— Давай. — Аполло вяло закурил. — Раз ты особо не паришься, значит, система наблюдения выведена из строя...
— Не вся — только в банкетном и концертном залах, коридорах и наружные камеры. Двое наших засветились и уже слиняли, чтобы отвлечь внимание на себя. Остальных от тряски это не спасёт, но мы уже договорились, что будем говорить на допросах. Мы и раньше ребят выводили, но такую большую группу спасаем в первый раз. Ты уж прости, но мы скажем, что на внеплановое шоу ты нас подбил.
— Так ведь так и есть. Говорите. Эндрю, кто вы? Почему вы так охотно помогли мне?
— Мы добровольческая организация "Щит". Помогаем "Милосердию" добывать доказательства произвола элиты и их низостей, которые могут плохо аукнуться в будущем. Наше оружие в пропагандистских целях. Ведь все эти люди правят нами. Где гарантия, что ради мимолётной прихоти они не поставят под угрозу интересы своей страны и граждан?!
— Значит, вы заодно с подпольщиками?
— Да. В подобных "Кармину" местах, где пасётся и работает элита, требуются высококлассные специалисты, и мы пропихиваем туда наших людей. Находим сочувствующих, и они нам помогают. "Щит" появился ещё при старом подполье, но тогда нас было мало — не каждому удавалось получить достаточно хорошее образование. Сейчас с этим получше — после подавления старого подполья с поступлением стало проще, поскольку требуется немалое количество специалистов самого разного профиля. Сегодня наши ячейки действуют по всем крупным городам. "Милосердие" координирует работу всех организаций, которые работают с нами, так что за ребят можешь не волноваться — они будут в безопасности.
— И кто решил пожертвовать собой?
— Стюарт и Ливий. Они уже год пара и не могли расстаться.
— Тоже импринтинг?
— Нет, но это не значит, что они любят друг друга слабее, чем я и Оливер. На преданность и самоотверженность могут толкать не только голые инстинкты, но и разум и душа. Наши предки, жившие до Великого Холода, это знали. Вся их культура была направлена на то, чтобы с естественным течением эволюции наши положительные качества развивались и укоренялись.
Аполло саркастически хмыкнул, сбивая пепел на пол — ни единой пепельницы рядом не было, да и лень было искать.
— А если проще? Я академиев не заканчивал. Слишком много мудрёных слов.
— Так у тебя нет образования?
— Есть. Пять классов и четыре коридора.
— Так тебя в приюте купили.
— Ага... и Авеля тоже. Потом меня Пламмер перекупил, а на съёмках "Гарема" Авель нашёлся.
— Авель? Не Ангел, случайно?
— Он самый.
— Так вот куда он пропал... Когда у тебя вторичное созревание началось?
— Лет в четырнадцать-пятнадцать. Перепугался до ус...чки, а потом бывало такое, что думал — крышу сорвёт.
— Обычное дело. Наверно, твоим отцом был альфа — у таких Двуликих процесс вторичного созревания часто протекает довольно тяжело. Отсюда и пошло предубеждение, что Двуликие озабоченные сверх меры. При этом игнорируется период начала созревания альф, который иной раз протекает не легче. Да и потребности Двуликих из-за этого в сексе вообще становятся заметно выше, чем у обычных омег. Вот эти факты и дают властям основания выставлять вашего брата в самом невыгодном свете, игнорируя при этом то, что известно многим омегам, которые живут с Двуликими.
— Потому-то мне и дают все эти роли.
— Именно. Пропаганда в сочетании с официальной научной точкой зрения, а ты — её лицо. Потому-то тебя и сделали такой публичной личностью.
Аполло выругался.
— Так я и думал! Когда мы снимали "Подделку", меня для одной сцены накачали до поросячьего визга, а потом я в больнице лежал.
