Зверь лютый. Книга 10. Обязалово

Нет, встать на мостик, упереться затылком и покачать шею — это обязательно. Повисеть на турнике на руках и на ногах, слазить по канату, выход на кольца...

Обязательно — подкачать спину. Но не подъёмом штанги, а "тягом". Привязал к колоде верёвку, перекинул верёвку через перекладину и таскай. Руки спереди — нормально. Руки сзади — "дыба". Ногами. Хотя это уже не спина, а ноги и пресс.

Мало я, что ли, всяких тренажёров нагляделся? Снова тяги, противовесы — и пошли упражнения на сведение. Хоть рук, хоть ног.

Если руками — салон красоты: женщины сходным образом улучшают обводы своего корпуса. Бюст — не барельеф, можно и без скульптора построить.

Если ногами — лыжники. У них такое упражнение постоянно: кто кому коленки раздвинет. Заметьте: это подготовка к слалому, а не к сексу. Хотя конечно... В жизни всякие умения пригождаются.

Ещё тема: кисти рук. Пошили мне мячики с наполнителем из очёса лошадиной шерсти. Шарик — на верёвочку, верёвочку на запястье. Помогает не только физически, но и морально. Филька мне байду заправляет, а я шариком в стенку стучу и Алу объясняю:

— Подыщи-ка мне камушков по размеру. Внутрь зашить надо. А то щелчок неправильный — лёгкий, не убить таким.

Филька послушал, подумал и растворился в окружающем пространстве. А я и вправду стал в мячики тяжёлое зашивать.

Постоянная практика — великая вещь. Позже, когда кистень в руки пришлось взять — как родной. И удары не только обычные — справа-налево и сверху-вниз, а ещё и снизу, и от груди вперёд и в стороны.

Основной комплекс, кроме растяжек всего, чего во мне есть, включал упражнения по Суворову: "быстрота, глазомер, натиск". Вместо "натиска" у меня "щелчок", а так-то чётко по классике.

Если силовые свойства человеческого тела довольно легко наращиваются, то скоростные почти не тренируются. Вот для этого "почти" используются смешанные упражнения — силовые-скоростные. Всякие утяжеления, увеличение сопротивления среды.

Грубо говоря, если вы нормально бегаете по пояс в воде, то есть надежда, что вы от всех убежите и на берегу. Когда набегаешься в кирзачах и перелезаешь в кроссовки — будто крылья вырастают. Час просто глупого бега в сапогах и ватничке полгода ежедневно, и впереди — только чемпион России среди юниоров. Лично проверял.

Одна из мелочей — "кошачьи лапки". Это из простейших упражнений российского спецназа: стоят здоровые мужики друг против друга и расслабленными ладошками молотят, будто коты дерутся. Только что не мяукают.

Откуда знаю? — Нет, в спецназе не служил. Не состоял, не сидел, не привлекался, не имею... Да сколько ж можно повторять! Я благонамеренный и законопослушный "эксперт по сложным системам".

"Сижу тихо-мирно, никого не трогаю, примусы починяю...".

Из "примусов" у меня был, например, кот. Я его щёлкал по носу, а он отмахивался. Часами. Потом я промывал раны и заматывал руки. За три дня кожа на руках заживала, и мы повторяли. Почему? — Нам интересно. Обоим.

Теперь я вполне аргументировано могу сказать: реакция у кошек лучше. Лично выстраданная истина.

Другое направление — координация движений. Общеизвестный тренировочный снаряд короля Артура в виде колеса с подвешенной дубинкой и щитом: в щит — ударил, дубинкой — получил.

Снаряд Спартака в форме вращающегося вертикального столба с двумя горизонтальными палками — подпрыгнул, пригнулся. Выдерживая ритм вращения столба.

Как говорит Жванецкий: "Мужчине свойственно чувство ритма. Только не надо ему мешать".

А то палкой по ногам или по уху... больно.

