Рокировка

Все случилось банально, как в плохом фэнтезийном романе.

В 3 часа ночи на любимом игровом форуме было тихо, 5-6 человек лениво перебрасывались шаблонными фразами приветствия, вспоминая курьезные случаи из жизни. Впрочем, тема — "говорим обо всем", позволяла флудить безнаказанно и без ограничения.

Ничто не предвещало... обычно именно так начинают рассказы о подобных происшествиях.

Начала эту тему Танька:

— Господи за что мне так не повезло, родиться женщиной в этом мужском мире... (грустный смайлик)

— Тань, ты это серьезно?

Серега самый "толстый" тролль форума не смог пропустить такой затравки сюжета.

— Я бы сказал наоборот, весь мир крутится вокруг вас женщин. Вся жизнь лафа, и сплошные ништяки и удовольствия.

— Серега, гей детектед, — весело встрял в разговор Андрей, грустно вспоминая, как ему трагически не везло в жизни с женщинами. Женоненавистником он не был, но считал, что некоторым девушкам стоило быть в своих желаниях и амбициях помягче. Как правило, эти девушки были удивительно красивы и нежны внешне, и черствы сердцем внутри.

— А если серьезно, Серж прав. Вот пашешь всю жизнь, и не факт что что-то получится в личной жизни, жизнь среднего парня как лотерея, весь выбор в руках девушек. Понравишься, не понравишься. Женщинам в этом смысле легче.

— Не парни, вы не туда копаете, — оживился Кирилл, известный молчун форума, славный своими едкими редкими высказываниями, — забыли про менструации, про потолок свободной жизни, у парня потолок хоть до 50 лет, а девушка если замуж к 30 не вышла уже старая дева.

— Тридцатник еще не граница старости, — обиженно вставила свое слово Танька, — у нас сейчас западные ценности, средний возраст это уже не 30 лет, а все 45 и даже 50.

— Угу, точно говоришь, — Андрюха вспомнил, что сам уже незаметно перешел границу в 40 лет, и как то не ощущал себя старым (цензура) возрастным человеком.

В последнее время Андрей все болезненнее реагировал на намеки родных о старости, два развода за спиной, слава богу — обошлось без брошенных детей, но родители продолжали надеяться, что непутевый сын создаст крепкую ячейку общества и подарит старость с многочисленными внуками.

— Ну... не знаю... я к примеру сам 35 лет прожил и на девок старше 18 уже не смотрю, у девок век короткий. Но все равно, жизнь у баб круче нашей, всю жизнь кручусь в ночных клубах и тусовках, так что поверьте мне на слово, бабам везет — конечно, если девушка красивая, — Серега, сидевший перед ноутбуком в далекой Сибири, довольно потер огромный выпирающий пивной живот.

— Ничего подобного, — Танька возмущенно застрочила в ответ гневное послание, — красивым девушкам в жизни даже тяжелее чем девушкам со средней внешностью. Некрасивых девушек хоть никто не домогается. Попробуйте поучиться в вузе, будучи девушкой с яркой внешностью!!! Каждый день десятки непристойных предложений. Похлопывания по попе. Похотливые взгляды. Все просят телефончик. Преподаватели судят не по успеваемости, а по внешности, делают грязные намеки. После учебы жизнь не лучше. Сослуживцы, начальники... Как жить девушке, если она еще не встретила того самого и не вышла замуж? Все в руках мужиков!!! Пожить в свое удовольствие нормальной девушке с красивой внешностью невозможно. А те, кому вы завидуете, это б... (сокращено — цензура) может у них жизнь красивая, но точно не счастливая. Это жизнь станка, у которого множество пользователей, вообще-то я думаю, что это унижает девушку, я имею ввиду большое количество партнеров в сексе.

— Хороший разговор пошел, — удовлетворенно заметил Серега, — в любом случае я остаюсь при своем мнении. Ты щас Танька выйдешь на улицу и свистнешь, и мужик тебе найдется сразу. Может не Леонардо ди Каприо, но напряжение сбросишь. Мужику в этом вопросе тяжелее, особенно если внешностью не удался. Присказку про обезьяну оставь себе. Внешность для бабс главный критерий выбора.

— А вы прям не по внешности выбираете?

— По мне так чтоб не страшная была, значит уже симпатию вызывает, — внес свои пять копеек Андрюха.

— Видишь, что мужики говорят, — Серж поскреб залысину и ехидно улыбнулся, — у мужика выбор какой? Либо страшная как смерть, и благодарная, либо любовь за деньги, шал... (сокращено — цензура) это для экстрималов желающих поселиться в кожвендиспансере. Все бабы, что посимпатишнее уже выкатывают такой список требований, куда там Биллу Гейтсу. Вот и выходит что у нас куча старых дев, очень гордых старых дев. Наши бабы щас, куда только замуж не выходят, лишь бы только не за наших простых мужиков. Конечно, есть и такие что по любви, но таких гораздо меньше, и для нашей нищей страны это трагедия.

— Серега разговор не в ту степь увел, — вмешался Кирилл, — вопрос был какой? Что женщинам жизнь легче, лучше и интереснее. Так? Здесь я думаю — нашим женщинам завидовать не стоит. Быть женщиной хорошо там, где есть настоящие мужчины. Функция женщины, быть слабой, беззащитной, и вызывать у мужчин желание защитить. Это как бы базовая эротическая схема. Я бы даже сказал, она посильнее возбуждает обе стороны, чем всякие порно и так далее — эротика. В нашей стране очень мало мужиков, рядом с которыми бабы таяли бы и млели. Вот и весь вопрос. Так что быть бабой у нас это не тема. По сути, у нас сейчас толпа мужиков в женских телах. В плане личности и характера многие женщины посильнее мужиков будут.

— Тут виновата вторая мировая война, — захотел поделиться своей аналитикой Андрей, — столько мужиков погибло, и в итоге вся семья и дети на женщинах остались. Школа и армия не всех смогли перевоспитать. Да и поздно воспитывать дитятю старше 15 лет, характер то уже установился. Миллионы пацанов выросли без мужского воспитания, вот вам и кризис мужской идентичности. Физиологически они мужики, а вот по поступкам... до войны не было такого, чтобы мужик детей как щенков бросил и не помогал по жизни. Я сам юрист по алиментам, так что вопрос знаю крепко, ладно с бабой развелся, баба это твое личное упущение — но свою родную кровь тянуть обязан, это же святое было во все времена на Руси. Мужик должен быть как дуб, с сильными и крепкими корнями, чтоб жизнь не гнула и не вырвала из почвы. Дети и есть эти самые корни. У нас же сейчас все больше кукушки, детей понаделают, бросят и летят дальше. Детдома переполнены, когда еще такое было раньше?

— Твоя точка зрения ясна, — Серега ненавидел серьезные обсуждения в несерьезной теме, — ты Тань зря завидуешь мужикам, я вот конечно никогда не страдал подобными мыслями, но скажу что жизня у вас женщин веселее однозначно. Мужики за вас пупы рвут, а вы только выбираете, не жизнь, а супермаркет...

— А ты считаешь, пупы должны девушки рвать?

После Танькиного вопроса к теме форума подключилось еще два пользователя. Ник одного из посетителей был скрыт гостевой иконкой.

— Поверь мне, не помешало бы))

— Привет обчество. Об чем разговор в 4-м часу ночи?

— Привет Саня, — Александр был замглавы клана, а в реале и сосед Андрея, подсадивший его на игру пару лет назад, — да вот Танька говорит тяжело жить женщине в мужском мире)) А мы вот убеждаем ее, что наоборот, мир этот вовсе даже женский, весь мир вокруг девушек крутится.

— Хм. Поддерживаю. Обе стороны. И она права, и вы правы.

Санек не любил конфликтных ситуаций, и никогда не говорил сразу да или нет. Сначала он последовательно изучал материалы по вопросу, потом смотрел, какой ответ был выгоднее для репутации, и только потом отвечал. Как правило, в 90% случаев он поддерживал обе стороны спора. В реале Санек был начальником отдела продаж крупной торговой фирмы. Графа специальность в его дипломе емко гласила — маркетолог.

— Оно ведь как получается. На 50% мир этот мужской, и на 50% женский. Я думаю, по числу населения сходится все. У мужиков чего плюс? Родов нет, стареют долго, но вопрос пропитания семьи — это сильный такой вопрос, который если он не решен, то ставит крест сразу на возможности создания нормальной семьи. У баб, опять же — не воюют, тяжелыми работами не занимаются, мужика нашла и вся жизнь в шоколаде. Но тут нюанс, опять же найти такого мужика проблема большая, да еще роды и дни критические...

— Вы уже задолбали про критические дни, давайте уже без физиологических подробностей!!

— Все Тань, я понял!!! Извиняюсь я очень сильно. Короче, если в сексе смотреть, а это главный вопрос по сути, то быть девушкой более козырно. Больше ощущений как говорится. К тому же дети всегда на стороне матери, если только это не полные отморозки. Я вот даже если знаю что где то батька мой прав, все равно всегда за мать горой стою. Значит, если дети будут путевые, а тут в воспитании все от женщины зависит, то старость благодаря детям всегда будет сытная и уютная. Мужик, он вобщем-то такой вот автомат шприц-впрыска семени, и добытчик-грузчик-дровосек-солдат. Тут у нас в основном силовые физические функции. Наверное, поэтому мы втайне завидуя вам женщинам, бываем так жестоки к вам в разных ситуациях. Эта агрессия она подсознательная, она есть в близости, когда мужчина овладевает женщиной. Вам она нравится, это тоже все механизм природы.

— Саныч выкрутился, — ответ Таньки с кучей смайликов означал, что его простили.

— Но все таки, давайте гипотетически рассмотрим возможность, если к примеру Танька стала бы мужиком. Ваши версии того что бы произошло дальше.

— Я бы хотела не стать мужчиной, а родиться мужчиной. Живешь для самой себя, никто над душой не стоит и не воет, что пора выходить замуж, и старостью не пугает.

— Угу, здравствуй дорогая армия и Чечня, Дагестан, Кавказ, — усмехнулся Кирилл своим воспоминаниям.

— Ну, если на то пошло, то я бы хотела вообще родиться не у нас.

— А где, в Гейропе?

— Если гипотетически, то в другом мире было бы неплохо. Там где есть эльфы, магия, эпоха средневековья. Быть мужчиной, и что хорошо никаких платьев, завязочек и корсетов. Там мужчина сам хозяин жизни, а то все девушки замуж в 15 лет выходят. Я вообще считаю, что даже сейчас у нас женщинам тяжело, дискриминация в профессии, в зарплате и вообще во всех сферах. А раньше вообще рабство было, вспомните Воскресение Толстого. Родиться крепостной, это значит если ты не подстилка какого графа, то родильная машина. Рожаешь без остановки, и в конце закономерно становишься страшной. Медицина дикая, даже от родов умирают запросто. Вся красивость в жизни женщин появилась последние сто лет, при союзе тоже не рай был, а сейчас так вообще, устроишься на работу, и тут же намеки идут.

— Если уж пошел такой гипотетический разговор. То родиться в таком мире женщиной тоже неплохой пример. Главное родиться в правильной семье, и красивой. Красота для женщины это основной инструмент, — Серега отпил темного пива и сыто отрыгнул, вновь склоняясь над клавой, — а от проблем с замужеством всегда можно сделать ноги.

— Хех... Серж меня насмешил)) Серж, ты серьезно хоть раз из дому убегал? Я вот провел незабываемый летний месяц в Сочи. Мне 12 лет было, не плохо так. По мордям от местных получал не раз. Похудел зело сильно. Очень отрезвляет, — Кирилл сегодня был не в меру разговорчив, — убежать из дому мелкому пацану, или симпатичной половозрелой девке это не одно и то же. Ее же разложат, за первым же поворотом. Это только в книгах девка переоделась, и никто не понял что она девка. А в жизни ее в любом мужском коллективе расколют на раз. А женские свободные от родов коллективы, это амазонки, хотя те тоже восполняли свою численность естественным путем. Так что не надо говорить о том чего не знаешь. Если как рубеж установить порог в 15 лет, то в любой мальчишеской среде девчонку сразу выявят. Вспомни ту же традицию, когда пацаны в компании меряются письками. Средневековье это уровень менталитета — примерно как наша деревня в прошлом столетии. В любой деревне помню, эта традиция еще в совке была неистребима до армии. У кого длиннее...))) Ёшкин кот... не по делу ты тут сказал. Точно говорю.

— Кирилл прав, я вот в штанах девушку сразу вижу, по круглой упругой заднице, по широким бедрам, да и много параметров, тонкая шея, походка, мягкий профиль лица, голую ногу молодой девушки от мужской сразу отличу, да и голос еще... ну и запах женского тела, если буду стоять рядом долгое время, то обязательно вычислю по запаху — если конечно духами не обольется, ну и поведение, девушки ноги сжимают инстинктивно, а парни наоборот нараспашку все проветривают. Запах пота у нас разный с женщинами. Если как в романах будет путешествовать неделями, и не будет долго мыться, то раскрытие это дело нескольких дней.

Комментарий Санька вызвал перед множеством мониторов ехидные смешки и хмыканья.

— Однако Санек, похоже в тебе говорит опыт?))

— И это тоже (^_^)

— Монстр пахучий. ОК, но я все равно думаю, что даже в средневековье жизнь у красивой девушки будет интереснее. Опять же в случае войны, возьмут в полон, и не убьют. Красивую девушку не будут насиловать, а отдадут какому-нибудь военачальнику, а это уже автоматически высокий статус. Мужика в тех же условиях грохнут сразу.

Танька про себя улыбнулась, "статус?", а воевода красавице видимо баллады будет петь и на балалайке играть. Впечатление будет производить...

Тут Сержу пришла в голову интересная мысль.

— Предположим, что каждый из вас сможет родиться девушкой или парнем в одно и то же время в другом мире. Предположим, что у нас есть выбор, какими родиться! Четыре основных критерия. Ваш выбор???

— Что за критерии? Красота, богатый род и т.д.?

— Примерно так, просто хочу понять, как мы это себе представляем. Что-то типа форумной ролевой игры. Кирилл начнем с тебя.

— Красота. Я поклонник Шарлиз Терон, так что неплохо бы внешность как у нее. Можно ее прототип как основу и чтоб еще покрасивее. Так, что еще... Богатую семью. Ум, это основное. Ненавижу тупых женщин. Ну и чтоб помнить всю эту жизнь.

— По поводу помнить жизнь это по умолчанию. Говори четвертый критерий.

— Хм. Может это не честно, но я хорошо знаю женщин, поэтому в четвертых хочу не стареть до самой смерти, чтобы возраст застыл, когда я буду в самом соку. И здоровье железное, чтоб роды-моды не прервали кайф от жизни раньше времени.

— Умный.

— Ага, это точно.

— Молчун жжет.

— Танька?

— Упс. Сейчас подумаю и скажу. Так, первое чтобы быть красивой как Алекс Скарсгард, люблю этого актера.

— Да ты гонишь...

— Не перебиваем человека!

— Второе — очень крепкое здоровье. Третье, чтобы у меня был талант к боевым искусствам. Четвертое, чтобы все женщины меня любили и не могли мне отказать как мужчине.

— Бля... Танька это не честно!!!!

— Саныч, давай ты, посмотрим, что ты нам накатаешь)) Узнаем что честно, а что нет — в твоем варианте.

— Здоровье. Не стареть до смерти, как у Кирилла. Талант к оружию. Талант к магии. На внешность мне плевать, лишь бы не уродство, средняя внешность сойдет.

— Андрюха?

— Первое. Хочу быть самой красивой девушкой в мире!

— Жжет.

— Агась.

— Звезда в шоке.

— Дальше. Второе. Вечная молодость как у остальных. Но не так чтобы в соку, а чтоб нимфетка лет 16-17, вот. Третье. Чтобы все мужчины и женщины меня любили и не могли мне ни в чем отказать (Тань сори за плагиат). И четвертое, хочу уметь делать людей счастливыми.

— Епть, а так честно народ?

— Все честно, это же все гипотетически.

— Остался я, — Серега перевел дух и начал писать свой прикол, — хочу уметь менять внешность как Мистик из мутантов Х, причем чтобы принимать обличие любой красивой девушки которую знаю, или видел в этой или той жизни, и чтобы эта способность не ограничивалась временем.

— Хей. Стоп... так не честно!!!

— Да пусть пишет. Это же все не серьезно, — коротко заметил Кирилл.

— Хочу уметь регенерировать организм, чтобы лечиться от любых ран и омолаживать клетки.

— Читер... я так и знала.

— Трололо))

— В третьих, хочу быть менталистом, чтобы уметь манипулировать отношением людей к себе. В четвертых. Хочу иметь творческие таланты. Иметь красивый голос, чтобы петь. Уметь красиво танцевать. Рисовать. Лепить скульптуры. Шить одежду и все прочее, что относится к творчеству.

— Себе как всегда оставил все самое вкусное.

— Агась, он такой.

— Серега барыга еще тот, помню, как он продавал муть на аукционе...

— Так. Народ, а какие имена бы себе выбрали?

— Таня, значит что-то похожее на Тан, можно Итан.

— Лия, — задумчиво вывел Кирилл.

— Диана, — Саня напечатал имя любимой женщины.

— Белла... Изабелла — вбил от балды Андрюха, вспомнив вездесущие Сумерки.

— Елена, — улыбаясь, закончил Серега, держа в уме эпопею Гомера о приключениях прекрасной Елены.

— МЕНЕ, ТЕКЕЛ, УПАРСИН!!!

— Епть, сижу щас в квартире, а мне тут голос прислышался....

— Мене, текел, упарсин?

— да!!!!!!!???? как узнал???

Саня от волнения стал писать строчными буквами.

— тоже это слышал

— и у меня такое было...

Окружающий мир поплыл перед глазами и Андрей не смог прочитать, что еще отписали в ответ ребята.

— "Черт, неужели давление..."

Потом наступила тьма, долгая тьма, которая завершилась неожиданно — издалека пришел слабый детский плач.

— Кто?

— Командир у тебя дочь. Поздравляю. Но... Мира не выжила. Мне очень жаль...

— Как ее назовешь?

— Белла... Изабеллой, в честь моей матери.

Фонтанка.ru

Новости онлайн игр.

Продолжается расследование в отношении компании AI Electronics. Напоминаем нашим читателям — 19 августа 2015 года был установлен факт одновременной смерти 5 игроков известной и популярной онлайн игры Гильдия Смерти. Время смерти всех пользователей установлено — это около 4 часов утра по времени Москвы.

Среди погибших:

Татьяна Свиридова, уроженка города Ростов. Игровой ник — Mistsgard. Возраст — 28 лет. Вебдизайнер.

Кирилл Невзоров, уроженец города Санкт-Петербург. Игровой ник — Киллерджэк. Возраст — 49 лет. Сотрудник охранной фирмы Орион-плюс. Бывший военный, ветеран афганец.

Андрей Первухин, уроженец города Москва. Игровой ник — Драгомир. Возраст — 41 год. Юрист.

Александр Беляев, уроженец города Москва. Игровой ник — Инсталлятор. Возраст — 32 года. Маркетолог.

Сергей Трофимцев, уроженец города Новосибирск. Игровой ник — Трейдмиллер. Возраст — 35 лет. Младший крупье в казино Рояль.

Предварительный диагноз патологоанатомов — смерть от инсульта. Массовые траурные церемонии прошли в городах Москва и Санкт-Петербург. В двух городах отдать последнюю дань уважения погибшим пришло более 5 000 игроков онлайн игры Гильдия Смерти.

Итан Хоук. Дальние Выселки.

Семилетний мальчишка, молнией носился по пыльным улочкам деревни, периодически нарезая круги вокруг деревенского плетня.

Итан Хоук рос беспокойным мальчишкой. Младший сын кузнеца Харлама Хоука был удивительным непоседой. Куда только не заносило этого сорванца. Сколько проказ устроено, но что удивляло внимательного старосту — сельчане души не чаяли в этом чумазом пакостнике. Под сельчанами, прежде всего, стоило понимать многочисленную общину женщин, девушек и мелкой детворы женского пола.

— Бесенок в человеческом обличье.

Староста не любил мелкого Хоука. Эта антипатия не имела под собой явных причин, но если б можно было покопаться в подсознании старого мужчины, то это была, скорее всего — зависть.

Семья Хоука была образцово-показательной. Отец. Высокий и седой двухметровый кузнец, прослуживший почти 20 лет в войске графа, был по большей части молчалив и спокоен. Жена Мария, была женщиной доброй и миловидной. Хрупкая и маленькая она совсем не походила на прочих деревенских женщин. В походке женщины можно было узнать воспитанную дворянскую стать. Специалист будь он проездом в деревне, легко определил бы в ней южанку, гордый испытующий взгляд женщины буквально кричал о Моргарде. Хотя наименование этой далекой страны ничего не рассказало бы простым крестьянам.

Первый год жизни Итана был не легким. Мальчик периодически тяжело болел. И смог твердо встать на ноги лишь к концу второго года. Мария часто плакала в подушку, вспоминая о семейном проклятии. Каждый третий сын рожденный женщиной рода умирал в младенчестве в страшнейших муках. Это было как-то связано с древними семейными преданиями. Харлам знал о проклятии, но считал его глупым суеверием южан.

На заднем дворе огромной кузни стояла странная конструкция, которую Итан называл турником. Набегавшись по деревне, разгоряченный мальчик ужом извивался на перекладине, стараясь добиться неведомых результатов.

Несмотря на малый возраст, Итан был примером и притчей в языцех для всей детворы.

— Смотрите, какой молодец, помогает матери.

— Воду из колодца носит, хозяин маленький растет.

— Итан двор подмел...

— Белье развешивает, бережет мать то...

Любой действие ребенка вызывало со стороны женского общества восторженные охи и ахи. Будь на месте мальчика, какая более простая личность, впору было загордиться. Впрочем, возможно все случилось наоборот — сущность, укоренившаяся внутри маленького тельца, была сильно недовольна как собой, так и окружающим ее миром.

— "Кто мог знать..."

Танька давно поставила крест на своих мечтах о возвращении. Если первые дни это все еще могло казаться бредом умалишенного, то с каждым днем вера в происходящее все укреплялась. Шоу, каким бы оно ни было, не способно было при современных технологиях добиться подобного реализма, и тем более засунуть взрослого человека в тело ребенка. Да и разработка неизвестного языка, и обучения подобного количества статистов говорящих на своем языке без акцента было делом не одного года работы.

— "Если все, так как я и думаю, то где-то в этом мире так же мучаются ребята..."

Последняя мысль приносила мало удовлетворения. Танька понимала, что большая часть того что ей наговорили ребята в теме форума, было попыткой смягчить ее депрессивное заявление. Ни один мужчина в своем уме не согласился бы на подобный обмен.

— "Что б они не говорили, это был все равно мужской мир".

Танька действительно была уверена в том, что говорила ранее в теме форума. Женщина во все времена была формой собственности. Переходя от отца к мужу. Не имея права наследовать имущество. Лишь в последние века, когда на смену феодализму пришел капитализм, женщины получили право на участие в семейном бизнесе, смогли владеть недвижимостью. Это была сравнительная независимость, и для большинства девушек, не родившихся в обеспеченных семьях, она не имела значения.

— "По сути все до сих пор остается как в прежние времена".

Если на Западе, постепенно уравнивается положение, склоняясь к равноправию, в большей мере это было равноправие на словах, рекламный ход позволяющий окрасить Европу в красивые тона. Положение дел в родной России было куда хуже.

При равном объеме труда, равном образовании и равных затраченных усилиях, мужчины получали за работу в среднем в 2-2,5 раза больше женщин. Общество само толкало девушек в репродуктивное рабство. Действительно, если подумать какая девушка откажется от возможности завести семью с любимым мужчиной. Ключевое слово тут — любимым. Жизнь это не конвейер, некоторым везет встретить на своем пути того самого. Но многим и не везет. Выходить замуж без любви, значит уподобиться дешевой проститутке, продающей свое тело за шанс выжить и прокормиться.

Однако общество в лице мужчин пытается загнать женщин в рамки. Инструментом тут становится элементарное пропитание. Зачем спрашивается пытаться сохранять независимость, и зарабатывать копейки, лучше выйти замуж и получить в свои руки бюджет мужа, который в 2-3 раза превосходит заработную плату жены.

Что тут можно сказать, многие идут как раз по вышеуказанному пути. Но не все. Конечно, достаточно посмотреть топ журнала Форбс, чтобы понять, кто удерживает пальму первенства на земле. Да, есть женщины миллионеры, и мультимиллионеры, подобные создательнице небезызвестного Поттера. Но миллиардерш там будет исчезающее мало, исключения в виде десятка женщин еще долго будут оставаться таковыми.

Впрочем, постепенно бизнес леди отвоевывают себе новые ниши, поколение грубых мужиковатых женщин смело осваивает жизненное рыночное пространство, и осваивает его с успехом.

— "У него семья", — Танька вспомнила оправдание шефа, когда она спросила, почему Влад получает больше ее, притом, что ее объем работы был гораздо больше и сложнее. Это удивляло, как будто у нее не было семьи, не было престарелых родителей, будто она с неба упала.

Получай она на уровне Влада, то вообще бы не задумывалась о создании семьи, по крайней мере пока не встретит того самого. В конце концов, чем она хуже француженок. Живут же люди в свое удовольствие. Хотя... теперь все это глубокое прошлое. Отныне это не ее проблемы.

— "Хорошая внешность, крепкое здоровье, боевые искусства и обаяние", — надеюсь, я не прогадала, тьфу... не прогадал, пора бы уже привыкать к новому положению. Игровое прошлое давало о себе знать. Постоянно напоминая о бонусах и прочих не нужных в этом мире вещах.

— "Если разобраться, то на подобное способна только некая сущность уровня Бога. Правильно говорят, будьте осторожны в своих желаниях..."

Деревушка Дальние Выселки располагалась далеко от главного торгового тракта. В предгорьях горного хребта — Драконий Гребень. Об истории названия гор никто ничего не знал, поэтому справочной информации кроме названия получить не удалось, а может просто ленились рассказать. Да и видано ли дело, чтобы взрослые степенно, что-либо объясняли мелкому пацану.

Государство в котором повезло уродиться Итану, называлось Дюжина или как упоминалось более редко — Союз Двенадцати. Читалось это название с древнеимперского как Дю-зан. В союз как уже становится понятно входят 12 владетелей, великих графов. Сплетни, которые урывками удавалось подслушать, намекали, что размерами эта страна была с Францию или Германию. Торговые караваны проходили территорию Союза без остановок за 4 месяца.

Страна напоминала швейцарскую конфедерацию с ее кантонным делением. Все 12 административных единиц располагались в горах и предгорьях Драконового Гребня. Большая часть пиков огромного хребта могли бы поспорить с земным Эверестом. Главной статьей доходов государства было не сельское хозяйство, в скалистой и бедной плодородной почвой стране это не имело особого смысла, Союз Двенадцати поставлял живую силу. Это были наемники, солдаты, телохранители, охранники караванов, убийцы, гладиаторы, а также рабы. Рабство в Союзе не процветало, но это не мешало владетелям продавать преступников и прочих неугодных в рабство за пределы страны.

Жители Союза были худощавы телом, были как правило среднего роста, были неприхотливы в пище и условиях проживания — сон на голой земле был для них в порядке вещей, послушны командам командиров, имели в своей основе светлые соломенные волосы, и смотрели на мир глазами цвета синего моря. Харлам со своим высоким ростом выбивался из типажа, но тут была виновата кровь предков пришедших на земли Союза с далеких островов Хавьердала.

Благодаря своему отношению к жизни и общему менталитету, горцы Союза высоко ценились нанимателями. За пределами страны их называли Каротами, за излюбленную привычку носить высокие сапоги-кароты закрывающие ноги до самой голени.

Итан в очередной раз подбежал к турнику. Один, два, три, четыре, пять... в этот раз удалось подтянуться девять раз. Это уже прогресс.

— "У кого тут учиться боевым искусствам? Конечно, можно забить на явные таланты, но в условиях средневековья это будет вселенской глупостью..."

Каждый день для Итана начинался с побудки деревенского петуха. Сначала он внимательно оглядывался, прикидывая, чем же заняться в этот погожий день. Составлял про себя виртуальный список необходимых дел, а потом, засучив рукава, приступал к делу.

Занимаясь подобными банальными вещами, Таня преследовала вполне определенные цели. Воспитывая в себе волю. Принципиально доводя до конца неинтересные на первый взгляд поручения отца или матери. Способность терпеть и не идти на поводу у своих желаний, были главным итогом этих изматывающих упражнений.

Не имея знаний о боевых искусствах, тут Таня не раз прокляла себя самыми обидными словами, пришлось сосредоточиться на гибкости. Занятия в танцевальной школе и балетном кружке не прошли даром. И вскоре мальчик уже освоил косой и поперечный шпагат. Благо возраст позволял добиться результата без великих болей и жертв. Мостик назад, йоговские выверты ногами за шею, все было в арсенале начинающего атлета.

Итан старался не носить сильно тяжелых вещей, памятуя о том, что организм все еще растет и возможно усадка роста.

К семи годам мальчишка, был развит физически на уровне десятилетнего ребенка. К тому же уже в таком раннем возрасте, отец позволял ему иногда присутствовать при процессе закалки стали, ненавязчиво передавая секреты кузнечного мастерства.

Можно сказать, что жизнь в деревне была практически идеальной с точки зрения полноценного детства...

Ранним летом в год Радужного Дракона на околице деревни расположился целый табор разноцветных повозок.

— Циркачи...

— Циркачи приехали!!!

Население поселка восприняло приезд неведомых циркачей с безумным восторгом. Несмотря на далекое расположение, деньги в деревушке, как и в большинстве селений страны, были. Их отправляли при оказии многочисленные сыновья, внуки и племянники, служащие в армиях большинства стран мира. Но сейчас мысли мальчика вращались не вокруг приезда странных личностей с внимательными взглядами.

— Завтра старый Торан начнет учить тебя и других мальчишек солдатской науке, — слова отца подняли настроение до невиданных высот. Итан вспоминал о своем скрытом воинском таланте и предвкушающе улыбался миру, настраиваясь удивлять и поражать сельскую общественность.

Как оказалось, в стране, где основной статьей доходов было наемничество, никто и не задумывался о том, чтобы забыть об обучении детей азам этой важной науки. Мальчишки старше 10 лет от роду проходили обучение в отдаленных воинских школах. Поэтому мужчин старше 15 лет в селении практически не было. Общество союза вообще было довольно жестоким к выбивающимся из стереотипа людям, именно поэтому хромого сына престарелой Клуши, так и не ставшего воином, которому недавно исполнилось больше тридцати весен, никто за мужчину и не считал, за глаза прозывая Хромым.

Защита селения и присмотр за воспитанием многочисленной ребятни оставались на плечах десятка ветеранов. К старым убеленным сединой и украшенным ранами мужчинам относились предупредительно вежливо и почтительно.

Таким образом, деньги в селении были, за последние 20 лет, село дало миру более сотни воинов, трех сотников и одного тысячника, также родом из селения было 4 гвардейца, в настоящее время служащих в гвардии Восточной Андской Империи. Еще около сотни соотечественников в эти годы нашли свой последний приют в чужой земле. Среди здравствующих в эти дни воинов было 32 мастера меча, 60 человек достигло уровня старшего ученика. Что выделяло Выселки среди сотен других подобных селений. Ну и конечно, только в этом селении проживал личный графский кузнец, ковавший клинки и доспехи для конной гвардии графа Ахейского.

В мире, где книги были дорогим и редким удовольствием, а грамотность была признаком аристократии. В отсутствие газет, телевидения и других развлечений. Циркачи были верхом креатива. В списке удовольствий, цирк стоял на втором почетном месте после плотской любви.

Итан смотрел, как жилистые загорелые люди сцепляют несколько повозок, споро оборудуя сценическую площадку.

— "Наверное, будут акробаты, жонглеры и силачи..."

Таня решила попроказничать, и заодно утереть нос всем прочим мальчишкам. Итан спрыгнул с деревенского плетня, сделав кувырок через голову. Прокатившись пару раз колесом вперед и назад, Итан легко прошелся по кругу на руках, показал все виды шпагатов, и задний мостик, с особым шиком просунув голову через ноги и подперев лицо кулачками.

Следующим номером мальчишка заложил ноги за шею и пробежался по пыльной земле на руках, смешно перебирая руками. В конце перформанса Итан совершил обычное сальто вперед и назад. Занятия уличными танцами в прошлой жизни не прошли даром, также как и восстановление навыков на протяжении последних двух лет.

— Очень не плохо, — голос принадлежал одному из высоких акробатов, — у вас талант молодой человек.

Итану не понравился колючий взгляд мужчины, и он торопливо извинившись, тут же скрылся из поля зрения заинтересованной группы циркачей.

До самого вечера мальчик помогал по хозяйству матери, то и дело, вспоминая как лихачил на окраине села.

— Одевайтесь в лучшее, идем смотреть цирк,— слова отца отразились множеством радостных воплей. Орали два старших брата, старшая сестра, и два маленьких малыша, еще не понимавших, зачем нужно орать и присоединившихся за компанию.

Итан, внутренне считавший себя детищем более просвещенного века, воспринял эту весть почти равнодушно. Конечно, на фоне скуки было неплохо увидеть нечто новое и освежить ощущения, но и только.

По такому случаю, вся деревня вырядилась во все лучшее. Здесь были и парча и шелк, и золотые украшения. Мужчины все как один явились оружными, в полном доспехе и опоясанные мечами. Фестиваль понтов по средневековому этикету.

Почти восемьсот человек плотно обступили вычерченный на земле круг, памятуя о том, что не желательно заходить за ограждение. Это пространство нужно было циркачам для выполнения трюков.

Все выступление заняло чуть более часа.

Для человека просвещенного видевшего и способного сравнить этот дешевый балаган с выступлением московского цирка — разница были наглядна и не вызывала вопросов. Для того чтобы достигнуть уровня цирка того мира, здешним циркачам требовалось еще не меньше сотни лет развития, а может и побольше.

Итан несколько раз замечал на себе испытующие взгляды циркачей. Действительно он был единственным, кто не заливался заразительным восторженным смехом, видя потуги мастеров манежа.

Его спокойное, в чем-то равнодушное лицо выделялось слепым пятном в толпе радости и счастья. Впрочем, мальчик не заострял внимания на подобном анализе и мелких мелочах поведения. После выступления, когда котелок для пожертвований был уже полон, на месте выступления была разбита ярмарка.

Это вообще была хорошая идея, возить за цирком несколько телег с добром и продавать диковинки любопытным сельчанам. Нет, конечно, в селе было много своих диковинок, что хранились в многочисленных сундуках. Служивые всегда передавали наряду с деньгами еще и гостинцы. Но здесь и сейчас работал совсем другой принцип, каждый хотел показать другим, что у него есть деньги и он может позволить себе ненужную в хозяйстве вещицу.

Тут нужно помнить, что сельчане не были землепашцами подобно крестьянам других стран. Каждая сельская семья вела учет десяткам поколений воинов. Что в свою очередь вело к немного пренебрежительному отношению к деньгам.

— "Деньги, это ветер, еще заработаем..."

Примерно так мыслило большинство каротов. Конечно, у каждого дома было свое подворье, но в отличие от других стран, кароты уделяли больше внимания птицеводству и животноводству, чем огородничеству. Кухня горцев была более чем на половину мясной и молочной. В горах почти у каждой семьи было небольшое стадо коз. Здесь пили козье молоко и варили козий сыр.

Такое отношение к жизни, позволяло кормиться на землях Союза сотням трупп циркачей. Кароты вообще были падки на удовольствия. Сексуальность здесь буквально витала в воздухе. Поэтому почти в каждой семье было больше 10-15 детей. Женщины рожали постоянно, переставая ходить с животом лишь в силу преклонного возраста. Женщины каротов отличались природной выносливостью, очень редко девушка в этих землях могла умереть во время родов. Что тут сказать, свежий воздух, физический труд...

Все это приводило к тому, что каждая семья могла выставить в среднем до 6-8 бойцов, даже в случае гибели половины детей родители могли остаться на плаву и быть экономически независимы от родственников. Очень в редких случаях каротам приходилось обращаться за помощью к двоюродным родственникам. Такая помощь оказывалась незамедлительно, но уже за спиной просящего... раздавался осуждающий шепот. Кароты не любили унижаться. Нередко были случаи, когда одинокие старики, чьи сыновья погибли на далеких войнах, предпочитали смерть от собственного кинжала, чем опускаться до просьб помощи у родственников. Карот мог просить помощь лишь у сына, брата или отца, но никогда не просил помощи у дочери. С момента выдачи замуж, дочь умирала для семьи, как будто ее никогда не существовало.

Чем больше было сыновей у карота, тем более уверенно он смотрел в завтрашний день. И здесь нужно добавить ясности и уточнить главную негативную черту каротов как народа. Кароты были тщеславны. Эта черта развивалась даже у женщин, хотя она была им свойственна в гораздо меньшей мере, чем мужчинам. У некоторых каротов тщеславие со временем деградировало в хвастовство и манию величия, конечно, данная мания ограничивалась профессиональной сферой. По мнению обычного карота, самый лучший народ жил в Союзе (не частое мнение), самые лучшие войны были кароты (частое мнение), самые красивые женщины это женщины каротов (в данном случае на этом больше настаивали кароты служившие в своей стране, часто это считают не более чем проявлением зависти к своим более удачливым соотечественникам, служащим в других странах) и т.д. в том же духе.

Жители других стран этого мнения не разделяли, что выливалось в бесконечную череду конфликтов. Любой поход карота в трактир заканчивался всегда одинаково, мордобитием на почве доказывания превосходства. Учитывая то, что кароты были одними из самых платежеспособных и добросовестных клиентов, примета про карота в трактире и драку стала аксиомой.

День оказался насыщенным на события, Итан часто переворачивался с бока на бок, не в силах войти в состояние сна. Завтрашний день манил своими тайнами и радостными открытиями. Ночью в доме было прохладно, а на улице так и вовсе холодно. Предгорья не баловали теплой погодкой.

Позыв мочевого пузыря оказался очень кстати. Итан соскользнул с кушетки, быстро натянул сапожки и пошел на улицу, проходя через холл дома, старался двигаться потише, и доски на этот раз не скрипели. Отец спал очень чутко, чуть что, сразу вскакивая с топором, с которым не расставался даже во сне, старый боевой топор всегда лежал на подставке у изголовья.

Во дворе было светло, лунный свет серебрил штабеля дров в поленнице. Необычно тихо вел себя старый дворовой пес Хорь. Обычно эта псина не давала нормально пройти до силуэта уличной уборной, набрасываясь и тщательно вылизывая лицо мальчика, что не нравилось Итану до омерзения. Язык у собаки был шершавый и слизистый, и что было отвратно с неприятным запахом.

Справив нужду в обоих вариантах, он быстро подмылся прохладной водой, со вздохом вспоминая о туалетной бумаге.

— "Эх, цивилизованный мир. Где ты?"

Что-что, а туалеты во всех мирах одинаковы.

Итан вышел из туалета, продолжая заправлять штаны, часто путаясь в темноте в завязках.

— "Электричество бы сюда..."

Мир, покрытый сумерками, резко дернулся в глазах и погрузился во тьму. А ведь, ничто не предвещало.

Хромой как всегда не спал, он сидел на крыльце и мучительно обдумывал свою нелегкую судьбу. Правая нога, сломанная еще в детстве, плохо гнулась, ставя крест на возможной военной карьере и полноценной жизни. Все чаще мужчина задумывался о смерти, точнее о самоубийстве.

Помощь братьев не спасала положения. Он больше не мог терпеть молчаливого всеобщего порицания. Кароты могли простить инвалида пришедшего с войны, но не могли понять, как можно было стать таким в мирной жизни, видя в этом злой рок темных сил. Именно по этой причине Храмой до сих пор был не женат. Ни один род в деревне да и в округе не захочет породниться с неудачником.

Несколько теней на улице заставили отбросить тяжелые мысли.

— "Кто это может быть?"

Хромой вспомнил, о предупреждении старосты по поводу циркачей. В основной своей массе циркачи были довольно безобидными людьми. Однако некоторые представители этой братии, часто пробавлялись грабежами и воровством.

Мужчина оперся на трость и тихо заспешил на околицу села, пытаясь не упустить движущиеся вдалеке темные пятна. Калитка в плетне оказалась открытой, что было странно. У круга повозок ровно горело несколько костров и факелов, отбрасывая блики на окружающую тьму.

— Принесли...?

— Да. Тяжелый стервец.

— Молодцы. Спрячьте пока в сундук, потом разберемся.

Хромой сдавленно выдохнул, узнав в руках долговязого акробата вихрастого мальчишку Хоука.

— "Правду говорят ворье... вот только воруют они — детей".

Хромой не был воином, но он успел пройти 2 года обучения в воинской школе, где его научили бросать ножи. Для карота это был минимум необходимых навыков. Конечно, нож на поясе давно был не более, чем декоративным украшением одежды, но сейчас не было другого выхода.

В ночи просвистела сталь, и одним акробатом стало меньше. Хромой побоялся бросать кинжал в того похитителя, что держал мальчишку, боялся промазать и все испортить.

— "В конце концов, такая смерть тоже выход..."

Холодная сталь блеснула во тьме и столкнулась с тростью, стальной стержень трости выдержал, спасибо доброму кузнецу за подарок. Сын старой Клуши не был воином, он не знал большей части уловок и приемов. Но он был карот...

Сталь вновь ударилась о трость, со скрежетом, зацепившись за крюк у основания. Хромой резко оттолкнул лезвие в сторону, пнул скрытого тьмой незнакомца здоровой ногой в грудь, и взвившись в прыжке намертво зафиксировал шею врага в локтевой сгиб. Враг был силен, и он уже вырывался. Два тела сцепились в ночи, катаясь по грязной земле и Хромой, сделал единственное, что могло уравновесить его шансы. Он вцепился зубами в шею незнакомого врага, вцепился и грыз ее как зверь, до тех пор, пока его не пронзило более десятка лезвий одновременно.

— Хорг побери этих каротов.

— Что с Элаем?

— Перегрыз кровоток... падла, — один из жонглеров с чувством пнул труп худощавого карота.

— Стоил ли мальчишка этих потерь?

— Поверь мне, стоил. Заказ выполнен. Бросаем повозки и реквизит и уходим.

— Может, добьем остальных?

— Ты что, дурак совсем?! Кузнец это приблуда, а за остальных у тебя будет в кровниках куча "волков", они будут гонять тебя по империи — пока не загонят. Надеюсь, у этого мяса не было братьев...

— Командир, лошади готовы.

— Итак, разделяемся. Встретимся в Истрэ.

— Так точно Мастер.

Амелия Гольдштайн. Торбург.

— Амелия!!!

Кирилл осторожно выглянул вниз, там внизу между стеллажами медленно шаркал ногами старик Тьерри. Сгорбленная фигура с трудом передвигалась между узкими проходами массивных шкафов, неся в руках легкую корзинку.

— Я здесь Тьер!

Старик подслеповато поднял голову, оглядывая огромное заваленное свитками и книгами пространство.

— Госпожа, я вас не вижу...

— Щас спущусь, — Кирилл... то есть Лия быстро спустилась с широкого двухэтажного шкафа, с губ маленькой девочки срывались проклятия которые заставили бы покраснеть портового грузчика.

— Госпожа, как можно... вам нельзя сидеть в такой пыли, — старый слуга возмущенно зашамкал беззубым ртом.

— Давай не будем о плохом Тьер, — девочка откинула платок на корзинке, — гренки, яйца вкрутую, пирожки, молоко, печенье... спасибо Тьерри.

— Все для вас госпожа.

В этот момент старик был честен как никогда. Семья слуги прислуживала семье герцога более трех сотен лет, преданность въелась в кровь представителей данного рода подобно хорошей кислоте.

Герцогство Гольдштайн. Десять лет назад земля герцогства входила в состав великого королевства Фарланд, в некоторых местах в прошлом королевство даже называлось Империей. Называлось...

Герцогство, расположенное на пересечении трех великих материковых рек, Руфь, Антрелл и Дана — было лакомым куском для любого завоевателя. Земля богатая черноземом, воткни ветку и зацветет. Теплый климат, жители Гольдштайна не знали зимы. Четыре урожая в год, многочисленные и богатые города. Территория равная современной Польше. Защита — рыцарская конница в тяжелых стальных доспехах. Страна вытянута вдоль реки Руфь и имеет границу с тремя могущественными соседями. С запада ослабевший в результате войны, но все еще достаточно богатый Фарланд, с востока плотно заселенная Гурландия, с юга торговые Вольные Города.

А с севера... с севера Тарки...

Высокие, двухметровые варвары. Рыжебородые и рыжеволосые. Грубые и бесстрашные, кровожадные и свирепые. Побережье континента с севера упиралось в вечное мерзлое море. Более трех сотен лет назад корабли тарков принесло с далеких островов Хавьердала. С тех пор они только множились и росли в числе. Тарки населяли обширные земли на севере, часто воюя друг с другом по поводу и без него. Пока объединившись в могучий союз, не отхватили от земель Фарланда этот цветущий кусок земли.

— "Десять лет назад..."

Первое что сделал Сигурд, Кунгард тарков после разгрома объединенных войск Фарланда, Гурландии и Вольных Городов — это овладел молодой женой погибшего герцога. Герцог Ульф был могучим воином. И такой поступок вождя вызвал восторженный рев сотен тысяч мощных глоток.

На следующий день Сигурд собственноручно убил трех малолетних детей Ульфа и Камиллы. Поговаривают, что схватив младенцев за ноги, он разбил их черепа о каменные стены захваченного родового замка. А через неделю, официально водрузил на свою голову корону герцога Гольдштайна. С целью придания захвату легитимности, была проведена свадебная церемония с принцессой Камиллой.

Спустя еще девять месяцев у Сигурда родился первый ребенок — сын. Назвали его Ульфом, Сигурд уважал храбрых воинов, а покойный Ульф был на редкость храбр — не побоявшись сражаться в первых рядах своего погибшего войска, такой поступок вызывал у варваров-тарков искреннее мужское уважение.

Спустя десять лет у Сигурда было восемь детей, двое скончались от болезней еще в раннем младенчестве.

Прошедшие года не умерили аппетитов и мощи тарков. Но поколение лидеров, разбившее армии союзников остепенилось и уже не рвалось в бой, так как раньше. Сотни верных соратников коротали свои дни в стенах мощных каменных Бургов, так называли варвары свои каменные замки.

Время от времени появлялись недовольные и тогда Сигурд вел за собой верные войска, вытравливая заразу непокорности на корню. За эти годы тарки уже успели вкусить радости городской культурной жизни. Привыкли к лошадям, создав по образцу прежней рыцарской конницы ничуть не худшие отряды латной кавалерии. Огромные воины в латах на огромных лошадях, соседи боялись внимания тарков, поэтому были исключительно вежливы и дружелюбны.

Амелия Гольдштайн была третьим ребенком в семье варвара. Она была старшей и единственной дочерью владетеля, что в свою очередь накладывало свои ограничения. Два старших брата пошли в отца и были такими же рыжими. Однако дочь пошла в мать. Камилла Марийская дочь графа Марийского была из рода вояк, в отличие от прочих народов тарки относились к каротам достаточно нейтрально. Пшеничный цвет волос Камиллы и Амелии сильно выделялся на фоне сплошных огненных грив тарков и каштановых волос жителей Фарланда.

Дочь Сигурда с раннего детства притягивала взгляды тарков. На пути к власти у варваров было только два сравнительно честных способа, взять в жены дочь вождя и стать приемником, либо убить вождя в честном поединке. Второе в отношении Сигурда было не более чем мечтой. Имея рост под 2 метра 20 сантиметров, Сигурд был машиной разрушения с весом под 200 килограмм.

Вождь был плечист, могучие руки были увиты жгутами чудовищных мышц, а сжатый кулак нередко был чуть больше чем голова среднестатистического человека. Все это подкреплялось звериной природной реакцией и беспощадностью к врагам.

Сигурду сразу понравились традиции цивилизованных стран. Монархия, наследственная монархия привели его в восторг. Поэтому все эти годы он занимался только одним, при полной поддержке близких соратников, всячески давил любые намеки на инакомыслие. Вождь собирался передать власть своим потомкам, создав при этом сильную династию. Для осуществления этих планов вождю потребовались союзники. Такими союзниками стали кароты тестя.

Уже через два года на территорию Гольдштайна прибыло 4 полка элитной каротской пехоты. Став личной гвардией герцога Сигурда и принцессы Камиллы. В последние несколько лет Сигурд начал тяготиться званием герцога, подумывая объявить себя королем или на худой конец императором тарков.

Ставка на родичей жены начала срабатывать, и доказала свою правильность. Солдаты графа Марийского сумели предупредить более 20 покушений и попыток отравления членов семьи герцога. В последнем случае чуть не погиб 3-летний сын Сигурда.

Владетель и тут смог показать свой норов, приказав уничтожить тинг мятежника от мала до велика. В тот же день было убито 12 000 человек. Несколько десятков человек из клана Медведя смогло выжить, и поклялись страшно отомстить Сигурду. Но герцог не обратил на их слова должного внимания, в последние десять лет у него уже появилось несколько тысяч кровников не чета этим, одним мстителем больше или меньше, не суть важно.

Карательные отряды из каротов великолепно сдерживали варварскую вольницу тарков. Предпочитавшие свободный строй и топор тарки, разбивались о монолитные ряды копейщиков и мечников графа Мария. Какие при этом цели преследовал граф не совсем было понятно, впрочем, возможно он просто любил свою дочь. Кароты были мстительны, и злопамятны, граф не забыл о трех казненных внуках, не забыл... но пока не припоминал их зятю, держа в уме наличие еще 8 плодов нового брачного союза.

При этом Сигурд умудрился родить, не считая Амелии, девять сыновей, включая двух умерших. Это тоже положительно влияло на авторитет вождя среди тарков, говоря о сильном семени.

Конная гвардия герцога в основном состояла из представителей малочисленных таркских родов. Члены которых связывали свое будущее исключительно с фигурой Сигурда и его потомками. Оппозиция практически полностью была раздавлена и уничтожена. Родной клан Сигурда, клан Снежных Барсов — был самым многочисленным, и был способен выставить на поле боя более 200 000 воинов. С учетом малочисленных родов, преимущество влияния вождя среди тарков было тотальным.

— "Угораздило же родиться в семейке..."

Герцогство Гольдштайн было богатым и осталось таковым при тарках. При тарках оно даже еще больше расцвело. Сигурд не понимал такого явления как разбойники и городской криминал. Договориться с тарками не получилось ни у воровской братии, ни у гильдии убийц. И за теми и за другими с успехом охотились сотни равнодушных каротцев с холодными ледяными глазами.

Семья герцога была самой богатой в этой части мира. Сокровищница ломилась от огромного количества драгоценностей и магических артефактов. Шаманы варваров были не слабее магов прочих стран, и с успехом применяли созданные чужими руками артефакты в своих целях.

Сколько себя помнила в этом мире Амелия, у нее всегда была замкнутая жизнь. Вокруг всегда крутилось несколько десятков молчаливых каротов. Единственная дочь вождя с момента рождения стала крупной фигурой на игральной доске ведущих политиков данной части мира.

Несмотря на семилетний возраст уже можно было говорить о том, что дочь вождя прославится редкой для тарков красотой. Женщины у тарков были рослые, средний рост был от 175 до 182 сантиметров. Широкие в бедрах, сильные и энергичные.

Все говорило о том, что Амелия будет выше матери, чей рост составлял экзотические для варваров 170 сантиметров. Пока сложно было судить о фигуре девочки, но уже сейчас сквозь припухлость детского лица пробивались тонкие черты позволявшие судить о главном. Пройдет еще лет десять и юная принцесса станет мечтой всех впечатлительных мужчин.

У девочки с детства было все, что только возможно отдать ребенку без страха за его жизнь. Любая еда, любые игрушки, любая одежда, и все возможные удовольствия, включая увеселительные поездки по городскому парку в коляске с открытым верхом. Детскую радость не усугубляло даже то, что вокруг в это время носилось несколько сотен всадников-охранителей.

Отец, не смотря на всю свою свирепость, тайно любил свою дочь, не рискуя проявлять свои чувства на людях. В некоторых случаях можно было найти с оппонентами общий язык, просто отдав свою дочь замуж за сына одного из лидеров фракции. Сигурд выбрал тотальное уничтожение противника. Ввергнув несколько густонаселенных городов в полное разрушение. Любую претензию на собственную дочь Сигурд воспринимал близко к сердцу, ощущая ее как личный вызов и оскорбление. Вождь уже давно оторвался от реальности, приближенные всячески создавали перед ним упрощенную картину мира. Поэтому он уже давно видел себя и свои поступки в другом свете. И если для родных тарков он продолжал быть лидером, то для сторонних наблюдателей он казался страшным тираном кровопийцей.

При всем при этом наблюдательные ближники вождя не смогли не заметить главного. Амелия была удивительно умна для своего возраста.

Она умела считать в уме любые числа. Запоминала любой текст книги с первого раза. К семи годам она говорила на 5 языках — гортанном таркском, певучем каротском, лающем фарладском, спокойном андском и на гномьем. Последнее удивляло больше всего, язык гномов был настолько сложен, что найти человека владеющего им в совершенстве было не легко даже в Фарланде.

Последние несколько месяцев Амелию можно было встретить только в библиотеке. Личная библиотека герцогов Гольдштайна был огромной, вмещая сотни огромных шкафов полных книг и свитков высотой в 2-2,5 этажа, до верхних полок можно было добраться лишь при помощи стремянки.

Этого времени хватило девочке, чтобы найти укромный угол на одном из шкафов, где было свито уютное гнездышко. Любимый плед, лампа-амулет, корзинка с припасами и она готова была провалиться в тенета знаний. Тяга к знаниям буквально вызывала боль, если ее не удавалось удовлетворить.

— "Интересно, как там поживают ребята?"

— "Ну, Андрюху я сразу узнаю, всего лишь самая красивая девушка в мире и фея даритель счастья. Танька, это самый успешный среди женщин лавелас. Санька, девушка владеющая оружием и магией на высшем уровне. Серегу будет вычислить сложнее всего..."

Пока Амелию-Кирилла все устраивало. Богатая и могущественная семья. Многочисленная родня, для тарков родство это святое, пусть даже лидер будет есть младенцев — они закроют на это глаза, потому что родная кровь важнее таких мелочей.

Фотографическая зрительная и музыкальная слуховая память, помогли овладеть языками. Сейчас Лия знала о мире гораздо больше умудренных годами дворцовых мудрецов. Сотни прочитанных книг обогатили память девочки огромным багажом знаний.

Черты лица, которые часто изучала в зеркале Лия, отражали отдаленное сходство с пресловутой Шарлиз Терон.

— "Знал бы, заказал бы другой тип лица..."

Симметрия лица была типично скандинавской, что привлекало к Лие огромное количество любопытных мужских взглядов. Женщины типажа Шарлиз считались среди тарков эталоном красоты.

— "Тарки-педофилы... девке 7 лет всего, а уже стойка как у гончего пса..."

Сексуальная раскрепощенность тарков не знала границ. Уже сейчас по всем городам и весям бегали сотни тысяч детишек метисов. Тарки не признавали моногамии, предпочитая иметь по 3-4 жены, и неопределенное количество любовниц наложниц. Сигурд тоже не брезговал наложницами, правда ограничился при этом одной единственной женой.

В близкие отношения с женщинами тарки начинали вступать с 12-13 лет. При этом зачастую запросто женились на родных сестрах и дочерях. Было не понятно, по какой причине этот буйный народец еще не выродился. Близость плоти была настолько важна для тарков, что в случае необходимости воин-тарк мог схватить на улице незнакомую симпатичную девушку, и не взирая на сопротивление овладеть ею где-нибудь в укромном месте. Десять лет назад средний боец тарк овладел бы женщиной прямо на улице, как говорится все естественно чего тут стыдиться, но те времена уже давно прошли. Теперь все тарки соблюдали минимальные приличия. Перед тем как утолить страсть очередной жертвой, тарки не упускали возможности оглянуться, дабы не смутить неокрепшие умы горожан. Овладев женщиной, варвары тут же теряли к ней интерес. Девушка должна была быть действительно красивой по меркам тарков, чтобы заставить варвара проявить свой интерес несколько раз.

В понимании тарков эталоном была, сильная, высокая женщина с широкой костью и широкими бедрами. С массивным упругим задом и сильными мускулистыми ногами, с большой и высокой грудью. Женщины тарков все без исключения отличались массивностью груди. Большие глаза, прямой нос, высокие небольшие скулы, открытый лоб, пухлые губы, упрямый подбородок.

Упрямство ценилось в женщинах не меньше чем красота, нет ничего более приятного, как объездить своевольную девушку. Традиция дрессировки мужем молодой жены была самой древней и уважаемой. Девушек растили дерзкими и капризными, а муж после свадьбы должен был так объездить свою жену, чтобы она стала смирной и покорной. Главным инструментом дрессировки считалось мужское достоинство.

Рукоприкладство к своим женщинам в среде тарков осуждалось, сразу низводя посмевшего поднять руку на женщину до уровня женоподобного существа. С женщинами воюют женщины. Такому тарку руки, как правило, не подают. Наличие своевольной жены позволяло судить о величине и мощи мужского достоинства в сторону уменьшения и автоматически понижало статус мужчины в мужском коллективе. Удовлетворенная мужем жена поперек мужа слово не скажет...

Жительницы Гольдштайна на этот типаж совсем не походили. Каштановые волосы, тонкий не скандинавский тип лица, хрупкое телосложение, малый размер груди и бедер, все в туземках разочаровывало тарков.

— "Тарк не бросается на кости, он не собака", — эта присказка была и в этом мире. С точки зрения тарков дочь Сигурда, грозила стать по всем меркам первой красавицей.

Интерес Амелии к боевым искусствам проявленный однажды, был удовлетворен мгновенно. Дочь вождя должна понимать величие искусства войны. Кирилл эти вещи понимал прекрасно и такое отношение к жизни всячески приветствовал, глубоко внутри себя. Отыгрывать роль маленькой девочки было нелегко, достаточно сказать, что раньше ему не приходилось участвовать в подобных авантюрах, даже школьный актерский кружок обошел его стороной.

В семилетнем возрасте невозможно эффективно заниматься боевыми искусствами, разве что быть зрителем, Амелия и была статистом. Ей даже не дали прикоснуться к тренировочному кинжалу. Оказывается не "принцессное это дело кинжалами махать".

— "Мда... видимо рано или поздно придется валить отсюда".

Когда поблизости не было других людей, Лия часто тренировала поведение и моторику движений мальчиков и парней. Стараясь не забыть, как нужно ходить, поворачиваться, садиться и разговаривать. Давалось это нелегко. Новое тело побеждало в рефлексах. Если раньше он просто сел бы на стул или скамью, то теперь руки автоматически поправляли сзади платье, чтобы не усесться на деревянную поверхность голой попой. Нижнего белья у тарков не было, и в скором времени Лия собиралась заполнить этот пробел. Вместо трусиков женщины тарки носили что-то типа ретузов, очень теплых ретузов, которые еще можно было носить зимой, и категорически не возможно было терпеть летом.

Битва за мужские привычки и рефлексы медленно и верно проигрывалась. Воспоминания о прежней жизни постепенно становились явлением подобно старой доброй забытой на дальней полке книге. Здесь и сейчас большая часть знаний Кирилла были не востребованы.

Кое-что можно будет применить, когда Амелия станет старше. А до тех пор не стоило пороть горячку.

На данный момент главное — воспользоваться форой во времени, и узнать об окружающем мире максимум возможного. Эта задача с успехом выполнялась. Амелия норовила сунуть свой любопытный нос везде, где можно и невозможно. Битва с фолиантами библиотеки проходила в одни ворота и через год, задачу усвоения материала библиотеки можно будет считать реализованной.

Буквально на днях у дочери герцога образовалась целая стайка подружек сравнительно одинакового с Лией возраста. Идея принцессы Камиллы о привлечении в круг общения Амелии дочерей приближенных соратников, нашла отклик у вождя.

Два десятка рыжих девочек бегали по обширным покоям принцессы, играя в салочки и другие детские игровые прелести. Тем не менее, ближе к вечеру Лие удавалось сбежать от привязчивых "подружек", чтобы почитать всласть и насладиться одиночеством в тиши библиотеки.

— "Что бы я делала без Тьерри", — Амелия в прошлой жизни была фаталистом, если что-то случилось, значит — это случилось и точка. Будем жить по-новому.

Старик был привязан к службе роду герцогов древней семейной клятвой верности. Какая разница, сменилась династия или нет. В тот миг, когда на голову Сигурда опустилась корона, клятва верности заработала для десятков тысяч слуг и поверенных.

К слову, род Ульфа (кое-где читается как род Улафа) тоже вел свое происхождение от тарков. Предки покойного герцога две сотни лет назад двинулись к новым землям и установили здесь свою власть. Внешнее сходство представителей обеих династий, такие как рост, черты лица, буйный характер — быстро убедили население городов в легитимности власти. Под сильным хозяином простым людям живется легче.

— Так, а это уже интересно.

Лия подвинула к себе очередной фолиант.

— "Секреты и тайны магии иллюзий..."

Пирожок с мясом отправился по назначению. Если в книге есть хоть один работающий образец, то ближайшие несколько месяцев придется потратить на действительно стоящее дело.

Дайна эр Тарвин. Драгстил.

Дайна эр Тарвин медленно кралась через заросли густого уличного кустарника.

— Где он?

— Пробежал чуть дальше к мастерским старого Гмалина...

— Лови гада!!!

Санька опасливо выждал еще пару минут и безнаказанно выбрался из зарослей.

— "Есть время для сражения, и есть время для бегства..."

Древняя земная стратегма была как нельзя кстати.

— "Сегодня их было пятеро, понемногу растем над собой", — Дайна осторожно прикоснулась к начавшему наливаться полной силой синяку под правым глазом. Рука у Торина младшего была тяжелой как молот.

— Ах, вот вы где? Как же можно леди, что ваша мать сказала бы на ваше поведение?

— "Опять она меня нашла..."

Смотреть было особо не на что, мелкий мальчонка в черной рубашке и черных штанишках. Санька вообще любил все черное. Весь гардероб был, как правило, одного правильного цвета. Даже сапоги, заколки и прочая купленная бижутерия. Фанат "черного", данная мания не раз становилась предметом добрых шуток друзей еще в том мире.

Короткие темные волосы были перехвачены сзади кожаным ремешком. Для гнома мальчишка был чересчур изящен и гибок, нет тех самых легендарных широких плеч и объемной толщины мускулистых рук, что присутствовала во внешности даже мелких гномов. Впрочем, Дайна была во-первых не гномом, а гномкой, а во-вторых гномкой лишь наполовину. Мать девочки была человечкой.

— Кристи, я больше не буду, — в который раз повинилась Ди, как любила она себя сокращать, — честное пречестное.

Не стоит удивляться тому факту, что этот разговор проходил на чистейшем гномьем языке, с использованием всех звуковых модуляций свойственных языку этой интересной расы.

— Пойдемте, — Санька понимал, что за все шалости попадет, скорее всего не ему... то есть ей, а крайней останется няня Кристина.

Природа одарила Саньку щедро, он даже не ожидал такого богатства. Серые глаза, такие же, как и в прошлой жизни. Нормальное, вроде симпатичное лицо. Загорелая от природы свойственная южанам кожа. Темные волосы, но не сказать чтобы черные, тоном посветлее. Изящное в чем-то даже худоватое телосложение.

Физическое развитие у смесков гномьего народа проходило быстрее, чем у других рас. Жила эта раса (гномы) довольно долго дотягивая до 350-400 лет. При условии занятия магией, что для гномов было редкостью, возраст можно было смело утроить.

В семь лет Дайна был развита телом на уровне 12-летней человеческой девочки, очень ранней девочки. Узкие плечи, гибкая тонкая талия и прекрасно развитая пятая точка дочери, заставляли престарелого гнома торговца, постоянно беспокоиться за безопасность ее девичьей чести.

Если в физическом плане гномьи дети и смески шли в чем-то с опережением других рас, то в плане умственного развития они сильно отставали. Гном в возрасте 60 лет был равен в психическом и умственном развитии 17-18 летнему человеческому детенышу.

Таким образом, по законам народа молота и секиры, возраст Дайны был где-то между 2-х и 3-х летним ребенком. Поступки девочки все эти прогнозы успешно подтверждали. Не проходило и дня, чтобы дитя благородного Тарвина не расквасило нос очередному гному или гномке. Тут уже как повезет, обычно жертвами становились мальчишки, на которых отрабатывались многочисленные броски и перекаты, но Дайна не гнушалась и гномками.

Единственный ребенок в семье, как это чаще всего и бывает в подобных браках, она часто ставила в тупик своего отца, блеском своих все оценивающих глаз. Казалось, что в глазах девочки живут весы, что взвешивают каждого человека-гнома или товар и тут же приклеивают к нему ярлык.

В возрасте трех лет у Дайны внезапно открылись магические способности, что сразу поставило ее в ранг уникального ребенка. Подобные способности если и открывались у гномов, то только в возрасте далеко за сотню лет. Дочь Тарвина стала исключением.

Сырая сила, окутывавшая девочку — была настолько плотной и агрессивной, что Дайну в целях безопасности решили оградить от источника, надев на шею красивое ожерелье-амулет. Блокировка магии пошла на пользу всем, соседи перестали вздрагивать от любых внезапных звуков. Тарвин снизил количество списываемых в утиль разрушенных магией товаров. И только одно существо в этой ситуации было категорически против. Наверное, уже ясно кто был этим самым существом.

— Опять дралась?

Вопрос отца прозвучал трагически. Гномы по своей природе были не агрессивным народом. Очень редко коротышки становились инициаторами конфликтов. Если только дело заходило о жизни домочадцев или собственной жизни, лишь в этом случае гном мог мобилизовать всю свою агрессию и убить другое существо.

Дети гномов были еще более мягкими и добрыми существами. Дайна выбивалась из этого ряда, пожалуй, уже не было мальчишки, с которым не пришлось схлестнуться аномально энергичной девочке. В городе Драгстил, населенном исключительно гномами, жило чуть больше пяти тысяч гномов, поэтому подобные ситуации тут же становились темой для пересудов.

Единственное что красило это демоново родное отродье, это талант к маскировке. Почти никто из побитых гномов в первое время не знал о половой принадлежности дерзкого обидчика. С гномками девочка разбиралась в своей женской ипостаси, предварительно заплетя волосы в косички и надев платье.

Каждый раз, смотря как девочка сосредоточенно готовит свой выход в город, Тарвин не уставал удивляться в кого пошла дочь, покойная жена Селисия была добрейшим и безобиднейшим существом в мире.

"Оттачивание навыков" как заявляла дочь, не возможно было как-то ограничить. По причине того что у гномов было не принято вмешиваться в жизнь детей, а драки между детворой воспринимались как детские шалости. К тому же почти все спарринг партнеры были зачастую гораздо старше дочери.

Гномы и гномки из числа тех, кому не везло встретить "напасть в черном", были на 5-6 лет старше нападавшей. По этой причине все случаи обсуждались в домах, но практически не выносились на всеобщее обозрение. Тем более что девочка никого не калечила, а всего лишь опробовала на невезучих детях приемы, увиденные и подсмотренные у гномьей стражи. Покалеченных и сильно пострадавших не было.

Как говорила Дайна — "так... чисто покатать в грязи..."

Кататься в грязи гномам быстро надоело, и они начали объединяться. Весь город со страхом ждал момента, когда с дочери Тарвина снимут магический амулет. Конечно, есть надежда, что к тому времени девочка остепенится. Но присказка про амулет и "кузькину мать" разнеслась среди пострадавшей части населения подобно пожару.

В общем, за редким исключением у Саньки была веселая жизнь.

— Представляешь, они даже не знали, что я девочка, — Дайна ехидно усмехнулась, вспоминая, как красиво расквасился нос незнакомого гномика.

— Ой, не к добру это все, не к добру, — Тарвин грустно вздохнул, опять возвращаясь к мысли, что его дочери среди порядочных гномов не место. Конечно, по всем гномьим меркам она была очень красива. Смески останавливались в физическом развитии в 8 лет, так что еще год и дочь достигнет своего потолка. Рост в 160 сантиметров, сделает дочь Тарвина одной из самых высоких в народе, но природное изящество и хрупкость кости сильно привлекали гномьи взгляды.

Несмотря на то, что гномам часто приписывали страсть к широким и толстым женщинам, их наоборот больше привлекали хрупкость и грациозность. Единственное что сходилось в людских сплетнях и внутреннем убеждении гномов — это наличие широких бедер и большой упругой попки. Все это у Дайны было. С учетом невысокого роста дочь уже сейчас была удивительно пропорционально сложена.

Ничего удивительного в этих фактах не было, смески гномов всегда отличались необычайной внешней красотой, что часто отмечалось в древних книгах. Маленькие женщины часто становились объектом любви множества человеческих ценителей красоты. Все женщины несущие в своих жилах гномью кровь были переполнены талантами свойственными горному народу. Поэтому таких девушек старались беречь и выдавать замуж внутри народа.

— "Неужели придется уехать?"

Подобный выход из ситуации был бы не удивителен.

Смески жили меньше своих родителей гномов. Начальный возраст вступления в брак для смесков наступал в 35 лет, этот возраст бы в два раза меньше, чем минимальный возраст вступления в брак самих гномов. Сам брак вполне возможно было заключить и раньше почти на 20 лет, но в гномьем обществе такое не приветствовалось, и рассматривалось как педофилия.

В это самый момент Санька решил, что фрукт созрел.

— Отец, я обещаю, что больше не буду драться, если...

— Есть два условия.

— Говори уже!

— Первое. Если ты мне наймешь учителя по боевым искусствам. И второе. Если ты позволишь работать в лавке. Мне нужны свои личные деньги.

— Ой, чует мое сердце...

Мысль о том, чтобы направить неуемную энергию дочери в правильное русло уже приходила в голову гнома. Степенные и медлительные гномы больше привыкли к размеренному течению жизни. Но сам Тарвин как раз и был из числа отчаянных путешественников. Он видел жизнь в человеческих городах, поэтому в отличие от большинства гномов уже видел в глазах дочери отблеск разума формирующейся личности.

— Хорошо. Мы обсудим это на днях...

— "Ура! Это победа", — когда отец принимал положительное решение, он почти всегда заканчивал разговоры подобным образом, этот момент, кстати, уже давно подметили ушлые торговцы, разбивая гнома в спорах в пух и прах, подмечая тонкости в манере общения Тарвина. В желании помочь отцу с продажами не было ничего изощренного и хитрого, стоило помочь в семейном деле именно сейчас, пока дело не вылетело в трубу стараниями многочисленных "друзей" отца.

— Мастер Тарвин?

В дом, приоткрыв дверь и вежливо склонив голову, прошел старый гном.

— Чем могу быть полезен?

— Сегодня в магистрат города прибыл сам Подгорный Король, вы наверное уже слышали новости. Но я не по этому вопросу.

Старик бросил любопытный взгляд на Ди.

— Его Королевское Величество просит вас с дочерью на прием. Желательно прямо сейчас.

Пока отец, задумчиво поскребывая густую шевелюру, заторможено двигался за провожатым, то и дело, оглядываясь на дочь, Санек неким шестым экстрасенсорным местом чувствовал приближение неприятностей.

Войдя в зал магистрата вслед за отцом, сознание Дайны тут же отметило многочисленную группу придворных мастеров. В числе шепчущихся негромкими голосами бородатых мужчин мелькал уже знакомый молодой гномик с опухшим носом.

— "Блин, неужели настучал... вот гад..."

— Мастер Тарвин, — вся многочисленная толпа мгновенно замолчала и в зале сгустилась тишина, вперед выдвинулся зрелый и массивный гном, очень высокого для гномов роста, с длинной густой бородой.

— Да, Ваше Величество.

Санька ощутила, как ползут по ее фигуре десятки оценивающих взглядов.

— "Хорошо, что не успела переодеться".

— Наслышан о ваших путешествиях Мастер. Удивительные соглашения, они очень помогли нам в прошлые года. Поставки стали в Союз Двенадцати, помогли нам не опустить уровень закупок продовольствия. Вы сами понимаете, как мы уязвимы в этом отношении.

— Это моя работа Ваше Величество.

Где то говорят что краткость сестра таланта. В разговоре с монаршими особами следовало сохранять трезвый ум и держать свой язык в узде. Это правило Тарвин усвоил уже давно, поэтому терпеливо ждал, чем закончится эта нежданная аудиенция.

— Ваша дочь?

— Да, Ваше Величество.

— Красивая. Сколько ей лет?

— Семь.

— Совсем ребенок.

Король удивленно обернулся на толпу сановников, выискивая кого-то взглядом, задумчиво покачивая головой.

— Как же так получилось, что ваша дочь смогла побить мужчину почти на 55 лет старше ее?

— Это гномику 62? Да он на все 20 выглядит, еще и жаловаться побежал, — Дайна не смогла сдержаться от подобной несправедливости.

Тарвин застыл каменной статуей, изо всех сил сдерживая волнение в крови. Монарх у гномов это не просто монарх, это вершитель судеб, одно лишнее слово и неугодных возьмут в секиры. Тарвин был далеко не простак, простофиля в человеческих землях не добился бы таких высот, у него было несколько козырей в рукаве. В случае чего он сможет забрать с собой десяток другой гвардейцев, а может даже и ранит самого короля. Но дочь это, скорее всего не спасет...

— Ваше Величество, не слушайте мою дочь, она еще мала и не всегда знает, о чем говорит.

По рядам придворных поползли негромкие шепотки.

— И вообще я не виновата, что он такой слабый. Мог бы давно научиться себя защищать. Я вот скоро буду учиться военному искусству у учителя, бери пример с меня и не ной.

Санька внутри себя кляла проклятого гнома, как могла, ну почему все гномы одного роста, на первый взгляд гномик, которому получилось расквасить нос, был не настолько взрослым.

— Все дело в том, что это не простой гном, — король вытянул руку в сторону придворных и сделал приглашающее движение рукой, из толпы медленно понурив голову, вышел молодой гном с распухшим носом, — это мой сын Дорин.

— Такой большой, а уже ябеда, как же ты страной будешь править, — едкие слова Дайны ожгли парня, так что он непроизвольно дернулся. Похоже, его посещали аналогичные мысли.

— Дайна молчи, — злое предупреждение отца, заставило обернуться.

Тарвин не походил на самого себя, превратившись в сжатую пружину. Сейчас он сильнее всего походил на того Тарвина, о котором с шепотом и восхищением рассказывали пьяные приятели отца. Гроза разбойников и грабителей, участник битв при Брее и Остро. Ветеран золотой сотни короля Вильяма, герой Смирны.

Дайна внезапно поняла, что все серьезнее, чем она думала.

— Ваша дочь очень... очень меня заинтересовала. Пожалуй, мне не помешает иметь в доме такую невестку.

— Ваше Величество, позвольте выразить свое восхищение вашим решением, но моя дочь слишком мала...

Король, молча обошел вокруг Дайны бесцеремонно ощупывая те части тела, что не должны ощупывать чужие гномы. Остановившись перед девочкой, он прикоснулся жесткими мозолистыми пальцами к детскому подбородку, заставляя девочку поднять глаза и встретиться взглядом, и удовлетворенно кивнул каким-то своим мыслям. Рука мужчины двинула голову девочки из стороны в сторону позволяя оценить симпатичный профиль.

— Человечки быстро созревают. Пусть пока поживет с отцом. Но без права на выезд из города. Через десять лет доставить во дворец у отрога великого ущелья, — король бросил равнодушный взгляд на Тарвина, и презрительно скривил губы, — рад был видеть вас Мастер. Действительно стоило вас увидеть... очень познавательно получилось.

— "Черт побери, взяли и замуж выдали..."

Санька не расстраивался, оптимистично считая, что к этому времени уже сбежит в большой мир.

О чем в это время думал терпеливый и сосредоточенный Тарвин никто так никогда и не узнал, но в этот момент король был как никогда близок к смерти. Глава гильдии убийц Смирны, только сейчас понял, что заставило его покинуть гостеприимные родные края.

— "Уж поверь мне на слово, десять лет это большой срок, кто знает, кто будет жив к тому времени..."

Этот день дал старт цепи необратимых событий в истории Подгорного царства.

Изабелла Хеймсворт. Эльсторм.

С высоты полета птиц крепость Эльсторм выглядела грандиозно и мощно. Цитадель Ордена Создателя вызывала оторопь и восхищение монументальными очертаниями, над многочисленными высокими башнями твердыни развевались чистые белые полотнища.

Дикие земли, населенные орками, троллями и прочей нечистью, заставляли караульных внимательно изучать горизонт пограничной пыльной степи.

— Надеюсь, что это будет легкий год, — ответил на вопрос очередного посетителя утомленный жарой трактирщик, подливая очередную порцию сладкого вина в кубок друга.

— Камрия и Сазерланд присылают новобранцев. Будет человек пятьсот, — обе страны, когда-то входившие в состав Западной Андской Империи, не забывали о необходимости поддержки буферной зоны с великой степью.

Степь орков была Великой без всяких шутливых толкований, конный путь сквозь земли нелюдей занимал 2-3 года конного пути, до самого далекого моря-океана, где проживали таинственные люди песков. Страна людей песков называлась Фрайбард.

Собеседник поправил ворот, отстегивая старый видавший виды плащ, когда то бывший белого цвета. Орден переживал трудные времена. Огромная рассчитанная на 30 000 человек крепость вмещала сейчас едва ли две тысячи людей. В это число входили женщины, дети, инвалиды и старики.

Жители Эльсторма не занимались сельским хозяйством и были зависимы от поставок продовольствия со стороны приграничных стран. Адорра, уже давно не оказывала какой-либо помощи, хоть и являлась самой близкой страной соседом.

— Опять пришлют мятежников, — Кир Хеймсворт подлил своему другу еще вина. Чаще всего о крепости вспоминали, когда нужно было избавиться от очередной порции неудачников-мятежников. Возврата из крепости для подобного контингента не было. Ветераны ордена умели выбивать пыль из мозгов, и как никто другой владели искусством перевоспитания, вбивая верность ордену в рефлексы новичков намертво. Случаи дезертирства были настолько редки, что их легко можно было перечислить по пальцам одной руки, трехпалой руки.

Подобная политика велась уже добрые полторы тысячи лет. Со времен Великого Нашествия, императоры тогда еще единой Андской империи ссылали лишних родственников и беспокойных вельмож в дальнюю крепость.

Достаточно было потереть любого воина в крепости, и тут же становилась видна длинная родословная славных предков. Впрочем, аристократическая стать в пределах цитадели не имела значения. В Эльсторме подлинными аристократами были те, чьи предки поколениями служили на страже границ цивилизованных земель.

Род Хеймсворта служил на границе на протяжении последних 14 поколений. По степени знатности данный факт давал привилегию присутствия на заседаниях Совета Капитанов, а также право голоса при выборе Командора Ордена. Подобной привилегией владело еще три десятка человек.

Капитаны и Командор ордена не имели право на владение имуществом кроме того что на них надето, не имели права на создание семьи и воспитание собственных детей. Они могли иметь временную женщину или непостоянную подругу, но права законного брака у них не было. Все рожденные от временных союзов дети передавались на воспитание в приют при орденской школе воинов, или оставались на воспитании у матерей.

Девочек обучали на лучниц и арбалетчиц, иногда на метательниц коротких дротиков. Мальчики получали более обширное военное образование. Иногда знатные вельможи присылали в крепость на время своих сыновей, для изучения орденского искусства боя. Часто эти сыновья оставались в стенах крепости навсегда.

Большое количество чистой породистой крови из поколения в поколение непрерывно улучшало внешние данные женской половины крепости. Девушки Эльсторма были потрясающе красивы и раскованы. Боевитые и уверенные в себе, задорные и открытые. Они не походили на своих сверстниц прячущихся в тени дворцов, изнывающих от корсетов и тесных платьев.

Все женщины крепости ходили в мужской одежде. Были увешаны оружием, которым владели с примечательным мастерством. Отношения между мужской и женской частью населения были свободными и незамутненными вопросами морали и стыда. Понятие девственности, уже давно было физиологическим и не несло в себе какого-либо нравственного налета.

Не удивительно было, что сыновья избранных влиятельных семей часто теряли голову и оставались в крепости. Больше всего их привлекали не романтические битвы с нелюдью, а возможность флирта сразу с несколькими сотнями красивых женщин.

Аристократические природные данные и отсутствие тяжелого крестьянского труда, позволяли женщинам крепости сохранять свою красоту до поздней старости, которой здесь считалась граница в 70 лет. Такого скопления очень красивых женщин не было даже при дворе императора Восточной Андской Империи. Этот факт делал Эльсторм поистине уникальным местом.

— Жаль, что ты ушел в отставку, — упрек Рональда был мягким, друг понимал, что изменить уже ничего нельзя.

Кириан Хеймсворт семь лет назад ушел с поста капитана мечников ордена. Причина...? Причина бегала сейчас во дворе трактира, играя с деревянными мечом и щитом.

— Я не мог по-другому, — любовь к Альмире затмила взор капитана, и он не смог вынести мысли о том, что его дочь, единственное, что связывает его с ушедшей за грань любимой, будет воспитываться в приюте. Нет, родителям разрешали встречаться с детьми. Каждый ребенок знал кто его отец и мать, знание родословной играло в крепости огромную роль. Это был элемент иерархии общества.

Но Киру в тот момент показалось, что Мира наблюдает за ним с небес и печально смотрит грустными глазами. Предать память он не смог. Пусть он теперь не капитан, но в случае осады он возьмет в руки свой старый меч. По-другому и быть не могло. Верность Эльсторму и уставу ордена была в крови.

Дочь Кира в крепости любили. С тех пор как появилось это создание, в крепости будто поселилось маленькое солнце. Скатывавшееся в апатию и негативные мысли общество вдруг озарилось внутренним светом. Люди не раз замечали, что стоило Белле пройти мимо, или просто посидеть рядышком и их отпускала печаль и усталость, а в жилах появлялась новая сила.

