Стратегия. Возвращение

В анклаве уже развита кластерная экономика, поэтому районы города, деревни и фермы сильно отличаются друг от друга. В одной деревушке занимаются исключительно растениеводством, там всегда чистенько, свежий воздух, отличные виды. А вот в соседней производят металлическую посуду, прямо на узких улочках сидят мастера и целый день долбают молоточками по жести, гнут, тянут, лудят, паяют — ужас, какофония! Примитивный производственный муравейник...

В третьей мини-мастерские располагаются прямо под открытым небом, прячась в крытые цеха только на зиму. Посреди улицы стоит печь, рядом — с пяток станков с гончарными кругами. Люди вручную лепят горшки, тарелки и кружки, здесь же первично сушат изделия на солнце, затем обжигают в печи, покрывают эмалью, грузят в тук-туки. И на базар! Элементарное мануфактурное производство.

Удивительно, но даже в самом маленьком поселении Нового Китая есть хотя бы один магазинчик, местные очень любят торговать, у жителей наблюдается предпринимательский бзик, даже если они работают без особой выгоды. Я так думаю: в таком подходе есть важный воспитательный момент. Люди привыкают вкалывать, всегда и в любых условиях, а не сидеть на корточках у перекрёстков, рассказывая прохожим, что в труде нет смысла.

Конечно, авто тут всегда можно продать...

Это и сделаю. Но не сейчас. Мы уже определились: немного поиграем в штирлицев, уж больно интересные возникают вопросы.

— При таких раскладах я на облезлый дробовик вообще тратиться не хочу! Чего молчишь, командир?!

Ёлки, так и под рёбра ткнуть может! А палец у него, как костыль железнодорожный...

— Зачем шуметь? Цены на лодки прикинули, с оружием пока непонятно, будем думать. Сейчас доедем до этого деда, может, глядишь, выйдет тема. Всё нормально!

— Нормально... Дед какой-то. Скоро уже?

— Музычку воткни! — цыкнул я.

— Так скоро?

Взял с сиденья клочок бумаги, в который, похоже, совсем недавно заворачивали рыбу. Дорожных указателей тут нет. Не озаботились власти Пекина такими мелочами.

— Вроде, вот тут. Километров двадцать, потом сплошные развилки.

— К японцам не зарули, я суши не люблю.

— Не заблудимся. Что ты развалился, хоть сканер включи, пора!

Какая тут экзотика пошла!

На переносных жаровнях с шипением жарятся кубики местной разновидности тофу из гороха, готовятся яичные блинчики с укропом, с крыш и заборов свисают проволочные решётки с штопаными носками, за дверями гремит посуда, по радио звучит китайский рок, изредка перемежаемый чем-нибудь европейским...

Теснота помещений и недостаток освещения постоянно заставляют жителей выходить на улицу, если позволяет погода, конечно.

Сохнущее на длинных еловых шестах бельё и одежда порой почти закрывают фасады. Тут нет канализации. В углу каждого двора стоит дощатая туалетная кабинка, пару раз видел даже рубленые. Многим приходится использовать деревянное ведро с крышкой — унитаз системы "матун", а вы и не знали, дачники подмосковные! Утром по улочкам на вонючей велоколяске медленно проезжает золотарь, обитатели района выносят матуны, мужик их быстренько споласкивает ручным насосом.

Дремлет в шезлонге старик, иногда слышишь стук костяшек маджонга, значит, там стариков двое, как минимум, чаще же они собираются ворчливыми группами. Рядом подросток чинит велик, девчата школьного возраста возятся с детьми поменьше, мамаши визгливо покрикивают и широкими тесаками шинкуют овощи. Никто не жалуется на тесноту, кажется, что люди сознательно жмутся друг к другу, им так спокойней, безопасней...

— Махмуд, говоришь?

— Ага, а этот Турсун его племянничек.

— Басмачи, — безапелляционно бросил напарник. — Живорезы.

Я поморщился.

— Перестань, какие басмачи? Уйгуры это, местные.

— Какая разница, брателло? Что-то я не помню достижений уйгурских рыбаков. Как и подводников. Так, это... Схемы две?

