Рейкбек. Третья часть.

Рейкбек. Третья часть.

Самати.

Глава 14.

Бес попутал... (с)

— Где твой люфтер и почему ты так презрительно смотришь на мой? — с начальством мы как то быстро перешли на "ты". То есть он и так был на "ты", а я после бесчисленных пререканий уже не могла воспринимать его как своего босса.

— Я приехал на такси. Но у меня и в мыслях не было, что ты водишь ржавое ведро с гайками.

— Мне нет дело до содержания, — я пожала плечами и направилась к люфтеру, открыла кабину и закинула сумку внутрь.

— Ты богатенькая девочка, купи себе нормальный аппарат, — это его пренебрежение и скептицизм. Мне захотелось наговорить ему гадостей, но в голову пришла другая идея.

— Куда мы направляемся?

— Если это корыто вообще поднимется в воздух, то на аэровокзал.

Небо почти очистилось от туч, но настроение неумолимо ухудшалось, а противное зудение Беса только способствовало тому. Но как нестранно я начинала привыкать. Сейчас он наговорил мне гадостей, вволю поглумившись над моей милой машинкой, а я отсоединила пару датчиков под панелью управления. Дело в том, что мужчина напрасно наговаривал на люфтер, ведь на заводе штамповали абсолютно одинаковые двигатели, выводя их технические показатели за счет датчиков, настройки, и мощной электроники. Имея мозги и знания, можно зарядить любое корыто, но Бес об этом видимо не знал. Так вот снимая их, я отключала ограничитель скорости и высоты подъема.

— Поднимется, — сама себе сказала я.

Да машинка потрепанная, да сиденья внутри затерты, панель обшарпана и навигационная система не самая новая, но это совершенно не важно. Меня перестал волновать и сам раздражающий фактор в лице Беса.

— Садись, — скомандовала я, влезая в кабину и демонстративно пристегиваясь ремнями безопасности.

— Любишь командовать? — самодовольно заявил мужчина, снисходительно наблюдая за моей возней.

— Нет, но ты меня провоцируешь, — я дернула штурвал, отчего люфлер ощутимо тряхнуло.

— Полегче! — возмутился он.

— Неженка, — огрызнулась я и машина резко сорвалась с места.

В отличие от меня Бес проигнорировал ремни, поэтому сейчас пытался удержаться на кресле. Мне доставило несказанное удовольствие наблюдать за его попытками пристегнуться, но пришлось отвлечься и следить за дорогой. Макушки деревьев мазнули по днищу, я потянула штурвал на себя. Мы летели над лесом.

— Ты не могла бы включить автопилот, твоя манера управления меня напрягает.

Скосив глаза на недовольного мужчину, я только брезгливо поморщилась. Наклонилась к панели ввела курс в навигацию. Бес проследил за моими манипуляциями.

— Ты не хочешь перейти на сетку воздушных путей?

— Нет, мы полетим выше и быстрее.

— А у тебя есть разрешение?

— Нет, но ты теперь мое персональное разрешение, ты отвечаешь за все мои выходки и... — я повернулась к мужчине лицом, — попробуй мне помешать.

Потянув на себя рычаг, превысила положенный скоростной режим вдвое. Мужчину припечатало к креслу, и он решил оставить разборки на потом. Мудро с его стороны, ведь он не знает, что я последний раз управляла люфтером год назад. И тогда это была машина последнего поколения, с супер чутким управлением, это же по сравнения с ним действительно неповоротливое корыто. Ну и я соответственно пилот-недоучка, что совершенно не обязательно знать мужчине на соседнем кресле. Зато какой шанс потренироваться, заодно позлить и потрепать нервы наглецу Бесу.

— Я тебя ненавижу, — неожиданно заявила я, — и не из-за того что наглый, хамоватый мужлан с масляной улыбочкой. А потому что тебя приставили ко мне в качестве няньки и если бы не намечающаяся веселуха, я чувствую, она точно будет, то поверь мне, сейчас бы мы летели прямиком во дворец. Не люблю когда от меня так откровенно избавляются.

— Ты мне тоже не нравишься, — усмехнулся он, расслабленно развалившись на кресле, — но я же не ною.

— О, прелестно. Так чем мы займемся?

— Прилетим в аэропорт, зарегистрируемся на рейс до Эстока и... — он замолчал.

Оторвавшись от линии горизонта, я оглянулась на него. Бес вытащил визор и что-то сосредоточенно разглядывал на экране.

— Это Гауди, нас засекли со спутника.

— Я рада за их технику, — отмахнулась я, корректируя курс.

— Он приказывает снизить скорости и вернуться на сетку воздушных путей.

— Передай ему привет.

— Да ты горячая штучка! — заявил он, не отрываясь от визора.

Последнее его наблюдения я проигнорировала, пристально следя за показаниями на приборной панели. На этой высоте ветер был намного сильнее, и наше корыто постоянно сносило с курса. И все равно так было быстрее, чем плестись на автопилоте и маяться от безделья, а то и пасть жертвой расспросов Беса. Именно поэтому я пошла на наглое нарушение правил, а не потому, что мне захотелось полихачить.

— Так что у нас в Эстоке? Это же вроде курортное местечко, там ничего кроме отелей и пляжей нет.

— Узнаешь на месте.

Мне оставалось только тяжело вздохнуть. Информация слишком много значила для таких людей в этом мире. Скорее уж Бес отгрызет себе руку, чем позволит узнать, что меня ждет в ближайшее время. Хотя, может оно и к лучшему, ведь я совсем не надеялась на приятное время препровождения. Это практика, а на практике мы всегда выполняем самую грязную работу, которой брезгуют наставники.

До самого аэровокзала мы не разговаривали, а Бес так и не отлип от своего визора, строча кому-то послания. Меня это совершенно устраивало. Припарковав люфтер на подземной парковке, мы направились к лифту, который доставил нас в зал регистрации. Мужчина быстро сориентировался в огромном помещении аэровокзала. Мы подошли к одной из стоек и получили билет до Эстока.

— Ты не летишь со мной?

— Нет.

— И что я там буду делать?

Мужчина взял меня за руку и потащил к зоне ожидания. Пришлось набраться терпения, подождав, пока он выберет место для разговора. Когда мы расположились в дальнем конце зоны, возле панорамных окон, выходящих на взлетно-посадочную платформу, Бес соизволил все объяснить. Но честное слово, лучше бы он промолчал.

— Итак. Ты летишь в Эсток на задание.

— Ладно, — я произнесла это только чтобы дать себе немного успокоиться.

— Там тебя встретит представитель клиники "Азарро". Ты теперь их особый пациент.

— Насколько я знаю, там лечатся тяжело больные люди, которым не в силах помочь даже самая современная медицинская техника. А я вряд ли тяну на умирающую.

— Ты не будешь проходить никакие обследования, поскольку приехала туда умирать. Подышишь свежим воздухом, поплаваешь в океане, позагораешь, больше от тебя ничего не требуется.

— Как-то сомнительно... — я отрицательно покачала головой.

— Несколько дней поживешь так, как я говорю, чтобы не привлекать к себе внимания. После я свяжусь с тобой, с помощью вот этой штучки, — он протянул мне красивый браслет.

— Мило, только познакомились, а уже пода... — я поймала его хмурый взгляд и замолкла.

— Посадка на твой рейс уже открыта, — Бес кивнул на табло развешанные повсюду.

— Хорошо.

Он проводил меня до посадочного выхода, дал последние наставления в духе — ни во что не влезай, не суй нос не в свои дела. Можно подумать мне это очень надо, когда есть шанс отдохнуть от назойливого интереса. Но иногда с обстоятельствами не поспоришь.

Пассажирский, атмосферный скайфер — сравнительно недавнее изобретение, предшественником которого были самолеты. Принципиальное отличие скайфера вертикальный взлет и набор высоты, что исключало использование длинных взлетно-посадочных полос. Существовало два вида атмосферного транспорта скайферы — пассажирский транспортник, он вмещал в себя до тысячи человек. И малые атмосферные транспортники скайтеры — использовались в основном в частном плане, довольно дорогое удовольствие для обычного человека.

Пройдя на борт, я сразу же отправилась в ближайший бар и не вылезала оттуда, пока не объявили посадку. На выходе случилось какая-то задержка, оказалось, что произошла путаница с багажом, в итоге ко мне подошел один из работников аэровокзала и вручил "мой чемодан". Я уж было хотела возмутиться, но на багаже действительно оказалась бирка с моим именем. Пришлось улыбнуться и поблагодарить за беспокойство. Ну конечно, как же я поехала в клинику с тощей сумкой в руках, где нет ничего кроме белья и теплого платья. Взяв чемодан за ручку, я пошла к выходу, там меня уже ждали. Водитель забрал у меня багаж и открыл дверь в салон люфтера. После бара меня слегка штормило, в голове приятно шумело и дико хотелось куда-нибудь прилечь, поэтому просторное заднее сиденье люфтера показалось мне королевским ложем.

Клиника "Азарро" находилась в живописном местечке, но слишком пафосная архитектура портила все впечатление, сразу становилось ясно, что здесь могли лечиться только люди обеспеченные. Девушка администратор дала мне бланки, но я была не в состоянии их заполнить, поэтому потребовала ключ от номера, пообещав, что принесу их на следующий день. Но тут мимо меня прошел довольно интересный экземпляр мужского пола. Я чуть не свернула шею, разглядывая мужчину в элегантном летнем костюме. Такое интересное лицо никогда не потеряется в толпе. А эти губы? Эти губы не должны быть так сухо поджаты, они созданы для страстных поцелуев и ласк. И главное глаза, в них определенно можно утонуть, расплавиться в темных, шоколадных омутах, если бы не северный холод в них. Администратор проследила за моим взглядом и, облокотившись о стойку, мечтательно протянула.

— Доктор Лазарь, такой душка, — я заинтересованно прислушалась, придвигаясь ближе, но девушка тут же поскучнела, — но он холодный как лед.

— Холодный?

— Абсолютно, его весь женский персонал обхаживает, но еще никому... — она вдруг запнулась, налет мечтательности мгновенно слетел, возвращая прежнюю деловую вежливость.

— Я совсем не против поболтать о том красавчике, — пьяно отозвалась я, сожалея, что объект нашего разговора уже скрылся из вида.

Но тут пришел второй администратор мужчина и нам не дали посплетничать. Уточнив как мне пройти к лифтам, и в какой стороне находится моя комната, нетвердой походкой отправилась в указанном направлении. В комнате уже находились мои пожитки, а меня рефлекторно расслабило при виде широкой кровати, застеленной белоснежным покрывалом. Я блаженно улыбнулась и повалилась поверх, сминая идеально отглаженную ткань, а в голове пронеслось долгожданное "отдых".

* * *

Ступни утопали в горячем, влажном песке и это было самым приятным ощущением за последние несколько дней. Оглядевшись по сторонам я не увидела никого, ни единой души. Пустынная полоска пляжа, несколько растущих из песка валунов. Сандалии полетели на песок, за ними последовал длинный шелковый сарафан. Волны жадно лизнули босые ступни, окатив меня до самого пояса крупными брызгами. Следующая волна оставила на губах горьковато-соленый привкус, а я больше не могла ждать не секунды. Я нырнула, проплыла несколько метров под водой и вынырнула. Сделав глубокий вдох, широкими размашистыми гребками поплыла дальше. Мышцы сладко заныли, а тело наполнилось легкостью. Казалось, я могу делать это целую вечность: монотонные движения руками, равномерное дыхание и тело в приятном коконе воды. Не знаю, сколько я успела проплыть, прежде чем услышала настойчивый свист. Повернувшись в сторону берега, увидела крошечную фигурку человека, он махал руками, призывая вернуться. У меня появилось огромное желание проигнорировать призыв и привлечь к себе еще больше внимания, или вернуться и увидеть круглые, удивленные глаза человека, который лицезрел километровый заплыв умирающего пациента. Пришлось признать, что лучше вернуться. Пока я плыла к берегу, все время вспоминала о своей ноге, из-за которой я не рискнула загорать на обустроенном пляже. Слишком странно выглядели следы от зубов хищной рыбки. Именно по этой причине я поперлась искать уединенный закуток для водный процедур, и валяния на песочке.

Почувствовав под ногами опору, я встала, зарывшись пальцами песчаное дно.

— Я говорила, что я тебя ненавижу? — против солнца смотреть было не очень приятно, я сощурилась и приложила руку козырьком ко лбу.

Бес обворожительно улыбнулся и вытянул длинные ноги на песке.

— Ивона, ты прекрасна, — его оценивающий взгляд прошелся от моей макушки до скрытых под водой пяток.

— Это бесподобно! Просто великолепно! — Я плюхнулась рядом с ним и задрала голову к солнцу. — Бес, ты все портишь. Дай умирающему человеку отдохнуть и расслабиться.

— Могу помочь... расслабиться, — томный, бархатный голос щекотнул кожу.

— Послушай, — мне было лень поворачиваться, под жарким солнцем я совсем разомлела, — если мы хотим работать вместе, как ты говоришь без происшествий, то относись ко мне как к мужчине.

— Ты против невинного флирта?

— Я против, определенно против, — пробормотала я.

— Ладно. — Этот ловелас будто сделал мне одолжение. — У тебя что, с этим проблемы?

— Не твое дело, уходи.

— Вообще-то, я пришел объяснить тебе твое задание.

— Я вся внимание.

— Ты должна проникнуть в лабораторию на минус третьем уровне клиники, найти камеру хранения, открыть сорок пятую ячейку и принести мне ее содержимое.

— Даааа, — протянула я, — а ты умеешь испортить день.

Перед глазами возникла довольно-таки курьезная картинка. Я на карачках крадусь по темному коридору, шарахаясь от каждой тени, каждый раз пытаясь разглядеть табличку с номером двери. Но только меня никто не учил заниматься воровством.

— Не мой профиль.

— А ты думала я тебя на отдых привез? Нет, детка, ты будешь выполнять мои приказы, — кажется, он всерьез принял мой совет.

— Это не разведка, это банальное воровство! — я повернулась к нему лицом.

— Тебе что, нужно красивое определение слову шпионаж? Ивона, не корчи из себя невинную девочку, тебе не идет.

— Зато тебе идет, — огрызнулась я.

— В смысле?

— Подлецу все к лицу. — Но тут же перешла на деловой тон. — Слушай, как я вообще найду этот минус третий этаж?

— Слушай и запоминай. Вход к лифтовой площадке находится за черным входом на кухню. Чтобы туда пройти, тебе предстоит добыть у охраны ключ, но, ни днем, ни вечером туда соваться не стоит.

— Это ясно, но тут на каждом шагу висят камеры, я не пройду незамеченной...

— Об этом я позабочусь, — загадочно произнес Бес.

— Странно... Странно, но хорошо.

— И постарайся не привлекать к себе внимание, ты должна выглядеть естественно.

— Даже ночью шатаясь по клинике?

— Да.

Ожидаемо и неприятно, но что еще может придумать такой человек как Айвери Бес, как не поставить меня в неудобное положение. Сказав напоследок — Давай! Сделай тройное сальто назад, и не облажайся, потому что ты будешь голая.

— Да раз плюнуть!

* * *

Конечно же, никто не собирался прикрывать мою задницу и все камеры определенно зафиксировали мое пьяно шатающееся тело. Еще за ужином я выбрала столик, так чтобы мне был видна дверь, через которую сновали официанты, но это оказался не тот вход. Пришлось импровизировать. Встав из-за стола, направилась в дамскую комнату, специально прошла мимо нее, но нигде никакого намека на черный вход. Без плана помещения это был тупик, слоняться же без конца определенно не вариант. Зайдя в дамскую комнату, я проверила все кабинки, туалет был пуст. Я села на диванчик возле зеркала и расслабленно откинулась на спинку. Нужен план, а я впервые в жизни не знала, что делать. И вместо того, чтобы думать, уставилась в окошко над потолком. За приоткрытым стеклом виднелся кусочек неба, которое только начало темнеть. Но тут на окно упала густая тень. Нахмурившись, я задумчиво пожевала губу и скинула туфли. Окно выходило на какой-то хозяйственный двор, а тень падала от приземлившегося транспортного люфтера, который спешно разгружали несколько человек, занося коробки и лотки внутрь. Тут на улицу вышел человек в поварском колпаке и заговорил с одним из грузчиков.

— Ну вот я тебя и нашла, — прошептала я, поспешно слезая с диванчика и покидая туалет.

Подготовиться к полуночной вылазке оказалось проще простого, еще вечером я одела очень короткое платье с шикарным декольте. Оно стало отвлекающим маневром, когда я вытаскивала у него ключ, а охранник им очень увлекся. Мне это было только на руку поскольку я далека от профессионального карманника.

Но теперь мне требовалось разыграть небольшую роль на глазах у персонала клиники. Днем я выяснила, что на первом этаже жилого крыла работает бар. Туда-то я сейчас и направлялась, изображая крайнюю степень опьянения. Бармен окинул меня заинтересованным взглядом, а я, взъерошив волосы, залезла на высокий барный стул. Горка за спиной мужчины сверкала и переливалась от света ламп, искрилась разноцветьем содержимого бутылок, а все это в целом толкало, как следует напиться, раз уж представился подобный случай. Но не мне и не сейчас.

— Текилы, — вежливо попросила я.

— Ваше имя?

— Текилы, — все еще вежливо, но более настойчиво.

— Пожалуйста, назовите ваше имя, — бармен оказался непреклонным, словно работал следователем на допросе.

Подняв на мужчину глаза, я заметила, что он смотрит на меня взглядом полицейской ищейки.

— Может умирающая получить стопку текилы?

— Ваше имя... пожалуйста.

— Ивона Теренс. А теперь налей мне текилы!

Он быстро набрал мое имя на компьютере и несколько секунд изучал мою карту, или что там было написано. И, ура, свершилось, он налил стопку прозрачно-золотистого пойла, которое я, не задумываясь, опрокинула в себя. Сразу стало лучше, даже злость на дотошного бармена ушла в небытие. Не сказала бы, что почувствовала себя уверенней, но алкоголь поднял во мне бесшабашность, я почти поверила в свою всесильность.

— Повтори, — я пьяно улыбнулась и подмигнула мужчине.

Но видимо у местного персонала была какая-то особенная устойчивость к обаянию в целом, либо спазм лицевых мышц. Он невозмутимо наполнил стопку и продолжил полировать очередной бокал. Я передернула плечами и соскочила со стула.

— Разве персонал в клинике не должен излучать доброту и заботу? А вместо этого я получаю неприятный допрос и кислое лицо. Чудно! — я подхватила стопку и залпом выпила, бросив прощальный взгляд на недружелюбного работника.

Покачиваясь, я опасно балансировала на высоких каблуках и мне "вдруг" стало нехорошо. Пришлось прислониться спиной к стене и отдышаться. Я осторожно скосила глаза в сторону и... Вот проходивший мимо администратор обратил на меня внимание. Зажав рот ладонью, я ринулась в сторону туалета. Теперь никто не будет сомневаться в том, что одна из пациенток напилась, и ей стало плохо.

Неоспоримым достоинством этого места было отсутствие камер. Едва за мной закрылась дверь, я быстро осмотрела кабинки. Сняв туфли, полезла на диван и вовсю ширь распахнула окно. Меня обдало душным вечером и близкими запахами кухни. Оглядев пустынный двор, бросила туфли за окно. Платье жутко стесняло движения, но надевать удобное трико и темную водолазку было бы чересчур, поэтому вылезть из окна оказалось целой проблемой. Тем более, кое-кто настоятельно советовал не привлекать внимания. Выпрыгнув из окна, я огляделась, но ничего кроме стоящего люфтера не привлекло моего внимания. Туфли заняли свое законное место, а я направилась к двери, мне жутко хотелось, чтобы она оказалась открытой. И я не могла поверить своим глазам, когда не обнаружила под дверной ручкой даже намека на замок. Это не везенье, это какой-то праздник!

Осторожно заглянув внутрь, тихо проскользнула в скудно освещенное помещение, но на потолке висела камера, которая смотрела прямо на меня. Только я уже не могла остановиться. Найдя лифт, вставила ключ, молясь, чтобы он оказался действующим. Лифт тихо загудел, поднимаясь вверх. Судя по времени подъема, под зданием клиники находилось еще много минус этажей и заставляло задуматься, чем же на самом деле занимаются врачи в этом месте. Тут стальные створки лифта разъехались, и я поспешно шагнула внутрь. Чтобы спуститься на пресловутый минус третий, компьютер вновь затребовал ключ.

Дальше все шло легко, я вышла на этаже, продефилировала мимо десятка камер, и еще никто не поднял тревогу. Камера хранения представляла собой просторное помещение: запертое и закодированное. Тут пришлось поковыряться ручками, сломав к такой-то матери все микросхемы и замкнув проводки. Я убрала нож обратно под платье и осторожно нацепила сенсорную панель на место. Открыв дверь, оставила ее нараспашку, потому что если кто-то пройдет, то все равно увидит погасший сенсорный дисплей, а так у меня будет на пару секунд больше.

Ячейки здесь шли на убывание, поэтому нужную я нашла в самом дальнем конце комнаты. Обычная банковская ячейка была дополнена какой-то хитрой системой опознавания. Довольно нежный аппарат погас от первого же моего прикосновения, а замок не поддался не выворачиванию всех микросхем, ни ковыряния в нем лезвием ножа. Я отошла от ячейки и выругалась в полголоса. Что с этой хренью делать даже не представляла. Да и вообще сама идея с моим участием, эта "практика" чтоб ее. Нет, это уже не практика, а взрослая опасная игра, на грани безумия. Сплошной фарс и халтура, но надо вывернуться на изнанку и сделать. Со стороны коридора послышался звук закрываемой двери и шаги, причем они определенно принадлежали женщине обутой в туфли. Она приближалась, пришлось отступить в густую тень отбрасываемую стеллажом. Удобней перехватив рукоять ножа, я замерла.

Конечно же, ей была замечена открытая мной дверь.

