Чёрный пёс Элчестера. Часть четвёртая.

Медик нахмурился.

— Обильное?..

— Нет, но постоянное.

— С вечера?

— Да.

— Вам следовало сразу послать за мной, ваше сиятельство... или сказать хотя бы за завтраком, — нахмурился тосканец. — Если мадам к тому же теряет сознание...

— Мэтр, всё будет хорошо, — возразила Милица, садясь на постели и откидываясь на высокие взбитые подушки. — Всех напугал мой обморок. А я просто очень перепугалась за ребёнка, — она очаровательно улыбнулась. — Зато теперь чувствую себя отменно.

— Рад, что вы так настроены, — профессионально улыбнулся врач — так, как умеют улыбаться только медики, и только разговаривая с серьёзными больными. Он сел возле пациентки и взял её за запястье. Не переставая вслушиваться в пульс, он задавал свои вопросы:

— Срок ваш какой, мадам?

— Дня через три пойдёт третий месяц.

— Настолько точно?.. — одобрительно и восхищенно приподнял брови мэтр. — Третий через три? Значит, полных два... Отлично, отлично... — улыбка его стала чуть искреннее. — Пульс прекрасный. Ваше сиятельство, — обратился он к бледному и напряжённому Фрэнсису, — вы позволите осмотреть живот мадам?

— Да, конечно!

— Приготовьте её сиятельство, а я пока отвернусь...

Фрэнсис помог Милице поднять подол до груди и прикрыл её одеялом, оставив свободным только живот.

— Мы готовы, мэтр.

Джеронимо бережно и осторожно прощупал низ живота пациентки, и, прижав к нему длинную деревянную трубку, извлечённую из чемоданчика, долго слушал.

— Ну, что сказать... Матка мягкая. Ребёнок жив. Я слышал его сердце, оно в норме. И, судя во всему, малыш неплохо себя чувствует. Ума не приложу, отчего же кровотечение... Ваше сиятельство, позовите Бьянку, окажите милость.

Когда вошла травница, врач попросил её поменять графине тряпичные прокладки и перевернул песочные часы.

— Посмотрим, сколько слоёв пропитает кровь за тридцать минут. Это покажет нам, насколько серьёзна ситуация.

Через тридцать минут Бьянка ошеломлённо смотрела на абсолютно чистую ткань.

— Кровотечения...нет... — только и смогла она пробормотать.

— Было бы странно, будь иначе, — не глядя на неё, бросил девушке Джеронимо, складывая чемоданчик.

— Нет-нет, мэтр, оно было! — запротестовала графиня. — И если прошло, то во многом благодаря стараниям синьорины.

— Благодарю вас, мадам... — чуть не плача, ответила травница. — Я бы не посмела так обманывать вас, ваше сиятельство...

— Бьянка, ну что вы! — Фрэнсис подошёл к целительнице — она поспешно отвернулась, пряча слёзы — и легко, успокаивающе встряхнул за плечи. — Я знаю, сколько вы сделали для всех нас. Никто не сомневается в ваших словах. — И тише добавил: — И я же видел ворох грязных тряпок в тазу под кроватью... Кстати, велите их сжечь.

Бьянка, шмыгнув носом, кивнула.

Граф повернулся к медику.

— Мэтр, благодарю вас. Все мы очень перепугались. Простите, если напрасно потревожили вас... — Фрэнсис протянул Джеронимо несколько серебряных монет.

— Не стоит беспокоиться, ваше сиятельство, — итальянец положил плату в карман. — Если что-то ещё случится, не тяните и сразу обращайтесь ко мне. Коль скоро мы тут и в самом деле стали свидетелями чуда...то, право, лучше не доводить до ситуаций, когда необходимы чудеса.

— Золотые слова! — кивнул граф.

— Никаких волнений, никаких тяжестей, никаких поездок верхом и никакого супружеского долга. Пешие прогулки — то, что нужно мадам.

С этими словами Джеронимо откланялся, Бьянка тоже вышла, и супруги наконец остались наедине.

— Ну?.. — с сияющими глазами глядя на мужа, осведомилась Милица.

— Хвала Свет Несущему! — со всей искренностью, на какую был способен, ответил Фрэнсис, обнимая жену. — Рассказывай!

