли он?"

Уж больно не хотелось сидеть в темнице после трона. Но скоро мысли приобрели другую направленность. Он подстелил под бок плащ и устроился на худом ложе. Не прошло и пяти минут, как изменник короны сладко спал.

Однообразные дни тянулись долго. Как и условились, король громогласно оповестил подданных об измене хранителя казны, что было с восторгом встречено большинством вельмож и служащих.

"Вот так, и корми их после этого", — с огорчением рассудил прозревший Габс, слушая радостные и подобострастные заверения в несомненной виновности счетовода во всех смертных грехах.

Узника, впрочем, не трогали. Более того, памятуя о суммах, которые невнятно озвучили проинструктированные главой полицейского ведомства агенты, тюремщики наперебой предлагали свое покровительство и помощь в приобретении разного рода мелких послаблений.

Однако, скаредный заключенный стоически отказывался и от утки в винном соусе и от прогулки в неурочное время.

"Коррупция, святое дело", — философски вздыхал Андрей, размешивая в миске скудную баланду.

В конце концов, неделя отсидки истекла. Дверь камеры распахнулась, и в темницу вошел король. Нужно сказать, время для Габса не прошло даром. Он приобрел поистине монаршую величавость и важность. Кивком отослав стражников, король вынул из складок мантии тугую стопку бумаг. — Вот, Ваше Величество, — протянул он векселя Андреасу. — Только, бога ради, прошу, будьте осмотрительны, это громадная сумма...

— Все будет в порядке, — Андрей спрятал бумаги и вновь протянул руку: — Теперь наличные. Не хотите же вы, чтобы я мотался по чужому государству без гроша в кармане?

Король вздохнул и вытянул плотный мешочек: — Вот. Здесь пятьсот талеров.

— А как вы собираетесь выйти наружу? — поинтересовался Габс. Расставшись с деньгами, он немного успокоился и даже повеселел.

— После, сударь. Это мое дело, — Андрей опустился на свое ложе. — Расскажите лучше, что творится в столице?

Габс помедлил: — Гор выклянчил у меня еще двести золотых на обеспечение войск провиантом. Полицай требует сто форинтов на оплату агентам, и вообще, сплошные расходы...

— Слушайте, я вас не про финансы, а про обстановку спрашиваю... — прервал стенания король.

— А что? Все в порядке. Войско выступило в поход. Затраты на содержание снизились. Народ радуется, торговля идет... Все нормально.

— Ладно, все понятно. Как вы сами? Привыкаете?

— Ваше Величество, это тяжкий крест. Приходится постоянно чем-то жертвовать. Они все хотят денег. И не хотят слушать разумные советы об экономии. Это мука, — вздохнул двойник. — Не поверите, я даже стал плохо спать и почти не кушаю.

Выслушав жалобную тираду, Андрей дождался, когда стихнут шаги исполняющего обязанность короля и его сопровождающих.

— Вот и все. Начинаем второй акт Марлезонского балета... — пробормотал он, устраиваясь поудобнее.

Выбрать пункт назначения оказалось совсем нетрудно. Он живо представил площадь портового городка, загаженную нечистотами, и произнес заклинание.

"Не сработало, — понять этот факт оказалось еще легче. — Одно из двух, или склероз, или я что-то неправильно сделал", — помыслив, пришел к выводу, что подвела память. Он стоял посреди горной лощины. А вокруг только горы и сухой ковыль, волнующийся от порывов свежего ветра. "Ну, точно. Магия переноса сработала, но только до границ королевства. Но почему? Провинция ведь исконно Гвардарийская земля? По всем расчетам корона должна была доставить куда положено? Ладно, — не стал особо переживать странник, — ничего страшного, сейчас вернусь обратно и попробую что-нибудь другое".

А вот тут его охватило беспокойство. Вернуться не удалось.

— Факир был пьян... — с чувством произнес неудачливый волшебник.

Оказаться посреди голой степи на временно оккупированной врагом территории, это не есть хорошо.

Опустился на сухую траву и запахнул слабо греющий плащ экономного казначея. За время отсидки он чуть сбросил в весе, слегка завшивел и оброс пегой, малопривлекательной щетиной.

"Картина маслом, — оглядел окрестности незадачливый путешественник. — И куда теперь? Хотя, какая разница, пешком тут в любую сторону, как до луны", — повернулся вокруг и, наугад выбрав направление, двинулся вперед, высоко поднимая ноги в высокой траве.

Пешая прогулка для нетренированного тела стала истинным мучением. "Фу, это словно рок какой-то. Словно в издевательство, судьба подкидывает одно испытание за другим. Или поистине всемогущественные способности, и вдруг, головой в прорубь. Хотя, кто заставлял тебя выдумывать эти сложности? Почему бы не дать событиям идти своим чередом? Так нет, захотелось провернуть хитроумную операцию. Идиот".

Посыпание головы пеплом никакого облегчения не принесло.

"Раз уж так вышло, наверное, стоит попытаться получить максимум удовольствия", — решил он и негромко запел. Идти под аккомпанемент надтреснутого голоса Габса легче не стало, однако, позволило отвлечься от легкого чувства голода.

Он выбрался на невысокий холм и осмотрелся. — Эх, дороги... пыль, да... — бенефисное исполнение прервалось.

— Папа твой... итальянец... — вырвалась у расстроенного певца малопонятная фраза. Зрелище, открывшееся взгляду, весьма не понравилось наблюдателю. Прямо перед ним, в каких-то пятистах метрах, двигался передовой отряд длинного, растянувшегося до самого горизонта, обоза, впрочем, скорее, даже колонны воинов, чередующихся повозками с чем-то тяжелым.

Скачущий впереди воин, заметив одинокого толстяка в развевающемся плаще, неразборчиво крикнул, привлекая внимание своих товарищей, и поскакал к путнику.

"Вот и все, карачун тебе..." — самокритично выдохнул Андрей. Бежать, а тем более сопротивляться, в таких условиях мог позволить себе только совсем неразумный человек.

Толстяк жалобно улыбнулся и поднял вверх руки.

Верховой не стал утруждать себя расспросами. Он коротко взмахнул зажатой в руке нагайкой, и в голове у его королевского величества вспыхнуло множество фонариков. Впрочем, они быстро погасли, так же как и все окружающее.

Очнулся оттого, что кто-то весьма нетерпеливо пнул ногой в бок. Охнул и открыл глаза. Он лежит на траве, а над ним стоит целый частокол лошадиных ног. Впрочем, нет. Одна пара точно принадлежала человеку.

Одетый в пропитанный пылью наряд, бородатый, в коротком и не менее грязном, чем кафтан плаще, воин сплюнул и коротко поинтересовался происхождением пленника.

Что делать, похоже, инкогнито сохранить в данных условиях не удастся.

Андрей хлюпнул носом и просипел, изображая нешуточный страх: — Я бывший казначей короля Гвардарии, спешу к Его Величеству Аль Гарду. Дело жизненной важности.

— Да ты что? — не поверил дозорный. — Казначей... Тот самый, что украл у Андреаса пятьсот тысяч? Посреди голой степи?.. Тогда я и есть король... — рискованно пошутил солдат.

Подъехавшему к разведчикам офицеру шутка пришлась не по нраву.

— Молчать, — рявкнул он и мимоходом врезал по спине говорливого солдата плетью. Столб пыли показал, что, несмотря на внешнюю легкость удара, досталось неосмотрительному шутнику изрядно.

— Казначей? — он всмотрелся в лицо толстяка, исполосованное дорожками пота, стекающего из-под шляпы. — А что, похож. Я тебя, жабу, хорошо запомнил, еще когда... — тут командир прервал воспоминания и рявкнул: — Обыскать.

Результатом короткого досмотра стал весьма тяжелый мешочек с золотом.

— Ага, — подбросил находку старший по званию. — Точно, он, ворюга, — офицер, не обращая внимания на жадные взгляды спутников, спрятал находку в карман. — Связать и в телегу. На привале отведем в штаб. Выполнять, — добавил он с неподражаемыми интонациями строевого старшины.

Лежа на чем-то страшно жестком и неудобном, Андрей попытался обдумать свое положение: "То, что солдаты не отыскали запрятанные в сапоги векселя, еще ничего не значит. Еще один обыск, и привет. Кто-то разбогатеет на полмиллиона золотых монет, а по местным меркам и на все полтора. Хотя, вполне возможно, что и никто. Солдаты — народ темный, да и офицер, судя по всему, недалеко от них, поэтому могут просто выбросить, или пустить на свои нужды. Вот смеху то будет...

А самое главное, куда это направляется головной отряд войска Аль Гардии? Уж всяко, не на прогулку. Судя по всему, в телегах разборные лестницы и канаты. Похоже, старый хитрец решил, что лучшая защита — это нападение, и хочет опередить агрессора. Вот смеху-то... сам себя перехитрил. Прямо, бессмертная комедия "Горе от ума"... Или от дурости..." — но долго заниматься самоедством не стал.

"Придется играть теми картами, что есть", — он прикрыл глаза и остаток пути рассуждал о предстоящем свидании с королем Аль Гардом.

Не заметил, как уснул. Разбудил громкий стук. Это колотил в большой щит посыльный, объявляя привал.

Вскоре пришла и его очередь. Стражники невежливо выдернули пленника из телеги и, подталкивая концами копий, повели вдоль колонны.

Несколько минут быстрого шага, и он увидел стоящий на дороге шатер на колесах.

Недолгое ожидание окончилось. Из повозки, лениво потягиваясь, выпрыгнул коренастый, наряженный в роскошные доспехи, старик. Однако, несмотря на морщины, избороздившие лицо короля, он явно не походил на дряхлого старца.

Цепкий взгляд, жестко сжатые губы. Король выслушал доклад офицера и принял мешочек с золотом.

Андрей мог поклясться, что кошелек изрядно уменьшился в размерах.

— Так ты и есть тот самый казначей? — снизошел до беседы с пленником Аль Гард. И что же ты делаешь тут, посреди гор? На границе? Уж не меня ли ждешь?

"Вот и настал он, час истины", — понял Ильин.

— Я и впрямь шел к тебе государь, — приподнял голову стоящий на коленях толстяк. — Меня везли на рудники, но я сумел подкупить стражу...

— А почему король тебя не казнил? — перебил старик рассказчика.

— Он сказал, что это слишком легкое наказание. "Для тебя, — заявил король, — куда тяжелее будет заживо гнить, добывая мне золото..."

— Что ж, он поступил разумно, — согласно кивнул Аль Гард, — продолжай, вор.

— Я не вор, Ваше Величество, я идейный борец с режимом ненавистного мне короля. Он растранжиривает богатства, презирает дворянство, и потому я решил бороться с ним, а поскольку могу делать это только одним способом, то я и скрыл от него часть доходов, чтобы финансировать сопротивление.

— Так ты бескорыстен? — усмешка исказила лицо старого интригана.

— Увы, нет, я слабый человек и люблю деньги, но он не оценил мой труд и платил гроши.

— Ну, хорошо, — отмахнулся слушатель, — короче...

— Король, я не смею перебивать тебя, но позволь сказать, что мне стало известно: Андреас опутал твою империю целой плеядой шпионов, и ему известен каждый твой шаг, — произнес и мимоходом удивился мелькнувшему пониманию: "И правда, Фурье обязан был знать о выступлении Аль Гарда. И не мог не знать, так почему?.."

Приказав себе не отвлекаться, скривил гримасу и подполз чуть ближе к королю:

— Он знает о вашем походе и придумал хитрый ход... Умоляю, велите остановить войско и направьте вперед разведку. Он ведь уже доказал, что...

— Молчать... — лицо короля Аль Гардии исказила злобная гримаса. — Говоришь, знает? Хороший совет, проверю. Но вернемся к украденным тобой деньгам...

— Простите, Ваше Величество, вы можете меня казнить, но я сохраню тайну.

— Почему? — искренне удивился король.

— Тогда вы велите меня казнить еще быстрее, и я не смогу насладиться торжеством над своим врагом, который принес мне столько невзгод, — откровенно признался казначей.

— Ха. Тебя не зря называют гиеной со счетами. Ты все предусмотрел, кроме одного. Мой палач вытянет у тебя тайну куда скорее, чем все уговоры...

— Эй, стража, — обернулся Аль Гард...

— Отец, — раздался звонкий голос. Из кареты появилась принцесса. Никаких кринолинов и лент. Грубое платье воина, только плащ куда более нарядный и дорогой, чем у остальных солдат.

— Он, хоть и без удовольствия, но спас мне жизнь, прошу, пусть он пока живет. Какая разница, когда ты узнаешь, где хранятся эти сокровища? Сейчас или после? А он может оказаться полезен...

Король поднял руку, останавливая затянутого в кроваво-красный камзол подданного: — Будь по-твоему, дитя мое. Пусть пока поживет.

Король развернулся и поманил к себе капитана: — Отправьте разведку в сторону, откуда пришел этот паяц. Идти вперед, пока не выясните, сказал он правду или соврал.

Глава 9

Ожидание затянулось. Повинуясь приказу, солдаты разбили лагерь, потянуло дымом костров. Огородив телегами довольно приличную часть луга и выставив часовых, армия Аль Гарда устроилась на ночлег.

Солдаты занялись своими делами, король перебрался в возведенный для него походный шатер, а вот пленника никто освобождать не спешил.

Андрей сидел под колесом одной из повозок, мрачно наблюдая за жизнью походного лагеря: "Что сказать, для средневекового войска вполне приличная дисциплина. Никакого бардака, все по команде. Внушает".

Он глянул в сторону гор, за которыми раскинулась его вотчина: "Интересно, успеет или нет? — беспокойство было вполне обоснованным. — Если господин казначей, исполняющий роль монарха, задержался или решил чуть отступить от данных ему инструкций, то... " — не хотелось и думать, как отнесется к ложному сообщению свирепый властитель.

День плавно перешел в вечер, тени удлинились, стало вовсе прохладно.

— Эй, вставай, — приказал Габсу подбежавший к повозке капрал.

— Быстро, — нетерпеливо рявкнул конвоир. — Король не любит ждать...

Поняв, что решающий момент уже близок, Андрей поднялся, напряг слабые мышцы, проверяя качество веревки, и двинулся в сторону королевского шатра, куда указал ему проводник.

Его ввели в застеленное коврами, вполне уютное строение. От походной печки тянуло легким запахом сгоревших поленьев, но в палатке было тепло.

— На колени, — приказал стражник, подкрепляя слова неслабым тычком в спину.

— Ну? — прозвучал хриплый голос правителя. — И где твои обещанные Гвардарийские полки? Их нет. Потому что сейчас вся армия этого самозванца идет на север. Так что приготовься проститься со своей глупой и никчемной жизнью. Но прежде выбери, как ты желаешь умереть. Либо легко и просто от чаши с ядом, или быть разорванным на части дикими лошадями?

— Ваше Величество, пощадите, — как ни противно было играть, но Андрей вынужден был до конца исполнить роль трусливого казнокрада.

— Если скажешь, куда спрятал ворованное золото, так и быть, я пощажу тебя и дам выпить вот этого вина, — Аль Гард вынул из окованного серебром ларца маленькую бутыль. — И твой сон плавно перейдет в забвение. Выбирай, — король произнес это совершенно спокойно, однако, чувствовалось, что он готов исполнить свою угрозу.

"Вот тебе и сходил за хлебушком... — расстроенно вздохнул Андрей. — Ну что, придется сдавать матценности. Остается надеяться, что он не станет пачкать рук, а даст приговоренному самому выпить стакан. Конечно, сноровки у толстяка никакой, однако, выбирать не приходится. Может, удастся взять старика в заложники..." — он открыл рот, чтобы покаянно сообщить о запрятанных в сапоге бумагах.

Шум за прикрытым пологом отвлек властительного обвинителя.

— Эй, стража, что там? — громко позвал король.

— Ваше Величество, прибыла разведка.

— Пусть войдет командир... — хищно глядя на пленника, распорядился Аль Гард.

В палатку протиснулся запыленный воин. Весь вид его, всклокоченный и тревожный, говорил о неприятных новостях.

— Рассказывай, — король нахмурил брови в недобром предчувствии.

— Мы прошли через горный хребет и спустились в долину, проехав немного, выбрались на холм, и тут вплотную, внезапно, столкнулись с гвардейцами короля Андреаса. Судя по столбу пыли, они шли во главе войска, а среди них, я это видел, был и их король. Увидев наш отряд, они тут же рассредоточились и начали обходить нас с фланга, миг, и кольцо могло захлопнуться. Я приказал разведчикам отступать. Но вырваться успела лишь треть отряда. Остальные погибли под ударами гвардейских клинков. Мы скакали во весь опор, и все равно их лучники успели выпустить по нам несколько десятков стрел. Так что до прохода в горах сумел добраться едва ли с десяток солдат, они преследовали нас и в горах, и только сумрак приближающейся ночи позволил нам оторваться.

— Так значит, войско Гвардарийцев здесь? — нетерпеливо прервал жалостливое изложение событий потерявшего свой отряд командира.

— Да, государь... На нашу удачу мы столкнулись с самым передовым отрядом...

— Ладно, ступай, — король скрипнул зубами. — Как же так?.. — он уставился на вельможу, тихо стоящего у стены: — Что это значит? Собака!

— Мой государь, сведения самые верные...

— Молчать, — Аль Гард выдохнул и попытался собраться с мыслями. — Мы после разберемся в причинах... Ночью они не станут идти в горы, а вот утром... Их армия куда сильнее, и здесь нам не выстоять. Остается одно — отступать в ближайшую крепость. Там мы сможем создать надежную оборону...

Он глянул на стоящего перед ним на коленях Габса: — Ты оказался прав, казначей. Я благодарен тебе за сведения. Радуйся, будешь жить. Но с тайной тебе все равно придется расстаться. Хотя сейчас это не главное.

— Развяжите его и передайте командирам, утром выступаем. Идем к морю.

Адъютант выскочил из шатра, а стражник ловко разрубил веревки, стягивающие пухлые руки толстяка.

— Садись, казначей, выпей и расскажи мне, что ты знаешь про этого Андреаса, — король плеснул из бутылки, которую все еще держал в руках.

— Но... Ваше Величество, это ведь яд... — проблеял Габс, со страхом глядя на тягучую жидкость.

— Какой... еще? А, да нет, это превосходный коньяк, с тридцатилетней выдержкой...

— Так вы не собирались меня казнить? — вырвалось у бывшего узника.

— Почему не собирался? Если бы не столь удачно для тебя вернувшийся дозор, я, слово чести, отдал бы приказ. А что касается вина, так это шутка, стал бы я переводить столь ценное питье... — простодушно отозвался король. — Но хватит болтать, пей и рассказывай.

Зелье, и вправду оказавшееся благородным напитком, приятно растеклось по жилам. Андрей, не забывая делать поправку на логику средневекового мышления, коротко поведал все, что могло создать у правителя недружественной державы впечатление о короле Гвардарии, как о могущественном волшебнике и умелом правителе.

Однако, его рассказ явно не произвел на Аль Гарда должного впечатления. — Никакой он не колдун, — категорично отмахнулся тот. — Везучий и хитрый самозванец. Если бы не удача и трусость его дворянства, он давно бы уже гнил в могиле.

— Ну, ничего... — король вновь плеснул в кружку изменнику. — Пей.

Уговаривать не пришлось. Однако, склонное к ожирению тело сыграло злую шутку. Голова финансиста закружилась, язык начал заплетаться, и он ничком рухнул на мягкий ворс ковра.

— Эй, кто-нибудь, — король хотел приказать вышвырнуть пьяного вон, однако, полог вновь отворился, и в шатер вошла принцесса. — Отец, я узнала... — с порога воскликнула она, но увидела тело и нахмурилась. — Ты ведь обещал не трогать его, по крайней мере, пока, — осуждающе обратилась она к королю.

