Рейкбек. Третья часть.

При входе в зал мне едва удалось удержать спокойное выражение на лице, но стоило переключить внимание на идущего рядом шанцу и проявлять эмоции вовсе не хотелось. Пока он не передумал, отпуская меня на вольные хлеба, я готова была прыгать даже через огненные обручи. Мы не стали раскланиваться, обмениваться горестными вздохами расставания, а просто разошлись в разные стороны. Наш приход привлек определенное внимание, меня оно мало волновало, я стремилась как можно скорее найти Беса и покинуть сие общество. Назло мне его нигде не было видно, а на глаза попадался только жаждущий общения советник и ведь не скроешься от его всевидящего ока. Что ж пообщаемся... в другой раз.

Обойдя зал по периметру, прошла к распахнутому окну рядом с музыкантами, вдохнула свежий, прохладный воздух. За окном разлилась бархатно-синяя темнота, она очертила яркие, золотисто-медовые пятна уличного света, и казалось, превратила аллею внизу в роскошное жемчужное ожерелье. Я боковым зрением заметила, как ко мне приближается Бес.

— Как прошло? — он провокационно ухмыльнулся, намекая на мое продолжительное отсутствие.

— О чем ты?

— Не хочешь говорить, ладно, я не настаиваю, — мужчина придвинулся, обнимая меня рукой за плечи и принял проникновенный вид. — Но ты можешь рассказывать мне все, даже самые интимные подробности.

— Мм... Бес, ты записался в подружки? Что и поплакать в жилетку можно? — я сделала такие наивные и добрые глаза, положила голову ему на плечо.

— Детка, со мной все что хочешь, — хохотнул Бес, а глаза заискрились весельем.

За спиной многозначительно закашляли. Мы с Бесом одновременно развернулись, так что наши позы остались практически неизменными. То есть, он обнимал, а я чувственно прижималась затылком к его плечу.

Перед нами стоял советник Гауди собственной персоной.

— Ивона.

— Советник Гауди, — также формально и холодно поприветствовала я.

— Ивона, нам нужно поговорить, прояснить некоторые моменты произошедших событий, — Брейк тщательно подбирал слова, сохраняя сдержанное выражение лица. Я заметила в его руках трость, почему-то подумалось, что кое-кому уже перепало по почкам, но я не заметила за ним хромоты или тяжелой походки. Похоже, у него это провокация носить оружие на самом виду, а эту трость я однажды видела в непосредственной близости с собственным лицом, тогда мне этот момент чуть не стоил жизни.

— Я отдыхаю, сейчас не время для серьезных разговоров, но с нетерпением жду официального приглашения для отчета, — с милой улыбкой ответила я, косясь на Беса. Тот тоже делал блаженный вид и не обращал никакого внимания на начальство. Начальство же волком посмотрело на нерадивого подчиненного.

— Всего минуту, — он казался взволнованным, что еще сильней вызывало желание послать его куда подальше, но неожиданно очнулся витающий в облаках Бес и довольно сильно сжал запястье.

— Ладно, — проскрипела я, ощущая серьезное давление извне, будто окружающая среда решила сдавить меня как можно компактней. Я напряженно улыбнулась и моргнула. В глазах появилась резь, словно насыпали песка. Часто-часто заморгав, получилось победить неожиданный дискомфорт, но появилась какая-то странная резкость. Вокруг Брейка возник довольно яркий черный контур, который топорщился острыми иглами. Оглянувшись на Беса, чуть не ослепла, настолько яркое от него шло свечение.

— Бес, скотина, — пробормотала я, отворачиваясь.

— Что? — удивился он, а я уже отстранилась и пошла прочь, дико озираясь по сторонам.

В основной своей части присутствующие имели смазанные контуры тусклого, лимонного цвета, некоторые едва заметно светились бледно-голубым и грязно-серым. Меня заинтересовало другое, один из придворных сиял, неброско, призрачно, но сиял и этот радужный глянец кончаясь в десятке сантиметров от тела, свивался в тонкий жгутик и обрывался. Впечатление было, что мужчина являлся чьей-то игрушкой, а потом ее бросили, оборвав ниточку, связывающую хозяина и вещь.

— Ивона, сюда, — Брейк перехватил меня за руку и направил в помещение, где мы разговаривали с Вейгой. Но прежде, чем покинуть шумную залу, я увидела императора — он сиял.

