— Потом скажешь, где была, — шепнул мне на ухо некромаг. Перехватил мой удивленный взгляд, и пояснил: — думаешь, я не почувствовал, что твой дух покинул тело? Я все же маг смерти, Агнесса, и чувствую, когда такие вещи происходят. Ты была в коме несколько минут, и если Бергель не прервал бы ритуал, это пришлось сделать бы мне.
Но мы так и не успели поговорить с Анхельмом. Потому что у костра нас ждали нежданные гости. Никто не хватался за оружие, не плёл заклинание. Мы лишь в тишине смотрели на тех, кто так спокойно стоял у почти потухшего костра, на котором пригорала брошенная Викаром каша. Я встретилась с янтарными глазами той, что стояла ближе всего ко мне.
— Здравствуй, Агнесса. Вот мы и встретились.
Глава 33. Родная кровь.
Высоких и низких, легких и близких
Далеких и близких иллюзий не строй
И лоб свой напудри
В театре абсурда
В театре абсурда ты — главный герой.
(с) Пикник.
— Здравствуй, Агнесса. Вот мы и встретились, — ведьма с прозрачным, янтарным взглядом желтых глаз, не отводила взгляда от моей персоны.
— А мы договаривались о встрече? — мой голос был совсем тихим, но не дрожал и не срывался. — Тогда вам стоит встать в очередь. В последнее время слишком многие желали бы со мной встречи.
— Не думаю, что у них есть такие же серьезные основания, как у меня, — уголки губ ведьмы поползли вверх, тогда как взгляд остался всё столь же мертвым. — А ты совсем не похожа на свою мать.
— Вы её знаете? — я замерла, затаив дыхание.
— А ты как думаешь? — янтарноглазая чуть усмехнулась. — Позволь представиться — Танара Рейвен.
— Правильно ли я понимаю, что вы приходитесь родственницей консулам Гарма? — голос Изенгрима был предельно вежлив и корректен, но при этом ясно давал понять, что он владеет ситуацией. Ну, или хочет заставить других думать, что владеет.
— Не только консулам, — загадочно ответила ведьма, — но да.
Она наконец "заметила" остальных.
— Извините, что я столь невежлива к вам, но ваше присутствие в моих земля и вовсе не предполагалось. Вы незваные гости здесь. Впрочем... стоит вас поблагодарить. Если бы не ваш маленький отряд, я бы никогда не нашла Агнессу.
— Чем мы выдали себя? — спросила я.
— Слишком большой отряд. Я не могла не почувствовать присутствия такого количества магов на подконтрольной мне территории. Так что мне только оставалось подождать, пока вы найдете для меня Агнессу, чтобы я могла наконец забрать её туда, где ей место.
— А нас вы просто отпустите? — Грим подпустил в голос немного сарказма.
— Конечно нет. Вы слишком...
Одна из ведьм, присевшая около наших вещей, и усердно принюхивающаяся к чему-то, подошла к Танаре и зашептала ей на ухо. Танара Рейвен нахмурилась:
— С вами был еще один некромаг, не так ли? Сестра почувствовала запах магии смерти. Где он?
— Вы думали, что мои спутники пришли сюда совсем без защиты? — сказала я как можно более спокойнее. — Гармцы стоят на границе Пустошей, ожидая, пока их маг подаст им сигнал, что он сейчас и делает. Через пару часов гармцы будут здесь. Вы попали в ловушку, айри...
— Ты лжешь, — с явным удовольствием произнесла янтарноглазая, прерывая меня. — Ты думала, я не почувствую твоей лжи? Я Шаноэ, а не менталист средней руки — и уж твою ложь мне ничего не стоит раскусить. Но попытка была хорошей. Чего ты хотела добиться этим? Думала, мы испугаемся и сбежим?