Покойный Командор считал, что Изабелла отмечена светом Создателя. Никогда еще в крепости не было столько радости как в последние семь лет. Все чаще среди людей звучал смех, и светились искренние улыбки.

Белла была очень спокойным ребенком, иногда Кир ловил себя на мысли, что такое поведение было более свойственно солидному мужчине лет 40-45, но никак не маленькой девочке.

Было странно слышать от маленькой девочки рассуждения о "причинах и следствиях, базисе и надстройке", любую проблему она тут же разбивала на несколько блоков, быстро анализировала и выдавала результат, поразительно совпадавший с мнением самого Кира. Не важно, касалось ли это закупки припасов или обсуждения о приеме в трактир новой прислуги.

Кир не умел воспитывать детей. Поэтому вел себя с дочерью не как отец, а ставил себя на один уровень с дочерью, воспринимая маленькую девочку как равную. Это очень льстило маленькой девочке, которую за глаза многие называли ангелочком.

Подобный стиль общения был, скорее всего, результатом невероятного одиночества. Кир уже семь лет жил вне социума, к которому привык. Походы и сон у костра, патрули, тихие схватки в ночи. Оказавшись вне ордена, он мгновенно потерял среду для общения. Стоять за прилавком ему удавалось лишь под нажимом мыслей о будущем дочери, и своем долге отца и испытываемой виной перед Альмирой.

Альмира Вильриан была гениальным мечником, воином от бога. Их отношения были огненным тайфуном. Он помнил ее слова, "я беременна" и "я хочу этого ребенка". С Мирой не возможно было шутить. Взрывная и неуправляемая, она плохо подходила на роль жены, даже в таком свободном от догм обществе как Эльсторм.

И вот, он воин имевший возможность стать Командором, кардинально изменил свою жизнь, раньше он часто отвечал о своей мечте "возглавить орден и привести его к былому величию". Возможно, это и случится, в другой жизни...

Орденцы в мире ценились на вес золота, тайные методики подготовки делали их очень неудобными и смертельно опасными противниками. Они были быстрее, сильнее и хитрее других воинов избравших воинскую стезю как главную цель в жизни. Опыт битв и схваток на протяжении столетий обобщался и распространялся среди командного и рядового состава ордена.

В любой ситуации у командира отряда всегда был выбор, сотни прецедентов из истории сражений ордена давали мощную командную подготовку, что позволяло добиваться огромной скорости принятия решений. Достаточно было прокричать схему вслух и солдаты уже сами знали свое место в построении и задачу, будь то фланговый удар или обманное отступление.

Имей орденцы возможность разбежаться по миру, это дало бы сотням армий десятки умных и талантливых командиров. Но предложить подобное солдату ордена — было хорошим способом встретить смерть. Клятва верности ордену привязывала этих немногословных и спокойных людей сильнее родственных уз. Братство невозможно было продать, на это точно не хватило бы денег этого мира.

— Я тебя понимаю, — Рон задумчиво катал в ладони кубок с вином, — сам иногда наблюдаю за своим мелким, и думаю, не допустил ли я ошибку.

Сын Рональда обучался в приюте, прекрасно зная, кто его отец. Обиды на отца у таких детей, как правило, не было. Не таким было воспитание у детей ордена, скорее это была молчаливая гордость.

Дети из приюта последние полвека составляли почти половину от числа воинов ордена. В стенах ордена очень редко заключались традиционные браки. Слишком часто мужья гибли в боях в прошлые столетия, и заключение брака со временем стало одной из нехороших примет.

Женщины были полностью свободны в своем выборе спутника жизни. Они участвовали в обороне крепости на равных с мужчинами. Женщины ордена рожали не так часто как во внешнем мире, максимумом считалось 5-6 детей, и очень редко кто имел в крепости 7 и более детей. Наиболее частым было количество детей у одной женщины в 3 ребенка. Почти всегда дети рождались от разных мужчин. Как уже упоминалось, нравы у жителей крепости были свободными.

Отцовство устанавливалось магически, что было частым явлением. Мужчины в крепости были статными, здоровыми и сильными, поэтому девушки не ограничивали себя в выборе партнера. Настолько сильная любовь как у Альмиры и Кириана была случаем редким. Люди, живущие каждым днем как последним, привыкли брать от жизни все и сейчас. Поводом для отношений в крепости становилась даже не любовь, а наличие легкой симпатии.

Беспокойные Дикие земли грозили опасностями даже в мирное время. Молодой орк не сможет взять себе жену пока не принесет на совет племени связку из трех скальпов, человеческих скальпов. Орки размножаться любили, поэтому за пределами Цитадели было опасно, смертельно опасно.

Средний орк это не только первобытная ярость, это рост в 2,5-3 метра, гора мышц практически не испытывающих усталость, порог усталости был у орков выше, чем у людей. Это более быстрая реакция, ночное зрение, обоняние волка, слух суслика и зрение орла. Это два сердца, и огромная скорость регенерации ран.

Мало того, в последнее время орки всячески перенимали человеческие ухватки. Нередко среди рейдеров орков можно было встретить индивидуумов в металлических латах или кожаных доспехах. Вместо деревянных дубин, все чаще встречались воины с огромными стальными мечами и оббитыми металлическими шипами булавами. Появились щитоносцы и лучники. Иногда дозорные замечали конных орков. Шаманы орков, каким-то способом приручили степных гиен, увеличив их рост в 5-6 раз.

На границе с Великой степью эти годы было не спокойно.

— Пап, можно мне молока, — дочь остановилась перед барной стойкой, требовательно протягивая руку.

Изабелла была похожа на бабушку. Такие же карие глаза и каштановые пряди тонких волос. Иногда создавалось ощущение, будто глаза дочери меняют цвет, то отливая темно-зеленым, то темно-синим цветом. Цвет волос тоже регулярно менялся с каштанового на темно русый и наоборот.

Белла aka Андрей, заинтересовано навострила уши, стараясь уловить, о чем был разговор.

Прошлая жизнь крепко помотала Андрея, кем он только не работал, два высших образования, строитель и юрист. Срочная служба в инженерных войсках, строили больше в Сибири и на дальнем востоке и не дачи генералам, а особо секретные объекты, мосты, подземные тоннели.

Теперь вот исполнилась давняя затаенная мечта о второй молодости, сколько раз бывало вздыхал — "вот бы щас опять те 20 лет", вот вам пожалуйста распишитесь.

Минусов в новой жизни не считая половой принадлежности, считай и не было. Нравы и менталитет обитателей крепости устраивали нового жителя мира полностью. Это вам не патриархат древней Руси и не арабская глубинка, в парандже ходить не заставляют.

Кожаная куртка, рубашка, кожаные штаны, сапоги — дети в крепости одевались одинаково вне зависимости от пола. Обучение начиналось с раннего детства, маленьких 2-3 летних детей приводили на скотобойню, и заставляли наблюдать за процессом убоя и разделки скота. Это называлось "приучение к крови", 12-13 дети могли легко добить пленного орка по приказу, к этим годам, они уже не боялись крови и вида чужой агонии.

Измененное восприятие мира выделяло выходцев из Эльсторма от массы обычных воинов, постоянная готовность к смерти пугала жителей приграничных стран. О людях из крепости шли нехорошие, страшные рассказы.

Яростный фатализм и презрение к смерти, напоминали гремучую смесь традиций земных викингов и японских самураев. Служители ордена не были самоубийцами, но в случае если у них не было иного выхода кроме гибели, они не дрогнув встречали свою смерть. Наверняка они боялись смерти, как и все живые люди, но воспитание и истовое желание сохранить лицо — заставляли сохранять равнодушную маску до конца.

У Беллы не было планов на будущее, она просто жила, плывя по течению. Еще в прошлой жизни Андрей считался спокойным и покладистым человеком, его женщины часто называли его тряпкой и бесхарактерной скотиной, здесь подразумевалось неумение Андрея ругаться и идти по головам сослуживцев. Советское консервативное воспитание, пропитало его буквально насквозь. Он был из редких людей, что проходили мимо оброненного кем-то кошелька. Проще говоря, он был слишком добрым человеком от рождения.

Там где нужно было схитрить Андрей рубил правду матку, отсюда и увлечение второй профессией юриста. Стремление к справедливости делало его невозможным для сожительства человеком. Обе жены ушли от него максимум через 2 года совместной жизни. Он всегда занимал в долг друзьям, всегда помогал знакомым на даче. Всегда шел навстречу сослуживцам, просящим подменить день-другой. Возможно, они были правы, и он был мямлей.

Это было его самой большой проблемой, не умение говорить — нет. Сейчас просматривая в уме прошлое, вдруг начал замечать, кто только не ездил на его шее за эти 40 лет. Как правило, друзья и родные обожают таких людей, вознося их до небес. Но личная жизнь у них обычно не складывается. Слишком уж эта доброта раздражает современных деловых женщин.

Хватай и тащи домой... весь подъезд всегда стрелял у него — то дрель, то молоток, инструмента у Андрея было много, в этом смысле он был хозяйственный — эти же постоянные звонки в дверь так и раздражали вторые половины.

— "Иногда я думаю, что ты сын министра", — шутливый подкол Сани имел свои основания, к деньгам Андрей относился равнодушно, считая их всего лишь инструментом. Он мог надеть несуразную одежду, ориентируясь только на качество вещи. Тот же компьютер он купил себе самый дорогой, что называется, чтобы раз и навсегда. Скупой платит дважды — это его присказка.

В умственном плане звезд с неба он никогда не хватал. В аттестате были и четверки, в дипломах тоже. По жизни ни в чем не надрывался, выбирая легкие пути. Если где что-то шло легко и без преград, то он начинал заниматься этим делом. По этой причине сменив более десятка профессии. В тех же решенных кроссвордах всегда оставались несколько пробелов.

Александр, сосед с третьего подъезда консультировавший при покупке компьютера неожиданно стал близким приятелем, с которым можно было посидеть вечерком с пивком, посмотреть футбол, почесать языки по поводу неблагодарных баб. Санька же и подсадил на онлайн игру. Наверное, не без задней мысли. Одинокий сосед хорошо зарабатывал, и ему негде и не на кого было тратить свои честно заработанные деньги.

Родители были хорошо устроены еще со времен совка, отец железнодорожник получал хорошую пенсию. Как донатор он стал в клане незаменим, неофициально заняв нишу казначея. Там, сидя ночами перед монитором в полной тишины пустой квартире он был нужен и востребован. При этом он никогда не видел вживую ни одного из сокланов, за исключением Сани.

Теперь вот он оказался в этом мире. Что будет в будущем, было не ясно. С тех пор как Белла смогла ходить, она ставила перед собой одну задачу — создать вокруг комфортную атмосферу.

— "По сути, я всегда хотел, чтобы меня любили люди", — маниакальное желание быть всем другом и ни с кем не сориться шло из детства, родители Андрея женились не по любви, а по взаимному расчету, чего от детей не скрывали. Детей они так же любили постольку поскольку. Именно этот факт дал такой психический крен развитию Андрея, его всегда подсознательно очень трогало одобряющее отношение общества. Всегда было важно, что скажут о нем люди или начальник. За доброе слово он мог остаться на ночь на работе, теша себя иллюзией того что шеф без него не может.

Это была зависимость. С новым рождением в Белле что-то лопнуло. Возможно, сыграл свою роль факт огромной любви Кира к дочери. Еще никто и никогда не любил эту душу просто так, за то, что она просто есть. Без упреков и требований, чистая и не замутненная ничем любовь.

О прошлой жизни и родных он не горевал, с кристальной ясностью поняв, что его место здесь.

Именно поэтому Белла восприняла задачу поддержания атмосферы счастья в крепости как свой человеческий долг. Принятое решение отразилось на всем... орден никогда уже не был прежним сборищем одиноких убийц.

— Вот твое молоко.

— Спасибо пап.

Кириан смотрел как его дочь, зажмурившись от удовольствия, пьет прохладное молоко. В этот момент она была такая маленькая и беззащитная...

— "Создатель как же жизнь прекрасна! Альмира спасибо тебе за это чудо..."

Элени, кличка Колдовка. Таншер.

Серега всегда был невезучий, это утверждение не вызывало у него сомнений. Нет, в карьере и в личной жизни все было пучком. Но дьявол таился в мелочах.

Порвал новую рубашку. Наступил ногой не туда куда надо. Отдавил ногу шефу. Первый раз в жизни изменил девушке и тут же спалился. Это случалось ежедневно, ежечасно. Если и сидит где-то одинокая ворона, то она умудрится отбомбиться именно на голову Сереги.

Подобная череда событий сильно испортила характер молодого человека. Когда-то занимавшийся спортом юноша поддался депрессии, а потом и лени и отрастил себе немаленькое пивное брюхо. Махнув на большую часть перспектив, ибо не с его везением было пробивать большую и светлую дорогу. Хоть кое-кто и обвинял его в банальной трусости и не желании брать на себя ответственность. Въедливый и вредный характер по ходу времени дополнился и другими примечательными чертами вроде злой иронии и желания достать любого более-менее нормального человека. Наверное, поэтому альтер эго Сержа на любом форуме или в игре — это злобный толстый тролль, толстый даже в буквальном смысле.

В то, что после тьмы будет шоколадно — он не верил, и правильно делал. Новый мир оглушил множеством проблем. Злой рок, ввергнувший его в эту авантюру — позаботился, чтобы он смог понять, что говорят над ним темные пятна. Зрение новорожденной еще не позволяло рассмотреть все в деталях.

— Девочка.

— Выкиньте ее отсюда. Позовите целительницу, я хочу, чтобы Хельга могла принять клиентов уже завтра.

— Но ребенок?

— Это отродье морфа нужно продать магам на опыты, — брюзжащий голос старой женщины стал для Сержа главным объектом ненависти на долгие месяцы. Но тогда, он еще не понимал, что происходит, принимая все вокруг за галлюцинации.

— Может отдать пока ребеночка Марте? Она после потери ребенка тронулась умом, а так хоть какой-то толк от нее будет, жалко ведь, девка-то красивая, а так своими слюнями только клиентов отпугивает...

— Марта...

— А разве у нее не мастит?

— Да нам, какая разница? Главное чтобы работала, глядишь, и отработает свое содержание. Так и сделаем.

И тут Серега по-настоящему испугался и заплакал. Он вдруг почувствовал, что его окружают жуткие и жестокие существа, чужие чувства давили на разум. Плач удивил детскими интонациями, и младенец так же испуганно замолчал.

Следующие дни слились в череду ярких сновидений о прошлой жизни, осмысленно в себя Серж пришел только через несколько месяцев жизни. Очнулся он, когда ему ожесточенно пихали в рот мягкий и в то же время твердый кусок теплой плоти...

— "Черт, какие долгие глюки... а это... очень похоже на грудь и соску... блин, это сосок с молоком..."

День длился необычно долго, и был как резиновый. За это время Серж успел 5 раз поспать, 4 раза поесть, несколько раз сходить под себя, и пару раз поорать от души.

Кормилица была красивой девушкой лет 20, очень симпатичной и сексуальной, пожалуй, в той жизни он запал бы на нее однозначно. Полные упругие груди девушки были всегда полны вкусного молока.

День проходил за днем, сливаясь в недели и месяцы и Серж медленно, но верно начал понимать, что это все... фенита ля комедия... все вокруг взаправду. В том мире он был либо мертв, либо в коме, что было не лучше.

Пару раз удалось увидеть настоящую мать, жгучая брюнетка с обжигающим взглядом иногда заходила проведать свою дитятю и покормить ее молоком. Кормилица вроде была не против, или просто не выказывала своей ревности.

Стартовые возможности были хуже некуда.

Мир вокруг был уровня средневековья, с магией и прочими прелестями. Дом, в котором он находился, был домом терпимости. Иначе говоря, тут жили шлюхи, если по мягче, то женщины продающие свое тело и любовь за деньги.

Таким образом, Элени, как обозвала ее мать, была дочерью женщины легкого поведения. Матери было чуть больше 18 лет от роду. Судя по внешности заходящих в детскую женщин и девушек, этот дом был элитным. Здесь часто встречались князья, графы и даже принцы, что удалось узнать из многословных сплетен.

Быть дочерью продажной женщины, несомненно несмываемый факт биографии, вызывающий к будущей девушке совершенно особое неповторимое отношение.

Отцовство морфа тоже не добавляло оптимизма. Имени этого бати никто не знал, незнакомец заплатил 10 золотых за ночь с самой страстной рабыней (для самосознания девочки-ребенка очень нужный факт кстати — знать что твоя мать самая самая страстная и нежная фея, пипец как поднимает самооценку), а все девушки оказались рабынями старой карги, провел с ней ночь, показал фокус с трансформацией руки в лапу и был таков.

Морфы проживали в Серебряных лесах, их владения граничили с Моргардом и Вечным Лесом светлых эльфов. По сути это было совсем недалеко, Моргард соприкасался своими границами с Таншером.

Таншер был огромным мегаполисом, городом-государством, подобным земному Карфагену и Вавилону. Население портового города в 1,5-2 миллиона человек позволяло его правителям вести грубую переписку с императорами Восточной Андской Империи. Обе страны расположенные по берегам огромного моря, были торговыми соперниками и конкурентами.

Элени начала пользоваться своими способностями в 9 месяцев от роду. Окружающие люди сразу стали добрее и ласковее, все кроме старой карги — Миранды, владелица дома не экономила на амулетах и видимо имела защиту от ментального воздействия.

Мать девочки была невысокой, всего 165 сантиметров. Худощавого телосложения, с небольшой грудью и тонким, гибким и далеко не роскошным телом. Наследственность при этом проглядывалась довольно прозаичная.

— "Не быть мне при такой матери красавицей..."

Маленькие миниатюрные женщины, с худощавой фигурой и полным отсутствием форм не пользовались большой популярностью среди богатых клиентов. Красивое лицо здесь значило очень мало, если в довесок не имело аргументов в виде роскошной груди и прочих частей тела. Хельга брала другим, страстью... думать о будущем на фоне таких перспектив не хотелось абсолютно.

Однажды в комнату зашла Миранда, и начала практически насильно кормить девочку подозрительно пахнущим молочком. Следующий день Элени помнила мутно, ее рвало, она какалась под себя, у нее заложило слух...

Через несколько дней девочка пришла в себя за чертой города на местной мусорной свалке.

— "Регенерация да..."

Годовалый ребенок на свалке, очень весело, не правда ли? Не стоит скрывать того факта что Элени-Серж плакала и проклинала судьбу. Обида сгустилась где-то глубоко внутри до степени черного мазута, такого же густого и противного.

— "Сволочи"

Этот день сильно изменил Сержа, изменил кардинально, "больше не буду никого жалеть". Ко всем перечисленным чертам добавились еще несколько, мстительность, злая память, и клокочущая глубоко внутри ненависть...

Таншер спал и видел сны.

Спок часто вспоминал тот день. Шесть лет назад судьба привела его в окрестности города, на хвосте были три мокрушника из банды Косого.

Он уже простился с жизнью, когда увидел ее... она, сидела на земле в окружении стаи диких собак, что вились и ластились к ней, подставляя головы под тепло маленькой чумазой руки. Маленький годовалый ребенок сидел среди этих кровожадных хищников и улыбался...

Одетая в лохмотья, грязная и счастливая — это настолько удивило, что он забыл о преследователях. Она встретилась с ним взглядом и это случилось... как будто что-то сжало его сердце, сжало невидимой рукой. В тот день он понял, это судьба.

Собаки молчаливыми молниями ринулись за спину, и он услышал жуткие пронзительные вопли, агония длилась долго, целых полчаса он слышал, как стенали распотрошенные парни, пока не умерли в диких муках.

В первый момент он не понял, чего хотят от него звери, пока они не выстроились по обе стороны от девочки, образовав живой коридор.

— Ну, здравствуй. Меня зовут Спок. Спасибо за жизнь.

По внимательному взгляду девочки он сразу понял, что оказался прав, "ментальная магия". В город они возвращались в сопровождении двух огромных бойцовских псов, что молчаливой поступью двигались по сторонам от Спока.

С того дня в жизни Спока начались кардинальные изменения. Сначала они искали пристанище. Элени устроил старый дом в нижних кварталах, как зовут девочку, он узнал спустя несколько месяцев, когда девочка вдруг резко начала говорить.

Потом он бегал по городу и искал некому не нужных сирот. Искомые набрались быстро и вскоре банда малолетних воришек начала промышлять на тесных улочках огромного города.

Элени смогла добиться от более чем сотни детей железной дисциплины и верности.

— "Ментальная магия будь она не ладна".

Отмытая и нормально одетая девочка производила удивительное впечатление своими черными проницательными глазами. Колдовка, именно такую кличку за глаза дал ей воровской мир Таншера.

Старый дом стараниями сотни детей постепенно превратился в настоящую крепость. Здесь можно было держать осаду против других банд. Вокруг заброшенной усадьбы вечно вились бродячие псы.

Также в банде кроме детей были и взрослые. Кроме Спока было еще два десятка человек. Требования, которые высказала Элени перед отправкой мужчины на вербовку, были не детскими. Она приглашала в банду убийц с военным прошлым. Полтора десятка человек приглашенных Споком были приняты в банду незамедлительно. Еще пять человек из принятых позже были из числа убийц ставших инвалидами.

Год от года влияние Колдовки на улицах нижних кварталов росло. В прошлом году были совершены первые попытки заказного убийства, попытки конкурентов убить Элени успеха не принесли. И тогда Спок наконец понял, зачем были нужны в банде старые и не на что уже не годные убийцы.

Полгода назад в здании поселился старый учитель со своей маленькой дочерью. Учитель раньше преподавал в университете Таншера, откуда был изгнан из-за конфликта с ректором. С тех пор детей обязали исправно посещать занятия, где их учили правильно писать, читать и считать числа.

При всем при этом Хозяйку боялись... боялись до дрожи в коленях. И любили. Никто не знал, за что боится эту маленькую девочку. Если у Спока были основания для страха, в виде воспоминаний об убийстве своих преследователей, то остальные таких фактов перед глазами не имели.

Элени не убила за эти шесть лет ни одного человека. И не приказала убить кого-либо. Но подспудный страх витал в воздухе.

Несколько дней назад Лена, как она любила себя называть начала петь простенькие песенки, удивив всех очень красивым мелодичным голосом.

— "Сколько же талантов в этой малявке..."

Всегда опрятно и красиво одетая, она не любила грязь во всех проявлениях.

Доходило до смешного, Лена могла одеть белую перчатку и начать ходить по дому и проверять насколько полно исполняют свои обязанности многочисленные мальчишки и девчонки. Но самую большую ненависть девочка испытывала к мусору. Стоило ей увидеть кучу мусора, как ее начинало трясти в нервной дрожи. В эти моменты все начинали испытывать схожие ощущения, поэтому очень скоро эта мания передалась всей детворе.

Самой большой силой банды была не кучка старых убийц доживающих свой век среди детского сада, а черноволосая и черноглазая белокожая девочка. За эти годы ни один из детей пойманных стражей не попал в рабство или в тюрьму. Стоило только девочке приказать — "отпустите его, и вообще забудьте о нас"...

Преклонение среди детворы было достойно храма, здесь и сейчас Лена была богиней кормилицей.

Спок спустился во двор, во дворе шла тренировка, один из стариков — одноглазый Крюк обучал учеников, в этом доме многочисленная малышня от мала до велика была вооружена боевыми кинжалами.

Весь клан, как любила называть их Хозяйка, за весь светлый день наворовывал около 100 золотых. Это были большие деньги. Однако из них в казну клана попадало лишь 30 монет. Уже давно Лена договорилась платить дань одному из сильных кланов города в обмен на защиту.

В доме постоянно жили три сумрачных воина, один из которых ежедневно приглашался на разбор добычи, где оценивалось все, что удалось получить за день. После подсчетов он как правило пропадал из дому, унося две трети добычи в неведомые дали. Остальные два наблюдателя выполняли скорее защитные функции, присматривая за улицей и безопасностью. Спок подозревал, что дань уплачивается не клану воров, а гильдии убийц. Слишком часто мрачные незнакомцы вежливо здоровались со стариками ветеранами. Это было подозрительно.

Тридцать золотых были большим богатством. Этого хватало, чтобы хорошо вооружить всех жителей дома отличной гномьей сталью. Комнаты поместья были добротно обставлены, мебель конечно была не новая, но и не разваливалась.

Дети уже который год питались свежими продуктами, что доставлялись молчаливыми крестьянами, в обмен на покровительство в торговле. Во время ярмарки дети бегали по рынку, подводя денежных покупателей к своим избранным людям. Испорченные продукты были второй больной мозолью Хозяйки. Спок был единственным — кто знал тайну девочки, больше никто не знал о том, как он нашел ее на мусорке за городом. Это была его самая страшная тайна. И он ни разу, ни словом, ни делом не напомнил Лене о прошлом. Прошлое умерло, ну и слава создателю.

Жители дома проживали в разных флигелях, девочки в правом, а мальчики в левом. Девочек в банде было несоразмеримо больше мальчиков. В Таншере женщины не ценились. Кормилец в доме это сын, поэтому часто ремесленники и пришлые крестьяне просто выталкивали за дверь лишних дочерей, надеясь, что мир возьмет душу побыстрее. Этот город был жесток к людям, и особенно к детям.

— Уф, — Ленка откинулась, назад вытирая вспотевший лоб, читать мысли Спока было тяжело, такая мешанина образов и все одновременно. Но не читать было тоже нельзя. Только в последние два месяца удалось вычислить несколько потенциальных предателей, расслабляться не стоило. Эти люди были благодарны за то, что их вытащили из грязи, но людская доброта, к сожалению коротка и быстро заканчивается.

Все эти годы тянулись невероятно медленно, вытягивая силы и энергию. Там где другие играли, Ленке приходилось скрипеть мозгами, просчитывая варианты. Очень редко ей удавалось выбраться на свежий воздух, чтобы просто поиграть и дать телу необходимый импульс к физическому развитию. Уже сейчас она сильно отставала в физическом развитии от прочих детей, ментальная магия отнимала много сил и энергий. Казалось, что бледное лицо Элени никогда не видело солнца.

Худые тонкие пальцы и руки, хрупкие плечи, несмотря на регенерацию, она имела удивительно слабое здоровье. Регенерация ран и омоложения не означали сильного здоровья, организм регенерировал до состояния, которое считал нормальным. И в этом нормальном состоянии девочка было очень болезненна и слаба. Планку нормальности здоровья следовало поднимать физическими упражнениями, здоровым воздухом и пищей. Однако Ленке элементарно не хватало времени. Все это усугублялось вегетарианством. Собаки кормили Сержа сырым мясом несколько месяцев, что вызвало у маленького организма стойкую аллергическую ненависть к любой еде животного происхождения.

Растительная же еда не давала необходимых веществ для развития организма. Вариант будущего, в котором она видела себя роскошной и привлекательной женщиной медленно отдалялся, заменяясь на рахитичный хрупкий силуэт с бледным овалом лица.

— "Это все еще можно будет нагнать лет в 10-12, еще не все потеряно..."

Она не была медиком или биологом, поэтому не могла сказать, как отразится длительное плохое питание на подрастающем организме. Фрукты и овощи плохо усваивались, видимо тут была виновата плохая наследственность мясоеда морфа.

Единственное что радовало это пение и рисование. В песнях и рисунках можно было забыться, оторваться от реального мира с его проблемами. Она вспомнила, что сделала первым делом, когда в руках оказались большие деньги. Это был заказ на Миранду. Убийство матроны не принесло облегчения, но душу немного отпустило.

Мать и Марту продали куда-то на пиратские острова. Пираты всегда нуждались в женщинах, этого товара им всегда было мало.

— Где бы вы не были, надеюсь вам хорошо и сытно.

Она не обманывала себя, в этом мире продажные женщины заканчивали плохо, куда хуже тех же инвалидов убийц. Свои последние дни они проводили на свалках, где становились добычей одичавших собак и прочих хищников.

— "Жестокий мир, но я попытаюсь хоть немного его изменить..."

Дети в доме это была слабость. Но она не смогла сдержаться, когда увидела эти голодные одинокие глаза, сквозь которые жалостливо лились плач души и целый букет чувств, что ранили ментата сильнее острого ножа. С тех пор она старалась как можно меньше выходить на тесные улицы города.

Старики инвалиды были из той же оперы, как-то сама собой пришла мысли помочь объединиться двум одиночествам, одинокому детству и старости. Те, кто доживал жизнь, вдруг нашли смысл последних дней в передаче знаний тем, кто только делает первые шаги. Это был взаимовыгодный обмен.

Мыслей о том чтобы покинуть город не было. Руки до локтей покрывала несмываемая магическая татуировка, которую можно было убрать только со смертью или ампутацией. Конечно, она помнила о регенерации, но рисковать желания не было. Татуировка на руках означала — "элитная проститутка". Она не помнила когда Миранда успела нанести ее на свои руки, "старая гадина". Татуировка на одной руке означала, что девочка — является дочерью продажной женщины. На такой девушке никогда не женится приличный мужчина. Вторая татуировка на второй руке означала принадлежность девушки к гильдии ночных бабочек, да была и такая гильдия. Вторая татуировка означала одно — профессиональное тавро.

Татуировки на плечах означали бы принадлежность конкретному хозяину. Поэтому Элени с чистыми плечами считалась "свободной бабочкой", что поднимало ее статус в среде себе подобных. Свободные бабочки были элитой элит. Их защищали законы, но только в этом городе.

Женщины Таншера славились за пределами города, поэтому караваны торговцев зачастую везли из города не товары, а молодых девушек. Темпераментные южанки были экзотикой на севере и в Империи. Несколько торговых домов специализировались на выращивании живого товара, в некоторых инкубаторах жило до десяти тысяч девочек с породистыми чертами лица.

Честные женщины в этом мире обязаны показывать свои руки страже при входе в города и при пересечении границ государств. Свободный статус Лены не играл для чужестранцев никакого значения. Стоит им увидеть татуированные руки и ее сразу же продадут в рабство в элитный дом для богатых мужчин или в наложницы какого-либо аристократа.

— "В общем ситуация не Айс".

Именно поэтому не было никаких романтических метаний с мечтами о побеге куда-нибудь, где лучше. Слишком хорошо она помнила, что среди клиентов матери были представители всех стран мира. Спрос на южанок был стабильным. Хрупкие девушки часто умирали во время родов. Все дело было в том, что плод от мужчины северянина был гораздо больше аналогичного плода от мужчины с юга. Легко рожавшие от соотечественников женщины не выдерживали тяжелых родов, да и вся жизнь рабынь не способствовала росту здоровья. Поэтому рабынь продавали, и скорее всего, будут продолжать продавать.

Елена вытянула перед собой свои тонкие руки и ненавидяще уставилась на татуировку со скрипичным ключом. Женщина для утех должна уметь петь, эротично танцевать, рисовать, шить, лепить скульптуры из глины и гипса. Кто бы ни придумал все происходящее, он внимательно читал форум в 4-м часу ночи.

— "Творческие способности бля..."

Способности к изменению внешности никак не запускались, видимо они были привязаны к конкретному возрасту или вообще инициировались с половым созреванием.

— Черт бы побрал этот мир, и мои дебильные приколы!

Мир, люди всегда и везде называют так свою землю. Мир менялся, невидимые энергии проходили сквозь толщу континентальных шельфов, сквозь тектонические разломы. Сущность мира пропитывала сотни городов, кладбищ и бесконечные пустые пространства морей, океанов и пустынь.

Мир жил слухами. Слухи полнились и приукрашались, разносились по городам и весям, передавались от человека к человеку, будто невидимая инфекция. Говорили в эти годы о многом.

В далеком Моргарде шептались о снятии великого проклятия. Одна из женщин проклятых родов смогла превозмочь древнее проклятье, родив третьего сына. Взоры сотен тысяч людей обратились к книгам с великим пророчеством. Снятие проклятия означало приближение "времени перемен"... "пять иных ветров ударят по народам мира"... толкователи не могли понять, что имел ввиду древний пророк.

Представители восьми проклятых родов, наконец-то расправили плечи. Снятие проклятия давало возможность возврата старых привилегий. В Моргарде сгустились тучи, появление на политической сцене огромной страны целых восьми мощных древних родов, полностью меняло ситуацию и расклад сил. Архонт Моргарда старался лавировать между интересами старой и новой древней аристократии. За две тысячи лет древние рода, добровольно отошедшие когда-то от политики, набрали огромный экономический вес, контролируя все товарные и денежные потоки. Никто не ожидал, что казавшиеся безмолвными и безвольными торгаши внезапно заявят о своих древних амбициях.

В тысячах семей восьми родов рождались третьи сыновья, они были здоровы и не собирались покидать этот мир раньше времени. Впервые будущее для этих людей несло отзвук грядущих сладостных перемен.

А пока, в Моргарде спешно реставрировались древние дворцы, выполнявшие раньше функции семейных склепов, надежно хоронивших амбиции проклятых. Создавалось сразу восемь личных дружин-армий. Тысячи лавок и мастерских окрашивались в давно забытые многими цвета древних домов.

И все от мала до велика обсуждали, чей третий сын родился первым. Пророчество было на этот счет лаконичным, — проклятье снимет "вестник перемен".

Далеко у края мира происходили не менее интересные вещи. При дворе императора траков завелись призраки. Тут нужно сделать отступление, чтобы объяснить основной нюанс. К призракам и привидениям в мире относились очень хорошо, зная что они не могут причинить вреда живым людям. Появление огромного количества призраков пугавших слуг во дворце вождя тарков говорило о благоволении к нему Создателя мира.

— Императора тарков ждет великая слава.

Примерно так говорили друг другу суеверные простые люди. Что об этом факте говорили другие монаршьи особы, так и не удалось узнать. Впрочем, спустя всего полгода, откуда не возьмись среди народа распространились слухи о появлении призраков во дворце Императора Восточной Андской Империи, при дворе короля Фарланда, а дальше призраки начали появляться в доме любого уважающего себя благородного. Но народ крепко запомнил именно первый случай.

— Императору благоволят духи, мертвые выбрали его.

— Уважают.

— Хороший правитель...

На фоне подобных обсуждений совсем незаметно прошла новость о создании детской женской стражи. Дочь императора, принцесса Амелия вознамерилась создать для своих нужд отряд лично преданных и верных воинов-женщин.

В стражу принимались девочки в возрасте от 7 лет, из числа потомства преданных соратников. Каждый влиятельный тарк позаботился о том, чтобы в страже нашлось место для одной из его дочерей. Никто не понимал зачем все это нужно, но раз император не возражал, то в этом был, вероятно свой некий смысл.

Руководствуясь предположением, что то что не запрещено то разрешено, дальновидные и расчетливые старейшины тарков отправляли ко дворцу своих дочерей и внучек.

Отношение тарков к женщинам из своего народа было особенным. Если среди покоренных народов они могли позволить себе овладеть без спросу телом девушки против ее воли, то в своем народе аналогичное действие вызвало бы всплеск убийств на почве кровной мести.

Конечно, никто и никогда раньше не учил девушек обращаться с оружием, у женщин тарков много других обязанностей. Но факт обучения женщин искусству боя так и не вызвал среди тарков какого-либо возмущения. Нововведение пало на хорошую почву, дочь и жена воина могла и сама быть воином.

Данные мысли посетили многих тарков, и не только мужчин, в следующие года в среде тарков появлялось все больше девочек и девушек тайно среди семьи или открыто обучавшихся приемам борьбы с оружием и без. В том чтобы следовать примеру дочери императора не было ничего зазорного. Запрет на обучение мог быть воспринят Сигурдом как намек на неуважение и что страшнее за осуждение, а с непокорными он разбирался быстро и без особого трепета за последствия.

Не спокойнее было в Подгорном царстве. Король Торин внезапно скончался во время пира в честь открытия новой шахты с алмазами. Следом так же быстро скончались еще несколько наиболее близких приближенных определявших политику королевского клана.

На трон взошел король Дорин, самый молодой король за всю историю существования королевства гномов.

Молодой король был тихим и спокойным гномом, поэтому королевство почти не заметило смены правителя. Правда и ему были свойственны определенные странности. Впрочем, августейшим особом необходимо иметь парочку странностей. Чтобы был повод попасть в семейные хроники и выделиться в череде из невзрачных предков.

Все помнили странный приказ отданный молодым гномом буквально в первый день правления. Розыскной лист с печатью короля еще долго был поводом для обсуждения среди многочисленных гномьих кланов.

10 000 золотых за любую информацию о гномке — Дайне, или ее отце Тарвине. Странное дело, никто из жителей Драгстила не мог понять чего хотел король от этого гнома и получеловечки.

В то же время в далеком Вольном городе Смирна начали распространяться слухи о странной девочке подкарауливавшей мальчишек в подворотне с целью узнать чей "кунг-фу" лучше.

Как бы то ни было, на последнюю новость никто внимания так и не обратил.

Плохие новости приходили из Пограничья.

Орки, тролли, огры, гноллы, гоблины, гремлины, и прочая нечисть, включая внезапно ставших реальностью мифических вампиров, начали выбираться в пределы цивилизованных земель.

Пока положение спасало только наличие на пути крепости Эльсторм. Орден Создателя одержал несколько блестящих побед, показав поразительный уровень фанатичного воодушевления.

Один из новичков ордена оказался бывшим бардом, и теперь по всем окрестным землям ходили вдохновенные баллады, повествующие о кровопролитных битвах и сражениях. О красивых воительницах с прекрасными глазами, о романтичных мужчинах закрывавших своими телами любимых женщин. В итоге, многие юноши и девушки в пограничных странах начали тайно сбегать из дому в поисках приключений, выбрав в качестве конечной точки путешествия Эльсторм.

Никогда еще орден не демонстрировал такой силы духа. Все помнили историю об одиноком орденце не побоявшемся выйти против тысячи гоблинов. В том месте с тех пор стоит памятная каменная стелла. Гоблины потеряли в тот день 65 воинов. Славная смерть, вдохновляющая.

Буквально недавно крепость подверглась яростному штурму. На стены города вышли даже дети. Мальчики и девочки носили на стены камни, которые потом сбрасывали взрослые на головы штурмующих крепость орков.

Орден впервые за последние полсотни лет достиг численности в 6 000 человек.

На землях юга было гораздо лучше. Ну не считать же за новость сплетни об истребительных войнах между многочисленными воровскими кланами Таншера?

Улицы города захлестнули потоки крови. Несколько больших кланов нижних кварталов города объединились против дерзкого новичка, новый криминальный клан с ничего не значащим названием "я-ку-дза" заявил о себе жестко и громко.

Знающие люди не уставали удивляться жесткой военной иерархии нового клана. Десятникам, сотникам и капитанам я-ку-дза было максимум по 14-15 лет. Еще дети, но уже убийцы.

В последний год клан взял под контроль еще 6 бедных кварталов, устанавливая на своей территории собственные законы. На землях клана стоило бояться любого и каждого. Любой старик, старуха или ребенок были опасны. Старые кланы ломали голову над тем как остановить усиление нового игрока за влияние в этой части города. Единственным выводом было устранение лидера клана.

О лидере клана практически ничего не было известно. Нужным людям было известно одно — это девочка, в возрасте 14-15 лет. Очень умная и жестокая. Все решения по ликвидации соперников принимает исключительно она, ни с кем не советуясь и не разделяя ответственности за принятые решения.

Проникнуть в Цитадель я-ку-дза было практически невозможно, сотни охранников, более тысячи детей зорко следили за окрестностями дома ставшего крепостью. Каким-то образом все пытавшиеся внедриться агенты раскрывались буквально в тот же день.

Стремительно усиливающийся клан вызывал бессильную ненависть, и лидеры воров начинали склоняться к применению магии, это стоило баснословных денег, но жизнь в любом случае важнее.

Новый клан не прощал нападений на своего лидера, это ввергало этих людей в нехорошее ощущение того, будто они живут в долг. Простой возможности договориться они даже не рассматривали, для беспощадной жизни бедных кварталов эта мысль была слишком революционна.

Основной силой клана были женщины, девочки, девушки и молодые женщины — они составляли почти три четверти от состава клана. Большая естественная убыль в следствие частых войн, быстро восполнялась за счет бездомной детворы и купленных рабынь.

Да, новый клан первый догадался восстанавливать свою численность простым выкупом рабынь. Хрупкие девушки чье предназначение и воспитание состояли в совсем иных занятиях, получали свободу. И платили за нее только одним — верностью.

Девушка с арбалетом и без него, оказались существенно разными существами, что вызывало перед Колдовкой почти мистический страх. Она абсолютно равнодушно относилась к любым потерям в живой силе.

— "Полноте, человек ли она...?"

Война, разгоравшаяся в бедных кварталах, была для владетелей города и сильных воровских кланов из богатых кварталов всего лишь грызней малышей в песочнице. Для сильных кланов центра города жители бедных кварталов были не более чем песчинкой. Основную силу центральных кланов составляли ветераны настоящих войн, профессиональные солдаты, отошедшие по разным причинам от своей профессии.

Возможно, они были слишком высокомерны... они были не правы.

Мир крутился, и ощущал перемены. Те, кто нес в себе ветер, делали первые шаги. Пятнадцать лет прошло. Пора сделать второй шаг, шаг навстречу испытаниям и невзгодам. Несущим новое и неизведанное. Так и будет.

Итан Хоук. Небесная Обитель

— Кхе...

Итан резко закашлялся, ударившись головой обо что-то твердое и шершавое.

— Вставай уже, чего нам теперь тебя все жизнь в сундуке возить...?

Он оказался внутри просторного помещения с высокими темными стенами, и каменным полом из плотно подогнанных друг к другу плит. Вокруг чадили несколько факелов.

— Знаешь, почему ты еще жив?

Напротив, на камышовой циновке степенно восседал лысый мужчина в черных куртке и штанах. Сидел, скрестив ноги по-турецки.

— Почему?

Итан расправил плечи, ощущая, как отдается боль в затекших мышцах, во всем теле была слабость, во рту был привкус полыни, а в висках стучало головокружение.

— На тебя поступил заказ из Моргарда. Впредь, не позволяй своей матери писать письма на родину... это несет угрозу. Хм, прошу прощение, я забыл, ты больше не увидишь свою мать...

В зал вошла девушка с маленьким подносом. Одетая, так же как и мужчина во все черное.

— Выпьем пшеничной настойки.

Танька была догадливым человеком. Чтобы не говорили о ней злопыхатели в прошлой жизни. Такая сильная боль в суставах не могла образоваться за один день. Ей приходилось частенько путешествовать поездом, отлеживаясь иногда по многу часов на верхней полке, особенно если внизу находились бородатые мужчины, регион командировок был южным.

Так вот, тело сейчас болело гораздо сильнее, привкус полыни говорил о том, что применялся какой-то парализующий обезболивающий состав. Не хотелось думать, что будет, когда эта дрянь выйдет из крови до конца. Последствия могли быть от болевого шока до полного истощения. Впрочем, руки выглядели не очень похудевшими. Видимо тело кормили жидкой пищей. Атрофия мышц не зашла далеко, так что с момента потери сознания могло пройти как 2-3 дня, так и все 2 недели.

Кто это мог быть? Других претендентов на внутренние проклятия кроме циркачей не было. Вопрос зачем? На него уже ответили. Странно, откуда у матери такие враги в Моргарде? И каков был заказ, похищение или смерть? Отец не выглядел человеком способным оплатить большой выкуп.

Маленькая чашечка в японском стиле была полна прозрачной жидкости. Пшеничная настойка... а крепко... самогон галимый. Закуски не было, поэтому маленький мальчик, занюхал крепость напитка рукавом рубашки.

— Моему ученику понравилось, как ты двигаешься, — Танька про себя хмыкнула "голубой что ли", — поэтому вместо того чтобы отдать клиенту твою голову, мы отвезли в Моргард кувшин полный твоей крови. Определить, что ты жив магически они не смогут, над кровью хорошо потрудились. Всего этого будет достаточно, чтобы установить личность, но не более.

Мужчина замолчал, подождав пока девушка нальет из кувшина очередную порцию.

— Выпьем за новую жизнь.

— "Ох и горазд же ты пить", — Танька всегда ненавидела алкоголь, поэтому для того чтобы взять в руку очередную дозу самогона пришлось делать усилие. Вторая чашка прошла легче, Итан начал входить во вкус, ощущая, как в теле становится тепло и приятно, окружающий мир медленно плыл, искажаясь как в летний знойный день.

— "Ухнул, не глядя на голодный желудок..."

Разговор по душам между тем плавно продолжался, человек говорил о погоде и прочей ничего не значащей мелочи, сноровистая девушка быстро подливала еще жидкости. Итан не стал дожидаться приглашения, вылакав все, что было в чашке. Стало совсем хорошо. Голову потянуло куда-то назад, к подушке, к любимому плюшевому мишке. Захотелось зарыться в теплое одеяло с головой.

— Силен...

— Пусть спит, завтра будет тяжелый день. Юми, пусть его отнесут в сиреневую комнату.

— Но там Ги и его группа.

— Не спорь...

Побудка началась болезненным ударом под дых. Итан недовольно оторвал голову от теплой циновки. Над ним стоял высокий мальчик на вид лет 12-13-ти.

— Опаздываешь на тренировку.

Незнакомец бросил отрывисто предупреждение, и вышел в открытый дверной проем. Судя по потоку света, за дверью была улица. Нос уловил порывы свежего воздуха и запах отцветших трав. Кроме циновок в комнате больше ничего не было. На Итане была своя рубашка и штаны, ноги были босы, но в комнате было не холодно. Пальцы на ногах деловито поиграли, отвечая на внутренние мысли. Придется идти на улицу на босу ногу.

Глаза не сразу привыкли к яркому свету улицы, поэтому он зазевался и получил еще один болючий удар в грудь.

— Поспеши, учитель ждет, — его ударил другой пробегающий мальчик в черном. Итан чертыхнулся и не спеша побежал следом, заодно проверяя, как слушается его тело. Вчерашней слабости не было и в помине.

— "Видимо это был не самогон".

На большой площади, похожей на школьный стадион выстроилось несколько сотен человек. Здесь были взрослые мужчины и женщины, юноши и девушки, а также дети обоих полов. Оба уже знакомых мальчика спешили в сторону как раз таки последней группы.

— "Надо поднажать".

Итан и последний мальчик подбежали к строю одновременно, что вызвало в его сторону опасливый взгляд последнего, но он не собирался мстить за тот удар.

— Бег!

Короткий приказ уже знакомого лысого мужчины и строй синхронно развернувшись в линию начал неспешный забег вокруг деревни. Деревня была большая. Уже на втором круге Итану стало не хватать дыхания.

— "Терпеть..."

Как пощадили непонятно для чего, так и убьют, такие могут, вон какие сосредоточенные лица.

— Хватит.

Этот приказ был только для детей. И он подоспел очень вовремя, еще немного и легкие сами вывернулись бы наружу.

— "Четыре круга, километров восемь отмахали, а может и все десять".

Концу дня он уже не мог думать. Еле донеся свои ноги до циновки. Ели в этом месте редко, один раз в день, но плотно. На подносе была огромная чашка с рисом, и десять чашек поменьше с различными соусами и подливами. Отдельно к еде прилагался кувшин с колодезной водой. Чая, компота или соков просто не было.

После обеда тренировки возобновились. Но это были странные тренировки. Итана заставили вылавливать в ручье мелких рыбок и складывать их в большой кувшин с водой. После того как кувшин переполнился в него заглянул учитель, чему то улыбнулся и вылил их обратно в ручей. И тренировка с рыбками продолжилась. Это раздражало.

Погода здесь была теплее, что говорило о том, что Итан находится значительно южнее Драконового гребня. Общество деревни не вело хозяйства. Странные люди с утра до позднего вечера занимались совсем другими делами.

— "Небесная обитель", — именно так переводилось название этого места с древнеимперского, Истрэ.

Несколько дней прошли хаотично, Итан не понимал, чего именно от него хотят, старательно повторяя незнакомые ритуалы за другими мальчиками. Первые предположения о том, что это нечто похожее на Шаолиньский монастырь быстро рассеялись. Кроме незнакомца, с которым он распивал алкогольный напиток, других лысых не оказалось. Здесь были представители всех стран мира. Светловолосые, темноволосые, высокие и малорослые. И это точно был не монастырь, частые ночные женские стоны, разносившиеся по деревне — опровергали эту теорию, мешая спать.

— "Странное место", — обитатели почти не говорили друг с другом, делая все свои дела молча. Разговаривали только несколько седых старцев. Все остальные, как воду в рот набрали. Любой вопрос, обращенный к одному из сожителей, а в комнате на циновках спало еще девять человек, вызывал в ответ только болючий удар рукой или ногой.

В конце концов, Итан тоже разучился говорить, проводя все дни в молчании. Бег, бег с утяжелителями, бег спиной назад, бег боком, отжимания, приседания, подтягивания, бег на корточках, бег полусогнувшись, бег на носках, бег на стопах. И дни напролет лов рыбок или переливание воды из одной бочки в другую и наоборот, будучи привязанным и поднятым в воздух веревками.

Постепенно умирало любопытство, и вопросы отпадали один за другим, беспокойные мысли растворялись в сотнях часов нужной бесполезной деятельности. Он превращался в бездумного манекена, наполненного тишиной и безмятежностью. В один из дней в комнате появилась еще одна циновка с маленьким телом. Встав пораньше Итан не смог удержаться от легкого пинка в грудь незнакомца, подобное нарушение распорядка невозможно было терпеть.

Незнакомец сердито заворчал и начал медленно просыпаться. В это день все было не так, молокосос постоянно лез с вопросами, отрывая сознание из состояния вовлеченности в тишину, что всегда заканчивалось одинаково — профилактическими ударами в грудь. Скоро он понял бесполезность вопросов, механически повторяя за другими упражнения...

Как то незаметно для сознания прошли недели и месяцы, сознание пропустило мимо факт появления в руках короткой похожей на меч палки. Тело спало, ело, бегало, погруженное в странную музыку.... музыку бытия. Оно было подобно воде, приспосабливаясь и адаптируясь.

Маленький мальчик вытягивался в росте, наливался силой мышц... наполнялся тишиной.

На плотно утрамбованную землей площадку вышел молоденький босоногий парень. Не обращая внимания на противников, он замер будто смотря куда-то вглубь пространства. На поясе висел тонкий клинок, перевязанный у рукояти красным шнурком.

Восемь противников струйками разлились в стороны, образуя идеальный круг.

— Дон-нг!!!

Удар барабана и в центре круга никого не оказалось. А на землю уже опускались восемь тел, казавшиеся на таком расстоянии безвольными куклами.

— Это был младший мастер.

Император Восточной Андской Империи был доволен. Воины ордена тишины смогли всего за десять лет добиться невозможного. Сначала он долго не доверял этим людям. Появившиеся из далекой страны расположенной в далеких горных долинах у земель Фрайбарда, они вызывали недоверие. Но их искусство войны... оно поражало.

22 мастера никогда не рассказывали, почему им пришлось бежать из собственной страны. Единственное что можно было понять — в начале их было больше сотни. Пять лет скитаний сквозь земли нелюди уменьшили их численность в несколько раз. Тогда, далекие десять лет назад, они дали клятву верности на крови. И император разрешил заниматься им тем, что они умели лучше всего.

22 школы раскинулись в труднодоступных местах Андской Империи и враги императора затрепетали. В тиши ночей наносились удары, погибали опальные семьи, исчезали целые непокорные рода.

Иногда император задумывался, что могло заставить бежать подобных людей, бежать так чтобы отчаянный поход через земли орков стал спасительным выходом. Воображение правителя не могло охватить и понять эти мотивы полностью. Попытка разведки узнать о происходящем в далекой стране — Мин, ничего не дали. Люди пропадали, будто в омуте.

О существовании школ знали избранные единицы. Сегодня император присутствовал при первом за последние годы показательном выступлении. Ученики и младшие мастера демонстрировали свои навыки, заставляя императора испытывать нехорошие предчувствия, и бросать сравнивающие взгляды в сторону собственной гвардии.

Их было много, только рядом со столицей располагались — школа небесной обители, школа падающей воды, школа спящей змеи, и школа летящего дракона.

В прошедшие годы пришельцы смогли стать незаменимыми. Несколько лет назад мастера подали на имя императора прошение — впустить в страну еще пятьсот эмигрантов. Император подписал это разрешение — не глядя, в тот момент его больше интересовали прелести очередной наложницы. Он не знал в тот момент, что все эти люди уже больше десяти лет назад находились на землях империи, и в это время, таким образом, был проведен этап легализации новых граждан. С тех пор, они смогли владеть имуществом в империи и вести торговую деятельность.

Только в последние годы молодой император начал задумываться над многими странностями. В империи все время кто-то умирал, и этот кто-то, как правило, был из числа приближенных императора. Постепенно у него не осталось верных людей, везде куда он мог кинуть взгляд, были лишь тихие и невозмутимые лица незнакомцев.

Что делать со всем этим он не имел представления.

— Этот юноша вскоре сможет стать старшим мастером. Это будет первый старший мастер из числа родившихся на этой земле. Возможно, когда-нибудь он создаст новую школу.

— Каким образом вы смогли достигнуть такого мастерства?

— Наше мастерство всего лишь пустота, там, где нет внутренних страхов и сомнений — там растет искусство.

Уже знакомый императору молодой паренек, скорее даже подросток начал странный танец с клинком.

— Бой с тенью. Это бой против самого себя.

Движения подростка становились все более быстрыми пока руки и меч не стали практически невидимыми, а площадка наполнилась безостановочным свистом.

Император подхватил с подноса кубок с вином и внезапно превратился в замершую скульптуру. Резкая боль в шее заставила его замереть на месте, перед глазами мужчины отбрасывая блики, покачивалось сверкающее основание лезвия меча, чуть дальше вибрировала украшенная красным шнурком рукоять меча. Спустя очень долгое мгновение, когда мир вокруг уже начал терять краски, он ощутил, как мир наклонился и покатился по полу, позволяя остатками сознания охватить сидящее в троне безголовое тело и погруженный наполовину в спинку трона острый меч.

Мастер бросил взгляд на арену и встретил взгляд юноши... взгляд, в котором больше не было тишины.

— Жаль... очень жаль, — мастер бросил взгляд на свои кубок с вином, наблюдая как тонут в нем капельки алой крови императора, но вино все еще было хорошим.

— Убить. Убить всех.

За спиной мужчины раздался лязг сотен мечей, императорская гвардия решила продать свою жизнь подороже.

На арену с кошачьей грацией выметнулись несколько быстрых теней.

— Жаль. Очень жаль...

Мужчина не стал досматривать итоги боя, растворившись в массе сражающихся за жизнь гвардейских тел.

Танька смотрела на свою жизнь, будто находясь в стороне от тела. Это было похоже на компьютерную игру. Итан бегал, прыгал, занимался с учителем. Тело стало роботом... куклой, которую дергает за ниточки вездесущий учитель.

Она пыталась бороться, но каждый раз терпела поражение. Семь лет жизни похожей на беззвучную пленку. Тренировки, тренировки и еще раз тренировки. Тело, там за гранью раз за разом достигало новых результатов. Бег с препятствиями, сражения на настоящих мечах. Топор, секира, дубина, палка, нож... и многое другое. Казалось из нее готовят элитного киллера.

Природный талант к боевым искусствам позволил выделиться дальше других воспитанников. Теперь с телом занимался учитель лично. Десятки комплексов. Достаточно было увидеть, как двигался учитель и повторять до умопомрачения.

Вскоре Итан сам стал учить, занимаясь с мелкими учениками. Позже его повысили еще несколько раз — младший ученик, старший ученик, младший мастер. Все чаще учителю нечего было противопоставить своему ученику.

Раздражение накапливалось. Накапливалось где-то в глубине души. Прошло 7 лет, ему было уже 14, а все вокруг будто застыло в стоп кадре. Бесконечные тренировки.

Каждый месяц его водили к учителю и заставляли повторять ритуал с распитием напитка. Таня уже давно поняла, что напиток играет большую роль в управлении этим огромным деревенским организмом. Сейчас в деревне проживало уже больше десяти тысяч человек. А ведь были и другие деревни.

Это был замкнутый круг, круг из которого нельзя было вырваться.

Два года назад Итана поселили в одну комнату с девушкой одногодком. Для продолжения эффективных тренировок следовало уравновесить внутренние энергии. Это равновесие достигалось за счет обмена энергией с лицом противоположного пола.

Девушка была серой внешности, без ярких внешних данных. Никаких эмоций они друг к другу не испытывали. Поэтому сам процесс прошел совершенно не так, как себе представляла Таня. Сильных неземных ощущений не было, как будто оба делали неприятную, но необходимую работу. Два манекена пытающихся заниматься любовью. Но тело испытало странное облегчение, было ощущение, будто организм сбросил тяжелый груз. Тренировки пошли легче.

Тело Итана восприняло процесс как элемент дефекации, скинуть ненужную жидкость и можно заниматься своими делами. Ни о каком элементе взаимного удовлетворения и речи быть не могло. Сам процесс был механичен и иногда занимал 1-2 минуты времени днем между тренировками, и 5-6 минут ночью. По причине того что силы младшего мастера восстанавливались очень быстро — вскоре этот самый процесс приходилось повторять многократно.

Сами ощущения были гораздо слабее, чем в женском теле, как помнила Танька и мало длительны, но желания поменяться с девушкой телами не возникало. Находиться на месте сливного бачка было бы неприятно.

Тело, действующее уже несколько лет в автономном режиме, не слушало сознание хозяина, которое все больше ощущало себя на задворках жизни. Даже советы, по удовлетворению женщин даваемые Танькой на основе своего опыта прошлой жизни не вкладывались в подсознание и в двигательные схемы, и рефлексы тела. Отторгаясь как не нужное.

Тело было очень функционально, вкладывая в необходимые действия минимум энергии. В этих занятиях любовью с таким же манекеном не было страсти или нежности, тело часто хватало девушку манекена и тащило в укромный уголок, где даже не утруждаясь прелюдией, просто спускало штаны с девушки и приступало к процессу обмена энергиями. Танька ощущала себя очень паршиво в такие моменты, конечно она уже давно не идентифицировала себя как единое целое с телом, но эта звериная и бездушная сущность завладевшая ею — она пугала.

— "А был ли выход? Не надо было пить?"

Но иногда ей становилось легче. Чаще всего это случалось во время боя с тенью. Глупое тело, не сознавая последствии своих действий, облекало призрачной плотью свое прежнее сознание. И начинался бой, и это был всем боям бой.

Воинское искусство или талант как называло его Танька, равномерно делился на обе части личности, что выливалось в зрелищные битвы. Итан имевший меньше опыта схваток, чем сознание манекена часто проигрывал вначале, но постепенно становился все более трудным противником. Главным подспорьем было то, что рефлексы и память у личностей, по сути — были общими, все что учил манекен было известно Итану.

Этот удар она когда-то видела по Дискавери. Ведущий ничтожно сумнящеся повторял его за лысым монахом и часто смеялся в камеру, коряво повторяя за смеющимся добродушным китайцем. Странно, но тело противника не успело среагировать.

Призрачное лезвие ударило в центр груди с пронзительным хрустальным звоном. Как будто что-то разбилось на много мелких частей.

Приход в сознание был резким. Периферийное зрение заметило за границей площадки двух сидящих собеседников. Одним из них был учитель, а вторым был какой-то холеный вельможа.

— "Наверное, это тот, кто виноват в моем похищении".

Решение было спонтанным, и меч резко сделав поворот, отправился в полет совсем в другую сторону. Лезвие прочертило шею мужчины наискосок, глаза уже мертвого человека удивленно уставились на вибрирующее лезвие меча.

Итан встретился взглядом с Учителем, в глазах мужчины было изумление и разочарование, с привкусом сожаления. В следующее мгновение тело рефлекторно подхватило с земли длинное копье.

Десять младших мастеров плыли навстречу своей смерти.

Итан смотрел на своих противников, и это впервые был осмысленный взгляд человека. Эти манекены были такими же как он, рабами Обители.

Перед глазами замелькали тысячи стоп-кадров, все что когда-то видела или слышала душа в том уже далеком и недоступном мире. Шутливые показушные бои двоюродного брата, показывающего приемы из курса подготовки ВДВ. Азиатские фильмы с великим Брюсом Ли, тысячи киношных кадров с крутыми мастерами боя. Забытые кадры схваток претендентов на олимпийскую медаль по дзю-до, карате, боксу и борьбе. Документальные фильмы про технику подготовки разведчиков пластунов, СМЕРШ, НКВД, пограничников вскользь отсмотренные в майские предпраздничные дни. Показательные выступления мастеров восточных единоборств в манеже, куда ее приглашал бывший парень.

Воспоминания мелькали, вызывая нестерпимый гул. В тот момент, когда они были уже опасно близко, гул с шелестом прекратился, и новые сведения заняли свои места в странно пустой голове. Сознание ощущало свой мозг как пустой и чистый храм. Семь лет отсутствия болезненных мыслей и пустых рассуждений, очистили этот храм и придали его стенам кристальную чистоту и прозрачность. Мир вокруг был прекрасен.

Копье в руках завибрировало, и Итан затанцевал. Это был странный танец, смесь всего что знало и чем владело тело и сознание. Убийственная смесь. Тела вокруг ложились будто срубленные косой снопа с пшеницей. Тело пело, а сознание смеялось.

Итан погрузился в эту гармонию, не замечая как походя, отбивает лезвием арбалетные болты и быстрые стрелы. Здесь и сейчас он был королем битвы.

Руки с копьем превратились в порывы урагана, ведя тело за собой по проторенным и мокрым от крови тропам. Когда он пришел в себя он был далеко от обители. Вокруг лежало несколько изрубленных тел. Это был редкий лес, и в нем сейчас было могильно тихо. Все древко копья было обильно покрыто кровью. Также как и вся его одежда. Ран на теле не было, что радовало.

— "Вот это я включился".

Состояние, в котором находилось сознание Итана после победы над манекеном, было похоже на транс. Пограничное состояние, Танька, часто читавшая мудрые книги по психологии, вспомнила популярный в ее мире термин.

— Вряд ли они теперь будут встречать меня музыкой и цветами.

Итана ничто не держало в этой деревне. Пора было выбираться куда-нибудь подальше от этих зомбированных людей. Но сначала нужно было сделать главное, узнать, где он находится.

Амелия Гольдштайн. Торбург

— Амелия, я жить без тебя не могу!

Молодой и красивый юноша стоял на коленях, ненавязчиво демонстрируя обнаженное по пояс тело. Великолепное надо отметить тело.

Лия прикоснулась кончиками палец к огромным мощным грудным мышцам. От прикосновения к чужой коже по телу будто пробежал удар током.

— "Черт, это уже слишком..."

— Андриан, ты тоже мне нравишься. Правда, — Лия проникновенно посмотрела в глаза молодого тарка, пару раз профилактически взмахнув длинными ресницами. Чистый взгляд принцессы завораживал не хуже змеи.

— Но нам пока не стоит "этим" заниматься, — под этим у Амелии скрывалось когда-то данное обещание нежного поцелуя, о котором упорный тарк так и не хотел никак забыть.

Амелия, а в последние годы даже в мыслях она называла себя только так, осваивала тонкое и жизненно необходимое искусство, мастерство управления мужчинами. Умение это давалось ей легко, оттачивание приемов и элементов ненавязчивого соблазнения происходило на молодых тарках, коим не повезло оказаться в гвардии при дворце императора.

Не повезло, потому что дочь императора на самом деле чувств ни к кому из несчастных не испытывала, это был спортивный охотничий интерес.

Последние четыре года были наполнены огромным количеством событий.

Во-первых, удалось многого достигнуть в искусстве магии иллюзий. Эта часть магии было больше шаманской техникой, ибо почти не потребляла магических энергий, используя для своего воплощения стихийные источники. Один из подобных источников как раз располагался во дворце. Недаром книга о магии иллюзий была в библиотеке герцогов.

Пока уровень владения контактом со стихийными духами был чуть ниже среднего. Амелия умела немного менять свою внешность, на тело ее еще не хватало, но лицо она изменить уже была в состоянии.

Также по дворцу бродило несколько ранних поделок девушки. Первые эксперименты были не совсем удачны. Воплотив в себе несколько представителей фильмов ужасов далекой земли.

Конечно, иллюзия всегда остается иллюзией, прикоснись, кто к ее губам и тут же заметит разницу. Иллюзия всего лишь набрасывала морок, не меняя настоящих физических кондиций. Та же грудь никуда не денется, весь этот маскарад не обманет при ощупывании человека, но до таких мелочей в таможне и страже империи тарков еще не додумались.

Основным итогом этих лет было то, что Амелия привыкла к окружающей ее жизни. Привыкла к роскоши, к исполнительным слугам, к всеобщему почитанию. Если вначале тому, кто раньше называл себя Кириллом — было немного неловко, то вскоре его захватили совсем иные чувства.

— "Какого черта", — думал он, — "все вокруг настоящее. Это мой отец, моя мать, моя семья. Это мой народ, и все вокруг мое по праву..."

Осознание таких мелочей повлекло за собой целую цепь изменений.

— "Люди умирают и души перерождаются", — размышляла Амелия, — "сколько раз я уже рождалась мужчиной или женщиной. Просто раньше я не помнила своей прошлой жизни. Память о прошлой жизни всего лишь память, не будь ее — я бы ничем не отличалась от миллионов других девушек. Память нужно использовать с умом, это мое преимущество. Будь у меня возможность стать здесь мужчиной, то можно было бы как то цепляться за свое физиологическое прошлое. А так, попытка остаться в прошлом приведет к тому, что я стану извращением на местный лад. Или же стану старой и никому не нужной девой, которую все будут считать ненормальной. Конечно, я не буду стареть, но любой выход за рамки приведет разрыву шаблона, а значит и к отлучению от этих комфортных условий жизни. Нужно признаться, что принцессой жить интересно и приятно... "

Амелия привыкла, что все ею восхищаются и отклоняться в сторону настолько, чтобы оказаться парией общества ей не хотелось абсолютно. Сращение личности с новой реальностью шло скачкообразными темпами.

Каждый день она ощупывала свое тело, так чтобы каждый сантиметр тела стал знакомым, родным и любимым. Она сживалась со своим телом, прорастая в свое отражение в зеркале, часами сидя и созерцая свое отражение.

Сколь многие дети часто играют со своим телом, познавая его как нечто неведомое, когда-то все проходили через эту стадию. Амелия не находила ничего противоестественного, в том чтобы знать свое тело как пять пальцев.

Именно это помогло по-другому взглянуть на себя со стороны. К 12 годам Амелия уже не помнила как выглядела в прошлой жизни. Будь у нее возможность и способности к рисованию, она нарисовала бы свое лицо, лицо Амелии Гольдштайн. Только это лицо с чуть припухлыми губами ассоциировалось у нее с самосознанием.

Родная рука и нога ощущались ей как у всех нормальных людей, глубоко своей частью тела. Шея как шея, глаза как глаза, сколько раз Кирилл склонялся в прошлой жизни над рукомойником — намыливая лицо, церемония мытья физиономии на ощупь ничуть не отличалась, лицо как лицо.

Единственное что кардинально отличалось это паховая зона. Вначале было странно ощущать у себя между ног, то что привык нащупывать у своей жены. Но чувства и интерес рано или поздно притупляются, и вскоре эта часть тела не вызывала у Амелии привкуса новизны или любопытства.

Туалеты в варварском мире еще не достигли высокой степени оснащенности, поэтому приходилось постоянно подмываться снизу. В итоге сознание, и руки настолько привыкли нащупывать в этом месте одно и то же, что случись нащупать нечто другое, Амелия сильно бы удивилась.

Таким образом, Амелия окончательно воспринимала себе не иначе как существо женского пола. И поэтому приложила все усилия, чтобы не выделяться из массы других девочек. Нет, она конечно все равно была не такой как все, все же старшая дочь императора это фигура. Но странных поступков и действий за ней никто не замечал.

Более того за первые 12 лет жизни ей почти ни разу не удавалось поиграть с чужими мальчиками, единственными мужчинами сходного с ней возраста были родные братья. Поэтому по принципу новизны, когда ее выводили на пиры в честь далеких событий, таких как, например, победа на герцогом Ульфом, то она бывало, как дикая таращилась на других мальчиков, делая это правда чисто по-женски вскользь или периферийным зрением, бросая на мгновение взгляд как стрелу.

В 12 лет Амелия испугалась, незадолго до первой менструации у нее появилась странная опухоль. Это было плотное образование в сосках, твердое и болючее, величиной с небольшую монетку, круглое и неприятное. В следующие месяцы оно медленно увеличивалось в размере, пока не растворилось в небольшой припухлости, состоящей из соединительной жировой ткани.

— "Вот и грудь родилась..."

Первые менструальные боли были очень болезненными. Амелия почти сразу предположила, что это начинаются недомогания. Низ живота будто пронзили шилом, длинным и толстым шилом. Несколько дней она лежала пластом, корчась от внутренних болей. Молча подмываясь и подвязывая под себя тряпочки.

— "За это нужно ордена давать".

Завершение пытки стало праздником. Многочисленные нянечки так и не узнали даты наступления первых болей. Амелия была слишком стеснительна, чтобы хвастать такими вещами. Да и идти за советом было глупо, о менструациях Кирилл знал больше многих, жена и две дочери просветили в этом вопросе до предела. Следующим ходом стала разработка нижнего белья, чем занялся дворцовый портной. А потом уже и прокладок с теми самыми крылышками.

Проблема эта была на самом деле глобальна, представьте себе прием у императора, принцесса гордо ступает как пава, а за ней как след цепь красных капель на сверкающем полу тронной залы.

Поэтому в дни недомоганий принцесса отменяла все мероприятия, и лишь к 14 годам приноровилась жить, применяя разработанные мастеровыми людьми подобия прокладок.

Женские дни изменили характер девушки в плохую сторону, внеся определенный вирус стервозности, в такие дни принцессу лучше было обходить сторону. Ибо могла послать человека далеко и пешком на почти десятке языков мира.

Слава богу, что мочки ушей были проколоты еще в раннем детстве, иначе такого количества издевательств над собой можно было бы не выдержать.

Во дворце появились мастера маникюра и массажа. Чуть позже при дворце заработали баня и душ. Стараниями девушки бытие при дворце становилось все более комфортным.

Амелия росла здоровой девушкой, к 14 годам ее рост составлял значительные 170 сантиметров, и продолжал расти, впрочем, в этом возрасте девушки растут быстро, быстрее мальчиков.

Очень много времени забирали процедуры красоты. Длинные волосы и тело требовали ежедневного внимания. Она принимала ежедневные травяные ванны, чтобы кожа на теле была чистой и бархатной. У нее вообще не было прыщей, или эта стадия прошла незаметно. Волосы тщательно промывались, не хватало еще, чтобы в этих антисанитарных условиях в волосах завелись мелкие паразиты.

Стремление хорошо выглядеть, а затем неистребимое желание выглядеть — не просто хорошо, но и отлично родились исподволь. Собственное отражение поднимало настроение и уверенность в себе. Для девушки, имеющей в своем распоряжении только внешность, уверенность в своей внешности играют огромную психологическую роль.

Именно от того как она себя сознает, будет зависеть как она поведет себя с мужчиной. Будет ли она серой неуверенной мышью, или холодной и прекрасной царевной. Амелия себя любила, это не отдавало эгоизмом, но это была чистая любовь к самому дорогому существу в этом мире.

Тайное стремление к зеркалу с каждым годом становилось все сильнее. Девушка могла часами прохаживаться перед огромным зеркалом, рассматривая, как выглядит в том, или ином платье. Благо гардероб девушки был одним из самых больших не только в империи, но наверное даже и в мире.

Кирилл и в прошлой жизни любил красиво одеться, еще в афгане его сослуживцы обзывали его модником. Стремление хорошо выглядеть было для него естественным как вода. Не меньше одежды, принцессу привлекали и драгоценности. Часто сидя перед зеркалом Амелия, поднимала рукой волосы к верху, рассматривая, как длинные серьги с изумрудами обрамляют тонкую нежную шею.

Чтобы хорошо выглядеть девушка с детства занималась спортом. Здесь такого термина еще не было, но то чем занималась девушка было именно спортом. Вид бегающей девочки вызвал бы ненужные пересуды. Поэтому на долгие годы другом Амелии стала обычная кожаная скакалка.

Она прыгала по 2-3 часа в день, чувствуя, как тело наливается силами и соками. За семь лет занятий ей удалось сформировать пропорциональное упругое тело, на которое при случае бросали жадные взгляды даже родные братья.

Внимание братьев в последние 2 года стало становиться проблемой, традиции тарков позволяли жениться на сестрах, поэтому со временем братья стали бросать на красивую девушку задумчивые оценивающие взгляды. Но пока не делали недостойных предложений, воспитанные, как и Амелия в русле традиций местной аристократии, братья имели представления о церемониале и ритуалах ухаживания. Что не мешало им пользоваться услугами многочисленных наложниц отца.

Боевые искусства Амелия изучала поверхностно, слишком много дел висело на девушке, чтобы уделять этому занятию все свое время.

Главной целью стало обучение бою на мечах и метание кинжалов. На большее Лию просто не хватало. Если во владении мечом она достигла средних успехов, находясь где-то на уровне местных дворянчиков, то метание ножей благодаря специфическому опыту прошлой жизни стало ее коронным приемом.

С кинжалами принцесса была опасна, и это знание не в последнюю очередь держало ее братьев на необходимом расстоянии от нее.

Все чаще она начинала задумываться, что ждет ее в будущем. Власть и влияние пьянили. Не хотелось бы их лишиться. Нет никаких сомнений это время, именно эти 14-15 лет это пик могущества Амелии как девушки. Она еще может позволить себе что угодно. Но что будет дальше. Не дай бог умрет отец. Что ждет ее с такими братьями?

Жизнь матери не внушала оптимизма. Принцесса Камилла была расчетливым существом. Она, не задумываясь, пожертвовала жизнями 3 детей, чтобы устроиться в ложе нового правителя. Возможно, она руководствовалась теми же мыслями что и Амелия сейчас.

Отношения матери и дочери были настороженно холодными. Амелия чаще видела своих нянек и отца чем мать. Принцесса Камилла рассматривала Амелию как соперника в борьбе за влияние на Сигурда. Редкие обмены мнениями о погоде и холодные прощания, заставили со временем воспринимать мать как чужого человека.

У Камиллы была не легкая жизнь, ежегодные роды привели к тому, что прежде цветущая женщина превратилась в тень самой себя. Четырнадцать детей за 14 лет, 11 из которых были живы сейчас. Девять сыновей и две дочери. Последнюю дочь Камилла как это не странно любила.

Понимание того что время уходит сквозь пальцы, вызвало в Амелии желание действовать. Она начала неспешное прощупывание влиятельных людей из числа преданных семье. Именно эти люди, надавив на отца и мать, заставили императора принять решение о создании женской военной стражи.

— "Мне нужны люди верные исключительно мне, зависимые от меня всем, что у них есть, в том числе жизнью..."

Девочки из женской стражи стали именно такими людьми. Вся их жизнь покоилась на основании каприза принцессы. Выдай император Амелию замуж и оснований для содержания стражи больше не будет. И сотни девочек будут вынуждены вернуться в поместья, где их немедленно выдадут замуж за присмотренных женихов.

Амелия не была жестока. Перед принятием каждую девушку спрашивали — не любит ли она кого? Не хочет ли выйти замуж?

В стражу принимали тех, кто совсем не хотел замуж, не имел привязанностей и не стремился превратиться в безобразную родильную машину. Как не странно, но таких девушек оказалось неприлично много. Девочки с восторгом восприняли многие идеи Амелии. В этой общности, принцесса была высшей инстанцией и авторитетом. Отдай она приказ о штурме казарм императорской гвардии, и они все пойдут на смерть.

К 14 годам на Амелию работали многие кухарки и слуги. У нее была своя служба сбора информации. Численность женской стражи составляла уже 1200 человек. Здание стражи занимало одну из старых казарм гвардии. Возраст входивших в стражу девочек был от 9 до 18 лет.

Благодаря такому контингенту у Амелии было много независимых источников информации. От родственников стражниц проживавших во всех кланах, она всегда знала о процессах, протекавших в стране от края до края.

Группа внешней разведки состояла из 30 человек, это были красивые девушки в возрасте от 15 до 18 лет, лично преданные принцессе, и давшие вечную клятву кровной верности. Этим девушкам было предложено отдать во имя интересов Амелии самое сокровенное для любой девушки — невинность.

Вскоре у многих императорских гвардецев появились подруги. Молодые тарки ходили набычившись от важности. Девушки из стражи поголовно имели хорошую родословную и не менее симпатичную по меркам тарков внешность. Среди этих тарков оказались командир гвардии, его помощник, все капитаны, половина лейтенантов — дальше у Амелии просто закончились девушки подходящего возраста и внешности.

Данная операция позволила ей вздохнуть полнее. Теперь она могла положиться на часть гвардейцев отца, случись что-то незапланированное. Не менее ударными темпами распространялось влияние среди жителей столицы. Принцесса часто жертвовала средства на постройку храмов, поэтому для сразу 3-4 религиозных течений она стала главным источником финансирования.

Популярность Амелии среди жителей столицы со временем переросла популярность императорской семьи в целом. Достигалось все это нехитрыми способами. Во время праздников люди, называвшие себя людьми принцессы выкатывали на площади несколько бочек с дармовым вином. Также Амелия наладила отношения с представителями прежней аристократии Гольдштайна. Точнее говоря — это были представительницы.

Почти сотня девушек из старых семей, что оказались сейчас на обочине истории заняли место в гвардии принцессы. Этот ход позволил склонить на свою сторону не только мощные обиженные рода, копящие в себе обиду и не довольствие. На сторону принцессы встали и широкие торговые массы. Дочки нескольких видных купцов стали наперсницами Амелии. В ответ этим купцам были подарены права на использование патента на нижнее женское белье. Спустя полгода во все стороны устремились караваны торговцев, везущие лифчики, трусики и прочую интимную женскую атрибутику.

Но даже эти действия не давали спокойствия. Амелия ждала с напряжением вести о возможных помолвке или даже свадьбе. Все чаще отец, причмокивая с удовольствием, замечал что дочь "стала настоящей невестой".

Мыслей о бегстве почти не было. Бросить все то, что было создано — было бы безумием. Поэтому Амелия продолжала строить планы. И продолжала создавать вокруг себя пояс безопасности, в который входили уже даже не девушки стражи, а мужчины из влиятельных таркских семей.

По приказу принцессы в ряды императорской гвардии призывались представители великих семей империи. Дальше начинались игры с нечаянно оброненными платками, обильно политыми для приличия духами.

Принцесса заразительно смеялась, бродя по парку в окружении подруг, и будто бы нечаянно встречалась чистым лучистым взглядом с глазами одного из гвардейцев. Первый удар бывал нанесен беспощадно и насквозь. Она могла пройти мимо и нечаянно задеть парня рукой или бедром. Чаще всего это бывало в библиотеке, где узкие пространства заставляли людей находиться друг к другу слишком близко.

Иногда она просила смущенного гвардейца поднять ее за талию, чтобы она могла дотянуться до книги. Юноши были очень впечатлены гибким теплым станом девушки в своих руках. Несмотря на опытность тарков, а к этому возрасту они уже имели широкий сексуальный опыт и умели обращаться с женщинами, сознание того что он держит в руках принцессу — ошпаривало. У многих начинали трястись руки.

Они краснели и бледнели, в зависимости от темперамента, и долго не могли забыть того ощущения, когда держали и сжимали в своих руках это теплое тело, живой принцессы... мечта становилась реальностью. Да и платья, надетые на принцессу в походах в библиотеку — были удивительно тонкими, позволяя ощутить стан девушки, как будто на ней ничего не одето. Реакции у парней всегда были одинаковыми, и вызывали улыбку.

Эта верность была почти вечной. Мало какая девушка в этой части мира умела быть настолько великолепно красивой как принцесса Амелия. Принцесса умела производить впечатление, а в случае необходимости при помощи великолепных туалетов, драгоценностей, молодости и небольшого макияжа вовсе оглушала мужчин. Поэтому не удивительно, что почти все парни в гвардии не ровно дышали по отношению к объекту охраны.

— Андриан, я должна тебя оставить. Меня ждут в примерочной. Завтра еще увидимся.

Юноша пылко вскочил на ноги, протягивая Амелии руку, чтобы она могла подняться на ноги с расстеленного на лужайке ковра. Сеанс можно считать оконченным.

— Я буду ждать вечно...

Принцесса была живым человеком, поэтому желание быть любимой кем-либо было естественным. От таких отношений она ощущала себя как под действием наркотика, купаясь в чужих чувствах как в водопаде.

К тому же она не хотела оказаться в развитии далеко от сверстниц, многие из которых уже вовсю не только флиртовали с юношами, но и целовались. К последнему она не стремилась, брезгуя от неприятного запаха изо рта свойственного большинству местных жителей мясоедов. Не все мужчины следили за собой как то должно, и использовали ополаскиватели из настоя трав.

Эта встреча была очередным упражнением. Амелия полностью контролировала свои действия, продолжая внимательно наблюдать за реакциями Андриана, прикосновение ее ладони к груди парня, имело огромный эффект, она почти подошла к грани. Еще немного и его не остановило бы что она принцесса. Это сумасшествие, так рисковать благополучием этого неплохого юноши. В следующий раз надо быть умнее и осторожнее.

Единственное что она еще не делала вслед за своими сверстницами, это не целовалась с парнем. И здесь нужно было соблюдать чувство меры. Нужен был человек умеющий держать язык за зубами, Андриан не подходил по этим критериям.

Личная жизнь принцессы должна быть тайной. Да и в жизни пригодится подобное умение. Нужно уметь пользоваться всем оружием подаренным природой. Болтун, заявляющий, что целовал принцессу закончит в гвардии плохо. Его ждут сотни дуэлей, или смерть от ножа во сне. Она сама заварила эту кашу с верностью гвардии, и в качестве инструмента у нее было только это отношение к себе. И верны они будут ей только в случае, если она будет выглядеть в их глазах невинным цветком на фоне всех других женщин. Только тогда они простят ей все что угодно. Они не переживут наличие удачливого соперника. Подобное выбьет почву испод всей конструкции под названием — верность гвардии.

— "Но опыт необходим..."

Принцесса не могла себе позволить быть неумелой. По крайней мере, в этих довольно невинных заигрываниях.

— Ваше Высочество, скоро обед.

— Спасибо, уже иду.