— Ей, есть кто? Курт? — громко произнесла она и щелкнула выключателем, но видимо вместе с замком я обрубила освещение, потому что на стенах загорелись лишь две алые аварийные лампы. Они бросали на стеллажи кровавые блики, но толком не освещали, а наоборот делали помещение более зловещим. Я мрачно ухмыльнулась, когда отважная незнакомка перешагнула порог и пошла вглубь, с каждым неуверенным шагом приближаясь ко мне. Она подошла так близко, что я слышала ее частое дыхание и сладковатые духи. Вот она показалась из-за стеллажа, за которым мне пришлось спрятаться. Мертвый алый свет очертил ее точеную фигурку, копну пышных светлых локонов, скрыв все остальные подробности. Она прошла еще пару шагов, встав спиной ко мне. Я подумала, что девушка сейчас развернется и уйдет, но она резко развернулась ко мне. Она не успела открыть рта, чтобы крикнуть, для нее это стало последним увиденным, когда я схватила ее за плечи и швырнула на тяжелый металлический стеллаж. Раздался глухой стук, и девушка бесформенной кучей усела на пол. По виску противно скатилась капелька пота, я ее стерла и прислонилась лбом к холодному металлу. Меня мелко потряхивало от напряжения, горло пересохло. Шумно сглотнув, опустилась на корточки и стянула с девушки халат. На ней было надето похожее короткое платье. Секунду подумав, я распустила растрепавшийся пучок. В кармане ее халата нашлась любопытная штучка. Возможно, я ошибалась, но такое же круглое углубление находилось на ячейке.

Перекинув халат на локоть, подошла к ячейке и приложила, теперь уже точно, ключ. Сенсор вспыхнул белым, я увидела, как на дисплее пошел обратный отсчет. Тридцать секунд, двадцать девять, двадцать восемь... Меня передернуло от плохого предчувствия, но я не смогла сделать и шага с места. Десять, девять, восемь... Сердце гулко застучало в груди. Четыре, три, два... Я слышала, как кровь прилив к голове зашумела в ушах. Один, ноль... Что-то внутри щелкнуло, и крышка открылась. Потолок не обрушился, ничего не взорвалось, не включилась тревога. Тогда я абсолютно не понимаю, зачем нужен был таймер. Совать руки в подозрительную ячейку не хотелось, но приказ Беса висел гильотиной над головой.

Внутри я нашла плотный, увесистый пакет. Небольшой и непрозрачный, так что не рассмотреть содержимое. Не очень-то и хотелось, собственно. А теперь пора отсюда валить, пока никто не хватился этой дамочки. Я завернула пакет в халат и сунула подмышку. Стоило мне только сделать несколько шагов в сторону выхода, как в хранилище вошел мужчина и это был необычайно сексуальный доктор Лазарь. Он увидел меня и быстро прикрыл за собой дверь. Я положила ладонь на бедро, готовая в любой момент вытащить нож. Но вместо того чтобы поднять тревогу, он отключил противно мигающие красные лампы.

— Шейрен, что ты тут делаешь? — тихий чарующий голос застал меня врасплох, а пальцы замерли на предохранители.

Похоже, мужчина спутал меня с этой Шейрен, которую я оглушила. Положение у меня глупее не придумаешь, я сбита с толку. А этот доктор не собирался послушно уходить отсюда. Но и разговаривать с ним мне нельзя, у нее совершенно другой тембр голоса, поэтому я прошептала.

— Что-то с питанием, — вышло как-то неуверенно.

— Я заметил. — Он подошел ближе, так что меня прошило током. Качнувшись в сторону, переложила сверток на одну из полок стеллажа. — Ты сегодня весь день избегала меня, а я скучал.

— Прости, — также шепотом произнесла я, стараясь не показать свои истинные чувства.

— Ты какая-то странная. Что с тобой? — он обнял меня и прижал к себе так, что у меня закружилась голова.

Теперь я испугалась, но уже совсем по другому поводу.

— Только не сейчас, — простонала я, чувствуя как сладко заныл низ живота.

— Что? — переспросил он, а я ощутила его губы на своей шее.

У меня подкосились ноги от слабости и желания. В это мгновение я прокляла всех: несговорчивого советника, академию с ее подковерной политикой, Беса с его плоскими шуточками, и этого невероятно соблазнительно пахнущего доктора. Казалось, кто-то решил отыграться за все мое везение и наказать таким вот бесчеловечным способом. Я лишь на миг отвлеклась на свои мысли, а его руки уже были повсюду. Ласкали спину, касались груди, они расслабляли мое тело. Мне хватило ума убрать предохранитель с ножен. Рукоять скользнула мне в ладонь. У меня был очень тяжелый выбор. Выбор между тем, что этот мужчина исполнит мое самое заветное желание, освободив меня от постоянных мыслей о сексе, и тем, что наверняка повлечет за собой кучу проблем. Ведь я вовсе не уверена больше в своей удаче, которой мне не хватит, чтобы просто оглушить его, а не прирезать как свинью. Нет, я точно никогда не стану серьезной. Нож занял свое место.

Лазарь не терял времени даром и сквозь удушливое желание, я услышала шелест падающего платья. На мне не осталось ничего кроме трусиков и крепления-подвязки с ножнами. Я закусила губы, чтобы не застонать от накатившего наслаждения, настолько острыми стали чувства. Прикосновения к коже настойчивых рук и губ, моя пассивная покорность. Меня словно заплавили в тягучий цветочный мед. Каждый вздох отдавался в голове красочным фейерверком подзабытых эмоций. У меня уже не было никаких сомнений, не терзали угрызения совести, я позволила себе пасть на дно порока с пугающей скоростью. И тут нечто совершенно неожиданное. Его рука коснулась кожаного крепления, осторожно пробежалась по ножнам и замерла на теплой рукояти. Он оторвался от шеи и заглянул мне в глаза. Хотя до того казалось, что мы находимся в абсолютной темноте, сейчас я могла рассмотреть отразившееся в его глазах удивление и недоверие. Я потянулась к нему, поймала губами его губы, ощутив на кончике языка мятный укол. Пришло понимание, что выбора не было с самого начала, всего лишь навязчивая иллюзия. Он ответил на мой поцелуй, но в нем было больше желания понять меня, чем проявить нежность. Я осторожно накрыла ладонью его руку на ножнах успокаивающе поглаживая, а другую положила на шею, где под кожей билась пульсирующая жилка.

— Кто ты? — его дыхание опалило губы ядом.

— Ты знаешь, — еще пара секунд, мне нужна еще пара секунд.

— Кто? — он легко оторвал меня от пола и так сильно приложил меня спиной к стене, что из глаз посыпались искры.

Но я легко отогнала боль, склонила голову набок и блаженно улыбнулась.

— Ты же меня хочешь? — я, уже не скрываясь, говорила в полный голос.

— А ты готова заплатить за секс жизнью? — вопрос был как никогда актуален.

— Кто говорил о плате? — мне не нравилось ходить по лезвию бритвы, но ситуация и положение буквально давили на меня.

— Хорошо, — он выглядел довольным хищником загнавшим добычу в угол.

Наши губы снова соединились в страстном поцелуе. Голова пошла кругом, когда его ладонь заскользила меж обнаженных грудей вниз. Не останавливаясь, он отодвинул трусики и проник в меня. Больше не было сил сдерживаться, я застонала. Но даже в такой пикантный момент мне приходилось держать себя в руках. Хватит играть в игры.

Мне не нужен был нож, чтобы остановить его, не нужно было применять силу. Всего лишь подпустить его ближе, чуть отвлечь внимание и надавить на сонную артерию. Сильно, но без фанатизма. Все произошло, как и должно быть — мужчина расслабился и опустился на пол, а я вместе с ним. Я наклонилась к его лицу и потерлась носом об его щеку, коснулась губами его губ и тихо произнесла.

— Мне было хорошо.

После пришел запоздалый страх, ударив по телу адреналином, но теперь осталось самое главное свалить отсюда как можно скорее и дальше. Вернув платье на место, я забрала с полки сверток и направилась к выходу. За дверью все также подозрительно царила тишина и безлюдность. Я вышла наружу и осторожно заскользила обратно. Но тут я увидела открытый кабинет, он был пуст, по-видимому, его и покинула та девушка. Не удержавшись, я заглянула внутрь. Тут находилось множество мониторов на все они транслировали одно и тоже. За спиной послышались шаги. Я нырнула в комнату и заперла за собой дверь. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Когда мне это удалось, я огляделась. Меня привлекла запись, которая раз за разом прокручивалась на всех мониторах сразу. Видео шокировало меня, и теперь я знала, для чего используют камни, и как происходит подселение. И моя мать тоже прошла через подобную процедуру, которая ее не спасла, а всего лишь дала отсрочку. У той девушки с записи в отличие от мамы не было выбора, они ее лишили его.

Тяжело опустившись в кресло, я окинула комнату мутным взглядом. За рабочим столом на стене находился темный экран, закрывающий окно в соседнее помещение. Сбоку от него находилась еще одна дверь. Нахмурившись, я поднялась с кресла и заглянула за экран. Она была там, худенькая, миниатюрная блондинка с большими, испуганными глазами. Растерянная и сломленная чудовищным экспериментом. Казалось, она смиренно ждала своей участи. Я бы не смирилась и не уважала людей, которые опустили руки. Тогда я задала себе самый сложный вопрос: смогу ли оставить ее здесь и уйти, либо зайти в соседнюю комнату и заработать себе очередную головную боль. Бес меня за это по головке не погладит, скорее, сделает кое-что ужасное. Но если я оставлю ее там, всю жизнь буду жалеть, что ушла так и не попытавшись спасти беззащитного человека.

Мне удалось отпереть дверь, но я наделала столько шума, что боялась, сбежится вся охрана.

Ворвавшись внутрь, окинула девушку внимательным взглядом и рявкнула.

— Живо поднимайся!

— Кто вы? — она была удивлена и испугана моим внезапным появлением и казалось, стала еще меньше бледней, чем было до моего прихода.

Я поняла, что нельзя действовать с нахрапа иначе добью ее своим напором.

— Есть много вариантов. Первый, ты идешь со мной, но нас перехватывают, и в этом случае я являюсь твоей смертью. Второй, ты идешь со мной, нас замечают, но мы боремся и остаемся живые и свободные. Тут уж я твоя удача. Или третий, ты остаешься здесь и тогда я всего лишь искуситель, а ты сошла с ума, не приняв помощи. Выбирай! — Возможно, я перестаралась, но это подействовало.

Она поднялась с пола и неловко одернула белую майку, а я только заметила что на ней только нижнее белье.

— Хорошо, — голос звучал все еще неуверенно, но из глаз ушла обреченность.

Удивительно, что она не стала задавать вопросов, ведь это ее право, но мне это понравилось, деловой подход. Тем более вопросы можно задать потом. Я развернула халат и отдала его ей.

— Надень, — попросила я, — мы все равно привлечем внимание, но так хотя бы ты будешь чувствовать себя уверенней.

— Спасибо.

Подойдя к двери, я обернулась на нее.

— Я иду впереди, ты за мной. Смотри по сторонам и веди себя тихо. Все будет хорошо, — осторожно выглянула наружу, а затем поманила за собой.

Отсюда нам нужно было пройти вперед, по длинной галерее, затем повернуть налево. За углом находился зал наподобие приемной, хотя кого они тут принимали, оставалось только гадать, а от него расходилось сразу несколько коридоров. Мне нужен был средний, и как раз из него, нам навстречу, двигались двое охранников в форме. Отступать было бессмысленно, а то, что ждало впереди, виделось мне весьма не радужно. Из оружия при мне только нож — игрушка, а чтобы ударить придется подобраться очень близко. Можно метнуть в одного из них, но если я промахнусь или он уклонится, я останусь безоружна.

— Все плохо? — я услышала ее, но даже не взглянула, все мое внимание было приковано к стремительно приближающимся мужчинам.

— Не то чтобы... — я медленно протянула в ее сторону пакет. — Подержи, пожалуйста. Просто постарайся держаться на расстоянии.

Освободив руки, я положила ладонь на бедро. Ощущение уверенности сразу же вернулось, хоть и не прогнало тревогу вовсе. Я вышла вперед и вызывающе положила руку на талию.

— Мальчики, не подскажете, где здесь выход? А то мы заблудились, — губы сами собой расползлись в улыбке.

Это их слегка сбило с толка, но не один из них не остановился, и теперь нас разделяло не больше нескольких шагов. Я не шелохнулась, когда они остановились по сторонам от меня. Мне стоило собраться, отбросить все сомнения и сделать так, чтобы нас не убили. Сложная задача, когда на тебя смотрят как на кусок мяса. А внутри все искрилось в ожидании драки.

В этот раз все произошло слишком быстро. Выхватив нож, хотела всадить его в шею стоящего слева, но тот уклонился, и лезвие мазнуло по куртке, не причинив никого вреда. С этого момента время взбесилось, я едва поспевала за слаженными движениями нападавших. Это была очень хорошая охрана, способная устранить или обезвредить, в зависимости от приказа. Мне стало сложно выдерживать их напор, а сердце в груди выстукивало ритм — быстрее, скорей, а тревога нарастала. Эти обнаружили нас случайно, но кажется, кто-то из оглушенных мной мог придти в себя, и теперь начнется облава. Ничего хорошего...

Тихо шуршал кондиционер, попискивали приборы, проверяя систему, сверкала приборная панель. Я постепенно приходила в себя, бессмысленно пялясь на медленно светлеющий горизонт. Меня немного потряхивало, но я не волновалась, это всего лишь остаточный эффект выброса адреналина. Наше рандеву окончилось весьма удачно, если не считать помятых ребер, рассыпанных по всему телу синяков, ссадины на щеке и разбитых губ. Ну и еще маленького инцидента, который лежал уже не на моей совести. Я скосила глаза на сидящую рядом девушку. Она поймала мой взгляд и тяжело вздохнула.

— Кайла, — она протянула мне руку ладонью вверх.

— Ивона, — я положила руку сверху, ощущая горячее прикосновение, — ты из Старконы?

— Да... — она рассеяно кивнула.

Ненадолго повисло молчание. Я снова вернулась к созерцанию пейзажа за окном, обдумывая как бы связаться с Бесом и не получить по одному месту за эту выходку. Но браслет молчал, а кодами мы не обменялись, да и мой визор бесследно исчез в руках советника. Меня отвлек тихий голос Кайлы.

— Мне... я... я не знаю как, как это все, но думаю это хорошо... — путано произнесла она.

— Да, хорошо. Ты спасла нам... мне жизнь. И мне совершенно все равно как это вышло, — перед глазами до сих пор стояла ошеломляющая картинка.

На меня смотрели остекленевшие глаза одного из охранников, а я корчилась от боли, пока второй забивал меня тяжелыми сапогами. Я думала что все, моя миссия провалена, несмотря на все старания и жертвы. Мое единственное оружие осталось в теле мужчины, застряв в кости. А другой, осознав всю опасность, удвоил напор и это дало свои плоды. У меня уже не было сил подняться, все знания и навыки куда-то выветрились из головы. Но тут кое у кого случилась запоздалая истерика. Кайла, которую не затронула драка, вдруг разразилась слезами и криком.

— Ублюдок! Вы все ублюдки! Вам нет дела до чувств людей, вы только можете, что калечить и убивать! Ненавижу! — она рыкнула и сердито отерла лицо тыльной стороной ладони. — Не трогай ее! Не трогай! Отойди!

И он отошел, замерев с пустым, бессмысленным взглядом. Кайла будто оглушенная собственными воплями заткнулась и удивленно моргнула. Мне не нужно было напоминать, что моя удача это дело временное и крайне непостоянное. Поднявшись, я ощутила каждую шишку, каждый синяк, а возможно и сломанные ребра. Чувства непередаваемые.

— Идем, — прохрипела я.

— А? Да... — пролепетала она, во все глаза, таращась на застывшего мужика.

Я нагнулась к убитому, уперлась ногой ему в грудь и вытащила нож. Дальнейшее прошло тихо, без эксцессов. Мы дошли до лифта и выбрались наружу.

— Что теперь? — вслух сказала я, оглядывая внутренний двор.

Девушка приняла вопрос на свой счет.

— Не знаю.

— Зато я знаю. Мы угоним эту будку, — я указала на грузовой люфтер и направилась к нему.

И вот сейчас мы направлялись в Эсток, находящийся в паре часах полета от клиники "Азарро". Я не понимала, как Кайла смогла остановить избивавшего меня мужчину, но никаких логических объяснений в моей гудящей голове не возникало. Допытываться же до пережившей чудовищный эксперимент девушки, которая сама с трудом осознавала что сделала, было бы эгоистично.

— Что мы будем делать, когда прилетим в Эсток? — спросила она.

— Пока в моих планах ванна и кровать, а что? — город уже виднелся узкой сияющей полосой.

— А потом?

Вздохнув, я всем корпусом повернулась к девушке.

— Мы что-нибудь придумаем, а пока расслабься и получай удовольствие от временной передышки. Потому что дерьмо из которого ты выбралась, просто так не исчезнет из твоей жизни как бы ты не старалась. Ведь они сделали с тобой это и их это озадачило. Возможно, не могу исключить, твоя недавняя выходка результат эксперимента. Но одно я знаю точно, тебе не вернуться к прежней жизни.

Мои умения утешать не были сильной стороной, поэтому речь больше походила на отповедь.

— Уже прочувствовала, — сарказм отдавал горечью.

— Рада, что ты не питаешь иллюзий.

В городе мы первым делом бросили люфтер, а такси отвезло нас в отель. Зажимая туфли подмышкой, я прошла к стойке регистрации. Кайла следовала за мной на полшага позади. Администратор оглядел нас оценивающим взглядом, но я проигнорировала пренебрежение.

— Что вам угодно? — спросил мужчина и при этом брезгливо поджал губы.

— Номер люкс, охрану у дверей и ужин. Да, ужин, — по мере того как я перечисляла, лицо мужика теряло краски, спесь облетала пушистыми хлопьями, оставляя после себя угодливое выражение.

— Да, паэни*, можно вашу карту?

Я покачала головой.

— Мне нужен прямой доступ.

Он вытаращил на меня глаза и открыл, было, рот спросить, но я его опередила.

— Я потеряла сумочку, а с ней карту и много полезных штучек, дайте мне визор, и я свяжусь с банком.

Спустя пять минут мы поднялись в номер в окружении двух крепкий парней, которые будут охранять наш сон и покой. После душа, еды и нескольких бокалов вина Кайла отправилась спать. Я же развалилась на диване и не собиралась вставать отсюда до нынешнего дня. Меня больше не заботила поднятая мной волна, эти осиные гнезда росли вокруг силы таинственных камней, и я не собиралась ходить на цыпочках пока страдают невиновные люди. И пусть это лишь самая малость, но если подвернется подходящий случай, я, не задумываясь, нажму на все болевые точки, до которых только дотянусь. Кажется, я успела задремать и вообще отключиться от всех проблем и забот, когда меня насильно дернули назад. Негромко, но настойчиво сигналил небольшой сенсор у дверей. Я с трудом соображала, что происходит, неохотно выползла из-под уютного пледа и побрела к двери.

— Что? — недовольно рявкнула я на охранника, лицо которого мне транслировал экран.

— Вы просили вас не беспокоить, но к вам посетитель и он настаивает.

Я потерла гудящие от внеплановой побудки виски.

— Пусть подойдет.

Естественно на меня глядел взъерошенный Бес, демонстрирующий всем видом оскорбленную невинность.

— Впустите его, — устало вздохнула и поплелась обратно на диван.

За моей спиной отрылась, а затем хлопнула дверь. Мужчина вошел, и я чувствовала, что он даже топает сердито. К сожалению, у меня не было настроения потворствовать цветущему махровым цветом недовольству, коим прямо таки лучился Бес.

— Бес, уймись, на меня это не действует.

— Ты хоть понимаешь что натворила? — тихо, едва слышно сказал, так, что озноб пробрал меня до самых костей.

— Давай рассказывай, хочу услышать твою версию.

Я завернулась в плед по самые глаза и сонно зевнула, наблюдая как Бес меряет нервными шагами комнату.

— Не мельтеши, у меня была тяжелая ночь.

— Ивона. Представь на секунду, что бы с тобой случилось, если бы вы не смогли выбраться? И не смогли бы! Вы должны были остаться там! Я не знаю, кто тебя хранит, но это просто чудо.

— Минутку, — встряла я, — так значит, ты все же выключил камеры?

— Не совсем, иначе шумихи не избежать. Но дело сейчас даже не в том, что ты сцепилась с охраной. Дело в той девке, что ты прихватила с собой! За каким гриаром ты полезла ее спасать?

— Бес, а ты знаешь что-нибудь про совесть? Ну, есть такое чувство, очень мерзкое. Особенно когда пытаешься его игнорировать. А я видела, что они... — я осеклась, эта часть знания к делу не относилась, а Брейк и так бегает за мной с этим договором согласия. — Я достала то, что ты просил. Вот ключ, я оставила пакет в сейфе гостиницы.

Он как-то странно на меня посмотрел и собирался спросить что-то еще.

— Мне позаботиться о ней? — он кивнул в стороны спальни.

— Пожалуйста, отправь ее домой, а там пусть разбирается сама. В конце концов, я не нянька, — последнее слово вышло плаксиво и недовольно.

Проснулась я поздно. Солнце клонилось к горизонту, и его косые лучи покрывали все предметы комнаты золотым покрывалом света. Я с хрустом потянулась, чувствуя, как ноет каждая косточка и мышца, пострадавшая от ботинок охранника, и поползла в ванную. Душ смыл последние липкие остатки сна. Расчесывая волосы, я смотрела на себя в зеркало: разбитая скула припухла, но больше не кровоточила, а губы потрескались и болели. Не удивительно, что персонал на нас так таращился. Хлопнула входная дверь. Оторвавшись от созерцания "неземной красоты", выглянула наружу.

— О! Доброе утро. Ты принес мне вещи, а я уж думала, придется влезать в грязное платье.

— Я сегодня добрый, — улыбка Беса напомнила мне оскал.

— Ну да, — недоверчиво ответила я, подходя к сумке с вещами.

— Да и я отправил Кайлу в Старкону, как ты и просила. Где мое спасибо?

— Там же, где и твое доброе утро. Мы здесь закончили, можем возвращаться в Тризу? — я выбрала легкую, белую тунику и облегающие брюки, хотя уже с нежностью подумывала о своей имперской форме.

— Не хочешь прогуляться по городу? — внезапно предложил он, игнорируя мой вопрос.

