Непослушная игрушка (общий файл)

Ситуация была страшна своей обыденностью, что ли. Глухой лес, всё более густые сумерки, пустая дорога, посреди которой горит костёр с останками пусть и не человека, но чего-то, похожего на человека. А потом пришло ощущение чужого взгляда. Сначала одного, потом другого. Когда в лесу, в какой-то сотне метров от нас, раздался характерный короткий рык тварка, сомнений уже не осталось. Сомнений в том, что мы своё отбегали. Наёмники сбились в круг, закрывая собой Верону, и схватились за оружие. Я не стал изображать из себя крутого мачо, кричать "к оружию", выхватывать нож. Сейчас это бесполезно. Тварки пока наблюдают и решают, что делать с нами. Вряд ли их привёл тот, что поклонился — он узнал и увидел то, что считал нужным и важным. И уходя за подмогой обычно не кланяются. Скорее всего, это какая-то новая стая. Но неужели их так много в этом лесу? И что у них на уме? Любопытство, желание отомстить, развлечься? Своё присутствие они обозначили и теперь ждут нашей реакции?

Заложив руки за спину, чтобы не было видно, как они подрагивают, стал прогуливаться возле костра. Иллюзий я не испытывал. Троих тварков я убил, но скорее случайно, мне повезло. Схватка ограничивалась одним-двумя ударами. Но если из леса бросятся сразу двое-трое, да ещё со своими ножами, то от нас останутся одни кусочки, которые даже не надо будет хоронить или сжигать.

Страшна не смерть, а вот такое ожидание смерти. Минута за минутой, в тишине, прерываемой только потрескиванием костра, с невидимыми врагами, которые могут броситься в любой момент. Кричать и дёргаться бесполезно, остаётся только ждать и надеяться, что не взорвёшься от звенящего напряжения внутри.

Но невозможно бояться всё время. Постепенно у меня началась апатия, а может какая-то отрешённость. Или я просто успокоился. И зрение почему-то стало лучше — я даже стал замечать крадущиеся тени, неправильно шевельнувшиеся ветки.

В конце — концов мне это надоело. То ли от отчаяния, то ли от желания, чтобы всё это поскорее закончилось, но я как последний придурок достал рогатку и влепил камнем в одну из теней. Да ещё и рявкнул.

-А ну пошли отсюда, а то надоели уже своей вознёй!

Камень, судя по звуку, попал во что-то мягкое, голос от злости прозвучал по-звериному грубо. Я приготовился к последнему бою, но он почему-то всё не начинался. Тени отодвинулись дальше в лес, но не ушли. Я снова заложил руки за спину и снова принялся прогуливаться у костра. Снова минута за минутой ожидания непонятно чего. Да когда же это всё кончится?!

Прошёл, наверное, целый час, прежде чем Текло подошёл ко мне деревянной походкой.

-Гордан, можно ехать.

Я с трудом покрутил занемевшей шеей.

-Ехать так ехать. Но очень медленно и спокойно, а то эти.. кинутся, если почувствуют слабину.

Текло коротко объяснил ситуацию остальным, и дальше все двигались как в замедленной съёмке. Медленно и неторопливо разобрали лошадей, медленно взяли полуобгоревшие ветки, чтобы освещать дорогу, медленно, неспешно поехали по тёмной дороге. После соседства с костром ночной лес показался совершенно непроглядным, и света от горящих веток хватало осветить только несколько метров вокруг. Я впереди, за мной коляска Вероны, наёмники прикрывали тыл.

Ещё час такой езды, когда спина аж зудит от чужих взглядов. Когда лес неожиданно резко кончился, да ещё и тучи разошлись, и выглянула луна, я просто не поверил, что мы вырвались. Да и остальные, похоже, тоже. Так и ехали неспешно, как на прогулке. Через пару километров неожиданно наткнулись на постоялый двор. Сторож на воротах начал было бубнить про позднее время, но Текло так рявкнул, что все вздрогнули, будто просыпаясь от кошмарного сна.

Устроив лошадей, прошли в дом. Заспанный хозяин окинул взглядом наш отрядик и только протянул.

