Зверь лютый. Книга 37. Дедовщина

И, конечно, Днепр + Десна ? Свислочь + Немига.

Плотность князей делает невозможным мощное боярство: нет пространства для больших вотчин. Нет и сильного боярского ополчения.

Нет "подлых людишек" — нет "прибавочного продукта" — маленькая дружина. Остаётся грабить соседей. Чем Глеб Минский и занимался. Рвался в Полоцк — там "кормовая база" в двадцать(!) раз больше. Этим же занимались его сыновья. Неудачно.

Волость — концентрические круги. "Прибавочный продукт" выжимается от периферии к центру, трансформируется в ресурсы правителя. Который расходует их согласно собственному разумению. Одни строят мосты и дороги, другие — храмы и монастыри, третьи — навешивают блестяшки на коней или наложниц. Это требует преобразования "прибавочного продукта". Чем и занимаются ремесленники. Которые и населяют окольные города, посады, слободы... предместья.

Ме-е-едленно.

В Минске сейчас нет "окольного города".

Вот ступица колеса, деревообработка, кожевенное дело, ювелир... Это — ремесленники. Которые здесь живут внутри детинца. А где живут гридни? А боярские городские усадьбы? Им же тоже место нужно. В тех трёх гектарах.

Для сравнения: в Полоцке "окольный город" в семь(!) раз больше детинца. И это не всё: вне города есть ещё пятна застройки, есть монастыри со своими трудниками. Есть место и для господы, и для подлых людишек во множестве.

Здесь всё уничтожалось.

Места — мало, податных — мало. Поэтому и гридней — мало.

В городе пятеро князей. И у них на всех — полторы сотни бойцов. Такие тут, извините, полчища.

Ещё на стены встанет сотня горожан. И, максимум, сотня селян с округи, кто успел убежать в город перед нашим подходом.

Произошедшее — мой прокол: допустил концентрацию сил противника. Или удача: враги в одном месте. Что именно — ляп или ловушка — станет ясно по результату.

С учётом моего неизбывного оптимизма — однозначно: "Как здорово что все вы здесь сегодня собрались".

* * *

" — Сеня! Шо ты бегаешь как идиёт с той мухобойкой?

— Роза, не мешай мине! Я убил, таки, пять мух... Три самца и две самки!

— Я тебя умоляю! Как ты узнал?!

— А шо тут узнавать? Три на банке с пивом, две на телефоне".

Ни телефона, ни банки с пивом тут нет. Так и не надо: главное — прихлопнуть. А гендерную принадлежность русских князей я и так знаю.

* * *

Понятно, что имея неполную сотню людей, из которых бойцов десятков семь, лезть на приступ... я псих, но не дурак. Однако, моя м-м-м... прозорливость и люто-зверская репутация дали результаты.

Подошли к Минску, выскочили к воротам и начали разворачивать селянские возы. Даже без "здрасьте". А об чём говорить? Миссионер в порубе? — Враги.

Из города глянули, заорали типа:

— Охти мне! Шиши-разбойники!

Стража воротная у них — вполне. И числом, и выучкой. Выслали пяток гридней верхами. Для разбойников разогнать — достаточно. А вот моих...

Я уже говорил, что ко мне пристал десяток берендеев? Они на минских наскакали и давай стрелами лупить. Те — назад в город. Потом выскочили втрое бОльшим числом и погнали моих. Отскочили к Немиге, к мосту на Раковской дороге. Там два десятка моих "драгун" выехали из-за той церковки и с седла как с табуретки...

Ну, не знаю, с пяток раненых у противника, кажется, есть. Коней повыбили...

Стычка. Всех делов — четверть часа времени да треть версты пространства.

Мы снова к воротам. "Погнали наши городских" — классика отечественного фолька.

Они снова толпой из ворот, мы им снова берендеев для развлечения, они снова догонять, мы их снова у моста стрелами...

Как-то нудно получается. И опасно. "Пуговиценосец" меня предупредил: в крепости гридней вдвое против моих. И они об этом знают. Но — не верят. Вот поверят, вылезут... и будет несладко.

Тут прибегает сеунчей. С севера.

У меня, хоть и "сборная солянка", но порядок дозорной службы — жёстко.