Разочарованный вздох сорвался с моих губ. Бес был крайне озадачен моим кислым видом, не понимая мою реакцию. А мне нечего было ему ответить. Я не просто не хотела прогуляться, я мечтала избавиться от мужчины потому, что он хорошо пах, посылал в мою сторону сексуальные флюиды и просто был. Если в другой ситуации с удовольствием пошутила на эту тему, то сейчас дико злилась. Я злилась, а он не желал исчезать.

— Бес, у меня есть новое задание?

— Нет.

— Тогда проваливай! — холодно бросила я, перед тем как скрыться в ванной.

В дверь противно поскреблись.

— Проваливай.

— Теренс, в чем твоя проблема? — сквозь дверь голос Беса звучал глухо, но от этого не менее ехидно.

Избавившись от халата, я натянула на себя тунику и брюки, подвязав талию кожаным поясом, а теперь пыталась поколдовать над своим лицом. Не слишком успешно, надо сказать.

— Теренс.

— Твой вопрос неуместен.

— Тогда дай я угадаю...

Я покачала головой, готовясь выслушать кучу философского бреда.

— Бес, хочешь знать, что я сделала с доктором Лазарем и его любовницей Шейрен?

— Хочу.

— Я расскажу тебе, а за это ты уберешься отсюда, и появишься только тогда, когда у тебя найдется для меня дело.

И он замолчал. Мне казалось, что его заинтересует этот факт, но Бес раздумывал. Его больше волновала мысль залезть мне в душу, а не выяснить детали моей вылазки.

— Ладно, плевать, — резко распахнула дверь, а Бес едва не получил по лбу.

— Так значит ты идешь со мной?

— Да.

— Я знал, что ты не откажешься.

Довольный, уверенный в себе, наглый, стало противно. Лучшего куратора советник найти просто не мог. Мне буквально сносило крышу, от одного его присутствия, хотелось пойти и повеситься. И нет, я его не желала, но было в нем что-то, что заставляло опасливо сторониться, и тянуться к нему одновременно. Для меня это проблема, если я не могу нормально общаться. Тогда я превращаюсь в эмоционального монстра, который терроризирует постоянно и без повода. Стараясь не концентрироваться на мужчине, как на личности, я отметила, что он прекрасно выглядит. Бодрый, свежий, но это раздражало ничуть не меньше.

— Ну что ты готова?

— Быть может, ты передумаешь и оставишь меня одну? — плаксиво заявила я, кровожадно глядя на улыбающегося Беса.

Город оказался для меня новым ощущением, и оно мне нравилось. Эсток не подавлял гостей, напротив, внушал чувство теплоты — здесь были рады всем. День начался с дикой жары, а сейчас стал душным и ленивым, время, когда основная часть гостей выбирала пляж с прохладным океаном. Но нашлись и такие как мы, те кто не желал вечером пробираться сквозь толпы гуляющих, чтобы совершить покупки или просто посидеть в тени многочисленных куполов кафе. Мы с Бесом смотрелись со стороны счастливой парой. Если присмотреться, то самой обычной. Если не присматриваться, а взглянуть прямо и без иллюзий, то поймете, что мы не пара. А стоит прислушаться, то узнаете, о сияющем мужчине много нелестного, от хмурой и сосредоточенной меня.

Игнорировать Беса оказалось сложнее, чем я думала. Он болтал без умолку, вываливая на меня тонну вопросов, и его даже не волновало, что ни на один я так и не ответила. Применив ко мне хитрость, он лишил себя этой привилегии. Я хранила суровое молчание, не забывая любоваться красотами города и жевать конфеты, которые мне купил Бес в порыве задобрить. Когда ноги начали гудеть, а жара особенно припекла наши головы, мы решили отдохнуть в кафе на набережной. Я заказала огромный бокал холодного чая со свежей мятой, кусочками кислых яблок и долькой лимона. Бес взял минеральную воду и черный кофе.

Когда заказ принесли, я сразу же выхлебала половину содержимого бокала. Жара, после промозглого холода Тризы, утомляла. Организм постоянно терял влагу, все время хотелось пить и как можно меньше двигаться. Когда я утолила первую жажду, обратила внимание на Беса, который смаковал ароматный кофе из крошечной чашечки. У него была необычная внешность для здешнего континента, да и манера разговора местами звучала непривычно.

— Откуда ты?

Он сощурил глаза и посмотрел на меня так, будто искал скрытый подтекст. А его не было.

— Остров Пред-Вайде. А ты?

— Я коренная жительница Тризы, гриар знает, в каком поколении.

— И у тебя жутко древнее имение в месте, за которое ты могла попросить очень кругленькую сумму.

— Я думала о продаже, но дед бы этого не одобрил.

— Мне не понятно как ты, аристократка, придворная, смогла попасть к советнику Гауди? Да еще и провиниться так, что тебя заставили подписать самый позорный договор в вашей системе.

— У меня много талантов, — отмахнулась я.

— Честно говоря, я думал ты не сможешь достать то, что находилось в ячейке. Ты не похожа на спец агента тайной службы.

— С ума сошел? При соответствующей подготовке и техподдержке меня бы даже мышь не заметила.

Скепсис буквально пропечатался на лице Беса.

— Да ну?

— Три года спец школы, и военно-религиозная академия, я на третьем курсе. Конечно, мне еще ой как далеко до профессионала, но и это уже кое-чего стоит. С тем минимумом информации и отсутствии какой-либо подготовки все сложилось довольно гладко, ты не находишь?

Он подпер голову ладонью и рассмеялся, будто я сказала нечто забавное. Тут до меня дошло.

— Тебе ничего не сказали?

— Нет.

— И под каким же предлогом тебе меня спихнули? — я наблюдала за ним, поэтому, когда прозвучал мой вопрос, в его глазах появилась жажда убийства. — Ты что-то испортил? Запорол задание, я угадала? А я твое наказание.

Повисла пауза. Бес сверлил меня недовольным взглядом, а я все еще пыталась понять на кого он похож больше: на подростка с гормональной бурей или на древнего старика, который сидит на ящике со своими тайнами — старый скупердяй.

— Это не важно. У тебя осталось здесь дело. Ты должна вернуться в клинику, — а вот и долгожданная "приятная" новость.

— Кто отдал приказ? — и мне вовсе не требовалось задавать подобного вопроса, я знала ответ.

— Наивная девочка, Ивона Теренс. Храбрая, но глупая, тебе стоило подписать договор Согласия, а не испытывать терпения советника Гауди.

— Мне сейчас что, надо всплакнуть и пожаловаться на мировую несправедливость? Ах, я бедная и несчастная! — Я заломила руки и искоса посмотрела на Беса. — Передай советнику, что я его обожаю. Люблю мужчин, которые никогда не изменяют себе.

Глава 15.

Я терзаю и убиваю только на рабочем месте!

Уже некоторое время я сидела в кабинете пластического хирурга, и он обкалывал мою скулу каким-то препаратом, от которого неприятно покалывало под кожей. Оказалось, что ссадина довольно серьезная и требовалось наложить шов. Мужчина довольно дотошно отнесся к моей проблеме, заодно выписав мне мазь от образования рубцов.

Вечером я вернулась в клинику. И никто даже взглядом не повел в мою сторону, тем более не набросился с криками. Все было подозрительно спокойно. Но меня не оставляло чувство, что меня бросили подыхать как больного детеныша, от которого за версту несет смертью. Я не злилась на Брейка, не обвиняла Беса, когда он посвятил меня в детали моего следующего задания. Мне пришлось глубоко вздохнуть и принять свою судьбу. Не смирилась, хотя было желание плюнуть на все и уехать, но кое-кто, не хочу называть этого гада по имени, объявил следующее, если я не выполню приказ, то отчисление вопрос времени. Что-то изменилось в поведении советника, ведь он всегда, насколько позволял его характер, лояльно относился ко мне и моим выходкам.

Мне надлежало мозолить глаза доктору Лазарю, пока тот не узнает, кто его обокрал. Бред, верно? Но если вдуматься в этом определенно что-то было. По крайней мере, я поставила себе цель и верила — все получится. Не зная, сколько еще времени мне осталось, постаралась подготовить себя, насколько это вообще возможно. А после просто понять, каким образом все исправить.

День прошел спокойно, и я успела сделать, все что запланировала. Поужинав, поднялась к себе в номер и удобно устроилась на постели. У меня было предчувствие, а я никогда их не игнорировала. За мной пришли около четырех часов утра. Два охранника не проронили ни слова, надели на мои запястья наручники и вывели в коридор. Возле лифта завязали темной повязкой глаза, что, на мой взгляд, казалось глупо, я все равно запомню дорогу. Лифт спустился вниз, и как я ощутила, намного ниже минус третьего. Из кабины меня довольно грубо вытолкнули наружу, и повели по гулкому и вероятно необычайно высокому помещению. Каждый шаг и звук, отражаясь от стен, улетал к самому потолку. Хотела бы я увидеть, куда меня привели. С меня сдернули повязку и я увидела. Это помещение напоминало как минимум авиационный ангар, не удивительно, что акустика поражала воображение. Впереди на возведенном настиле стояло довольно странное сооружение. Куб из прозрачного, но толстого пластика. Он не был склеен из листов, а отлит целиком, ни одного шва помимо вырезанного люка. Меня подвели к нему, принесли стул и усадили, придавив плечи руками. Я тихо звякнула наручниками по коленям и посмотрела через плечо вверх на охранника.

— Это так обязательно, лапать меня? — грубо поинтересовалась я.

Прока от моей язвительности было ноль, но мне сразу полегчало. Пока я могу шутить все будет хорошо, какой бы поганой не оказалась ситуация. Нынешняя не впечатляла. Увидев запись с Кайлой, я примерно представляла, через что мне придется пройти и не особо верила в какой-либо результат. Я не собиралась себя накручивать, поэтому, когда появился доктор Лазарь, встретила его улыбкой.

— Она даже не сопротивлялась, когда мы за ней пришли, — раздалось у меня над головой.

— А мне показалось, что она нас ждала, — это сказал другой, а я покивала его словам.

Лазарь был прекрасен и я, не стесняясь, пожирала его взглядом. Он выразительно изогнул бровь, в темных глазах вспыхнуло пламя, которое заставило вспомнить его руки на моем теле.

— Бесстрашная, маленькая сучка, — холодно произнес он, а мне захотелось вымыть ему рот с мылом, чтобы его слова не портили шикарную внешность.

— А мне казалось, мы могли поладить.

— Так значит ты готова?

— Мне приказали, меня поставили перед фактом, и у меня нет выбора, — наручники снова звякнули об колени, потому что я пыталась жестикулировать.

— И ты выбрала смерть? Как глупо...

— Можешь мне предложить что-то другое? Я рассмотрю все варианты. И потом, жалко, что мы остановились, так и не доведя нашу близость до конца, — за моими спинами закашляли охранники.

Лазарь так выразительно посмотрел на них. Секунду ничего не происходило, а потом он подошел ко мне присев у самых ног на корточки. Я неосознанно напряглась, ощущая приблизившегося хищника. Мы смотрели друг на друга, я молча, а он... он будто бы рассказывал, как возьмет меня прямо здесь. Во рту моментально пересохло, я облизала губы и совершенно не обратила внимания, как заерзала на стуле и подалась вперед. Дыхание сбилось, сердце заколотилось так сильно, что стало больно. В груди стянулся клок жара, постепенно сползая вниз и волнами распространяясь по телу. Жар обдал обнаженные бедра, я прогнулась и застонала. Я снова находилась на самом краю, и разверзшаяся высота кайфа тянула вниз. Мне не нужно было сопротивляться, и прыжок, нет, падение — окунуло мое существо в нескончаемое блаженство.

Все прекратилось резко, меня ударило болью где-то в районе глаз. Да именно ударило, словно боль не зародилась во мне, а пришла извне посланная чужой волей. Не моя боль. Когда я пришла в себя от чудовищных ощущений, осознание действительность просто убило наповал. Двое из охраны валялись рядом без сознания. Лазарь сидел на полу и держался за голову. Кажется, не только мне досталось. Но самое страшное это то, что я сидела на стуле абсолютно обнаженная. И моей одежды — брюк, рубашки, белья, даже обуви — нигде не было видно. Я свела колени и прижала руки к груди. Я помнила ощущения, свое желание и глаза Лазаря, но у меня в голове не укладывалось, как это мог сделать мужчина, даже не коснувшись меня. Не говоря уже об исчезнувшей одежде, притом, что наручники как и положено, стягивали запястья. Сейчас, я как никогда чувствовала себя потерянной.

— Что это было? — требовательно спросила я, толком не понимая, какой факт конкретно меня волнует больше, секс без единого касания или болевой шок.

Лазарь, даже не взглянул на меня и не произнес ни единого звука. Он также как и я приходил в себя, а если судить по внешнему виду ему досталось сильнее, чем мне. Охранники так и вовсе остались лежать без движения. Меня это насторожило, я заметила, как у одного из них кровь пошла из ушей и носа. Что бы сейчас не произошло, стало неожиданностью не только для меня.

— Ларенс! — крикнул Лазарь, а благодаря акустике его слова донеслись до каждой трещинки в стене.

Послышался топот ног, и возмущенный гомон. Я не вслушивалась, стараясь не обращать внимания на липкие, похотливые взгляды, блуждающие по моему телу. Бесчувственных мужчин унесли, а их места заняли другие. Мне показалось, они избегают смотреть на пластиковый куб.

— Привести пациента, немедленно! — приказал Лазарь, затем подошел ко мне и расстегнул наручники.

Заметив мое удивление он лишь усмехнулся.

— Тебе было хорошо? Ты полетала, не так ли? Против меня ты ничто, просто не сможешь подняться с этого стула. Так что успокойся и не дергайся, я хочу кое-что показать тебе.

— Если я откажусь, вы ведь равно сделаете это, — меня слегка потряхивало от напряжения, но Лазарь решил иначе. Он стянул с себя халат и отдал мне.

— Надень, ты отвлекаешь моих людей.

Я молча приняла халат и надела. Меня окутал запах Лазаря, который носил его весь день, что-то вновь заставило думать о нем, но тут появились подручные доктора, тащащие брыкающегося мужчину. Другой подошел к пластиковому кубу и отпер люк. Они пытались запихнуть его туда, но у связанного по рукам и ногам мужчины началась такая истерика, будто его уже сейчас резали и пытали. Знакомая боль тупым ударом врезалась в голову, но на этот раз на порядок слабее. В то время как связанный задергался в эпилептическом припадке, пуская изо рта кровавую пену. Через минуту все было кончено, а ведь они так и не смогли поместить его в куб. Что ж, они меня впечатлили.

— Теперь твоя очередь, — Лазарь на время эксперимента отошел подальше от куба.

Мне не хватило трусости, чтобы разреветься и как-то изменить ситуацию в свою сторону, поэтому я встала и направилась к кубу. Мой страх незаметно трансформировался в интерес. Поднявшись на возвышение, просунула голову в люк и огляделась. Меня слегка озадачил тот самый пластик, которые изнутри оказался зеркальным. Во всех этих зеркальных коридорах отражалось мое лицо и небольшой черный камень с бело-зеленой прожилкой. Но я не сразу поняла, в каком месте он находится. Втянувшись в куб полностью, ощутила насколько плотным и мертвым был воздух. Люк за мной закрылся, я оглянулась, но увидела лишь свое удивленное лицо.

— Ладно, — самой себе сказала я, поднимаясь на ноги, — я еще не бьюсь в конвульсиях, мне не больно. Уже хорошо...

Уже несколько минут я наблюдала за камнем, занятие само по себе бесполезное. Мне быстро наскучило стоять и напряженно разглядывать прожилки, тогда я опустилась на пол и поджала под себя ноги. Нас разделало расстояние протянутой руки, а я сидела и гадала, как может эта каменюка убивать, посылать боль и делать это на выбор. У нее определенно есть разум.

— Мне не страшно. Тебе тоже, раз ты так сердишься, раздавая пинки направо и налево. За что же мне такая привилегия? — я протянула руку и наклонилась вперед, камень излучал мягкое тепло.

Коснувшись поверхности, ощутила неровности и шероховатости, небольшая выемка сбоку, но ничего подозрительного. Накрыв камень ладонью, сжала пальца и подняла его, приблизив к лицу. Я почувствовала, как сквозь руку вытекает горячий воздух, окрашенный неярким серым мерцанием, постепенно конденсируясь в неясные очертания вполне человеческой фигуры. Ей понадобились недолгие мгновения, чтобы обрести четкие формы. Она смотрела на меня своими огромными глазами, в которых не было и намека на привычное глазное яблоко. В провалах с шумом потрескивало яростное пламя, вырываясь наружу отсветами пламени и яркими искрами. Тяжелый лоб и нахмуренные брови прикрывал капюшон из изменчивого мерцающего воздуха. Крупный нос и непропорциональные, полные губы, плотно сжатые и напряженные, все это выдавало в ней волевую личность. Она сидела на зеркальном полу, в точности копируя мою позу. Нагое, худощавое тело, то скрывалось под размытыми лоскутами мерцающей дымки, то вновь обнажалось.

Мы некоторое время смотрели друг на друга. Я вообще в этот момент не могла поймать в голове ни одной мысли. Она ни разу не шелохнулась, лишь искры из глазниц сыпались щедрым потоком, да туман суетливо сновал вокруг нее. Но вот она сделала подобие вдоха, неопределенно пошевелила губами. От созерцания меня отвлек тихий скрежет где-то на периферии зрения, кажется, кто-то пытался открыть люк. Гостья вздохнула и сделала так, будто пыталась произнести какой-то звук, но связки ее не слушались.

— Не торопись, у тебя получится, — я услышала свой голос как бы со стороны.

Женщина повторила мои движения губами и сосредоточилась. Поднеся руку к лицу, коснулась длинными пальцами губ, а потом опустила к горлу, где находились связки. Улыбнувшись, вскинулась, полыхнула кострами в глазах.

— Я, Катара, из вида Самати*, четвертый иллюзион Запретной территории. Заняла свой шини* около тысячи лет назад, поэтому могу на время покидать его стены и распространять свою силу на расстоянии нескольких десятков шагов вокруг, — она склонила голову на бок и требовательно посмотрела мне в глаза.

— Ивона Теренс...

— Нет, ты дочь той, что приняла одного из нас. И если бы не ты, она смогла жить. Ты встречалась с несколькими носителями, но у тебя нет иммунитета к нашей силе. Я расскажу тебе о нашем виде. Мы не люди, и не высшие, что опекают вашу планету. Наш вид существовал на Авгурии задолго до вас. Живя закрыто, мы оберегали свои тайны до тех пор, пока наши жизненные ленты не начали обрываться. Когда пришел мой час, я заперлась в шини, или как это будет по-вашему — дом. — Она указала на камень в моей руке. — Шини постепенно проводит процесс перерождения, но он слишком долог. Многие из нас не хотели так долго ждать, и тогда появилась идея. Но в теории все оказалось не так. Не просто... Люди, те что имели сильную волю и дух, просто забирали нашу силу, а Самати* растворялись в них, теряя возможность вернуться в шини. Другие, слабые, сходили с ума, умирали или становились пустыми. Идея потеряла смысл, но было поздно, люди уже тогда многое о нас знали. Самати пришлось покинуть Запретную территорию, оставив все шини на Авгурии.

— Оу, — только и смогла произнести я.

— Я, Катара, слишком древняя, чтобы стать частью одного из людей. Они боятся, а я не люблю ощущать беспомощность. Ты тоже не подходишь для меня, но ты сможешь заменить мне неудобный шини.

— Звучит как-то не очень, — честно призналась я.

— Мы можем заключить сделку. Я вытащу тебя отсюда, и ты больше никогда не ощутишь моего присутствия в своем сознании, а оно, поверь мне, просто огромно.

— Всего лишь кусочек сознанья? Неужели это все?

— Не совсем, — Катара вновь полыхнула на меня глазами, — тебе придется прожить ровно до того момента, когда я смогу переродиться.

— Люди столько не живут, — фыркнула я, стряхивая напряжение сковавшее тело.

— С моей помощью ты проживешь.

— Почему ты не предложила это кому-то другому?

Она так выразительно молчала, что я поняла, здесь кроется какая-то тайна, которую Катара ни за что не выдаст. Пусть, я не хочу знать. — Они что-то знают, то, что может приковать твою сущность к носителю?

— Так ты согласна?

— Еще раз, твое присутствие никак не повлияет на мое сознание, и никак не отобразится на моем восприятии. Ты не будешь вмешиваться в ход моих действий и мыслей.

— Да, — ее губы сложились в довольную улыбку.

— Он будет меня искать? — я кивнула на зеркало, подразумевая доктора Лазаря.

— Попытается. — Бесстрастно ответила она, ее мало волновали подобные мелочи. — А если ты откажешься от моего предложения, он разберет тебя по кусочкам, или если попросишь, я оборву твою жизнь.

— Вот она в чем прелесть выбора, — нерадостно сказала я, чувствуя нетерпение Катары, — ни один из вариантов никогда не устраивает полностью.

— Я не смогу долго удерживать их, — и в подтверждение ее слов, зеркальные стены покрылись стрелками трещин.

— Когда-нибудь я точно пожалею о своем решении.

— Это значит да?

— Да.

В следующий момент фигура Катары смазалась, больше не было треснувших зеркал. На какой-то безумно краткий миг я растворилась в пылающих глазницах женщины, потеряв ощущение тела. Остались только сбившиеся в пугливую кучу мысли. Все вернулось в нормальное состояние также стремительно.

А потом я слышала биение сердца, шорох дыхания — стала собой. Ветер растрепал волосы, а лицо опалило удушливым жаром. Ноги обтекала вода, я пошевелила пальцами на ступнях, почувствовав крупный, зернистый песок с вкраплением мелких камушков. Глубоко вздохнув, я откинула волосы в сторону и огляделась. Впереди механически поскрипывали железные лопасти, выгребая из котла воду, которая стекала вниз по желобу, как раз в нем я и сидела. В одной руке я так и сжимала камень, но теперь он в противовес духоте стал холодным. Вдоль желоба стояли рабочие столы, некоторые пустовали, за другими сидели женщины, делая записи. Никто не обращал на меня внимания.

Это точно не логово Лазаря, — растеряно подумала я.

— Ей, где это я? — мне пришлось привлечь к себе внимание, но что тут началось...