-Досталось вам...

Быстро и сноровисто уставил стол тарелками и кувшинами, но есть мы не стали. Все потянулись за кувшинами. Кто пил прямо из горла, кто смог налить в кружку — пил из кружки. Я вообще не почувствовал вкуса, и лишь увидев дно кувшина, почувствовал, как меня начинает немного отпускать.

Мы ещё немного посидели, уже более спокойно прикладываясь к кружкам, а потом потянулись цепочкой на второй этаж, где размещались комнаты. Мне досталась довольно приличная, да ещё и с двуспальной кроватью. Не успел оглядеться, как следом почти сразу пришла Верона. Молча смотрела, как я сбросил с себя накидку, как укладываюсь на кровать прямо в одежде и сапогах. Так же молча забралась на кровать и устроилась у стенки. Некоторое время мы просто лежали. Потом Верону начала бить дрожь. Но не от холода, а видимо начало отпускать то напряжение, которое давило на нас последние часы. Вздохнув, я подтянул её к себе и чуть приобнял. Дрожь затихла, но теперь она начала плакать. Тихонечко, задавлено, торопливо вытирая слёзы.

Не зная, чем ей помочь, начал осторожно гладить её волосы. Да и какая может быть помощь? Три нападения за сутки, в которых мы только по невероятному везению остались живы. Тут и у железного человека нервы могут сдать. У меня вон тоже всё внутри заледенело. Был бы женщиной, тоже, поди, рыдал бы в три ручья.

Я чуть посильнее обнял Верону и она податливо прижалась ко мне, будто стараясь спрятаться от всего мира. Ещё немного поплакала, но постепенно всхлипы затихли, она пригрелась и уснула, а я ещё долго лежал, перебирая подробности этого сумасшедшего дня.

Дальнейший путь можно было назвать скучным. Дороги стали заметно лучше, людей больше, и мы теперь ночевали только на постоялых дворах. Только вот дорога через лес не прошла для нас бесследно — мы перестали улыбаться. И бессознательно всё время ждали нападения. За стол садились только вместе, а желающих познакомиться и поговорить встречали такими взглядами, что вокруг нас всё время было пустое пространство. Я выкинул заскорузлую от крови накидку, и внешне стал одним из наёмников. Но следов крови на одежде у меня было гораздо больше, чем у остальных. Люди это видели, чувствовали, и проблем у нас почти не было.

Вот только Верона почему-то стала нервничать всё больше. Постоянно была настороже, внимательно всматривалась в каждого встречного. И чем ближе к столице, тем больше было напряжение, как будто мы ехали не в самый большой и защищённый город, а снова хотели пересечь лес.

Забыв про всякую стеснительность, она хвостиком ходила за мной. За обеденным столом — рядом. Стоило вечером зайти в комнату, как тут же появлялась Верона и устраивалась у стола, на кровати. Но стоило мне лечь, как она тут же пряталась за меня. Мы почти не разговаривали, я никогда не раздевался, не мылся, но Верона с упорством маньяка жалась ко мне, как будто я... ну даже не знаю кто для неё. Засыпали мы по-разному, но просыпались всегда в обнимку. И это начинало меня беспокоить. Всё-таки она женщина, мягкая и приятная. А я вроде как мужчина, пусть и после травмы головы. Достаточно на миг дать слабину, забыться, и последствия могут быть очень даже предсказуемые...

Когда мы добрались до столицы, я сначала решил, что это очередная деревня. Но постепенно дома становились больше, улицы чище, народу больше. Верона указывала дорогу, и мы куда-то ехали, ехали, пока не добрались до красивого особняка с охраной у ворот. Верона сказала несколько слов, и её с поклоном сразу пропустили, да ещё и дали сопровождающего. А вот мы потом несколько часов маялись на улице. И не уехать, и не присесть толком, и солнце палит, и жрать уже охота. И вообще, куда она умотала? Если это её дом, то почему нас не зовут? Если чужой, то какая такая надобность с дороги, немытой, тащиться в гости к весьма уважаемым, судя по дому, хозяевам?

