Монастырь:ведьма для ангела-5 (Часть первая)

— Ты уверен, Пьетро? — сюзерен не посмел медлить и сразу кинул на плечи плащ, а затем подхватил и кинжал, чтобы если что защищаться. — Далеко мы не уйдем, если все верно, но вот обороняться — да.

Эдвин долго хмурился. Хотелось сказать: "Предупреждал же", но что уж теперь.

— Если мы сейчас поднимем шум, они перебьют нас к утру. Всех. — Сказал он, придерживая короля за плечо. — Может быть, нам искупаться?

Пьетро лишь хмыкнул, продолжая обследовать стены — не мог Райсаро поместить милорда в комнату без секретов. Если только... Последний этаж, а почему потолки такие низкие? Юноша прикинул видимый снаружи размер этажа. Сердце тревожно стукнулось, выбросив в кровь адреналин. Он поднял свечу повыше. Вот оно — почти незаметный люк, контур вплетен в деревянный узор.

— Наружу, быстро, — первый нож появился в руке Пьетро. — Там гвардейцы. Раз тихо, значит пока безопасно. Остальных сейчас должны поднять.

Луис непонимающе глянул на Алонсо.

— Самое время, — иронично заметил он. — Так что с купальней не так? — и повернулся к вдруг зашипевшему что-то про уход барону.

— Ядовитые рыбы. — Эдвин улыбнулся. — И очень, очень, очень крепкие двери. Если мы сейчас поднимем шум, мы погибли. Скажите Райсаро, что хотите искупаться, что я, мол, расхвалил купальню. Пусть он думает, что все контролирует. Я и Пьетро останемся с вами и надежно забаррикадируемся в ней, возьмем немного припасов с собой. А солдаты путь прорываются к воротам и уходят. Их все равно убьют, а так будет шанс, что хоть кто-то доберется до войск.

— Слишком много всяких ловушек на одного сюзерена, — герцог теперь тоже рассматривал люк. — Хорошо, значит купаться. Пошлите слугу, пусть подготовят их чудесную купальню.

— Милорд, — упрямым бычком уперся Пьетро, не сводя взгляда с люка, — я уже послал гвардейца их охраны разбудить всех. А барон может и не в замке сейчас — я не знаю, вернулся ли он из лагеря. Но здесь точно оставаться опасно.

— Не спорьте сейчас. Пьетро, Эдвин, молчите... Две минуты. — Луис тяжело вздохнул, продолжая одеваться. — У нас два варианта — перерезать первыми всех обитателей замка и взять оборону до прибытия войск. Или идти в лагерь.

— Мы не удержим замок, — ответил Эдвин. Нас мало, и больше половины потайных ходов нам неизвестны.

— Мы не выдержим натиска и на открытой местности, маркиз. Для этого нам придется отступать, — заявил Луис. — Потому скоропалительно бежать я не намерен.

Пьетро молча слушал разговор, внутри все вопило, что из комнаты точно нужно убраться.

— Милорды, — не выдержал юноша, — может быть мы все-таки уберемся из этой комнаты?

— Вот потому я и предлагаю пойти на хитрость. У нас с вами в купальне шансов выжить будет больше. — Алонсо вздохнул и посмотрел на Пьетро. — Или устраиваем поджег и пытаемся уйти. Осаду замка мы не осилим. Половина наших солдат падет в бою, вторая на следующий день, пытаясь удержать стены. Нам не победить Райсаро боем, ни при каких обстоятельствах.

Сложности вроде руководства и принятия решений барон Моунт оставлял начальству, а свое мнение он высказал, поэтому сейчас молчал, стараясь ловить взглядом и люк, и милорда.

— Эдвин, ты знаешь, я не стратег. Идем в купальню, — Сильвурсонни не был готов к такому быстрому повороту событий и не совсем понимал, что именно такого в этой чертовой купальне.

— Пьетро, — Алонсо повернулся к мальчику. — Отдай приказ солдатам на прорыв. Через час. И живо возвращайся, хорошо?

Юноша кивнул и быстрым ужом выскользнул за дверь. Не нравился ему этот приказ, не оставлять бы милорда, но подтверждающий кивок со стороны Сильвурсонни — и деваться некуда.

