Все звезды против нас. Главы 0-15

Глава 15

Мало кто по-настоящему представляет, насколько велик космос. Два огромных флота могут разминуться в пределах единственной солнечной системы и не столкнуться никогда. Учитывая же технологию путешествия через "перпендикулярный мир", дело усложняется еще больше: два огромных флота могут разойтись в одной и той же точке обычного физического пространства, даже не заметив друг друга.

Да никому и не сдалось воевать в межзвездных просторах. Древние военачальники захватывали отдельные реки и высоты, стремясь обрести стратегическое преимущество, но в космосе из-за тех же огромных расстояний старые тактические приемы теряют смысл. (Не говоря уже о том, что звезды, планеты и галактики постоянно движутся друг относительно друга.)

Космические полководцы сражаются за планеты, и все маневры всегда происходят вблизи планет. Тогда же вступают в действие понятие "господствующей высоты" — с той только разницей, что господствующей высотой в космосе всегда будет положение, наиболее удаленное от крупнейшего или ближайшего источника гравитации.

С этой точки зрения положение дотуша на Геллоре было не из выгодных: он находился на самом "дне" планетарного гравитационного колодца, ближе всего к центру масс Геллоры. Флот адмирала Щени мог довольно легко разнести всю планету. Это оказалось бы потруднее, чем с каменным шариком вроде Земли, где биосфера представляет собой только тонкую корку на поверхности. С Землей или Благодатью справиться проще простого: урони камешек потяжелее в океан, и все, привет: огромные цунами, облака пыли, изменение климата. Может, всю жизнь на планете такая мера и не погубит, но большей части видов придется несладко.

У Геллоры биосфера была размазана по ее толстенной атмосфере, поэтому любые возмущения перенесла бы куда легче. Но все равно полное выжигание планеты, как заверил Тима Чисти, было бы возможно. Если бы стояла цель выжечь дотуша любой ценой.

Другое дело, что Щени сам был геллорцем и не собирался отдавать такой приказ. Не более чем любой человеческий командир мог бы отдать приказ уничтожить Землю, и сжечь все дорогое его сердцу: древние нью-йоркские небоскребы, сказочный Тадж-Махал, суету и ароматы шанхайских переулков, просторное течение Волги... Нет, думал Тим, такой человек мог бы найтись. Особенно среди выходцев с колоний — с Перекрестка, с Благодати, с любого из других пяти крупных миров, многие из которых точили на процветающую Землю зуб... Может, и хорошо, что Щени не был человеком, а был представителем Галактического Содружества с их отвращением к прямому убийству.

Эвакуация с Геллоры шла полным ходом, но не было и не могло быть флота, ни гражданского, ни торгового, способного вывезти все пятьдесят миллиардов ее жителей. Лишь крошечная часть геллорцев, оставшихся на планете, попадала на корабли. Тиму сказали: сперва пытались эвакуировать хотя бы детей, теперь — в основном только оплодотворенные яйца в сопровождении медиков, для компактности. Дотуш прикрывался оставшимися на планете, как щитом.

Такова была обстановка на Геллоре, когда к ней приблизился флот спасения под командованием Щени и начал готовить десант.

По виду с орбиты нельзя было судить о плачевном положении планеты: Геллора висела в темноте космоса такая же прекрасная, как на голограммах. Одно бросалось в глаза: прежде планету с обеих полушарий охватывала сетка разного рода спутников — геллорцы так же, как и земляне, полагались на радиосвязь для широкого вещания — а теперь ничего этого не было, словно планету откинуло в прошлое.

Но у Тима не осталось времени переживать за геллорцев, которые в довершение всех бед остались и без Интернета. Он переживал за себя: ему предстояло управлять десантным ботом, а времени тренироваться в открытом космосе времени просто не осталось. Тим рассматривал полузнакомый пульт со смешанным чувством.

— Ничего, — дал ему последнее напутствие инструктор-геллорец, который обучал Тима работе с шайтан-машиной. — Это не сложнее, чем с воздушным авто. Даже проще — в космосе не с чем сталкиваться.

