Морской Волк (Мв-1)

Артисты! А мне — счас за сердце держаться и валидол пить? Случись что, с кого бы тащ Сталин спросил бы? Ну, погодите у меня — вот только вернитесь! Ох, только б вернулись, скорее и все!

Ждем. Сейчас нам к берегу — нет смысла. Пока они там, спустятся с горы. И подадут сигнал. Тогда мы — выйдем в установленное место. Время идет — а сигнала нет. Вызываем сами.

-Волку — Лес. Нормально, все. Позже.

Что значит "позже"? С чем-то непредвиденным столкнулись, или.. Опять самодеятельность??

Еще через два часа. Блин, седым стану!

-Волку — Лес. Мы — на катере. Идем навстречу, подберите!

Мля! Катер — откуда??!!!

-Боевая тревога!

Идем к берегу, в полной боевой. Поднимаем перископ.

-Лесу — Волк. Вижу катер, "раумбот", курсом норд. Это — вы?

-Волку — Лес. Мы это, мы!! Счас ратьером дадим..

Вижу — на катере мигает огонек.

-Волку — Лес. Всплывать не бойтесь — нет больше поста! У нас — потерь нет!

Ох, е!!! Театр самодеятельности, а не диверсанты!

Капитан 2 ранга Большаков Андрей Витальевич

Ну вот, дождались! Сидели без дела, едва не рехнувшись, когда вокруг творилось такое — и вот, наконец, наш выход!

Командовать — решил сам. Подводных буксировщиков, в наличии: восемь "Миног". Есть еще одна "Сирена" большой двухместный, дальнего действия — но не в боеготовности, мы его в Сирию везли, тамошним спецам (можно в порядок привести, но время!). "Минога" вообще-то тоже может везти двоих, но дальность падает с десяти километров до едва семи, что плохо, неизвестно как дойдем и как вернемся. Потому Валентин остался на лодке. С моим приказом:

-У тебя важная задача, немца охранять! А вдруг он, сбежит и как кок Сигал, весь экипаж, голыми руками? Так что — бди!

Но Валька кажется, все равно, обиделся.

Идем — выскользнув из подлодки на глубине, через торпедные аппараты. И если вы считаете, что поскольку мы, со всей нашей тренировкой, имея неоднократный опыт подобных заплывов — получали удовольствие от процесса, то вы сильно ошибаетесь!

Водичка в Баренцевом море — очень холодная, даже летом. А на глубине пяти метров — не прогревается никогда. Обогреваемые гидрокостюмы позволяли не замерзнуть вусмерть — но ощущение было мерзейшее. Представьте, что вы, в час пик, едете в переполненном — даже не автобусе, а открытом кузове грузовика — причем не в Москве, а в Норильске, да еще зимой и в пургу. Получите примерную картину, как себя чувствовали мы.

Одно лишь было хорошо: обнаружить нас было, решительно невозможно! Не было в этом времени, ни соответствующих технических средств, ни отработанной тактики. Ну если только — поставить в угрожаемом месте на берегу часового с ящиком гранат, которые кидать в воду через произвольные интервалы.

Пару раз приходилось осторожно подвсплывать, чтобы уточнить курс. Вход в фиорд, на юго-запад, слева открывается залив — по берегам которого собственно и расположен Киркенес, но нам туда не надо, аэродром расположен на полуострове. отделенном этим заливом от города, ближе к основанию. Место, выбранное еще по карте (спутниковой, из нашего времени — но вряд ли за это время изменились очертания берегов) — нашли без проблем. Под скалой, нависшей над водой — сверху нас было не разглядеть. Рядом удобная площадка, как галечный пляж — и расщелина, ведущая наверх, только опытному скалолазу по силам, ну и нам — поскольку штатная ситуация: на Севере скалы у берега считай всюду, иной пейзаж встречается редко.

Спрятав наших подводных коней и снаряжение, мы в темпе экипировались по-сухопутному. Схрон однако, заминировали — на тот невероятный случай, если кто-то найдет, "так не доставайся же никому". Прислушались — если наверху, фриц с гранатами, мы тут как в мышеловке, уже разоблачились, быстро не нырнуть — но это уже паранойя: ну никак не могли нас тут ждать! Поднялись, осмотрелись — и пошли.

