Пробуждение

И этот остаточный шлейф тянулся как раз от подошедших к нему полицейских. Даже если это просто похожий запах Силы — подобное требует тщательного расследования.

Пожалуй, ещё несколько дней назад, до пробуждения Силы, юноша и не заметил бы этот след, даже задействовав на полную мощность все свои способности и артефактные ресурсы. Настолько тонкий это был след.

И, похоже, следует чуть-чуть потянуть время, подбирая ключики к стоящим перед ним и выяснить: где подцепили заразу.

Но сейчас...

— Своими законами вы можете разве что подтереться. Требуя от меня удостоверения личности вы бросаете мне бездоказательное обвинение в том, что я каким-то образом причастен к криминальному элементу. Вы не имеете права требовать без веских оснований документы ни у граждан, ни у подданных, ни у гостей государства. То, что вы ссылаетесь на незаконные законы, не имеющие по сути юридической силы, не даёт вам законных прав требовать подобное от гражданина.

— Неподчинение законным требованиям представителя власти, находящегося при исполнении... — начал лейтенантик, смещаясь чуть в сторону и назад, чтобы не перекрывать траекторию огня напарнику и оставаться вне зоны прямого удара юноши...

Принц хмыкнул. Ну хоть с тактикой задержания немного знакомы. А то некоторые, привыкшие к непротивлению бомжей и мигрантов, чувствующих себя не уютно на чужой территории, сразу пытаются руками хватать, надевая наручники.

Конечно, в последнее время таких меньше стало, всё-таки лекбезы по правам человека и так далее — им на инструктажах часто проводят. Но скорее тут сыграло то, что в цивильном часто ходят тренированные бойцы профи. И тянуть загребущие ручонки к бойцу, рефлекторно реагирующему на атаку, чревато переломами и черепно-костными, ввиду отсутвия мозгов, травмами. Конечно, профи скорее всего до этого не доведёт, но вот юнцы, которые бойцовские рефлексы натренеровали, а вот подавлять их ещё не умеют... Тем более тут как в ГТА ушёл в другой район или заехал в покраску — звёздочки розыска спали. Ну а то, что не машину красить, а просто зайти в салон красоты, чуть подправить причёску, бороду постричь иначе, милирование или целиком волосы покрасить — так дешевле гораздо, да и похожих много, там был не крашеный, тут крашеный, побробуй ещё после сотрясения вспомни лицо оборонявшегося, хотя если с их стороны — нападающего. Может поэтому, чтобы при отшибе памяти было что вспомнить, носят нагрудные видеофиксаторы.

— Представься по полной форме для начала. И попробуй всё с начала.

Вздохнув и сделав над собой явное мысленное усилие, лейтенант всё-таки достал корочки и показал на вытянутой руке в раскрытом виде.

— Оперуполномоченный, старший лейтенант Иванов...

— Ага, ага, даже целый оперуполномоченный, ага... выдан... печать... подпсись... начальник отдела... Ага, ага... Ну так товарищ лейтенант, чем же моя скромная персона привлекла внимание аж целого оперуполномоченного лейтенанта и его напарника капитана, сына майора, ныне аж начальника целого отдела милиции, ушедшего с вольных хлебов в лихие девяностые на тёплую должность бандита в законе?

Лейтенант, аж поперхнулся от этих слов. И несколько беспомощно оглянулся на напарника.

— Простите, уважаемый, — на этот раз на передний план вышел капитан. — Обычная проверка в связи с установками о повышенной бдительности.

Видимо капитанчика проняло то, что незнакомый ему человек знает о родстве, которое он особо не афишировал. Да и о прошлом его отца далеко не всем было известно.

— И вы сочли меня подозрительной личностью?

— Вы знаете, просто выборочная проверка. Хотя... как раз до проверки — ничего подозрительного в вас не замечал.

Юноша наслаждался говорящей немой пантомимой. Капитан с напарником явно чувствовали себя несколько не в своей тарелке. И это не удивительно: рассчитывали половить малька, а неожиданно клюнул аллигатор.

— Но это хорошо, что вы бдите. Видите ли, несмотря на то, что я стёкл как трезвышко, кажется, недавно заметил как по городу ходила большая крокодила. Возможно в поисках гармошки. Это было во-он там, — махнул юноша в сторону куда-то туда.

— Благодарю за бдительность и проявление гражданской ответственности, мы обязательно всё проверим, — козырнул капитан и, увлекая за собой напарник, направился в сторону куда-то туда.

Посидев ещё немного на лавочке, юноша закончил рассчёты и поиск. Встал и пошёл в выбранном направлении — обратно к метро, опять в то же здание, в котором переодевался и опять в тот же самый офис. Небольшое энергетическое завихрение, оставленное им и сработавшее сразу после ухода, затёрло почти все следы его пребывания, а главное — производимых рассчётов на контрольной точке.

Своим он уже сообщил о подозрительных ментах. Дальше их дело раскручивать цепочки их контактов откуда у них столь подозрительный след. А у него более важные дела, чем ловить мелочёвку, которую и младшие его стаи могут поймать, если им след указать.