Дайна эр Тарвин. Вольный город Смирна

Блок, удар, подсечка. Дайна уселась сверху, фиксируя руки противника над его головой.

Уселась неудачно, внезапно ощущая промежностью, что сидит на чем-то твердом и продолговатом. Чем-то что ощущалось даже сквозь ткань двух пар трико, что были надеты на ней и на парне.

— "Ситуация".

Это что-то стремительно увеличивалось в размере, набухая под тонкой тканью трико.

Противник еще пытался вырваться, но тут же получил на это быстрый удар в живот.

— "Хм, а почему бы и нет?"

Зная, что со стороны всего этого не видно, Дайна незаметно подвигала бедрами, потершись мягкой промежностью о вытянутую под трико сосиску, лицо девушки при этом сохраняло исключительно невинное выражение.

— Победа засчитывается Дайне!

Девушка соскочила с поверженного противника, с удовлетворением краем глаза наблюдая как он пытается спасти положение, всячески закрывая от посторонних глаз эффект не вовремя возбудившейся плоти. Получалось у него не очень хорошо, плоть вздымалась вверх, натягивая трико, образуя немаленький холмик, притягивавший взгляды других учеников. В зале раздались ехидные смешки.

Рост в 160 сантиметров делал девушку самой маленькой в зале, но от этого она не переставала быть опасной. Дайна была неудобным спарринг партнером. И Льюис это сейчас испытал на себе.

Занятия сегодня завершились быстро.

— "Мне уже нечему учиться у учителя..."

Временами от подобных мыслей становилось грустно.

— Дайна подожди!

— "Блин".

Ее догонял Льюис. Высокий, симпатичный парень уже давно неровно дышал к 14-летней девушке, наверное, поэтому она позволила себе сегодня такие вольности.

Дальше они пошли вместе, день был хороший, да и воспоминания о проделке были еще свежими, было что вспомнить.

— Извини меня Лью, это была шутка, — Дайна сообщила об этом скромно потупив взгляд в землю.

— Ну, я так примерно и подумал.

Дайна была существом глубоко авантюрным и непоседливым. Санька, ставший основой этой странной личности, был человеком по жизни веселым, энергичным и жизнерадостным. Видели когда-либо людей участвующих в ночных гонках? Покоряющих горы в составе группы туристов? Погружающихся с аквалангами в глубины морей? Наверняка среди этих людей был Александр.

Этот типаж никогда неунывающих людей, дающих импульс всему и всем. Стремящихся любое поражение обратить в свою пользу. Такие люди не унывают в самых трудных ситуациях, с улыбкой смотря на мир своими полными восторга глазами.

Город Смирна был большим городом. Чуть более 150 000 человек проживавших в нем, делали его похожим на муравейник. В городе преподавало от 20 до 35 учителей боевых искусств. Дайна могла гордиться собой, она посетила занятие всех и каждого в отдельности.

Средства отца, внезапно оказавшегося совсем не плохим торговцем, "странно и что мешало ему нормально торговать среди гномов?", "хотя сравнивать гномов с людьми не корректно, люди в основном лохи в торговле", легко и без неудовольствия финансировал все желания своей дочери.

С магией все было гораздо сложнее. Несколько свободных магов смогли обучить азам, работе с аурой, помогли пробудить часть способностей. Теперь Дайна могла лечить слабые раны, могла создать светлячок, с которым можно было ходить ночью не хуже чем с фонарем. Могла создать легкий ветер или небольшой файербол.

Больше ничему ее научить не смогли, либо учителя были до предела тупые, либо она была крайне глупа. Для того чтобы продолжить обучение в одной из Академий магии нужны были рекомендации от нескольких магов, либо иметь принадлежность к роду мага академии. Гильдии магов в этой части света практиковали изоляционизм и семейственность.

— "Хорошо хоть способности хорошие".

Магия давалась Дайне легко, по крайней мере, в той части, что касалась практических вещей. Она уже не гладила и не стирала вещи, используя магические приемы глажки и сушки.

Маги гильдий и академий были куда более сильны и подготовлены чем свободные маги. Последние были из числа отчисленных по разным мотивам, и не успевших доучиться до значительных знаний учеников. Это объясняло, почему им так тяжело было учить старательную ученицу, они сами знали совсем не много, нахватавшись в академии за первые 2 курса тех вещей, что интересовали их в первую очередь.

— Давай поедим?

— "Это что свидание?"

— Давай.

В таверне неподалеку делали восхитительное мясное рагу. Хозяин таверны быстро засеменил навстречу посетителям.

— Чего изволите госпожа?

Дайну в городе уважали, скорее всего, это было уважение к отцу. У отца было много друзей и знакомых, возможно, это был один из них.

— Мне мясное рагу, большую порцию. Компот из сушеных яблок. Несколько булочек с мясом. Творог со сметаной. И парочку жареных колбасок.

Она всегда любила вкусно поесть. Льюис делал свой заказ, обеспокоенно бросая взгляды на девушку.

— "Чего это с ним. Не съем же его. Сам пригласил..."

— Хорошее место, — парень оглядывался, мучительно придумывая тему для разговора. Поэтому Дайна взяла все в свои руки.

Девушка быстро обошла стол и по-хозяйски уселась на колени парня, откидываясь спиной на чужую широкую грудь.

— "Четкое попадание", — в который раз она уселась на то самое многострадальное место.

— О чем хотел поговорить?

Дайна поелозила попкой устраиваясь поудобнее, так чтобы это нечто не мешало комфортно сидеть, вскоре эта штука вытянулась между ягодиц попав в сравнительно свободную зону. Подобную вещь с парнем она творила впервые. Какой-то маленький дьявол, поселившийся в теле, тянул на новые приключения.

Лью задохнулся от волнения, с трудом переводя дух.

— "Как бы инфаркт его не схватил".

— Лью, у тебя есть девушка?

— Еще ннет...

— Будет, — пообещала Дайна, понимая, что теперь не успокоится, пока не доведет парня до той самой черты, когда терпение кончится, и они начнут убивать друг друга серьезно. Она не была вредным человеком, но любила манипулировать людьми.

— А ты уже был с девушкой как мужчина?

— Ннет...

— Странно, такой красивый парень. А я вот тоже девственница. Представляешь? Никому не нужна.

Принесли еду, девушка расставила тарелки по порядку и развернувшись на коленях, начала кормить парня с ложечки. Это было интересно, парень был красным как вареный рак. Не зная, куда деть свои красивые глаза...

— "Стеснительный, какая прелесть".

Процесс принятия пищи превратился в игру, Льюис уже сам не был рад своей идее, но отбиваться от Дайны было не возможно.

— Вот смотри, — Дайна расстегнула на рубашке одну пуговицу, и схватив руку парня просунула ее под рубашку, "ой, я же бюстик забыла одеть", мужская рука легла на полную и упругую молодую грудь, где то под чужой ладонью горел огнем затвердевший сосок, — видишь как стучит сердце? Я тут за тебя волнуюсь, а ты из себя ребенка строишь! Ешь, говорю.

Дайна постаралась скрыть охватившее ее волнение. Прокол с бюстиком вызвал целую бурю чувств, кожа на груди была гипер чувствительная, а сосок так и вовсе был сплошной эрогенной зоной.

— "Взяла и чужую руку засунула, осталось только туда его руку засунуть. Совсем я дурная..."

Эти действия вызвали странную реакцию, глаза парня чуть не вывернулись из орбит, а в трико что-то мощно стрельнуло.

— "Черт, не красиво получилось".

Дайна поспешно вскочила с мужских ног и вернулась на свое место. Мясное рагу уже почти остыло, но она все же, отдала должное искусству повара. Девушка вела себя так, будто ничего не происходило, единственное, что выдавало ее волнение это легкий румянец на щеках.

— "Неудачник, я больше мужчина, чем он. Девушка к нему сама на ноги села..."

Дайна уже переключилась на выискивание отрицательных черт характера парня. Стремясь поскорее забыть неудобный для себя момент.

— "Психическую травму человеку нанесла, первое свидание у него и такой вот конфуз".

Процесс принятия еды и его завершение были скомканы. Заплатив за все, они покинули это приятное место.

Льюис шел сгорбившись, то и дело, прикрывая одной из рук свой пах, не догадываясь что девушка уже срисовала мокрое пятно на трико. Чтобы не смущать парня шли мелкими улочками и безлюдными подворотнями. Но вряд ли он понял эти ухищрения, будучи занят собственными мыслями.

— Ну, вот и мой дом, — Дайна остановилась перед массивными воротами поместья, — с тобой сегодня было интересно.

Если бы парень мог закашляться, он бы так и сделал. Напоследок было совершено финальное действие превратившее игру противника в полный разгром. Девушка по-хозяйски обхватила юношу руками за шею, поднялась на носки, и наградила смущенного парня долгим поцелуем. Страсти в этом действии сначала не было, по крайней мере, пока парень вдруг не подхватил легкое тело девушки в объятия, прижимая ее к себе изо всех сил.

— "Огонь..."

Поцелуй длился... и длился... и длился... пока Дайна не решила, что хватит. Авансов было роздано слишком много. Пора было ставить точку.

— "Пусть теперь спит и видит сны. Какая я жестокая, однако..."

— Мне пора. Спокойной ночи Лью.

— Спокойной ночи Дайна.

Когда она выглянула в окно своей спальни со второго этажа — он все еще стоял, упершись бараньим взглядом в бронзовые ворота.

— "Идиот..."

Дайна была импульсивным человеком. Такой она стала в этом мире. У нее совершенно не было тормозов. Если она хотела что-то сделать, то совершала это с улыбкой на губах.

Выкинув из головы очередного поклонника, она начала раздеваться, готовясь принять душ. В прибрежных Вольных городах было в эти дни жарко, рубашка намокла на спине и под мышками, вызывая ощущение омерзения и брезгливости.

В прошлой жизни, будучи активным человеком, Санька предпочитал активных женщин, это желание быть рядом с сильным человеком, было навязано личностью сильной матери. Сильный человек он искал еще более сильную личность в партнеры, так ему было спокойнее. Наверное, он персонифицировал на этих женщин черты характера свойственные его матери.

В новом мире Дайна тоже подсознательно искала сильного человека. Мужчину, который бы превосходил ее силой своего духа. Ей не понравилось, как вел себя ее новый поклонник, сильный человек себя так не повел бы. Такое поведение рождало в ней странную агрессию и презрение.

Душ из теплой воды был прекрасен. Дайна подставляла тело, под теплые струи воды, ощущая как влага, смывает противный пот. Длинные мокрые волосы липли к лопаткам, разметавшись по всей спине.

Она насухо вытерлась мягким полотенцем, вдыхая приятный аромат травяных освежителей. Прошлепав мокрыми ногами в свою комнату, девушка замерла перед большим зеркалом, в нем отражалась обнаженная фигура.

Загорелая от рождения кожа. Ее тело издали напоминало фигуру знаменитой на западе армянки прославившейся на весь мир своим эротическим домашним видео. Рост и пропорции тела сходились идеально, лишь в лице они были разными.

Девушка подошла к шкафу с гардеробом. Почти все вещи были одного цвета, черного. И в основном это была мужская одежда. В штанах и рубашке она чувствовала себя уверенно. Несколько платьев висевших дальше тоже были черного цвета.

— "Черный цвет всегда в моде. Не помню, кто это сказал..."

В платьях Дайна ощущала себя неловко. Голые ноги вызывали внутренний дискомфорт.

— "Да и снизу поддувает".

Большинство женщин в Вольных городах нижнего белья принципиально не носили. Поэтому ношение платья приобретало огромный дразнящий смысл, платья здесь были короткими и воздушными — находясь краями подола на уровне коленок.

Часто в Смирне можно было застать ситуацию, когда мужчины заворожено, наблюдали за очередной девушкой, борющейся с порывами упрямого ветра. К этому времени они успевали увидеть все самое скрываемое. О женщинах Вольных городов шел слух, как о самых доступных и безотказных в мире. Что привлекало в портовые города огромное количество путешествующих зевак.

Дайна остановила свой выбор на коротких черных шортиках и блузке. Она почти никогда не анализировала своих поступков, живя по принципу — сделано и сойдет. При этом она была очень дипломатичным человеком, умея ладить с многочисленными друзьями отца. Она намертво запомнила уловки из курса маркетинга, поэтому всегда была удивительно приятным собеседником. Спрашивая благодарных мужчин о вещах, в которых они могли показать себя докой. Часто хвалила их и всячески восторгалась их умом. Друзья отца Дайну любили. Чему подтверждением были подарки, привозимые из всех возможных стран, в которых бывали эти спокойные и невозмутимые люди.

И только в отношениях с парнями своего возраста она была такой как есть, дерзкой, непослушной и взбалмошной. Хотя... вполне возможно это были всего лишь проявления молодости.

— Госпожа, вас зовут на ужин.

Внизу было шумно и многолюдно, однако когда она спустилась вниз, оказалось, что гость был всего один. Но какой! Красивый мужчина на вид лет 35-40 был ректором Академии магии Фарланда.

— Рада знакомству, — Дайна прокляла себя за то, что не одела одно из шикарных платьев с глубоким декольте. Это был прекрасный шанс набиться в ученицы Академии.

— А как я рад, — мужчина улыбнулся, подняв свой кубок выше, — мне сообщили, что у вас на редкость хороший дар к магии. Кстати меня зовут Ульрих, Ульрих Фарландский.

— Очень приятно познакомиться. Мне об этом говорили. Но я не училась у действительно достойных учителей. Поэтому не могу судить, насколько верны их слова о моем даре. Каждый, как известно, судит по себе.

— Дар у вас есть. Будь сейчас другие времена, я с удовольствием принял бы вас в нашу Академию.

— А что мешает?

— Мы принимаем к себе только членов магических династий. Но у вас все впереди, достаточно удачно выйти замуж за одного из магов магического Дома.

— Утешили, — недовольно буркнула Дайна, проклиная про себя кастовое устройство магического сообщества.

Дайна начала исподволь изучать нового знакомого отца. Это был высокий атлетично сложенный мужчина с волевым улыбчивым лицом. Сероглазый, как и она, с загорелой обветрившейся кожей.

Развитые мышцы предплечий и рук говорили о том, что ему был известен физический труд.

— "Не совсем канонический маг, спортом не брезгует".

С приятным бархатным голосом, бывающим громким, настолько, что создавалось ощущение, что в обеденной зале иногда гремит гром. Добродушный. Хорошо одет, со вкусом, чувствуется хороший достаток. Дайна начала складывать плюсы интересного мужчины. Плюсов оказалось много.

— Простите, а вы женаты?

Вопрос заданный невинным голосом между делом, не возбудил подозрений, получив в ответ короткое "нет", Дайна продолжила созерцание возбужденно рассказывающего о своих приключениях мага. Отец с улыбкой внимал истории, время от времени бросая на дочь настороженные взгляды.

— "Магию нужно освоить, это сила и мощь. Без магии жить не так интересно, как могло бы..."

— "А красивый мужчинка... и рост есть, и подкачанный... богат, красив, не женат, уверен в себе, значит, успех у женщин имеет... чтоб ректор и жену в академию не принял, не бывать такому... как же теперь все провернуть?"

Они засиделись допоздна. Отец и Ульрих пили как в бездонную трубу. А Дайна осуществила маленькую диверсию. Поднявшись в комнату отца, она стащила немного сонного зелья. Средство для крепкого сна ненароком отправилось в кубок гостя.

— Пожалуй, договорим завтра, что-то меня в сон клонит, — отец отвел ректора в комнату для гостей.

Дайна не заметила как отец незаметно забрал кубок гостя, заменив его на другой чистый сосуд.

Вернувшись в свою комнату, девушка напряженно уставилась в свое отражение, продумывая все необходимые мелочи.

В первую очередь, она заварила сильный обезболивающий раствор, действия которого хватило бы до самого утра. Не давая себе времени на размышления, залпом осушила сосуд.

— "В сторону сомнения и страхи..."

В коридорах дома было тихо и безлюдно. Девушка быстро прокралась в спальню гостя, не забыв закрыть дверь изнутри на щеколду. Массивная дверь скрывала все звуки не хуже стены. Маг спал на боку, свернувшись калачиком.

— "Блин, ощущаю себя насильницей..."

Сначала она стянула с него сапоги, медленно стянула, прислушиваясь к негромкому храпу, боясь разбудить человека раньше времени.

Дальше настала очередь прочей одежды, дольше всего пришлось провозиться с рубашкой. Наконец ректор Академии возлежал на расстеленной кровати, в чем мать родила.

Девушка уселась на край кровати, стремясь успокоить мелко подрагивающие от волнения руки. Пальцы нервно подергивались, а в груди разливались страх и нетерпение.

— "Пора..."

Блузка и шортики были разорваны на части.

— "Овладел силой невинной девушкой, ну и что, что был пьян. Теперь женись..."

Под одеялом было тепло и уютно. Дайна ухватила мужчину за плечо, перетягивая его на себя...

— "Черт, тяжелый".

В мужчине было далеко за сотню килограмм. Дышать стало тяжело, под одеялом сразу стало жарко и неудобно. Раскинув ноги в стороны, Дайна запустила руки ниже пояса, выискивая руками нужную часть тела. Искомое быстро нашлось. Рука сдавливала и тянула, сдавливала и тянула, пока эта часть тела не налилась силой.

Мужчина сонно потянулся навстречу и вдруг с силой сжал ее, почти задушив девушку в своих объятиях. Таз мужчины слепо задвигался, ища более удобное положение.

— "Хорошо получилось, эротический сон".

Наконец он попал. Нижняя часть тела мага ворвалась внутрь ее тела единым слитным движением. Больно не было, сознание отметило, как по внутренней части бедер потекли струйки теплой крови.

— "Ну, вот и все, стоило ли бояться. Как зуб вырвать под обезболивающим уколом".

Сны маг видел изощренные, то он припадал к губам девушки в страстных поцелуях, то переворачивал ее на живот. Одеяло уже давно лежало, будучи скомканным на полу. Простыня стала мокрой от крови и застывшего семени, а маг все никак не успокаивался.

— "Когда уже утро?"

Веселого было мало, если вначале она почти ничего не чувствовала, то ближе к утру до нее начали доноситься отголоски неприятной боли.

— "Ну что же пора начинать спектакль".

Движения мага ускорились, закончившись знакомым взрывом глубоко внутри девушки.

— Мразь. Скотина! Извращенец, — Дайна мастерски пустила слезу и начла толкаться и вырываться испод мужчины, царапая кожу на спине мага до крови.

Сонно поднявший голову мужчина был встречен чередой болючих пощечин. Бить Дайна умела. Маг тут же вскочил с кровати, ошарашено взирая на обнаженную девушку.

— Что здесь произошло?

Мужчина удивленно взирал на ложе более похожее на поле боя, и его взгляд принимал все более осмысленное выражение.

— Я все расскажу отцу. Насильник.

Девушка горестно зарыдала, размазывая по лицу горькие слезы.

— Что здесь происходит, — этот вопрос близнец задал ворвавшийся в комнату отец, мимоходом сломав закрытую на щеколду дверь будто ее и не было. Тарвин быстро охватил взглядом всю картину, голая дочь, кровь и семя на мокрой простыне, голый маг, порванная одежда.

— Как это понимать Ульрих? Разве ради этого я приютил тебя в этом доме?

— Я не могу понять, как такое получилось, — маг не знал, куда деть свои виноватые глаза, — у меня уже 200 лет не было женщины. Я не понимаю, как это могло случиться. Я вообще думал, что там я уже не мужчина...

— Он не мужчина? Создатель, как мне теперь смотреть в глаза людям. Кто меня теперь возьмет замуж. Поруганную...

— Вот он и возьмет, — жестко процедил сквозь зубы Тарвин, испытующе глядя на покрасневшего мага, — ведь возьмешь?

— Возьму, куда я теперь денусь...

Дайна продолжала размазывать слезы по своему лицу, пряча в глубине глаз огонек радости.

— Не плачь. Я клянусь своей кровью, что женюсь на тебе.

— Правда-правда?

— Слово Ульриха Фарландского, — перед лицом девушки вспыхнул и погас незнакомый магический символ. Лицо мага вдруг посерело от испуга.

— Что это?

— Это? Это судьба, — маг смотрел на девушку, будто увидел ее впервые. Девушка вдруг засмущалась и потянув на себя подушку прикрылась ею от рассматривающих ее взглядов.

— Выйдите из комнаты, мне нужно привести себя в порядок.

Мужчины покинули комнату не забыв подхватить вещи мага. Если бы была возможность, то она непременно заметила бы, что глаза Тарвина несколько раз удовлетворенно сверкнули. Но Дайна была занята собственными мыслями.

— "Сегодня произошло нечто замечательное. Я почти замужем, и я буду учиться в магической Академии..."

— "Берегись мир, Дайна эр Тарвин идет к тебе!"

Изабелла Хеймсворт. Эльсторм

Еще никогда Эдвин не был так зол как сейчас. Откуда в этих создателем забытых краях могли появиться грабители? Пока он принимал ванну в небольшом и теплом озере эти люди увели обе его лошади. Хорошо еще одежду оставили. Так и замерзнуть недолго.

Родной меч был на поясе и это главное, даже принимая ванну, он всегда брал с собой свой фамильный клинок. Навстречу скакал какой-то всадник. По приближении стало возможным разобрать — это был юноша, скорее даже подросток на гнедом жеребце.

— Приветствую путник, это у тебя две лошади угнали, — паренек спросил звонким голосом.

— Украли да, вот теперь иду пешком, — сорок верст пешком, доказали что сапоги нужно было выбирать внимательнее, ноги были еще не стерты в кровь, но их состояние было близко к тому.

— Ты прости их за эту шутку, у нас так принято в крепости.

Ну и шуточки у них тут. Эльсторм был совсем не таким, как он представлял себе в грезах. Нормальные люди так обычно не шутят.

— Садись сзади, я тебя довезу, — мальчишка оказался великодушен, Эдвин, кряхтя как старик, еле влез в седло.

— Ты это, хозяйство свое подбери аккуратнее, а то мне в зад упирается, — морщась, как от гнилой сливы бросил, обернувшись, паренек, — и вообще около крепости слезешь.

Лошадь пошла так быстро, что Эдвин ухватился за единственное, что было под рукой, за тонкую талию мальчишки. Хозяйство не так уж и торчало, но он послушался мальца и поправил все как надо.

— А что, в крепость нельзя верхом на лошади, — странно, все говорили о том, что врата в крепость были на редкость высокими.

— Да нет. Не в этом дело. Просто слухи пойдут. Не принято у нас, чтобы парень с девушкой в одном седле сидели. Так только муж с женой ездить могут, — усмехнувшись, обронил паренек, подскакивая в седле вместе с пассажиром.

— Так причем тут ты...

— Думай!

— Так...?

— Именно так, — Эдвин отпустил было руки, и тут же чуть не упал.

— Осторожнее, давай я тебя довезу, и уже потом умирать будешь?

Только теперь парень заметил, что волосы этого паренька никак не могли принадлежать мальчику, они были слишком... длинными и ухоженными. И пахли травами.

— Меня Беллой зовут, а тебя?

— Эдвин.

— Ну, вот и познакомились. А ты держись покрепче, когда еще такая возможность будет. В крепости будешь хвастаться, что Беллу в объятьях сжимал. Завидовать еще будут. Везунчик ты. Да и хозяйством успел потереться. Ближе уже знакомства не придумаешь. Гордись.

Девушка звонко рассмеялась.

— "В этой крепости все ненормальные", — слова девушки отдавались в ушах, вынудив покраснеть до мочек ушей. Предательское хозяйство, узнав о таких нюансах, внезапно расправилось во всю свою мощь.

— Мне, конечно, очень лестно, что я тебе настолько нравлюсь, но ты меня этим сейчас очень сильно отвлекаешь, — заметила девушка и пустила лошадь по еле заметной каменистой тропинке, — осторожно, идем через старую тропу.

— А что так?

— По главному тракту стоят орки. Пару часов назад подошли, как раз после оболтусов, что забрали твоих лошадок.

Следующие несколько часов они пробирались дикими тропами, иногда обходя завалы камней на тропе пешком, ведя коня за собой на поводу. Девушка оказалась среднего роста и очень приятно сложена. В темнеющее время суток рассмотреть лицо было невозможно, но Эдвин отметил красивый профиль, и выражено высокую и не маленькую грудь всадницы. Кожаная куртка на девушке подчеркивала фигуру, отражая все особенности тела в лучшем свете.

— "Наверное, о таких романтических приключениях я и мечтал".

До крепости доехали уже в глубокой ночи, держа коня под узду, девушка завела его в какую-то неосвещенную калитку, как можно было найти это мелкое отверстие, в огромной сплошной монолитной стене Эдвин не понимал.

— Все, пришли.

Парень несколько раз вздрогнул, осознав, что прошел только что мимо нескольких десятков молчаливых похожих на каменные изваяния людей.

— Изабелла?

— Я здесь пап.

Девушка вывела его к большой освещенной факелами площадке. Вокруг нее бегал какой-то высокий покрытый шрамами мужчина, суетливо поправляя на ней одежду, проверяя, нет ли ран или крови.

— А это кто?

— Это его бросили у границы Боллард и его ребята.

— Я сообщу командору об их выходках. Не в первый раз уже шутят, — Эдвин столкнулся с взглядом мужчины и внутренне напрягся, это был взгляд хищника, готового растерзать любого за свою дочь.

— Хорошо тебе устроиться Эдвин. Еще увидимся.

Незнакомые люди провели его к конюшне, где он смог узнать своих жеребца и кобылку, поклажа была на месте, что радовало. Вещи лежали на своем месте в сумках и были не тронуты, такие тонкости он замечал мгновенно.

— "Видимо действительно был розыгрыш".

Не будь орков, он бы и дошел пешком в одиночку. Хороший урок его невнимательности и безалаберности.

Комната, выделенная служкой — была чистой и маленькой. Одинокая кровать, тумба и шкаф для вещей, подставка для меча. Окно-бойница позволяло увидеть маленький кусочек ночного звездного неба.

— "Завтра я узнаю, стоило ли все, что я испытал вложенных сил".

А потом он провалился в сон, в котором сидел на лошади позади девушки и просил ее не останавливаться.

Белла сама не понимала, что привлекло ее в этом похожем на девушку парне. На мужчин крепости он не походил. Чуть выше среднего роста, тонкий и гибкий, он больше выглядел девушкой, чем многие женщины крепости.

— "Нежный такой".

Непохожесть привлекала, не так уж и много в крепости развлечений. Дорога в старую северную башню была слабо освещена, заставляя внимательно выбирать свой путь. Кое-где на лестнице не хватало ступенек, и здесь запросто можно было сломать ногу.

В зале на втором этаже башни ярко полыхал каминный огонь.

— Ну что встретила своего суженного?

— Скажешь еще... суженный... встретила.

Эбигейль была когда-то красивой женщиной. Неизвестный барон Адорры захватил чужой замок и подверг его жителей мучительной смерти. Хозяйка замка наблюдала смерть родственников, мужа и детей до самого конца, а потом... ее лишили зрения, навсегда.

От горя женщина помешалась...

Ей грозила голодная смерть в развалинах замка, если бы мимо не проезжал караван из Эльсторма. Командир охраны решил узнать, что там случилось, увидев, как над далеким замком поднимаются клубы дыма. Так, она и оказалась в этой крепости.

Вскоре молодая и резко постаревшая от горя женщина стала местной знаменитостью. У женщины, побывавшей на грани отчаянья и смерти — открылись странные способности. Это были способности к прорицанию. Белла с ней дружила.

— Держи его, он тот, кого послал тебе Создатель. И запомни, на суженого не действует твоя сила очарования.

— Это ты так шутишь, — усмехнулась девушка, вспоминая, что Эби никогда еще не ошибалась, — но я к нему присмотрюсь, конечно.

Парень был на полголовы выше ее, а Белла была высокой девушкой со своими 172 сантиметрами роста. Породистое и красивое лицо. Да, он был симпатичен, но в нем не было ничего, чтобы делало его особенным. Тем более если сравнить его с тысячами ребят в крепости, многие из которых были настоящими аполлонами.

— "Могла ведь, и ошибиться, с кем не бывает".

Девушка в который раз поблагодарила Создателя за то, что Эби не может видеть прошлое. Никто так и не узнал самую главную тайну девушки — Белла помнила свою прошлую жизнь. Именно благодаря этому тайному знанию она и стала самым крупным специалистом в области мужской психологии. Все девушки старались поймать Беллу и отведя в укромный уголок поделиться своими проблемами. Советы Беллы, как правило, помогали.

— "В конце концов, мужчины везде одинаковы".

Благодаря своему обаянию ее почти никто не воспринимал в качестве объекта сексуальной агрессии. Аура обожания, пропитавшая за эти годы крепость, привела к тому, что все мужчины и женщины ощущали Беллу кем-то вроде сестренки. Такие отношения ее полностью устраивали.

— "Но красив", — многие женщины в крепости были мужеподобны, это касалось не внешности, а проявлений характера, грубоватого и циничного юмора. Белла часто ощущала, что все еще подсознательно тяготеет к женщинам, рассматривать мужчин в качестве будущих партнеров ее не тянуло.

Возможно в этой практически семейной обстановке ее психическое созревание как девушки ненамеренно затягивалось. Ее никогда не сопровождали оценивающие и раздевающие взгляды мужчин. В этой крепости она была чем-то вроде бесполого и родного всем существа.

Эдвин был похож на молодого актера сыгравшего Дарта Вайдера, Белла уже не помнила, как его звали. Женственность юноши притягивала.

— "Правду говорят, что девушек притягивает схожесть в лице с женщинами, именно женственные мужчины внешне самые привлекательные..."

— Если завтра пойдешь в дальнюю купальню — будущее изменится. Не пойдешь — пожалеешь.

— "Дальняя купальня", — Белла вспомнила заброшенный не маленький бассейн, подогреваемый и заполняемый водой магическим способом.

— Что я там буду делать?

— Покажешь ему свое тело, — Эбигейль тихо засмеялась, — не все же тебе в девках сидеть... твои сверстницы уже все постель другим греют, одна ты не кому не нужная бродишь.

Белла поежилась, взрослая жизнь для девушек крепости начиналась удивительно рано, поэтому слова Эби были чистой правдой. Все подруги и участницы детских игр, с блеском в глазах делились подробностями личной жизни, лукаво и с превосходством поглядывая на свою отставшую подругу. Теперь их интересовали совсем другие занятия, не игры и шутовские сражения, а ухищрения и изыски, вгонявшие случайного свидетеля в глубокую краску стыда и неловкости.

— Да не так уж мне все это и нужно, — новая личность Изабеллы, наросшая на костях Андрея, замерла в нерешительности.

— "Кто я такая? Изабелла или Андрей? Я уже не знаю..."

Окружающий мир стал глубоко важен для нее в эти годы. Подруги стали близкими существами. Проблемы этого мира стали и ее проблемами. Она хотела быть не хуже других, "опять я наступаю на те же грабли, иду на поводу общественного мнения", но если посмотреть честно в собственные глаза — она хотела быть счастливой. Парадокс, она, та кто является дарителем счастья для всех вокруг, до сих пор не могла испытать этого чувства.

— "Счастье, оно бывает разным. Счастье от наличия отца. Счастье от признания заслуг... и личное счастье".

Белла иногда рассматривала возможность любви между ней и другой девушкой. Она часто играла с подругами в "жениха и невесту", при этом входя в роль, девушки целовались в губы, позже со смехом переглядываясь и краснея от смущения. К сожалению, понимая в глубине души что это должно быть приятно, она не испытывала от данных действий никаких особых ощущений.

— "В прошлом мне это приносило удовольствие, теперь это стало всего лишь теплыми губами другой девушки, ничего кроме неловкости это не вызывает, а если судить без иллюзий — то это и вовсе извращение..."

На других девушек было приятно смотреть, с ними было приятно разговаривать и делиться ничего не значащими секретами, но их не хотелось любить. Любить как подруг да, любить как-либо иначе — нет. Белла в прошлой жизни любила, поэтому могла сравнивать.

Красивые мужчины привлекали гораздо больше внимания, но Белла часто одергивала себя, напоминая о прошлом. Борьба внутри сознания шла непрерывно. Некоторые люди со стороны уже начали подмечать странное поведение девушки, там где все ее подруги — подбегали к симпатичным парням и весело щебетали о чем то своем восторженно, там она одиноко стояла где-то позади, удивленно наблюдая за происходящим. Казалось, что она стала зрителем на чужом празднике жизни. Все что происходило вокруг, не касалось ее.

— Тяжелее всего перейти эту незримую грань, — слова Эби взметнули целый водоворот мыслей. Как же она права. Эта женщина как будто видит насквозь ее нерешительность и страхи, — тебе нужно отбросить прошлое. Ты достойна счастья. Важно только то, что происходит здесь и сейчас. Важна только ты и тот, кто тебе нравится. Все остальное придумали люди. Завистливые люди. Будь той, кто ты есть. Посмотри в зеркало. Ты красива, ты желанна, ты молода — живи и наслаждайся этим мгновением счастья. Собственного счастья. Только это имеет значение. Только ради этого мы приходим в этот мир.

— "Спасибо тебе Эби, какого черта... это новый мир... я женщина, и я знаю, как мне жить и что мне делать".

— Мастер клинков.

Эдвин стоял перед огромным мощным мужчиной, командор ордена внушал уважение даже внешне.

— И магия...

— Ранг?

— Младший мастер воздуха.

Эдвин вспомнил, как тяжело дались ему эти многочисленные тренировки в детстве.

— Маги нам нужны, — командор внимательно изучал верительные грамоты, — прекрасные документы. Такие идеальные, что даже смущает...

Неужели...? Нет, они ничего не знают, это просто оборот речи.

— Я слышал, что наследник престола Адорры балуется магией воздуха. Очень редкий вид магии кстати, мало кто выбирает воздух в наши дни. В Адорре магия воздуха — династическое искусство. А вот что вас подвигло на изучение?

— Мне стало интересно. Маги воздуха достаточно сильны в бою, вы не пожалеете.

— Вот об этом я как раз и думаю. Не пожалею ли я, — мужчина внимательно окинул юношу своим цепким взглядом.

— Говорят, что вас привезла с собой Изабелла... эта девушка никогда, повторяю — никогда не совершает поступков наобум и просто так. Что же в вас такого уникального. Вот это меня и беспокоит. И осторожнее с Беллой, отношения с любой другой девушкой были бы для тебя более безопасными. Эта девочка занимает в крепости совершенное особое место, позже ты поймешь какое.

— У меня и в мыслях не было, — Эдвин вспомнил теплые губы и гибкое тело, что скрашивали его сновидения этой ночью.

— Мое дело предупредить. Не хотелось бы мне видеть твое тело выпотрошенным на зубцах крепостной стены... некоторые люди способны и не на такое.

— Спасибо за предупреждение. Ни словом, ни делом... никакого зла.

— Ты обещал. Помни.

Командор подошел к висящей на стене огромной карте.

— Нечисть в эти годы все наглее. Чую я, что за всем этим что-то стоит. Что-то не хорошее. Направляю тебя в разведчики. Маг воздуха в разведке не пропадет. Да и грань между младшим мастером и магистром в Адорре неотличима глазом.

Сердце Эдвина ухнуло вниз и остановилось.

— Эльсторм не выдает своих людей... кем бы они ни были. Какие бы поступки они не совершали ранее. У каждого из нас свои тайны и секреты. И пусть не каждый сбегает в крепость от своей невесты... ну да ладно. Завтра принесешь клятву верности, а пока отдыхай. И помни, пока ты не создаешь нам проблем, никто не будет совать свой нос в твое прошлое...

— Проваливай, мне нужно выпить.

Проклятый командор, его хитрости и умелым речам позавидовали бы придворные советники любого монарха.

— Извините, — юноша остановил пробегавшую девушку, — где здесь можно помыться?

Девушка окинула его странно удивленным взглядом.

— Маг? Используй искусство.

— "Создатель", — первая же остановленная девушка оказалась магом. Не крепость, а собрание чудес света.

Эдвин выпустил магический щуп, раскидывая поисковик так далеко, насколько хватало длины. В цитадели, несколькими этажами выше, за чередой извилистых поворотов обнаружилось нечто похожее на водоем.

Привычка мыться ежедневно стала частью натуры, давно он не был в таком отвратном настроении. Казалось, что пот и пыль впитались в кожу сквозь многочисленные поры.

Водоем оказался большим бассейном с островками плит посередине, на которые можно было выбраться и нежиться в тепле.

— "Магический концентратор", — хорошо живут в крепости, дорогое удовольствие, артефакт создающий и согревающий воду. Юноша быстро сбросил одежду и погрузился в теплую жидкость.

Вода была просто шикарна, Эдвин вынырнул и провел ладонями по своим мокрым волосам, откидывая пряди с лица.

— Хорошая вода, не так ли...

Юноша испуганно вздрогнул, за спиной чуть дальше в воде нежилась незнакомая девушка.

— "Как неудобно..."

— Не стесняйтесь. Эльсторм это пограничье, тут девушки и юноши принимают ванну вместе. Вода, это дорогое удовольствие, чтобы придерживаться глупых приличий...

Девушка нырнула и вынырнула, проводя ладошками по странно знакомому лицу. Изящные руки и предплечья неторопливо и нежно выводили круги по воде.

— Как прошла эта ночь Эдвин?

Глаза парня широко распахнулись в паузе узнавания.

— Да, это я Белла, — девушка подплыла ближе и Эдвин вдруг с изумлением понял что она очень молода, как минимум младше его лет на 5-6, и очень... очень красива. Тонкие черты лица, молочного цвета тело, лицо было более загорелым. Большие глаза Беллы притягивали своим веселым блеском. Губы...

— Ночь прошла хорошо.

— Я рада за вас. А я вот всю ночь не спала. Вспоминала нашу поездку. Говорила я вам, не смущайте девушку своим вниманием. Всю ночь только ваши руки и снились.

Девушка задорно рассмеялась. Окидывая собеседника сияющим взглядом.

— Эдвин, скажите честно — я вам нравлюсь, — глаза девушки оказались вдруг так близко, что он ощутил на себе ее благоухающее жасмином дыхание.

— Д-да...

У него уже были женщины, но еще никогда он не попадал в такую щекотливую ситуацию.

— "Свет, она меня соблазняет?"

— Поможете мне? Я не дотягиваюсь до лопаток, намыльте мне спину...

Девушка подплыла к ближней плите-островку на которой стояла прозрачная чашка с раствором мыльного корня. Эдвин замер, забыв о дыхании — Белла оперлась на руки и выбралась на плиту. Глазам юноши предстала восхитительная фигура. Нежные плечи, тонкая талия и совершенно божественные округлости упругих ягодиц, красивые и длинные ноги.

Она вполоборота повернула к нему голову и произнесла:

— Ну, где же вы...

Эдвин пробудился от оцепенения, ощущая, как пробудился не только разум, но и другая часть тела.

Раствор мыльного корня капал с ладоней на спину девушки, и он заставил себя прикоснуться к этой восхитительной бархатной коже. Руки вздрогнули, будто от удара молнией, передавая лопаткам девушки внутреннюю дрожь. Внутри сердца, будто что-то невидимое коснулось тонкой струны, рождая чистый звук, что с наслаждением и сладкой болью начал отдаваться в кончиках пальцев, и во всех уголках тела.

— А вы стеснительны, — Эдвин удивленно осознал, что голос Беллы звучит поразительно возбуждающе, и как он мог спутать этот голос с голосом обычной девушки.

— Часто моете спинку девушкам?

— Нет. Это первый раз...

— Даааа...? А мне показалось, что у вас есть опыт.

Белла сполоснула ковшом свою спину, и развернувшись лицом к юноше легла спиной на плиту.

— Ну, раз вы уже имеете опыт мытья девушек, то помойте мне животик.

— "Проклятье, сейчас я не выдержу..."

Глаза как магнитом приклеились к высоким полным девичьим грудям, что доверчиво смотрели ягодками сосков вверх. Руки Эдвина снова дрожали, но он исполнительно водил ладонями по плоскому ровному и упругому животу девушки, не замечая, как его руки сами собой сдвигаются все ниже и ниже.

— Дааа... создатель как хорошо... продолжайте.

Эдвин с ужасом понял, что намыливает совершенно иное место, совсем не животик Беллы... под пальцами в пене ощущались редкие мягкие волоски и нежные как губы складки.

— О Боже...

Низ живота ответил тупой болью, хозяйство настолько вздулось от избытка крови, что казалось, что сейчас лопнет. Эдвин не знал, куда девать от стыда свои глаза.

— Ты такой... нерешительный. Мне это нравится. Так мило. Поцелуй меня, — девушка, что за считанные минуты стала для него ожившей мечтой, окинула его кокетливым взглядом и призывно раскрыла губы.

— "Создатель, прости меня и пойми, такого не вынес бы даже мертвый..."

Эдвин склонился над лежащей девушкой и нежно припал к таким желанным и восхитительным устам.

— "Ну что за мужчины пошли, вся за них самой делать приходится"

Фактически она сама оказалась инициатором этого безумства.

— "Ну и пусть, не хочу думать о последствиях, господи как же хорошо..."

Юноша осыпал горячими поцелуями ее грудь, опускаясь все ниже, туда, где не был еще ни один мужчина.

— Эдвин.

Он поднял свой горящий взор от нежно ласкаемого пупка.

— У меня еще не было мужчины...

Казалось, его взгляд застыл, превратившись в кусок воска, но уже спустя миг глаза парня сверкнули торжеством и восторгом.

— Я... я буду нежен.

Белла застонала, выгнувшись грудью вверх, не в силах вынести эту мучительную истому, тело жило собственной таинственной жизнью, перехватив управление инстинктами на себя.

— "Создатель, надеюсь, никто меня не слышал", — Белла просунула в рот большой палец, чуть прикусив его для контроля. Ощущая, как извивается под умелыми ласками ее тело. Эдвин был хорош, наверняка у него было много женщин и до нее, в сердце стрельнула игла зарождающейся ревности.

— Поцелуй меня...

Она хотела вновь ощутить его губы на своих губах, это было так сказочно и неповторимо. Как будто ее губы становились сосудом божественного напитка.

— Будет немного больно, — он чуть отодвинулся, опираясь на одну руку, направляя свое естество между ее ног во влажные складки.

Снизу в нее начало давить что-то твердое и теплое... и большое. Он раскинул ее ноги в стороны, заставив согнуть их в коленях, удобно размещаясь перед входом во влажную пещеру.

— Аааа..., — тонкий нежный вскрик заполнил своды купальни, она настолько привыкла к его нежности и неспешности, что этот штурм оказался шоком. Но бояться было уже поздно. Юноша повторил несколько мощных уколов, погружаясь в нее до конца.

Беллу заполнили смешанные чувства.

— "Как все быстро произошло, я даже не успела ничего понять и осознать этот момент..."

Ей было радостно что она наконец-то стала женщиной. И ей было грустно, что она наконец-то стала женщиной.

— "Прощай девичья пора".

Между ног все горело и болело. Но больше всего потрясало — новое и неповторимое ощущение... это было чувство наполненности. Она вдруг кристально чисто поняла одну простую вещь — "здесь и сейчас это мой мужчина, а я его женщина, есть только мы двое и больше никого".

Девушку охватило новое ощущение нежности и привязанности к этому незнакомому юноше.

— "Надеюсь Эби была права, иначе я просто беспутная и развратная девка. Как же хорошо, что об этом будут знать лишь двое. Теперь у нас есть общая тайна..."

Сколь многие мысли могут посещать сознание женщины в процессе любви. Никогда еще мозг Беллы не работал с такой кристальной чистотой и мощью. В этот самый момент она не была тем человеком, что вошел в купальню полчаса назад, она полностью превратилась в самку. Ее мир сузился до одного единственного мужчины и света его сияющих глаз.

— "Создатель, я действительно ему нравлюсь? А может он меня любит? Нужно спросить. Обязательно спрошу".

Эдвин двигался, мощно пронзая нежное и упругое тело. Никогда еще плотские удовольствия не доставляли ему столько удовольствия. Все женщины до Беллы, казались пресными и грубыми. Как же она была хороша...

— "Я первый день в крепости, а у меня уже есть девушка, которую я сам сделал женщиной, это первая девушка которую я сделал женщиной. Надеюсь, я смогу встречаться с ней как можно чаще. Хорошее место эта крепость. Нужно будет присунуть еще парочке красавиц. Одной женщины мне будет мало... какие же они тут... безотказные и страстные".

Два тела сплелись в жарких объятьях, и Белла ощущала как тела липнут друг к другу выделяя липкий пот, она погрузилась в это животное неистовство. Она принимала, а он отдавал, двигаясь навстречу все быстрее и быстрее. Внезапно юноша резко вскрикнул, и она ощутила, как глубоко внутри в ней взорвалось горячее семя.

— "Черт, я не кончила..."

— Тебе было хорошо, — Эдвин подарил ей страстный поцелуй, глаза юноши выражали безумный восторг и... в них горел огонь превосходства и торжества. Это было лицо победителя. Он был тут хозяин, нежно и собственнически поглаживая грудь и соски девушки.

— "Какой же он все-таки... не догадливый".

— Да... это было замечательно, — Белла вдруг ощутила себя грязной и обиженной. Какой странный переход чувств, она не понимала, что с ней происходит.

— "Почему он это не сказал? Не нравлюсь... самодовольная сволочь..."

Скорее всего Эби ошиблась, даже великие ошибаются. Зато она стала женщиной. Нужно выждать пару недель, чтобы все зажило, и попытаться с другим мужчиной. Не с этим самодовольным эгоистом.

Белла оттолкнула парня ладошкой, ощущая, как ее покидает наполненность, впрочем, достоинство парня уже ужалось в размерах. Хотелось выть и плакать.

— "Все мужики козлы..."

Девушка встала на подрагивающие и все еще слабые ватные ноги, и спрыгнула в бассейн с теплой водой. Вода как добрая мать ласково омыла тело, избавляя от следов страсти...

— "А у него большой..."

От этой мысли стало смешно и грустно. Создатель она окончательно думает как женщина. Если бы она знала все это в прошлой жизни. Все сложилось бы по-другому.

Эдвин сидел на плите и непонимающе смотрел на Беллу. Девушка одевалась в свои штаны и куртку, последними она натянула высокие сапоги.

— "Красивая... очень, не видел никого прекраснее".

— Спасибо тебе Эдвин. Надеюсь, ты понимаешь, что наша встреча не повод для слухов и сплетен?

— Слово дворянина, — ответ сам вылетел из уст юноши, заставив его сморщиться.

— Надо же, адоррец. Я полагаюсь на твою мужскую честь Эдвин, мою девичью честь ты уже познал. Может... когда-нибудь повторим. И не подходи ко мне при людях. Лучше узнай, где моя комната. Если я захочу тебя увидеть, то я найду тебя сама.

Девушка перехватила мокрые волосы назад, испытующе осмотрела Эдвина с ног до головы и чему-то фыркнула.

— Увидимся жеребец.

— "Создатель, откуда она узнала мое прозвище..."

Молодой мужчина сонно окинул взглядом купальню.

— "Вот так сходил помыться, как же хочется, есть и спать. Жизнь прекрасна".

Элени, Колдовка. Таншер

— Пожалуй, мне эту брошку, и эту тоже. Диадему, какие красивые бриллианты... это ведь бриллианты?

— Вы правы госпожа. Чистые, как детская слеза. Из лучших гномьих рудников, — престарелый ювелир заискивающе заглядывал в глаза покупательницы.

— Какая прелесть — откуда эти серьги?

Черноволосая хрупкая девушка остановилась перед лежащими на подушечке серьгами, драгоценность была выполнена с огромным мастерством и нежностью.

— Окландские острова. Видите, какие большие жемчужины? Это королевский жемчуг.

— Беру.

— Возможно, вам будут интересны эти ожерелья, — старик вытащил из-за прилавка маленькую черную коробочку. Перед ней оказалось изумительное ожерелье из переливающихся всеми цветами радуги жемчужин.

— Что это?

— Слеза дракона, так их называют.

Элени одернула свои жадные руки, чтобы купить все, что она хочет, ей не хватило бы тех денег, что есть при себе.

— "А жаль, какая красота..."

— Заверните все кроме Слез Дракона. У меня пока нет таких средств, — девушка медитировала над сокровищем, ощущая, как душа разрывается на части, обидно было почти до слез.

— Что вы госпожа, как можно. Это подарок от всех ювелиров Нижнего Города, — старик торжественно одел нитку с жемчугом на шею девушки, не забыв с уважением поцеловать ее ручку.

— Подарок, — Элени подозрительно уставилась на ювелира, стараясь вспомнить, чем это ей может грозить, — кого-то нужно убить? Конкуренты?

— Что вы, нет, — ювелир испуганно замахал руками, — это от чистого сердца.

— Ну, спасибо, — задумчиво протянула Элени, складывая покупки в сумочку, — так и быть, возможно, я к вам еще пару раз зайду.

Старик за спиной остался светиться радостью, похоже, все дело было в элементарной рекламе.

Не успела она выйти из лавки, как к ней тут же подбежал Первый Капитан:

— Повелительница, с вами хотят поговорить...

— "Хм. Кому я могла понадобиться...", — мало, кто мог так рисковать в Нижнем Городе, позволяя себе вести себя с ней таким образом.

Карета резко остановилась, заставляя Ингвара поднять глаза от читаемой книги.

— Что случилось, — из-за задернутых занавесок раскрытого окна послышался цокот копыт лошади начальника гвардии.

Ингвар удивлялся спокойствию Кшасса, советник сидел — молча, закрыв глаза, его не волновали мирские тревоги и прочие не существенные мелочи.

— Господин, улица перекрыта войсками.

— Откуда в моем городе войска, — Ингвар удивленно повел бровями, конечно он еще не был правителем города и ему не принадлежала власть, но он был младшим братом правителя. Войска в городе были, и это была гвардия Панарха. Других сил в городе быть не могло. Наемные галеры и их экипажи жили при портах города. Прочих наемников нанимали только перед началом военной компании.

— "Он, наверное, не так понял".

— Гм... это войска одного из владетелей Нижнего Города. Владетель сейчас в ювелирной лавке, и они не уйдут с улицы, пока он не закончит свои дела с ювелиром.

— Что еще за "владетели", я первый раз об этом слышу!!!??

Веймардская династия правила городом вот уже две тысячи лет, власть панархов была незыблема и непререкаема.

— Элкид я все сейчас объясню. Займись своей работой, — Кшасс изволил открыть глаза, пытливо наблюдая за младшим правителем. Однако командир гвардии остался недалеко от окна. Предпочитая быть под рукой хозяина.

— Этот город Ингвар имеет не только явных хозяев, у него есть и скрытые правители. Речь идет как раз об одном из них. Это воровские кланы города и гильдии убийц, те самые силы, из-за которых нас так боятся наши враги.

— Первый раз слышу.

Он знал, что в городе есть проблемы с криминалом, но не до такой же степени.

— Вы многого не знаете об этом городе. Официальные правители не любят лезть в суть вещей... так безопаснее для здоровья и жизни.

— Элкид сколько их, ты сможешь рассеять их атакой, — Ингвар почувствовал азарт и злорадство.

— Мы не сможем господин, — голос Элкида ударил шокирующей после этих слов тишиной, — их слишком много, там 400 гвардейцев немногим уступающих нам в качестве оружия и подготовке, это тяжелая пехота в латах. Здесь что-то могут сделать только арбалеты, но у них есть тяжелые щиты. Будет тяжелый бой... и нас всего полторы сотни.

— Кто мог набрать такую силу??

Ингвар удивленно хлопал глазами, неужели в городе есть настолько мощные силы, о которых они не имеют понятия?

— Это владетельница Элени... очень могущественный человек, по крайней мере, в Нижнем Городе. Ее еще называют Колдовкой, говорят у нее красивые глаза и тот, кто хоть раз в них посмотрит, отдаст ей свою верность. Пару лет назад кланы хотели ее уничтожить, а теперь сдувают пылинки.

— Почему так произошло?

Он любил подобные рассказы, они помогали развеять скуку и долгое ожидание.

— Это длинная история. Когда пару лет назад кланам Верхнего Города почти удалось их покушение... в общем 25 000 человек заявили, что в день смерти Хозяйки объявят о кровной мести. И первыми кого они истребят до последнего человека — это будут кланы сверху. Когда такое заявляют столько человек, прекрасно вооруженных, многие из которых служили наемниками, да в армиях многих стран мира... это вызывает определенные мысли.

— Неужели они настолько сильны?

Это было удивительно, Ингвар задумался, а смог бы кто-либо так мстить за его смерть?

— Сейчас это один из самых сильных кланов в городе, — Кшасс задумчиво перебирал страницы своего дневника, — 43 000 солдат, именно столько сможет выставить клан я-ку-дза в случае войны. Половина от этого числа — тяжелая пехота. Остальные копейщики, лучники и арбалетчики. Очень хорошо вооружены. И это не те люди что будут отступать. Все солдаты повязаны круговой порукой. Им проще убить себя, чем отступить без приказа. Элкид помнит о бойне у Южной пристани. Пять сотен "Верных" три часа сдерживали всю армию Меченых, к слову Меченые это сильнейший портовый клан, в нем почти 80 000 членов. Половина из них ходят под парусами наших галер, это хорошие моряки и воины.

— А что случилось у Пристани, — перед удивленным Ингваром открывался целый новый мир.

— Бойня там была вот что.

Между бровей советника пролегла глубокая морщина, свидетельствующая о том, что он погрузился в воспоминания.

— Позвольте, я скажу, — Элкид наклонился к правителю, тихо рассказывая о недавних событиях, — пятьсот человек легли там как один, ни сделав и шага назад. А потом подошло еще 40 000 "Верных" и Меченые подняли белый флаг.

— Неужели?

Кто бы мог представить, что воры могут соблюдать рыцарские нормы поведения.

— В тот день проиграли не только Меченые, в лице Меченых проиграли все припортовые морские кланы. Сейчас я-ку-дза являются одним из трех самых сильных кланов города. Тот, кто хоть пальцем тронет Повелительницу... того если и не разорвут, то в живых не оставят точно.

— Да, для таких кланов это дело чести. Тут даже дело не в любви к лидеру, уважение важнее. Они просто обязаны будут всех уничтожить, иначе сами станут вслед за лидером кучей гниющего навоза. Это Нижний Город, это жестокое место.

— Поэтому Ваше Высочество, нам лучше подождать.

— Вы правы. Я не знал таких нюансов.

Ингвар задумался, что еще он не знает о родном городе. Он слишком редко выбирался за пределы города, да что там говорить он всего несколько раз в жизни покинул пределы своего дворца.

— Это очень интересная девушка, Вашему Высочеству стоило бы с ней познакомиться. Человек, заставивший своих врагов беспокоиться о своем здоровье, вызывает у меня искреннее уважение. Оба верхних клана заявили, что уничтожат любого, кто хоть подумает о возможности нанести этой девушке хоть какой-то вред.

— Да, это был хороший ход, который всем в городе показал, того кто имеет здесь реальную силу, — Элкид молча усмехнулся.

— Они даже объявили Закон, тот кто убьет Колдовку... будет уничтожен сам, а потом они убьют всех кто ему был дорог, всех родственников, всех друзей, соседей, а также всех кто имел несчастье хоть раз здороваться с этим человеком.

— Это ужасно. Какая мерзкая женщина.

— Вообще-то как раз таки Колдовка была против этого Закона. Но его приняли вопреки ее мнению. Верхние кланы видят в кошмарах клятву мести членов я-ку-дза. Этот Закон выполняет функцию громоотвода. И что самое важное, ни один клан в случае гибели Владетельницы не возьмет на себя ответственность. Еще лет десять назад, подобную ситуация в городе даже не возможно было представить. Это точно... не мерзкая женщина. Ее вполне можно назвать Великой. Я не слышал, чтобы кто-либо добивался подобного могущества в таком раннем возрасте.

— А что с ее возрастом?

— Гхм... ей сейчас чуть больше 14 лет от роду.

Поразительно, он уже горел любопытством, вряд ли она будет именно такой, как он ее себе представляет, скорее всего, это будет страшная и злобная девочка, с явными садистскими наклонностями.

— Элкид, пригласите эту Элени в мою карету. Я хочу ее видеть, — Ингвара уязвило то, что кто-то смог достигнуть подобного в таком возрасте.

— Будет сделано Ваше Высочество.

— Я почти уверен, что все ей досталось по наследству, — мужчина усмехнулся, не бывает, чтобы могущество возникало на ровном месте, это всегда итог огромного труда предков или самого человека, в последнем случае возраст владетеля был бы гораздо — более солидным. Да и не способна глупая женщина на подобный размах.

— Мой господин вы не правы, — наедине Кшасс именовал его именно так, и Ингвар многое прощал своему учителю, — эта девочка достигла всего своими силами. Хоть и не без помощи нескольких городских гильдий убийц. Вы же знаете что в нашем городе 17 гильдий, они не убивают на территории города и платят нам налоги за покровительство. Также гильдии не берут заказов на панархов Таншера. И они обязаны выставлять для службы в гвардию по 10 человек.

— За ней стоят гильдии убийц? И почему я не удивлен...

— Мы думаем, что ее отец является членом одной из гильдий. Не рядовой член надо полагать.

— Про убийц я не знал, — Ингвар вспомнил специфические навыки своих спарринг партнеров из гвардии, — теперь многое мне становится понятным.

— На самом деле нам ничего не известно об этой девушке, кроме возраста и таких сведений как поддержка гильдии убийц. В цитадель я-ку-дза можно войти, но не так легко ее покинуть. Нам этого не удалось. Ваш отец давно наблюдает за этой владетельницей. Многие вопросы, которые раньше решались связями с известными нам людьми теперь решаются через Колдовку. Ни один клан не будет принимать решения в обход нее, сначала они спросят ее совета, и этот совет будет выполняться как приказ.

— Вот ведь мерзавка, как ей все это удалось, — Ингвар не смог сдержать восхищенного комплимента.

— Ответ вам не понравится Ваше Высочество. Этот клан это не сорок тысяч бойцов, будь это все так, никто бы так с ней не церемонился. Оба верхних клана объединившись, могут выставить армию числом чуть более 120 000 вооруженных человек. Но я-ку-дза это не только воины. Там много другого народа. Много стариков, и детей. В случае войны весь город превратится в арену битвы. Мы думаем... в клане на самом деле около полумиллиона человек. Никто не сможет воевать с такой силой. Это целое государство в городе. Вы не заметили, но пока мы ехали, я часто смотрел в окно — в городе поразительно чисто. Нет ни одной бумажки или прутика. Все знают, что Колдовка ненавидит мусор. Отсутствие мусора это признак территории клана.

— Удивительная девушка.

— Вы правы мой Лорд.

Элени подошла к богато украшенной черной карете, пройдя между рядами настороженной городской гвардии.

— "Белая лилия", — знак правителей города, странно, что могло вызвать к ней интерес этой безостановочно развлекающейся публики?

— Вам внутрь, — командир гвардейцев уважительно и галантно протянул ей свою руку.

— "Уважает".

— Ваше Высочество, позвольте представить Вам — Госпожу Элени, — голос гвардейца звучал в ушах, пока она неспешно расправляла складки своего платья на роскошном сиденье.

Напротив нее сидел красивый мощный телом мужчина лет 40, очень уверенный в себе мужчина. Рядом с ним сидел седоватый мужчина в возрасте, практически лысый, лишь у висков еще оставались чахлые кустики волосяной растительности.

— "Брат правителя и его советник", — у нее в кабинете всегда висели портреты всех ключевых людей в городе.

— Лорд Ингвар, не так ли, и советник Кшасс, — голос Элени звучал спокойно, она смотрела на них, а они так же неспешно изучали ее лицо, и ее руки. Очень не многие люди знали, что Владетельница входит в гильдию ночных бабочек. Люди в клане не имели привычки к сплетням. А все другие держали рот за зубами, не желая себе лишних проблем.

— По какому поводу вы хотели меня видеть, — Элени умела быть высокомерной, сейчас перед пораженными людьми произошло молниеносное преображение, вежливая девочка превратилась в холодную принцессу. Этому приему ее обучила старая проститутка, доживавшая в клане свои дни, "ты не представляешь, как это может заводить мужчин". К сожалению, для старухи, Элени использовала свои навыки совсем в другом деле, все ее маски играли на усиление эффекта управления.

— Его Высочество хотел с вами познакомиться, — начал советник, не спуская с нее своих любопытных глаз.

— Ну что же, рада знакомству с вами Ваше Высочество, — Элени протянула для рукопожатия свою тонкую руку, ее рука утонула в крепкой ладони младшего правителя, мозолистая ладонь "он же мечник".

Возникла неловкая пауза. Она смотрела на свою руку, а он все продолжал и продолжал ее сжимать.

— "Не помню, все ли в порядке у него с головой..."

— Пожалуй, я заберу свою ладонь, — девушка смущенно вытянула ладошку из цепкого сжатых пальцев мужчины.

— "Странный тип".

— Хотел спросить, — внезапно начал правитель хриплым приятным голосом, — вы работаете по своей профессии?

Он красноречиво бросил свой взгляд на ее руки.

— Что вы... я все лишь состою в рядах гильдии, никакой работы, — она сердито сверкнула глазами, вспоминая неприятные эпизоды из прошлого.

— Жаль...

— Почему, — разговор с правителем обескураживал своей непонятной логикой.

— Я хотел бы иметь вас в своих наложницах, — мужчина бросил открытый уверенный взгляд, цепко ощупывая ее лицо и глаза в поисках реакции. Элени криво усмехнулась, но почему-то не захотела встречаться с ним взглядом. Это было неприятно, как будто ее сейчас облили помоями.

— А вы многого хотите младший правитель, — странная дерзость родилась изнутри, мощно выплескиваясь наружу, — вот только готовы ли вы платить такую цену?

Она, наконец подняла свои смеющиеся глаза и они встретились взглядами, Ингвару стало жарко, как будто по телу поднялась жаркая волна.

— "Демоница, но какая... великолепна", — мужчина, бывший тонким ценителем женской красоты был потрясен. В Таншере было очень мало девушек с такой внешностью. Она бы сделала честь даже гарему Императора Андской Империи. И стала бы жемчужиной...

— "Она должна стать моей..."

Младший правитель ощутил как во взглядах столкнулись две равные силы, его мужская и ее женская суть, и это так возбуждало... еще ни одна женщина не вызывала у него такого огня первобытной страсти.

— "Еще один чокнутый на мою голову", — для нее, бывшей сильнейшим ментатом, не составляло труда прочесть его мысли. Она попыталась изменить ход мыслей мужчины, но получила сильнейший ответный удар, — "проклятые амулеты".

— Любая цена будет справедлива...

— Даже брак с девушкой из гильдии дарительниц любовных утех?

Она, молча, усмехнулась ему в лицо своими чистыми прекрасными глазами.

— "Жена", — жены у него еще не было, Ингвар задумался о том, каково было бы иметь такую девушку в женах. Его разум тут же заполонили образы любовных утех, которым он предавался бы со своей женой ежедневно.

Глаза девушки отразились ярким всплеском чувства огромного удивления.

— "Нет такого греха, на который не пошел бы мужчина ради куска молодой вагины", — мысли Элени отдавали цинизмом и сожалением. Она уже видела, как можно использовать этого человека в целях укрепления своего влияния и власти. Отныне ее собственные желания и отвращения играли иллюзорно фантомную роль.

— Так что вы мне предлагаете, — мужчины в очередной раз испытали шок, теперь перед ними была бесконечно красивая и страстная красавица, равных которой они еще не видели. Губы от волнения пересохли, и она неосознанно их облизнула. Со стороны это выглядело очень соблазнительно и сексуально.

— Элени, выходите за меня замуж, — голос мужчины звучал уверенно спокойно, было понятно, что он уже принял свое решение.

— "А потом взял и выгнал", — она обманывала себя, статус жены был неимоверно выше статуса продажной женщины. Здесь даже задумываться не стоило, — "тем более в моих руках останется власть над кланом, они все равно не будут слушать никого кроме меня. Что я теряю?"

— "Я теряю девственность".

Элени сидела перед двумя замолчавшими мужчинами, разбирая младшего правителя в мыслях, как конструктор лего. Риск был. Но кто живет без риска?

— Я вся ваша, здесь и сейчас. Но только, если вы возьмете меня в жены сейчас. Вы можете дать брачную клятву, божественную клятву. Я знаю, у правителей всегда есть с собой специальные амулеты. Иначе... мы с вами расходимся и больше никогда не увидимся.

Кто его знает, что может придумать хитроумный советник правителя за это время. Клятва божеству давала полную гарантию безопасности. Снять ее могло бы несколько архимагов, если это не сплетня, либо само божество. И действовала она до смерти одного из супругов. При этом никто из супругов не смог бы навредить другому. Правда и развода в этом случае не видать. Клятва пожизненная. Развод только со смертью одного из двух. И после смерти мужа такую жену в рабство не продадут. Институт клятвы очень уважаем, и поддерживается большинством богов и храмов. Не все рисковали заключать союзы на основе подобной клятвы. Единицы и только. В таком браке у мужчины может быть лишь одна женщина, ко всем другим он будет равнодушен. Абсолютная супружеская верность. Разве что жена может отдаться чужому мужчине, но благодаря клятве никаких ощущений не получит.

— Я пойду на это, — Ингваром будто овладело нечто неведомое, никогда еще он не был таким категоричным и уверенным в себе.

Мужчина вытянул испод рубашки личный амулет правителя. Это был мощнейший артефакт. Благодаря нему он мог судить, принимать клятвы, и давать их, у него было много функций. Амулет был уже давно атрибутом правителей Таншера.

— Я, Ингвар Веймардский, младший правитель города Таншер, клянусь перед всеми богами, что беру эту девушку Элени в жены, и пусть мир даст нам счастливую жизнь и многих здоровых детей.

Мужчина уставился на Элени, торжественно поблескивая своими глазами.

— Скажите, что вы согласны стать его женой и родить ему детей. Что готовы дарить ему свою любовь, и призываете всех богов в свидетели своей клятвы, — советник быстро прошептал свою подсказку.

— Я, Элени которую называют иногда Колдовкой, беру этого мужчину Ингвара Веймардского в мужья, и клянусь перед всеми богами стать ему хорошей женой, дарить ему свою любовь и родить ему детей, если он их конечно захочет.

Амулет засветился и озарил внутреннее убранство кареты золотистым сиянием.

— "Туфта получилась или же работает?"

Внезапно из амулета выстрелило несколько десятков золотистых стеблей побегов. Золотистые и похожие на веревки лучи переплетались и ввинчивались в грудь мужчины и девушки, пуская корни, где то внутри тел. Лучи переплетались и скручивались, образуя вместе странную узорчатую трубку, что связала обоих в единое золотистое поле.

— У тебя болит палец на ноге, — Элени была удивлена своим ощущениям, она чувствовала настроение "мужа" как будто они были ее собственными, и амулет против ментальной магии больше в этом ей не мешал.

— А теперь Кшасс проваливай отсюда, — Ингвар удовлетворенно пересел на сторону девушки, по-хозяйски охватывая ее плечи рукой и прижимая к себе ее нежное податливое тело.

Советник бросился из кареты, начав раздавать снаружи какие-то приказы, карета тут же двинулась куда-то в сторону.

— Создатель, я еще никогда не хотел так ни одну женщину...

Мужчина повернул ее лицо к себе и надолго припал к устам девушки. В голове Элени разорвалось целое солнце из чувств, и она с испугом ощутила, что ей не хватает воздуха... от страсти и обуревающих тело желаний.

— Ингвар, — девушка уселась ему на колени и строго заглянула в его лицо, — Я! Твоя! Жена! И я требую! Уважения... к себе! Как к твоей жене! Я не потаскуха! Я не буду заниматься с тобой любовью в этой карете! Где нас могут слышать, да и услышат не только все гвардейцы, но и все горожане. Я твоя жена, я теперь от тебя никуда не денусь. Но ты должен меня завоевать! Завоюй мое уважение! Покажи, как ты меня любишь, и тогда я сделаю тебя самым счастливым мужчиной в мире. Я не шучу, я смогу этого добиться. Ухаживай за мной, люби меня, но не обращайся со мной как с наложницей или женщиной для утех! И тогда я не только рожу тебе много детей. Я сделаю тебя одним из величайших людей в мире!

Слова ментата падали в открытое сознание, как в благодатную почву. И волна слепого желания и страстных чувств начала медленно отступать назад.

— "Создатель, кого я взял себе в жены?"

— "Не волнуйся дорогой, ты взял в жены именно ту, кого тебе было надо..."

Элени наблюдала за проносящимися за окном строениями и ощущала приятную усталость.

— "Кшасс и Элкид отработали на отлично, нужно будет щедро их наградить".

Девушка наблюдала, как приближается к ним громада дворцового комплекса и улыбнулась, кто бы и что ни говорил, но это приятно когда удается исполнить свои планы.

Итан Хоук. Деревня Мерло

— "Интересно как там мой Васька", — Итан вспомнил старого кота, оставшегося в ином мире, — "наверное, давно уже умер от старости".

Вокруг крутился целый вихрь разноцветных образов и мыслей. Мозг впервые за семь лет получивший возможность свободной генерации мыслей, буквально ошалел от ощущений скольжения образов и ассоциаций. Мысли крутились в голове как в хрустальном храме. Каждая мысль в отдельности была неповторима и видна как на ладони. Это было так красиво...

— "Вернуться домой? В деревню? Так, сколько меня там не было? Семь лет прошло... семь лет подождали — не искали, и еще год подождут. Не перемнутся", — подсознательно хотелось видеть отца и мать, и даже своих братьев и сестер.

— "С другой стороны, меня там будут ждать", — мысль засияла перед сознанием, давя в зародыше все мечты о возвращении домой, — "точно будут ждать, ибо знают, где ждать".

— "Можно побродить по миру... копье есть, не обидят".

Таня всегда была не амбициозном существом. Не сказать, что аморфным, или бесхарактерным, но все ее желания были — легко выполнимы и осуществимы.

Прошлое женское существование было достаточно комфортным. Однако и в новом состоянии были свои плюсы, главной из которых она видела отсутствие практики мучительных родов в условиях средневековой антисанитарии.

— "Бедные мальчики... или уже девочки? Интересно как они выглядят. Особенно Андрей..."

Итан шагал по бездорожью, играя на ходу копьем, бывшем при нем единственным его имуществом. Постиранная в ближайшем ручье одежда давно обсохла на разгоряченном от долгой ходьбы теле.

Танька, часто ловила на себе тоскливые мысли, пусть ее и избавили от женского тела, но воспоминания о прошлом вызывали болезненную грусть, свое тело она любила. Красивое, среднего роста, с отточенной грудью и плоским животом, красивыми ногами. То тело требовало огромного труда в фитнес клубах. Она так сроднилась с ним.

— "И вовсе я не клеветала на свое тело, это была обида на социальную несправедливость, а тело меня совсем устраивало..."

В новом положении можно было найти и плюсы. Но их было не много, в прошлом мире она часто застывала у зеркала — поднимая себе настроение созерцанием своей внешности. Такой вот природный женский антидепрессант. Здесь это вызвало бы только недоумение.

Память прошлой жизни почти не несла полезной информации, какой толк от знания марок модной одежды или умение отличить настоящую сумочку дизайнера от подделки. Умение выбрать из сотен коробочек нужный оттенок помады было, безусловно нужной вещью, но не здесь и не для него.

Взять, к примеру, простейший рефлекс, часто просыпаясь Танька, вытягивала руки над головой и нежно изгибалась всем телом, это был такой элемент игры — чтобы завести своего парня, который, как правило, и был свидетелем этого действия. Итан не думал, что подобные знания помогут ему в этом мире.

— "Буду жить с чистого листа, главное я не урод, вызываю симпатию у женщин, чем и буду пользоваться, а знания прошлой жизни будут мне помогать наладить с ними отношения", — Итан не собирался становиться донжуаном или ловеласом, слишком хорошо помня свои чувства из прошлой жизни. Издеваться над женщинами в его планы не входило, — "все мы живые люди, все достойны счастья, обманывать о великой любви не буду — грешно".

Слава Создателю тут не было телефонов. Итан вспомнил долгие бдения Таньки у телефона в ожидании звонка парня, иногда это длилось неделями. Только через несколько лет, в силу возраста и опыта она научилась мириться с таким поведением мужчин. Обещаниями позвонить и внезапными исчезновениями. Мужчины в том мире не любили ответственности. Они могли уехать в неведомые дали, чтобы появиться через полгода, с торжественными клятвами любви — они, видите ли, были в командировке.

— "Тьфу ты... о чем я думаю".

Новый поворот вывел его к череде обветшалых деревенских строений. Над небольшой деревенькой стояли стон, мат и отчаянный женский крик.

— "И тут дерутся..."

Среди неказистых низеньких домиков сновали фигуры в черном.

— "Обитель радужного дракона", — Итан сразу узнал знаки отличия неизвестной ему доселе школы, с этими людьми ему еще не приходилось встречаться.

— "Пройти что ли мимо..."

Наметанный взгляд насчитал не меньше 40 младших учеников, 5-6 старших учеников и одного младшего мастера. Связываться с убийцами не хотелось. Такое численное превосходство было опасным.

— Эй ты.

— Убить его!

— "Странно. Неужели в их обители разговаривают? Хотя, что я знаю об ордене Тишины?"

В окружении Итана в эти годы всегда были лишь тишина и спокойствие. Юноша улыбнулся и ощутил себя как на тренировке. Копье переместилось в нижний атакующий угол. Он стоял, чуть согнув ноги, стоял молча. Вдыхая аромат гниющей листвы и сочных созревших яблок.

— "Какой прекрасный день".

Сознание само привело тело в движение. Музыка танца захватила Итана заставляя закрыть глаза. Это было невероятно странное и удивительное зрелище. Молодой парень скользил между фигур в черном, скользил с закрытыми глазами, и копье в его руках пело песню... молитву смерти.

— Это Старший Мастер... спасайтесь!

Когда он пришел в себя был поздний вечер. Напротив него стояли испуганные старик и старуха.

— Сколько времени прошло?

— Ваша милость стояли целый день здесь с копьем. А мы не тревожили. Мирич понимает...

Итан не стал анализировать, что именно понимает старик. У окраины села лежало 23 тела в черном.

— "Остальные сбежали. Эти обязательно вернутся. Нужно предупредить сельчан".

— Мне бы перекусить чего...

— Так мы с радостью, — из-за заборов на него испуганно взирали глаза маленьких детей и подростков. Помыв руки, и почистив одежду, Итан вошел в дом, благо одежда оказалась сравнительно чистой.

В доме старосты было тепло и уютно, он кряхтя присел на лавку у стены, стараясь выбрать положение лицом к двери. Кости и связки предплечий болезненно ныли, копье не было его привычным оружием. Но другого не было, так что придется обойтись тем, что есть. Мечи противников ему не понравились, плохая балансировка и неудобный хват рукояти, они явно были заточены под другой стиль владения, сам Итан предпочитал обратный хват.

— Они вернутся Мирич.

— Вот же напасть. Как пришли с утра, и давай нас бить. Марка вот сразу забили, он ветеран был, — старик грустно уставился на своего гостя, — тебя нам Создатель послал.

— Завтра все бросайте и уходите. В лес или туда где есть много служивых людей.

За такие потери они никого не пощадят. Людей из школ он знал достаточно хорошо, чтобы представлять себе их дальнейшие действия.

Перед ним поставили холодную вареную курицу на глиняном подносе, и большой кусок сыра. Девушка, скорее всего дочь старосты, вносила новые тарелки. Сало, нарезанное ломтиками. Каравай хлеба. Соленые огурцы. Квашеная капуста. Картофель в мундире. Кувшин с квасом.

— "Странное дело, никогда не задумывался, но продукты здесь такие же, как и в том мире".

Отдав должное еде, юноша вытянулся на лавке. Привычка спать везде, где можно, в любых условиях стали частью естества.

— Что...?

За окном заложенным кусками слюды было все так же темно, а перед ним стояла молоденькая симпатичная девушка, обнаженная...

— Господин, я погрею вам постель...

Итан застыл в замешательстве. Это только со стороны это все выглядело невинно, но внутри сразу взметнулись сотни мыслей и представлений.

— Не думаю что это хорошая идея. Я завтра уйду, а ты останешься тут одна, — Итан не мог понять логики ее действий, Таньке было бы обидно, если бы ее вот так прозаически поимел и бросил парень, "поматросил и бросил".

— Это для нашей семьи великая честь, — девушка перешла на таинственный шепот, — в нашей деревне нет мужчин. Через несколько лет я буду перезрелой старой девой.

— "Первый раз слышу подобную дурь..."

Итан смотрел на девушку, "как грустно — это сейчас действует мое обаяние, вот оно оказывается, как работает, а потом я уйду, и она будет плакать, ох отольются мне девичьи слезы..."

— Вот что, иди и поспи, а я подумаю над твоим предложением, — внутренняя суть Итана перевесила, тело и сознание были разного мнения, слушать тело он не стал, "не животное, чтобы идти на поводу своих желаний".

Девушка смотрела на него так, как будто у него выросли рога.

— "Да, смотри на меня, я первый в этом мире парень у кого есть совесть".

Засыпал он более часа, заснуть никак не удавалось, мужская часть тела устроила забастовку никак не желая успокоиться.

— "Это мы еще посмотрим, кто в доме хозяин, и думать надо головой, а не тем что свисает между ног".

— "Ишь чего удумали, я уйду, а моя кровиночка в навозе будет копаться, нужно держать под контролем свои желания, не хватало мне бегающих по миру родных беспризорных детей..."

В конечном счете, Итан забылся беспокойным сном. За гранью ночных грез он все так же скользил между фигур в черном и смеялся.

— "Держитесь, сейчас я вам покажу..."

— Он от меня отказался, — после этих слов Мирич удивленно покачал головой. Быть того не могло чтобы Элсайне кто-то смог противиться.

— Будем убивать?

Старый Марк сидел напротив, потирая свою болящую голову, утром ему не повезло ее лишиться.

— "Не так уж и легко истребить древний род Умрунов".

Древнее предание говорило, что дар бессмертия был дан древними богами, умрун может умереть только своей смертью, от старости. Вокруг деревни были скрыты тысячи могильных холмов. Кто только не пытался вызнать тайны рода, да так и остались в безымянных могилах.

— "Элсайна сама бы справилась, да и возраст подходит уже, пора бы попробовать дар рода", — истинное понимание мощи рода приходило с первой смертью.

Умрунов было мало, едва ли больше двух сотен во всей империи, в которой они жили со времен, когда столица была еще второсортной деревенькой древнего сгинувшего в веках королевства. Их не брало холодное оружие, им не была страшна магия, лишь божественное оружие могло бы причинить вред, но с таким за все пять тысячелетий им сталкиваться не приходилось.

— Странный он. Мне показалось, что он меня жалеет.

Девушка отрешенно замолчала.

— "Как бы действительно не влюбилась", — умрунам тяжело давались отношения с обычными людьми, стоило кому-либо узнать секрет рода и он тут же начинал относиться к ним как к нечисти. После такого, приходилось избавляться от свидетеля, боясь огласки. Меры по сохранению тайны помогали, за все это время мало кто смог проникнуть в суть секретов рода.

— "Боги предсказали, начало конца Умрун рода будет положено, когда все узнают тайну рода", — все старейшины рода во все века прилагали все усилия чтобы сохранить эту тайну, предсказаниями богов тут не пренебрегали. Численность рода росла очень медленно, рождалось не более 3-4 человек в десяток лет, примерно столько же успевало отойти в мир иной.

— Что он там говорил, про этих, в черном, — Марк вопросительно кивнул головой, на сложенные в углу комнаты мечи и одежду незнакомцев.

— Сказал, что они очень опасны, и они вернутся.

— Если там будут такие же, как и он мастера, то это может стать сложным испытанием, — за тысячелетия умруны смогли разработать собственную методику боя, она базировалась на полном безразличье к ранам и смерти, и была очень эффективна. Однако в деревне сейчас были лишь пара стариков, дети и 2-3 девушки, единственным воином был Марк.

— Нельзя допустить, чтобы сбежал хоть один.

— Если там будут такие как он, то мы не сможем помешать побегу, — ветеран почесал заживающую рану на шее, место разреза уже сменило цвет, теперь там медленно пропадала слабая красная полоска, заменяясь привычным загаром.

— А ты как смог допустить, чтобы тебе почти отрубили голову? Голова на куске кожи висела...

— Дурацки как то получилось, не ожидал, что они будут такими быстрыми.

Марк понимал, что большая часть того что случилось — его вина, именно на нем лежала обязанность по защите поселения.

— Придется уходить. Мальчишка прав.

— Мальчика придется убить, — Марк вопросительно взглянул на старосту.

— Он ничего не знает, пусть живет.

— Но... от Элсайны вот отказался.

— Боги его хранят. Мы одарим его иначе. А пока... пусть живет.

Следующий день Итан проспал до самого обеда. Перед глазами проснувшегося юноши стоял стол, богато накрытый стол. Улыбнувшись щедрости хозяев, парень вышел во двор, где предался очистительным процедурам.

— "Жаль зубной пасты нету..."

Холодная колодезная вода была диво как хороша.

— "Нужно поспешить, нельзя терять времени, сильно накидываться едой не буду, лучше попрошу отложить немного еды в котомку".

Хозяева выслушали пожелания Итана с плохо скрываемым удивлением.

— Чем раньше выйду, тем раньше дойду, — глубокомысленно заметил Итан, откусывая кусок бутерброда с маслом.

— Мы тоже решили покинуть деревню, возможно, нам лучше будет двигаться вместе, — предложил староста, пытливо окидывая его взглядом.

— "Почему бы и нет, заодно и покормят".

— Дак я не против. Только быстрее собирайтесь, я ждать не буду.

— Повозки уже стоят. Только тебя ждем, — лицо у Мирича было хитрым, а глаза умно блестели как у лисы.

— "А старик то силен, все продумал, хваткие тут люди".

— Тогда допиваем морс и выходим.

— Элсайна, ну-ка брысь отсюда, проверь поклажу, — девушка, замершая у двери со странным выражением лица, пискнула и тут выпорхнула наружу, аж пятки сверкали, — не оставлять же добро поганцам.

Последнее было сказано для Итана.