Ещё: манера российских уголовников тыкать ножичком между пальцами. Ещё: элемент подготовки самураев в форме скачки мимо забора с пусканием стрел в промежутки между досками... Ещё подвешиваешь колоду на верёвке, раскачиваешь и становишься у неё на пути. А сам чего-нибудь ручками-ножками делаешь. С закрытыми глазами.

Из экзотики — плети. Вообще-то, убить муху плетью — это глазомер. А вот привязать ремешок к плечу или к бедру, и, не касаясь руками, только двигая корпус, попасть в отметины на столбе...

Всё это — координация движений.

Здесь мне до Сухана далеко. У него души нет — одни рефлексы. Вот у кого учиться надо! Что я и делаю.

Чётко понимаю: прямого удара любого боеспособного аборигена я просто не выдержу.

В былине Добрыня собирается в дорогу и напевает:

"Молодёхонек я, зеленёхонек,

Шести лет я ведь от роду".

Положил в седёлышко он

Палицу буёвую шестьдесят пудов".

Такой попадёт — из меня только брызги полетят.

Я — не русский богатырь. Который такой удар наносит, и такой же вражий — держит. Не могу и не хочу. Потому что помню народную мудрость: "цена батыру — одна стрела". Какого бы веса ни была железяка у батыра в руках.

Единственный для меня шанс выжить — успеть убраться с линии удара. И, чтобы не попасть под следующий, под повторение — ударить самому. Так, чтобы повтора не последовало. То есть — насмерть.

Один-единственный мой удар — больше сделать не дадут — должен попасть точно в нужное место.

Мне хуже, чем Калашникову. Не тому, которого автомат, а которого песня:

"Размахнулся тогда Кирибеевич

И ударил в первОй купца Калашникова,

И ударил его посередь груди -

Затрещала грудь молодецкая,

Пошатнулся Степан Парамонович;

На груди его широкой висел медный крест

Со святыми мощами из Киева, -

И погнулся крест и вдавился в грудь;

Как роса из-под него кровь закапала".

Аналогичный случай случился в Австралии. Беглый английский каторжник описывает поединок между аборигенами. Тоже из-за женщины. Туземцы били друг друга по голове палками по очереди. У кого толще кости черепа, того генетическая линия и продолжится. А оно мне надо? Я головой думаю, а не палки останавливаю.

Против местных Парамоновичей с Кирибеевичами — не тяну: мелкий, тощий, худосочный. Зашибут и не заметят. Можно помолиться и заплакать.

Или превратить недостаток в преимущество. Как срабатывают мозги у "эксперта по сложным системам"... Ну, вы поняли.

* * *

Давно к местным приглядываюсь и заметил...

Странно: нигде у попаданцев не встречал внятного анализа пластики аборигенов. А ведь это просто по глазам бьёт.

Способность туземцев часами сидеть на корточках и вести бесконечные беседы, популярная среди европейской молодёжи 21 в. под названием "славянские карачки"; танцующая, с пятки на носок, походка российских аристократов начала 19 в.; манера голландцев конца 17 века спать полусидя — "чтобы во сне душа не улетела из тела" и проистекающая от этого сутулость; манера средневековых мусульман справлять даже и малую нужду на корточках; "плоский", всей стопой, от носимых сандалий, шаг македонских фаланг; перевалистая, в раскоряку проходочка степного хана в "Половецких плясках"...

Куча этнографии, выражаемой не в песнях-обрядах, а в повседневной, общепринятой моторике.

Надо придумать — как мне тут эффективно драться. А для этого понять — как это делают туземцы, где у них сильные, а где слабые стороны.

В основе индивидуальных боевых навыков в средневековье лежит крестьянский труд. Точнее, два основных движения: удар топором сверху-вниз и укол вилами вперёд-вниз.

В здешнем крестьянском труде нет, например, вращения корпусом. То-то мои мужики на косы-литовки косятся: нет навыка поворота, соответствующие мышцы не развиты, устают быстро.

"— Но ты смотри, смотри, — послышался суровый голос Воланда с коня, — без членовредительских штук!

