— Дом, восстановить все журналы административных действий, найти упоминания о Романе Дубове, сохранить в отдельный файл и вывести на консоль, — потребовала Алиса.

— Алиса, подтвердите восстановление из холодных хранилищ, — услышали они голос Алисы из динамика.

— Подтверждаю, — отозвалась Алиса и повернулась к Роману лицом. — Это надолго. И отец точно узнает, что я копалась в холодных хранилищах. Ну и пусть. Я не делаю ничего такого. Просто обучаю тебя нашей системе безопасности. — Она посмотрела в глаза Романа, не улыбаясь. — А ты ничего не забыл? Ну, как настраивал те фильтры... — Алиса осеклась. — Фильтры! — Она бросилась к другой консоли и через пару минут подняла голову. — Нет никаких фильтров. И не было аварийного сброса, не было вторжения, никто ничего не стирал. Нас что, хакнули? Поможешь?

— У меня нет доступа, — напомнил Роман спокойно.

— Сейчас будет. — Алиса прикрыла глаза и чётко проговорила команду. — Отлично. Ты же сохранил те файлы, с настройкой фильтров?

— Конечно. — Роман сбегал за флэш-картой, а когда вставил, несколько секунд казалось, что сейчас ничего на карте не будет... Нет, всё осталось.

— На карте есть, а Дом всё забыл? — поджала губы Алиса. — Восстанавливай фильтры, потом поможешь мне с анализом. Я пока отцу позвоню, это уже серьёзно.

* * *

Ещё через три часа оба специалиста «Vox Viva» — компании, филиалом которой руководит отчим Алисы и сам Павел Викторович, закончили анализ систем безопасности.

— Вы всё сделали очень профессионально, — пояснил старший системщик, на вид ему было лет сто. Алиса звала его «дядя Федя». — Всё штатно, Павел Викторович. Роман и Алиса провели полное исследование, мне добавить нечего — парочка небольших упущений, я отметил их в комментарии. Взлома не было — такого, который мы смогли бы обнаружить.

— Спасибо, дядя Федя! — посмотрела ему в глаза Алиса. — Извините, что дёргаю вас!

— Это моя работа, — успокоил её Фёдор Кузьмич и вместе с коллегой они покинули мостик.

Алиса, Роман и Павел Листьев остались одни.

— Извини, папа, — буркнула Алиса, вновь отчаянно смущаясь. — Не хотела вас дёргать.

— Лучше перебдеть, — согласился Павел Викторович.

Только сейчас Алиса увидела, что он сильно похож на Романа: треугольное лицо, римский нос, глубоко посаженные глаза и такие же вихры, расчёсывай не расчёсывай — не поможет.

— Всё нормально, не переживай. Будем считать это учебной тревогой. Роман, спасибо вам, приятно видеть, что вы так хорошо разбираетесь в вопросах безопасности.

— Только учусь, — улыбнулся в ответ Роман, пожимая протянутую руку.

— Рома, не проводишь техников? — попросила Алиса. — Они там вроде ещё что-то хотели проверить.

— Не вопрос, — согласился Роман и оставил Алису с отчимом наедине.

— Второй раз за сутки ты назвала меня папой, — понизив голос, улыбнулся ей Павел Листьев, как только дверь закрылась. — Я очень рад, Лиза. И вы молодцы в самом деле. Вы оба молодцы.

Алиса молча бросилась к нему и обняла.

— Ты всё понял, да? — посмотрела она в его глаза, когда сумела отпустить.

— Думаю, да. Маме сама расскажешь, когда захочешь. Уверен, она поймёт. Всё ведь всерьёз?

— Всерьёз, — согласилась Алиса и вздохнула. — Внуков не обещаю, я не всё ещё изобрела.

Листьев рассмеялся и потрепал её по голове.

— Мы не торопим. Ну всё, Лиза, у меня плотный график. Не скучайте!

— Тут заскучаешь, — заметила Лиза вполголоса после того, как закрыла двери за отцом и его техниками.

Ещё три минуты, и вновь они в Доме вдвоём.

— Вы поговорили с ним? — спросил Роман после того, как они проводили автомобиль Листьева взглядом.

— Да. — Алиса прижалась к плечу Романа. — Я ужасно рада. Всё, давай уже показывай список!

— После прямого эфира, — напомнил Роман, и Алиса ахнула, глянув на часы: — Бежим, ещё успеем!

* * *

День апелляций особых неожиданностей не принёс, зато появились все представители крупных компаний и лично поздравили будущих победителей как командных, так и индивидуальных состязаний. Алиса сияла, с удовольствием отвечала на вопросы от имени их команды. Так неожиданно получилось интервью.

— Ужасно рада! — заявила она очевидное, когда мероприятие закончилось. — Давай теперь список.

От списка становилось не по себе.

Фотография колодца с двумя разными наборами костей. Они посмотрели на оба. Там, где костей было больше, лежало что угодно, но не овца: ног у существа было минимум шесть, а вместо остатков копыт удалось различить вполне настоящие крупные когти. И клыки были будь здоров.