— Две.

Живёт на великой реке Волге одинокий дед, по слухам, продаёт алюминиевую лодку с мотором. Старик почти потерял самоходные свойства, золотая рыбка в сети так и не попалась, и судно ему уже без надобности. Вот такая, вкратце, информация.

Впереди показалась самая необычная деревня в окрестностях.

Это Тулоу, огромный круглый дом-крепость, в котором живёт всё население. В диаметре дом примерно семьдесят метров. Очень толстые внешние стены. Ворота всего одни, обшиты толстым стальным листом. Мне рассказывали, что Тулоу появился в самом начальном периоде выживания китайской селективки, когда возник конфликт между элитой Крепости и первыми потеряшками. Необычайное сооружение было построено силами четырёх семейных кланов и успешно выручало жителей в стычках. В прошлые земные времена подобные крепости-деревни встречались в китайских провинциях Гуандун и Фуцзянь. Сейчас здесь обитает мутная закрытая секта, странные люди никому не мешают, но и к себе не пускают. Занимаются бортничеством, сбором целебного и съедобного гербария.

Сразу за Тулоу меня поджидала первая развилка, ключевая.

Прямо поедешь, то есть, вдоль берега реки, к японцам попадёшь. Я свернул налево, к большому лесу, длинной полосой темнеющему вдалеке.

Отсюда начинается дорога в Рио-де-Жанейро. Неужели бразильцы сумели адаптироваться к таёжному климату?

Грунтовая магистралка находится в хорошем состоянии, вот что значит изначально высокое качество строительства. Через каждые пятьсот метров — очередной узкий просёлок, ведущий к фермам. Движение, хоть и минимальное, на дороге есть. На выезде из города мы разминулись со старым школьным автобусом оранжевого цвета, на бортах цветочки, в окнах рюши и гирлянды компакт-дисков — это еженедельный рейс из Рио. На крыше баса возле открытого люка установлен пулемёт на короткой турели, стрелка нет. Салон набит битком, люди весёлые, все очень... ну очень загорелые, приветственно машут руками. Мы с Гобом тоже помахали, даже настроение поднялось.

Рейс сопровождает "самурай" охраны" с тремя бойцами. Интересное: позади автобуса гремит по кочкам грузовой прицеп с тюками подозрительно одинаковой формы и размера.

— Заценил? — повернулся ко мне Гоблин.

— Что имеешь в виду?

— Вместо мешков с песком припасли. Если кто выскочит, типа "Сабур, пацаны!", сразу мешки вокруг колёс и можно держаться.

— Да там тряпки...

— Тугая тряпка тоже пойдёт.

Далеко впереди, пропадая в складках местности, шли два скоростных скутера или лёгких мотоцикла. Хорошо им... Наш трофейный грузовичок машина очень даже неплохая, однако подобная техника предназначена сугубо для города, на грунтовке чувствуешь себя неуютно, приходится плестись. Через десять минут ещё одна встреча. Чуть припадая на одну сторону, навстречу довольно резво шёл обшарпаный открытый "Судзуки Сантана" без тента, тоже с прицепом, а позади нас почти всю дорогу тащилась велоколяска с неутомимым владельцем, я бы ни за что не стал крутить педали на таких дистанциях, да ещё и с грузом. Это фермеры, везут товар на рынок, а попутно и сами затарятся.

Китаю, так же как и многим прочим, от Смотрящих досталось несколько групп капитальных построек, большая часть из которых давно разобрана и перевезена в Пекин, теперь в них живут богатеи. Все фермы — новострой.

Согласно схеме, искателям приключений предписано ехать именно в этот мрачный бор.

Пока же поблизости деревьев нет, большая равнина выходит прямо на стрелку, один лес зеленел вокруг анклава японцев, другой — впереди. Справа от грунтовки раскинулись огромные луга, разнотравье подходит прямо к Волге.

К северу за лесом холмы волнами, а дальше уже горы со снежниками на вершинах.

Дикие места. Знакомо тревожные...

