| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Капитан положил ладонь на невидимую стенку купола, особым образом сложив пальцы. Уши Клайма заложило, когда тонкая перегородка лопнула, точно мыльный пузырь.
— Как это возможно?! — пораженно воскликнул он.
— Кроме ключей есть и универсальные отмычки, — сказал капитан. — А теперь проведем обратный отсчет, три минуты пошли.
— За три минуты я заставлю тебя сложить оружие.
— Используй их правильно, — ответил капитан, — если проиграешь, уверен, это станет поворотным моментом твоей жизни.
— Я не могу проиграть! — порывисто воскликнул юноша, высвобождая второе заклинание ослепления.
На какое-то время оно заставило всех, находящихся в коридоре потерять ориентацию. Но Клайм прекрасно помнил, где остался противник за миг до того. Вслепую он ринулся вперед, и... меч пронзил пустоту, а потом невероятная сила ударила плашмя по клинку в его левой руке. Пальцы разжались и меч отлетел, зазвенев по плитам пола. Сияние исчезло, и Клайм обнаружил себя целящимся в стену. Резко обернувшись, он увидел, как капитан подобрал второй его клинок.
— Всегда хотел узнать как это — сражаться двумя мечами, — сказал он, приноравливаясь к новому клинку.
— Мерзавец!
— Или ты признаешь, что пытался использовать преимущество в этом сражении? Если не справишься с моими двумя клинками разного баланса, тебе не бывать мастером клинка.
— Я стану им, я заставлю тебя признать меня! — яростно воскликнул юноша.
Сжав оставшийся меч обоими руками, он поднял его на уровень глаз и точным, стремительным движением нацелил на противника. — Нападай, — сказал он.
— Осталось полторы минуты.
— Плевать, я сделаю это, я нанесу тебе поражение!
— Все в твоих руках.
Противники ринулись друг к другу, словно две стихии: собрано-холодный капитан и огненно-яростный вихрь — Клайм. Зрители закричали, подбадривая обоих. Клайм слышал, что многие выкрикивали и его имя, хотя большая часть явно болела за Нордиса.
"Этот бой они запомнят", — решил он про себя.
Девяносто секунд как девяносто ударов сердца — превратились в целую жизнь. Он прожил каждый миг, превратившись в сам дух схватки. Юноша сражался так, как не сражался никогда, словно на кону стояла его жизнь.
"Если проиграешь, это изменит всю твою жизнь..."
"Ты прав, проклятье, только моя жизнь изменится, когда я выиграю!"
Полторы минуты закончились самым удивительным образом. Капитан свел оба меча, так, что они образовали крест под острым углом, но не как обычно это делал Клайм, а надавил еще сильнее, поймав в захват клинок противника. А потом резко перекрутил оба меча. Раздался треск и... две половинки сломанного меча упали на пол. В неверии Клайм смотрел на свои ладони, а капитан уже оказался вне пределов досягаемости. Подобрав арбалет, Рэй навел его на противника.
— Надеюсь, этот урок ты усвоишь хорошо. Первое — дело не в том, сколько у тебя мечей, а как ты ими пользуешься, и второе... — с этими словами Рэй направил арбалет на стену, противоположную той, в которую раньше стрелял.
"Бенг!"
Второй болт унесся к цели, и в следующий миг тело Клайма опутала тонкая, но прочная паутина. Леска? Он повис на растяжках. Приглядевшись, юноша понял — весь коридор в пределах нескольких метров был опутан тонкой сетью, в самом центре которой он трепыхался словно бабочка в патине. Это все капитана проделки?
— ...И второе, — как ни в чем не бывало, закончил Рэй, — если что-то потерял — обязательно найди в конце.
С этими словами он медленно пошел к границе паутины. Клайм задергался, но лишь сильнее запутался, а леска впилась в кожу. Он стал совершенно беспомощен.
— Как... тебе это удалось? — выдохнул он.