— "Без меня разберутся", — лезть во внутреннюю кухню тружеников села не было желания, да и знаний не хватало, — "сильно видать вчера перепугались".

— Да... забыл спросить, где мы сейчас находимся? Как называется страна?

Староста бросил на юношу странный задумчивый взгляд.

— В Империи мы, в Восточной Андской Империи. Деревня Мерло.

Далеко его занесло, впрочем, империя тоже неплохое место, ребята из деревни служили даже в ее гвардии.

Итан соскочил с повозки и отошел чуть в сторону от наезженной колеи. Нужно было размяться и потренироваться, он шел вдоль дороги, не отставая от каравана повозок.

Походка мгновенно превратилась в поступь тигра. Комплексы, с которых он начал были самыми любимыми. Копье завертелось в руках как пропеллер, а пальцы сложились в когтистую лапу тигра, "жаль когти не длинные". Школа придавала большое значение отращиванию ногтей и их закалке. Старший ученик обители мог вырвать сердце человеку одним слитным ударом.

— "Удар молодого тигра".

Тигриный комплекс был одним из самых взрывных. Уникальная методика свойственная только его родной школе. Юноша стелился вдоль дороги, мягко переступая с ноги на ногу, переливался ожившей водой. Перекат, сальто, прыжок с разворотом в воздухе, копье в руке будто живет отдельной жизнью. Прыжок вверх с тройным оборотом вокруг тела, копье очерчивает огромный сияющий круг, "пять условных противников уже мертвы". Мягкое движение, в котором каждый удар пробивает и разрывает, копье в руках было не канонично, тигриная техника предпочитала длинный меч, но он смог адаптировать длинное 2,5 метровое копье, чуть изменив манеру исполнения каты.

Мышцы рук и спины вибрировали от напряжения, когда на смену тигру пришел волк. Быстрые и жесткие, хлесткие как пощечина удары, энергичность и маневренность тела возросли по канону. Пальцы пробивали труху старых деревьев, оставляя в своей коре следы от ровных отверстий. Пальцевая техника, для не мгновенной смерти врага. Кровь при таком ранений выдавливается из ран горячими толчками.

Техника ягуара, пантеры, медведя, змеи, земляного дракона... он вспоминал все что знал, остановившись лишь тогда, когда все тело начало ломить от непреходящей боли. Все техники школы были хищно-звериными. Он никогда не спрашивал, кто разработал эти стили, в школе не было принято проводить время в пустых обсуждениях.

Древко копья было мокрым от пота. Вся одежда пропиталась соленым потом, одежда пахла крепким мужским ароматом.

— "Не плохая тренировка".

Дочь старейшины не спускала с него своих огромных завороженных глаз.

— "С ней будут проблемы, видать сильно на меня запала, вот ведь засада".

Если бы ему удалось, как то решить вопрос контрацепции, то все могло бы повернуться в другую сторону, а сейчас он был не заинтересован в разбазаривании своего генетического материала.

— "Много ли здесь Александров Скарсгардов, не думаю, один я такой..."

Таня очень ревностно относилась к своему новому телу. Никто не скажет чего в этом было больше всего, фанатской ревности к собственному телу к которому душа питала совсем не платонический интерес или зависть к девушкам, бывает случается и такое, душа человека это потемки. Семь лет затворничества на задворках собственного разума сильно повлияли на психику и сознание. В чем-то она наверняка отставала от других попаданцев. Скорее всего, это было психическая акклиматизация, она все еще была слишком Таня и не очень сильно Итан. Со временем этот дисбаланс должен был выровняться.

Телеги входили в очередную деревню. Дорога проходила через населенные пункты, пронзая их напополам.

— Все на площадь!

Мимо беженцев бежали сельские люди, придерживая в руках расшитые платки и праздничные куртки.

— "Ну что еще тут случилось?"

В центре селения была маленькая уютная площадь, заполненная густой толпой. На постаменте стоял разодетый в богатые одежды мужчина.

— Кто это?

— Имперский герольд.

Перешептывания люда заставили понять самую малость происходящего.

— "А я думал что-то плохое, повезло".

— Народ Империи!

Мужчина начал свою речь зычным сильным голосом и площадь сразу же настигла тишина.

— Император Андской Империи Вердинан IV был подло убит наемными убийцами. Враг хотел сломить величие Империи, но ему это не удалось. На хризантемовый престол взошел Император Иллирид I. Да здравствует Император! Пусть его правление длится долгие года!

— Это который сын?

— Он и есть родимый...

Разговоры крестьян были очень информативны.

— "Нужно было всего лишь слушать, а люди все сами скажут, каждый хочет показать себя умным и все знающим..."

— Император Иллирид I объявляет награду: 100 000 золотых, освобождение от всех налогов на 100 лет, и наследный титул графа — любому кто убьет и принесет ему голову убийцы его отца. Вот его изображение! Я хочу чтобы каждый из вас крепко запомнил как он выглядит. Для тех, кто предоставит информацию об убийце — объявлена другая награда в 1 000 золотых и 3 года освобождения от налогов.

Над помостом раскрылось огромное голографическое изображение человека.

— "Технологии однако".

На огромном десятиметровом изображении стоял парень в узнаваемой одежде и с копьем в руках, в черной одежде.

— "Снимали на артефакт уже после того как я взял копье..."

— "Я попал".

— "Про дом можно забыть, теперь я преступник номер один в этом мире".

— "Ну, хоть ребята обо мне узнают, меня трудно не узнать", — Итан сильнее сжал пальцы на древке копья, стараясь не двигать головой, жаль, что вчера не надел плащ с капюшоном одного из мертвых учеников.

— "Кто мог знать, чтоб мне сгореть — это был император, это подстава всех подстав".

— Милок ты повернись, дай я на тебя посмотрю, — голос незнакомой женщины был похож на шипение анаконды, "старая сука", он улыбнулся и повернул свою голову, встречаясь глазами с хитрыми глазами пожилой женщины, "воткнуть нож в сердце", "нет ударить когтем в шею", "не успею, закричит", "падла"...

На голос женщины обернулось еще несколько человек, круг молчания разрастался, но многие не глупые сельчане поспешили выбраться из толпы подальше, слишком грозно выглядело в руках парня черное копье.

— Он здесь...

— Это убийца.

Негромкие голоса оказали эффект как от ломающегося карточного домика, по рядам людей будто прошел невидимый ветер.

— "Сейчас меня будут убивать..."

— "Нужно что-то делать".

— "Придумывай быстрее Танька, за сто тысяч они пойдут на что угодно..."

— Ложь, — собственный сильный голос прогремел в тиши как гул взлетающего ракетоносителя, — все ложь.

— Я, являюсь истинным Императором Андской Империи. И я возьму принадлежащее себе по праву, — мысли лихорадочно метались, составляя возможные схемы... "Лжедмитрий", "ошарашить так сильно, чтобы все забыли", "это должно быть мощнее, чем новость о гибели императора", "что там говорили хроники?", отец часто рассказывал сыну сказания о древнем мире. Новая династия Императоров были из числа захватчиков, древняя династия, известная под именем Эндимион, была уничтожена до последнего человека, новая династия правила последние две сотни лет. И вызывала своим правлением множество протестов.

— Мы покараем всех, всех кто обагрил свои руки кровью истинной династии, и Я!!! Итан тер Эндимион, клянусь вам в этом перед всеми богами!!!

После этих слов небеса оглушительно загромыхали, над площадью перед лицом юноши появилось огромное марево из золотистого сияния.

— Клятва принята, — громовой голос ударил в стены домов и в ошарашенных людей, — боги будут помнить о твоих словах... наследник Эндимиона!

— "Суки... убить мало того кто делает такие шуточки".

— На колени смертные, — голос Итана загромыхал в деревне и люди как будто очнулись от транса, масса стояла, осознавая для себя нечто важно, спустя миг он оказался в эпицентре расширяющегося безумия, "наглость первое счастье" — люди вокруг отдавали глубокие поклоны и медленно опускались на колени. Чуть вдалеке у постамента тоже самое делал герольд и десяток сопровождавших его солдат.

Золотистый туман сгустился и выстрелил стрелой в голову юноши, вызвав этим сильнейший шум в голове.

— Избранный...

— Посланник богов.

— Император...

— Истинный император.

Он оглянулся, дочь старосты смотрела на него с колен — ошеломленными глазами.

— Что ты во мне такого видишь?

— Ваше Императорское Величество, вы должны это видеть...

Девушка быстро вытянула из кармана и протянула Итану маленькое зеркальце.

— "А это еще что за хрень...", — в месте, часто называемом в земной литературе как "третий глаз", светился золотистый знак, две скрещенные молнии, — "это я что же... теперь я местный Гари Поттер?"

— "Оно не забыло про нас... оно не успокоится... так и будет делать свои подлянки".

— Теперь про меня точно узнают ребята.

— Что вы хотели сказать Ваше Императорское Величество?

— Я приказываю всем! Да будет праздник! Всем пить и есть! Столы на улицы!!!

Первый приказ императора вызвал бурную реакцию, вызвав восторженный рев сотен глоток.

— "Надеюсь все напьются, и я успею свалить как можно дальше", — придется купить шляпу, сияющий золотистый знак из молний привлекал ненужное внимание, — "а ты не выбираешь легких путей да?".

В ответ не прозвучало ничего, кто бы ни шутил с ними, он собирался придерживаться своего инкогнито до конца.

Амелия Гольдштайн. Торбург

Амелия принимала ванну, это было одно из самых больших удовольствий в этом мире, теплая вода расслабляла, проникая во все части тела, вымывая усталость и тревоги, это уже стало ритуалом, ежедневное принятие ванны, ей нравилось ухаживать за своим телом, втирая в него дорогие масла и мази.

Распаренное парами воды лицо требовало такого же тщательного ухода, сейчас она встанет и наложит на лицо маску из зеленой глины, что помогает от прыщей и прочих подростковых проблем с кожей. Потом, сюда войдут служанки, и наступит время коррекции бровей, чуть позже придется уделить внимание волосам, расчесать, чтобы не было комков, увлажнить маслом древа эльфов, что стоит на вес золота, и уложить в замысловатую прическу. И так, каждый день.

Мокрые руки прошлись по лицу, лоб, виски, щеки, губы и подбородок.

— "Это все я..."

Шея, грудь, живот и ноги. Ей уже не требовался этот аутотренинг, но привычка осталась. Тело отзывалось волной приятных ощущений, оно любило, когда его поглаживали. Это было одним из самых счастливых ощущений, ощущение здоровья, молодости и собственной красоты.

— Лия, — в ванную комнату проникла ее подруга Фрея, — тебя отец зовет.

— Через час буду.

— "Что ему от меня нужно?"

За почти 14,5 лет она очень редко разговаривала с отцом, сталкиваясь с ним только во время торжественных мероприятий. Отец был фигурой большой и таинственной, как небожитель среди обычных людей, не стараясь поддерживать близких отношений с собственными детьми. К детям Сигурд был равнодушен.

— "Его всегда больше привлекали битвы и сражения".

Император был живым воплощением варвара, даже удивительно, что ему удалось добиться таких высот, возможно в мощном варваре были также и ум вкупе с хитростью. Она слишком плохо знала собственного отца, чтобы анализировать его поведение.

— "Надеюсь это еще не свадьба, к ней я еще не готова", — при любом другом дворе ее влияние уменьшится кратно, по сути, ей придется начать все сначала, кроме группы верных фрейлин-подруг при ней не будет никого. Она сомневалась, что ей позволят оставить себе женскую стражу. Возможно, ее удастся передать по наследству Мишель, младшей принцессе. Которой в этом году должно исполниться 4 года.

— "Не буду волноваться заранее, всему свое время..."

— Ваше Высочество, — взгляды гвардейцев горели огнем преданности и... затаенной любви.

Принцесса Амелия была сейчас удивительно прекрасна. В невесомом нежном платье, декольте открывало верх груди. Как и все, кто носил в себе кровь тарков — Амелия созрела очень рано. В 14-15 лет девушки тарки уже вовсю выходили замуж и познавали сладости замужней жизни. Принцесса своим соотечественницам ни в чем не уступала, поэтому ее развитое тело удивленных взглядов не вызывало. Скорее наоборот, такое более медленное созревание вызвало бы кривотолки и шепот о слабом семени Сигурда.

— Ваше Величество, Император-Отец, — принцесса вошла в огромный кабинет правителя, и присела перед своим отцом в реверансе.

Сигурд сидел в кресле перед столом, изучая какие-то бумаги.

— "Не знала, что он читать умеет..."

— Это советник Эклист, — она только сейчас заметила присутствие в кабинете еще одного человека, это был довольно молодой мужчина с умными глазами, небольшая козлиная бородка портила его лицо, "умышленный образ", без этой бородки он выглядел бы гораздо лучше.

— Рада знакомству с вами советник.

— Ваше Высочество это большая честь для меня созерцать подобную красоту, — льстивые речи мужчины прошли по краю сознания, слишком часто она слышит подобные слова, чтобы обращать на них свое внимание.

Кабинет был украшен огромным количеством оружия, это были трофеи взятые отцом с поверженных врагов. На столе стоял примечательный предмет, череп герцога Ульфа обрамленный золотом и драгоценностями, отец любил поглаживать его и обращаться к нему с ласковыми словами.

— "Он всегда говорит, как уважает старого правителя".

— Амелия, дочь моя, — Сигурд откинулся на спинку кресла, конструкция жалобно заскрипела под огромным весом, император оценивающе рассматривал свою дочь, это был взгляд хищника оценивающего добычу, оценивал он ее сейчас не как дочь, а как женщину, что она сразу ощутила на себе, раздевающий взгляд отца двигался по телу как сканер-рентген.

— Да, отец, — ее голос выражал смирение. Против правителя у нее не было рычагов управления. Гвардейцы никогда не пойдут против Сигурда. Но если бы, кто-то убрал с доски фигуру императора, то все оказалось бы в ее руках...

— "Не стоит думать о подобном перед лицом жертвы", — она боялась подумать, насколько далеко она могла бы зайти в своих планах. Желание свободы в принятии решений, это было все, что ей нужно от этой жизни. Но выбор сейчас был в руках отца, именно он был вершителем судеб дочерей и сыновей. Для отца тарка дети были движимым имуществом.

— Как же ты похорошела в эти годы, — ей показалось, или отец облизнулся?

— Вчера нам стала известна хорошая весть. Император Андской империи покинул этот мир. Хризантемовый престол в руках его сына, малолетнего Иллирида, ему сейчас около 13 лет от роду, — "все-таки свадьба", как жалко.

— Я слушаю вас отец.

Эклист наблюдал за молодой принцессой и удивлялся ее выдержке. "Вот что значит порода..."

— "Значит, вот что ты надумал", — Амелия никак не показала, какие мысли ее обуревают, — "надеюсь, ты вспомнишь о своих словах отец, когда армия Андской империи вышвырнет тарков из Гольдштайна".

— Мы принимаем решение, выдать одну из наших дочерей за будущего императора, — Сигурд уже давно приноровился вести себя как положено по протоколу, — сейчас регентом императора выступает его дядя, брат матери-императрицы, который не имеет права на наследование престола. Что вы думаете об этом моя дочь?

— "Ну да согласная я, мелкий император это как раз то, что нужно, можно его подомнуть под себя, но дядя станет проблемой..."

— Мой величественный и прекрасный отец, — соблазнительный молодой голос принцессы растекся по кабинету, заставив императора вздрогнуть, — я всегда мечтала, что мой муж... будет походить на моего, подобного богу войны — Отца. Что мой муж будет таким же сильным, и красивым. Будет великим воином, вписавшим себя своими подвигами в летопись мира. Мой муж должен быть также мудр как мой отец. Быть таким же сильным мужчиной, с великим мужским достоинством и крепким семенем. Если вы желаете, я с радостью последую вашему указанию, и выйду замуж за того кого вы мне выберете. Я понимаю, что мой отец не будет желать мне плохого.

— "На редкость умна", — советник не смог сдержать своего удивления, — "такая императрица сделала бы честь любой империи".

— Ну, вот и прекрасно, — император удивленно разглядывал свою дочь, принимая про себя какое-то решение, — мне тоже нужно подумать.

Сигурд всегда был падок на лесть. Прекрасно понимая слабые места отца, Амелия била по ним без жалости.

— "Если не возможно что-то остановить, то нужно пойти этому навстречу", — чем раньше она покинет империю тарков, тем раньше начнется игра за влияние. Столица Восточной Андской Империи — Берглион, уже привлекла ее пристальное внимание.

— Сегодня на вечерней трапезе я озвучу свое решение.

Амелия вновь вежливо присела, и так же величественно покинула помещение кабинета. Вслед девушке смотрели два мужских взгляда.

— "Хороша демоница, куда лучше и красивее, чем ее мать..."

Лишь боги смогли бы определить, кому принадлежала эта последняя мысль.

Вечерний ужин у императора собрал за огромным столом всех могущественных людей империи. Здесь были все домочадцы и близкая родня, что всегда как мухи вилась вокруг дворца императора.

— "Чувствуется подготовка..."

— Принцесса Амелия Гольдштайн.

Она прошла в малую трапезную залу, кивком головы отвечая на многочисленные приветствия. В Торбурге принцесса уже была имеющей вес фигурой, и об этом знали или догадывались многие умные люди.

— Здравствуй мать, — она остановилась перед Камиллой и присела в ритуальном поклоне.

— И ты не болей дочь моя, — императрица выглядела плохо, бледные щеки горели нездоровым румянцем, она похудела и осунулась и уже не походила на ту цветущую женщину, какой дочь помнила ее всего десять лет назад.

— "Постоянные роды без перерыва до добра не доводят".

Амелия оглянулась, в зале было около сотни человек, именно все эти люди определяли будущее империи. Почти треть от этих людей сейчас смотрели на нее, не скрывая своих чувств и эмоций. Она могла рассчитывать на их поддержку, это была сила, с которой нужно было считаться.

— Дочь моя правду ли говорят, что вы можете разделить ложе одного из императоров, — вопрос императрицы, вызвал в зале штиль, после которого воцарилась тишина.

— Я не могу ничего сообщить, решение будет принято отцом, — "как же ты хочешь избавиться от меня, что я тебе сделала? Почему ты не относишься ко мне просто как к дочери?"

Стол уже богато сервировали, золотые и серебряные приборы заняли свои места в соответствии с рангом гостей и членов семьи. Горячие блюда занесут в последнюю очередь.

— Его Императорское Величество — Император Тарков, Сигурд Великий Гольдштайн, Повелитель Таркланда, Вождь Севера, Сотрясатель мира.

— "Еще один сотрясатель... до Чингисхана ему еще как до другого мира пешком".

— Приступим к трапезе, — в залу начали заносить блюда с дымящимся горячим мясом, мясоеды тарки восторженно приветствовали каждое блюдо, поесть в империи любили. Зала заполнилась стуком ножей о днища подносов, и хрустом сухожилий и хрящей, дробящихся челюстями сотни тарков. Сигурд подавал пример, поедая один кусок сочного мяса за другим. Не повторять за хозяином было просто не вежливо.

Амелия мелко нарезала себе кусок бычьего языка, изящно отправляя кусочки себе в рот вилкой. Мало кто из тарков соблюдал этикет как положено, большая часть игнорировала вилки и ложки, предпочитая орудовать ножами.

— Ну что же, после утоления первого голода, хочу поделиться с вами кое-какими мыслями и решениями, — сильный голос императора прекратил все жевание, приковав глаза присутствующих к себе.

— Наверное, уже все знают, что Император Восточной Империи погиб. Это хорошая новость для нас. В мире не может быть двух империй.

Император медленно водил тяжелым взглядом вдоль рядов напряженно застывших приближенных.

— Я принял решение породниться с домом Ильллидиана.

На Амелии скрестилось множество сочувствующих и оценивающих взглядов.

— Я отдаю за малолетнего Иллирида свою дочь... Мишель встань!

— "Ужас, а как же я?"

Амелия ни взглядом, ни поведением не отразила обуревавших ее чувств, она уже морально подготовилась к браку, размышляя, кого из верных возьмет с собой в далекую империю, считала в уме, сколько денег ей нужно захватить с собой на содержание своего двора.

Маленькая 4-летняя принцесса встала на стул, чтобы ее было видно всем. Вряд ли девочка уже понимала, что вокруг происходит. Для нее все вокруг было игрой.

— "Это дядя императора постарался, ему не нужна там цельная личность, а малявку они прогнут под себя, гады..."

— Мишель собирайте свои вещи и игрушки, скоро вы отправитесь в Берглион, отныне вы будете учиться андскому языку. Не посрамите империи тарков.

Сигурд выглядел удовлетворенным и спокойным. Почти треть зала также не сдерживала своих удовлетворенных чувств. Многие люди сейчас чуть не потеряли своего покровителя. Иметь дело напрямую с Императором было очень не легким занятием. И опасным.

— А теперь главная новость.

Сигурд бросил на Амелию странный оценивающий взгляд полный предвкушения и нежности.

— "Это же не может быть..."

— Моя дочь Амелия, этот дивный цветок, выросший в моем саду... встань, пожалуйста!

Амелия отодвинула назад сиденье и вежливо привстала, позволяя всем присутствующим насладиться рассматриванием ее внешности.

— Я принял решение! Амелия станет младшей женой Императора! Моей второй женой! Я так решил! Я думаю... Камилла найдет с ней общий язык. Поприветствуйте мою новую жену, властью Императора я объявляю Амелию своей второй младшей женой.

— "О черт, нет слов..."

Как она не смогла этого понять вовремя, взгляд Сигурда буквально полыхал страстью и желанием.

— "Я все проглядела, вот дурочка!"

Традиции тарков позволяли подобное, но она почему-то не принимала в учет такой возможности. Залу заполнили гортанные поздравительные крики и пошлые советы.

— Этот ужин можете считать свадебным пиром, — Император самодовольно раскинул в стороны руками.

— "Поднять восстание?", — хватит ли сил, тарки этого не поймут, для них это не извращение, а вот покушение на жизнь собственного отца — это уже серьезно, могут и отвернуться.

— "Хотя конечно статус жены выше, чем у просто дочери", — дочь к отцу в постель не залезет и на ушко идею не нашепчет, реальной власти у жены гораздо больше.

— "Для Камиллы я теперь первый враг".

— Доставь нашему мужу много удовольствия, — пожелание матери сидевшей рядом отдавало едким ядом. Камилла не подымала своих глаз, не желая встречаться взглядом, с глазами своей старшей дочери. Вдруг ставшей главной соперницей за внимание мужа.

— Я этому не рада, и мне жаль, что ты все так воспринимаешь... мама, — Амелия думала о том как ей поскорее выбраться из этой ставшей душной залы, нужно было принять душ, чтобы подготовиться к первой брачной ночи.

— Всегда подозревала о том, что так и случится, — голос матери стал бесцветным и опустошенным, — быть женой Сигурда это тяжелое бремя. Надеюсь, ты сможешь смириться с его темпераментом.

Но Амелия уже не думала о том, что говорила монотонным голосом ее мать, пора было действовать, решение принятое императором отмене не подлежало. Идти против семьи было бессмысленно, да и с точки зрения тарков ничего аномального и необычного не произошло. Тарки часто женились на своих дочерях, если они отличались красотой, "кто же отдаст такую красоту в чужие руки".

— "Сигурд всегда был для меня фоновым фактором, теперь придется поменять ориентиры", — если она хочет стать по-настоящему независимой и сильной, ей придется взять его под контроль. Человека, который никогда и ни под кого не прогибался.

— "Но есть чисто женские способы, на них и нужно делать ставку".

Амелия незаметно покинула залу, ответив посланным императором слугам, что должна подготовиться к "ночи первой страсти". За дверью залы ее встречали восторженные взгляды спутниц из числа женской стражи. На нее сыпались поздравления.

— Сигурд такой сильный мужчина!

— Да будет нежно твое лоно сестричка...

— Многих сынов и дочерей!

— Какая будет пара...

— Лучший муж с лучшим семенем!

— Смешает свое семя дважды и потомство нальется еще большей силой...

— "Уж лучше было бы выйти замуж за Иллирида".

— Помогите мне подготовить себя к брачному ложу, — в комнате принцессы после этих слов разразился настоящий шторм, служанки, и девушки буквально брызнули во все стороны.

— "По крайней мере, я буду красивая, и это произойдет не с уродом и бомжом, это радует".

По приказу императора была подготовлена драконья опочивальня. Барельефы драконов были созданы стараниями лучших скульпторов.

Амелия возлежала на расстеленной кровати поверх белоснежной простыни. На ней был лишь расшитый золотом прозрачный халат, волосы были переплетены в свадебную прическу, а все тело благоухало дорогими мазями и благовониями.

В этот день на нее было потрачено столько эльфийских мазей, что это стоило бюджету дворца нескольких тысяч золотых.

— "Это похоже на дурацкий сон..."

Амелию обуревали страхи. Это был не страх перед мужчиной, она всегда понимала, что рано или поздно с девством придется расстаться и стать, наконец, женщиной.

— "От этого еще никто не умирал, кажется..."

Это был иррациональный страх перед Сигурдом, отец был великаном, очень большим мужчиной и пусть Амелия по всем меркам уже созрела для брака, такие габариты вызывали подсознательный страх.

— "Он меня разорвет", — с другой стороны Камилла была чуть ниже дочери, и пока не торопилась умирать. Амелия вспомнила сплетни наложниц отца, девушки часто шепотом сообщали подробности того что происходило в спальне императора. Сигурд и правда отличался диким темпераментом. Он хорошо ел, крепко спал и любил заниматься любовью, часто не давая спать своим наложницам до самого утра. От любовных утех он совсем не уставал, что достигалось благодаря воздействию редкого магического артефакта.

— "Сломать бы ему эту штуку, без артефакта было бы легче".

За дверью рос гул и раздавался многоголосый шум, гогот пьяных мужчин отражался в сводах дворцовых коридоров, усиливаясь эхом.

— "Для них это всего лишь шоу и развлечение, а я тут в страхах маринуюсь".

Они будут ждать за дверью, чутко ловя слухом все стоны молодой жены императора, чтобы потом в лицах воспроизвести, как оно все это было. В том числе сколько раз овладел женой повелитель. Чем больше раз овладеет муж женой, тем больше его слава как мужчины. В ту далекую ночь, когда тарки захватили дворец, Сигурд овладел Камиллой 22 раза.

— "А потом вывесят простыню с кровью как флаг на всеобщее обозрение..."

Девушка с трудом понимала свои чувства. Ей хотелось, чтобы это все побыстрее случилось. И ей не хотелось, чтобы эта грань была перейдена. Хотелось, чтобы все вокруг оказалось всего лишь сном. Было стыдно, старой частью сознания. Девичья часть захлебывалась от чувства предвкушения и надежд. Сейчас она реализовывала самую большую женскую мечту и амбицию в империи.

— "Наверное, мне даже завидуют".

Руки начали путешествие по телу, сознание запоздало решило подготовить тело к неминуемому событию.

Двери в опочивальню распахнулись от мощного удара ногой. Сигурд вошел в спальню бодрым уверенным шагом, гул за спиной как ножом отрезало, несколько предупредительных придворных исполнительно закрыли дверь за спиной мужчины, и в коридорах дворца распространилась тишина. Император недаром славился как сильный мужчина, поэтому сейчас должен был подтвердиться один из элементов мифа.

Сигурд подошел к ложу и приказал:

— Раздень меня...

Амелия начала расстегивать завязки богатого камзола, дорогая ткань была мокрой от вина и отдавала алкоголем. Ей приходилось привставать на носки, Сигурд был выше ее на полторы, а то и все две головы. Под камзолом оказалась сравнительно сухая рубашка. А под рубашкой не было ничего. Только пласты огромных каменных мышц и шрамы. Кожа императора была чистой и приятно пахла мужским потом. Этот запах приятно возбуждал.

Она не удержалась и провела ладонями по голой мужской груди, ощупывать такие мышцы было так приятно...

Сигурд стоял прямо, не спуская с нее своих светящихся удовольствием глаз. Ее руки помогали снять с его ног сапоги, расшнуровывать завязки штанов, пока мужчина не остался полностью голым.

— "Какой великолепный организм", — она потянула за завязки своего халатика, и осталась перед ним обнаженной, руки начали гладить чужое сильное тело, передавая сознанию целый сонм восторженных ощущений. Тело явно было не против такого союза.

— Не обо мне ли ты мечтала дочь моя, — вопрос отца заставил покраснеть, "так вот в чем дело, он все воспринял буквально", но отступать было уже поздно.

— Покажи мне свою мужскую силу император, — она взобралась на огромную кровать и раскинула руки и ноги в стороны.

Вид обнаженной и изгибающейся телом красивой девушки пьянил и возбуждал. Мужчина взгромоздился на кровать, пристраиваясь между доверчиво распахнутых ног молодой жены. Руки мужчины поглаживали нежную кожу ног и бедер, начав путешествие по еще девственному женскому телу.

— "Опытный..."

Пальцы мужчины погрузились в междуножье девушки, деловито массируя клитор и половые губы. Вторая рука ненасытно поглаживала и сжимала немаленькую упругую грудь девушки.

Между ног стало влажно, влага коснулась пальцев Сигурда и он, не раздумывая, направил во влажный тоннель свое достоинство. Амелия закрыла глаза, чтобы не закричать от ужаса, мужское достоинство Сигурда было действительно огромным.

Он овладел ее телом одним быстрым движеньем, но что удивило ее больше всего — боли не было. Амелия удивленно распахнула глаза, встречаясь с торжествующими глазами мужа.

— Амулет, — задыхающийся ответ все расставил по своим местам, амулет гасит боль от потери девства.

— Аааа...

Женский стон наполнил опочивальню, отражаясь от высоких сводов потолка.

— "Это невозможно терпеть", — внизу тела будто поселился клубок нервов, и каждое движение доставляло столько приятных ощущений, что она не смогла сдержать нежного стона удовольствия.

Стоны подействовали на Сигурда как удар электрического хлыста. Чем больше она кричала, наполняя спальню громким восторгом своей нежности, тем с большим остервенением он пронзал ее нутро, вкладывая в свои удары всю мощь своего тела. Опытный мужчина опирался на свои мощные перевитые чудовищными мышцами руки, чтобы не раздавить хрупкую девушку.

Амелия не понимала или она на самом деле сама такая, или это действие амулета, но сейчас ей нравилось кричать и извиваться под этим мужчиной. Ее глаза покрылись мягкой поволокой страсти, и сейчас в глазах принцессы обращенных на мужа плескались не высокомерие, а животная страсть и странная нежность.

— "Со своим мужем я распутная девка, но почему же мне это так нравится..."

Она безостановочно гладила это мокрое от пота возвышающееся над ней тело, начиная понимать, что полностью теряет над собой всякий контроль. Ей хотелось, чтобы это все никогда не кончалось.

— Я тебя люблю...

Она превратилась в странное существо, упивающееся мужской мощью, задыхающееся от желания и страсти, и шепчущее всегда одно и то же.

— "Какой ужас, оказывается женщине — не нужна власть и могущество, ей не нужно ничего кроме своего мужчины", — мысль оказалась очень четкой и полной внутреннего осознания, теперь она поняла трагическую грусть матери, не попасть под обаяние мужской силы Сигурда было невозможно.

Она ощутила приближение какой-то приятной волны, тело превратилось в натянувшуюся струну, она потянулась навстречу стволу, начав бешено насаживаться на его основание, спинка выгнулась грудью навстречу все увеличивающемуся чувству радости и ее накрыло.

В этот момент Амелия забыла, как ее зовут, забыла, зачем живет, плывя в ощущении странной неги и восторга, по всему телу гуляла сладостная истома и эйфория. Это длилось долгие минуты, коротко и удивленно вскрикнув, девушка лежала в объятьях мужчины, забыв о времени и окружающем мире, она даже не заметила, как ее нутро омыла мощная струя горячего мужского семени.

— "Оргазм... создатель как же это... непередаваемо".

Ноги девушки, раскинутые в стороны — мелко подрагивали, и эта дрожь передавалась влагалищу, оно импульсивно сжималось, обволакивая твердое мужское достоинство, которое и не думало уменьшаться в размере. Сладкие конвульсии приятно отдавались в сосках и мочках ушей, а на щеках играл нежный румянец.

Сигурд прилег сбоку, игриво покусывая ее ушко.

— "Создатель, неужели ему мало?", — Амелия вспомнила предупреждение матери о темпераменте мужа, — "у меня уже нет сил".

— Жаль, что я не знал о твоей страстности раньше, — жаркие слова и горячее мужское дыхание ударили в шею, — в моем доме и такой цветок желаний, я хочу тебя все сильнее... это безумие, Амелия ты сводишь меня с ума...

Он продолжал двигаться в ней, и она ощутила, что сползает в беспамятство чувственности и желаний. Иногда она приходила в себя после очередной волны счастья, удивленно обнаруживая себя верхом на мужчине, либо под ним. Он переворачивал ее, ставил в немыслимые позы, пока она не бросила пытаться осмыслить все, что с ней происходит. В конце остались лишь мужчина, его восторженные глаза и волны счастья.

А потом она потеряла сознание от избытка чувств и наступила спасительная тьма. Придворные были впечатлены страстностью младшей жены императора и его мужской силой. Император взял свою жену 35 раз, это был рекорд, сильнее мужчины в империи просто не было. И не важно, что все дело было в хитром амулете, слава императора только расширилась и укрепилась.

Проснулась она от странного чувства наполненности между ног. Император уже проснулся и неторопливо овладевал спящей женой.

— "Да он озабоченный..."

Слава Создателю между ног ничего не болело, похоже, что амулет помогал избежать досадных недоразумений в виде натертостей.

— Аааа... создатель как же хорошо, — она проснулась, выгибаясь телом навстречу мужу. Сигурд уже не штурмовал ее как крепость, неспешно получая удовольствие от юного гибкого тела. Он уже удовлетворил свое эго доказав придворным свою силу. Теперь он получал удовольствие от самого процесса.

Он смотрел в сияющие глаза молодой жены и ощущал ее нежную податливость.

Через несколько часов они закончили. Амелия лениво повернула голову и не заметила на простыне крови.

— "Значит уже висит, вытащили испод императора и его жены во время сна... вот бесстыжие люди".

Она лежала на груди огромного мужчины, поправляя руками его пропитанные потом волосы. Так здорово было ощущать своей грудью его грудь, новое положение жены принесло немыслимое количество ощущений и чувств. Став женщиной она вдруг оказалась наполнена таинственным знанием, знанием того что происходит между мужчиной и женщиной. Тем знанием, которое может постигнуть только женщина. Этой ночью и в эти минуты она была подлинной императрицей.

— Я хочу, чтобы ты избавился от всех своих наложниц, — Амелия коснулась своими губами губ мужа, ощущая, как оживает его мужская суть, — сегодня.

Сигурд ответил страстным поцелуем, как же он был опытен с женщинами, каждый его поцелуй или движение были совершенством.

— Ты ведь любишь меня?

— Все что угодно радость моя... все что угодно...

Ни в этот, ни в следующие дни они так и не вышли из опочивальни. Что не мешало им раздавать странные приказы. Во дворце ощутили все набирающее веянье ветра перемен. Новая жена императора набирала свою силу вместе с опытом в половой жизни. Уже спустя несколько дней из дворца были удалены все наложницы. Еще спустя неделю, в дальнее поместье отправилась старшая жена императора. А позже и часть старших детей.

Говорили, что император потерял голову от любви к младшей жене. Хотя младшей ее называл только дурак. Вместе с обретением любви император одновременно потерял кое-что важное, это была воля и способность на сопротивление. Над небосклоном Торбурга поднималась яркая звезда. И это была звезда — Амелии Гольдштайн.

Дайна Фарландская. Териум

В это раннее погожее утро любой любопытный прихожанин храма богини Алкенны мог бы увидеть странное и удивительное зрелище. В пустом утреннем храме стояло три интересные личности. Высокий мужчина с улыбчивым лицом, насупленный солидный гном и невысокая девушка в черной мужской одежде.

Служитель Алкенны был занят благородным делом, принимая взаимные клятвы в верности и любви, его не волновали мысли о том, что же могло подвигнуть столь разных существ, прийти в этот день с утра пораньше в поисках внимания богини-свидетельницы. Если человек или другой существо нашло дорогу в храм, то так тому и быть. На все воля Алкенны.

— ... клянетесь ли вы в этом?

— Клянемся, — мужчина и девушка обернулись друг к другу и соединились в долгом поцелуе, над головами пары разлилось светлое сияние.

— Отныне для всего мира вы единое целое, муж и жена. Алкенна осветила этот брак, — служитель был удивлен, очень редко происходили события подобные этому, чтобы сама богиня благословила союз мужчины и женщины, нужно обязательно сообщить об этом в главный храм в Винницу.

При выходе из храма они остановились, любуясь тем как лучи восходящего солнца отражаются от облаков и шпилей многочисленных храмов города. Зрелище восхода было неповторимо и прекрасно.

Каждый из троих думал о чем-то глубоко своем. Выражение лица мужчины было удивленно-задумчивым. Казалось, он еще до конца не верил в то, что произошло. Время от времени неверяще оглядываясь на невысокую девушку в попытке рассеять иллюзию или наведенный сон.

Широкоплечий гном, часто и не по делу удовлетворенно крякал, по-видимому, осуществляя и обдумывая в своей голове, свои неведомые, и никому не известные — планы и расчеты.

А девушка, она была просто счастлива. Никто бы не сказал, в чем заключается ее источник счастья. Возможно, она радовалась что, наконец то покинет этот город и избавится от опеки отца. Вероятно, это были предчувствия от радости поступления в далекий магический университет. Либо же это была чисто женская радость от факта замужества. О последнем можно было задуматься, заметив с каким выражением лица она смотрит на высокого мужчину. В этом взгляде была дикая смесь — здесь было и превосходство и торжество, и скепсис с высокомерием, но так же присутствовала и доля сожаления и даже толика странной нежности. Впрочем, кто их способен понять... этих женщин.

Странная троица свернула на одну из боковых улочек и вскоре уже двигалась в сторону торговых рядов. Девушка о чем-то активно жестикулировала. Очерчивая в воздухе, какие-то странные силуэты. Мужчины с чем-то обреченно соглашались. Вскоре все трое остановились перед лавкой знаменитого во всей Смирне портного. Видимо эта конечная цель и была источником такого бурного обсуждения.

Спустя несколько часов странная компания покинула дом портного Самира. Лица всей троицы сменили свои выражения. На этот раз лицо гнома выражало глубокую задумчивость. Лицо мужчины еще не потеряло своего ошарашенного и глубоко удивленного выражения. А девушка, как нам кажется, она в этот раз была действительно удовлетворена.

— Радуйтесь, что я не скупила всю лавку, — возможно, ее слова были всего лишь плодом воображения, но после этой фразы оба ее спутника вздрогнули и испуганно отвели взгляды.

Ну что же пришла пора взглянуть на ситуацию глазами одного из героев.

Возвращение домой прошло не так эпично, как предполагала Дайна. Где особая помпа, где фанфары, где завистливые взгляды соперниц и подруг? Тут нужно отступить в сторону и признать — друзья у девушки были, но чаще всего это были парни. По большей части это были ученики многочисленных школ боевых искусств. В Смирне девушка была своего рода знаменитостью. Почти все любители помахать мечом или кулаком знали или имели представление о том кто такая Дайна.

— Хороший парень... то есть, хорошая девушка, — заявили бы они с восхищением, и обязательно посетили бы такое торжественное мероприятие как свадьба природного воина. Но, к сожалению, Дайне даже в голову не пришло пригласить кого-либо из этих не равнодушных людей на собственный праздник жизни.

Если посмотреть в глаза правде, то не так уж она и нуждалась в подобных увеселениях. Однако ощущение того, что что-то идет не так как хотелось бы, заставляло постоянно давить в себе раздражение, и натянуто улыбаться. Взрыв обязательно должен был случиться, не таким человеком... гномкой была Дайна, чтобы долго держать в себе подобные эмоции.

Все трое сидели за обеденным столом, стараясь не встречаться взглядами. Уже не было прежней легкости и веселья. Тарвин и Ульрих вяло ковырялись в тарелках, всячески демонстрируя своим видом безмятежность и спокойствие. Однако девушка была не спокойна...

— Ульрих... дорогой, — приторно-ласковый голос Дайны заставил их замереть, он уже знал, что именно подобных интонаций и нужно бояться. Она была наиболее безвредна, когда метала гром и молнии и кричала, но когда девушка начинала говорить, таким вот ласковым голосом... ее стоило поостеречься.

— Да, дорогая.

— Я не сомневаюсь что меня как и любую девушку, только что вышедшую замуж в надежде на счастье ждет великолепная ночь любви... ну в нашем случае уже день.

Вдохновленное лицо девушки буквально светилось от наполняющих ее эмоций и предвкушений. Ульрих Фарландский, в который раз чуть не схватился за сердце. За почти пять сотен лет жизни у него ни разу не случалось подобных историй. Он был исследователь, увлекающаяся личность. Он был силен в магии и исследованиях, но избегал женщин. Конечно, он отдал должное этой стороне жизни в первую сотню лет, но ему повезло не встретить в те годы женщину способную увлечь его настолько, чтобы он потерял голову.

— "Эх, Тарвин, старый друг", — он не понимал, как смог допустить такое стечение обстоятельств. Это был не крах, но это было нечто, что изменит слишком многое в его жизни. Как отреагируют преподаватели академии? Многие, из которых были его старыми приятелями. Наверняка будут каверзные вопросы и понимающие ухмылки. И ведь что главное, в его возрасте увлечение женщиной это нонсенс.

— Э...

— Мой муж ректор возможно снизойдет до того чтобы исцелить раны своей жены. Нанесенные им же самим... вы так сильны как мужчина, что мне стоило больших усилий сохранять равнодушие в эти часы. Сказать честно, все так сильно болит, что я еле стояла на ногах, — девушка мечтательно закатила глаза, и соблазнительно облизнулась.

— "Как можно быть таким непроходимо... не чутким?"

— А... да, конечно, — ее тело погрузилось в странное состояние, боль мгновенно растворилась, и ее наполнила удивительная легкость. Ректор поводил над ней еще несколько раз руками и смущенно сел на свое место.

— Ну, наконец-то, так уже лучше, — Дайна вдруг поняла, что хочет повторить ночной эксперимент. Когда такой взрослый мужчина ведет себя как напакостивший ребенок и стыдливо прячет глаза... это так подстегивало ее желания. Она любила ставить людей в положение, когда им становилось не по себе.

Отсутствие боли родило в ней целое море чувств, экспериментаторский зуд в одном месте не давал сосредоточиться ни на чем другом.

— "Как бы мне не испугать мужа, не хотелось бы, чтобы он сбежал от меня в первый же день".

— Пойду-ка я посплю, кое-кто не дал мне выспаться этой ночью, — Дайна подошла к сидящему мужу и поцеловала его в щеку, "такую зверушку надо приручать постепенно", — я надеюсь, что вы разделите со мной ложе еще раз. В первый раз было слишком много боли и страха. Я буду ждать вас...

Когда она поднималась по лестнице, от нее не отрывался взгляд мужа и отца.

— "Не переборщила ли я?"

— "Ну и пусть, брачные клятвы невозможно снять..."

Спать действительно хотелось. Почти сутки без сна вызывали легкое головокружение и усталость. Постель в гостевой комнате уже была прибрана. Здесь же стояла деревянная ванна. От горячей жидкости поднимался легкий парок.

— "Отец просто умница, и как ему удается все понять наперед?"

После роскошной ванны и протирки тела насухо она завернулась в теплое и приятно пахнущее одеяло. Чувствуя, как сознание проваливается в крепкий сон.

— "Это один из лучших дней в моей жизни".

Сонное ощущение уюта и спокойствия подкрепилось чувством крепкой надежности. Девушка сонно повернулась и уткнулась в голую грудь мужчины, неосознанно ища чужие губы.

— "Какая же она..."

Губы встретились, и он ощутил ее восхитительный язычок, кончик которого коснулся его губ и проскользнул немного внутрь.

Она сонно забросила свою голую ногу на его бедро, доверчиво потершись низом тела о его естество. Восхитительно сформированное тело юной женщины прижималось к нему, чувственно изгибаясь в волнах страсти.

Он проникнул в нее, стараясь не спешить и боясь разбудить жену раньше времени, в этом положении она была такая нежная и ранимая, совсем не походя на ту грозную пантеру, что испугала его несколькими часами ранее.

В то же время Дайне снились заново события той ночи. Соитие с мужчиной уже не несло той боли, теперь в каждом движении были лишь радость и счастье.

— "Как же хорошо..."

Во сне он брал ее снова и снова, двигаясь в ней нежно и медленно, покрывая ее лицо и глаза нежными поцелуями.

— "А я еще та горячая штучка, даже во сне этим занимаюсь", — Дайна радовалась, что спит, и никто не видит тех безумств, что вытворяет ее тело в этом сновидении.

Ректор академии Ульрих Фарландский был очень стеснительным мужчиной, так получилось. Именно поэтому он, набросив на жену крепкое заклятие сна, неспешно познавал с ней страсть и плотские желания. Нужно признать, что обе стороны были полностью удовлетворены подобным положением вещей, ректор постепенно привыкал к факту наличия жены физическим экспериментальным способом, а жена сладко извивалась под мужем, пребывая в твердом убеждении, что все это всего лишь сон.

Именно в эти мгновения клятва озаренная благословлением богини набирала свою полную силу, связывая этих двоих, так как не могло бы их связать ничто иное.

— "В конце концов, это даже приятно иметь жену..."

— "Нужно будет обязательно повторить, когда проснусь".

И лишь в далеких и неведомых пространствах добродушно смеялась некая таинственная сущность. И в этом смехе не было угрозы.

— "Счастья вам детки..."

Дайна проснулась только к утру, сонно потянувшись и изогнувшись всем телом. День начинался хорошо, через ставни окна пробивались озорные лучи теплого солнца. Во всем теле отдавалась очень приятная сладкая истома, казалось, что все тело поет от нежности и удовольствия.

— "Никогда еще не было так хорошо".

Казалось, каждый нерв в теле поет от счастья и любви. Странное ощущение, неповторимое. Под ней оказалась новая простыня и накрыта она была новым одеялом.

— "Служанки, какие бесстыжие, это как же я крепко спала, что даже не ощутила ничего", — видимо отец приказал убраться служанкам, вот и проявление такой исполнительности.

Следующие два дня пролетели для девушки как один час. Она паковала свои вещи, которых оказалось удивительно много. Это только казалось, что вещей всего один шкаф гардероба, а на самом деле это было множество нужных вещей, вроде обуви, бижутерии и нижнего белья, что начали продавать торговцы в последние 2 года.

— "Кстати да, нужно бы узнать, кто стоит за этим бельем, подозрительно это", — была мысль, что тут постарался кто-то из ребят. Слишком уж странным было появление стольких новинок одновременно. Бюстгальтеры, трусики, чулки, кружевное белье, лосины, купальники... удивительное разнообразие.

— "Жаль, что тут нет мировых газет, столичные ведомости за пределами столицы почти и не читают".

Дайна не стала размышлять о несбыточном, выкинув соратников по несчастью из головы, сейчас ее интересовало исключительно собственное будущее. Она еще не говорила с мужем на тему поступления в академию, но не сомневалась, что решит этот вопрос. Решит, так как ей выгодно.

— "Нужно быть аккуратной, не нужно взваливать на ослика весь груз сразу, нужно приучать его понемногу кормя морковкой..."

Но самое главное среди груза — это была обширная коллекция собственноручно купленного оружия. Ульрих, впервые увидевший такое количество предметов, все назначение которых было предназначено для убийства живых существ, вначале был сильно не в себе. Только при помощи авторитета отца и собственной угрозы удалось пройти этот рубикон в отношениях:

— Я лучше выброшу всю свою одежду, чем оружие, — в этот момент ректору стало действительно плохо, он слишком хорошо помнил поход к портному.

— "Какое-то неправильное отношение к жизни у мужа, в академии одни магички, а мне там надеть нечего будет, вот и запасаюсь", — портной провожал таких клиентов до самого порога, Дайна скупила и заказала почти полсотни комплектов одежды. Как и всякая добропорядочная жена, она сразу поинтересовалась бюджетом мужа. Узнав конкретную сумму, была очень удивлена ее размером, и тут же деятельно принялась уменьшать ее до более скромного состояния.

Гардероб леди Дайны отныне был одним из лучших в городе, сознавать это было приятно. Платья из эльфийского шелка. Кожаные костюмы для поездок верхом на лошади. Домашние пеньюары. Одежды было много, но самое главное она была сплошь красивая и дорогая.

— "Газеты бы помогли, пустить весточку, встретиться и поговорить с такими же, как я жертвами реинкарнации", — Дайна предполагала, что общение с ребятами было бы конструктивно взаимовыгодным, — "только Андрея с мужем знакомить не буду, от греха подальше".

Много кожаных чемоданов с пряжками и два сундука, вот и весь груз. Сбор в дорогу можно было считать оконченным.

— "И всего-то два дня ушло, мало у меня багажа..."

Она подошла к зеркалу, добротная дорожная одежда, крепкие сапоги, на спине хватом рукояти вниз закреплен небольшой метровый клинок. На широком поясе несколько кинжалов. Она будто сошла с картины времен испанских конкистадоров. Пиратка и разбойница.

— "Академия... академия, надеюсь, что там мне понравится".

Два старых друга внезапно упрочивших свои отношения до родственных уз, сидели внизу, склонившись над картой и обсуждая какие-то важные мужские дела.

— Я готова!

— Отлично, — маг внимательно изучил внешний вид жены и одобрительно кивнул головой, Ульрих сам был большой любитель побродить по дорогам стран мира. Поэтому предпочитал походный стиль одежды.

— Перейдем в Териум городским порталом.

— "Ужас, так и разориться не долго, пять тысяч золотых за человека", — нужно будет научить его считать деньги.

Она оглянулась на дом, было немного грустно от сознания, что этот этап жизни остался в прошлом.

— "Так надо, потом было бы поздно..."

Да и не бывает такого везения, каков был шанс, что ректор одной из самых великих академий остановится в доме приятеля в одном из тысяч городов. Это был один шанс из тысячи. Если бы не крепкая дружба отца... он мог бы списать все на испорченность самой девушки. Мог отрицать свою вину. Если ей повезло встретить высоко морального мужчину, то грех этим не воспользоваться.

— "Брак в этом мире был неизбежен, так пусть лучше это будет ректор академии, чем пастух", — Дайна знала, что она в этот момент была жестка, но такова была жизнь и правила выживания.

— Отец, — девушка сбежала с лестницы прямо в объятья отца. Если кого и любила Дайна от всей души в этом мире, то это был ее отец. Этот спокойный и степенный гном был и отцом и матерью одновременно.

Гном поднял свой тяжелый страдающий взгляд на старого друга, и их глаза встретились, это был немой разговор двух хорошо поживших и многое в жизни понимающих взрослых людей. Один передал, а другой принял ответственность. Так и делают настоящие мужчины в настоящих мирах.

Переход через портальный круг из Смирны в Териум прошел не интересно. Никаких взрывов и молний, лишь туман накрыл людей на миг, а потом вокруг проступили совсем другие очертания.

Ульрих тут же нанял три кареты, две повезли багаж Дайны, а в третьей поехали сами молодожены. Девушка ощущала себя спокойно и уверенно. Слишком активным человеком была Дайна, чтобы отпустить события на самотек. Она тут же по-хозяйски села под руку мужа, взяв его ладонь в свои руки.

В ней, то распространялось, то давилось чувство страха перед незнакомым городом. И Ульрих был здесь единственным знакомым ориентиром. Сейчас она напоминала собой маленького щенка, что сидя у ног хозяина ревниво и с затаенным страхом следит за всеми незнакомыми людьми.

— Приехали.

Карета остановилась перед огромным особняком. Вокруг дома поднимался густой цветущий сад. Вместо изгороди тут была крепкая каменная стена, высокая стена трех метров. Каждое крыло дома венчалось огромными массивными башнями. Башни были высокими и выглядели несокрушимо.

— "Настоящее гнездо мага..."

— Господин, — от раскрытых ворот радостно семенили два старика, мужчина и женщина лет 70-ти, чуть позади из-за ворот с любопытством выглядывала немолодая женщина лет пятидесяти.

— Господин вернулся, — Ульрих оглянулся и заметил, как заинтересовано, вскинула брови Дайна при последних словах прислуги, а это могла быть только прислуга, слишком красноречивы были ливреи.

— Дайна меня не было дома почти 10 лет, — оправдываясь, объяснил он.

— Познакомьтесь, пожалуйста. Это моя жена Дайна. Раньше она носила фамилию моего близкого друга эр Тарвин, теперь понятно ее следует называть Дайна Фарландская.

— Поздравляем, Господина и Госпожу. Радость то какая.

— Говорить об этом пока никому не нужно, я сам сообщу все, как раз на днях будет осенний бал при магистрате. А пока поводов для разговоров нет!

— Не сомневайтесь Господин, будем немы как рыбы.

— Дайна это моя экономка Патрисия, — женщина уважительно склонила голову, — это ее муж Гармат, он дворецкий и охранник, ты не смотри что он такой сухонький, великий воин был в свое время...

— Это правда, — Дайна бесцеремонно перебила мужа, удивленно посматривая на старика более похожего на божий одуванчик.

— Когда-то я служил в ордене Создателя Госпожа.

— Вот это здорово, — девушка не скрывала радости, и подскочив к удивленному старику расцеловала его в морщинистый лоб, — научите меня обязательно своим секретам.

Ульрих тоже странно посматривал на свою жену, вспоминая предупреждение ее отца об особой любви его дочери к мордобитию и способам нанесения колото-режущих ран.

— А ты так не смотри и не завидуй, я на молодых не заглядываюсь, подумаешь... ребенка поцеловала, — Дайна дерзко улыбнулась в своей манере.

Гармат смущенно закашлялся.

— А это Алана, наша кухарка, — представили ей последнюю женщину.

— Прекрасно. Рада с вами всеми познакомиться.

Девушка стояла перед воротами, уперев в бока кулаки, уверенный взор человека с богатым воображением уже вовсю хозяйничал во дворе давно обветшалого здания.

— Ну что же, пожалуй, можно и начать...

Следующие дни Териум шумел, обсуждая возвращение ректора академии магии Фарланда. В отсутствие ректора в академии правил попечительский совет. Десятилетнее отсутствие мага такого уровня сказалось на академии не лучшим образом, теперь многие с нетерпением ждали момента, когда в академии начнутся неминуемые перетряски и перестановки.

Ульрих считался одним из самых старых и могущественных магов на континенте. Пятисотлетний маг давно потерял интерес к науке и знаниям, так во всяком случае говорили недруги мага. Что вы спросили? А как же, недругов хватает даже у магов, сделаем поправку, недруги имеются в первую очередь у магов.

Стражники у портального круга сообщили, что маг явился в город с молоденькой девушкой и многие предположили, что маг решил явить магическому сообществу свою дочь. Маги часто скрывали своих детей, выводя их в люди, только если у них обнаруживались способности к магии.

Кучера карет, тоже внесли в обсуждение свои сведения, у молодой девушки было огромное количество багажа. Дорогие чемоданы были полны, да-да это были те самые дорогие чемоданы из кожи земляного дракона.

Акции ректора начали стремительно расти вверх.

Последующие новости лишь укрепили общественность в собственных выводах. В доме ректора заработали рабочие бригады строителей, обновляя внутренний и внешний интерьеры дома и башен. В дом завозилось новое алхимическое оборудование. Покупались ковры, мебель, покупалась посуда и тысячи мелочей так нужных в домашнем хозяйстве.

На рынке и в элитных салонах торговых домов города часто можно было встретить таинственную незнакомку в шляпке и вуали. Девушка демонстрировала тонкий вкус и была одета по последней моде Вольных городов.

— Так вот оно в чем дело, — догадливо протянула общественность и радостно потерла руками, значит, все слухи о том, что ректор часто любит побывать в вольных городах, имеют под собой совсем другую подоплеку.

Сплетни громоздились и размножались без участия самих героев. Ректору перемалывали косточки, припоминая все возможные грехи и любопытные подробности. Именно поэтому в день осеннего бала в магистрате было многолюдно. Общество, состоящее из дворян, магов и купцов ждало прояснения интересующего всех вопроса. И это прояснение произошло.

— Ульрих Фарландский, ректор Академии магии Териума, со своей женой Дайной Фарландской.

За этими словами упала могильная тишина. Даже в самых наглых мечтах женщины Териума не рассматривали этого мужчину как кандидата в мужья.

— "Создатель, ему же пятьсот лет..."

Ректор был могущественным мужчиной, богатым человеком, известной личностью. И он оказался достаточно мужчиной, чтобы жениться на этой малявке.

— "Проклятье... и как я не догадалась".

На стройной фигурке юной девушки скрестились сотни ненавидящих взглядов. Дайна была довольна, она любила такие ощущения еще с прошлой жизни. Обойти соперниц, утереть всем нос, надавить на больную мозоль.

— Мой дорогой Ульрих, позволь мне поздравить тебя с таким важным событием!

На ректора сыпались десятки поздравлений, каждый считал своим долгом подойти к нему, чтобы поговорить и обменяться мнением, поэтому важному поводу.

А Дайна стояла и обмахивалась золотым веером с бриллиантами, убивая женщин и девушек взмахом своих длинных ресниц. Она иногда чуть поворачивалась, чтобы все смогли рассмотреть в подробностях роскошь ее платья и плавные изгибы идеальной фигуры.

— "Вот вам, чтоб инфаркт вас хватил..."

В поступках девушки не было жестокости, на ее месте так поступила бы любая молодая женщина. Она метила территорию. И метила ее эффектно.

— Дайна, не так ли?

К ней подошла симпатичная девушка в окружении своих более страшных подруг.

— Я Сьюзан Кирди. Рада познакомиться. Мы с девочками проводим вечер через два дня. Приглашаем тебя с нами. Ничего что я с вами на ты? Просто ты кажешься мне сверстницей...

— А сколько вам лет?

— Мне шестнадцать.

— А мне почти пятнадцать. Можно и на ты.

После слов Дайны, глаза девушек стали почти квадратными от удивления.

— Но я не думаю, что у меня получится выкроить время на ваш вечер. Мы с мужем собираемся заняться укреплением нашей семьи. Будем делать детей. Я мечтаю родить мальчика, — Дайна мечтательно улыбнулась, и обратила на новых знакомых полные восторга глаза.

— Ааа...

— Всего доброго.

Девушка подошла к мужу и цепко ухватила его под руку. В дальнейшем ее так и не удалось выловить отдельно, а подойти к ректору любопытные женщины так и не решились.

— "Первый выход состоялся, пока ничего страшного".

— Его Величество Король Сигизмунд Фарландский!

Мужчина, вошедший в залу, был удивительно похож на Ульриха, Дайна открыла от удивления глаза и вопросительно бросила взгляд на мужа.

— Мой прапра, много раз правнук, — коротко ответил ректор и радостно зашагал навстречу мужчине, таща жену с собой на прицепе.

— Гиз, сколько лет сколько зим...

Церемония знакомства оказалась стандартной, молодой тридцатилетний Гиз пару раз скользнул по ее фигуре заинтересованным взглядом и продолжил обмен радостными репликами со своим предком.

Вечер проходил прекрасно, если бы не одно но, в голове одной девушки непрерывно крутились игральные кости, Гиз был недурен и очень хорош собой, а Дайна была все еще слишком молодой и впечатлительной женщиной.

— "Создатель о чем я думаю, придем домой и я изнасилую Ульриха, чтоб его жене не лезло в голову черт знает что".

— "Но как же он божественно красив..."

Сердце красавицы склонно к измене, она это всегда знала, но не понимала, что это может быть настолько больно. Странная жизнь, в которой девушке одновременно и одинаково сильно могут нравиться сразу несколько мужчин.

— "Мне нужно стать по настоящему сильной, чтобы добиться своей цели", — внезапно Дайна поняла, к чему будет стремиться в этом мире, — "я изменю, все законы и правила".

— "Я уравняю женщин и мужчин".

— "Если у вас есть многоженство, то почему бы мне тоже не иметь парочку мужей?"

— "Именно такой и должна стать настоящая справедливость..."

Сотни людей разговаривали друг с другом, обсуждая сплетни и новости, не заметив, как при них родилась одна из самых спорных идей тысячелетия. Дайна Фарландская улыбалась своим мыслям и по-хозяйски рассматривала двух разговаривающих мужчин. Она это сделает, еще никогда она не была настолько уверена в своих силах.

Изабелла Хеймсворт. Эльсторм

Первые осенние дни принесли с собой в Эльсторм воздушные массы полные жара и пустынного накала, если в других частях света осень несла в себе символ близких холодов и долгожданной прохлады, то в приграничье всегда было все наоборот, осенью, зимой и весной тут было гораздо жарче, чем летом.

Женщины крепости переходили на более воздушный тип одежды, легкие невесомые платья замелькали во дворах цитадели, те самые платья, что так воспеваемы в балладах менестрелей. Платья что почти ничего не скрывают от пытливого взора. Славная традиция в славном месте...

Белла стояла на вершине стены, оглядывая окрестности цитадели. Последние две недели прошли или лучше сказать пролетели со скоростью промелькнувшей кинопленки. Она постепенно вошла в новую колею, ощущая всем телом странную принадлежность к новому миру... миру женщин.

Познав плотскую любовь, она поняла для себя одну важную вещь. Оказывается ни одна девушка, вкусившая сладость любви, никогда не сможет забыть, каково это ощущать себя женщиной. Каждый мужской взгляд по телу, каждое движение заставлявшее одежду натирать нежную плоть груди и сосков, каждый шаг изменившейся походки, даже простое сидение на пятой точке — все это подчеркивалось возросшей чувственностью и чувствительностью эрогенных зон, не дававших забывать о главном, она женщина.

— "Очень необычные ощущения, если мужчины могут отвлечься и забыть о том кто они есть, то женщины лишены подобных иллюзий, каждую секунду мы сознаем наши желания и нашу суть..."

Орки под стенами крепости все накапливались, ставя бивуаки вдоль старого тракта, прямо на пути возможных подкреплений, перерезая единственную дорогу, связывающую Эльсторм с внешним миром.

Однако обитателей крепости подобные ухищрения нелюдей не беспокоили. Здесь привыкли к осадам, припасы бережно хранимые в складах Эльсторма позволяли выдержать несколько лет непрерывной осады.

Вернувшись в столовую, девушка взяла у повара свой поднос с едой и направилась к стайке о чем-то весело щебечущих девушек-подруг.

— ... представляете, и прямо там мной овладел, — Адель гордо улыбнулась, и таинственно закончила, — такой ненасытный.

— Про кого разговор, — поинтересовалась Белла больше для проформы. Ее не сильно интересовали девичьи секреты, она вообще не любила раскрывать душу и выносить тайны и мотивы своих поступков на всеобщее обозрение.

— Мы говорим про новичка... этого Эдвина.

— А что с ним?

— Он такой проказник, — девушки переглянулись и понимающе рассмеялись.

— Белла представляешь у него вот такой, — светловолосая Вилора восхищенно отмерила ладонями от души огромное расстояние.

— "Вот ведь девки. Будь у него такой, он бы давно в ногах путался..."

— Понятно, — слишком спокойным человеком была Белла, там с Эдвином она смогла превзойти саму себя, выдавив из себя огромное количество энтузиазма и активности. Будь у нее возможность выбора, она хотела бы быть пассивной стороной в подобных отношениях. Она часто думала о том, что он о ней подумал.

— "Скорее всего, ничего хорошего я в его памяти о себе не оставила..."

Мужчины не любят женщин, проявляющих инициативу, об этом часто судачили подруги, приводя в пример железные доводы и доказательства.

— А меня он брал до самого утра, — красавица Гелла сладко улыбнулась, нарочито театрально облизывая губы. Вокруг раздался веселый девичий смех.

И только одна Белла знала, чего ей стоило натянуто поддерживать такой непринужденный стиль обсуждения. Подруги Беллы все были как на подбор красивыми и раскованными в отношениях с мужчинами девушками. Даже более того, в этой группе из шести девушек были самые красивые девушки крепости. Белла и сама не понимала, как могли сплотиться и начать дружить подобные красавицы.

Адель, Вилора, Гелла, Дарина, Кира и Лиана, ну и не стоит забывать о душе компании в лице самой Изабеллы.

— Получается вы все через него прошли, — задала она волновавший ее вопрос.

— Только трое, но он уже подбивает клинья к Лиане, такой жеребец, — девушки опять весело засмеялись, не замечая как еще более пасмурнело лицо Беллы.

— "С такими подругами и врагов не надо", — хотя в чем тут их вина? Никто ведь не знает о том, что произошло между Беллой и Эдвином, — "но и он кобелина, отрезать бы ему одно место, чтобы знал с кем нельзя гулять".

— А когда это произошло?

— Меня он взял в день третьего сокола, — Белла отрешенно копалась в своей еде, слушать подобное было неприятно, но полезно, — "на следующий день полез на Геллу, и суток не прошло".

Образ Эдвина сильно упал в глазах девушки, она слишком предвзято к нему отнеслась, возлагая на него слишком много надежд и мечтаний.

— "Он всего лишь мужчина, чего с него взять, он весь в штанах, и вся его душа в волосатых причиндалах", — шутливый сарказм немного поднял настроение, в конце концов, как она может любить подобную личность, живущую только плотскими инстинктами?

— "Кусок члена на ногах", — вокруг было столько парней, наверняка она сможет найти того кто оценит ее по достоинству.

— Ну... я не думаю что он такой уж хороший парень, — Белла почти никогда никого не осуждала и не критиковала, поэтому такой неожиданный поворот речи обернулся мгновенной тишиной.

— Почему?

Всегда равнодушная к парням Белла вдруг удивила девушек своим поведением. На самом деле подруги девушки были довольно умными и проницательными личностями. Но только сейчас многие из них заметили, что Белла выглядит немного иначе, чем раньше.

На ней было воздушное платье, бывшее традиционной одеждой женщин крепости в это время года. До этого ее в подобной одежде не замечали. Волосы девушки были красиво уложены, но удивляло не данное обстоятельство, брови и глаза девушки были тонко подведены карандашом. Уж кому, а Белле такое изменение стиля подошло идеально. Она в эти дни стала красивее и соблазнительнее. Ее улыбка стала выглядеть неуловимо иначе. Теперь в ней были оттенки призыва, и обещания. Те самые оттенки, что отличают женщину, познавшую тайны жизни от невинной девушки.

К чести подруг Беллы для этих расчетов им не потребовался суперкомпьютер или гадалка, внезапно прозревшие девушки в мгновение ока провели необходимые вычисления и сопоставили свои выводы. На Изабелле скрестилось несколько взглядов.

— Кто это был?

Не нужно быть пророком, чтобы понять, о чем сейчас спрашивают любопытные подруги.

— Разве это так важно, — Белле не хотелось бы, чтобы кто-либо знал ее секреты. Она не знала, стоит ли доверять подругам в этом щекотливом вопросе.

— Она издевается...

Лиана присела поближе и зашептала на ушко:

— Расскажи мне все сестричка, я никому не скажу, клянусь, — шепот девушки был слышен всем присутствующим.

— Так не пойдет, всем расскажи, мы тоже никому не скажем...

— Ну... если только точно не скажете?

— Клянемся.

Шесть девушек с волнением приготовились внимать главную новость в крепости, кто смог растопить сердце неприступной Беллы? Сами девушки понимали, что пользуются популярностью парней не в последнюю очередь благодаря близости к Изабелле. Многие мужчины в крепости отзывались о Белле, как о самой красивой девушке в мире. У нее было огромное количество поклонников, только сама она об этом факте не знала.

Все население крепости ни на миг не забывало, о том кто отец этой девушки, и кем приходится ей командор Ордена. Крестный отец Беллы также не жалел крепких слов и угроз в адрес возможных нарушителей девичьей чести. Именно поэтому множество поклонников любовалось своей мечтой со стороны, не решаясь подойти к ней и вызвать этим гнев командиров.

Более недоступной в силу указанных причин девушки в крепости не существовало.

— Вы его знаете... как раз обсуждали, только что, — быстро произнесла Белла и замкнулась в себе.

— "Мне особо и нечем хвастаться, много ли чести в том, чтобы быть первым пунктом в списке этого кобеля".

— Ой...

— Так мы же ничего не знали...

— Прости Белла!

— А когда это случилось?

— В ту ночь, когда он приехал в крепость, за день до Геллы, — в этот момент она осознала как же ей плохо на сердце, было ощущение, будто в нее наплевали и бросили как изломанную куклу.

— "Ну и чего все сразу замолчали?"

— Пожалуй, я пойду и посплю, что-то сильно устала сегодня, — Белла отодвинула от себя тарелку с нетронутыми тушеными овощами, и стараясь не встречаться глазами с подругами поспешно покинула крепостную столовую. Вслед девушке смотрело несколько человек, они были напряжены и расстроены.

— Не красиво получилось...

— Да...

— Вот ведь... Это он во всем виноват.

— Нужно устроить ему веселую жизнь, — в обсуждении планов и стратегии действий самое большое участие приняли три девушки, Гелла, Адель и Вилора. Было ли это осознание своей вины или пресловутая женская солидарность, но в этот момент имей Эдвин возможность слышать их разговор или читать их мысли, то ему не понравилось бы то, о чем думали и что излагали вслух эти красивые девушки.

За первые две недели Эдвин познал в крепости страсть более дюжины девушек. Видимо ему придется помнить об этих приключениях до конца своей жизни.

Она вновь стояла на восточной стене, наблюдая за растущим лагерем орков. Эти последние дни были наполнены подготовкой всех жителей крепости к неминуемой битве.

Изабелла стояла одетая в женский вариант брони, кольчужную безрукавку и короткую юбку, что делали ее похожей на римского легионера. Руки прикрывались наручами и перчатками. Ноги были закрыты наколенниками и бронированными высокими сапожками. Она была посредственным воином, все оружие кроме лука всегда валилось из ее рук, поэтому в науке фехтования и бросков ножами она была крепким середнячком.

Любимый лук дарил более спокойную уверенность. С луком в руках Белла была богиней стрельбы. Она бы и сейчас послала парочку стрел в далекие мишени, но ее сдерживала природная бережливость, стрелы были невосполнимым ресурсом.

— Выстрели, а я подтолкну ветром, — Эдвин возник рядом неожиданно, молодой мужчина был одет в чешуйчатый доспех воинов ордена Создателя.

— "Можно и выстрелить, посмотрим, на что способна магия..."

Она закрыла свои глаза, входя в состояние пустоты, легкий транс позволял наблюдать за собой как будто со стороны. Рука скользнула за спину, вынимая стрелу с бронебойным наконечником.

— "Цель..."

Далеко внизу в 5-6 километрах от крепости стоял огромный богато одетый орк, стоял в окружении многочисленных приближенных сановников.

— "Хорошая цель".

Тетива натянулась, и Белла сосредоточилась на далеком силуэте не человека, кто знает, о чем сейчас думает или мечтает этот нелюдь, возможно он думает о своих детях, а может, предвкушает, как насладится мясом свеже убиенных жителей Эльсторма.

— "На войне нет виноватых и невиновных, есть только жертвы и охотники, нет справедливости и доброты, есть только кровь и восторг от уничтожения врага, есть только разрушение и нет созидания, есть только ненависть и злоба, и каждый погибший это дрова в костер зла и всемогущей смерти".

Стрела сорвалась с тетивы, ныряя в глубину открытых небес.

— Думай о том, куда хочешь попасть!

— "Думать?"

Она представила себе, как стрела возлежит на мягких воздушных потоках ветра, купаясь в нежности невидимых прикосновений. Стрела пронзала пространство, что пело в унисон с ее волей, направляя силу к конечной точке. К смертельной точке...

— "Орк... прости меня орк".

Ощущение полета резко исчезло.

— Попала, ты попала, — удивленно воскликнул Эдвин, ошеломленно приглядываясь к дикому шуму, что возник у лагеря орков.

— Куда ты целилась?

— В голову...

— Не может быть. Мы подстрелили мага... но как? У него же была защита!

— Но ты сам сказал, представляй, я и представляла.

— Ты не понимаешь... мы убили архимага орков. Он у них один был, за последние сто лет...

Изабелла удивленно пожала плечами, она не была уверенна в том, что они кого-то убили, возможно, это было всего лишь ранение.

— Я должен доложить об этом Командору.

Эдвин бросил на нее задумчивый взгляд и побежал по лестнице вниз.

— "Смотри-ка, как всполошился, если бы еще понимать, в чем такая уникальность..."

— Кириан проходи.

Командор и капитаны сидели тесным кругом, склонившись над картой местности. Весь день вся крепость обсуждала удачный выстрел дочери Кириана. Не каждый день молодая и хрупкая девушка убивала единственного архимага орков. Траурная обширная церемония, проходящая в лагере орков, вызвала в Эльсторме бурное и радостное предвкушение. Без столь могущественного мага положение орков значительно ухудшалось.

— Твоя дочь совершила огромное дело.

— Это была случайность, — именно так настаивала Белла, отрицая свои заслуги в уничтожении орка, "пап это все магия воздуха, я никогда бы не смогла выстрелить так далеко". Отец был склонен верить своей дочери, в основе успешного выстрела лежало элементарное стечение обстоятельств и большая удача.

— У нас тут есть люди, что заявляют обратное, — командор кивнул на молодого парня, маг воздуха Эдвин подтвердил свое мнение, согласно закивав головой.

— Я свидетель, там была мощнейшая защита, ее не взломали бы и несколько десятков магистров, это была Вуаль Сандара...

Вуаль Сандара, Кириан удивленно поскреб голову, они не думали, что маг орков мог быть настолько силен. На поддержание подобного заклятья требовалось огромное количество силы. А уж создание вуали требовало совокупных усилий нескольких архимагов. Этой защиты хватило бы, чтобы прикрыть немаленький город.

— Значит, говоришь, моя дочь убила архимага, — Кириан присел у стола, с учетом подобных нюансов это была действительно не простая ситуация.

— Я всего лишь подхватил, а выстрелила стрелу и направляла ее сама Белла, — подчеркнуто спокойно подтвердил маг воздуха.

Он всегда надеялся, что проблемы ордена обойдут его дочь стороной. Стрела способная пробить мощнейшую защиту, аура любви и счастья, подобных мелочей набиралось слишком много. Но они не могли пойти в обход отца, и сейчас он был им нужен.

— Чего вам нужно?

— Твоя дочь Кириан, возможно она несет в себе силу Создателя, недаром старый Командор так любил ее в детстве, — да старый друг и боевой товарищ он души не чаял в Белле.

— Разве существуют способы проверить?

— Ты сам все знаешь...

Люди, несущие в себе силу Создателя, они все прошли через тяжелые испытания, наподобие тех, что прошла слепая Эбигейль.

— Нам нужна ее сила, — капитаны неосознанно напряглись после этих слов. Кириан все еще был одним из лучших воинов в крепости.

— "Создатель, на что ты меня обрекаешь..."

— Никто не причинит ей в крепости никакого вреда, но нам нужно, чтобы ее сила пробудилась, — никогда еще его друг не говорил с ним так жестко, — только страдания откроют силу. Близкие не пострадают, мы не будем убивать тебя, чтобы вызвать у нее страдания. Есть способы подвести к грани иначе.

— Какие способы, — Кириан косо изучал расстановку сил в комнате, удастся ли ему выбраться отсюда в одиночку?

— Орки...

Кириан вскочил и не смог сдвинуться с места, его надежно фиксировали невидимые воздушные путы.

— Спокойнее мой друг, — Командор с сожалением мазнул по лицу своего близкого друга жестким взглядом.

— Мы не можем упустить такой шанс.

— Уведите его в темницу, посадить в самую лучшую камеру, и выставить двойную охрану.

Командор медленно шагал по своему кабинету, вспоминая все, что связывало его со своим старым другом. Последние служители света погибли несколько сотен лет назад, чем обрекли орден на бесславное и бессмысленное существование, именно с тех пор их сила уменьшилась настолько, что многочисленные короли и дворяне смогли позволить себе начать грубо отвечать на письма с просьбами командора о помощи.

Теперь эту ситуацию можно было изменить. Нужно было лишь подвергнуть дочь Кириана череде сильнейших страданий. Именно таким способом подвижники света во все века развивали и увеличивали свои способности.

— Надеюсь, я могу рассчитывать на ваше молчание Эдвин?

— Конечно командор, — юноша покинул кабинет, будучи погруженным в свои мысли.

— "Создатель, я должен был держать свои мысли при себе, прости меня Белла".

Поздним вечером из калитки крепости выбралось несколько человек со странным грузом. Это было завернутое в толстое одеяло тело. Не доходя до лагеря орков, люди оставили тело у тракта, они собрали у тела гору сухого хвороста и запалили костер. Спустя миг носильщики растворились во тьме.

— Что это тут, — командир десятка орков наклонился над завернутым в одеяло телом, — ха-ха, мерзкие отрыжки скунса, они подкинули нам женщину...

Командор ордена недооценил орков. Эти существа были очень тонкими ценителями красоты и всего прекрасного.

— Отнесите ее вождям, — и груз неспешно понесли в далекий богатый шатер.

Два десятка огромных орков отмечали гибель мага, насыщаясь мясом и свежим горячим бульоном.

— Чего вам нужно?

— Вождь, мы обнаружили эту женщину на границе лагеря, — орки разведчики раскрыли одеяло, на котором спала обнаженная и красивая человеческая девушка.

Неизвестно какие мысли пришли в голову вождя орков, но он ответил почти сразу:

— Отнесите ее в мой шатер.

Орки продолжили пиршество, они почти не обратили внимания на этот случай. Орки предпочитали своих женщин, на человечек они бросались только после очень длительного воздержания. В среде орков близость с людьми считалась разновидностью неодобряемого извращения.

Придя в себя Белла, испытала шок испуга, она была не в своей комнате. Это было убранство шатра, насколько можно было судить по полотняной натянутой ткани.

— Меня зовут Кристи, — напротив нее с шумом уселась орчанка лет двенадцати, девочка орк почти ничем не отличалась внешне от любой ее сверстницы человеческой расы.

— А я Белла, где я, — она уже представляла, где она могла бы оказаться, но ей хотелось убедиться в этом собственными ушами.

— "Создатель как я могла оказаться среди орков, я ведь легла спать в своей комнате?"

Неужели все вокруг сон и бред больного воображения?

— Мы в нашем лагере, около крепости людей, — орчанка старательно расправляла складки на юбке, — нам тут очень плохо, но папа сказал, что скоро мы уйдем в хорошие места.

Белла оглянула свое тело, отметив, что одета в оркскую одежду.

— "Ну, хоть не голая сижу и то хорошо".

Следующие полтора часа они просто говорили, обсуждая все, от погоды до проблем мироздания. С Кристи было интересно поговорить, она не была похожа на тех женщин орков, которых себе представляла Белла.

Жизнь у орков оказалась интересная и не очень варварская. Оказалось, что в глубине огромной степи существуют огромные города орков. Существовали целые страны населенные орками. И жили там не только сами орки, много было людей, гремлинов и гоблинов. Орки относились ко всем расам равнодушно.

Отец девочки оказался вождем небольшого клана. Его отряд был всего лишь отрядом разведчиков. Придя в эти земли, они начали устраивать свои порядки среди местных диких и первобытных орков. Орки изнутри оказались существами имеющими быт очень схожий с бытом американских индейцев.

— "Маленький отряд, это про двадцать тысяч так говорят?"

Следом за этим отрядом двигались караваны с основными силами. Говоря об основных силах, Кристи делала большие глаза и цокала языком "много-много, тысячи раз по столько сколько здесь". Если она не привирала, то орков-солдат было не меньше нескольких миллионов. Это было настоящее нашествие народов.

— Злые люди, нужно бежать от злых людей. Вам тоже нужно будет бежать. Никого не щадят. Со стягом дракона. Мин. Сильные, много воинов, много больше чем орков. Орки боятся и бегут. Они как саранча. Очень много, — от возбуждения орчанка начала говорить с сильным акцентом.

— "Вот это новость..."

— Люди, такие как я?

— Нет... узкие глаза, желтая кожа, маленький рост, но очень много, — нужно будет сообщить об этом в крепость немедленно.

— Они летают на драконах. Уничтожили много-много городов орков, — девочка грустно всхлипнула, — красивые древние города, все сожгли.

— Уже проснулась, — огромный орк зашел в шатер, и присел на раскиданные на полу подушки, — Кристи пойди, поиграй.

— Я вождь Ханумаг. Тебя вчера подкинули к нашему лагерю. Ты была в одеяле и голая, у тебя есть жестокий враг в крепости.

Орк был почти трехметрового роста, настоящий великан.

— Изабелла Хеймсворт, — враг в крепости, да ее там все любили, или она может настолько ошибаться в оценке людей?

— Будь на нашем месте дикие орки, все кончилось бы очень плохо... для тебя! Похоже, что расчет был именно на это.

Бородатый орк, Белла первый раз видела такую странность, волосы в бороде были заплетены мелкими косичками. Так же как и огромные усищи.

— Вы очень хорошо владеете человеческим языком.

— Разведчик обязан знать языки соседних народов, — орк изучал лицо Беллы, как странную диковинку, — мне еще не приходилось видеть таких красивых человечек, но тебе опять повезло моя дочь наполовину человечка, поэтому я всегда отношусь к вам с определенной симпатией и жалостью.

— Что теперь со мной будет?

— Ты свободна, делать все что угодно. Можешь идти к крепости, мы тебя не будем удерживать.

Добрые орки? Неужели такое бывает?

— Это правда, про нашествие? Про народ Мин?

— Это не народ, это огромная империя. И ей правит император Дракон, император тысячи солнц. Эта империя раскинулась за страной Фрайбард, до самого восхода солнца. Чтобы пройти ее землю нужно потратить несколько лет жизни. Империя омывается океанами с трех сторон. Армия империи бесконечна, она может двигаться непрерывной рекой от границы до границы, и запрудить все тракты и дороги прорезая землю страны насквозь.

— "Китайцы что ли, но очень похоже", — наверное, они действительно сильные, если от них бегут даже орки.

— Быть может, если они настолько сильны, то в будущем у нас будет общий враг?