— Да ничего с ним не сделалось, просто не умеет пить, я хотел развязать ему язык, чтобы он выболтал как можно больше, но этот жирный ворюга только перевел добрую порцию отличного коньяку.

— Так что ты узнала? — вернулся отец к ее словам.

— Я слышала, что Андреас близко... Выходит, он вновь обхитрил тебя?

— Никому не удастся обмануть короля Аль Гардии, — вскипел ее собеседник, но быстро взял себя в руки. — Мой информатор клялся, что все войско ушло на Хеттские равнины... Ничего, я еще выясню, как так случилось.

Андрей, плавно качаясь на волнах хмельного забвения, все же сумел собрать волю и удержался от сна. Слишком важной была новость, сказанная старым интриганом. "Выходит, предал кто-то, стоящий у самого трона", — отложил он в памяти и обратился в слух, не забывая мерно похрапывать.

— И что сейчас? — спросила принцесса, скидывая плащ и усаживаясь возле огня.

— Идем в Дарсу, там хорошо оборудованная крепость и, самое главное, порт. Мы всегда сможем спастись морем, если положение станет вовсе критическим, — цинично пояснил король свое решение. — Ничего, главное — заманить его поглубже и дать время собрать подкрепление в наших восточных провинциях.

— Не мне давать советы королю, — скромно улыбнулась принцесса, — но мне кажется, ты уже и сам не веришь в победу. Так стоит ли начинать? Возможно, есть способ договориться.

— С кем? — пицо Аль Гарда пошло багровыми пятнами. — С самозванцем, в котором нет ни капли истинной королевской крови? И о чем?

— Я просто вспомнила свою встречу с ним, — отозвалась наследница престола. — И его последние слова. Он словно предлагал мне мир, но... — она не закончила.

— Ах, мир? — взорвался король. — Наивная дурочка — вот ты кто. Как жаль, что граф Алекса не сумел воплотить наш замысел. А какая прекрасная партия могла выйти... Ты была бы королевой великой Аль Гардии, и никто не смел бы перечить воле могущественной державы, — король от расстройства даже забыл про стоящую на полу бутылку и пнул ее ногой, обутой в сапог из тончайшей кожи. Вспыхнул спирт, попав на горячую поверхность.

— Эй, охрана, — позвал король, ничуть не смутившись полыхающего огня. — Погасить, эту пьяную скотину под присмотр и ....

Дальнейшие распоряжения Андрей уже не слышал. Его ухватили под руки и выволокли наружу.

На свежем воздухе, что греха таить, весьма способствующем протрезвлению, казначей пришел в себя очень скоро.

Поднялся и, вздрагивая от сырости, побрел к горящему неподалеку костру. Стражник глянул на проспавшегося казначея и промолчал. Ему не было сказано стеречь, только присматривать. "Чего за ним смотреть?" — усмехнулся солдат.

Набранные из горных племен воины хоть и не разбирались в политике, но обладали весьма сообразительным умом. "Куда бежать предавшему своего короля изменнику? То-то и оно. Так что этого обжору даже если гнать — не отвяжется", — задумчиво глянул в рыхлое лицо перебежчика сторож.

"А вот их король, похоже, куда лучший воин, чем о нем говорят наши командиры. И не стоит ли, пока не поздно... впрочем, такие мысли даже думать сейчас опасно. Не дай бог, углядят на лице этакое сомнение, и привет..."

Ночь уже перевалила за половину, когда Андрей сумел кое-как согреться и задремать. А разбудили его громкие крики капралов, сгоняющих своих солдат в строй. Телеги, с уже впряженными в них мулами, готовились начать движение, чадно дымили наскоро потушенные костры. Суета и гомон военного лагеря приободрили.

"Спасибо исполнительному Габсу. Если бы не он, пришлось совсем туго. Однако надеюсь, ему хватит ума дождаться команды", — Андрей попытался настроиться на сознание лже-монарха. Куда там... Словно и не было никогда таких способностей.

"Что ж, пока Аль Гард не разобрался в ситуации, мне ничего не угрожает. А вот когда обнаружит, что никто его не преследует, то можно ожидать всего, чего угодно. Хотя, какие претензии к перебежчику? Ну, передумал король воевать, так сказать, обозначил свое присутствие, отпугнул войска соседа, а сам нападать не стал, и что? Это после, в спокойной обстановке, получив доклады от своих лазутчиков, Аль Гард сумеет сложить два и два, так то — после. И хочется надеяться, бедняга казначей сумеет к тому времени вернуться в родное королевство", — успокоив себя такими рассуждениями, Андрей повеселел. И почему-то пришла на ум рассудительная дочка кровожадного короля.

Впрочем, все это никак не помешало ему торопливо привести в порядок одежду и двинуться следом за солдатами, становящимися в строй. В отличие от первого раза, когда его довезли хоть с минимальными, но удобствами, сейчас никто предлагать место в повозке не собирался. "За свободу нужно платить", — усмехнулся он. Однако, едва он попытался чуть отстать, чтобы занять место в другом отряде, как ему ненавязчиво, но весьма эффективно дали понять, что без присмотра он не остался. Неприметный воин вырос, словно из-под земли, и ткнул толстяка острым концом алебарды.

— Идти здесь, — строго буркнул соглядатай. — И не вздумай отстать. Стрела проворней.

Он исчез так же незаметно, как и возник.

"Ах, Аль Гард... Доверчив и прост. А впрочем, знай я, что некто владеет секретом, оцененным в приличную сумму золотых, разве не принял бы шаги по обеспечению наблюдения за этаким кладом".

Габс испуганно вздрогнул, втянул голову в плечи и, торопливо перебирая коротенькими ножками, метнулся в указанном направлении. Шагать в солдатском строю толстяку оказалось вовсе непросто. Он, как ни старался приноровиться к размеренному ходу пехоты, то и дело наступал на пятки впередиидущим или оказывался на пути задних.

Занятый столь унизительным для морского пехотинца делом, как имитация бестолковости новобранца, даже не заметил, что строй словно распался, и вокруг него образовался некий вакуум. Поднял голову и увидел, что рядом с ним, весело наблюдая за его неуклюжими движениями, едет принцесса.

— Да, похоже, вам, господин Шальке, никогда не стать хорошим воином, — она махнула затянутой в тонкую перчатку ладонью и приказала следующему за ней слуге: — Коня, быстро.

Взобравшись на подведенную ему лошадь, Андрей с благодарностью глянул на королевскую дочку, которая в своем простом наряде воина вовсе не походила на принцессу.

А Элиза, в свою очередь, не спускала глаз со спутника. Наконец, с некоторым сомнением пожала плечами и произнесла: — Не думайте, что это акт милосердия. Просто мне хочется поговорить, а если вы будете топать в строю, это сломает все движение. Так что, считайте небольшой ответной любезностью, и все. Хотя, я никак не могу понять, что мне кажется странным? — она чуть скривила губу. — Неужели вы за несколько месяцев сумели так перемениться? Вы за все время ни разу не вспомнили про деньги, и вообще, как-то не похоже на столь ярого государственника... и вдруг пошлая растрата... — она не закончила. — Однако, как бы то ни было, речь не о вас. Я хотела спросить, вы хорошо знаете Андреаса? Он не рассказывал о себе?

— Как вам сказать, сударыня. Мой господин, бывший господин, он почти все время проводил вне замка. Исчезал. Последний раз вовсе на два месяца, и так же внезапно появлялся. А еще у него есть кот... он называет его "лучший друг человека".

— Да? — девчонка недоверчиво улыбнулась. — A вам самому, господин Шальке, он не кажется странным? Словно из другого мира?

"Опа", — Андрей от неожиданности отпустил повод и едва не грохнулся с лошади.

— Нет, все-таки это вы... — весело рассмеялась Элиза. — А то я уж было решила, что вас каждый день заставляли заниматься верховой ездой. А скажите, Габс, — голос ее построжел, вы что, всерьез решили, что можете противостоять ему? Тогда вы вдвойне глупец. Если он смог уже два раза утереть нос моему отцу, причем, не уничтожив ни одного солдата, то могу представить, что будет с вами, реши вы всерьез противостоять королю. Ну, да не мне судить. Вы взрослый человек, — она вздохнула. — А вы знаете, я часто вспоминаю наше путешествие. А вы?

— Да чего там, сплошная нервотрепка, такая куча золота и без всякого присмотра...

— Золота? Ах, да, я и забыла, что вы были более всего озабочены судьбой казны.

А помните, как Андреаса едва не пришибли эти головорезы дубоватого графа, который после так нелестно отозвался о моем отце.

Габс покивал головой: — Как же, Ваше Высочество, этот грубиян сейчас первое лицо в графстве Алекса и дает казне почти половину всего золота, а его люди самые богатые вассалы во всем королевстве.

Принцесса с сожалением глянула на приземленного толстяка: — Нет, вы именно Габс, жаль только, что я в вас ошиблась, — она пришпорила лошадь и поскакала в голову колонны.

"Интересный коленкор, — раздумчиво проводил взглядом маленькую всадницу король. — А так ведь и спалиться недолго".

Он тоже пришпорил коня и продолжал путь уже вовсе с другим настроением.

Дорогу до портового города, уютно расположившегося по обе стороны от устья реки, впадающей в море, преодолели за три дня.

— Оторвались? — с надеждой переговаривались простые солдаты, глядя назад. — Никого, до самого горизонта.

— C этим Гвардарийским колдуном всего можно ожидать, — перешептывались пехотинцы, — говорят, он один завалил целое ущелье. И отрезал единственную дорогу в королевство. Точно, тут не обошлось без магии...

"А вот это хорошо, — с удовольствием прислушивался к пересудам Андрей. — Чем больше непонятного, тем легче потом с ними сладить".

Казначей, которого понемногу признали за равного, все чаще собирал на привале приличную толпу солдат рассказами о волшебных случаях, связанных с его бывшим господином.

"Не переборщить бы, — усмехнулся он после очередного рассказа о том, как король Гвардарии появлялся сразу в ста местах, когда войско попало в засаду Хеттов, — а то могут и пропаганду пришить".

Но рассказы его, передаваемые от одного полка к другому, обрастали столь невероятными подробностями, что добрая половина войска вздохнула с облегчением, когда впереди показался возвышающийся над городом замок. Построенный на холме, он служил надежной защитой порту и всей округе. А сейчас, после прибытия многотысячного войска, стал и вовсе неприступным.

Глава 10

Войско, разбив лагерь в живописных окрестностях портового города, занялось обустройством, а король, сопровождаемый ротой гвардейцев, направился в крепость. И дело было вовсе не в желании бросить основную массу солдат в поле, разместить в тесных коридорах и дворах бастиона такое количество воинов просто немыслимо. А вести войска в город вовсе не дело. О какой дисциплине говорить, ежели на каждом шагу будет столько соблазнов.

Потому солдаты, едва переведя дух, вынуждены были заняться строительством редутов и укреплений.

А вот про казначея Аль Гард не забыл, приказал доставить в караулку.

Толстяк испуганно глядел на суету военных: "Интересно, что дальше? Ну, день, два, может, неделю король будет ждать подхода врага, а уж после и сам начнет рассылать дозорных, ну и, в конце концов, выяснит, что никакого вражеского войска в округе нет, да и на границе тоже не было. А вот тогда и наступит для казначея не самый приятный момент. Кисло станет господину Шальке. Значит, нужно... Да что там думать, бежать следует, и как можно быстрее", — не забывая вздрагивать, изображая запуганного "непонятками" штатского, он погрузился в раздумья.

Стукнула дверь, и в караулку, звякая шпагой, вбежал капрал: — Пошли, живее, король ждать не любит, — он, едва не подталкивая Габса, повел его по узким коридорам замка. Темные лестницы, переходы мелькали перед глазами, и вскоре пленник уже вовсе запутался в лабиринтах.

В зал, у дверей которого замерла стража, его ввел одетый в позолоченный камзол слуга.

— На колени, — шепнул он толстяку и произнес: — Ваше Величество, беглый гвардариец доставлен.

Андрей чуть приподнял голову и увидел сидящего на возвышении Аль Гарда. Чуть ниже его стоял тучный вельможа. На его лице читалось плохо скрываемое презрение к введенному в зал простолюдину.

— Ваше Величество, я ношу титул графа и прошу относиться ко мне с должным почтением, — неожиданно вырвалось у пленника. Андрея так разозлило пренебрежение слуги, что он вовсе забыл о роли.

— Вот как? — Аль Гард скривился в недоброй усмешке. — И кто, интересно, пожаловал тебя этим титулом? Самозванец? Которого ты к тому же обворовал? И чего стоит такой титул?

Он раскатисто засмеялся. Но внезапно оборвал смех и уставился на казначея: — Ладно, сейчас не до того. Поднимайся и слушай. Скоро сюда придет армия неприятеля, начнется осада. И мы окажемся в мешке. Успокаивает одно. Крепость он взять не сумеет, нам нужно лишь дождаться прихода дополнительных сил. Но на это уйдет время, а кормить армию скоро станет нечем. Запасов хватит только для защитников крепости. И хотя у самозванца нет флота, и отрезать нас вовсе он не сумеет, ситуация сложная. Ты понимаешь, к чему я?

— Нет, Ваше Величество, — Андрей и впрямь не сумел сообразить, куда гнет правитель.

— Мне нужен провиант. А получить его я смогу только по морю. Из соседней Нормании. Но никто не даст мне столько провизии бесплатно. А платить нечем. Поэтому, я делаю тебе предложение, — король поднялся и приблизился к толстяку. — Ты хитер. Я отлично понимаю, что для тебя вовсе не было смысла хранить украденное в Гвардарии, скорее всего, золото ты переправил во владения своего бывшего суверена. Ведь до того, как стать подданным этого... ты служил королю Свабии, Эдуарду. Так? Вот и ответ. Но, — тут голос Аль Гарда изменился. — Куда ты пойдешь с этими деньгами? Эдуард вряд ли будет рад видеть возле себя человека, предавшего его.

— Да и остальные правители, если ты каким-то образом сумел бы получить свои деньги, вряд ли позволят тебе спокойно жить. Поскольку никто не даст за твою жизнь ни гроша. Сколько бы у тебя ни было золота, всегда найдется желающий его отобрать. Так вот. Предлагаю сделку. Ты оплачиваешь корабль с провизией, а я дам тебе приют и титул. Позволю жить в Аль Гардии и награжу поместьем. Поверь, это выход. Ты ведь знаешь, графский титул, данный настоящим королем, с соблюдением всех правил, защитит тебя. И даже реши я передумать и забрать свое слово, это будет выше моих сил. Ты окажешься под защитой закона.

Андрей, которого несколько смутило упоминание о непонятных церемониях, молчал, но, видя, что пауза становится неприличной, вновь опустился на колени.

"Играть, так играть. Хотя, как тут сориентироваться? Придется блефовать, авось повезет".

Он поднял голову и пробормотал, изображая недоверие: — Ваше Величество, вы мудры и все поняли верно. Да, золото вне Гвардарии, но не сочтите меня бестактным. Я должен иметь гарантии... Думаю, будет справедливо, если вы прежде дадите мне их... имею в виду титул и неприкосновенность. Еще раз простите мою дерзость... Вы правы, мне некуда идти, даже с богатствами... И ваше покровительство — единственный приемлемый выход.

— Сколько? — выдохнул Аль Гард, которому надоел торг. — Сколько ты украл?

— Ваше Величество, простите, но я бы воспользовался другим словом — "Заработал". Поверьте, мой труд принес Андреасу куда больше...

— Короче? — раздраженно бросил монарх.

— Пятьсот тысяч... — выдохнул казначей, — но они хранятся в королевских подвалах Свабии.

— Талеров? — изумленно выдохнул король, сраженный названой цифрой.

— Нет, сумма в королевских монетах Гвардарии, в золотых форинтах. В талерах это почти ...

— Я знаю, сколько это... — оборвал Аль Гард. Его голос стал вдруг скрипучим и хриплым.

— Однако, эти деньги не сможет получить никто, кроме меня, — поспешил упредить нехорошие мысли правителя прозорливый Габс. — Таково условие моего вклада. Я готов отдать половину. Этого хватит не только на флотилию с провиантом. На эту сумму можно купить всех наемников Хеттов и вооружить их, чем только пожелаете...

— Помолчи, — оборвал король, пытаясь взять себя в руки. Сумма выбила его из колеи. Даже треть от названного позволила бы нанять и снарядить любую армию, а уж половина... Он скривился и произнес: — Нет. Этого мало. Две трети. И баронский титул.

"Какой-то король нынче пошел... меркантильный", — с усмешкой подумал Андрей, ну уж нет.

— Половина. И раз уж вы так добры, баронский титул. Извините, Ваше Величество, мне ведь понадобится обустроить поместье, и средства все равно уйдут в казну Аль Гардии...

Некрасивая сцена торга продолжилась. В итоге король сломался. Он отлично понял, что пытать хитроумного толстяка бессмысленно. Будь это решением вопроса, он, не задумываясь, снял бы с наглеца шкуру, причем, с живого, но Эдуард не зря заслужил себе прозвище, он строго выполнял свои обязательства и никаким поручительствам, кроме самого вкладчика, не поверит.

И вот, всего через пару часов в том же самом зале состоялась церемония возведения в баронский титул мелкого дворянина Шальке.

Наряженный в камзол с чужого плеча, он вновь стоял на коленях перед правителем.

— Я, король Аль Гардии по праву рождения, данной мне властью признаю тебя равным всем прочим Баронам моего королевства, и пусть сей титул станет твоим навеки. Бормотание обряженного в алый плащ короля доставало куда меньше, чем лежащий на плече Габса меч.

"Кто его знает, этого самодура? — с опаской думал Андрей, косясь на острое лезвие. — Решит, что сделка слишком невыгодна и привет".

Однако все обошлось. Мероприятие закончилось торжественной клятвой всех присутствующих дворян.

Ответное слово Габс взял уже в более приватной обстановке. Он с серьезным, подобающим случаю лицом поклялся свято сдержать условие сделки и со вздохом озвучил сумму, которую обещал внести в королевскую казну: — Две с половиной сотни тысяч форинтов.

Король, которого последние события настроили на благодушный лад, ласково улыбнулся новоявленному вельможе: — Барон, я жалую вам поместье и этот замок. А с ним пять десятков деревень. Назовите его вашим именем. Так что теперь ваш титул звучит как Барон де Габс Аль Гардийский.

— Благодарю Вас, Ваше Величество, — склонился в поклоне Шальке. Он словно и не заметил побледневшее, вытянувшееся лицо хозяина замка, владениями которого только что, столь вольно, распорядился король. — Позвольте и мне выполнить свою часть договора. Для этого мне понадобится лист пергамента, перо и чернила.

"Не совершаю ли я глупость?" — размышлял Андрей, сидя за низенькой конторкой. Он выпросил у короля десяток минут, якобы для того, чтобы составить послание. Кому и что собирается писать новоявленный барон, король, и сам сбитый с толку скоростью всего происходящего, так и не сообразил. Однако, помедлив, решил, что ничего плохого от письменных принадлежностей произойти не может, и распорядился принести требуемое.

Внести в заполненные векселя имя и титул труда не составило. И теперь перед Андреем лежал десяток листков, по каждому из которых казначейство Свабии обязалось выплатить пятьдесят тысяч полновесных Гвардарийских Форинтов. Однако, с маленькой оговоркой, лишь в случае, если они будут представлены к оплате лично Бароном де Габсом.

