Отдел также нацелил материалы на охват 22 миллионов учащихся в 100000 школьных округах и через детей, их родителей. Для учителей и учеников Висконсина Альберт Г. Сэнфорд из Подготовительной школы штата в Лакроссе составил из документов КОИ курс обучения под названием «Почему Соединенные Штаты находятся в состоянии войны». Причина номер один была в том, что «На нас напали Германия и Австрия». Сэнфорд не представил доказательства фактического нападения на Соединенные Штаты, но перечислил такие агрессивные действия как немецкие подводные лодки, топящие корабли с американскими гражданами, немецкие и австрийские заговоры, направленные на то, чтобы расшевелить американских рабочих и совершить промышленный саботаж, немецкие попытки вызвать нелояльность среди американцев немецкого происхождения и немецкий сговор с Мексикой против Соединенных Штатов. Другой причиной было безжалостное обращение Германии с малыми нациями, особенно ужасные зверства, совершенные в Бельгии. Последняя причина заключалась в стремлении Германии доминировать на земном шаре с империей, простирающейся от Северного моря до Персидского залива. Немцы, объяснил Сэнфорд, утверждают что «они — раса избранная Богом, чтобы править миром». Он признал что немцы имеют право верить в свое превосходство, «но не навязывать свои системы другим народам». Если Германия победит в Европе, заключал Сэнфорд, она вторгнется в Соединенные Штаты.30
Художники превратили эти объяснения в яркие плакаты, изображающие немецких монстров, идущих завоевывать мир. Отдел изобразительной рекламы КОИ, возглавляемый знаменитым иллюстратором Чарльзом Даном Гибсоном и отдел рекламы хотели вызвать эмоции. Как и министерство финансов, убеждающее людей покупать облигации. Облигации окупили две трети стоимости войны в 33,5 миллиарда долларов. Возросшие налоги, которые ложились еще большим бременем на корпорации и богатых, к ужасу таких высокопоставленных республиканцев как сенатор Лодж, оплатили оставшуюся треть. Эти отделы с большим энтузиазмом использовали пропаганду зверств, чем остальные члены КОИ. Правительственные учреждения, такие министерство сельского хозяйства, топливная администрация, и министерство финансов, а также неправительственные группы, включая Молодежную Христианскую Организацию, Христианский союз женской молодежи и Красный Крест определяли сообщения, а художники КОИ предоставляли изображения.31
Чтобы стимулировать призыв, КОИ напечатал пять миллионов экземпляров самого известного плаката Первой мировой войны, Дяди Сэма авторства Джеймса Монтгомери Флэгга, который говорил: «Я нуждаюсь в тебе». Его художники создали 2500 притягивающих взор и поучительных рисунков, которые были отпечатаны в двадцати миллионах плакатах, больше чем во всех воюющих странах вместе взятых. Ранее использовавшиеся для рекламы, плакаты стали политическими инструментами, использующие символы, лозунги и знакомые истории для убеждения. Призывные плакаты и плакаты о свободе призывали американских мужчин победить неуклюжих обезьяноподобных созданий, нападающих на женщин и детей, используя лозунг «Помни Бельгию». Напротив, американские солдаты были изображены как «наши мальчики», полные юношеского мужества и жизнерадостности. На вербовочных плакатах была изображена мать, передающая своего сына Дяде Сэму, а армейские парни превращаются в мужчин с характером рыцаря-крестоносца. Плакаты для Христианского союза молодежи, Красного Креста и Армии Спасения показывали обнадеживающие фотографии «мальчиков» во Франции, пьющих кофе с пончиками и поющих песни. «Пончиковая девочка» Армии Спасения олицетворяла добродетельную американку, за защиту которой сражались «мальчики». Их наградой за хорошо выполненную работу будет возвращение домой и женитьба на такой же милой девушке.32
Отдел рекламы CPI, расположенный на Мэдисон-авеню в Нью-Йорке, снабжал рекламодателей текстом и иллюстрациями, варьирующимися от кровавых до беззаботных. В одной рекламе, показывающей, как немецкие солдаты отрезают руки мальчику и душат женщину, провозглашалось, что цивилизация немецкой культуры должна быть «исправлена или закончиться».
