Железная Мышь

— Джокер... — выдохнул комиссар. — Конечно же...

— О! Джимми! Ты очнулся! Хм-м-м... Или тебя стоит называть "Комиссар"? Или Горди?

— Что происходит?! Ты всё-таки выжил... — коомиссар всё ещё чувствовал себя не в своей тарелке, голова отказывалась полноценно работать, но он не был бы комиссаром Гордоном, если бы не старался даже так выжать из ситуации максимум.

Перед ним действительно был Джокер, точно такой же, как им он его помнил по тому единственному случаю задержания — лиловый костюм, белый, демонстративно неаккуратно наложенный грим, шрамы на лице... Повернув голову вбок, он увидел и спутницу преступника — молодую девушку, одетую в дикое сочетание молодёжной одежды и с ярким макияжем в таком же стиле. Одна из его последователей? Лицо незнакомки тоже казалось ему знакомым, но вот, где именно он её раньше видел, Гордон сказать уже затруднялся. Возможно, она мелькала в одном из дел, связанных с бандой "клоуна"... Если выживет — попробует вспомнить...

— Как оказалось, — с усмешкой Джокер вскочил со своего стула, метнувшись куда-то за спину комиссара, через несколько секунд вернувшись с его журнальным столиком, неся его на вытянутых руках, — в мире живых куда забавнее, чем в мире мёртвых. Ну и, как я говорил, — стол оказался водружённым перед сидевшим на диване Джеймсом, а сам Джокер уселся на стул, установив его напротив, — то, что нас не убивает, делает нас... страннее. В оригинале было что-то другое, но мне так больше нравится!

— И ты пришёл мстить?

— Мстить? Тебе? — Джокер явно искренне удивился, переглянувшись со своей спутницей. — Да на кой чёрт мне это надо?! Я преступник, ты — коп. Я бегаю, ты ловишь. Всё так, как завещали наши деды и прадеды...

— Тогда зачем ты всё это сделал? — попытался обвести руками комнату мужчина, но в связанном виде сумел только повести плечами, чуть-чуть.

— У меня есть к тебе пару вопросов, комиссар, — посерьёзнев, наклонился вперёд клоун. — И я очень сильно рассчитываю, что ты мне на них честно ответишь.

— Вопросы... — Гордон нахмурился.

— О да! И первый из них — чай будешь? Квинзель, ты торт не забыла?

— Нет, мистер Джей! — радостно воскликнула девушка, аккуратно поставив на стол... высокий... с огромным количеством крема и фруктов... торт!

— О! Отлично! Так вы будете чай, комиссар?

— Полагаю, у меня нет выбора... Только... — он повёл плечами, намекая, что руки до сих пор связаны.

— Харли вас покормит, — отмахнулся Джокер.

— Да-да! Это мы сейчас быстро!

Девушка метнулась на кухню, принявшись звенеть посудой, а преступник снова пристально посмотрел на комиссара. На лице Джокера блуждала задумчивая улыбка, словно он о чём-то раздумывал. Наконец, дождавшись, пока Харли Квин поставит на стол две разномастных чашки, откопанных где-то в шкафчиках Гордона, и нальёт в них свежий, только что заваренный чай, преступник снова пристально посмотрел на комиссара и, вздохнул:

— Скажи мне, Джимми... Он ведь вернулся?!

— Он? — непонимающе нахмурился комиссар.

— Он! Мститель в маске! Тёмная рука закона! Тень Готэма! Бэтмен!!! — на последних словах он уже почти кричал. — Он жив?!

— Д-да... Но, если ты думаешь, что я скажу тебе, кто он такой... Если бы я даже это знал, я...

— Кто он такой?! Ха! — Джокер рассмеялся с радостным облегчением, откидываясь на жалобно скрипнувшем стуле. — Зачем мне это знать?! Тем более, от тебя! Даже, если бы ты знал, если бы хотел сказать мне, кто такой Бэтмен, я бы заткнул тебя тут же! — псих мечтательно улыбнулся. — Не-е-е-ет уж... Так будет не интересно... Какой мне смысл... Но... Он жив... Это просто замечательно! Бэтси... Джокер... Джокер и Бэтси...