Ценные бумаги, сменивший его на троне Гвардарии, Шальке передал в темнице, а последующие события развивались столь стремительно, что у Андрея вовсе не было ни возможности, ни времени, чтобы внести эту оговорку. А просить сделать это самого казначея, Андрей остерегся. Не то, что он сомневался в лояльности финансиста, однако, сумма была слишком значительна.

Он дождался, когда высохнут чернила, спрятал пять векселей обратно в сапог и вышел к нетерпеливо ожидающему его Аль Гарду.

— Вот, — с поклоном протянул он бумаги королю. — Теперь, если я и захотел бы, воспользоваться ими смогу только с вашего согласия.

— Так эти бумаги все время были при вас? — с непосредственностью ребенка воскликнул король. Он сжал зубы и с искренним сожалением взглянул на Габса.

— Я все понимаю, — вновь склонился в поклоне казначей. — Простите меня, но я вынужден бороться за свою жизнь...

— И еще, Ваше Величество, моя вина безмерна, но теперь я постараюсь искупить ее...

— Что? — в голосе короля послышалось смятение. — Чувствую, от вас можно ожидать любой гадости. Ну?

— Не было никакого войска... Король Гвардарии пытался догнать меня всего с сотней гвардейцев. А остальные войска ушли на север. Правда, теперь, когда он узнал, что вы пытались напасть, постарается укрепить оборону...

Лицо Аль Гарда пошло пятнами. Рука потянулась к висящей на бедре шпаге. Однако остановило понимание, что его месть будет самой дорогой в истории королевства.

— Послушай, Габс, твое счастье, что... — он тряхнул свитками. — Пожалуй, я продешевил, — он отвернулся и задумчиво глянул на виднеющийся в узкий проем окна залив. — Что ж, вынужден признать, что иметь тебя в союзниках куда выгоднее, чем наоборот. Но предупреждаю. Если ты посмеешь выкинуть еще одну такую шутку, я сумею создать тебе невыносимые условия. И хотя моя клятва охраняет твою жизнь, ты сам будешь проклинать ее. Ты веришь мне? — зловеще процедил Аль Гард. — Тогда, если ты мне не солгал, и все так, готовься к плаванию. С тобой я отправлю самых преданных и стойких воинов. А моим посланником будет герцог Арнава, одно из владений которого ты получил. Поверь, он не связан словом и, при малейшей твоей попытке обмануть, вырежет тебе все внутренности.

— Твое дело получить золото, а распоряжаться им будет герцог. Понятно?

— Все, что угодно Вашему Величеству, — Андреас вздохнул. — Маленькая просьба. Не могли бы вы вернуть мои деньги, отобранные при аресте. Сумма грошовая, но я хотел бы купить себе приличное платье и обувь.

Король криво усмехнулся: — Пока что в выигрыше только ты. Мало, что приобрел титул и защиту королевской клятвы, так еще и хочешь вернуть свои золотые. Ладно, я не мелочен, — он вынул из кармана мешочек и бросил Габсу. — Но учти. В город ты пойдешь под усиленной охраной. Мне не нужны сюрпризы. Ты стоишь слишком дорого.

Он повернулся к переживающему потерю замка герцогу:

— Успокойся, после возвращения я подарю тебе новый, а еще, когда мы победим, отдам графство Алекса. Так что тебе прямая выгода исполнить поручение как можно лучше.

Арнава недобро покосился на выскочку и склонился в поклоне. — Я выполню твою волю, мой король, — проскрипел герцог. — Клянусь, он не сделает ни шагу без моего ведома.

— Позвольте мне удалиться? — почувствовал необходимость побыть одному Андрей. Он и сам еще не мог понять, выиграл или проиграл этот блиц.

Аль Гард кивнул: — Вы в своем доме, но пока вас будет всюду сопровождать стража. Считайте ее охраной, но она ни на шаг не отступит от вас, барон.

В голосе короля явно почудилась скрытая усмешка.

"Ой, не все так просто... — рассуждал Андрей, неторопливо шагая по коридору. — А вот врага себе я уже заимел. И это притом, что герцог не знает, от чьей руки погиб его наследник. Да и король, похоже, что-то задумал. Знать бы, как работает упоминание о клятве, и почему король вынужден ее соблюдать. А спросить-то и некого. Возможно, это известно всем, и попробуй я выявить незнание, тотчас возникнут вполне законные подозрения". Следующие за ним стражники безмолвно проводили нового хозяина в спальню. Он вошел в распахнутые слугой двери. Но остаться в одиночестве не удалось. Шестерка гвардейцев разделилась. Четверо остались караулить снаружи, а двое все так же невозмутимо вошли следом за ним в покои и замерли у входа.

"Что называется — охраняют, то есть сторожат на совесть. И, главное, не поспоришь, —

он скинул вонючий камзол и пыльные сапоги и завалился на кровать. — Раз так, будем последовательны, пусть сторожат".

Он вытянулся на мягком ложе и задремал. Сказались накопившаяся усталость и нервотрепка последних событий.

Глава 11

"Странное дело... — размышлял неторопливо идущий по скользким доскам тротуара толстяк. — Город практически находится на военном положении, под стенами стоит армия, а здесь словно и ни сном ни духом не ведают про ожидаемую осаду? Впрочем, наверное, так было всегда. Пока люди не увидят опасность своими глазами, не зачешутся".

Рассуждения эти были вызваны тем фактом, что в городе текла обычная жизнь. Торговцы, внимательно присматривая за выложенным на прилавках товаром, громко зазывали покупателей, пешеходы торопливо сновали по грязным улочкам, и только неторопливо идущий с почетным конвоем вельможа, с новенькой баронской цепью на груди, выбивался из общей картины.

"Ну, да и ладно, — пожал пухлыми плечами пешеход. — Для меня это даже лучше".

Он неприметно осмотрелся и, увидев впереди силуэт знакомого двухэтажного здания, попытался перепрыгнуть неширокую канаву. Вышло это настолько неловко, что он со всего маху рухнул носом в пыль.

— Тысяча! Нет, десять тысяч чертей! — взвыл коротышка, приподнимаясь и сокрушенно рассматривая пришедшую в негодность туфлю, подошва которой почти совсем отлетела.

— Канальи, мерзавцы и сволочи! А ведь продавец утверждал, что это лучшие... — выпустив пар, Андрей поманил пальцем капрала и высокомерно уведомил: — Мне нужно купить новую обувь. Что вы на это скажете?

— Ваше сиятельство, мне приказано сопровождать вас везде... — заученно отозвался караульный.

— Да я не спрашиваю, что тебе приказано, дуралей. Я спрашиваю, где мне купить новые туфли? Не могу же я тащиться через весь город в таком виде, словно простолюдин?

Стражник озадаченно зачесал в затылке. Оглянулся, и тут его взгляд упал на вывеску башмачника.

— Вот, — он ткнул рукой в направлении мастерской. — Может, здесь?

— В этом курятнике? — барон возмущенно уставился на непрезентабельный вид мастерской.

— А впрочем, ладно, идем, раз ты мне советуешь, значит, в случае плохого качества и отвечать будешь сам.

Озадачив гвардейца этакой перспективой, барон захромал в сторону мастерской. По непонятной случайности это и была лавка Бертоломео.

— Эй, хозяин, — закричал вельможа, протискиваясь в узенькую для его габаритов дверь лавки. — Лучшую пару, быстро, именем Аль Гардийского короля...

Дверь в мастерскую распахнулась, и на крик вышел сам Берт. Он ничуть не изменился. Все тот же усмешливый взгляд философа и толстый кожаный фартук.

— Что угодно высокородному господину? — изобразил он неловкий поклон.

— Обувь, черт побери, конечно, обувь. Или ты можешь предложить что-то другое? — раздраженно отозвался преобразившийся в Шальке король Гвардарии.

— Ну и для чего так шуметь? — пробормотал хозяин, присматриваясь к посетителю. — Я с радостью услужу вам, — он вытащил на прилавок несколько пар вполне приличных туфель.

— Эй, охрана, вы слышали, что наказал вам король? — обратился привередливый господин к солдатам. — Осмотреть тут все. Вдруг в лавке затаился какой-нибудь злоумышленник? И вообще, вы обязаны меня охранять, а не стоять столбом, к тому же заслоняя свет.

Барон рухнул на низенький табурет и вытянул вперед ногу.

— Примеряй и, смотри, осторожнее, — предупредил он обувщика.

Берт качнул головой, удивляясь невыносимому характеру толстяка, однако, безмолвно склонился над ним.

— Что ты творишь, скотина? — взвыл Андреас. — Как ты надеваешь? Чуть ногу не оторвал, подлец.

— И вообще, я смотрю, ты слишком часто усмехаешься. Нет, правильно сказал один мой хороший знакомый: "Нек сутор ультра крепидум". Ты, дубина, конечно, и знать не знаешь этой поговорки. А ежели бы разумел, то мог понять, что твое дело тачать обувь, а не, к примеру, размахивать шпагой на улицах в пьяном виде, да еще насмехаться над великородными господами.

Хозяин затих и внимательно взглянул на привереду, пытаясь сообразить, что значит эта непонятная тирада.

— Ну, и что ты уставился? Примеряй, — приказал Андреас и высокомерно усмехнулся: — Не так часто в твою лавку заглядывают столь благородные господа.

— Зачем же так? — отозвался мастер, пытаясь напялить башмак на скрюченную ногу. — Моя обувь пользуется большим спросом, и ее покупают многие вельможи.

— Да? Может, ты еще скажешь, что и короля нашего встречал? Скотина. Нет, ну вы посмотрите на эту деревенщину. Истинно сказал тот господин, мой хороший знакомый. "Нек сутор ультра крепидум". Что в переводе означает, "суди не выше своего разумения". Да, это поистине великие слова, я бы даже сказал достойные самого короля.

И тут Кларс дернулся, словно его кольнули. Он уставился в лицо толстяка с явным недоумением.

А барон, словно не замечая взгляда, повернулся к сопровождающим его солдатам: — Слушайте, от вашей амуниции воняет, словно на королевской конюшне, я уже вовсе не могу дышать. Обождите меня на улице.

Капрал, которого до предела утомил визгливый голосок сумасбродного толстяка, пожал плечами.

"Дверь в лавку всего одна, кроме старого обувщика никого, так чего, собственно?" — рассудил капрал, кивнул солдатам и направился к дверям.

Стражники встали возле лавки и принялись терпеливо ожидать окончания примерки.

— Слушай внимательно и не перебивай, — произнес непонятный покупатель, едва дверь за стражниками закрылась. — Это я, тот самый бродяга, которого ты учил тачать сапоги. Бывший солдат, Андреас... Рассказывать долго. Обычное волшебство королевской короны.

— Мое полное имя Андреас Первый, король Гвардарии. Тихо, — прошипел он, видя, как вскинулся его собеседник. — Это не столько охрана, сколько конвой. Поэтому, я и вынужден исполнять свою роль.

— Теперь главное. Никакого войска к городу не идет. И вообще, Аль Гард сейчас крайне запутан. У нас есть возможность сыграть с ним неплохую шутку.

— Я знаю, ты состоишь в обществе цеховиков, недовольных нынешней властью. Я дам тебе векселя короля Свабии, на двести тысяч форинтов, с условием, что вы организуете на них восстание. Сам я вынужден завтра отплыть в ту же сторону, но, увы, под неслабым конвоем.

— Векселя эти абсолютно законные, я сам переправил туда это золото. Думаю, что тебе и твоим соратникам по цеху достанет сноровки и умения обратить эти бумаги в звонкую монету и купить на эти деньги столько оружия, сколько потребуется? Да, и еще.

— Ты что творишь, скотина? — взвыл барон и отбросил обувь в сторону. — Он же мне мал.

Заметив, что дверь немного приоткрылась, Андрей продолжал ломать комедию: — Новую пару давай, ирод.

— Так я и думал, — отозвался шепотом Берт, когда дверь вновь вернулась на свое место. — Я ведь словно кожей чуял: Что-то тут не так. Но что вы, сударь, и есть сам король, в мыслях не держал.

— Не до того, — оборвал Андрей собеседника. — Слушай внимательно. Обещаю вам, что в случае победы подпишу великую хартию. Запрещающую всякого рода вымогательства и поборы с горожан, кроме установленных согласно обычаю.

— Второе. Ни один свободный человек не будет арестован и заключен в тюрьму, кроме как по решению суда и по законам страны. Ваша провинция станет равной среди прочих графств Гвардарии, вам будет предоставлено полное право торговать с другими графствами и использовать порт по назначению. Кроме того, отменю все баронские привилегии, касающиеся их вмешательства в королевские указы. И это только коротко. Поверь, если вы примете решение, то я сумею отблагодарить всех.

Берт замер, лихорадочно прикидывая возможности: — Ваше Величество, мы уже и сами собирались что-то предпринимать и всецело поддерживаем ваше решение.

— Тогда вот, — Андрей незаметно вынул из кармана скрученные в трубку листки. — Здесь четыре векселя по пятьдесят тысяч форинтов каждый, я оставлю их под стулом. Имей в виду, деньги большие, но и дело затеваем громадное.

— И помни, если вы решите переиграть, ну, ты меня понимаешь... — он внимательно глянул на мастера, — я, в конечном итоге, и сам справлюсь с Аль Гардом, но уже буду считать вас изменниками и своими личными врагами, а тогда прошу не обижаться. И мои векселя станут вам слабым утешением...

Король встал и одобрительно пристукнул обутой в новую обувь ногой: — Ну вот, куда ни шло, — он вынул из мешочка золотую монету и бросил мастеру: — Помни мою доброту, — развернулся и направился к выходу.

— Вот и все, — обратился барон к капралу, — можно идти дальше. Я сделал все, что хотел, — он шагнул вперед, не обращая внимания на следующих за ним стражников.

Покупатель давно уже исчез в глубине узеньких улочек, а седой мастер озадаченно сидел на низеньком стульчике, разглядывая листки, вынутые из-под сваленных в кучу кож.

"Надо же, векселя подписаны самим королем Гвардарии. Ладно, господин Аль Гард, с такими средствами, мы, уж будьте спокойны, сумеем устроить вам сладкую жизнь, — прошептал цеховой мастер.

Прогулка сумасбродного барона, вымотавшего его конвоиров, в конце концов завершилась. Он посетил с десяток всевозможных лавок, накупил множество нужных и не очень вещей и в итоге вернулся в замок.

— Ну? Вы потратили все средства? — встретил его появление насмешливой фразой Аль Гард. — Тогда и я порадую вас новостью. Пока вы транжирили деньги, ваше судно полностью приготовили к плаванию. Так что, готовьтесь, завтра вам предстоит отправиться в путь. Не расстраивайтесь. Ветер попутный, команда опытная, так что через каких-то три-четыре дня вам предстоит прибыть в логово Свабских гномов и исполнить наше соглашение.

— Благодарю вас, Ваше Величество, — поклонился толстяк. — Я с радостью сделаю все. Лишь бы избавить страну от тирана.

— Хм, — уже оставшись один в своей комнате, Андрей вспомнил последнюю фразу: "Прямо, подвиг разведчика, как там сказал Кадочников? "...За нашу победу".

Ох, не рано ли ты начал резвиться? — оборвал он себя. — Ничего еще не решено, и вполне может повернуться в любую сторону".

Однако заботы не помешали ему спокойно растянуться на жесткой кровати и заснуть.

Разбудил его громкий голос маркиза: — Вставайте, Габс, шлюпка уже ждет. Судно на рейде.

— К чему такая спешка? — недовольно проворчал Андрей, отметив про себя , что будущий спутник не утруждал себя произнесением титулов новоявленного барона.

"Похоже ему моя физиономия столь же противна, как и его мне. Ну да я не в претензии. Не нравлюсь? Не надо, главное, не мешай".

Неторопливо собравшись и, в сопровождении все тех же охранников, спустился к порту.

"Интересно? А умеет ли господин Габс плавать? — мелькнула у Андрея запоздалая мысль. — Хотя, мне кажется, с таким слоем жира мы не утонем при любом раскладе".

Вскарабкавшись по веревочной лестнице, он взобрался на палубу и осмотрелся.

"Судно, как судно, что могу сказать? Особо сравнивать не с чем. Будем надеяться, Аль Гард не враг своим денежкам и позаботился о мореходности корабля".

Не прошло и получаса, как судно вышло из бухты и, набрав ветер в паруса, понеслось по волнам.

— Простите, барон, вы позволите к вам присоединиться? — раздался у него за спиной голос.

Стоящий у борта Андрей обернулся и с удивлением увидел принцессу.

— Здравствуйте, Ваше Высочество, — он хотел поклониться, однако приличная качка помешала ему исполнить поклон по всем правилам этикета.

— О, черт, — ухватился барон за перила. — Простите мою несдержанность, вы прекрасно выглядите, принцесса, — произнес он комплимент, впрочем, не особо и покривив душой. Впервые за все время, дочь всемогущего Аль Гарда сменила солдатский наряд на платье. — Я искренне рад, что вы решили разделить с нами путь в Свабию. Желаете развеяться морской прогулкой? — начал он светскую беседу.

— Как бы не так, — с досадой отозвалась принцесса. — Мой отец не доверяет никому, поэтому направил меня присмотреть за маркизом, — она поправила оборки платья. — Как мне противен этот дурацкий наряд. Но приходится мириться. В Свабии очень жесткие законы, касающиеся ношения платья лицами противоположного пола. Уж вам-то это известно? — с усмешкой взглянула на спутника Элиза.

— Ах, да, конечно, — закивал барон, ругнувшись про себя: "Вот так и рассыпаются самые крепкие легенды. Кто бы мог подумать, что эти банковские крысы настолько пуритане?"

— Послушайте, Габс, а почему вы настолько ненавидите своего господина? — пытливо взглянула на него принцесса. Он ведь вывел вас в первые лица государства и наделил поистине безграничной властью. И платить ему столь жестокой монетой?

— Ваше Высочество, я слабый бедный счетовод, к тому же вовсе не благородного происхождения. Мне позволительно иной раз проявить низменные чувства, — попытался выкрутиться Андрей.

— Да? А я считаю, что предательство, как его ни назови, остается предательством, -отрезала принцесса. — И не удивлюсь, что у вас возникнут куда большие препятствия для достижения ваших низких целей...

"Вот тебе и на?" — удивился Андрей, различив в голосе собеседницы явную угрозу. Он озадаченно покачал головой, не зная, что и сказать.

— Все в руках господа, — наконец подобрал он обтекаемый ответ. — Коли суждено, так тому и быть.

— Рада слышать, что вы фаталист, — глаза Элизы сверкнули вовсе не христианским смирением. — Но я-то урожденная Аль Гарди и поклоняюсь другому божеству. А оно куда как менее милосердно к предателям и изменникам.

Наследница трона круто развернулась и проследовала в каюту, оставив коротышку одиноко стоять у борта.

"Что это было? — не сразу пришел в себя Андрей. — Одно из двух, или я дурак, или..."

Он внимательно глянул в сторону ушедшей принцессы: "А девочка вовсе не столь глупа, как кажется. Куда там, похоже, она вовсе не глупа. И с ней нужно быть куда более осторожным, чем даже с самим королем".

Оно, конечно, рассуждать о нравственности, когда дело не касается твоей семьи, проще простого. А кто знает, как она отнесется к тому, что все это направлено на свержение власти ее отца. А в конечном счете, и ее?

Андрей вздохнул, поежился от порывов свежего ветра и, смахнув с лица соленые брызги, направился в свою каюту.

"Сперва вниз, потом влево", — попытался вспомнить он указанное ему второпях кем-то из офицеров направление. После яркого света палубы полутьма коридоров показалась Андрею полной темнотой. Провел рукой по гладким стенам и остановился, услышав за плохо прикрытой дверью одной из кают громкие голоса.