— Если бы Ангус и вправду был таким закоренелым алкоголиком, то просто не дожил бы до событий, которые происходят в фильме. Большие дозы алкоголя на подавляющее большинство Двуликих влияют очень плохо. Вплоть до летального исхода. Они даже спиться не успевают. Это факты, но их замалчивают. Как многое другое.
— Да уж... Вы точно будете в порядке?
— Не беспокойся. Мы с Оливером уже пятнадцать лет под колпаком. Мы сами выбрали этот путь, а наши дети — гарант покорности. Пусть наши хозяева так думают, а мы будем делать своё дело.
— Что даёт вам силы держаться? Ведь так долго...
Эндрю снова достал свой крестик и поцеловал его.
— Вера. Нам даёт силу вера. И нас много, поверь. Нынешняя Церковь испорчена, она гниёт, и люди это чувствуют, а посвящённые дают им альтернативу. Храмы по-прежнему посещаются, проводятся обряды по канону Церкви, однако рядом со всей этой прогнившей мишурой растёт и крепнет настоящая вера, способная стать надёжной опорой для нашего будущего. Обряды проводят полулегально или просто в кругу своих, распространяются книги, проводятся просветительские беседы. Люди принимают новые символы, ловят слухи и живут с ними. Сейчас самый ответственный период в нашей истории, и потому полностью отбрасывать привычные большинству вещи нельзя, пока не вырастет новое поколение, воспитанное на новых старых ценностях. Может, не все, как мы, носят на себе знаки веры, но в сердцах она живёт у всех. И нас всё больше. Рано или поздно, но свет этой веры восстанет. Это неизбежно. Поле созревает.
— И кто его засеял?
— Это было давно. Очень давно. Ещё задолго до рождения нашего великого Учителя.
— Учителя?
— Рейгана Мариуса. Он лишь продолжил то, что было начато в первые десятилетия Великого Холода. И уже очень скоро об этом узнают все.
— Дожить бы... — вздохнул Аполло.
— Может, и доживёшь. Ты только держись. В конце концов, ты ещё нужен.
— Не думаю, что буду нужен, когда эти гады поймут, что я зачинщик.
— Посмотрим.
Атмосфера в кабинете была тяжёлой, и это ощущалось не только из-за густого табачного дыма, висящего в воздухе. Пламмер и директор "Кармина" бета Оскар Дрэббер сидели перед хозяином роскошного кабинета, чувствуя, как на их шеях затягивается петля.
Влад Барри закончил просмотр видео, изъятого у Болтона Рэддли, затянулся сигаретой в последний раз, с силой вдавил окурок в донышко хрустальной пепельницы, уже почти заполненной, и гости сжались ещё сильнее, представив на этот раз, как в их горло впиваются клыки Влада. Крепкие, достаточно длинные и безупречно белые. Влад был недоволен. Крепко недоволен. Его гость, комиссар внутренней разведки Стэн Роммни, тоже хмуро поджимал губы.
— Всё ясно, — заговорил наконец Влад, и проштрафившиеся слегка расслабились. Раз хозяин разговаривает, значит, шанс отмазаться ещё есть. — И как вы это можете объяснить?
— Мы работаем... проводим расследование... — проблеял Дрэббер. — Уже выяснили, что двое наших сотрудников сломали часть камер...
— ...а потом сбежали, — невозмутимо закончил Роммни.
— Да... Они, наверно, и были главными заговорщиками...
— Техник и почему-то оставшийся на рабочем месте официант смогли провернуть такой фортель? — нарочито удивлённо ахнул комиссар, красноречиво всплеснув руками. — Да они просто гении! Предвидеть авантюру, которую затеял Девро, и воспользоваться моментом!
— Девро наверняка причастен. — Влад откинулся на спинку кресла и побарабанил холёными пальцами по крышке стола. — Вопрос стоит только в степени его посвящённости. И кто за ней стоит. То, что этот его выход — одна сплошная импровизация, очевидно, но так просто подбить технический персонал и на скорую руку подготовить сцену и свет ему бы не удалось, если бы в этом не было достаточно заинтересованных. Значит, сообщников было гораздо больше, а сбежавшая парочка всего лишь отвлекает наше внимание на себя.