Горная тундра — скалы, валуны, болотца и озера. Присутствовала однако и "зеленка" — если считать таковой карликовые березки, местами растущие довольно густо, да кусты черники и голубики, высотой по колено и даже выше. Мы шли очень осторожно, тщательно изучая местность — по которой, возможно, придется отходить с погоней на хвосте. И очень медленно — потому что не имели права быть обнаруженными до.

Патруль мы видели, лишь один раз. Пятеро немцев шли вдоль берега, мы же были выше и дальше, на склоне — так что нас не могли заметить. В целом же, идти было приятно и легко. Ну не надо, в этом времени — опасаться датчиков движения и скрытых камер, на какой-нибудь глухой тропе — после чего над вами через пять минут повисают вертолеты, из которых ссыпается спецназ, а по дорогам уже мчатся машины с мотострельцами, оцепляя весь район. Как на тех учениях, еще там, "Север-дветысячикакой-то", которые армейские острословы прозвали "Путин-дветысячикакой-то", из-за присутствия Самого — и между прочим, тогда нас так и не поймали, а мы прошли куда надо и сделали что надо — хотя побегать пришлось очень.

Сообщение на лодку, короткий отдых перед последним броском. И вот, мы — на вершине! Точнее, в точке "зет". Ставим аппаратуру, срисовываем картинку, скидываем инфу. Заканчиваем здесь, переходим на запасную, "игрек". Попутно, внимательно наблюдаем за обстановкой.

Немцы здесь, непуганые. Ну не было тут, в текущей реальности — партизан, подпольщиков, да и наши диверсы сюда не наведывались. Нет, ордунг есть ордунг — объекты огорожены колючкой, вон вышка торчит с пулеметом, блокпост на въезде, со шлагбаумом и двумя пулеметными гнездами, часовые стоят, бдят. Но вот поведение их — ну как вам объяснить понятнее?

Представьте, что вас поставили — бдить. А ничего не происходит. И время — идет. Долго. И пусто. И — что?

Вы — "оптимизируетесь". Выработаете для себя программу, как на автопилоте — наиболее экономичную. Одинаковые действия — по заведенному алгоритму. Не задумываясь над смыслом — потому что "так положено". Иногда говорят, "замыливается глаз" — но это еще опаснее. Потому что ваши действия становятся предсказуемыми — и умный противник, всегда может найти "дыру".

Так вот, немцы вели себя именно так — неся патрульно-постовую службу, как давно заведенный и неизменный церемониал, в мильон первый раз. А мы были — как раз таким, опытным и творчески мыслящим врагом.

Поначалу — мы намеревались держаться, строго в рамках задания. Отметить на карте — общежитие и штаб, два здания барачного типа, над одним из которых болтается флаг, кинуть ЦУ для Гранитов — и делать ноги. Но фрицы сами спровоцировали нас — своим злостным неуважением к советскому спецназу (ну а пластит у нас был, взятый, "на всякий случай").

Уж очень удачно располагалась "точка Игрек" — как раз над складом ГСМ! Пара зарытых в грунт цистерн, несколько штабелей бочек — и все это, огороженное колючкой, охранялось всего одним часовым, уныло болтающимся по периметру! Причем часть его пути — была не видна с других постов. Со складом боеприпасов, располагавшимся в полукилометре, было сложнее — там была и упомянутая вышка с пулеметчиком наверху, и часовой на воротах, и целых два патрульных, ходящих по периметру вокруг, навстречу друг другу. Но подходы были такие — что подобраться почти вплотную незаметно, при нашей тренировке и некотором везении, было вполне реально. Так же на руку нам было, полное отсутствие здесь сигнализации самой древней и простой системы "гав-гав", как именует мой зам, старлей Василий Гаврилов, этих поганых четвероногих тварей, по недоразумению называемыми "друзьями человека". Короче — работаем, мужики!

