Чёрный пёс Элчестера. Часть вторая.

Он лишь моргнул и ничего не ответил. Во взгляде его появилось замешательство.

— Где я?.. — тихо спросил он. — Кто вы?..

— Не волнуйся, ты у друзей, — улыбнулась Мили, легко сжав руку больного.

Парень недоумённо взглянул на неё и ничего не ответил. Беспомощно посмотрел на Фрэнсиса.

— Эта леди спасла тебя, — пояснил молодой человек, встав рядом с любимой. — Ты должен выразить ей благодарность.

Юноша на постели растерянно заморгал.

— О боже, о чём они говорят?.. — испуганно прошептал он.

Фрэнсис изумлённо поглядел на Милицу.

— Он что, дурачок?..

— Подожди... — девушка нахмурилась. — Послушай...на каком языке он разговаривает?.. Вслушайся в его слова... Эй, дружок... — она вновь обернулась к мальчику. — Скажи ещё что-нибудь. Кто ты? Откуда?..

— Кто вы?.. — парень отчаянно пытался понять, друзья рядом или враги, которые выхаживают его лишь затем, чтобы потом иметь удовольствие забить оборотня камнями или отправить на костёр. — Как... о господи... — голос его прервался. — Как я здесь очутился? Вы нашли меня в лесу, да?..

Фрэнсис стиснул зубы. Чёрт бы побрал эту колдовскую, безусловную прозрачность слов! Похоже...похоже на немецкий, только испорченный...

— Мили, мы его понимаем, потому что дело в том снадобье, которое мы тогда выпили вместе?

— Да, родной, — кивнула Мили. — Оно дает возможность понимать любой человеческий язык. Но этот бедняга его не пил!

Фрэнки ошеломлённо воззрился на свою милую.

— Это какой же грамоте я тебя учу?..

— Английской, естественно, — весело хмыкнула девушка. — Ну, не словацкой же! А ты уже забыл, что мы пользуемся не одним и тем же языком?..

— Волшебница моя... — юноша приобнял Мили за плечи. — Умница моя... Так что же, мы дадим твоё средство этому бедолаге?..

— У меня его больше не осталось, — вздохнула Милица. — Да если бы и осталось, я не стала бы расходовать. К чему? Первое правило магии: применяй волшебство лишь тогда, когда другого выхода нет. Ты же знаешь, должно быть, немецкий?

— Плохо, родная. Ну что ж...будь по-твоему. Я поговорю с ним.

Мили хихикнула.

— Представляю, что он думает! Учитывая, что мы с тобой говорим по-разному, и при том понимаем друг друга. Забавно, должно быть, со стороны...

— Думаю, ничего забавного, — вздохнул Фрэнки. — Не относись к этому легкомысленно, дорогая. Это жутко, потому что необъяснимо...

Повернувшись к бывшему оборотню, смотревшему на них безумными глазами, юноша заговорил с ним по-немецки:

— Успокойся, ты у друзей. Как твоё имя? Понимаешь ли ты меня?..

Разумеется, граф несколько приуменьшал, оценивая своё владение языком: бедняга понял всё великолепно.

— Кто вы? Где я? Как вы меня нашли?..

— Если ты о том, известно ли нам, кто ты такой, то да, известно, — Фрэнсис бесстрастно и невозмутимо созерцал, как исказилось от ужаса лицо паренька. — Ты имел наглость напасть на меня и эту леди в лесу, и, не обладай она волшебной силой, вряд ли бы наша встреча имела столь мирное продолжение. Будучи совершенством милосердия, госпожа сняла твоё проклятие, и ты больше никогда не превратишься в зверя. Ты должен до конца своих дней возносить благодарность её доброте, великодушию и человеколюбию...

— Фрэнсис! — не выдержала Милица. — Не будь жестоким!.. Мальчику и так нелегко... Он же не виноват, что...

— Откуда нам знать, виноват он или нет? — вскинул брови граф Элчестер. — Я знаю лишь, что он напал на нас...на тебя! Что ты рисковала... А сейчас готова выхаживать его. Ты милосердна, и я восхищаюсь тобой, но к этому проходимцу у меня пока нет никаких чувств. Ни хороших, и — пусть тебя это примирит с ситуацией — ни плохих. Пока.