— Вы совершенно правы, милорд, — кивнул Роммни. — Я уже видел их личные дела и со всей ответственностью заявляю, что Шайн и Коул в принципе не способны сотворить подобное. В их обязанности входило испортить систему наблюдения и попасть в объективы. Остальную работу выполняли другие сообщники.
— И кто же затеял это всё? — слегка приободрился Пламмер, почувствовав, что гнев Влада пригас — альфа был настроен на деловой лад. Может, на этот раз снова обойдётся?
— Я думаю, что произошло следующее. — Роммни сел прямо. — Девро по пока невыясненной причине решил спасти свой кордебалет, а заодно и остальных. Поскольку празднование юбилея уважаемого господина Зильбермана начало перетекать в откровенную оргию, а многие гости под влиянием больших доз алкоголя забыли о приличиях, для артистов второго и третьего эшелонов и их обслуживающего персонала появилась вполне реальная угроза их здоровью и жизни. Особенно принимая во внимание то, чем обернулось дело потом, да ещё в запертом помещении. Гости просто в ярости, вы это понимаете? Если сей прискорбный факт дойдёт до общественности... Господин Дрэббер, вы уверены в качестве ваших вин, закупленных для мероприятия?
— Абсолютно! — засуетился бета, слегка ослабляя узел галстука — ему стало не хватать воздуха. — Я бы никогда... вы знаете...
— Тем не менее, случилось то, что случилось. Девро спонтанно принимает решение спасти потенциальных жертв и придумывает способ отвлечь гостей и охрану. Кстати, почему охранники были не на своих постах? Да ещё и в состоянии подпития? Ведь они были при исполнении.
— Выясним... — Голос Дрэббера начал садиться, а самого директора прошибать пот.
— Вот и выясните. — В спокойном голосе комиссара прорезался холодок. — Компетентность ваших сотрудников и раньше вызывала сомнения, но в тот вечер они продемонстрировали полную свою профнепригодность. Если вы и дальше хотите занимать свой пост, то подумайте о капитальной чистке. В противном случае, контроль над охраной клуба нам придётся взять на себя.
Дрэббер мелко закивал, прекрасно поняв намёк — на том же в своё время погорел его предшественник. Хоронили его потом в закрытом гробу.
— Продолжим. Девро обращается за помощью к Эндрю и Оливеру Филлипсам, которые уже давно находятся под нашим наблюдением, и те спешно организуют внеплановое шоу, для чего была задействована змея. Циркачи утверждают, что ключ от ящика у них выпрашивал именно Оливер Филлипс. Значит, он точно входит в число заговорщиков. Пока Девро отвлекал почтенную публику и охрану, причём весьма успешно, остальные сообщники выводили омег из банкетного зала. Кстати, судя по записям, камеры в банкетном зале были не уничтожены, а просто отключены с пульта охраны. Доступ в помещение имели только работники службы безопасности клуба, и они же оставили своё рабочее место незапертым, чем и воспользовались заговорщики. — Дрэббер сглотнул. — Это лишний раз доказывает, что действия Шайна и Коула — это лишь ложный путь, который должен был нас запутать. Шайн и Коул сбежали, а остальные быстренько соорудили единую версию событий, которую и излагали во время дознания. В частности, они утверждают, что главным инициатором был именно Девро. При этом ссылаются на его странную способность убеждать, что тоже даёт возможность вычислить потенциальных сообщников. Нашими учёными доподлинно выяснено, что "ненормалы" на подобное не способны.
— А за счёт чего же Девро так долго удерживал зрителей в концертном зале? — нахмурился Влад.
