Лёха присутствовал на наших беседах, но почти не вмешивался в разговоры. Лишь иногда вставлял что-то вроде: "Да-а, между 22-м веком и 21-м разницы гораздо меньше, чем между 21-м и 20-м...". Однажды на подобную его фразу я откликнулся:

— А ведь правда, Игорь: что принципиально нового возникло в вашем мире за сто лет? Ну, кроме холодного синтеза?

— Ну... Единая сеть...

— Интернет и мобильная связь и в наше время были! — немедленно отозвался я.

— Видел я твой интернет, — сморщил нос Игорь. — Пародия, а не сеть. Сколько там у тебя? 128 килобит?

— Так это в сибирской глуши! В больших городах и 10 мегабит бывает!

— Смешно! У нас в любом посёлке ограничение в гигабит в секунду только при резком росте трафика накладывается. В самом худшем случае, при суперфорсмажоре, до сотни мегабит упадёт, а может и не упадёт. И это ведь учитывая, что голосовая связь по тем же каналам идёт! А что у вас? Любое мало-мальское ЧП — и ваши мобильники зависают, т.е. именно в тот момент, когда связь нужнее всего — связаться оказывается невозможно! Это же издевательство, а не связь!

— Ну допустим, — нехотя согласился я. — Но в глухой-то тайге у вас всё равно сеть дорогая и медленная.

— Мегабит в секунду при цене на ваши деньги десять рублей в час через спутник — это медленно и дорого? — Игорь высказывался очень саркастически.

— Ну так сто лет всё-таки прошло, — сдался я. — Но мы-то говорили о другом: интернет и мобильник в наше время уже были, пусть и плохонькие. А в Лёхино время — ничего подобного вообще не было!

— Радиостанции, насколько я помню, ещё в конце 19-го века появились...

— То было одно название! Первая радиосвязь через Атлантику проведена только в 1901, в 1911 на весь мир было считаное число радиостанций. Но если говорить про технологию как таковую, то появилась она именно в Лёхино время, буквально при его жизни. Также как и многое другое из важнейших технологий:

двигатели внутреннего сгорания — в начале 1890-х;

дизель — чуть позже, в 1897, если не изменяет память;

электродвигатели — примерно тогда же, синхронные чуть раньше, где-то в 1880-х;

нефть начали добывать с 1860-х;

первые танки появились в 1910-х, самолёты чуть раньше, но начали использоваться примерно тогда же;

подводные лодки — также рубеж 19-го и 20-го веков;

телефон — 1880-е;

телевидение — 1920-е...

Да много чего из того, что затем определяло и определяет всю нашу жизнь, появилось в период с конца 19-го по начало 20-го веков. Так что, Лёха, ты живёшь в самом эпицентре самого масштабного технологического переворота в истории человечества, дальше, как ты видишь, будет лишь доработка и усовершенствование того, что возникло именно в твоё время!

— Ну, у нас в городе, кроме телеграфа, почитай ничего пока что и нет. В газетах только пишут про что-то, а пока это до нас дойдёт... — Лёха не очень соглашался со мной. Действительно, вид Бодайбо начала 1912 не очень располагал к мысли, что основные эпохальные технологические открытия уже совершились, а вот вид города 2113 — наглядно показывал, что все они вошли в повседневную жизнь.

Игорь же так и не смог вспомнить ничего, что имело бы своим истоком времена позже начала 21-го века. Наноаккумуляторы? Полезная штука, при том же весе, что были в наше время, ёмкостью чуть не в тысячу раз больше, но принципиально они не отличались от обычных, да к тому же об их изобретении что-то писалось ещё в наше время. Суперпластик? Нанобитум? Всё это были не принципиально новые, а усовершенствованные старые материалы. Радикально, совершенно новых технологий не было и, похоже, не ожидалось.

— Да-а, слабоваты на голову оказались потомки, — решил я немного потроллить Игоря. — А мы-то надеялись, что у вас уже и антигравитация, и телепортация на другие планеты, и жизнь до 200 лет, а то и больше, а может и вообще в информационном виде вне тела...

— Ну, это полная чушь! — эксперименты по клонированию показали, что личность человека практически никак не связана с ДНК. Ещё в 2030-е нашлись чудаки, клонировали Ленина. Вырос человек как две капли воды похожий на Владимира Ильича, сравнивали с разными фото — во всех возрастах один в один. Внешне. А психически — ничего общего. Нормальный человек 21-го века, в меру амбициозный, достаточно умный, но не более того.

— Вот кстати: в наше время многие опасались генных манипуляций. А что у вас с этим?