— Ужас! — содрогнулась Алиса, поёжившись. — И смотри, там никакой железяки рядом с колодцем нет! А мы её видели!

Роман кивнул и продолжил.

Его познания о том, как устроен Чёрный Дом. Откуда? Утром, пока шёл в сторону столовой, как бы привычно он посмотрел на несколько индикаторов, всё было штатно, но давление в водопроводе ниже обычного — почему? Посмотрели, действительно, ниже. Сами же и нашли причину, по словам Алисы, один из входных кранов иногда мог самопроизвольно перекрыть поток: к счастью, только частично. Нашли, подкрутили, остались довольны.

— И так везде, — заключил Роман. — Я ведь говорил, что как будто живу здесь очень долго.

Алиса подумала. Верно — и сама успела не раз наблюдать, как Роман утром и вечером проходит мимо такой вот секции с индикаторами и всматривается в точности так, как она привыкла проверять, что все системы дома работают как положено. Никто ведь не заставлял Романа знакомиться с ежедневным уходом за автоматикой, и даже не просил следить за порядком, ведь всё-таки он гость, а ведёт себя как хозяин — как тот, кто заботится и следит.

— Не знаю, что сказать, — покачала головой Алиса, — но мне нравится, что ты следишь. Что ещё?

— Те другие мы, — поднял взгляд Роман. — Я когда задумаюсь, то иногда смутно припоминаю. То, чего быть не могло. Как мы тут с тобой праздновали твой шестнадцатый день рождения...

Глаза Алисы округлились.

— Точно-точно, я тоже как будто вспомнила! — подхватила она. — И как раз в тот день постелила ту самую простыню. В ту ночь. И мы оттуда почти двое суток не вылезали потом...

Они озадаченно посмотрели друг на друга.

— Думал, нужно показать твоему отцу те записи, — сообщил Роман. — О том, как в феврале ты мне тут всё разрешила. А теперь, выходит, показывать нечего.

— А ты по-прежнему шаришь в наших программах, — добавила Алиса. — Я же видела, как фильтры обратно загружал, как настраивал. Как ты мог всё это выучить? Когда?

Они оба слаженно вздохнули и улыбнулись, посмотрев друг дружке в глаза.

— Я одно знаю, — покачала головой Алиса. — Мы с тобой не психи. Ну, в смысле, не буйные. Дай-ка мне блокнот, я себе перепишу, и может, что ещё добавлю. Так ты правда вёл за мной фотоохоту, как девчонки шептались?

— Есть такое, — согласился Роман. — Ты мне сразу понравилась. Хочешь, чтобы всё стёр? Я никуда не выкладывал, ни в какие облака или там социалки. Только на моих компах.

— Нет, но скопируй мне, — попросила Алиса. — Что-то ещё есть, да? У тебя тоже какая-то беда с головой, но ты не рассказывал.

— Откуда знаешь? — насторожился Роман.

— Ты ей рассказывал, — объяснила Алиса, — и я почему-то помню. Я, то есть другая я, сразу рассказала про потерю памяти, а ты — про своё головокружение, или как это назвать. Смутно помню, как будто я толком не слушала.

Роман вздохнул и потёр лоб.

— Если это очень неприятно, не говори, — Алиса пододвинулась и взяла его за руки. — Я пойму.

— Да нет, лучше теперь рассказать. Запиши тогда ещё в блокнот, что мы помним то, что те, другие мы помнили. Может, не всё помним, но очень многое.

— Записала. — Алиса поднялась на ноги. — Пойдём к водопаду?

— Прости? — удивился Роман.

— Ну, к нашей ГЭС, к турбине. Я там люблю сидеть, смотреть на воду. Там есть будка, можно и в дождь сидеть, не намокнем. Мне хочется чего-нибудь такого, успокаивающего, чтобы вода и свежий воздух. И без колодцев.

— Хорошая мысль, — обрадовался Роман, поднимаясь на ноги.

— Сейчас, сделаю кофе с собой, — поднялась на ноги и Алиса. — Встречаемся у лестницы в подвал.

Глава 10. Вы не одни в оглавление

В Чёрном Доме всюду можно пройти, не выходя на улицу. Самые нижние этажи — хранилища, там всегда прохладно, температура не поднимается выше плюс двенадцати. Коридор, соединяющий ГЭС с остальным домом, проходит выше. Даже если вдруг наверху наводнение, и ГЭС всю затопит, это не помешает попасть в хранилища и не повредит остальные системы. Каждую комнату, каждую секцию Чёрного Дома можно полностью изолировать от окружающего мира.

А ещё тут есть «система обороны». Любопытно, кто же всё-таки придумал Чёрный Дом?

— Это я, — отозвалась Алиса, шедшая рядом. — Мне тогда девять лет было. Конечно, Дом построили гораздо позже, но тогда мы с отцом всё очень подробно обсудили. Я думала — это шутка, он мне подыгрывает — хотя никогда ещё не обманывал. Ну как взрослый станет строить волшебный дом-крепость, только чтобы ребёнку было весело? А он начал строить, прикинь!

— У тебя хороший отец, — согласился Роман.

Алиса остановилась, выжидающе глядя на него.

