Темные сказки Лайкарры

— За удачное завершение твое миссии, — мурлыкнул Мэй?танор, — за такое обязательно надо выпить.

Не смея отказать, убийца взял стакан и сделал небольшой глоток. Вино оказалось восхитительным. Допив, он блаженно откинулся в кресле. Многодневную усталость и серый туман перед глазами словно смыло теплой, искрящейся волной, стало легко и очень весело. Не зная, как описать свои ощущения, парень неуклюже улыбнулся начальнику:

— Блаааа...гдарю, господин кмндущий! — язык внезапно стал заплетаться, а потому вышло совершенно невнятно. Вивьен даже удивился, захмелеть с нескольких глотков ему раньше не доводилось.

— Эк тебя разобрало, — вздохнул эа Ранис. — Больше тебе не наливаем.

Парень еще раз улыбнулся и закрыл глаза. Голова слегка кружилась, но было так хорошо и тепло, что это не тревожило.

Сколько прошло времени, он судить не брался. Один раз по ногам потянуло холодком, потом кто-то рядом о чем-то заговорил. Вивьен попытался понять, о чем идет речь, но смысл ускользал. Потом голоса стихли, и он совсем уже было начал погружаться в дремоту, как сознание взорвалось резкой ослепительной вспышкой боли. По зрачкам широко распахнувшихся глаз резанул слишком яркий белый свет. Сощурившись и то и дело смаргивая невольно выступившие слезы, Вивьен попытался выяснить, что случилось. Свет потускнел так же неожиданно, как и возник, а парень получил возможность осмотреться. В креслах напротив него, кроме командующего, теперь сидел еще один мужчина. Вивьен его, к несчастью, знал — это было второе после Светлой Правительницы лицо государства, его светлость Дамиен эа Торис, верховный жрец Тиалиссы и "духовный лидер всего эльфийского народа" в одной противной ха... то есть собственной персоной. Полукровка всегда недоумевал, как такой скользкий тип может быть верховным жрецом светлой богини. Будь он первосвященником Морэля или той же Нариэн, никто бы, пожалуй, не удивился, но богиня Любви! Интересно, он хотя бы догадывался о значении этого слова?

Вивьен попытался резво вскочить и изобразить на лице приличествующую случаю радость. Но Дамиен остановил его небрежным жестом, приказывая не дергаться.

— Сиди, не утруждайся, — жрец мягко улыбнулся, получилось почти естественно. -Танор сказал, что ты блестяще справился с заданием.

Командующий согласно кивнул. Вивьену не оставалось ничего иного, как подтвердить, что, мол, да, таки справился, таки блестяще.

— Скажи-ка мне, парень, — неприятный голос Дамиена резанул слух, — а ты прикасался к камням?

Бледно-сиреневые, почти прозрачные глаза жреца выжидающе уставились на убийцу. Тот качнул головой, решительно не понимая, какое это имеет значение, ведь инструкций по этому поводу не было никаких.

— Нет, Верховный, — парень почтительно склонил голову, пряча глаза.

— Хм... — скептическое хмыканье уместило в себе все, что жрец думает о тех, кто пытается его надуть. — Мне кажется, что ты врешь, маленький полукровка. Смотри на меня!

Тело убийцы подчинилось без вмешательства сознания. Сказались годы учебы, больше напоминающей дрессировку пса.

— Ты. Прикасался. К. Камням? — медленно и раздельно повторил эльф, сверля парня взглядом жутковатых прозрачных глаз. — Да или нет?

Вивьен ощутил, что в очередной раз за вечер "поплыл". Видимо, Дамиен использовал магию, потому что бороться с его волей не получалось при всем желании. Подчиняясь принуждению, полукровка согласно склонил голову.

Давление сразу исчезло. Застывший в кресле напротив эльф участливо улыбнулся и, протянув руку, по-отечески потрепал парня по влажным волосам.

— Бедный малыш, чего ты, наверное, натерпелся... Ну ничего страшного, — Дамиен легко вскочил с кресла и отнюдь не степенно куда-то поскакал, — сейчас мы тебя полечим и будешь как новенький.