Глава ХХХ

Солнце... Косые лучи, врываясь сквозь стрельчатые окна высоко под потолком, ложились тёплыми пятнами на каменный пол. Фрэнсис стоял в большой зале герцогского замка, ожидая приема у его высочества. Похоже, здесь проводили пышные застолья: балки под потолком почернели от копоти.

Сейчас тут было пустынно и тихо.

Стены, затянутые шёлковыми и парчовыми гобеленами, ласкали глаз лазурью и золотом — цветами Бургундского дома. На передней стене, прямо над троном, висел герб герцогов: щит с красной каймой, обрамлявшей шесть перевязей, скошенных вправо: три золотых, три лазурных.

Фрэнсис вздохнул. Чем-то неуловимым холл Дижонского замка напомнил графу родной Элчестер...впрочем, не стоило сейчас об этом думать. В гостинице ждала Милица, и он должен вернуться к жене графом не только по названию...

Даст бог... или Свет Несущий... герцог согласится принять оммаж и стать его сеньором.

Это означает феод.

Рыцарь невольно провёл языком по пересохшим губам и поправил золотую цепь, украшавшую новое блио из зелёного с золотистым отливом шёлка. Оказывается, за год скитаний он отвык от драгоценных тканей и украшений. В мягких туфлях с загнутыми носами Фрэнсис чувствовал себя почти босиком. Да и без привычной тяжести меча на поясе было как-то неспокойно...

Вчерашние события привели лорда к мысли, что ждать уже нечего, особенно учитывая странный совет Князя быть осторожнее. Разумеется, как уговаривал сам себя Фрэнсис, Свет Несущий предостерегал от чрезмерного использования магии... но ведь зачем-то он дал Милице способность к светлой защите...

Нет, дольше тянуть с приобретением подобающего статуса невозможно!

Милица графиня, ей не должны угрожать каждый день разбойники и прочие опасности большой дороги...что бы миледи ни говорила.

Фрэнсис покосился на слугу, который стоял в отдалении, держа ларчик с родословной, воссозданной в Лозанне.

Одолевали сомнения.

Юноша хмыкнул: подумать только, год назад, с безнадёжно тощим кошельком и без каких-либо грамот он спокойно разговаривал с императором Священной Римской Империи, и император ему поверил... Так что же теперь? Откуда эта тревога?..

Рука привычно потянулась погладить оголовье меча — и Фрэнсис поморщился, вспомнив, что меч остался в гостинице...

Наконец дверь за троном распахнулась, и в залу неторопливо вошёл полный человек с коротко подстриженной седой бородой и в роскошном блио, расшитом золотом и камнями. Заложив большие пальцы за пояс, он благодушно созерцал посетителя несколько секунд, прежде чем заговорить с ним.

— Вы хотели меня видеть, мессир? — наконец мягко спросил он. — Мне доложили, что явился некий знатный рыцарь. Как я догадываюсь, это вы...

Фрэнсис понял, почему Гуго II называли Тихим.

— Ваше высочество, я польщён оказанной мне высокой честью, — с поклоном ответствовал лорд. — Позвольте представиться. Моё имя Фрэнсис, граф Элчестер...

— Элчестер? — вежливо прервал гостя герцог. — Вы, значит, из английских норманнов?..

— Моя родословная, ваше высочество, — Фрэнсис сделал знак слуге, и тот, подойдя, раскрыл ларец.

Граф вынул оттуда свиток и почтительно подал герцогу.

В гулкой, пронизанной солнцем тишине прошелестел разворачиваемый пергамент.

Его высочество скользнул глазами по генеалогическому древу.

— Воистину, граф, вы чрезвычайно знатны, — улыбнулся Гуго уголками губ, возвращая Фрэнсису документ. — Как я вижу, ваша семья владеет землями и в Нормандии? Не удивительно, впрочем... Ваш род древнее, чем власть норманнов над Британией.

Фрэнсис чуть покраснел.

— Увы, ваше высочество, вся череда моих предков не вернёт мне подобающих по праву владений. Собственно, именно поэтому...

Лорд запнулся, внезапно осознав, как нагло это прозвучит.