Опять оказавшись в том же шкафу внутри офиса, опять переоделся, но уже в строгий деловой костюм тройку, новые носки и лакированые туфли.

Сел за стол, быстренько подал на принтер команду на печать через нейросеть. От некоторых должностных обязанностей его никто не освобождал и некоторые накопившиеся дела требовали его подписи на документах.

Быстренько подмахнув несколько договоров, собрал стопку и на выходе отдал всё той же секретарше, так и игравшей во что-то на компьютере. Печати она и сама проставит где надо. Это всё же не те документы, что требуют какой-то секретности, разве что служебный допуск.

Выйдя из офиса в корридор — захлопнул за собой дверь. И спустился в главный холл на первом этаже здания. Постоял между рецепшином и входными дверями с несколько секунд, чуть прикрыв глаза. И развернулся обратно в сторону лифта.

Опять поднялся к офису и, взявшись за ручку двери, сконцентрировался на цели.

В одном слое реальности в точно таком же офисе сидела зубодробительная красотка — множество парней потеряли зубы, пытаясь к ней подкатить. Нет, не тот слой, но частью восприятия скользнув в кабинет главы — духом проник в одну из оставленных для него секреток.

За довольно широким длинным столом шло совещание совета директоров. Доклады, то, сё... Встав на контрольную узловую точку, он приступил к разгадке очередного шифр-ключа на семейной логике, а потому, не понимающему этот шифр на уровне инстинктивного разгадывания, в любом случае ошибётся.

Привычки отца сын знал. И знал, что совещания у него проходят в совершенно ином составе и формате, нежели множество кип документов, графиков, схем, докладов о процентах того, сего... Когда на обсуждение какой-то фигни уходит половина рабочего дня, а ещё половина — на сбор совета в кабинете, вот только одна и та же фигня на протяжении недель и месяцев так могла обсуждаться с уточнением незначительных правок, а к сути дела и его решению всё равно так и не приходят без команды свыше. Зато зарплаты с заоблачными числами.

Деловые вопросы отец предпочитал либо решать бысто и чётко по делу, причём сам, либо если ему что-то не нравилось — спускал пустобрёхам в совете директоров. Они своими переговорами могли загубить даже самое прибыльное дело.

Частью сознания так и оставшись там, телом полностью сместился в иной пласт-слой реальности. Распахнув дверь в офис, ему открылась картина маслом: здоровенная бабища с огромной волосатой бородавкой на носу, чьим чёрным усам мог позавидовать не то что безусый юнец, но даже зрелый кавказец смотрел бы на густоту волоса лишь годам к двадцати пяти — тридцати. Секретарша, только-только засунувшая в рот и откусившая половину пончика, кивнула сразу всеми пятью подбородками, от чего из складок между ними вывалился небольшой кусочек пироженного, и махнула головой в сторону дверей в кабинет, одновременно поднося ко рту крушку с горячим чаем.

На этом приветствие закончилось. Дозволение пройти дано.

Секреташе некогда отвлекаться на несущественные мелочи. На столе стояло блюдо с ещё несколькими пончиками и пирожными.

Пройдя в кабинет и закрыв за собой дверь. Юноша тут же попал в крепкие объятья. Да так, что хрустнуло в спине.

— Ну, здравствуй, сын!

Глава 10.

Есть разные системы и в том числе системы, что наоборот.

Одни считают что-то полохо — другие тоже но наоборот.

И каждая система состоит из вот таких систем наоборот.

И кто-то что-то там считает правильным и справедливым — иные уж наоборот.

Наоборот бывает и одна и таже ведь система.

Наоборот и на развилки растут и в званиях и в статусе системы.

Наоборот всё делают и понимают, но и награды получат тоже ведь наоборот.

В чинах растут наоборот в системе старший младший.

И понимают кто же старший, кто же младший — всё наоборот.

Наоборот и назнаку оборота оборот все всё и вся на оборот.

На оборот и оборотней бывает понимают.

У них — особенно в погонах без погон наоборот и погоняла.

В ментовке уголовники сидят, убийцы, воры — на улице же всё наоборот.

На улице они же воры и убийцы, но из-за формы видят всё наоборот.

Но помню всё же времена: когда-то было всё наоборот.

Тогда, в те времена на оборот мышленья, было всё наоборот.

Тогда менты считались образцами поведения, преступники — наоборот.

Сейчас идейные менты ушли в преступники, преступники — наоборот...

А если сделать всё на оборот мышления наоборот?

Рабов по сущности в правительство ввели... Иных — наоборот...

А что может случится, коль случится вновь наоборот?

Крепко обняв отца в ответ, юноша сдавил его так же до хруста в спине.

С десяток секунд они давили друг друга борцовским хватом, но не передавливали, а так: один показывал этим свою любовь и то, что сам ещё не слишком стар и то, что сын уж мужем стал, другой выказвал всё то же но немножечко иначе, немного всё наоборот.