До того спокойно работавшие женщины повыскакивали с мест, и завопили, беря такие высокие ноты, что в ушах засвербело. Я уже сама жалела о своем неосмотрительном поведении. Они некоторое время бестолково метались меж столами, слепо сталкиваясь между собой. Но одна из них, наконец, смогла найти в себе силы выйти из замкнутого круга и с криками скрылась в коридоре, который находился сразу за их рабочей зоной. После к ней присоединились остальные, разнося вопли под самый потолок, а его высота и акустика помещения создали такое небывалое эхо, что я едва не оглохла. Но постепенно шум удалялся, уходя куда-то дальше по коридору.

Затишье длилось не больше минуты, а потом из коридора вышел он. Мужчину невозможно было причислить к людям. Он выглядел как человек, двигался как человек, но нет, передо мной определенно стоял высший. Кажется, я впечатлила его не меньше, чем он меня и чтобы там не говорила Катара, ее присутствие во мне, вычислил на раз.

— Здесь не могут находиться смертные! — его голос завибрировал у меня в ушах.

— Я уже поняла, — прошептала я, — только где это "здесь"?

Он вытаращился на меня, как на таракана в его бокале с вечерним виски.

— Верхний край вихря, ты же подданная Тиринской империи!

Он что, сейчас пытался пристыдить меня?

— И что? Вы вообще на меня дурно влияете.

— Да, ты другая, раз сумела переполошить всех хронистов. И все же тебе здесь не место.

— — Отправьте меня обратно.

— Увы, не могу. — Он развел руками. — Но моя внучка может, секунду.

Потом произошло следующее. Он отбежал к началу коридора, при этом выражение его лица сменилось на такое шкодливое, что я едва не расхохоталась.

— Аясенька-а, внучка-а, — позвал он, источая такую нежность, на какую был способен только очень любящий дедушка.

Отвлекшись от откровенно глупо выглядевшего мужчины, заметила, как воздух над желобом помутнел, а потом там появилась девушка. В отличие от меня, вода ее бережно обтекала, не касаясь ни шелковых пижамных штанов, ни подушки, которую та прижимала к животу, ни шикарных огненных волос. Девушка, похоже, не собиралась прерывать сеанс сновиденья, чему крайне способствовала маска для сна.

— Аясенька-а-а, — промурлыкал он, прячась за угол коридора.

Она зашевелилась и подняла один край маски, на меня посмотрел один очень недовольный, серый глаз. Но я не собиралась прятаться, в конце концов, не я вытащила спящего человека из постели, чтобы попросить об одолжении. Судя по раздраженному виду девушки, бывать здесь она не любила. Она поднялась и села, повязка сползла на лоб и стянув крупные завитки волос на макушке в неопрятный стожок. Девушка оглядела меня и удивленно приподняла брови. Ее впечатлили и опустевшие рабочие места, а вот прячущийся мужчина разозлил.

— Скотина ты, родственник, — весьма недоброжелательно рявкнула она.

Звучало как приговор. Девушка мне определенно нравилась. Она выбралась из желоба и протянула мне руку.

— Аяс, — представилась она, — а это мой сумасшедший родственник, дедуля Сайтон. Кстати, что он натворил?

— Ивона, — я приняла ее руку и выбралась из воды.

— Больничный халат? Ужас, — и тут же переключилась на мужчину, — я тебе говорила не выдергивать меня из дома таким образом. Еще раз и я уйду, сам знаешь к кому.

Из-за угла вышел Сайтон с очень виноватым лицом. Аяс недовольно фыркнула и запустила обе руки в волосы. Милая семейная ссора, начала попахивать паленым.

— Аясенька, внучка, эта смертная распугала всех моих работниц. Она нарушает правила...

— Не впервой, — оборвала его девушка, — и смертная бы точно попала сюда в другом виде, не мне тебе это объяснять.

— Она смертная и ей явно кто-то помог сюда попасть.

— Так и есть, — подтвердила я.

Но Аяс не собиралась настраиваться на длительную дискуссию.

— Я все поняла, тебе не хочется мараться в мире людей, или лень, или еще что-то, а дорогая внучка не прочь испачкаться. Да нет же, она живет среди этих убогих созданий, и, о равновесие, до сих пор считает себя одной их них. Пока, дед.

Она подошла ко мне и взяла за руку, а в следующее мгновение я обозревала смятую постель, окно, завешенное темной шторой, и столик, уставленный грязными тарелками.

— Это ведь шини, — Аяс указала на камень в моей руке, — ты знаешь, он пуст, можешь выбросить его. Хотя нет, подожди, я тебе кое-что покажу. Закрой глаза.

Мне как-то по душе пришлась ее яркая энергетика, буквально плещущаяся при каждом жесте и слове. Я охотно послушалась, прислушиваясь к ощущениям внутри. Она подошла ко мне и положила свою ладонь на глаза. Темнота сменила цветовой спектр на все оттенки зеленого, как если бы на меня надели прибор ночного виденья.

— Смотри, — шепнула она.

И я увидела комнату и свою руку сжимающую камень. Но это уже был не камень, его форма больше напоминала раковину, которая совсем недавно лишилась своего владельца и еще хранила его тепло.

— Так вот как выглядит дом, на самом деле. Красиво, — я глупо заулыбалась.

— Да, — она убрала руку и все исчезло.

Проморгавшись, я положила шини на столик и опустилась в кресло возле него.

— Не привыкла чувствовать себя беспомощной? — вопрос попал точно в цель.

— Я боец, стратег, для меня это непривычное чувство. А когда к нему прибавляется куча информации из разряда мифов и мистики, вообще выбивает из колеи, — сказав это я почувствовала себя выжатой как лимон.

— И ты, похоже, перешагнула через себя.

— К сожалению.

— Я не знаю, стоит ли мне тебе об этом говорить, но все же скажу. — Аяс залезла на постель и запустила ноги под одеяло. — Ивона, ты пригрела змею. Молчи. Дай мне сказать. Самати древний и очень странный народ, проще говоря, они слишком другие. И ты в полной заднице, поскольку каждый носитель сможет увидеть в тебе эту гадость. Для них это как... подарок на день рожденье. Это новая сила и за нее они не побрезгуют испачкать руки кровью. Вижу, ты уже впечатлена. Послушай, я верю, что у тебя были веские причины пойти на сделку с самати, но если у тебя нет способности закрываться, ты покойник.

— Оу, — я определенно начинаю глупеть.

— Это еще не все.

— Если это тайны высших, я больше не хочу ничего знать.

— Да наплевать, — отмахнулась девушка и, подпихнув под себя подушку, легла на живот, — я только учусь и все такое. Мне все сходит с рук, а дед так вообще смотрит на меня щенячьими глазками. И ждет не дождется, когда я официально признаю наше родство.

— Проблемы с родственниками? Как это знакомо, — я отерла лоб, покрывшийся липкой испариной.

— Не то слово! Дед — неадекват, чудик с кучей закидонов. А при виде мамочки хочется удавиться от собственного несовершенства. И это только в общих чертах, — хмуро подытожила она.

— Похоже, тебе тоже некому выговориться, — это был не вопрос, а утверждение.

— До того, как я узнала, кем являюсь, у меня была вполне обычная жизнь. А теперь меня окружают толпы чудиков с манией величия. Ты первая, с кем мне удалось нормально пообщаться. И прости "за много слов".

— Ничего, — я тяжело дышала и мне все время хотелось сказать ей о том, как мне нехорошо.

— Тогда давай по порядку, — она вздохнула и потерла лоб, — ты валялась в желобе, это не есть хорошо. Тамошняя водичка та еще дрянь, так что иди в ванную. Это за дверью направо.

Когда я вошла в ванную, меня как оторвало от гигантского магнита. Мне никогда прежде не приходилось испытывать ничего подобного. Я ощутила себя пушинкой, причем абсолютно безмозглой, потому что в присутствии Аяс думать было, весьма проблематично.

Просидев под душем целую вечность, я так и не пришла в себя. Внутри меня образовалась звенящая пустота и в нее как в черную дыру уходили все мысли, чувства, ощущения. Я пыталась найти в себе причину, по которой эта дрянь растет во мне, игнорируя все попытки залатать ее. Когда-то мне уже пришлось испытать нечто подобное, но в этот раз все произошло по-другому ни боли и обиды, не было ничего. По крайней мере, мне так казалось, к сожалению, я не умела обманывать себя, поэтому причина была до противного проста. Меня предали. Опять. Без веской на то причины. Мне не хотелось думать, что вырвется из зияющей пустоты внутри меня. Если я все правильно поняла, разговаривая с Бесом, советник рассчитывал на мою щепетильность в отношении приказов. Так ведь и не придерешься! Приказ звучал так — вернуться в клинику, а не — найди Лазаря и сдать себя с рук на руки. Неужели у шанцу в крови слабость, слабость перед сильными женщинами. И мне не показалось, не придумалось еще там на Шанцури. Пусть мне кто-нибудь скажет, что у меня больное воображение или я изберу миссию по избавлению мира от этих социально опасных элементов. Потому что мне придется это сделать, ведь я выполнила приказ и выжила вопреки ожиданиям одного из этих элементов.

Домывала голову и вытиралась я уже на полном автомате. А когда появилась в комнате, Аяс бросила на меня хмурый взгляд и выдала.

— Не копайся в себе и не ищи причин, он не заслуживает тебя.

Мне не сразу удалось понять, о чем она, а когда поняла, меня снова притянуло к магниту. Тогда я собрала остатки воли в кулак.

— Аяс, или ты перестанешь вытягивать из меня свободного человека, или я окончательно превращусь в безмозглую скотину способную только кивать и улыбаться, — эти слова были выдавлены из меня просто с нечеловеческим усилием.

Она удивленно открыла рот, моргнула и клянусь, чуть не влепила себе пощечину.

— Какая я идиотка! — прошипела девушка, беря себя в руки. — Сейчас, потерпи еще секунду.

И да, гриар побери, я терпела, чтобы не упасть перед ней на колени или не зашептать заученные с детства строки хвалебной песни. Почему я не сделала этого раньше? Думаю, этот вопрос я задам Аяс, как только она приглушит сущность высшей. Несколько долгих мгновений я еще испытывала неприятное притяжение, а потом оно ослабло настолько, что мои колени перестали трястись от напряжения, а мозги вернулись на место.

— Ты чудовище! — выдохнула я, опускаясь на ковер.

— Я знаю, — напряженно ответила она, — но ты тоже, знаешь ли, мешок с сюрпризами.

— Кстати, что это было?

— Это моя суть, то, что я обычно не прячу находясь в вихре. А с тобой я так расслабилась, совершенно забыв, как это действует на людей. Но ты держалась молодцом, обычно приходится видеть только склоненную голову и выслушивать воздаяния. Конечно как высшему мне это по нутру, но как человеку... бррр, — она передернула плечами.

— Ладно забыли, мы нормальные. Нормальные!

— И то верно, — подмигнула она и потерла виски, — слушай тебя надо одеть, идем.

Мы вышли из спальни, прошли по полутемному коридору и поднялись по винтовой лестнице вверх. Ее квартира оказалась на самом верхнем этаже небоскреба, откуда просматривался весь город до самых окраин.

— Это авант* Старконы.

— Авант? Значит мы рядом с границей империи.

Аяс подошла к шкафу и раздвинула створки в стороны.

— Выбирай, что хочешь.

Заглянув в шкаф, я увидела плащи, целую кучу плащей.

— Это что, фетиш такой?

— Нет, это идиотская традиция, которая предписывает мне являться на занятия только в старомодных тряпках.

— А мне нравится, уж получше формы, из-за которой твоя грудь достояние общественности.

— Да-да, точно министерство в Тризе, тебе стоил навестить ателье, отшивающее вашу форму, у них мастер слегка неравнодушен к женской груди.

Перестав разглядывать вешалку, я обернулась на Аяс.

— Откуда ты знаешь такие подробности?

— Высшие тоже любят сплетничать на пикантные темы. Ты мне расскажешь, как оказалась на пути перерождения? — она впервые выглядела серьезной.

Я отвела глаза и вернулась к выбору одежды.

— Ого! А я-то думала, что мне все это напоминает, — приподнявшись на носочки, я сняла вешалку с коротким серым платьем.

— Значит, не расскажешь...

— Нет, я могу. Просто все очень сложно.

— А не может быть просто, если ты оказалась в вихре, и случайно разделила сознание и тело с самати.

— Я неожиданно для начальства и своего императора стала неугодна, хотя очень надеюсь, что у одного из них найдется внятное объяснение или коварный план, в который меня не посвятили, дабы не сорвать его исполнение. А потом оказалась один на один с шини, мы заключили договор, и она перенесла меня на путь перерождения. До твоих слов о змее, все казалось довольно честно.

— Как все запущено. — Она подошла ко мне и присев на корточки выдвинула ящик. — Белье новое, можешь выбрать, что приглянется. А вот с обувью... придется сделать один фокус. Вот такой, — она звонко щелкнула пальцами и мне под ноги из воздуха свалилась фирменная коробка.

— Надеюсь, ты их не украла.

В коробке оказались лакированные сапоги на высоком каблуке.

— Нет, я их не украла. Вообще то, я хотела их купить, но моего размера уже не было, а вот твой... — она воодушевленно вздохнула и переместилась на диван.

— Спасибо.

Сняв халат, я надела белье, а затем платье, которое приятно окутало фигуру, подхватила коробку и села рядом с Аяс.

— Надевай, я хочу еще раз полюбоваться, — потребовала она, разглядывая меня в своей одежде.

— Мне нужно вернуться в Тризу.

— Тебе стоит остыть. Тебе нужно научиться закрываться и убедиться, что самати безобидна, а не паразитирует на твоем сознании.

— Я тебя ненавижу! — я покачала головой, наклонилась к коробке.

— Хорошо, больше никакой информации, я поняла. У тебя есть место, где ты могла бы прийти в себя, раз уж все считают тебя покойницей?

— Да, есть родовое имение в нескольких часах от Тризы.

— Так ты из аристократии?

— Уже нет.

— Еще одна непростая история?

— В точку, так ты мне поможешь?

Она смотрела на меня горячими от предвкушения глазами. Уголки ее губ подрагивали, девушка едва сдерживала улыбку.

— Иногда меня совершенно опьяняет чувство вседозволенности, — призналась Аяс, стаскивая с головы забытую маску, — и да, я тебе помогу. Это будет весело...

Глава 16.

Шанцури. Клан Асаи.

Горы между территорией двух кланов были достаточно высокими, чтобы не лезть испытывать свою шкуру и характер на прочность. Сих прописных истин мне и не стоило объяснять, собственно, я не рвалась покорять уходящие в облака пики. Но у главы клана в последнее время освободилось слишком много свободного времени, чем он активно пользовался, изводя меня различными способами. Этот показался мне самым неадекватным. То ли его достало нытье местных дам, то ли ему просто нравилось смотреть, как я каждый раз изображая букву "зю" в третьей степени, выбиралась из очередной ловушки. Одно оставалось неизменным — некий ритуал, происходящий после каждой вылазки, я совершенствовала запас ругательств на шанцурийским, а Унечи с довольной гримасой, сдержанно улыбался. Его радовало, что не придется марать руки, вызволяя меня из неприятностей, а меня грела мысль о предстоящем отдыхе, горячей ванне и нормальной еде. Даже не волновало, что готовить придется самой, а отдых и ванну можно заполучить только после долгого отчета о вылазке.

Часто приходилось проявлять несвойственную для человека ловкость, чтобы случайно не сверзиться в пропасть. Но больше всего не радовал густой туман и сильные порывы ветра. Первый появлялся по причине столкновения теплого и холодного воздуха, другой же свойство колоссальной высоты, на которой я находилась. Спустя несколько часов восхождения в гордом одиночестве, я порадовалась, что до бегства шанцу успела узнать в какую сторону надо двигаться. Данный ориентир немного да сохранял мое присутствие духа. Хотя сложность в моем положении состояла отнюдь не в выживании в горах, а в самом задании. Шанцу не люди, для них вторжение в личное пространство серьезное оскорбление. Меня не то что на раз депортируют, а просто пристрелят на месте. На что рассчитывал Унечи, отравляя меня с подобным заданием к недружелюбным соседям, оставалось непостижимой тайной.

Спустя некоторое время я нашла узкую тропинку, которая забирала чуть влево и вниз. Она определенно вела к перевалу, про него мне рассказал Унечи, пока мы карабкались по одному отвесному склону. Именно он стал моей целью, потому что вел через горный хребет прямо на территорию асаи. Спуск занял, по меньшей мере, полтора часа, прежде чем я увидела узкий переход внизу. Попытавшись рассмотреть что-либо, недовольно скривилась.

— Гриаров туман, — пробормотала я, присаживаясь на плоский скол камня.

Сдернув с рук перчатки, потерла окоченевшие ладони. Внизу раздались крики и приглушенный высотой шум, я вытянула шею, но ничего не увидела из-за наползшего тумана. И что бы там не происходило, кого бы там не убивали, мне совершенно не хотелось знать. Вытянувшись на камне, подтянула к себе ногу и вытащила нож из крепления на голенище сапога. Покопавшись в кармане, нашла орех, горсть которых прихватила накануне вылазки. Скорлупа сочно хрупнула от удара рукоятью, и орех обнажил нежно-голубое ядрышко. Стряхнув с ладони кусочки скорлупы, отправила лакомство в рот, как над моей головой медленно растянув мускулистое тело, пролетела шибони*. Я едва не подавилась орехом, вскочив со своего насеста быстрее пули. Милая киска широкими скачками преодолевала спуск, отмахивая колоссальное расстояние размашистыми прыжками.

Недавнее столкновение с одной из этих особей чуть не закончилось летально, поэтому у меня были кое-какие претензии к их виду. Шибони являлись не просто хищниками, они были не прочь поохотиться на шанцу, чего основная часть не травоядных избегала. А эта скотина целенаправленно двигалась на шум, все еще доносящийся с перевала. Вот теперь у меня появился стимул вмешаться в заварушку. Мне в отличие от шибони пришлось преодолеть узкую ленту серпантинной тропинки, которая скользила и осыпалась мелкими камешками, грозясь в любой момент ускользнуть из-под ног.

Когда я влетела на перевал, первое что бросилось в глаза, был клок фарайни*, посеревший и почти растаявший. И это очень-очень плохо. Когда я говорила что их женщины как с другой планеты, то ни капельки не преуменьшала. Шанцурийки с рождения не имели растительности на теле ни ресниц, ни бровей. На голове вместо волос с детства начинала расти фарайни — легкая, словно тончайшее кружево, она не имела материальной основы и при прикосновении проходила сквозь пальцы. Как сказочная иллюзия покрывала череп и лоб, а от затылка свободно струилась в воздухе подобно распущенным волосам. Девочки, становясь даери, делали себе татуировки там, где у нормальных людей находились брови, своеобразная дань совершеннолетию. У каждой даери фарайни имела свой неповторимый рисунок и оттенок. Ту что я нашла когда-то была черной...

Выглянув из-за каменной насыпи, я едва не заорала. Черное, изодранное фарайни мелькало в воздухе вслед за точеной фигуркой девушки. Она едва успевала уклоняться от когтей и зубов шибони, в то время, как другая тварь сидела чуть выше на склоне и готовилась прыгнуть. Позади танцующей в смертельной схватке парочки, лежали двое шанцу, один из них все еще живой, но с огромной рваной раной на груди.

Если я еще не говорила, то скажу сейчас.

— Не люблю кошек...

Нож давно был наготове, удобно зажатый в обратном хвате. Оценив ситуацию, я решила, что сидящая в засаде будет много опасней для обороняющейся шанцу. Но я не успела. Эта тварь не дожидалась, пока я определюсь. Она прыгнула, целясь прямо в голову шанцу, но девушка, будто почувствовав опасность, прогнулась вперед. Огромная туша пролетела вперед, чуть не задев товарку, и пропахала глубокие борозды в рыхлой земле. Расстояние между нами сократилось, дав мне шанс. Я поступила также как и шибони — прыгнула. В тот момент я перестала быть человеком, став отражением дикого животного. Нож вошел глубоко в тело кошки, но мне показалось мало. Потянув его на себя, насколько хватило сил, лезвие буквально разделывало еще рычащую тварь. На меня хлынула теплая кровь, заливая лицо, грудь, руки. Запах опьянял, лишая последнего разума. Нож замелькал в моей руке так быстро и часто, что только крик о помощи смог остановить меня, приоткрыв кровавую пелену. Я вскочила, разбрызгивая капли крови. Хватило одного взгляда, чтобы понять — все очень плохо. Шибони вцепилась в руку шанцу и теперь волочила ее по земле. Увидев, что я приближаюсь, она, не отпустив добычу, утробно зарычала, скаля усатую морду. Медленно пригнувшись, зашипела в ответ, глядя в дикие желтые глаза, и в них светился разум. Они мне словно говорили — это моя добыча, я ее загнала, я ее усмирила. Но тварь слишком не хотела расставаться с добычей и до последнего вздоха не отпускала измочаленную руку шанцу.

Лезвие ножа вошло шею по самую рукоятку. Шибони издала хрип, ее челюсти сжались, и кость в руке хрупнули ломаясь. Одного удара оказалось мало. Кошка выплюнула перекушенную конечность и дернулась на меня, распарывая себе горло о лезвие, которое все еще находилось в ней. Из последних сил она замахнулась лапой, целясь в бедро. Мне удалось слегка сместиться, чтобы избежать прямого удара, а она свалилась мне под ноги, заливая сапоги кровью.

Несколько долгих мгновений я наблюдала, как ее покидает жизнь, толчками выплескиваясь на пыльную землю. Меня заворожил танец смерти, и стоило больших трудов оторваться от ее созерцания. Но кое-что другое тревожило больше искалеченных и убитых шанцу. Такое неправильное, что должно быть и стало следствием фактической гибели — они не охотились, при них было оружие, одежда не соответствовала месту. Если бы у меня было время сесть и подумать, я точно определила причину, но сейчас не время. В моей помощи нуждалась, не в моем праве отказывать в ней.