— Вы глупец, маркиз, — узнал он звонкий голос принцессы. — Как я могу стать вашей женой?

— Нет ничего невозможного в подлунном мире, дорогая Элиза. Я и сам богат, а еще у меня сейчас находятся векселя на ни много ни мало двести тысяч. В конечном итоге, на корабле нас может обвенчать капитан.

— Вы забываетесь, сударь. Мой отец — Король Аль Гардии.

— Увы, принцесса. Теперь уже нет. Ведь после его смерти именно вы становитесь наследницей трона. А ваш муж, соответственно, королем. Вынужден огорчить. Выстрел из крепостной пушки, который вы приняли за прощальный салют, был не чем иным, как сигналом для меня.

— Король пал жертвой заговора. Что поделать, все смертны. И даже монархи. Злодей подкрался к спящему и вонзил клинок в грудь. Печально...

— Но, полно, полно, не плачьте, принцесса, — прозвучал лицемерный голос маркиза. — Злоумышленник уже убит охраной, он унес тайну о своих сообщниках в могилу. А трон теперь принадлежит вам.

— Вы чудовище, — голос Элизы задрожал. — Убийца и предатель. Я прикажу вас казнить.

— Позвольте, сударыня, как можно? Я здесь, рядом с вами, плыву на этом судне в Свабию, как я могу быть убийцей?

"Вот это и называется "рояль", — охнул Андрей. — Ну что ты будешь? Все вроде спланировал, рассчитал и на тебе". Он растерянно заморгал глазами в темноте.

— Вам не удастся воплотить свои чудовищные планы. Я ни за что не выйду за вас замуж, — отрубила принцесса. — К тому же, есть еще Габс. А ну, как он не станет таскать для вас каштаны...

— Ой, только не упоминайте при мне этого толстого предателя. Он сделает все, как я скажу, — презрительные нотки в голосе маркиза заставили Андрея тихо засопеть. "Я, в принципе, ничего не имею против афер, но за эту болтовню ты мне ответишь", — злопамятно сузил он глаза.

— Нет, — отозвалась принцесса ледяным тоном. — Вы с вашим предателем Габсом можете делать, что хотите, но я не выйду за вас.

— Нет, так нет, — легко согласился интриган. — Что ж, обвенчать нас здесь — дело несложное, а вот если вы, милая, вдруг поскользнетесь на крутых ступенях? Печально, конечно, однако, став вдовцом, я, клянусь, поставлю вам великолепный монумент.

— А пока, в ожидании церемонии, посидите-ка вы взаперти, — издевательски усмехнулся жених. — Я скоро.

"Ах, ты, рыбий глаз", — Андрей оглянулся по сторонам. К счастью, глаза уже успели привыкнуть к темноте, и он разглядел висящий на стене багор. Подобрав импровизированное оружие, замер. Дверь распахнулась, и в высокомерную физиономию маркиза влепился отполированный сотней рук черенок. Хрустнула и развалилась пополам сухая древесина, но пострадала и голова злоумышленника.

Пропустив неслабый удар, маркиз покачнулся и медленно, словно срубленная под корень осина, рухнул внутрь помещения.

— Спокойно, Маша, я Дубровский, — произнес толстяк и аккуратно прикрыл дверь в каюту.

Глава 12

Цитата осталась невостребованной. Принцесса, несмотря на всю свою воинскую подготовку и богатую приключениями жизнь, вела себя точь-в-точь, как и любая другая девчонка, застигнутая врасплох горестной вестью. Плакала, уткнув лицо в ладони.

Даже шум и падение не оторвали ее от этого увлекательного занятия.

"Похоже, ситуация требует немедленного вмешательства, — сообразил Андрей, втягивая тяжелое тело в каюту. — Да простит меня наследница, папаша ее был довольно приличная сволочь и, по здравому рассуждению, заслужил такого конца. Хотя, для нее он все равно останется самым лучшим, и никакие уговоры сейчас не помогут".

— Принцесса, и вы поверили этому высокородному мерзавцу? — как ни в чем не бывало обратился он к девушке. — Хорошего же вы мнения о своем отце. Даже как-то неловко вам это говорить.

Она, все еще продолжая всхлипывать, подняла залитое слезами лицо. — Он подослал убийц... — произнесла сквозь рыдания Элиза.

— Да прекратите вы, — рассердился Андрей. — Воды здесь и так хватает. Заявляю официально. Потерпевший нагло лжет.

— Я лично разговаривал с вашим отцом перед самым отплытием, — покривил против истины утешитель. — Жив и здоров, к тому же, возле него стояло минимум пятеро верных стражников. Вы хотите сказать, что, едва проводив судно, он тут же вернулся в замок и улегся спать? И это в тот момент, когда городу грозит страшная опасность? Какая глупость.

— Маркиз пошлым образом блефовал, надеясь запутать Ваше Высочество и обманом убедить выйти за него замуж. А вот если бы он добился своей цели, то мог спокойно получить все деньги, а затем устроить междоусобицу. А имея в рукаве столь серьезный козырь, как вы, Ваше Высочество, кто знает, как все могло повернуться.

— Ну, я вас убедил? — красноречивый толстяк приблизился к принцессе и погладил ее волосы. — Успокойтесь, сударыня. Давайте лучше подумаем, как нам поступить с этим боровом.

— Я, конечно, его хорошо приложил, однако, у маркиза поистине бычье здоровье, и не пройдет и нескольких минут, как этот интриган вновь станет чертовски опасен.

— А что же нам делать? — странно, его безыскусная уловка сработала. Принцесса немного пришла в себя и успокоилась.

— Но вы, вправду, видели моего отца? — все же уточнила она.

— Даю вам честное благородное слово барона Шальке, — приложил руку к груди толстяк и подумал: "Будем надеяться, господь простит мне маленькую ложь".

— Связать мерзавца и выбросить за борт, — рассудительно произнесло дитя своего времени, недобро глядя на слабо шевельнувшегося маркиза.

— Ход ваших рассуждений мне нравится, — улыбнулся счетовод. — Одна закавыка. Корабль полон его слуг, а иллюминатор каюты недостаточно широк.

Андрей усмехнулся: — Конечно, можно распилить господина на три неравных части. Но это вовсе не столь легко.

— Да я пошутил, — заметив, как вздрогнула слушательница, поспешил добавить он. — Пожалуй, довольно простого кляпа и крепкой веревки.

Отыскав кусок шпагата, он скрутил пленника и намертво законопатил его рот носовым платком.

— Ну вот, пожалуй, небольшая фора у нас имеется, — присел запыхавшийся коротышка на лежащего поперек каюты маркиза.

Задумчиво взглянул на тело: — Или все же попробовать распилить? Ну нет, так нет. Как сказал один неглупый политик: "Нет человека, нет проблемы".

Элиза глянула в иллюминатор: — Простите, барон, а откуда здесь еще судно? Или это отец послал нам в помощь?

Андрей живо поднялся и взглянул в указанном направлении.

— Увы, принцесса, если мне не изменяет зрение, это не королевское судно. Судя по развевающемуся на мачте флагу, это обычные пираты.

— Пираты? Здесь? — изумилась спутница. — Да ведь королевский флот давно покончил с ними.

— Ох, сударыня, послушайте опытного человека, пираты — это вневременное явление. Они умудряются существовать даже под носом у куда более сильных и могущественных правителей.

— Если бы не отсутствие времени, я мог бы вам много рассказать об их повадках. Но, увы, сейчас это не существенно.

— Знаете что, оставайтесь в каюте и сторожите этого ренегата. Он уже вроде как очнулся и только и ждет возможности попытаться освободиться. Так что возьмите его шпагу и будьте настороже.

— А я... — Шальке развернулся и, не утруждая себя перешагиванием через распростертое тело, ступая прямо по роскошному камзолу вельможи, прошел к выходу. — А я попробую узнать, что там творится.

Поднявшись на палубу, он увидел, что никакой суеты среди команды нет.

— Эй, любезный, а что, эти пираты, они вовсе не опасны? — поинтересовался барон у пробегающего мимо боцмана.

— Какие пираты? — удивленно уставился на пассажира матрос.

— Да вон же, на траверзе в трех кабельтовых от нас. Судя по всему, они намерены сблизиться с нами на расстояние пушечного выстрела.

— Послушайте, уважаемый, — отмахнулся палубный начальник. — Протрите глаза, где вы видите корабль?

Он ткнул рукой в приближающееся судно: — Одно только море, до самого горизонта. Идите вниз, господин барон, и не мешайте команде.

"Похоже, он посчитал мои слова пьяным бредом, — сообразил Андреас, — и только высокое положение пассажира не позволило моряку послать советчика по известному адресу".

"Но, так или иначе, я-то его вижу. И принцесса тоже. Что же это значит? Мираж? Вряд ли. Скорее магия.

А вот это уже интереснее. Кто у нас способен на этакие шутки? Разве что неугомонный король Хеттов, это из тех, кого я знаю. Однако ему, пожалуй, сейчас вовсе не до того. Тогда кто? Да какая разница, в конце концов? Главное, что через десяток минут этот парусник приблизится и будет иметь все шансы сотворить с нами что захочет".

Замер, вглядываясь в идущий на всех парусах корабль, и разглядел, что позолоченные порты уже открыты, а на палубе наблюдается нездоровое оживление.

"Похоже, эти ребята не намерены терять время даром, еще немного, и они откроют огонь.

И что же делать? Убедить в реальности угрозы мне никого не удастся, а тонуть как-то не хочется. Кстати, я так и не выяснил, умеет ли господин Габс плавать?" — едва Андрей подумал о своем помощнике, как в голову ворвался истошный вопль.

Король обернулся, ища источник громкого звука, и только через несколько секунд сообразил, что это вовсе не крик, вернее, крик, но беззвучный. Разорялся мысленный голос господина счетовода: "Ва-а-ше Величество..., спасите, караул! На помощь".

"Что за чертовщина?" — охнул Андрей. И тут до него дошло. Видимо, корабль приблизился к побережью Гвардарии, а скорее всего, даже вошел в ее воды, соответственно, включилась и волшебная сила пресловутого артефакта.

Андреас поднял руку и коснулся невидимой короны. Так и есть. Камень ощутимо нагрелся.

— Что у вас случилось, Шальке? — произнес он, обращаясь к телеграфирующему СОС напарнику.

— ...аше Величество, наконец-то, — обрадованно запричитал голос. — Измена, бунт, предательство. Полицай заточил меня в темницу, узурпировал власть и намерен провозгласить себя правителем.

— И что с того? — удивился Андрей. — Обычное дело. Я, кстати, и сам уже в курсе, что этот господин нечист на руку, так чего так орать?

— Как же, как же, ведь он обещал отрубить мне голову. И почти исполнил свое обещание.

— Ну, почти не считается, — резонно отозвался король. — Его ждало бы жуткое огорчение. Так в чем проблема?

Слушая причитания министра, Андрей лихорадочно искал выход: "Пока есть время, можно было просто исчезнуть и перенестись на место аутодафе, — но останавливала единственная мысль: — Что будет с кораблем?" Впрочем, судьба этой посудины его тоже мало волновала, дело было в принцессе.

"Все беды из-за них, — расстроенно вздохнул король. — Вот и началось все из-за женщины", — припомнил он завязку своей одиссеи.

— Эй, барон. Где вы? — окликнул Андреас паникующего Габса. — Держитесь, я скоро буду. Попытайтесь не расставаться с жизнью до моего возвращения, — прозвучало дико, однако, тут уж не до лингвистических изысков.

— А почему никто не?.. — раздался вдруг голос принцессы.

Король обернулся и увидел Элизу. Она стояла на кормовой палубе и с тревогой наблюдала за приближающимся кораблем.

— Что вы тут делаете? — рявкнул он рассерженно. — Я вам что сказал?

— Он попытался освободиться, — отозвалась принцесса, — Увы, не смог.

И тут Андрей разглядел в руках у нее клинок.

"Или это обман зрения, или стальное лезвие как-то подозрительно тускло блестит, — сообразил король. — Нет, похоже, маркизу все-таки не суждено стать ничьим супругом".

— Ладно, сударыня, бросьте железяку и спускайтесь, — позвал он принцессу. — Тут все настолько запутанно, что шпага вам не поможет.

Девушка послушно уронила клинок на желтые выскобленные доски и проворно спустилась по крутому трапу.

— Так в чем дело? — как ни в чем не бывало, спросила она у спутника.

— Дело в том, что этот корабль скрыт магией и невидим никому, кроме нас с вами, — пояснил он, расправляя локоны парика.

— Принцесса, у меня к вам несколько необычная просьба,— решился Андрей, видя, что канониры на пиратском корабле уже раздувают запальные фитили. — Ничего личного, однако, у нас только единственный шанс спастись.

— Так делайте что-нибудь, — девушка явно начала понимать всю глубину проблемы.

— Хм, тут небольшая закавыка. Для успешного воплощения нам с вами, сударыня, придется, как бы это сказать, обменяться поцелуями.

— Так в чем же дело? — Элиза приблизилась к коротышке. — Если это поможет избавиться от пиратов...

— А вы, случаем, не лукавите?

— Делать больше нечего, — обиделся король. — Ага. Можно подумать это самый подходящий момент для глупостей.

— Так какого черта? — она отбросила широкополую шляпу и обняла толстяка. — Ну?

"Вот тебе и средневековое воспитание", — успел подумать Андрей, прежде чем их губы соприкоснулись.

И в это мгновение все пропало. Исчезла качка, растворился в неясном тумане пиратский корабль, и даже звук прозвучавшего, наконец, залпа не успел достигнуть их ушей. А взамен бескрайнего морского пейзажа возник другой. Куда более приземленный.

Андрей опустил висящую у него на шее принцессу и выдохнул: — Однако. — Взглянул на спутницу и понял, что она несколько удивлена. Еще бы, трансформация толстяка коротышки в двухметрового гиганта произошла слишком стремительно. Да и место, в котором они оказались, было вряд ли намного предпочтительнее палубы обстреливаемого пиратами судна.

Гул изумленных зрителей показал, что это превращение не осталось незамеченным. Всего лишь секунду назад, стоящий на эшафоте поблекший, трясущийся от страха король, оказался вдруг в объятиях появившейся ниоткуда девицы.

"Ага, — сообразил Андреас, осмотрев место действия. — Похоже, вечер перестает быть томным".

Он развернулся и уставился на держащего в руках громадный топор палача.

— Это еще что за фокусы?.. — нахмурился монарх. — Меня, старшего лейтенанта морской пехоты, ржавой железякой? Ах ты...

Топор выпал из ослабевших рук. Палач сделал пару шагов назад и с диким грохотом рухнул с высокого эшафота.

— Так. Шпагу мне, — приказал король и сжал в ладони возникший из воздуха клинок. — Эй, а где этот... ренегат? — грозно поинтересовался король. — Стража.

Мгновенное замешательство, и в рядах солдат возникло движение.

— Ваше Величество. Мы не виноваты. Нам приказал господин министр, — вышел из строя командир. — Он сказал, что вас подменили. Так оно и было. А самозванец не смог доказать свое королевское происхождение. Мы не могли не поверить.

Андреас, наконец, отыскал взглядом главу полицейского ведомства. Тот, пытаясь сделаться меньше, судорожно стягивал с плеч королевский плащ.

— Эй, сударь, вам не жарко? — поинтересовался Андрей, раздумывая каким манером разделаться с двуличным прохиндеем.

— Ваше Величество, — раздался у него за спиной голос. Это пришедшая в себя Элиза пыталась привлечь его внимание. — Как я здесь оказалась, где, наконец, господин Габс и судно?

— Ах, да... — король учтиво поклонился спутнице. — Благодарю вас. Хорошая идея, — он пробормотал пару фраз и ткнул пальцем в притихшего изменника. — Я не злопамятен. И сохраню вам жизнь. Однако, зная, насколько вы близки к Аль Гардии, вынужден депортировать вас на ее территорию. Согласны вы с таким решением?

Полицай, обрадованный перспективой избежать справедливого возмездия, радостно закивал головой.

— Что ж, — щелкнул король пальцами. — Быть так.

Вспыхнуло, раздался негромкий хлопок, и на месте, где только что стоял представитель фискального ведомства, остался сиротливо лежать фиолетовый плащ с королевским вензелем.

Единый вздох, раздавшийся в толпе зрителей, сопроводил волшебное исчезновение министра.

— Я думаю, он успел как раз вовремя к самому интересному, — произнес король, обращаясь к Элизе. — Надеюсь, корабль еще не затонул. А впрочем, судя по тому азарту, с которым пираты шли в атаку, возможно, ему даже суждено уцелеть. Ладно, это уже не наши проблемы.

— Кстати, и правда, а где же Габс? — он оглянулся и заметил, как шевельнулась драпировка, укрывающая свежесколоченный эшафот. — Эй, Шальке, вы живы?

Бархат раздвинулся, и на свет появился измазанный в пыли финансист. Он беспомощно развел руками: — Что же это такое, Ваше Величество? Кругом одни предатели? Ничего святого.

— А кто это рядом с вами? — он всмотрелся. — Как, вы снова здесь? — узнал, наконец, Габс дочку соседского короля. — Здравствуйте, принцесса. А мы тут с изменниками, знаете ли... боремся, — смущенно раскланялся толстяк и замолчал.

— Спектакль окончен, — распорядился король, спускаясь с возвышения. — Стража, навести порядок. И кто-нибудь, помогите, наконец, бедолаге, — он глянул на лежащего без движения палача. — Он, кажется, ногу сломал. А палач нам скоро понадобится, — Андрей обвел внимательным взглядом враз стихших придворных. — Очень понадобится, — многозначительно закончил монарх, двигаясь в сторону королевского экипажа.

— Принцесса, не отставайте, нам еще о многом стоит поговорить, — обернулся король к спутнице. — В частности, мне хотелось бы узнать, где вы научились так целоваться?

Глава 13

— Вот и вся история, — Андрей поднялся, обогнул сидящую в своем кресле принцессу и остановился возле распахнутого настежь окна.

— Не скрою, вы мне симпатичны: и как наследница, и как... — тут он, неизвестно отчего, смутился, и скомкано закончил: — Вообще. Но, увы, наши интересы противоположны. И сколько бы мы ни пытались, решить все можно только за столом переговоров. А ваш батюшка на это пойти не мог.

— Чисто по-человечески, его жаль. Но мне жаль и тех подданных, в захваченной Аль Гардией провинции, которые вынуждены сносить тяжесть оккупации. Поймите, это наша земля и мои подданные. Я отвечаю за них...

Принцесса медленно подняла голову и невидящим взглядом посмотрела на короля: — Какая ерунда. Его нет, а я сижу тут, слушаю какие-то слова. Отпустите меня, сударь. Я должна быть там, возле него.

— Сударыня, поймите, я сочувствую вашему горю, но сейчас в городе развернулись совершенно определенные события, которые стали следствием моих превращений и рискованных приключений. А теперь представьте, я возвращаю вас в замок. Армия, которая и так довольно сильна, воспрянет духом. Мобилизует все резервы и сотрет восставших в порошок. А что будет дальше? Могу вам вкратце рассказать. Озлобленные солдаты разграбят и уничтожат все, что смогут, вырежут половину мужского населения города, что случится с женщинами, предлагаю вам додумать самой. Итак. Дилемма. Поставьте себя на мое место.