— Исследования идут, но проблема оказалась гораздо сложнее, чем когда-то думали. Сейчас доминирует семантический подход, т.е. восприятие генома как текста на неизвестном языке, который нужно дешифровать. Полные последовательности генов, т.е. геномы, отдельных видов полностью записаны, но что с этим делать, не до конца понятно. Методом тыка определяют, что такой-то набор генов отвечает за то-то, а другой — за другое. Но картина в целом до сих пор не складывается. Т.е., скажем, создать новый вид пока невозможно, поскольку пока непонятно, что определяет целостность генома. Проводили эксперименты по масштабной перекомпоновке генов — но жизнеспособных организмов не получалось. Потом была видвинута идея, что каждый вид — это отдельная книга, или скорее компьютерная программа. Разные книги могут быть написаны из одинаковых слов и даже предложений, но иметь разный смысл. Вот до этого смысла пока и не удаётся добраться. Грубо говоря, орфографию более-менее изучили, т.е. могут вычленить отдельные слова и понять, что они значат. Но вот синтаксис пока не даётся, — понять, как построены фразы в этом языке, до сих пор никто не смог. Хотя кое-какие коротенькие фразы уже научились вычленять. Ну типа как в букваре, "мама мыла раму". Но геномы явно не букварь, это "Война и мир" или "Библия", не меньше...

— А генно-модифицированные продукты — определили наконец, вредны они или нет?

— Экспериментов проводилось много, вроде негативных последствий не было. А исходя из семантической теории пришли к выводу, что перестановка отдельных слов ничего в тексте не меняет. Представь, что ты вырезал из "Войны и мира" одно слово и вклеил в "Анну Каренину"...

— Ну так это смотря куда вклеить — можно ненароком смысл и на противоположный поменять...

— Или, пожалуй, корректнее делать сравнение с программами. Вставляешь в текст программы некое описание функции — программа осталась та же, просто она делает дополнительно что-то ещё, или делает что-то по-другому...

— Но и тут можно так навставлять, что вся программа развалится...

— Поэтому установлен длительный цикл проверки, не менее трёх поколений: три поколения модифицированного существа, и три поколения существ, пользующихся этим модифицированным. Если всё нормально, значит главный смысл текста не изменился. В общем-то, в любом произведении можно довольно много поменять без утраты смысла. А зачастую можно и улучшить. Или лучше сказать адаптировать.

— Ага. "Война и мир" для умственно отсталых, или митьковская Библия...

— Чего?

— Газетную статью можно запросто менять. Художественное произведение, хоть и осторожно, тоже. Но священные тексты менять нельзя, там каждая буква важна!

— А растения — это какой текст? Сторонники семантической генетики утверждают, что священный текст среди всех живых существ-текстов только один — человек. Поэтому эксперименты с геномом человека находятся под жестким контролем. А растения и животные — это тексты прикладные, утилитарные, поэтому их можно улучшать, хотя и аккуратно.

Но даже и священный текст можно и нужно править в одном случае — если в него закрались ошибки, их нужно исправлять. Уже несколько десятилетий создаётся библиотека генетических отклонений человека и ведётся исследование возможностей их исправления. Ну а эксперименты по "улучшению человеческой породы" запрещены. Хотя, как иногда пишут, кто-то где-то всё-таки над этим экспериментирует.

— Ещё бы...

— Есть даже такие, кто считает, что антихрист будет генетически сконструированным существом.

— А возможно! — отозвался я, принимая к сведению эту идею.

Лёха, молча слушавший нас, после слов об антихристе наконец взмолился, чтобы мы ему объяснили. Я, поправляемый и уточняемый иногда Игорем, принялся излагать ему устройство ДНК, хромосом и механизма наследственности. Лёха был поражён тем, каким на самом деле сложным оказался человек — и это скорее укрепило его в вере в Божественное творение.

— И что, дарвинисты считают, что вот это всё возникло само собой случайно?! — поразился он. — Это же каждая клеточка получается как целая фабрика, а этот ваш геном, который можно сравнить с "Библией". Это что — фабрика, в которой все операции подогнаны одна к другой, возникла сама собой случайно? "Библия" целая случайно написалась? Ну бред же!..

Игорь задумчиво посмотрел на Лёху, помолчал, о чём-то размышляя, и ответил:

— Действительно, эволюционисты считают, что это всё возникло само собой из мёртвой материи. Хотя и не знают как. А я сам об этом как-то особо не задумывался. Хотя креационизм нам в школе преподавали...

— Креационизм? В школе?! — тут уже поразился я.

— Ну да, — удивился Игорь. — Как один из вариантов разрешения неразрешённого вопроса. Поскольку эволюционисты так и не смогли объяснить, как возникла жизнь. Хотя, помнится, действительно раньше этого в школах не было, православные боролись активно за включение в программу — но это было очень давно, почти сразу после метеорита...

— А у вас что, только дарвинизм в школе?! — поразился Лёха.

— Конечно. Любые другие теории запрещены как антинаучные, — ответил я. — Это ещё с советских времён, когда религия была вообще запрещена.

Лёха кивнул сочувственно: я раньше уже рассказывал ему, что после революции в России был государственный атеизм, за веру в Бога сажали в тюрьмы или как минимум не давали возможности работать на сколь-нибудь хорошей работе. Он был просто в ужасе, и очень сочувствовал мне, что в детстве мне пришлось учиться в такой безбожной школе — после этого он до глубины души проникся моим стремлением не допустить революции в его мире.