Скоро будет ещё одна развилка, уже на четыре дороги, и тут главное не перепутать. Надо пересечь чащобу практически посередине массива, и выскочить к берегу Хуанхэ-Волги, где на берегу и стоит хибара деда-отшельника.

В открытую форточку влетал свежий весенний воздух, ещё прохладный, колкий, но уже обещающий жаркие запахи грядущего лета. На небе — ни тучки.

— Может, попутно стоит на ближнюю ферму наведаться? — абстрактно предложил я. — Свеженького накупим, на местных ковбоев посмотрим, сплетни послушаем.

— Ковбои? Ты что, по приколу? Обычные фермеры с грязными руками, унылыми лицами, вечно в старых потертых трениках с вытянутыми коленками, и в сланцах. Моются раз в неделю.

— Лицо в трениках?

— Че?

— Проехали.

— Вот и ехай, давай! Ферму ему подавай... Тут за лодку платить нечем, стволов нет, а ему свеженького!

— Гоблин, у тебя что, месячные? — заорал я, стукнув по баранке. — Какая муха тебя с утра укусила, что ты ноешь постоянно?!

— Я четыре тридцать восьмых "Арисаки" насчитал, пока мы катались! И "Маузер"! — криком же ответил тот. — Имеют правильные люди годное, охотятся с ними! Значит, в городе есть нарезняк и под коммерцию!

— Три, Миша. И одна девяносто седьмая, — машинально поправил я, успокаиваясь. — С оптикой.

Японская снайперская винтовка времён Второй мировой "Арисаки-97" создана на базе винтовки "Арисаки-38", и отличается наличием оптики. Хорошее сочетание длины ствола и мощности патрона, небольшая вспышка. Интересная тема... Стояли японские винтовки на вооружении китайской армии? Не помню, но допускаю. Впрочем, стволы могли добыть в оружейной локалке, которую сами японцы опрометчиво не успели найти. Во, бесятся, наверное...

— Миша, не размывай вопрос, давай по катерам и лодкам пробьём окончательно, а уж потом займёмся конкретно оружием, ага? Что ты мечешься, как заяц на поляне? Всему своё время.

Какое-то время группа покупателей водномоторной техники ехала молча. Магнитола притихла — купленный вчера в попутной лавочке диск закончился, а слушать пентатонику больше не было сил.

— Жрать хочу! — объявил напарник.

Отчего-то я чувствую, что скоро мы подерёмся.

— Предлагал на ферму заехать? Предлагал, теперь терпи.

— Опять какую-нибудь экзотику подкинут, вроде жареной крысы... Не, Кастет, вру! Я бы сейчас и крысюка примял. Только жирного! И с горчичным соусом. И с чёрным хлебом. Да кваску бы. С солёными огурчиками.

— Таёштвоюмедь, ты меня дразнишь, что ли?! Отвернись, трахома, а то меня сожрёшь!

Гоблин странно притих. Чего он глазами стреляет?

— Сомов, а вот скажи по чесноку, ты бы смог съесть человека? — спросил я неожиданно для самого себя.

— Тебя, например?

— Ну...

— Студнем или живаком?

— Я серьёзно.

— Смог бы, — уверенно сказал он. — Допустим, тебя внезапно погибли, так?

— Ну тебя в задницу, баран! Снимаю вопрос.

— Не, я же чисто гипотетически! А у нас важнейшее задание, от которого зависит... ну, не важно, так?

— Допустим, — нехотя кивнул я.

— Кругом голод, разруха, тлен, — Гоблин нахмурился и мощно развёл руками, обозначая сквозной апокалипсис вокруг и полное запустение поверхности. — Я падаю от нехватки сил, падаю я, понимаешь? А тут ты лежишь. Друг-белок, источник жизни. И что? Сожру конечно! Мне ведь потом ещё мир спасать...

— Сука ты, Сомов. Боевого товарища...

— Нормально, командир! Твоё бесстрашное пламенное сердце будет долго биться в моём желудке, наполняя последнего сталкера планеты немыслимой энергией!

