Минимально необходимое воздействие-3

— Надеюсь, в ближайшей пятилетке.

— Ладно, пойдём за мной.

Дядя Ваня выкатил из сарая свой старенький "Иж-49" и вручил мне талоны и ключи: Права не забыл? Это раньше тебя тут все знали, а сейчас в милиции много новых людей появилось.

— Заеду домой, возьму.

Глава 10.

Оделся потеплее, сейчас, в середине дня, градусов, наверное, двадцать, но ночью температура вполне может опуститься до плюс пяти, так что к вечеру начнёт сильно холодать. По дороге заправил полный бак и выехал на трассу. Правда, асфальт быстро закончился, пошла сначала гравийная дорога, а потом и вовсе грунтовка. Пейзажи радовали глаз, это, конечно, не вторая половина апреля, когда в степи расцветают поля дикорастущих тюльпанов, но и не середина лета, период выгоревшей травы.

Дорога была мне хорошо знакома, еду туда не первый раз. Добрался за полтора часа без всяких приключений, собственно, главным неприятным приключением было бы проколоть колесо, мотоаптечка у меня, конечно, с собой, но время, время.

Подъезжая к известному месту, увидел изменения по сравнению с предыдущей поездкой, земля вдоль реки была распахана, хотя бы в этом Книга меня не обманула. Проехался вдоль пахоты, каждый участок представлял собой полосу земли метров пятнадцать шириной и длиной, пожалуй, с километр, то есть, на каждого арендатора приходилось полтора гектара земли. В начале и конце участка на колышках висели таблички с фамилиями. Проехал в обе стороны от расчётной точки по пять километров по спидометру, но ожидаемых фамилий не увидел. На единственной, что-то напоминающей текст Книги табличке, была написана корейская фамилия "Кан". На этом же участке обнаружились и люди, мужчина среднего возраста и подросток лет 13-14.

Увидев, что я рассматриваю табличку, невысокий коренастый кореец направился в мою сторону.

— Здравствуй, ищешь кого-то?

— Здравствуйте. Скорее не кого-то, а что-то.

— Что именно? Ты не сын ли Надежды Максимовны, нашего врача?

— Сын, Глеб меня зовут. Только мама моя не врач, а фельдшер.

— Ну, работает в больнице, не медсестра или санитарка, значит, врач. Получается, я не ошибся, хотя видел тебя в больнице очень давно. Так что ты ищешь?

— По этой местности раньше проходил караванный путь, говорят, что иногда можно найти какой-нибудь старинный предмет, медную лампу, большую раковину или что-то в этом роде. Если вам попадалось что-нибудь подобное, то я бы у вас его купил.

— Значит хочешь найти лампу Аладдина, — пошутил крестьянин, — такая мне не попадалась.

Самое смешное, что он в принципе прав, как раз её я и ищу.

— Но вот раковина нам действительно попалась, тут ты угадал. Валера! Принеси мне большую ракушку, которую мы вчера нашли, — громко позвал он подростка.

В сердце у меня что-то ёкнуло, неужели мне, наконец, повезло? Мальчик побежал в сторону свежевырытой землянки, и вот, уже бежит обратно с чем-то в руках.

— Зачем тебе ракушка?

— Я их коллекционирую.

— Понятно, Валера вот коллекционирует этикетки спичечных коробков. Много наколлекционировал?

— Эта будет первой.

— Фью, — присвистнул арендатор, — поезжай на море, там этих ракушек как грязи.

— Мне нужны те, которые находятся в неожиданных местах.

— На, папа.

— Глебу отдай.

— Спасибо, сколько я должен?

— Нисколько, желаю успехов в собирании коллекции.

Ракушка выглядела как обыкновенная старая ракушка, а совсем не так, как описывалось в Книге. Местами на ней имелись небольшие сколы, внутри находилась сырая земля. Землю я выковырял и убедился, что больше там ничего нет. В общем, она оказалась обыкновенной ракушкой, какую можно легко найти на берегу любого моря. А то, что она нашлась в это время и в этом месте, является, видимо шуткой высших сил, или конкретной высокой силы. И фамилии не совпали, а кто сказал, что автор Книги их не изменил, да и место он намеренно мог указать неправильно.