Тим благоразумно не стал говорить его, что его стаж обращения с воздушным авто составляет меньше года.

— У вас на подхвате будет сидеть оператор из командного центра, — утешил его инструктор. — Мимо планеты не промахнетесь.

"Да, — подумал про себя Тим, — чтобы я меньше чувствовал себя пушечным мясом и больше — младенцем на помочах".

И все-таки помощь оператора могла оказаться бесценной. Скорость десантного ботика не сравнима со скоростью корабля, и чтобы преодолеть притяжение Геллоры его мощности не хватит, так что в открытый космос по-любому не улетишь. Но вот промахнуться мимо планеты настолько, чтобы оказаться на низкой орбите вместо посадки, или войти в атмосферу под углом, чреватым сгоранием, вполне реально. На гражданских катерочках "планета-орбита" работает программный предохранитель: все фатальные углы автоматически блокируются. Но на боевых катерах этой полезной опции нет — предполагается, что военный летчик должен иметь свободу маневра.

Однако ни страха, ни гнева на несправедливость ситуации Тим больше не ощущал: его охватило предбоевое спокойствие фаталиста.

Главное, Джек с ним. В этот раз Тим решил взять его с собой: надоело быть слепым в ментальной драке. Правда, он плохо представлял, как Джек отреагирует на излучение дотуша, но в прошлый раз, когда дотуш влиял на весь экипаж шемин-мингрельского корабля, с Джеком ничего не случилось. Теперь же Тим устроил пса в парный резервный отсек, где отключил все управление. Любое общение шло только по радио. Джек то ли не понял, зачем все эти предосторожности, то ли понял, но не обиделся.

Вот техник последний раз проверил на нем защитный костюм — и все. Вперед. Совещания позади, разговоры позади, надо делать дело.

Двери ангара открылись, и катерок совершенно беззвучно поплыл к планете. На первый взгляд медленно, но на экране заднего вида Тим наблюдал, как стремительно уменьшается флагман. Джек гавкнул, и тут же Тим услышал знакомый голос в динамике:

— Эй, Крюков!

— Чисти? — удивился Тим. — Что ты тут делаешь, это вроде волна моего оператора.

— Я за него, — сказал геллорец тоном, который у человека сошел бы за веселый.

— Тебя что, разжаловали?

— Я спросил у адмирала, что надо сделать, чтобы поучаствовать в этом сражении с тобой вместе. Он сказал, что если я оскорблю его с глазу на глаз, он так и быть позволит мне побыть твоим инструктором по пилотажу. Мол, мы с тобой сработались.

— И что ты?

— Я предложил вместо этого заехать ему в морду и отправиться на планету в составе десантного отряда.

— А он?

— Заявил, что заехать ему в морду — это не повод к разжалованию, а подвиг. Пока, мол, еще никому не удавалось. И отправил сюда.

Тим засмеялся. Теперь он по-настоящему чувствовал это: знакомую предбоевую дрожь, когда не остается никаких мыслей и чувств кроме тех, что связаны с ребятами бок о бок. Хорошо, что Чисти будет прикрывать ему спину. Метафорически выражаясь.

А может, и не метафорически.

Он вдруг почувствовал какое-то шевеление сзади и сбоку, оглянулся — Чисти сидел в кресле второго пилота позади Тима, положив свои когтистые рукокрылья на рычаги дополнительного управления.

— Охренеть, — только и мог выдать Тим. — Мужик, вы же не освоили телепортацию?

— Нет, телепатический интерфейс, — ухмыльнулся Чисти. — Меня на самом деле здесь нет, ты видишь мою проекцию, созданную приборами бота.

— У шемин-мингрелей я такого не видел, — сказал Тим, умолчав, что вообще мало видел военной техники шемин-мингрелей. Но та, которую ему показали, выглядела причудливой смесью высоких технологий и затянувшегося средневековья.

