Я переваривала его слова. Мне не совсем верилось, что я могу действительно сделать что-то плохое. Хотя... после сегодняшнего вечера... Я вспомнила сердце, которое хотелось схватить, сжать, раздавить и вздрогнула.

Больше пугало другое... То, как Кирилл говорил обо мне. Как о диком животном. Как о звере!

Я молча открыла дверь и вышла из машины. Он тут же выскочил следом, догнал и пошел рядом, я развернулась и направилась в другую сторону. Он опять пошел за мной. Еще несколько раз я меняла направление, но он от меня не отставал. Тогда я остановилась и зло исподлобья впилась в него глазами.

— Прости меня, — Кирилл медленно обвил меня руками и прижал к себе.

— Ты думаешь, я зверь? — упиралась я.

— Конечно, нет, — он тихо целовал меня в макушку, — просто нужно было объяснить, насколько все серьезно. Если они захотят тебя остановить, я не смогу им помешать. Я один — а их много.

Я удивилась.

— Ты попытаешься им помешать? Ты все время говоришь о них — мы, мы. Разве ты не один из них?

— Один из них. Но тебя я им не отдам, если мне придется... выбирать, — спокойно сказал Кирилл, но я почувствовала, как его тело напряглось.

— А если она победит? — услышала я свой испуганный голос.

— Этого не случится, — ровно ответил он.

Мне нужно что-то делать! Теперь в это замешан Кирилл, значит, придется думать не только о себе. Может, не нужно пытаться понять, как это приходить, а учиться распознавать само состояние изменения? Тогда я смогу попытаться ее остановить. Себя, поправила я.

Если... если я не смогу ее подавить, когда у меня есть Кирилл, если я окажусь такой слабой и неблагодарной, что не смогу ее остановить, так мне и надо! Значит, я его не заслужила. Вот что я поняла!

Только сейчас я увидела, что рядом река. Темная медленная вода поблескивала в свете фар. Вопросительно стрекотали сверчки.

— Хочу купаться, — сказала неожиданно и услышала, с каким облегчением смеется Кирилл. Значит, пока все в порядке.

— Не сегодня, — с напускной строгостью сказал он. — Пора домой, а завтра можем сходить, если захочешь.

Хотелось упереться и настоять на купании, но я вспомнила его слова: ты совсем меня не слушаешь. Надо исправляться. Раз пока он лучше знает, что нужно делать.

— Слушаю и повинуюсь, — покорно сказала я, чем вызвала еще одну порцию смеха.

Подъехав к подъезду, Кирилл вдруг потер глаза. Только тогда я поняла, что он устал.

— Езжай спать, — я погладила его по щеке.

— Мне точно не нужно торчать здесь до утра и тебя караулить? — неуверенно спросил он. Я поцеловала его лоб, веки, виски.

— Точно. Я ведь теперь тебя беспрекословно слушаюсь.

— Хорошо, — устало ответил он. Поцеловав его еще раз, я вышла из машины и направилась к подъезду.

Чтобы быть, нужно сначала принять на себя ответственность

Сент-Экзюпери

В восемь утра машина Кирилла стояла под окнами.

— Позвони, как доберешься, — в который раз напомнила мама.

— Да, да, — я обняла ее еще раз, схватила сумку и побежала вниз по лестнице. Не осталось терпения ждать лифт.

Кирилл встречал меня на крыльце, невозмутимый и вежливый, как будто вчера между нами не было никаких душераздирающих сцен.

Я скопировала выражение его лица и мы, торжественно смотря на дорогу, куда-то поехали. Впрочем, я недолго выдержала и взглянув на него в очередной раз, рассмеялась. Он улыбнулся в ответ.

— Выспался?

Он кивнул и я не стала больше отвлекать его от дороги, тем более за окном мелькали деревья, а это мое любимое зрелище. Можно догадаться, куда мы едем — в коттеджный поселок "Сосны", единственное место, в котором можно представить дачу Бориса Сергеевича. Там жили всякие большие люди Волгограда, так что любой мало-мальски серьезный бизнесмен просто обязан был иметь дачу в тех местах. Так и оказалось. Я с радостным удивлением поняла, что участок с домом находится прямо у леса. Пока Кирилл открывал ворота, я с интересом разглядывала деревья. Очень чистый лес, наверняка тут за этим хорошо следят.