"Все потом домой ушли"... Я что, дядька Черномор?! От Галича идучи было время... объяснить.

— Княже! Витьбабские подходят!

Какие тут, нафиг, могут быть "бабские"?! Или это он про витебских? А этим откуда взяться?!

Факеншит, дошло.

— Полоцкий князь Всеслав Василькович?

— Во-во! Оно! Точно! Мать его...

Как я уже неоднократно: бойца надо учить. Всему. Стоять, ходить, говорить... без мати... Хорошо, что у меня есть Артёмий. Где-то далеко, но он есть. Что внушает надежду.

Схема дорог вблизи города: Изяславская к западу от города, по которой с севера идёт Нечародей, пересекает Раковскую, Койдановскую, которая пока Крутогорская, южнее упирается в Южную поперечную.

Тут у меня сразу мысли стратегические вихрем завихрились, штопором заштопорились. Типа: Нечародей сша обойдёт по кругу, станет тайно под той Козьмодемьянской горкой. А мы по воротам приударим, ворогов повыманим, а там витебские из засады...

Ваня! Ты сектора обстрела крепости... ой, виноват, зоны наблюдения — прикидывал? Что большой воинский отряд подходит — там раньше тебя узнали. Пылища-то вон как стоит, им-то с верхотуры далеко видать.

Нечародей был грустен. Это, как мне как-то докладывал Драгун, его обычное состояние. Повод для грусти он находит всегда.

Здесь поводом был Изяславль.

— Повылазили все на стены. Насмехаются. Что мимо идём. Обзываются по всякому обидно.

В Римове, после разгрома Игоря Полковника в РИ, толпы зевак так хохотали над мимо проходящими половцами, что обвалили ветхие перевясла. Уж половцы-то тогда повеселились. Подгоняя взятых в полон юмористов нагайками.

— Не грусти, княже, возьмём Менеск — Изяславль сам ляжет. Тогда и надерём тем насмешникам задницы.

Здесь "надерём задницы" имеет первоначальный смысл: бить розгой. А не то, что вы подумали.

— Выводи своих вон на ту горку, ставь лагерь. Рогатки не забудь.

— А может лучше дальше? К Свислоче ближе?

— Нет. Если минские всей силой на тебя навалятся... мне поспеть тяжело будет.

Нечародей грустно вздохнул. И послал, по моей просьбе, свой отряд в обход: на Изяславльской дороге свой мосток через Немигу есть.

Это хорошо: минские не так явно его отряд видят, посчитать тяжелее. Но я-то вижу. И сам начинаю грустить: десятков восемь бойцов, десятка четыре всяких... всяких.

На мой наивный вопрос: "а чего так мало?", он грустно вздохнул, подержался за печень, тревожно прислушиваясь к себе. И сообщил:

— Государь велел дружины уполовинить. Во-от. Ой, кольнуло в боку. Государь велел город тебе отдать. О-ох. Опять кольнуло. И — болючее. Людей своих я из Полоцка вывел. А куда? Города-то мне не дадено. Стоят там. О-хо-хо. На возах. В Белчицах. И с этой стороны чего-то тянет. Половину воев пришлося тама оставить. А то эти-то... посаки полоцкие... побьют-пограбят. Семейства людишек-то моих. И подташнивает. Вот прям с утра...

— Язык покажи.

— Ч-чего?!

— Язык покажи. Язык — зеркало желудка. Погляжу — какая такая немочь в твоих кишках завелась.

Нечародей был настолько ошарашен моим предложением, что послушно высунул язык. Все окружающие нас бояре-воеводы... офигели. Половина, даже не осознавая, повторила это движение.

* * *

" — Кашляете?

— Да!

— Кашель сухой?

— Кашель-то сухой, трусы — мокрые!".

Трусов здесь не носят. Вот он и не кашляет.

* * *

Я внимательно оглядел ряд высокопоставленных языков.

"Три богатыря" Васнецова представляете? А с высунутыми на показ языками? Потрясающее зрелище — вороги сразу разбегутся.

Повторюсь: на "Святой Руси" живут преимущественно здоровые люди — языки розовые.

— Палач! Где мой палач? Вестовой, палача срочно.