Часового снял Брюс. Юрка Смоленцев, из Звенигова — классный рукопашник, получивший свой позывной оттого, что случись ему встретиться с киношным Брюсом Ли, китайского чемпиона гарантированно унесли бы, и хорошо если не ногами вперед. Еще он виртуозно владел ножом — на короткой дистанции, предпочитая его "бесшумке". Так что фриц, который мирно брел вдоль забора, с винтовкой за плечом, и думал наверное о своем звере-фельдфебеле, который на этом посту категорически запрещает курить — умер быстрее, чем успел понять, что случилось.

Время пошло — вперед! Сменить этого, должны не раньше чем через полтора часа, уж график-то мы срисовали. Колючка простая, без датчиков движения, не под током, и даже без всяких подлостей, вроде стальных поводков с рыболовными крючками, или подвешенных пустых банок — это, для профессионала, не преграда (ну а кто не знает, как — тому этого и не требуется). Заряд пластида под цистерну, установить на тройной взвод — радиокоманда, время, неизвлекаемость — теперь, предотвратить бабах, фрицы теоретически могут, лишь не дыша и не чихая вблизи, в темпе вывезти весь склад. Здесь все — быстро, ко второму!

Четверо наверху — снайперы, группа поддержки. А мы идем внаглую, понизу — Брюс накинул шинель часового, в расчете на то, что один вроде бы свой, и трое при нем, будут менее подозрительны на взгляд издали, чем четверо неизвестно кто, странного вида (хотя форма наша, при некотором воображении, издали могла сойти за немецкую летную). Встречи лицом к лицу, это конечно не выдержит, но — не сказать, что тут оживленно. Пару минут, ну только пару минут! Вряд ли нам попадется группа фрицев — тем более, что технари тут часто ходят без оружия — а у одного-двух, столкнувшихся с нами, путь один — на тот свет!

Соседним со складом ГСМ был домик, как оказалось, электростанции. Слышалось тарахтение дизелей, часового у входа не было! Естественно, мы расценили это как приглашение зайти — внутри оказался только один немец, чумазый, без оружия, ковырялся в каком-то агрегате. Рябой (мичман Борис Рябов) выстрелил ему в затылок из "бесшумки". Шварц (мичман Степан Ведерников) за полминуты приладил под станинами обоих дизелей по такому же "сюрпризу", что на складе горючки; еще несколько секунд ушло, чтобы оттащить тело моториста в дальний угол — где нельзя заметить сразу, при взгляде из дверей.

Дальше — домик с антенной. И тоже — снаружи никого! Подходим. И — дверь открывается сама! За ней рослый фриц, на шее висит МР-40. Мы — на адреналине. Не останавливаясь, даже не успев задуматься — бью фрица ножом, самому непонятно как оказавшимся в руке! Впихиваем тело внутрь, не дав ему упасть — врываемся сами. Коридорчик. Первая дверь — какая-то подсобка, никого. Дальше сразу две — налево и направо. Вместе со Шварцем, врываюсь в левую, пока Рябой и Брюс — одновременно, в правую. Передо мной — аппаратная, горят лампочки, что-то гудит, старинная аппаратура, приемники-передатчики, размером со шкаф, полки с какими-то железками, провода. И — фриц, как паук, во всем этом — "ну точно, сисадмин в офисе", мелькнула неуместная мысль. Даже обернулся на меня, так же возмущенно — как на вторгшегося в его епархию. Стреляю ему — в голову. Кажется, он так и не понял — выражение на лице, так и застыло.

-Порядок, командир! — это уже Брюс.

-Шварц Рябой, разберись! — указываю на аппаратную.

Пока ребята все там минируют, заглядываю в правую дверь. Мертвый офицер, узкий серебряный погон, навалился на стол. Бумаги — а вот, похоже, шифры, и журнал — сую в сумку. Здесь все — уходим!

А вот сейчас — настоящая работа. От нас, до склада боеприпасов — метров сто. Все зависит от наших снайперов: четыре стрелка — и четыре цели, риск конечно, но нельзя иначе! Дистанция — вполне, для "Винтореза". И два "Вала" у нас. Завалить всех — так, чтобы никто не выстрелил, не вскрикнул. Выждать время — чтоб ходившие, оказались на простреливаемой стороне. Щелчок по рации. Начали!