Потом мы въехали на участок. Дом оказался относительно небольшой и по сравнению с остальными даже скромный — один этаж и высокий чердак. Высокий сплошной забор. Сам участок не использовался под огород, это был просто газон. Много деревьев, несколько изогнутых дорожек, клумбы с цветами, за которыми судя по виду не ухаживают. Мне тут очень понравилось, хотелось немедленно упасть на траву и подставить лучам солнца спину.

— Пошли в дом, — позвал Кирилл и только тогда я смогла оторваться от зеленого живого ковра.

На первом этаже обнаружилась кухня и большая гостиная.

— Наверху две спальни, — сказал Кирилл, — можешь выбрать себе любую.

Он открыл на кухне какую-то дверцу в стене, за которой виднелись различные вентили и стал что-то крутить и чем-то щелкать.

— Вода, газ, электричество, — перечислял Кирилл — вроде все.

Через пять минут я перестала носиться по этажу и остановилась на кухне. Потрясающе! Тут имелась благоустроенная кухня, туалет и душ с горячей водой! Что может быть лучше?

— Это же просто чудо какое-то, — радостно сказала я. Со всеми своими проблемами так и пропустила почти все лето — уже начало августа. Скоро тепло закончиться и начнется долгая снежная зима. А тут вдруг выпадает прекрасный шанс насладится солнцем и отдохнуть. Я явно получала больше, чем заслуживала!

— Кто готовит? — интересуюсь.

— Ну, если тебя устраивает мое... — начал Кирилл.

— Значит я, — прервала его. — А где мы берем продукты?

— Дядя после обеда привезет, и будет довозить по мере необходимости. Кстати, — Кирилл пошел к холодильнику и, найдя розетку, его включил. — Список напиши, чего там нам надо.

Я тут же написала длиннющий перечень продуктов, правда потом половину повычеркивала, проверив шкафчики на кухне. Все что можно долго хранить, в них уже имелось.

— Еды нет, но может кофе сделать? — спросила я. Меня переполняла жажда деятельности, на фоне которой Кирилл выглядел очень вялым и кислым. Он кивнул, соглашаясь.

Через несколько минут кофе стоял на столе, комната была выбрана, окна наверху распахнуты и даже вещи я уже умудрилась разложить.

Кирилл все так же сидел на диване внизу. Может спать хочет? Я села рядом.

— Что с тобой? — хотелось дотронутся до него, но я почему-то не рискнула.

— Да так... задумался.

— О чем?

Он пожал плечами. Склонил голову набок и сказал:

— Все в порядке.

— Врешь, — не очень любезно сообщила я, — говори!

Он вдруг схватился за голову и стал тереть руками виски.

— Думал о вчерашнем. Думал, почему не получалось тебя остановить. Вообще никак. Я говорил, говорил, а ты ничего не слышала. То, что мне удалось тебя отвлечь — просто случайность. А ведь луна еще слабая. Когда она наберет силу, будет во много раз сложнее. Если я не смог вчера, завтра я тем более не смогу, — он с болью смотрел на меня, — я думал, что ничем не смогу тебе помочь.

— Ты мне помогаешь каждую секунду. Ты мой единственный якорь, — твердо сказала я чистейшую правду. Не дам ему грустить из-за чего бы то ни было!

Потом я вспомнила кое-что, не дающее спокойно спать ночью. Момент вполне подходящий, раз уж такой разговор начался. Теперь осталось вытянуть его согласие, без которого я наверно и дальше буду мучаться бессонницей.

— Пообещай мне кое-что, — попросила я.

— Что?

— Сначала пообещай.

Кирилл усмехнулся:

— Никогда не обещаю того, о чем не знаю. Говори сначала.

Не так-то просто, похоже, его запутать, но попытаться стоит.

— Если... все пойдет по плохому сценарию, обещай, что не будешь никому мешать меня остановить, — выпалила я.

Он не сразу понял. Несколько секунд удивленно молчал, потом сердито прищурился.