— Так и есть. Я был послан Императором орков, чтобы найти здесь союзников, — орк сам не понимал, зачем так откровенничает с этой девушкой, он испытывал к ней подсознательную тягу как к чему-то родному и теплому.

— И мы убили вашего архимага...

Орк удивленно рассмеялся.

— Какого архимага? Это вы про старого Кубилара? Он максимум был магистром. Это амулет защиты вводит всех в заблуждение. Амулет действительно хороший.

— Я хочу извиниться, потому что именно моя стрела его убила, — Белла встретилась глазами с глазами вождя, читая в них удивление и уважение.

— Это великая честь убить Кубилара, старый прохвост и сам был рад так уйти. У дома Аркел нет к тебе кровной мести.

Она не ощущала в себе никакого страха перед огромным орком, он воспринимался как обычный человек. Возможно все страхи людей перед нелюдью всего лишь плод воображения самих людей. Она вспомнила, как ребята в крепости добивали диких орков. В подобном убийстве разумных существ не было чести. Так кто же тут истинный убийца, орки или люди. Кто прав или виноват. Может ли быть так, что все сказанное орками это ложь? И не уничтожат ли людей, основные войска, до подхода которых осталось ждать чуть более месяца?

— Я не могу говорить за всех людей, но я постараюсь вам помочь. Я сделаю все, что в моих силах. Если вы говорите правду. Даю слово!

После этих слов в Изабелле поднялась светлая сияющая волна, казалось, что что-то просачивается из нее наружу, в окружающий мир. Кожа на руках и по всему телу зачесалась, и начала мягко наливаться ярким белым сиянием, нестерпимым сиянием. Это сияние проходило сквозь одежду и шатер орка, ослепляя все вокруг подобно яркой белой вспышке.

— Светоносная...

Ткань шатра снесло светлой волной, везде, куда она могла дотянуться взглядом стояли удивленные орки.

— Свет Создателя, — Ханумаг торжественно приклонил колени перед удивленной случившимся Беллой, — Светоносная, мы приветствуем тебя. Теперь у нас есть надежда.

На стенах Эльсторма толпились люди, пытаясь рассмотреть, что происходит в лагере орков, но кроме странного короткого сияния они смогли разобрать только ликующий и радостный рев орков.

— "Нужно срочно узнать, на что я подписалась... "

— "Вычислить врагов в крепости и уничтожить, моя сила может быть использована разными способами".

— "И побыстрее найти одежду поудобнее", — вид сияющих мягким светом ног раздражал и нервировал.

В далекой Виннице в храме всех богов обрушилась огромная фреска, открыв на стене несколько сияющих светом строк.

— Светоносная идет по миру, грядет жатва... прольются реки крови невинных, век испытаний настал, тяжелые страдания для народов мира... не многие переживут время пере...

Эления Веймардская. Таншер

Старик еле успел отскочить в сторону. Кавалькада всадников в богатых одеждах растянулась на целый квартал. Следом за всадниками двигалась роскошно украшенная карета с гербом белой лилии.

Прохожие жались к стенам домов, а встречные невезучие кареты сдвигались на обочину. Пять сотен гвардейцев, хищно высматривали любые намеки на подозрительность и злой умысел.

Старик, как и многие из сотен горожан провожал взглядом удивительную процессию, не каждый день вельможи такого уровня уделяют свое внимание портовым кварталам города.

В этот утренний час на улицах было удивительно много народу. Молочницы с бидонами свежего молока, женщины предлагающие купить связку сухих дров, пекари зазывающие купить горячую выпечку. Вездесущие мальчишки в порванных и многократно заштопанных штанишках.

На пути кавалькады встретилось неожиданное препятствие в виде трех встречных карет.

— Эй, уберите с дороги свою рухлядь...

Командир передовой десятки жестко отдал свой приказ громким лающим голосом.

— А то, что нам за это будет, — из первой кареты выглянул немолодой мужчина с мрачным лицом, безбородое лицо было изуродовано страшным косым шрамом. Поверх камзола мужчины был выгравирован символ руны — Верность.

Лицо командира побагровело от гнева, рука воина потянулась за мечом, а глаза приобрели предвкушающий жестокий блеск.

— Именем правителя...

Мужчина криво усмехнулся и сплюнул под ноги знатного воина:

— Передай там, чтобы ждали пополнение...

— Чего?

Кучер на карете резко взмахнул бичом и лошади взбрыкнув, развернули карету поперек улицы, следом тот же разворот осуществили две другие кареты.

Командир раскрыл в гневе рот, собираясь разразиться матерной речью, как улицу наполнил странный щелкающий звук, в спину ударило несколько молотов, выкидывая тело из седла на мощеную булыжником поверхность улицы.

Всадники метались по улице, стремясь в поисках спасения выбраться в боковые улочки, но все подворотни оказались забиты повозками и каретами. На крышах домов мелькало множество фигур в плащах и капюшонах, медленно и без эмоций расстреливая находящуюся на грани безумия городскую гвардию. В городе было тихо, лишь крики людей и сухое щелканье арбалетов разбавляли напряженную тишину, а потом прекратились и крики.

Мужчина со шрамом шел сквозь улицу, заполненную раненными и умирающими лошадями, шел к карете, лавируя между застывшими в разнообразных позах скорчившимися в предсмертных конвульсиях телами.

— Вытащите его мне, — к карете бросилось несколько десятков расторопных фигур в темных плащах, шум борьбы и несколько фигур застыли недвижимой преградой у двери, кто бы ни был внутри, он решил дорого продать свою жизнь.

— Сожгите его... заживо.

Еще несколько человек споро облили карету со всех сторон странной пахучей жидкостью черного цвета. Мужчина со шрамом взял в руки факел, переданный одним из помощников.

— Гори с весельем, — факел полетел к одиноко стоящей среди улицы карете.

Спустя несколько минут окрестности улицы наполнил мучительный крик горящего заживо человека. Объятая огнем фигура выбралась из кареты, и начала, кататься по булыжникам мостовой, стараясь сбить упрямый огонь. Улицу вновь заполнили безостановочные щелчки, сотни людей, сосредоточившиеся на десятке соседних зданий, расстреливали из арбалетов уже мертвое и недвижимое тело.

— Бейте в гонги, мы начинаем...

Утреннюю тишину Таншера разрезал звук сотен звонящих колоколов и выбивающих ритм барабанов, казалось, что кто-то стремится разбудить весь город ото сна.

На сотнях мелких улочек из незаметных дверей ничем не примечательных домов, потекли непрерывные людские ручьи. Эти тонкие ручейки соединялись на широких улицах в полноводные реки сверкающей на солнце гномьей стали.

По улицам города закрывшись щитами и забралами шлемов, шагала настороженная и целеустремленная тяжелая пехота. Шагала по десять-пятнадцать человек в ряд, двигаясь слитно как огромная и неповоротливая бронированная анаконда. По крышам домов параллельно пехоте шла другая процессия, она двигалась, будучи закутанной в плащи и капюшоны. В руках невысоких молчаливых фигур мелькали арбалеты и луки. Кое-кто нес в руках короткие метательные дротики.

Многоголовая анаконда двигалась одновременно по нескольким улицам, охватывая своим продвижением сразу несколько центральных кварталов. Первыми их заметили встревоженные звоном сотен колоколов дозорные. Пехота завершала окружение кварталов, не встречая сопротивления.

— Вы здесь умрете, — один из наблюдателей не побоялся выйти навстречу бронированному строю щитов и стальных шлемов.

В ответ прозвучали лишь глухие щелчки арбалетов. Строй пехоты, молча, переполз через дрожащее в агонии тело, и лишь в третьем ряду тело милосердно было пронзено сразу несколькими короткими клинками, прекратив страдания человека.

— Это война, — встревожено отметил один из дозорных, наблюдая, как отряды пехоты штурмуют дома квартала один за другим.

— Мы ждали подобного, — все давно понимали, в городе может быть лишь одна сила.

Группы разнообразно одетых людей пытались вырваться из окружения и спастись в просторах окружающих кварталов, но с трудом пройдя сквозь ряды тяжелой пехоты, вдруг сталкивались с густыми рядами легкой морской пехоты.

— Портовые кланы...

Граница кварталов оглашалась сотнями разочарованных жизнью голосов, сменявшихся звуками предсмертных воплей под аккомпонимент звона стали и песен о смерти разгоряченных боем моряков.

Четыре дня город Таншер с тревогой наблюдал за агонией гильдий убийц. Восемь городских кварталов превратились в подобия городского кладбища. Городская гвардия сидела в казармах, вооружившись до зубов и боясь высунуть нос за пределы стен своей цитадели.

На этом фоне никто практически не обратил внимания на весть о гибели Старшего Правителя города — Гуннара. Мужчина нечаянно угорел в своей постели, уронив поднос с тлеющими благовониями на свою кровать. Знатные дома не преминули выразить правящему Дому свои чувства сожаления и горячие соболезнования.

Город патрулировали сотни отрядов в пластинчатых доспехах, у тысяч трактиров и гостиниц сменялись хозяева, сменялись вывески, и все чаще в этих местах на краю вывесок появлялась тщательно выведенная руна, означающая только одно — путь Верности.

На пятый день вокруг цитадели городской гвардии скопилось не меньше 200 000 человек. Здесь была тяжелая пехота из Нижнего Города, с южной стороны гарцевала немногочисленная бронированная кавалерия окраинных городских кланов, восточную сторону блокировали полки морской портовой пехоты, запад был перекрыт лучниками и арбалетчиками, а север на себя взяли — легкая пехота и мастера искусства скрытого кинжала. Напротив ворот цитадели был установлен огромный таран, защищенный сверху крышей и оббитый для верности свежими мокрыми шкурами животных.

— Сдавайтесь!

— Зачем?

— Жить хотите? Сдавайтесь!

— Нам подумать нужно...

— Думайте быстрее, время пошло.

— ... образовать по-настоящему сильный флот Панарха.

В кабинет ворвался раскрасневшийся Ингвар.

— Нам нужно поговорить!

Элени внимательно прощупала взглядом лицо мужа, и сделала неторопливый кивок своим людям на дверь. Исполнительные писари и приказчики дружной гурьбой выметнулись из помещения, не забыв, как следует плотно прикрыть за собой дверь.

— Я слушаю своего мужа, — Элени сложила руки на груди, и чуть наклонила голову вбок, задумчиво наблюдая за эмоциями мужа.

— "Какие яркие чувства..."

— Что ты творишь в городе, — Ингвар еле сдерживал свою ярость, — весь город в крови. И все говорят, что это дело твоих рук.

Город... странно, она ведь сделала все, чтобы обойтись малой кровью. Даже в городской гвардии пришлось казнить всего лишь каждого второго. Учитывая ситуацию, это была малая кровь.

— Я укрепляю власть Панарха, между прочим, моего родного мужа. Вот что я делаю.

— Создатель, но я еще не Панарх, — Ингвар в отчаянии схватился за голову, — мои люди говорят, что в городе грабежи и море крови, убивают тысячами.

— Ты будешь Панархом!

Элени подчеркнула свое решение мягким спокойным голосом.

— "А я женой Панарха..."

— А к твоим людям надо присмотреться, подозреваю, что они не очень сильно пекутся и заботятся о выгоде своего Правителя, — девушка вспомнила отчеты своих разведчиков, в поместьях младшего правителя процветали кражи и воровство.

Элени подошла к своему мужу и, привстав на цыпочки, поцеловала его в губы. Обоих супругов тут же захлестнул клубок сильнейших чувств.

— Создатель, сколько еще ты будешь меня мучить? У меня уже две недели не было женщины, а после женитьбы я хочу только тебя...

Мужчина и девушка слились в страстном поцелуе, ощущая, как передаются от губ к губам внутренний жар и тягучая жажда похоти.

— Я... я еще не готова, подожди еще немного, поверь мне, ты не пожалеешь... ты ведь тоже ощущаешь это? Мою страсть и мое желание?

Сдерживать эту сводящую с ума жажду мужского тела было все труднее, но сейчас у нее не было другого выхода, власть в городе нужно было укрепить в самые сжатые сроки.

— Завтра, после коронации, мы дадим свой свадебный ужин, и потом я буду твоей. Вся и без остатка.

— Я запомню...

Правитель ощущал, как к нему прижимается горящее от страсти тело жены, обоюдная связь благодаря клятве не давала возможности скрывать чувства.

— "Свет, завтра я овладею своей женой..."

— Если хочешь, я помогу тебе сбросить напряжение, — Ингвар ощутил, как в штаны проскользнула тонкая ладошка жены. Прохладные пальцы сжались вокруг естества, ритмично поглаживая и сдавливая его, в то время как уста передавали дыхание огня страсти.

— Создатель...

Девушка опустилась перед ним на колени, распуская завязки дорогих штанов. В следующие мгновения он рухнул в стоящее неподалеку кресло, погружаясь в нежность изысканных ласк игриво улыбающейся молодой жены.

— "Создатель откуда она это умеет..."

Полчаса на нем неторопливо играли, как на драгоценной и изысканной флейте пока он не взорвался потоком облегчения. Даже такие невинные ласки жены казались ему разновидностью райского наслаждения, клятва неожиданно увеличила чувственность мужчины на прежде недосягаемую высоту.

Она вылизывала его как волшебную сладость, а он захлебывался от наслаждения и восторга. В себя он пришел спустя еще час, блаженно сидя в уютном теплом кресле. Завязки на штанах были завязаны красивыми узлами, надежно скрывая в своей глуби успокоившееся достоинство. Жена сидела за столом, деловито покрывая свиток ровными строчками неизвестного текста. Ничто не говорило о том, что здесь недавно бушевали столь страстные и жаркие чувства.

— Проснулся, — девушка лукаво прошлась по его телу улыбающимся взглядом, — так понравилось, что уснул. Придется мне тебя дрессировать. Не хватало, чтобы еще на мне заснул. А я жадная, хочу много и долго.

Элени игриво и многозначительно улыбнулась.

— Да еще такой вкусный, — девушка соблазнительно и мечтательно провела язычком по губам, — а теперь брысь из кабинета, не отвлекай бедную девушку от работы. А то совсем уже от тебя голову потеряла. Все трусики уже мокрые...

— "Моя жена — живой огонь".

— Иди и хорошенько подготовься на завтра. Гм. И побрейся там... мне не всегда нравится, когда волосы забиваются в рот и в ноздри...

Девушка добродушно рассмеялась, наблюдая, как младший правитель покидает кабинет неуверенным шагом.

— "Завтра я тебе покажу, ходить на ногах не сможешь", — Ингвар торопливо захлопнул за собой дверь и уверенно расправил широкие плечи.

Коронация Панарха Таншера проходила в главном дворцовом комплексе, в присутствии тысячи самых знатных персон города. Красивые цветастые одежды заполонили зал приемов, разбавляя живым разнообразием холодную красоту дворцового мрамора.

— ... Младший Правитель, удивительное стечение обстоятельств.

— И не говорите!

— А вы слышали, что еще говорят?

— Корабли в порту изымают в пользу флота Панарха.

— Галеры?

— Да.

— Похоже, что дело идет к войне.

— Приветствую вас Миллиан. И вы здесь?

— Мы все здесь, нужно увидеть нового Правителя, чтобы составить свое впечатление...

— Вы правы, это давно стоило сделать.

Люди напряженно замолчали, обратив взоры к возвышению с двумя тронами. Трон всегда был один, зачем и по какой причине сюда вынесли малый трон, они даже не предполагали, но это не мешало им строить догадки и прогнозы.

— Займите свои места в соответствии со своими рангами, — громовый голос церемониймейстера заставил прийти в движение всю неспокойную массу, — пункт 3 уложения свободного города Таншер, от второго тысячелетия Кабана.

Сотни людей недоуменно переглянулись, знать города давно уже не жила по уложениям и правилам древних основателей города. Тем не менее, эти правила все хорошо знали, не в последнюю очередь потому, что они были не большими по объему. Именно эти уложения давали знати города большую часть ее привилегий.

Впереди встали цеховые мастера. Вслед за ними разместились торговые мастера. Далее стояли городские бароны и графы, служившие из поколения в поколение в наемных отрядах Таншера. Последними стояли крупные ростовщики и содержатели портовых складов. Отдельной группой выделялись владельцы морских торговых домов.

Состояния большинства из этих людей оценивалось цифрой с шестью нулями. Элита города была богатой и осторожной, видя в каждой мелочи повод для подозрений и подвохов.

— Служитель храма Алкенны.

Мимо напряженно застывшей массы людей медленно проплыл благостный пожилой мужчина в сутане жреца.

— Младший Правитель Таншера — Ингвар Веймардский, со своей женой Эленией.

Девушку, шагавшую рядом с высоким и мощным телом Правителем, многие из присутствующих знали. Но многие только сейчас прояснили для себя положение этой девушки в расстановке городских сил. Теперь часть того что происходило в городе в эти дни наполнилось совсем иным смыслом.

Между тем пара достигла тронного возвышения, держась за руку мужа, девушка встала рядом с ним перед лицом служителя храма богини-свидетельницы. Все пространство вокруг четы тут же закрыли два ряда ощетинившейся мечами панцирной пехоты. Многие умные люди в зале начали переглядываться друг с другом понимающими взглядами.

— Я, Ингвар — Младший Правитель из династии Веймарда коронуюсь на власть в городе Таншер по праву крови и клянусь перед всеми богами соблюдать свои обязанности Правителя, как оно и было принято в день основания города и подтверждено первым уложением.

Над головой мужчины разлилось светлое сияние. Служитель Алкенны удивленно взирал на мужчину, почти забывая окуривать его дымом священной травы ним.

— Приняли клятву...

— Боги благословили...

— Боги благословили твое Правление Правитель Ингвар, — вдохновлено произнес служитель, пряча в своих глазах промелькнувшую тревогу.

— Да здравствует новый Правитель Таншера!!!

В зале одновременно закричали подготовленные люди, и девушка спутница Правителя одобрительно покачала своей украшенной диадемой головой.

— Как Старший Правитель города Таншер, я возвожу в достоинство Младшего Правителя города свою горячо любимую жену — Элению, подойди ко мне дорогая.

— "Сюрприз, нужно ли мне это?"

Она подошла ближе, оказавшись перед служителем богини.

— Повторите клятву мужа Миледи.

— Я, Эления, жена Правителя Ингвара Веймардского коронуюсь на власть в городе Таншер, как Младший Правитель, по праву священного благословенного богами брака и клянусь также соблюдать все свои обязанности Младшей Правительницы, как оно и было принято в день основания города и подтверждено первым уложением.

— "Ну, и где спецэффекты?"

Над головой девушки прогремел сильнейший раскат грома, от неожиданности Элени схватилась за уши.

— "Не лопнули бы перепонки..."

— Принято, — громовый голос бился об стены и людей, а вокруг четы правителей разлилось облако золотистого пламени, — боги будут помнить твою клятву Правительница!

Золотистое облако медленно рассеялось в воздухе, и тогда она обратила внимание как первые ряды медленно и уважительно склонились в глубочайшем поклоне. Ряд за рядом, городская знать ломала свои гордыню и свободолюбие, признавая в ней свидетельство величия богов.

— Боги благословили твое правление Правительница Эления, — трясущимся от волнения голосом произнес служитель. Руки служителя, державшие поднос с благовониями ходили ходуном, не часто этот мужчина сталкивался с подобными проявлениями божественной воли.

— Отмеченная богами...

— Эления...?

— Правительница...

— Да здравствует Правительница Таншера!!! Эления Веймардская — славься в веках!!! Славно Правление твое прекрасная Эления!!!

Кроме специальных людей, в зале здравницы кричало еще несколько умных торговцев и часть хорошо знакомых цеховых мастеров.

— "Нужно будет узнать, кто молчал".

— Сейчас в большой пиршественной зале будет дан свадебный пир, в честь бракосочетания Ингвара и Элении Веймардских. Прошу пройти всех в зал.

Городская аристократия дисциплинированно двинулась по дворцовым коридорам, мимоходом отметив, как незаметно за стеной панцирной пехоты куда-то исчезли Правители.

— Будут изменения...

— А я-то думал, с чего так озверели городские кланы, а вот оно что случилось.

— В большую силу вошла.

— ... поскорее преподнести дары от нашего цеха.

— Таншер уже не будет таким как раньше.

— Боги... когда такое было.

И лишь два десятка наиболее могущественных людей не делились своими планами и предположениями. Они думали о том, как обратить произошедшее здесь событие в свою пользу.

— А как же пир?

— "Создатель, как же я тебя хочу..."

— К демонам этот пир и этих людей, я хочу тебя прямо здесь, — Ингвар втолкнул ее в первую же попавшуюся комнату. Это оказалась пыльная спальня, в которой не было мебели, но зато в центре комнаты лежала куча старого и пыльного постельного белья.

Ингвар проявил выдумку и накрыл пыльную кучу своим шикарным богато расшитым плащом.

— Я не дотерплю до нашей спальни, — он прижал ее к себе и запустил нетерпеливые руки под платье, до ее слуха донеслись звуки рвущейся нежной ткани.

— "Бедные трусики..."

Муж нежно опустил ее на кучу тряпья, толкая ее животом на плащ.

— Ты можешь быть грубым да?

В голове бил набат желания и животной страсти.

— "Создатель он собирается взять меня сзади..."

Она чуть повернула голову, с нетерпением и страхом наблюдая, как он высвобождает от одежды возбужденное достоинство.

— Ах..., — она не смогла сдержать стона возбуждения, когда к ее ягодицам прижался горячий и пульсирующий кровью твердый ствол. Между ногами было уже мокро, девушка лежала, закрыв глаза и наслаждаясь ощущением трущейся между ног крайней плоти.

— Ой, — он вошел в нее совсем немного, она ощутила, как в нее проникла мягкая и мясистая часть любимого мужчины. Он остановился, давая ей возможность осознать его силу.

— "Какая же она тугая".

— Аааа...

Он вошел наполовину, ощущая по узам, как его жена испытывает смешанные чувства, это была боль и наслаждение одновременно.

— Не останавливайся, — нежный и нетерпеливый голос жены прорвал в нем плотину действий. Ингвар несколькими мощными толчками довершил проникновение, войдя в жену до самого основания своего достоинства.

Он остервенело двигался в ней, наслаждаясь откликом чувств и ощущений через узы, она не могла его обмануть, он знал что ей хорошо и это знание будило в нем зверя.

Комнату наполнили частые мокрые шлепки, жена текла под ним исходя соками страсти, уже почти не испытывая боли и страдания, и он перестал сдерживаться окончательно. Насаживая нежное тело на свое превосходство и силу. Воздух в помещение сгустился ароматами любви и страсти, а тела двух охваченных животной похотью людей блестели от пота.

Сколько длилось это безумие, никто из них так и не узнал. Она пришла в себя на пыльном полу, ощущая холод мраморных полов натертой мокрой спиной. Он лежал на ней, впечатывая ее тяжестью своего тела в холодную поверхность, а ее ноги крепко обхватывали его бока, скрещиваясь на пояснице. Между ног всего горело и сжималось, боли уже не было.

— "Регенерация да..."

— "Что это было, я была как кошка", — Элени прикоснулась губами к мокрой шее мужа, ощущая, как неторопливо и основательно двигается в ней любовный стержень. По всей видимости, муж тоже был все это время в отключке, и телами руководила лишь первобытная животная страсть.

— "Нужно принять душ и продолжить как нормальные люди в постели..."

Она попыталась выбраться испод мужа, но мужское тело тут же с тихим рыком сжало ее в объятьях и ускорило частоту своих движений. Постепенно ее опять захватила страсть от соития, сознание мужчины связанное узами ощутило приближение сладкой волны, ускорив свои движения. Они взорвались одновременно, уносясь в беспамятство блаженства и бесконечного наслаждения.

— Эления...Эления..., — она пришла в себя, когда он легко шлепал ее по щекам, — ты в порядке?

— Да...

Она не могла прийти в себя от гуляющих по телу волн восторга и болезненных желаний, она испытывала странную тягу к мужу, ей хотелось прижать его к себе и не отпускать, и чтобы это длилось вечно...

— "Мой диагноз... похотливая сука, я так и знала, вот что творит плохая наследственность".

— Может... примем душ и продолжим в нашей кровати, — она бросила на мужа взгляд полный внутренней просьбы и неприкрытого страстного желания.

— Конечно любимая, — успевший одеться муж снова припал к нежным губам девушки.

— Отнеси меня на руках, хорошо? Мне лень одеваться, да и ноги не держат...

По коридорам пустынного дворца быстро шел снедаемый желаниями мужчина, он нес в своих руках самое желанное, закутанную в остатки платья обнаженную девушку. И в этот момент он убил бы за нее самого Создателя. В этот день Создателю сильно повезло.

Когда он проснулся, она водила пальцем по его лицу, прикасаясь к губам, прикасаясь к бровям и носу, изучая его лицо как профиль незнакомой скульптуры.

— Доброе утро соня.

— Как выспалась моя жена, — мужчина игриво зарылся под одеяло, начав играться с соском молодой девушки. Нежная плоть под губами быстро затвердела, начав отдаваться приятной болью и нетерпением.

— Ненасытный...

— Моя жена...

Двое кувыркались на огромном ложе, играя как дети, смех и радость царили сейчас в этом месте, возбуждая две души откровенностью чувств.

— Хочешь, я тебя кое-чему научу...

Девушка таинственно улыбнулась и потянула голову ниже нежно ласкаемого пупка. Он понял, чего она хочет, только когда она ткнула его носом во влажные складки.

— Твоя очередь...

— Это срамное для мужчины дело, — попытался воспротивиться муж, и убрать голову, но ему не дали сбежать.

— Тебе ведь понравилось то, что я вчера тебе делала, — со странной интонацией в голосе протянула молодая жена.

— Это было божественно...

— Вот как, так может, подаришь немного радости жене, чтобы получить свою порцию радости чуть позже, — девушка призывно изогнулась телом и у него отпали все аргументы.

— "Да и никто не узнает..."

Познание жены со столь неожиданной стороны затянулось, но прошло под безостановочные страстные крики и нежные стоны второй половины.

— Создатель, мой муж волшебник... возьми меня скорее...

Повторять два раза не было необходимости. Два тела сплелись в сладкой связи, предаваясь главной радости в жизни.

— А знаешь... это оказывается приятно... иметь собственного мужа, — глубокомысленно заметила девушка значительно позже, поглаживая руками мускулистое тело мужчины.

Ингвар не ответил, ощущая, как отдают болью мышцы пресса, ног и ягодиц.

— "Свет, я породил чудовище, она ненасытна..."

— Завтра поедем смотреть наш флот.

— А разве у нас есть флот, — насколько помнил Ингвар, город всегда нанимал корабли к очередной военной компании.

— У нас есть собственный большой военный флот, — строго произнесла жена, мгновенно превратившись из сгорающей от страсти самки в Правительницу, — у нас есть армия, большая армия. И деньги теперь тоже есть. Гильдии поделились.

— Зачем нам флот?

— Главное что он есть. А зачем он нужен, придумать не сложно. Быть может, мы пограбим острова пиратов, — после этих слов лицо Элении приобрело хищное выражение больше свойственное жестокому убийце, но ему, конечно, это все показалось.

— Пираты, так пираты, — Ингвару было глубоко наплевать на пиратов и флот, сейчас его интересовали только жена и ее нежное гибкое тело.

— "Как хорошо было бы вообще не покидать постели", — впрочем, Правительница она или нет?

— Я думаю, флот подождет, — может ведь у девушки быть законный медовый месяц, — возьми меня еще раз.

Следующие три дня Правителей так никто и не увидел, а на четвертый день городу явилась новая Эления.

Правительница осматривала корабли флота, но самым удивительным было не это, по пятам за девушкой как слепой щенок бегал влюбленный и поэтому слепой ко всему с ней не связанному Ингвар. Именно тогда в городе и осознали ее полную силу. Город начали покидать первые умные личности, но им не везло, сразу за городской стеной или на борту корабля их встречал немногословный и мрачный человек с косым шрамом.

Мир крутился вокруг своей оси, сознавая, как по его плоти будто блохи ползут самые дикие слухи и предположения. Людям и нелюдям часто свойственно пугаться самых нелепых событий и истории, казалось бы абсолютно не связанных друг с другом. Слабые умом сплетники рождают своим удивительно не скромным воображением неверные представления о мире. И эти представления начинают свою жизнь, нередко перерождаясь на просторах мира, от страны к стране, от города к городу. Именно в такие моменты и начинаешь сознавать, насколько величие и слабости могут быть губительны, пройдя расстояние и видоизменяясь под действием деятельной человеческой привычки к приукрашению и гиперболе.

Восточную Андскую Империю уже давно сотрясали скандалы и неприятности. И смерть императора не многое изменила в этой череде странных событий. Еще никогда знать и аристократия империи не были так далеко от имперского двора. Убийцы верные хризантемовому престолу исключили понятие верности из добродетелей многочисленных князей и герцогов. Страна застыла в ожидании, балансируя на грани открытого мятежа.

Дикие слухи ползли по империи до самого Берглиона. Чего только не говорили в этих слухах, о том что сотни деревень подвергаются грабежам странных людей в черных одеждах, что вели себя в империи хуже любых захватчиков.

О том, что императора постигла кара богов, о малолетнем императоре Иллириде. О неуважении императора тарков, что послал в жены Иллириду свою малолетнюю 4-летнюю дочь, а себе оставил более красивую старшую дочь.

Но все чаще говорили о другом, среди знати и рядовых граждан распространялась весть об истинном Императоре. Некто кого знали под именем Итан Хоук, объявил себя потомком и наследником династии ушедших императоров — тер Эндимион. Что было больше в этом, человеческой выдумки или правды, никто так и не узнал, но слухи множились и плодились город от города, от села к селу. Набирая силу и подробности. Уже говорили, что под руку истинного Императора встали гордые бароны Севера и Запада.

В окружении малолетнего императора Иллирида испытывали панику и замешательство. Письмо за письмом шли призывы о помощи в далекий Торбург, и вскоре в страну должны были прибыть первые полки дикой таркской пехоты и латной конницы.

Все в тех же диких слухах, Итан тер Эндимион объявлялся убийцей императора Вердинана IV. Будь на то воля простого люда, самозванец был бы объявлен спустившимся с небес ожившим богом.

Император тарков погрязший в беспутстве и разврате овладел собственной старшей дочерью. Народы мира не удивлялись этой вести, тарки были истинными варварами. Сколько горя принесли эти неукротимые и яростные мужчины в сотни городов Фарланда.

В далеком Торбурге объявили об открытии нескольких десятков школ для детей, что за блажь пришла в голову спятившего императора-варвара?

В школы принимались как мальчики, так и девочки. Поговаривали, что император раздумывает о новом законе, по которому жениха отныне для самой себя будет выбирать сама девушка, но это скорее всего были всего лишь слухи, слишком абсурдно это звучало для этого мира.

Молодая Императрица тарков была странной девушкой, приближая к себе самый разнообразный люд. Купцы до сих пор обсуждали странное нововведение, на просторах Таркланда закладывались тысячи почтовых станций. Говорили, что теперь весть может достигнуть столицы за рекордные 2 дня. Но вы, конечно же, понимаете, что все это всего лишь не имеющие под собой основания слухи черни и бродячих менестрелей.

Тем временем в Фарландии разгорается нешуточный скандал. Ректор Академии выгнал из Академии более десятка преподавателей.

Весь Териум обсуждал, что могло послужить причиной таких действий. Многие сходились на том, что это как-то связано с его молодой женой. Все изгнанные маги оказались симпатичными магичками. Почти наверняка эти женщины не горевали, красивые магини всегда нарасхват в столицах и академиях мира.

Между тем, с этого года были существенно изменены правила приема в саму Академию. Сумма оплаты была уменьшена почти наполовину. Также как и количество рекомендательных писем. Теперь, чтобы поступить в академию, необходимо было предъявить вместо трех писем всего лишь одно.

Сам ректор говорят, сильно помолодел душой, стал больше улыбаться и шутить, что было очень необычно для мага его возраста.

Удивительные слухи распространялись из пограничья. Близ крепости Эльсторм чуть не состоялась величайшая битва между людьми и орками. Но в середину поля боя между армиями вышла прекрасная дева и бросила чистый платок. И сражение прекратилось.

Говорили, что орки замирились с людьми. А дева та была отмечена силой создателя. Другие рассказывали о том, что никакой битвы и не было. Сообщали, что это люди хотели убить девушку, которая была самой Светоносной. А орки и немногочисленные честные люди встали на ее защиту. Многие сходились во мнении, что главным было несомненное утверждение — орки близ Эльсторма были.

Еще более дикие слухи распространяли весть о том, что с востока движется некое зло. Кто такие эти Мин, нет никаких сомнений это все бред умалишенных! Зло в этом мире одно и оно носит только одно имя — орки.

Кое-кто заявлял, что в крепости Эльсторм орден встал на самую грань раздора. И поводом стала опять же та сама девушка. Светоносная.

Из Винницы по такому случаю заявили, что не видят ничего плохого в том, что кто-то принял на себя подобное звание. Монахи всегда любили быть в центре событий. Культ Светоносной принял в самой Виннице масштабы полного психоза. Тысячи людей перевязывались веревками, закидывали за спины котомки и шли на край земли в надежде увидеть ту, что несет в себе силу Создателя.

Слухи определяли местонахождение Светоносной как пограничье. Интересно будет ли в крепости хоть один человек к моменту их прихода? Ведь те же слухи заявляли о масштабных жестоких сражениях в самой крепости. При этом на стороне части людей бились даже орки. Да когда это было! Вы и сами теперь видите, что слухи не несут в себе ничего кроме вымысла!

Великое внутреннее море стало ареной яростных сражений, флот Таншера начал вычищать острова пиратов одно за другим. Особо преследовались кланы занимавшиеся продажей рабынь женщин.

В самом городе говорили об огромном количестве изменений. Сначала были слухи о том, что в городе запретят рабство и продажу рабынь. Потом сообщали о казни всех содержателей питомников для рабов. Но мы то с вами знаем, что питомники это и есть золотое дно города, разве пилят сук на котором сидят? Вот это и есть пример самого нелепого слуха!

Не менее нелепым является слух о тотальном уничтожении городских гильдий убийц. Говорили, что 2 гильдии вошли в состав городской армии, а все остальные были уничтожены до последнего человека городской гвардией. Не стоит верить этим домыслам, любой, кто участвовал в боях с силами Таншера пару лет назад, с улыбкой вам заявит — неправда! Гвардия Таншера одно из самых слабых военных сил на континенте. Слабее просто не бывает, и приписывать ей уничтожение 15 элитных гильдий убийц? Позвольте это просто смешно.

Тем не менее подобные слухи все набирали силу. Чего только стоит слух, будто в городе строят дома для бездомных и раздают хлеб голодающим. Откуда у нищих панархов этого вечно голодного и злого муравейника такие деньги? Прежде чем нагло врать и вешать людям лапшу на уши могли бы подумать и не позориться перед умными людьми.

Да тут еще слухи о зашевелившихся эльфах и гномах, обе расы тысячелетиями, сидевшие тихо, внезапно разразились десятками посольств к странам мира, подозрительная новость.

Но самым идиотским слухом следовало признать шутку некоего богатого придурка разместившего во всех вестниках больших городов следующую новость — "Путин в Териуме, отзовитесь, Саныч". Более нелепого послания трудно себе представить. Вот это воистину глупость, выбросить столько денег на ветер, такое могли позволить себе только подлинно глупые и не обремененные умом люди.

А мир... мир тем временем сделал новый оборот. На этот раз он был коротким и неощутимым. Прошел всего месяц. И настало время следующего шага, шага в никуда. И пусть нам сопутствует удача и свет Создателя. Ибо мы действительно рискуем.

Амелия Гольдштайн. Торбург.

Девушка сидела в тени. Это был полумрак спасительной прохлады, что создавался сотнями крон деревьев, что вздымали свои ветви к небу, будто в немой молитве.

— "Какая же жизнь невообразимо сложная штука..."

Амелия в последнее время часто задумывалась о жизни, и тех невидимых хитросплетениях, что она таит в своих неизведанных глубинах. Казалось бы, невинное желание обезопасить себя от возможных опасных веяний жизни. Любое живое существо стремится укрепиться в своем чувстве безопасности и самосохранения. Это так же естественно как потребность в глотке воздуха и воды.

И вот, она добилась того немногого что способно немного улучшить ее позиции.

— "Грусть..."

Она все же любила свою семью, очень жаль, что теперь для своих братьев и матери она стала угрозой и опасностью, но уже мало, что можно изменить.

— "Не мы выбираем обстоятельства, это они выбирают нас".

Странное ощущение опустошенности, поселившееся в сердце и душе, постепенно разрасталось, пугая ее своей неторопливой силой и мощью.

Брак многое изменил в ее жизни. Он дал силу и возможности влияния на принятие ключевых решений. Ее слово начало что-то весить в политике Таркской империи. Политическое влияние росло, и вместе с ним росло число недоброжелателей. Многие люди восприняли негативно факт появления еще одного центра силы. Новая жена императора спутала целые налаженные комбинации и связующие цепочки между фигурами влияния, и теперь многим могущественным игрокам приходилось вносить свои коррективы в модель современного мира.

— "А еще я поняла главное..."

Отец не оставил ей выбора, главный вопрос в жизни любой девушки был решен быстро и без обсуждений. Очень легко обмануться в своих ожиданиях, будучи молоденькой и неопытной девушкой. Что такое любовь? Это страсть или плотское влечение? А может это уважение и душевный трепет? Либо это боязнь за жизнь и интересы близкого человека? А может это все-таки душевная нежность...

В первые мгновения так легко обмануться... когда твои губы целуют, шепча страстные полные нежности слова... когда сжимают в объятиях будто стараясь удержаться на плаву, принимая тебя за спасательный круг... когда пронзают твою плоть нежно и одновременно невообразимо яростно... когда кажется что секс и любовь взаимосвязаны и являются оборотной стороной одной медали... так кажется, первое время, а потом наступает отрезвление.

Любая девушка проходит через это чувство, это так же необратимо как наступление следующего дня, рассвет всегда неминуем.

Этот пьяный угар, принимаемый за любовь, эта похоть, эта животная страсть, это желание отдаться сильному мужчине, желание быть слабой, желание дарить любовь... оно со временем истончается как призрачная дымка. И наконец, приходит осознание, возможно, оно приходит в тот самый момент когда, однажды просыпаясь, ты понимаешь что тобой овладевает стонущий от похоти зверь под названием мужчина.

Ему не нужна рядом цельная личность, он понимает понятие любовь глубоко по своему, тут и сейчас важно лишь одно, удовлетворить свою животную похоть, овладеть женским телом. И совсем не обязательно будить девушку, ведь ничто от этого не изменится. О какой любви и душе вы сейчас говорили? Это средневековье и это мир мужчин, поймите это скорее и успокойтесь...

— "Как же плохо на душе".

Она уважала его, как своего отца, как мужа, как императора, но уже как никогда раньше начинала понимать, что в этом уважении и покорности своему мужчине нет той самой любви. Эта была тонкая грань, которая позволила оценивать свое положение невообразимо ярко и эмоционально. Животное счастье от спаривания с законным мужем совсем не несло в себе даже отпечатка от счастья бытия с по-настоящему любимым человеком.

— И поэтому я начинаю действовать.

В тенистой беседке прозвучал этот звонкий девичий голос, ее голос и она поняла, что это прозвучало как решение.

Проблем было слишком много, чтобы ее сознание могло позволить себе роскошь на традиционные для девушек ее возраста рефлексии о смысле жизни и поиске настоящего женского счастья.

Первой проблемой было политическое окружение императора. Слишком многим не понравилось то, с какой скоростью она обрела свое влияние на мужа. Камилла была аморфным существом без каких-либо амбиций, новая молодая жена стала неизвестным фактором. Она использовала спальню как инструмент давления на Сигурда.

— "Интересно, а что еще мне нужно было использовать?"

Младшая жена императора не может отдавать приказы и указания сановникам императорского двора. Единственное, что было в ее возможностях, это подбор дворцового персонала, как то конюхов, служанок и прочего служивого люда. Поэтому, у нее оставался единственный способ давления — нашептать нужное на ушко мужа.

— "И кто бы мог подумать, что он так ко мне привяжется..."

Увлечение императора своей молодой женой походило на форму мании, такого ей еще видеть не приходилось. Император не мог заснуть, если немного не игрался перед этим со своей молодой женой. Эта странная ненасытность к молодому и горячему женскому телу походила на болезнь. Впрочем, возможно тут играл свою роль и возраст Сигурда. В подобном возрасте мужчины часто бывают падки на молоденьких девушек. Возможно также и то, что мужчина был из числа тайных фетишистов, и получал особое удовольствие от того что любит и сжимает в своих объятиях тело собственной дочери. Чужое сознание, как известно потемки.

Сигурд, безусловно любил свою молодую жену, но любил он ее странно. Это была больше физическая, чем духовная любовь. Он не разговаривал с ней ни на какие заумные темы, он вообще с ней не говорил, ни о чем. Все, что она говорила ему на ушко, внимательно и молча выслушивалось в процессе удовлетворения его желания как бы между делом. Он любил обнимать и прижимать к себе ее тело. Часто гладил по голове во время трапезы, внимательно следя, чтобы она сидела поблизости в пределах досягаемости руки. Любил раздевать ее и ласкать ее тело, иногда казалось, что он зациклился на ней.

Если вначале подобное внимание было ей в новинку и было приятно, то позже оно стало раздражать и нервировать. Нет, секс она еще могла терпеть, в этот момент она отвлекалась, сосредотачиваясь не на муже, а на своих ощущениях. Стоило отдать Сигурду должное он смог пробудить в этом теле настоящую страсть и женственность. Амелии нравилось заниматься плотской любовью с таким опытным мужчиной, муж знал о ее теле столько, что этот процесс всегда доставлял исключительно приятные ощущения.

За месяц совместной супружеской жизни они испробовали все, на что хватало фантазии и знаний мужа. Однако с течением времени эффект новизны и первые впечатления постепенно притупились. Видимо она слишком быстро привыкла к анатомическим особенностям Сигурда, и теперь любовные утехи с ним не несли в себе привкуса чувственного ожидания и физического нетерпения. Теперь она относилась к этому больше как к неизбежному и довольно приятному, но долгу.

Все чаще она ловила себя на том, как заинтересованно бросает пронзительные взгляды на мощные фигуры молодых гвардейцев, ощупывая при этом тела мужчин глазами и гадая каковы их темперамент и особенности организма.

— "Да, любви, то и нет", — она не часто обращалась к своей старой памяти, но те старые воспоминания несли в себе оттенок любви, она хорошо представляла себе, какими могут быть отношения с другим человеком при наличии настоящей любви.

Призрак прошлой жизни приютился на границе подсознания, охотно представляя фрагменты воспоминаний или необходимые навыки. Однако личность серьезно трансформировалась, подстраиваясь под реалии нового мира. Она уже давно была именно Амелией, а не тем человеком, кому не повезло оказаться в этом чуждом мире, ей всегда был свойственен фатализм. Пару лет назад она перешла последнюю грань. В длинном свитке она выписала все то, что необходимо было похоронить в памяти. Те самые качества, что должны были умереть, чтобы не мешать развитию новой личности в новом мире. Список оказался неожиданно длинным. Лишь несколько качеств было оставлено — фатализм и презрение к смерти, хладнокровие и рассудочность, ехидство и немного цинизма.

Она приняла решение жить с чистого листа, жить так чтобы ей не мешали комплексы и мировоззрение из той... старой жизни. После принятого решения жить стало легче. Может, это и было психологическим самообманом, но Амелия дисциплинированно, как и в прошлой жизни, погрузила список со своими старыми пороками и недостатками в коробку, обвязала ее траурными лентами и торжественно сожгла на погребальном костре в поминальном зале дворца.

Старые знания помогали принимать правильные решения, но принимала их она Амелия, а не тот призрак человека с уставшим и погасшим от увиденного на войне взглядом. И эти знания позволяли расставлять приоритеты в нужном порядке.

— "Став женой императора, я стала пленником золотой клетки..."

Это было именно так, ей не сбежать теперь от своих привилегий. Даже со смертью императора она останется ключевой фигурой, слишком многое на нее завязано в политике. Свита пляшет короля, кажется, так говорили в другом мире, ее собственное окружение не даст ей пойти на попятную. Столкновение фракций при дворе императорской четы было неминуемо. Люди Амелии и соратники императора, этим группам будет нелегко ужиться в одном дворце. Слишком разные люди собраны в этих центрах влияния, и слишком разные цели они преследуют.

Если люди императора полностью удовлетворены сложившимся положением вещей, то люди Амелии это в основном представители древней знати Гольдштайна, богатые торговцы и остатки недобитых оппонентов императора. И рано или поздно обе эти силы схлестнутся, в этом уже не было никаких сомнений.

Убежать ей не дадут, отныне она, как и Камилла годами ранее, становится атрибутом трона императора. Любой правитель после Сигурда будет самоутверждаться в постели с молодой женой императора. Конечно, она кровно заинтересована, чтобы Сигурд был жив и здоров как можно дольше, но трудно загадывать наперед в условиях быстро меняющегося мира. Некоторые таркские рода уже ведут тайные консультации о смещении самозваного императора, все же не всех удалось добить Сигурду в эти годы. Слишком силен дух непокорности среди тарков.

— "И в любой ситуации, я буду призом наряду с троном и скипетром императора".

В этой игре у нее была собственная колода карт и собственные фигуры на шахматной фигуре. И она уже начала действовать.

— "Быть может... когда-нибудь, меня назовут Амелией Великой, кто знает..."

Она могла опираться на собственную женскую стражу, ставшую аналогом мужской гвардии. Ей были верны примерно треть гвардейцев отца. С проблемой окружения нужно было разбираться как можно быстрее. Пока эти склоки не переросли во что-то более серьезное.

— "Сначала нужно очистить свое окружение от временных людей и попутчиков, должны остаться лишь истинно верные люди".

Да, именно с этого и стоило начать. Список с теми, кого стоило устранить, уже лежал в шкатулке доверенного человека. Позже следовало заняться заговорщиками, и решить эти проблемы стоило максимально кардинально. Амелия не собиралась церемониться с теми, кто может подорвать ее позиции в этой жизни. А потом, потом придет время сподвижников отца. В конце должен остаться лишь один вопрос, и это был вопрос Императора...

— "Мне нужно родить наследника".

Ей было почти 15 лет, для тарков это был вполне детородный возраст. Лишь появление ребенка мужского пола укрепит ее позиции настолько, что ей уже не нужно будет оглядываться на Сигурда в принятии решений. Учитывая силу семени мужа, можно было надеяться, что это будет мальчик.

— "На всякий случай нужно родить двух-трех мальчиков..."

И только потом можно было начать думать о решении проблемы императора самым решительным способом. До тех пор ей придется мириться с положением греющей постель мужа жены. Один ребенок делал ее уязвимой, со смертью наследника она становилась фигурой второго плана. Наличие нескольких наследников давало большую свободу действий.

— "И нужно будет решить вопрос матери и братьев".

Амелия хладнокровно размышляла, каким образом можно было бы решить эти проблемы, и ей становилось зябко. Она не могла позволить существовать другим центрам силы.

— "В случае смерти отца можно дать сто процентную гарантию того, что следующим моим мужем станет один из старших братьев, скорее всего это будет Улаф", — она знала что отец в настоящий момент не испытывает симптомов нездоровья, но что-то говорило ей что этот этап жизни не продлится долго.

Молодые гвардейцы, она хорошо помнила, с каким выражением глаз они смотрели на своего повелителя. В этом взгляде было уже опасно мало преданности и любви к правителю, там все чаще были зависть, ненависть и затаенная ревность.

— "Придется почистить гвардию", — сейчас она не могла позволить уйти Сигурду раньше времени, она должна была понести от него, несколько беременностей и только потом она будет всерьез рассматривать варианты с верными гвардейцами.

Улаф, он не обладал весом среди тарков. Ребенок от Улафа не обладал бы таким весом как ребенок от Сигурда. Поэтому делать ставку на фигуру брата не стоило. Ее ценность была сомнительна и приносила больше вреда, чем пользы.

Здесь и сейчас не было в империи более заинтересованного в жизни императора человека, чем Амелия.

— "А потом... мы посмотрим..."

Прогнозы. Она уже видела свое будущее. Молодая одинокая жена императора с несколькими малолетними детьми. Вспомнилось, как поступил с детьми Ульфа сам Сигурд...

Многие захотят возвыситься за счет молодой вдовы. Начнется время смуты, и тогда ей помогут лишь силы лично преданные ей душой и телом. Она должна будет каленым железом выжечь неповиновение, и только тогда тарки с уважением отнесутся к ней, они понимают только силу.

— "Сигурд прости...", — она представила, как через несколько часов начнет отдаваться ласкам мужа, понимая, что будущее этого мужчины уже предрешено.

Возможно он неплохой правитель, но в будущем империи для него места уже не найдется, она не может позволить, чтобы ее решения оспаривались, центр принятия решений должен быть одним. Император должен был дать свое семя, и больше от него ничего не требовалось. Амелия рассматривала Сигурда как переходную фигуру, отыгравшую свою роль. Такие люди могли заложить основы империи, но они не способны привести державу к процветанию. Они разрушители и завоеватели, но не строители нового.

— "Я буду терпеть его еще 3-4 года, это значит, что мне придется отдаваться ему еще годами", — Амелия представила эти бесконечно долгие ночи с нелюбимым человеком. Очень неприятно было осознавать себя в одном ряду с куском жареного мяса и кружкой пива. Именно такими были потребности императора в этот медовый месяц, съесть кусок мяса, запить его крепким пивом и завалиться с молодой женой в постель. Больше его ничто не интересовало.

Почтовые сообщения и школы для детей, это единственное что ей удалось продавить через мужа в эти дни. Еще ей удалось запустить слухи и сплетни о том, что девушкам будет даровано право выбора себе мужей. Слухи тоже на многое способны, многие люди задумались над уткой пущенной людьми Амелии. Как она и добивалась, эти сплетни тут же связали с фактором появления молодой жены у императора.

Сотни тысяч таркских девушек взволнованно и затаив дыхание мечтательно внимали этим сплетням и слухам. Общественное мнение было подготовлено и направлено в нужную сторону. Женщины вечерами шепотом обсуждали возможное нововведение. Выбрать себе мужа самой и выйти за него замуж, таких прав в патриархальных таркских семьях у девушек никогда еще не было.

— Принцесса, Вас зовет его Императорское Величество, — перед ней склонилась одна из многочисленных служанок.

— Приберите здесь, — Амелия кивнула на корзинку с продуктами и стакан с недопитым соком.

Пора было отдать супружеский долг мужу. Она тягостно вздохнула, это все больше походило на автопилот, ее тело умело и чувственно отзывалось на ласки, а сознание в эти моменты летало в далеких фантазиях и грезах. Любовь с мужем походила на изощренный способ мастурбации, было приятно и привычно. Вместе с обыденностью в супружеские отношения приходила легкая грусть и тоска.

— "Нужно просто получать удовольствие..."

— Говорите, найден задушенным в своем доме, — личный советник императора Таркланда Эклист де Монк удивленно вздохнул, пытаясь осмыслить масштабы происходящего.

— Ценности не тронуты. Убийцы действовали быстро, убили и исчезли.

Городской охотник Зигарен не знал, куда ему девать свои руки, на приеме у столь высоких особ он всегда ощущал себя не в своей тарелке.

— Это ведь десятое убийство за последние два дня?

Эклист спокойно печатал шаг по огромной зале приемов, посматривая время от времени на спокойно потрескивающее пламя каминного огня.

— Уже восемнадцатое.

— Даже так...

Насилие, захлестнувшее Торбург в эти дни — ошеломляло. Влиятельные и просто известные обществу люди уходили из жизни один за другим, от рук неизвестных убийц.

— Чьи это люди?

— Наши осведомители связывают личности убитых с кругом общения принцессы Амелии...

— Даже так...?

Принцесса действительно набрала большую силу в последний месяц, но ничто не говорило о том, что у нее имеются настолько решительные и опасные враги.

Амелия, он помнил свою встречу с этой молодой и прекрасной во всех отношениях девушкой. Удивительная способность держать себя на людях. Безусловный ум и проницательность в глазах, со временем принцесса должна была превратиться в серьезную фигуру. Возможно ли, что кто-то решил работать на опережение? Быть может, это действуют люди принцессы Камиллы? Де Монк отдавал себе отчет в том, что принцесса Камилла была достаточно могущественна в столице. Нельзя забывать о нескольких полках каротов лично преданных первой жене императора. Эти хладнокровные убийцы как раз таки способны на подобные действия.

— Это могут быть Кароты?

— Не думаю Господин. Очень похоже на работу тарков.

— Даже так!

Да, это могла быть операция мстителей, сколькие рода не были уничтожены Сигурдом до конца. Это было ошибкой, нельзя оставлять за спиной недобитых врагов. Император еще не понял этой главной своей ошибки, а зря, эти люди все еще были опасны, смертельно опасны. У них была цель, и ради этой цели они могли пойти на все что угодно, даже на штурм дворца. Тем паче, что попытки штурма уже осуществлялись ранее.

— Нужно усилить охрану дворца, — задумчиво произнес советник, продолжая печатать шаг.

— "Что я упустил", — странное ощущение появлялось у него лишь тогда, когда он совершал ошибку в расчетах.

Кто-то уничтожает людей принцессы. В чем польза от такого поступка? Что выигрывает враг? Он не мог понять суть поступков неизвестных. Данные, которые у него были, позволяли говорить о том, что убитые не были идеалом верности сюзерену.

— "Зачем убивать людей с неподтвержденной лояльностью?"

Разгадка была где-то рядом но, сколько он не думал, ему ничего не приходило в голову.

— Зигарен, о любых новостях сообщать тут же. Я вас не задерживаю, — он наблюдал как старый охотник, сутулясь и шаркая ногами, покинул залу. Охотник был очень опытен и силен, его образ мог неприятно удивить невнимательного врага.

— "Кому же ты помешала принцесса? Я узнаю это, во что бы то ни стало!"

Императорская опочивальня удивляла спокойной тишиной покоев, что прерывалась редкими нежными вздохами и женскими стонами. Монументальная кровать больше похожая на огромную площадку, что застелили мягкими одеялами — не скрипела. Здесь действительно нужно было положить гиганта-великана, чтобы огромная мраморная кровать, весящая более десяти тонн начала скрипеть или хотя бы вибрировать.

Из центра большого и теплого помещения доносились равномерные мокрые шлепки и тяжелое мужское дыхание.

— Сожми его...

Амелия умело выгнулась и сжала внутренние мышцы, обхватывая достоинство мужа в мягкие и влажные скользкие объятия.

— Да...

Тело покорно лежало под огромным мужчиной — постанывая, и извиваясь в чувственных конвульсиях. Грубые мужские пальцы хозяйственно заскользили по бедрам девушки в доверчиво раскрытое и пронзаемое междуножье, нащупывая комочек чувствительной плоти, умело сдавливая его и потирая.

— "Создатель, как же приятно..."

Амелия обхватила руками мощную и мокрую от пота грудь мужа, оставляя следы от своих острых ногтей на мускулистой спине мужчины.

— О... да...

Внезапно Сигурд ускорил свои движения, и амулет на груди мужа ярко засветился. Он отработал в нее как отбойный молоток, с такой быстротой и мощью, что эти минуты сотрясали ее тело подобно землетрясению. Казалось, все мышцы этого мощного мужчины сейчас сосредоточились в его бедрах и ягодицах, наполняя его силой древнегреческого бога.

Волна удовольствия возникла глубоко в позвоночнике, она сконцентрировалась на уровне груди и быстро понеслась к разгоряченным пылающим страстью бедрам, чтобы взорваться в матке и внутри влажного тоннеля, сладкой болью отдаваясь в сосках и кончике языка. Амелию трясло и подбрасывало, это был один из сильнейших оргазмов в ее жизни, а может даже и сильнейший.

Горячий густой поток захлестнул ее глубоко внутри, омывая матку в вязком мужском семени.

— Амелия... любовь моя... только что ты понесла, — мужчина надолго приник к ее горящим губам, наслаждаясь дыханием и устами девушки.

— "Беременна... так легко и быстро..."

— Ты уверен?

— Я решил, что тебе пора ощутить себя женщиной до конца. Это приятная тяжесть... я хочу, чтобы ты родила мне много детей... дочь моя, — последние слова вызвали в глазах мужчины лихорадочный блеск.

Она ощутила, как увядающее достоинство мгновенно окрепло внутри, наливаясь силой желания. Эти ощущения внезапно вызвали вторую мгновенную волну удовольствия в теле, девушка выгнулась всем телом — ощущая, как гуляет по телу судорога повторного оргазма.

— Какая же ты горячая...

— Как же я тебя хочу Амелия...

— Я твоя жена, бери меня — сколько сможешь, — ответила слабым от испытываемых чувств голосом девушка. Сейчас ее мозг отключился, превратившись в приемник удовольствий и неземного наслаждения.

В такие моменты Амелии становилось нестерпимо стыдно, глубоко внутри, поэтому она прикрывала свои глаза, рассматривая окружающий мир сквозь призму пушистых ресниц, томный взгляд девушки помимо ее воли вызывал в муже новые приступы страсти и желаний.

— "Нет... Сигурд мне еще нужен, может и не люблю, но как же с ним хорошо..."

— "Создатель это самая страстная женщина в моей жизни", — император в очередной раз поражался горячей страстности своей молодой жены, ее отзывчивости его ласкам.

Даже ее стоны действовали на него как лучший эротический возбудитель. Такой женщины у него еще не было, казалось все ее тело один сплошной кусок обнаженного нерва. И самое главное, амулет говорил, что она не притворяется, ей действительно настолько нравилось все, что делал с ней ее муж. Это наполняло его сердце гордостью и вдохновением, близость с женой становилась сродни самому нежному наркотику.

Амулет продолжал ярко светиться, привлекая внимание.

— "Вот кто виновник моей беременности", — впрочем, в этом не было ничего удивительного, подобные амулеты содержали в себе весь перечень репродуктивных функций, — "возможно, поэтому у Сигурда и родилось так много мальчиков, может там можно как то устанавливать пол ребенка".

Она пришла в себя спустя несколько часов, горько осознавая, что опять поддалась животному инстинкту, в такие моменты ее так сильно ударяло в голову, что она почти ничего не помнила. Она лежала на животе рядом с мужем на влажной постели. Амелия повернула голову, муж лежал на боку, просунув одну руку под нее, только сейчас она ощутила, что лежала грудью на шершавой мужской ладони. Вторая рука лежала на попке, по-хозяйски сжимая ягодицы цепкими жесткими пальцами.

— "Блин, красный отпечаток останется..."

Она чуть сдвинулась, сбрасывая со своей плоти руку мужчины, пальцы руки сползли с ягодиц в пространство между ног, и начали опытно тереть чувствительные точки в промежности девушки.

— Ты же не спишь, хватит притворяться!

Сигурд хитро приоткрыл один глаз, и она ощутила, как один палец проник во влажный канал.

— Тебе всегда мало...

Девушка приникла к груди мужчины, соблазнительно притираясь к его груди своей грудью.

— Я тебе кое-что хочу сказать...

— Говори, — император подвинул девушку повыше, ловя жадным ртом нежный сосок.

— Заговорщики. Я боюсь за себя, за наших будущих детей...

— Не бойся, они не опасны, — император в такие моменты не любил думать о подобных вещах, но как правило именно сказанное в такой ситуации запоминалась и отпечатывалось в его памяти надолго.

— Объяви награду за их головы... люди любят деньги... но мне кажется, что заговор тлеет промеж твоих верных людей.... проверь тинг Снежных Волков...

— Я проверю...

Если бы Амелия могла сейчас видеть глаза императора, она бы испугалась блеска его сузившихся глаз.

— Я тебе верю.

Всего несколькими словами младшая жена императора смогла добиться эффекта, к которому стремились начальник императорской тайной стражи и его советник на протяжении нескольких недель. Если император и любил что-то кроме познания прелестей молодой жены, то это была рубка непокорных голов гордых тарков.

Дайна Фарландская. Териум

— Ай...

Невысокая стройная девушка обиженно потирала свое плечо, это всегда неприятно столкнуться с кем-то в замкнутом пространстве. Винтовая лестница академии была как раз подобным неудобным местом.

— Простите, вы не сильно ударились?

Участливый тревожный голос молодого студента отдавал приятным женскому слуху баритоном. Она быстро стрельнула взглядом, чтобы составить свое впечатление. Студент оказался высоким симпатичным парнем, лет двадцати пяти, с развитой красивой фигурой и непослушными длинными золотистыми волосами.

— "Херувим какой-то..."

— Не извиняйтесь, это я сама виновата... я спешу в зал ритуала проверки...

— Поступаете в академию?

Юноша внимательно изучал невысокую девушку. В ней было сто шестьдесят сантиметров росту, но для своего роста она была великолепно и пропорционально сложена.

— "Не будь она так красива и нежна лицом и так тонка в плечах решил бы что она гномка..."

Темноволосая и сероглазая девушка, с надменным выражением лица, в ней была какая-то изюминка. Взгляд парня прошелся по плавным изгибам ее тела.

— "Она божественна... какое тело..."

Тело действительно напоминало собой статуи богинь из храма всех богов. Большая и полная грудь, тонкая талия, длинные и красивые ноги, красоту которых не скрывали даже кожаные штаны. И бедра...

— "Какая попка...", — юноша был ценителем всего прекрасного, можно даже допустить, что он был тонким знатоком прекрасного и прежде всего прекрасных женщин.

— Так и будем стоять, и рассматривать друг друга, — осведомилась девушка, пронзительно вопрошая красивыми большими глазами.

— "Какая... прелесть..."

— Я вас провожу, это недалеко.

Он пропустил девушку вперед, неопределенно махнув рукой в сторону нужного коридора. Идти за ней и наблюдать ее походку, это было сродни созерцанию самого прекрасного действа.

— А вы очень страстны, не так ли? На мне скоро штаны задымятся...

Девушка остановилась перед перекрестком, не зная, куда именно нужно свернуть и бросила на него странный сочувствующий взгляд.

— Нам направо.

Она повернула туда, куда он указал, следуя все той же неторопливой и чувственной дразнящей походкой.

— Меня зовут Гиллиам, если коротко, то просто Гилл, — он прокручивал в сознании десятки вариантов для продолжения разговора, но не смог вымолвить больше ни одного слова, слова странно застывали в горле.

— А ты скромняшка Гилл, это так... необычно, — девушка остановилась перед дверью зала проверки, и повернулась к нему лицом.

Случаются в жизни моменты, божественные отрезки времени, когда хочется чтобы они никогда не заканчивались, именно такое мгновение сейчас охватило в этом пустом коридоре двух незнакомых людей. Девушка вдруг улыбнулась, и в следующие несколько вздохов он ощущал, как на его шее висит нечто легкое и приятное, а губы горят от прикосновения чужих нежных губ.

— Будем знакомы... Дайна, — девушка оторвалась от его губ с лукавой улыбкой и бабочкой впорхнула в ярко освещенную дверь зала проверки.

— "Свет, кто она такая? Огонь, а не девушка..."

О чем в этот момент думала или мечтала та самая девушка, мы умолчим, в конце концов, нас могут читать несовершеннолетние и прочие дети.

— "Девушка-нимфетка, тает как конфетка..."

Дайна перестала напевать смутно знакомую песенку, остановившись перед сидящим за огромным столом мужчиной. Маг преклонного возраста сидел в удобном кресле, целиком погрузившись в чтение увлекательного труда.

— Гхм...

Вдобавок к способности погружаться в суть чтива, этот прекрасный представитель магического общества страдал еще и потерей слуха и отсутствием пространственной ориентации.

— Это наш случай, — Дайна нагло вытянула пыльный старый фолиант из сухих морщинистых рук мага, и заинтересованно наблюдала метаморфозу.

На нее обратили внимание, взгляд древнего и безусловно мудрого человека осветил ее будто огромный яркий прожектор.

— Так, кто тут у нас...

Маг неторопливо изучал стоящую перед ним девушку. Не выказывая какого-либо раздражения или досады, казалось, что он изучает странное насекомое, взгляд отдавал нафталином и больше походил на работу научного микроскопа.

— Леди Дайна я полагаю... несомненно это можете быть только вы... больше никто не способен на подобное, — слова старого мага не звучали как комплимент.

— Рада знакомству с..?

— Мозэс Манн, грандмастер Академии.

Грандмастеры в иерархии академии стояли чуть ниже архимагов. Человек, сидящий перед ней, был очень могущественным человеком.

— Чем могу помочь молодой Леди?

Мозэс устало оглянулся, в зале проверки было еще пусто, первые соискатели появятся только через несколько дней. Несмотря на кажущуюся простоту, работа проверяющего мага была очень щепетильной и сложной, ее традиционно доверяли самым опытным и обладающим интуицией магам. Манн этими качествами обладал, он сидел в этом кресле уже добрые — две сотни лет.

— "Эх, старый друг как же ты мог попасть в эту ловушку", — Мозэс не понимал, как его сверстник Ульрих мог попасться в такую простую западню, девушка, стоящая перед ним буквально кипела авантюрностью и молодой энергией.

Ректор академии всегда был равнодушен и холоден к женщинам и вот такой поворот, новость о том, что ректор женился на девушке, младше его почти на 500 лет взбудоражила все магическое сообщество Териума. И непонятно чего в этом удивлении было больше зависти или оторопи.

— Я хотела бы пройти проверку на магические способности...

— Наверное, вы хотели проверить направленность своего дара, — поправил маг девушку, гадая, зачем это могло понадобиться девушке отхватившей себе одного из самых богатых и могущественных магов Мира.

Подобная тяга к знаниям не было свойственна женщинам, избравшим своей целью погоню за властью и могуществом. Обычно они успокаивались после брачной церемонии. Так говорила его богатая и полная фактов память.

— Вы правы, — просто согласилась девушка, удивленно поглядывая на все больше оживляющегося мага.

Мозэс продолжал накачивать свои оболочки, нагнетая в ауру энергию из внешних пределов источника. Сейчас он был почти равен по энергетическому душевному потенциалу большей части крутящейся в академии неуемной молодежи.

— Пройдите в центр круга, — маг указал ей на круглую площадку в центре зала. По контуру идеального овала были установлены несколько десятков камней накопителей, сверкающих на свету магических светильников всеми цветами радуги.

— Создатель одаряет нас даром. И этот дар может быть как однонаправленным, так и более разносторонним. В некоторых странах считают, что однонаправленность дара предпочтительнее, так как при этом сила самого дара позволяет достигнуть в этом направлении более выдающихся результатов. Так вот, поверьте словам знающего мага — это все вздор. Чем больше направлений у дара, тем более полно маг овладевает своим даром, приближаясь в предельных пиках своего могущества к самому Создателю. Надеюсь, вы обладаете достаточным умом, чтобы не повторять моих слов среди далеких от магического сообщества людей, таких, к примеру, как орден Создателя. Эти люди не понимают подобных вещей, обвиняя магов в ереси и противоборстве Создателю, глупцы...

Мозэс направил на проверяющий амулет нитку питающей силы. Процесс проверки не бывал слишком долгим. Амулет подавал в ауру человека силу определенной направленности, используя силу, вложенную в камни накопители, после чего аура человека начинала реагировать на родственную энергию. Видеть переливы ауры мага мог только маг обладающий даром видения оболочек, это был редкий дар, именно поэтому маги с подобным талантом всегда оберегались ведущими академиями мира.

Мозэс всегда был горд и благодарен Создателю за этот дивный подарок. Способность видеть ауру магов, истинную ауру — не раз спасала его жизнь, в той ситуации, когда любого другого мага уничтожили бы, его оберегали. Так или иначе, но за 500 лет жизни он стал свидетелем огромного количества нелицеприятных фактов из жизни нескольких академий. Многие маги и люди отдали бы все, что у них есть за возможность заглянуть в его воспоминания.

— "Как хорошо, что в мире уже более тысячи лет не рождаются сильные ментальные маги..."

Да, это было спасение. Узнай они, как много он знает, его не спас бы даже этот редкий дар.

Сила накрыла ауру девушки и начала переливаться дивной палитрой цветов, погружая всю залу в истинном зрении в круговорот цветовых вспышек и радужных озарений.

— "Так... что тут у нас?"

Мозэс полуобошел проверочный круг, пытаясь разглядеть все подробности.

— "Свет, Тьма, Хаос, Жизнь, Смерть, Равновесие... Ветер, Воздух, Земля, Вода, Огонь... Пространство, Время... этого цвета я не знаю, этого тоже еще не видел... стихии откликнулись все... вот этот оттенок — талант к рунной магии, еще магия природы, способности к магии призыва, магия крови... хаос и тьма — некромантия... эти цвета вижу в первый раз..."

— "Почти 30 направлений дара... это невероятно. Из них почти 25 на уровне таланта, все остальное на уровне средней одаренности... так, а это что?"

Огромная золотистая корона на ауре могла принадлежать только одному существу.

— "Кровь дракона... способности к драконьей магии... дыханье вечности...?"

— Ну, так как?

Девушка не удержалась, от снедающего ее любопытства.

— Хм... дар у вас, безусловно есть... средненький, — Мозэс напряженно размышлял о результатах проверки, стоит или нет оглашать все и сразу.

Либо лучше обсудить сначала с другом, Ульриху будет интересно узнать о талантах своей молодой жены. Даже более чем трехкратно меньший набор способностей делал ее удивительной редкостью среди разношерстного магического общества.

— "Такое могущество не может быть случайным... ректору не мешало бы узнать, кто является матерью и отцом этого существа", — золотистая корона в ауре... потомков драконов не видели среди людей уже более десяти тысяч лет. И все эти люди оставили после себя огромную и незабываемую память.

— "И нужно выставить ей охрану", — Мозэс хорошо помнил о драконьем чувстве крови.

Если они почувствуют насильственную смерть далекой родственницы, а в мире подобная смерть не была редкостью, то они тут же прибудут из-за грани миров, чтобы наказать мир посмевший тронуть потомка драконов. Он хорошо помнил исторические труды о последствиях последнего разрушения мира, после той катастрофы Мир приходил в себя долгие десять тысяч лет.

— Значит, я могу учиться в Академии?

О чем это она? Он еще не видел девушки более достойной обучения в этой старой и пропахшей усталостью веков Академии.

— Можете. Поздравляю вас с прохождением проверки, — Мозэс заполнил формуляр с невозмутимым внешним спокойствием, в части отклика он проставил короткие — Земля, Вода, Огонь и Жизнь. Для начала этого будет вполне достаточно, этот набор уже сам по себе был достаточно роскошным для девушки впервые попавшей в тенета академии... а там поглядим, никогда не поздно внести коррективы в курс обучения.

— "Все в наших руках... спешка не приводит к хорошим итогам. Не будем спешить, всему свое время".

— Вот эта отметка означает, что вам не обязательно платить за обучение.

— Да? Спасибо большое, я просто не хочу беспокоить Ульриха из-за такого пустяка!

— "Она не сказала старине Ульриху о проверке? Вот ведь маленькая проказница..."

— Может, вы поможете мне с рекомендательным письмом, — девушка робко заглянула в глаза старого мага, не понимая, что все ее ухищрения видны как на ладони.

— "Только из-за тебя Ульрих..."

— Конечно, подождите минутку, — Мозэс пододвинул к себе чистый пергамент, — "будем считать это моей местью тебе Ульрих, я еще не забыл, как ты опрокинул мои реактивы на 3 курсе..."

Обязываю принять в магическую Академию Териума эту девушку — Дайну Фарландскую. Подпись. Проректор — Мозэс Манн. Печать, Мозэс опустил на пергамент свой перстень-печатку. Магическую печать невозможно подделать.

— Надеюсь, вы будете прилежной ученицей. Я буду преподавать вам — Общую теорию магии и Классификацию источников силы.

Старый маг еле сдерживал свое нетерпение, Дайна не понимала с чем это связано.

— "Может ему в туалет приспичило, неудобно мешать таким концептуальным потребностям..."

— До свидания мэтр Манн, я буду готовиться к вашим занятиям с особым трепетом, — кто бы знал, что значили эти таинственные ухмылки, этой странной улыбающейся девушки.

Проректор академии, грандмастер и высший магистр Мозэс Манн, воровато сжимал в руке темный волосок из женского локона, ему не терпелось добежать в свою лабораторию, чтобы подтвердить собственные гипотезы и предположения. И в эти мгновения он уже не думал о работе и о старом друге Ульрихе, его как это часто бывало, всецело захватил азарт исследователя. Именно на таких преподавателях и держалась все эти века слава Академии Териума.

Приемная была светлой, как и полагается помещениям подобного назначения, внушая трепет и уважение молодым студентам и студенткам. За небольшим стеклянным столиком сидела красивая и соблазнительная женщина, магичка.

Дайна неосознанно вздохнула и поправила руками свои собранные в классический хвостик волосы, сейчас она как никогда осознавала, что в выборе одежды для посещения академии нужно было отдать предпочтение вечернему платью.

— Вы кого-то ищете?

— Мне нужно сдать документы на обучение в академии.

Женщина, сидящая за столиком — была потрясающе красива, по лицу невозможно было понять, сколько ей лет, но вместо восхищения и желания полюбоваться, Дайну кольнуло чувство острой недоброжелательности и недовольства. С некоторых пор она ненавидела слишком красивых женщин, особенно если в данный конкретный момент они выглядели куда лучше ее самой.

— Ваши документы...

Магичка внимательно изучала переданные свитки, то и дело, бросая на нее оценивающие холодные взгляды.

— "Стерва..."

— Дайна Фарландская... не имеете ли вы отношения к династии Фарладских?

Многочисленная родня Ульриха составляла в настоящий момент более трех сотен человек. Это были сплошь богатые и влиятельные люди, среди которых было немало магов и магичек.

— Имею.

— Понятно, — женщина бросила на ее одежду недоверчивый полный скрытого презрения взгляд.

Среди влиятельного рода Фарландских было несколько бедных побочных ветвей, эти люди были больше воинами, чем магами или богатыми политиками и торговцами. Мужская одежда, сидящая на девушке как влитая, как раз говорила о небогатом достатке ее владелицы. Дайна любила подобную одежду, ее было не жалко повредить или порвать на занятиях единоборствами.

— "Надо было переодеться..."

— Рекомендация высшего магистра Манна, вам очень повезло, этот маг очень редко покидает стены академии.

— "Бесплатное обучение... кто же ты такая? Дайна... где же я слышала это имя?"

Женщина окинула взглядом фигуру невысокой молодой девушки, и в ее мыслях сложился паззл с решением загадки.

— Дайна Фарландская...

Теперь во взгляде магички была открытая недоброжелательность, будь на то ее воля Дайна не вышла бы из этого помещения живой и невредимой.

— "Чтоб мне сгореть, сколько ненависти... змея подколодная, что же я тебе такого сделала? Нужно будет узнать, как ее зовут..."

— Не вы ли — молодая жена Ульриха? Теперь мне понятно письмо Мозэса... а вы действительно выглядите так, как о вас говорят.

Две женщины открыто встретились взглядами посреди пустого помещения. Здесь и сейчас в полной тишине шел немой разговор, которого не понять ни одному мужчине, даже находись он сейчас поблизости от двух внешне спокойных женщин.

— "Так вот ты какая..."

— "Да... похоже мне удалось обскакать тебя?"

— "Маленькая похотливая тварь!"

— "Сама такая..."

— "Будь это в моих руках... отдала бы тебя на потеху полку тарков".

— "Старая сучка, вот кого нужно посадить в бочку с дерьмом".

Как и у всякого интеллигентного молчаливого женского разговора, у этой беседы не было свидетелей, но стороны обменялись взаимными молчаливыми уколами и выяснили глубину расхождений во взглядах по ключевым спорным вопросам.

— "Не долго тебе еще здесь работать старая потаскуха..."

— "Посмотрим, как ты будешь здесь учиться маленькая дрянь..."

— "Интересная вещь. Какой же надо быть дурой, чтобы сохнуть от любви к мужчине столетиями, находясь поблизости и не залезть к нему в штаны. Непроходимо тупая (цензура), только и умеющая (цензура), а может и не способная даже (цензура), в любом случае ты — (цензура), а я законная жена".

— Вы меня оформили?

— "Дай мне повод избавиться от тебя старая (цензура)..."

— Конечно, вот ваш амулет ученика, — женщина кинула Дайне под ноги круглый амулет с шейным шнурком.

— Как грубо... простите, не знаю вашего имени, впрочем, не удивительно, таким как вы не обязательно представляться, о вас хорошо говорят ваши поступки.

— Буду с нетерпением ждать вас на занятиях. Я буду преподавать у вас — Теорию и Практику магии исцеления. Мариэлла Вермонт, высший магистр, декан кафедры Жизни.

Они вновь скрестили шпаги взглядов, и Мариэлла с беспокойством ощутила, как с молодой девушки сползает маска легкой улыбки и юной бесшабашности. Там в глубине зрачков прятались не человеческая расчетливость и потусторонний холод.

— "Создатель, с кем я сейчас поссорилась...?"

— "Ну что же, вот и первый враг. Пора набирать статистику фрагов. Наверное сейчас я отстаю от всех остальных... Но это произойдет не здесь и не так явно".

— Буду ждать наших занятий с нетерпением...

Дайна до сих пор относилась к новой жизни как к игре. В прошлом ее не любили, в той далекой жизни на нее писали доносы и жалобы. Для нее не было правил и авторитетов. И здесь не было админов способных пристыдить зарвавшегося РК-киллера.

— "Очень жаль... если вложиться в негативную ауру, моя репутация снизится".

— "Это значит, что работать следует чисто, и не оставляя следов".

Дайна всегда любила действовать на грани авантюры и краха, склонность к риску будоражила кровь и нервы, а значит и давала вкус к жизни.

— "Опасная девушка", — Мариэлла не знала, что заставило ее сделать подобный вывод.

В любом случае она знала, как устроить этой девушке кошмарную жизнь. Более десятка подруг преподававших на различных кафедрах академии делали эту задачу безопасной проказой.

К сожалению, она не знала одного важного факта, тот, кого знали в игре Гильдия Смерти под ником Инсталлятор, не понимал чужих шуток.

Девушка вышла из ворот Академии как они и ожидали. Она была одна, и она была безоружна, ну не считать же за оружие один единственный кинжал. Да и не умеют женщины пользоваться подобным оружием, все это больше для красоты.

Крыс наблюдал, как фигурка свернула к боковой улочке, как раз туда, где затаились его люди.

Две недели наблюдения дали свои приятные итоги, он мог просчитывать привычки и предпочтения девушки, предугадывая ее следующие ходы. Следовало остерегаться неожиданностей, окружение полное магов и могущественной знати могло сыграть свою зловещую роль.

— "Если на ней сигнальный амулет, то уже через несколько минут здесь будут маги и королевская гвардия..."

Именно поэтому в округе было рассредоточено более сотни человек. Это были профессионалы своего дела.

— "Десять тысяч золотых, этих денег хватит, чтобы начать новую жизнь в более благоприятном месте".

Крыс оглянулся на две фигуры в темных плащах, свободные маги, нелегко было соблазнить их на данное дело. Но даже у магов случаются ситуации, когда им срочно необходимы деньги.

Похищение жены ректора одной из самых могущественных Академий магии в мире — в этом деянии была и толика тщеславия, и желание утереть нос более удачливому собрату по профессии. Да и мало ли чем руководствовались маги в принятии своих решений, главное, что они были рядом, чтобы подстраховать его людей.

Он свернул следом за женской фигуркой, стремясь занять наиболее удобное для наблюдения место. Это должно было произойти чуть дальше, на пересечении нескольких маленьких улочек. В тени вонючих от застоявшейся мочи старых каменистых стен. Прекрасное место для засады.

Девушка шла широким легким шагом, насвистывая под нос незнакомую, но бодрую мелодию.

— "Неужели ей не сказали, что свистеть нельзя, денег не будет?"

Впрочем, кто поймет эту аристократию, она всегда свысока смотрела на суеверия простого народа.

— Смотрите-ка, какая девка...

К силуэту девушки со всех сторон заскользили несколько теней. У жены столь могущественного мага могли быть при себе сильные амулеты, поэтому Крыс стремился перестраховаться. В числе шести нападающих были только опытные имевшие ранее дело с магией бойцы. Никто не знал чего можно ждать от этой девушки.

— "Жаль, что ее нужно взять живой, скольких проблем можно было бы избежать..."

— Она не применяет магию, — заметила одна из фигур в плаще и капюшоне спокойным мужским голосом.

— И амулетов не чувствую, — в тон собеседнику ответила женским голосом второй маг.

— Чистая добыча?

— Не знаю, пока рано судить...

Звуки борьбы резко стихли, но он успел заметить, как юркая фигурка девушки взобралась на крышу невысокого здания.

— Она на крыше, взять ее... но тихо, — четкий приказ в переговорный амулет, и Крыс заспешил к лежащим посреди улочки телам.

— Хорошо сработано, — голос мага был лишен эмоций.

На каждом из тел можно было насчитать до 6-7 ножевых ранений, смертельных ранений.

— Это школа Черных Ножей, не меньше уровня мастера, Вольные города, — заметила магиня присев перед ближайшим трупом на корточках.

— Опасный враг.

— Да...

— "Кто же она такая..."

— Интересная жена у милорда ректора Академии, — с усмешкой заметил мужчина маг и заспешил к следующему повороту.

— Поспешите, вам ведь еще нужны эти деньги?

— "Свет, покажите мне того кому они не нужны..."

Ножевой бой, сколь много поэзии и романтики в этих словах. Самое опасное оружие изобретенное человечеством это не атомная бомба или гипотетический вирус, это обыденный нож.

Дайна рухнула на колени, уклоняясь от удара ногой, и от всей души ударила лезвием по чужим икрам, острое лезвие тут же отхватило мясо до самой кости.

— "Стремятся взять живой? Это интересно..."

Боевые искусства всегда были слабым местом девушки, ничто ее так не привлекало как смертоносный металл, фехтование, жонглирование клинками и зубодробильные приемы. И все это подкреплялось огромной тайной. Тайной воинского таланта Дайны эр Тарвин...

Она с детства могла предугадывать действия своих врагов. Это был врожденный талант, наряду с умением быстро запоминать боевые связки и превращать узнанное в рефлексы.