Удалось.. Главное, пулеметчик наверху — так и сел внутрь своей конуры, не вылетел наружу! Лежит охранник у шлагбаума, лежат двое ходивших. Вперед!

Быстрым шагом — бежать нельзя, вдали все ж иногда мелькают, техники, или еще кто, по своим делам. Мы тоже — идем, будто у нас там законное дело. Жмуров быстро, или внутрь, или в канаву, с глаз долой. А Шварц — внутрь! Через пару минут выскакивает, довольный.

-Сделал!

Мы уходим. До домика радиостанции — тем же, быстрым деловым шагом. Дальше — увидев, что никого в поле зрения — бежим. Господи, дай еще три минуты! Если у кого-то из фрицев, зацепится глаз, что на вышке нет часового! Если кому-то понадобится зайти по делу — на радиостанцию, на любой из складов! Фрицев сейчас уже ничто не спасет — все взорвется, да и Василий уже вызывает лодку, ракетный удар по штабу с жильем летчиков, и скоплению самолетов в конце полосы. И мы уйдем, при любом раскладе — но вот удастся ли уйти без потерь?

Удалось. Вот мы уже на гребне, между точками "Зет" и "Игрек". Залегли, смотрим, ждем.

Взрыв тричетвертитонной боеголовки Гранита был похож на мгновенное торнадо, из голливудских фильмов-катастроф. Дома просто взлетели, со всем содержимым — мелкими кусками, ударившими по всему вокруг, как поражающие элементы МОНки (мина осколочная, направленного действия, зона сплошного поражения — сто метров). Тут же, по радиокоманде, начали взрываться другие объекты. Взметнулся огромный столб пламени на складе ГСМ, взлетела электростанция, дом с рацией, и в завершение рванул склад БК. Несмотря на расстояние, нас чуть не снесло с вершины — хороший же запас бомб и торпед, так и не будет сброшен на головы нашим! На фоне этого взрыва, даже второй Гранит, расшвырявший Юнкерсы и Мессершмитты как игрушки, выглядел как-то неубедительно. Хотя семьсот пятьдесят — и не тротил, а смесь ТГА (тротил + гексоген + алюминий), почти вдвое сильнее.

В общем, с этого аэродрома — немцам еще долго не летать!

И в завершение, немецкие зенитчики открыли бешеную стрельбу по облакам. Которые покрывали небо не таким уж плотным одеялом — но вполне могли спрятать, один или несколько, вражеских самолетов. Что было нам, лишь на руку — по понятной причине.

Ну теперь — давай бог ноги!

Обратно добираемся — часа за четыре. Без приключений. Вот наконец и место нашей высадки, столб дыма был виден даже отсюда! Залегаем, и тщательно осматриваем местность — убедившись что никто не помешает нам готовиться и стартовать в обратный заплыв. Все чисто! Везет!

Сваливаемся по расщелине вниз. И — прямо на головы двух норвежцев.

И еще три фигуры — на приткнувшейся к берегу посудине. Что-то вроде большого баркаса — но с палубой, трюмом, лебедкой на корме и крошечной каютой посредине. Может, там еще кто-то есть?

Двое на берегу — пожилой, и молодой. На борту — еще один молодой, и две женщины, постарше и помоложе. Одеты как обычно рыбаки, оружия ни у кого не видно. Застыли статуями — совершенно обалделые. Сидели, тихо-мирно, костерок собирались развести — вон, уже кучка плавника собрана, и котелок в руке у молодого — и вдруг, как черти из коробки, выскакивают восемь здоровых мужиков, увешанных оружием — что будет дальше, неясно, но уж точно, ничего хорошего!

-Хальт, хенде хох! Руки вверх, суки!

Повожу стволом "Вала", держа всех в секторе огня. Ребята тоже, в темпе расследоточились, не забывая и о подступах, держат под контролем и фланги, и тыл.

И тут пожилой подал голос.

-Русские, что ль?

За бортом плещет вода. Мы медленно движемся к выходу из фиорда. На палубе тесно — потому что все мы здесь. И хозяева — тоже. Все — живы и здоровы. Пока. Ну а дальше — как бог и удача положат.