— Мы же телепатически слабее триокцев, — объяснил геллорец. — Ты знаешь, мы по пси-шкале только чуть выше вас, Л-35. Нам приходится как-то выкручиваться. Поэтому наши телепатические интерфейсы лучше на порядок. Мы веками снабжали ими Содружество... — в его голосе появились злые, резкие ноты. — И как они нам отплатили!

Он имел в виду, что Содружество отказалось послать большой флот, и что все те корабли, которые удалось привести, Щени собирал сам.

Тим мог бы ответить Чисти, что Геллора — лишь одна из многих планет, посылающих сигналы о помощи на Планету Совета. Но не сказал. Тим разделял возмущение Чисти. Большой Совет Содружества, столкнувшись с настоящей бедой, показывал себя не с лучшей стороны. Как, вероятно, всякая неповоротливая бюрократическая структура, заплывшая жиром за многие столетия мира. Но даже столетиями мира нельзя оправдать трусость и бездействие. Если бы не личные усилия Щени, Геллора осталась бы сейчас беззащитной, как беззащитны были многие миры, тщетно взывающие о помощи.

К планете летели не они одни: целый рой катеров пронзал атмосферу вместе с другими суденышками, покрупнее — теми, что предназначались для эвакуации оплодотворенных яиц и ценных специалистов. Катер Тима ничем не выделялся в этом потоке. Он знал, что другим даны были инструкции прикрывать его, пока он прорывается к планете, но пока этого не требовалось: летели спокойно, даже расслабленно. Один из многих десятков орбитальных перелетов, которые пришлось пережить Тиму и в армии, и позже, на гражданке. Разве что в кресле пилота он никогда раньше не сидел, и никогда раньше у него на подхвате не хозяйничал призрак инопланетянина, похожего на летучую мышь-переростка.

— Сейчас... — пробормотал Чисти. — Сейчас... Проходим орбиту -34.3... -33.8 следующая... Они все время нападают здесь.

Тим знал, что геллорцы нумеровали свои "воздушные ярусы". Отрицательные значения ярусов присваивались тем, что находились за границами стратосферы.

Что-то вспыхнуло сбоку — возможно, нападение? Будто метеор загорелся в ночном небе. Или просто свет отразился от какой-то блестящей поверхности? Катер предназначался и для атмосферного маневрирования тоже, поэтому на случай отказа экранов в нем имелись окна. Прочие десантные боты в них, конечно, не увидишь, слишком далеко. И все же явно что-то сверкнуло...

— Шестьдесят второй подбит, — расшифровал для него Чисти показания приборов.

— Живой?

— Сбросился.

Пауза, и вдруг Чисти добавил удивленно:

— Он говорит, что катер остался цел, но им невозможно стало управлять.

Еще одна вспышка, на сей раз впереди, на фоне розовато-белого бока планеты. Очень трудно, почти невозможно различить. Чисти не успел сказать, кто это: что-то прошло мимо корпуса и корабля и мимо, какой-то белый сгусток, на миг ослепив Тима.

Не бомба и не ракета, даже нельзя сказать, на что похоже. Призрак атаки.

Но призрак имел нешуточные последствия: Тим почувствовал чуть ли не затылком, что Чисти больше нет в кабине. Исчез. Джек тихонько взвыл, как будто ему было больно.

— Что, приятель? — спросил Тим, изо всех сил пытаясь принять что-то от Джека, хоть какое-то ощущение, понимание... Но ничего: словно Джека не было позади.

Тим посмотрел на биодатчики своей кабины: все нормально, они показывали телеметрию из заднего отсека. Геллорские цифры удавалось считывать с трудом, но он знал, что вот такие показатели примерно в пределах нормы. Невооруженным же глазом он видел морду Джека на экране и понимал, что пес очень встревожен чем-то, может быть, даже дезориентирован.

— Спокойно, братец, — сказал Тим ему вслух. — Что, у тебя телепатию отшибло, да?

Джек ему, конечно, ничего не ответил: он не понимал человеческую речь на таком уровне. Однако пес тоненько, по-щеньячьи тявкнул в ответ на его голос.

— Не волнуйся, прорвемся, — подбодрил его Тим. — Главное, не сошел с ума.