— Единственное возможное решение, приемлемое для всех, заключить мир. Вы возвращаете Гвардарии захваченную территорию, я возвращаю вам свободу. Более того, впоследствии мы могли бы установить более-менее цивилизованное сотрудничество. Да что там ходить кругами. Несмотря на ваше происхождение и право на престол, на родине вам предстоит столкнуться с серьезным сопротивлением дворянства. Я мог бы помочь. Бескорыстно. Вернее, почти бескорыстно. Мне будет куда проще строить отношения с правительницей, обладающей здравым смыслом, чем с непонятными людьми.

Он обернулся и увидел, что принцесса вовсе не слушает его, а смотрит на стену замка.

— Что случилось, сударыня? — озадачился Андрей. — Вам плохо?

— А? — обернулась Элиза. — Мне показалось, что здесь возникло лицо. Злое. Оно смотрело на вас с такой ненавистью, что мне стало не по себе.

— Вот как? — король приблизился к каменной кладке. — Странно, а я ничего не чувст... — и тут он охнул от боли. Камень на короне раскалился настолько, что металл обжег голову. Андрей отступил подальше от стены и собрался с силами: — Ну-ка? Попробуем. Он произнес заклинание и вновь шагнул к подозрительному месту. Серый камень начал растворяться в неясном тумане. И вот из клубов белесого марева проявилась чья-то фигура.

— Кто ты? — произнес Андрей, обращаясь к мрачному гостю. — Я тебя знаю? Что тебе нужно?

И тут прозвучал тихий, но невероятно низкий и глубокий голос: — Кто я? — слова донеслись, словно грохот далекого камнепада. — Я тот, кто желает тебе смерти. И она уже близка. Ты ничтожная букашка, и дни твои сочтены. Мне смешны твои потуги играть роль короля, глупый сопляк. Как смеешь ты пытаться удержать меня?

Тень вздрогнула и, без особых усилий разорвав удерживающие ее магические путы, исчезла. Туман медленно рассеялся, и вот уже ничто не напоминало о произошедшем. Все та же каменная стена замка, тихое потрескивание огня в камине, свежий ветерок из выходящего в поле окна.

— Однако, — Андрей уставился на принцессу. — Вам не показалось, что этот господин крайне раздражен? — попытался он рассеять тягостное впечатление.

— Король, мне кажется, вам стоит опасаться этого... — отозвалась Элиза. — Я не сталкивалась с подобным, но слышала, что именно так выглядят верховные владыки.

— Владыки? — он опустился на ручку королевского трона. — Боги, вы хотите сказать?

— Владыки, — принцесса помедлила. — Это связано со старыми легендами. Так называют тех, кто давно исчез из нашего мира.

— Чем дальше, тем чуднее, — скривился король. — Не успеешь разобраться с одной проблемой, как подкатывает новая и куда более неприятная. Ладно, будем решать их по мере поступления.

— Итак, принцесса, что вы ответите?

— Хорошо. Я согласна, — произнесла Элиза. — Давайте заключим договор. Я возвращаю вашу провинцию, а вы окажете мне помощь в восхождении на престол.

— Договорились, — хлопнул в ладони Король. — Сделано. Вы отводите войска вглубь Аль Гардии, а я даю вам необходимые средства. Кстати, — он вытянул из широкого отворота сапога связку бумаг. — Это те самые векселя, обещанные вашему отцу. И пусть ситуация изменилась, однако, слово я свое сдержу. Мы просто перепишем их на ваше имя, принцесса. С условием, что получить их вы сможете только в качестве полноправной правительницы Аль Гардии. Думаю, что вашим министрам достанет мудрости выбрать правильное решение и смириться с неизбежным. Двести пятьдесят тысяч форинтов — достаточная сумма, чтобы восстановить подорванную неразумной политикой вашего отца экономику страны.

— Ну, а если этого будет мало, тогда... — он задумчиво глянул на странную стену. — Если не случится ничего сверхъестественного, помогу вам и армией. Ну, согласны? Тогда, предлагаю скрепить договор на бумаге.

— Эй, господин Габс, вы долго собираетесь торчать под дверью? — повысил голос король, — Входите уже.

Дверь скрипнула, и в неширокий проем скользнул верный советник.

— Вы звали, Ваше Величество? — изобразил он недоумение.

— Оставьте сударь, я уже давно почувствовал запах вашей, так называемой, душистой воды. Невероятная гадость, между нами говоря. Он до такой степени надоел мне за время нахождения в вашем теле, что...

— Короче, Габс, хватит пререкаться. Оформите договор и принесите сюда.

— Одну минуту, Ваше Величество, а как же с теми деньгами?.. Мы что, предоставляем Аль Гардии, вернее, госпоже принцессе, льготный кредит? Я просто хочу знать, какую процентную ставку вписать, думаю, десять процентов годовых будет вполне приемлемо?

— Господин Шальке, занимайтесь своим делом. Это не ссуда, это мой подарок королеве дружественного нам государства в знак уважения.

— Ох, — выдох онемевшего от известия финансиста прозвучал вовсе комично. — Немыслимо, — пробормотал министр, справившись, наконец, с изумлением.

— Послушайте, Ваше Величество, а почему бы вам просто не предложить королеве руку и сердце? Это было бы куда как экономней. Во всех отношениях.

Простота, с которой тот озвучил свою идею, не позволяла рассердиться: — Габс, вы невыносимы. Такие вещи не обсуждаются, тем более в свете экономии.

— Да? А в каком, простите, контексте можно говорить о потере ни много ни мало четверти миллиона? Должны же за такие деньги вы хоть что-то приобрести?

— Идите, Шальке, а то принцесса уже готова испепелить вас взглядом, — распорядился король.

— Простите моего слугу, он заботится о благе государства, — повернулся Король к принцессе. — Кстати, при всей несуразности его слов, возможно... Я сразу оговорюсь, возможно, в них есть своя мудрость, — Андрей смутился. — В смысле, я не про деньги, пес с ними, я про...

— Вы понимаете. Объединение наших владений стало бы настолько серьезным козырем в мировом пасьянсе...

Принцесса улыбнулась: — Король, иногда вы меня просто поражаете. Вы, то безмерно циничны, то вдруг стеснительны, словно воспитанница монастыря. Иными словами, я вам нравлюсь, и вы не прочь завести со мной интрижку? Так? А причем тут брак?

— Кхм, — поперхнулся Андрей. — Вы тоже не перестаете меня изумлять.

— Ваше Величество, я с детских лет воспитывалась в походных условиях и видывала всякого. Отвечу честно, будь мы с вами простыми людьми — никаких проблем, однако, положение обязывает. Наши подданные имеют слишком много претензий друг к другу, и мы с вами были бы неправильно поняты как вашими, так и моими подданными. Увы, корона — это не только власть, но и ответственность, — отповедь молоденькой девчонки вовсе не удивила. Он и сам понимал, что этот вариант не приемлем.

— Хорошо, оставим все как есть, — король принял из рук вошедшего в зал министра лист бумаги. — Итак. Подпись, печать, прошу, принцесса.

— Итак, дорогая Элиза, — улыбнулся Андрей, — теперь мы с вами вроде как союзники, поэтому мне позволительно вас так называть. Вот ваши векселя, и прошу приготовиться, сейчас я попытаюсь отправить вас в лагерь штурмующей мятежный город армии.

— Надеюсь, для этого нам не придется вновь целоваться? — принцесса поднялась и оглядела скромное убранство зала, — Не то что мне это вовсе неприятно, по крайней мере, концовка перемещения, однако, нас могут превратно понять, если мы явимся в лагерь подобным образом.

— Хотелось бы соврать, но, увы. Дела, сударыня, а тут еще это... Неизвестное в стенках... Есть от чего задуматься. Конечно, все это возможно осуществить куда проще, особенно теперь, когда провинция стала моей. Доставлю к самому крыльцу, — сосредоточился, взмахнул ладонью и грустно взглянул на растворяющийся в воздухе силуэт. — Удачи, сударыня... — произнес король и пристально уставился на загадочную стену: "Что же это значит?"

От раздумий отвлек голос в приемной. — Пропустите, у меня срочное донесение королю, — кричал невидимый посол.

— Эй, пусть пройдет, — крикнул Андрей, возвращаясь к трону. "Интересно, что теперь? — глянул он на дверь. — Хотя, последнее время, новости, как правило, несут сплошные хлопоты".

— Ваше Величество, — в зал торопливо вбежал покрытый пылью дворянин. — Срочное донесение от командующего Вашим войском, — он поклонился и протянул пакет.

— Сейчас и узнаем, — Андрей переломил сургуч печати и впился глазами в неровно выведенные строки.

Пробежал текст и отложил в сторону: — А теперь вы, сударь. Расскажите сами, что там у вас творится. Капитан, как мне кажется, что-то недоговаривает. Видимо, опасается выглядеть идиотом, не знаю. Однако, я мало что понял из этого послания. Рассказывайте, сударь. Кстати, кто вы?

— Я служу адъютантом у маршала Гора. Пока мы гнали войска противника к границе, все было замечательно. Армия Хеттов несла громадные потери, а мы почти никаких. Но, едва армия пересекла условный рубеж королевства, как начались странности. Чем больше мы уничтожали вражеских солдат, тем больше войск противостояло нам на следующее утро. Сперва господин Гор счел это совпадением, после решил, что враг подтягивает свежие резервы. Но когда наша конница обошла неприятеля с флангов и отрезала его от коммуникаций с внутренними областями Хеттии, ничего не изменилось, более того, враг начал нас теснить, они бьют нас по всем фронтам, и только мужество командиров и солдат позволило сохранить видимость атаки. Еще немного, и наши войска не выдержат. Припасов нет, силы на исходе, а враг усиливает атаки с каждым часом. Я даже боюсь предположить, что творится в лагере сейчас, — гонец замолчал и опустился на колено. Однако это был скорее не жест почтения, а слабости.

— Идите, сударь, я благодарю вас за усердие. Отдохните, — распорядился Андреас.

Дворянин тяжело поднялся и вышел, а король неторопливо перечитал письмо.

"Так и есть. На территории королевства армию поддерживала магия короны, а вот за его пределами действует сила Хеттского волшебства.

И что прикажете делать? Отозвать войска? И держать их на своих границах, каждый день ожидая вероломного нападения? Или все же?.." — даже самому себе Андрею не хотелось признаваться, что, как ни крути, а без личной схватки с малопочтенным Огеном ситуацию не изменить. А вот как раз этого ему и не хотелось. Он чувствовал, что крайне устал. И желает получить хоть небольшую передышку. Как здорово было бы пожить в свое удовольствие в тишине и покое старого замка. Почесывая шелковистую шерсть кота, сидя у горящего камина и слушая красочное вранье Габса о тяготах, которые ему пришлось вытерпеть. Но, увы, похоже, именно этого ему и не суждено.

Король вздохнул и распорядился: — Пригласите ко мне министра финансов, канцлера и членов малого совета. "Нужно еще разобраться с преемником на место двуличного Фурье. Придется назначить кого-то из его молодых заместителей. Будем надеяться, они еще не пропитались духом коррупции, свойственной этому ведомству... — король вновь поймал себя на мысли, что смотрит на стену замка. — Да, вот еще, стоит попытаться усилить магическую защиту. Что это за крепость, если в ее стенах вольготно разгуливают всякие непонятности. Ну и последнее по порядку, но не по значению. Не позднее, чем завтра, необходимо отправляться к месту боевых действий. Пока еще не поздно исправлять ситуацию".

Он вздохнул и откинулся в кресле, ожидая прибытия вызванных на совещание придворных. Однако, ожидание затянулось. Король Гвардарии Андреас Первый шевельнулся, устраиваясь поудобнее. Зевнул и положил ладонь под щеку: "Вздремну. Чуть-чуть".

Сон, сморивший его, накрыл и все королевство.

Глава 14

— Оген! — рев сотен глоток вырвал из сна, словно окатил ледяной водой.

Ильин взвился с кровати, подброшенный внезапным пробуждением, и завертел головой, стараясь понять, приснилось ли ему это, или и вправду в ушах стоит многоголосый крик.

Увы. Голоса, словно выполнив свою задачу, исчезли, а он, наконец, сумел навести резкость и определиться в пространстве.

Его никак не оставляло впечатление, что лишь прикорнул на мгновение и тут же проснулся, однако, при внимательном рассмотрении понял, что быть этого никак не могло.

И хотя стоял он все в том же тронном зале, мир вокруг него ощутимо изменился. Все вокруг, казалось, подернулось паутиной времени.

"Стоп", — усилием воли заставил себя отвлечься от морока и всмотрелся в окружающие его предметы. Первое, на что наткнулся взгляд, был ровный слой пыли, лежащий на мраморных плитах. Толстый, серый — он, словно густой ковер, покрывал весь зал.

"Одно из двух — или я спятил, или сон несколько затянулся, — сумел отыскать аргумент король. — Только непонятно, почему никто не разбудил? И вообще, что это за грязь?"

Шагнул, оставляя за собой глубокие, словно двигался по рыхлому снегу, следы, и приблизился к окошку, закрытому мутным витражным стеклом. Провел по седому узору и с досадой понял, что и здесь лежит слой пыли.

"Это сколько нужно времени, чтобы так заросло?" — мимолетно удивился правитель, с силой толкнув раму.

Дерево хрустнуло, но створка не отворилась, а просто рассыпалась. Ворвался в проем холодный, пронизывающий ветер. Посыпались следом мелкие, колючие снежинки.

"Ох, ты?" — изумился исследователь.

"Главное — не отвлекаться на частности", — одернул себя Андрей и осторожно выглянул в окно.

"Все вроде на месте", — крепостная стена, крыши, укрытые потемневшей от дождей черепицей, и даже фонтан посреди дворцовой площади. И в то же время одна, но существенная странность. Никого. Полная, абсолютная пустота вокруг. Тишина и безмолвие. А еще серое, лежащее почти на крепостных стенах, осеннее небо. Грязные лужи на мостовой, и хлопающий, словно забытые на бельевой веревке нерадивой прачкой солдатские кальсоны, рваный в ремни, королевский вымпел на башне. Обрывки ткани отчаянно метались под ударами ветра, норовя оторваться от шпиля.

Сраженный увиденным, не сразу заметил, как снег усилился и повалил крупными беспорядочными хлопьями, мгновенно укрывая все вокруг безжизненным белым ковром.

Мгновенно продрогнув, Андрей втянул голову в узкий проем и, косясь на распахнутое окно, в которое сыпались мохнатые снежинки, вернулся к трону.

"Итак. Что мы имеем? — попытка определиться ничего не дала. — Понятно одно — ничего не понятно. Хотя, нет. Имеется два или даже три варианта. Или я все еще сплю. Это самое лучшее, что могло бы произойти. Либо... — фантазия засбоила. — Либо я проспал все на свете", — наконец сумел подобрать он слова к мелькнувшей в голове догадке.

"Как могло такое произойти? Да мало ли. Стоит учесть, что законы здесь иные, и пытаться отыскать логическое объяснение иной раз вовсе бессмысленно".

"А где все люди, и вообще? — конкретизировать не удалось. Однако сумел перебороть панику. — Сейчас главное понять, что стало причиной столь разительных перемен".

Поднялся и задумчиво прошелся по залу, оставляя цепочку пыльных следов.

Дойдя до стены, хотел развернуться, но тут его взгляд уперся в место, где, казалось, совсем недавно проявилось непонятное видение.

"Ага. Попробуем, — провел рукой, проверяя, на месте ли корона, и ощутил холодную поверхность обруча. — Что-то мужички сомневаются, — шутка вышла вовсе не смешной. — Но выхода нет, будем пытаться".

Настроился, вспоминая заклинание, которым сумел приструнить разбушевавшегося духа, и повторил его, меняя слова. "Ну и? — риторический вопрос повис в воздухе. — Ничего. Хотя?.."

Прошло несколько мгновений, и шершавая поверхность камня начала медленно светлеть.

— Ты? — выдохнул Андреас, разобрав в дымке глядящее на него лицо. — Кто ты?

Впрочем, в отличие от первой встречи в глазах глядящего на него призрака вовсе не было ненависти. Лишь холодная пустота безразличия. — Что тебе, существо? — прозвучал безмолвный вопрос. Ильин задумался: "И правда, чего он хотел узнать?"

— Кто ты? — не самый насущный вопрос, однако, в голову больше ничего дельного не пришло.

— Я древний... — ответ порадовал лаконичностью, но вовсе не удовлетворил информационно.

— Что со мной? — уже не пытаясь следовать логике, поинтересовался король.

— Ты получил то, что хотел, — отозвался фантом. — Заклинание сковало меня, но разрубило связь с будущим. Мое проклятие сработало как нужно: Ты остался в прошлом... Как и я...

— Стоп, — оборвал допрос Андрей. Монотонный голос затих.

— А где остальное? — уже, впрочем, догадываясь о возможном ответе, все-таки поинтересовался Ильин.

— Остальное там, где ты его и оставил, в будущем, — словно досадуя на глупость собеседника, прошелестел дух.

— Как мне вернуться обратно? — уже вовсе безнадежно спросил Андрей. — "Да и что может ответить призрак, к тому же неведомо чей".

— Ты прав, — голос вдруг приобрел некоторую окраску. — Заклинание не имеет обратного хода. Случилось то, что есть... я победил.

Заминка, почти неприметная, однако, король ухватился за нее как за соломинку: — Можно ли как-то исправить? — он усилил напор волшебного действия короны.

Нехотя, словно превозмогая себя, призрак ответил: — Если нельзя изменить, можно не допустить... Это все... Дальше сам.

Изображение начало дрожать, растворяясь в глубине камня, и уже через несколько секунд исчезло вовсе.

— Значит, вот как?.. — раздумчиво протянул король, усаживаясь в холодное кресло. — Хорошенькое дело. Ну, хоть какая-то ясность, — он вздохнул, желая приободрить себя. — Ах ты, господи. Я тут, а у меня там. Шведы Казань взяли... — бессовестно переврав классика, пошутил он.

— Со стороны, наверное, смотрится вовсе дико. Сидит посреди пустого дворца и сам с собой разговаривает. Эх, жаль, не сообразил спросить, насколько далеко я в прошлом? Год, два, или?.. Впрочем, — он взглянул на слой пыли и ответил сам: — Годом, пожалуй, и не пахнет, — и тут, словно яркий лучик света, в мозгу возникла идея: "Изменить нельзя, можно предотвратить. Чего, в смысле что? Событие, послужившее причиной возникновения столь недоброго пожелания? Ну, тогда это явно случилось не год назад. Возможно, куда ранее, чем можно себе представить".

"Как сказала девчонка? Что призрак похож на властителя, существовавшего до... До кого?"

"До нынешних? Интересное кино... Однако ясности все равно никакой. Да и что толку сидеть. Попал в колесо, как любит говаривать один писатель, пищи да беги. Пожалуй, нужно что-то делать".

Решительно поднялся, оглядел комнату и осторожно, чтобы не поднять столб пыли, поднял лежащий на скамье плащ.

"Ничего, на воздухе проветрим, будет как новый, — убеждая себя, сжал ветхую ткань в ладони. — Хорошо, хоть шпагу не снял, а то она бы и вовсе проржавела, — вытянул матово блеснувший клинок из ножен. — Судя по всему, сохранилось в нетронутом состоянии лишь то, что было в контакте со мной. Все остальное — увы", — он вновь вздохнул и расстроенно опустил плащ на место. И с горьким сожалением заметил, как начала рассыпаться блестящая позолотой материя в месте, где он сжал ткань пальцами.

"Давно тут сидим... Это уж точно..." — он оглянулся в последний раз и двинулся к выходу.

Выбраться из дворца оказалось куда сложнее, чем он рассчитывал. Сохранившиеся в неизменном виде портьеры при первом же прикосновении рухнули с истлевших гардин, подняв облако пыли. Впрочем, едва тяжелая ткань коснулась плит пола, как и сама превратилась в труху.