— В самом начале я выстрелил не в тебя, как следовало бы, а в стену. Наверное, ты подумал, зачем? Но почти сразу же забыл, а нужно бы помнить — на поле боя любое действие противника несет в себе смыл, если не разгадаешь — ты покойник. Первым выстрелом я закрепил маячок, а вторым соединил его системой с особым напряжением, неловкое движение — и тебя разрежет на кусочки, так что лучше слушай.
— Это уже не сражение, меч против меча!
— Поединок закончился в тот момент, когда я сломал твой меч, — кивнул Рэй. — И его итог мне уже ясен. Я видел то, что хотел, а нити — чтобы ты выслушал до конца, а не бросался на меня словно дикий зверь.
— Отпусти меня и дай в руку меч, давай еще один поединок, один на один, и тогда я...
— Поздно, как я сказал, мне уже все ясно. Когда я развяжу тебя, ты отправишься на месяц в камеру за нападение на преподавателя в неадекватном состоянии, это лучше, чем просидеть два года за намеренное, согласен?
— Нападение?! Это был честный поединок, пока ты не применил свои уловки!
— Послушай меня, мальчик, я скажу это только один раз. То, что скажу, я еще не говорил никому, — взгляд серых глаз капитана пригвоздил Клайма к месту и заставил захлопнуть рот.
В это время капитан сделал знак страже, которая с тревогой наблюдала за проходящим:
— Можете забирать его, он напал на офицера, но был невменяем, поэтому обращайтесь с ним полегче.
Капитан нажал на незаметный рычажок и нити, удерживающие Клайма, тотчас же втянулись в арбалет.
Его противник, всего в паре шагов, взять меч и приставить к горлу... Клайм уже примерился выхватить меч из ножен капитана, но тот, по-прежнему не отрываясь от своего занятия — он закреплял болты на место — произнес:
— Ты поразил меня, признаюсь, в мире не так много вещей, которые могут меня удивить. У тебя потенциал. Более того, настоящий талант. Сегодня мне пришлось непросто. Если бы ты не потерял второй меч — я бы наверняка проиграл. Если бы не эта сеть — ты бы определенно выиграл. Как я обещал, в день, когда я назову тебя мастером меча, я пожму тебе руку.
Закончив с арбалетом, Рэй протянул ладонь.
Клайм уставился на нее, все еще не осознавая, что происходит. Стража уже была в трех метрах от него, но в это время, подойдя почти вплотную, Рэй прошептал ему на ухо:
— Сегодня ты проиграл, но через два месяца, когда закончится война, ты выйдешь из камеры мастером клинка, первым клинком королевства, я сам назову тебя им, сложив свой статус.
— Война... — Радуйся, что на нее не попадешь. У тебя впереди еще немало сражений, а потерять такого мечника, как ты, Астал не должен. Даже я не знаю, каких высот ты достигнешь уже через год, мастер меча Клайм Кольбейн.
Ирис на снегу
Часть 1
— Братик, почему огоньки такие красивые?
— Потому, что они горят светом Семи Богов.
— А почему мы почитаем их, а в соседней Приоре их ненавидят?
— Потому, что в нашей стране находится вход в Хаос, откуда они родом.
— А что в Хаосе?
— Красивые цветы.
— Такие же? — спрашивает девочка и указывает на небо.
— Лучше.
— Братик был там? — глаза девочки распахнулись.
— Нет, но однажды я спущусь туда и принесу один цветок для сестры.
— А Богов ты встретишь?
— Нет,— юноша наклонился и погладил голову сестры,— они давно спят.
Девочка с заплетенными в две толстых косы и уложенными венком светлыми волосами в восторге прыгала при каждом распускающемся в небе ярком цветке.
Многослойное, расшитое цветами и бабочками алое кимоно делало ее похожей на яркую экзотическую птичку, какие порхали даже зимой в горных лесах Сон — изолированной страны, уютно примостившейся между отрогами Атласских гор, в которых как говорили водились даже драконы. Маленькое государство в тени великой Приоры — конфедерации, захватившей в сети культа Аттрактора почти весь Север.