— Именно поэтому вы и явились сюда? — живо продолжил с улыбкой герцог, делая приглашающий жест. Гость и хозяин, не прерывая беседы, пошли через пышно украшенную залу. — А я-то удивлялся, что заставило столь знатную особу уехать так далеко от дома... Что ж, похоже, вы принесли мне интересную историю, мессир граф? Я обожаю интересные истории...

Они вышли в открытую солнцу галерею. Здесь уже ждал небольшой стол, накрытый вышитой скатертью, вино и фрукты.

— Прошу вас, садитесь, граф. И расскажите, что не поделили вы с вашим сюзереном, раз явились ко мне, предлагая свой оммаж. Ведь вы предлагаете мне оммаж, я не ошибся?

Фрэнсис потёр переносицу, прикрывая смущение.

— Ваше высочество так проницательны...

Чем-то неуловимым...молодой лорд сам не мог бы сказать, чем... но Гуго ему не нравился. Приём у Лотаря был и жёстче, и холоднее... и всё же император с первой и единственной встречи сумел завоевать уважение Фрэнсиса. Гуго... Его поведение, мягкое и вкрадчивое, вызывало смутную тревогу.

Хотя, возможно, герцог и не таил никаких задних мыслей...

Но выбора в любом случае не было.

— К счастью, не могу сказать, что притязал что-либо делить со своим сюзереном, — так начал Фрэнсис, опускаясь на предложенный стул, напротив его высочества. — Наоборот, надеялся беспрекословно выполнять свой долг. Увы...

Молодой человек рассказывал свою историю, внимательно всматриваясь в лицо слушателя. Оно выражало живейший интерес. Герцог внимал, не перебивая, пока граф не дошёл до своего разговора с Лотарём Саксонским.

— Так, выходит, император уже предлагал вам феод? — живо уточнил герцог Бургундский. — И вы отказались? Чем же вас не устроило предложение его величества?

Фрэнсис вздохнул.

— Он требовал от меня забыть о возвращении. Раз и навсегда забыть о Родине...даже не пытаться восстановить справедливость.

Гуго вскинул брови.

— Справедливость? Ах, ну да, да... справедливость... — он улыбнулся. — В нашем подлунном мире кто-то ещё в неё верит... Иными словами, вы отказались от предложения. А что же теперь понуждает вас искать сеньора? Вдруг я тоже попрошу вас позабыть о возвращении и о мести?

Граф коротко взглянул на бургундского герцога и поймал себя на том, что не верит ни одному его слову.

Вспомнился отряд мессира Робера на границе... Вот какие люди служат его высочеству.

Прикармливая головорезов, утверждать, что гнушаешься местью?.. Проливая кровь без причины, сетовать на необходимость пролить её по причине?..

Фрэнсис усмехнулся уголком рта.

— Тогда я выполню ваше пожелание, монсеньор.

Герцог улыбнулся.

— Мне нравится ваш ответ. Но я сгораю от нетерпения узнать, чем же я лучше благородного Лотаря. По крайней мере, для вас...

— Я далёк от мысли сравнивать столь различных людей, — тонко улыбнулся граф Элчестер в ответ. — Дело не в вас, монсеньор, и не в его величестве. Дело во мне. Точнее, в моей супруге...

На сей раз лицо его высочества выразило неподдельное изумление.

— В вашей супруге, милорд граф?.. Так вы женаты?

Фрэнсис не смог сдержать нежности в своём голосе. Взгляд его потеплел.

— Я нашел ту, что вернула смысл моей жизни, — тихо произнёс он. — Эта леди оказала мне честь, отдав свою руку, хотя прекрасно знала, что я не смогу предложить ничего, кроме своей любви и преданности... И теперь я уже не ищу ни мести, ни справедливости. Я хочу лишь сделать её счастливой...

— Как романтично... — мечтательно вздохнул герцог. — Вы мне рассказываете неизвестную легенду из сказаний о рыцарях Круглого Стола! Поведайте мне побольше о вашей супруге, мессир.

Граф вздохнул. Что ж, кажется, он давно решил выдавать Милицу за леди?..

— Монсеньор, мы повстречались на дороге. Я спас мою будущую госпожу от разбойников...

