Холодный оружейник, Ч.1

Как бы там ни было, я дошел до адресата. И теперь стоит решить, как доставить послание родственнице Трофея. Вряд ли я могу прийти открыто. В такие времена, как сейчас, у одной из командиров повстанцев просто обязана цвести и плодоносить паранойя. Во всяком случае, если она еще живой командир, как была пару месяцев назад.

Дома, палатки. Все стоит в шахматном порядке. Идеальный порядок жилья в постоянном армейском лагере. И управляемый хаос людей, кружащих среди полукапитальных и совсем некапитальных строений лагеря повстанцев.

Они тут уже несколько лет. А все, на что хватило фантазии — это огромный квадрат, равномерно покрытый однообразными бараками и палатками. Только в центре несколько многоэтажных зданий из камня или бетона — отсюда не разглядеть. Там, наверняка, начальство и сидит. Сразу видно — людям не до роскоши, они борются. Или начальство ворует, но достаточно умно, чтобы не шиковать совсем уж нагло на фоне окружащей благородной бедности. Не называть же их бытие в открытую нищетой?

Пройти в деревню было легко. Конечно, вокруг стояли часовые, но я их видел гораздо дальше — ночью или в тумане мои глаза точно лучше обычных. К тому же, после этого трофея я стал гораздо лучше чувствовать и скрывать силу. Ки, чакра, эмоции — названий много, как и того, что под ними подразумевается. Главное, что я все это научился прятать.

Зря, что ли, почти пять недель осваивал новые навыки? Не все успел, конечно, но самое главное — точно. Надеюсь.

Почему я подкрадываюсь в военный лагерь, а не иду вперед с открытым забралом? Все очень просто — потому что меня попросили отнести послание, а не попытаться сделать это. Заметут на КПП — как пить дать. И если у местных в охранке есть недоброжелатель Мэй — то я помру в камере следствия. И перед этим мне будет довольно больно. И довольно долго мне будет довольно больно. После чего я, скорее всего, помру. Это как-то не вписывается в мою жизненную концепцию.

Наконец, я нашел подходящего человека в лагере. Худой очкарик вышел из большого трехэтажного полукруглого здания. Догадываюсь, что он идет ко мне. Сортир — идеальное место для засады. Так гласила память моего третьего Трофея. А моя собственная логика не видит в этом тезисе изъянов.

Как только он зашел в туалет, я резко ускорился — еще одно трофейное умение — и оказался у него за спиной до того, как дверь закрылась. Теперь связать...

Кран просто вырвало потоком вылетевшей из трубы воды. Даже без моих усилий она окатила не успевшего сосредоточиться и уйти в сторону шиноби. Я просто помог всей воде задержаться вокруг него, сковывая жертву.

— Тихо — сказал я, замораживая воду вокруг человека.

Ни паники, ничего. Теплое, бархатное спокойствие. Кажется, именно так надо вести допрос по этой методике? Во всяком случае перед тем, как тыкать тлеющей сигаретой в глаза допрашиваемому.

Очкарик издает не поддающийся пониманию звук. Судя по общему ошарашенному настрою, он временно готов сотрудничать. Пока обойдемся без экстрима.

— Имя?

— Ч-чоуджиро.

— Где я могу найти Теруми Мэй?

— А с чего я должен говорит тебе это?

Совершенно другой голос. Он боится за эту Мэй? Может, надо показать, что не желаю ей зла?

— Смотри — попросил я и выдохнул сгусток кислотного пара в сторону кабинок. Та знакомства с Паром не выдержала. Вода и Огонь, слитые воедино. Эффект воздействия похожа на воздействие кислоты и ускоренное в тысячи раз гниение одновременно.

— И как это понимать? — уже более нейтральным голосом спросил человек, глядя на почерневшее расползающееся дерево. Похоже, Пар — лучший способ сказать, что я вроде как ей не совсем чужой. Даже врать не надо.

— У меня для нее послание. Мне нужно передать его лично.

— Главный корпус, второй этаж вниз, скажешь на посту, что от воробья — быстро протораторил свою ложь пленник.

— Ты врешь.