Обернувшись за полминуты, он уже протягивал Вивьену стакан с какой-то бледно-лиловой бурдой. Судя по доброжелательному выражению лица Верховного, отказаться от неведомого пойла никакой возможности не было, наоборот, ожидались воссторженные благодарности. Полукровка опасливо взял стакан в руки.

— Ты пей, не бойся, — подбодрил жрец, одобрительно покачивая головой.

Первым порывом было от души запустить сосудом в противно ухмыляющуюся рожу и сбежать куда подальше. Служение и долг, конечно, превыше всего, но в эльфийской разведке учили не только подчиняться, но и думать, и доверять чутью. И это самое чутье в данный момент вопило, словно его режут. Вот только то, что убежать не выйдет, Вивьен понимал с кристальной ясностью. Слишком уж заметно подобрался Мэй?танор. Лучше было выпить, чего бы там ему не подсовывали, и молиться всем богам, чтобы это было всего лишь слабительное. Ну или еще что-то обидное, но безопасное.

Парень зажмурился для верности и единым духом проглотил большую часть содержимого стакана. Оказалась ничего так, вкусно, только уж слишком сладко.

— Благодарю, Верховный, — поблагодарил жреца он, хоть и весьма неискренне, а потом все де поинтересовался: — А что это было?

— Снотворное, — безразлично пожал плечами тот. — Прощай, малыш.

Дошло до Вивьена уже с трудом. Он еще пытался что-то сказать, но реальность уже стремительно уносилась прочь, отброшенная воздействием зелья. Полукровка все быстрее и быстрее падал, прямо в объятия клубов серого смертельного тумана... Последней разумной мыслью было: "Лучше бы это был яд!"

* * *

*

Двое мужчин покинули теплую лесную сторожку всего через несколько минут. Один из них, закутанный в жреческую накидку, неторопливо пояснял своему спутнику:

— Если он не проснется, то умрет. А если умрет, то не превратиться в чудовище.

— А другого пути не было? — его собеседник был явно недоволен происходящим.

— Что, так приглянулся малец? — развязно хохотнул жрец, а потом остро и прямо взглянул на спутника. — Так было надо, он слишком много знал. Тем более теперь, когда артефакт Сумерек у нас, нужно быть предельно осторожными. Так что да, другого выхода не было.

— Я... понимаю, — склонил голову Мэй?танор эа Ранис.

— Да не переживай ты так, — Дамиен покровительственно похлопал начальника разведки по плечу и потянул за собой. — Давай заедем в храм. Между нами говоря, новые послушники чудо как хороши. Заодно снимешь стресс. Кстати, чем ты его купил?

— Парнишка пытался доказать собственной семье, что полукровки ничуть не хуже остальных эльфов.

— Интересно, эти молокососы хоть когда-нибудь умнеют? — вопросил пространство жрец, но ответа по понятным причинам не последовало.

Мужчины уехали, обсуждая извечную тему глупости молодежи и, чего уж там, ностальгически вспоминая времена своего собственного ученичества. Они не заметили тонкую фигурку лесной девы, притаившуюся в сумраке ветвей старого дуба.

* * *

*

Вязкий сумрак обступал со всех сторон. Сегодня он был особенно реален, и Вивьен ощущал его скользкие прикосновения к коже. Серый туман плотно обхватывал его тело, полукровка постепенно увязал в нем, словно насекомое в янтаре. Еще немного, и двигаться станет невозможно, да и особого желания не наблюдалось. Хотелось лечь, раствориться в этой серости, не думать, не смотреть, не дышать...

"Меня предали...

Использовали в своих целях и предали.

Избавились, как от сломавшейся игрушки. За что?"

Пораженческие мысли вымело из головы мгновенно, стоило раздаться низкому проникновенному рыку. Старая знакомая Вивьена — тварь-из-тумана решила почтить его своим присутствием. И сегодня она была куда ближе.