Окружающие вздрогнули, нехорошо удивились, схватились за рукояти мечей. Охрим на заднем плане мотнул головой, его лучники вытащили луки из тулов и стрелы из колчанов. Я, в очередной раз, порадовался, что на моих составных луках нет нужды натягивать тетиву перед каждым применением.

А вот и палач бежит. С наручниками на изготовку.

— У тебя пурген ещё остался? Выдай князю порошок. Ты, княже, разведи с ключевой водой половину. И перед сном выпей. А после в отхожее место. И пока не надоест. Все болячки вылетят. Аж со свистом. А с утра — отвар полыни. Я тебе травку пришлю. Заваришь ложку на кружку и по глотку-два натощак.

Мда... если не поможет — надо лекаря звать. Хотя, по моим наблюдениям, отвар полыни не только избавляет от уныния, но и препятствует появлению раковых опухолей. Последнее... — чисто на всякий случай.

Несколько ошалевшая от моих познаний в медицине, хотя слова этого на Руси ещё нет, полоцкая дружина отправилась занимать место согласно плана.

Понятно, что ни о какой "циркумваляционной линии" речи быть не может — нет сил. Последуем же Онасандру (I в.н.э.), его знаменитому "Стратегикосу":

"Прежде всего осаждающее войско должно обезопасить себя от внезапных вражеских нападений... должен быть оборудован хорошо укрепленный лагерь, окруженный рвом и палисадом... система караульных постов, ведущих постоянное наблюдение за неприятелем".

Есть более поздний "Стратегикон" Маврикия. Полезнее: у Маврикия кавалерии больше. Но в части осад оба руководства, разделённые полутысячелетием, мало различаются.

"Есть" — у меня во Всеволжске. Попрыгунчика в Царьграде попросил, он прислал, Трифа перевела... Э-эх... Но древних стратегов — почитываю.

Я, конечно, Нечародея, несколько подставил. Меня-то Немига защищает. А ему там придётся... окапываться. Чего русские дружины принципиально не умеют. Ну и ладно, там два десятка домишек, жители в город убежали, а домишки не сожгли: Макиавелли не читали.

Поставит рогатки от конницы. И пост. На самую северную оконечность этой Козьмодемьянской горы. От неё до ворот метров 100. А стрелы летят на 200-250. Со стены — ещё дальше. Там будет... забавно. Но — надо, уж больно место хорошее для наблюдения.

Из крепости выскочил ещё отрядик, наехал на мой разъезд. Тут уже и витебские подскакали. Позвенели чуток мечами, "переведались". Даже парочку "языков" взяли.

Наглые такие. Говорят, народ решил биться. За князей своих прирождённых. Типа: "не сдадим родного ...ля". В смысле: ...ска.

Мда. И как же этот "орех" разгрызать? Длина периметра — 1 км. В городе полтораста бойцов да сотни две гражданских, которых на стены выгонят. В принципе, если собрать их на одну сторону, то с другой можно по лестницам... Как в Киеве в РИ бояре-изменники воеводам Боголюбского говорили:

— Насуньтесь на крепкие места. Гражане там соберутся. А некрепкие места небрежением будут.

Оба лагеря поставили. Хотя, конечно, ни рвов, ни палисадов. Не умеют наши такое делать. Для этого быдло надобно. В смысле: простые люди русские. Иван Грозный за собой "посошную рать" таскал. Как бы не поболее всего остального войска. А здесь кого? Селян сгонять? Так их фиг найдёшь: округа неоднократно выжигалась-вытаптывалась. Для потомков выживших умение прятаться — рефлекторно.

Для начала: рогатки. Нет, коллеги, это не то, чем мы в детстве стёкла били — теми рогатками вражье войско не остановить. Брёвна на козлах.

Уточняю: здесь "козлы" — не этическая оценка, а элемент конструкции. Отличается ударением при произношении, помогает против конной атаки.

Вояки домишки потрошат-ломают. Обустраиваемся.

И стихло. Жарко. Полдень. Тишина. Бойцы дремлют в теньке, мух гоняют, на рыбалку пошли. В той Немиге ещё и карасики водятся. Мелкие, правда...