— Разбойники перебили весь её кортеж? — уточнил Гуго. Фрэнсис почти услышал ироническое "...ну а вы сумели в одиночку справиться с бандой, перерезавшей целый отряд?"

— Её кортеж состоял из двух рыцарей, — холодно парировал юноша, глядя в глаза властителю Бургундии. — Один к моему появлению погиб, второй был ранен. Я вызвался проводить леди...

— Куда же она направлялась?

— Я узнал её историю, когда остался единственным, на кого бедняжка могла бы положиться. Рыцаря, которому я помог, ранили, как уже было сказано. Вскоре у несчастного началась горячка, и он оставил этот мир... — Фрэнсис перекрестился. — Леди Милисенте больше некому было помочь, и я счёл своим долгом...

— Разумеется, — кивнул герцог. — Помочь даме — долг всякого истинного рыцаря. Так что же она вам рассказала?

— Она принадлежит к древнему княжескому роду Словакии, а венгерские бароны никогда не жаловали древние княжеские рода завоёванных стран.

— Можете не продолжать, — мягко улыбнулся герцог. — Я вполне понял. Девушка осталась последней наследницей рода и тайно покинула свои земли, спасаясь от произвола соседей. Искать справедливости у короля ей не приходилось, и потому она направлялась... ко двору какого-нибудь монарха, просить защиты и покровительства, не так ли? Или у неё оставались где-либо родственники по женской линии?.. Она направлялась к ним? К какому дому, кстати, она принадлежит, вы сказали?

Фрэнсис глубоко вздохнул. Что ж... если возводить Милицу в княжны, то пусть уж будет из самых знатных!

— Она принадлежит к младшей ветви Нитранского дома.

Глаза Гуго невольно расширились. А потом он рассмеялся.

— Честное слово, простите меня, граф, но вы друг друга стоите! У обоих богатейшие земли, и ни один не может получить с них хоть какую-то выгоду! Нитранское княжество, о боже... Вы женаты почти на принцессе. О, бедная Словакия, бедная Словакия... увы, мой друг. Тут я бессилен помочь. А вот в вашем случае... — Гуго оборвал себя на полуслове. — Впрочем, продолжайте!

— А что ваше высочество хотели бы услышать?.. — Фрэнсис пожал плечами. — У нас была одна цель: прибыть ко двору какого-нибудь сеньора, что оказал бы нам покровительство. Оба мы прекрасно осознавали своё положение... Леди попросила помочь ей, а я не счёл возможным отказать. А потом... — молодой лорд не сумел сдержать счастливой улыбки, — потом мы полюбили друг друга и венчались в Лозанне. Незадолго перед этим я оказал небольшую услугу вольному городу в Альпийской области, благодаря чему несколько улучшил свое материальное положение... и сейчас прошу позволения принести вам оммаж, монсеньор.

— Ага, ага... — задумчиво покивал монсеньор. — А, как я понимаю, родословие ваше...

— Воссоздано в Лозанне, — Фрэнсис чуть нахмурился.

— О нет, я ни в коей мере не усомнился в ваших словах, милорд граф! — улыбнулся герцог. — Я просто веду к тому, что, коль скоро оно у вас на руках...мы могли бы восстановить справедливость военным путем.

Фрэнсис всё понял. Герцог Бургундии не отказался бы под предлогом помощи вассалу оттяпать у Нормандии часть плодородных земель.

— Разумеется, об Элчестере вам придется забыть... по крайней мере, на какое-то время... а вот ваши нормандские владения... ведь здесь, во Франции, все герцоги выделяют вассалам земли из королевского апанажа... иными словами, по сути своей, все дворяне держат земли от короля... И герцог Нормандии не может противиться решению сюзерена — здесь, по эту сторону Ла-Манша. Я ручаюсь, граф, что использую все связи при французском дворе, чтобы как можно скорее вернуть вам поместья, коль скоро вы принесете мне оммаж...

Юноша нахмурился. План весьма скверно попахивал. Попахивал войной... Не стычкой Нормандии с Бургундией... Последние, как правило, заканчивались плачевно для Бургундских герцогов... Но войной Франции и Англии.