Откуда в нем взялась энергия, он не знал, но факт остается фактом. Парень резко рванул в сторону от источника звука, с трудом вырываясь из пут вязкого марева. Нити тумана рвались с омерзительным хлюпающим звуком, словно вены живого существа. Безобразная какофония била по барабанным перепонкам, хотелось зажать уши руками и кричать, кричать, чтобы не слышать всего этого. Но откуда-то взялась новая нота. Чистая и звонкая, она звенела весенним колокольчиком, манила прикоснутся к ее источнику и забыть о голосе смертельной серости. Полукровка бросился вперед, ничего не различая вокруг себя, всем своим существом ощущая нарастающую опасность и близость твари... и словно за путеводной нитью, устремляясь за нотой живого серебра, звучащей за струями сумрака.

Постепенно звук стал чуть ниже, обрел потрясающую глубину. Теперь Вивьену казалось, что это одна и та же нескончаемая нота, протянутая чьим-то густым грудным контральто. Тягучий, манящий звук заставил отступить страх перед смертью. Полукровка двигался вперед, и его сердце учащенно билось, подстегиваемое иррациональной надеждой... на что?

Туман закончился внезапно, словно отрезало. Сделав по инерции несколько шагов, он споткнулся обо что-то и кубарем полетел вперед, набивая синяки и ссаживая руки о твердую поверхность. Ощущения были столь реальны, что Вивьен и думать забыл, что вокруг — сон. Или уже не сон? Не важно!

Когда он наконец смог остановиться и, кряхтя, приподняться, то понял, что оказался в кругу огромных камней. Часть из них лежала на земле, остальные же стояли, каменными пальцами нацелившись в низкое слепое небо. Хотя солнцем здесь и не пахло, колонны отбрасывали тени, хаотичным узором пересекающие серую площадку, словно освещение падало сразу со всех сторон. В центре каменного круга, на плоском алтаре, спиной к убийце сидела женщина в простом черном платье. Рыжие кудри, рассыпавшиеся по плечам незнакомки, настолько резко контрастировали с окружающей серостью, что казались языками огня, путеводным маяком. Именно она, эта женщина, и тянула завораживающую мелодию из одного звука, привлекшую Вивьена сюда.

Клубы тумана, оставшиеся за приделами круга, выплюнули весьма крупный аморфный сгусток. Различить какие-либо черты в нем не получилось бы при всем желании, но парень от чего-то был уверен, что это именно и есть та тварь, что так долго охотилась за ним. В сплошном облаке марева приоткрылись две багровые щели, служившие глазами странного существа, и уставились прямо на Вивьена. Отступивший было страх вернулся.

— Если ты хочешь выжить, то тебе придется побороть его, — задумчивый голос прорвался сквозь оцепенение, вбиваясь в напряженное до предела сознание. — Только так ты сможешь стать тем, кем должен.

— Должен? — убийца беспомощно оглянулся на странную женщину, которая уже не сидела на алтаре, а стояла за его спиной на расстоянии вытянутой руки.

— Борись! — повелительно бросила она, отступая в тень колонны, и воздух тут же сотряс пронзительный рык твари.

Аморфное нечто неспешно пересекло границу обережного круга, перетекая над землей невесомым облаком. Густое марево постепенно обретало краски и объем, стремясь принять одному ему известную форму. В кровавых вихрях сменяли друг друга очертания щупалец и когтистых лап, мелькало что-то, напоминающее жвала насекомых, чьи-то шипастые хвосты и рогатые головы. Форма текла и плавилась, как воск, а вот сущность оставалась неизменной — всепоглощающая, безумная жажда убийства и разрушения.

Страх превратил Вивьена в ледяную статую. Широко распахнутые глаза вбирали ужасающую картину, в малейших деталях запечатляя ее в памяти. Очень хотелось закричать, но голоса не было, тело не повиновалось, скованное древним ужасом. И когда полукровка понял, что сейчас его сердце попросту разорвется, не вынеся кошмара, его сознание словно раздвоилось.