— И все равно они такие красивые! Пойдем посмотрим поближе, братик Лантис,— девчушка с глазами цвета молодой листы бойко потянула старшего братца за руку. Оставалось только удивляться, как ей удавалось удерживать равновесие на высоченных пробковых сабо, какие традиционно носили все девушки и женщины в этой стране.
Тот, кого она назвала братиком, лишь тепло улыбнулся, глядя как резвится сестра. Родители нечасто отпускали ее из дома. По традиции женщинам в знатных семьях этой страны не дозволялось покидать пределы поместья до достижения совершеннолетия в возрасте четырнадцати лет. Но Лантис не мог видеть, как яркий темперамент младшей сестренки чахнет в тени раскидистых вязов и ив, среди служанок — любительниц посплетничать, за рукоделием и ханагами — искусством цветочной композиции, к которой у маленькой Гвен всегда была склонность.
Потому, едва он сам освобождался от многочисленных обязанностей наследника семьи, тотчас брал сестру в город — посмотреть на простых людей, побродить по рынку, по изогнутым мостикам, которых было великое множество в столице, мимо высоких стен особняков с крышами, похожими на изгиб хвоста дракона, который был символом этой страны.
Аристократы появлялись в городе лишь в закрытых паланкинах или пряча лица под вуалями, что женщины, что мужчины. Потому отпрыски семьи Кларио — одной из двенадцати кланов в государстве, правящей элиты, могли безбоязненно появляться на улицах — все равно никто не признал бы в них детей знати.
— Ух ты! Ой а это сколько стоит?! — семилетняя Гвен подпрыгивала от радости, вертя в руках два расписных веера — простые украшения, безделушки, а не те, какими Лантис в тайне учил ее пользоваться как оружием — ее дар на первый день рождения. — Какой выбрать, братик этот или тот? — она подняла оба украшения и помахала ими.
Вздохнув, Лантис, такой же светловолосый, как и его сестра, огляделся и прикрыл проницательные глаза. В отличие от беззаботной Гвен, весело перебегающей от одной завлекательной лавки к другой, старший брат зорко следил за окружающими. Времена нынче были неспокойными, недавно убили главу союза кланов, поговаривали, что это дело рук эмиссаров из Приоры, которая не могла смириться с условной независимостью Сона. Следом прошла череда покушений на глав семей, совершенная их же слугами. Поэтому Лантис не верил никому, ни метельщику улицы, ни факиру зазывающему прохожих представлением звездных огней.
Сегодня канун Нового Года, но погода была совсем не похожей на конец февраля. Хотя солнце уже скрылось, никто не спешил надевать меховые муфточки и шапочки, а многословные кимоно брата и сестры превосходно держали тепло. Подготовка к празднованию Нового года шла уже давно и начиная с сегодняшнего дня торжества продлятся целую неделю, по числу семи звезд на небосклоне, которые разгорались с полной силой именно в это время. На Севере верили, что семь — несчастливое число, хотя в Соне были такие, кто считал, что один из Семи основал эту страну. Но Лантис относился к этому скептически, он верил только своим глазам, а еще тому, что рассказывал и показывал ему учитель, чудной ученый сбежавший из Приоры и теперь живущий в особняке семьи.
Отец уважал его и искренне восхищался, хотя старался не уступать в благородных диспутах по истории и философии. В долгих часах беседы, за чашками ароматного чая, глава дома Кларио узнавал невероятные вещи, которые не мог себе позволить ни один знатный человек в Сон или даже в Приоре, потому, что учитель был гением.
— Так какой выбрать? — настойчивый голос сестренки вывел юношу из раздумий.