— Нет.

— Я не хочу никому вредить. Я хочу, чтобы меня остановили!

— Я буду помогать им, пока это будет в рамках не причинения тебе вреда. Обещаю, — серьезно сказал Кирилл.

— Пообещай, что не будешь им мешать, даже если им придется причинить мне вред, — спокойно сказала я.

— Даже говорить не о чем, этого я не буду обещать! — сквозь зубы заговорил он. Я открыла рот, чтобы возразить.

— Разговор окончен! — холодно отчеканил Кирилл, демонстративно схватил пульт и сделал звук телевизора громче.

Когда после обеда приехал Борис Сергеевич, Кирилл все еще со мной не разговаривал, а чашка кофе так и стояла на столе нетронутой.

Стоило шефу выйти из машины, как он тут же принялся меня рассматривать, как рассматривал раньше на работе, потом так же внимательно изучил Кирилла. Казалось, наши надутые лица его насторожили.

— Ты забрал у Сухинских готовые контракты? — спросил Борис Сергеевич у Кирилла, тот отрицательно покачал головой.

— Съезди сейчас, они мне сегодня нужны, — попросил шеф, поглядывая на меня краем глаза. — Я тут пока побуду.

Кирилл молча кивнул и сразу пошел к машине.

Борис Сергеевич вынул из багажника два больших пакета с продуктами и понес в дом. Я пошла за ним. Как только оказалась внутри, предложила сделать кофе.

— Да, пожалуйста, — очень быстро согласился он.

Потом уселся на диван, посматривая одним глазом в телевизор, другим — на меня. Странно было думать, что этот малознакомый мужчина напротив знает обо мне удивительно много вещей, в том числе личных, а ведь мы и лишним словом ни разу не перекинулись. Значит, мой шеф из тех, кто уверен, что у меня нет шансов справиться с ведьмой и готов в случае неудачи за мной, вернее, за ней прийти? Выйти, так сказать на охоту? Охота на ведьму, в которой я главная добыча, надо же!

— Хотите что-нибудь спросить? — предложила я, уловив его очередной взгляд.

К счастью, он не стал кочевряжиться и делать вид, что не понимает о чем речь.

— Да, хочу. У вас все в порядке?

— Сложно сказать, что и насколько в такой ситуации может быть в порядке, — задумалась я.

— Между вами все в порядке? — уточнил он.

— Да, — тут я ответила без промедления. Он удовлетворенно кивнул и уставился в телевизор. Пару минут молчания, ставлю перед ним чашку и сажусь рядом

— Я очень люблю Кирилла, — неожиданно продолжает Борис Сергеевич, настойчиво смотря на экран, — и сейчас очень за него боюсь...

Опускаю голову. Жаль, но ничего утешительного я сказать не могу. Сама за него боюсь, и очень сильно!

— Вы же... в случае чего меня остановите, — тихо пролепетала я.

Борис Сергеевич неожиданно взял меня за руку. Его ладонь оказалась сухой, теплой и шершавой

— Я все понимаю, — сказал мне. — Ты оказалась в очень сложной ситуации. Обычно вас обучают контролю с детства, а тебя кто-то бросил совсем одну. Это очень жестоко. Но представь себе на минуту... — он задумался. — Вот однажды твоя бабушка, или сестра, или просто соседка, которую ты знаешь с детства, вдруг берет пулемет и расстреливает на улице невиновных людей. Что бы ты сделала?

Я представила маму... Сердце от ужаса заколотило.

— Пыталась остановить, — прошептала я.

— Любила бы, но это бы ничего не изменило, — подытожил Борис Сергеевич. — Нам этот процесс не доставит никакого удовольствия, но остановить тебя все же придется!

— Нет, — я помотала головой, — я не о том. Я даже хочу, чтоб вы меня остановили, меня мучает мысль, что я кого-то могу ни за что убить. Не хочу!

— Тогда... что? — он, наконец, обернулся. Глаза у шефа были удивительно усталые, темные и дрожащие.

— Кирилл... Он не пострадает? — с надеждой спросила я.

Он безнадежно покачал головой.