— Известно, что "ненормалы" по какой-то причине являются исключительно притягательными в сексуальном плане. Учитывая, что большинство гостей на тот момент едва осознавали, что творят, в дело включились исключительно инстинкты, и они остались, движимые влечением к Девро, но не могли подойти ближе, поскольку в выступлении были задействованы пиротехника, яркий свет и сверкающая бижутерия. Феромоновое облако "ненормала" оказалось невероятно густым, и этого оказалось вполне достаточным, чтобы никто не ушёл. Инстинктивный страх перед огнём и ярким светом не позволил потенциальным кандидатам так же вступить в бой за возможного сексуального партнёра — сработал инстинкт самосохранения. За счёт этого и удалось отвлечь публику и вывести всех нужных омег из банкетного зала. Меня смущает такой тонкий расчёт... Впрочем, дальнейшее расследование покажет, откуда у заговорщиков эти знания. Итак, все нужные омеги были выведены к служебному входу, куда, возможно, подъехал заранее вызванный транспорт, а двери банкетного зала заперты снаружи. Позднее их открыл Эндрю Филлипс. Мы уже проверяем все исходящие из клуба звонки, чтобы понять, кто куда мог звонить. Попутно мы обыскиваем все помещения на предмет радиопередатчиков. Вероятно, заговорщики уже не раз проворачивали подобное, но такую большую группу они выводили впервые, для чего и потребовалась помощь Девро. Предварительные результаты расследования показывают, что далеко не все работники клуба входят в число заговорщиков, и причастных предстоит допросить с пристрастием, но я считаю, что они связаны с некой организацией, которая называет себя "Щит". О самой организации пока известно не слишком много, однако существует она достаточно давно. Ещё со времён старого подполья.
— И какова её цель?
— Поскольку, к сожалению, иногда случаются плачевные инциденты, которые тщательным образом заминаются, чтобы не порочить имя нашей аристократии и элиты, "Щит" стремится сделать эти факты достоянием общественности, чтобы виновные всё же ответили по всей строгости закона. Для этого он и скрывает свидетелей, собирает доказательства... Видимо, кем-то собирается статистика и делаются выводы, но это уже делают другие люди. "Щит" это только инструмент, а не сам мастер.
— Значит, всех заговорщиков придётся... уволить? — побледнел Дрэббер. — И какой статьёй Трудового Кодекса мы это объясним? И где быстро наберём достаточно квалифицированных специалистов? Мы и так с трудом находим лучших из лучших...
— На данный момент никого увольнять не нужно, — успокоил директора Роммни. — Пока будут идти следственные мероприятия, за всеми подозреваемыми будет установлено круглосуточное наблюдение, и мы вычислим других членов организации, после чего отловим их и будем судить по статье "Терроризм". Составить достаточно убедительное дело труда не составит.
— А... что будем делать с Девро? — похолодел Пламмер, быстро просчитав последствия для себя лично. — Он тоже попадёт на скамью подсудимых? Ведь он каким-то образом так качественно вырубил Обертона, что тот попал в больницу. А Маржерет?.. Семья Обертона просто в ярости — они затребовали все имеющиеся видеозаписи и сами видели, как это произошло...
— С Обертонами переговорю я, — сказал Влад, поморщившись, словно этот разговор был для него исключительно неприятным. — А вот лечение Маржерета придётся оплатить, как и сообщить о случившемся в прессу. Разумеется, должным образом это объяснив.
— И как провести счёт?
— Как гонорар Девро за внеплановое выступление. Этого должно быть достаточно, чтобы покрыть расходы на ринопластику и пребывание в клинике.
— А что делать с ним самим? Этот выродок всё больше наглеет, отбивается от рук, контролировать его всё сложнее, а то, что он сотворил в "Кармине"...
— Ты уже думал, как будет проще и выгоднее избавиться от него? — Влад испытующе уставился на Пламмера.
— Пока есть только два варианта — смерть от осложнений после родов и психиатрическая клиника... — Бета обмер. Значит...