Я заметила, как напрягся Гэл, а его пальцы заскользили к кобуре на поясе. Эрик бестолково мотал головой в разные стороны, но пальцы его уже лежали на поясе со скрытыми в нём ножами. Чувствую, как беспокойно ворочается магия внутри Уны и Грима, готовясь выплеснуться наружу разрушающим каскадом заклинаний. Да и сама я изготовилась к бою, ощущая, как во мне рождается сладостная дрожь, предвещающая Изменение. Всего лишь несколько шагов, и я буду совсем рядом с янтарноглазой, чтобы молниеносно сломать ей шею...
Но нет, нельзя давать власть хаосу, пожирающему меня изнутри.
— Постойте, — я чуть приподняла руку, и кинула умоляющий взгляд на Грима. Тот поколебался и кивнул, давая нам отмашку. — айри Танара, мне хотелось бы поговорить с вами... без свидетелей. Возможно, мы сможем договориться. Нам ни к чему сражаться, тем более что победа над нами будет не такой уж лёгкой, поверьте.
— Договориться? У тебя деловое предложение? — насмешливо спросила янтарноглазая.
Шаноэ, стоявшие за её спиной, остались столь же напряженными и готовыми в любой момент напасть на нас.
— Да, у меня деловое предложение. Возможно, мы все сможем получить выгоду... без убийства моих спутников и моего похищения. Поверьте, меня очень сложно силой заставить служить.
— А были такие попытки? — полюбопытствовала Шаноэ.
— За последние месяцы гораздо чаще, чем бы мне хотелось. Ну так что?
— Хорошо. Я выслушаю тебя... а твои спутники пока могут пока перестать пугать моих девочек.
Я фыркнула. Эти "девочки" сами кого хочешь напугают. Но напряжение ушло. Шаноэ чуть отступили к кромке леса, давая нам некоторое пространство, и Уна сразу же кинулась к безвольно лежащему на земле Викару.
— Как он? — спросил её Изенгрим, продолжавший настороженно следить за передвижениями ведьм.
— Жив, просто одурманен, — облегченно выдохнула Уна, не произнесшая за последние несколько минут ни слова.
— Будешь с ними говорить? — тихо спросил меня Эрик.
— Буду. У нас нет выбора.
— Мы могли бы попробовать сразиться с ними. Пусть у них численное превосходство, но они не воины...
Эрик любит простые ходы, впрочем, как и я, только я понимаю,что сейчас нужно действовать хитрее и осторожнее.
— Ты разве не понял, Эрик? -грустно спрашиваю я кузена. — Как только они появились, мы уже были в проигрыше. Они установили над нами ментальный контроль. Неужели ты не почувствовал?
— Да, я чувствовал себя как сам не свой... но ведь они не управляли мной?
— Нет, но зато, если бы начался бой, они могли бы предугадать любое твое действие. Я не был к этому готова. Мы не были — и мы бы проиграли.
Эрик помотал кудрявой головой,как будто не был способен поверить в такой исход.
— Агнесса. Не заставляй себя ждать, — позвала меня шаноэ, выражая своё нетерпение.
Я торопливо зашептала Эрику:
— Если я не появлюсь через полчаса, берите руки в ноги и бегите.
— А ты...
— Меня они вряд ли убьют, — невесело улыбаюсь.
Я бросила на кузена последний взгляд, и направилась к ведьме. Несколько секунд, и мы скрылись за деревьями.
Идя вслед за Танарой Рейвен, я всё еще надеялась решить дело миром. Лезть в драку с противником, чьей силы не знаешь — последнее дело, тем более на его территории. Впрочем, это не значит, что я не просчитывала возможность иного, гораздо более кровавого варианта. И уж тем более я не могла знать, что творится в голове Изенгрима Бергеля — он не выглядел воинствующим идиотом, но он вполне мог решить, что сможет справиться с кучкой женщин-менталистов. А еще не стоило забывать об Анхельме. Другие могли думать, что он сбежал, но я чувствовала, что он всё еще где-то рядом. Поэтому мне было необходимо увести Танару подальше — если Грим и Анхельм решат сражаться, то шанс разделаться со всеми шаноэ сразу у них будет только в том случае, если я отвлеку на себя Танару. Что будет со мной, если ведьма решит пренебречь "родственными" чувствами, и уничтожит меня как досадную помеху, я старалась не думать. Как и про собственно сам факт нашего родства. Это касалось моей матери, и как всё, что было с ней связанно, это вызывало во мне двойственные чувства. Притом не между ненавистью и любовью, а скорее между раздражением и... да, пожалуй восхищением. Я восхищалась женщиной, в течении многих лет дурившей не только моего отца, но и всю Семью.
