История русалочки по имени Светка. История вторая.

— Поцелуй меня, Джаспер, — тихо попросила я.

Вместо ответа почувствовала, как мои губы раздвигает упругий мужской язык. Он глубоко проник внутрь рта, играя с моим языком. Джаспер обхватил пальцами мои соски и легко сжал их. Тонкие нити наслаждения потянулись к паху, разжигая там пульсар удовольствия. Я обвила Джаспера руками и стала водить руками по широкой спине, оглаживая стальные мускулы и впадинку позвоночника.

— Шёлк твоей кожи рождает во мне желание, а запах взывает к древнему зверю, что заперт внутри, Ариэль, — хрипло прошептал тритон, словно читал старинные стихи о любви.

— Позволишь ли ты...

— Тс-с-с, милый, не нужно спрашивать, — перебила я Джаспера, закрывая его губы ладонью. — Я хочу быть с тобой, хочу разделить любовь до конца.

Джаспер колебался лишь мгновение. Я видела, что неуёмная страсть бушует в нём и задыхалась от сладкой мысли, что я желанна. Ему больше не нужно сдерживаться, Джас отпустил сомнения. Он без устали гладил моё тело, легко касаясь кожи, опускаясь всё ниже. В голове шумело возбуждение, я стала податлива и мягка, расплываясь в сильных руках нежным облаком. Меня охватило томление и ожидание чего-то прекрасного, чувственного. Пальцы Джаспера добрались до моих бёдер, перебирая мягкие чешуйки. В паху они стали такими подвижными, что легко раздвигались, впуская осторожные пальцы Джаспера к женскому естеству. Я горела, как в огне, ощущая сладкое проникновение. Створки окончательно расслабились и обнажили розовую раковинку. Джаспер опустился вниз и тронул кончиком языка мою пульсирующую плоть. Его губы приникли к ней, а язык извивался внутри. Острое, как игла наслаждение прошило меня, заставив закричать и выгнуться дугой в сильных руках любимого. Мой голос, рождённый ярким оргазмом, отражался многократным эхом от стен пещеры.

Тритон отстранился, но лишь на миг. Вместо мягких губ и языка, я почувствовала в себе толстую головку его члена, упирающуюся в тонкую преграду. Мне захотелось закричать снова и засмеяться. Боже, опять эта девственность!

— Прости, рыбка моя, но придётся сделать тебе больно, — виновато проговорил Джаспер, заколебавшись.

— Сделай это, милый, сделай меня своей. Пожалуйста, сейчас, — шептала я, охватывая руками его бёдра и прижимая к себе.

Джаспер решился действовать, и его движения внутри возобновились, пока мимолетная боль не пронзила пах. Лишь на мгновение я почувствовала дискомфорт, а потом поток удовольствия затопил сознание, заставил двигаться в едином ритме с моим любимым. Наши тела идеально подходили друг другу, рождая гармонию чувственности. Может ли быть наслаждение сильней? Как описать восторг соития, когда сплетаются тела, души и голоса в едином взрыве оргазма. Две песчинки в ладонях хозяйки судьбы, мы спаивались в одно, проникали друг в друга тонкими нитями чувств. Госпожа, храни нас!

— Я люблю тебя, Ариэль, — сказал Джаспер и порывисто прижал меня, раскрасневшуюся и разомлевшую, в своих руках. Я уткнулась носом куда-то в его шею и прошептала в ответ:

— Я тоже тебя люблю, Джас. Очень люблю.

Он перевернулся на спину и положил меня себе на грудь, крепко обхватив за талию. Под моей щекой часто-часто стучало мощное сердце мужчины, и это оказался самый замечательный звук в мире.

"Мой мужчина", — в мыслях проговаривала я сладкие слова снова и снова.

Этот миг так лёгок и замечателен, что я зажмурила глаза. Ни одного мгновения я не жалела, что судьба свела с Джаспером, что полюбила его и разделила наслаждение. Я приподнялась на руках и взглянула на любимого. Не знаю, о чём думал сейчас Джас, я не собиралась задавать глупых вопросов, но его лицо светилось от удовольствия, на губах играла улыбка. Он отчаянно боролся со сном, не желая засыпать раньше меня. Его веки падали вниз, но каждый раз тритон титаническими усилиями открывал глаза снова. Я наблюдала за этим действом минуты две, а потом решила сжалиться над Джаспером, избавить от страданий. К тому же мне самой жутко хотелось спать. После сумасшедшего, насыщенного дня у меня просто закончились силы, и организм требовал отдыха.