Для чего? Да для того, чтобы я её не мог найти. Немного подумав, я понял, что со своей точки зрения он поступил совершенно правильно. Судя по тому, что я знаю, машина реальностей к ним инвариантна, то есть, одна на все реальности в своей области действия, звёздной системе или сфере радиусом шесть миллиардов километров. Правда, возникает пара вопросов. На первый, что тогда находится на Луне, есть очевидные ответы: например, резервная копия или вообще какое-то иное устройство сверхвысоких технологий. На второй, является ли единственным удалённый терминал машины реальностей однозначного ответа у меня нет.

Хотя я неправильно ставлю вопрос, удалённых терминалов как раз может быть несколько, на высоком уровне развития автор мемуаров сам мог их генерировать. Правильный вопрос, является ли единственной та самая "раковина", хранилище некоторого количества этих терминалов? Вот на этот вопрос я ответа не знаю, возможно, его не знает и автор мемуаров. Ложной информацией о местонахождении хранилища он обеспечил свою безопасность, точнее, безопасность своей реальности, гарантировал, что найдёт его он, а не я.

На Луну, конечно, попасть было бы интересно, но даже если бы мне удалось найти там машину межмировых переходов, то что я с ней буду делать? Ведь без наличия во мне удалённого терминала взаимодействовать с ней не получится.

По-видимому, в поисках артефакта можно поставить точку и в дальнейшем рассчитывать только на свои собственные скромные силы. А ракушку эту и в самом деле оставлю себе. Хранит же Ефремов памятные вещи, почему бы и мне этого не делать, вот и будет у меня первый экземпляр, напоминание о несбывшихся надеждах.

Размышляя о случившемся, я не спеша ехал домой. Нужно будет помочь своей семье по хозяйству, улучшить, насколько можно условия их жизни. Так что, несмотря на неудачу этой миссии, проведу дома запланированные две недели. А математикой шифрования можно заниматься и здесь, кое-какие мысли у меня уже появились.

— Вставай, Шурик, нас ждут великие дела!

— Ты что, Глеб, рано же и каникулы к тому же.

— Раньше встанешь, больше сделаешь.

— Что делать-то нужно? — младший брат, наконец, оторвал голову от подушки.

— Не дело, что туалетом у нас работает скворечник в огороде, пора это менять.

— Куда ты его хочешь переставить?

— Не переставить, а сделать новый, нормальный, с унитазом, с водным смывом.

— На него воды не натаскаешься.

— Ничего, колонка у нас рядом, литров сто воды в сутки вполне хватит. А чтобы тебе с вёдрами не ходить, сделаем тележку с большим баком для воды. Ну, и есть вариант сделать скважину.

— Тележка, это хорошо. Где ты его поставить хочешь?

— Выгородим место в бывшем машкином сарае, у той стены, которая к дому примыкает. Сделаем из сеней проход вместо окна, всё равно сени у нас полухолодные, будет и полухолодный туалет.

— С чего начнём? — Шурик уже встал и начал одеваться.

— С выбора места для выгребной ямы, а потом ты будешь её копать, а я пойду к дяде Ване договариваться о помощи. Яму нужно будет забетонировать и протянуть к ней трубу. Если его помощи окажется недостаточно, обращусь к Сергею. Он по-прежнему на Сахзаводской автобазе работает?

— Да, я недавно с ним разговаривал.

— Впрочем, к Сергею я в любом случае зайду.

— Глеб, знаешь, что недавно Паша Баклашов, старший брат Юры из вашего класса, вернулся? Ну, который высшую школу милиции закончил.

— Нет, не знаю.

— Его назначили начальником отдела по борьбе с наркотиками.