— Остановить разъяренную ведьму само по себе непросто. А уж если ее партнер начнет ее защищать... Он пострадает даже вернее, чем ты. Раньше, чем ты. Первым.

От страха у меня задрожали руки.

— И вы, зная это...

— Все равно придем. Если нам повезет, он... останется жив, — тяжело сказал Борис Сергеевич. — Кирилл мне как сын, но сейчас он пойдет против всех. Я могу его понять — найти человека с силой, которая является полным дополнением твоей собственной... Не каждому так везет, я не встречал такую женщину ни разу. Но и сейчас знаю, что отдал бы за ее счастье все. Тем страшнее, что все его усилия скорее всего будет бесполезными. И тебя не спасет и сам...

— И ничего нельзя сделать? — с отчаянием спросила я.

Он молчал, крепко сжимая мою руку.

— А если я сейчас сбегу? Уеду подальше? Это поможет? — я судорожно пыталась придумать хоть что-нибудь.

— Нет, без него ты не протянешь и суток. Ты это понимаешь? — беспокойные глаза задумчиво меня изучали. Да, я это понимала, еще как!

— Пусть, — упрямо говорю, — но он...

— Нет, он тебя все равно найдет, — качает Борис Сергеевич головой. — И потом, тогда неизвестно куда тебя занесет и где тебя... искать.

— Не может быть, чтобы совсем не было никакого выхода, — шепчу я, цепляясь за уплывающую надежду. Когда ее почти не остается, Борис Сергеевич говорит:

— Я уже думал. Есть один метод, шансов мало, но хоть какая-то попытка, — он смотрел, как мои пальцы дрожат в его руках, — попросить какую-нибудь... ведьму создать приворот посильнее. Кирилл, конечно, его разгадает, но пока будет разбираться ты останешься без его присмотра.

Тут я подскочила, выдернув руку и вцепилась в него с неожиданной силой. Невозможно упустить такой шанс, причем единственный!

— Сделайте это, — говорю с напором.

— Ну, он... наверно, так нельзя, он же сделал выбор, — слабо отпирался Борис Сергеевич.

— Зато он не пострадает. Обещайте! — Я, кажется, его даже встряхнула. Не мытьем так катаньем я добьюсь своего, Кирилл не пострадает!

Шеф задумчиво смотрел на меня. Со стороны, наверно, не очень прилично выглядело — стою над мужчиной, вцепившись в него руками и не отводя взгляда. И видно, что не отстану! А как отстать, если на кону жизнь человека, который мне дороже своей собственной?

Пару минут Борис Сергеевич молчит, но я ни на миг не ослабляю хватку, я жду.

— Если ты не справишься, обещаю. Сразу же, — спокойно говорит он и вздыхает со странным облегчением. Видимо выбор был непрост, но решение принято окончательн.

— Спасибо, — силы почему-то заканчиваются и я опускаюсь рядом.

Он меня вдруг приобнимает, как будто хочет утешить. И это после того, как я вела себя так беспардонно...

— Дам тебе небольшой совет, — говорит Борис Сергеевич. — Информация, которой тебя снабдит Кирилл — это, конечно, очень полезно. Но никто точно не знает, как и почему ведьма останавливается. Когда Кирилл не сможет больше тебя отвлекать, помни — это только твое решение, отвечать тебе. Кирилл только помогает, дорогу придется выбирать самостоятельно.

Он потрепал меня по плечу и встал. Во двор въезжала машина Кирилла.

Я осталась в доме, наблюдая через окно, как они разговаривают, недолго и серьезно, причем Кирилл отворачивается, словно говорить не очень то и хочет. Вскоре Борис Сергеевич уезжает. Как раз спала жара, тени стали мягче и расплывчатей. До конца дня еще есть время, но уже видно — его мало. Как и у меня.

Кирилл закрыл ворота и направлялся к дому. Я вдруг очень остро поняла, как мало у нас времени. Всего несколько дней. Почти закат. Все еще не осознавая, что вскоре я могу просто исчезнуть, раствориться, как и не бывало, я будто увидела счетчик часов и минут. Стрелка двигалась с громким стуком, неумолимо двигаясь по кругу. Все ближе и ближе к последней черте.