— Мессир, поверьте, — отозвался Коровьев и приложил руку к сердцу, — пошутить, исключительно пошутить... — Тут он вдруг вытянулся вверх, как будто был резиновый, из пальцев правой руки устроил какую-то хитрую фигуру, завился, как винт, и затем, внезапно раскрутившись, свистнул.

Этого свиста Маргарита не услыхала, но она его увидела в то время, как ее вместе с горячим конем бросило саженей на десять в сторону".

Явно — чертовщина. Существенным элементом которой является: "завился, как винт, и затем, внезапно раскрутившись...".

Это хорошо видно и в народных танцах.

Охотники, чукча например, изображая уточку перед селезнем, может согнуться, повернуться, задницей повилять... У наших — спинка прямая. Будто жердь проглотили. И не только на Руси: ирландская джига, чтобы там ногами не выделывали — корпус неподвижен.

Соответственно, нет навыка уклонения. Уйти от удара считается бесчестием, трусостью.

Ты стоишь — в тебя молотят. Тактика, описанная в той же "Песне про купца Калашникова".

Ладно, купец, гражданский. Ему, в лавке сидючи, перед покупателем задницей не крутить. Но ведь и опричник просто словил оплеуху — смертельный удар в висок.

"Ротгер подставлял щит при каждом ударе Збышка и в то самое мгновение, когда секира обрушивалась на щит, слегка отдергивал его назад, от чего даже самый богатырский размах терял силу и Збышко не мог ни просечь щит, ни повредить его гладкую поверхность. Ротгер то пятился, то напирал на юношу, делая это спокойно, но с такой молниеносной быстротой, что глазом трудно было уловить его движение...

Збышко не умел уклоняться от ударов, делая пол-оборота в сторону, но он не забыл о щите и, занося секиру, не открывал корпус больше, чем следовало".

Поединок, описываемый Сенкевичем в "Крестоносцах", относится самому концу 14 в. Хорошо видна разница между опытным воином и новичком: "не умел уклоняться от ударов, делая пол-оборота в сторону".

В каком-то фильме попалась картинка: Д'Артаньян в Париже выпрыгивает с места и бьёт противника-гвардейца в грудь пятками.

Неправда три раза.

1. В ботфортах и со шпагой на боку — не выпрыгнешь.

2. Такой приём — бесчестие. Прыгуна следует лишить дворянства. Если доживёт: каждый благородный человек, увидавший эдакое непотребство, просто по долгу чести обязан прирезать мерзавца без всякого поединка — с быдлом дуэлей не бывает.

3. Ноги. Ноги у благородных — слабые. "Они верхом-с ездиют".

Именно этой, обычной для западного рыцаря, слабости в ногах ожидает Ротгер от своего противника у Сенкевича. Но Збышек — довольно крестьянский парень и не "проваливается" вслед за своей секирой.

Эта проблема столь значима, что европейский рыцарь, долгое время сидящий в осаде, то есть вынужденный много ходить пешком, заставляет оружейников заново подгонять доспехи на ногах — ляжки и икры увеличиваются в диаметре.

На "Святой Руси" эта проблема не так критична, русские ноги постоянно нагружены: витязи заимствуют степную верховую посадку с короткими стременами. У них колени полусогнуты, на гравюрах видно, что воины держатся более коленями и пятками.

Западный рыцарь полностью отпускает стремена, вытягивает ноги, разводя их в стороны для увеличения устойчивости при боковых усилиях. Цепляется специальным крюком от пояса за седло. Ну и какие тут могут быть движения корпусом? Наклоны, повороты...

Среди приёмов работы шашкой с седла есть уколы снизу вверх. Меня это сначала очень удивило. Потом понял: пехоту учили при столкновении с всадником закрываться от рубящего сверху удара ружьём, вскидывая его двумя руками над головой.