— Врёшь, гад! — прошипел я сквозь зубы. — Рухнешь в ближайшей избушке на нары и продрыхнешь часов двенадцать.

— Или так, — почесал затылок напарник.

За неспешными беседами спецгруппа продвигалась всё ближе к цели.

Следующая фаза операции.

Вот и ещё одна важная отметка на схеме — маленький каменный мостик через тёмный лесной ручеёк с чистейшей водой. Впереди и справа в стене высоких деревьев появился просвет, здесь очередное ответвление от магистральной трассы круто поворачивала в нужную сторону.

Углубившись в лес, я почти сразу остановился. Радиообмена в эфире нет.

Тем не менее...

— Схема два.

— Ого! — обрадовался напарник.

— Давай.

Мишка молча кивнул и выпрыгнул из машины, в кузове глухо промялось. Почти сразу же он опять появился в проёме, быстро кинул на сиденье два рюкзака и большой кусок рогожи, осторожно закрыл дверь. Быстренько пристроив рюкзаки, я накрыл их тканью, посмотрел и поправил. Закрыл пассажирскую дверь на стопор, убедился, что друг устроился на новом месте и медленно тронулся вперёд.

А ведь хотелось тряхнуть паразита за его людоедство!

Серьёзные тут стволы, могучие, суровы здешние леса. Пожалуй, только в родном Кордоне такой и видел. Эх, как там моя жёнушка да лялечка...

— Надоела мне эта поножовщина, — задумчиво повторил я одну из любимых гоблинских фраз. — Податься бы на Волгу, поиграть топоришком!

Чёрт побери, да здесь настоящие Тёмные Земли, не удивлюсь, если к дороге выйдет эльфийка с луком! А что, Гоблин уже есть. Он там хоть тентом накрылся?

И ведь в салоне потемнело!

Как же быстро на Платформе меняется погода — тёмные кучевые облака быстро пришли с запада. Дикий мир, не испорченный ещё... Похоже, на подходе хороший весенний ливень, умеющий бить по земле во всю свою дикую мощь, с грозами да молниями. Только подумал, как с неба бодренько закапало, однако темнеть начала лишь средняя часть грунтовой ленты, остальное закрыто кронами.

Десять минут даю, и ливанёт не слабо! Если фронт пройдёт прямо, то хреново, как бы ливень дорогу не размыл, на каждом просёлке есть склонные к тому участки. Впрочем, машина добрая, вывезет.

О-па! Полило уже капитально, глянул на часы — угадал!

Дворники бешено плясали на ветровом стекле, но с потоком воды справлялись плохо, старые щётки, поменять бы надо. Машина сразу покрылась оплывающими глинистыми дорожками. Пару раз в пелене мелькнули стремительные тени, какие-то лесные зверьки пробегали через дорогу в поисках укрытия.

Здесь давно не ездили... Та эта просека, правильно еду?

Осторожно, чтобы не юзить по скользкой глине, я тянул и тянул "Ельфа" по мокрой поверхности, грунтовка на стрелу совершенно непохожа, ливень вваливает от души, видимость — пятьдесят метров от силы. Тяжеловато.

Просёлок свернул направо, "Эдьф" въехал под полог соснового леса.

Здесь, под кронами, тяжёлые капли дождя частично рассеивались в мелкую взвесь, частью же соединялись в потоки на стволах — стало немного потише. Напрягаться осталось недолго, скоро впереди появился туманный просвет, и просёлок гостеприимно распахнулся крошечной полянкой, на которой вдали темнела низкая рубленая избушка.

Что-то я жизни не вижу! Невостребованная, никак? Телега развалившаяся, совсем не китаистая, большой капитальный навес, под которым нет ни полешка, в высокой траве стоят деревянные бочки...

Так, похоже, угадайка угадалась!

Щёлк, щёлк, щёлк.

В ответ на сигнал тревоги голодный Гоблин , как я надеюсь, ещё и мокрый в хлам, тоже разок щелканул.

Темный силуэт возник слева, как ожидалось, ближе к водительской двери.

А вот то, что спереди вылез — особо радует! Не профессионал, лезет под выстрел.