Рокировка

Сколь многие дети часто играют со своим телом, познавая его как нечто неведомое, когда-то все проходили через эту стадию. Амелия не находила ничего противоестественного, в том чтобы знать свое тело как пять пальцев.

Именно это помогло по-другому взглянуть на себя со стороны. К 12 годам Амелия уже не помнила как выглядела в прошлой жизни. Будь у нее возможность и способности к рисованию, она нарисовала бы свое лицо, лицо Амелии Гольдштайн. Только это лицо с чуть припухлыми губами ассоциировалось у нее с самосознанием.

Родная рука и нога ощущались ей как у всех нормальных людей, глубоко своей частью тела. Шея как шея, глаза как глаза, сколько раз Кирилл склонялся в прошлой жизни над рукомойником — намыливая лицо, церемония мытья физиономии на ощупь ничуть не отличалась, лицо как лицо.

Единственное что кардинально отличалось это паховая зона. Вначале было странно ощущать у себя между ног, то что привык нащупывать у своей жены. Но чувства и интерес рано или поздно притупляются, и вскоре эта часть тела не вызывала у Амелии привкуса новизны или любопытства.

Туалеты в варварском мире еще не достигли высокой степени оснащенности, поэтому приходилось постоянно подмываться снизу. В итоге сознание, и руки настолько привыкли нащупывать в этом месте одно и то же, что случись нащупать нечто другое, Амелия сильно бы удивилась.

Таким образом, Амелия окончательно воспринимала себе не иначе как существо женского пола. И поэтому приложила все усилия, чтобы не выделяться из массы других девочек. Нет, она конечно все равно была не такой как все, все же старшая дочь императора это фигура. Но странных поступков и действий за ней никто не замечал.

Более того за первые 12 лет жизни ей почти ни разу не удавалось поиграть с чужими мальчиками, единственными мужчинами сходного с ней возраста были родные братья. Поэтому по принципу новизны, когда ее выводили на пиры в честь далеких событий, таких как, например, победа на герцогом Ульфом, то она бывало, как дикая таращилась на других мальчиков, делая это правда чисто по-женски вскользь или периферийным зрением, бросая на мгновение взгляд как стрелу.

В 12 лет Амелия испугалась, незадолго до первой менструации у нее появилась странная опухоль. Это было плотное образование в сосках, твердое и болючее, величиной с небольшую монетку, круглое и неприятное. В следующие месяцы оно медленно увеличивалось в размере, пока не растворилось в небольшой припухлости, состоящей из соединительной жировой ткани.

— "Вот и грудь родилась..."

Первые менструальные боли были очень болезненными. Амелия почти сразу предположила, что это начинаются недомогания. Низ живота будто пронзили шилом, длинным и толстым шилом. Несколько дней она лежала пластом, корчась от внутренних болей. Молча подмываясь и подвязывая под себя тряпочки.

— "За это нужно ордена давать".

Завершение пытки стало праздником. Многочисленные нянечки так и не узнали даты наступления первых болей. Амелия была слишком стеснительна, чтобы хвастать такими вещами. Да и идти за советом было глупо, о менструациях Кирилл знал больше многих, жена и две дочери просветили в этом вопросе до предела. Следующим ходом стала разработка нижнего белья, чем занялся дворцовый портной. А потом уже и прокладок с теми самыми крылышками.

Проблема эта была на самом деле глобальна, представьте себе прием у императора, принцесса гордо ступает как пава, а за ней как след цепь красных капель на сверкающем полу тронной залы.

Поэтому в дни недомоганий принцесса отменяла все мероприятия, и лишь к 14 годам приноровилась жить, применяя разработанные мастеровыми людьми подобия прокладок.

Женские дни изменили характер девушки в плохую сторону, внеся определенный вирус стервозности, в такие дни принцессу лучше было обходить сторону. Ибо могла послать человека далеко и пешком на почти десятке языков мира.

Слава богу, что мочки ушей были проколоты еще в раннем детстве, иначе такого количества издевательств над собой можно было бы не выдержать.

Во дворце появились мастера маникюра и массажа. Чуть позже при дворце заработали баня и душ. Стараниями девушки бытие при дворце становилось все более комфортным.

Амелия росла здоровой девушкой, к 14 годам ее рост составлял значительные 170 сантиметров, и продолжал расти, впрочем, в этом возрасте девушки растут быстро, быстрее мальчиков.

Очень много времени забирали процедуры красоты. Длинные волосы и тело требовали ежедневного внимания. Она принимала ежедневные травяные ванны, чтобы кожа на теле была чистой и бархатной. У нее вообще не было прыщей, или эта стадия прошла незаметно. Волосы тщательно промывались, не хватало еще, чтобы в этих антисанитарных условиях в волосах завелись мелкие паразиты.

Стремление хорошо выглядеть, а затем неистребимое желание выглядеть — не просто хорошо, но и отлично родились исподволь. Собственное отражение поднимало настроение и уверенность в себе. Для девушки, имеющей в своем распоряжении только внешность, уверенность в своей внешности играют огромную психологическую роль.