Пока у нас образовалось свободное время — я успел приобрести чуть не тысячу дешёвых банкнот своего времени, а Игорь продал их у себя по цене раз в 15 дороже и, как договаривались, поделил сумму пополам. Так у меня образовались свободные деньги 22-го века в количестве, в пересчёте на наши рубли, порядка сотни тысяч. Хотя я прямо сейчас не планировал ничего покупать, но пусть будут. Может, съезжу куда-нибудь, а может, куплю чего-нибудь — деньги лишними не бывают в любом веке.

Недели через три после отъезда Петра Евграфовича он, как и обещал, прислал телеграмму из Иркутска, а ещё через две — из Петербурга. Теперь ход был за Столыпиным, а мне оставалось только ждать.

Я задумался, каким образом я мог бы в дальнейшем помочь России 1912 года, при этом не раскрывая наличия портала кому-либо в моём мире, т.е. опираясь лишь на свои силы. Ясно, что ничего военного я передать не смогу. Можно, конечно, попытаться купить автомат Калашникова, но пришлось бы связываться с криминальным миром, и для такого дилетанта как я риск нарваться на кидалово или подставу органов был минимум 99%. Отпадает.

Можно приобрести за не очень дорого подержанный, но на ходу автомобиль и переправить в прошлое. Какой-нибудь старый "жигуль" — он без электроники, проще скопировать. Ещё лучше "Ниву" — дорог-то в тогдашней России совсем почти нет. Но тогда лучше всего УАЗик — он ещё старее и ещё проходимее, чем "Нива".

Затем его можно будет погрузить на пароход и доставить в Качуг, если взять запас бензина, то, может быть, он сможет своим ходом добраться до Иркутска, а дальше на платформу и на "Руссо-Балт" — пусть копируют. Навесить на него железные листы — вот и бронеавтомобиль. Пожалуй, неплохая идея, надо к лету её проработать.

Но автомобиль — это всё-таки роскошь. Что действительно нужно России 1912 года — это трактор, небольшой, простой и надёжный. Типа "Беларуси". Судя по его габаритам, должен в сарай войти, хотя и только-только. В крайнем случае крышу придётся спилить, но это не страшно. Но вот купить такой трактор в нашем несельскохозяйственном районе — это, пожалуй, будет проблемой...

Но в любом случае для этого будут нужны деньги. Сколько? Я залез в интернет и обнаружил, что за 200-300 тысяч рублей нечто подобное в Иркутске можно приобрести. Погрузить на платформу — это ещё тысяч 50. И от Таксимо до Бодайбо большегрузом (своим ходом вряд ли доедет) — ещё тысяч 20-30, наверное. В общем, порядка 400 тысяч нужно. А у меня едва сотня осталась. Значит, пока есть время — нужно пополнять.

На счёте, который открыл на моё имя Пётр Евграфович в бодайбинском банке, ещё оставалось около 300 рублей. 200 я снял, попросив выдать их не бумагой, а золотом, что и было без вопросов сделано (почти сразу по прибытии представитель Столыпина попросил меня и Фёдора Никитича свести к минимуму межвременную коммерцию, поскольку она могла привести к засветке портала; в качестве компенсации он выдал купцу бумагу от правительства о каких-то привилегиях, в которых я не разбирался, но Фёдор Никитич был вполне удовлетворён, а мне вышеуказанную немалую сумму). Продать их, конечно, выгоднее было бы в 22-м веке, но вот конвертировать деньги 22-го в деньги 21-го века было проблематично без опасности засветки.

Тогда я отправился к Игорю выяснять, насколько легко в его мире купить небольшой трактор, и насколько высокотехнологичным он будет для 20-го века. Игорь погрузился в свою сеть и вскоре выдал, что подобных тракторов полно, в том числе и весьма простых, вот только работают они все на холодном синтезе...

Я уже собрался возвращаться в свой мир, чтобы начать потихоньку продажу николаевских десяток, но Игорь издал радостный вопль и сообщил, что в Новосибирске ведётся распродажа старых дизельных тракторов, по совсем небольшим ценам. Такие выпускались вплоть до 2070-х, пока холосинтез окончательно не победил, было их очень много, и до сих пор ещё не всё списали в утиль. Вот остатки и продают — кому для коллекции, кто просто любит "старый добрый дизель". Покупателей немного, но они есть, и можно продать трактор на ходу существенно дороже металлолома — вот кто-то и продаёт.

— И во сколько это обойдётся с доставкой, в пересчёте на наши деньги?

— Сейчас посмотрим, — бормотал Игорь, выуживая информацию из сети. — Так, сам трактор... платформа до Таксимо... автопоезд... В общем, с билетами туда и обратно на двоих — в 200 тысяч твоих рублей запросто укладываемся!

Я прикинул. Если имеющиеся у меня 200 золотых рублей я мог в своём мире продать за 300 тысяч, то тут — в 5 раз дороже, т.е. за полтора миллиона. А нужно всего 200 тысяч, из которых 100 у меня уже есть. Просто замечательно!

— Я сейчас! — крикнул я, бросаясь к сараю-порталу, быстро переместился в свой мир, взял 100 золотых рублей (остальное оставим на УАЗик, его в моём Бодайбо вполне можно купить), вернулся к Игорю и отдал ему монеты.