Вот вам пожалуйста и получить телепатическое зрение в битве с дотушем! Можно было с тем же успехом оставить Джека на корабле. Что еще хуже, отрубился телепатический интерфейс катера, и связь с Чисти тоже пропала.

Катер между тем приближался к планете: теперь, когда им оставались считанные мгновения до вхождения в атмосферу, казалось, что скорость растет неимоверно быстро, а розовый шар Геллоры занял почти весь небосвод. Ругнувшись, Тим начал сбрасывать скорость: это уж аксиома, а он чуть не упустил... Ну-ка, если попробовать связаться с Чисти по обычному радио?

Обычное радио заработало, выплюнув голос Чисти на полуслове:

— ...слышишь, Тим?!

— Теперь слышу, — ответил Тим сквозь стиснутые зубы.

— Вижу, ты сбросил скорость, молодец. Теперь выбери в автопилоте программу...

— В этой штуке есть автопилот?!

— Тебе не сказали?! Их обычно не включают, пилоты считают ниже своего достоинства, но какой идиот...

— Тихо, тихо, — оборвал его Тим, — включаю. Ты понял, что это была за атака?

— Отрубило телепатическое управление катерами, мы догадались. Остальным катерам отдали приказ перейти на ручники, это нас несколько замедлит.

— Раньше такое бывало?

— Нет, раньше эти щупальца использовали прямые методы воздействия.

— Так это белое — это было щупальце?

— Или что-то очень похожее.

Они нырнули в планету. Или начали падать на планету. Серебристо-розовые облака Геллоры полетели навстречу. Маленький катер затрясся: на нем не было гравитационной установки для компенсации вибрации. Поверхность, поверхность, облака расступаются...

На Земле, Благодати, Марсе или, допустим, Авалоне, когда атмосфера принимает тебя в себя, ты далеко внизу видишь поверхность планеты, исчерченную, как географическая карта. Тим знал, что поверхности у Геллоры не было и не ожидал ее увидеть, поэтому на какую-то секунду ему почудилось, что он бредит: поверхность была. Он совершенно четко видел серовато-голубой океан с плывущему по нему участками суши, вроде цепи островов...

"Это иллюзия, балда, — сказал он себе через секунду. — Глаз ищет поверхность и находит ее. На самом деле пылевую дымку в атмосфере я вижу, как океан. Если бы атмосфера была прозрачна, я мог бы различить каменное ядро. А эти острова — действительно острова, только летающие, а не плавучие..."

Ошметки такого острова только что стремительно пронеслись мимо катера и остались позади.

— Суборбитальная научная станция, разрушенная дотушем, — чуть ли не прорычал Чисти. — Ты входишь во второй коридор...

Следующий "остров" на деле оказался облаком: они прошли мимо него на полном ходу. Еще одна белая вспышка на миг подсветила обстановку кабины.

— Двенадцатый вышел из строя, — произнес Чисти сзади. — И сороковой.

— Я думал, они отключили телепатические интерфейсы!

— Теперь эта штука бьет чем-то другим. Щупальца фиолетовые, а не белые. Катера просто рассыпаются в воздухе.

Тим сцепил зубы, посмотрел на Джека на экране. Эх, приятель, зря я потащил тебя с собой...

Черт возьми, весь их гениальный план сводился к тому, чтобы пассивно падать на планету в окружении идентичных катеров-смертников, в надежде, что дотуш не поймет, кто из них имеет крохотный шанс его достать... хуже чем японцы во время Второй мировой. Жест отчаяния.

— Третий коридор! — воскликнул Чисти. — Четвертый!

— Так быстро?

— Коридоры неодинаковой ширины, на этом расстоянии от ядра они идут чаще... Так, тлилили запаздывают.

Чисти имел в виду, что сверхлегкий тлилильский отряд, который обещал помощь и который мог потягаться с щупальцами в подвижности, до сих пор не появился.

— Их не подбили? — спросил Тим.

Он знал, что Флинт должен был десантироваться отдельно от них, но их частоту переговоров ему не сообщили. Но у связного-то она должна быть.