— За что вы меня так, советник Гауди? — холодно поинтересовалась я, разглядывая его пульсирующую оболочку.

— Ивона, мы были уверены, что, даже войдя в камеру, слияния не произойдет.

— Что так?

— Ты не реагируешь на камни, — шанцу яростно потер висок и продолжил. — Помнишь свою последнюю полевку в академии?

— Да...

— Бесу было поручено узнать у тебя код от твоего тайника и забрать камень. Камень, Ивона, который ты в детстве нашла на пляже, который провел рядом с тобой весьма продолжительное время. Потом произошел инцидент с супругой императора. Ты не знаешь, но обычные люди не видят их, зато начинают вести себя неадекватно, а тебе все равно.

— Почему я? — оболочка вдруг перестала нервно дергаться и застыла, облепив контуры тела, словно масляная пленка.

Но советник решил не отвечать, и это было абсолютно правильно с его стороны, потому что я знала ответ на свой вопрос.

— Мама. Шангри Теренс, она работала на вас. Она являлась носителем... — "самати" чуть не вырвалось у меня.

— Я не буду петь про твою уникальность, и будь у меня выбор, то он пал на кого-то другого. Кого-то, кто умеет сохранять хладнокровие, присутствие духа и преданность своему делу до самого конца.

— Этот пафос, — раздраженно фыркнула я. — Меня не часто обманывает интуиция, но в этот раз она крупно ошиблась. Оказывается и среди шанцу подлецы не редкость.

— Это моя работа, — буднично заявил шанцу. — Если бы не твои очаровательные гены, наши дороги никогда не пересеклись.

Его слова меня совсем не задели, но какая-то мысль, такая явная догадка не давала покоя, пока не оформилась в совершенно четкую форму.

— Лазарь, его лаборатория, эксперименты... почему вы просто не разнесете все к такой-то матери?

— Все дело в том, что идет утечка информации и все наши операции срываются на том или ином этапе разработке. Лаборатории съезжают, исчезают не оставляя о себе даже напоминания, агенты таинственно умирают...

— Мистика! — я сделала большие глаза и засмеялась. — Как у вас все складно выходит, советник. Так каким образом удалось избежать утечки информации в этот раз? И как гриар побери, вам удалось и без червя все испоганить?

— Это все камень, от него шло очень сильное излучение. Мы даже не поняли, что за характер волн он излучал.

Сделав пару глубоких вдохов и поразмыслив несколько мгновений над собственной выдержкой, которая в последнее время далека от совершенства, решила поинтересоваться.

— Ладно... ладно. Что вы знаете о камнях?

— Камни, мы их называем могильники, содержат некую сущность, она неагрессивна, скорее индифферентна, будто находится в стазисе. Есть несколько способов пробудить ее, но чаще она реагирует сама. Сильные эмоции — вот что ее заставляет активизироваться и покинуть камень. Не спорю, случается разное, но люди успешно прошедшие слияние излечиваются даже от смертельных недугов.

— Ерунда! Те, кто прошел сияние, лишь получили остаточный эффект, — советник так посмотрел на меня, что я поспешила разочаровать его ожидания. — Нет, раз вы настолько глупы и наивны, то я не собираюсь давать вам и крохи знания...

— Ты не представляешь скольких талантливых людей можно спасти с их помощью!

— Это не помощь, — я покачала головой и развернулась, чтобы уйти, закончив этот глупый разговор, полный недомолвок.

— Подожди.

— Советник, думаю, вам стоит хорошо поразмыслить, прежде чем вы снова захотите приказать мне идти на верную смерть.

— Но ты жива...

* * *

Прожив пять дней у шанцу — вы считаетесь гостем, если вас не попросили на шестой и седьмой, можете смело подыскивать себе уютный домик. Я находилась у асаи уже вторую неделю, но явно не в роли гостя. Жители небольшого приграничного поселения избегали меня, власти стойко игнорировали, впрочем, не спуская с меня глаз. Даже поселили в отдалении, в домике стоящем на сваях в озере. Для меня это не было в диковинку, дом моего деда находился возле горного озера...