Донские казаки нашли способ противодействия: стремена связывают под брюхом лошади, и всадник, опираясь на стремя правой и зацепившись левой ногой, может "провалиться" перед пехотинцем с поднятыми вверх руками, так глубоко, что эфес шашки оказывается на уровне пряжки ремня пехотинца. Отсюда возможен укол и вперёд — в живот, и вверх — вплоть до горла. После чего можно выровняться, вернуться к нормальной посадке в седле.

Рыцари и их прямые наследники кирасиры — ничего подобного сделать не могли.

Со средневековой пехотой ещё хуже.

Идеалом "святорусского" пехотного построения является деревянный забор. Деревянные "червлёные" щиты, "русский миндаль" — втыкаются нижним носком в землю и подпираются левой ногой.

"Русский миндаль" — очень полезная штука. На Западе 65% похороненных в общих могилах после битв, то есть — простых воинов, имеют ранения левой ноги, а на Руси копейщики некоторых княжеств вообще идут в бой босыми — ноги защищены щитом.

В правой руке — копьё. Наконечник торчит из щели между сомкнутыми щитами. Дистанция поражения — локоть плюс полшага.

В смысле: отступил на полшага правой, отвёл кисть с копьём себе в подмышку, вернул всё в исходное состояние. Дистанция около 80 см. Длина пехотного копья — 2-2.20 метра. Противовеса, как на македонской сариссе или более поздних немецких пиках — нет. Копьё держат за середину — иначе кисть устаёт. Русский копейный строй — довольно "короткостриженый ёжик".

Этот выпад — "укол вперёд" — первое и главное движение здешней пехотной школы.

Что радует: и противник тоже весьма ограничен в своих возможностях.

У кыпчаков копья ещё короче. Всадник может упасть на шею лошади и, полностью вытягивая правую руку, ткнуть своим копьём в копейщика. И — не достать. Если только он не готов потерять коня, который на короткой дистанции получает удар в грудь или в морду.

Рыцарей с полным бронированием людей и лошадей и длинными копьями, способных проламывать пехотный строй, здесь нет.

Кыпчаки лезть на копья не любят, поэтому используют дальнобойное оружие.

"Дальнобойное" — по здешним понятиям. Стрелы и арканы. Подскакивают к строю, визжат, пылищу поднимают и, с трёх-пяти шагов, кидают арканы. Выдёргивают людей из строя и волочат. Не потому что сильные, а потому что конные.

У копейщика от такой опасности только одна защита — присесть.

Полуприседание — второе боевое движение. Не полностью присесть — у тебя левая рука к щиту намертво привязана, левая нога его подпирает, а так... на полусогнутых, голову убрать.

Щит в верхней части довольно широкий — аркан его редко хватает. Но если проспал, загляделся, рот раззявив... будешь учить дорогу до невольничьего рынка в Кафе. А в строю на твоё место встанет такой же парень из второй шеренги.

Русские пехотные построения 12 в. не обладают такой глубиной, какая была свойственна македонской фаланге, или карфагенянам на флангах при Каннах, или французским пикинёрам в 17 в.

За редкими исключениями — 2-4 шеренги. Первая — сражается, остальные — ждут: когда их очередь придёт головы за щиты прятать да рогатиной тыкать.

Функцию задней шеренги ещё Ксенофонт изложил в своей "Киропедии":

"ободрять тех, кто выполняет свой долг, сдерживать угрозами малодушных и карать смертью всех, кто вознамерится повернуть тыл, вселять в трусов больше страха, чем враги".

Как видно по Ксенфонту, заградотряды использовались даже в среде лучших воинов Древности — профессиональных воинов-спартанцев.

Ещё кыпчаки стрелы пускают. Подскакивают и давай лупить вразнобой. С 5-10 шагов. С такой дистанции стрела пробивает щит насквозь.

Тут как с рождением ребёнка: "голова прошла — всё тело пролезет". Диаметр наконечника больше, чем древка.

Принципиальная разница в крепеже наконечника хоть стрелы, хоть копья, между каменным веком и всякими металлическими эпохами: каменный наконечник вставляется в ращеп древка, металлический — можно надеть на торец палки. Или — вставить в него.