Стряхнув с плеч рюкзак, вытащила аптечку, с которой никогда не расставалась. Рука у этой шанцу выглядела очень плохо. Разодранный рукав пришлось срезать, а рану промыть антисептиком, не столько из желания обеззаразить, сколько смыть налипшую грязь и слюну шибони. Чтобы вправить кости подложила ножны, разорванные мышцы и сухожилия собирать я не собиралась, на это не было ни знаний, ни желания. Я сделала проще, как делала после любого ранения. Достала баллон с фиксирующей пеной и заполнила все разодранные участки, а затем осторожно наложила повязку. Достав шприц с обезболивающим, сделала бесчувственной шанцу инъекцию. Собрав аптечку, направилась к мужчине. Он каким-то образом все еще находился в сознании и, услышав мое приближение, повернул голову.

— Olle tue? — спросил он, смотря на меня затянутыми поволокой боли глазами. (Кто ты?)

Пузырек с обеззараживающим раствором дрогнула в моих руках, но я заставила себя молчать и не смотреть на израненное лицо, когда-то красивое, а сейчас скрытое под маской крови и ран от когтей. Грудь выглядела очень плохо и лезть со своими кривыми руками последнее дело, поэтому для начала вколола оставшийся раствор борзы и принялась осторожно обрабатывать края, постепенно закрывая дыру пеной. О повязке не могло быть и речи, но открытой ее оставлять, тоже не стоило. Пришлось пожертвовать единственным чистым полотенцем, пропитав его обеззараживающим. Мне не хотелось думать, что я буду делать потом с двумя ранеными. Гораздо привлекательней была другая мысль: о подмоге, которую вызвали шанцу, иначе никакого будущего мне не видится. И никто не гарантирует, что если я пойду за помощью, то не вернусь к холодным трупам. Я не заметила, как стала тихо, но очень прочувственно материться на родном языке.

— Natille? — хрипло поинтересовался шанцу, ему стало намного легче после укола.

Пришлось кивнуть, это слово на шанцури, пожалуй, знали все приезжие. Да, я была своего рода гостья, только с гораздо более широким спектром возможностей. Вытащив еще одну салфетку, промокнула ее раствором, намереваясь стереть кровь с лица, но мое внимание привлек легкий едва различимый звук, который в городе вряд ли услышала. Здесь же, не шли линии передач, не гудели множество двигателей, воздух не забивался волнами разной частоты. Сюда что-то двигалось, небольшое и очень быстрое.

— Tentre... sit tentre, — прошептал мужчина теряя сознание. (Помощь... это помощь.)

Влетевший на перевал люфтер, поднял такую тучу пыли, что я поспешила закрыть собой грудь мужчины, чтобы все мои скромные старания не пошли прахом. Я отвернулась и зажмурилась, не имея никакого желания наглотаться пыли и сора. Как только пыль осела, резко разогнулась, осматривая прибывших. Обольщаться насчет благодарностей не приходилось, чужачка, на их земле вне зависимости от обстоятельств, вызывала массово единодушное недовольство.

Пятеро мужчин, все как на подбор высокие, крепкие... интересно, как скоро меня начнет раздражать это почти поголовное физическое совершенство? Один из них выделялся особенно. Он определенно являлся лидером среди них. Весь его облик, резкость движений, безумная энергетика, все указывало на выдающийся характер и высокое положение в иерархии шанцу. Мне пришлось отвести взгляд от его черных глаз, отвлечь себя укладыванием остатков лекарств обратно в аптечку, а затем в рюкзак. Но последнего не позволил сделать неслышно приблизившийся шанцу.

— Intery! — приказал он. (Встать!)

Я недоуменно скосила на не глаза и пожала плечами, мол мне пофиг. Не стоило быть столь неосмотрительной, меня дернули за шиворот, как котенка, ставя на ноги. Зашипев на мужчину, резко двинула ему под ребра локтем. Тот даже не дернулся, но уже через мгновение я лежала, уткнувшись носом в землю, с заломленными за спину руками. Внутри все клокотало, мне с трудом удавалось подавлять рвущийся наружу смех. Это оказалось так просто... попасть в клан Асаи. Вот если бы я подчинилась, объяснив им всю ситуацию, то, пожалуй, пришлось бы совершать обратный переход. А так на какое-то время смогу попасть в их среду, ведь они наверняка хотят знать, что здесь произошло. Лежа, я смогла рассмотреть, как двое подняли мертвого шанцу, а другая пара вместе с предполагаемым лидером подошли к женщине. И ни одной эмоции не проскользнуло на холеных лицах, которые я надеялась увидеть. Хоть бы паршивое облегчение, от того что их соплеменники выжили. Один из них, тот, что нес в руках сумку, сделал быстрый осмотр бесчувственной женщины, кивнув черноглазому. Ее подняли на руки и понесли к люфтеру. Меня тоже не обделили вниманием. Кто-то дернул за наручники.

— Вставайте! — на этот раз приказ звучал на родном языке, с едва уловимым акцентом.

— Вот прям щас, — пробурчала я.

Перекатившись на бок, села, не успев подняться сама, была вновь вздернута на ноги. Обернувшись посмотреть, кто там такой вежливый, напоролась на поток холодного безразличия в черных глазах и натянуто улыбнулась.

— А у вас здесь хорошо, и шанцу такие приветливые и заботливые.

— Идите к люфтеру, ery*. (в переводе с шанцури — женщина)

И это эри так прозвучало, будто я не просто женщина, а какая-то потаскуха, у которой поехала крыша на почве секса. Теперь, по сравнению с этими мужланами, даери из клана Ино казались просто милашками. Задумавшись лишь на секунду, меня простимулировали ощутимым тычком в спину, после чего я пошла добровольно. Дойдя до люфтера меня запихнули на сиденье между двух сосредоточенных шанцу, а напротив расположился черноглазый хам. Сосредоточенно разглядывая каждый миллиметр моего тела. Но я устала за весь этот гребаный день, лазая по горам и спасая шанцу, поэтому позволила себе промолчать на откровенный взгляд. Откинувшись на спинку кресла, блаженно прикрыла глаза и расслабилась, не позволяя ни одной мысли просочиться в сознание. Конечно, я не рассчитывала за сохранность их всех, но то, что ему не стоило знать, спрячу. Он был слишком настойчив и мешал отдохнуть. Кое-кто сильно жаждал ответов. Я открыла глаза, сразу же сконцентрировав свое внимание на отчужденно-прекрасном лице шанцу.

— Желаете что-то сказать?

— Нет.

— Как вы попали на закрытую территорию?

— У меня есть допуск, — я пожала плечами, — во внутреннем кармане куртки.

— Так просто? — он приподнял бровь и кивнул тому, что сидел по левое плечо от меня.

Тот повернулся ко мне и совершенно спокойно залез за пазуху. Но я не обратила на него никакого внимания, не отрывая вызывающего взгляда от черноглазого шанцу. У него были длинные прямые волосы, выстриженные по всей длине элегантным каскадом до самой поясницы. Белая, жемчужная кожа, белые волосы чуть более холодного оттенка и эта сочащаяся отчужденная магия, которая притягивала внимание. На него хотелось смотреть, касаться, осторожно обводить каждый изгиб лица легкими прикосновениями пальцев, затаив дыхание, когда дойду губ. И больше не дышать, а только вдыхать до черных кругов перед глазами.

— Ивона Шангри Теренс, — насмешливо прочитал он.

Мои мысли настолько явные, он прочел даже не глядя на меня.

— Это мое имя, — мне пришлось тряхнуть головой, чтобы отогнать наваждение.

— Уже четыре месяца стажировки, как вы забрели в горы? — это его холодная вежливость, притом, что весь его облик выражал явное нетерпение. Если бы у него была возможность, он с легкостью выпотрошил мой мозг, чтобы докопаться до истины.

— Красивый вид, отличный воздух. Пока не увидела пробегающую шибони, было очень романтично.

— Откуда мне знать что не вы напали на шанцу, после того как те расправились с животными?

Я склонила голову на бок, изучая его одежду, которая отличалась своей строгостью и также не подходила для полевых условий.

— А потом решила их подлатать? Да ну бросьте! — отмахнулась я.

— Что там произошло?

— Не знаю, спросите у своих людей.

— Может быть вы еще пофантазируете о нас? В этот момент ваши колючки куда-то прячутся, а мысли перестают приобретать форму острых игл.

— Может быть... — я расслабилась и закрыла глаза, довольная собой, сложившейся ситуацией и компанией. Особенно компанией.

Чем больше я старалась отрешиться от сложившейся ситуации, давая организму отдохнуть, тем сильнее подступала противная слабость. Когда осознав происшедшее, поняла, что пропустив мелочь, позволила довести себя до такого состояния, было уже поздно. Я просто потеряла сознание, на несколько секунд, не более того, но этого хватило, чтобы переполошить шанцу. Сознание вернулось также быстро, как и ускользнуло. Меня положили на пол, а шанцу, тот, что осматривал женщину, сейчас аккуратно срезал штанину.

— Что там? — приподнявшись, я хотела посмотреть, но их главный придавил плечи руками.

— Лежите спокойно.

— Эта тварь достала меня, — пришлось стиснуть зубы, потому что адреналин выброшенный в кровь во время схватки перестал вырабатываться, и боль от ранения чувствовалась довольно сильно.

— Вы могли погибнуть.

— Могла.

— И все равно полезли защищать незнакомых шанцу?

— Да.

— Это глупо.

Задрав голову, я нашла его глаза.

— Мне можно узнать ваше имя?

— Конечно, — он произнес это так, будто успел разгадать все мои тайны, — Рифвей Го.

Оказывается, чувствовать боль не так уж плохо, — подумала я, тоскливо глядя на потолок кабины.

— Я удовлетворил ваше любопытство?

— Более чем, — сухо ответила я, жалея, что вообще открыла рот.

Вопрос "за что мне это" решительно записала в риторические, иначе был сильный риск замучить себя ненужными страданиями, а Оуинал не заслужил ни секунды моего внимания. Видимо, мне суждено прыгать через два горящих обруча сразу. Другой вопрос как в клане Асаи мог оказаться родственник наставника, который являлся выходцем северного клана Шакр. Меня подмывало задать этот вопрос самому Рифвею Го, но как потом отмахаться от последующих расспросов?

Кстати, да, с меня сняли наручники. Снова почувствовав себя полноценным человеком, который может не только сосредоточенно возводить стену в голове или думать о всяких непристойностях. Нет, это, несомненно забавно, представлять, как такой интересный мужчина сжимает тебя в объятьях, но не когда твое сознание жестоко умеют все кому не лень.

Врач как раз закончил возиться с бинтами, а я относительно успокоилась, чтобы не начать ругаться, скрипеть зубами, смеяться и все одновременно.

— Мне можно сесть? — я адресовала вопрос врачу.

Тот кивнул, не проронив ни слова, и протянул мне руку. Я недоверчиво сощурила глаза, но приняла помощь. Рифвей нависал слева от меня, подавляя мощной фигурой и ростом.

— Садитесь, Ивона. Не заставляйте нас, вновь лишить вас защиты, — насмешливо произнес он, а уголки губ слегка дрогнули.

О, как мило. Он надо мной издевается!

— А вам видимо нравиться общаться с овощами, — я окатила его волной презрения, которая так и не достигла адресата. Непробиваемый тип.

— Вам есть что скрывать, Ивона?

— А вам?

— Как и любому из нас, — он покачал головой и закинул ногу на ногу, — но вы здесь инородный элемент.

— Неизвестная переменная.

— Умница, — из его уст комплимент звучал крайне сомнительно.

— Я вам не завидую... — к счастью, я не лукавила.

* * *

Я много раз задавала себе вопрос, почему я не плачу из-за утраченных отношений. Почему не расклеиваюсь, не разваливаюсь на части при одной только мысли о Оуинале. Почему не могу заставить эмоции выйти наружу и больше не рвать мне душу. Почему приехав сюда, я не ненавижу его за этот поступок, не умираю, а живу дальше — вот так просто, не оплакивая ту искреннюю нежность и растоптанную любовь. Этих почему оказалось так много, а вопрос настолько актуален, что я нашла в себе силы не только отыскать причину, но и бороться с ней...

Все то, что причинило боль от расставания я умело запирала внутри. Беспощадно сминала, спрессовывала и оставляла в себе, не замечая, пока бесконечное количество горя не проникло в мысли токсичной отравой. Горе было моим, только моим, я оказалась собственницей, чтобы разделить его с кем-то еще. Мое тело стало горем, что если прикоснуться непременно потечет яд, убивая все живое вокруг. Мне не хотелось лечиться от горя, в этом я находила особенное удовольствие. Чувствуя горе, я ощущала себя живой. Мой мир был настолько хорош, что проникнув в мои мысли шанцу видели только яркие, ослепляющие краски горя. Это всегда впечатляло.

Когда я подумала о красивом черноглазом шанцу, как о сексуальном партнере, мне впервые захотелось перекрасить все в серый цвет, забыть об ослепляющем чувстве. Стать такой нейтральной, спокойной, взять в руки карандаш и нарисовать начало. Я не знала, кто он и меня уже тянуло к нему. Но стоило ему произнести имя — Рифвей Го, как я вновь ослепла от кислотного разноцветья. Это имя, как мятная тянучка: растекалась по языку, липла к зубам и освежала. А если вдохнуть, то пробирала до самых основ. Мне нравились ощущения от одного его присутствия. Тревожило лишь осознание, насколько мы чужды друг другу.

Пройдет несколько дней, а может часов, и меня вывезут за границу территорий клана, вежливо попросив не нарушать ее впредь. Самое вероятное развитие событий, самое правильное... для всех.

— Скоро прибываем, — послышалось из-за перегородки, где вероятно сидел пилот.

— Поисковые патрули никого не обнаружили? — поинтересовался Рифвей, чуть развернувшись в сторону кабины пилота.

— Нет, но они забрали подбитый люфтер на экспертизу.

— Хорошо, — мужчина прикрыл глаза и задумчиво посмотрел в иллюминатор.

Их диалог на языке шанцури прозвучал для меня слегка чуждо, а я уверилась в существовании местных диалектов. Тот язык, которому учил меня Оуинал, считался академическим, то есть чистым. Вариант клана Ино имел несколько иное звучание и небольшое количество архаизмов. Здешняя речь обладала своими нюансами.

— Кто протолкнул ваш запрос на визу? — спросил мужчина, все еще пребывая где-то далеко отсюда.

— Я из знатной семьи приближенной к императору.

— Думаю этого маловато, чтобы разгуливать по здешним местам не опасаясь дипломатического скандала.

— Вам действительно интересно?

— Возможно.

— Тогда подумайте еще раз, прежде чем настаивать, — я зло прищурила глаза, недоумевая столь настойчивому желанию добиться ответа.

— Я подумаю, но вам придется ответить на вопросы главы клана.

— Так тому и быть, — мягко ответила я.

Глава 16.

Между Ангелом и Бесом.

Клянусь, мое пилотирование люфтером являлось просто верхом совершенства по сравнению с перемещением Аяс в незнакомой местности. Нет, не так. Аяс знала точки выхода на территории империи, но в связи с ее сравнительно недавним началом обучения, это были в основном храмы и места знакомые еще с человеческой жизни. А храмы империи никогда не пустовали, к тому же возмущения от визита высшего в них всегда сопровождаются шумихой среди людей. Еще стоит прибавить неопытность юной высшей неспособность скрыть свое появление. Как оказалось, путешествуя в компании с Аяс, стоило учесть множество тонкостей. Честное слово я бы лучше взяла билеты на скайфер, но желание сохранить свои передвижения в тайне очень сильно стимулировало несвойственный мне дух авантюризма.

Помимо храмов, было одно место, где несколько раз бывала девушка, будучи человеком, это аэровокзал в Тризе. Мы рассчитывали на то, что большое скопление людей приглушит ее появление. И пока мы только искали выход, перебрали кучу вариантов и пили кофе на кухне. Ни один нормальный не подходил, меня без документов сразу отправят в Тризу, известив об этом кучу народа. Итак, было решено прыгнуть сначала в дамскую уборную аэровокзала, навестить брошенный на парковке люфтер, забрав оттуда мамин портрет, и только потом ехать в поместье Абиссэ. Веселье началось сразу же, как только Аяс взяла меня за руку. Вместо запланированного милого местечка вдоль рядка кабинок, мы попали в одну из многочисленных кафешек. Я успела уловить момент появление нас возле барной стойки, как в замедленной съемке. Вот бармен отворачивается, а за столиком рядом женщина роняет платок и нагибается, чтобы подобрать его, возле нее паренек лет тринадцати не отрываясь, играет в приставку. Нас никто не заметил — просто невероятное везение! Это всего краткое мгновение остановки, после чего время вновь взяло свое. Оно словно толкнуло меня в спину, отыгрывая секунду промедления. Сделав шаг вперед, я коснулась рукой стойки и замерла, ощутив сильнейшую тошноту. Прикрыв рот ладошкой, я с трудом сдержала рвотный позыв, бросив яростный взгляд на Аяс.

— Что? — нисколько не смутившись, произнесла она.

В это время обернулся бармен и мы синхронно сели на высокие стулья.

— Что желаете? — поинтересовался он.

Меня хватило только на то, чтобы сдержать стон и отвернуться. Аяс же ободряюще тронула меня за плечо.

— Кофе и воду с лимоном, — ответила Аяс и придвинулась ближе ко мне, — сейчас все пройдет. Когда я перенесла тебя из Вихря в Авгурию, подпространство сработало буфером, оттуда всегда переход комфортный. Здесь же приходится преодолевать не только расстояние, но и время, а в Вихре его просто нет. Кстати, а почему мы в кафе? Мои координаты довольно точны.

— Пару лет назад аэровокзал почти полностью перестроили. Как давно ты здесь была?

— Пять лет назад, — не моргнув, ответила она и повернулась к стойке, на которую опустилась чашка дымящегося кофе.

— Об этом стоило упомянуть... — не договорив, я присосалась к стакану с водой.

— Да-да, больше я не промахнусь.

— Ни за что! Только своим ходом.

— Да ладно тебе.

— Нет, не ладно! — возмутилась я. — Сейчас все обошлось, но могло и не обойтись, я уже не говорю про другие ситуации, когда требуется быстрая реакция. А с этими маленькими неудобствами, боюсь, нас бы уже схватили или убили. Меня так уж точно.

— Каюсь, я облажалась, что теперь?

— Возьмем такси и больше никакой самодеятельности, — я посмотрела на браслет, врученный мне Бесом, он пережил со мной все перипетии не потерялся и не пригодился, так, сущая безделушка.

Спустя час мы уже направлялись в поместье. Я по большей части дремала, разложив сиденье до упора, Аяс вообще находилась не здесь. Смотреть на нее было страшновато, отсутствующий взгляд и нервно подрагивающие губы. А у меня была проблема, и я решила выяснить масштабы поражения, не откладывая на потом. Закрыв глаза, я сконцентрировалась на архиве, который по давности использования успел покрыться пылью, зарасти плесенью и паутиной. Когда я видела его в последний раз, контуры едва просматривались и совсем не ощущались. Теперь же вновь он чувствовался прочной и довольно тяжеловесной конструкцией. Глубоко вздохнув, обследовала поочередно каждую грань основания. Ничего. Внутри также все находилось без каких-либо изменений. За пределами архива как всегда клубилась темная слегка туманная тьма, туда мне не хотелось лезть абсолютно.

В себе довольно просто заблудиться, а если верить словам Катары, то сознание не просто велико, оно огромно и мне вовсе не хотело проверять ее слова. Да, все так, но где-то там возможно в самом уголке прячется неведомое существо с неизвестными намереньями. Это тревожило. Именно поэтому я полезла дальше. Мое состояние внутри собственного разума походило на полет. Скорость, с которой я двигалась, не смогло бы исчислить даже самое точное и современное оборудование. Чувство времени здесь утратило значение, потому что его просто не существовало. Движение без ориентира, без направления пугало, но я не могла остановиться, чувствуя цель, которая буквально тянула к себе магнитом.

Сначала мне показался далеко впереди крошечный огонек, но потом он стал расти, разгораясь все ярче. А в следующий момент я уже находилась так близко, что могла рассмотреть в сиянии света очертания фигуры. Я оглянулась назад, осознав насколько глуп мой поступок. Отсюда не просматривался контур архива, а там где он находился, открывался стабильный, налаженный канал входа и выхода из сознанья. Кто-то подумает, да ерунда, не может такого быть, какая глупость! Но вспомните, бывают моменты, когда вы задумываетесь настолько, что перестаете видеть, чувствовать запахи и ощущать собственное тело. А что если у вас не будет импульса очнуться, вернув по дороге все, что растеряли, оставшись наедине со своими мыслями? Именно в этот момент вы поймете, что потерялись, заблудились внутри себя, вот тогда все ваши доводы пойдут прахом, недоверие или неверие будет последним, к чему придут мысли. Выход, вот что мы ищем, но так ли это просто?

Я смотрела на солнечный кокон и недоумевала, как позволила согласиться на этот безумный союз. Она чужеродна мне, она моя неизвестная переменная. Сейчас она угнездилась и мирно спит в свете своей силы, но что будет, если ей, древней, сильной подумается забрать, пусть ненадолго, мое тело. Не нужно об этом думать, не сейчас. На данный момент мне нужен новый выход. Этого не потребовалось, Аяс тронула меня за руку, и я вернулась легко без всяких потерь.

— С возвращением, — тихо сказала она.

— Спасибо.

Выглянув в окошко, увидела приближающееся поместье.

— Абиссэ? — спросила Аяс.

— Да. Фамильное поместье, древняя развалина.

— А по-моему мило — семейное гнездышко.

Я не стала с ней спорить, потому что при определенных обстоятельствах оно могло им стать. Не стало и это хорошо, здесь я не испытывала грусти об утерянных близких. Люфтер сел на площадке перед домом, а на крыльцо уже успели выйти несколько слуг, в том числе и вездесущая Матэ. Когда я вслед за Аяс выбралась из кабины, женщина подбежала к нам, настороженно зыркнула на девушку и радостно улыбнулась мне.

— Нам сообщили, что вы пропали, прошел месяц как вы уехали от нас. Я так волновалась, но ваш отец велел проявить выдержку. Хорошо, что вы вернулись, хозяйка.

— Матэ, — мне пришлось сдержать свое удивление и негодование, я взяла ее под локоть и отвела в сторону, — нас здесь нет, понимаешь?

— А? — женщина удивленно моргнула и застыла.

— Матэ, мне нужно, чтобы все кто находятся в доме знали нас с ней здесь нет и не было. Тебе ясно?

— А! Хорошо, я всех оповещу, — поспешно кивнула она, — и приготовлю комнаты.