Я уже собирался устроить маленький скандал, когда Верона соизволила появиться.

Вряд ли её там кормили, но она резко переменилась. На лице проявилась какая-то успокоенность, что ли. И даже лёгкая улыбка появилась, как будто ей очень хотелось чем-то похвалиться, но она себя сдерживала.

Снова поездка по улицам, и вот уже въезжаем в ворота другого особняка. Заметно меньше первого, двухэтажный, но тоже очень даже ничего. Похоже, Верону здесь знали. Прислуга забегала, но Верона махнула на них рукой и повернулась к Текло.

-Вот я и дома. И он в вашем полном распоряжении. Можете отдохнуть, привести себя в порядок. Вам всё будет предоставлено.

Текло неожиданно смутился.

-Спасибо за приглашение, но мы привыкли к более простой обстановке. Если мы вам больше не нужны, то мы найдём, где устроиться.

-Ладно, — легко согласилась Верона — пождите немного.

Она ушла в дом, а мы остались у крыльца, не веря, что всё закончилось и нам теперь не надо оглядываться на каждый шорох. Текло подошёл ко мне.

-Чем думаешь заняться дальше?

-Чем? — вопрос поставил меня в тупик — Понятия не имею.

-Можешь присоединиться к нашему отряду. Работа всегда найдётся.

-Не, — хмыкнул я -мне этой поездки хватит надолго. Лучше я где-нибудь здесь попроще работу найду.

-Ну смотри. Если надумаешь, мы тебя всегда примем. Хотя... Тебе достаточно будет показать нож тварка, и тебя с радость примут в любой отряд. Если два — то в элитный.

-А если три — то в королевскую гвардию? — засмеялся я и удивился — я снова могу смеяться!

-Нет, — тоже засмеялся Текло — тебе просто не поверят. И будут бить кнутом как вора, вруна и мошенника.

Подошедшая Верона с удовольствием смотрела на нас. Отозвала Текло в сторонку и передала ему мешочек с деньгами. Текло мельком заглянул в него и удовлетворённо кивнул. Они ещё о чём-то пошептались.

Я решил, что на этом наши дороги разойдутся, и сунулся к Текло за своей долей, но Верона меня остановила.

-Гордан, я знаю, что у вас здесь никого нет. И снова предлагаю вам побыть у меня несколько дней и отдохнуть.

Предложение, конечно, заманчивое, если для одного. И взгляд у Вероны жалобно— зовущий, и перспективы волнующие. Но в груди вдруг колыхнулась злость. Со всеми этими драками я как-то забыл, что это всего лишь фильм в реальной обстановке. А Верона, скорее всего, приглашённая артистка. И кто-то сейчас радостно потирает лапки в предвкушении эротических сцен с участием героя-землянина.

Мир вокруг будто подёрнулся чёрным.

-Благодарю, леди Верона, но я не привык жить альфонсом. А заработанных мною денег хватит и на кров, и на постель, и... и на всё остальное.

Улыбка Вероны тоже померкла.

-Ну, что ж, вам решать. Возьмите — и протянула мне довольно увесистый кошелёк.

-Благодарю — я чуть отстранился — Свою долю я получу у Текло.

-Это не "доля", а в знак мой благодарности к вам.

Я на короткий миг засомневался, и Верона силком сунула кошелёк мне в руки.

-Да бери же, бесчувственный ты чурбан!

Стоявший неподалёку Текло подошёл, посмотрел на меня, на уходящую Верону, снова на меня.

-Дурак ты! — неожиданно бросил он.

-Может быть, может быть...

Но у меня не должно быть друзей, привязанностей и дома. От киношников я не спрячусь, а вот что я буду делать, где и с кем — пусть попробуют угадать и исправить.

Я небрежно перебросил повод своего коня Текло (не с собой же его таскать).

-Как насчёт моей доли?

Текло вздохнул, но не от жадности, а как бы сожалея, что такой дурак, как я, уродился. Молча отсчитал мне десяток серебряных монет.