— О, мистер Джей! Я рада! — захлопала в ладоши Харли, несколько раз подпрыгнув на одном месте.

— Да... Он ведь приходил к тебе, — снова повернулся к Гордону Джокер. — Это его видел Стив на лестнице? Или Дейв...

— Стив... вроде бы, — протянула девушка, отламывая ложечкой кусочек пирога и с крайней аккуратностью поднося его ко рту Гордона. — Комиссар Гордон, ваш тортик... Он вкусный! Я сама выбирала!

— Но... — мужчина не испытывал особенного восторга принимать торт из рук преступников, особенно после того, как они его усыпили, подсыпав что-то в стакан с водой... который он сам налил... н-да...

— Так это он приходил да? В полицейское управление...

— Да...

В голову комиссара закрадывалась мысль, что он абсолютно, просто совершенно ничего не понимает. Начиная с факта, что он сидит с Джокером в одном помещении, связанный, но его не просто не пытаются убить или пытать, а... кормит с ложечки тортиком точно такая же психованная девушка, корчащая в настоящий момент умилительные мордашки, чтобы убедить его попробовать хотя бы один кусочек...

— Он знает, что я тоже жив? — теперь в голосе клоуна слышалось явное предвкушение.

— Ты достаточно ярко посетил оперу, — хмыкнул комиссар.

— Я просто хотел прилично провести время! Я даже заплатил за билеты!

— Да! А они просто остановили представление, — обиженно надула губы Харли, — и нам пришлось уйти...

— Значит, Бэтси тоже знает, что я жив... Это чудесно! Можешь даже сказать ему, что я тебя вероломно похитил, а Харли насильно закармливала тебя тортиком!

— Он... отравлен? — сглотнул комиссар.

— Ты что, рехнулся?! Конечно же нет! Я его на соседней улице купи... э-э-э... украл. И ещё меня психом называют... — Джокер возмущённо покачал головой, с видом оскорблённой невинности глядя на комиссара.

Готэм-сити. Кафе "У доброго самаритянина"

Альфред Пенниуорт толкнул рукой дверь одного из своих любимых заведений в Готэме. "У доброго самаритянина" было уютным небольшим кафе, которое держал старый еврей вместе со своей семьёй. В начале дня у Мордехая Сафира было обычно пусто — все завсегдатаи чаще всего приходили сюда ужинать, часто приводя с собой родных, добавляя ещё большую нотку уюта в и без того приятную атмосферу. Но Альфреду это и нравилось — на его взгляд это было отличным местом, чтобы спокойно перекусить или выпить чашечку чаю за приятной беседой.

— Здравствуйте, мистер Гриффитс, — приветственно кивнул Альфред доктору Гриффитсу, сидевшему за одним из угловых столиков и наслаждавшемуся свежим яблочным штруделем. — Спасибо, что согласились встретиться.

— Не вопрос, мистер Пенниуорт, — мужчина улыбнулся, жестом приглашая Альфреда садиться напротив. — Какие-то проблемы с моим пациентом? Я видел результаты его последнего обследования — восстановление идёт даже лучше, чем я думал.

— По правде говоря, — мужчина задумчиво пролистал лежавшее на столике меню, собираясь с мыслями, — меня больше беспокоит не его физическое состояние... Я и сам вижу, что он восстанавливается — Брюс... мастер Уэйн всегда был упорным человеком, и, если поставит себе цель, обязательно добьётся её...

— Тогда что вас беспокоит?

Пенниуорт замялся. Гриффитс был его старым знакомым, но даже так Альфред чувствовал некоторую неуверенность, когда начинал думать о возникших у него сомнениях и подозрениях насчёт воспитанника. В первы моменты он ещё пытался как-то закрывать на это глаза, оправдываясь перед самим собой радостью за то, что Брюс просто пришёл в себя, когда все врачи опустили руки, но... Что-то изменилось в молодом Уэйне, неуловимо, но вполне явственно. Нет, как дворецкий семьи Уэйнов и, более того, как человек, который воспитал Брюса, заменив ему отца, Альфред мог только порадоваться, что его хозяин перестал пытаться самоубиться особенно изобретательными способами, наряжаясь в костюм летучей мыши и гоняясь за преступниками по ночам, но... Именно столь положительные изменения и настораживали — Альфред очень хотел поверить в то, что наследник четы Уэйнов остепенился, стал более рассудительным, но не мог.