Расслабуха. В непосредственной близости от противника. Чёт это... неправильно.

— Сотник! Какова высота от земли до забрала?

— Э-э-э... 22 аршина! Княже.

Молодец, глазомерит.

— Какова должна быть лестница, с учетом наклона?

— Дык... тридцать аршин.

— Молодец. Изготовить десять лестниц такой длины. Командуй.

— А... А мы чего — город приступом брать будем?!

— Чего мы будем — я тебе после скажу. Ты давай, командуй.

Ребятки мои приступам не обучены. Лестницы они сделают. И отнесут. И приставят. И заберутся. Если никаких ворогов в округе не будет. А так-то... лезть под стрелами... получить копьём или топором в лоб... а то лестницу оттолкнут... "штурмующий рождён как птица — для полёта". Кучи навыков нет. От которых зависит их выживание. И успех моего предприятия. Безнадёжного? — Ну уж нет. Просто надо... посмотреть, подумать, сделать.

Начнём с первого.

Сел на коня, поехал по кругу. Чуть в том болоте с севера от города не загруз. Хорошо — со стен постреливают, видна зона поражения. Вот так, катаясь верхами по жаре, я и углядел ту сосну одинокую. Только здесь не "на севере" — на западе от города. И сложив два и два... и ещё раз два и два, получил... как вы догадались? — правильно, восемь. В смысле: план взятия города.

Тут шум-тарарам, трубы — трубят, рога — рогят.

Факеншит! Как это по-русски сказать... Основной духовой инструмент — рог. Большой — охотничий. Или маленький, пастушеский — рожок. Рожок — не из рога, а из дерева.

Бли-и-ин! Русь же! Рожок. Но — деревянный. "У меня на сарае написано х..., а там дрова".

Дерево — берёза, клён, можжевельник. 6 игровых отверстий, пять сверху, одно снизу. Обычный рожок средних размеров, "полубасок", длина 500-600 мм.

Ну и как назвать то, что на нём делают? — Рожкуют? Рожкаются? Рожокеют?

Я бегом в лагерь, а там радость: Василий Алибабаевич подходит. В смысле: друцкая дружина.

Минские из-за суеты со своим походом — то они ходили на Полоцк, то возвращались — даже не удосужились мост через Свислочь ниже города разрушить. Через него дороги на Логойск и Полоцк, Борисов и Смоленск. Вот от Борисова друцкие и идут. Спокойно, без напряга. По мосту. Как к себе домой.

Отряд... примерно такой же. Десятков восемь бойцов, полсотни нестроевых. В бойцах, как я вижу, немало бояр. У витебских такого нет, там все княжьи. А Вася Алибабаевич ополченцев созвал. Он-то на своём родном, "историческом" уделе сидит, боярство на его призыв пришло.

Эти ещё дальше к западу встали, уже на берегу Свислочи. Была здесь Торговая улица, теперь... тоже будет. Потом. Когда заново отстроятся.

Дело к вечеру. Съехались к Нечародею в шатёр. Поздоровались, поприглядывались. Мало что не попринюхались.

Рогволд этот, который Вася, хоть и седобород, но крепок. Любви-приязни ко мне у него нет. А нелюбовь являть... опасается. Меня втрое старше. В смысле: этого тела. То, что я сам аж на восемь с половиной веков... Со стороны — не видать. А сопляка слушать — старцу зазорно. Вот он... то морщится, то щурится, то глотает. В смысле: слова несказанные.

— Рад повидаться-познакомится. Дело у нас неприятное, однако ж необходимое: привести в разум мятежников. Слов добрых они не понимают. Посла моего, Святополка из Туровских Юрьевичей, в поруб бросили. Сидеть тут, на стены высокие глядючи — времени нет. У тебя, Всеслав, семейства людей твоих под Полоцком стоят, нужду да обиды терпят. Надобно скорее к ним идти. И у тебя, Рогволд, дел дома невпроворот. Ты камень-то уже выбрал?

— К-какой... к-камень?

— На котором крест шестиконечный с подножием-голгофой выбивать будешь. И надпись: "В лето 6679 месяца мая в 7 день доспен крест сей. Господи помози рабу своему Василию в крещении именем Рогволоду сыну Борисову".