— И ужин, — влезла Аяс.

После еды и кратковременного отдыха, Аяс потащила меня исследовать поместье. Точнее она исследовать, а я в качестве гида и источника информации. В доме ее заинтересовала только библиотека, после чего она заявила, что, пожалуй, погостит у меня пару-тройку дней. За пределами дома ее впечатлила сеть лестниц, которая спускалась от дома и дальше параллельно отвесной скале вниз к озеру. На крошечном песчаном пляже, окруженном камнями, лежала вверх днищем лодка. Вода в озере прозрачными, зелеными волнами накатывала на берег, оставляя на розовато-сером песке мокрые следы. Аяс восторженно присвистнула и стала расстегивать сапоги.

— С ума сошла! Вода ледяная!

— Ну и пусть, зато какая красота!

— Погоди, — попросила ее я, обходя лодку и стараясь не увязать каблуками во влажном песке, — помоги мне.

Мы взялись за борт и легко перевернули лодку. Кто-то давным-давно снял с нее мотор, но под ней бережно завернутые в брезент лежали весла. Ну и на том спасибо.

— Решила размяться? — Аяс кажется, была не против водной прогулки, периодически бросая жадные взгляды на озеро.

— Лучше.

Чтобы стащить лодку в озеро все же пришлось разуться и померзнуть, но оно того стоило. Приладив весла, сделала широкий гребок, потом еще и еще, все дальше удаляясь от берега. Пока я возилась с лодкой, гребла пересекая озеро по самому краю, и отыскивала валун особой формы, я не думала, только делала. Но стоило только расслаблено потянуться, разогнув спину, как вернулась способность заполнять себя глупыми мыслями.

— Месяц! Меня не было целый гриаров месяц! — взорвалась я, буквально закипая от злости.

— Ну и что? Относись к этому проще, ты не постарела на целый месяц, — Аяс недоуменно рассматривая вход в темный грот, заполненный прозрачной водой.

— Я еще даже не повзрослела, — отмахнулась я, — двигаясь вдоль ближней стены, и ощупывая камень на уровне головы.

— Что ты там ищешь?

— Свет, — я как раз нащупала выключатель.

Вдоль стен вспыхнули бледно зеленые огоньки, осветив грот приятным мятным светом.

— Ого! И что там?

— Идем.

Вы двинулись внутрь, шурша ногами по мелкой гальке. Ожидание чуда с каждым шагом становилось все ближе, Аяс мне периодически кровожадно улыбалась, но я представила себя кремнем и хранила торжественное молчание. Ход вильнул вправо и расширился, открывая перед нами все свои волшебные тайны.

— Не может быть! — после этих слов Аяс так грязно ругнулась, что я уважительно присвистнула.

— И все же это он.

— Серебряный источник...

— Горячий серебряный источник.

Одежда полетела в разные стороны, оседая на выступах стен и на полу. Девушке не терпелось оказаться в чуть светящейся мутновато-молочной воде. Сказать по правде про него здесь никто не знал или уже не знал, поскольку старшее поколение хозяев ушли за черту. А я обнаружила его на второй год своего обучения в спецшколе, во время каникул. Тогда мне пришлось приложить много усилий, чтобы провести сюда электричество и установить стационарный генератор. Но на самом деле, этот грот вел не только к одному источнику. Другое ответвление пещеры тянулось на несколько километров вглубь скалы и там находилась целая сеть природных бассейнов с целебной водой.

— Насколько я знаю, — ленно проговорила Аяс откинув голову на бортик, — подобные источники настолько редки и ценны, что за его счет можно обеспечить себя на несколько десятков человеческих жизней. А он зарастает плесенью и чахнет под твоей жадностью.

— Я делюсь им с тобой.

— Щедро. Ты присоединишься или будешь мне тихо завидовать.

Кивнув, я начала раздеваться.

— Послушай, а почему с момента как я попала в куб и вернулась с тобой на Авгурию, прошел месяц?

— Самати и Вихрь. Они украли твое время.

— Каким образом?

— В Вихре время ничего не значит, из него можно попасть в любой день. Самати же, находясь в переходной форме, неосознанно замедляют его вокруг себя, в то время как за пределами их досягаемости летят дни.

— Я в шоке.

— Забудь, это совершенно неважно.

Вода чудесным образом обволокла не только тело, но и чувства. Я и забыла, как это может быть хорошо. Просто прекрасно...

— Ты права, это неважно, — я лениво пошевелила руками в воде, и скосила глаза на Аяс, — но, скажи мне вот что. Если самати во мне, то почему время не сходит с ума?

— Видишь ли, ты смертна, она это предусмотрела, направив замедление с управления временем на твой организм, за счет этого она получит вечно живущего носителя. Но я бы не стала воспринимать этот факт как благо, так что постарайся всегда помнить о ее присутствии.

— Да уж тут забудешь...

Аяс нервно дернула щекой и открыла было рот, но не успев произнести и звука, исчезла. Если ее дернул любимый родственник, то я ему не завидую. Такая как Аяс и без своих сил одной энергией устроит конец света не напрягаясь. Будем надеяться, что девушка вернется в лучшем расположении духа, чем пребывает сейчас. Не хотелось стать случайной жертвой ее плохого настроения. Я так увлеклась, представляя картинки глобальных разборок, что далеко не сразу услышала звук приближающихся шагов. Тело неосознанно напряглось. Я снова оказалась голой и беззащитной. Галька зашуршала уже совсем рядом, буквально за поворотом, а потом появился Бес.

Вид у него был, скажем прямо, не самый лучший. Глаза горят, губы подрагивают, то и дело, расплываясь в сумасшедшей улыбке, впору вызывать бригаду крепких санитаров с электрошоком. Он подошел ближе, прищурился и взъерошил волосы.

— Бес, какого Гриара? В доме подождать не мог?

— А?

— Бес, я живая честное слово.

— Ивона, твою ж мать! — его наконец-то прорвало. — Почему ты только сейчас объявилась? Почему здесь?

Я кокетливо улыбнулась и дернула плечами.

— У меня есть свои тайны, и надеюсь после этого вы начнете меня бояться, — под "вы" я подразумевала всех кто стоит за Бесом, — а не помыкать, как глупой овцой.

— Я...

Закатив глаза к своду пещеры, покачала головой. У него опять перегрелся процессор.

— Как ты меня нашел? — со вздохом спросила я.

— Твой браслет подал сигнал.

— Хорошо, — хотя абсолютно ничего хорошего в этом не было, — почему он подал сигнал только сейчас?

Но стоило мне задать вопрос вслух, как ответ нашелся сам собой. Сначала его сигнал глушила Катара, потом Вихрь, а затем и сама Аяс. Стоило последней исчезнуть и меня тут же нашли.

— Не знаю. Послушай, я могу тебе все объяснить...

— Можешь, правда? И что, оно того стоило? — я сложила руки на груди из-за чего удостоилась красноречивого взгляда мужчины.

— Нет, не стоило, — Бес покачал головой и отвел глаза в сторону, он чувствовал себя виноватым, а это чего-то да стоило. Я была впечатлена, прониклась до глубины души и готовилась растроганно пролить слезу, если бы не испытала все прелести их ошибки.

— Выйди.

— Что?

— Выйди, мне нужно одеться, — со вздохом повторила я.

— Я отвернусь, — сухо сказал он, но мне показалось, что он боится моего нового исчезновения.

Недовольно посверлив широкую спину мужчины, нырнула под воду. Не открывая глаз, взбила волосы, так чтобы намок каждый волосок. Здешняя водичка не просто освежала, она натурально вдыхала красоту в кожу и волосы, а мне это как никогда требовалось, потому что внутри я вся сгорела и обуглилась, а теперь осыпалась тяжелыми жирными хлопьями куда-то в бездну. Когда вдруг появился Бес, мне страстно захотелось взять что-нибудь очень-очень тяжелое и от всей души надавать ему по голове. Но сейчас мне несколько не с руки, да и нет ничего отвечающего моим запросам. А вот позже будет шанс вбить в его голову некоторые правила хорошего тона, заодно сбросить накопившееся напряжение.

Вынырнув, я взобралась на бортик, принялась отжимать волосы и тщательно стряхивать влагу с кожи. Полотенца не хватало, но это вовсе не мешало, потому что вода из источника довольно быстро впитывалась в кожу, оставляя после себя приятный холодок. Одевшись, я прошла мимо замершего Беса на выход, мимоходом отметив, что вещей Аяс на полу нет. Я не оборачивалась, но знала, что он идет следом. Подойдя к покачивающейся на воде лодке, бросила в нее сапоги и забралась сама. Усевшись поудобней перехватила весла и выжидающе посмотрела на мужчину. Он задумчиво рассматривал мои босые ноги, и я демонстративно пошевелила пальцами. Бес едва уловимо улыбнулся.

— Залезай.

— Нет, лучше ты ко мне, — прозвучало двусмысленно, но потом он вынул из кармана пульт и рядом с ним опустился люфтер.

— Тогда увидимся у дома, — я налегла на весла и лодка плавно двинулась с места, оставляя на глянцевой поверхности множество широких кругов.

На берегу меня уже стоял Бес. Дождавшись пока днище заскребет по дну, я выбралась в воду, ухватилась за борт и потянула лодку к пляжу. Бес не стал дожидаться, пока я надорвусь, присоединился. Вместе мы ее втащили на песок и перевернули. Пройдя к белой каменной лестнице, сняла с себя пальто и бросила его на ступеньку. Я опустилась на постеленное него и отряхнула ноги от налипшего песка.

— Так ты будешь оправдываться, или мне придется ждать пока созреет твоя совесть? — я надела сапоги, но не спешила подниматься. Накрутив себя еще до появления Беса, мне было совершенно плевать на его терзания, но я погорячилась.

— Отнюдь, моя совесть совершенно не причем. Я выполнял приказ так же, как и ты свой. И ты в первую очередь должна доверять своему начальству.

— А я доверилась, если ты не заметил, — прорычала я, поднимаясь. Если он хотел меня задеть или поставить на место, то он выбрал довольно скользкий путь.

— Ты не знаешь, какая происходила подготовка к этой операции.

— Вот именно не знала, — подхватив пальто, взбежала вверх по лестнице.

— Мы не могли подвергнуть месяцы разработок опасности и все рассказать тебе, потому что никто не защищен от влияния камней, а там более симбионтов, которые получаются в результате слияния.

— Ну конечно, а вместо этого вы подвергли ей меня! — я резко остановилась и развернулась, зло посмотрев на Беса. — Знаете что, практика не предусматривает таких рисков.

— Ты вроде жива, — задумчиво произнес он.

— Расскажи-ка мне, детали.

— Мы собирались ликвидировать эту лабораторию, но нам нужны были доказательства. А еще человек, который бы привлек внимание, потоптался на терпении Лазаря острыми каблуками и понравился ему.

— Понравился? — кажется, я ничего не понимаю в их логике.

— Да, иначе тебя просто убили, но вместо этого тебе предложили нечто большее. Не хочешь поделиться, куда ты исчезла из куба?

— Так вы добыли доказательства, — я не поддалась на провокацию Беса.

Он посмотрел на меня так, будто собирался вынести мне приговор.

— Нет.

— Как вы предсказуемы, — холодно произнесла я.

— Когда ты взяла в руки камень вся аппаратура вышла из строя.

— Мило.

Пока мы поднимались к дому, больше ни один из нас не произнес и слова. Я уже не злилась, а злорадствовала, потому что радость от их неудачи приятно грела. Великие конспираторы, гриар их раздери.

Остановившись у входа в дом, задумчиво покосилась на Беса.

— Ты останешься или поедешь докладываться, что вы не только облажались, но и утратили мое доверие. Возможно, оно вам и не нужно, но в моих глазах вся ваша секретная организация просто сборище мальчишек, идиотов, которые не могут просчитать последствия и правильно расставить приоритеты. Удивительно, что она до сих пор существует, причем в такой непосредственной близости к императору. Возможно, мне стоит пересмотреть, свое отношение к власти в целом.

— Я остаюсь, — покладисто ответил мужчина и распахнул передо мной дверь.

Пожав плечами и буркнув ладно, вошла внутрь. В доме царила тишина, даже вездесущей Матэ не было видно. Я пересекла прихожую и свернула в правый коридор возле лестницы, там находилась довольно уютная гостиная с камином, мягким диваном и баром с неприличной коллекцией спиртного. Войдя внутрь, я задернула шторы и открыла бар.

— Выпьешь? — не оборачиваясь, спросила я, чувствуя присутствие Беса даже затылком.

— Бренди со льдом, — донеслось из другой части комнаты.

Постав широкие низкие стаканы, я плеснула сивушное пойло благородного чайно-золотистого цвета, бросила по паре кубиков льда и прошла к камину. Бес принял бокал и пригубил. Свой я поставила на столик перед диваном и опустилась на корточки. Очень хотелось живого огня, тепла и уюта. Щелкнув длинной зажигалкой, я подожгла дрова. Язычки заплясали по сухому дереву, затрещали, прорвавшись в трещинки, разбрасывая яркие искры. Я не стала подниматься с пушистого ковра, а просто стащила с дивана несколько подушек и улеглась прямо возле камина. Бес подал мне мой бокал.

— Спасибо, — лед успел немного подтаял, сделав вкус крепкого напитка чуть мягче. Покатав по языку и небу глоток огненного бренди, проглотила, сразу стало легче, мое желание забить мужчину до смерти не ушло, но хотя бы притупилось.

— Так, ты вернешься со мной в Тризу?

— Нет.

— Тогда, чем займешься?

— Останусь здесь.

— Ладно.

— Ты мне должен, — холодно произнесла я, отчего Бес сразу весь подобрался, но промолчал, — поэтому ты не доложишь, что нашел меня.

— Сколько тебе нужно времени? — напряженно поинтересовался он.

— Я не знаю.

— Тогда зачем тебе это время? Ты же не кисейная барышня, которая будет жаловаться на судьбу и плакать в подушку.

— А может я такая! — залпом допив бренди, отвернулась к огню. — И не нужно делать из меня железного парня.

— Ивона, перестань уже...

Я перекатилась на спину и заложила руки под голову.

— И не начинала, поверь мне, Бес. Ты меня не знаешь, Гауди меня не знает... Уезжай завтра в столицу, не мозоль мне глаза. Смотреть на тебя тошно.

— Сколько негатива, Теренс, — зазвенел его голос, перекрывая благородное гудение огня. Он неожиданно перешел на "вы" меня это насторожило.

Встав с пола, я приблизилась к мужчине.

— Имею право, — прорычала я, уходя прочь от глумливо улыбающегося мужчины, который своим видом провоцировал меня врезать ему.

Выскочив в коридор, направилась в спортзал, где собиралась выпустить пар. Мне давно следовало так поступить, чтобы не бросаться на людей и не закипать из-за любой мелочи. Дверь, открывшись, так саданула по стене, что посыпалась штукатурка, но меня громкий звук только раззадорил. Со стойки у стены рывком сорвала шест и со всего размаху ударила по манекену, а потом снова и снова. Поток злости и ярости оказался нескончаем, я била до тех пор, пока кожаная болванка просто не треснула по швам и развалилась на части. Последний удар, который мне не удалось ему нанести, по инерции пошел дальше, я позволила этой силе развернуть тело на двести семьдесят градусов. Я ожидала, что конец шеста упрется в пол, взбив в воздух пыль, но он неожиданно спружинил ударившись об другой шест. Выпрямившись, я встретилась глазами с Бесом и тут же разжала пальцы. Шест с характерным звонким грохотом застучал по полу.

— Я не буду с тобой драться. Уходи.

Он переложил конец шеста себе на плечо и склонил голову на бок.

— А я не прошу, — Бес легонько стукнул другим концом шеста по лодыжке.

— Бес, уходи, — мне пришлось отойти на несколько шагов назад.

— Ну же, Теренс, — он гадливо усмехнулся, — не ломайся. Я уже порядочно насмотрелся на твои попытки, показать свой праведный гнев.

— Как это пошло, — брезгливо поморщившись, обошла мужчину по кругу и повернулась к нему спиной.

Но стоило мне сделать шаг к двери, как сильный удар ногам, сбил меня. Сгруппировавшись, я перекатилась на живот и вскочила. Бес стоял, покачивая на ладони шест, и улыбался.

— Тебе не удастся спровоцировать меня.

— Почему? Тебе же хочется мне как следует врезать.

Глубоко вздохнув, я мрачным взглядом окинула мужчину, задержалась на расстегнутом вороте рубашки и торопливо отвела взгляд.

— Я хочу не просто врезать. Я хочу убить. Хочу, чтобы твоя кровь окропила мои руки. Хочу почувствовать, как твое сердце замедляет свой ход под моей ладонью. И если я позволю себе поддаться чувствам, тебе придется умереть... или убить меня, потому что мне не остановиться.

— Откуда такая ненависть? — удивленно произнес он.

— Ты удивлен?! Нет, правда, удивлен?! Айвери Бес, пораскиньте мозгами, как я могла сама исчезнуть из куба? Как я смогла сама вернуться домой?

— Оно в тебе.

— Да, во мне, а я вовсе не нуждалась в чужой компании.

— Компании? — он отбросил в сторону шест и направился ко мне. У меня не было сил сопротивляться его настойчивости. Бес лишь коснулся моей руки, как меня обдало удушающий жаром, а потом произошло нечто странное. Между нами будто взорвалась бомба. Меня оглушило, впечатав в стену. Я не увидела, что произошло с Бесом, но судя по поганым ощущениям внутри, ему явно было не лучше. Когда давление на грудную клетку спало, я безжизненно сползли вниз. На несколько долгих, бесконечно долгих минут, установилась мертвая тишина, и лишь в голове противно звенело, а перед глазами расплывались яркие радужные кляксы. Открыв рот, я хотела позвать мужчину, но вырвался придушенный хрип, пришлось прочистить горло.

— Бес, — позвала я, но ответа не услышала.

Меня это насторожило и пришлось предпринять попытку встать, на удивление это легко удалось. Я слегка покачивалась, комната перед глазами плыла, но все однозначно могло быть хуже. Бес лежал у противоположной стены и бездумно пялился в потолок. Его глаза сосредоточенно изучали все неровности покрытия, но его взгляд казался вполне осознанным, даже философским.

— Айвери? — я тяжело опустилась на колени, рядом с ним.

— Что она тебе пообещала?

— Откуда ты знаешь? Я ничего тебе не рассказывала...

— Катара, — он произнес это так, будто хотел позвать ее, но к счастью ничего не произошло.

— Если ты знаешь кто она, знаешь ее имя, то... Кто ты, Бес?

— Я один из Самати, перерожденный, первый иллюзион, — спокойно ответил он, заложив руки за голову.

— Ага... а что? Что это было?

— Защитная реакция на меня, на других из нас. Странно другое, — мужчина закусил нижнюю губу.

— Что?

— Она не поздоровалась со мной, и ты до сих пор осталась собой.

— Оу, похоже я тебя снова удивила, — мне опять хотелось ему врезать, — но с чего ты решил, что она захватит мое тело?

— Мы не упускаем такие возможности.

— Могу тебя успокоить, она крепко спит и не собирается никого тревожить.

— Занятно.

— Есть еще желание подраться? — вызывающе спросила я, поднимаясь с пола и отряхивая платье.

— Пожалуй, я воздержусь, — Бес махнул рукой и резво вскочил на ноги, будто ничего не случилось.

Глава 17.

Бес и маракасы.

Мирное сосуществование с Бесом продлилось ровно до шести утра. Я спала. Я очень хорошо спала, а этот изверг вломился в спальню и потребовал подниматься. Попытки уцепиться за подушку, потом за другую, за одеяло и край матраса — ни к чему не привели, он был непреклонен. Меня выволокли из постели, взвалили как мешок картошки на плечо и куда-то понесли. Бесу сей маневр мало помог, от мерного покачивания я задремала. Проснулась опять же от зверской тряски и попыток привести меня в состояния бодрствования. Мне уже и самой хотелось открыть глаза и воспротивиться такому обращению, но организм решил по-своему. Ему — организму — требовалась постель, подушка и тишина, а не шипящий и матерящийся мужчина.

Отмахаться от него я смогла в лучшем случае через полчаса, тут же выправив курс на спальню. А потом провал... Я не помнила, как добралась до кровати, но когда мне приспичило по делам, находилась в родной постели. Сбегав в смежную ванную, я вернулась обратно. Завернулась с ног до головы в одеяло, обняла подушку и снова уснула. Следующее пробуждение принесло массу позитива. Во-первых, чувствовала я себя замечательно. Во-вторых, меня порадовал вид комнаты, точнее кушетка, которая прочно подпирала дверь. Странно, но именно этого момента я совершенно не помнила, а такое сложно забыть.

Часы на стене показывали семь, день за окном только начинался, обещая быть мрачным, потому что дождик уже довольно давно барабанил в стекло. В гардеробе обнаружилось длинное вязаное платье, и я с удовольствием его одела, сунула ноги в форменные сапоги, вышла из спальни. На кухне никого не было, зато в джезве дымился ароматный кофе, а на столе накрытые салфеткой нашлись еще теплые рогалики. Из кухонного шкафа я вытащила большую кружку и блюдце, взобралась на высокий табурет. Кофе обжег небо, ноткой корицы осев на кончике языка.

На кухню заглянул Бес.

— Ты уже встала, — такой радостный голос и вид бодрый.

— Я что-то пропустила?

— Ивона, ты не помнишь?

— А что я должна помнить? — сказала я, откусывая кусочек рогалика.

— Совсем ничего?

— Ну хорошо, ты меня заинтриговал.

— Вчера ты пообещала поехать со мной в Тризу и...

Все-таки я подавилась, а потом так вытаращилась на мужчину, что он поспешил отодвинуться подальше.

— И? Что может быть хуже?

— И пойти со мной на прием во дворец в качестве моей дамы, — в этот момент он как никогда напоминал мне кота, сытого и довольного.

— Неа, — отмахнулась я, отхлебывая кофе.

— Ивона, ты обещала.

— Бес, отвали. Нет, погоди, — а задумчиво побарабанила костяшками пальцев по столешнице, — дворец говоришь? Ладно.

— Ивона, что ты задумала?

Подперев голову ладонью, я мечтательно посмотрела в лицо мужчины.