И она всегда видела слабые места противников, это было похоже на маркер, который кроме нее никто более не видел. Даже у самых маститых мастеров не было шансов против нее. Чтобы ее победить, нужно было быть не просто рассудочным воином, нужно было полностью отдаться своей интуиции. Только тогда чувство предугадывания могло изменить девушке.

Но интуитов среди мастеров боя было исчезающее мало. И даже без своего дара предвидения она была неудобным соперником. В ней аккумулировался опыт десяток школ и сотен преподавателей боя, что вбивали свои рефлексы в маленькую, но упрямую гномку. Отец Дайны всегда шел навстречу интересам своей дочери.

Она видела всю комбинацию, которую пытался провести против нее сумрачный огромный воин, и не замедлила вплести в нее свой смертельный ответ. Очередной нападающий упал на мостовую, хватая пузырящимся от крови ртом последний глоток воздуха.

Дальше она билась с закрытыми глазами, даже с закрытыми глазами она видела этот маркер, то самое место, куда ей следовало бить, чтобы прервать затянувшееся существование этой нелюди. С закрытыми глазами выходило даже лучше, маркер светился более насыщенным цветом, а контуры врагов перемещались по своим траекториям, подсвечивая упреждение зеленым цветом.

— "Когда же они закончатся?"

Дайна была вынуждена спуститься с крыши, боясь подставиться под арбалетные болты. В этом случае ее чувство предугадывания болезненно пасовало, оставляя ее беззащитной.

— "Быстрые Лезвия", — очередной противник был адептом знаменитой школы клинков из Таншера, он был не меньше уровня мастера, старшего мастера. Будь сейчас другая ситуация она играла бы с ним честно, отдав должное его мастерству. Но это был бой на смерть. Она последовала совету маркера, взрезав шею мастера словно походя, и тут же переключилась на новую цель.

В том чтобы противостоять противникам с одним кинжалом в руке был свой неповторимый шик. Но Дайна уже начала сильно уставать. Ее тело еще никогда не находилось в таком убийственном штопоре столь долго. Ее уже начинало бить эхо подкатывающего отката. Сегодня было слишком много впечатлений.

И еще никогда она не убивала так много живых людей, она вообще никогда еще не убивала людей, ни в одной из жизней. Сознание еще не отреагировало на эту новую данность, продолжая отдавать все силы и внимание главной задаче — остаться в живых.

Дайна толкнула очередного убитого на новые цели, используя тело как щит, вся мостовая за спиной была щедро удобрена телами убитых врагов. В ее действиях не было чести или красоты, одна лишь чистая функциональность.

— "Нужно уйти на более оживленную улицу..."

Удар чужого клинка смахнул с трупа-щита его мертвую голову. Лезвие прошло опасно близко от ее глаз.

— "Решили бить насмерть?"

Девушка толкнула труп под ноги настороженно замерших людей и метнулась к крайней фигуре. Лезвие меча ударило по плечу, когда в груди человека в камзоле образовался нарост из рукояти кинжала.

— "Задели... теряю кровь..."

Дайна бежала по улочке, придерживая рукой кровоточащую рану в плече и напряженно прислушиваясь к тяжелому дыханию за спиной. Преследователи бежали буквально по пятам, и судя по звукам их было еще не мало.

— "Только не оглядываться, потеряю время..."

Ноги вынесли девушку на оживленную торговую улицу, по ней катили телеги и кареты, вдоль улицы двигались женщины с корзинами и насупленные крестьяне, куда-то спешили люди одетые как ремесленники.

Она схватила лежащую на телеге корзину с яблоками, переворачивая ее на мостовую.

— Эй, что ты делаешь...

— "Оружие..."

Девушка вырвала из рук сидящей в телеге девочки веретено, и будто змея перетекла к упавшему у ее ног первому преследователю. Деревянное веретено вошло в глаз мужчины с тихим чмокающим звуком. В руках Дайны оказался короткий обоюдоострый клинок.

— "Гладий... отличный выбор", — она улыбнулась следующему противнику, отдаваясь инстинкту убийцы.

— Это будет легкое дело...

Передразнил его интонацию маг, проходя мимо лежащих вповалку людей Крыса, мертвых людей.

— Жена ректора — полна сюрпризов, — собеседница мага согласно хмыкнула, — но нам есть чему радоваться, девушка ранена, кое-кто из ваших людей перестал контролировать свои страхи, мы можем не получить свои деньги если ее убьют...

— Да, будь при ней амулеты, мы бы уже видели их действие. Пора нам заявить о своем присутствии. Надеюсь, вы понимаете, что сумма нашего вознаграждения должна существенно возрасти?

— Две тысячи сверху...

— Это совсем другой разговор. Давайте уже спасем остатки ваших людей и закончим с этим делом, — две фигуры зашагали по кровавым следам девушки быстрым уверенным шагом.

— "Я разорен, никто не захочет иметь теперь со мной дело...", — сегодня он потерял больше половины своих людей, худшей ситуации для репутации и придумать нельзя.

Возможно, он проклял бы день, когда успел родиться, если бы узнал, кто приходится отцом этой самой девушке. Это открытие ждало Крыса в недалеком будущем, в одном из заброшенных подвалов невзрачного дома на краю города. И последним что он увидит, будут горящие страшным светом глаза гнома, и светящиеся от жара горна кузнечные щипцы.

— Убивают...

Гиллиам удивленно замер, созерцая, как ему навстречу в панике бегут напуганные горожане.

— "Что бы там могло случиться?"

Студент пятого курса, младший мастер Академии Териума был уверенным в своих силах молодым человеком. Принадлежность к одной из самых могущественных и знаменитых магических династий позволяла ему относиться ко многим опасностям спустя рукава. Амулеты, которыми был увешан юноша, позволяли ему бросить вызов любому магу за исключением высшего магистра или архимага.

Плетение ускорения, и вскоре он мог наблюдать эпичную битву среди окровавленных и раздавленных на мостовой яблок. Человек отбивался от дюжины нападающих. И отбивался с удивительным мастерством, уступая врагам в силе и росте.

— "Мелкий какой, надо помочь..."

Вокруг воина лежало шесть тел, и буквально на глазах Гилла этих тел стало на два больше.

Воздушный кулак полетел на группу нападающих, опрокидывая мужчин на каменистую твердь улицы. Защищающийся отреагировал с размеренностью кузнечного молота, заскользив по улице и добивая деморализованных магией противников, при всем желании они не смогли бы защититься, следом за кулаком Гилл метнул воздушные путы.

— "Хладнокровный убийца..."

По улице пронеслись еще одни воздушные путы, и в воздухе засучив ногами, застыла щуплая фигурка с клинком в руке.

— "Кого же он мне напоминает", — Гилл удивленно взирал на приближающихся магов, никем иным эти люди, и быть не могли, над головами обеих фигур в плащах разворачивались атакующие плетения.

— Знаете ли вы кого пытаетесь атаковать?

Гилл активировал свои защитные амулеты, разворачивая внешние оболочки в боевую готовность. Спящие плетения просыпались и наполнялись энергией, разворачиваясь в десятки парящих магических конструкций...

— Почти магистр, этот бой будет интересным, — с улыбкой прокомментировал один из магов, женским голосом.

— Чтоб вы сдохли... Tvari, — последнее слово незнакомца в воздухе прозвучало на незнакомом языке, странно, но Гилл узнал этот голос.

— "Теперь это становится личным делом..."

Вокруг юноши начали разворачиваться сотни атакующих и защитных плетений, высоко затратных плетений высочайшего уровня.

— Династия...

Один из магов с ненавистью выплюнул это слово, казалось его фигура начала дышать ядом.

— Твой Дом?

— Мериллин...

— Выкидыши Хорга, как же я вас ненавижу!

Атмосфера на одной из пустынных улиц города накалилась от соприкосновения сотен плетений, спящие плетения разворачивались теперь со стороны незнакомых магов в плащах.

Маги стояли спиной к висящему в воздухе пленнику, сконцентрировав все свое внимание на молодом и внезапно ставшем опасным маге. Дайна смотрела на двух магов и понимала что проиграла, и это вызывала в ней приступ бешеной злости и черной ненависти.

— "Чтоб вы сдохли твари..."

В груди сгустилось нечто противное и темное, и она выплюнула последнее слово вовне. С губ девушки сорвалось что-то угольное и чуть светящееся, нечто похожее на плевок или небольшое облако. Оно медленно подплыло к фигурам магов, и разделившись на две части впиталось в ауры магов.

— "Глюки..."

Последнее что услышала девушка перед тем как потерять сознание, это были внезапные пронзительные крики мужчины и женщины.

— "В следующий раз буду ходить с охраной..."

Гиллиам осторожно подошел к почерневшим телам лежащих магов, от тел мужчины и женщины поднималась темная дымка.

— "Каверна... она создала каверну в центре Териума... маг Хаоса".

Ему нужно было спешить, пройдет еще полчаса и здесь начнется прорыв. В город хлынут тысячи демонов и прочих порождений нижних миров. В этот самый момент юноша был совсем не уверен в правильности своего поступка.

— "Прорыв... Создатель, это первый прорыв за последние пять тысяч лет и в этом виноват я..."

Юноша забросил легкое тело девушки на плечо и быстро побежал по ставшей пустынной улице.

— "У нас еще есть время, чтобы убежать как можно дальше".

— Аргх...

Шум за спиной не мог быть чем-то иным как звуком от открывающегося спонтанного портала.

— "Создатель, это конец Света", — юноша бежал по улицам города, не замечая, как то и дело поглаживает аппетитную женскую попку в обтягивающих штанишках.

— "Наверное, теперь я попаду в историю..."

Изабелла Хеймсворт. Эльсторм.

— Я, Изабелла Хеймсворт, обвиняю командора ордена Создателя в попытке убийства. Моего убийства. Вы знаете меня с детства, и поэтому я прошу вас поверить. Пришло время выбора... и от того чью сторону вы выберете, зависит не только мое, но и ваше будущее. Сделайте свой выбор... именем Света и Создателя!

После этих слов прогремевших с небес не без помощи оркских шаманов уже ничего нельзя было изменить. Ничего.

Рассел стоял на стене, слушая слова подруги детства, и размышлял о выборе. Эльсторм не был единым монолитом, чтобы не думали о нем чужие люди и сами послушники ордена. На протяжении долгих поколений здесь проживало достаточно независимого люда. Ремесленники, кузнецы, целители, до трети населения крепости составлял рабочий люд, это были те, кто чинил доспехи, точил седла, ковал оружие, шил одежду, это были спокойные и неторопливые в своих поступках люди.

Так сложилось, что большинство из них в силу географии проживания прекрасно владели оружием. Можно было сказать, что более послушных воле ордена Создателя людей было трудно сыскать на целом свете. Эти люди жили, заводили семьи, растили детей. Часть этих детей, неминуемо вступала в ряды ордена. И эти молодые люди в отличие от тысяч пришлых фанатиков были связаны с крепостью невидимыми узами. Это были узы родства. Эльсторм был их домом. А люди, проживающие от рождения бок о бок, были братьями и сестрами. И это родство было ближе, чем кровные связи "чужаков", именно так называли между собой чужеземцев коренные жители Эльсторма.

— "Белла... во что ты ввязалась..."

Рассел О`Крайн хорошо знал, какие мысли тревожат сотни людей на стенах и внутри цитадели. Им не нужно было поворачиваться и встречаться взглядами, чтобы ощутить свою общность. Все было ясно без слов, он никогда не ждал возникновения подобной ситуации, положения, когда придется выбирать между Эльстормом и орденом, но он прекрасно знал, каким будет его выбор.

— "Подруги Изабеллы на западной стене..."

— Реджи прикрой спину, — два человека развернулись спиной к внешнему периметру, прикрываясь тяжелыми окованными стальными пластинами щитами. По стенам крепости летел невидимый ветер, то тут, то там люди обращали свои сузившиеся глаза сквозь смотровую прорезь глухих шлемов внутрь твердыни.

Новички, вступившие в орден в последние несколько лет, удивленно и непонимающе оглядывались по сторонам, не понимая, что сейчас здесь происходит.

— Открыть ворота, — голос Рассела прозвучал в полной тишине под аккомпонимент привычного завывания порубежного ветра, и сотни людей в Эльсторме пришли в движение.

Люди бежали по стене к лестницам, ведущим вниз со стен, сбиваясь по дороге в группы по пять-десять человек, обходя стороной застывших в растерянности новичков. Обходили стороной... до поры до времени.

— Не дайте им открыть ворота! Приказ командора! Убить изменников...

Слова молодого воина захлебнулись в брызгах крови, девушка, возникшая из-за спины, проткнула его без церемоний и предупреждения. Выхватывая из слабых рук умирающего уже не нужный ему щит.

Пространство в крепости застыло на долгий бесконечно долгий миг осознания...

Люди смотрели, как корчится в смертных конвульсиях молодой солдат и начинали понимать, что предел уже перейден, пути назад нет. Тишина и могильный холод проникли сквозь души тысяч мужчин и женщин, призывая их сердца сжаться от недобрых предчувствий.

Рассел бежал во главе группы в полсотни человек, он знал каждого из тех, кто бежит вслед за ним, и он отдал бы свою жизнь — не задумываясь, за любого из них. Друзья детства, соседи, побратимы...

Его глаза встретились с глазами мужчины в пластинчатой броне, аристократичное лицо воина ни отражало эмоций, но рука механично вытягивала меч из ножен.

— "Жаль, я не хотел твоей гибели..."

Рассел подал быстрый знак назад и отошел в сторону, пространство вокруг заполнил звук щелкающих арбалетов. Жители Эльсторма недаром удерживали границы порубежья в одиночку на протяжении последней полусотни лет. Они умели работать в команде... без слов, умели умирать молча, чтобы не выдать присутствие товарищей чуткому слуху врагов. И они умели быть жестокими...

— Эльсторм!!!

С западной дальней стены донесся яростный и знакомый клич.

— Бьем насмерть, — Рассел прорычал приказ, заметив, как оседает на копье одного из новичков Лорен, девушка сучила ногами в предсмертных судорогах, и он начал ощущать, как его глаза начинает застилать красная пелена.

По всей видимости, коренные и пришлые жители Эльсторма всегда подсознательно ненавидели друг друга. Если вначале в действиях эльстормцев не было ожесточения, то спустя всего полчаса от прежнего спокойствия не осталось и следа. Людьми овладело неконтролируемое бешенство.

— Свет!!! За Создателя...

Люди сами не понимали, что они кричат, превратившись в жадных до чужой крови монстров. И лишь в глубине цитадели тихо и четко двигалась группа седых убеленных мудростью и годами жизни ветеранов. У них была своя цель.

— Кириан, ты здесь...?

Мужчина с белоснежными усами приткнул труп караульного к холодной поверхности каменной стены и заглянул в смотровое окошко закрытой двери.

— Эйнар? Ты долго старина, я уже заждался...

— "Перед приходом Света наступит полная Тьма".

Рональд Кричтон с грустью рассматривал гобелены, запечатлевавшие в себе богатую историю ордена.

— "Какие были времена..."

Далтон застыл у входа, почтительно пережидая пока на него обратят внимание. Старый рубака, ему наверняка многое не нравилось, но он хорошо помнил свой долг жизни.

— "Как только он сочтет долг выплаченным, за мою жизнь никто не даст и медяка", — командор смотрел на замершую, будто каменная статуя фигуру воина. Мечник прятал глаза, опуская взгляд в пол, это о многом говорило. Далтон страдал, понимая, что находится не на той стороне.

— Докладывай.

— В их руках восточная, южная и западная стены, и кварталы рабочей слободы, — бездушный голос мужчины был похож на скрип телеги.

— Что с потерями?

Стоило вспомнить, с какими трудами удалось восстановить численность ордена, и хотелось выть от злости и разочарования. В числе мятежников было немало послушников ордена, и это было самым обидным фактом, эти люди, не задумываясь, выбрали сторону, предпочтя ордену родственные и дружеские связи.

— Три тысячи клинков, это все что у нас есть.

— Куда делись еще семь тысяч человек?

Рональд гнал от себя назойливые мысли, стараясь составить картину происходящего поблизости.

— Около двух тысяч потеряно убитыми и ранеными, остальные либо на стороне противника, либо выжидают, ждут итогов столкновения, чтобы присоединиться к победителю...

Да, такие люди были даже в ордене, подлая человеческая сущность.

— Значит, пять тысяч человек можно добавить к еще полутора тысячам клинков.

Веселого в этих фактах было мало, кто бы мог подумать, что весь этот конфликт разразился из-за досадной мелочи?

— Арсенал в наших руках, так что эти пять тысяч это условное число, — Далтон напряженно смотрел на дальнюю южную стену, далекие фигурки бегущих мятежников вывешивали на внутреннюю часть стены очередную порцию устрашающих сувениров.

— "Как это началось, кто убил первым?"

Он вспомнил, с каким остервенением потрошили тела убитых и пленных озверевшие мятежники. Возможно, слухи о жестоких смертях детей и женщин были не просто слухами.

— "Если это все правда... я сам выпотрошу тех, кто останется в живых", — он не поднимался на стены, поэтому сведения разведчиков были сухими фактами, мятежники потеряли больше тысячи человек на стенах, половина из них было из числа женщин.

Учитывая, что на стенах обычно стояли женщины в возрасте от 15 до 35 лет, выполнявшие функции лучниц и стрелков из арбалета, это был несомненный повод для жестокого ответа.

— "Лучше мне не знать имен погибших", — долг крови, он был обязан жизнью командору, в противном случае в данный момент он был бы там, среди сражающихся друзей и кровных братьев.

— Капитаны ждут Командор, — молодой послушник бодро доложился, пряча в глазах испуганный блеск, то что происходило в стенах цитадели в этот день было страшнее того что готовы были увидеть эти молодые романтично настроенные люди.

С трех стен свисали гроздья внутренностей и связки рассеченных конечностей, жители Эльсторма были хорошими учениками. А учителями были дикие орки.

Тех, кому не повезло попасть в руки мятежников, живыми предавали жестокой смерти — Текурайя, человека резали живьем, а после смерти изымали внутренности, с последующим рассечением тела на равномерные куски костей и мяса. Эти сувениры свисали вдоль всех стен, окрашивая когда-то белые стены в кошмарный красный цвет. Командор был вынужден признать, что это была сильная идея, здесь и сейчас было деморализовано большинство послушников ордена.

В кабинете командора сидело двенадцать человек.

— "Восемь капитанов выбрало другую сторону..."

— Какова ситуация?

— Положение сложное, — поднялся Перси Боррел, этот человек был приучен говорить свои мысли в лицо, не размениваясь на смягчающие интонации и игру слов.

— Караул у камеры Кириана уничтожен, похоже на почерк Эйнара...

— "Итак, теперь у них есть предводитель, я ждал этого".

— Вот как...

— Разведка вернулась ни с чем, везде развернуты сигнальные плетения магов, обойти их не просто, — проклятые маги, они всегда ведут собственную игру. Никому нельзя доверять.

— Где они собираются?

— У южной стены.

Ни один из капитанов не пожелал добавить пару слов в этот доклад, и от этого становилось еще страшнее.

— Скажи мне Рон... зачем все это?

Слова молчаливого и сумрачного Аскольда упали как тяжелые камни.

— Хотел бы я вам все объяснить, но...

Крепость накрыла оглушительная звуковая волна, следом за волной пришло ощущение качающейся земной тверди. Стены крепости ходили ходуном.

— Ворота... Свет, их больше нет!!!

Над крепостью неслись испуганные крики впечатлительной молодежи.

— "Неужели...?"

— К оружию!!!! Орки атакуют...

— "Я был не прав, все худшее только начинается".

— "Моя вина... моя вина..."

От Эльсторма били эманации смерти, боли и человеческих страданий.

Изабелла стояла вдали от крепости, наблюдая за происходящим с болью в сердце. Там, всего в нескольких сотнях метров за мощными стенами крепости за нее умирали знакомые и дорогие сердцу люди. Скольких знакомых лиц она недосчитается после этой бойни, она этого не знала.

— Куда вы...?

Девушка оглянулась на высокого орка, понимая, что сейчас произойдет неминуемое.

— "Крови станет еще больше..."

— Я должна быть там!

Сияющие стены Эльсторма были в этот день прибежищем предательства и человеческой жестокости. Знать бы правду, было ли подобное в истории крепости раньше?

— Светоносная, — Ханумаг поправил на себе перевязь с огромным двуручным мечом, — воины Оркланда присягают тебе...

Полторы тысячи трехметровых орков, это была дикая сила, с которой нужно было считаться. В открытом бою людям нужно было иметь войско в пять раз больше, чтобы противостоять их натиску. Лишь наличие стен уравнивало силы.

— Присяга на крови, — Белла знала, что в клятве на крови применяется высшая магия орков, эти существа никогда не нарушали клятв на собственной крови.

— Как пожелаешь Светоносная...

Шаманы орков установили на массивную треногу большой котел, к нему выстроилась длинная очередь из воинов-орков. Взгляд девушки не зацикливался на мелочах и мимике нелюдей, слишком много мыслей металось внутри нее, чтобы адекватно воспринимать окружающий мир.

— Светоносная, прими нашу кровную клятву, — шаман орков торжественно прикоснулся к котлу с кровью орков, и вся красная масса взмыла в воздух, из крови орков сложился древний символ клятвы, иероглиф засветился и вспыхнул, сгорев бесшумно и без следа.

— Клятва принята...

— "Светоносная", — подобного титула удостаивались особые люди, считалось, что иногда Свет снисходит на людей и поселяется в теле избранных.

Отличительным признаком светоносных было сияние различных частей тела, контуры тела таких людей распространяли расплывчатые очертания из света и яркого светящегося ореола, иногда взрываясь редкими фонтанами светлых искр-брызг.

— "Что это мне дает?"

Во всех сказаниях Светоносные плохо заканчивали. Уделом этих людей обычно была героическая и вдохновенная смерть во имя интересов Создателя.

— "Такие детали будущего были бы нежелательны".

Страшно было подумать, что случилось бы в лагере орков, не будь там Ханумага. Шаман орков оказался силен в прозрении событий прошлого, картинка стоящего над телом дяди Рона стала неприятной неожиданностью. Крестный всегда души не чаял в Белле, тем больнее было сознавать, что этот близкий без всяких скидок человек избрал путь предательства, обрекая ее на мучительную смерть либо не менее мучительное рабство.

— "Это война", — Изабелла размышляла о судьбе отца, самого любимого в этой жизни человека, она надеялась, что он жив и что с ним все в порядке.

— "А иначе... я начну проливать кровь", — да, не было сомнений в серьезности ее намерений, она будет мстить.

И пусть те, кто замарает свои руки в крови близких ей людей, не ждут пощады. Случаются мгновения, когда самые добрые люди способны перейти грань и переродиться, эта грань сейчас была неимоверно близка и прозрачна.

— Разбиться на отряды, — короткий приказ орка и за спиной девушки образовалось несколько длинных шеренг. Эти орки сильно отличались от диких собратьев, единая форма, пластинчатый доспех, вооруженные длинными копьями, что заканчивались на конце кривым лезвием. Такие орки будут страшными противниками.

— "Еще можно изменить будущее", — Белла остановилась в сотнях метрах перед воротами, оставаясь за пределами досягаемости луков и арбалетов, за ней следили напряженными взглядами немногочисленные защитники северной стены.

— Откройте ворота!

— Изменница...

Штурмовать стены Эльсторма можно было до бесконечности, сторонники девушки внутри крепости несколько раз пытались открыть ворота, но каждый раз вынуждены были откатываться на стены под нажимом послушников ордена. Даже с помощью орков она будет стоять под этими стенами целую вечность.

— "Если я не войду внутрь, погибнут люди, отец, друзья, все кого я знаю..."

Внутри души что-то шевельнулось, толкая девушку вперед, и она пошла. Изабелла шла навстречу стрелам и болтам защитников, следуя непонятному зову души.

— "Будь что будет..."

Она шла, закрыв глаза по направлению к воротам, не слыша, как отчаянно орут защитники крепости, посылая в нее сотни стрел. Снаряды сгорали в сверкающей ауре как мотыльки в огне. Аура реагировала на обстрел нервно и агрессивно. Светлый кокон вокруг силуэта девушки рос и становился плотнее с каждым шагом, каждый выстрел и каждый шаг к крепости делали сияние вокруг нее все более и более сильным.

— "Это кошмар, не понимаю, почему это случилось именно со мной, светоносной я стала только в лагере орков, почему... и откуда командор мог узнать о том, чего еще не произошло? Убийство Светоносной, на такое мог пойти только приспешник Тьмы..."

Белла открыла глаза, сквозь яркую белую пелену не было видно не зги, но она откуда-то знала, что она стоит перед воротами, это знание шло откуда-то изнутри ее существа.

— Именем Света!!! Откройте ворота!!!

В груди родилась светлая волна подобная той, что ошеломила орков в шатре вождя, сила полилась от центра груди к рукам, и она импульсивно ударила по окованным металлом воротам.

Металл и железное дерево под ним вмялись вовнутрь, будто под действием невидимой гидравлической силы невообразимой мощи, так комкают бумажный лист руки ребенка. Все это сопровождалось чудовищным скрежетом и визгом. Ворота вылетели из каменного проема стен во двор цитадели, будто исковерканный металлический болид.

— "Нас слышат даже в Адорре".

Сила отхлынула от рук и ушла через ноги в землю, земля под ногами заходила ходуном.

— Светоносная!!!

— "Узнать бы, в чем корень такого уважения", — Белла не понимала, почему орки относятся к ней с таким почтением.

— Сдавайтесь и выживете, — собственный голос ударил с небес как акустическая волна.

Мимо девушки печатали шаг две шеренги орков, косые глаза орков опасливо мазали по силуэту похожему на столб света, испуганными взглядами.

— "Даже орки испугались", — в сказаниях светоносные упоминались как могущественные существа, но о подобной силе она не слышала. Эти сказочные персонажи больше налегали на массовые исцеления и благословления.

— Я, Светоносная — Изабелла Хеймсворт. Командор ордена Создателя Рональд Кричтон опоил меня сонным зельем и отдал на поругание в руки орков. Но даже орки оказались ближе к Свету и Создателю чем командор. Выбирайте люди, с кем вы! С Создателем и Светом или против! Если вы за Тьму и Командора — то наградой вам будет лишь смерть...

Сотни людей наблюдали, как в крепость плавным шагом вплывает фигура знакомой многим девушки. Фигура, окутанная ореолом света. Следом за девушкой, на почтительном расстоянии шагали высокие мощные фигуры орков в броне.

— Ну что же, упорным — будет радость, — девушка гневно воскликнула, и ее окутало облако светящихся искр, — убить предателей... во имя Света и Создателя!

Четыре ряда послушников ордена застывших от неожиданности и ошеломительных новостей смыло волной орков, впрочем, это было уже лишнее, многие даже не сопротивлялись — то тут, то там люди бросали оружие, и опускались на землю, поднимая к небу трясущиеся руки. Лишь редкие группки наиболее упорных людей бились до конца, напряженно стараясь пробиться к башне с арсеналом и резиденцией командора.

Сила заклубилась над головой девушки, образуя светящийся вихрь. Белла изучала Эльсторм, бросая взгляды по сторонам. Вдалеке у южной стены были различимы многочисленные мелкие точки бегущих навстречу людей, эти люди бежали и выкрикивали знакомые с детства кличи.

— Эльсторм!

— Ханумаг, будьте осторожны, это свои.

— Мы можем различить верных и предателей, — успокоил ее орк, с любопытством изучая внутреннее убранство крепости, — великолепное место, здесь можно держать осаду бесконечно.

Он был прав, у основания каждой из стен стояло 16 массивных башен, каждая из которых была крепостью в себе. В центре цитадели стояла огромная башня-резиденция ордена. За всю историю Эльсторма ее ни разу не взяли штурмом. Узкие лестницы позволяли удерживать башню в одиночку от любого количества штурмующих противников.

— Я разрушу ее...

Изабелла Хеймсворт никогда не была так уверена в своих силах. Внутри нее как будто поселился бес нетерпения. Между руками проскочила светящаяся молния.

— Свет, — девушка ощутила потустороннее спокойствие и кристальную ясность в мыслях, — "иногда нужно что-то разрушить, чтобы родилось нечто новое".

Вихрь над головой зажил собственной жизнью, белый сияющий смерч понесся к центральной башне цитадели, и вошел прямо в камень, в месте соприкосновения светлого комка и камня осталось зияющее отверстие. Башня заскрипела и застонала, казалось, что из нее силой вытаскивали кости скелета.

— Дочка, — в шаге от Беллы остановился задыхающийся от быстрого бега Кириан, мужчина напряженно поглядывал на падающую монументальную башню, сотни тысяч тонн камня проваливалось в никуда, исчезая у границы земли, будто стираемые невидимым ластиком.

— Найдите мне его, — девушка обернулась на вождя-орка, и в ее взгляде сейчас не было ничего человеческого. В глазах девушки плескалась бесконечность и пустота. Всепожирающее ничто. Люди и нелюди в испуге отхлынули назад, не в силах сдержать в себе дрожь ужаса.

— "Светоносная...", — презренные людишки, они забыли, что таит и несет в себе подлинная вечность.

— "Найдите мне его", — холодная и безжизненная мысль ударила в сотни разумов, заставляя людей и нелюдей скорчиться от непередаваемой внутренней боли.

— "Это случилось, теперь можно и умереть..."

Командор ордена повернул кольцо вовнутрь и проколол острой гранью алмаза кожу ладони.

— "Покойный Командор был прав", — только так можно было остановить упадок, дорогая цена уплачена, но это мелочи, главное — пророчество начало сбываться...

— Далтон, я открою вам одну тайну, — она наблюдал, как в проем для ворот входит девушка, от нее буквально несло мощью светлой ауры, — время подлинного величия Ордена начнется тогда, когда пост Командора примет отец Светоносной...

Капитаны бегали по плацу стремясь подготовить послушников к бою.

— Мы всегда знали, что так и будет. Изабель эр Кириан. Орден и пророчество, пророчество и орден, одно стало следствием другого. Более сотни Кирианов жило в этих стенах, но патриархи терпеливы, вечность умеет ждать.

— "Кровь захлестнет мир до небес, и все изменится".

— Иногда нужно что-то разрушить, чтобы родилось нечто новое... такими словами начинается пророчество... я знаю, что ты выживешь, но не стоит искать текст пророчества — эти знания вам не помогут. Просто знайте, что я хотел сделать как лучше.

— "Надеюсь ты выживешь старый друг... в это нелегкое время... время перемен".

— Ты видишь этот яркий ветер?

Командор рухнул на холодный каменный пол, ощущая, как стынет в жилах мертвая от яда кровь.

— "Изабелла... а ведь она еще не самая жестокая из них..."

— "Создатель... прими ме..."

Эления Веймард. Таншер.

Ближе к вечеру в лавку Ренны вошла очередная фигура в накидке, капюшон скрывал голову и глаза, оставляя видимой лишь нижнюю часть лица, с чувственными губами и симпатичным подбородком, намекающем на тонкий овал лица его обладательницы.

— "Вечно они стыдятся..."

— Могу я чем нибудь Вам помочь?

— Настойку Сойры пожалуйста, — девушка перед ней была еще очень молода, что легко было понять по голосу, она была невысокого роста и тонкого телосложения.

— "Какой голос красивый, мужики с ума от таких сходят", — Ренна не завидовала, она сама была в молодости слишком красива и прекрасно понимала все минусы жизни красивой женщины.

Пожилая женщина поставила на прилавок шкатулку с драгоценным содержимым. Внутри деревянной коробочки было четыре склянки наполненные красной жидкостью.

— Знаете как пользоваться?

— Спасибо, — улыбнулась незнакомка и уверенно ответила, — конечно знаю.

— Я повторю, вдруг Вы забыли, — Ренна всегда относилась к своим обязанностям серьезно, — пить каждый день, разбавляя по капле в питие. Если забудете выпить пере тем как возлечь с мужчиной, то нужно выпить в течение 10 часов после того как семя попадет внутрь. Иначе, не могу дать гарантии.

— Есть способы выгнать семя, если я забуду о приеме настойки?

— Подождите, — хозяйка лавки надолго погрузилась в изучение внутренностей огромного шкафа.

— Вот. Это сок корня Лиры, растет в лесу эльфов. Выгоняет семя и плод сроком до 3 месяцев...

— Плод, — девушка застыла в нерешительности.

— Бывает встречается, мужчина с сильным семенем, тогда есть возможность понести с первого раза. Таковы к примеру эльфы, морфы, и гномы, у всех нелюдей на редкость сильное семя. В этом случае настойка Сойры уже не поможет. Только сок Лиры.

— Побочное действие?

— Угрозы здоровью нет, — травница была уверенна в своих словах.

— И родить потом смогу, когда появится желание?

— Легко. Плод сроком до 3-х месяцев вытравливается быстро и незаметно, без ущерба здоровью. Сравните это с ежемесячным кровотечением. Так же безопасно и не так болезненно. Главное, больше отдыхайте после приема сока Лиры, 2-3 дня отдыха и никаких мужчин в эти дни.

— Понятно.

Девушка заплатила золотом, Ренна раскрыла глаза когда увидела расшитый золотом вместительный кошель, такие могли позволить себе лишь представители знати и богатых купеческих домов.

— Желаете еще что-нибудь купить?

— А что у Вас есть интересного, — девушка с любопытством водила взглядом по полкам и витринам лавки.

— Есть эльфийские крема — с ними ваша кожа станет благоухающей и шелковистой, гномьи настойки — мужчина станет сильным и необузданным, и будет любить вас до самого утра.

— Так прямо и до утра, — девушка рассмеялась.

— Даю гарантию.

— Хорошо, возьму все что вы мне посоветуете. Упакуйте, чтобы хватило на месяц использования, интенсивного использования, — девушка загадочно хмыкнула и достав откуда-то веер начала обмахивать им свое скрытое капюшоном лицо.

— Вы не пожалеете,— Ренна была довольна, она переложила в небольшой сундучок два десятка баночек, не забывая укладывать рядом пергамент с описанием и советами по использованию.

Гибкая фигурка молодой женщины буквально дышала энергией любви и страсти, и как она могла этого не заметить раньше, так обычно пахли молодожены и впервые вкусившие плотскую любовь девушки. Она хорошо помнила это состояние — когда жизнь прекрасна, и каждая мелочь несет в себе заряд положительных эмоций.

— Если хотите я могу погадать Вам, — Ренна сама удивилась своим словам, гадать по руке было ее врожденным талантом, когда-то она была известна как человек способный прозреть будущее человека всего лишь взглянув на линии руки одним глазом.

— Почему бы и нет, смотрите, — девушка стянула перчатку с ладони и протянула женщине тонкие холенные пальцы.

Ренна поставила сундучок с товаром на прилавок и с любопытством погрузилась в изучение чужой жизни. Она не видела событий, она видела возможности и препятствия.

— Какие четкие линии. Молодость. Очень сильно развито сладострастие. Вы любите мужчин. Вижу большое стремление к плотским утехам. Это у вас наследственное. Ваша мать тоже любила мужчин. Да... в вашей жизни тоже вижу много мужчин, их будет больше сотни. Вы любите себя, очень любите. Любите получать от жизни удовольствия. Мужчина который сейчас есть в вашей жизни вам нравится, но вам его не жалко.

— Это все общие слова, — сердито заметила девушка и попыталась вытянуть свою руку, но Ренна держала чужую ладонь крепко.

— Ребенок, будет один ребенок от любимого человека. Но не сейчас. Страдания... не разделенные чувства. Ярость, боль, месть. Будьте мягче в своих мыслях. Мужчины, относишься к ним как к средству для получения удовольствия... это не правильно, они тоже люди.

— Мне кажется вы видите жизнь какого-то другого человека, — заявила девушка, и ее голос отдавал холодком. И Ренна поняла, что зашла слишком далеко.

— Простите меня Госпожа, когда я смотрю руки я забываюсь, — женщина поспешно повинилась.

— Это хорошо, что вы быстро поняли свою ошибку, — девушка положила на прилавок свой кошель, — возьмите сколько я вам должна.

Отложив в сторону горку золотых монет, пожилая женщина стояла замерев, пока девушка не покинула лавку, спустя миг внутрь зашел солдат в потертом временем камзоле, и забрал сундучок с зельями.

— "И когда я научусь держать язык за зубами", — рука у девушки была одной из самых интересных, такие руки она встречала очень редко. Таких женщин она тоже еще не встречала. Линия судьбы была ветвистой и переплетающейся. Девушка, что вошла в лавку травницы, должна была прожить бурную жизнь. Бурную по всем меркам.

— "Любовники, любимые мужчины, какая любвеобильность...", — обычно такие линии были у мужчин, такие люди действительно любили почти всех кто им нравился, кто-то называл их развратными, но Ренна давно поняла что мерить всех одной мерой нельзя. Это был огромный дар. Кто-то из мужчин честно и прямо заявляет что любил всех женщин с кем разделял ложе, и в это мгновение он несомненно не шутит. Девушка-незнакомка была из подобного рода людей, она честно любила всех с кем ее связывали тесные любовные отношения.

— "И в чем-то я ей даже завидую", — любить каждого с кем делишь ложе или дарить свою любовь каждому кого любишь, не это ли самый прекрасный дар жизни?

— "Нужно будет заказать еще настойки".

— "Вот ведь, почти прямо сказала мне что я дочь проститутки и сама ничем не лучше, совсем никакого чувства такта..."

Эля была недовольна, день с самого утра пошел не так как она представляла, да и знаменитая гадалка оказалась еще тем фруктом, после разговора остался неприятный осадок.

Карета двигалась по улочкам выбирая наиболее удобный способ въезда в дворцовый комплекс.

— "Сладострастная...", — в этом гадалка оказалась права, Эления любила плотскую любовь, в этом мире еще не было такого термина как секс, и она не собиралась его вводить раньше времени. Плотская любовь это звучало... красивее и более мягко.

Если уж смотреть совсем честно, то Эля тяготилась своим браком, Ингвар ей конечно нравился, но в нем не было ничего сказочного, обычный земной мужчина. Он пах обычным мужским потом, и точно также отваливался на боковую, после того как избавлялся от семени. Зачастую не беспокоясь об ощущениях своей молодой жены. Элю это бесило, но она терпеливо молчала.

Чувственность молодой женщины день ото дня только росла, но прошло несколько недель, а в отношениях молодоженов практически ничего не менялось. Тело и наследственность пели одну песню, чувственная страстность девушки и ее чувствительность к ласкам позволяли получать свою долю удовольствия. Но слишком часто Ингвар мог вообще просто завалиться в кровать, игнорируя и не оказывая внимания девушке.

Эления старалась давить действие гормонов, но это у нее плохо получалось.

— "Ящик Пандоры открыт..."

— "И мужу не изменишь", — узы клятвы связывали их настолько, что не было никакой возможности флирта и интрижки на стороне. Это не имело малейшего смысла, она не ощутит ничего с чужим мужчиной.

Эления была слишком современным человеком для этого мира, она считала что плотской любовью нужно заниматься как можно чаще, считала что это полезно для здоровья. Если разобраться, то это была калька из прошлого. Именно таким было восприятие девушки в прошлой жизни, и теперь старые ценности и взгляды легли в основу психических реакций и рефлексов нового тела.

— "А что, да я женщина, и потребность в мужчине она естественна... не вижу здесь ничего удивительного, было бы странным если бы молодую девушку вкусившую плотских утех не тянуло бы к мужчине, а сколько у меня будет любовников, так это никого не касается", — она все еще крутила в мыслях слова травницы.

Зелья купленные у травницы могли улучшить отдельные аспекты личной жизни, но не сам факт наличия проблемы. Муж Элю любил, по своему, пожалуй будь он лет на 5-6 помоложе и она вообще бы не акцентировала на этом нюансе.

— "А годы проходят, самый лучший возраст", — решение выйти замуж за младшего Правителя было составной частью плана. Эля была чутким человеком, будучи эмпатом она могла купаться в отблесках чужих чувств. Муж ей нравился как человек, открытый, местами добрый характер, мощное мускулистое тело, для своего времени и мира он был положительно не плохо развит.

Но к сожалению, в окружении Элении было очень много достойных мужчин и юнош. Они были не менее, а иногда и более красивы. Так же открыты и добры, даже можно сказать благодушны. Не хуже развиты физически и умственно. И она могла ежедневно сравнивать этих мужчин со своим мужем.

Первые дни мужчина овладевал своей женой с остервенением и бурей чувств, пока не пресытился, это была частая болезнь опытных мужчин. У него было так много женщин до Элении, что ее тело и прелести потеряли для него новизну в считанные недели. Далее это уже было, всего лишь нудной обязанностью мужа.

Узы его не тяготили, мужчина провел бурную молодость и успел удовлетворить свою тягу к разнообразию в полной мере. Молодой жене было тяжелее, привыкнув жить в буре чужих эмоций и чувств, она будто оказалась в пустыне. Чувствуя ощущения мужа как свои, она уже не видела в нем таких страстей как в первые дни. Такое отношение омрачало настроение и превратило опочивальню Правителей в аналог массажного кабинета.

— "С этим нужно что-то делать", — она видела какими глазами и с какими чувствами на нее смотрели некоторые верные люди, эти мужчины носили бы ее на руках. Потребность женщины в том чтобы ее любили, оказалась коварной штукой, это желание проникло в каждую клетку.

— "Есть мужчины которые более достойны моей любви...", — осознание этого факта меняло все. Жизнь это роскошный подарок. Зачем дарить любовь тому кто ее не достоин. Всегда есть возможность выбора. Пресные отношения, эта бытовуха, эти натянутые улыбки и потные обыденные объятья...

— "Я поняла, замуж нужно выходить только по любви, страсть так похожа на любовь, но слишком быстротечна и обманувшись можно лишь кусать локти", — женщины зачастую похожи на эмоциональных вампиров, они могут жить с нелюбимым мужчиной, если этот мужчина любит их и относится к их телу как к храму, эта эгоистичность свойственна каждой женщине, они любят этот восторг в чужих глазах и за это они могут простить многое. Могут простить возраст, бедность и наличие таких пороков как пьянство. Но единственное что они не могут простить — это равнодушие.

Как только у мужчины пропадают чувства и восторг, она тут же вспоминает об отсутствии такого важного элемента как любовь. Хотя для девушки наличие собственной любви зачастую вторично, главное что-бы любили — их. Женщина может получать удовольствие видя счастье в других глазах, более тонкая чувственность и способность к душевному со причастию делают таких особ почти влюбленными.

— "Люблю тебя за то, что любишь ты меня..."

Как много мужчин не знают этого секрета. Любая девушка пойдет навстречу упорному мужчине, докажи он силу своих чувств, и собственные чувства девушки будут играть при этом малую роль. Совсем малую.

— "Личная жизнь полный швах", — придется принимать меры, но узы не позволяли причинять вред здоровью супруга, даже в мыслях.

Эля улыбнулась, у умного человека всегда найдется выход из любой ситуации, даже такой патовой как в ее случае.

Лейтенант Спок вошел в кабинет Хозяйки. Здесь всегда было тепло и уютно, рядом с хозяйкой даже дышалось как-то легче, об этом говорили все кто об этом задумывался и пытался сравнить свои впечатления.

— Как твое здоровье Спок, — она всегда спрашивала об этом, он был первым и самым старым из Верных.

— "Четырнадцать лет назад нас было двое", — только два человека, маленький ребенок и уставший от жизни мужчина, двое против целого мира. Иногда он ощущал себя кем-то вроде отца. И эту привилегию признавали все Верные, каждый человек в клане знал имя первого Верного.

— Кости иногда болят, но это больше память, целители говорят что я здоров, — Спок часто мучался болями в костях рук и ног, детство проведенное на галерах флота Таншера, оставило свою память.

— Бывает я просыпаюсь и начинаю понимать, что кроме тебя у меня больше никого нет, — печально заметила девушка, подходя к мужчине и утыкаясь лицом в его крепкую грудь, так прижимается к отцу его уставшая и слабая дочь. В такие моменты Спок готов был достать для нее луну.

— Все будет хорошо...

Он погладил девушку по голове, ощущая сильнейшее чувство нежности и любви, если бы ему сказали вырвать свой единственный глаз, он сделал бы это сейчас не задумываясь.

— Помнишь наш разговор, в день Равноденствия?

Спок вспомнил все ярко, как будто все это было вчера. В тот день они играли в Королеву. На деревянной доске стояли два ряда фигур, первый ряд из пешек, второй ряд состоял из более значимых фигур. В тот день он потерял свою ладью, обеих слонов и коней. Оставались лишь вторая ладья, несколько пешек, король и королева.

— Иногда наступает момент, когда Королем можно пожертвовать, — именно так она сказала в тот день, и выразительно посмотрела на своего соперника по игре.

— Я бы даже сказала, что им нужно пожертвовать...

В игре выигрывал тот, кто первым овладевал чужой Королевой. Королева, находящаяся на битой клетке, считалась взятой. Сделать ход, после которого королева противника оказывается под ударом, значило Взять чужую королеву. Если королева игрока находится под ударом и игрок не имеет ни одного хода, позволяющего уйти от удара — то объявлялся Захват королевы. Цель игры и состояла в том, чтобы захватить королеву противника.

— Помню.

— Этот момент настал.

Спок просто кивнул, ему всего лишь требовалось передать приказ по цепочке, он знал почему она не говорила об этом прямо, а лишь намекнула на тот разговор. Клятва жены не давала возможности говорить и планировать подобные действия. Он удивился, что она вообще смогла намекнуть на имевший место в прошлом разговор.

— "Неужели она знала что так и будет еще год назад?"

— Что у нас с непокорными, — она отстранилась от мужчины и прошла неспешной походкой к любимому с детства креслу-качалке. Он вспомнил как она заявляла в детстве, что так ей легче думается.

— "Она всегда слишком много думает..."

— Лерман уже закончил с ними. Последний пытался убежать из города, переодевшись женщиной, но его вычислили по походке, — служба безопасности клана рыла землю ноздрями, выслуживаясь перед Хозяйкой.

В эти дни пострадали не только откровенно враждебные лица и дома, под горячую руку Элении попали даже нейтралы и сомневающиеся. Она не жалела сил на борьбу с инакомыслием. Она помнила каждый взгляд, каждое слово тех, кто мог ей навредить.

— Это хорошо. Завтра будет объявлен Эдикт об отмене рабства. Начинайте заниматься торговцами. Жестко займитесь. Никто не должен спастись.

Спок снова согласно склонил голову, он всегда знал что это произойдет. Ненависть девочки к работорговцам просматривалась с раннего детства. Почти четверть членов клана были из числа освобожденных рабов. Стоило только отдать приказ, и обреченных торговцев не спасет даже вмешательство богов.

— Будет объявлено о запрете публичных домов. Если кому-то нужно продавать свое тело, то пусть она это делает самостоятельно. За участие в продаже любви и посредничество — будет объявлена смертная казнь. Посадка на кол. Хотите купить женщину, торгуйтесь с ней напрямую. Изнасилование женщин в Таншере приравнивается отныне к убийству. Убийство женщины и детей будет более тяжким преступлением.

— Будут недовольные.

— Они всегда будут. Мы создадим храм любви. Хочешь купить женщину, заключай с ней брак на один день. Таким образом мы монополизируем продажу любви в городе и значительно пополним казну. Церемония бракосочетания конечно будет не бесплатной.

— Замечательно придумано.

— "Да уж, замечательно", — Эля покачивалась в кресле, обдумывая свои действия, ей хотелось создать в городе среду, в которой было бы комфортно жить любой девушке или женщине.

В перспективе она мыслила о городе Таншер, как о неком аналоге Парижа. Город свободных нравов, где быть женщиной не только безопасно, но и приятно. Где галантные кавалеры с обнаженной по пояс мускулистой грудью, поют серенады стоя под окнами на гондолах.

— "С гондолами будет легче всего, всего лишь прорыть вдоль нескольких улиц каналы", — но лучше всего было бы забыть об этой идее, в минусах шли мокрые подвалы и нестерпимая вонь от гниющего мусора.

— "Можно будет укрепить подвалы магией, а вонь изгнать штрафами", — будут бросать мусор, будут стоять в канале по горло, отплевываясь от дряни которую сами же и накидали. Идеалом общества по мнению Эли был вариант прочитанный в книге одного зарубежного фантаста. Вроде он даже был мормоном, так как в книге долго и вкусно смаковалась идея с тремя женами главного героя.

В некоем городе сей книги существовала прекрасная брачная церемония. Муж дарил своей жене кинжал, который она носила на шее всю свою брачную жизнь. В случае если жена разлюбила мужа она могла избавиться от него, воткнув сей нож в грудь невезучего мужчины. И мужчина, не сделал бы ни одного движения чтобы защититься.

— "Прекрасная традиция..."

— "Пусть ухаживают, пусть добиваются, пусть поют песни и дерутся на дуэлях", — это была та самая изюминка, что утеряет более современное общество. Это будет общество, где никто не осудит молодую девушку за ее чувства. Хотите любви, вы ее получите.

Нужно будет уделить внимание гигиене, сколько она не спрашивала знающих людей, в этом мире не знали половых болезней, но поберечься стоило.

Франция времен Людовика был страной со схожими взглядами. Никто не мог упрекнуть в том обществе женщину за удовлетворение естественных потребностей. И никому не пришло бы в голову добиваться девушку силой. По крайней мере, так это время представляла себе Эления.

— "Мужчина спит с кем хочет и все только радуются, а девушка встретилась с 2-3 парнями и уже гулящая женщина... мы это изменим", — не справедливость была на лицо, правда и бравировать большим количеством партнеров нормальная девушка не будет. Нужно будет продумать вопросы воспитания. Девушки должны знать простейшие вещи, которые мужчинам знать не стоит. Совсем не обязательно всем рассказывать насколько бурно складывается твоя личная жизнь. Мужчина всегда может быть всего лишь "вторым", когда наличие первого уже не скроешь.

— Карнавал. Я собираюсь объявить о Карнавале на будущей неделе.

— Признаться я еще о таком не слышал.

— Людям нужны поводы для радости. Создадим несколько праздников, — Эля собиралась создать много праздников, в дневнике было спланировано уже более десятка различных дат. Народные гулянья должны были создать особую атмосферу в городе.

— Мы раздаем хлеб, как и было приказано. Все славят Хозяйку.

Боевые действия в черте города, вызвали сбои в работе многих цехов ремесленников и купцов. Часть купцов была уничтожена в ходе беспорядков. Это было сделано по приказу самой Элении. Под шумок она пыталась уничтожить максимально возможное количество неудобных людей. Теперь приходилось поддерживать голодающий люд хлебом.

Так же в ходе боев выгорело несколько городских кварталов, почти сотне тысяч человек негде было жить. Младший Правитель выделила средства из своего личного резерва, и сейчас на месте развалин воздвигали стены новых зданий. Пусть это было дешевым популистским решением, но популярность Элении в простом народе достигла небывалых масштабов.

— "Они думают я свои деньги трачу..."

— Подумайте об организации Турнира. Народу нужны зрелища. Коли скоро наступит "момент" о котором мы с вами говорили, нам понадобится нечто способное отвлечь внимание.

— Некоторые из участников... из тех что будут знатного рода, они могут посметь высказать претензию на внимание Госпожи. Этот люд плохо управляем, знатные особы считают, что мир принадлежит им по праву рождения.

— Наша тайная служба сильна не так ли? Если несколько особо буйных участников пропадут, а город у нас большой... не вижу здесь проблемы. А вы видите здесь проблему отец Спок?

— Никакой проблемы, — Спок покрылся потом, при мысли о том, какие последствия это может иметь для города, не редко Турниры посещали отпрыски княжеских и королевских фамилий. Убийство или исчезновение наглого принца не сможет пройти незаметно.

— И прекрасно. Завтра увидимся, мне нужно обдумать несколько идей.

Она смотрела как помощник покидает кабинет.

— "А он сильно сдал за эти годы, нужно подобрать замену старику, пусть отдыхает...", — пора ввести в этот мир понятие пенсии. Не хватало только старых маразматиков в окружении. Человеческий фактор никто еще не отменял. Но этот старик был при ней на особом положении. Доброту и сердечность она не забывала, даже спустя много лет.

— "У него будет пенсия, которой будут завидовать короли и императоры".

— "Или я не Эления Веймардская".

Она смотрела в зеркало, в нем отражалась невысокая черноволосая девушка, с жгучими черными глазами. Сто шестьдесят три сантиметра роста, еще два сантиметра и она догонит в росте собственную мать. Что-то говорило ей, что это будет потолок в развитии организма.

Хрупкое телосложение грациозной гибкой фигуры. Не большая грудь, по поводу последней она не комплексовала. При такой фигуре лучше иметь небольшую, но хорошей формы грудь, чем гордиться кондициями дойной коровы.

— "Но татуировки все портят", — что только она с ними не делала. Эти татуировки не смогли снять ни маги, ни жрецы храма всех богов. Каждый раз они лишь пожимали плечами и разводили руками, эти татуировки наложили слишком давно и слишком сильно.

— "Как же они меня сдерживают", — будь все иначе, она давно покинула бы этот город, в этом мире были места более благоприятные для проживания.

Она с ненавистью уставилась на свои руки, ощущая как от бессилия слезятся глаза и подозрительно перехватывает в груди.

— "Проклятье, когда же вы наконец исчезните..."

По рукам пробежали мурашки и Элю одолело назойливое желание почесать кожу рук.

— "Только чесотки мне не хватало, или это невроз, так и экзему можно заработать..."

Руки обдало внутренним жаром и покалыванием, и на глазах девушки светящиеся татуировки начали пропадать, уходя куда-то внутрь под кожу.

— "Мне это мерещится...?"

Она подняла взгляд на свое отражение в зеркале и не сдержала испуганного вскрика, черты лица начали сползать и размываться. Покалывание и странный жар начали распространяться по всему телу. Ощущение было необычным и немного болезненным, хотелось чесаться и царапать кожу тела до крови.

— "Неужели это...", — только морфы умели изменять свою внешность.

Черты лица текли по лицу превращая ее отражение в кошмар наяву, войди сейчас в кабинет какой человек и от испуга испустит дух, или начнет убивать ее, как самую злую нечисть.

— "Надо бы вернуть свою внешность", — страх что сейчас кто-нибудь увидит происходящее испуганно студил в жилах разгоряченную кровь.

Но внешность не хотела возвращаться ни в какую. После почти получаса борьбы с расползающимися чертами лица, Эля наконец решилась. Память девушки начала выискивать в дебрях сознания образы знакомых девушек. Как назло, она очень плохо помнила внешности голливудских див и идолов, да и российские звезды давно превратились в памяти в расплывчатое пятно.

— "Что же делать?"

Принимать образ знакомых живых девушек было нельзя, это был верный способ проститься с жизнью, ее практически наверняка примут за нечисть. Память, слишком много ей пришлось пережить за эти годы, старая память утряслась и ужалась, сохраняя самое главное и без жалости выкидывая все, что не могло помочь выжить в новом мире.

— "Искать по негативным эмоциям, негативная память сильнее", — она вспомнила, как критиковала в прошлой жизни какой-то сериал. В памяти тут же всплыли два образа, — "ну хоть что-то..."

Первой на память пришла актриса полукитаянка, подруга главного героя. Черты лица начали сдвигаться, подчиняясь внутреннему импульсу. Спустя десять минут на нее смотрела знакомая по другой жизни девушка. Рост почти не изменился, основные изменения претерпело лицо.

— "С почином", — первый образ был интересным, Эля еще не видела в новом мире людей с азиатским разрезом глаз, — "значит буду первой, такая вот экзотика".

— "Странно", — ее тело претерпело не просто косметические изменения, изменились осанка, длина ног, ширина плеч. В этом образе у нее были более широкие плечи и более развитые бедра. Изменились цвет глаз и волос. Но ощущение уз так никуда и не делось.

— "Узы, соединяют души", — было ясно что от изменения внешности суть отношений с Ингваром не изменится, показывать другим людям свои способности она не собиралась.

Эления смотрела на свой новый образ и ей захотелось поменять свою внешность еще раз, исследовательский зуд поселился где-то глубоко внутри девушки и толкал ее на новые эксперименты.

По телу вновь прошла волна жара и покалывания, и черты лица вновь поплыли, как тающий воск. Девушка замерла от резкой боли в позвоночнике, комнату наполнил хруст позвонков и треск рвущихся сухожилий. Второй образ имел более высокий рост, и более физически развитое тело. Прошло несколько минут, а болевые ощущения как будто и не собирались утихать, поэтому когда в голове что-то хрустнуло и лопнуло, она банально потеряла сознание.

— Ммм...

В комнате раздался тихий стон, каждая мышца горела и отдавала болью. Казалось все тело пропустили через мясорубку и потом собрали воедино.

— "Нужно заканчивать с экспериментами", — Эления поднялась на ноги кряхтя как старик, тело вело и шатало, мир крутило и покачивало, создавалось ощущение будто она стала значительно выше ростом. Она взглянула на свое новое отражение.

— "Так и есть", — она стала выше на целых десять сантиметров, сейчас в ней было все 173 сантиметра роста.

— "А я ничего так, красивая..."

— "Как же звали эту актрису? Ни черта не помню", — грудь ощутимо прибавила в весе, во всем теле ощущалась слабость после метаморфозы, — "нужно чего-нибудь поесть, восстановить потерянные силы".

В новом образе было необычно. Интересно как все это происходит, учитывая болевые ощущения — уже понятно, что все новое создается на базе старого любимого тела.

— "Остаются изменения постоянными, или будет спонтанный переход в старое состояние", — это еще следовало выяснить путем опытов и испытаний.

Второй образ был более сексапильным, пожалуй в этом образе стоило ходить с оглядкой, могли и разорвать. Изменился и голос, став более насыщенным и грудным.

— "Эдак меня никто и не узнает", — новые возможности открывали огромный маневр для свободных перемещений по городу. Имея возможность передвигаться не узнанной, было грех не воспользоваться своими способностями, — "но цвет волос неплохо бы изменить".

Она смотрела как в зеркале отображается быстрый процесс изменений, теперь образ девушки в зеркале абсолютно отличался от образа самой Эли.

— "Нужно глянуть в нижнем белье", — справиться с зудом любопытства было невозможно. То что получилось, было настолько вызывающе сексуально, что не будь она сама девушкой, непременно воспылала бы к себе чувствами.

В таком виде появляться перед мужчинами не стоило, это был верный шанс оказаться похищенной, как в том замечательном фильме про кавказскую пленницу.

— "Кто бы что не говорил, но как же приятно хоть раз ощутить себя секс-бомбой", — этот образ лучше не использовать в повседневной жизни.

Интересно, что стало катализатором разбудившим в ней эту способность. Она уже и не верила, что эти способности когда-либо в ней пробудятся.

— Госпожа, нам можно зайти? Мы принесли Ваш обед.

Эления испуганно застыла на месте, фигура в зеркале мгновенно окуталась искажениями и потеками, черты лица плыли, а рост укорачивался, проседая будто испускающая воздух надувная кукла. Больно было до слез, обратная трансформация или метаморфоза, она еще не определилась как называть это процесс, была такой же болезненной.

— Оставьте у двери, — слабый голос младшей Правительницы донесся до слуха застывшей у двери служанки. Слуги во дворце уже успели узнать нрав хозяйки, поэтому никто и ничего не переспрашивал.

— "Оборот, я назову этот процесс оборотом", — девушка встала, кряхтя от боли и созерцая в отражении свое родное уже 15 лет отражение, — "как же они не вовремя, с такой фигурой, как во втором образе я бы натворила дел..."

— "Настоящая смерть мужикам... да, нужно срочно вспомнить хоть один образ из прошлой жизни, или сделать вакантным подходящий образ из кандидатов поблизости", — последняя мысль появилась и была безжалостно задвинута на задворки. Имеющиеся две личины пока полностью отвечали потребностям Эли.

Собственный данный от рождения образ казался пресным и не вызывающим интерес. Ей понравилась новая способность, понравилась настолько, что будь на то ее воля, она так и стояла бы перед зеркалом, примеряя прекрасные образы и личины.

— "Любая женщина убьет за возможность ощутить себя красавицей, у меня есть возможность ощутить себя любой из них, это дар или проклятье?"

Она обязательно это узнает. Собственная жизнь впервые подарила повод на робкий оптимизм. Новые возможности давали шанс освободиться от всего что стесняло и мешало жить. Освободиться от прошлого и тяжелых мыслей. Почувствовать себя в чужом теле.

— "Почему в чужом теле? Этих девушек нет в этом мире, а значит все их внешности и анатомические особенности вовсе даже мои..."

Какой муж отказался бы от жены способной принять любой из возможных прекрасных обликов?

Девушка скользила по комнате, выполняя танцевальные па и напевая под нос незнакомую этому миру мелодию. Она была обнажена и до неприличия весела, одаряя равнодушные стены дворца сияющим блеском смеющихся глаз. В этот момент и в этом месте, будущее и вся жизнь окрашивались в радужные цвета надежд и предвкушений.

Жизнь жестока, девушка даже не вспомнила как получасом ранее вынесла приговор одному невезучему человеку, чье невезение состояло лишь в том, что он родился не в той семье, и не умел любить так, как этого от него ожидали. Иногда несоответствие темпераментов становится поводом для расторжения брака. Этот брак можно было расторгнуть лишь одним способом. Впрочем, лес рубят щепки летят.

— "Мужчине вообще стоит правильно соизмерять свои силы... иначе это ведет именно к подобным последствиям".

Плакал ли кто-нибудь об этом человеке? Увы нет, и в этом заключается вся сложность и не справедливость мира, не только этого мира. И пусть земля ему будет пухом. Ребята любите женщин как в последний раз, или не любите вообще, просто совет автора.

Итан Хоук. Трибтаун.

Какие мы? К чему мы стремимся? О чем втайне мечтаем? Ответьте на эти вопросы, и вы поймете в чем цель вашей жизни. Какая радость знать истинную ценность и смысл собственных поступков. Редкая радость.

Итан Хоук о таких частностях не задумывался, ему элементарно не хватало времени. Бросив одежду и копье, он скрытно покинул мертвую от беспробудного пьянства деревню, надеясь больше никогда не попадать в такие ситуации.

Крестьянская рубаха, старые собственные мокасины на тонкой подошве, такие же невзрачные кожаные истертые временем штаны. В руках всего лишь посох, единственное оружие на которое он мог рассчитывать. Броситься сломя голову в неизвестное путешествие совсем без оружия ему не позволили успешно привитые привычки. Без оружия он ощущал себя даже не голым, это было чувство нехватки чего-то важного, вроде пальца на ноге.

Если вы думаете, что он, продвигаясь в ночи по пустынной дороге, думал о чем-то великом и стоил грандиозные планы, то вы горько разочаруетесь в этом юноше. Он никогда не загадывал на будущее, если будет угодно — это был человек, живущий один единственным днем. Позитивный нужно признать молодой человек, смотрящий на мир широко открытыми глазами полными интереса и наивности, он почти ничего не знал об окружающем мире, но его это устраивало. С этим же выражением на глазах он будет убивать своих врагов, чистое сердце невозможно очернить кровью негодяев и убийц.

— ... император.

— Тоже об этом слышал, — второй собеседник настороженно оглянулся, понимая что говорить о таких вещах нарочито громко будет не самой умной идеей. Тайная императорская стража не дремала.

— Говорят бароны Севера и Запада встали под стяг истинного Императора.

— Да поможет ему Создатель.

В забегаловке на краю города было не многолюдно, за соседним столиком одиноко сидел высокий черноволосый парень, сидел сгорбившись, черные пряди падали на его лицо скрывая глаза и часть лица, обросшие локоны черной гривой падали на плечи, отсвечивая на слабом свету блеском чистых волос.

— "Гляди ка, уже и самозванцы появились..."

Этим парнем был Итан, несколько недель выживания на просторах империи, позволили приобрести ценные навыки маскировки. Высокий парень имевший рост в 196 сантиметров имел мало шансов затеряться среди жителей империи, имевших более низкий средний рост. Поэтому ему приходилось горбиться и всячески демонстрировать свою худобу.

Отец Итана — Харлам Хоук был огромным двухметровым и широкоплечим мужчиной. Не возникало сомнений что со временем сын догонит, и возможно даже перегонит отца в росте. Вот только с шириной плеч возникли затруднения, Итан был жилистым молодым человеком. В обители делали ставку на скорость и гибкость, но не на силу. Большая часть упражнений позволяла сушить мышцы. Так же сказалась кровь матери южанки. Плечи у парня были развитыми, но не настолько шкафоподобными, как у отца или скажем гномов.

Перекрасив волосы в черный цвет и сменив одежду в очередной раз, он начал свое путешествие по землям Андской империи. Парень был неприхотлив, он мог насытиться несколькими рыбешками выловленными в ручье, закусить все это куском черствого хлеба и запить все холодной колодезной водой.

— "Да и гвардия уже не так зверствует", — создавалось ощущение что наследники императора не были так уж огорчены гибелью своего предшественника.

— В Берглионе уже стоят 6 полков тарков.

— Уверен?

— Сам видел. Половина латники и пехота, секачи топорники. Настоящие звери, поперек себя шире, всех баб перепортили уже.

— Топорники это страшная сила в бою, — заметил второй собеседник прикладываясь к кубку с вином.

— И я о том же, как бы бароны зубы себе не обломали.

— Какое наше дело, мы люди маленькие.

— Это точно.

— "Правильно говорят, пусть сами разбираются, лишь бы меня не задело", — Итан был новичком в жизни империи, да и мира в целом, поэтому не спешил разделять страхи местных жителей. Это было отношение туриста, оказавшегося в силу стечения обстоятельств в чужой стране. Он не жалел этих людей, и тем более не желал проливать за них свою собственную красную кровь. Ему вообще было все равно, чем закончится вся эта история. Главным было соблюсти собственные интересы.

При этом целью юноши было в основном интересное и безопасное времяпровождение. Он собирался всячески продлить свое путешествие по миру, в качестве туриста. Чтобы принимать близко к сердцу проблемы местных жителей, неплохо было бы сначала вжиться в местные реалии.

Две недели, не имея даже копейки в кармане он умудрился приодеться и завести кое-какую наличность. Обаяние Итана действовало на женщин как флейта факира. Он рубил дрова, чинил заборы и хозяйственные постройки, помогал по хозяйству, чаще всего очищая местные авгиевы конюшни. Там, где по уму выгнали бы любого незнакомца, его принимали с воодушевлением. Ни одна женщина не могла противиться силе его привлекательности.

Он часто ловил на себе томные и приглашающие взгляды и ему становилось стыдно.

— "Это не честно, это все не по настоящему, я уйду и чувства пройдут, слишком похоже на изнасилование против воли..."

У юноши было очень развитое чувство совести. В любой ситуации он автоматически ставил себя на место девушек, гадая что испытывал бы на их месте. Это была болезнь, с которой он боролся, пока что безуспешно. Слишком часто в лицах многочисленных девушек и женщин он видел призрак собственного лица из прошлой жизни.

— "Такое ощущение как будто я буду насиловать себя в прошлой жизни", — как справиться с этими тараканами парень не знал. Он никогда еще не сталкивался с подобными психологическими дилеммами.

Но "хорошее" отношение женского пола, сильно помогало в путешествии. У него было несколько комплектов одежды, доставшихся ему бесплатно. Ничего серьезного, камзолы, рубашки, парочка штанов. И еда... еду ему ложили в котомку в каждом селении.

Итан смотрел на девушек и понимал, что может сказать о чем они думают или мечтают, это было не чтение мыслей или тому подобные фокусы, это было знание из прошлой жизни. Женщины не меняются, во всех мирах ими движет одно и тоже, одни цели и интересы.

— "Тяжело будет приспособиться", — приходилось ломать через колено свои установки и взгляды.

Тело и сознание все чаще сходились в схватке. Слишком часто Итан при виде симпатичной девушки испытывал двойственные чувства. С одной стороны ему хотелось завалить девушку на ближайшем сеновале, с другой, ему было стыдно совершать такой поступок. Он задумывался о последствиях для этой девушки. Будет ли ей обидно, все же это был живой человек со своими мечтами и желаниями. Любому человеку будет обидно если им попользуются и бросят, неважно в какой эпохе он живет. Душа способна чувствовать и страдать одинаково, независимо от уровня развития общества.

— "Нужно подавлять в себе похоть, как там говорилось в Библии, смертный грех", — он отдавал себе отчет, что в желании удовлетворить свою похоть нет даже и намека на чувства. Это было физиологическое желание, желание избавиться от излишков семенной жидкости. Скорее всего, позже он уже не увидит эту девушку. Одноразовые отношения построенные на животной страсти. Такое отношение унижало возвышенную человеческую суть, низводило ее до уровня примитивных животных.

Тело привыкшее удовлетворять все свои позывы почти бунтовало. Бороться с желаниями и позывами в подростковом возрасте труднее всего. В этой борьбе нет и намека на благопристойность. Гормональный всплеск слишком сильно бьет в голову, вытесняя мысли и разум.

— "Теперь я знаю почему в России так много детей в приютах", — мужчин не волнует любовь, есть лишь желание удовлетворить потребность в женском теле, личность и душа женщины в этот момент играют последнюю роль.

— "Следует определиться со своими ценностями. Если это будет продолжаться дальше таким образом, то я просто сойду с ума..."

— "Мужчина испытывает потребность в женщине — это нормально. Бросать своих детей — это плохо. Значит незапланированных детей быть не должно, а если они будут — нужно нести ответственность, как это делают настоящие люди. Бросать обиженных женщин — нельзя, значит нужно сохранять человечность. Если человек нравится, почему бы не поухаживать. Но без донжуанских заскоков, все девушки физиологически одинаковые, хватит и одной", — последняя мысль всплыла из недр памяти о прошлой жизни. Его всегда удивляло стремление мужчин к многократной смене девушек-партнеров. Стоило вложить больше сил в одни отношения, чтобы получить больше отдачи.

— "Да и совесть будет спокойна".

Быть парнем, это все равно что быть спичкой. Любая симпатичная девушка разжигала внутри тела такие страсти, что это становилось видно невооруженным взглядом. В женском теле подобная возбудимость была редкостью, мужчина должен был очень сильно нравиться девушке чтобы она воспылала чувствами и желаниями с первого взгляда. Но такие вспышки у женщин конечно случались, об этом говорила память.

— Принести вам добавки, — девушка служанка остановилась у его столика, призывно и намекающе улыбаясь.

— Нет, спасибо.

— "Это будет точно не она", — если он собирается завязать отношения с девушкой, это должна быть особенная девушка, — "должна быть хоть какая-то душевная близость, о чем мне с ней говорить после близости, как можно находиться рядом с человеком за которого не беспокоишься..."

Итан Хоук был слишком рассудочным и совестливым человеком, наверное поэтому он так часто страдал в прошлой жизни от предательств и не понимания. Относись к другому так, как хочешь чтобы относились к тебе. Это было кредо его жизни, и этой жизни тоже. Некоторые люди никогда не меняются, и это не всегда плохо. Возможно он будет лучшим человеком, чем от него ожидает этот мир.

Они столкнулись у входа в лавку. Вита подалась назад, отряхивая поспешно свои одежды, неловкость заключалась в том что, это оказался молодой мужчина.

— "Красивый какой...", — высокий черноволосый парень с пронзительными внимательными глазами.

— Простите, я вас не заметил.

— Это вы меня простите.

— Прощаю, как можно не простить такую прекрасную девушку, — он заявил это, смотря в ее глаза честным открытым взглядом.

— "Э...", — это на самом деле происходит или ей все это привиделось, Вита не могла сказать что она пользовалась среди мужчин успехом. Единственный поклонник, исчез в неизвестном направлении, как только добился того к чему стремился.

— Надеюсь встретиться с вами еще раз, — парень галантно раскланялся и растворился в бурлящем потоке прохожих горожан.

— "И это все?"

Девушка с трудом сдержала разочарование, парень понравился ей с первого взгляда, было в нем что-то необычное. Красивые все понимающие глаза, таких глаз она еще не видела.

— Это здесь сдается свободная комната?

У изгороди стоял тот самый парень, за спиной юноши была приторочена вместительная котомка со скарбом.

— Да, здесь, — в городе было не так много свободных комнат, поэтому ее не удивило такое совпадение.

— Это вы, а я вас не узнал, в этом платье вы выглядите еще прекраснее.

Простой комплимент заставил покраснеть, на ней было короткое платье, немного открывающее голые коленки, в нем было удобно заниматься работой в саду.

— Посмотрите комнату, — неужели он будет жить в ее доме, как же хорошо, что обычно родители не вмешиваются в процесс отбора постояльцев.

Комната была не ахти какой большой, но светлой, угловая комната выходила своими окнами в сад. Они сдавали три комнаты на первом этаже, пуская к себе в дом проверенных постояльцев, и беря плату деньгами за месяц вперед.

— Сколько мне это будет стоить, — судя по взгляду, парню понравилось то что он увидел.

— 15 серебрушек в месяц.

— А столоваться где?

— Обед и ужин входят в плату, — цены были приличными, однако дом находился почти в центре города, и для подобных требований были свои основания. Чем ближе к центру сдавалась комната, тем дороже она стоила.

— Мне подходит.

— Плата вперед.

— Возьмите, — парень протянул ей горсть монет.

— Здесь больше чем за месяц, — она пересчитала монеты, он отдал ей 60 серебрушек.

— Это за четыре месяца.

Парень поставил котомку у изголовья кровати, осматривая скромное убранство комнаты.

— Кровати у вас не скрипят, — он присел на кровать и даже сидя на ней попрыгал, — не скрипят, это хорошо.

— А зачем вам это нужно?

Вита удивилась, обычно клиенты не спрашивали о подобных мелочах.

— Ну... я иногда ворочаюсь, когда не могу уснуть. Бессонница одолевает. Не хотелось бы помешать. А стены у вас тут толстые?

— Достаточно толстые, — странные вопросы у этого симпатичного юноши.

— Это хорошо.

Юноша стянул с ног сапоги и растянулся на кровати.

— Пожалуй, я немного вздремну. Спасибо за объяснения. Можете заниматься дальше своими делами.

— "Какой-то он... не такой как все".

Вита занималась поливом грядок, и не могла отделаться от назойливых мыслей о юноше в угловой комнате. Странные вопросы, не стандартное поведение — все это вызывало приступ острого женского любопытства.

Вечерний ужин прошел удивительно приятно, родители сухо познакомились с новым жителем дома. Двое других постояльцев предпочитали столоваться на стороне. Парень к ужину переоделся, предварительно помывшись во дворе водой из нагревшейся на солнце бочки.

— "А ему идет", — мокрые, еще не высохшие пряди волос, чистая одежда, юноша с аппетитом уплетал овощное рагу нахваливая мастерство кухарки, Вите было приятно, готовить она любила и делала это от души.

— А как вас зовут?

— Итан, — какое красивое имя, ее буквально физически тянуло к этому незнакомцу.

— Вита, — она хотела представить родителей, но они уже покинули столовую, сделав это как всегда быстро и незаметно.

— Рад знакомству, — он откинулся на спинку кресла, задумчиво изучая ее лицо, Вита ощутила как к лицу приливает кровь, ее еще никогда не рассматривали так тщательно и вдумчиво.

— Вы очень прелестны и милы, — они встретились взглядами, и у девушки перехватило дыхание, в глазах молодого мужчины пылал настоящий огонь, — даже и не знаю как сказать...

— Что сказать, — она спросила это — чувствуя, как по телу идет дрожь знакомого возбуждения.

Коленки инстинктивно сдвинулись, и внизу живота вспорхнули и закружились бабочки, касаясь своими нежными крыльями невидимой струны. Вита еще никогда не ощущала собственное тело настолько полно, по поверхности кожи прошла волна жара, это чувствовалось каждой клеточкой странно немеющего тела.

— Я хочу тебя Вита, — юноша соскользнул с кресла и встал перед ней на колени, прижимаясь щекой к ее внезапно вспотевшим ладоням, — как только увидел, с первого взгляда.... как будто солнце заглянуло в мою жизнь. Как мне теперь жить без света твоих глаз. Так и носил бы тебя на руках, всю свою жизнь. Какое чудо, сжимать тебя в своих объятьях. Создатель, я никогда еще никого так не хотел. Если ты не будешь моей, то я убью себя прямо здесь. Ведь свет мне больше не будет мил без твоих рук, твоей волшебной улыбки. А твое рагу, я просто обожаю все что ты готовишь...

— "Как грубо, я точно не Шекспир".

— "Какие слова...", — девушка не могла адекватно воспринимать смысл сказанных слов, главное что они были сказаны с пылом и страстью, с придыханием чувств, сказаны в отсутствие свидетелей, при свете нескольких свечей, в романтичной полутьме, после вкусного ужина полного нескромных комплиментов искренне нравящегося юноши. Всего лишь в нескольких метрах от комнаты нового постояльца.

— "Создатель, что он делает", — Итан со звериной грацией выпрямился и впился страстным поцелуем в ее полураскрытые от удивления нежные губы. Спустя миг ее подняли на руки и крепко прижимая к груди понесли в угловую комнату.

— "Создатель..."

Толстая дубовая дверь захлопнулась от сильного толчка, она услышала как сердито щелкнула щеколда. Ее нежно положили на кровать, и она ощутила на своей шее горящие от страсти теплые губы мужчины.

— "Что он делает..."

Будь у нее время, чтобы прийти в себя, она постаралась бы возразить, хотя бы на словах. Но этого времени, ей так и не дали.

Губы встретились, дыхание слилось, и окружающий мир поплыл. Нетерпеливые пальцы рвали платье, не задумываясь о стоимости и возможном ущербе. По бедрам и ногам ползли мозолистые мужские руки, сжимая и поглаживая тело в страстном инстинкте обладания.

Ноги раздвинулись сами, она ощутила как стало тяжело дышать, когда на ней устроилось мускулистое горящее огнем желания мужское тело. Все ее тело пылало и изнывало от страсти. Он заглянул в ее глаза и она ощутила свою беззащитность, в этот короткий миг, когда ее жаждущей обнаженной сути коснулось нечто сугубо мужское, комнату наполнил стон откровения. Этот миг познания, когда двое сливаются в одно целое.

Не было мыслей, не было размышлений. Здесь и сейчас двое умерли для мира. Она не помнила как ее зовут, не помнила свое смущение и стыд, переживая сотни ощущений и десятки чувств одновременно. В этот момент рождался новый мир, общий мир мужчины и женщины, мир трогательной нежности и безумной страсти.

Он познавал ее нежно, и неспешно, будто играя на ее теле в неизвестную ей игру. Еще ни разу ей не было так хорошо с мужчиной. Это соитие было божественно.

Сознание потеряло ориентацию во времени и пространстве. Лишь тела жили своей жизнью, отдавая и принимая нежность, как и было задумано природой.

— Это было...

Парень замолчал, на полуслове, она лежала уткнувшись в голое мужское плечо, приходя в себя от потрясшего тело и разум сумасшествия.

— Ты настоящая женщина, — он закончил свою мысль, и надолго замолчал, — настоящая — моя женщина.

Он поцеловал ее в лоб, обжигая прохладную от холодного пота кожу своими горячими губами.

— "Создатель, что я наделала... что он обо мне подумает", — она пыталась понять как это могло произойти, и не могла понять причину своего поведения. Это было помешательство.

— "Он овладел мной..."

При воспоминании о том как это происходило, по всему телу пробежали мурашки и волны вновь проснувшегося желания, тело еще не забыло сладости этих ощущений.

— Я хочу тебя... еще раз, — девушка пыталась придумать хоть одну причину против, и не смогла найти повода для сопротивления.

Мужские губы вкушали сладость ее губ, а она лишь испуганно трепетала, ощущая как проваливается в неизвестность, это была неизвестность полная чужой власти, мужской власти над ее телом и внутренними тайными желаниями. Сознание испытывало лишь дрожь от осознания своей слабости, и чужой силы.

— "Этот мужчина послан мне небесами".

— "Женщину нужно брать как крепость, либо штурмом либо измором", — Итан хорошо знал это правило еще по прошлой жизни, слишком часто приходилось испытывать досаду от действий неуверенных людей, не способных проявить решительность в нужный момент.

— "Все прошло... на удивление приятно и романтично", — даже по меркам прошлой жизни, будь он в другом качестве, подобная ситуация была бы одной из самых популярных фантазий.

Именно поэтому и был выбран такой стиль поведения, как оказалось другая женщина по достоинству оценила фантазии девушки из иного мира. В чем то все женщины абсолютно одинаковы. Они не любят ответственности, хотят чтобы мужчина брал все решения и напор в свои руки, не спрашивал, а овладевал. Что и было сделано, с успехом.

Вита ему нравилась, она не была глупой красавицей. Симпатичная и наивная девушка, с ранимой душой и честным горячим сердцем. Мимо нее прошли бы девять мужчин из десяти, но Итан был не такой как все, он видел в ней то, что может увидеть только человек побывавший по другую сторону фронта.

Эта девушка была уникальной, такой красивой души он не видел уже очень давно. Она умела любить, и любить сильно, отдаваясь без остатка. Девушка достойная наилучшего, достойная настоящей любви.

— "Она похожа на меня в прошлой жизни", — Итан не был эгоистом, но его тронул этот беззащитный робкий взгляд, он умел смотреть сквозь маски и наигранность. Истинная суть, нет ничего прекраснее того момента когда раскрывается то, что так тщательно оберегается от постороннего мира. Этот цветок души...

Девушка готовила нечто вкусное, напевая под нос незнакомую песенку. Ничто не преображает женщину так, как любовь. И вера в любовь мужчины. Подобное знание дает огромную силу уверенности и наполняет душу тихим счастьем.

— "Задержусь здесь на пару лет, куда мне спешить", — Итан уже и думать забыл о том, чтобы продолжить путь по империи и миру. Несколько дней проведенных с Витой охладили кровь в жилах, успокоив бушевавшие в теле непокорные гормоны. Он уже не заглядывался на проходящих женщин и девушек. Ему с лихвой хватало одной Виты. Будучи по природе не жадным человеком, он был вполне счастлив в эти дни, не желая ничего сверх того, и не мечтая о несбыточном.

Итан Хоук был счастливым человеком. Его счастье заключалось в одной единственной женщине, и он эту женщину благополучно нашел. Не многим так везет в этой жизни.

— Этот дом, — Трикс оглянулся на старшего в команде.