«Продолжать этот крестовый поход современной праведности означает не только то, что наши молодые люди пересекут моря, чтобы сражаться с гуннами. . . . Это означает, что мы откажемся от многих вещей, которые нам дороги: жертвовать, чтобы наши крестоносцы могли спасти нас и наших детей от ужасов, которые пришли в малыши из Бельгии и Франции».33
Эта рекламная листовка, призывающая американцев подписаться на Четвертый заем Свободы, должна была понравиться всем, независимо от их политики или взглядов на послевоенную политику. В другой рекламе использовался юмор, чтобы проиллюстрировать немецкие амбиции с помощью переписанной карты Соединенных Штатов как Новой Пруссии, превратив Бостон в Культурплац, Чикаго в Шлаутерхаус, а Сан-Франциско в Сан-Свитцерказе. Бисмарк остался без изменений.34
Реклама, как и карикатуры, приравнивала слухи и инакомыслие среди американцев к немецкой пропаганде. Одна из них изображала двух женщин, пьющих чай с заголовком «Сплетни, которые стоят человеческих жизней!». Читатели узнавали, что распространяя слухи типа «это война бизнесменов» они будут усиливать недовольство и продлевать войну. Эта ложь, начатая немецкими шпионами, объясняла реклама, «убьет наших мальчиков во Франции!». Другие объявления призывали американцев скрывать любые тревоги и быть оптимистичными. «Пиши только радостные вести солдатам на фронте» — говорило одно из них. Другая инструктировала читателей, что если «наши мальчики могут улыбаться и петь» в бою, гражданские должны взбодриться, купить облигации займа и поддерживать нормальный ход бизнеса, делая покупки.35 Читатели обычно видели эти объявления в журналах по одному за раз. При просмотре подряд, они представляют собой головокружительный разброс сообщений от вторжения немцев, калечащих детей, до необходимости быть веселыми и ходить по магазинам.
КОИ способствовал объединению, ориентируясь на людей, обычно отстраненных от руководства и ответственности. Плакаты призывали детей внести свой вклад. Триста тысяч бойскаутов продавали облигации, распространяли брошюры КОИ, возделывали сады и патрулировали побережье. Для мобилизации женщин, отдел женской военной работы сотрудничал с женскими организациями и рассылал поучительные статьи в газеты и журналы. Плакаты призывали женщин заняться уходом за больными, вязанием носков и работой, оставленной солдатами. КОИ тайно финансировал и управлял Американским Альянсом за труд и демократию, предположительно независимой организацией лейбористов, возглавляемой лидером Американской Федерации Труда Сэмюэлем Гомперсом. Эта группа, имеющая 150 отделений в сорока штатах, распространяла миллионы брошюр, проводила массовые собрания и выступала за восьмичасовой рабочий день и участие трудящихся в управлении. Апеллируя к их патриотизму, КОИ надеялся сохранить рабочих спокойными и продуктивными. Гомперс и работодатели осуждали как нелояльных тех рабочих, которые требовали радикальных реформ. Несмотря на то, что идея КОИ о вовлеченности придавала новую легитимность рабочим и женщинам, она пропагандировала лояльность и почтительность.36
Лояльность была посланием, адресованным и иммигрантам. Администрация продвигала военный план американизации, через обучению английскому языку и получение гражданства. Отдел работы КОИ с иностранцами создал «Лигу лояльности», организовал двадцать три группы иностранцев и перевел материалы КОИ на иностранные языки. День Верности был провозглашен 4 июля 1918 года, отмечаемый парадами и театрализованными представлениями по всей стране. В Нью-Йорке сорок национальных групп прошлись парадом по Пятой Авеню в течении десяти часов. Зрители увидели женщину в костюме Жанны д´Арк, албанцев, приветствовавших президента как «защитника малых национальностей», боливийских лам, китайских бейсболистов, литовских рыцарей, испанских тореадоров и швейцарских гвардейцев, а также дирижабль, сбросивший сверху копии «Звездно-полосатого флага». Такое проявление единства стало результатом длительных переговоров. Например итальянцы, словаки и чехи пригрозили бойкотировать парад, если венгры не согласятся не надевать свои национальные костюмы. «Нью-Йорк Таймс» объявила конкурс доказательством «неполной» ассимиляции. Подобные настроения эхом отозвались в речи Вильсона, обращенной к новым гражданам: «Вы не можете стать полноправным американцем, если думаете о себе как о группе. Америка не состоит из групп».37
Семьдесят пять тысяч добровольцев, названных «четырехминутными людьми» обобщали основные темы пропаганды. Эти добровольцы, каждого из которых должны были одобрить три выдающихся человека из их сообщества, произнесли около миллиона речей, охвативших четыреста миллионов человек. Они выступали в школах, на пикниках, в церквях, на ярмарках и в общественных клубах. Их главным местом встречи был кинотеатр, где они разговаривали в течении четырех минут, необходимых для смены катушки с пленкой. «Четырехминутные люди» получали помощь со стороны Колледжа Четырехминутных людей, женского отделения для дневных представлений и в Нью-Йорке, «четырехминутных» ораторов на идише и итальянском. Вашингтон разослал бюллетени с инструкциями «четырехминутным людям» упомянуть местных парней, сражающихся во Франции, поскольку они призывали аудиторию подписаться на «Займы Свободы», беречь еду, и зарегистрироваться для призыва. КОИ велел ораторам противопоставить отсталость автократической немецкой системы прогрессу и принципам американского духа 1776 года.38 В 1918 году КОИ приказал «четырехминутым людям» использовать истории о зверствах. Ораторы описывали прусский Schrecklichkeit (наведение ужаса, запугивание — прим. перев.), определяемый как «преднамеренная политика терроризма». которая заставляла немецких солдат «выполнять невыразимые приказы против беззащитных стариков, женщин и детей, чтобы могло вырасти уважение к немецкой «эффективности»».39 В качестве альтернативы выступлениям некоторые театры устраивали четырехминутное пение патриотических песен. Поскольку владельцы кинотеатров добровольно участвовали в четырехминутной программе, КОИ предупредил своих докладчиков, чтобы они не превышали временной лимит, расстраивая руководство, или раздражая аудиторию.