Наёмники повернули направо по улице, а я задержался в воротах, оглядываясь по сторонам.

-Ну, здравствуй, столица! Как-то ты меня примешь?

Столица

Несколько минут осматривался, хотя особого выбора и не было. Позади дом Вероны, направо отряд Текло, так что мне только налево. Неожиданно спину обожгло ощущение чужого взгляда, и я чуть было не схватился за нож. Но вражды и желания смерти вроде бы не было. Смотрели очень пристально, требовательно даже. Верона, что ли, не может успокоиться? Ведь до дому добрались, что ей ещё надо? Вот ни в жизть не поверю, что кому-то может понравиться то, во что я превратился. Грязный, обросший, противный. И вроде бы ни единого ласкового слова Вероне не говорил. Так что относиться ко мне хорошо она может только по указке и за деньги. Так зачем осложнять ей жизнь противной работой?

Улыбнувшись, я повернул налево. Дневная жара спала, и я с интересом оглядывался вокруг. И к новым реалиям надо привыкать, и найти тот кусочек пестрого мира, на фоне которого я не буду выделяться. Слиться с окружающими в одежде, в поведении.

В дороге особого разнообразия не было. Условно деля, было всего три категории — "водилы-дальнобойщики", "купцы-экспедиторы", "охрана-наёмники". Да ещё и дорога уравнивала. Ночёвки в лесу, на земле, костры и бандиты делали всех похожими. Простая практичная одежда, необходимый минимум оружия. Простые привычки и запросы.

А теперь оказалось, что жизнь этим не ограничивается. И женщин бывает много, и чистенькие они не только по праздникам. Навстречу попалась даже парочка очень симпатичных, в ярких платьях, но они предпочли меня не заметить. Судя по всему, я находился в богатом районе. У мужчин в одежде тоже наблюдалось некоторое разнообразие, но внятно объяснить его я бы не взялся. Для меня и раньше брюки от штанов отличались только наличием стрелок. Из верхней одежды отчётливо различу только пальто, куртку и пиджак. А вот внутри этих видов деление всегда было для меня загадкой. Не, разницу я чувствовал, но как это достигается? И вполне может оказаться, что здесь, как и у шотландцев на килтах, даже размер клеток, их цвет и чередование могут играть огромное значение. Так что самостоятельно выбирать себе одежду я не решусь. А то вдруг окажется, что я присвоил себе одежду герцога или местного изгоя. А это мне надо? Лучше перебраться в такой район, где я окажусь своим даже в этой одежде.

Двигаясь зигзагами, часа через полтора я всё-таки добрался до такого района. Народ попроще, дороги похуже, да и запахи появились не пойми что. То ли помои, то ли какое-то производство, где много мусора и вони. Но выбирать не приходилось. Да и не из чего особо. Дома стояли серые, обшарпанные. Маленькие лавки попадались, но вот гостиниц, в моём понимании, не было. Вскоре мне надоело ходить кругами, и я подошёл к мальчишке, который сидел на пустой бочке, разглядывая прохожих, и от скуки плевал по сторонам.

-Эй, пацан, где тут можно остановится переночевать?

Мальчишка кинул на меня взгляд.

-А что дашь?

-Могу по шее дать — усмехнулся я.

Пацан презрительно сплюнул уже мне под ноги.

-Да пошёл ты!

А вот это он зря сказал. Во всяком случае, мне, сейчас, и в таком настроении. Я сгрёб нахалёнка за шкирку.

-Могу твоё ухо подарить.

-Это как?

-Сначала отрежу, потом подарю. А могу и собакам выбросить. — Мальчишка задёргался, безуспешно пытаясь вырваться — Но я сегодня добрый, так что могу даже оставить их на старом месте. Ну, так что, покажешь?

Мальчишка задёргался сильнее.

-Ты чо, мужик, совсем свихнулся?! Да ты знаешь, на кого руку поднял?! Можешь считать себя трупом! Да я сам тебе уши отрежу! — и вдруг заорал — Эй, помогите, убивают!

Не успел я удивиться смелости и наглости местной шпаны, как сзади раздался грубый голос.