— Госпожа... Госпожа сняла с меня проклятье? — юноша недоверчиво смотрел на Фрэнсиса.

— Взгляни за окно, — хмыкнул рыцарь. — И посмотри на луну. Она полная...

Мальчишка судорожно облизнул губы.

— Что... Что произошло? Госпожа — ведьма?

Милица села рядом с пациентом и ласково, успокаивающе, провела рукой по его голове.

— Успокойся. Я не причиню тебе зла...

— Она говорит, что не причинит тебе зла, — перевёл Фрэнсис.

— Где я? Кто вы? Я специально убегал далеко в лес, чтобы не напасть на людей... Здесь... Здесь никого не было...даже разбойников...вот уже три месяца их никто не видел.

— Ну да, эти милые люди когда-то здесь жили, — усмехнулся Фрэнсис. — А теперь в их подворье живём мы.

— Вы всех убили? — глаза юноши опять безумно расширились.

— Так получилось, — пожала плечами ведьма.

— Ага, — поддакнул с безмятежной улыбкой Фрэнки. — Она нечаянно...

— Неважно... — выдохнул бывший оборотень. — Эти мерзавцы грабили всю округу! Туда им и дорога! Я должен и за это поблагодарить вас, моя госпожа, — парень склонил голову.

— Благодари не меня, а того, кому я служу, кто даёт мне силу, — пожала плечами Милица.

Больной вопросительно глянул на Фрэнсиса.

— Она говорит, чтобы ты благодарил не её, а Люцифера, который даёт ей силу, — невозмутимо перевёл рыцарь, подняв глаза к потолку.

— Дьявола?.. — робко переспросил мальчик.

Фрэнсис предвидел ответ Мили, и потому их слова прозвучали одновременно:

— Свет Несущего!

— Но...разве не его силой было наложено на меня проклятье?

— Я ничего не знаю об этом, — пожала плечами Милица, и Фрэнсис прилежно переводил. — Но я знаю, что его сила спасла тебя с моей скромной помощью.

Граф Элчестер прикрыл глаза. Мили... Мили... Если бы ты так искренне, преданно не служила ему, творя при этом добро... Ты в глазах церковного суда будешь достойна костра куда более, чем сотни злодеек, думающих лишь о себе... Почему тебе не быть осторожнее, Мили? Любовь моя... Почему ты такая?.. Как мне уберечь тебя там, в большом мире, когда мы вернёмся туда? Там, где при дворе сотни ушей и глаз?.. О Свет Несущий, защити её, ведь она так любит тебя, вознося тебе свои молитвы... Если ты и вправду таков, каким она видит тебя, если и вправду ты даёшь ей эту силу... Если ведьмы — твои подданные... Я только об этом молю тебя, и да простит меня Господь, если это грех!

Между тем парень в замешательстве пожал плечами:

— Н-ну... Если так, госпожа, то конечно...

Милица слабо улыбнулась.

— Малыш, я же не требую от тебя отречения от церкви. Я помогла тебе просто потому, что пыталась спасти себя и этого лорда. Скажу честно, на самом деле я очень испугалась... А ещё мне стало тебя жалко. Думаю, если бы Свет Несущий был против, вряд ли у меня что-то получилось, не так ли? — девушка подмигнула больному. — Так что ты в полной безопасности.

— Спасибо вам... — с чувством произнёс паренёк.

— Есть хочешь?..

— Да! — он отчаянно закивал.

— Вот и замечательно! Думаю, Фрэнки тоже голоден. А, Фрэнки? — Мили с улыбкой повернулась к своему неутомимому переводчику.

Её тут же обняли за плечи:

— А ты думала... — мурлыкнул он. — Больше, чем этот серый волк!

Девушка рассмеялась.

— Обжоры! Подожди, сейчас я принесу остатки завтрака...

Она мягко высвободилась из его рук и отошла к печи, а мальчик испытующе глянул на Фрэнсиса.

— Госпожа ваша жена?

— Да.

— Какая красивая... — грустно вздохнул оборотень. — И добрая... Как замечательно, что я не смог причинить ей зла! А вы тоже колдун, правда?

Фрэнсис усмехнулся.

— Учусь.