КОИ был заинтересован не только в том, чтобы охватить аудиторию между фильмами, но и через сами фильмы. Президент Вильсон писал главе Национальной ассоциации киноиндустрии: «Фильм стал очень высоко ценится как средство распространения общественной информации, и поскольку, он говорит на универсальном языке, он очень важен для представления планов и целей Америки».40 Фильмы охватывали миллионы. Примерно в 1750 кинотеатрах Соединенных Штатов зрители смотрели немое кино, обычно сопровождаемое живой музыкой. Как сказал Свитсер: «Лично я перестал читать военные книги. Но если когда-нибудь в городе появится любая картина, я буду в первом ряду».41 КОИ использовали фильмы несколькими способами. Отдел фильмов использовал кадры армейского корпуса связи в документальных и новостных лентах. В начале войны военная цензура в Европе не позволяла кинохроникерам получать кадры реальных военных действий, поэтому они показывали маневры швейцарской армии или Национальной гвардии Нью-Джерси, или устраивали батальные сцены для камеры. В 1915 году европейские правительства и военные власти разрешили показ «официальных фильмов», подвергшихся цензуре. В конце-концов «официальное военное обозрение», подборка отснятого материала корпуса связи и отснятого материала союзных стран, появилась примерно в половине кинотеатров страны.42
КОИ создавал и продвигал полнометражные фильмы, как патриотические общественные мероприятия. Первая — «Крестоносцы Першинга» — представляла собой чередование немецких солдат ползущих через лес, уничтожающих бельгийские деревни, бегущих беженцев, плывущую «Лузитанию», немецкую подводную лодку и горящие заводы Восточного побережья. Монтаж этих клипов, которые по большей части являлись реальными кадрами, рассказывает историю, в которой немцы сначала напали на Бельгию, затем на гражданских лиц, пересекающих Атлантику, и наконец на Соединенные Штаты. После этих разрушительных сцен фильм документально показывал упорядоченную мобилизацию промышленно развитой нации: рабочие оборонных заводов массово производили обмундирование, артиллерийские снаряды и корабли «для нашей великой солдатской семьи». Затем он показывал как тысячи молодых людей проходят строевую подготовку и маршируют по учебным лагерям, превращаясь в солдат и оказавшись во Франции, проходят смотр перед генералом Першингом и его французскими коллегами. В апреле и мае 1918 года КОИ устроил недельные «официальные показы» «Крестоносцев Першинга» в театрах с флагами, в двадцати четырех городах. Они организовали конкурс среди владельцев кинотеатров на наибольшее количество показов. КОИ обратился к кинокритикам, школам, универмагам, церквям и деловым организациям с просьбой повысить посещаемость. Они привлекли местных политиков и общественных деятелей для одобрения фильма и участия в торжественных церемониях открытия. В Вашингтоне президент, члены кабинета и конгрессмены присутствовали на официальном показе «Крестоносцев Першинга».43
Совсем другим по тону был фильм КОИ «Подготовка цветных войск» 1918 года. Оправдано скептически относясь к призывам сделать мир безопасным для демократии, афроамериканцы служили в сегрегированных частях вооруженных сил во время Первой мировой войны. Фильм стремился успокоить черную аудиторию, представив вид учебного лагеря, где были опущены неотапливаемые палатки, служащие жильем зимой и неадекватное медицинское обслуживание. Вместо это зрители увидели семью, с гордостью слушающие как мать читает письмо своего сына из Инженерного корпуса. Чтобы успокоить белую аудиторию, фильм сопровождался сценами дисциплинированных и вооруженных черных частей со стереотипными кадрами черных солдат, поедающих арбуз и радостно танцующих чечетку. Фильм КОИ изображал афроамериканцев, играющих важную роль в войне, в тоже время удовлетворяя белые представления о превосходстве.44
КОИ знал, что должен доказать кинопродюссерам, что «правительственная пропаганда может быть настолько интересной, что зрители с радостью примут ее как часть развлечения, за которое они заплатили». Отдел фильмов поставлял сценарии для короткометражных фильмов, в то время как продюсер делал и распространял картину в тысячах кинотеатров. В 1918 году это сотрудничество породило «Продолжай петь и ничего их не ослабит» производства «Парамаунт-Брэй Пиктограф» о музыкальном моральном духе в войсках и «Поддержите сражающихся за нас» компании «Патэ Эксчендж», показывающей почему гражданские лица должны сократить потребление говядины и муки, чтобы накормить войска. «Американский индеец идет на войну» показал американским индейцам мужчин, добровольно вступающих в армию и женщин, работающих в Красном Кресте, в результате чего, по словам официального представителя КОИ Руфуса Стила «Белые пристыжены более высоким патриотизмом».45