— Что такое?

— В этом месте обычно добавляют «и мама тоже», — невозмутимо пояснила Алиса.

— Вся ваша семья хорошая, — улыбнулся Роман. — Ты ведь поняла, что я сказал.

— Выкрутился, — согласилась Алиса ехидным голосом. — Он потом говорил, что это я его нашла. Ну, из-за меня он нас с мамой заметил.

* * *

Алиса всегда любила рисовать. Выходили не каляки-маляки, ну то есть не только они, у неё многое в пять лет получалось очень даже интересным. Всё живое — люди, животные и так далее — стало получаться у Алисы лет с шести. Тем летом мама Алисы принесла её работы на областную выставку детского творчества. Смущалась — не думала, что возьмут, тем более что они опоздали с официальной регистрацией, но помощник мэра отчего-то заметил их обеих, лично провёл и настоял, чтобы работы приняли.

Их приняли, а три рисунка из двенадцати даже продали в первый день — всё получали юные авторы, ну то есть их родители или опекуны. Алисе очень понравилось стоять возле своих работ и общаться со зрителями. Чертёнок с косичками — круглолицая, улыбающаяся, без правого верхнего резца — Алиса оказалась неотразимой.

Листьев подошёл к ним вечером второго дня выставки. И сама Алиса, и её мама уже устали, но всё равно было весело — ужасно весело.

— Очень красиво, — заметил Листьев, указав на любимую работу Алисы, цветущую Луну. — Это ведь Луна? — Он присел, чтобы глаза его были на одном уровне с глазами Алисы.

— Да, и люди там будут жить, — уверенно заявила Алиса. — Когда я вырасту, я сама полечу на Луну помогать.

Очень серьёзный вид. Алиса никогда не улыбалась, если не шутила, и очень обижалась, когда взрослые подшучивали над ней.

Листьев не стал смеяться. Он так же серьёзно покивал и поинтересовался:

— Но ведь сначала нужно будет много учиться, стать сильной и ловкой, стать космонавтом. Будет трудно!

— Пусть, — тут же ответила Алиса. — Я всё равно полечу!

— Может, тебе можно помочь? — поинтересовался Листьев, оглянувшись на улыбающуюся маму Алисы. — Тебе и маме. Учиться будет трудно и долго.

— Да, если хотите, — разрешила Алиса и протянула ладошку. — Алиса!

— Павел, — пожал её руку Листьев. — Очень приятно, Алиса!

— И мне, — с важным видом отозвалась Алиса. Он шутил, конечно же, но хотя бы не очень обидно.

Но Листьев не шутил. Он подозвал распорядителя, и сообщил, что хочет купить ту самую картину про Луну. Несомненно, он заметил, как дрогнули губы Алисы: картина была её любимой, мама еле-еле уговорила Алису принести картину на выставку. И вот теперь она досталась к какому-то важному дяде!

Листьев купил картину за четыреста тысяч рублей. Десять тогдашних зарплат семьи Клёновых, мама вернула себе девичью фамилию после развода. А когда потрясённая Клёнова-старшая принимала сертификат (уже на следующий день его превратили в настоящие деньги) Листьев, глядя на готовую расплакаться Алису, вновь подошёл к ним.

— Это ведь твоя любимая картина, Алиса?

— Да, — буркнула Алиса, громко шмыгнув и вытерев глаза кулачками.

— Возьми, — протянул картину Листьев — произведение искусства было уже в рамке, в стекле, с фамилией автора и прочими атрибутами выставки. — Никому не отдавай, ладно? Пусть она останется у тебя.

— А вы? — удивилась Алиса, всё ещё не веря своему счастью. — Она вам не нравится?

— Очень нравится, — заверил Листьев, — и не думая улыбаться или как-то ещё притворяться. — Может, когда-нибудь я зайду к вам в гости, если твоя мама разрешит, и посмотрю? Договорились?

— Договорились! — радостно отозвалась Алиса. — Вы очень добрый! Спасибо!

Листьев подмигнул ей, вновь осторожно пожал ладонь автора и, улыбнувшись маме Алисы, покинул выставку.

Ещё через неделю он, как обещал, пришёл в гости.

Ещё через две предложил маме Алисы перейти работать в бухгалтерию «Vox Viva» без намёков или условий. Мама Алисы вежливо отказалась, но пообещала подумать, если Листьев не передумает.

Ещё через месяц Листьев сделал маме Алисы предложение. И от этого предложения она не отказалась.

* * *

— Как в сказке, — покачал головой Роман. — Нет, правда. И что, вы с ним сразу подружились?

— Ага, ну вот прям сразу, — усмехнулась Алиса. — Я ужасно разозлилась. Мама была моя, а теперь стала не совсем моя. И я помнила, что такое мужчина в доме. Ну и чего хорошего могло быть от ещё одного? Я почти год его изводила, наверное. Но он правда очень добрый и терпеливый. Ни с кем из нас не поссорился... Слушай, я устала стоять, идём смотреть на воду! Неси! — Алиса вручила Роману сумку. — Там на месте посмотришь. Идём, идём!