Ильин набрал в грудь воздуха и, не дожидаясь, когда пыль затянет все вокруг, стартовал.

Сквозь закрытые двери пронесся, тараня. Легкое, истлевшее дерево сыпалось на голову, не нанося никакого вреда. Впрочем, маневр себя оправдал. Хотя, на площадку парадной лестницы выскочил, уже почти задыхаясь.

Пришел в себя и постучал сапогом в каменные ступени: "Сгодится".

Камень осыпался, но пока держал.

"Однако рисковать не стоит", — решил король, сбегая по засыпанной снегом лестнице вниз. Последний шаг на вросшую в землю брусчатку совпал с неясным движением за спиной.

Удивленно обернулся и замер. Громадный, довольно крепкий на вид, замок вдруг начал сворачиваться, складываясь, словно карточный домик.

Хотя и успел отбежать на самую середину пустынной площади, и все равно оказался в густых клубах превратившегося в мельчайший песок гранита.

"Это сколько же прошло времени, если так поплохело?" — мимоходом удивился он, но, отбросив бесплодные рассуждения, ускорил шаг, стремясь как можно быстрее покинуть заброшенную крепость.

Выйдя из кольца стен сквозь проем на месте отсутствующих ворот, огляделся. Поле, высокие деревья на горизонте. Все почти как в памятный день, когда он, сопровождаемый странными спутниками, пришел к этому замку. Почти... Но не совсем. Кольнуло глаз нечто странное вдалеке. Там, где, как он понял, раскинулись земли мятежного графа Алексы, видна была тонкая светло серая линия, сходящаяся с горизонтом. Всмотрелся и даже присвистнул, сраженный пониманием. Там, где при нем высились непроходимые, с хранящимися в глубине золотыми самородками, горы, сейчас от края до края раскинулось море.

— Ох, ни... — слова замерли на губах. "Оно, конечно, но ругаться все же не стоит", — осадил себя путешественник. Решив, впрочем, что менять направление не имеет смысла, продолжил двигаться сквозь пелену все не стихающего снегопада.

"А ведь море совсем рядом, если я смог разглядеть его в такую непогоду, — сообразил он. — Хотя, чем тебе поможет в данной ситуации это знание? Ну, выйдешь на берег, и что? Метет там еще сильнее", — он, тем не менее, настырно двигался вперед.

Путешествовать налегке, конечно, легче, чем с ношей за плечами, однако, когда ноги уже по щиколотку проваливаются в рыхлый сырой снег, а уши щиплет вполне приличный морозец, всяко, лучше сидеть в тепле и сухости, за толстыми каменными стенами, возле потрескивающего углями камина, слушая вой ветра в дымоходе.

Он так живо представил себе эту картину, что даже не удивился, когда чуть впереди показалось нечто, вроде выстроенной на скорую руку хижины. Или лачуги. Особой разницы Андрей не видел. Главное, что из трубы, торчащей над крышей, клубился легкий дымок.

Шмыгнул носом, втягивая сырой, промозглый воздух, и с радостью почувствовал запах сгоревших дров.

Последние метры до притулившегося на склоне холма домика почти бежал.

Провалившись в занесенную снегом и потому вовсе незаметную канаву, обогнул несколько больших камней, похожих на притаившихся в засаде бегемотов, поднялся на крыльцо.

"Кто бы там ни был, однако, все лучше, чем на улице", — рассудил король и смело толкнул дверь.

Толстая, скроенная, похоже, из одного куска дерева, она медленно пошла вперед, впуская в дом незваного гостя.

Даже после неяркого пасмурного света внутри показалось вовсе темно. Сделал шаг и почувствовал, как несильно толкнуло в спину, отсекая суматошное мелькание падающих хлопьев, движение воздуха от захлопнувшейся, словно под действием невидимой пружины, двери.

— Эй, что тут? — произнес Ильин, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в густом сумраке. Постоял, вслушиваясь, и двинулся вперед, ощупывая пространство впереди вытянутыми руками.

— Здравствуй, путник, — голос донесся откуда-то сверху, что было, учитывая отсутствие каких либо следов второго этажа, несколько странно. Гость замер, чувствуя себя застигнутым врасплох мальчишкой, забравшимся в чужой сад, и уставился туда, откуда прозвучало приветствие.

В глубине оказавшейся довольно просторной хижины начал разгораться неяркий пока еще свет от зажженной свечи.

— Идите смелее, здесь нет ничего такого, что может попасть под ноги, — поощрительно добавил все тот же голос.

Андрей сделал пару шагов и увидел, что впереди, на ступенях большой деревянной лестницы стоит человек в простом, неброском наряде сельского трактирщика; он держал в руке подсвечник со слегка коптящей свечой.

— Прескверная погода, сударь, — добавил хозяин, спускаясь к гостю.

— Прошу вас, стряхните снег и присаживайтесь вот тут, к огню, — указал он в угол, где, Ильин мог поклясться чем угодно, до этого момента не было ничего, похожего на увиденное. Рядом с большим, уютным креслом, весело потрескивая, горел в глубине камина веселый огонь. От узорчатых изразцов тянуло сухим, ароматным теплом.

— Ети его, — прошептал Андрей, смахивая на пол снег. — Колдовство? Ну а как иначе? Однако с удовольствием опустился в удобное кресло и протянул к огню замерзшие руки.

— Странно видеть путешественника в такое время, — обронил хозяин, словно продолжая начатую беседу. — Позвольте представиться, — негромким, чуть глуховатым голосом добавил он. — Трактирщик Остмонд, к вашим услугам. Позволите узнать ваше имя?

Вопрос прозвучал совершенно естественно. Так, что Андрей едва не ответил привычным оборотом. Однако, сообразив, что здесь, а главное, сейчас, его титул и имя могут вызвать куда больше вопросов, передумал и сориентировался на ходу:

— Бонс, — произнес Ильин навеянное прочтенной давным-давно книгой Стивенсона. — Билли Бонс, зовите меня так, почтенный хозяин. Я человек простой. Кусок окорока, да стакан доброго вина, вот и все, что мне нужно... — он почти дословно процитировал появление старины Билли в постоялом дворе "Адмирал Бейнбоу".

— Какое величественное имя, — с волнением в голосе отозвался хозяин. — Чувствуется, вы не новичок в здешних краях и понимаете, как нужно обходиться с честным трактирщиком. Конечно же, сейчас все будет готово. И, кроме того, кувшин горячей воды.

Стукнул, опускаясь на каминную доску, медный подсвечник, а хозяин, с удивительной для его полноватой фигуры ловкостью, исчез где-то в полумраке.

— Я скоро, — донесся уже из темноты его голос.

Окоченевшие ноги начали согреваться. От мерных ударов бушующей за стеной стихии клонило в сон.

Андрей прислонил к ногам шпагу и уперся подбородком в эфес, глядя на огоньки пламени, медленно съедающего сухие поленья.

— Хорошо, тихо, спокойно. И никуда не нужно идти, — выдохнул он с истинным блаженством. Глаза начали медленно смыкаться. И, уже на самом краю мягкого, уютного сна, вдруг донесся тихий, завораживающий голос:

— Билли Бонс, Билли Бонс, мы идем, мы идем...

Слова кружились и падали в самую душу. Однако, звучание чужого имени слегка раздражало.

Андрей шевельнулся, подбородок соскользнул с округлой рукояти.

— Ох, — неловко вздрогнул он и сдвинулся чуть в сторону. А в следующий миг весь сон разом пропал. Исчез обволакивающий теплом камин, расползаясь в неясных тенях, пропала моргающая свеча.

Он сидит посреди мутного тумана, вокруг ничего. Ни падающих с неба хлопьев снега, ни толстых, бревенчатых стен хижины, только густой, сероватый сумрак. И голос, вползающий кажется в самое естество: "Билли Бонс, мы идем".

Превозмогая желание кинуться прочь из этого жуткого места, сжал рукоять верного эспадрона и замер.

Туман распался, приобретая некую форму, и вот уже к нему потянулись тонкие, похожие на щупальца, сгустки такого же неясного, серого света.

Дождался, когда они почти коснутся его лица, и с диким воплем, выбрасывая весь накопленный за мгновения ожидания неведомого адреналин, взмахнул клинком.

Хруст, словно рассыпался прогоревший до черноты хворост, почти тут же сменился на неясное ворчание.

Вложил в выпад все силы и ударил в самый центр сотканного из тумана клубка. Пронзил и рванул клинок назад, стараясь освободить вмиг потяжелевшую шпагу.

Вспышка ослепила. Отпрыгнул наугад, стараясь избежать касания распластанных клочьев странной субстанции.

А когда мелькание в глазах исчезло, увидел, что вновь сидит в том самом кресле. И все так же горят у его ног поленья в камине.

"Да что ж это?" — поднялся, настороженно озираясь в полутьме ставшей отчего-то совершенно громадной комнаты.

— Эй, где ты?.. — позвал он трактирщика. Однако тут, в неровном свете огня, Ильин увидел, что все еще сжимает в руках клинок. Но вместо стального, сизого лезвия к эфесу оказался примкнут луч света. Неоново-серый, словно пародия на атрибут звездных войн.

Осторожно, стараясь не касаться руками искрящегося лезвия, отвел в сторону и осмотрелся.

Ничего. Теперь вокруг опять ничего не было. Бутафорский камин, словно исполнивший свою роль антураж, исчез в темноте. Пропали и стены.

— Тьфу... — дальнейшее он, пожалуй, не рискнул бы повторить в приличном обществе. Однако выругался от души и с чувством. — Да что это за... — продолжил матерную тираду озадаченный морпех.

Окончив изливать душу, успокоился, вложил светящийся вовсе непотребными переливами цветов радуги клинок в ножны и ощутил, как вновь посыпались на голову хлопья снега. А сам он качнулся от порыва совсем уже холодного ветра.

"Если я правильно понял, имело место некое существо, создающее видимость того, что желает потенциальная жертва. Усыпить бдительность, затем усыпить в буквальном смысле, и привет. Что уж оно собиралось исполнить со мной, непонятно, однако, судя по тем ухищрениям, которыми все это обставлялось, ничего хорошего. Неясно только, для чего странному созданию требовалось имя? Впрочем, если бы в тот момент, когда я задремал, прозвучало мое настоящее, возможно, все могло выйти совсем иначе, — сообразил Андрей. — Похоже, задумано специально, для пущего эффекта. Ну и что теперь? — он всмотрелся в едва заметную в снежной пелене кромку моря. — Идти туда?

Хотя, какая, собственно, разница? Тут, похоже, куда ни иди, везде эта... на чем сидят, и куда попадают, в случае неприятностей", — он, как сумел, приободрил себя немудреным каламбуром и двинулся вперед, преодолевая сумасшедшие порывы ветра.

Глава 15

"Ну вот, дошел? И что?" — Андрей выбрался на продуваемый всеми ветрами обрыв. Впрочем, сказать, что пейзаж значительно изменился, он бы не рискнул. Та же белесая пелена и летящие в лицо хлопья снега. Разве что порывы ветра усилились и стали вовсе нестерпимыми.

Уперся скользкими подошвами в занесенный снегом камень и осторожно выглянул за выступающий обрыв. Где-то далеко внизу, в молочном тумане, слышался, едва различимый за воем ветра, шум волн.

"И то хорошо, — приободрился король из будущего. — Раз не замерзло, значит, не так и холодно. Глядишь, и развиднеется?" — мелькнула робкая надежда.

"Показалось, или и вправду стихает?" — едва он подумал о том, что ветер стихает, порывы стали слабее.

"Так и есть, — колючие иглы снега уже не так сильно впивались в кожу. — Ах, ты... Ну что это за игра такая?" — от неожиданности Ильин потерял равновесие и склонился над бездной чуть сильнее допустимого. Екнуло в животе, обрываясь, мелькнул страх.

Но, странное дело, ничего не случилось. Вернее, изменилось окружающее. И вот он уже стоит над мятущимся океаном, а под ногами пустота.

"Свихнулся. Верное дело, с катушек съехал, — выдохнул он, замирая. — А впрочем, кажется все куда проще. Может, и нет ничего этого? Ни ревущих волн, ни порывов ледяного ветра. Тогда... А что есть?"

" Ну, кто бы знал..." — Андрей зажмурился и постарался представить себе нечто приятное. Тишину мягкого полуденного ветра, яркое горячее солнце и сочную зелень волнующегося ковыля.

"Оп-па", — распахнул глаза и, уже ничему не удивляясь, опустился на изумрудный ковер. Рука коснулась влажных от росы стеблей.

"Теперь второй шаг... " — он живо представил себе образ запавшей в душу принцессы.

Воздух перед ним чуть загустел, и в солнечном свете соткалась миниатюрная фигурка.

— Привет, — произнес он, когда мираж полностью материализовался.

— Здравствуй, король, — отозвалась его фантазия. — Где я?

Девушка оглянулась и задумчиво протянула: — Красиво. Только пустынно, — она перевела взгляд на поднявшегося с земли Андрея.

— Такое чувство, что мы где-то далеко-далеко... — медленно проговорила она.

— Не знаю... — Андрей тоже оглянулся. — Я уже ничего не понимаю. Сперва — пыльное прошлое, после — зимняя пустыня, теперь... — он дернул плечом. — И вообще не удивлюсь, что я просто лежу, к примеру, в стеклянном саркофаге, а все это — плод моего воспаленного воображения.

— Да? Тогда это просто сон, — она расправила складки платья и опустилась на мягкий ковер травы. — Это куда лучше, чем та реальность, из которой меня занесло сюда...

Она вдруг тревожно прислушалась: — Как же так? Я только что была на крепостной стене. Там сейчас идет бой... Войска Хеттов почти разбили первый редут. Мы едва можем сдерживать их натиск.

Порывисто взмахнула затянутой в тонкую перчатку ладонью: — Нужно спешить...

Андрей запрокинул голову и уставился в громадный ослепительно-яркий диск солнца: — Я и сам не знаю... — он попробовал отыскать сравнение. — Главное, как мне кажется, разобраться, что со мной.

Принцесса вздохнула: — Ничего не происходит просто так. Раз ты попал сюда, значит, так нужно... Твои поступки здесь отзовутся в будущем, — неожиданно рассудительно произнесла она звонким голосом. — Слушай, я и правда боюсь... Отпусти меня, мне нужно быть с моими воинами...

— Хорошо, — Андрей кивнул головой, прогоняя мелькающие в глазах искры. — Я и сам хочу вернуться. Только вот не знаю как. Но, если сумею, обещаю, я помогу тебе.

Он напрягся и зажмурился. А когда открыл глаза, вновь перед ним никого уже не было.

— Ну вот, диагноз товарища Саахова полностью подтвердился. Горячий, совсем белый... — произнес Андрей.

Поскреб в затылке, пытаясь отыскать хоть какое-то рациональное объяснение: "А и хрен с ним. Пусть так. Попробуем сделать иначе".

"Стоп, — помогло ли массирование мозжечка, или причиной стало что-то другое, но Андрей внезапно вспомнил сказанное его недругом: — Если нельзя отменить, можно просто не допустить".

"А если предположить, что вот здесь и сейчас происходит как раз это. Создание реальности. Как и почему, вопрос сотый. Но вот почему не представить? Хуже не будет. Или будет? Все равно, не попробовав — не узнаешь".

Он откинулся на спину и сосредоточился. Прошло несколько минут, однако ничего не произошло. Все так же проползают в синем небе белоснежные облака. Пригревает кожу полуденное солнце.

"А и ладно, — попробовал не расстраиваться Андрей. — Сделаем иначе".

Он уперся ладонями в землю и сел.

"Ого? Не может быть, получилось?" — глазам открылся неожиданный пейзаж. Вернее, втайне ожидаемый. Островерхие башни и каменные стены замка, а возле них волнуется человеческое море.

Поле, словно усеянное сорняком, пестрило островерхими шлемами варваров. Виднелись развивающиеся на ветру флаги в руках знаменосцев. Проносились вдали запыленные всадники, спеша по каким-то своим надобностям.

"Так. Похоже, пробу стоит считать успешной, — заключил Андрей, возвращаясь в горизонтальное положение. — Сейчас чуть подкорректирую, и все будет путем", — он зажмурился, рисуя перед собой воспоминание о своем дворце. Отчетливо увидел темные переходы, услышал мерный стук размеренно шагающих по каменным плитам стражников.

"Ну вот, пожалуй, еще один штрих, и все", — попытался припомнить образ верного толстяка-казначея.

Голос прозвучал над самым ухом. И принадлежал он вовсе не Габсу.

Грубый, привыкший командовать, сорванный от громкого крика голос воина.

— Эй, кто ты? — разорялся неизвестный. — А ну, вставай.

Андрей распахнул глаза и от неожиданности захлопал ими, словно со сна.

— Здравствуйте, девочки, — с удивлением протянул он, даже не сообразив испугаться направленному на него копью.

— Я? — он осмотрел себя со всех сторон. — Да поди, разбери, — взамен его камзола и королевского плаща, на нем толстый кожаный жилет. Серый от пыли, с какими-то бурыми пятнами по всему полю, и почти черной от грязи рубахой под ним. Соответствовали образу и подранные штаны, заправленные в длинные с исцарапанными носками и голенищами сапоги.

— Та-ак, — поправил Андрей сдвинутую на затылок шляпу.

"Фиг вам, как сказал бы классик. Никакого намека на корону".

"Может, это и не так плохо, как кажется. Еще неизвестно, как относятся в данном месте к лицам королевского сословия. А так, глядишь..." — он не успел додумать, поскольку копье уставшего ждать ответ бретера слегка дрогнуло и совершило короткое движение, упершись в кожаную заплатку, пришитую аккурат посредине груди Андрея.

— Дезертир? — прорычал военный и сузил и без того заплывшие глаза. — Сейчас, когда все готовятся идти на приступ, он нагло спит? Каков наглец.

— Что с него взять? — прозвучал вдруг из-за спины Андрея второй голос. — Гвардарийская деревенщина. Этот, наверное, один из тех, что набрали в прошлую неделю. Они все время норовят разбежаться. И сколько их ни лупцуй, никакого толку. Вешать надо, да только где тут столько деревьев отыскать? — огорченно закончил рассудительный спутник первого рекрутера.

— Дай ему в глаз, Поль, и пусть присоединяется к остальным. Все равно после нашей победы мы их всех в каменоломни отправим.

— Э, нет, Грай, — не согласился с разумным советом первый капрал. — За ними нужен глаз да глаз. Я сам прослежу, чтобы этот крестьянин попал на самый тяжелый участок штурма.

— А ну, пошел, каналья, — пристрожил он, слегка кольнув острием в бок Андрея. — Вперед, мерзавец.

Ильин вскочил на ноги и заозирался: "Так и есть". Чуть поодаль, на проселочной, возникшей словно из ниоткуда, дороге стояло с два десятка крестьян и бродяг. Окруженные несколькими всадниками, они боязливо косились на обнаженные мечи, которые держали в руках конвоиры.

— Пошел, — скомандовал усатый, загоняя новоявленного солдата в толпу.

Андрей увернулся от толчка тупым концом копья и ввинтился в толпу одуряюще пахнущих простолюдинов.

— Вперед, — гаркнул верховой, одетый в блестящий, но крайне измятый медный нагрудник. Колонна дернулась и нестройно двинулась по дороге, поднимая небольшие облачка пыли.

"Судя по всему, у меня была всего одна попытка", — пришел к выводу Андрей, шагая рядом с другими несчастными.

— Куда нас гонят? — коротко поинтересовался он у грязного, заросшего черным жестким волосом, простолюдина. Тот зыркнул налитым кровью глазом и оскалился в беззубой улыбке.

