Служитель милосердия

В этот день путь проходил молча. Притих даже приятель Фурими, поначалу немало поскандаливший по поводу воняющего чесноком оружия и агрессивно отвергнувший все предложения вернуться в Сайпир. Несколько раз они улавливали присутствие нежити — каждый раз позади от себя. Некромант и не думал преграждать путь врагам. Вместо этого он предпочитал преграждать им пути к отступлению.

Наскоро обсудив положение, решили неупокоенных в арьергарде не трогать. Это может занять время и истощить силы, необходимые для главного боя. А единственный надёжный способ быстро разобраться с мёртвыми — призвать Госпожу, тоже надо было поберечь. Это требовало немало сил от верховного жреца, и Син не мог гарантировать, что осилит два призыва с промежутком в несколько часов.

Напряжение нарастало. Яркий свет солнца служил слабым утешением. Теперь присутствие нежити ощущалось со всех сторон — но очень далеко, почти что за пределами чувствительности. Не иначе, некромант кое-что знает о возможностях печатей.

Лес сменился холмами, постепенно переходившими горный кряж. Именно здесь впервые была замечена нежить, отсюда бежали в панике живые и ходили на охоту мёртвые. То, что они ощущали впереди, было гораздо неприятнее мёртвого города проклятых душ. Такого скопления нежити Син не встречал ещё никогда. Или так печати реагируют на высшую нежить? Никто не сомневался, что для своей охраны некромант припас что-то особенное.

Вход в пещеру не стал ни для кого неожиданностью. Где ещё, кроме подземных каверн, искать некроманта и его армию, часть из которой не выносит дневного света? Из подземного логова тянуло разложением и страхом, и лошади, и до того всё больше беспокоящиеся, нипочём не желали продолжать путь под землёй, хотя размеры пещеры позволяли ехать верхом. Животным было невозможно объяснить, что снаружи не менее опасно, чем внутри, и только защита людей до сих пор берегло копытных паникёров от беды.

Так что верных четвероногих спутников оставили сверху, даже не стреножив и не привязав. У свободных лошадей больше шансов уцелеть, когда мёртвые решат взяться за них всерьёз.

Наскоро соорудив факела вдобавок к паре масляных фонарей, входивших в снаряжение отряда, путешественники вошли в пещеру.

Угрюмые каменные стены, заросли сталактитов и сталагмитов, кое-где образующих каменный лес, гулкая капель и сторожкое эхо. То скользкий, то шероховатый пол, пересеченный ручейками. Для большинства это было внове, но Сину не раз доводилось вылавливать разбежавшихся магов в таких местах.

По-хорошему, никто не отслеживал страшных слуг С'лмона специально. Просто те, кто привык считать людей материалом для исследований и сырьём для достижения высоких целей, не способны жить мирно и не трогать соседей. Рано или поздно, даже самый осторожный "исследователь" или любитель долгой жизни получал недобрую славу в окрёстных сёлах и городах. Слухи доходили до какого-нибудь Глаза. И тогда в гости к потерявшему чувство меры магу наведывался один из Клинков Храма.

Путь в каменном лабиринте даже не приходилось искать. Хотя нежитью тянуло из многих ответвлений, "парадный" ход был настолько истоптан, как будто здесь постоянно маршировали целые армии неупокоенных. На стенах во множестве виднелись царапины, кое-где в круги света попадали подозрительные пятна и лохмотья. Некромант не просто не прятался, он едва ли не рассылал приглашения!

Сину пришлось осадить ретивых ветеранов, норовивших взять их с Фурими в кольцо. Конечно, их опыт в поиске ловушек и отражении засад был бесценен, но не там, где дело касалось мёртвых. Принца отослать в тыл он не мог, но всё же попросил не бросаться в бой без раздумий и не торопиться с выводами. Хватало уже и того, что двигался отряд в боевом порядке и с оружием наизготовку.