Похоже, пришло время тех самых специальных воздействий. Техника заглушения криков уже действует. Я порой задаюсь вопросом, где работал мой Трофей. Тот, который родственник Мэй. А потом просто обращаюсь к его памяти. И уже не удивляюсь некоторым навыкам дознавателя в команде военной разведки Кири.

— Сволочь — прошипел очкарик, когда я сломал ему второй палец.

— Все просто. Либо ты отвечаешь мне это сейчас и ложишься отдыхать, либо говоришь через пять минут и ложится отдыхать калека.

Тут ко входу в туалет кто-то подошел. Новый источник информации. Неплохо. Главное, действовать правильно, чтобы не слишком увеличить вероятность раскрытия.

Очкарик получил по голове рукоятью ножа, а нового засранца я быстро втащил в только что открывшуюся дверь.

Вода блокирует. Моя ладонь затыкает рот. Иллюзорное пламя быстро ударило по конечностям второго пленника. Как он не прокусил мне руку — сам удивляюсь.

— Очкарик уже доигрался — проинформировал я очередного шиноби тумана, быстро сковывая его льдом. Если бы я его создавал, а не замораживал воду из водопровода, меня бы уже засекли. Иллюзия страшного ужаса — еще одна часть Трофея. Да, того самого. Да, та самая негуманная техника допросов. Но я же не на всю мощь. Так, пугнуть чуток.

— Где находится Теруми Мэй? — спросил я.

Все, клиент готов. Уже.

Ками, какой отвратительно подходящий месту запах стоит в этом сортире!

Самое удивительное, что стоило повязать повязку с того парня, после чего нагло пойти в пристройку к главному корпусу, как меня пропустили как своего. Похоже, можно было проникнуть на их базу иначе. Просто достать повязку и прийти. Типа, я из рейда вернулся. Ах, да, они же ходят отрядами, и мелких детей среди них нет. Хотя внутри лагеря на восьмилетку никто не обращает внимания.

Встав у заветной двери и убедившись, что внутри действительно подходящая по описанию женщина, я постучался.

Пол чуть вибрирует под ногами. Доски, к тому же недостаточно плотно прилегающие друг к другу. Вот и гуляют, когда к двери подходит силуэт, соответствующий женщине килограмм на шестьдесят-семьдесят.

А стену тут, как и дверь, все же, непростые. Силуэт, излучаемую чакру, вижу. А обычные спектр сквозь дверь не пробивается. Выключаю глаза. Приберегу козырь.

— Да, да — раздается женский голос. Немного мелодичный. Дверь открывается, и я вижу женщину с густыми волосами. Кажется, этот окрас зовется "цветом меди".

— Госпожа Мэй? — спросил я, глядя на ее платье. Надо же, настоящий шелк. Декольте заканчивается где-то между пупком и лобком. В разрезах низа ноги видны на всю длину. В таком не побегаешь. Одежда для мирной работы? Причем из шелка? Круто живут.

— Что случилось?

Я прошмыгнул внутрь и закрыл дверь.

— Некий Теруми Рин попросил меня передать вам послание.

Я сидел за столом и насыщался. По-моему, Мэй смотрела на меня довольно одобрительно.

Еще до того, как почувствовал вибрацию пола и услышал топот, я их увидел.

— Кто-то идет — проинформировал я — очкарик, парень с одним чужим глазом и пятеро парней в масках. Они почти на этаже.

Мэй кивнула и пошла открывать дверь.

— Мэй, беда — сходу начал одноглазый — у нас проникновение.

— И злоумышленник пленил двоих наших в сортире — закончила Теруми.

— Он уже нашел вас?

— Да, Ао.

— Вы...?

— Нет?

— Я?

Теруми Мэй молчит. Но в воздухе как-то висит ощущение, что она вот именно сейчас как-бы удивленно подняла одну бровь.

— Можно забрать его для допроса?

— Нет — крошечная задержка. Интересно, это из-за раздумий, или чтобы обозначить паузу? Или чтобы кто-то сделал какие-то выводы по этой задержке? Все же, паранойя, как и стремление видеть сркытое в человеческих поступках, ведут к головной боли — Ладно, заходите. Вы, оба. Охотники пусть возвращаются в караулку.

Мэй, очкарик и одноглазый прошли внутрь и сели напротив меня.