— Хеттам в подмогу, крепость штурмовать. Сами на стены лезть уже не хотят... — мужик добавил нелестное сравнение, долженствующее бросить сомнение на естественное зачатие и происхождение их конвоиров.

"Вопросов больше не имею, — кивнул своим мыслям Андрей. — Все правильно. Я ведь только что говорил с принцессой об осаде. Вполне естественно, что... — он не стал заканчивать мысль. — Теперь, куда интереснее, что там с моими?"

— Эй, здоровый, — догнал он мерно шагающего черноголового крестьянина. — А что гвардарийских войск в округе нет? Вроде как был слух, что...

— Хрен ли им тут делать? — сердито отозвался сосед. — Андреас не такой дурак, как этот остолоп Оген. Можно понять наследницу Аль Гарда. Папашка так быстро откинул ноги, что ей не оставалось ничего другого, как продолжать удерживать город. Принцессе просто не по силам было организовать отступление такого войска через всю страну, но этот...

— Похоже, гвардарийский король переиграл их всех, — продолжил рассуждать словоохотливый простолюдин. — Он спокойно дождется, когда его враги истребят как можно больше своих солдат, а после легко разобьет того, кто останется.

— Вот только нам от этого никакой выгоды, — огорченно присоединился к разговору идущий с краю здоровяк. — Сначала все запасы выгребли Аль Гардовы войска. Теперь Хетты, а тут и самим подставлять головы под стрелы. Никуда такое не годится.

— А что, господа, — закинул удочку Андрей. — Много ли народу, кто считает бессмысленным воевать за чужие интересы?

— Ты, видно, и вовсе дурной? — отозвался один из пленников. — Кому охота гибнуть на стенах?

— Ясное дело, никому. Да только, куда тут деться? — он покосился на мерно покачивающиеся копья стражников.

Андрей глянул на сосредоточенное лицо крайнего стражника. Перевел взгляд на другого.

"Их всего человек десять. А нас? — осмотрелся Андрей, привстав на носки. — Да с полсотни точно наберется. Что ж, дело может сложиться".

Он повернулся к шагающим рядом с ним пленным: — Есть предложение, перебить охрану и...

— Ага, — перебил его чернобородый. — И куда? Догонят, и еще хуже будет.

— Ты, паренек, лучше дай сказать, — Андреас неодобрительно глянул на говорливого соседа. — Я знаю, что говорю: Перебить охрану и направиться в замок.

— А там что? — вновь вступил в пререкания спорщик. — Какая разница, где погибать?

— Там видно будет, — не стал раскрывать свои замыслы Андрей. — Однако, если остаться здесь, то жить нам до первого штурма. Это уж вернее верного.

— Да как тут?.. — засомневался здоровяк, косясь на стражника. — Вон у них...

— Надоели, — расстроенно вздохнул Андреас. — Ну, как скажете, — он не закончил, а просто шагнул к дремлющему в седле сторожу.

Короткий рывок за пыльный стоптанный сапог, и застигнутый врасплох конвоир рухнул в пыль.

Удар кулака успокоил дернувшегося хетта. Король выдернул из безвольной руки древко копья и бросил оружие застывшему в недоумении соседу, а сам вытянул из ножен короткий широкий меч.

— В атаку, — гаркнул он и запрыгнул на лошадь, оставшуюся без седока. — Отступать некуда. Победа или смерть.

Бессмысленный, но красивый лозунг взбодрил пленных. Мгновение, и десятки рук уже потянулись к не ожидавшим атаки солдатам.

Андреас пришпорил лошадь и в несколько шагов преодолел расстояние до сраженного неожиданным бунтом командира. Взмах меча, и вот уже количество конвоиров сократилось еще на одного.

Оставшись без руководства, солдаты стали легкой добычей преобладающих сил. Прошло всего несколько минут, и бывшие пленники получили свободу.

— Слушай меня, — прокричал Андрей. — Кто умеет управляться с лошадьми — шаг вперед, — он обвел взглядом разгоряченных схваткой оборванцев. — Пусть они наденут доспехи убитых и займут их место. Выполнять. Мы далеко от лагеря и никто ничего не заметил.

Он дождался, когда его спутники выполнят распоряжение, и продолжил: — Сейчас пройдем по лощине и выйдем к холму. Там есть тропинка, по которой и сможем без вопросов попасть к самой стене замка. Ну, а после, я обещаю, нас примут как избавителей.

Странно, но уверенный тон подействовал. Привыкшие к подчинению крестьяне послушно исполнили распоряжение нового командира.

— Вперед, — точь-в-точь как перед этим покойный капрал, скомандовал Андреас, поправив блестящий шлем, и взмахнул мечом, указав на виднеющиеся над высокими зарослями стены замка. — Вперед.

Глава 16

Отряд рекрутов, сопровождаемый бдительными охранниками, никакого интереса у осаждающих крепость не вызвал. Мало ли, зачем понадобилось отправить будущих солдат в заросли дубового леса? Да хоть за материалом для постройки. Поэтому беглецам удалось беспрепятственно скрыться в зеленой густой листве и продолжить движение уже более спокойно.

Впрочем, половина крестьян и дезертиров, собранная хеттами по всей округе, благополучно разбежалась, едва колонна скрылась в лесу.

"А, и ладно, — легкомысленно махнул рукой Андрей, заметив, как поредел строй. — Пользы от этих горе солдат все равно никакой. А даже, если предположить, что они снова попадутся в руки врага, помешать все равно никто не успеет. В принципе, для выполнения задуманного, такой расклад был даже предпочтительней. Чем меньше народа выйдет к стенам замка, тем меньшую панику вызовет их внезапное появление у защитников города. В том смысле, что они не сразу начнут забрасывать их всевозможными предметами оборонительного характера, а прежде попытаются разобраться. Хотя, по любому, появление вооруженных людей с тыла будет воспринято однозначно".

Андрей подозвал к себе одного из беглецов и поинтересовался наличием у него исподней рубахи. Ответ удивленного сподвижника удовлетворил. Приказав тому снять несвежую, но все-таки изначально белую рубаху, распорядился привязать ее к длинной сухой хворостине.

"Авось, издали сойдет за белый флаг", — решил он, пряча импровизированное знамя.

— Теперь вперед, и не стонать, — пробурчал бывший морпех нетленку Высоцкого.

Наконец, миновав почти вовсе непроходимые заросли, выбрались к заросшим плющом и зеленым мохом каменным стенам.

Странное дело, сколько ни задирали головы вверх импровизированные парламентеры, никто не выглянул.

"Неужто спят? — недоумевал, вглядываясь в каменные зубы, виднеющиеся на фоне неба. — Однако, непорядок. Но не кричать же. Могут понять вовсе неверно".

Он обернулся к столпившимся неподалеку спутникам. — Ну и что? — оскалился давешний бородач. — Ждут нас тут?

— Короче, желающие могут быть свободны, — уведомил Андрей, — а остальным предлагаю обождать. Если я не вернусь, считайте меня коммунистом, — припомнил он лозунг, вытер вспотевшие ладони о грязные портки и начал неторопливо взбираться по неровным камням.

"Дурное дело", — попытался остудить свой запал промышленный альпинист, однако, глянув вниз, решил, что точка невозврата уже пройдена, и сомнения отбросил.

Понемногу уверенное карабканье принесло свои плоды. Однако возникло новое препятствие. Ветерок, вовсе несильный у земли, здесь, на высоте, казался настоящим ветром. И трепал неразумного скалолаза с истинным остервенением.

"Погорячился, похоже", — мелькнуло в голове у Андрея запоздалое опасение, когда он едва сумел удержаться на склизких камнях после очередного рывка.

"А лететь отсюда придется долгонько", — с некоторой досадой рассудил он, превозмогая легкую тошноту.

Наконец, когда до конца восхождения осталось всего ничего, застрял вмертвую. Ни вперед, ни назад. Отполированные ветрами и осадками гранитные камни не давали ни малейшей возможности отыскать выступ.

— Эй, люди... — негромко крикнул Андрей, наплевав на опасения и гордость. Ничего. Только свист разошедшегося ветра, да едва слышные вдалеке крики перестраивающихся перед очередным штурмом хеттов.

— Блин. Вот и называется: нет мозгов, уже не купишь, — с тоской пробормотал Ильин, тщетно пытаясь отыскать решение.

— Что, простите? — раздался вдруг рядом с ним смутно знакомый голос. — Ох, — от неожиданности альпинист едва не потерял последнюю опору. Однако сумел вцепиться в камень и осторожно повернул голову на звук.

В метре от него, словно сидя в удобном, хотя и невидимом кресле, висел его консультант.

"Как его?" — в запарке из головы у Андрея вовсе вылетело имя советчика. — Простите, не могу приветствовать вас по всем правилам этикета, — сумел пошутить Андреас. — Тут уж не до реверансов.

— Да, я заметил, — отозвался собеседник.— А чего вы тут делаете? — задал он нелепый, с точки зрения висящего на двадцатиметровой высоте лазутчика, вопрос.

— Гуляю... — огрызнулся тот. — А вы сами что, не видите? Завис, и ни в какую.

— Странный у вас способ выбирать место для прогулок, — совершенно серьезно отозвался гость. — Ну, да вам, сударь, виднее. Так в чем вопрос? — он прикрыл рот ладонью и оглушительно чихнул. — Только, прошу, не тяните. Сквозняки здесь дикие.

Андрей задумался: — Первое. Что это за морда, которая вылезла из стены замка? Какой-то... древний...

— Ну, батенька, историю вашего королевства вы, так понимаю, изучить не удосужились, — вклинился с легким укором советчик. Лениво глянул на пролетающих мимо чаек и ответил: — Мир этот старый, чего только не было. До прихода нынешних жителей, я имею ввиду тех, которые фактически следят за развитием событий, были другие. Как водится: конфликт противоречий, невозможность найти компромисс, и закономерное решение вопроса силой. И в итоге... Ну, что я вам рассказываю, дело-то житейское.

— Вам не повезло, одно из ваших заклинаний сработало чуть неверно, и вот вам результат. Разбудило одного из этих... Сильно напакостить не сумел, так чуть-чуть. Навел легкий морок, но, насколько я понял, вы смогли справиться с ситуацией. Да, — консультант словно прислушался к чему-то, — вполне успешно.

— Итак, время у меня ограничено, и если вопросов больше...

— Как это нет? Стоп, — испугавшись, что фантом может исчезнуть, Андрей торопливо прохрипел, из последних сил удерживаясь на стене: — Как мне выбраться наверх? Я уже почти сорвался.

— Это вы потому и висите? — недоуменно всплеснул руками сидящий в воздухе господин. — То-то я думаю. Ох, господи, да ничего проще. Тем более, что сейчас уже почти полдень. Вам стоит только распорядиться...

Андрей, не дослушав безмятежную болтовню, живо представил, как он выбрался на вершину стены, и с облегчением сообразил, что перенесся по воздуху прямо на каменную площадку.

— Все? — поинтересовался возникший рядом консультант.

Ильин поднял трясущиеся от напряжения руки и ощупал голову. — Так и есть, — негнущиеся пальцы ощутили тепло короны.

— Что это за чертовщина? — в сердцах произнес Андрей. — Что это за волшебство такое. То оно есть, то, в самый неподходящий момент, исчезает... Хоть это вы мне можете объяснить?

— Да запросто, — поджал губу гость. — Обычное дело. Ваш артефакт связан со стихией огня, следовательно, работает с полудня до заката. Всего и дел. Нужно просто осмотрительно выбирать время для организации чудес, и никаких сложностей не будет.

— А почему тогда в прошлом ничего не работало? — отыскал, как ему показалось, железный контраргумент Андрей.

— Послушайте, — огорченно скривился собеседник. — А вам, конечно, хотелось бы, чтобы все вокруг крутилось строго по вашему желанию? Ну нельзя же так. Есть ведь объективная реальность. И если вы чего-то не знаете, это все равно существует. Можно, конечно, заявить о потоке сознания, изгибах психологии... — говорливый фантом замер, пытаясь связать сказанное в общий узел. — Короче, утомился я с вами, сударь. Потому, позвольте откланяться.

Последние слова прозвучали уже откуда-то издалека.

"Дико. Но, с другой стороны, будь все здесь логически выверено и закономерно, я бы уже давным-давно окончил свои приключения", — рассудил король, отряхивая запачканный в плесени наряд.

"Ну хорошо, как работает корона, теперь худо-бедно понятно. Хотя, я не удивлюсь, если есть еще какие-нибудь оговорки. Типа лунных затмений и морских приливов. По моему рассуждению, все сказанное этим делопутом можно только принять к сведению... — Андрей выбросил из головы случайного собеседника и огляделся: — Ну и где все?"

Странное дело, в пределах видимости не наблюдалось ни одного защитника крепости.

"Здравствуйте, — удивился Андрей. — Такого разгильдяйства я не встречал даже в замке моего старинного приятеля, который выходил на охоту лишь лунными ночами. Ничего, попробуем разобраться".

Он торопливо сбежал по крутой лестнице, прилепившейся с внутренней стороны стены, и двинулся мимо разбросанного в беспорядке воинского имущества.

"Чудеса, да и только, — не уставал удивляться король отсутствию обороняющихся. — Чудо, что никому из пособников малоуважаемого господина Огена не пришло в голову атаковать с тыла. Тогда вопрос взятия города был бы лишь делом времени".

Рассуждая таким образом, Андрей миновал вторую линию обороны и вышел на окраину обнесенного стенами городка-крепости.

— Наконец-то, — с некоторым облегчением выдохнул он, увидев ковыряющегося возле своей лачуги горожанина.

— Скажи, любезный? — поинтересовался путник, приближаясь к замызганной фигуре. — А куда делись все военные? Эти, защитники крепости?

— Ежели господин имеет в виду местных, то они все давным-давно перебиты солдатами Аль Гарда. А кто уцелел, благоразумно сбежал подальше. Ну, а если речь о самих вояках покойного короля, то здесь их искать бесполезно. Коль вам, сударь, приспичило полюбоваться на эти бесстыжие морды, то для этого нужно поспешить в порт. Они все там. Пытаются взять штурмом последние корабли.

— Та-ак, — озадаченно протянул, начав кое-что понимать, Андреас. — Выходит, один захватчик выжил другого...

— Я не совсем уловил, о чем говорит ваша светлость, — поняв, что имеет дело с дворянином, решил польстить обыватель, — только скажу попросту — Драпают, как крысы. Мало того, что их короля нашли третьего дня с кинжалом в груди, так тут еще и наследница, которая хоть как-то могла навести порядок в армии, исчезла. Пропала прямо с крепостной стены. Чудеса. Однако после этого в войске Аль Гарда стало совсем ничего не разобрать. Вот и вся причина, — закончил горожанин собирать потрепанные предметы в непонятную конструкцию. — Что-то теперь будет, никому не понятно. Скорее всего, придется отворять ворота перед новым хозяином.

— Вот это да? — король озадаченно закатил глаза к небу: "Да как же так? Я ведь ее отправил назад, сюда. Или нет? " — Стоп, — прошептал он, начиная прозревать. — Как там... Домой... Во-от. Теперь понятно.

"Хм. И кто, скажите теперь, будет крайний? Не удивлюсь, если милая принцесса сейчас мечется по стене в своем родовом замке, находящемся в самом центре Аль Гардии.

Да, неловко вышло. Что называется, хотели, как лучше, а получилось...

Ладно, чего уж теперь, — прекратил посыпать голову пеплом неудачливый волшебник. — Нужно исправлять ситуацию. Иначе вовсе хреново".

Он оставил в покое горожанина и быстро, почти бегом, поспешил в сторону центральных кварталов.

Поворот, короткий переход под низенькой аркой, и вот уже король оказался на знакомой еще с первого своего посещения города улочке.

— Эй, хозяин... — громко позвал Андрей, входя в лавку сапожника. — Есть кто живой?

— Кто там орет? — выглянул из дверей старый солдат. — Ба, кого я вижу... Вы? Ваше Величество, какими судьбами? — расплылся в улыбке цеховой мастер.

— После, — не стал распространяться о своих приключениях Андреас. — Вы в курсе, что делается в городе?

— А как же, — отозвался Кларс. — Войско Аль Гарда, или, вернее, то, что от него осталось после начала осады города варварами Хеттского короля, начало эвакуацию. Половина кораблей уже вышла из бухты, остальные забиты под самую завязку и тоже готовятся к отходу.

— Ну и что теперь? — не стал тянуть Андрей. — Наш уговор, надеюсь, помните?

— Еще бы, — Берт вытер ладони, перемазанные в смоле. — Такие деньги...

— И что сделано? — перешел к главному король. — Не тяните.

— Оружия мы закупили с избытком, — посерьезнел мастер. — Однако, если вы помните, мы договаривались поддержать Ваше Величество, а не организовывать отпор регулярной армии. Это по любому немыслимо. Слишком неравные силы.

— Все. Понял, сидим и надеемся на чудо, — сердито оборвал рассказ Андреас. — Простите, мне даже дико слушать все это. А что, когда войска Хеттов ворвутся в город, они будут вести себя согласно правил ведения войн? И какая гарантия, что город просто не сожгут, предварительно разграбив до нитки?

— Никакой, — насупился старый солдат. — Но поймите, Ваше Величество, стоять насмерть можно, когда есть хоть малейшая надежда. А так, мы только разозлим варваров.

— Понятно, страусиная позиция, — констатировал Андреас. — А если я приведу сюда войско. В три дня? Тогда как?

— Ну... — в раздумье протянул Берт. — Это, конечно, меняет все, только где гарантии?.. Вы появляетесь, исчезаете, а мы-то останемся.

— Даю вам честное слово Короля Гвардарии, — произнес Андрей. — Щелкнуло в голове, словно сработало, включилось непонятное реле, которое принялось отсчитывать оставшееся до обещанного срока время.

— Ваше Величество, — торжественно выпрямился Бертоломео. — Это очень ответственное заявление. — Я знаю, что после такого у вас остается лишь один выход — исполнить обещание. Поэтому, думаю, что смогу убедить совет цеховых мастеров выступить на стены. И три дня мы, возможно, сумеем отстоять город. Но дольше — вряд ли. И тогда плохо будет всем, — констатировал член тайного ордена. — Вы сильно рискуете, Ваше Величество.

— Не болтай, а двигай вперед и делай, что обещал, — отрезал Андреас, настороженно прислушиваясь к нарастающему беспокойству в душе.

"Ах, да, я и запамятовал, что клятва, данная здесь по всей форме, обязательна к исполнению, — наконец сообразил он, припомнив рассказ казначея о королевских гарантиях. — Тогда нет смысла тянуть. Пока еще есть время, нужно возвращаться в Гвардарию и постараться исполнить обещанное".

Глянув, как сапожник нахлобучил шляпу и торопливо двинулся вдоль по улице, спеша уведомить остальных членов гильдии, Андрей отбросил прочь сомнения и сосредоточенно закрыл глаза.

"От того, насколько четко он исполнит последующее, зависела судьба целого города и его личная", — понял он. Мысленный приказ составлял особенно тщательно. Попытка вернуть принцессу, исполненная спустя рукава, показала, что мелочей тут нет.

Глава 17

"Сработало", — радостно выдохнул Андрей, приоткрыв глаз. Взамен унылого вида крепостной стены осажденного города он увидел ставший уже родным интерьер королевского замка.

Вдумчивый подход к волшебству принес свои плоды. Все вышло так, как и планировалось. Он стоит в полутемном коридоре возле своей спальни.

"Ну, слава тебе... — облегченно вздохнул король. — Сейчас быстро приводим себя в порядок, собираем малый совет, ну а остальное — дело техники. Как бы там ни было, даже с учетом возможных задержек трех дней должно с избытком хватить на переход к осажденному городу.