— Не знаю, у них отдельная система коммуникации, — ответил Чисти.

— Что?! Какого дьявола...

Снова белая вспышка; катерок ощутимо тряхнуло, замигали разноцветные индикаторы. Джек сзади в кабине перебирал лапами и, похоже, мелко дрожал: беспокоился. Тренировка пса держала, и Тим был этому рад: если бы у них с Джеком сохранялся телепатический контакт, Тим бы не беспокоился. Но сейчас связи не было, и Джек мог сойти с нарезки, а только нервной собаки в замкнутом помещении Тиму и не хватало.

Тим рефлекторно схватился за руль и выругался: ни-че-го он не мог на самом деле. Он едва умел управлять этой консервной банкой. Автопилот, по крайней мере, вел ее на снижение ровно.

— Так почему отдельная система коммуникации?! Что за маразм? Они с нами вместе воевать собираются, или где?

— Политика, Тим. Ты же вроде и раньше был военным? — поинтересовался Чисти. — Думаешь, эта куча дерьма хоть где-то другая?

Нет, Тим уже понял, что некомпетентности и идиотизма в Галактическом Содружестве не меньше, чем в земных флотах, но отдельная система коммуникации — это был уже идиотизм просто запредельный, он выдавал абсолютно необстрелянных штатских! При том, что тлилили недавно отбили нападение на свой собственный мир.

Потом он вспомнил, как в старых земных армиях собачились друг с другом пехота, флот и ВВС (да даже просто пехота и артиллерия), вспомнил, как они сами в десантуре довольно жестоко высмеивали "лукоголовых" (то есть пилотов и навигаторов космических кораблей), и ему стало почти смешно. В самом деле, ну почему бы тлилиям не оставить без связи важнейшую боевую операцию?

Тут Тим заметил, что один из островов, что уже довольно давно рос в боковом стекле, укрупнился, превратился во что-то вроде города, сделанного словно из зеленого и голубого бутылочного стекла. Нет, не во что-то вроде, это и в самом деле был город: с многоэтажными небоскребами, с мостиками, перекинутыми между домами, с улицами, забранными в тоннели — может, то были пневматические дороги?

Город блестел в розоватом солнечном свете и казался необыкновенно красивым, словно вышел из кадра фэнтезийного фильма или силой волшебства был выдернут со страниц романа. И только через несколько секунд Тим заметил, что город безнадежно мертв, полуразрушен.

В блистающих разноцветных небоскребах зияли огромные дыры, из которых торчала арматура: тут становилось видно, что сделано это все было отнюдь не из стекла. Ажурные мостики и тоннели частью обвалились, оставив обломанные неровные края. То, что он принял за причудливую инопланетную архитектуру, было не расчетливой путаницей, а смятыми коммуникациями и поразительно перекореженными, перекрученными невиданной силой строениями.

— Ярус 17.3, — сказал Чисти. — Бел-Стиг, довольно крупный город.

— Ты знал кого-то отсюда?

— Товарища по книжному клубу. Понятия не имею, что с ним.

Город пронесся мимо окна катера, как будто они спускались на скоростном лифте. и тут же мимо катера мелькнуло что-то еще. Тим моргнул: на миг ему показалось, что это морской котик. Но откуда морские котики на Геллоре? (Не спецподразделение, а обычные млекопитающие).

Потом до него дошло, что он мельком увидел тлилиля — тот развернулся в отдалении и пронесся мимо катера еще раз. Может, высматривал что-то, может, просто выделывался: некоторым бьет в голову перед боем. Обычно тлилили одежды не носят, но этот был во всем черном — почему Тим и принял его за котику. Его фигуру облегало синеватое сияние прозрачного защитного костюма. Вот еще один разворот, только ниже, и Тим понял, к чему эти маневры: тлилиль выходил на фиолетовое щупальце, которое медленно, словно усик цветка, разворачивалось из пыльной бездны перед носом катера.

— Все-таки пришли, — сказал Чисти. — Я уж сомневался.