— Красивый, опасный, Бес ты мне нравишься. Так почему бы мне не составить тебе компанию, верно? — соскользнув с табурета, я не отрывая взгляд, направилась к мужчине, который как зачарованный наблюдал за моими движениями. — К тому же ты вломился ко мне в спальню, вытащил из постели и все зачем? Чтобы поразмяться в спортзале, а мог воспользоваться мной, я была бы не против.

Его запах приятно защекотал ноздри, я мягко опустила ладонь ему на плечо и прижалась грудью. Мужчина замер, даже дыхание затаил.

— О чем ты? — хрипло поинтересовался он, тогда как моя вторая рука обвила его талию.

— Бес, во мне сейчас такое огромное количество гормонов, что я готова изнасиловать тебя прямо сейчас... — запрокинув голову, я наблюдала, как сменяются эмоции на его лице.

Растерянный Бес — это новое состояние, совершенно непонятное мне. Но ему хватило минуты, чтобы справиться с внутренними противоречиями и отодвинуть меня на почтительное расстояние.

— Ты издеваешься? — зашипел он.

— Ага, а что похоже? — вяло огрызнулась я, расслабляясь и отгоняя образ обнаженного мужчины. — Во-от тебе тоже не нравится, когда тобой управляют. Не лезь больше ко мне.

— Страшная женщина, — прокомментировал Бес, — просто садистка!

Перегнувшись через стол, взяла кружку.

— А с чего бы на прием пригласили наемника? — раз уж Бес не собирался спасаться бегством, то я решила, что мы вполне можем сосуществовать мирно, когда все разногласия и трения устранены.

— Неофициально, да, так и есть.

— Занятное у тебя хобби. А что насчет официальной части?

— Ты про происхождение? Но насколько я понял, тебя мало интересуют подобные вещи.

— Просто интересуюсь.

— Ар'лорд, на Пред-Вайде у меня имение и все прилагающееся к нему, здесь в определенных кругах я тоже довольно известный человек...

— Ага, человек. Слушай, а почему ты мне так спокойно рассказываешь о себе, своем настоящем происхождении, не боишься, что я все разболтаю?

В этот момент он так проникновенно посмотрел на меня, так вызывающе со смесью укоризны и осуждения, так как смотрят на предателя...

— Есть информация, которая дает нам возможности, власть и как побочный эффект прибыль, а есть информация для рассуждения, которой даже сведущий человек вряд ли сможет воспользоваться. Хотя в большей вероятности просто не сделает этого. Данная информация из второй категории, ты не сможешь ей достойно распорядиться, и при этом не навлечь на себя неприятности. Именно поэтому моя откровенность не ограничивается отговорками, к тому же, Катара в тебе достаточно веский аргумент для меня.

— Что ж, это честно.

* * *

В моей недолгой жизни всегда оставалось мало места для повседневной рутины. Я никогда не страдала от серости и однообразия, во многом этому способствовало мое происхождение. И поскольку мне пришлось выбрать военную службу, то некоторые чувства, свойственные обычному человеку, остались для меня недоступными или забытыми. А сейчас меня словно заставили восполнить весь букет сразу. Я была не готова, но винить Беса в том, что он не посвятил меня в детали предстоящего приема, не совсем правильно. Мне стоило проявить больше интереса, но я предпочла свести эмоции к минимуму. Как оказалось, зря.

Прием проводился в честь прибытия посольства шанцу, а Бес не в курсе наших взаимоотношений, в результате чего я уже несколько минут прижималась к широкой спине моего невозмутимого кавалера. Нет, не так, невозмутимым он казался для всех окружающих.

— Ивона, твою мать, что это за цирк?! — я с ним была полностью согласна, но перебороть свое смущение, стеснение и страх стало непосильной задачей.

— Это же Асаи... — шепотом объяснила я, не выпуская из рук рукава камзола мужчины.

— Асаи и что? Что?! — он едва не развернулся, но я не позволила. — Откуда ты знаешь?

— Если бы не знала, то мне бы не пришлось испытывать твоего терпения и своих нервов, — огрызнулась я, чувствуя, что начинаю звереть.

— Ладно, Асаи, — рассеянно согласился он, — но ты же не собираешься весь вечер прятаться за мной, курсант Теренс.

Укол нашел больное место, а я, наконец, смогла нормально вздохнуть. Терапия пошла на пользу.

— Дай... дай мне минутку.

— Я дам тебе больше, если ты расскажешь мне эту историю.

— Нет никакой истории.

— Значит в другой раз, — уверенно сказал он, а я внутренне содрогнулась от одной только мысли, что мне придется разговаривать по душам с Бесом.

Мысленно обозвав себя идиоткой, я осторожно отпустила несчастный камзол и вышла из-за его спины. В моих руках тут же оказался бокал с чем-то очень алкогольным, но поднеся его ко рту, передумала пить.

— Не хочу, — бокал перекочевал обратно в руки мужчины.

Лишившись баррикады в лице Беса, я вынуждена было оглядеться, чтобы удостовериться в масштабах катастрофы. И да, все было плохо. Кроме всех прочих придворных чинов, здесь присутствовали персонажи, которые приняли активное участие в моей жизни, во время стажировки на шанцури. Вейга Вэй — спасенная мной глава клана Асаи, неторопливо беседовала с императором. И молчаливый, холодный и отстраненный Рифвей Го, ни капельки не изменившийся с момента моего отъезда. Интересно, а Оуинал в курсе? Судорожно сглотнув, сделала шаг назад. Если он меня увидит, мне не жить. Я уже не говорю про Брейка, который для разнообразия был с супругой — прекрасной Тамарил. Он меня еще не видел, поскольку мы стояли в противоположной части зала, в тени легкой шифоновой драпировки, за которой находились столы с закусками и напитками.

— Бес...

— Да? — он еще не сбежал от меня и я за это ему благодарна.

— Бес, сделай мне одолжение, если меня попытаются убить, то ты вступишься, ага?

— Ивона, — он деликатно взял мою ладошку в свои руки, — кому ты успела перейти дорогу?

— Всем, — голос предательски дрогнул.

Мужчина глубоко вздохнул.

— Здесь вся верхушка власти, это дипломатический прием, твое убийство в любом случае не произойдет. Так что можешь расслабиться и наслаждаться вечером и местью...

От его слов повеяло злорадством, неужели он тоже не прочь насолить советнику. Ладно, об этом я подумаю позже, когда разберусь с более насущными проблемами.

— Irrati, Ivona Ino! — где-то рядом пропела незаметно подошедшая Вейга.

— Вейга, рада тебя видеть, — ответила я, разворачиваясь к шанцу.

Вейга ни капельки не изменилась, все такая же отрешенно-прекрасная, несовершенная, странная, но прекрасная. Порой мне казалась, что такой красоте не требуется громоздких украшений, которые так любят носить женщины шанцу, но все дело было в манере их подавать. Эта женщина носила много украшений. Сейчас эфемерное фарайни пряталось под черным шелковым платком, поверх которого была одета массивная тиара, закрывавшая лоб на манер забрала и заканчивалась на затылке. Она искрилась, переливаясь всевозможными цветами и их оттенками, а ей томно вторили широкие браслеты на запястьях. И все же во вкусе ей не откажешь, на первый взгляд крикливые и вычурные украшения полностью компенсировались простым строгим платьем того же черного шелка что и платок. Величественная Вейга Вэй.

— Tete chantsoury, — попросила она, посверкивая на меня черными глазами из-под пышных ресниц. (На языке шанцу — говори на шанцури)

— Ты прекрасно знаешь мой язык, Вей-вэй, — с улыбкой ответила я, нежно обнимая женщину.

— Ах, эти нэжности... Иррати, ты стала мягкой, — тихо произнесла она над самым ухом.

У нее был весьма сильный акцент, гласные буквы выходи мягкими, а звуки растянутыми, но звучало это очаровательно.

— Здесь я не иррати, — мягко напомнила я.

— И что? — она вызывающе выгнула вытатуированную бровь и повернулась к Бесу. — Могу я украсть ее у вас, ар-лорд?

— Как пожелаете, глава Вейга Вэй, — Бес просто лучился вежливостью.

Вейга взяла меня за руку и повела прочь из зала в смежное помещение, где стояло несколько групп кресел, в разных частях комнаты. Она повела меня к дальнему и полутемному углу, рядом с приоткрытым окном.

— Вей-вэй, к чему такая таинственность? — спросила я, усевшись в кресло.

Шанцу не стала следовать моему примеру, замерев у кресла напротив.

— Как тебе вообще пришло в голову прийти сюда! Я боюсь, он не сможет сдержаться.

— Я не знала, и да, мне тоже неспокойно. Хоть мне всегда казалось, время остудит его злость.

— Кьяги, Иррати! — она всплеснула руками и обреченно закатила глаза.

— Не ругайся.

— Это же Рифвей, в нем течет кровь шарков. Кстати, он собирался навэстить тебя после подписания всех договоров, но я не позволила. Моя власть, — она дотронулась кончиками пальцев до груди.

— Твоя власть, — согласно кивнула я. — Но кажется, встреча все же состоится.

— Постарайся дэржать себя в руках, ты же его нареченная.

Я вздрогнула и покачала головой. Этой частью своей биографии я никогда не гордилась, стараясь лишний раз не вспоминать. Об этом факте никто не знал за пределами шанцури.

— Нет, Вей-вэй, я никогда не была его нареченной. Хотела, но нет, не была.

— Ты права, но по свершившемуся обряду ты являешься ей.

— Знаешь, Вей-вэй, я думала, что у меня будет еще как минимум четыре года, чтобы разобраться в себе и решить, как мы с ним будем жить дальше. Мне и без него сейчас трудно, проблемы другие, голова забита, я стала не пойми кем. Но если к этому присоединится он... Вей-Вэй, я все испорчу. А мне бы не хотелось поступить так с шанцу, который небезразличен. Возможно, Рифвей мое будущее, а может, останется лишь ярким прошлым.

Женщина изящно развела руками и разгладила складки на платье.

— Ивона, ты повзрослела.

— Вей-вэй почему ты здесь? Нет, я рада тебя видеть и все такое, но тебя не должно быть здесь. Переговоры с шанцу всегда проходят гладко. Что-то случилось?

Она молчала, медленно изучая мое лицо, в полумраке ее огромные глаза слегка светились, придавая образу хищности. Я оглянулась на зал, откуда мы пришли, там меня ждало много проблем и не знаю, насколько мне хотелось услышать про настоящую причину прибытия Вейги.

— Похоже моего ответа не потребуется, — заметила она. — И с каких пор ты скрываешь свои мысли?

— А? Нет, не от тебя, — рассеяно ответила я, вновь отвлекаясь на зал, там что-то происходило. Никто не кричал, но мне показалось, что атмосфера накалилась.

— Брейк, — ее тон не предвещал ничего хорошего, — он меня еще на переговорах достал своим траурным настроем. Все время думал об одной девушке, которой, скорее всего, уже нет в живых и судя по увиденным образам, она немного похожа на тебя. Знаешь, это странно, но все шанцу к тебе лояльны в принципе.

— Да, то есть, нет, — я напряженно всматривалась в происходящее в зале, но ничего не видела. — Нет, только мужчины, но это не показатель, а ты не исключение. Если помнишь, как началось наше знакомство и кто знает, как бы закончилось...

— Но вмешался Рифвей.

Я хотела встать с кресла.

— Не ходи, — попросила она, — никому не будет лучше. Как ты вообще такое вытворяешь с мужчинами?

— Это не я, — надеюсь, у меня в этот момент было честное лицо. — И почему мне туда нельзя?

— Дай буре пройти мимо тебя, — Вейга всегда слыла мудрой женщиной, пришлось подчиниться.

— Ладно, — мы некоторое время молчали.

У меня в голове было так пусто от напряжения, что я не могла думать ни о чем. И вопросы, которые могла задать Вейге, отошли на второй план.

— Пойдем, — она протянула мне руку, — уже можно.

Удивленно моргнув, приняла руку. Когда мы вернулись в зал, я первым делом нашла глазами Рифвея. Как раз в этот момент он смотрел в нашу сторону, но скользнув по мне равнодушным взглядом, остановился на Вейге.

— Он не подойдет, — сказала мне она, не отпуская взглядом шанцу.

— Действительно, — усмехнувшись, я послала ослепительную улыбку Брейку, который, наконец, заметил меня.

Заметил и не мог отвести взгляд, но не от моей невозможной красоты, а потому что увидел приведение, человека уже похороненного и оплаканного. Интересно, какой конкретно факт довел его до такого состояния: ответственность за свой приказ, совесть или что-то совсем иное? Мои маневры с мимикой заметила не только Вейга, но и Рифвей, именно в этот момент я поняла, насколько глупым было желание прятаться от эмоций, людей и последствий, ведь это так весело.

— Ну раз ты уже не пугаешься собственной тени, то я пойду, пообщаюсь с императором Ланхорном. Давно я не встречала такого интересного собеседника, — она удалилась также стремительно, как и появилась. Оказывается все это время Вейга старалась вернуть мне присутствие духа и как могла отвлекала от мрачных мыслей. Я проследила, как она осторожно подкралась к императору и профессионально увлекла разговором. Что ж я тоже не буду лишать радости общения. Брейк видимо тоже его жаждал, моя солидарность крепла на глазах, но вот желания так просто облегчить совесть шанцу я не планировала. Выпить, вот чего мне хотелось в первую очередь и съесть хотя бы казенных тарталеток, потому что полдня ушло на дорогу, а остальная половина на сборы. У столиков с закусками меня перехватил взъерошенных Бес, от него повеяло ранее испытанным мной беспокойством.

— Ты поругался с советником, — тихо сказала я, прожевав крупную черную виноградину.

— Нет. У нас возникли некоторые разногласия. — Мужчина сверкнула на меня глазами и требовательно спросил. — Как так получилось, что самая влиятельная женщина на шанцури обращается с тобой как с дочерью?

— Еще одна история, — хохотнула я.

— Ну да!

— Как советник? А то его внимание смотрится уже неприличным.

— Взбесился, когда увидел меня с тобой, а тебя соответственно живую и... его никто не поставил в известность. Я хреновый наемник, как оказалось.

— Это так, — охотно подтвердила я, допивая бокал с вином. — Но ты хороший друг. Ты же меня не выдал.

— Да, а ты отличная мишень, — поддакнул Бес и едко добавил, — для расстрела. Теперь я понимаю твои опасения, но не волнуйся, мне доставит удовольствие защитить тебя.

— Позер! Оставь меня в покое, я справлюсь, — пришлось шлепнуть его по руке, которую он протянул, чтобы обнять меня за талию.

— Расслабься, мне довольно сложно воспринимать тебя как нормальную женщину.

И я его понимала, ведь присутствие Катары нервировало не только меня, а сейчас он лишний раз напомнил, в какого фрика мне случилось превратиться. Все случилось вопреки, но мне было кого благодарить за это. Но если я считала, что былая симпатия затушит мою вспыхнувшую неприязнь, то крупно просчиталась — Брейк получит свое. Так уж вышло, для меня тоже не в силах вынести такое давление, притом мое шестое чувство подсказывало, я еще получу за свою минутную слабость под дых. Поэтому да, я сделаю все чтобы советник больше не получил такой власти надо мной и моей карьерой чего бы это не стоило.

— Бес, исчезни, — кажется, я оказалась убедительна. Мужчина многозначительно выгнул бровь, проследил за моим взглядом, все понял и удалился. Я же говорила, мы с ним обязательно сработаемся.

Тихо играл небольшой оркестр, люди и шанцури общались, все выглядело так гармонично. Только я одна находилась в стороне от всеобщей гармонии, закипая отвратительной, всепоглощающей ненавистью. Я хотела подождать, подержать в неведенье советника до официального вызова. До этого меня сдерживала трезвая голова, Вейга, а затем Бес. Сейчас никто.

— Я его убью.

— Не стоит, Иррати. Он того не стоит.

От звука его голова сердце ухнуло куда-то вниз, я резко повернулась и окаменела. Конечно, я не смогу выполнить своего обещания, и советник останется в живых, ведь меня убьет Рифвей. В его глазах горело желание убийства, настолько сильное и жаркое, что мне впервые стало стыдно за свой поступок, благодаря чему я сейчас стояла и боялась. Боялась так сильно, что далеко не сразу смогла ответить.

— Прилетел отомстить мне, Риэ? — по щеке скользнуло что-то обжигающе горячее и мокрое.

— Да, — он коснулся щеки пальцами, а я только поняла, что плачу.

— Тогда тебе не стоило столько ждать, — сморгнув слезы, осторожно отвела его руку.

Прикосновение причинило почти осязаемую боль, мне как никогда до того захотелось вернуться на шанцури, наплевав на собственные планы. Ага, а потом всю жизнь прятаться за спиной клана Ино, радость-то какая. Нет уж, все пойдет так, как я планировала и никак иначе.

— Иррати, тебя стоит ждать в любом случае, — эта его игра, когда слова имеют двойственный смысл, больше не действовала, я научилась находить в сказанном свою правду.

— Меня многие ждут, это моя привилегия, — вежливая улыбка и ничего более, все остальное, неуместное спряталось глубоко внутри.

— Тогда не стоит раздавать ее кому попало, Иррати, — и это "иррати" из его уст, как кислота, вылитая на открытую рану.

— Чего ты хочешь? — прямо спросила я.

— Я прилетел за тобой.

— Подданные Тиринской империи, не достигшие совершеннолетия, не могут получить постоянного гражданства и права на проживание в другой стране или планете, — пришлось сослаться на гражданский кодекс. К сожалению, Рифвея Го не так просто сбить со следа.

— Значит, будучи на шанцури ты не только нарушила кодекс, но добровольно вступила в клан, что приравнивается к получению гражданства. Какое наказание предусматривает ваш кодекс?

Никакой из меня законник.

— Штраф и депортация... но мне кажется тебе это не нужно.

— Верно, — согласился он, спокойно следя за моими отчаянными попытками выкрутиться с наименьшими потерями, — и мне даже понятно твое нежелание быть со мной, единственное чего мне никогда не понять так это упорное стремление оставаться в абсолютно чуждом для тебя мире. Когда ты сбежала от меня, я понял что тебе нужно дать время повзрослеть и разобраться в себе. Но я разочаровался, встретив всю ту же сомневающуюся, мечущуюся из крайности в крайность девчонку. Тебе стоит об этом подумать.

— Да Риэ, это я, но у меня есть как минимум сотня причин оставаться мнительной и непостоянной. Ты здесь пробудешь день или два, придумаешь еще множество неоспоримых преимуществ в пользу отъезда на шанцури, а я даже соглашусь с ними, но сейчас... Сейчас, Риэ, я не могу полететь с тобой.

— Я не слышу тебя.

— Пожалуй, так будет лучше.

— Но я чувствую это, — он тронул лоб кончиками пальцев, — зачем оно там?

— Не здесь, — я показала взглядом на дверь, на что мужчина согласно прикрыл глаза.

Мне стоило больших трудов сохранять видимое спокойствие, вежливо улыбаться и продолжать игнорировать советника, который не сводил с меня глаз, пока мы разговаривали с Рифвеем. Стоило дверям закрыться за моей спиной, как я подобрала пышные юбки, скользнула по шелковому чулку вверх, там, где я прикрепила нож. Дверь снова приоткрылась, а из образовавшегося прохода вышел Рифвей.

— Идем, — я взяла его за руку и повела прочь из нежилой части дворца. Мы пересекли аллею и свернули за угол к входу, зашли внутрь и поднялись по лестнице на последний этаж. Открыв дверь, я вперед пропустила мужчину. Стоило ему войти, как включился неяркий свет настенных светильников. Не мешкая, последовала за мужчиной и закрыла за собой дверь на замок. Больше никто не мог нам помешать, не сломав замка или двери.

Рифвей остановился возле кровати и обернулся. Его явно озадачили, и мое поведение, и сам поступок.

В груди медленно нарастала тревога, но у нее не было видимых причин, а от этого еще сильнее хотелось избавиться от мучающего душу чувства. Чтобы как-то разрядить напряжение, я прошла к туалетному столику и положила зажатый в руке нож. Сейчас он мне не понадобится, даже наоборот станет существенной помехой, оттягивая на себя часть волн.

— Я знаю, что твоя телепатия намного шире и сильнее чем у большинства шанцу. Мне важно, чтобы ты все увидел и понял, что необходимость быть здесь не просто каприз.

— Хочешь показать все? Даже то, что прячешь ото всех?

— Да.

— А почему ты решила, что я захочу знать?

— Захочешь. — Уверенно заявила я, подходя к нему вплотную. — Посмотри, прошу тебя!

Силы сдерживать эмоции неожиданно закончились, а вместе с ними желание Рифвея остаться в стороне, но делая такой ответственный шаг, я преследовала свои цели. Шанцу поддался моим уговорам. Он обхватил мое лицо руками и прижался лбом ко лбу, сразу стало жарко, замутило, а во рту пересохло. Контакт длился от силы минуту, однако ничтожные шестьдесят секунд выжали из меня все соки, я почувствовала себя воздушным шариком легким, рыхлым и сдутым. Если бы не ловкость шанцу, с удовольствием прилегла прямо на полу. Перемещение меня на кровать не принесло ни капли облегчения, сейчас меня можно было убивать — я бы не возразила.

Следующие полчаса шанцу отпаивал меня водой, тихо вздыхал и молчал. Ощущение собственного тело постепенно возвращалось, голова прояснялась, но все еще оставалась дичайшая слабость. Рифвей заметив мой более-менее осознанный взгляд, отодвинулся.

— Оставайся.

Нет, это слово хотела сказать я, вложив в него совершенно другой смысл, но шанцу меня опередил.

— Тогда уходи, так будет лучше для всех, — я осторожно пошевелилась, подтянула колени к груди и закрыла глаза.

Шанцу встал с кровати и прошелся по комнате, а потом я услышала, как звякнуло лезвие об поверхность стола. В груди тоскливо заныло, но мне пришлось себя заставить смириться с тем, что его присутствие почти как навязчивый сон. Рифвей присел на кровать, коснулся щиколотки и осторожно погладил пальцами, затем рука скользнула выше, заставляя меня распахнуть глаза и сжаться от накатившего напряжения. Когда его рука достигла крепления с ножнами, стало ясно, что ничего не будет. Он приподнял юбки и вложил нож.