— Да, именно тут.

Уютный двухэтажный домик в окружении фруктовых деревьев и виноградных лоз. Те, кого они так долго искали будут неприятно удивлены своим гостям.

— Пошли, — Трикс ступил внутрь двора, пытаясь рассмотреть ловушки и сюрпризы, их не могло не быть, — будьте осторожны.

Десять человек, восемь магов и два наемника с походкой профессиональных убийц. Этот милый на первый взгляд домик был одним из самых опасных мест, которые они видели. Его опутывали сотни сигнальных нитей со спящими магическими конструктами.

— "Они должны спать..."

Группа подошла к дому вплотную охватив его периметр широким полукругом, нужно было понять как можно пройти дальше не затронув чувствительных нитей.

— "Проклятые маги".

— Так, это кого же нелегкая принесла, — за спиной раздался молодой и спокойный юношеский голос.

Они развернулись со скоростью молнии, но он даже не прятался, у полуоткрытой калитки стоял полуодетый парень в одних штанах, на голой груди проступали капельки пота. Молодой высокий парень, в свете сияющей луны его лицо было освещено лишь наполовину. Что придавало ему демоническое выражение лица.

— По мою душу явились, — спросил незнакомец с почти змеиным шипением, — это вам не повезло.

— "Это какая-то ошибка..."

— Разойдемся миром, мы не за тобой парень, — использовать магию в такой опасной близости от гнезда было опасно.

— К сожалению, вам не повезло... все что касается этого дома, мое дело.

Щелчок метателя дротиков, но фигура юноши расплылась в воздухе, истаивая как иллюзия.

— "Это что еще за хрень?"

— Убейте его...

Трикс всегда обладал повышенной реакцией и скоростью восприятия. Поэтому он уже поворачивался когда размазанное пятно ударило по крайнему магу. Хруста костей еще не было слышно, а пятно уже ударило в голову второму магу. Пока он поворачивался, магов стало еще на три меньше.

— "Это невозможно".

Тела погибших магов еще взмывали в воздух, подброшенные не человечески быстрыми и сильными ударами, а слуха достиг звук ломающихся как ветки костей, когда грудь мага пробила острая как копье ладонь.

Шанс на спасение был у убийц, но они им не воспользовались, смазанное пятно настигло их у самой изгороди.

— "Придется прибраться, трудно будет объяснить смерть десяти человек", — транс ускорения дался в этот раз быстрее обычного, никогда еще он не был так быстр.

Хоть кости и сухожилия уже начала потряхивать судорога отката. Способность входить в транс была редким талантом, но Итан всегда был талантлив во всем, что касалось воинских искусств.

— "Нужно приглядывать за соседями и кругом общения, кто-то из них на меня стукнул..."

Бежать из города совсем не хотелось, жизнь только начала налаживаться.

— "Нужно найти работу", — он заплатил за четыре месяца аренды, но теперь когда их отношения перешли в более глубокую стадию, ему как никогда были нужны деньги.

Кто-то мог и не ухаживать за женщиной, после того как добился главного, но ему нравилось дарить подарки и устраивать сюрпризы, и все это стоило немалых денег.

— Вита, в городе есть работа для хорошего воина?

— Работа? Стоит спросить в трактире "Три дороги", там собираются наемники и наниматели, — Вита лежала под ним, обхватив его руками и ногами.

— Обязательно схожу... завтра, — он улыбнулся и потер пальцами ее розовые грудные горошины, — или послезавтра...

— Знаешь о чем я мечтаю, — она спросила его с нежностью и придыханием, и он ощутил как сжалось и запульсировало в ней ее нежное нутро.

— О чем?

— О ребенке...

— "Это уже серьезно".

— Знаешь... я тоже не против. И догадайся почему.

— Почему, — в ее глазах плескались нежность и женская мольба о пощаде.

— Вита, я люблю тебя...

Девушка затрепетала под ним извиваясь чувственным телом, и они взорвались конвульсиями страсти.

— "Почему бы и нет, хорошая жена, ребенок, хороший дом, что еще нужно для счастливой жизни?"

— "Он меня любит и у нас будет ребенок".

— "Надеюсь отец не будет сильно злиться, он должен меня понять..."

— "Нужно все рассказать маме".

Рохильд поднял голову от фолианта с рунами Древних, стук в дверь становился все настойчивее, привлекая к себе внимание.

— Входите.

В кабинет вошли жена и дочь, это было неожиданное соседство, Асгрис была такой же увлекающейся натурой как и ее муж.

— Дорогой, у нас есть для тебя интересная новость.

— "Неужели закончились деньги", — тех средств что привез Рохильд пару лет назад должно было хватит минимум на десять лет.

— Это какие новости, — в голове мужчины до сих пор витали пентаграммы и вектора применения силы.

— Наша дочь живет с мужчиной которого любит. Дело идет к свадьбе, — Асгрис внимательно посмотрела на мужа, и он понял всю серьезность заявления.

— "Только этого нам не хватало".

Если разобраться без спешки и по уму, то это был как раз тот самый возраст когда и завязывались подобные отношения между молодыми мужчинами и женщинами. Сам Рохильд обратил внимание на эту сторону жизни гораздо позже сверстников, когда он встретил свою будущую жену ему было чуть больше двухсот лет.

— Кто этот достойный человек, — он не смог сдержать сарказма. Династия Кэдоро, была одной из самых именитых и могущественных.

— Ты его видел, он снимает у нас комнату, — Рохильд долго сидел вспоминая квартиранта, кажется это был молодой парень, но ни его лица ни других примет в памяти так и не осталось, — "старею".

— Так вот оно что...

Его дочь не нашла никого лучше. Отдалась первому встречному, что сказали бы его предки на такое поведение потомков.

— Гхм... это любовь?

— Я люблю Итана папа, люблю его больше жизни, — он смотрел в наполненные внутренним светом глаза дочери, и начал понимать что все гораздо сложнее.

— Нам нужно познакомиться с этим молодым человеком. Как насчет совместного ужина?

— Я займусь этим прямо сейчас, — дочка бросилась на шею отцу, и быстро покинула родителей светясь от радости и предвкушения.

Жизнь семьи Кэдоро в эти годы была наполнена большим количеством жизненных невзгод, со времен последнего конфликта магов произошедшего 700 лет назад, несколько древних магических династий остались за бортом жизни. На них охотились, истребляя как собак, им приходилось прятаться и учиться выживать. Они жили и умирали под чужими именами и фамилиями, забыв о гордости и самоуважении.

— "Теперь настало время, когда дочь главы Дома выйдет замуж за обычного человека, даже не мага... обычного человека с улицы", — в комнате раздался треск, в руках мага лежали куски деревянной указки, он и сам не заметил как сломал ее пополам.

— "Может действительно настала пора забыть об амбициях и стать просто людьми?"

— Что за человека любит наша дочь?

Асгрис подошла к окну, кутаясь в теплую шаль, ей всегда было немного холодно. Маг огня, она всегда любила более жаркий климат.

— Мальчишка, ему лет 15, неплохо владеет оружием. Заплатил за комнату за 4 месяца вперед. Они вместе с первого дня. Я слушала их крики в первую ночь до самого утра. Потом поставила полог тишины.

— Почему ты сразу все мне не рассказала, — как можно было допустить, чтобы это недоразумение зашло так далеко.

— Наша дочь женщина, и она любит, — Асгрис повернулась и они слились взглядами. Она всегда принимала близко к сердцу романтические истории.

— Прости.

— Мне тяжело адекватно оценивать этот союз. Дочь свободного мага, сама маг жизни выйдет замуж за простого человека. Что будет когда он умрет? А ведь он умрет раньше ее, каково это видеть как любимый человек стареет и умирает на твоих глазах.

— Не думаю, что еще можно что-либо изменить. Твоя дочь Рохильд слишком упряма.

Женщина вернулась к окну, в саду деловито копался среди деревьев молодой парень. Высокий симпатичный юноша, с открытым взглядом и доброй улыбкой. Она понимала что привлекло ее дочь к этому юноше. Он распространял вокруг себя невидимую ауру обаяния и дружелюбия. Такие люди не могли не нравиться.

— Меня беспокоит другое.

— Что именно, — Рохильд открыл шкаф с одеждой, к ужину стоило одеться поприличней, обычно он вообще не уделял никакого внимания своей одежде.

— Дора сообщила, что не далеко от нашего дома обнаружены неопознанные трупы.

— Кто!?

— Десять трупов. Восемь магов и двое убийц. Все убиты голыми руками.

— Династии?

Проклятые династии они никогда не успокоятся. Неужели Бреналь прав и единственным выходом является полное уничтожение династий и академий?

— Скорее всего — да.

— Но кто...?

— Это интереснее. Дора проследила события в прошлом. Ты никогда не догадаешься.

— Не томи, — что такого могла увидеть, эта вечно сомневающаяся в своем даре женщина.

— Магов и убийц фактически покрошил жених нашей дочери. Кстати, голыми руками. Даже ножа не достал...

— Кхм... это все меняет не так ли?

Кем может быть молодой парень убивший голыми руками восемь магов? Ответ мог быть только один.

— Ты тоже об этом думаешь?

— Да. Я видела знак на лбу. Он "вестник перемен".

Рохильд медленно осел в свое кресло, надежда умерла даже не родившись, кто они такие чтобы стоять на пути столь могущественных сил.

— Я всегда знала, что нашу дочь ждет великое будущее. Но даже не представляла, насколько оно будет великим.

Амелия Гольдштайн. Торбург.

Величественные бронзовые врата в тронный зал пришли в движение раскрывая свои створки, по внутренней и внешней поверхности тяжелых ворот вздымались грозные барельефы с встающими на задние лапы драконами, золотыми драконами императорской династии.

Миана, стоящая чуть позади императрицы застыла соляным столбом. В тронный зал входили послы.

— "Эльфы", — они были такими, как она и представляла себе в грезах, высокие красивые мужчины с белокурыми прядями волос и божественно красивыми лицами. Грациозные полные изящества легкие движения, красочные одежды. Эти существа понимали, как именно нужно подать себя в глазах смущенных их красотой людишек.

— Посольство Вечного леса.

Трое эльфов настороженно рассматривали внутреннее убранство залы, окидывая присутствующих внимательными взглядами.

Повод для любопытства действительно был, послов столь удивительной расы принимал не Император тарков, а его молодая скорее даже юная жена. Можно ли расценивать подобное как неуважение? Кто знает. Император все равно не смог бы принять столь редких гостей, в этот момент он подавлял мятеж далеко на севере империи.

В окружении императрицы стояли самые разные люди, здесь были и тарки в своих излюбленных доспехах, и гольдштайнцы, их можно было узнать по богатым и вычурным одеждам, были и ремесленники, последние стояли дальше всех, понимая свое особое положение среди присутствующих.

Императрица сидела на малом троне. Это была красивая уверенная в себе молодая женщина, юная девушка похожая на нежный цветок лотоса. Такая же нежная и благоухающая свежестью молодости.

Между эльфами, придворными и троном стояло несколько рядов высоких и рослых девушек. Таркская женская гвардия, так называемая женская стража. Это были сплошь сильные и физически развитые девушки, кровь с молоком, здоровые полные молодости и сил тела, и такие же уверенные и полные скрытого вызова взгляды. Стража императрица была под стать своей хозяйке.

— Мы рады приветствовать представителей Вечного народа на земле тарков, — Аэгнор удивленно вслушивался в звуки истинной речи, произношение девушки отдавало небольшим акцентом, но в основном удивляло своей чистотой и правильностью.

— Это она...

Слова Ишмаэля ударили по слуху как звон небесного древа. Молодой видящий не спускал взгляда с молодой девушки. Хуже новости невозможно было себе представить. Это меняло все, все раскладки и планы.

— Ты уверен, — они переговаривались тихо, почти шепотом. Вероятность того что их поймут была низкой, императрица не была похожа на человека способного в столь молодом возрасте освоить самый сложный язык мира. Скорее она выучила несколько фраз, чтобы произвести впечатление на придворных и свое ближнее окружение.

— Шан Дэль Хейр...

Аэгнор поднял свои глаза на молодую девушку, у девушки был цепкий и проницательный взгляд.

— "Она почти вошла в свою силу, как же нам не повезло".

Его брат Аганор был не прав, действовать нужно уже сейчас, пока не стало слишком поздно.

— "Мы слишком долго занимались пустыми разговорами..."

— Вечный лес приветствует и тебя младшая императрица, — он не мог удержаться, чтобы не поставить на место это существо.

— Шан Дэль Хейр, — дрожащий голос Ишмаэля прозвучал неожиданно громко и гулко. Аэгнор с испугом заметил, как изменилось выражение лица девушки и в ее глазах отразился блеск узнавания.

— "Великая Мать, она нас узнала, но как..."

Он лихорадочно пытался найти выход из смертельной ситуации, ощущая как в груди разрывается от тревоги старое отжившее более тысячелетия сердце.

— Младшая императрица...? Вот как!!???

— Убить их!!!

— Каор Масанга.

— Каор Ишмаэль...

Молодой эльф склонил свою голову в поклоне почтения. Ларанта Масанга была одной из самых могущественных магов современности. Кого-то сильнее трудно себе представить.

— Остальные уже собрались, — она обратилась к нему просто, как будто он был равен ей по положению и на ее фирд не было знака трех листьев.

— Доранта Аганор и его брат Ларанта Аэгнор уже в малой зале.

— Прекрасно, — магесса одарила его улыбкой и направилась к древу малой залы.

— Ларанта, я провожу вас, — он еще помнил нудные наставления учителя.

Эти дни Вечный лес сотрясала дрожь перемен и беспокойства. В Лес съезжались представители Совета, здесь были эльфы из Великого леса, дикари из Светлого леса, затворники из подземелий Мирира, и здесь были люди — это были сплошь могущественные маги. Именно наличие людей-магов и влияло на нервозность эльфов. Чужаков здесь не любили, и мягко говоря терпели, подавляя в себе бушующие негативные чувства.

Дети леса и люди, что их объединяло, это знали только члены Совета, состав которого не менялся последние 1,5 тысячи лет.

Сам Ишмаэль был очень молодым эльфом, ему было всего 45 лет, но он был особенным, он был Видящим. Половинка листка на его фирд указывала на его высокий статус, положение личного ученика самого великого Аганора.

— Учитель...

Ишмаэль остановился у полуоткрытого дверного полога и обратился нарочито громко, чтобы наставник успел подготовиться и завершить свои приватные переговоры.

— Проходите.

Они вошли в прохладное помещение малой залы, это было излюбленное место проведения заседаний Совета.

— Ларанта Масанга! Каор дорогая, — они ритуально расцеловались, как поступают лишь самые близкие друзья.

— "Чего еще я не знаю об учителе?"

— Ишмаэль, скажи чтобы нас не беспокоили, Совет в сборе и мы начинаем. И я хочу, чтобы ты тоже был здесь.

— Как прикажете Доранта.

— "Меня пригласили присутствовать на Совете..."

Эльф быстро вышел из зала, отдавая приказ нескольким стражам леса, он не смог сдержать ликующего чувства восторга. Присутствовать при заседании Совета, всего лишь в 45 лет, он будет самым молодым эльфом в истории народа, никто еще не удостаивался такой чести в столь раннем возрасте.

— ... нам давно следовало это сделать.

На тихо вошедшего и присевшего у двери эльфа никто не обратил ни малейшего внимания. Эти эльфы и люди были заняты другим, бурно обсуждая незнакомые ему события.

— Я чувствую эти изменения, еще не поздно повернуть все вспять, — это заявил посланник Мирира темнокожий эльф Хильдейр, подземники всегда имели на все свое собственное мнение.

— Как вы предполагаете их найти? Думаете они будут так милы и встанут на видном месте, где их будет видно наилучшим образом, — ехидное замечание могло принадлежать только Масанге.

— Мы уже справлялись с этой проблемой несколько раз, не так ли, — когда говорил Альвидор все молчали, самый старый из живущих эльфов, предпочитал в разговоре не поднимать голоса.

— "Что могло привести сюда эту старую развалину из Великого леса..."

— И мы помним, чем нам пришлось заплатить.

— Всякая цена стоит своих жертв. Лишь так, мы можем защитить наш мир, и все что нам дорого.

— Шан Дель Хейр...

В зале разлилась полная тишина, Ишмаэль ощутил, как громко стучит в его груди разгоряченное сердце.

— Да... Длань Создателя.

— Создатель жесток, но это не значит что нам всем нужно погибнуть.

— Кэрлард прав. Мы должны бороться, нужно найти их пока не стало слишком поздно, — голос Аэгнора невозможно было не узнать.

— На самом деле есть только одна проблема. Как нам их узнать, — молодой человек на вид лет тридцати был тем самым великим архимагом Гунтаром, тем магом, чье имя произносили с трепетом все маги мира.

— Видящие, — учитель встал и повернулся к Ишмаэлю, делая знак рукой чтобы он поднялся.

— Только Видящие способны видеть — Шан Дель Хейр. Поэтому мы должны отправить их во внешний мир.

— Доранта шутит, — удивленно переспросил Эльгир, сейчас в голосе мага леса было очень мало одобрения.

— Не шучу.

— Мы не можем рисковать нашими Видящими.

— Но должны будем рискнуть... если хотим выжить!!!

Аганор подал приглашающий знак и Ишмаэль встал рядом со своим учителем, на нем скрестилось множество испытующих взглядов.

— "На меня смотрят великие..."

— Я думаю что у нас еще есть время. Длань Создателя не сразу станет кулаком. Пока один не встретится с двумя, у нас еще есть это время.

— Как много? Год или два?

Легейр скептично рассматривал молодого Видящего, водя глазами по напряженно сидящим членам Совета.

— В мире больше сотни государств и это не считая стран расположенных за Хребтом Мира. Как вы собираетесь искать этих людей? И кто вам сказал, что это будут именно люди?

— Я отвечу тебе Легейр, — язвительно протянул Кэрлард.

— "Правду говорят, что они не ладят..."

— Пять Ветров, что пять пальцев. Соберутся вместе в кулак, что сотрясет мир до основания. Когда один палец покроет два других, сцепляя кулак намертво общностью интересов. Тогда настанет день ответа. И первые расы взмолятся о пощаде...

— Пророчество Иденура?

— Оно самое. Как видишь, пророчество весьма прозрачно.

— "Пророчество Иденура, в первый раз слышу", — великий маг леса Иденур был не плохим прорицателем, предсказав в прошлом несколько событий, но о том чтобы он изрек какое-либо пророчество... Ишмаэль о таком еще не слышал.

— Разве мы не говорили об этом три сотни лет назад, — недовольно спросил молчавший доселе Дамонд, этого мага считали книжной крысой, слишком много времени он уделял своим исследованиям и экспериментам. Не будь он настолько могущественен и силен, то не заседал бы в Совете все эти годы.

— Говорили.

— И убили носителей силы, — добавил маг, изучая свои ногти.

— Мы спасли мир от гибели.

— И Создатель послал новых носителей...

— Скажи нам что ты видел Ишмаэль, — приказ учителя был неожиданным, но он понял чего именно от него хотят.

— Почти 15 лет назад я видел сон наяву, — Ишмаэль до сих пор видел этот момент, как будто он случился несколько ночей назад, — пять молний, четыре синие и одна красная... они раскололи небосвод и ударили в землю Мира.

— Пятеро, их всегда пятеро, — промолвил Дамонд, поглаживая длинную седую бороду.

— Четыре женщины и мужчина.

Эгиона, повелителя стихий эльф видел впервые в жизни, это был похожий на дровосека мощный телом мужчина.

— Один палец покроет два других...

— Иденур всегда был слишком иносказателен, — усмешка Масанги была воспринята присутствующими с улыбкой.

— Сейчас им по 15 лет, это могут быть люди и нелюди.

— Так каково решение?

— Не все правители правильно воспримут наши поисковые отряды в своих землях.

Ишмаэль присутствовал при обсуждении, сознавая что наблюдает за тем, как принимают свои решения сильные мира. Кого бы не искали великие, они подходили к этой задаче с присущим им масштабом и размахом.

— Нужно отправить посольства к правителям, — задумчиво предложил Хильдейр.

— Гномы уже рассылают, — заметила Масанга, катая по столу шарик, подозрительно похожий на яйцо огненной саламандры.

— Они всегда играют в свою игру...

— Коротышки не станут проблемой, но нельзя дать им найти их первыми.

— Великий лес отправит посольства в страны Заката, нам давно следовало увидеть Андскую империю, — озвучил свое решение Альвидор, — с каждым посольством будет один Видящий.

— Мирир отправит своих посланников в страны Порубежья.

— Светлый лес примет на себя ношу проверки стран Юга, — Ишмаэль чуть не засмеялся, южные страны были под боком у Вечного леса и сейчас у них забирали собственную вотчину.

— Вечный лес возьмет на себя Север, мы исследуем земли тарков, каротов и возможно заглянем в Вольные города.

— Маги проверят академии, как все хорошо помнят в каждой пятерке есть минимум один маг, — слова Масанги добавляли неопределенности, Ишмаэль все еще не мог понять темы обсуждения.

— Правитель, Правительница, Маг, Воплощенная стихия и Изменчивость.

— Все помнят, что с каждым разом они становятся сильнее?

— Да...

— В прошлый раз мы потеряли шесть членов Совета, погибло 65 магов, были потеряны 3 армии общей численностью в 145 000 человек, были разрушены 4 страны. В этот раз мы не должны допустить чтобы они успели войти в силу.

Аэгнор ударил кулаком по столу, окидывая тяжелым взглядом сидящих эльфов и людей.

— Вас они не пощадят, — эти слова были обращены к пятерке людей-магов, архимаги молчали понуро опустив головы.

— Знай мы о том, против кого вы нас нанимаете, мы не совершили бы того выбора, — сухо ответила Масанга.

— Теперь ни у кого из нас нет выбора. Носители должны умереть. Если они войдут в силу сделать это будет гораздо труднее. Правителя и Правительницу мы выявим быстро, пусть ваши люди узнают, сколько лет всем ныне здравствующим владетельным особам.

— Мага и Воплощенную стихию тоже легко вычислить...

— Изменчивость, последняя из них самая опасная.

— И Орден Создателя, в прошлый раз они нам мешали, — Эльгир встретился взглядом с Аэгнором и утверждающе сомкнул веки.

— Эта кучка фанатиков доживает былые крохи величия в своей крепости. У Командора нет ни сил, ни желания что-либо менять, и тем более кому-то помогать.

— Вы забыли зачем все это было нужно 1000 и 800 лет назад, — это подала свой голос вторая магесса, имя Анисы знало немного разумных, но те кто ее знал были наиболее могущественными из магов и нелюдей.

— Шан Дель Хейр, Создатель посылает своих вестников не ради сборища старых маразматиков, видящих во всем подвох и коварные планы. Шан Дель Хейр, они приходят в мир чтобы провести его через череду испытаний. И только после того как мир благополучно проходит через эти трудности — он меняется. Не носители меняют мир, мир сам меняется, и Шан Дель Хейр лишь предвестники. Они все равно что ласточки летящие низко над землей и вещающие о Буре. Как вы не можете этого понять...

— Твое мнение Аниса нам всем прекрасно известно.

— Вы все равно опоздали, не надо было ждать эти 15 лет, — парировала Аниса, демонстративно отворачивая голову в сторону пустого угла.

— "Они пошли против самого Создателя???"

Ишмаэль опустил глаза к самому полу, понимая что теперь за его жизнь не дадут и травинки. Такие тайны умирали вместе с теми, кому не повезло их узнать.

— Аэгнор, Ишмаэль и Лариэль отправятся в Торбург к таркам, — он слушал приговор Аганора, вспоминая про себя все странности связанные с работой Совета в последние годы.

— С вами отправятся 24 стража леса и 6 магов.

— У меня есть пара людей в Торбурге, они помогут, — добавил Легейр, проницательно изучая фигуру молодого Видящего.

— Этельдор отправится в Фарланд.

— Тайриэль в Вольные города.

— Комера и Линдор — графства каротов.

— Ритцу займется Моргардом.

— Игеральд, поедешь в Адорру.

— Выезжаю с первыми лучами, — этого эльфа было не видно весь разговор, очень полезное умение оставаться незаметным будучи у всех на виду.

— Утейр и Меримор — Гурландия.

— Одрик — Восточные Анды.

— Бэйд — Таншер.

— Рангель — поедет в Камрию.

— Альбера в Сазерланд.

— Лемар в земли княжества Иртан.

— Моргард будет недоволен, это будет признание силы князей Ахерона.

— "Вот так походя принимаются великие решения, о которых будет вспоминать весь Мир", — Ишмаэль уже представлял себя в человеческих землях, увидеть простых людей будет интересно. Люди-маги оставили о себе не лучшее впечатление.

— А нам плевать на Моргард и его дурацкие амбиции.

— Агрипа, передайте чтобы он был осторожнее с правителями Таганзы.

— У прочей мелочи спрашивать разрешение было бы глупо, — Аганор вышагивал по зале, бросая взгляды на замерших членов совета, каждый был занят внутренними подсчетами и размышлениями.

— Что со странами заката?

— Аггарон и Хашим, я займусь ими, — подтвердил Альвидор, — меня больше беспокоит где нам найти столько Видящих.

— Вечный лес предоставит 20 Видящих, — учитель включил в названное число всех проживающих у древа Видящих.

— У Мирира есть 6 Видящих.

— В Светлом лесу уже давно не рождаются одаренные.

— Великий лес, мы можем предложить 12 Видящих, — добавил Альвидор после недолгого молчания.

— "Наверняка несколько одаренных останутся в лесу", — эльфы Великого леса всегда были себе на уме, относясь к собратьям свысока.

— Итак, у нас 38 Видящих. Это значит что мы сможем отправить 38 групп с посланниками, — учитель подошел к висящей у стены карте, — мы задействуем в поиске более тысячи эльфов стражей и почти 250 магов леса. Уверен что гномы отправят делегацию не меньшим числом. Проклятые коротышки...

— Уничтожение Подгорного королевства ничего не решит.

— Да. За Хребтом Мира они сильны как никогда, ударь по ним здесь и скоро в полуденные земли хлынут армии захребетников.

— Горн и Трезубец вошли в большую силу, уже не говоря о коротышках с Синих гор, стоит тронуть одно королевство и у нас во врагах будут все пять королевств гномов. Если кто-то забыл о гномьих хирдах, то я могу напомнить.

— Если столкнетесь с бородатыми, обходите стороной и не встревайте в споры. Их время придет, но пока мы не готовы к решающему сражению. Время еще терпит.

Если кого и не любили все эльфы вне зависимости от места проживания, то это были именно гномы.

— Великая мать нас не поддержит, — слова Анисы породили гнетущую тишину.

— Выбора уже нет...

— Выбор был когда мы все слышали пророчество Иденура. Выбор был за мгновение до уничтожения первых носителей. Но сейчас выбора нет. Носители становятся все сильнее, с каждым разом Он посылает к нам все более жестокие сущности. Единственный выход — это смерть всех присутствующих, но это не выбор.

— Или мы или они!

— Аганор прав, выбора никогда не было. Создатель хочет нашей смерти, но мы имеем право на жизнь. Я читал оригинал пророчества. У нас не было другого выхода.

Эгион на глазах чернел от обуревавших его мрачных мыслей.

— Пора уничтожить их еще раз.

— Мы вышли против Создателя и его Воли. Кто мы и с кем мы? Мне кажется, что мы все давно на стороне Тьмы, — казалось, что слова Анисы произнесенные почти шепотом слышал лишь Ишмаэль.

— Возможно нам не нужен такой Создатель и такой Мир, — Легейр резко поднялся на ноги, и окинул всех членов Совета горящим взглядом, — быть может, коль Создатель отринул нас, стерев саму надежду на прощение...

— Быть может, нам тоже отринуть Создателя!!!

— Отринуть Создателя...

— Совершить последний шаг.

— Он прав.

— Мы все равно идем против воли Его, так почему бы не отринуть его до конца.

— И тогда его власть не будет иметь над нами своей силы.

— "Это шутка...?", — Ишмаэль смотрел как маги и эльфы обмениваются быстрыми и все понимающими взглядами.

— Отрекаюсь от Создателя и Света перед лицом Вечности...

Учитель стоял посреди странно потемневшей залы и его слова пронзали душу Ишмаэля сильнее и больнее любого копья.

— В Вечности не бывает свободы...

Эти шелестящие шипящие змеиные слова разносились вокруг членов Совета, будто рожденные самим пространством.

— Нельзя быть против Света и быть свободными...

— Отрекаясь от Света... примите другую сссссторону...

— "Что они творят..."

Эта мысль была последней для молодого эльфа, прежде чем его и членов Совета поглотила абсолютная Тьма.

Девушка на троне была окутана всполохами света, как будто ее одели в радужные стеклянные одежды.

— Это она...

Каков был шанс встретить одну из них сидящей на троне императрицы тарков. Цель ради которой прибыло в страну тарков посольство обнаружилась в первый же день.

— "Тарки..."

— "Хуже и придумать нельзя, они зальют весь мир кровью эльфов".

— "Как же она красива", — аура девушки буквально пела языком совершенства, притягивая взгляд Видящего подобно магниту.

— "Эти люди убьют ради нее кого угодно", — ему было уже все понятно, они опоздали, опоздали на 15 лет, тарки были не тем народом, что сможет простить убийство члена семьи, — "кровная месть, для кого угодно эти слова пустое нагромождение слов, но не для тарков".

— Ты уверен, — голос Аэгнора звучал почти испуганно. И его можно было понять, в зале было больше 60 стражниц увешанных оружием с ног до головы. И это не считая, большого количества вооруженных придворных тарков.

— Шан Дэль Хейр...

— "Правительница... кажется так называли ее члены Совета", — голову девушки украшала изумительная диадема, ничуть не уступающая в величии и богатстве любой короне.

— Вечный лес приветствует и тебя младшая императрица...

Аура девушки завибрировала и зазвенела подобно хрустальному колоколу, этот звон невозможно было терпеть, казалось он проникает в тело, разрывая ткани и кости изнутри.

— "Сила... чистая сила..."

— Шан Дэль Хейр, — собственный дрожащий голос Ишмаэля прозвучал неожиданно громко и гулко.

— "Те кто пришел до них, они отомстили..."

Сейчас он видел это удивительно четко, души прошлых носителей, точнее остатки душ, эти всполохи были лоскутками душ, лоскутками несущими способности и дарования.

— "Они отомстили, они передали новым носителям все свои таланты", — наибольшее количество всполохов наблюдалось вокруг головы, умственные способности этой девушки несомненно превосходили обычный уровень.

— "Убив ее мы лишь все ухудшим, следующие носители будут настоящими чудовищами..."

— Младшая императрица...?

В голосе молодой императрицы заклокотала черная ненависть, ему показалось, что через ее глаза выливалось все скрытое зло этого мира.

— "Неужели... она помнит...?!"

— Вот как!!???

— "Только не это...", — худшего сценария тяжело было придумать, один из пяти не сдерживал своего бешенства, по телу Ишмаэля прошел озноб дурного предчувствия, — "мы опоздали... тарки, имеется ли сила в этом мире способная остановить гнев этих варваров?"

— Убить их!!!

В этот момент хрустальная светящаяся аура девушки пронзительно лопнула, и молодой эльф потерял сознание.

— Пусть войдут.

В этот день Амелия Гольдштайн была сильно не в себе. И виной тому был острый приступ тошноты и головной боли, температура тела поднялась явно выше обычного уровня на градус-полтора.

В этот день Амелия так и не смогла заставить себя притронуться к любимым блюдам, все мясное внезапно начало вызывать отвращение. Странное ничем не мотивируемое раздражение, заставляло чувствовать себя участницей шоу об умалишенных. Она уже трижды срывалась на своих помощниц, почти переходя на крик.

— "Первые признаки... "

Головная боль была признаком пониженного артериального давления. Вчера она не могла уснуть, и долго боролась с бессонницей, и это притом, что все чаще она начинала испытывать давящее чувство усталости. Иногда она просыпалась и ощущала себя уставшей.

— "Хоть с постели не вставай..."

Но гораздо больше раздражали болезненные ощущения в груди. Грудь внезапно потяжелела, налившись еще большим весом. Соски стали сверх чувствительными, и из них уже несколько раз появлялось странное белесое вещество, липкая жидкость.

— "Беременна", — это были несомненно признаки беременности.

Неприятные тянущие ощущения внизу живота были похожи по симптомам на ощущения переживаемые во время критических дней, матка сжималась так же, как и во время менструации.

— "Да, нужно немного потерпеть", — Амелия уже отправила одну из помощниц за травами и настойками, терпеть дальше эти ощущения и выносить симптомы было выше ее сил.

В беременности не оказалось никаких романтических черт, проблемы с кишечником, выраженные в повышенном газовыделении. Обильные выделения из влагалища, без цвета и запаха, но очень раздражающие выделения.

В этот день Амелия была не в духе. Она искала на ком бы сорвать свое плохое настроение. Умные женщины всячески игнорировали ее придирчивые взгляды стараясь не попадать под карающую руку, но мужчины... они не знали о затруднениях младшей жены Императора.

— "Хочу кого-нибудь прибить, чтобы ему было так же плохо, как и мне", — Лия была не злым человеком, но чужие страдания облегчали ей собственные неприятные ощущения.

Трое эльфов были красивы до боли в сердце, наверное так выглядит для любой женщины ее идеальный возлюбленный.

— "Какое высокомерие..."

Высокомерных людей и тем более нелюдей Амелия не любила. Она вообще редко кого любила, считая что эту привилегию сначала нужно заслужить.

— Мы рады приветствовать представителей Вечного народа на земле тарков, — собственный голос пропевший приветствие на орриенаго казался чужим.

— "Интересно, какие они в постели, такие же мужчины как люди или лучше..."

Собственная мысль вызвала волну внутреннего смеха, она и не предполагала что сможет рассматривать эльфов с этой стороны.

— "Какие перепады настроения", — она знала, что через несколько секунд ей возможно захочется плакать, или кричать.

Можно много планировать о том какой ты будешь, в том или ином возрасте, но невозможно победить природную эмоциональность живя в этом теле. Амелия давно смирилась с перепадами настроения, и научилась играть лицом, успешно скрывая большую часть эмоций. Правда, беременность все усложняла, эмоциональные бури стали сильнее, это легко читалось по испуганным и быстрым служанкам. Знающие свою хозяйку как никто другой, они предчувствовали бурю и прятались по углам, не желая попасть под горячую руку девушки.

— Вечный лес приветствует и тебя младшая императрица, — как же ей захотелось в этот момент прибить этого наглого эльфа...

— "Он не знает с чем играет", — к горлу подступил очередной приступ легкой тошноты. Лия ощутила, как все негативные чувства отразились в телесных недомоганиях, отзеркаленный гнев ударил по нервам, заставляя сузить глаза в поисках жертвы.

— Шан Дэль Хейр...

Это произнес другой эльф, с чистым ошеломленным взглядом.

— "Шан Дэль Хейр".

— "Длань Создателя... персонажи древних сказаний. Пять проявлений созидающей силы, вестники Создателя несущие и реализующие в Мире его волю. Каждый их поступок, даже тот о котором они и понятия не имеют, есть проявление воли Создателя и Света..."

— "Сказания гномов. Увидеть Шан Дэль Хейр может лишь Видящий. Так обычно называют ясновидящих школы леса или разума, чаще всего это эльфы, но могут быть и гномами и людьми. Очень редкий дар. Видящий имеет сильную ауру зеленого цвета. Шан Дэль Хейр всегда видит Видящего и наоборот. Некоторые эльфы в сказаниях убивают проявление Длани, обретая при этом огромную силу..."

Этот эльф выглядел слишком молодым.

— "Эльфа младше двухсот лет не могут отпустить из леса, но ему не больше сотни", — косички, в которые были заплетены его волосы у висков, говорили о 45 годах прожитой жизни.

— "Его могли взять с собой лишь за одно качество... талант".

Лия пригляделась к фигуре молодого эльфа встречаясь с ним взглядом, вокруг молодого нелюдя мягко сияя проявлялась насыщенная зеленая аура.

— "Он Видящий".

— "Я его вижу... я Шан Дэль Хейр!!!"

— Младшая императрица...?

— "Пять проявлений... нас тоже пятеро".

— "Ахерон", — она вспомнила прочитанную книгу, редкое издание, ее сильно удивило, то что эта книга оказалась так далеко от своей родины, там где ее не смогут прочитать люди знающие этот древний и красивый язык.

— "Пятеро Ахерона. Пали от рук магов. Орден Создателя был разбит. Гномы отступили в Гранитные горы, основав Подгорное королевство. Но двое были уничтожены эльфами. Их звали... Тасья Магуин и Джаиль Оторва..."

Внезапно Лия будто увидела этот момент, миг чужой смерти, перед взором проплывали лица, незнакомые лица двух девушек. Такие живые и такие далекие. Взрывы мощнейших магических плетений, сотни свистящих стрел, мучительное ржание погибающих лошадей, слезы и запрокинутые к небесам мертвые молодые глаза.

— "Отомсти..."

— "Пожалуйста..."

В это мгновение, она стала чем-то большим, чем Амелия Гольдштайн, в груди сперло чем-то тяжелым и стало трудно дышать, на глаза наворачивались слезы бессилия и обиды.

— "Уничтожь их, пока не поздно... сестричка..."

— Вот как!!???

Лия поднялась на ноги, ощущая в себе бушующий океан энергии, помощницы и стража беспокойно поглядывали на раскрасневшуюся девушку, не понимая что происходит.

— "Убили... как бешеных собак", — перед глазами девушки до сих пор стояла сцена с убийством двух незнакомок.

— ...отмучились, — над трупом первой девушки склонился красивый эльф, с любопытством тыкая в мертвый синий глаз кончик кинжала. Глаз девушки беззвучно лопнул, истекая слизью по холодному металлу.

— Всего лишь люди.

— Жаль не взяли живем, можно было бы позабавиться...

— Забавляйся, они еще не остыли.

— Ха-ха... спасибо Аэгнор.

— Убить их!!!

Еще никогда Амелия Гольдштайн не была так уверена в своем приказе. В уши девушки ударил странный звон, испугавший своей неожиданностью.

В тронном зале дворца Императора тарков случилось нечто удивительное, диадема младшей жены императора засияла ярким ослепительным светом. Засияла так, что на нее было больно смотреть глазами.

Позже, многие спрашивали очевидцев, о том что они видели, и никто не мог ответить точно, что же произошло в зале для приема послов. В то время, когда сияние коснулось диадемы Императрицы, все присутствующие были заняты одним важным делом и оно не терпело отлагательств.

Они убивали эльфов, и в этот миг... не было ничего слаще этого действа. В крови послов оказались замараны все присутствовавшие, даже миролюбивые ремесленники.

— Хороший был день...

Тарки часто вспоминали этот день. Именно тогда по всем дорогам империи поскакали гонцы с одним единственным приказом. На следующий день на землю империи тарков пролилась кровь... и это была кровь эльфов.

Дайна Фарландская. Териум.

— Ммм...

— "Как же раскалывается голова", — как будто внутрь набили ржавых гвоздей и мокрых опилок. А потом весь этот сосуд хорошенько потрясли.

— "Где это я..."

Дайна жмурясь и щурясь оглядывалась по сторонам. Это был внутренний угол какого-то высокого здания, она лежала на чем-то мягком.

— "Вот как", — это был плащ, красивый со вкусом украшенный вышивкой плащ, с явным привкусом аромата крепкого мужского пота.

Небольшое пространство было огорожено несколькими массивными скульптурами, в единственный проход падал не яркий свет неспешно чадящих светильников.

— "Создателем забытое место, весь город использует магические светильники, а они воздух сжигают".

— Ты очнулась...

Она вскинула глаза, изучая в полутьме стоящего мужчину, он стоял в проходе загораживая свет, и в этом небольшом закутке стало еще темнее.

— "Кто это, неужели меня захватили в плен?"

— Это я, Гиллиам, — по лицу девушки пробежала волна узнавания.

— Мы встречались в академии, — такого парня тяжело было забыть.

— Точно.

— Где я, — ей не терпелось узнать, каким образом она сюда попала, последнее что помнила девушка было пронзительным криком нападающих магов.

— Храм всех богов. Это самое безопасное место, — Гилл присел рядом с ней, и в пространстве между статуями стало светлее.

— Сколько я здесь, — Ульрих уже наверное горы сворачивает в поисках жены, ей хотелось думать, что он поступает именно так.

— И часа не прошло. Ты убила тех магов, но при этом открыла каверну Хаоса, я не знал что ты маг Хаоса... в том месте сейчас прорыв, открылся спонтанный портал из нижнего мира. Прорыв демонических сил, — парень бросал на нее заинтересованные взгляды.

— Демоны...???

— "Только этого мне не хватало..."

— Я прошла проверку, но про Хаос мне ничего не говорили, — похоже академия не такая серьезная структура как она думала, если смогла прошляпить такую деталь.

— "Либо мне об этом элементарно не сказали".

— А проверял магистр Манн?

— Да.

— Тогда понятно, — Гилл прочитал в ее глазах вопрос, и с усмешкой ответил, — мастер Мозэс считает, что гордыня это непозволительная роскошь для мага. Если претендент слишком талантлив, проверяющий может о многом умолчать. Такое уже случалось.

— А ты откуда все это знаешь?

— Мой отец давно дружит с грандмастером, — юноша рассматривал тыльную сторону статуи, и пару раз тряхнул головой.

Ровные пряди чистых волос красиво упали на лицо, симпатично оттеняя высокие загорелые скулы. Тыльная сторона ближайшей статуи представляла собой скульптуру обнаженной женщины, восхитительные детали божественных ягодиц уводили мысли в определенное направление.

— "Серьезное происшествие", — если погибнут люди, то это может отразиться на ее будущем. Нужно будет узнать по каким законам живет Териум. Наверняка должны существовать какие-то правила и кодексы поведения магов академии.

— Значит ты вытащил меня оттуда... спас от злобных когтей демонов, — Дайна представила, как он нес ее на руках, и не смогла сдержать озорной улыбки.

— Я не мог поступить иначе, — Гилл быстро бросил на нее свой взгляд, и смущенно отвернулся в сторону.

— "Похоже все маги такие... не от мира сего".

— Я тебе нравлюсь, — заметила девушка устраиваясь поудобнее, она уткнулась щекой в плечо молодого мага, размышляя что ей теперь делать. Можно было идти домой, или лучше переждать в храме, если все действительно так плохо, как рассказывает Гилл.

— Гхм...

— Сколько тебе лет, — Дайна всегда удивлялась подобным мужчинам заучкам, и как можно пропускать в своей жизни все самое интересное и увлекательное, уделяя свое внимание лишь знаниям и книгам.

— "Какое-то психическое расстройство".

— В этом году будет 32 года, — юноша украдкой изучал ее обтянутые кожаными штанами длинные ноги.

— Да...?

— А мне почти 15 лет, но выгляжу старше своего возраста, — по телу юноши пробежала еле заметная дрожь удивления.

— И уже будешь учиться в академии?

В его взгляде были уважение и спокойное любопытство.

— Буду. Если муж позволит...

Гиллиам почти подпрыгнул, нервно вскакивая с разложенного на полу собственного плаща.

— Шутишь, — он смотрел на нее удивленными круглыми глазами.

— О чем шучу?

— О муже...

Он смотрел на нее так, будто она на его глазах начала превращаться в страшное и ядовитое чудовище.

— Какие уж тут шутки. Дайна Фарландская. Жена Ульриха Фарландского, ректора академии Териума.

Молодой маг будто проглотил язык, стоя неподвижно с остекленевшим взглядом.

— Эй, с тобой все в порядке, — не хватало, чтобы у него остановилось от испуга сердце.

— Ох, что я наделал...

— "С чего бы такой испуг?"

— А что ты сделал, — девушка перетекла к собеседнику, вырастая перед ним во весь свой невысокий рост.

— Гхм...

— Что ты сделал, — она остановилась рядом с ним, взирая на него снизу своими большими серыми глазами. И он не смог промолчать.

— Я тебе поцеловал...

Девушка взорвалась веселым смехом, повисая на шее молодого человека всем своим весом, эта тяжесть была приятной и теплой.

— И все...?

— Да.

— Совсем дикий, — девушка прижалась устами к его губах, и по жилам молодого мужчины начал разливаться кипящий металл.

— "Смотри-ка, знает что делать", — по телу девушки ползли нетерпеливые горячие руки, опускаясь все ниже и ниже.

— Хватит.

Девушка резко отошла в сторону, поспешно поправляя свои одежды.

— Смущают тут честных женщин. Между прочим жену ректора.

— Я не хоте... сам не знаю, что на меня нашло, — маг начал искать слова для оправдания, стараясь сгладить неловкую ситуацию.

— Нашло на него... девушка клятву верности мужу дала...

— Кстати, не хочешь взять меня в жены...???

Девушка смотрела на него своими глазами, и казалось что внутри них полыхает неземной огонь.

— Ты предлагаешь... мммне уббить ррректора...!!!??

Она фыркнула и подойдя ближе, с размаху ударила его по щеке.

— Придумают себе всякое, какая замечательная фантазия, такую бы... да в правильное русло, — девушка провела ладонью по груди Гиллиама, касаясь рукой тонкой рубашки и надавливая на рельефные мышцы кончиками нежных пальцев.

— Зачем же так сразу убивать...

— Хорошей женщине пригодятся оба мужа, — Дайна потянула его за подбородок, заставляя встретиться ошеломленным взглядом.

— "Интересно сколько еще он выдержит", — она знала, что уже хватит издевательств, но не могла остановиться.

— А разве так можно, — Гилл хотел и боялся эту девушку, она влияла на него, как глоток хмельного напитка, кружа голову и сбивая мысли с привычной колеи.

— Все когда-то случается в первый раз.

— "Алкенна будет в шоке".

— "И мы точно отвлеклись от темы демонов".

— Может сходим к служителю и проверим? Раз уж мы все равно находимся внутри храма всех богов.

Служащий храма стоял перед алтарем перебирая четки, почитывая про себя какие-то неведомые им молитвы.

— Простите...

Он со вздохом повернулся, убирая четки в карман на груди.

— "Мирские дела... они всегда меня отвлекают".

Перед ним стояли двое, парень и девушка. Очередная парочка решившая связать себя брачными узами, он не сомневался, что так оно и есть. Слишком очевидны были эти взгляды, коими обменивались эти молодые люди.

— "Молодость, страсть и желания", — в этой смеси не было ничего постыдного.

— Могу я чем-либо вам помочь.

— Мы хотели бы обменяться брачными клятвами. Но перед этим я хотела бы задать вам один вопрос.

У девушки был хитрый веселый взгляд, и он понял кто из двоих является инициатором проведения ритуала.

— Спрашивайте.

— "Они всегда задают одни и те же вопросы. Можно ли потом расторгнуть клятвы. Нет, нельзя. Клятву невозможно обойти. Она теряет силу со смертью одного из супругов. Можно ли изменить мужу. Можно. Клятвы это не брачные узы. Но Алкенна жестокая богиня, нарушение клятвы для нее равно оскорблению. Нарушь клятву, и счастье обойдет твой дом стороной".

— Я хочу выйти замуж во второй раз.

Он вновь обратил взгляд на девушку, она была юна и полна сил. Когда она успела вкусить эту сторону человеческой жизни?

— Мне очень жаль вашего покойного мужа. Создатель хочет, чтобы люди были счастливы. Вы правильно сделали, что пришли сюда во второй раз. Надеюсь этот брак продлится для вас дольше. Пусть Создатель хранит ваш дом и вашу семью.

— Гм. Вы не поняли...

— Мой муж еще не умер. У него очень крепкое здоровье. Я хочу себе второго мужа. Да, так вам будет более понятно.

Девушка смотрела на него с вызовом. И Гисмор ощутил, как у него краснеют уши и загораются щеки.

— "Она шутит....?!"

— Но...

— Скажите мне. Запрещается ли иметь женщине несколько мужей. И кем запрещается. Какое писание и какой бог это запрещают.

— "Она это всерьез", — Гисмор пытался вспомнить строки сокровенного писания. Там говорилось о том, что Создатель хочет счастья людям. Люди не должны быть одинокими. Упоминаний о количестве жен или мужей там не было. Первым часто пользовались многочисленные короли, беря в жены сразу по нескольку женщин.

— В писании действительно нет таких строк, но вы должны понимать, что никто раньше не давал таких двойных клятв.

— Всегда что-то бывает в первый раз.

— "Она уже все для себя решила", — служителю Гисмору, уже и самому было интересно узнать мнение богини по этому поводу.

— И вообще у меня есть смягчающие обстоятельства, — заметила девушка, удерживая краснеющего юношу за руку, — мой первый муж имеет солидный возраст, ему уже больше сотни лет. Поэтому мне нужен кто-то помоложе. Иногда меня ночами мучает бессонница. Второй муж, это как раз средство против нее.

— Как скажете. Служители не навязывают своей воли верующим.

Они проследовали к алтарю, останавливаясь у фигуры богини Алкенны.

Церемония принесения клятв прошла как обычно, лишь будущий муж то и дело пытался вырваться из цепких рук своей деятельной молодой жены. Впрочем, слова клятвы он произнес. Произнес заикаясь и захлебываясь словами.

Над юношей и девушкой разлилось яркое сияние, и это удивило всех присутствующих. Служитель ошеломленно застыл, понимая что произошедшее меняет слишком многое. Гисмор был не способен на ложь. А значит скоро все узнают о возможности связать себя узами с еще одним мужчиной. Юноша испуганно замер, зябко поеживаясь от охвативших его явно не слишком приятных мыслей.

Дайна Фарландская стояла и смотрела на фигуру богини, задумчиво сузив свои глаза, в этот момент она была поразительно спокойна и странно беззащитна.

— Отныне для всего мира вы единое целое, муж и жена. Алкенна осветила этот брак, — ритуальная фраза принесла незнакомое ощущение страха перед неизвестностью.

— У меня есть второй муж. Как мило...

Молодой муж девушки повторно вздрогнул.

— Вы сами не понимаете еще всех последствий своего поступка, но последствия будут...

Гисмор ощущал всеми фибрами своей души, что последствия будут такими, что это выбьет почву из под ног большинства размеренно живущих жителей Териума.

— Перемены... иногда они просто нужны.

Девушка цепко ухватила своего мужа под руку, и странная пара покинула пределы храма всех богов.

— "Перемены, иногда они не несут с собой ничего хорошего..."

Служитель достал из нагрудного кармана свои четки и не смог настроиться на безмятежность. То что случилось в храме... боги поддержали странную девушку, а значит в ее действиях была справедливость.

— "Нужно рассказать об этом другим служителям".

— Поздравляю тебя... мой второй муж, — Дайна не удержалась от того, чтобы не ткнуть шпильку в сторону Гиллиама.

— "Он упирался, как будто я его заставляла", — такое поведение ей не понравилось, но Алкенна все равно приняла клятву, а это значило что обе стороны были искренни в своих желаниях.

— Ты...

— Ты хоть понимаешь, что это не шутка, — Гилл резко остановился, и дернул ее за руку, заставляя повернуться к нему лицом.

— Это до конца жизни. С такими клятвами не шутят. Что мне теперь делать...

— Что делать? Любить свою жену.

Дайна не видела проблемы в терзаниях юноши. Клятва принята — отлично, поезд едет дальше. Если ничего уже нельзя изменить, то живи и наслаждайся.

— Ректор меня убьет.

— Если узнает, — она рассматривала свой маникюр подчеркнуто внимательно. Разговор с Ульрихом был неприятной перспективой.

— "А кто говорит, что ему обязательно нужно все рассказывать?"

— Ты не собираешься рассказывать ему о случившемся?

— А что случилось, — девушка невинно хлопала глазами, — клятва еще ничего не значит. Если понадобится, ты можешь дать вторую клятву, и жениться на ком угодно. Я с тобой не спала... поцелуй не в счет. И кстати, с поцелуями не я виновата.

Она смотрела, как неспешно передвигаются горожане, не похоже, чтобы в городе знали о нашествии демонов.

— Думаю, этот прорыв закрыли.

— Считаешь...?

— А ты спроси. Мы тут каверну создавали, прорыва демонов ждем, вы случаем нашу дверь в нижний мир не закрывали, — она размышляла, обдумывая свои поступки.

— "Кто он такой, что я о нем знаю, выскочила замуж за первого встречного... но симпатичный..."

Идея о том, чтобы проверить догадку с клятвой богине осуществилась успешно.

— "А что, не плохая была идея", — теперь мысли о Гизе приобретали реальные очертания.

— "Если только меня не прибьет Ульрих, нужно узнать не ревнивый ли он".

— И вообще, хватит убиваться. Подумаешь второй муж. Сколько вас еще у меня будет, — она зашагала в сторону своего дома. Впереди был сложный разговор с мужем об учебе. Ей нужно было привести свои мысли в порядок.

— Стой, я тебя провожу.

Они выбирали безлюдные улочки, не стремясь попасть на глаза любопытным горожанам. Юноша шел молча, все время бросая на девушку свои задумчивые взгляды.

— Говори уже, чего хотел сказать.

Она смотрела, как он собирается с духом.

— Я это... если что — я рядом, вот...

— Спасибо, — уж лучше бы он проявил характер, она оглянулась, в переулке было пустынно, но он не сделал ни одного шага навстречу.

— "Всегда мне не везет", — очередной воспитанный мужчина проводил ее почти до самых ворот дома.

— Увидимся в академии.

— Буду рад встрече Дайна, — юноша кинул на усадьбу ректора странный тоскливый взгляд, и пропал во вспышке портала.

— "Как маг он не слабый", — она уже знала, как много сил отнимает создание локального портала.

— "Надеюсь по мне не видно", — она остановилась в прихожей, рассматривая свое отражение в зеркале. Рогов и копыт у нее не отросло, и ничто не говорило о новых изменениях в статусе.

— Госпожа, вас искали, — голос Патрисии прозвучал из-за спины резко и неожиданно.

— Кто искал?

— Господин. Он ждет вас в своем кабинете.

— Спасибо Патрисия. И еще, пожалуйста подготовьте мне горячую ванную.

— Непременно.

— Дайна дорогая, где ты пропадала?

Ульрих вскочил из-за стола, поспешно подступая к своей молодой жене.

— "Не ожидала, что будет так стыдно", — она с трудом выдержала его взгляд, ощущая как вздрагивает от неприятной тяжести сердце.

— Что-то случилось?

Она ответила вопросом на вопрос, надеясь выгадать время.

— Горожане видели, как на тебя напали какие-то люди...

— Ах это... да, так и было, — она собралась с мыслями, — я как раз шла от академии.

Дайна гадала, стоит ли рассказать о цели посещения академии мужу. Лучше было сохранять свое реноме верной и честной жены.

— "Нужно быть предельно честной даже в мелочах, тогда он не заметит лжи в главных местах", — ложь лучше всего прятать на самом видном месте, в окружении тысяч правдивых и честных подробностей.

— Я прошла проверку, чтобы определить направленность своего магического дара. Грандмастер Манн дал мне рекомендацию на поступление в академию. И на обратном пути на меня напали.

Ульрих присел на край стола, придирчиво оглядывая ее своими глазами, присел и недовольно сложил мускулистые обнаженные руки на широкой груди.

— "Глазам всегда мало", — она смотрела на этого красивого, без всяких скидок, мужчину и не могла понять, чего еще ей не хватает, — "почему бы мне не любить двоих, Гилл тоже по своему хорош".

— Хм...

— Я уже знаю про Академию. Мозэс все мне рассказал.

Ульрих улыбаясь поднял со стола знакомый свиток, это было направление подписанное и отмеченное печатью грандмастера.

— И в принципе, я не возражаю, чтобы моя жена училась в академии.

— Спасибо, — Дайна запрыгала от избытка чувств, и расцеловала своего мужа в сухие губы.

— Тише, я еще должен поработать, — он отстранился от горячей и пылающей радостью девушки.

— Кстати, хорошая работа, мы обнаружили 54 трупа. Там было несколько раненых, их теперь держат в городской тюрьме.

Он удивленно скользнул своими глазами по ее невысокой фигуре.

— Тарвин говорил мне, что ты Мастер в боевых искусствах...

— Было еще два мага, они меня почти убили, мне помог ученик из академии, Гиллиам.

— "Все равно скрыть его присутствие невозможно", — пусть Гилл и считал, что никто их не видел. В таком большом городе поверить в подобное было трудно. Если только он не использовал при передвижении плетение маскировки или невидимости.

— "Не похоже, чтобы ему это пришло в голову".

— В том месте был прорыв из нижнего мира, — она встретила его испытующий взгляд без внутренней дрожи.

— Маги кричали, что вызовут демонов. Но потом они упали, и мы сбежали.

— Вместе с Гиллиамом?

— Да.

— Хорошо. В месте, где был прорыв — нельзя прозревать прошлое, слишком сильны возмущения астральных слоев. Поэтому, ваши слова станут официальной версией, — в комнате повисло неловкое молчание.

— "Несмотря на то что между нами было, мы все еще чужие друг другу люди", — маг, с которым ей суждено прожить эти годы, вел себя порой слишком необычно. Они даже спали по отдельности. Лишь несколько раз Ульрих уделил внимание своей жене как муж, и это были короткие встречи, наполненные тишиной и женскими возгласами.

— "Хотелось бы понять о чем он думает..."

— Удалось узнать кем были эти люди?

— "Меня хотели похитить, кому это было нужно?"

— Маги-дознаватели уже занимаются допросом живых пленников, рано или поздно мы все узнаем, — скучно ответил мужчина, возвращаясь за свое место.

— Вот как?

— Буду с нетерпением ждать новостей.

Столько людей, да еще несколько магов, и они не побоялись рискнуть своими жизнями, дело явно шло о больших суммах. Кто мог заплатить столько, чтобы заинтересовать стольких опытных убийц? А ведь среди них было 2-3 мастера боевых искусств.

Дайна поняла, что на этом разговор можно считать оконченным. Занятия должны начаться через неделю, лучше потратить это время на подготовку.

— "Я никогда не смогу быть с ним честной..."

Хитрость, благодаря которой она добилась статуса жены была с ее точки зрения — мелочью. Все равно этот маг доживал свои последние годы жизни в одиночестве.

— "Это равноценный размен, он получил молодую жену, а я статус позволяющий учиться в академии", — и не ее вина, если он не способен воспользоваться своей женой так, как это способны сделать нормальные мужчины.

— Дайна.

Она обернулась у самой двери, надеясь услышать что-то трогательное.

— Береги себя, я волновался...

— "Создатель, как же мне стыдно..."

Всю следующую неделю она готовилась к учебе в академии. Эта подготовка в основном заключалась в перекладке и перетряске гардероба. Дайна не могла избавиться от дрожи тревоги, почти такой же, как когда-то перед походом в первый класс.

— "Не съедят же меня там..."

Мысль была красочной и пророческой, в стенах академии ее ждали неведомые испытания и свой коварный враг, она прекрасно помнила невысказанные слова красивой магички. Любая женщина поняла бы это выражение глаз именно таким образом, здесь не нужно было быть телепатом.

— "Будут валить на экзаменах", — вывод, придется учиться не страх, а на совесть. Учиться так, чтобы было не боязно смотреть в ее бесстыжие глаза.

Предчувствия ее не обманули. Первый день в академии прошел, как она и ожидала. Прошел в атмосфере всеобщего недоумения. Казалось каждый маг или магичка хотели прожечь в ее фигуре множество дырок.

Получив форму, стопку книг, расписание занятий, она отстояла приветственную речь ректора. Во время обращения Ульриха к сотням студентов, она еле сдерживала холодное выражение своего лица. В этот момент ее рассматривали сотни взглядов, и не все из них были любопытствующими. Сам ректор был выше любой критики, его взгляд ни разу не коснулся фигурки его молодой жены.

Дайна вернулась домой, чтобы переодеться к первым занятиям. Оставив в своей комнате ненужные книги, она критически осмотрела себя с ног до головы.

— Ну что... теперь только вперед.

Урок общей теории магии вел, как и обещал — Мозэс Манн. Старик был явно на своем месте. Слушать его лекцию было интересно и приятно.

— "Такими и должны быть преподаватели от бога", — от бога или Создателя был талант Манна или нет, но все студенты группы, в которую попала девушка, были в восторге от этого мага.

Проблемы начались дальше, почти все уроки у Дайны вели женщины магички, и практически все они, без исключения, взъелись на нее, как будто она лично выщипывала им пинцетом все волосы, в некоем интимном месте.

— "Здесь не обошлось без участия Мариэллы".

В первые дни они еще сохраняли рамки приличия, награждая ее лишь неприязненными взглядами.

Но потом начался самый настоящий ад. К ней придирались по любым мелочам. С нее спрашивали каждый нюанс, который не считали нужным объяснять в деталях, либо объясняли вскользь. Но Дайна уже знала, именно эта мелкая деталь и станет причиной очередной выволочки.

Каждая магичка считала своим долгом постыдить девушку на глазах у группы. И это приводило к своему эффекту, лицо девушки становилось раз от раза все равнодушнее и спокойнее, а внутри все чаще вынашивались планы смертоубийства.

Еще одним эффектом подобных действий преподавательниц стала феноменальная придирчивость студентки. Зная, что с нее спросят все, в том или ином объеме, Дайна заставляла объяснять ей каждую мелочь.

— Простите, не могли бы вы более точно сформулировать этот магический закон.

— Простите, эта формулировка в зельеварении имеет двойное толкование, прошу дать более точное наименование ингредиентов.

— Покажите все вектора приложения силы...

— Сигнальный маяк. Пожалуйста, укажите последовательно все стадии формирования плетения. Я зарисовываю.

— Нет. Вы слишком быстро говорите. Повторите ваши слова.

— Простите, я вас не расслышала.

— Будьте добры, говорите четче, вы проглатываете отдельные буквы.

— Спасибо вам за замечание. В следующий раз я буду более внимательно слушать лекцию.

Каждая лекция или семинар длились два часа. И почти все это время уточняющие вопросы и замечания сыпались из девушки, как из рога изобилия. Вскоре преподавательницы начали избегать ее в коридорах, а входя в учебную аудиторию старались всячески игнорировать. Дайна была очень неудобной ученицей, и она умела доставлять неприятности.

Часто она сидела в личной домашней библиотеке мужа, выискивая на чем еще можно будет поймать очередную учительницу. Это привело к тому, что со временем на нее стали смотреть уже не с ненавистью, а с тихим ужасом. Почти на каждом уроке ей удавалось задать каверзный вопрос, на который женщины не могли найти мгновенный ответ. Эта война начавшаяся по чужой инициативе, уже давно велась в чужие ворота.

— "Но Мариэлла сильна..."

Декан кафедры жизни преподавала Теорию и Практику магии исцеления. Эту женщину невозможно было поймать на незнании предмета. И этот факт наполнял ее двойственными чувствами. С одной стороны, было приятно учиться у столь грамотного специалиста, с другой, было жаль что эта женщина не испытает свою долю унижения.

— "Если бы она еще не выставляла меня полной дурой каждый раз".

Дайна была очень прилежным студентом. Она исправно посещала все занятия, конспектируя лекции и вытрясая из преподавателей знания на все сто пятьдесят процентов.

Более того, никому в группе магия не давалась так легко и непринужденно. Некоторые даже считали, что она вообще не прилагает особых усилий, чтобы воспринимать учебный материал. Но сама девушка была собой не довольна. Находясь объективно выше всей группы в усвоении материала, она регулярно получала самые низкие оценки.

— "Пора взяться за них всерьез".

— Ты меня избегаешь...

Она поймала его в коридоре после уроков. Гилл настороженно оглянулся по сторонам, и увлек ее в одну из пустующих комнат. Он успокоился, лишь когда закрыл дверь на магический замок.

— Мы рискуем, — она еще не видела его таким нервным.

— Что-то случилось, ты не искал встреч со мной с тех пор... муженек.

Дайна улыбнулась, усевшись на учительский стол. Короткая юбка тут же задралась, оголяя загорелые стройные ноги.

— Дознаватели спрашивали меня о магах. Пришлось ответить как мы договаривались, — парень взъерошил свои волнистые золотистые волосы, беспокойно прилипая к ее ногам своим смущенным взглядом.

— И это повод, чтобы избегать меня?

— "И это тот, на кого я могу рассчитывать".

— Мне нужно было подумать...

— О чем, — она отцепила свой ученический плащ, бросая его внешней стороной на пол, ткань плаща легко очищалась магическим способом.

— Что ты делаешь, — он удивленно смотрел на девушку, не понимая что происходит.

— То, что мне нужно было сделать уже давно...

Он не был готов к тому, что она ткнет его в шею. Гилл падал на пол, ощущая что не может вымолвить ни слова. Но его тело не долетело до земли, замерев в нескольких дюймах от пола.

— "Левитация".

— Не бойся, я не сделаю тебе больно, — ему показалось, или это звучало как тонкая насмешка?

Тело юноши повернулось и легло на пол, впечатываясь в него лопатками.

— "Что она собирается делать..."

На его ноги село что-то мягкое и тяжелое, сравнительно тяжелое. Он скосил глаза вниз, это была Дайна. Женские руки быстро распустили завязки на брюках, и он ощутил там чужие теплые пальцы. Тело отреагировало мгновенно, вздымаясь всей силой скрытых чувств.

— Какая прелесть, — девушка нагнулась и поцеловала его в губы, ее губы были теплыми и приятными на вкус, неся в себе свежесть клубники.

— "Она это действительно делает?"

Он чувствовал, как девушка чуть привстала и направила его мужское начало во что-то теплое, мокрое и упругое. Оно погружалось во что-то нежное как лепестки роз, нежное и обволакивающее, что-то что сжимало его и подрагивало вокруг него своим собственным чувственным трепетом.

— "Это происходит..."

Девушка остановилась и вновь чуть привстала. Он смотрел на ее лицо, темные пряди волос падали на шею и плечи, оттеняя лицо с закрытыми глазами, неяркий румянец на девичьих щеках, чуть прикушенная нижняя губа.

— Ааа...

Она села на него до конца, и ее глаза резко распахнулись, обдавая блеском сияющих пьянящих глаз, в обрамлении длинных пушистых ресниц.

— Я у тебя первая, — утверждающий голос девушки звучал возбуждающе волнительно.

— Да...

— Мог бы раньше признаться, столько времени потерял... дурачок...

Она привстала и села, покачиваясь на нем, как всадник на своем прекрасном скакуне.

— Ну, и как тебе? Приятно?

— Мягко да?

— А я вот наоборот, ощущаю лишь твою твердость и силу...

Гилл сознавал что краснеет, волна смущения залила его от шеи до макушки вызывая дрожь странного стыда.

— Знаешь, мне кажется это болезнь магов. Вы все боитесь женщин, — девушка начала двигаться быстрее, упираясь в его грудь обеими руками. В учебной аудитории разнеслись тихие и соблазнительные женские стоны.

— Создатель как же хорошо, у меня уже две недели не было мужчины...

— Он тебя не любит?

— Причем тут любовь, я всегда буду для него всего лишь второй.

— А кто первый?

— Мог бы и догадаться, это магия, — девушка быстро задвигала горячими бедрами, и с жадностью приникла к губам юноши.

— "Теперь он меня точно убьет", — Гилл ощутил странное равнодушие, теперь страх перед ректором отошел на второй план, страсть поселившаяся в теле вытесняла из разума все посторонние мысли.

— Возьми меня здесь, — она взяла его ладони и поместила их на свои ягодицы, — или сжимай за талию и тяни вниз. Разве это не здорово?

Голос девушки рассыпался в аудитории смехом колокольчиков.

— "Создатель, что она со мной делает..."

Еще никогда он не терял так — ощущение пространства и времени, казалось весь мир сузился до размеров Дайны и ее лукавых глаз. Этот нежный сжимающийся тоннель, в который он погружался и эта улыбающаяся девушка.

— Хочешь ощутить себя настоящим мужчиной, — она прошептала эти слова нежно в его горящие уши, обдавая его ароматом разгоряченного женского тела.

— Хочу...

— Тогда меняемся, теперь ты сверху, — она сжала его бедра своими ногами и повернулась на бок, подлезая под него всем своим не высоким, но таким соблазнительным телом.

Он лежал на ней, ощущая как сжимается ее горячее нутро, встречаясь с глазами, в которых была лишь женская поддержка и обнаженное чувственное приглашение.

— Я твоя... вся... теперь вся в твоих руках, — девушка подалась ему навстречу и выгнулась грудью вверх, наполняя помещение очередной порцией тонких стонов.

И он начал двигаться, быстро и мощно, втайне пытаясь сделать ей больно в том месте, стремясь доказать свою силу и превосходство, а она лишь жалобно стонала, прижимая его к себе обеими руками.

— Да... Создатель, как же ты хорош, — пот застилал глаза Гилла, окатывая девушку солеными брызгами.

— Быстрее... да, вот так, — Дайна безостановочно застонала и он понял, что это не потому, что ей не приятно или плохо. Его попытки сделать ей больно, лишь увеличивали ее блаженство.

Он погружался в нее, вбивая свое превосходство до самого основания, ощущая как содрогается под ним чужое, но такое любимое и нежное тело, и в этот момент ощущал себя сильным как никогда, он понимал свою природную силу и прозревал, я-мужчина, а она-женщина...

В глазах девушки отражались нежность, слабость и беззащитность, та самая беззащитность которую он пронзал каждый раз, получая от этого божественное удовольствие.

— "Женщина всегда слаба перед мужчиной..."

Теперь он понял, почему она предложила ему лечь сверху, когда она сидела на нем, он не ощущал такой силы контроля над чужим телом и такого сладкого чувства обладания. В это мгновение это была...

— Моя женщина...

— Да... я твоя...

В это момент он взорвался, ощущая, как из него толчками выходит сила возбуждения.

— Еще чуть-чуть...

Девушка под ним бешено задвигала бедрами и выгнулась всем телом, подрагивая под ним в странной дрожи.

— Свет, какой мужчина... просто не ограненный алмаз...

Он ощущал, как сжимается вокруг него узкий влажный тоннель, выдавливая из него сладкими спазмами остатки семени.

— Что мне теперь делать...

Он лежал на девушке, которая ему так сильно нравилась, и не мог понять, как ему теперь дальше жить.

— Может, поделишься со мной в чем проблема, — девушка погладила его лицо, и в это мгновение ее глаза светились удивительной нежностью удовлетворенной и счастливой женщины.

— Это так прекрасно. Теперь я буду думать об этом целыми днями.

Гилл смотрел на лежащую под ним девушку, и ее красоту не портили даже мокрые соленые от пота волосы.

— Зачем тебе думать об этом целыми днями, — девушка усмехнулась и сладко застонала, — если... как же хорошо... ты можешь заниматься этим со мной... целыми днями.

— Правда...

Он ощутил, как ее руки сжимают его сзади.

— Какая попка... такие развитые мышцы..., — он с удивлением понял, что желание овладеть девушкой вновь возвращается.

— Правда солнце, правда...

— А вообще, скажу один большой секрет, — она притянула его голову к себе, и зашептала в ухо обдавая теплым дыханьем, — девушкам это тоже нравится... особенно если у парня большой...

— "Большой?"

— О чем ты...?

— Позже ты все поймешь, — девушка застонала и вновь прижалась к юноше, ощущая как набирает силу новое возбуждение. Следующий час запомнился ему лишь вкусом чужих губ, нежными стонами и горячей нежностью молодого и упругого женского тела.

— "Как же это оказывается приятно".

— "Какая сильная половая конституция..."

— "Вот что значит быть с молодым и сильным мужчиной".

Пожалуй, это было первый раз, когда девушка забыла о существовании проблем вообще, и об окружающем мире в частности. Наверное, ей уже давно нужно было расслабиться... именно таким естественным образом.

— Считаешь меня порочной женщиной?

— Нет. Ты не такая.

— Какая я?

— Ты особенная. Лучше всех.

— Теперь ты мужчина. Не будь ты женат, уже мог бы пойти, и начать сравнивать. Может, другие девушки не такие как я. Может у них не вдоль, а поперек...

— Не шути так. Мне никто больше не нужен.

— Правда?

— А ты не чувствуешь...?

— Да... сейчас уже чувствую.

— Это сумасшествие. Если ректор узнает, то он нас не пощадит.

— Ты слишком его демонизируешь. Он сначала маг, и уже потом мужчина.

— Тебе этого не понять. За такую женщину, как ты — можно убить...

— Спасибо за сомнительный комплимент.

— Я бы убил...

— У меня есть кого убить.

— Успела испортить с кем-то отношения?

— Мариэлла и ее подруги. Они сживают меня со свету.

— Разве это проблема...? Могу предложить оригинальное решение.

— Ааа... да... Создатель, не останавливайся... что ты предлагаешь?

— Настойка на крови Василиска.

— Зачем? Ммм...

— Женщина, что выбьет питье с каплей настойки... теряет голову от возбуждения... бросается на любого мужчину... и вытворят с ним сумасшедшие вещи... даже если вокруг другие люди...

— Какая прекрасссная идея... Гилл... как ты это делаешь...

— Молча... такое поведение... магам не прощают... особенно... если это женщины...

— Думаешь...?

— Знаю... они сами... отсюда сбегут...

— Это... не справедливо... я... про женщин... но идея... мне нравится... ааа...

— Жизнь... вообще.. не справедливая... штука...

— "Ты сам не знаешь, как сейчас прав Гилл".

— Еще... одна поза... и мне... нужно домой, — девушка задыхалась от животной страсти, и в тоже время сгорала от нетерпения, и желания прочесть домашнюю магическую энциклопедию.

— "Кровь Василиска. Настойка. Лишь бы не забыть".

— Показывай.

— А еще... можно закинуть... ноги на твои плечи... тебе понравится...

— А так... даже удобнее...

Юноша овладевал лежащей под ним девушкой, не замечая как сузились ее глаза, Дайна в эти минуты была невообразимо далеко, и в то же время удивительно близко. Она смотрела в будущее и улыбалась. Идея второго мужа, была просто отличным способом отомстить, и испортить жизнь этим нахальным женщинам.

— "Видимо смысл имеется во всем... даже в желании изнасиловать мужа-девственника..."

— "Пора заканчивать это дело, неужели он думает, что я не заметила его целительные плетения...?"

— "Нужно запомнить эту структуру, это явно сильнее виагры".

— "В следующий раз нужно найти более удобное место..."

Она закрыла глаза, забываясь в сладости проникающих покачиваний. Гилл работал в поте лица, со священным трепетом и рвением посвященного неофита. Такое внимание и трепет были приятными.

— "Печально, что это пройдет".

Рано или поздно, но энтузиазм сменится скупостью опыта и размеренностью мужской лени.

— "Мариэлла, мне тебя почти жаль..."

— "Не хотела бы я оказаться на вашем месте".

Изабелла Хеймсворт. Эльсторм.

— Какие разрушения...

Кириан Хеймсворт стоял в своей комнате, братоубийство — нет ничего хуже для любой семьи, особенно такой большой как Орден Создателя.

— "Почему ты так поступил брат?"

Люди медленно отходили от шока сотрясших крепость событий, жители Эльсторма приходили в себя, возвращаясь из охватившего их состояния озверения, и приходили в ужас от содеянного. Похоронные команды занимались погребением падших уже вторые сутки.

— "Правду говорят, иногда в чудовище обращается даже ягненок..."

Они с содроганием и внутренней паникой узнавали о том, насколько сильно охватило их это странное помутнение разума.

— Светоносная...

Они не осуждали, но все равно, молча возложили всю ответственность за произошедшее на его дочь.

— "Белла, как же тебя угораздило".

Кириан долго думал о том, что для него важнее, собственная дочь или верность Ордену, и нашел ответ на этот больной вопрос еще 14 лет назад — в любой ситуации он выбрал бы свою дочь, наверное он всегда был слишком слаб в вере. Такой человек как он, не смог бы стать Командором.

— "Рон, что же ты наделал..."

Белла уже сутки не выходила из своей комнаты, девушка приняла произошедшее слишком близко к сердцу.

— "И орки..."

Орден уже никогда не будет прежним. Впервые орки и люди сражались под одним стягом, и это был стяг Света.

— "Какие цели они преследуют?"

Кровная клятва верности, с такими клятвами не шутили даже орки. Что побудило этих существ принять его дочь, что движет этими существами.

— "Куда не глянь, везде одни вопросы".

В центре крепости сиротливо обнажилась целая площадь, когда-то в это месте стояла центральная башня цитадели. И это было доказательство того, что ничто из случившегося им не привиделось. Стоило поднять взгляд и сразу становилось ясно — это реальность. Сила Изабеллы стерла башню, будто ее никогда и не было. Все каменные блоки башни исчезли поглощенные странным вихревым сиянием.

Сейчас в центре крепости возвышалась огромная куча мусора. Мебель, гобелены, столы, шкафы с книгами, кровати, оружие из арсенала. Раненые и мертвые тела. Вихрь поглотил только камень, оставив остальное в целости и сохранности.

— "Относительно".

Многие из вещей, упав с с высоты — не смогли сохраниться в изначальном виде. Уже была обнаружена казна Ордена. И труп Командора...

— "Отчаянный выход..."

Так же были обнаружены несколько десятков сундучков, явно затерявшихся в толще каменных стен башни, и в забытой глубине веков, среди не обнаруженных тайников Ордена. Эти сокровища были очень кстати. Даже на предварительный взгляд, этих средств хватит чтобы прокормить все население Эльсторма в ближайшие две сотни лет.

— Кириан Хеймсворт!

Он был уже не один в комнате, на аккуратно заправленной кровати сидела красивая и седая женщина, слепая женщина.

— "Хорошо, что она не видит своих морщин..."

Страдания не сберегли тонкую красоту этой женщины, Эбигейль эль Чамор сидела на его кровати, заботливо поглаживая покрывало своими руками.

— Эбигейль, я рад что вы остались целы и невредимы.

— Меня хранит Создатель...

Эта женщина в эти годы заменила Изабелле ее мать, мать которую девочка никогда не видела, и уже не увидит.

— Как мы могли такое допустить...

Смысл поступков Рона ускользал от сознания мужчины, этим поступкам не было оправдания.

— Все не так просто Кириан, — голос Эбигейль заставил обернуться вновь, обращая внимание на ее бледное и спокойное лицо.

— Ты что-то знаешь?

Конечно, кто как не прорицательница крепости могла знать все, или почти все.

— Изабелла несет в себе Свет. Отрицаешь ли ты это...?

— Нет. Не отрицаю, — его малышка, его маленькая девочка, самое дорогое на этом свете — несла в себе Свет и была Светоносной. Если бы его спросили — кто достоин такой чести, он не задумываясь указал бы на свою дочь. Он всегда была не такой как все. Слишком спокойная, слишком добрая. Слишком...

— Что такое будущее... это вероятности... возможности...

— Иногда Создатель указывает нам на них, чтобы мы могли изменить что-то в нужном направлении.

Эбигейль замерла, возвращаясь к любимому занятию. Каждую свободную минуту она занималась лишь одним, перебирала нитку с каменными бусами. Каждый камень в бусах был не ограненным и колючим, но ей это не мешало. Казалось, что это занятие заменяет ей все потерянные радости жизни.

— Расскажи мне о возможностях Эби... быть может, я тоже пойму.

— Вероятности, они меняются каждый миг, каждый час и каждый день они разные... это жизнь, все течет и все меняется, нет состояния вечного покоя, и никогда не было...

— Я видела Орден с Рональдом во главе. И мир плакал... испытания сломили мир, и никто не смог принять на себя бремя ответственности.

— Видела войну с орками, страшную и беспощадную... бесконечные реки воинов, армии орков штурмуют города Юга и Севера... и даже тарки откатываются к берегам холодного моря, глотая слезы вперемешку с кровью...

— Видела предательство внутри Ордена. Светоносная предана и убита, зло и коварство взращены в братстве... никто не заметил этих людей, что продали все свои идеалы за пригоршню презренного металла и обещание бессмертия...

— Вижу одинокую молодую женщину, брошенную любимым мужчиной. Белый Кондор взмывает ввысь, роняя на землю свои кровавые слезы. Повелитель Ветра забыл о своих словах, и мир сделал шаг к своей гибели...

— Ты видишь страшные вещи женщина, — Кириан стоял размышляя о сказанном. Белый Кондор — символ и стяг Адорры, что бы это могло значить.

— Но я вижу и другое. Вижу во главе Ордена Командора, что любит свою дочь. Еще никогда Орден не был так силен. Слава воинов Создателя сотрясает мир. Вижу орков, что стоят под стягом Света, и ведет их в бой тот самый Командор. Вижу бой в котором брат убивает брата, и в этом бою Создатель забирает жизни затаившихся предателей. Вижу Светоносную окруженную друзьями и верными соратниками. Это счастливая молодая женщина. И Белый Кондор несет в своем клюве стяг Света... и тень от того стяга накрывает все Пограничье.

— Орден...

Никто не мог сказать, что Кир был глупым, или не сообразительным человеком.

— Ты говорила с Роном?

— Я со многими говорила, я всего лишь озвучиваю то, что вижу, и мои видения посланы мне самим Создателем...

— Орки, только твоя дочь Кириан могла найти с ними общий язык. Только ее обаяние способно превратить этих существ в друзей и соратников.

— Этот мир иногда рождает людей, особенных людей — они как веретено, наматывают вокруг себя нити чужих судеб, сплетая изумительные кружева. Именно так, и творится настоящая история. Такими людьми. И Изабелла всего лишь одна из них.

— Что ты сказала Рону, — Кириан уже догадался, что могло послужить причиной столь неадекватных действий друга.

— Я сказала ему, то что он хотел услышать.

Спорить с этой женщиной было бесполезно. Кириан вздохнул и обреченно провел рукой по свои взмокшим от пота волосам.

— "Командор".

— "Она говорит таким тоном, будто у меня нет другого выхода..."

— "Создатель, покажи мне правильный путь".

Белла прижала к себе что-то теплое и приятное, вдыхая аромат бальзама ромашки, под одеялом было хорошо и уютно.

— Совсем меня задушишь...

Тепло и приятное оказалось Вилорой, самая близкая подруга Беллы часто спала рядом, как у них повелось с детства, когда они оба еще боялись темноты. Точнее боялась ее в основном Вилора.