Я почти никогда не вспоминаю свою мать, да и нечего было вспоминать — не так уж много сохранилось в моей памяти событий, связанных с ней. Зара ушла, а точнее сбежала из Тайрани пятнадцать лет назад, когда я ещё была неуклюжим, стеснительным подростком, и за это время образ матери в моей голове успел поблекнуть и затереться. Да и не занимала она в моей жизни такое уж важное место, чтобы я вспоминала о ней — по крайней мере, я пыталась убедить себя в этом. Но события последних месяцев, подчас смешные, но чаще драматичные и пугающие, невольно оживили мои воспоминания о матери. Я с мучительной болезненностью вновь и вновь перебирала осколки своей памяти, пытаясь понять, действительно ли Зора Эйнхери, идеальная жена и искусная волшебница, могла быть одной из ведьм Пустошей. Я помнила, что она была очень сдержанна, редко улыбалась, и почти никогда не смеялась. Никогда не принимала участие в моих детских играх и редко интересовалась тем, что происходит в жизни её ребёнка. Но она любила наблюдать за тем, как отец обучает меня магии, и это, пожалуй, было для меня лучшим стимулом к хорошей учёбе. Сейчас я сомневаюсь, что интерес матери ко мне был искренним — скорее её как агента Шаноэ интересовали секреты магии арэнаи, но для меня это были редкие моменты, когда я могла быть вместе с обоими своими родителями. Так или иначе, мне не на что жаловаться — у большинства юных арэнаи, воспитывавшихся не родителями, а старшими членами Семьи, как это принято у боевых магов и по сей день, не было и этого.
Моя мать, стоит признать, придумала для себя идеальное прикрытие. Со своими тёмными прямыми волосами и смуглой, чуть желтоватой кожей, Зора Эйнхери больше всего походила на уроженку тайранской провинции Кетер. Кетер это совершенно особый разговор, вечная головная боль для Императора и Канцлера. Дело в том, что большая часть территорий Тайрани располагается на плодородных землях с мягким, тёплым климатом, и тайранцы в целом столь же дружелюбны и приветливы, как и их земля. Кетерийцы же сделаны из совершенно другого теста. Земли Кетери бесплодны и заболоченны, а воздух насыщен отравленными испарениями ядовитых растений, которые опасны для приезжих, но для самих кетарийцев едва ли не благоуханнее аромата роз. Когда-то Кетер был частью крошечного, но весьма независимого и гордого государства, живущего за счёт экспорта редкого растительного сырья и драгоценных пород древесины соседним странам. Но несколько сотен лет назад Кетер вынужденно стал буфером, отделявшим Салдорскую республику от империи Тайрани, стремительно расширявшей сферы своего влияния, и достаточно быстро утратил свою независимость в результате захвата, а затем и раздела земель. Так Салдор приобрёл Китирин, а мы провинцию Кетер. Кетерийцы, номинально являвшиеся гражданами Тайрани, себя таковыми считать отнюдь не спешат, чем нередко доставляют проблем столице. Кетерийцы живут в своих болотах и лесах замкнуто и уединенно, а их нравы и обычаи до сих пор являются одним из основных поводов для шуток тайранцев. "Дик как кетериец", "упрям как кетериец"... Это самое безобидное, что о них говорят. Реально же о кетерийцах известно очень мало — поэтому даже если отец и замечал странности в манерах и поведении своей жены-кетерийки, то он списывал это на происхождение Зоры.