— А со старым другом отца обнимешься, юнец? — добродушно пробасил шкафоподобный мужик, сидящий на диване и покуривающий ароматную сигару, когда отец с сыном расцепили объятья.

— Могу послать воздушный поцелуй. Ну или, надев латную перчатку — руку пожать, — ответил юноша. — А вот твоих страстных объятий, боюсь не переживу. С тобой даже медведи обниматься боятся.

Тем не менее, подойдя к нему, протянул руку так и не надев перчатки.

Рукопожатие у мужика было крепким до ломоты в костях. И это он не давил, а аккуратно руку сжал.

По виду — типичный дуболом. Про таких обычно говорят: сила есть — ума не надо. Но юноша отлично знал, что Муромец, как его окрестили некоторые друзья и подчинённые, был отнюдь не тупым качком. Витые бугры мыжц были отнюдь не дутыми тупым тяганием тяжестей в качалке, а пластичными и плотными. По гибкости, подвижности и стремительности движений этот бугай мог дать фору многим легкоатлетам. Да и по уму не уступал маститым учёным-изобретателям, коим и числился у отца, а отнюдь не боевиком. Хотя и любил иногда выступить на ринге в боях без правил, часто заканчивающихся смертельным исходом.

Двое особо непримечательных телосложением, скрытым балахонистыми спортивного вида костюмами, личности, буркнули что-то типо приветствия, не отвлекаясь от игры в карты.

Ещё двое, сидящие на другом диване спиной к нему в другом конце огромного зала, играли через игровую приставку в какую-то компьютерную игру и не оборачиваясь и не глядя, махнули ему приветственно рукой.

Юноша мысленно ухмыльнулся. От них — это можно зачесть за радушное приветствие. Раньше, до пробуждения Силы, он и такого не удостаивался.

Ещё от нескольких, уткнувшихся кто в газету, кто в какую-то книгу, принц вообще не дождался никакой реакции, будто он и не заходил и его тут вообще нет или он просто пустое место.

Но обижаться на них не стоило. По крайней мере пока.

Принц ещё никак особо не проявил себя. А подобные личности обращают на таких внимание только тогда, когда им что-то надо или когда уже заработаешь лично у них авторитет своими поступками и делами.

Подойдя к серванту, принц достал пузатый бокал, бутылку марочного коньяка и усевшись в удобное кресло со стоящим перед ним журнальным столиком, с вазами с конфетами и шоколадками, налил в бокал немного благородного напитка. Сидя спиной к одному из углов зала и баюкая в ладни, нагревая теплом тела плещущийся за тонкими стенами коньяк, юноша смежил веки, сквозь незаметный прищур наблюдая за всеми присутствующими.

Отец, после приветствий, уселся за свой стол и уткнулся в компьютер, елозя мышкой по коврику, раскладывая на мониторе пасьянс.

Юноша не понимал и понимал этой отцовской привычки. Зачем использовать допотопные технологии, когда в его распоряжении находятся компьтеры с ментальным управлением и через нейросеть? Но отец — мужик старой закалки, привыкший действовать именно так. Он не то, чтобы не терпел ничего нового, но ко всему новому относился осторожно. Многим казалось даже, что через чур осторожно. При этом это отнюдь не мешало ему всё новое использовать с максимально возможной отдачей. И новейшими компьютерами и нейросетью отец пользовался отлично.

У всех с возрастом появлятся свои причуды. Особенно у тех, кто помнит не один миллион, а то миллирды прожитых лично жизней и ещё сколько-то — со стороны. Коллосальный опыт множества поколений рас и народов собранных в одной личности — так или иначе накладывает свой отпечаток в поступках и действиях. И отец юноши, можно сказать совсем без закидонов, по сравнению с тараканами остальных.

В этот кабинет мечтали попасть многие, очень многие. Но большинство из тех, кто всё-таки сумел сюда пробиться сквозь все препоны с докладами и предложениями о сотрудничестве — сразу терялись в такой обстановке.

Это и понятно: глава могущественной корпорации, совет директоров, который, кстати, в полном составе собирался очень редко — в глазах офисного планктона, пусть даже и высоких должностей, выглядит как заседание напыщенных от собственной важности особей в дорогих костюмах, часы, браслеты, кольца, перстни, очки усыпанные драгоценностями и выполненные из драгоценных материалов. Что назвается, понты дороже денег, ведь эти понты, хоть на них и тратятся деньги — но и приносят деньги. Без этих внешних артибутов достатка, так же как и без прочих: богатых хором со множеством предметов роскоши, картин, стутуй, дорогих породистых скакунов (элитных машин), борзых щенков и всякого блестючего и дорогого из даже на вид выглядящих дорого материалов, а также без толпы охранников, которые тоже должны выглядеть красиво и презентабельно — их не воспринимают даже за личностей. Без этих внешних атрибутов, призванных пустить пыль в глаза, без явно зримого доказательства богатства, а значит, по их мнению, и важности, влияния и могущества — это в большинстве просто пустышки.