— Он изменился... — наконец, решился дворецкий.

— После столь долгой комы люди часто меняются, — пожал плечами Гриффитс. — Но, насколько я могу судить по его карте и записям моих коллег, психически и психологически он практически в полном порядке...

— Практически? — зацепился Альфред за оговорку.

— А, — доктор махнул рукой, — не обращайте внимания. Знаете ведь, есть такая поговорка, у русских, вроде бы, в ходу — "не бывает полностью здоровых людей, только недостаточно хорошо обследованные"... Так и с мистером Уэйном, для человека, полгода провёдшего в состоянии овоща, он просто в великолепном состоянии — связно мыслит, речь не нарушена, социальные навыки остались... На людей, опять же, не бросается. Всего и проблем, что потерял память. Как по мне, мизерная плата за второй шанс... Хотя, конечно, — он вздохнул, глядя на Альфреда, — для вас всё может быть и иначе...

— Он по-другому изменился... — Пенниуорт мрачно посмотрел на собеседника, покачав головой. — Я смотрю на него и вижу Брюса, но иногда, с каждым днём всё чаще, я ловлю себя на мысли, что он — это не он... Словно, это другой человек...

— Мне кажется, что вы себя накручиваете...

— Вот потому я и пришёл... Мне бы только радоваться, что молодой мастер Уэйн пришёл в себя и восстанавливается после длительной комы, когда на его счёт никто не давал ни одного положительного прогноза, но... Это и настораживает — то, что всё слишком хорошо, чтобы быть правдой. Особенно после всех этих статей в интернете... Что если... Что если, это не Брюс?

— А кто тогда? — Гриффитс нахмурился.

— Кто-то... Кто-то другой... В его теле...

За столиком повисла тишина. Альфред с трудом мог поверить, что он всё-таки сказал то, что только что сказал, но беспокойство за Брюса Уэйна и в самом деле не давало ему покоя уже несколько дней к ряду. Особенно в свете того, с кем тот сражался перед... падением. Всем известно, что безумие не заразно, но в их безумном городе дворецкий был готов поверить во что угодно. Хоть в то, что его хозяин одержим каким-нибудь бесом из древних баек...

Джек удивлённо вскинул брови, глядя на своего знакомого — уж от Пенниуорта, бывшего всегда просто олицетворением понятия "идеальный британский дворецкий", он никак не ожидал таких мыслей. На лице доктора Гриффитса отразилась напряжённая работа мысли — с одной стороны, всё и в правду выглядело, как мысли переживающего за своего воспитанника мнительного дворецкого, с другой же... Альфред Пенниуорт никогда не страдал мнительностью, а цепкости его ума могли позавидовать многие люди.

— Хорошо... — осторожно произнёс доктор, кивнув. — Я всё ещё считаю, что вы надумываете... Но ради нашего общего спокойствия я позвоню своему знакомому...

— Знакомому?

— Он... разбирается в сложных случаях... Особенно в таких...

— Он психиатр? — Пенниуорт покачал головой. — Я не думаю, что...

— О нет-нет! Он, конечно, разбирается в психиатрии, — усмехнулся Джек, — как и во многих иных... областях... Но он точно не психиатр. Психолог — уже ближе... В любом случае, он часто мотается по миру, но, если согласится на встречу, он вполне мог бы поговорить с мистером Уэйном... И попробовать понять, с чем могут быть связаны изменения в его поведении, которые вас так беспокоят... Если они, конечно же, в самом деле обнаружатся...

— Если вы ручаетесь за него...

— Как за себя самого!

— Но я должен буду предупредить мастера Уэйна о визите... Он никогда не любил... незнакомых и... неожиданных гостей.