Ничего, я вам устрою переход Суворова через Альпы... " — Андрей толкнул дверь в покои и замер на пороге:

"Странно, кто такой отважный посмел устроить в моей спальне такие перестановки? Да и вообще, что это за дела? Стоит исчезнуть на пару дней, как все ставят с ног на голову?"

Осмотрел большую кровать, передвинутую в самый центр зала. Отметил роскошные бархатные занавески. Бросил взгляд на развешанные по стенам мечи и старинные алебарды.

"Ладно, — отложил Андрей, затворяя тяжелую дверь. — После разберемся. Сейчас главное не это".

Он торопливо скинул пропыленные вещи прямо у порога и задумчиво оглянулся в поисках гардероба. — Это уже вовсе, ни в какие ворота, — протянул Ильин, уже заводясь. Ему стоило кучи нервов настоять на своем и убедить камергера, что платяной шкаф должен быть в пределах досягаемости хозяина.

Мажордом, отбивая яростные доводы суверена, стоял до последнего, однако, смирился, когда король красноречиво намекнул на возможную смену обслуживающего персонала.

— Хрен с ним, — ругнулся монарх, стоя посреди разбросанных в беспорядке вещей. — Ничего, ничего, разберемся... — он поднял с туалетного столика большой серебряный колокольчик.

"Вот, паразиты, — мимоходом отметил Андрей очередное самоуправство прислуги. — Сколько раз говорил: Не нужно мне этого..."

Взмахнул рукой, наполнив зал пронзительным звоном.

— К вашим услугам, — как ни в чем не бывало поклонился слуга.

"Хорошее дело? — изумился Андреас. — Король несколько дней где-то отсутствует, и ни слова. Хотя, наверное, они уже привыкли к моим постоянным исчезновениям".

— Походное платье, быстро, — распорядился он, — И пусть кто-нибудь принесет теплой воды. Это барахло — выбросить, — кивнул на изодранное платье.

Слуга осторожно собрал грязное тряпье и торжественно, словно неся драгоценную ношу, покинул королевские покои.

"Это, я понимаю, выдержка, — хмыкнул Андрей, опускаясь на мягкую постель.— Тем не менее, быстро они не умеют. Пока вызовут ответственного за гардероб, пока решат, какой наряд отвечает этому времени суток, то-се, в общем, придется смириться".

Андрей откинулся на подушку и дернул за длинный шнур.

Дрогнул роскошный полог, мгновенно погрузив королевское ложе в мягкий сумрак.

"Ничего, с полчасика отдохну, заслужил", — уже в полудреме рассудил король, устраиваясь удобнее.

Андрей зевнул и погрузился в блаженную дремоту, но вдруг услышал, как скрипнула, отворяясь, дверь. Не та большая, парадная двустворчатая махина, сквозь которую он только что прошел, миновав замершего у входа часового, а маленькая, ведущая в узенький темный коридор черного хода.

"Это еще что за самоуправство? — удивился король, различив тяжелые уверенные шаги.— Может Габс? Узнал о моем возвращении..." — Андрей не додумал и с любопытством уселся на кровати. Чуть приоткрыл полог, ожидая увидеть круглую физиономию своего казначея, но едва не охнул от неожиданности.

Посреди зала стоял он сам. Не просто похожий на короля человек, а именно он, Андрей Ильин.

Наблюдатель впился глазами в фигуру своего двойника: "Сомнений нет. Тонкий обруч королевской короны, короткие волосы, простоватое лицо".

"Да что там говорить, я это, — уверился Ильин, разглядывая наряженную в королевскую мантию фигуру. — Будь я пьющим, сто процентов решил бы, что белочка, а так? Или опять сон?"

Тронул себя за голое плечо, выкрутив щепотью кожу: "На сон, пожалуй, списать не удастся".

Тем временем новый персонаж задумчиво прошелся по мягкому ворсу роскошного ковра, остановился у затянутого сиреневой кисеей окна.

— Входи, уже, слышу. Сопишь там, — произнес новоявленный властитель, обращаясь к кому-то, стоящему за дверью.

Андрей повернул голову в сторону тайного хода, ожидая увидеть кого угодно, но такого он, при всей готовности к неожиданностям, ожидать не мог.

В узенький проем втиснулся тот самый, рухнувший с высоты королевского балкона граф Алекса.

Громадный, рыжеволосый, он нерешительно прошел ближе к стоящему у окна королю и с трудом согнул бычью шею в поклоне: — Монсеньер, простите за настойчивость, но...

— Да знаю я все, — раздраженно перебил Андреас номер два посетителя. — Все в порядке. Болванчик остался в прошлом, забудь. Теперь наше время. Его мирок в принципе довольно комфортен. Нужно только немного подправить, навести порядок, и все.

— Лучше скажи мне, как ты мог столь глупо пропасть в самом начале?.. — поинтересовался правитель, с трудом скрывая презрительную усмешку.

Рыжий гигант засопел, но только склонил голову еще ниже: — Промашка... Ваше Величество...

— Тогда помни, кому ты обязан своим возвращением, — отрезал собеседник. — Все, ступай, ты знаешь, что нужно делать. Казнить всех марионеток фигляра. Всех этих Горов, Габсов и прочую шушеру, созданную его сознанием. Нам нужно освободить доску для своих фигур, — недобро улыбнулся двойник.

Андрей, который уже вовсе перестал что-либо понимать, всмотрелся в искаженное гримасой лицо. Показалось вдруг, что сквозь знакомые, привычные черты мелькнула хищная улыбка того самого князя, встреченного им в памятный вечер у порога своего дома.

"Богданович? Неужели? — поразился Андрей. — Но ведь с ним уже все давно кончено".

"Ага, так же как и с графом... — отозвался ехидный голос рассудка. — Ты же сам видел, как он рухнул на камни двора, а он стоит, как ни в чем не бывало... Так что уж говорить про его предводителя?"

И словно давая ему подсказку, Алекса выпрямился и заискивающе произнес, преданно глядя на нового короля: — А как быть с этой, дочкой Аль Гарда... Она вам еще нужна? Может, мы тогда сохраним ей жизнь?.. — он криво усмехнулся, обнажив крупные, желтоватые зубы... — Хороша, чертовка... я бы не отказался от такой наложницы...

— Ну, это мелочи, — отмахнулся монарх. — Делай, как знаешь. Только помни, завтра его мир станет частью нашего. И все исчезнет, растворится в созданном мною.

— А что будет с этим, с болванчиком? — уже сделав пару шагов к выходу, спросил граф.

"Интересно, что?" — напрягся слушатель.

— Отстань, — махнул рукой правитель. — Или все никак не можешь простить, что этот человечек сумел тебя победить?

— Есть немного, — коротко признался рыжеволосый. — Я эту тварь своими руками готов удавить.

— Ерунда это все... — отозвался король, словно разговаривая с несмышленым ребенком. — Главное здесь не это. Мы сумели усмирить его. Все это теперь наше. Жаль, конечно, что он не сможет помучиться от осознания своего бессилия. Ну да нам довольно самого факта. А "болванчик" исчезнет, отдав мне свое тело и созданный его подсознанием мир. Я думаю, это куда важнее... — подвел итог беседе король. — Все, утомил, дурак. Ступай, а то рассержусь.

Придворный еще раз поклонился и, на удивление ловко для своей громоздкой фигуры, выскользнул из спальни.

— С кем приходится править миром? — раздумчиво произнес король. — Эх, жаль, что ост...

— Остальных уже не воскресить... — он оборвал себя на полуслове и повернулся к парадной двери, в которую осторожно вошел слуга, несущий в руках заказанный Андреем костюм.

— Походное платье Его Королевского Величества, — торжественно произнес камергер.

— Чего? — оторопело переспросил двойник. — Какого черта? — он грозно уставился на слугу, замершего от угрозы, прозвучавшей в голосе монарха.

— Во исполнение приказа Вашего Величества, — проблеял оробевший слуга.

— Вы что, сговорились? — внезапно рассвирепел двойник. — Стража. Схватить мерзавца, отвести в подвал и всыпать с полсотни розг, для порядка.

— Распустились, — пробурчал правитель, глядя на стоящий в углу манекен. — Ну да, может, это и к лучшему. Все равно собирался... — он поправил рукав вышитого золотом камзола. — Хотя, после. Сейчас куда важнее другое. Нужно закончить...

Король вновь вернулся на середину зала и вытянул вперед руки. Заклинание, которое он торжественно произнес, ничуть не походило на заученные Андреем слова.

— Я здесь, повелитель, — возник из сгустившегося воздуха силуэт.

Для того, чтобы понять, кто явился на зов, Андрею вовсе не было нужды заглядывать в щелку. Хрипловатый голос советчика, периодически возникавшего у него на пути, запомнил отлично.

— Где он? — задал двойник короткий вопрос.

— Я оставил его на стене осажденной крепости, — отозвался невидимый из закутка собеседник. — Войска Аль Гарда бежали, город обречен. Теперь достаточно одного штурма, чтобы он пал. Все исполнено по вашему приказанию, Великий Оген, — добавил он.

— Нет никакого Огена, болван, — отрубил двойник. — Я Андреас Первый, король Гвардарии. Понятно?

— Точно так, Ваше Величество, — проскрипел голос. — Однако осмелюсь напомнить, что отдать приказ о наступлении должен именно король Хеттов.

— Да, да, — пробурчал новоявленный король. — Мы столько сил потратили, чтобы создать параллельную реальность, и было бы глупостью оставить дело незаконченным.

— Но скажи, почему нельзя уничтожить "болванчика" сейчас? Что за глупость?

— Как вам сказать, Ваше Величество. Согласен, вы победили. Разбудив древнего и отправив самозванца к истоку времен, мы с трудом сумели восстановить нарушенное им равновесие. Однако, имейте в виду, он не остался там навечно, как мы надеялись. Мало того, насколько я понял, фигляр умудрился победить Духа Имен. А это уже не просто совпадение. С ним, несмотря ни на что, требуется соблюдать осторожность. Хотя, конечно, этот простак доверчив и наивен. И сам не знает, какими возможностями он обладает.

— Ладно, хватит пугать. Ничего он мне не сделает. Теперь он — это я. Не думаю, что "болван" способен убить себя... Он уже сделал выбор, когда подписал договор. Человечек слаб. Кстати, я до сих пор со смехом вспоминаю тот фантом с черной трубой, которым мы его напугали, — остановил нравоучительный монолог лже-король. — Однако, довольно пустой болтовни. Сейчас я отправлюсь туда и отдам приказ о штурме.

— Главное, его нужно лишить короны и заковать в кандалы, — напомнил советчик.

— Да помню я, — досадливо крякнул монарх. — Ты лучше присмотри за Алексой. Он пришел в себя, ожил и уже почувствовал вкус к власти. Если честно, мне не особенно нравится его физиономия.

— Ничего не поделать. Согласно изначальному плану, он обязан быть вашим гарантом. Этого нельзя изменить, — сочувственно произнес двуличный персонаж. — Я позабочусь о нем, но чуть позже. Когда все окончится, и Гвардария сольется в одно целое с вашей империей.

Двойник, не удостоив слугу ответом, взмахнул руками, повторил непонятное заклинание и начал преображаться. Исчез король Андреас Первый, остался лишь звероватый Оген.

— Вперед, — проревел он и растворился в воздухе, оставив после себя лишь слабый запах плохо выделанных звериных шкур. Поблек и фантом консультанта, как назвал про себя Ильин пособника врага.

— Значит, так? — выбрался из укрытия одураченный морпех. — Грустно сознавать, что тебя сделали, словно салагу первогодка. Однако теперь игры окончились, — злой холодный азарт заполнил все сознание Андрея. Мыслей не было. К чему, когда все понятно и так.

Он оглянулся и решительно стянул с вешалки одежду.

"По первому сроку, — вспомнилась ему флотская традиция. — Жаль, конечно, однако, но, если ничего другого не остается, пусть. Все равно когда-никогда придется. Может, и правда, вернее было не подписывать тогда ничего. Морок ли это был или настоящий взрывник, теперь уже и не важно".

Чуть повозившись с узковатыми сапогами, он выпрямился и торжественно взглянул на себя в большое зеркало: — Ну, с богом.

Рвануло взорвавшееся от всплеска волшебной силы стекло, рухнули осколки разлетевшейся в клочья амальгамы.

— Консультанта сюда, — приказал неведомой силе волшебник. "Так вот чего мне не хватало, — сообразил он, ощущая неудержимое течение энергии. — Решимости. И веры в то, что все это всерьез".

Он замер, нагнетая поток невидимого огня, и мгновенным посылом отправил его в пространство.

Охнул материализующийся советчик, выброшенный откуда-то из пространства.

— А, это вы? — лениво изобразил он удивление, еще не поняв, что случилось.

— Я, — отрезал король. — Проститься с тобой хочу, гнида, — он вытянул руку, выпуская из ладони огненный шар: — Лови.

Сгусток разгорающегося огня плавно подплыл к замершему фантому и вдруг окутал его в плотный кокон.

Задрожало, искривляясь, пространство, дрогнуло окружающее призрак поле, и в матовом сиянии проявился неприметный толстячок, которому так полюбился Андрюхин кот.

— Так вот ты какой, олень северный, — холодно, без малейшего удивления, констатировал Ильин. — Что и следовало ожидать.

— Что с тобой? — незаметно пытаясь разорвать окутывающий его туман, делано изумился Степан. — Ах, вот оно что, — он, наконец, сообразил, что находится в той самой спальне, которую лишь недавно оставил. — Значит, понял? Тем хуже, — попытался он связать кружево слов.

— Молчи, — произнес Андрей спокойно. — Тебе умирать еще страшнее, поди. А придется, — он медленно свел пальцы в кулак, сжимая невидимые тиски.

Всхлипнул, почувствовав нестерпимый жар, толстяк. Свечение вокруг него усилилось и приобрело вовсе беловатый оттенок.

— Прощай, — Андрей не собирался затягивать расправу или устраивать допрос. Ему было все равно.

— Эй, ты что, погоди. Со мной так нельзя, — поняв, что игры кончились, взвыл толстяк. Дернулся, искажаясь, облик. Поползла сгорающая в чудовищном огне материя искусственного тела.

— Ты не вправе, — прохрипел кукловод.

Хлопок прозвучал неожиданно. Метнулась в потолок освобожденная энергия сгорающей плазмы, дрогнула, растекаясь словно песок, стена, выложенная из прочнейшего гранита.

— Прощай, — уже потеряв интерес к исчезнувшему противнику, повторил Андрей. — Ох, не стоило вам, — только и сумел сказать он, едва сдерживая переполняющую его ярость.

Пошел вперед, вовсе не заботясь о лужах стекающего под ноги камня. Миновал коридор, отметив мимоходом вопли разбегающихся в диком страхе солдат гвардии.

— Ничего, сейчас... — луч вырвался из ставшего вдруг кроваво-красным камня короны и пронзил вставшие на пути стены.

— Что твой лазер? — холодно усмехнулся правитель.— Фигня. Это мой мир, и никто не вправе распоряжаться им, кроме меня, — проскрипел он ставшим вдруг хриплым голосом. — Я пришел, — он уперся взглядом в принесенного сюда силой магии рыжего графа.

— Ты? — удивился головорез. — Но тебя уже ничто не спасет. Он победил, — злорадно прокричал Алекса, ломая свой страх.

— Тем проще, — не стал спорить мститель. — Сдохнем вместе.

Еще один взмах, и могучим порывом снесло прочь поросшую рыжими волосами кожу со спрятавшегося под чужой личиной "остроухого" Альфа.

— И этот здесь, — бесстрастно констатировал Андрей, уже направляя огненное облако на потерявшего лицо противника. — С тобой, тварь, даже не прощаюсь. Не заслужил, — бросил Ильин и, словно втирая в ладонь мошку, врезал огненным сгустком.

Расплываясь на части, сворачиваясь в клубок и вновь разваливаясь, спутник толстого Степы превратился в маленький комок пропеченной материи.

— Готово, — понял разрушитель, глядя на горку пепла, лежащую на каменных плитах. — Правда, было уже такое, но тогда они это классно сыграли. А вот теперь навсегда. Уж я-то знаю... — он не закончил. — Все уйдет вместе со мной.

— Свободны, — произнес он, вложив в слова силу магии. — Я отпускаю мой мир. Живите сами, — он ослабил посыл, убедившись, что все сработало, как нужно.

— Вот и все, — король вздохнул, прощаясь с созданной им реальностью. — Живите сами. Теперь вами никто не будет играть.

Мгновение, и вот уже перед ним возникла спешащая на штурм осажденной крепости армия варваров.

Замер, высматривая среди одинаковых шлемов островерхую шапку их предводителя.

— Иду, — удовлетворенно прошептал, увидев размахивающего мечом полководца.

— Кого я вижу? — оскалился в страшной гримасе Оген. — Король без королевства. Клоун.

— Тебе не понять, — отозвался Андрей. — Тебе не понять.

— Ты не знаешь главного, — проскрипел начавший сознавать величину угрозы противник. — Покончив со мной, ты убьешь и себя, — он уже успел вернуть облик двойника, и теперь друг против друга стояло два одинаковых Андрея.

— Что делать? Выходит, судьба. Но все лучше, чем жить в одном мире с такими, как ты... — отозвался король. — Я выбрал.

Удар снес шагнувшего назад двойника. Вспыхнуло все вокруг. Весело занялась сухая трава. Оген дернулся, пытаясь укрыться от испепеляющего жара. А энергия все прибывала. И вот уже сам Андрей ощутил, как раскалилось пространство вокруг.

Задымился от чудовищного жара воздух. И уже исчезая в огненном круговороте, успел увидеть, как растворяется в этой жаре, превращаясь в дымящийся пар, его противник.

— Кончено, — прошептал Андрей, различив, что все вокруг начало терять очертания.

Вспышка, и пламя поднялось до самого горизонта, исчезли, растворяясь в огне тела бегущих на штурм варваров, заполыхали разноцветные шатры лагеря.

— Все, — голос прозвучал откуда-то сверху. Словно кто-то невидимый подвел итог.

Андрей собрал последние силы, усмиряя бьющую через край энергию.

— Вот теперь точно, все.

— Эй, подожди, — услышал Ильин. Обернулся, еще не поняв, где он и что с ним. — Погоди, Андрюха, — крикнул приятель. — Я слышал ты, это, со службы, того... "Говорун из него еще тот", — вспомнил Андрей и медленно обвел взглядом спешащих по своим делам пешеходов. Остановился, ожидая товарища, и вдруг заметил идущую навстречу девушку.

— Андрей... — дернул его за рукав приятель. — А может тебе, это, покаяться? Они ведь не успокоятся...

— После, — отозвался опер, не отводя взгляда от приближающейся фигурки. — Потом.

Девушка почти поравнялась с ним и вдруг подняла светлые, словно апрельское небо, глаза.

— Здравствуй, — голос ее дрогнул. — Ты успел?

Она откинула со лба прядь волос, открывая взгляду тонкое, похожее на обруч украшение с сияющим в середине камнем. — А знаешь, у нас все хорошо, — она улыбнулась и шагнула дальше, мимо него.

— Спасибо, Ваше Величество, — донеслись до Андрея негромкие слова.

— Кто это? — отвлек его голос приятеля.

— Да, так... тебе не интересно, — Андрей повернулся к коллеге. — Воевать хотят? Извольте. Я им устрою... полет шмеля. А после можно и покаяться, — он весело усмехнулся и закончил: — Ничего, мне главное — сегодняшний день пережить, тогда и посмотрим.

Конец третьей части.