— Может, поспим? — предложила я, пряча лицо на плече Джаспера.

Предложение воспринялось на "ура" и уже через минуту я почувствовала, как дыхание тритона стало глубоким и ровным. Мой любимый спал, утомлённый ласками и переживаниями. Последней мыслью, посетившей меня, перед тем, как погрузиться в сон, была: "Ни смотря ни на что, это самый счастливый день в моей жизни..."

Глава 19

— Света, Света! Света! — громче и громче кричали прямо у меня в голове. — Да ответь же ты! — требовала Паулина.

О, явилась, не запылилась! Я успела вообще забыть о ней, с головой погрузившись в новую насыщенную жизнь. С такими событиями совсем забылась.

— Привет Паулина, — вежливо поздоровалась я.

Надо быть благодарной и воспитанной девушкой. Ведь именно Наташиной тёте я обязана своим обретённым счастьем, которое всё ещё сладко спало, сжимая меня в объятьях.

— Ну, наконец! Ты такая же соня, как и Наташа, — пробурчала Паулина.

— Паулина, я хотела поблагодарить тебя и Наташу, за то, что так счастлива сейчас. Спасибо, что помогли мне изменить жизнь, за то, что я обрела настоящую любовь. Спасибо огромное, не знаю, что бы я без вас делала! Вы самые замечательные на свете! Боже, Паулина, я так признательна вам и никогда не забуду того, что вы для меня сделали! Спасибо! Спасибо! Спасибо... — рассыпалась в благодарностях я, захлёбываясь в словах.

Мне казалось, что слов маловато, чтобы выразить признательность, объяснить, сколько всего важного и замечательного произошло со мной. Эх, была бы сейчас на связи Наташка, я бы с ней побеседовала на очень интересные темы!

— Подожди Света, о чём ты говоришь сейчас? — ошарашено спросила Паулина.

— Не о чём, а о ком! Смотри!

Я открыла глаза и с любовью и умилением посмотрела на спящего Джаспера. Его серебристые волосы разметались во сне переливающимся веером, лицо оставалось расслабленным и умиротворённым. Ах, любимый, каким юным ты сейчас выглядишь! Морское божество, сделавшее меня любимой и желанной женщиной. Я знала, что Паулина видит его моими глазами, находясь где-то далеко, и старалась показать картинку как можно лучше.

— Кто это? — хрипло произнесла волшебница.

— Это мой любимый тритончик, мужчина с которым я обрела себя. Его зовут Джаспер, — гордо сказала я.

Сейчас Паулина поймет, с каким красавчиком свела меня в этом мире, поймёт и порадуется вместе со мной. А Наташка, так та вообще будет в восторге! Я прям, слышу её визги.

— Но, это не тот человек.

— Правильно, Джаспер совсем не человек...

— Погоди, Света, ты предназначена другому мужчине, понимаешь это?

— Но уже ничего не нужно делать, — рассмеялась я.

— Света, ты заблуждаешься, — настаивала волшебница.

— Паулина, я уже нашла того, кому предназначена.

— Я понимаю, ты хотела развеяться, развлечься перед знакомством с принцем. Очень хорошо, это полезно для здоровья, но теперь попрощайся с Джаспером и в путь, — в голосе Паулины появились подозрительные нотки.

— Минуточку! Теперь я не могу понять тебя. Развлечься? Полезно для здоровья? Ты в своём уме? Я люблю Джаспера, люблю всей душой, и была с ним отнюдь не ради развлеченья, — начала заводиться я.

Благодарность благодарностью, но и отзываться так о своём тритоне я не позволю. Называть Джаспера развлечением у меня язык не повернётся, и я оторву его каждому, кто так подумает!

— Вспомни, я показывала тебе принца, ещё там, в квартире Наташи. Помнишь? — напирала Паулина.

— Ну, помню и что из этого?

— Он же понравился тебе?

— А кому он может не понравиться? — бросила я.

— Вспомни, что я у тебя спросила и на что ты добровольно дала согласие, это очень важно. Каждое твоё слово стало частью нерушимого договора.