— Что теперь? — Луис развел руками. — Ты нас разделил. Что теперь будем делать? Ждать подмогу? Или все же уйдем из замка?

— Нам идти некуда, — ответил Эдвин. — Попробуем забаррикадироваться в купальне и ждем Пьетро. Меня другое беспокоит, что если он не вернется до того, как на кухню вломяться солдаты и я закрою дверь.

— Будет плохо, — герцог шел за Алонсо, но в нем не было ни страха, ни ожидания смерти — странное умиротворение царило в сюзерене, словно он попал в рай. — Хотя уже все хорошо. Не так, как год назад. У меня есть вы.

— Мы всегда были, — заметил Эдвин, входя на кухню. Сейчас здесь было пустынно, а потому он взял корзину и стал собирать в нее все, что могло им пригодиться, чтобы не голодая продержаться пару дней. — Прихватите вина, ваше величество, Пьетро его очень любит.

— Ты шустро соображаешь, — Луис тоже нашел круглую корзину из свежей ивы и собрал туда несколько глиняных бутылок вина. — Самое то сидеть в купальне, пить и ждать часа своей смерти.

— Бегать бы за нею было куда интереснее, вы полагаете? — улыбнулся Эдвин. Он напряженно вслушивался в звуки за дверью, прикидывая в уме, сколько Пьетро нужно времени на все про все.

— Ты уверен, что Пьетро справится? Я... опасаюсь, но сейчас для меня важно спасти не только его, но и Вестготию. — Луис направился за маркизом, кляня себя за слабохарактерность, за то, что барон оказался слишком прытким и уверенным в своих силах. — Война неизбежна. Теперь я точно знаю.

— Я сегодня ни в чем не уверен. — Эдвин обернулся и погладил короля по щеке. — Я пытаюсь спасти вас... и Вестготию. А еще очень жалею, что не настоял и не отправил вас в столицу.

— Ты был не настойчив, а я глупцом, который тобой ослеплен, — Луис признавался в этом открыто и честно.

— И это было в первый и в последний раз, — с горечью ответил Эдвин. — Любовь заставляет делать людей глупости. Ни я, ни вы в нашем положении не имеем права на них. Что бы не случилось, интересы государства превыше всего. Если я попаду в плен или буду ранен, я хочу, чтобы вы поступили как король и ни дюйма земли не уступили врагу, не обменяли, не дрогнули.

— Я не могу тебе ничего подобного обещать, потому что ты для меня слишком важен, и вообще даже мысли не предполагай, что мы проиграем, — Луис вошел в небольшое темное помещение, прихватив с собой факел и огляделся. — Ты прав, этот замок полон сюрпризов. Довольно интересно, — мужчина подошел к краю бассейна, заполненного водой и чуть опустил факел, вглядываясь в темную гладь.

— Ничего туда не суйте, — посоветовал Алонсо, оставляя корзины на столе и понимая, что он все для себя решил, и если любовь Луиса делает его слабым, то все кончено. От этой мысли было и противно и грустно. — Вы любите меня, ваше величество? — Эдвин вытащил меч из ножен и встал у двери, высматривая Пьетро, и тут опомнился. — Черт! Пьетро, я же не сказал ему, где купальня.

— Да, ты не сказал, — Луис обернулся и пристально и долго смотрел на военачальника. — Но и я тут оставаться не собираюсь. Я не мышь, которая прячется по углам. Понятно, — бледное лицо во всплесках огня стало зверским. — И если тебе не нравится, что ты меня любишь, то держи язык за зубами, — герцог шагнул к противоположной двери и, не дожидаясь разрешения Алонсо, исчез в темном коридоре, на ходу сбрасывая королевскую одежду.

— Ваше величество, — Алонсо кинулся следом. — Что вы намерены делать?

— Точно не на месте сидеть, — послышалось из темноты. — И не смейте меня так называть больше, а то я врежу вам так, что запомните надолго, маркиз. Поиграем вслепую, раз уж мы крысы, загнанные в ловушку.

— Вы опять делаете глупости, — взмолился Алонсо с невыносимой болью в сердце. — Зачем? Чего ради? Вы даже не знаете, куда мы идем. И Пьетро, он вернется в замок... он будет искать нас — ума же хватит.