— Я оставлю последнее слово за собой, — тихо произнес он, поправляя на мне платье, — а забрать свое обещание владеть тобой, я всегда успею.

Для меня его слова звучали примерно так — твои интрижки меня не волнуют, но если ты не вернешься, будет намного хуже. В общем-то это был самый приемлемый вариант, после того как он просмотрел все произошедшее за несколько месяцев начиная с визита советника в академию. Большего я не позволила и блокада на архиве сработала на все сто.

— Не благодарю, — спокойно ответила я, медленно приходя в себя.

— Ты не забыла наши традиции, — усмехнулся он и подал мне руку. — Идем, нас ждут.

Он помог мне встать, подчеркнуто вежливо дал время привести себя в порядок. Мы возвращались в зал, держа расстояние, не вторгаясь в зону комфорта друг друга, избегая контакта. Все оказалось еще сложнее, чем мы ожидали, и это нам не позволяло мило болтать, вспоминая совместно проведенные дни. Словно мост, соединяющий нас, стал еще уже, раскачиваясь даже от легкого дыхания, а каждое слово разрушительной силой ударяло по хлипким доскам. А когда-то мы так сильно ненавидели...

При входе в зал мне едва удалось удержать спокойное выражение на лице, но стоило переключить внимание на идущего рядом шанцу и проявлять эмоции вовсе не хотелось. Пока он не передумал, отпуская меня на вольные хлеба, я готова была прыгать даже через огненные обручи. Мы не стали раскланиваться, обмениваться горестными вздохами расставания, а просто разошлись в разные стороны. Наш приход привлек определенное внимание, меня оно мало волновало, я стремилась как можно скорее найти Беса и покинуть сие общество. Назло мне его нигде не было видно, а на глаза попадался только жаждущий общения советник и ведь не скроешься от его всевидящего ока. Что ж пообщаемся... в другой раз.

Обойдя зал по периметру, прошла к распахнутому окну рядом с музыкантами, вдохнула свежий, прохладный воздух. За окном разлилась бархатно-синяя темнота, она очертила яркие, золотисто-медовые пятна уличного света, и казалось, превратила аллею внизу в роскошное жемчужное ожерелье. Я боковым зрением заметила, как ко мне приближается Бес.

— Как прошло? — он провокационно ухмыльнулся, намекая на мое продолжительное отсутствие.

— О чем ты?

— Не хочешь говорить, ладно, я не настаиваю, — мужчина придвинулся, обнимая меня рукой за плечи и принял проникновенный вид. — Но ты можешь рассказывать мне все, даже самые интимные подробности.

— Мм... Бес, ты записался в подружки? Что и поплакать в жилетку можно? — я сделала такие наивные и добрые глаза, положила голову ему на плечо.

— Детка, со мной все что хочешь, — хохотнул Бес, а глаза заискрились весельем.

За спиной многозначительно закашляли. Мы с Бесом одновременно развернулись, так что наши позы остались практически неизменными. То есть, он обнимал, а я чувственно прижималась затылком к его плечу.

Перед нами стоял советник Гауди собственной персоной.

— Ивона.

— Советник Гауди, — также формально и холодно поприветствовала я.

— Ивона, нам нужно поговорить, прояснить некоторые моменты произошедших событий, — Брейк тщательно подбирал слова, сохраняя сдержанное выражение лица. Я заметила в его руках трость, почему-то подумалось, что кое-кому уже перепало по почкам, но я не заметила за ним хромоты или тяжелой походки. Похоже, у него это провокация носить оружие на самом виду, а эту трость я однажды видела в непосредственной близости с собственным лицом, тогда мне этот момент чуть не стоил жизни.

— Я отдыхаю, сейчас не время для серьезных разговоров, но с нетерпением жду официального приглашения для отчета, — с милой улыбкой ответила я, косясь на Беса. Тот тоже делал блаженный вид и не обращал никакого внимания на начальство. Начальство же волком посмотрело на нерадивого подчиненного.

— Всего минуту, — он казался взволнованным, что еще сильней вызывало желание послать его куда подальше, но неожиданно очнулся витающий в облаках Бес и довольно сильно сжал запястье.

— Ладно, — проскрипела я, ощущая серьезное давление извне, будто окружающая среда решила сдавить меня как можно компактней. Я напряженно улыбнулась и моргнула. В глазах появилась резь, словно насыпали песка. Часто-часто заморгав, получилось победить неожиданный дискомфорт, но появилась какая-то странная резкость. Вокруг Брейка возник довольно яркий черный контур, который топорщился острыми иглами. Оглянувшись на Беса, чуть не ослепла, настолько яркое от него шло свечение.

— Бес, скотина, — пробормотала я, отворачиваясь.

— Что? — удивился он, а я уже отстранилась и пошла прочь, дико озираясь по сторонам.

В основной своей части присутствующие имели смазанные контуры тусклого, лимонного цвета, некоторые едва заметно светились бледно-голубым и грязно-серым. Меня заинтересовало другое, один из придворных сиял, неброско, призрачно, но сиял и этот радужный глянец кончаясь в десятке сантиметров от тела, свивался в тонкий жгутик и обрывался. Впечатление было, что мужчина являлся чьей-то игрушкой, а потом ее бросили, оборвав ниточку, связывающую хозяина и вещь.

— Ивона, сюда, — Брейк перехватил меня за руку и направил в помещение, где мы разговаривали с Вейгой. Но прежде, чем покинуть шумную залу, я увидела императора — он сиял.

— За что вы меня так, советник Гауди? — холодно поинтересовалась я, разглядывая его пульсирующую оболочку.

— Ивона, мы были уверены, что, даже войдя в камеру, слияния не произойдет.

— Что так?

— Ты не реагируешь на камни, — шанцу яростно потер висок и продолжил. — Помнишь свою последнюю полевку в академии?

— Да...

— Бесу было поручено узнать у тебя код от твоего тайника и забрать камень. Камень, Ивона, который ты в детстве нашла на пляже, который провел рядом с тобой весьма продолжительное время. Потом произошел инцидент с супругой императора. Ты не знаешь, но обычные люди не видят их, зато начинают вести себя неадекватно, а тебе все равно.

— Почему я? — оболочка вдруг перестала нервно дергаться и застыла, облепив контуры тела, словно масляная пленка.

Но советник решил не отвечать, и это было абсолютно правильно с его стороны, потому что я знала ответ на свой вопрос.

— Мама. Шангри Теренс, она работала на вас. Она являлась носителем... — "самати" чуть не вырвалось у меня.

— Я не буду петь про твою уникальность, и будь у меня выбор, то он пал на кого-то другого. Кого-то, кто умеет сохранять хладнокровие, присутствие духа и преданность своему делу до самого конца.

— Этот пафос, — раздраженно фыркнула я. — Меня не часто обманывает интуиция, но в этот раз она крупно ошиблась. Оказывается и среди шанцу подлецы не редкость.

— Это моя работа, — буднично заявил шанцу. — Если бы не твои очаровательные гены, наши дороги никогда не пересеклись.

Его слова меня совсем не задели, но какая-то мысль, такая явная догадка не давала покоя, пока не оформилась в совершенно четкую форму.

— Лазарь, его лаборатория, эксперименты... почему вы просто не разнесете все к такой-то матери?

— Все дело в том, что идет утечка информации и все наши операции срываются на том или ином этапе разработке. Лаборатории съезжают, исчезают не оставляя о себе даже напоминания, агенты таинственно умирают...

— Мистика! — я сделала большие глаза и засмеялась. — Как у вас все складно выходит, советник. Так каким образом удалось избежать утечки информации в этот раз? И как гриар побери, вам удалось и без червя все испоганить?

— Это все камень, от него шло очень сильное излучение. Мы даже не поняли, что за характер волн он излучал.

Сделав пару глубоких вдохов и поразмыслив несколько мгновений над собственной выдержкой, которая в последнее время далека от совершенства, решила поинтересоваться.

— Ладно... ладно. Что вы знаете о камнях?

— Камни, мы их называем могильники, содержат некую сущность, она неагрессивна, скорее индифферентна, будто находится в стазисе. Есть несколько способов пробудить ее, но чаще она реагирует сама. Сильные эмоции — вот что ее заставляет активизироваться и покинуть камень. Не спорю, случается разное, но люди успешно прошедшие слияние излечиваются даже от смертельных недугов.

— Ерунда! Те, кто прошел сияние, лишь получили остаточный эффект, — советник так посмотрел на меня, что я поспешила разочаровать его ожидания. — Нет, раз вы настолько глупы и наивны, то я не собираюсь давать вам и крохи знания...

— Ты не представляешь скольких талантливых людей можно спасти с их помощью!

— Это не помощь, — я покачала головой и развернулась, чтобы уйти, закончив этот глупый разговор, полный недомолвок.

— Подожди.

— Советник, думаю, вам стоит хорошо поразмыслить, прежде чем вы снова захотите приказать мне идти на верную смерть.

— Но ты жива...

* * *

Прожив пять дней у шанцу — вы считаетесь гостем, если вас не попросили на шестой и седьмой, можете смело подыскивать себе уютный домик. Я находилась у асаи уже вторую неделю, но явно не в роли гостя. Жители небольшого приграничного поселения избегали меня, власти стойко игнорировали, впрочем, не спуская с меня глаз. Даже поселили в отдалении, в домике стоящем на сваях в озере. Для меня это не было в диковинку, дом моего деда находился возле горного озера...

Каждый вечер я выходила на террасу, садилась на край узкого мостка, что вел к самому сердцу водоема исмотрела на яркие звезды и сказочно красивый спутник Маринику, который находился так близко, что его было видно круглые сутки. Ночь здесь всегда была светлой, серебристо-сиреневой и бархатной, отчего блюдце лесного озера сливалось с небом, становясь его естественным продолжением. А еще здесь не было Унечи, который доставал назойливыми тренировками, охотой или чем-то еще, а он умел удивлять. Отпуск — вот чем оказалась вылазка в горы. А отпуск предполагал солнечные ванны, купание, безделье и вкусную еду. Первые три пункта переходили изо дня в день неизменно, с четвертым возникли некоторые осложнения. Асаи были вегетарианцами, совсем. Меня же лиственно-фруктовая диета с небольшим добавлением местных круп заставляла маяться желудком, и я уже несколько дней кровожадным взглядом наблюдала плавающих в озере рыбок. Если проблема с одеждой, обувью и вещами первой необходимости решилась достаточно быстро и безболезненно, то приобрести здесь мясо или рыбу оказалось нереально. Можно конечно поохотиться, но ненавязчивый присмотр заставлял вести себя смирно, не делать резких движений и звереть. Даже наши дома блаженных казались гуманней, а главное честнее.

Сегодня я также как всегда вышла на террасу, с намереньем совершить заплыв. Одежда осталась лежать на плетеном кресле. Медленно прошлась по мосткам, нежась в ласковых лучах солнца и отраженного через призму перламутровых океанов Мариники света. Боковым зрением заметила движение на берегу, недовольно фыркнула и стрелой нырнула в воду. Прохладная вода окутала тело, мысли улетучились, я открыла глаза и поплыла в противоположную от дома сторону. Мне хватило воздуха, чтобы преодолеть достаточное расстояние, вынырнуть сделать жадный вдох и, расплескивая брызги по глянцевой поверхности воды, сделала размашистый гребок. Там куда я направлялась, находился красивый галечный пляж, а камешки имели розовый, нежно-фиолетовый и лилово-серый оттенок. Выйдя из воды, я распласталась на нагретых солнцем камнях, было немного неудобно, но вставать все равно не хотелось. Провалявшись на пляже довольно долго, периодически окуналась в прохладные воды искрящегося озера. Но наслаждаться природой с каждым днем становилось все утомительнее, я решила вернуться в дом.

Поднявшись с камней, я оглядела ближайшие заросли.

— Выходите.

— Тот, кто вас натаскивал, не так уж безнадежен, — шанцу вышел из-за пышной зелени кустарников, аккуратно раздвинув пушистые, изумрудные ветки.

— Похоже, — хмыкнула я, заходя в воду.

— Нам надо поговорить.

— Заходите в дом, я сейчас.

Когда я достигла края мостков, Рифвей Го уже шагал мне на встречу. Он помог мне вылезти из воды, хотя подобная любезность была совершенно излишня.

— Думаю я знаю, за чем вы пришли, — подняв с нагретых досок полотенце, завернулась.

— Это прекрасно мне не придется вам объяснять всех тонкостей, — кивнул шанцу проходя вслед за мной в дом.

— Тогда я завтра же покину территорию клана.

Рифвей не глядя на меня, покачал головой.

— Я не об этом.

— Мм? — я обернула полотенце вокруг себя и прошла на кухню — Чай будете?

— Спасибо, не откажусь, — он присел на высокий плетеный табурет возле стойки. — Вообще-то, мы хотели предложить пожить у нас, некоторое время.

— Зачем? Мне здесь совсем не рады, да и я не в восторге.

— Вам больше нравится лазать по горам и непролазным чащам шанцури?

— Нравится, там есть мясо, рыба, и никакой зелени на завтрак, обед и ужин, — а еще бдительного надзора, — про себя подумала я.

— У вас хорошее настроение, — кажется, он решил сменить не только тему, но и тактику.

Достав прозрачный заварочный чайник, сложила туда несколько свежесломанных веточек с местных плодовых деревьев и залила их кипятком. Вода сразу же приобрела нежно-золотой оттенок, а затем потемнела до красно-коричневого, это значит, что напиток приобрел нужный аромат. В чашки бросила по кусочку кислого нука* и растерла пару листиков сиреневой мяты. Выставила все на поднос, добавив корзинку с шоколадным печеньем и зефиром, переставила на стойку.

— Довольно необычно, — заметил шанцу, сделав глоток.

— Что за тонкости вы имели ввиду? — обсуждать мои кулинарные навыки, а точнее их отсутствие, показалось мне невероятной глупостью.

— То чего делать нельзя ни при каких обстоятельствах. Ваши права и обязанности.

— А они все-таки есть?

— Есть. Мы же не варвары и не дикари. Также мы выяснили, что вы решили скрыть, — он внимательно посмотрел мне в лицо ища и не находя там, хоть каких-то соответствующих эмоций. — Вы некоторое время жили под крылом клана Ино, а билет сюда вам организовал ваш наставник и мой отец...

— И что с того, — я пожала плечами. — Как видите, данная информация несекретна.

— Тогда должно быть вы знаете наши традиции.

— Отчасти.

— Этого более чем достаточно. Вы вправе передвигаться по территории клана, но не покидать его границы, до тех пор, пока ваш поручитель не сделает официальный запрос на возвращение. Запрещается вступать в любой конфликт, не влезать в отношения шанцу, проявлять агрессию по отношению к жителям и гостям клана. И самое главное — воспользуйтесь шансом, научитесь жить в мире с собой.

— Мне не нужен проповедник, — я взяла десертный нож, чтобы отрезать кусочек зефира.

— Это не наставление, а всего лишь совет. Мне с самого начала показалось, что у вас определенные проблемы с общением.

На меня напало какое-то оцепенение, даже этот совершенно посторонний шанцу видит меня насквозь. Отрезав зефир, поднесла его ко рту, но мою руку резко перехватили. и как-то отстраненно посмотрела на капающую с пальца кровь.

— Ничего не чувствую, — пришлось отнять у шанцу собственную руку и под наряженным взглядом мужчины достать аптечку.

— Зачем вы приехали на шанцури? — он отобрал у меня аптечку и вытащил антисептик.

— Практика.

— Вряд ли, — он покачал головой и аккуратно обработал палец, я неловко дернула рукой, и кровь пополам с антисептиком попала на запястье мужчины, как раз там, где находилась клановый знак. - K'yagi! — ругался он.

— Простите.

— Ничего, мне стоило быть аккуратнее, — пробормотал он, накладывая кровоостанавливающий гель. Я присмотрелась к ране, оказалось, задумавшись, отрезала себе кончик пальца. Ерунда, совсем не больно.

— Я не заразная.

— Не в этом дело, — шанцу наложил повязку и сложил препараты обратно в аптечку.

— Я хотела спросить. Вы же охраняете границы, почему никто не помог вашим людям?

Мы, как ни в чем не бывало, продолжали неспешно пить чай.

— Глупости! Горы, как и равнинные границы не охраняются, кланы доверяют друг другу. С чего вы решили, что мы уподобились традициям людей?

— Меня обстреляли в нескольких километрах от перевала.

— Сможете показать на карте? — он вытащил из кармана визор, вызвал объемную голографическую карту. — Вот перевал, это наши территории, с другой стороны клан Ино.

— Здесь, — я показала на место чуть западнее от перевала. — Я как раз почти миновала сеть мостков.

— Чем стреляли?

— Болтами.

— Уверена? — напряженно уточнил он, переходя на "ты".

— Легкие, короткие, из-за чего меня едва не подстрелили. Но если это не пограничная охрана, то кто? У вас же вроде мир, труд, единство?

— "Не влезать в отношения шанцу", — процитировал сам себя мужчина и его тон не предвещал ничего хорошего.

— Точно, не влезать, но я только интересуюсь...

— Вы не в суде, чтобы играть терминологией.

— Проверяю, как далеко распространяется трактовка вашего "не влезать".

— Максимально. И если хотите, то буквально. Но вернемся к вашим обязанностям. Вам придется выучиться языку и если появится желание то и грамоте, думаю, у нас найдется много достойной литературы на любой вкус.

— Появится, — торопливо заверила я. Если с языком Оуинал познакомил меня достаточно для свободного общения, то с письмом все обстояло достаточно грустно. — А как насчет охоты?

— Нет.

— Рыбалка?

* * *

Когда не знаешь, что делать, всегда придерживайся трех правил — не торопись, сохраняй разум трезвым и третье, удостоверься, что действительно не знаешь решения проблемы. Первые два правила не вызывали особых проблем, никогда. Самым сложным оставалось последнее, но в этот раз все случилось несколько иначе. Я не знала, правильным ли было мое решение, просто не возникло желания задавать себе вопрос — а верно ли оно? Абстрактное мышление всегда ставило мне мозги на место.

— Бес, что ты там со мной сделал? — спросила я, стараясь не обращать внимания на бушующий пожар света вместо фигуры мужчины.

— На тебя не так уж просто воздействовать, — ворчливо отозвался он, выбирая верхний коридор движения, — но я ничего не делал.

— Тогда почему ты светишься как солнце в полдень, так, что режет глаза?

— Видишь?

Я демонстративно повернулась нему, тут же почувствовав невероятное напряжение в глазах, брызнули слезы.

— Вижу, — хмуро отозвался он, когда я отвернулась.

— Как это убрать?

— Никак, скажи спасибо своей подружке, кажется, она все-таки добралась до твоего истинного зрения.

— Спасибо, — я отвечала машинально, в который раз разглядывая мятую золотую юбку и проводя ладонью по темным заломам ткани. Незатейливые жесты отзывались удовлетворением, таким глубоким и правильным, будто ничто иное не казалось мне ранее таким прекрасным. Каюсь, моя несдержанность недостойна будущего офицера, а также не допустима в отношении непосредственного начальства. И все же я не сдержалась.

— Я сразу почувствовал от тебя запах крови, ты поранилась?

— Нет, — сразу захотелось вымыть руки. — Какое еще истинное зрение?

— У каждого человека в той или иной степени есть сенсорные способности, но для того чтобы ими пользоваться нужен достаточно мощный активатор. У тебя он теперь есть и неизвестно до чего она еще доберется...

— Осознанно? Она же спит, я проверяла.

— О нет, это спонтанный выброс энергии. Вот если бы это был шини, ученые назвали этот эффект излучением, а так у этой энергии есть куда себя приложить. Возможно, со временем этот эффект ослабнет. Так чья же кровь у тебя на руках?

— Возможно... возможно? Меня это не утешает. Что означает это сияние?

— Кровь, — настойчиво повторил он.

Мы практически долетели до моей квартиры. Я ожесточенно растерла ноющие виски и тут же отняла руки от лица. Зудящий над ухом Бес довольно сильный раздражитель, особенно если ему очень хочется добиться своего.

— Советник, он давно напрашивался, а я вышла из себя и, кажется, немного переусердствовала. Совсем чуточку, — что-то с каждой минутой я чувствовала себя еще более разбитой.

Бес поперхнулся.

— Ты его избила?

— Нет.

— Ты ему врезала, иначе, откуда кровь?

— Он упрекнул меня в том, что я неверно расставляю приоритеты. Назвал неблагодарной тварью, которой наплевать на благо страны. Почему все думают обо мне только как о наборе генов, хорошей наследственности, навыков, а не как о человеке — живом и думающем.

— Злить советника — плохая идея, — он мне сочувствовал, но смотрел как-то странно непонимающе что ли.

Люфтер плавно опустился возле парадного крыльца моего дома и двери плавно поднялись вверх. Я подобрала юбки и, не дожидаясь помощи, вылезла. Бес обошел люфтер и встал возле меня. Пришлось прищуриться, и это как не странно помогло, жуткое сияние не потухло, а как бы втянулось внутрь мужчины, испуская яркий, но не обжигающий сетчатку свет.

— Знаешь что? Достали! — и резко развернувшись на каблуках, влетела в подъезд.

Консьежка неодобрительно окинула мой растрепанный вид, покачала головой и сказала:

— Вам пришел пакет, — она положила на стойку ярко-желтый конверт.

— Спасибо, — устало поблагодарила я.

В квартиру я почти вползла, тяжело переставляя ноги. Заперев дверь, прямиком отправилась в постель и скинула туфли. Пакет был адресован министерством по образованию. Сорвав замок, вытащила плотную пачку листов, там было написано что-то важное, но глаза слипались. Я ожесточенно растерла лицо руками и вгляделась в отпечатанный текст.

— ... отчислена, — прочитала я, откладывая бумаги в сторону.

Зарывшись лицом в подушку, беззвучно рассмеялась, а потом громко всхлипнула и разрыдалась. Меня ударили по самому больному, сделав это вполне официально, да так, что ни один адвокат не полезет. Сев на кровати, вытерла заплаканное лицо и только сейчас посмотрела на ладони, поднесла их прямо к лицу. В нос ударил характерный пряный запах, в голове вновь помутилось, а комната поплыла перед глазами. Последний момент сознания принес ужасное озарение.

— Кровь шанцу... ублюдок...

Конец третьей части.

1