История знакомства моих родителей достаточна романтична на первый взгляд. Всяческие бунты и восстания у кетерийцев были фактически национальной традицией, культивируемой веками. Одно из таких восстаний и был отправлен подавлять мой отец более тридцати лет назад, к вящему своему неудовольствию. И там, среди кетерийских болот, он встретил местную девушку, почти необученную лэрку с ментальным даром, в которую очень быстро влюбился. Удивительно быстро для моего сдержанного в чувствах отца, как я теперь понимаю. Не прошло и нескольких месяцев, как он увёз её к себе в дом, а затем женился на ней. Конечно же, глава Семьи был недоволен этим фактом — пусть для моего отца это был второй брак, и у отца уже был наследник, но всё же и новая жена могла принести потомство, которое могло унаследовать в себе все дурные черты кетерийцев.
Но всё было гораздо хуже, чем представлял мой дед. Моя мать не была кетерийкой. В ней жила кровь другого рода — рода гармских некромагов. И сейчас, глядя в лицо Танары Рейвен, я всё больше и больше понимала это. Они не были так похожи между собой, как я с дедом, но всё же в чертах Танары я узнавала черты своей матери. Высокие скулы, резкая линия подбородка, тонкая ниточка губ — только черты лица, пожалуй, более ассиметричны и в какой-то степени даже гротескны, что впрочем, совсем не портит, а скорее придаёт особую выразительность внешности ведьмы. Тот тип привлекательности, которую я видела только у гармцев — чужеродная, пугающая, завораживающая своей холодностью.
И я никогда не видела такого цвета глаз как у Танары — не просто желтые, а скорее похожие цветом на янтарь с алыми всполохами в глубине. Это наводило меня на некоторые мысли. Я знала только одних существ, чьи глаза отсвечивали красным, и людьми их назвать было сложно. Означало ли это, что возможно Танара утратила часть своей человеческой сущности, или же что она никогда не была полностью человеком? Хм, если второе всё-таки верно, и среди предков Танары, а значит и моих, затесалась какая-либо иносущность, а проще говоря, нечисть, то это делает мою родословную еще более странной. Быть смеском некромагов и арэнаи и так то еще удовольствие, но иметь среди дальних предков какую-то нелюдь, вполне возможно живущую за счёт человеческих жизней... Ох, лучше об этом вообще не думать.
Мы вышли рядом с тем местом, где Изенгрим пытался провести ритуал. Не дойдя до воды несколько метров, Танара остановилась, опустившись на влажную траву, и похлопала рукой рядом с собой. Я послушно присела, но не там, где она показала, а чуть дальше, сохраняя между нами приличную дистанцию.
— Ты что, меня боишься? — тень улыбки тронула губы ведьмы.
— Да, — не стала юлить я. И я действительно её боялась — не из-за её магии, которой она влияла на моих спутников, но из-за того, что я видела, как эта магия действует. Магия, опасная не своей мощностью, а своей тонкостью и незаметностью — именно поэтому от неё так сложно было защититься. Коварное волшебство, заставляющее сомневаться в том, что казалось бы, было неотъемлемой собственностью человека — в мыслях, чувствах, желаниях. Конечно, я была испугана, хотя в отличии от остальных, имела хоть какую-то врожденную защиту от влияния магии Ша.
— А я думала, боевые маги ничего не боятся, — поддразнила меня ведьма.
— Боевые маги, которые ничего не боятся, долго не живут.
— И то верно, — согласилась Танара. — Но с другой стороны, арэнаи вообще долго не живут. Что значат ваши двести-триста лет против тысяч лет некромагов? Да и то, если вы доживете до второй сотни, не сломив голову где-нибудь на поле боя.
Я промолчала. Я, если честно, не рассчитывала прожить и столько — учитывая все те неприятности, в центре которых я оказалась. Не запытают одни, так прибьют другие. Так чего волноваться?
— Но тебе, я полагаю, это не грозит, — продолжала Танара. — У тебя хорошая наследственность. С материнской стороны, конечно же.
— Так это правда? — я получила возможность узнать интересующий меня вопрос, и вцепилась в неё всеми зубами.