— К нему тоже надо будет зайти.

В общем, две недели до отъезда прошли весьма продуктивно, вопрос с туалетом был почти полностью решён, дядя Ваня даже обдумывал тему оказания этой услуги населению, но решил, что это всё-таки будет невыгодно. К концу намеченного срока я почувствовал, что соскучился по Ирине, не знаю, хорошо это или плохо.

* * *

— Глеб, Олежек опять учудил, поговори с ним, пожалуйста, — Женя просит меня провести воспитательную беседу с нашим новым лаборантом, хотя прекрасно понимает, что это бесполезно.

Олег Рожков работает у нас уже около трёх месяцев, и более бесполезного и неудачливого работника я ещё не встречал. Он не только не дружит с головой, но и руки у него растут из неправильного места. Сначала меня раздражало в нём полное отсутствие рабочей инициативы, он ничего не делал, если ему по шагам, абсолютно точно и подробно не объяснить, что нужно делать. В противном случае он просто спокойно сидел или бродил по лаборатории с задумчивым видом. Когда же он что-нибудь делал, то было ещё хуже.

— Что он сделал на этот раз?

— Положил натрий в воду.

Вздохнув, я направился к незадачливому лаборанту: Олег, ты знаешь, почему натрий держат в керосине?

— Наверное, чтобы он не заржавел?

— Как ни странно, в принципе ты прав. Только "ржавеет" он очень быстро, особенно, если залить его водой. Такой опыт проводят в седьмом классе на уроке химии.

— В моей школе не проводили или я в этот день болел. Я думал, что он просто утонет в воде, как в керосине, и всё будет нормально.

— Ты в курсе, что его удельный вес меньше, чем у воды? — похоже, что парень безнадёжен.

— Извини, не знал.

— Как только ты свой техникум закончил.

— Как все.

— Ладно, иди, наводи порядок после учинённого тобой разгрома, — придётся снова идти к Красилову, я видел, как он проходил к себе в кабинет.

— Александр Викторович, уберите, пожалуйста, куда-нибудь Рожкова, пока не случилось серьёзной беды.

— Куда я его дену? Уволить не могу, он у нас по распределению, хотя... есть одна идея. Только у меня к вам просьба, подготовьте доклад и поучаствуйте в работе международной научной конференции.

— Вы же знаете, что я не люблю это дело.

— Выступления на конференциях вам всё равно нужны, хотя бы для защиты диссертации.

— Защитой диссертации я тоже заниматься не планирую, считаю бесполезной потерей времени.

— Напрасно, в жизни пригодится, но об этом потом поговорим.

— Где будет проходить эта конференция, и когда?

— В Лиепае, это город-порт в Латвии, в конце мая, так что времени ещё полно. Но с темой доклада тянуть нельзя, чтобы материалы можно было успеть включить в сборник.

— Конференция на самом деле международная?

— Условно, будет несколько человек из братских стран.

— Хорошо, но с Рожковым вопрос нужно решить в ближайшее время.

— Договорились.

— Теперь насчёт доклада, принципы разработки микропроцессоров подойдут?

— Нет, конечно, тема закрытая.

— Математическая модель роста оксидных слоёв на поверхности кремния?

— То же самое.

— Описание конструкций изобретённых мною устройств наверняка не годятся из-за недостаточной "научности", а как насчёт шифрования?

— Здесь я ничего сказать не могу, не разбираюсь в вопросе.

— Ключевое место почти любой известной системы шифрования — это ключ, извините за тавтологию. Дешифрование, что называется, в лоб, достигается определением этого ключа простым перебором, сделать это тем труднее, чем ключ длиннее. Одно из слабых мест шифровального ключа, это его хранение и пересылка, неважно, делается это по почте, по радио, или курьером.

— Это понятно, если посланный их шпиону или нашему разведчику ключ перехвачен, то всё, что разведчик в центр сообщит, станет противнику известно.

— Так, да не так. Александр Викторович, спорим, что противник не сможет расшифровать послание, даже если шифровальный ключ ему будет известен?