— Представляешь, Ао, что мне полчаса назад рассказали? — лениво начал Теруми — оказывается, нашу охрану может пройти восьмилетка, учившейся по случаю. Интересно, если бы его наняли убить меня, что бы вы делали?

— Госпожа Мэй, обещаю, виновные будут наказаны.

— Заткнись, Ао. — Мэй касается пальцами щеки. Мизинец напротив губ. Ноготь среднего пальца касается левого виска — А то я действительно убью тебя — и тон меняется, голос с тихого, низкого, зовущего, переходит на нормальный, четкий командный тон — Гораздо важнее то, что мой дядя погиб. Как и его группа. Сведения, которые нам передали через Хаку, уже устарели. Ничего не поделаешь, покойный, когда нанимал его, не оговорил срочность.

Одноглазый красноречиво покосился на меня.

— Считай, это мой кузен. Хаку Теруми.

— Я Юкки — тихо заметил я.

— Серьезно?

Чай поднялся из чашки, тут же превращаясь в ледяной нож.

— Впечатляет. Управление водой и использование воздуха для замораживания. Глаза ты получил также, как и Пар?

Я кивнул.

— Был один мальчик, который просил его убить. Я попросил в оплату эти глаза.

— Никогда не слышала об этой способности — задумчиво проговорила Мэй — сколько тебе лет?

— Восемь. С половиной.

— Ты уже убивал?

— Да.

— Скольких?

Я принялся считать.

— Разбойники... семь, шесть, девять и пятеро. Один паренек, монах. Ваш дядя. Вот, пожалуй, и все.

— Точно?

— Н-наверное — скулы как-то резко стали горячими. Я покраснел?

— Как умер мой дядя?

— Я заморозил ему мозг.

По-моему на меня как-то странно посмотрели все, кроме Мэй. Интересно, это из-за способа эвтаназии или прозвучавшего признания в неоднократных убийствах?

— Опиши, что было до этого.

— Подробно?

— Пока можешь коротко.

— Я вышел на поле сражения и увидел, что один из людей еще жив. Подошел, оценил состояние.

— Что с ним было?

— Меч в левом легком и два ножа в животе. Учитывая, что я почти не умею лечить, и то, что вокруг других живых не было, он...

— Я поняла. Ты договорился поработать почтальоном. За весьма щедрую оплату.

Мэй плавно поднялась и села около меня. Я невольно поежился. Не люблю, когда люди находятся так близко.

— Какие условия принятия улучшенного генома? — быстро спросила Теруми.

— Добровольное согласие — не думая выпалил я.

— И все?

— Наверное.

— Посиди тут пока. А найду тебе место для сна. Не уходи, не посоветовавшись со мной. Понял?

— Да, госпожа Мэй.

Такой экспресс-допрос. Похоже, меня взяли в оборот. Причем в хорошем смысле слова.

А еще, кажется, пища имела какой-то неуловимый привкус...

И Мэй пила исключительно чай.

И с чего бы я после такого ужина так разоткровенничался, а?...

Кожа на скулах против воли натягивается, а края губ поднимаются вверх. Я... доволен?

Глава 10. Penetration.

Глаза, кажется, одновременно сдавливает и распирает. Болит задняя полусфера, точно картина давит на глазное дно, вызываю тупую боль.

Максимальная подпитка глаз. Предельный радиус обзора и высокое разрешение. Тяжело, конечно. А для дела надо.

Патруль из пятерых кадров с неслабым резервом, тускло и плотно горя силуэтами частично скрытой чакры, пролетает мимо. Быстро бегут, уменьшая промежутки между быстро движущимися патрулями. Конечно, медленные или находящиеся в засаде, были бы не так заметны, но...

Не уверен, что это вообще возможно, — скрыть объект, охраняемые таким количество шиноби.

Ичи и Ни, слева и справа, соответственно. Напарники. Интересно, я им нужен только как глаза? Ладно, неважно.

Складываю ладони, образуя ими площадку. Мое пыточное ген, Синее Пламя, вспыхнув, становится точками, висящими в миллиметрах от кожи.

— Большая точка между кистей, это мы.

— Не засекут?