Именно от того как она себя сознает, будет зависеть как она поведет себя с мужчиной. Будет ли она серой неуверенной мышью, или холодной и прекрасной царевной. Амелия себя любила, это не отдавало эгоизмом, но это была чистая любовь к самому дорогому существу в этом мире.

Тайное стремление к зеркалу с каждым годом становилось все сильнее. Девушка могла часами прохаживаться перед огромным зеркалом, рассматривая, как выглядит в том, или ином платье. Благо гардероб девушки был одним из самых больших не только в империи, но наверное даже и в мире.

Кирилл и в прошлой жизни любил красиво одеться, еще в афгане его сослуживцы обзывали его модником. Стремление хорошо выглядеть было для него естественным как вода. Не меньше одежды, принцессу привлекали и драгоценности. Часто сидя перед зеркалом Амелия, поднимала рукой волосы к верху, рассматривая, как длинные серьги с изумрудами обрамляют тонкую нежную шею.

Чтобы хорошо выглядеть девушка с детства занималась спортом. Здесь такого термина еще не было, но то чем занималась девушка было именно спортом. Вид бегающей девочки вызвал бы ненужные пересуды. Поэтому на долгие годы другом Амелии стала обычная кожаная скакалка.

Она прыгала по 2-3 часа в день, чувствуя, как тело наливается силами и соками. За семь лет занятий ей удалось сформировать пропорциональное упругое тело, на которое при случае бросали жадные взгляды даже родные братья.

Внимание братьев в последние 2 года стало становиться проблемой, традиции тарков позволяли жениться на сестрах, поэтому со временем братья стали бросать на красивую девушку задумчивые оценивающие взгляды. Но пока не делали недостойных предложений, воспитанные, как и Амелия в русле традиций местной аристократии, братья имели представления о церемониале и ритуалах ухаживания. Что не мешало им пользоваться услугами многочисленных наложниц отца.

Боевые искусства Амелия изучала поверхностно, слишком много дел висело на девушке, чтобы уделять этому занятию все свое время.

Главной целью стало обучение бою на мечах и метание кинжалов. На большее Лию просто не хватало. Если во владении мечом она достигла средних успехов, находясь где-то на уровне местных дворянчиков, то метание ножей благодаря специфическому опыту прошлой жизни стало ее коронным приемом.

С кинжалами принцесса была опасна, и это знание не в последнюю очередь держало ее братьев на необходимом расстоянии от нее.

Все чаще она начинала задумываться, что ждет ее в будущем. Власть и влияние пьянили. Не хотелось бы их лишиться. Нет никаких сомнений это время, именно эти 14-15 лет это пик могущества Амелии как девушки. Она еще может позволить себе что угодно. Но что будет дальше. Не дай бог умрет отец. Что ждет ее с такими братьями?

Жизнь матери не внушала оптимизма. Принцесса Камилла была расчетливым существом. Она, не задумываясь, пожертвовала жизнями 3 детей, чтобы устроиться в ложе нового правителя. Возможно, она руководствовалась теми же мыслями что и Амелия сейчас.

Отношения матери и дочери были настороженно холодными. Амелия чаще видела своих нянек и отца чем мать. Принцесса Камилла рассматривала Амелию как соперника в борьбе за влияние на Сигурда. Редкие обмены мнениями о погоде и холодные прощания, заставили со временем воспринимать мать как чужого человека.

У Камиллы была не легкая жизнь, ежегодные роды привели к тому, что прежде цветущая женщина превратилась в тень самой себя. Четырнадцать детей за 14 лет, 11 из которых были живы сейчас. Девять сыновей и две дочери. Последнюю дочь Камилла как это не странно любила.

Понимание того что время уходит сквозь пальцы, вызвало в Амелии желание действовать. Она начала неспешное прощупывание влиятельных людей из числа преданных семье. Именно эти люди, надавив на отца и мать, заставили императора принять решение о создании женской военной стражи.

— "Мне нужны люди верные исключительно мне, зависимые от меня всем, что у них есть, в том числе жизнью..."

Девочки из женской стражи стали именно такими людьми. Вся их жизнь покоилась на основании каприза принцессы. Выдай император Амелию замуж и оснований для содержания стражи больше не будет. И сотни девочек будут вынуждены вернуться в поместья, где их немедленно выдадут замуж за присмотренных женихов.

Амелия не была жестока. Перед принятием каждую девушку спрашивали — не любит ли она кого? Не хочет ли выйти замуж?

В стражу принимали тех, кто совсем не хотел замуж, не имел привязанностей и не стремился превратиться в безобразную родильную машину. Как не странно, но таких девушек оказалось неприлично много. Девочки с восторгом восприняли многие идеи Амелии. В этой общности, принцесса была высшей инстанцией и авторитетом. Отдай она приказ о штурме казарм императорской гвардии, и они все пойдут на смерть.