"И это все мне?" — лениво спросила новая, незнакомая самому Вивьену часть сознания, дремавшая ранее где-то очень глубоко. Так глубоко, что он и сам не подозревал о ее существовании.

От нелепости ситуации полукровка нервно хихикнул. Умереть безумным хотелось еще меньше, чем умереть вообще.

"Ты там вроде умирать собрался?" — невежливо поинтересовался внутренний голос. — "Ну так не отвлекайся! Привет всетемнейшей".

И Вивьен умер.

* * *

*

Совсем другой он открыл глаза.

Тусклое серое свечение показалось нестерпимо ярким, впиваясь раскаленными иглами в новорожденное сознание, но он только поморщился. Мелочи по сравнению с открывающимися возможностями.

Какая-то непонятная тварь проникновенно зарычала прямо над ухом. Он недовольно оскалился. Как некстати!

Инстинкт подсказал, как правильно. Как единственно верно разобраться с обидчиком, посягнувшим на его жизнь. Воздух приятно свистнул в ушах, когда сильное тело взвилось в прыжке. Туманная тварь промелькнула под ним, и он приземлился у нее за спиной, мгновенно разворачиваясь и бросая древний, как мир, вызов. Выживет только сильнейший.

* * *

*

Первым, что он увидел, были ее глаза — широко распахнутые глаза цвета безлунной ночи. Дриада, понял полукровка, пытаясь восстановить в памяти события недавнего прошлого. Все мелькало разноцветным калейдоскопом, никак не желая складываться в цельную картинку и лишь отдаваясь приступами ноющей головной боли. В конце концов послав попытки чего-то добиться от собственной памяти к темным богам, он обратил свое внимание на девушку. Попытка приветливо улыбнуться вызвала у нее только ехидное фырканье. Интересно, чего это она?

— Ты еще не понял? — привычные шепот-шелест дриады изменился до неузнаваемости. Теперь ее голос, звонкий и чистый, одновременно напоминал пение ветра в кронах ее родных дубов, щебет соловья пьянящей летней ночью, журчание веселого ручейка. В нем слышались отзвуки бури, что, играючи, гнет вековые деревья, и перезвон первой весенней капели, шум дождя и песни дурманных трав... Он тряхнул головой, отгоняя наваждение, и чуть не взвыл. Следующими пришли запахи. Нет, не так. ЗАПАХИ. В нос ударил аромат осенней листвы и дождя, разбавленный нотками размокшей земли, мха, дыма, сухих поленьев, еды из шкафчика, мышиного выводка под корнями дерева-домика и еще раух-его-знает-скольких-вещей. Запахи ошеломляли, разрушая привычную картину мира и, в то же время, создавали ее заново. Вот это запах дриады. Эта нотка говорит, что это совсем молодая девушка, вот эта, что она недавно пришла с улицы, а вот эта намекает, что дриада чему-то... радуется? Ну да, радуется. Вот этот запах так и говорит о ее эмоциях, давая возможность их "увидеть". А вот этот запах... ммм, шерсть, кровь и мускус, приятное сочетание. Только... почему его источником является он сам?

Полукровка попробовал поднять голову, чтобы разобраться, что такое происходит. Вокруг вроде как ничего не изменилось, разве что он выпал из кресла на пол. Рядом, на том же мягком мшистом коврике, сидела девушка-дриада. Ее лицо оставалось таким же невыразительным, но вот лиственная корона заиграла всеми красками осени... хм, пожалуй, даже радуги — рядом с ярко-алыми мазками виднелись ярко-синие и лиловые листочки. Будь она эльфом или человеком, то уже каталась бы по полу, громко хохоча, внезапно понял полукровка. Вот только что смешного?

Закончив осмотр пространства, он переключил внимание на самого себя и понял, что начинает тихо косеть. Вместо родного и ставшего привычным за тридцать с небольшим лет туловища виднелось нечто черно-мохнатое. При попытке поднести руку к лицу в поле зрения оказалась звериная лапа! Вместо вполне закономерного матерного возгласа из горла вырвался только хриплый рык. Перспектива безумия замаячила совсем близко.