Изабелла привыкла сжимать в своих объятьях теплое тело подруги, и в этом действии не было пошлости, такая близость была сродни близости ребенка и любимого плюшевого мишки. Сама Вилка, как ее любила обзывать Белла, также не чуралась этой привычки, часто обнимая подругу, при этом еще и закидывая на нее свою голую ногу. Они спали под одним одеялом, в нижнем белье. В отношениях между девушками это было нормальным явлением. И чужая рука на собственной груди не была чем-то из ряда вон выходящим.

Светлые волосы Вилоры лежали рассыпавшись по подушке в живописном беспорядке. Белла лежала уткнувшись в затылок подруги, вдыхая аромат ее волос, это был привычный с детства аромат. Из всех подруг именно Вилка была самой близкой, их связывала близость больше свойственная кровным сестрам.

— Не задушу, — Белла улыбнулась и шутливо сжала руку на чужой полной груди, ощущая как сквозь ткань ночной рубашки прощупывается чужой сосок.

— Ах вот как, — они начали бороться как это повелось издавна, обмениваясь ударами мягких подушек, шутливо катаясь среди теплоты большого пухового одеяла.

Закончилось все тем, что Белла начала просить пощады, она совсем не переносила щекотку, и ее подруга это прекрасно знала.

— Все, я сдаюсь...

— Ага, так я и знала, — Вилка устроилась верхом на Белле, заламывая ее руки над головой, в этот утренний момент она была нежна и прекрасна, — вот была бы парнем, я бы тебя сейчас...

— Что бы сделала...?

Изабелла улыбнулась, и вырвалась из цепкого девичьего захвата.

— Так не честно, я почти победила.

Девушки весело обменивались безобидными шутками, пока Белла причесывала свои длинные волосы сидя перед большим зеркалом.

— Что говорят в крепости, — Белла задала волновавший ее вопрос.

— Все только о тебе и говорят. Светоносная..., — подруга подошла сзади, и обняла ее за плечи, — я всегда знала, что ты не такая как все.

— Скажешь тоже...

— Так и есть, ты всегда была не такой как все, умнее и добрее многих, — Вилка выхватила из ее рук гребень, и начала приводить волосы в порядок своими методами.

— Все волосы вырвешь.

— Не вырву, — она поделила волосы Беллы на ровные пряди, и расчесывала их по отдельности, — ты такая красивая...

— Кто погиб???

Она не смогла спросить об этом вчера, ощущая слабость во всем теле. Ее сил хватило лишь на то, чтобы добраться до своей кровати.

— Многие... из наших Лорен...

— Лорен???

Эту девушку Изабелла любила, они были неразлучны с самого детства. Смеющаяся Лорен, плачущая Лорен... счастливая Лорен...

— Ты не представляешь, как я жалею. Это все из-за меня.

— Не говори так, — подруга замерла и Белла увидела, как отражаются в зеркале ее большие сердитые глаза, — ты та, кто ты есть. Светоносная. О таких как ты, мы лишь слышали в сказаниях. И каждый делал выбор сам, никто нас не заставлял. Не только ты можешь любить. Ты не чужая для этих людей. Для всех нас.

— Спасибо, — Белла поймала руку подруги и прижалась к ней щекой, с Вилкой было легко и весело, она всегда понимала ее так, как никто другой. Иногда ей казалось, что Вилора читает ее мысли, настолько близко они ощущали чувства друг друга.

— Твой отец проводит сбор Ордена. Сегодня. Только лейтенанты и капитаны. Будут выбирать нового Командора, — Вилка бросила на нее загадочный взгляд, как будто ей уже известно о результатах грядущих выборов.

— Рассказывай.

Что еще могло случиться в крепости, эта ночь не могла стать источником многих событий.

— Несколько пленных сбежали из крепости. Часовые убиты. Орки вернулись в свой лагерь. Твой Эдвин был выбран представителем от магов на Совете Ордена.

— Он не мой Эдвин.

Напоминать об этом юноше было жестоко, однако Вилора никогда не делала необдуманных поступков.

— Теперь твой.

— Да...??

— С этого дня для него не существует других женщин. По крайней мере в Эльсторме.

Как они это устроили, вот ведь мерзавки, Белла не хотела чтобы кто-либо оказался в курсе ее отношений с этим молодым мужчиной, теперь выходило так, что об этом знали все женщины и девочки в крепости старше 10 лет.

— Я ведь кажется просила, чтобы вы никому не говорили!

— Мы женщины Белла... никто тебя не осудит. И поверь, мужчины об этом не знают. И не узнают.

Когда Вилора обещала что-то таким тоном, ей можно было верить.

— Не думаю, что я ему нужна, — Белла вспомнила, что он никак не выказал свой интерес за эти прошедшие дни. Точнее он показал свой интерес... к другим женщинам и их прелестям.

— Знаешь в чем твоя проблема подруга, — Вилка заглянула в глаза подруги своими красивыми синими глазами.

— В чем..??

— Ты слишком неуверенна в себе. Ты женщина. Красивая и шикарная женщина... желанная женщина...

— "Желанная женщина?"

Белла смотрела в зеркало и не видела там такого существа, там была девушка, с болезненным, даже бледным цветом лица, с темными кругами под глазами, с грустным взглядом.

— Я знаю, что тебе нужно...

— "Что мне нужно подруга? Что ты мне предложишь?"

— Тебе нужен мужчина, — мягкие руки Вилки нежно провели пальцами по овалу ее лица.

— Мужчина...???

— "Она шутит?"

— Не нужен мне никакой мужчина, — сейчас у нее было не то настроение, чтобы размышлять и планировать такие смелые поступки.

— Нужен.

Вилора спустила с ее плеч ночную рубашку, обнажая красивую полную грудь с ягодками сосков.

— Ты как налившийся соком бутон. И тебе это нужно, чтобы отвлечься от мыслей об Эдвине. Нужно забыть о крови и смерти, и мужчина это лучшее, что позволит это сделать быстро и с гарантией.

— Я не могу...

Изабелла представила этот процесс, знакомство, намеки, чужие ухаживания, ворох ненужных глупых слов, и незнакомый мужчина в качестве итога. На такое она пойти никак не могла.

— Почему?

— Не могу и все.

Она могла бы встретиться с симпатичным ей мужчиной, но только при определенных обстоятельствах, ей не хотелось ощущать себя... предлагающей свое тело другому человеку первой.

— "Как она этого не понимает..."

— Ты всегда будешь помнить, что Эдвин изменил тебе с другими. Измени ему также, сбрось с себя этот груз, и тебе станет легче.

— У нас не такие отношения, чтобы он изменял мне. Да, и это нельзя назвать изменой. Мы друг другу никто...

— Так, что тебя сдерживает сестренка?

Вилора с усмешкой рассматривала в зеркале смущенное отражение Беллы.

— Это должен быть мужчина, который мне нравится.

— Так, никто и не собирается подкладывать тебе одноглазого уродца, — Вилка засмеялась, и отложив гребень в сторону, занялась выбором кремов для лица среди целой груды стеклянных баночек.

— "Может действительно попытаться забыть его..."

Эдвин распространял вокруг себя невидимое электрическое поле, стоя подле него Белла начинала ощущать, как ее штормит, по всему телу и коже шли покалывающие волны неведомого телесного тока. Этот ток пробивал с головы до ног от любого прикосновения. Она еще помнила эти свои ощущения.

— Кого ты предлагаешь?

— Вот это правильный настрой сестренка, — Вилора лукаво улыбнулась, и начала загибать пальцы, — Алан, ты его знаешь. У него очень большое... чувство, и как любовник он один из лучших.

— Он мне как брат, — парень, которого она предлагала, был частым участником ее детских игр.

— Боллард...

— Только не он, — она не могла выносить его сальный наглый взгляд.

— Тревор, такой большой мужчина, настоящая скала, — Вилка перешла уже на своих любовников.

— "Короткая у нее скамейка запасных..."

— Или к примеру, Марк, настоящий бык, такой страстный...

— Разве это не твой парень, — сейчас Вилора шла на самую большую жертву.

— "Настоящая подруга, даже своего мужчину не жалко", — Изабелла не могла не улыбнуться, но улыбка эта была грустной.

— Мой, но один раз для подруги не жалко, — последние слова дались Вилке с трудом, она была такой же девушкой, как и все нормальные женщины в ее возрасте, и вопрос личной жизни для нее был самым важным. Это значило лишь одно, для подруги интересы Беллы сейчас значили больше чем собственные.

— "Надеюсь, это не действие моей ауры счастья".

— Нет, я не могу... мне стыдно, — Изабелла призналась в своей слабости, и ей стало легче.

— В первые несколько раз всегда так.

Подруга надолго замолчала, задумчиво протирая лицо Беллы очищающим кремом.

— Придумала, — девушка внезапно захихикала, и радостно запрыгала на месте.

— И...?

— "И слава Создателю, видимо она все же передумала".

— Тебе не будет стыдно, — девушка выдержала паузу, и гордо подняла палец вверх, — я буду с тобой рядом.

— Чего...?

— "А я думала, это я сумасшедшая".

Марк Эрмери был мужчиной внушительной внешности.

От одного взгляда на его двухметровый рост и не человечески широкие плечи, таяли все представительницы слабого пола Эльсторма. Он появился в крепости пять лет назад. Но уже тогда Изабелла с подругами рассматривали его украдкой, все в этом мужчине взывало женский интерес.

Лысый мужчина с потрясающим атлетическим телом, и удивительным темпераментом. Женщины крепости между собой называли его "бычком", здесь была и дань его энергичности и страстности, и особый трепет женской половины к его уникальным анатомическим особенностям.

Понятное дело, что такая любительница мужчин, как Вилора, не смогла пройти мимо такого особенного экземпляра. И что было самым удивительным фактом, она смогла добиться того, чтобы остаться его единственной женщиной. Последние два года они встречались, как пара возлюбленных. Вилоре было почти 17 лет, она была на два года старше своей подруги.

— Сейчас он придет, — Вилка возбужденно носилась по комнате расстилая кровать, и расставляя на столике подносы с едой.

— "Она волнуется больше меня".

— Вилка, давай отменим, я передумала...

— Не отменим, страх это нормально, у вас ведь с ним тогда, только один раз было, — она дождалась подтверждающего кивка, и продолжила, — ты же совсем девочка еще, тебе нужен опытный мужчина. А Эдвин подождет, никуда он отсюда уже не денется...

Уверенность подруги подавляла, и Белла была вынуждена подчиниться, она всегда была слишком мягким человеком.

— "Если бы еще не было так страшно", — подсознательный страх рос как на дрожжах, такого страха перед Эдвином она не испытывала. Это было противное чувство внутренней дрожи, как перед важным экзаменом.

— Я боюсь... он некому не расскажет?

— Марк настоящий мужчина. Его можно убить, но не разговорить. Да, и нет у него в крепости друзей. Он одиночка.

— "Странный человек этот Марк..."

— Вот выпей это, — подруга протянула ей стакан с противно пахнущей жидкостью, — чтобы не было проблем.

— "Противозачаточное", — нечто похожее она пила перед тем, как встретиться с Эдвином в купальне.

— Вдруг кто-нибудь войдет, — она всегда начинала искать поводы для бегства, даже странно, что ей удалось лишиться девственности по собственной инициативе. Лишь она сама знала, сколько сил потребовалось, чтобы подавить свою робость.

С каждым годом жизни уверенность девушки в себе падала, и она не могла объяснить, почему это происходит. Как будто из нее медленно вынимали волевой стержень.

— Девочки никого не пустят...

— Ты им сказала?

— Нет конечно, всего лишь намекнула, что нам нужно посекретничать, — Вилора крутилась у зеркала, рассматривая свое обнаженное соблазнительное отражение, — кстати у двери висит амулет тишины, так что нас не услышат.

— "Она все продумала..."

— "Сбежать мне не удастся".

— Увидят Марка, и все поймут, — или если не поймут, то найдут повод для сплетен.

— Это вряд ли, Марк влезай, — подруга устремилась к окну, помогая кому-то забраться в комнату. Это был высокий мужчина одетый в плащ и капюшон.

— Видишь, никто и ничего не узнает. Правда я молодец, — она победно улыбнулась Белле, гордо расправляя голые плечи.

— "Подготовка, как при грабеже форта Нокс".

— Изабелла это Марк, Марк это Изабелла, — Вилора освободила высокого мужчину от плаща и капюшона. Марк был одет в легкую рубашку и такие же легкие штаны, на ногах у мужчины были тонкие мокасины.

— "Трудно наверное залезть на третий этаж".

— Ей нужен опытный учитель...

Вилора ничуть не стеснялась своей обнаженности, и тем более не стеснялась подруги, предаваясь страстным поцелуям со своим возлюбленным.

— Она стеснительная, давай мы начнем, и потом она присоединится, — Вилка освободила своего мужчину от лишней одежды, и они рухнули вместе на большую широкую кровать.

Сидящая на краю кровати Белла, испытывала острое чувство неловкости. Ей было стыдно и интересно, у Вилоры была потрясающая волнующая фигура, у ее ухажера тело было развито еще более впечатляюще. Они были прекрасной парой, за которой можно было наблюдать, испытывая лишь особый внутренний трепет.

— "Вот это мужчина..."

Мускулатура мужчины была достойна греческих олимпийских богов. Более всего он был похож на рестлера с кличкой Скала. В последнем она была не уверена, память о прошлом, уже давно стала всего лишь набором имен и понятий.

Марк взрыкивал как зверь, лаская нетерпеливыми губами полную грудь подруги, он был полностью обнажен, глаза Изабеллы сами собой опустились ниже пояса.

— "И в самом деле есть сходство с быком".

Мощное достоинство мужчины несомненно могло быть поводом для гордости. Парочка слилась в долгом страстном поцелуе. Вилка раскинула ноги в стороны, сгибая их в коленях, и их тела слились в едином порыве.

— "Попал с первого раза, не удивительно", — эта парочка наработала солидный совместный опыт.

— "Что я здесь делаю?"

Белла хотела встать и уйти, и не могла сдвинуться с места. Вид предающейся любви пары действовал как возбуждающий магнит, заставляя оставаться на месте и смотреть, от увиденного она сама уже еле сдерживала свое участившееся дыхание.

Голое тело под ночной рубашкой покрылось приятными мурашками. Девушка краснея и стесняясь просунула руку между горячих ног, и не смогла устоять перед своими проснувшимися желаниями. Пальцы нашли заветную горошину, начиная опытно тереть ее и поглаживать. Ей захотелось закрыть глаза, и отдаться этим приятным ощущениям. Но она не могла оторвать свои глаза от тела мужчины, под его загорелой чистой кожей перекатывались комки огромных великолепных развитых мышц.

Мокрые шлепки, стоны Вилоры, и рычание необузданного мужчины, так похожего сейчас на грациозного лоснящегося силой тигра. Между ног стало мокро и жарко, по телу шла волна растущего желания, шла вдоль позвоночника, достигая лопаток, окоченевших от нежного предчувствия сосков и сладко заалевших мочек ушей.

— "Все... я больше не могу... мне нужен этот мужчина..."

Изабелла избавилась от ставшей тесной рубашки. Девушка сгорала от нетерпения и сладостного страха перед незнакомым мужчиной. Она легла рядом с Вилорой, и провела подрагивающими пальцами по ее мокрому от пота телу, сжимая и поглаживая твердые горошины коричневых сосков.

— Да...

С губ подруги сорвался стон удовольствия. Белла вздрогнула, ее ягодиц коснулась мозолистая рука мужчины. Сильные пальцы поглаживали и грубо сжимали упругую попку, удовлетворяя свою потребность в инстинкте обладания.

Пальцы мужчины сползли между ног, и она инстинктивно сжала их, ощущая как они проникают в самое сокровенное. Они поглаживали клитор, и складки нежных половых губ, ощущая на своей коже сладостную влагу ее желания.

— Она мокрая... я возьму ее...

Изабелла наблюдала за собой, как будто со стороны. Вот мужчина чуть привстает, вынимая свое вздымающееся достоинство из чрева подруги. Вот он склоняется над ней, приникая к ее устам своими влажными губами.

Руки Марка нетерпеливо поворачивают ее слабое от желания и страха тело на спину, между ее ватных немеющих ног протискивается толстое мужское колено, деловито расширяя необходимое пространство. Белла натянуто улыбнулась, ощущая как теряет контроль над мимикой и нерешительно раздвинула странно дрожащие бедра, повторяя за подсмотренными движениями Вилки, сгибая свои ноги в коленях.

— "Сейчас это произойдет".

Но он не спешил, жадные губы поползли вниз, и вскоре она ощутила, как с ее сосками играет чужой горячий язык. Это было приятно и волнующе, наполняя ее сжимающееся и жаждущее лоно соками предчувствия.

— Возьми его...

Марк взял ее руку, и опустил к своему достоинству.

— Потрогай его, и направь сама.

Девушка гладила и сжимала толстый мощный ствол, и ее ротик изумленно раскрывался. Со стороны это выглядело не таким большим. Ее пальцы не могли обхватить этот стержень до конца. Она исследовала деталь чужого тела с удивлением и страхом.

— "Вилке было приятно, может не все так страшно".

Она направила толстую головку к сокровенным губам, и ее дыхание сперло от внезапной нехватки воздуха, по щекам гулял стыдливый румянец нетерпения, и все тело буквально горело от разгорающейся страсти. Мягкий наконечник терся о нежную сокровенность, намокая от соков ее влаги. Это было так приятно, чувствовать своим напряженным и разгоряченным лоном — эту нежность и мягкость мужской крайней плоти. Наконец она решилась.

— "Как распирает..."

Кончик проник внутрь, туда куда его направила тонкая женская рука. Проникал медленно и неторопливо, растягивая ее нежные стенки так, что у девушки от изумления и испытываемых ощущений удивленно распахнулись ее большие глаза. Это были незнакомые новые краски жизни, приятные и полные радости, оттенки чувственного женского бытия. Он входил в нее, пока полностью не погрузился в горячий сжимающийся тоннель.

— Ооо...

Стон проникновения сменился криком неожиданности, Марк резко вышел и вошел в нее, сжимая ее тело в железной хватке своих чудовищных мышц.

Лежать под таким сильным мужчиной, и ощущать своей кожей и каждой клеточкой тела его великолепие — было сродни изысканной ласке. Само сознание того, что ей овладевает подобный мужчина, было приятно настолько, что в момент проникновения ее охватила блаженная судорога оргазма.

— Да... возьми меня, — Белла подалась навстречу мужчине, в прошлый раз ей не было так хорошо, боль от потери девства не давала вкусить всей прелести мужских ласк.

Его бедра двинулись к ней пронзая ее до предела, заполняя ее полностью своей силой и мощью.

— "Свет... он действительно бык..."

Первые его движения были медленными и неторопливыми, позволяя девушке привыкнуть к ощущениям. И ощущения были совершенно неповторимыми...

Она будто взлетала и слетала с американских горок, проваливаясь в восторг и пьянящее головокружение от ласк этого мужчины. Это был полет в небеса, полет среди волн счастья и восторга, что дарил ей этот замечательный и такой нежный незнакомый человек.

Ее согнутые колени тесно обхватили его мощные бедра, вздрагивая от колебаний его ударов. Марк овладевал юной девушкой с опытной размеренностью и изысканной неспешностью. Вкушая ее молодое тело, как редкий и дорогой деликатес. Девушка внутри себя была горяча и восхитительно упруга, обволакивая его, как самая лучшая смазка.

К этому любовному дуэту, где каждый дарил другому свое тепло, присоединилась и сгорающая от желания Вилора. Девушка просунула руку между ног Беллы, прекрасно зная, что ей нужно делать, и вскоре, Изабелла окончательно провалилась в омут чувств и впечатлений, отдаваясь ласкам двух опытных и таких близких людей.

Она лежала закрыв глаза, чувствуя чужие руки на своей груди, ощущая их на своих бедрах и ногах, обжигаясь устами от пылающего огня мужских жадных губ. Извиваясь мокрым от пота телом, под безжалостными и неотвратимыми ударами торжествующего мужчины. И это была эйфория... блаженство прикосновений и мужского самодовольства.

Ее познавали как блюдо, покоряя как покорную пленницу и нежно раня, продавливая и доказывая природное право на власть. В этот миг она была самкой под вожаком стаи, самкой что скулила и понимала, что ее доля лишь в том, чтобы дарить удовольствие своему хозяину-самцу.

— Хочу иметь тебя вечность...

Этот мужской шепот, принесенный потоком горячего выдыхаемого воздуха был еле слышен. Он покусывал ее ушко, дыша тяжело как загнанный зверь.

— "Что он только что сказал?"

— "Послышалось..."

— Такую как ты... сжимать и не отпускать... никогда...

Эти слова не мог услышать кто-либо другой, и девушку ударила догадка.

Изабелла подняла томный от блаженства взгляд, и встретилась с радостно блестящими глазами мужчины. В глазах Марка было много чувств. Так и должен был выглядеть человек, выигравший Джек-пот. Он удовлетворил свою скрытую мечту, доказывая самой желанной девушке свое право на власть, заставляя ее признать в глазах свою природную слабость перед ним, признать эту слабость самым приятным способом. Приучая ее к подчинению, заставляя покорно следовать своим желаниям и воле.

Он сжал ее в объятиях так сильно, что ей с трудом хватало сил для дыхания. Бедра мужчины ударяли в нее так быстро и жестко, что от избытка ощущений ее охватил, и долго не отпускал шторм сладостных чувственных эмоций, это был сильнейший оргазм. Ее пронзали с таким бешенством, что казалось, будто он хотел пронзить ее насквозь.

— Марк потише, ты делаешь ей больно, — где-то вдали раздался громкий беспокойный голос Вилоры, но она ее не видела, плывя в океане неги и любовного забытья.

А потом внутри нее разорвался горячий водопад, и она окончательно потерялась в своем теле. Девушка лежала, ощущая как ее целуют и ласкают, и думала только об одном.

— "В мире есть минимум одна причина, ради которой стоит жить".

День, наполненный страстью двух девушек и мужчины, плавно перешел в ночь. Он любил их по очереди, удивляя и ошеломляя своей выносливостью. Иногда они прерывались, чтобы поесть или справить свои естественные потребности. Это нежное безумие длилось долго. И если вначале Изабелла еще была скромна и стеснительна, то к середине ночи она уже вошла во вкус.

— "Не так уж это и страшно".

Они сменили десятки поз, экспериментируя и обучая молодую неопытную девушку. И самым счастливым из этой троицы выглядел похожий на объевшегося сметаной кота — мужчина. Он с хозяйской властностью, овладевал обеими прекрасными девушками, лаская их тела своими жадными руками. Казалось ему всегда было мало, так часто он припадал то к одному, то к другому источнику нежности и страсти.

Изабелла уснула поздней ночью, сладко прикорнув с краю, предварительно сменив под собой мокрые от любовной влаги простыни, они лежали под одним одеялом, две девушки и мужчина между ними. Вилора была права, любовь была лучшим средством, она почти забыла об Эдвине.

Ласковый сон, в котором ею овладевал прекрасный мужчина, так похожий на ее Эдвина, сменился мягкими покачиваниями нежного пробуждения.

Она лежала на боку под одеялом согнув ноги, как в детстве свернувшись калачиком. На ее груди лежала твердая мужская рука, нежно и неторопливо поглаживая чувственную поверхность ранимых сосков.

— "Ммм... что он делает..."

Мужчина лежал рядом, бережно обнимая девушку со спины, и его начало медленно и верно погружалось в ее влажную и жаждущую женскую суть. Ее ноги были плотно сжаты, но это не мешало ему проникать в ее средоточие, продвигаясь внутри медленными неторопливыми движениями.

— Марк, что ты делаешь...

Ее горячий шепот не имел смысла, она и так знала, что происходит, и чего хочет этот теплый и сильный мужчина. Поняв, что девушка уже не спит, его движения ускорились и мгновенно набрали свою силу.

Изабелла закрыла глаза, и закусила вспухшие от чужих поцелуев губы, в этот момент ей хотелось, чтобы эти покачивания никогда не заканчивались.

— "Какая же я все таки... похотливая самка".

Она конечно была в это мгновение не объективна, то что происходило сейчас между девушкой и мужчиной, было естественной заложенной от природы потребностью... потребностью в тепле мужской любви и ласковом внимании. И в этом не было ничего постыдного и не красивого. Чуть позже, девушка и сама пришла к схожим выводам.

Марк вдыхал аромат ее волос, прижимая тело девушки к себе, а она лишь тихо стонала, боясь разбудить спящую Вилору, вжимаясь мягкостью своих теплых ягодиц в настойчивые бедра мужчины. Нежная волна поднялась от низа живота, распространяясь по всему телу, заставляя ее тело изгибаться и сотрясаться в руках мужчины от сладкой боли звенящего в теле удовольствия.

— "Опять кончила..."

Она покорно отдавалась ему, чтобы он также вкусил свою долю счастья, выпады в нее тут же ускорились, закончившись серией импульсивных почти по животному агрессивных толчков. Внутри Беллы взорвалось что-то приятное, наполняя ее в очередной раз мокрой мужской благодарностью.

Близость с Марком оказалась разновидностью наркотика. Знала ли об этом Вилора, когда предлагала своей подруге вкусить сладость этого мужчины? Скорее всего знала, но не ревновала, внимания мужчины с лихвой хватало обеим девушкам.

— "Отца выбрали Командором".

Она узнала об этом через несколько дней, когда наконец смогла оторваться от тела страстного мужчины.

Эти три дня проведенные ею с Вилкой и Марком, сблизили их с подругой еще больше. Иногда она уже не могла разделить, где начинается она, а где продолжается ее подруга. Эта близость могла стать чем то большим, чем просто дружбой. Все чаще подруги встречались взглядами, понимая что испытывают к другой девушке странные чувства, и все больше уделяли внимания друг другу наполняя, комнату нежностью прикосновений. Каждая из девушек прекрасно знала, как доставить другой приятную боль удовольствия.

— "Изабелла я тебя люблю..."

Когда она услышала эти слова подруги, произнесенные горящими губами шепотом, она с трезвой ясностью поняла, что этот затянувшийся любовный марафон пора заканчивать.

— "Как жаль, еще никогда мне не было, так хорошо".

А потом... Изабелла покинула свою комнату, выйдя впервые со дня победы в новый незнакомый Эльсторм. И теперь, она смотрела на этот мир другими глазами, и это был зовущий взгляд — настоящей пробужденной женщины.

Они встретились в той самой купальне. Изабелла сама не знала, зачем она вернулась в это место, возможно были правы те, кто говорил, что преступник всегда возвращается на место преступления.

— Изабелла, — Эдвин смотрел на девушку, и не узнавал ее. То, о чем говорили все жители Эльсторма, это свечение, оно не определялось не вооруженным взглядом. Он как и многие в крепости не знал, что свечение вокруг Изабеллы, погасло спустя всего несколько часов после захвата крепости.

Изабелла выглядела неуловимо иначе, в ней появилась какая-то женская загадочность, и волнующая внутренняя стать. Изменилось все, походка, и то как девушка держала свою прелестную голову.

— Рада видеть тебя... Эдвин, — она не ожидала встретить его здесь, и не кривила душой. Встретить его здесь, это было приятной неожиданностью.

Юноша смотрел на нее, и размышлял о случившемся.

— "Светоносная, достоин ли я теперь находиться рядом с ней..."

Случившееся в крепости многое изменило в жизни Эдвина. Конфликт и сложный выбор. Маги приняли нейтральную сторону, выжидая кто победит. Победили сторонники Беллы. Новый Командор отнесся к нему подчеркнуто равнодушно, и он не знал с чем это было связано.

— "Неужели он все знает?"

Если подумать, то у командора не могло не быть собственной службы безопасности. Последняя мысль заставила начать беспокоиться о своем положении в крепости. Эдвину нравилось в Эльсторме.

— "И мне нравится Изабелла", — последнее было не удивительно, как оказалось она нравилась многим мужчинам в крепости, что часто наполняло его грудь чувством превосходства. Возможно причиной таких навязчивых мыслей о девушке стало и длительное воздержание, все женщины крепости вдруг, как с цепи сорвались. Его игнорировали, на него не обращали внимания. Даже те девушки, с которыми у него уже была связь, делали вид что его для них, как будто не существует.

Эдвин был здоровым мужчиной, привыкшим получать от жизни все необходимое по первому требованию. Поэтому подобное положение выводило его из себя. Еще никогда у него не было такого длительного периода вынужденного отсутствия женщины. Молодой маг, всегда рассматривал свои желания как естественную потребность. Теперь ему пришлось столкнуться с суровой реальностью.

— "Хоть Белла со мной разговаривает..."

— Я думал о тебе, — он подошел ближе, присаживаясь рядом с ней. Девушка сидела у купальни опустив в теплую воду свои ноги. На ней было красивое платье до колен, подчеркивающее все достоинства ее фигуры.

— "Какая же она..."

Она смотрела на него, и понимала чего он так хочет.

— "Это было бы ошибкой".

Изабелла поняла, что сейчас она находится у тонкой разделительной грани. Отдаться юноше и перейти в разряд доступной девушки, с которой он сможет всегда удовлетворить свое желание. Или остаться той девушкой, с которой он провел несколько часов за пределами крепости. Первый раз в купальне был не в счет, но второй раз уже будет элементом повторяющейся традиции.

— "Подруга для удовлетворения страсти и желаний, или возлюбленная", — разница была слишком велика.

— "Пусть помучается..."

Нужно было ждать более явных знаков внимания. Быть с мужчиной, только лишь потому, что ей так хочется, было бы приятно и здорово, но она уже представляла цену такой близости.

— "То, что достается с трудом — берегут, то что лежит у ног — давят", — хоть присказка и касалась яблок и повидла, она как нельзя более полно подходила к этой ситуации. Поэтому девушка сделала вид, что Эдвин ее не интересует. И эта актерская игра далась ей удивительно легко.

— Я думаю, что тогда я совершила ошибку. Надеюсь, что ты не подумал обо мне слишком плохо...

— "Интересно, что он обо мне подумал. Если он вообще тогда думал..."

— Это была не ошибка. Это было прекрасно, — юноша подсел еще ближе, осторожно обнимая ее за плечи.

— "Отодвинуться, или это еще не та грань?"

Ее тонкой шеи коснулись теплые мужские губы, и она вздрогнула, как от удара током.

— Извини, я не могу...

Эдвин смотрел, как убегает из купальни девушка его мечты, и не понимал, что он сделал не так.

— "Понять женщину, это всегда так сложно..."

Не добившись желаемого, молодой мужчина улыбнулся и начал раздеваться. Раз уж он опять забрел в эту купальню, то неплохо было бы искупаться.

Этот день начинался как обычно, будучи с самого начала наполненным особым комфортом и светлым позитивным настроением.

— "Хороший день..."

Сегодня Изабелла собиралась поговорить с отцом о ее будущем.

— "Дальше уже тянуть нельзя", — с тех событий прошла целая неделя, и это было время обновления. Мертвые были преданы земле, ворота были восстановлены. Орки, все так же стояли у крепости, не выходя за пределы своего лагеря. Мусор в крепости был разобран, белые стены отмыты от следов крови. Ничто не напоминало о сражениях внутри Эльсторма, если только не смотреть в центр цитадели, отсутствие центральной башни невозможно было скрыть от людского внимания.

— "Это будет вечное доказательство силы".

Беллой восхищались, перед ней благолепно преклонялись, и в то же время втайне боялись. Светоносные из сказаний, были слишком странными и неадекватными созданиями.

— Белла, — вбежавшая в комнату Вилора, взволнованно переводила дыхание, — поединок. Там Марк и Эдвин драться собираются...

Девушки бежали по малолюдным коридорам жилой башни, обмениваясь понимающими взглядами.

— "С чего бы это им вздумалось драться..."

У нее были некоторые мысли и предположения, но она постаралась отогнать их в сторону.

Зал для поединков был полон мужчин и женщин, возможно здесь было не меньше четверти от численности населения крепости, большего числа людей этот гигантский зал просто не смог бы вместить.

— Что происходит, — они нашли в толпе возбужденных эльстормцев свою подругу Адель.

— Поединок на мечах, без магии. Эдвин вызвал Марка.

— Из-за чего...?

Ей не терпелось узнать причину.

— Никто не знает, — Адель не спешила делиться известными подробностями, — вроде как поссорились во время тренировочного поединка, и решили продолжить уже со стальными клинками. Кто их мужиков поймет...

Изабелла смотрела, как тщательно готовятся к бою два нравящихся ей человека. Марк ей нравился, пусть не так сильно как Эдвин, но она не могла не испытывать нежных чувств к этому ласковому мужчине. То, как он ее касался, то как он ее нежно любил. Женщине всегда сложно забыть подобные ощущения. Эти воспоминания будут жить в ней вечно.

— "Хоть бы они не убили друг друга", — если поводом к драке была она сама, то это обстоятельство не наполняло ее гордостью. Ее чувства можно было бы сравнить, разве что с ощущениями человека, у которого на глазах сталкиваются две его любимые машины.

— "Ну... может одна чуточку более любимая..."

— "А на другой дольше ездила", — подобные сравнения заставили грустно улыбнуться. Было понятно, что ни тот ни другой не собираются идти на попятную.

— Начинается, — тихий голос Адель, заставил вскинуть взор.

Марк был гигантским мужчиной, возвышаясь на Эдвином на целую голову. Их даже смешно было сравнивать, настолько разными они были. Тонкий, похожий на девушку гибкий юноша, и зрелый похожий на гепарда, подобный возвышающейся горе, великан.

— Оба мастеры клинка. Эдвин владеет адоррской школой боя, у Марка брэттский стиль. Оба стиля разработаны друг против друга.

Брэтта, это горное пограничное королевство было вечным врагом Адорры. Споры из-за плодородной провинции Мирд, что переходила от одной страны к другой, в ходе десятков изнурительных войн, длились уже сотни лет.

— "Может, это все не из-за меня... давняя неприязнь или кровная месть".

Эдвин стоял с мечом, сосредоточенно концентрируя свой спокойный взгляд на его кончике. Возможно, что это было особенностью его школы фехтования, так как Марк относился к нему подчеркнуто настороженно, и ходил вокруг юноши кругами с чуткой опаской.

— "Чего они тянут?"

Она представляла себе поединки в более агрессивном и скоростном виде. Большая часть эльстормцев практиковала именно такой взрывной стиль ведения боя.

Эдвин скользнул навстречу, и в этот миг его фигура смазалась, так что невозможно было определить очертания и четкие границы его тела. Бой закончился... закончился одним единственным ударом.

— Он действительно Мастер.

Это сказал кто-то из толпы, и в зале для дуэлей разнеслись крики поздравлений.

— "Как там Марк..."

Они с Вилорой подбежали и склонились над лежащим навзничь огромным мужчиной, на обнаженном по пояс теле мужчины расплывалась кровь. У него оказалось пробитым насквозь правое плечо.

— "Жить будет".

— Изабелла, — ее руки коснулась Вилка, они встретились взглядами и подруга кивнула чуть в сторону. Там, в окружении поздравляющих мужчин, стоял спокойный Эдвин, и в эти мгновения в его горящих глазах было слишком много чувств.

Не понимание, сожаление, обида, мстительная радость... чего только не было в этом сиянии чужих глаз. Он неодобрительно покачал головой, и демонстративно повернулся в сторону.

— "Похоже он все знает..."

Ее разрывал странный противоречивый клубок мыслей и ощущений.

Облегчение, от того что Марк жив. Стыд, из-за того что Эдвин все узнал. Любопытство, ей хотелось понять, что именно он теперь знает. Замешательство, от сотен колких взглядов присутствующих мужчин и женщин, гадающих по поводу отношения Беллы к этому поединку. И сожаление вкупе с недоумением, он не имел права обижаться на нее, после того, как переспал в крепости со столькими женщинами.

— "Только мужской обиды, мне и не хватало", — она не была его девушкой, и не давала ему клятв верности. Она сама выбирает, с кем ей быть или не быть. Он слишком многое взял на себя...

— "Но приятно..."

Сознание того, что возможно за нее дрались, наполняло ее против ее воли — воодушевлением и тайным желанием, наградить победителя своим вниманием. Это был древний инстинкт, который поднимался из неведомых глубин. Принадлежать тому, кто дрался за нее, рискуя самым дорогим, что у него есть, своей жизнью.

— "Не поддаваться".

Девушка еще раз встретилась взглядом с глазами одинокого, несмотря на окружающую его поздравляющую толпу юноши, и в гордом молчании покинула зал поединков.

— "Значит Марк не лгал".

— "Хороша демоница..."

— "Она будет моей... рано или поздно".

Поняв, что окружающая женская холодность является формой бойкота, Эдвин не долго раздумывал над поиском решения. Он решил сосредоточиться на единственной доступной ему девушке — на Изабелле. И в этот раз, он сделал правильный выбор.

Существует тип мужчин способный искренне любить, но не умеющий сохранять верность одному человеку. Виновата ли здесь привычка к смене партнеров или любвеобильность — никто этого не знает. Это одна из самых страшных тайн вселенной. Но даже разделяя ложе с другими женщинами, они не перестают любить одну единственную женщину. Таких людей нужно уметь воспринимать раздельно, душа и тело у подобных мужчин зачастую живут разной жизнью.

— "Быть может, я смогу его со временем изменить..."

Некоторых мужчин не способна изменить даже любовь, и Изабелле предстояло испытать это утверждение собственной жизнью.

Эления Веймард. Таншер.

— Когда-нибудь придет это время... эпоха женской свободы...

— Но, это будет странная свобода. Нас не будут склонять выйти замуж против своей воли. Или пытаться овладеть нами силой. Последнее перейдет в разряд преступлений.

— Но это будет свобода на словах. Свобода от экономики и финансовой независимости. Женщин освободят от всего, но так и не дадут возможности жить так, как она того захочет.

— Почему...?

— Быть может, потому что по сути, это все еще будет — мужской мир. Рабочие места и экономические ниши, вот наша главная забота. Как бы мы не освобождали женщин, если не будет рабочих мест — это ничего не решит.

— В мире, где всем заправляют мужчины, где все финансовые потоки в руках другого пола, будут процветать несправедливая оплата труда, ценз по возрасту, и женская безработица. И тогда женщинам придется выбирать, голодная свобода или же сытое рабство.

— Выбора нет, только когда мы встречаем настоящую любовь...

— "Женщина готова отдать мужчине все — если любит, но это и не назвать рабством, этому есть другое более приятное определение..."

— Но для большей части женщин, это все лишь недостижимая мечта. Голод и безработица при мужчинах работодателях. Выбор между проституцией в публичном доме ради куска хлеба, долей возлюбленной старого противного, но богатого мужчины, или скудная жизнь с нелюбимым мужчиной из серой массы, всего лишь за шанс не умереть с голоду.

— Будут единицы исключений из правила, но они лишь подтвердят этот закон.

— Такая свобода даже больше отвечает планам будущих правителей мира. Женщина ставится в положение, когда она сама выступает продавцом своего тела, и это снимает с этих людей груз ответственности.

— В мире где правят деньги, возможность покупать женскую молодость, и избавляться от надоевших и состарившихся пассий... выбрасывая использованный материал на помойку жизни.

— Вот такой будет свобода женщин... если подойти к этому вопросу необдуманно. Нужна ли нам такая свобода?

Хозяйка надолго замолчала, и Рисса задумалась о сказанных словах. Многое из произнесенного молодой правительницей открылось перед ней впервые.

— Чего мы хотим от жизни? Женщина хочет свободы в выборе мужчины! Хочет, чтобы люди уважали ее решение, в случае — если она не смогла найти подходящего мужчину, и пожелала остаться в одиночестве. Иногда лучше быть одной, чем быть с нелюбимым человеком. Конечно этот взгляд разделят не все женщины. Большая часть из нас живет чувствами, а значит, им легко убедить себя, в наличии чувств к кому угодно. Эта свобода нужна другим женщинам, умным и рассуждающим, тем кому мало одной лишь романтики отношений, тем кто захочет познавать этот мир. Тем, кто будет не хуже мужчин...

— И мы должны создать условия, чтобы общество не смогло надавить на нее и заставить такую женщину — смириться с навязанными условиями жизни. Свобода выбора и экономическая независимость — вот главное, к чему мы будем стремиться.

Эления Веймард бросила внимательный взгляд на тихо стоящую перед ней впечатленную услышанным зрелую женщину.

— "Какие они... все еще дикие..."

— Есть два подхода, и мы будем реализовывать оба этих решения.

Она долго думала, о том как провернуть подобную революцию в умах, решение навязанное силой и ментальными установками было сильным аргументом, можно было попытаться изменить хоть что-то.

— Итак. Во-первых, отныне родословная будет вестись по женской генеалогической линии. Наследование имущества также будет вестись по женской стороне. Принадлежность к роду и народу будет определяться по матери...

— "Евреям это в свое время помогло, можно попытаться и здесь".

— Имущество в городе может принадлежать только женщинам. Пусть переписывают свои лавки и таверны на жен и дочерей. Женщины будут заниматься ремеслом. Нам нужно узнать все секреты мастеров, пора сломать эту традицию, когда все тайны производства передаются только между мужчинами.

— Мы будем владеть лавками и магазинами. Будем во главе цехов и кузен. В торговых домах и магистрате. На всех руководящих постах, везде где нужно принимать ключевые решения.

— А мужчины...??

Эления вернулась к столу со стоящей на нем шкатулкой, и открыла деревянную украшенную алмазами крышку.

— Мужчины пусть остаются мужчинами, кому из нас нужен слабый мужчина, с таким мужчиной сложно быть женщиной...

— "Со временем они тоже деградируют, и с этим нужно бороться уже сейчас".

— Мужчины будут воинами, верными защитниками. Будут сильными и уверенными в себе людьми. Гордыми и честными существами, и лучше бы совсем без денег... безденежье ведет к мужскому благородству. Богатый мужчина поддается слабостям пороков. Это богатство развращает.

— Мы разделим роли — кормильцами и добытчицами пищи будут женщины. Мужчины пусть делают то, что у них получается лучше всего — защищают свой дом, воюют с врагами и делают детей.

— "Это будет сложной задачей, но кто говорил, что это будет легко..."

Она держала в руках медальон со знаком верности. Красивый предмет, и очень функциональный. Несущий в себе маяк, позволяющий позвать на помощь. Совершить несколько разговоров на расстоянии. Такие знаки носили при себе избранные верные люди. Это был символ благоволения Эли, одна из высших наград в клане.

— "Сегодня я выйду в город, впервые в одиночку и без охраны..."

Всегда, сколько себя помнила Эля, ей приходилось передвигаться в окружении десятков телохранителей. Желание избавиться от опеки было не сильным, но назойливым. Не сильным, потому что она очень хорошо понимала, зачем ей нужна и от кого защищает эта охрана. Но теперь, когда большинство врагов повержены, желание пуститься в прогулку, и вдыхать воздух личной свободы стало неодолимым.

— Какие новости с архипелага?

— "Проклятые пираты", — стоило Элени вспомнить свое детство и ее разум начинал погружаться в странное сумеречное состояние. Это была смесь ненависти и желания причинить боль. В этом случае, ей хотелось растерзать пиратов, истребить их как явление.

— "Хотите плюшек в виде рабынь, ждите и добавки..."

Иногда события произошедшие в детстве сильно влияют на взгляды человека. Оказывают свое воздействие на протяжении всей его жизни. Со временем воспоминания о прошлой жизни становились все более расплывчатыми и смутными, но первые воспоминания — этот первый год жизни, он впечатался в память настолько сильно, что девушка часто вскакивала среди ночи обливаясь потом от поразительно реалистичных кошмаров.

Свалка, мусор, грязь, сырое мясо, да и вообще все мясное, испорченные продукты, рабы и работорговцы, публичные дома, проститутки и пираты, список болевых точек у Элени рос год от года. Это были вопросы по которым у нее были свои железобетонные принципы. Принципы ради которых она пошла бы на смерть. Девушка была сложным человеком, она навязывала свои взгляды и не терпела возражений.

— Альтис захвачен, — это была хорошая новость, Альтис был одним из четырех больших островов, на этом огромном острове располагалось свыше полусотни больших городов. Это был фундамент и основная база всего пиратского архипелага, состоящего из более чем тысячи островов.

— Потери?

— "Я уже не могу остановиться..."

— В битве у Альтиса потеряно 73 галеры, — Рисса рассказывала новости сохраняя спокойствие интонаций, она знала что Хозяйка не любит когда в словах доклада слышны эмоции человека.

— Наши верфи дадут 120 галер до конца месяца, — верфи города Таншер еще никогда не работали с таким размахом, у верфей работало больше сотни тысяч человек, часть из которых было из числа безработных. В городе в последние дни появилось новое обозначение подобного рода деятельности, называемое — общественные работы.

— Убито и потеряно без вести — 25 725 человек. Ранено — около 65 000 человек.

— Потери противника?

— "Только не говори мне, что вы не выполнили мои приказы".

— Адмирал Кэлин не брал пленных. Потоплено и захвачено 675 пиратских галер. Более точное число станет известно к вечеру. Почтовые голуби не могут передать слишком длинное сообщение. А переговорные амулеты в море не работают.

— Альтис...?!

— Половина городов захвачено. Рабы освобождены, в городах водворены наши наместники. Работорговцы и пираты обезглавлены... вместе со всеми взрослыми членами своих семей, как вы и приказывали.

— Хорошо, — Эления ощутила глубоко внутри себя — сладкое чувство удовлетворения.

— "Надеюсь они страдали..."

— "Хоть немного".

— Уничтожить всех кто замаран, или был замечен в сношениях с пиратами... эту заразу нужно выжигать безжалостно и без пощады. Вплоть до детей.

Детские приюты Таншера были переполнены после уничтожения собственных работорговцев.

— "Дети пиратов будут пиратами..."

— "У меня нет ресурсов, чтобы заниматься их перевоспитанием".

— "Создатель, я отвечу за эти поступки сама, но мир станет лучше без этих людей..."

— Зная, что их погибшие родители были пиратами, они будут иметь предрасположенность к пиратству. Уничтожить всех, без различия по полу и возрасту...

Рисса подняла потрясенный взгляд на свою Хозяйку, молодую девушку почти трясло от эмоций, и в основном это была злоба и ненависть. Глаза Элении Веймард светились блеском нетерпения и мстительной радости.

— Я сама отвечу перед Создателем. Сама. Истребить всех. Без пощады.

— Как прикажете Панарх.

Среди Верных клана, было мало людей способных на сострадание к пиратам, или к торговцам рабами, ныне обездоленным и страдающим о свалившихся на них неприятностей, поэтому такой приказ не вызовет у многих из этих женщин и мужчин неприятия.

Она вспомнила свое прошлое, когда ее выкупила из рабства, эта тогда еще маленькая девочка.

— Хочешь свободы?

Этот детский вопрос прозвучал над ее головой, когда она уже не верила в спасение. Рисса не была потомственной рабыней, ее продали в рабство за долги ее отца. И от этого было еще больнее. Она умела читать и писать, и была грамотной молодой девушкой для своего возраста. Но в тот момент никого это не интересовало. Ее назначение было в другом. Она помнила сальные мужские взгляды на своем обнаженном теле.

— Хочу!!!

— Тогда, вставай — ты идешь со мной.

Они только один раз встретились взглядами, и она поняла, что пойдет за этой девочкой куда угодно. Эления умела привлекать к себе верность. Ближний круг этой девушки состоял из едва ли тридцати человек, но что это были за люди. Каждый из этих людей был на своем месте, принося пользу общему делу. И всех их связывало одно чувство — чувство любви и верность к этой девушке.

— "Прикажи она мне отрезать себе голову, и я это сделаю", — кое-кто думал, что эта верность была наваждением, действие магии разума.

Возможно так оно и было, но теперь уже ничего нельзя было изменить. Чем дольше по продолжительности действие ментальной магии, тем более необратимыми становятся последствия воздействия. Рисса всегда была любопытной женщиной, поэтому она радовалась, когда нашла старую книгу с рассказами о ментальных магах древности. Нашла, прочитала и как верная подруга, отдала эту книгу Элении. Хозяйка была благодарна, а ей было приятно, что она смогла доставить девушке удовольствие.

Людей, бывших под воздействием ментального мага более десяти лет, в книге рекомендовали сразу убить. Ментальные установки проникали в этих людей настолько глубоко, что становились частью их сути. Эти люди были бесполезны для другого ментата. Именно поэтому древние войны между ментатами были такими жестокими, они заканчивались с гибелью последнего верного человека.

— Ты хотела еще что-то сказать?

— Тайная служба еле справляется. Вся армия и почти все Верные сейчас у пиратского архипелага. В городе 75 000 гвардейцев и 15 000 безопасников. И это на два миллиона человек населения.

— Разве мы не подавили сопротивление наших врагов, — Эления удивленно вскинула на нее свой хмурый взгляд.

— Подавили. Аресты и облавы проводятся ежедневно. Мы сбрасываем в шахты за городом по 800 тел каждый день. Но город слишком большой, а нас слишком мало. Да, другой вооруженной силы кроме нас в городе нет. Но мелкие банды числом до 50 человек... они становятся неожиданной проблемой. Когда вернется армия мы сможем блокировать все кварталы, и прочесать город от края до края.

— Какой ущерб от этих банд?

— Раньше за порядком следили бойцы крупных кланов и городская гвардия. Сейчас все клановые бойцы в составе армии, как и большая часть гвардии. На улицах города убивают и грабят. Многих горожанам это не нравится. Но нам удается сдерживать ропот. Мы убираем самые опасные и наглые банды. Безопасники сейчас больше заняты политическими врагами. Банды мы оставили напоследок. Бандит не соберет армию, и не наймет отряд наемников для убийства Правителей.

— Ирвин не рассказывал мне об этой проблеме.

Эления решала, не вызвать ли ей на ковер своего второго помощника.

— Мы посчитали, что у вас и так достаточно проблем. Вопрос с порядком на улицах решается. Каждый день их становится на несколько сотен человек меньше.

— "Возможно я действительно поторопилась".

Сейчас в более чем двух миллионном городе было очень мало мужчин. Армия Таншера отплыла к пиратскому архипелагу имея в своем составе 350 000 клинков, и это не считая гребцов. Отплыла на 1,2 тысячах галер, заполнив массой своего гигантского флота поверхность всего обширного Внутреннего моря.

— "Как они кричали".

Все эти галеры были отобраны у многочисленных купцов и торговцев города. Многие из которых уже гниют глубоко под землей. Она не колеблясь уничтожала всех, кто мог что-то ей возразить. Репрессии шли без остановки, сначала были уничтожены самые большие фигуры. Потом все что поменьше, потом пришла пора фигур средней величины. Сейчас служба безопасности добивала последние остатки еще сохранявшей независимость элиты.

— "Прежде чем разбить в поле огород, всегда следует тщательно прополоть и перекопать землю, удобрив все навозом", — навозом были мелкие лавочники. Эления часто отдавала собственность крупных купцов в руки мелких торговцев.

Этим она добивалась сразу нескольких результатов. Получала лояльного торговца, заинтересованного в ее власти и процветании. А цеха и торговые дома не простаивали, и не исчезали в тумане разорения. Новые хозяева, коих тщательно отбирали советники Эли, были ничуть не хуже прежних. Они так же стремились к прибыли, часто работая даже с большей отдачей.

— "Отобрать и отдать другому", — эта политика сделала свое дело. В городе было много сторонников молодой правительницы. Это была своего рода нарождающаяся мелкая буржуазия.

— В город прибыл высокий князь Моргарда Эрик Борх.

— А ему чего нужно..??

— "Князь, мне здесь еще чужих вельмож не хватало".

— Просит разрешить закупку оружия и доспехов для личной армии.

— Только по установленным ценам, — она не могла позволить себе вооружать приграничные страны, в ущерб финансовым интересам города.

— Они согласны. Но просят продать им почти 35 000 рыцарских доспехов. Мы вспомнили про ваш запрет...

— "Зачем им столько оружия? С кем они воюют?"

— Каковы гарантии, что это оружие не будет обращено против нас?

Нельзя было исключать и такой возможности. Пусть 35 тысяч всадников не способны угрожать городу с его высокими стенами и огромной армией. Но кто знает, с кем могут объединиться коварные и исконно хитрые моргардцы.

— Они готовы дать клятву перед алтарем богини.

— "Сильно их прижало".

— Беспошлинная торговля для наших Домов на территории всего Моргарда. Покупка всего оружия по ценам устанавливаемым Домом Веймард.

— Будет исполнено Панарх.

Карта со схемой окрестностей города, позволяла судить об окружающей город политической обстановке.

Город, стоящий на побережье Внутреннего моря, иногда это море называли еще Эль-Рейским, имел протяженную наземную границу с Моргардом с одной стороны, и небольшой участок границы вдоль плодородной долины Ахерон, что принадлежала не большому, но могущественному княжеству Иртан.

— "Никак опять повоевать решили..."

— "Можно неплохо заработать".

— "Так и сделаем".

Ухода Риссы она почти не заметила. Будучи погруженной в мысли и планы, она иногда забывала о времени и прочих несущественных мелочах.

— "Не все женщины одинаковы, совсем не одинаковы, я выпускаю джина из бутылки... бедные мужчины..."

Хотя, на данную ситуацию можно смотреть и по-другому, если они не смогут приспособиться к новым реалиям, то виноваты в этом будут лишь они сами.

— "Свобода одной адекватной женщины стоит того, чтобы спустить с цепей сотню стерв и карьеристок", — эту обширную часть женского социума сейчас сдерживало только патриархальное положение в обществе, с приходом свободы — эта гремучая смесь желаний и амбиций должны вырваться на свободу, как лава из взрывающегося вулкана.

— "Ну, и ладно", — об этой проблеме можно будет подумать позже, когда она станет реально мешать развитию общества.

Эля надела медальон на шею, этот знак позволит избежать ненужного внимания службы безопасности.

— "Это нужно сделать", — продолжать прятаться в душных стенах дворца, как раньше в стенах резиденции клана — было уже совершенно невозможным делом.

Ей хотелось вдохнуть в грудь свежего воздуха, не ощущая вокруг себя этого напряжения власти. Напряжения с которым она живет уже 14 лет.

Эления собиралась выйти в город в новом образе, и хорошенько подумав, решила что оба имеющихся образа не удовлетворяют главному требованию — не привлекать внимание. Поэтому сейчас ей предстояло подобрать третий образ. Это должна быть форма, сходная с ней по возрасту и телосложению. Форма. что не привлекла бы лишних взглядов.

Она покинула кабинет, направляясь к своей комнате. Именно там и находился, найденный службой безопасности — потайной ход.

— "Все приказы отданы, все в руках верных людей", — в ближайшие несколько недель она будет лишней в этой скучной атмосфере всеобщего преклонения.

Одежда обычного горожанина уже висела в гардеробной комнате, это была мужская одежда, в меру поношенная, не броская на вид, не привлекающая чужие взгляды своей необычностью. В городе Таншер мальчики и подростки мужского пола привлекали меньше внимания, чем девочки и девушки, детвора мужского пола была невидимой, на нее редко обращали особое внимание.

— Не беспокоить меня сегодня и завтра до обеда. Если будет что-то срочное доложите все Ирвину или Риссе.

— Как прикажете Госпожа.

У дверей покоев заняли свои посты несколько гвардейцев, служанки почтительно присели и рассыпались в стороны, как стайка шустрых воробьев.

Не удовлетворившись приказом, Эля закрыла дверь изнутри на засов, и медленно разоблачилась. Третья форма, она уже знала, как будет выглядеть спустя пару минут. Из глубин прошлой жизни всплывал образ младшей сестренки.

— "Только нужно будет отстричь волосы, чтобы больше походить на мальчишку", — ножницы уже лежали на столике, дожидаясь нетерпеливых рук девушки, — "надеюсь при обратном обороте, мои волосы отрастут до нужной длины сами..."

— "Создатель... хоть бы все получилось".

— Пора.

Мурашки и жар хлынули по телу, повергая тело — то в дрожь, то в холод. В этот раз оборот проходил без сильных болевых ощущений.

— "Второй раз не так больно", — нужно будет проверить еще несколько раз.

Черты лица ползли, тело тоже немного изменило свои пропорции.

— "Получается..."

На нее смотрело знакомое по прошлой жизни лицо. Лицо, которое она знала лучше многих, лицо любимой сестренки.

— "Думаю Вика будет не против".

— "Теперь стрижка".

На пол падали длинные пряди светлых волос. Она состригала волосы, пока у нее не получилось симпатичное каре. Волосы закрывали уши, но открывали тонкую шею. Косая челка спадала на лоб, закрывая часть скул и правый глаз.

— "Нужна заколка", — она не знала, носили ли заколки мальчики, но ходить по городу, видя все лишь одним глазом, было не слишком удобно.

— "Симпатично получилось", — Эля почти влюбилась в свой новый образ. От него, так и несло ностальгией, и запахом прошлой жизни. В глазах и бровях сестренки, легко угадывались собственные черты лица.

— "За мальчишку сойду", — телосложение третьего образа было более плотным. Но грудь была почти нулевая, она помнила, как комплексовала по этому поводу Вика. Бедра были чуть шире, чем у мальчишек. Но в остальном, она почти ничем не отличалась от сотен других молодых жителей города.

— "Разве что цветом волос", — цвет волос можно было сменить, но у нее рука не поднялась внести такую корректировку. В этом образе ей абсолютно ничего не хотелось менять.

Одежда осела на теле, как влитая. Сапоги, рубашка с закатанными рукавами, пояс и удобные кожаные штаны. Кошелек с парой серебрушек. И медальон на шее.

— "А главное никаких татуировок", — она еще раз, с удовольствием провела взглядом по своим чистым и бледным рукам.

Перед тем как нырнуть в неизвестность потайного хода, Эления Веймард напоследок оглянулась. Она ощущала странное волнение, это поступок должен был изменить многое.

— "Не буду кривить душой", — это изменит все.

Это была свобода... свобода для одной конкретной девушки. Бывают моменты, когда даже эмпаты устают нести ответственность.

— Пирожки с капустой. Вкусные горячие пирожки. С пылу и жару!!!

— По чем пирожки, — перед толстым торговцем остановился невысокий мальчишка, жадно водя взглядом по лотку с вкусностями.

— Медяк — штука. Вкусные пирожки. Попробуй один. Это бесплатно.

Обычно он не отвечал таким тоном своим покупателям. Но в эти мгновения его будто что-то подтолкнуло.

— Спасибо.

Светловолосый паренек выбрал среди горки румяной выпечки один пробный пирожок. Брен знал, что его кухня была одной из лучших в городе, поэтому с улыбкой смотрел, как меняется выражение лица мальчишки.

— "На северянина похож", — жители юга были темноволосыми, и светловолосые чужестранцы были здесь диковинкой.

— Как вкусно...

Голос паренька был потрясенным, он жевал горячее лакомство мелкими кусками, как это умели делать дети из достойных знатных семей. Обычный мальчишка уже давился бы горячими кусками, обжигаясь и отплевываясь ругательствами.

— "Не простой паренек".

— Дайте мне на все, — Брену протянули кулак с зажатой горстью мелочи. Мужчина взял деньги и раскрыв ладонь со звенящими монетами удивленно замер, здесь было целых пять серебрушек.

— На все...??

— Можно не только с капустой, главное чтобы без мяса. Положите мне все в эту симпатичную корзинку.

— С толчеными бобами и грибами стоят дороже — два медяка. С печеным яблоком и грушей по три.

— Положите все что есть.

В городе было светло и весело. Вдоль сотен улиц стояли сотни лотков с торговыми рядами. Одним из первых приказов Панарха была отмена всех налогов на продажу еды. Теперь едой можно было торговать везде, и не только на территории рынков как раньше. По городу бродили сотни менестрелей. Кабаки и таверны города были забиты до отказа.

— Эй паренек, — ее окликнул пожилой воин в доброй броне, — вступай в армию Таншера! Будь героем, будь настоящим мужчиной. Контракт на один год, и все женщины мира будут у твоих ног.

— "Кто им пишет такие тексты?"

— "Он так всех наоборот отпугивает", — впрочем может она была и не права, за следующие полчаса к рекрутеру подошли и записались несколько человек, в основном это были молодые юноши в возрасте до 20 лет.

Люди выглядели счастливыми и радостными, перекликаясь гортанными и громкими восклицаниями. Сотни женских и мужских голосов сливались в единый человеческий гул. Звуки детских игр, детский плач. Она уже забыла, почему избегала столь оживленные места раньше. Ментальный фон не давил на сознание так, как в детстве. Наверное она стала сильнее, или же она привыкла к этому неприятному шуму.

— Менестрели, выступление на цветочной площади.

Стайки детей оживленно перекликались, стараясь услышать друг друга в многоголосом гомоне улицы.

— "Нужно сходить посмотреть, менестрели это интересно".

В корзинке было больше сотни пирожков, источавших вокруг себя тонкий соблазнительный аромат домашней выпечки.

— "Хлеба и зрелищ", — некоторые детали человеческой психологии не меняются даже в другом мире.

Эля влилась в поток городской толпы, подсознательно контролируя по привычке пространство вокруг себя.

Люди думали о мужьях и женах, о детях, о том сколько нужно купить продуктов, о том чтобы заказать новые сапоги. Один человек решал что пришло время убить своего партнера по бизнесу. Пожилая женщина подумывала о самоубийстве.

Эля внесла необходимые правки в установки идущих рядом людей, и тут же покинула тесное пространство толпы. Она не любила вмешиваться в судьбы людей.

— "Однократное воздействие", — она дала шанс этим людям на неделю, потом ее установки ослабнут, и к ним возможно вернутся их прежние мысли.

— Менестрели...

Цветочная площадь встретила огромным плотным скоплением народа. Эля оглянулся в поисках свободного места и ее взгляд упал на стоящие напротив высокие стены. Это были стены форта.

В городе было несколько десятков каменных фортов, эти небольшие крепости внутри Таншера, были возведены несколько сотен лет назад прежними правителями. В те годы внутри города часто случались волнения среди граждан, что вело к пролитию крови. В таких бастионах можно было защищаться и пережидать городской хаос. Сейчас эти маленькие каменные крепости использовались, как казармы городской гвардии.

— "Не разбиться бы", — залезть на пятиметровую высоту оказалось достаточно просто, даже с корзинкой в руке.

— Эх... красота-то какая, лепота, — с высоты каменных стен — площадь, и город выглядели несколько иначе. Это было похоже на цветастый и говорливый муравейник.

Пирожки прикрытые сверху плотным полотенцем еще не остыли, и Эля отдала должное кулинарному искусству пекаря.

— "Вкусно..."

— "Нужно организовать кулинарный фестиваль".

— "Вспомнить бы как делается майонез и парочку аппетитных рецептов", — она всегда была достаточно равнодушна к местной кухне, но с недавних пор ее потянуло на вкусненькое.

— "Еда, естественное удовольствие..."

В давящей атмосфере ответственности и дворцового напряжения у нее почти мгновенно пропадал аппетит.

— Приветствую вас добрые люди благословленного Создателем города Таншер.

Человеческий гул и гомон будто ножом обрезало, на цветочную площадь опустилась напряженная тишина предвкушения.

— "Менестрели?"

Старик в белой хламиде мало походил на менестреля.

— Сегодня мы расскажем и покажем вам старую великую историю. Это будет история пяти из Ахерона.

— "Ахеронцы", — она вспомнила, что долина княжества Иртан действительно славится своими сказителями.

— Это происходило три сотни лет назад...

На сцене составленной из нескольких повозок появились разодетые фигуры, это были четыре девушки и юноша.

— В те дни Ахерон был велик. Слава королевства катилась по землям мира от края до края. И не было людей не знающих о добродетели наших честных королей.

Старик с сильным голосом, начал напевать историю своим глубоким великолепным голосом, рассказывая как однажды в семье правителя родилась дочь. В ту же ночь родилось еще четверо. В семье славного полководца родился сын. У магов родилась дочь. На границе с Серебряными лесами крестьянам подбросили сверток с девочкой ребенком. Последней в этот мир пришла дочь горшечника.

— Рея Ахерон, Тасья Магуин, Джаиль Оторва, Альба Ильруд и Хайден Край. Так их звали.

На сцене разворачивалось эпичное полотно замешанное на дружбе, интригах и предательстве.

— ... были посланниками Создателя. Но враг не дремал. Изборы, Андская империя, Фарланд, Норланд, все объединились против новых носителей Света. Огромные армии встали против Создателя и его воли. Даже эльфы перешли на сторону Тьмы. Лишь Орден Создателя и армии гномьих королевств встали на сторону Ахерона. Из далекого пограничья на помощь героям спешили армии далекой Адорры, но они не успели вовремя.

Герои, как и положено героям умирать не спешили, и перешли в наступление.

— "Как глупо, имея такие малые силы — это было самоубийство".

Как она и предполагала, пятерых из Ахерона разбили раздельно по частям, они имели глупость биться поодиночке.

— "Странная тактика", — зная, что их сила в единении, герои сказания делали все, чтобы разойтись в стороны, как можно дальше. Так, двое героинь вообще ускакали на край света, где их благополучно прибили эльфы. Остальных троих убивали еще пять лет.

— "Будь они вместе, враги состарились бы там с ними биться", — это было похоже на присказку о прутиках и венике.

— "Адоррцы тоже удивляют, спешили на помощь целых пять лет".

— ... великую жертву. Но мы верим, что они вернутся. И тогда Свет восторжествует.

— "Ага, им тех впечатлений не хватило, такие вот они герои мазохисты", — это было познавательно и глупо, человек который придумывал это сказание, плохо дружил с воображением.

— "Я бы придумала куда круче..."

— И последнее... люди вы должны это знать! Светоносная, та кого раньше знали под именем Тасья Магуин явилась в крепость Ордена Создателя, она пришла в Эльсторм полыхая огнем праведной мести, услышьте все — они вернулись...

— "Псих", — нужно будет приказать Ирвину избавиться от этих менестрелей.

— "Целую пропаганду тут развернул", — не хватало еще фанатиков в своем городе.

— Создатель наказал предателей. Изборы, так и не поднялись с колен, их потомки сейчас пиратствуют во Внутреннем море. В эти мгновения армия Таншера истребляет последние силы обреченных предателей. Андская Империя ужалась в два раза, потеряв земли Камрии и Сазерланда. Фарланд лишился богатства провинций Гурлянд и Гольдштайн. Норланд распался на 12 великих графств, и сейчас гордые кароты вынуждены скитаться по миру в поисках заработка и пропитания. И пусть, Ахерон сейчас не так силен как 300 лет назад, мы верим что сможем превозмочь все трудности на пути к истинному Свету.

— "Демагог..."

Эля не любила, когда в ее огороде начинали копаться чужие люди. Вопрос с менестрелями нужно было решать быстро и незамедлительно.

— "Эдак любое событие можно приписать к знамениям", — государства распадаются и собираются вместе, это всего лишь сила неумолимости исторического процесса. И не нужно здесь искать глубинный смысл.

— Хорошее место да?

Она испуганно оглянулась, рядом с ней сидел парень ее возраста, темноволосый и худощавый, как все южане, он весело улыбался своими добрыми глазами.

— Я тебя не заметил.

— Не хотел тебе мешать, я здесь часто сижу, — паренек бесцеремонно выхватил из корзинки остывший пирожок.

— Угощайся, — если она хотела его смутить, то у нее не получилось.

— Угум... спасиба, очень вкусна...

— Ты так внимательно смотрел сказание, поэтому я не мешал, — пояснил парнишка, и позаимствовал еще один пирожок.

— Понятно.

Она забыла, что находится в густонаселенном городе, а значит мысль о том, чтобы залезть на стены форта, могла прийти не только в ее голову.

— Тебя как называть? Я Шенон.

— А я..., — менять свое имя до неузнаваемости не хотелось, — Лэйн.

Еще одно имя — Лэйн, каждый год она обрастает новыми именами. Элени, Елена, Эления, Эля, как только не называли ее близкие люди.

— Красивое имя, первый раз слышу.

Шенон методично опустошал корзинку, не замечая ее сочувствующего взгляда.

— Часто они так выступают, — она кивнула на менестрелей, в этот момент — они как раз обходили толпы людей с котелками в руках, собирая плату за представление.

— Пару дней уже. Хорошо выступают, а как поют... оставайся на вечер, будут песни петь и по канатам ходить. Здорово. Отсюда все видно.

— "Можно и остаться, куда мне спешить..."

— Демоны... Грим со своими верзилами. Пошли отсюда, пока не поздно, — паренек спохватился, нервно вскакивая на ноги.

Она бросила взгляд вниз, у подножья стены стояло восемь человек, впереди лез высокий худой мужчина со злым взглядом, следом поднимались остальные, это были мускулистые молодые мужчины лет двадцати.

— Ты с ним не в ладах, — Эля решила благоразумно последовать совету нового знакомого.

— Это они со всеми не в ладах, — Шенон спускался с другой стороны, по известным лишь ему ориентирам.

— Лезь за мной. Если что я поддержу.

— "Придется лезть".

Она бросила взгляд на корзинку с пирожками, и решила оставить их тут, пусть те кто лезет наверх отведают этих вкусностей, жалко будет, если все это пропадет упав на грязную землю.

— Тебе с ними лучше не встречаться.

— Почему, — что такого они могут ей сделать, ей даже стало смешно от мысленного представления.

— Ты это... не обижайся если что, но ты на девчонку сильно похож.

— Да я и не обижаюсь...

— "И в чем мой прокол?"

— Они над такими сильно издеваются, — Шенон завис над землей дрыгая ногами, и осторожно спрыгнул.

— И вообще. Голос у тебя девчачий. У меня у самого такой был год назад, потом изменился, — смущенно заметил парень, и подал ей знак прыгать вниз, — не бойся, я ловлю.

— Не боюсь, — Эля прыгнула вниз, ощущая, как ее ловят чужие руки.

— Вот, я же говорил, что словлю тебя, — паренек быстро поставил ее на наги, и быстро побежал в сторону, — пойдем.

— А куда мы идем?

Она гадала, о том куда еще можно пойти в средневековом большом городе.

— Там еще есть место, откуда можно смотреть на площадь.

Они вышли в небольшой извилистый переулок. Весь Таншер состоял из подобных переулков, здесь было мало больших и широких улиц, так строили основатели. Такая планировка должна была мешать завоевателям города и помогать его защитникам, сводя на нет численное преимущество врагов.

— Шенон спасибо тебе, но я не смогу, — Эля уже не хотела смотреть на менестрелей, она всегда очень четко делила людей искусства на истинные таланты и шарлатанов. Люди использующие силу искусства в политических целях ее уважения не вызывали. А там, где не было уважения, ей было банально не интересно.

— Уходишь?

Паренек обидчиво оглянулся, задумчиво морща лоб.

— У меня еще есть свои дела.

— Хорошо, если что, ты знаешь где меня искать, в этом районе меня все знают.

— "Непременно".

Иметь подобного знакомого на улице было удобно. Его можно будет использовать в следующий раз как проводника.

— Смотри-ка, кто у нас здесь, — из-за угла переулка появилась группа мужчин бандитской наружности. Вооруженные топорами и ножами, эти люди явно не были сторонниками дипломатии.

— "Всегда так..."

Таншер всегда был неспокойным городом, но она надеялась что эти годы улучшили этих людей, здесь должно было стать значительно безопаснее. По всей видимости Рисса была права, мелкий криминал в городе процветал. В отсутствие крупных хищников, мелочь стремительно набирала силу.

— "Всего пятеро".

— Иди Шенон, — это прозвучало как приказ, и парень поспешно побежал к площади, ощущая как его все дальше уносят непослушные ноги.

— "Банды... чем не повод разобраться".

Она ослабила контроль, ощущая как ее дар высвобождается и разливается вокруг невидимым морем, наполняя окружающую атмосферу силой своей воли.

— Сели!

Пять человек смотрели на нее своими стеклянными взглядами. В этих глазах сейчас не было самосознания и блеска живой личности. Так выглядят бездушные куклы. Мужчины сели на землю, не задумываясь над своими действиями.

— Встали!

— Попрыгали!

Люди повторяли все ее приказы, как будто их дергали за невидимые ниточки.

— "Контакт есть", — Эля всегда старалась сохранять баланс человечности, и не переходить границу.

Ее дар позволял ей управлять людьми как марионетками, но она всегда давала им свободу действий. Единственное, на что она пошла в эти годы — это установка ментальной закладки верности всем своим людям.

— Мы идем к вашему лагерю, дому, или туда где собирается ваша банда, еще это могут называть логовом. Я не знаю, как вы называете это место. Но сейчас мы идем именно туда.

Дом, к которому ее привели, был большим, это была целая усадьба, богатая и ухоженная.

— "Живут бандиты в городе Таншере..."

— Не дышать.

Она подошла к закрытым воротам, и требовательно постучала в них, висящее у входа большое медное кольцо несколько раз ударило в оббитые бронзой деревянные ворота.

— Кто???

Голос недовольно прорычавший из за ворот был мужским. Эля скользнула в разум человека за воротами.

Картинка появившаяся перед внутренним взором была мутной и слабой отчетливой. Этот человек не отличался большим интеллектом. Умными людьми управлять было легче.

— "Убить... убить всех!!!"

Мужчина в чьем разуме она находилась, был силен как медведь. Во дворе было еще несколько человек. Она наблюдала, как он вооружается двумя огромными топорами, и медленно идет по двору. Взмах и удар, взмах и удар.

— "Этого не убивать".

Она скользнула в разум еще одного человека. Пожилой мужчина вооружился мечом и кинжалом.

— "Убить всех!"

Оба человека продержались больше получаса, пока их не зарубили остервеневшие от страха и бешенства жители дома. Потом она вошла в разум сразу десяти человек, и в этом месте стало по-настоящему жарко.

Она возвращалась домой когда уже вечерело. Зачистка дома затянулась на весь день, самый неприятный момент случился, когда она уже праздновала победу, именно тогда в логово начали возвращаться небольшие группки бандитов.

— "Их было гораздо больше пятидесяти", — даже на вскидку в огромном доме скопилось около полутора тысяч человек, это была явно не слабая банда. Это был уровень небольшого и сильного клана.

— "Они почти застали меня врасплох".

Увидев мальчишку сонно стоящего перед воротами, они не придумали ничего лучше, чем спросить, что ему там нужно.

— "Как мило", — она повернулась и открыла свои глаза. Когда она использовала свой дар, ее глаза начинали испускать странный серебряный свет.

— Что мне нужно??

Паренек посмотрел на два десятка человек недоброй наружности, и улыбнулся.

— Вот вам камень, — он поднял с земли огромный булыжник, — встаньте в ряд. Ты... да ты. Иди сюда. Возьми его...

Она шла стараясь забыть о том, что было.

— "Лучше использовать армию, чем свой дар", — это было все равно, что искупаться в нечистотах. Эля уже жалела о своей идее.

— "Нужно было просто приказать им возвращаться, и убить всех кого смогут", — не нужно было идти в тот дом.

Слишком много крови за один день. Ее мутило и шатало. Это было не просто пресыщение, это было отравление убийственными эмоциями. Еще никогда ментату не было так плохо.

— "Больше никогда..."

Так можно лишиться разума, чужие страдания и боль могли выжечь разум ментата не хуже напалма. Она поняла это сегодня с кристальной ясностью.

— "Это не оружие, это инструмент управления".

— Эй паренек остановись.

Она была уже недалеко от дворцового комплекса, когда ее окликнули эти похожие на убийц люди.

— "Нет, только не это, опять смерть..."

— Чего вы хотели, — она смотрела как приближаются к ней трое человек, приближаются стелющейся походкой хладнокровных профессиональных убийц.

— "Стойте!"

Ни один из них не остановился и она поняла, что это уже не шутки. На этих людях были амулеты защиты от ментального воздействия.

— "Проклятые эльфы с их амулетами".

Эля смотрела на приближающихся людей и понимала, что это приближается ее смерть. Девушка не была сильна в боевых искусствах. Она всегда была не очень сильна физически, чтобы заниматься фехтованием или борьбой всерьез.

— "Позвать на помощь через амулет верности? Не успеют..."

— Советуем остановиться пока не поздно.

Она оглянулась, в свете заходящего солнца эти трое выглядели необычно. Три широкоплечих человека. Два гиганта и один очень высокий мужчина. Огромные топоры и светлые волосы, густые бороды и свисающие длинные усы. Лишь третий был гладко выбрит.

— "Северяне... а эти откуда здесь?"

— Это не ваше дело...

Один из убийц прошипел свои слова, нервно касаясь рукояти клинка. Невзрачная внешность этого человека была создана для разного рода щекотливых дел.

— Ошибаетесь, — они прошли мимо нее, закрывая от убийц своими широкими спинами.

— "У этих тоже амулеты", — сейчас она не контролировала ситуацию, и не могла влиять ни на одного из незнакомцев.

— "Бродить в одиночку не самая лучшая идея... признаю".

— Мы уходим, но мы еще встретимся...

Это прозвучало как обещание, если они ее ждали, то почему не убили еще в городе, или они не знали где она будет?

— "Что если они за одно..."

Она не верила в людское благородство, слишком легко отступили эти люди от своей цели. Это было странно, и вызывало настороженность.

— Да... Кэвин это было неплохо.

Они стояли и хлопали друг друга по плечам, поздравляя с чем-то не понятным.

— Леди простите, если мы кажемся вам грубыми, — произнес безбородый мужчина.

— С чего вы взяли, что я леди, — испуганно спросила Эля, медленно отступая назад.

— "Как они это узнали..."

— Не бойтесь. Мы не причиним вам вреда.

— С чего мы взяли...???

У мужчины были удивительные синие глаза, и прямой взгляд уверенного в себе человека.

— Мы всегда узнаем человека из нашего народа. Ваше лицо и ваши волосы, глаза, фигура, так выглядят только хуски с Хавьердала. И у нас не бывает настолько малорослых мужчин.

— Так уж прямо, и определили, — Эля недоверчиво смотрела на северян, пытаясь вспомнить про народы населяющие далекий архипелаг Хавьердал.

— Признайся уже Кэвин, — один из гигантов шутливо толкнул мужчину в бок, своей похожей на бревно рукой.

— Ладно, простите еще раз.

Мужчина, которого назвали Кэвином заразительно улыбнулся.

— У меня дар, я всегда умел видеть женщин. Как бы они не переодевались. Кстати, зря вы постригли ваши волосы. В Одоне вы были бы первой красавицей.

— Укради ее Кэвин, — шутливый бас второго великана вызвал у Эли чувство озноба.

— "Хуски или кто там... завтра тоже будет день".

— Спасибо вам за помощь. Я очень вам благодарна, — она встретилась глазами с взглядом Кэвина, этот мужчина буквально пожирал ее своими глазами.

— Мы можем узнать ваше имя?

Уже второй раз за день у нее спрашивали ее имя. Очень жаль, что на них амулеты эльфов, тогда бы она узнала, что ими двигает.

— Эления...

— Эйлен, какое красивое имя, — они вышли на более оживленную улицу и ей стало спокойнее, в окружении нескольких здоровенных мужчин с неизвестными намерениями было неуютно.

— "Еще и украсть предлагают".

— Меня вы уже знаете, Кэвин Два Топора. Это Джуберт Бродяга. Тот медведь — это Хельберг Синий.

— Очень приятно познакомиться, — она уже видела здание, в котором был скрыт вход в подземный тоннель. Дальше нужно было идти в одиночестве.

— Не знаю, что это были за люди в переулке, но поберегитесь, — мужчина внимательно посмотрел в ее глаза, — этот город сейчас не самое безопасное место в мире.

— Я запомню ваши слова Кэвин. А вот, и мой дом.

Она поспешно попрощалась с северянами, и юркнула в открытые настежь ворота своего поместья.

Ее встретили без вопросов. Два десятка гвардейцев со стеклянными глазами, быстро рассредоточились по коридору дома, наблюдая как проходит в главную залу, и пропадает в открытом зеве потайного хода их Хозяйка.

— "Скорее всего следующего раза не будет..."

— Что здесь произошло?

Эления Веймард была потрясена тем, во что превратилась ее комната, она не могла поверить своим глазам. Покои были фактически уничтожены.

— Госпожа, мы все рады тому, что вы выжили.

Трясущийся голос Ирвина, привел ее в спокойствие. Дверь в спальню была сломана вдребезги магическим ударом. Часть комнаты все еще чадила дымом, все вокруг пропиталось запахом гари.

— Докладывай.

На полу комнаты лежало несколько окровавленных мертвых тел, несколько гвардейцев и почти десяток темноволосых людей в жилетках-безрукавках. В мертвых руках некоторых до сих пор были сжаты короткие кривые мечи.

— Их было несколько сотен. Очень профессиональное нападение. Ваш муж Правитель Ингвар при смерти, — мужчина надолго замолчал собираясь с силами, — мы думали, что потеряли вас.

— "Сколько событий за один день".

Ей повезло, что ее не было во дворце, все убитые носили амулеты против ментального воздействия.

— Рассказывай, кто за этим стоит...

Коридоры перед ее спальней были забиты гомонящими гвардейцами. Время от времени кто-то падал, и начинал громко материться. Полы, во дворце у покоев Правительницы, все еще были мокрыми от красной человеческой крови. Скользкой человеческой крови.

— Пираты. Это был пробой портала. В бой шли одни смертники. С приказом уничтожить Правителей.

— "Очень странное нападение..."

Пираты, почему они ждали так долго, если могли совершить подобное раньше? Сколько не понятных совпадений в один день. Она все еще не могла забыть тройку убийц с эльфийскими амулетами.

— "Кто ты Кэвин", — слишком вовремя появились эти трое северян.

Варвары северяне. Варвары с дорогими амулетами. Как будто весь мир знает кто она, и как от нее защититься. Эльфийский амулет против ментального воздействия стоил от 900 до 1000 золотых. Это не красивая побрякушка, очень дорогая покупка, покупка человека, который знает зачем ему нужна такая защита.

— "Я перестаю понимать, что вокруг меня происходит..."

Но сейчас у нее были другие заботы, удар нападающих частично достиг своей цели. Скорее всего ей придется отозвать часть своей армии, эти люди в этот миг нужнее в городе, основные силы пиратов разбиты, прочих можно добить без спешки.

— Я хочу видеть Ингвара... немедленно!

— "Хоть один человек не умрет сегодня по моей вине", — она испытывала странное чувство облегчения, от мысли что его сегодня убивали не по ее приказу.

— "И все же... как он определил, что я девушка..."