Гораздо раньше, чем предполагалось, впереди замерцал свет. В факелах и фонарях нужда исчезла. Син с трудом сдержал облегченный вздох. Сам он почти не боялся боя в темноте. Его навыки позволяли сражаться, используя слухи, шевеление воздуха при движении, даже чутьё нежити, даруемое печатью. Но остальные, оставшись во тьме представляли бы для себя и союзников не меньшую опасность, чем окружающие враги. И как некромант не попытался воспользоваться такой возможностью?

Первая освещённая пещера настолько не походила на то, что здесь ожидали увидеть, что поражённые борцы с нежитью замерли на входе. Небольшая, тщательно убранная пещера с установленными в стенах светильниками. Но в противоположной стене были установлены резные двустворчатые двери. К ним вел роскошный ковёр-дорожка, со сложным узором, по сторонам от створок стояла почётная стража в изукрашенных доспехах. Драпировки на стенах, роскошные ливреи на слугах — картина более привычная для дворцов, а не тайных убежищ беглых магов.

Коридор позади теперь тянул нежитью ничуть не меньше, чем помещение за дверьми. Роскошная ловушка захлопнулась.

Син без особых эмоций наблюдал за слугами. Стража, несомненно, костяные воины. Те же скелеты, но с привязанными душами, позволяющими действовать самостоятельно. Лакеи — зомби и упыри, и главным у них вампир, далеко не такой сильный, как их ночной визитёр, но довольно необычный. Пусть даже сюда не попадают солнечные лучи, но днём порядочному вампиру надлежит находиться в глубоком сне.

Главный лакей одарил их острозубой улыбкой и глубоко поклонился. Затем распахнул двери и торжественно объявил:

— Верховный жрец Дарительницы и Собирательницы Син, первый клинок Храма, ненаследный принц Зарема Фурими, старший попечитель Жизни Зерамис со спутниками, просят аудиенции у Повелителя!

Забавно. Он так хорошо знает гостей? Или мысли читает? Во всяком случае, сам Син имя зелёного жреца услышал впервые.

И сразу же, без перерыва:

— Господа, Повелитель мёртвых, в своей мудрости, готов уделить вам толику своего драгоценного времени! Из уважения к вашим титулам, мы не требуем сдать оружие. Надеюсь, вам хватит вежливости не ссориться с прочими гостями.

Большинство бойцов выглядели растерянными и подавленными. Пожалуй, кинься вампир в атаку, им было бы легче. Но попасть на официальный приём к некроманту...

Служители и принц переглянулись. Фурими откровенно развлекался, а вот жрецам было не до смеха. Что означает эта показуха — то что у хозяина мания величия, или он настолько уверен в своих силах?

А в следующий миг Син уже знал ответ. Боль пришла из глубины души, неожиданная и глубокая. Он не чувствовал Госпожу! Милосерднейшая всегда была с ним уже долгие годы, всего лишь тень чувств, отголоски мыслей, но тень её всегда падала на него. А сейчас, впервые с момента его избрания высшим, он остался один.

Вся их затея, их отчаянный поход вмиг стал бессмысленным и безумным. Если некромант сумел как-то разорвать связь Сина с богиней, они обречены. Без силы Госпожи их грозный отряд ничего не сможет противопоставить некроманту.

— Я больше не чувствую нежить, — медленно сказал Фурими, разворачиваясь к Сину. — Что-то случилось с печатями?

Жрецу оставалось только развести руками.

— Этот повелитель как-то сумел закрыть своё логово от Госпожи.

— Мы влипли, — неожиданно спокойно заключил зелёный жрец. — Остаётся только принять приглашение... и сделать всё, что сможем.

В гигантские двери они вошли разом, погружаясь в море света и океан роскоши.

Син не мог полностью полагаться на свою память. Прошло уже столько лет, но тронный зал выглядел именно так, как в день, когда он уничтожил С'лмона. Блеск драгоценностей, сияние золота, дорогие наряды гостей и придворных, маги-советники, варвары-телохранители.

Должно быть, иллюзия. Многие из этих лиц были памятны бывшему генералу Ва'аллона. Эти свидетели паления С'лмона и его самозванные наследники, что рвали государство на части. Эти маги, многих из которых ему доводилось ловить впоследствии. Варвары, которые умерли прямо в тронном зале. Даже полный безумец не смог бы отыскать всех этих людей, поднять из могил и придать им приличный вид.