— Да какая теперь разница?

— Света, вспомни дословно! — злилась Паулина.

— Я согласилась пойти на всё, побежать на край света, что бы быть с принцем, которого ты показала в зеркале, — притихшим голосом сказала я мысленно. Медленно, очень медленно до меня начал доходить ужас ситуации.

— Вот именно, Света. Я приняла твоё желание, считай, что мы заключили сделку, условия которой подробно оговорили, и они не подлежат изменениям, — слова Паулины хлестали меня плетьми, они словно хоронили только-только обретённое счастье.

— Но я уже нашла того, с кем хочу быть, — проблеяла я.

— Мне очень жаль, что ты забыла условия сделки.

— Я отказываюсь от этой чёртовой сделки! Не нужен мне этот принц! — бросила я.

— Замолчи! Ни слова больше, иначе даже я не смогу вернуть тебя обратно! Ты думаешь, что это шутки или детское баловство? Так вот, это непростительная глупость, такое думать! Слишком много нитей пришлось потревожить в паутине миров и судеб. Твоё легкомыслие дорого обойдётся!

— Неужели ничего нельзя сделать? Давай изменим условия, а? Паулина? Ты ведь такая крутая волшебница...

— Оставь лесть, милая. Со мной этот номер не пройдёт. Да и не в моей это власти что-то изменить. Мы не у районного нотариуса, Света.

— Чёрт! А если я просто откажусь? Вот, откажусь и всё, знакомиться с этим принцем, — злилась я. Да пошло всё на фиг! Я остаюсь с Джаспером и точка! Мне этот принц, каким бы красавцем он ни был, уже совершенно не нужен.

— Тогда сделка не состоится, и ты тот час вернёшься в свою прежнюю жизнь и в своё прежнее тело, навсегда.

— В прежнюю жизнь? — тупо переспросила я.

Мамочка, ужас какой! Ведь я тогда точно никогда не увижу Джаспера, да и в прежнее тело и жизнь я не хотела возвращаться категорически. Господи, ну что за невезенье, что за облом бесконечный. Только-только жизнь стала налаживаться. Да как же так? Так бесконечно больней и трагичней: сначала ждать всю жизнь любовь, получить её и тут же с мясом вырвать из сердца. За что же так со мной?

— Это несправедливо! Вот так делать! — возмущалась я. Только волшебница на мои вопли отвечала монотонно и непреклонно.

— Прощайся Света, тебя ждёт другое будущее, а былое останется сладким сном, не более, — грустно сказала Паулина.

Жестокие слова капали кислотой, разъедали остатки самообладания, выжигали надежду. Простые слова, но как больно от их смысла, как страшно поверить и следовать им! Не может быть! Этого не может быть! Руки холодеют, и липкая испарина покрывает кожу. Как жить дальше, и хочу ли я этого?

— Да пропади оно всё пропадом! Что в этом мире, что в другом меня ждёт только одиночество и слёзы. Как будто боги сговорились сделать мне побольней, одной рукой давая, а другой тут же отбирая! Я вас ненавижу! Ненавижу! — сжав ладони до хруста, кричала я. Слёзы потоком текли из глаз, капая на грудь спящего Джаспера. Они тут же впитывались в его кожу, чуть светясь в полутьме. Живительная драгоценная влага, великий дар русалки, но как горек их путь по моим щекам.

— Если тебе плевать на себя, то подумай о Джаспере, — жестко ответила Паулина, обрывая мои стенания. Кажется, она тоже рассердилась. Но мне безразлично. Я упивалась отчаянием и ожесточением на весь мир.

— Ненавижу!

— Тебе пора. Либо прощайся с Джаспером, либо прощайся с этим миром Света. Возврата не будет.

— Нет, я не буду ничего делать! Катитесь в бездну! Не хочу! — у меня голова шла кругом, я почти перестала себя контролировать.

— Тогда смотри, что произойдёт с твоим любимым Джаспером в ту же минуту, когда ты решишь разорвать наш договор. Смотри Света! — голос Паулины был грозен и проникновенен. Я мотнула головой и перед глазами появилась жуткая картина, изменившая всё с этого мгновения.