— Этот тебе к лицу, он подходит к цвету глаз,— Лантис помог девочке определиться с подарком и заплатил за него, даже не взглянув на цену. Отстранив подобострастно раскланявшегося торговца, молодой человек еще раз бегло огляделся и поспешил вслед за сестрой, которая уже упорхнула, цокая каблучками "цок-цок-цок" к помосту, на котором выступали гимнасты из Аша — смуглолицая женщина и двое мускулистых мужчин вытворяли невероятные кульбиты со своими телами.
Зрители облепили помост, и невысокая Гвен как не старалась, не мгла разглядеть, что там происходит. Она отчаянно подпрыгивала, но безуспешно. Вдруг девочка ахнула, когда Лантис подхватил ее и посадил на плечо.
— Так лучше? — шепнул он на ушко.
Представления в Сон любили — яркие, необычные, магические, почти так же как любили чайные церемонии, любование луной и цветами, первым снегом, весенними цветами — Лантис слышал, что в горах уже распустился ирис. Он бы так хотел отвести сестренку туда, где много свежего воздуха, солнца и ветра, но увы, такая роскошь была недоступна отпрыскам знатных семей, и пока юноша не обладал подобной свободой.
А пока на сцене происходило занимательное преставление. Каждый необычный номер сопровождался выкриком: "Свет Вершины, факториал!", и небо над головами зрителей расцветало причудливыми радужными переливами, яркие ленты свивались в ажурные узоры и опадали серпантинами. Зрители аплодировали — линейная магия Севера творила чудеса. Сон как и Аш считался пограничной страной, где магия, исходящая от создателя Древа — линейная и его мятежного сына Бифуркатора — нелинейная — переплетались в гармоничном сочетании, и до недавнего времени все жили мирно. Но теперь все изменилось...
— Ура! Огоньки! Птицы! — Гвен захлопала так, что чуть не сваталась с плеча брата. Но Лантиса отвлекло другое — чуждый звук среди веселых криков и мирных огоньков. С северных предместий донесся тревожный гул, а потом над той частью города небо исполосовали огненные бичи, высокие крыши заколебались в жарком мареве.
— Там тоже фейер... вейре...— Гвен еще не очень хорошо выговаривала сложное слово, но ее привлекло происходившее. Зрители, кто был научен горьким опытом, начали поспешно расходиться. И хотя Гвен была уверена, что это представление, Лантис в свои тринадцать знал, что это не так.
— Идеи, нам пора домой, уже поздно. Скоро вернутся мама и папа, а нам нужно подготовить новогоднее деревце и присмотреть, как слуги накрывают праздничный стол.
— Я не хочу! — упрямилась Гвен, колотя кулачками по спине брата, который бесцеремонно перекинул ее через плечо и начал выбираться из толпы. Представление все еще продолжалось, ашцы будут зарабатывать даже среди кровавого побоища, которое вскоре здесь развернется, жажда прибыли когда-нибудь погубит их.
— Ты ведь хотела закончить подарок — то цветочное панно, разве нет? — Лантис прибег в подлому приему. Он знал, что страсть сестры к представлениям и всему яркому и новому, уступала лишь ее увлечению ханагами.
— Точно!
"Похоже помогло".
Огненные бичи принадлежали к линейной магии второй ступени, и они служили не для услаждения взора, а для убийства. В городе нарастал хаос.
"Приорцы...инквизиция..." — вот какие слова слышал Лантис, пока он вел сестренку через путанный лабиринт городских улиц.
Особняк семьи Кларио располагался на тихой окраине, с одной стороны укрытый склоном горы со сбегающим по нему бурным потоком. Кроны вязов и ив превращали поместье в царство глубоких теней.
— Братик, мы не идем домой? — Гвен протянула руку к воротам, когда Лантис внезапно свернул в переулок, так и не дойдя до них.
— Нет, давай навестим дедушку Као, уверен, он будет рад тебя видеть.
— А как же праздник? — насупилась девочка.
— Устроим праздник там.
— А мапа с папой?
— Они тоже придут, позже.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