К 14 годам на Амелию работали многие кухарки и слуги. У нее была своя служба сбора информации. Численность женской стражи составляла уже 1200 человек. Здание стражи занимало одну из старых казарм гвардии. Возраст входивших в стражу девочек был от 9 до 18 лет.

Благодаря такому контингенту у Амелии было много независимых источников информации. От родственников стражниц проживавших во всех кланах, она всегда знала о процессах, протекавших в стране от края до края.

Группа внешней разведки состояла из 30 человек, это были красивые девушки в возрасте от 15 до 18 лет, лично преданные принцессе, и давшие вечную клятву кровной верности. Этим девушкам было предложено отдать во имя интересов Амелии самое сокровенное для любой девушки — невинность.

Вскоре у многих императорских гвардецев появились подруги. Молодые тарки ходили набычившись от важности. Девушки из стражи поголовно имели хорошую родословную и не менее симпатичную по меркам тарков внешность. Среди этих тарков оказались командир гвардии, его помощник, все капитаны, половина лейтенантов — дальше у Амелии просто закончились девушки подходящего возраста и внешности.

Данная операция позволила ей вздохнуть полнее. Теперь она могла положиться на часть гвардейцев отца, случись что-то незапланированное. Не менее ударными темпами распространялось влияние среди жителей столицы. Принцесса часто жертвовала средства на постройку храмов, поэтому для сразу 3-4 религиозных течений она стала главным источником финансирования.

Популярность Амелии среди жителей столицы со временем переросла популярность императорской семьи в целом. Достигалось все это нехитрыми способами. Во время праздников люди, называвшие себя людьми принцессы выкатывали на площади несколько бочек с дармовым вином. Также Амелия наладила отношения с представителями прежней аристократии Гольдштайна. Точнее говоря — это были представительницы.

Почти сотня девушек из старых семей, что оказались сейчас на обочине истории заняли место в гвардии принцессы. Этот ход позволил склонить на свою сторону не только мощные обиженные рода, копящие в себе обиду и не довольствие. На сторону принцессы встали и широкие торговые массы. Дочки нескольких видных купцов стали наперсницами Амелии. В ответ этим купцам были подарены права на использование патента на нижнее женское белье. Спустя полгода во все стороны устремились караваны торговцев, везущие лифчики, трусики и прочую интимную женскую атрибутику.

Но даже эти действия не давали спокойствия. Амелия ждала с напряжением вести о возможных помолвке или даже свадьбе. Все чаще отец, причмокивая с удовольствием, замечал что дочь "стала настоящей невестой".

Мыслей о бегстве почти не было. Бросить все то, что было создано — было бы безумием. Поэтому Амелия продолжала строить планы. И продолжала создавать вокруг себя пояс безопасности, в который входили уже даже не девушки стражи, а мужчины из влиятельных таркских семей.

По приказу принцессы в ряды императорской гвардии призывались представители великих семей империи. Дальше начинались игры с нечаянно оброненными платками, обильно политыми для приличия духами.

Принцесса заразительно смеялась, бродя по парку в окружении подруг, и будто бы нечаянно встречалась чистым лучистым взглядом с глазами одного из гвардейцев. Первый удар бывал нанесен беспощадно и насквозь. Она могла пройти мимо и нечаянно задеть парня рукой или бедром. Чаще всего это бывало в библиотеке, где узкие пространства заставляли людей находиться друг к другу слишком близко.

Иногда она просила смущенного гвардейца поднять ее за талию, чтобы она могла дотянуться до книги. Юноши были очень впечатлены гибким теплым станом девушки в своих руках. Несмотря на опытность тарков, а к этому возрасту они уже имели широкий сексуальный опыт и умели обращаться с женщинами, сознание того что он держит в руках принцессу — ошпаривало. У многих начинали трястись руки.

Они краснели и бледнели, в зависимости от темперамента, и долго не могли забыть того ощущения, когда держали и сжимали в своих руках это теплое тело, живой принцессы... мечта становилась реальностью. Да и платья, надетые на принцессу в походах в библиотеку — были удивительно тонкими, позволяя ощутить стан девушки, как будто на ней ничего не одето. Реакции у парней всегда были одинаковыми, и вызывали улыбку.

Эта верность была почти вечной. Мало какая девушка в этой части мира умела быть настолько великолепно красивой как принцесса Амелия. Принцесса умела производить впечатление, а в случае необходимости при помощи великолепных туалетов, драгоценностей, молодости и небольшого макияжа вовсе оглушала мужчин. Поэтому не удивительно, что почти все парни в гвардии не ровно дышали по отношению к объекту охраны.

— Андриан, я должна тебя оставить. Меня ждут в примерочной. Завтра еще увидимся.

Юноша пылко вскочил на ноги, протягивая Амелии руку, чтобы она могла подняться на ноги с расстеленного на лужайке ковра. Сеанс можно считать оконченным.

— Я буду ждать вечно...

Принцесса была живым человеком, поэтому желание быть любимой кем-либо было естественным. От таких отношений она ощущала себя как под действием наркотика, купаясь в чужих чувствах как в водопаде.