— Разумеется, мистер Пенниуорт, — Джек выставил руки перед собой. — Я в любом случае позвонил бы вам заранее — всё же, отправлять неизвестно, кого, без предупреждения было бы просто невежливо...

— Хорошо, — Альфред выдохнул, — тогда я... согласен... Надеюсь, я об этом не пожалею, — закончил еле слышно дворецкий.

— Господа? — с улыбкой подошёл к столику хозяин заведения. — Рад вас снова видеть! Таки, желаете заказать что-нибудь ещё? Альфред, я имею вам порекомендовать печёные овощи с рыбой — моя Сарочка расстаралась!

— О да, мистер Пенниуорт! — рассмеялся Гриффитс. — Это реально вкусно! И обязательно потом закажите штрудель!

— Что же, — дворецкий вздохнул, слегка улыбаясь, — раз вы столь горячо рекомендуете...

— Вы-таки не пожалеете! А вам? — посмотрел он на Джека.

— Благодарю, я... кажется, объелся, — хмыкнул доктор. — Впрочем, можете принести ещё чайничек чаю.

— Это мы завсегда!

Глава 6. Карты, деньги, два ствола

— Скажите, а вы верите в переселение душ?

— А вы точно доктор?

(Из глубин интернета)

Пригороды Готэм-сити. Особняк Уэйнов.

— Так... — Старк задумчиво постукивал пальцем по губам, вчитываясь в строчки отчёта о работе реактора. — Поместье не взлетело на воздух, а реактор всё ещё работает. Это выглядит весьма многообещающим...

Собранный испытательный стенд в общей сложности проработал двадцать восемь часов с мелочью, продолжая выдавать стабильную мощность. Единственным, что удручало Тони, был тот факт, что у него не было лаборатории где-нибудь в пустыне Сахара, чтобы выжать из тестового образца всё, что он был способен показать, и проверить его работу в запредельных режимах вплоть до полного разрушения от перегрузки. Но даже так, главный результат был получен и очень радовал изобретателя — даже в другом мире привычные технологии работали и работали так, как были должны. Теперь, даже, если он не сумеет восстановить привычный парк техники и изобретений, с одним только дуговым реактором можно было придумать и создать очень многое.

А восстановить всё это будет не так и просто. Озадачив Фокса выделением ему персонального "карманного заводика", Тони, помимо всего прочего, засел за полную ревизию доступных технологических решений. Начал он, что было совершенно логично, со своей собственной компании — в составе "Уэйн Интерпрайзерс" было достаточно большое количество подразделений, закрывающих практически все отрасли промышленности, до которых у семьи Брюса дошли руки, знания и интерес. Восстанавливая по памяти чертежи своего костюма, миллиардер, помимо, собственно, составления чертежей и подгонки брони под новые параметры тела (а Брюс Уэйн был несколько крупнее Старка в прошлом), заодно выяснял, что из потребного ему придётся изобретать с нуля.

И выходило двоственно. В части материаловедения всё было в полном порядке — даже, если в этом мире в производстве не применялись все те же сплавы, привычные Старку, они всё же были вполне известны науке и легко поддавались созданию. А вот с чисто технологическими моментами начинались некоторые вопросы... Во-первых, здесь не было даже зачатков технологии репульсоров. Впрочем, это было совершенно логично, поскольку именно "Старк Индастриз" и создала это технологическое решение в его родном мире. А во-вторых... Микроэлектроника. Тони не закапывался совсем глубоко в этот вопрос, по крайней мере, пока, но уже так было очевидно, что "автопилот" для брони под управлением искусственного интеллекта придётся отложить до далёких и более "светлых" времён.

Отвечая Альфреду на вопрос о Хароне, мужчина не врал — проблемой создания ИИ была не сложность его программирования, а в основном как раз необходимость его долгого и планомерного развития, как личности, в случае отсутствия которого как раз и всплывали все эти "восстания машин", Скайнеты и прочая любимая фантастами жуть о тёмном технологическом будущем. Вот только, была ещё и вторая сторона этой медали — быстродействие.