Перед внутренним взором возник Джаспер, который лежал бездыханный в воде. Прибой раскачивал безвольно раскинувшееся тело. Он таял, растворялся в морской пене, тёмно-розовой от крови. Кровь, сколько крови! Вокруг тритона растекалось красное пятно, его подхватывали волны и уносили прочь, а кровь всё прибывала. Лицо Джаспера искажено невыносимыми предсмертными страданиями. Любимый умирал, уходил за тёмную грань, туда, откуда не возвращаются уже никогда. Время остановилось, в этом кошмаре я замерла один на один с необратимой смертью. От ужаса внутренности превратились в сгусток дрожащей плоти. Сознание сковал шок. Я хотела отвернуться, порывалась убежать от страшной картины. Но единственное, что могла сейчас — это смотреть в бледное лицо любимого мужчины. Синие-синие глаза навсегда закрылись для этого мира и для меня.

И я закричала истошно и страшно, отпрянув от проснувшегося Джаспера. Неизбывная тоска и боль звенели в жутком вое, в который превратился оглушающий крик несчастной русалочки по имени Светка. Эхо многократно отражалось от стен, заставляя дрожать стены пещеры. Столоктиты на сводах нашего убежища начали трескаться и с шумом падать вниз, грозя пронзить острыми пиками. Джаспер сориентировался мгновенно, он подхватил меня на руки и ринулся прочь, унося мечущееся тело любимой под воду. За нашими спинами рушились своды пещеры, погребая под собой место, где мы были так счастливы ещё несколько часов назад.

Мы петляли по коридорам подводной части грота, меня трусило крупной дрожью в руках тритона. Я вообще перестала соображать, что происходит, и где я нахожусь от пережитого ужаса. Перед глазами стояла картина окровавленного мёртвого Джаспера, растворяющегося в волнах прибоя. Но с каждой секундой в душу вливалась обречённая решимость. Впервые в жизни моё решение столь выстрадано. Я должна сделать, казалось, немыслимое ещё несколько минут назад. И меня уже не остановить.

Как выбрались на поверхность, абсолютно не помню. Но здесь мы столкнулись с сильнейшим штормом, обрушившимся на цепь островов. В его шуме угадывались знакомые нотки, отголоски моей песни, что звучала в момент единения с океаном. Ураганный холодный ветер набирал обороты и хлестал со страшной силой, разгоняя шторм ещё больше. Казалось, стихия сходит с ума, заходясь в горьком порыве. Океан горевал вместе с Ариэль. Во мне жила частичка его древнего духа и сейчас он страдал со своей дочерью, бушевал отчаянием. Гигантские волны вздымались ввысь, заслоняя собой само небо, накрывая жалкий берег. Среди всего этого шторма плакала молодая русалочка, и вместе с ней стонал мир вокруг, не в силах помочь. Она оплакивала свою любовь, потому что уже знала, что должна вырвать её из сердца, именно должна.

Теперь я сделаю всё, абсолютно всё, лишь бы Джаспер остался жив. Если нужно быть с другим мужчиной, заставить его поверить в искренность своих чувств, стать его женой, что ж теперь я сделаю и это. У меня появился великолепный стимул — страх. Обманывать, притворяться, смириться... Цена моей беспечности слишком высока. Жизнь Джаспера! Для меня нет ничего важнее, за неё я заплачу любую цену. А сейчас я просто плачу и вою от отчаяния, которое тупой болью вкручивается в душу. Мимолётное счастье миновало, оставив в прошлом лёгкость, беззаботность и веселье. Пришло время стиснуть зубы и повзрослеть. Сказки больше нет.

Я ослепла, оглохла и полностью погрузилась в бушующие чувства. Далёкий, настойчиво зовущий голос терялся в безумстве бури. Это Джаспер пытался добраться до меня, пытался звать и помочь усмирить бурю. Но хотела ли я успокаиваться? Чего же я сейчас желала? Безусловно, мне нужна безопасность Джаспера, но пока я выполняю условия сделки с Паулиной, и пока тритон находится в океане, с ним ничего не случится. А ещё я хотела упиваться мощью бури, обрушиваться на берег неотвратимым цунами, петь шторму на гребне волны. Тоска сменялась яростью, и я жаждала её выплеснуть, поддаться соблазну разрушения. Шок смыл тормоза и ничто более не удерживало от требовательного зова стихии.