Каждый вечер я выходила на террасу, садилась на край узкого мостка, что вел к самому сердцу водоема исмотрела на яркие звезды и сказочно красивый спутник Маринику, который находился так близко, что его было видно круглые сутки. Ночь здесь всегда была светлой, серебристо-сиреневой и бархатной, отчего блюдце лесного озера сливалось с небом, становясь его естественным продолжением. А еще здесь не было Унечи, который доставал назойливыми тренировками, охотой или чем-то еще, а он умел удивлять. Отпуск — вот чем оказалась вылазка в горы. А отпуск предполагал солнечные ванны, купание, безделье и вкусную еду. Первые три пункта переходили изо дня в день неизменно, с четвертым возникли некоторые осложнения. Асаи были вегетарианцами, совсем. Меня же лиственно-фруктовая диета с небольшим добавлением местных круп заставляла маяться желудком, и я уже несколько дней кровожадным взглядом наблюдала плавающих в озере рыбок. Если проблема с одеждой, обувью и вещами первой необходимости решилась достаточно быстро и безболезненно, то приобрести здесь мясо или рыбу оказалось нереально. Можно конечно поохотиться, но ненавязчивый присмотр заставлял вести себя смирно, не делать резких движений и звереть. Даже наши дома блаженных казались гуманней, а главное честнее.

Сегодня я также как всегда вышла на террасу, с намереньем совершить заплыв. Одежда осталась лежать на плетеном кресле. Медленно прошлась по мосткам, нежась в ласковых лучах солнца и отраженного через призму перламутровых океанов Мариники света. Боковым зрением заметила движение на берегу, недовольно фыркнула и стрелой нырнула в воду. Прохладная вода окутала тело, мысли улетучились, я открыла глаза и поплыла в противоположную от дома сторону. Мне хватило воздуха, чтобы преодолеть достаточное расстояние, вынырнуть сделать жадный вдох и, расплескивая брызги по глянцевой поверхности воды, сделала размашистый гребок. Там куда я направлялась, находился красивый галечный пляж, а камешки имели розовый, нежно-фиолетовый и лилово-серый оттенок. Выйдя из воды, я распласталась на нагретых солнцем камнях, было немного неудобно, но вставать все равно не хотелось. Провалявшись на пляже довольно долго, периодически окуналась в прохладные воды искрящегося озера. Но наслаждаться природой с каждым днем становилось все утомительнее, я решила вернуться в дом.

Когда я достигла края мостков, Рифвей Го уже шагал мне на встречу. Он помог мне вылезти из воды, хотя подобная любезность была совершенно излишня.

— Я не об этом.

Достав прозрачный заварочный чайник, сложила туда несколько свежесломанных веточек с местных плодовых деревьев и залила их кипятком. Вода сразу же приобрела нежно-золотой оттенок, а затем потемнела до красно-коричневого, это значит, что напиток приобрел нужный аромат. В чашки бросила по кусочку кислого нука* и растерла пару листиков сиреневой мяты. Выставила все на поднос, добавив корзинку с шоколадным печеньем и зефиром, переставила на стойку.

— Довольно необычно, — заметил шанцу, сделав глоток.

— Есть. Мы же не варвары и не дикари. Также мы выяснили, что вы решили скрыть, — он внимательно посмотрел мне в лицо ища и не находя там, хоть каких-то соответствующих эмоций. — Вы некоторое время жили под крылом клана Ино, а билет сюда вам организовал ваш наставник и мой отец...

— И что с того, — я пожала плечами. — Как видите, данная информация несекретна.

— Отчасти.

— Этого более чем достаточно. Вы вправе передвигаться по территории клана, но не покидать его границы, до тех пор, пока ваш поручитель не сделает официальный запрос на возвращение. Запрещается вступать в любой конфликт, не влезать в отношения шанцу, проявлять агрессию по отношению к жителям и гостям клана. И самое главное — воспользуйтесь шансом, научитесь жить в мире с собой.

На меня напало какое-то оцепенение, даже этот совершенно посторонний шанцу видит меня насквозь. Отрезав зефир, поднесла его ко рту, но мою руку резко перехватили. и как-то отстраненно посмотрела на капающую с пальца кровь.

— Ничего не чувствую, — пришлось отнять у шанцу собственную руку и под наряженным взглядом мужчины достать аптечку.

— Вряд ли, — он покачал головой и аккуратно обработал палец, я неловко дернула рукой, и кровь пополам с антисептиком попала на запястье мужчины, как раз там, где находилась клановый знак. - K'yagi! — ругался он.