— Я знаю одну колдунью. Она помогает нашей стае...ну, то есть, таким, как я. Чтобы мы не сразу теряли разум, перекидываясь...чтобы успевали убегать подальше в лес... Подманивает нам оленей...и тогда мы всей стаей охотимся на них. Она хорошая. Она лечит нас, если с нами что-то случается на охоте...только она ни за что бы не смогла снять проклятье с любого из нас! Можно, я ей расскажу о вашей фрау? Можно?

— Это решать фрау, — нейтрально ответил рыцарь.

— Эй, к столу! — позвала от печи его милая. — Фрэнки, дай мальчику какую-нибудь рубашку...

Лорд подошёл к сундуку у стены, куда Милица ещё осенью, починив и постирав, убрала всю ненужную одежду, оставшуюся от прежних хозяев, и быстро выбрал там широкую рубаху до колен и мягкие штаны.

— Натягивай! — протянул юноша вещи гостю, а сам подошёл помочь девушке.

— Ты слышала, что он сказал?

— О ведьме при стае? Да.

— И что? — Фрэнсис внутренне весь напрягся.

Милица с улыбкой провела по его волосам, убрав упавшую на лоб прядь.

— Я же уже пообещала, что выйду за тебя замуж, — мягко напомнила она. — А ты пообещал не мешать мне заниматься магией.

— И я не отступаю от своего слова, — граф улыбнулся в ответ, целуя её ладонь. — Ты будешь общаться, с кем только пожелаешь. Ну, где он там? — нетерпеливо обернулся рыцарь к их гостю.

Мальчик уже неуверенно, подтягивая слишком большие для него штаны, направлялся к столу.

Надо сказать, трапеза была довольно скудна: остатки холодной варёной оленины и остывшие оладьи со сметаной.

Всё, что осталось от завтрака.

— Мало? — огорчённо спросила Мили. И вдруг, озорно тряхнув головой, так, что волосы разметались по плечам, заявила:

— Была не была! Раз уж у нас сегодня такой волшебный вечер, я попробую похулиганить! Будет у нас праздничный ужин!..

Девушка сосредоточилась, медленно закрыла глаза, вытянула руки над столешницей — и воздух под потолком заколыхался прозрачным маревом, откуда-то потянуло соблазнительными запахами... Секунда — и в струящемся овале медленно появилось огромное золотое блюдо, плавно приземлившееся на середине стола. Там, в печёных яблоках, важно возлежал жареный поросёнок. Рядом опустился поднос, доверху полный белого рассыпчатого хлеба; со звоном плюхнулись серебряные кувшины; прилетела дымящаяся соусница; кокетливо пропыли к краям столешницы тарелки с жареными гусями...и с грохотом рухнула мимо стола ваза, наполненная восточными сладостями. Халва, засахаренные фрукты и ещё неведомо какие изыски кулинарного искусства раскатились по половикам.

Марево над столом, померцав, исчезло.

Милица вздрогнула, раскрыла глаза и виновато глянула на мужчин:

— Простите. Утратила контроль.

Фрэнсис и паренёк ошеломлённо смотрели на всё это изобилие и на его виновницу. Мальчишка — тот и вовсе рот раскрыл.

Ведьма протянула руку Фрэнсису через стол:

— С днём рожденья, мой рыцарь!

Юноша только и мог нежно накрыть её ладонь своей.

— Откуда это всё? — наконец нашёл он слова.

— Не знаю, — рассмеялось это невозможное создание. — С чьего-то стола! Вот у кого-то, должно быть, переполох!.. Куда половина блюд подевалась? Ну, где-то исчезает, а где-то появляется!

— Ах ты, плутовка! — с шутливой укоризной покачал головой Фрэнсис, целуя пальцы возлюбленной. — Воришка несчастная...

— Заметь, я так поступила в первый раз, — возразила Мили. — И ведь у тебя день рожденья...

Он чуть сжал её руку.

— Я понимаю. Прости, если обидел... Спасибо тебе, моя прекрасная ведьма!

В кувшинах оказалось вино, и, под весёлые разговоры, под смех, были наполнены кружки, завязалась беседа, воздали должное угощенью — и разошлись спать уже далеко заполночь, когда Мили строго заметила, что не годится ребёнку так мучить себя, да ещё и после стольких треволнений.