Син настолько увлёкся поиском отличий, что главного и не заметил. Только резкий выдох Фурими и потрясённый крик служителя Жизни привлекли его внимание.

Ступени были всё те же. И так же красивы были живые украшения — наложницы, воссозданные настолько точно, что жрец ощутил боль в сердце. Она тоже здесь, и печаль её всё та же. Но на всё том же роскошном троне сидел не С'лмон.

Невзрачный, полный мужчина средних лет. Син с некоторым трудом припомнил эти неправильные черты. "Длань"? Жрец второго посвящения? Это и есть некромант? Это даже не предательство, для такого трудно и слово подобрать...

— Учитель, — искренняя боль звучала в голосе служителя Жизни. — Почему? Мы так верили в твою мудрость, в твоё учение... Так это и есть обещанный тобой способ победить смерть? Я даже сомневался в словах Госпожи...

Повелитель обаятельно улыбнулся. Тяжёлое, обрюзгшее лицо внезапно как будто осветилось. Сейчас верилось, что трон этот человек занимает по праву.

— Считай это лёгкой коррекцией учения, ученик. Постой пока в сторонке, я пока занят. И тебе, храбрый Фурими, придётся тоже немного подождать. Первой аудиенция будет предоставлена Жнецу.

— Твоя память делает тебе честь, "Длань". Прости, забыл твоё имя?

— О, не огорчайся, верховный! Повелитель — вполне достаточно. Тем более, что моё настоящее имя ты никогда не знал.

Син усмехнулся. Некромант приглашает к словесной пикировке?

— Сомневаюсь, что это имя что-то изменило бы. Ведь вряд ли он звучало достаточно громко во времена, когда эта иллюзия существовала в реальности.

Некромант искренне рассмеялся.

— Отлично сказано, убийца великих! Мне действительно было лишь четырнадцать лет, и ты не мог слышать обо мне, хотя я и был одним из лучших учеников Верховного мага. Но мудрец ценил меня не только за память, но и за ум.

— И от большого ума ты похитил реликвию?

Повелитель величественно пожал плечами.

— Она была мне нужна. И ты видишь, я распорядился этим сокровищем гораздо лучше, чем могли бы вы.

— Поднимая мёртвых и убивая живых?

Некромант недоумённо взглянул на собеседника.

— Это всего лишь догмы старых моралистов. Людей всегда было много. Никакие войны, эпидемии и эксперименты не в силах истребить всех. Небольшая цена за величие. Но мы говорили о другом. Я всегда отличался умом. И, в отличие от большинства, сделал верные выводы. Если Жрецы Смерти могущественнее магов, зачем держаться проигрывающей стороны? Если достигнуть бессмертия можно более простыми способами, зачем затевать войны и бороться с богами?

Голос Повелителя сделался мягче, мечтательней. Должно быть, ему давно хотелось выговориться, похвастаться своими достижениями. А нежить — не лучшая аудитория. К тому же, хвастаться имеет смысл пред врагами, а не подчинёнными.

— Это было верное решение! Всего лишь через год я уже был Дланью, и творил чудеса, сливая могущество жреца и магию. А какие манускрипты бесполезно пылились в Храмовой библиотеке! Вам, недоучкам, не понять счастья истинного исследователя! Да мой учитель полжизни отдал бы, чтобы побывать в этой библиотеке и поговорить с древними Стражами Вечности! Я воссоздал знания, которые были утрачены тысячи лет! И больше не будут потеряны!

Некромант подался вперёд, с ненавистью глядя на Сина.

— Эти знания я сохраню, поскольку стану бессмертным. Я знаю, почему Храм Смерти расправился с С'лмоном. Вам не нужны другие бессмертные! Лишь Супруги Смерти, бывшие и нынешние. Я так долго ждал возможности, прежде чем расправился с этим глупцом, Хемиром! Мне пришлось рисковать, разделять заклинание на компоненты, чтобы собственные печати не предали меня Госпоже! Я атаковал не защищённое тело, но разум — и преуспел! Но эти глупцы, другие Длани, наплевали на мои доводы, и избрали тебя, тупого, скулящего о каких-то там грешках вояку!