— Он не вернется. Если ловушка расставлена, то он уже в плену. Не будьте таким недальновидным, включите голову, — Луис нырнул куда-то вниз. — Я знаю, как примерно устроены такие здания. Почти шесть лет жил в родовом поместье. Идите за мной и тихо.

Эдвин стиснул зубы от досады.

— Как прикажете, — сухо сказал он.

— Прикажу, заставлю, глупый упрямец, — в темноте внезапно Сильвурсонни оказался позади Алонсо и толкнул его к стене. — Слышишь голоса? Мы находимся над главным залом. Они никогда не найдут нас, потому что найти в этом замке можно только в том случае, если поставишь везде, на всех поворотах по человеку. Мы уже проходили это когда-то в Валасском монастыре много лет назад с твоим учителем бароном Моунтом.

Что Эдвин мог на это сказать? Устроить сцену ревности? Обидеться? Он сделал проще — он промолчал, радуясь, что не видно в темноте его бледного лица и блестящих от слез глаз.

— Что будем дальше делать? — почти безразлично спросил он, но ему было не все равно — просто очень больно.

— Послушай, просто стой на месте, — внезапно Луис положил ладонь Алонсо к себе на грудь, где билось тугим ритмом сердце. — Я люблю тебя. Я никогда бы не сказал, если бы не этот вечер по дороге. Почти полгода люблю и не свожу глаз.

Эдвин долго молчал. Еще вчера он бы все отдал, чтобы услышать это слово и поверить, но сейчас голову мутило столько сомнений и вопросов, столько всего. Алонсо осторожно провел пальцами по груди монарха, потом тихо спросил:

— Вы переспали с Пьетро. Почему?

Луис в тишине подвалов некоторое время молчал, слышалось лишь его дыхание, угадывалось волнение и страх говорить правду.

— Если тебе хочется знать правду, я ее скажу. Я напился, устал, мне приснился Кристиан... Когда я осознал, что сплю с Пьетро, то уже не мог отказать себе. И поступал дурно. Ты ведь хочешь сказать, что я не могу тебя любить, ищешь причину в моем прошлом...

Эдвин усмехнулся в темноте.

— Вы все еще любите Легрэ... и три дня назад вы любили его по-прежнему сильно. Я не хочу красть ваше сердце у него... это невозможно.

— Я предполагал, что ты так и скажешь, — герцог был огорчен. В груди его пролилась лава, которую никак не остановить — заливает душу огнем. — Да, я люблю его. Безумно, до дрожи в коленях. Его, который оставил меня в этом холодном ледяном безумном мире, а сам ушел вместе с Фернандо. Они там, в могиле. Их больше нет. И Бога нет, и живу я только один раз, а потом буду гнить в земле, как и все остальные. Я люблю тебя. Иначе! Не как Легрэ, как Эдвина Алонсо. Понял? — Луис ударил кулаком в грудь маркизу. — Будь ты проклят со своими сомнениями.

Эдвин дрожащей рукой прикоснулся к волосам герцога — осторожно, нежно, любя.

— Наверное, — сказал он тихо, — я просто ревную. Я всегда им завидовал и никогда не верил в себя. Я не умею брать тело без души, нет здесь моей вины... Если вы и правда любите меня, отчего вы так несчастны? Отпустите их, забудьте их поцелуи и прикосновения, не тоскуйте о том, чего не вернешь, и я поверю вам, когда однажды тоскливым и самым скучным вечером в вашей жизни, вы подумаете не о них — обо мне. Я знаю, вы любите меня... иначе. Так, как любят близких друзей. А мне уже хочется большего, и меня это пугает.

— Ты хочешь? Пока ты ничего не сделал. Но сделаешь несомненно... Возьми себя в руки... Немедленно. Мы будем стоять здесь? Или все же отправимся дальше... Два лагеря будут противостоять друг другу. Стратегия в том и состоит, чтобы побеждать малыми силами.

— А еще у нас проблема со взаимопониманием, — отрезал Эдвин, беря короля за руку и уводя дальше по коридору, — на почве взаимной любви друг ко другу. Ведите. Вы эти подземелья знаете лучше меня. Я уже взял себя в руки.

Луис молча пошел вперед, пока не свернул на лестницу и не оказался около двери, за которой начинались седые сумерки близкого вечера.