— Исходящий ток чакры прежний. Разве что заметят свет.

Ни молчит. Действительно, светомаскировка, — его забота. Моя задача увидеть источники чакры и не дать засветить нам именно в этой области. То, что лежит вне области чакроэнергий, отдано под головную боль напарников.

Предложение, которое мне дала Мэй, было непривычным. Я присоединялся к ее организации — за доступ к хранилищам свитков и к тренерам в будущем, после победы. И за тренировки с Ао сейчас.

И еще — за каждую миссию мне обещали платить. Не так, как ее дядя. В менее приятной валюте. Но тоже щедро. Хотя за эту миссию мне обещали именно такую оплату, как раньше. В соответствии с рисками? Возможно.

Цель — провести через охрану двоих соратников Мэй. Откликались они на Ичи и Ни. Носили маски, непроницаемые для моих глаз.

О том, что собой представляет объект и кому принадлежит, мне не сказали. Неприятно, конечно. И неспокойно. Но за такую плату, какую обещали мне, можно и потерпеть.

Удивительно, конечно, что я решился так рискнуть. Наверное, если бы не было того, удивительно мягкого допроса после ужина с добавками, я бы уже постарался уйти. Но, пусть это звучит парадоксально, именно такие меры, кажется, вызвали у меня некоторое доверие.

Вот если бы сходу поверили на слово, в затем, пообещав гигантскую сумму денег, отправили с двумя ренегатами Инфернального Батальона... Что тут сказать. Когда вам верят на ровном месте, а потом отсылают на опасную миссию с двумя спецами из подразделения для грязных дел, спокойнее себя чувствуешь, надеясь, что действительно, их начальство тебе, хоть немного, доверилось. На иголочку.

Я говорил, что после ужина у Мэй, проспал больше суток? А ведь никогда соней не был...

Парочка попеременно несла меня почти до внешнего кольца охраны объекта, после чего уже я должен был вести их.

И вот я вглядываюсь в секреты вокруг здания из серого бетона. Удивительно быстро порой несутся события, правда? Или просто Теруми уже взяла меня в оборот?

Проникнуть нам удалось почти чудом — Ичи и Ни, когда услышали план, согласились с большим трудом. Еще бы — требовалось пройти по дну довольно мутного ручья, минуя внешнее кольцо, с дна которого, возможно, придется, не всплывая, рыть ход. А ведь ресурс дыхательных масок составляет пятнадцать минут.

Однако мы успели. Благодаря чудо-глазам я нашел нужную точку, после чего зафиксировал небольшое количество воды, а затем Льдом начал рыть ход. Затем открыл тонкое дыхательное отверстие — по сути ледяную вентиляционную мини-шахту, и убрал воду обратно в реку, оставив только лед, землю и воздух. Когда ледяная труба схлопнулась, снова отделяя нас от мира, я снял маску.

— Можно говорить. Только тихо.

— Где мы? — спросил Ичи, едва снял дыхательную насадку со своей.

— Между третьим и вторым кольцами охраны, на глубине двух метров — ответил я, сосредотачиваясь на контроле стихии — медленно, тихо идем вперед.

Может ли лед течь? О, если за дело берется Юкки — несомненно. А вместе с ним течет маленькая полость в земле, в которой находятся три человека. Главное — не торопится, чтобы не вызвать обвал.

Я ведь уже делал так, и не раз. Вода медленно пропитывает землю, пока грязь не становится грязью жидкой, которая становится грязной водой. А та расступается, открывая путь капсуле со мной и остальными. Вернее, не расступается, механизм сложнее. Фактически, Вода, как и Лед, уходит вперед, пропитывать следующий кусок грунта. С какой-то точки зрения, вокруг меня вообще ничего не движется. Есть ледяная капсула, яйцо, если угодно. Перед этим яйцом есть Вода, медленно уходящая кпереди в относительно влажную глину. И серо-желтый грунт с чего-то скользит вокруг. Его частички измельчаются, приближаясь ко Льду, обходят скорлупу, скрывающую воздух и троих людей. И, высыхая на ходу, уходят на за спину, постепенно слепляясь обратно, в глиняный псевдомонолит. А мы, — стоим на месте. Как многое в мире относительно!