Син улыбнулся. Он отлично помнил тот день. Помнил и доводы этого самовлюбленного типа. И почему его не заподозрили ещё тогда? Всё же, жрецы очень доверчивые люди, они считают, что вера искупает почти все недостатки.

— Тебя не выбрали бы всё равно. Ты мало кого устраивал. А если бы это всё-таки произошло, Госпожа прочла бы твою душу, и стал бы ты Стражем Вечности досрочно.

Повелитель недобро усмехнулся.

— Возможно. Но умный человек отличается от глупца тем, что не будет повторять неудачную попытку, а испытает другие средства. Я не желал стареть — но даже примитивный способ С'лмона был мне недоступен, пока печати контролировали меня. Но я придумал способ заблокировать их. Кровью Госпожи, частью её силы, я начертал обратные печати — и освободился! Ты чувствуешь — в этом месте твоя хозяйка бессильна! И как ты собираешься покарать меня своими человеческими силами?

— Ты сам назвал моё прежнее прозвище. Его я заработал, не обладая никакими силами, кроме человеческих!

Некромант с иронией посмотрел сначала на Сина, затем на остальных.

— Здесь нечего пожинать, бедный Жнец. И твои спутники тебе не помогут. Смотри! Вот моя сила, что сделает меня могущественнее С'лмона!

Сложный жест двумя кистями — и тронный зал поплыл, подёрнулся рябью. Иллюзия пала, открывая реальность. Нет, зал действительно был, и даже были некоторые украшения, и потоки света, изливаемые чудовищным количеством фонарей и свечей. Но трон был грубо сколочен из дерева, стены пещеры были лишь кое-где драпированы, а по придворным плакала могила.

Сотни и сотни скелетов, зомби, воинов праха стояли вдоль стен. Между троном и входом нетерпеливо переминались мерзкие, составленные из костей многолапые и многоглавые твари — падальщики, а у самого трона стояли приближённые. Син насчитал с десяток вампиров, двух личей, полдюжины умертвий и трёх баньши. Некромант поработал на славу! Особенно, если вспомнить нежить, которую они ощущали в других ходах пещеры и в лесу по пути.

— Мне пришлось постараться, но у меня были помощники. Недаром я покрывал других учеников Верховного мага — сейчас они с лихвой отрабатывают свои долги. А культ Жизни — ты не присматривался к их ритуалам, верховный? Именно с манипуляций потоками жизни начинают обучение некромантов! Мои ученики хорошо поработали, как "исцеляя" бедолаг своими способами, так и борясь с нечестивыми последователями Смерти! Ты ведь знаком с моим заместителем в Сайпире — правда талантливый юноша? Но он так нетерпелив, что сам приблизил своё испытание. И сегодня малыш Зерамис выберет разум — и будет посвящён в некроманты, или гордость — и у меня будет новый лич. Схожее испытание будет и у нашего героя Фурими. Такому бравому войску нужен полководец, а Сайпиру пригодится новый правитель. К сожалению, даже высшая нежить серьёзно теряет в интеллекте. Это ведь очень просто, решить — быть полководцем, или одним из солдат.

Принц и молодой жрец молчали. Их время ещё не пришло, хотя Сину хотелось верить, что вместе они смогут расширить количество возможностей.

— А вот ты мне ничего не сможешь предложить, Жнец. Твоё тело непригодно из-за тройного посвящения, да и нет у тебя полезных мне навыков и способностей. Но пользу можно извлечь даже из тебя. К сожалению, запас драгоценной жидкости подходит к концу — и ты станешь её неисчерпаемым источником. Теперь мне хватит на всё. И на исследования, и на печати, и даже на переливание. Ты удивлён? А вот я уверен, что именно кровь Госпожи делает тебя бессмертным, а теперь сделает и меня!