— Задний двор, там — выгребные ворота, — указал на право.

— А где выход?

— Ты все же сын аристократа, — заулыбался Сильвурсонни. — Ворота и есть наш выход, но изгваздаемся знатно.

— Всю жизнь мечтал. — Улыбнулся Алонсо. — Представляю лицо Райсаро, если ему придется вылавливать нас оттуда. Надо было Пьетро с собой взять — мне без него будет скучно там плавать.

— Зато останется масса впечатлений, — Луис не стал ждать и через несколько минут, метнувшись к стене, нырнул в проем и исчез в нем.

Эдвин тяжело вздохнул.

— Я слишком много ему позволяю, — сказал он в небо, а после, набрав в грудь побольше воздуха, полез следом. Надо признать, что воняло тут до рези в глазах, да еще приходилось идти в дерьме по пояс. Эдвина едва не вырвало.

Но Сильвурсонни достаточно спокойно переносил неудобства и уже вскоре полез по отлогому берегу, чтобы оказаться за пределами замка, мелко дрожа от пронизывающего ветра.

— Теперь я нищий, а вот ты, Эдвин, грязный аристократ, — засмеялся он.

— Почему это вы нищий? — спросил Алонсо, улыбаясь сквозь тошноту.

— Ну, я все себя снял, а ты так и одет как военные его величества, а нам... нужно добраться еще до лагеря, — сказал Луис, стуча зубами и оглядываясь.

Алонсо оглядел себя с ног до головы.

— Теперь по мне ни за что не скажешь, что я приличный человек, но на счет блио, вы правы. — Эдвин достал кинжал и, морщась, перерезал ткань на плечах. — Ну вот. — Он брезгливо бросил одежду в кусты. — Теперь я полностью похож на вас, ваше величество.

— Тогда идемте, здесь поблизости всегда ютятся нищие, помои — их единственная возможность выжить. Удивлены? Да, они тоже люди, — Луис полез по кустам холма, словно что-то выискивая, пока не наткнулся на замаскированный вход.

— Не баронство, а не знаю что, — усмехнулся Эдвин и обернулся на замок. Господи, лишь бы с Пьетро все было в порядке. Он вздохнул и снова полез под землю следом за монархом. — Да, я похож на нищего с отличным мечом за поясом. Кстати, у вас тоже характерная внешность.

— Вы совсем не знаете, что такое жизнь, но я вас научу, — Луис не бахвалился, потому что почти год жил в подобном "доме", когда путешествовал с цыганами.

Впереди показался отсвет огня и метнулась тень, которая вскрикнула и прижалась к стене. Ребенок. Герцог остановился.

Эдвин вздохнул. Да, вот этого только ему и не хватало. Можно подумать, других забот нет.

— Кто тут? — спросил Эдвин.

— Тише, вы совсем запугаете. — герцог покачал головой. Его верный военачальник оказался не таким гибким в разных ситуациях, что сейчас казался почти ребенком. Сюзерен двинулся вдоль стены и уже скоро обнимал пятилетнюю малышку, которая плакала и умоляла не убивать. — Ее родители скоро вернутся, — сообщил Алонсо Сильвурсонни. Нам следует дождаться темноты и только тогда уходить.

— Если нас раньше не убьют, — проворчал весело Эдвин. Девчушка была совсем худа, лицо перепачкано в саже, темно-рыжие волосы сбились в колтуны. — Не бойся, мы не тронем, — заверил ее Алонсо. — Как тебя зовут?

— Папа скоро придет, — девочка все вжимала голову в плечи и коверкала слова. Она поглядывала на выход, словно надеялась. что сейчас придут и ее спасут от больших и страшных дядь.

А Луис все больше хмурился.

— Что бы эти нищие не выкинули, они должны остаться живы, — сказал строго маркизу.

— Я прихожу к мнению, что в последнее время вашим идеям лучше не подчиняться, — с усмешкой бросил Алонсо, проходя мимо и осматривая жилище, в котором из вещей было: один кувшин да пара циновок. — Что-то не вериться мне, что эти люди не служат барону Райсаро, а иначе бы их давно собаками выследили. — Эдвин поглядел на девочку. — Она кто, наша или из франков?