Этой ночью Фрэнсис шептал Милице много бессвязных нежностей, и она отвечала ему сумбурными признаниями. Оба были пьяны и счастливы, и их пылкое бормотание не смолкало до рассвета.

— Я никогда не думала, что встречу мужчину, который станет для меня так же важен, как мой дар! — шептала Милица. — Ты перевернул всю мою жизнь...

— Как и ты мою. Ты её мне вернула! Моя красавица... Я не встречал никого красивее... Никого желаннее... Никого... Никого, кого бы я любил так сильно, как тебя! А ты... Ты меня не любишь... ты меня жалеешь, да? Правда?..

— Ох, Фрэнки... Что я делаю? Я сплю с тобой... кажется, я соглашусь на ребёнка... может быть! Вместо того, чтобы идти в Париж... А мне не хочется... мне хочется быть с тобой... чтобы ты меня обнимал... и обладал мной... чтобы ты любил меня... а ты говоришь, что я тебя не люблю! Это ты меня не любишь... ты любишь Фредерику... Я тебя просто спасаю от одиночества...

— Тс-с... — Фрэнсис прижал палец к её губам. — Понимаешь... Фредерика... Она не умела играть в шахматы... не была такой... опьянительной... Она... она не была тобой. Боже мой, если бы я женился на ней, а потом встретил тебя... я бы с ума сошёл!

— Мы говорим нехорошие вещи... Так нельзя... — бормотала Милисента, прижимаясь к Фрэнсису...

— Может быть... Но мы же говорим правду! — возражал юноша. — Если бы я встретил тебя и не мог быть рядом... да, от одной мысли можно с ума сойти!

— Ты бы на меня и не посмотрел! — смеялась девушка. — Мы бы просто не заметили друг друга... Стал бы ты обращать внимание на крестьянку? Да ещё если рядом любимая женщина?

— Ты говоришь о страшном, — уткнувшись носом в её шею, пробормотал Фрэнсис. — Пройти рядом с тобой и даже не узнать, что это ты... Нет... Родная... Такого быть не могло!

— Да очень даже могло!

— А я говорю тебе — не могло!

— Да почему же?

— Потому что это судьба! Я это понял... Я не смог бы так быстро позабыть Фредерику... и полюбить другую... тем более ведьму, тем более простолюдинку... Я вообще не должен тебя любить... а я люблю... значит, это судьба!

— Фрэнки, Фрэнки... Ты прав... Будь иначе, я не лежала бы с тобой в одной постели... — Мили обвила его руками. — Я бы думала только о Франции и считала дни до весны, когда растает снег на перевалах...

— О, я считаю! — выдохнул в её волосы Фрэнсис. — Откроются перевалы, и мы сможем ехать. И я покажу тебе когда-нибудь ланды и скалы Элчестера...

— Ох, только не в Элчестер! — вырвалось у Милицы.

— Почему? — Фрэнсис от удивления даже отстранился.

— Я не смогу спать с тобой в постели, о которой мечтала Фредерика... Это чудовищно...

Они замолчали, словно придавленные грузом последних слов. За окном постепенно светлело небо. Фрэнсис и Милисента лежали, обнявшись, и напряжённо, внимательно, смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами. Сказав с поразительной лёгкостью то, о чём месяцами молчали. Ошеломлённые своим диалогом, чувствуя, как выветривается хмель...

— О, Свет Несущий... Фрэнки... — тихо выдохнула Милица. — Неужели нам обоим надо было напиться, чтобы наконец заговорить о любви? Так ты меня любишь?..

Фрэнсис прикусил нижнюю губу, почти с мукой глядя на девушку.

— Да, — тихо ответил он. — Очень люблю. Но давай пока не будем говорить об этом, ладно?

— Почему? — изумилась Милица. — Я тоже... Тоже люблю тебя! Я...

Фрэнсис прикрыл её рот ладонью.

— Прошу тебя, Мили! Потому что ты права о Фредерике... И я наговорил много лишнего о ней...чего на самом деле не думаю. Я был пьян, меня захлестнули чувства... а я ведь по-прежнему люблю её, мою голубку, и её память свята для меня! И... Боже мой, Мили, не заставляй меня сравнивать!

— Понимаю... — девушка грустно опустила голову.

Молодой человек яростно схватил её за плечи, издав сдавленный полу-стон, полу-рычание.