— Какой-то подвох? Попробую сообразить, хотя спорить с вами дело бесперспективное, не могу припомнить случая, чтобы вы его хоть раз проиграли. А на что спор?

— Если я выиграю, то Рожкова не будет у нас уже завтра, если вы, то я поеду на две научных конференции по вашему выбору.

— На таких условиях согласен. Значит так, ключ, которым зашифровано именно данное сообщение известен, алгоритм шифрования тоже, но расшифровать его невозможно. Вариант, что исходный язык дешифровальщику не известен, не принимается. Так почему не удастся расшифровать сообщение?

— Решение простое, ключи для шифрования и дешифрования разные.

— Такое возможно?

— Да, алгоритм вчерне я уже построил, осталось немного доработать и написать программу, чтобы вы могли проверить на конкретном примере. А куда вы хотите пристроить Рожкова?

— По комсомольской линии, благо его возраст это позволяет. Дать добро на доклад по этой теме я пока не могу, сначала поговорю с начальником первого отдела. Но внутренний голос мне подсказывает, что тему вам придётся искать другую.

Наш главный секретчик добро не дал, напротив, резко заинтересовался проблемой, и, в итоге, мне была утверждена тема доклада "Старение полупроводниковых приборов как неравновесный термодинамический процесс".

* * *

В это последнее апрельское воскресенье меня поднял из постели стук в дверь.

— Кто там?

— Это я, Женя. Глеб, к тебе там пришли.

— Почему так рано?

— Уже 9 часов, и это к тебе пришли, а не ко мне, так что сам разбирайся.

На стук проснулась и Ирина: Что-то случилось?

— Да нет, просто ко мне кто-то пришёл, надеюсь, на работе ничего не произошло.

Минут через пять я вышел в коридор.

— Здравствуй, Глеб, давно не виделись.

— Здравствуй, как ты меня нашла и что тут делаешь?

— Ну, я же знаю, куда ты распределился. Зашла посмотреть как ты живёшь. Я так понимаю, что это коммуналка, не пригласишь к себе в комнату?

— Не вижу смысла, напомнить, что ты мне сказала два года назад?

— Ты оскорбил моих родителей!

— Я их вообще не видел.

— Вот именно, отказался с ними встретиться.

В этот момент дверь в мою комнату отворилась и из неё вышла Ирина. Поскольку она была одета в "домашнее", то Лора всё поняла.

— Ты променял меня на эту лахудру!?

— На себя посмотри! — мгновенно отреагировала Ирина.

Нежданная гостья задала вопрос, на который нельзя ответить ни утвердительно, ни отрицательно, однако что-то сказать я должен, не стоять же истуканом, давая разгореться женской ссоре.

— Красавицей станет любая лахудра, пользуясь нашей волшебною пудрой! — продекламировал я.

— Что ты сказал, и кто это такая? — после короткого замешательства, вызванного, видимо, попыткой осмыслить сказанное мною, спросила Ирина.

— Это реклама косметического средства, а это Лора, член комитета комсомола института, в котором я учился.

— Зачем она сюда пришла, и почему хамит?

— Зашла проверить мои жилищные условия, но у неё почему-то испортилось настроение.

— Проверила? Ну и иди своей дорогой! — это она уже гостье.

Против обыкновения, развивать спор Лора не стала, молча развернулась и пошла к выходу. Лишь у самой двери обернулась и сказала: А может напоследок сообразим на троих?

— Извини, я не пью по утрам.

— Как был ты деревней, так ею и остался, — оставив за собой последнее слово, девушка скрылась за дверью.

Глава 11.

— Какая неприятная женщина, неужели ты с ней... встречался?

— Это было давно, и выглядела она тогда неплохо, да и сейчас тоже, — посмотрев на Ирину, я быстро добавил, — нет, с тобой, конечно, не сравнить, но, всё-таки, не мог же я встречаться с уродиной.